Суэнвик Майкл. Яйцо грифона

   - Все равно не понимаю, как ты рассчитываешь приспособить их к полезному делу. Мне казалось, нам нужны диспетчеры. Не надеешься же ты дождаться от них связных мыслей?
   Кришна, склонившийся в три погибели над своим ПК, ответил не сразу. Наконец он заговорил:
   - Знаешь, как йога останавливают свое сердце? Мы этим занимались в аспирантуре. Мы попросили йога Премананду остановить сердце, подключившись к нашим датчикам, и он великодушно согласился. Мы располагали новейшими энцефалографами, но оказалось, что самые интересные результаты дала ЭКГ.
   Мы обнаружили, что сердцебиение йога не замедляется, как мы ожидали, а, наоборот, становится чаще и чаще, достигая физического предела. Тогда начиналась сердечная фибрилляция. Он не задерживал сердцебиение, а разгонял его. Сердце не останавливалось, а входило в спазм.
   После опыта я спросил, известны ли ему эти факты. Он не ответил, наше открытие явно не показалось ему особенно интересным.
   - Ты хочешь сказать?..
   - Беда шизофреников в том, что в их голове слишком многое происходит одновременно. Слишком много голосов. Слишком много мыслей. Они не могут сосредоточить внимание на одной мысли. Но было бы ошибкой считать их не способными на сложные рассуждения. Просто их мозг работает с такой производительностью, что они не могут мыслить связно.
   Трансчип добавляет им еще один голос, но этот голос звучит громче и настойчивей других. Вот почему они его слушаются. Он прорывается сквозь шум, создает точку концентрации, служит основой, на которой кристаллизуются мысли.
   Дистанционник открыл дверь конференц-зала в глубине административного туннеля. На столе выстроились в ряд восемь микросинтезаторов. Дистанционник добавил к ним девятый и вышел, заперев за собой дверь.
   - Знаешь, - сказал Гюнтер, - неизвестно, нужны ли еще все эти предосторожности. Может, то, чем они нас отравили, уже ушло из воздуха. А может, оно и было не в воздухе, а в воде или еще в чем.
   - Да нет, оно еще здесь, и более чем достаточно. Мы имеем дело с летучим шизомиметиком. Он должен держаться в воздухе до бесконечности.
   - Шизомиметик? Это что за чертовщина? Размеренным безразличным тоном Кришна пояснил:
   - Шизомиметик является стратегическим несмертельным оружием сильного психического воздействия. Оно не только выводит из строя подвергшихся его воздействию, но и непропорционально увеличивает нагрузку на людские ресурсы и материальное обеспечение противника, вынужденного заботиться о затронутых его применением. Шизомиметик деморализует тех, кто наблюдает пораженных, и еще более - тех, кто о них заботится. Таким образом, это оружие дает большие стратегические преимущества.
   Кришна словно зачитывал рабочую инструкцию. Гюнтер обдумал услышанное.
   - Значит, ты не по ошибке созывал собрание через чипы? Ты знал, что это сработает. Знал, что они повинуются голосу, звучащему у них в голове?
   - Да.
   - Это дерьмо сварганили здесь, в Центре, так? Об этом тебе не положено было говорить?
   - В том числе.
   Гюнтер отключил установку и сбросил окуляры.
   - Черт бы тебя побрал, Кришна! Черт бы тебя побрал в самый ад, гнусный идиот!
   Кришна, оторвавшись от работы, непонимающе взглянул на него.
   - Я что-то не так сказал?
   - Нет! Ты сказал все правильно - ты просто свел с ума четыре тысячи человек, чтоб тебя! Да очнись же и посмотри, что натворили ваши маньяки с их военными разработками!
   - Это была не военная разработка, - сдержанно возразил Кришна, проводя длинную кривую на своей схеме. - Но если чистая наука финансируется военными, военные находят военное применение ее результатам. Так уж устроен мир.
   - Какая разница. Это случилось, и вы виноваты! Теперь Кришна совсем отложил свой ПК и заговорил
   с несвойственной ему горячностью:
   - Гюнтер, нам нужны были эти данные! Ты понимаешь, что мы пытаемся справиться с технологической цивилизацией с помощью мозга, сформировавшегося в неолите? Я говорю совершенно серьезно. Мы замкнуты в древней программе охотников-собирателей, а она больше не годится. Ты посмотри, что происходит на Земле. Они по пояс увязли в войне, которую никто не собирался начинать, которую никто не желает вести, и пятьдесят на пятьдесят, что ее никто не сумеет прекратить. Это надо изменить. Над этим мы и работали: над укрощением человеческого мозга. Мы хотели взнуздать его. Запрячь его.
   Да, Гюнтер, наши исследования обратились против нас, но что значит еще одно оружие, когда его и так много? Не подвернись им нейропрограммирование, они нашли бы что-нибудь другое. Горчичный газ или плутониевую пыль. Если на то пошло, они могли просто пробить дыру в куполе и оставить нас всех задыхаться.
   - Это все дерьмовые самооправдания, Кришна. Нет прошения тому, что вы сделали.
   Негромко, но с огромной убежденностью Кришна ответил:
   - Что бы ты ни сказал, я уверен, что наша работа - самая важная из всех, возможных на сегодняшний день. Мы должны взять власть над чудовищами, живущими в наших черепах.
 
   Мы должны научиться мыслить по-другому. - Он понурился. - Жаль только, что нам не удастся измениться, если мы не выживем. А чтобы выжить, мы должны сперва измениться. Дальше они работали молча.
   Гюнтер проснулся от беспокойного сна и обнаружил, что проспал только половину отведенного времени. Лиза храпела. Стараясь не разбудить ее, он натянул одежду и босиком прошлепал из ниши по коридору. В общей комнате горел свет и слышались голоса.
   Когда он вошел, Екатерина подняла голову. Она побледнела и осунулась. Под глазами виднелись бледные круги. Она была одна.
   - О, привет. А я как раз беседовала с КУП. - Она мысленно отключила ПК. - Садись.
   Гюнтер подтянул стул и ссутулился над столом. Чтобы вздохнуть, сидя напротив нее, требовалось небольшое, но ощутимое усилие.
   - Так… как дела?
   - Они собираются испытать вашу систему управления. Первая партия чипов поступит с фабрик примерно через час. Я собиралась дождаться испытаний, чтобы посмотреть, как они работают.
   - Что, так плохо?
   Екатерина, не глядя на него, покачала головой.
   - Слушай, ты дожидаешься результатов, а я же вижу, как ты устала. Верно, от этих штук многое зависит.
   - Больше, чем ты думаешь, - подтвердила она слабым голосом. - Я просматривала статистику. Ты представить не можешь, как плохи дела.
   Он потянулся и взял ее холодную бледную руку. Она до боли сжала его ладонь. Их взгляды встретились, и он увидел в ее глазах все свои страхи и сомнения.
   Не сказав ни слова, оба встали.
   - Я одна в нише, - сказала Екатерина. Она не выпускала его руки, схватилась так крепко, словно собиралась держаться за нее всегда.
   Гюнтер позволил ей увести себя.
   Они занимались любовью, и тихонько говорили о пустяках, и снова занимались любовью. Гюнтер думал, что Екатерина задремлет после первого же раза, но слишком силен в ней был заряд нервной энергии.
   - Скажи мне, когда будешь готов, - бормотала она. - Скажи, когда будешь готов.
   Он замер.
   - Почему ты всегда так говоришь?
   Екатерина глянула на него остекленевшими глазами, и он повторил вопрос. Тогда она засмеялась низким гортанным смехом.
   - Потому что я фригидна.
   - А?!
   Она взяла его ладонь, потерлась о нее щекой, потом пригнула голову, подставила шею и затылок. Он ощутил ладонью короткие прямые волосы, потом нащупал за ухом две шишки имплантированных биочипов. Один, понятно, транс-чип, а вот второй…
   - Это протез, - объяснила она. Ее серые глаза смотрели серьезно. - Он подключен к центру наслаждения. Я могу включить оргазм, когда захочу. Так что мы всегда можем достигать пика одновременно.
   Говоря, она плавно двигала под ним бедрами.
   - Ты хочешь сказать, тебе на самом деле вовсе не требуется сексуальная стимуляция? Ты можешь вызвать оргазм по желанию. Когда едешь в автобусе, за письменным столом… Можешь просто включить эту штуку и наслаждаться часами подряд?
   Она с усмешкой смотрела на него.
   - Открою тебе тайну. Пока это было внове, я как раз этим и занималась. Как все. Из этого быстро вырастают.
   Гюнтер, гордость которого была сильно уязвлена, спросил:
   - Тогда что я здесь делаю? Раз у тебя есть эта штука, на черта тебе я? - Он сделал движение, чтобы отстраниться от нее.
   Она снова притянула его к себе.
   - Мне с тобой спокойно, - шепнула она. - И этого достаточно. Иди сюда.
   Он вернулся к своему лежаку и стал собирать части скафандра. Лиза приподнялась, еще не проснувшись, и тут же накинулась на него:
   - Ах, значит, теперь так?
   - Ну, в общем, да. Я вроде как оставил кое-что незаконченным. Старая связь. - Он нерешительно протянул руку. - Без обид, а?
   Не замечая его руки, она встала, голая и злая.
   - И у тебя хватает наглости стоять здесь, не вытерев даже свой хрен, и говорить, мол, без обид? Дерьмо!
   - О, брось, Лиза, ничего такого.
   - Черта с два ничего! Накачался этой русской снежной королевой, и я уже в прошлом! Не думай, будто я ничего про нее не знаю.
   - Я надеялся, мы можем остаться друзьями.
   - Как мило! Додумался! - Она сжала кулачок и двинула ему в солнечное сплетение. На глазах у нее показались слезы. - Линяй отсюда быстро! Видеть тебя уже не могу.
   Он ушел.
   Но не уснул. Екатерина уже усердно трудилась над первыми рапортами о работе новой системы управления.
   - Действуют! - воскликнула она.
   Она натянула шелковую рубашку и взволнованно зашагала взад и вперед, голая ниже пояса. Волосы на лобке были как язык белого пламени, а почти невидимая полоска мелких волосков тянулась к пупку и тенью лежала в сладких складках ее паха. Как ни устал Гюнтер, он снова желал ее. Усталое, опустошающее счастье.
   - Ух! - Она крепко поцеловала его, без намека на секс, и вызвала КУП. - Вернуть все старые разработки. Мы возвращаем на работу затронутых. Изменить соответственно рабочее расписание.
   - Выполняю указание.
   - Как это влияет на долгосрочные перспективы? Программа несколько секунд помолчала, обрабатывая данные. Потом сказала:
   - Вы готовы вступить в очень опасную стадию восстановления. Переход от высокостабильной ситуации с низкими ожиданиями к высоконестабильной ситуации с высокими ожиданиями. Праздность вскоре вызовет у незатронутых компонентов недовольство вашим управлением.
   - Что произойдет, если я оставлю этот пост?
   - Перспективы катастрофически ухудшатся. Екатерина склонила голову.
   - Хорошо, какая из новых проблем вероятно окажется наиболее насущной?
   - Незатронутые компоненты потребуют больше информации о войне на Земле. Они захотят немедленно организовать прием новостей.
   - Я запросто могу наладить приемник, - вызвался Гюнтер. - Дело нехитрое, только…
   - Не смей!
   - А? Почему нет?
   - Попробую объяснить так, Гюнтер: какие две национальности у нас представлены больше всего?
   - Ну, наверно, русские и… О!
   - Вот именно. Думаю, пока лучше никому не знать наверняка, кто с кем воюет. - Она обратилась к КУП: - Как мне реагировать?
   - Пока положение не стабилизировалось, у вас остается единственный выход: отвлекать внимание. Занять их мысли другим. Выслеживать саботажников и организовать суды над военными преступниками.
   - Исключено. Никакой охоты за ведьмами, никаких козлов отпущения, никаких трибуналов. Мы все в одной лодке.
   КУП бесстрастно возразила:
   - Насилие - левая рука всякого правительства. Неразумно отказываться от него, не обдумав как следует.
   - Я не желаю это обсуждать.
   - Хорошо. Если вы желаете отложить на время применение силы, вы могли бы начать поиски оружия, примененного в Бутстрэпе, чтобы дать выход свободной энергии. Обнаружить и идентифицировать его будет достаточно сложно, и для этого не обязательно кого-либо обвинять. При этом будет подразумеваться, что со временем возможно найти средство лечения, это повысит общий моральный уровень, не заставив вас прибегать к прямой лжи.
   Устало, явно не в первый раз, она спросила:
   - Надежды на их излечение нет никакой?
   - Возможно все. Но при настоящем положении вещей такая вероятность исключена.
   Екатерина прекратила разговор с КУП, мысленно отключив ПК, и вздохнула.
   - Может быть, так и следует поступить. Разыграть поиски оружия. Пожалуй, из этого кое-что получится.
   Гюнтер недоумевал:
   - Но ведь это какое-то изобретение Чанг, разве нет? Какой-то там летучий шизомиметик, кажется?
   - Где ты это услышал?! - вскинулась она.
   - Ну, Кришна сказал… он ничем не намекнул… я думал, это всем известно.
   Лицо Екатерины окаменело. «Программа!» - окликнула она мысленно. КУП ожила:
   - Готова.
   - Определить местонахождение Кришны Нарасимхана, незатронутого, штат пять. Я хочу говорить с ним немедленно. - Екатерина подхватила трусики и шорты и лихорадочно начала одеваться. - Где эти чертовы сандалии? Программа! Скажи ему, чтобы ждал меня в общей комнате. Сейчас же.
   - Принято.
   К удивлению Гюнтера, у Екатерины ушел целый час на то, чтобы заставить Кришну подчиниться. Однако в конце концов молодой исследовательский компонент подошел к сейфу, позволил ему идентифицировать себя и распечатал хранилище.
   - Защита не такая уж надежная, - виновато сказал он.- Если бы наши спонсоры знали, как часто мы просто оставляли его настежь, чтобы не возиться, когда надо что-то взять или положить, они бы… Да что теперь!
   Он достал из шкафчика плоский металлический прямоугольник с ладонь величиной.
   - Скорее всего, использовали это. Аэрозольная бомба. Биологический агент загружается сюда и распрыскивается при нажатии здесь, сзади. Давление позволяет рассеять действующее вещество на пятьдесят футов вверх. Остальное доделывают воздушные потоки. - Он перебросил коробочку Гюнтеру, который с ужасом уставился на оказавшийся в его руках предмет. - Не беспокойся, не заряжено. - Он выдвинул плоский ящик, в котором поблескивали ряды хромированных цилиндриков. - В них содержится само вещество. Новейшие военные нанотехнологии. Я бы сказал, настоящий шедевр. - Он пробежал по ряду цилиндров кончиками пальцев. - Мы запрограммировали каждый на отдельный набор нейромедиаторов. Допамин, фенциклиды, норепинефрин, ацетилхолин, мет-энкефа-лин, субстанция П, серотонин - вот в этом хранится сочный кусочек небесного блаженства… - Он постучал пальцем по пустому месту: - Вот здесь хранился потерянный кусок ада. - Он вдруг нахмурился и пробормотал: - Странно: почему не хватает двух цилиндров?
   - Что такое? - переспросила Екатерина. - Я не расслышала, что вы сказали?
   - О, ничего существенного. Гм, послушайте, возможно, мне стоит достать несколько схем биологических связей и показать вам, как это действует на уровне химии.
   - Не стоит. Чем проще, тем лучше. Расскажите нам об этом шизомиметике.
   На объяснения ушло больше часа.
   Вещество представляло собой химическую фабрику размером с большую молекулу, нечто вроде молекулы-сборщика в молекулярном синтезе. Оно было заказано военными в надежде, что группа Чанг создаст взвесь, которую можно распылить на пути вражеской армии, чтобы заставить ее перейти на другую сторону. Пока Кришна объяснял, почему это невозможно, Гюнтер успел вздремнуть, и проснулся, когда крошечные фабрики уже оказались в мозгу.
   - Это на самом деле не настоящая шизофрения, - объяснял Кришна. - Истинная шизофрения - прекрасный, сложный механизм. Это вещество вызывает скорее что-то вроде нарушения основных связей. Оно захватывает контроль над химией мозга и начинает выкачивать из него дофамин и еще несколько нейромедиаторов. По сути, это не нарушение. Оно просто заставляет мозг пуститься вскачь. - Он кашлянул. - Вы понимаете…
   - Понятно, - сказала Екатерина. - Понятно. Вы сказали, что можете перепрограммировать эти штуки. Как?
   - Мы используем термин: «мессенджер», передатчик информации. Они подобны нейромодуляторам - приказывают шизомиметическим веществам, что делать. - Он выдвинул следующий ящик, и голос его упал. - Они исчезли.
   - Давайте по возможности держаться темы. Инвентарный список проверим позже. Расскажите нам об этих аген-тах-мессенджерах. Вы можете изготовить их в достаточном количестве, чтобы заставить эти шизомиметики отключиться?
   - Нет. По двум причинам. Первая: эти молекулы производились на «Швейцарской Орбитальной»: у нас нет фабрики, где их можно изготовить. Вторая: шизомиметикам невозможно приказать отключиться. В них нет выключателей. Они скорее напоминают катализаторы, чем механизмы. Их можно перестроить на изготовление различных веществ, но… - Он замолчал, и взгляд его затуманился. - Черт! - Он схватился за свой ПК, и на стене возникла схема химических связей мозга. Рядом с ней появился список основных функций нейронов. Потом еще одна схема, исчерканная символами поведенческих реакций. Скоро вся стена была заляпана таблицами.
   - Э… Кришна?
   - Отстаньте, - буркнул он, - здесь дело важное.
   - Вы думаете, сумеете найти средство лечения?
   - Лечения? Нет! Лучше, много лучше! Екатерина с Гюнтером переглянулись. Она спросила:
   - Вам что-нибудь нужно? Приписать кого-нибудь вам в помощь?
   - Мне нужны агенты-мессенджеры. Найдите их.
   - Как? Где я их найду? Где искать?
   - У Салли Чанг,- нетерпеливо отозвался Кришна.- Они наверняка у нее. Только она могла до них добраться. - Он схватил световой карандаш и накорябал на стене формулу.
   - Я ее к вам вызову. Программа! Сообщи…
   - Чанг затронутая, - напомнил ей Гюнтер. - Она попала под аэрозольную бомбу.
   Которую, разумеется, сама привела в действие. Отличный способ избавиться от свидетеля, который мог бы указать на то правительство, которое ее использовало. Она, конечно, первой сошла с ума.
   Екатерина ущипнула себя за нос и поморщилась.
   - Я слишком долго не спала, - сказала она. - Хорошо, я поняла. Кришна, впредь вы занимаетесь только этим исследованием. КУП уведомит главу вашего штата. Дайте мне знать, если вам потребуется содействие. Найдите способ отключить это проклятое оружие. - Не замечая, как раздраженно он дернул плечом, она обратилась к Гюнтеру: - Я вывожу тебя из четвертого штата. Впредь отчитываешься прямо передо мной. Найди Чанг. Найди ее и найди эти мессенджеры.
   Гюнтер совершенно вымотался. Он никак не мог вспомнить, когда последний раз проспал восемь часов подряд. Но он надеялся, что у него получилась уверенная улыбка.
   - Принято.
   Сумасшедшая не должна уметь прятаться. Салли Чанг умела. Казалось бы, никому не удавалось скрыться от внимания КУП, которая теперь контролировала великое множество затронутых. Салли Чанг это удалось. КУП сообщила Гюнтеру, что никто из затронутых не знает местонахождения Чанг. Ей было приказано проводить учет через каждый час, пока та не обнаружится.
   В стенах западных туннелей были устроены выемки, куда могла бы поместиться любая фабрика. Сюда вернули дистанционников, которыми теперь управляли почти двести затронутых, расположенных так, чтобы поля их приема не пересекались. Гюнтер проходил мимо них, прислушиваясь к шепоту КУП:
   - Все бульдозеры учтены? В таком случае… убрать все бездействующие механизмы, их можно поместить… налипшую в вакууме пыль на верхней поверхности рельсов… уменьшить температуру, затем проверить, задействована ли подача кислорода…
   На дальнем конце сидел в кресле один-единственный скафандр с прибором наблюдения на коленях.
   - Как дела? - спросил Гюнтер.
   - Лучше не бывает, - ответил ему голос Такаини. Они с Гюнтером вместе работали на микроволновой передаточной станции Фламмаприона. - Большая часть производств запущена и работает, еще немного, и приведем в действие рельсовые пушки. Ты не представляешь, какой мы здесь добиваемся эффективности.
   - Хорошо, а?
   Гюнтер по голосу понял, что Такаини улыбается.
   - Трудолюбивые таракашечки.
   Чанг Такаини не видел. Гюнтер прошел дальше.
   Несколько часов спустя он устало сидел в парке Ногучи, глядя на перепаханную землю, оставшуюся от маленькой рощи. Не пощадили ни единого ростка: с лунной популяцией серебристой березы было покончено. В изгаженном маслом пруду плавал кверху брюхом карп. Берега теперь огородили цепочкой от затронутых. Времени взяться за очистку пока не нашлось, и, куда ни глянь, всюду валялся мусор. Это было грустно. Это напоминало Гюнтеру Землю.
   Он знал, что пора встать и идти, но не мог себя заставить. Голова у него поникла, коснулась груди и дернулась вверх. Время шло.
   Какое-то движение заставило его обернуться. Мимо мелькнул модный лавандовый скафандр. Женщина, которая тогда направила его в контору управления.
   - Привет! - окликнул ее Гюнтер. - Я тогда нашел всех, где вы сказали. Спасибо! А то я уже начинал паниковать.
   Лавандовый костюм обернулся к нему. В черном стекле отразилось солнце. После долгой минуты молчания она отозвалась:
   - Не стоит благодарности. - И заспешила дальше.
   - Я ищу Салли Чанг. Вы ее не знаете? Не видели, где она? Она из затронутых, такая маленькая женщина, яркая, любит цветную одежду, броскую косметику и все такое.
   - Боюсь, я не могу помочь. - Лавандовая несла в руках три кислородных баллона. - Хотя вы могли бы поискать на базаре. Там много ярких тканей.
   Она нырнула в отверстие туннеля и скрылась в нем. Гюнтер рассеянно посмотрел ей вслед, покачал головой. Он очень, очень устал.
   Базарчик выглядел так, словно над ним пронеслась буря. Навесы сорваны, прилавки опрокинуты, товары разграблены. Под ногами хрустели осколки зеленого и оранжевого стекла. Среди общего разгрома нетронутой торчала стойка с итальянскими шарфами, стоимостью с годовое жалованье. Понять это было невозможно. По всему базару усердно трудились затронутые. Они нагибались и распрямлялись, поднимая обломки, они подметали. Одного колотил человек в скафандре.
   Гюнтер моргнул. Неужели это происходит в действительности? Женщина корчилась под ударами, дико вскрикивала, пыталась увернуться. Под одним из поставленных на место навесом, в тени радужного шелка, отдыхали у стойки еще четыре скафандра. Ни один из них и не подумал прийти на помощь женщине.
   - Эй! - заорал Гюнтер. Он неожиданно застеснялся, словно его вдруг вытолкнули на середину сцены, не объяснив ни роли, ни сюжета. - Прекратите!
   Скафандр повернулся к нему. Одна перчатка продолжала сжимать тонкое предплечье женщины.
   - Пошел вон, - проворчал по радио мужской голос.
   - Ты что это вытворяешь? Кто ты такой? - Мужчина носил скафандр «Вестингауза», таких среди незатронутых было около дюжины. Но Гюнтер вспомнил бурое выжженное пятно в форме почки на брюшной панели.
   - Познер, это ты? Отпусти женщину!
   - Какая это женщина, - сказал Познер. - Ты на нее посмотри - она и не человек даже. Она затронутая.
   Гюнтер установил шлем на запись.
   - Я все записываю, - предупредил он. - Еще один удар - и Екатерина это увидит. Честное слово.
   Познер выпустил женщину. Она секунду-другую стояла, как оглушенная, потом голос в ПК снова подчинил ее. Она нагнулась, подняла метлу и вернулась к работе.
   Отключив шлем, Гюнтер спросил:
   - Ладно. Что она сделала не так?
   Познер в негодовании выставил вперед ногу и сурово указал на нее.
   - Она обоссала мне ботинок.
   Скафандры под навесом с любопытством наблюдали за спором. При этих словах они разразились хохотом.
   - Сам виноват, Вилл! - крикнул кто-то из них. - Я же говорил, что надо отводить им больше времени на личную гигиену.
   - Подумаешь, малость сырости. Выкипит при первой прогулке в вакуум.
   Но Гюнтер не слушал их. Он смотрел на затронутую, избитую Познером, и гадал, почему до сих пор не узнал в ней Аню. Правда, губы у нее поджались, лицо было сведено беспокойной гримасой, как будто заводной ключ у нее в затылке перекрутили на три лишних оборота. И плечи тоже ссутулились. Но все же…
   - Мне очень жаль, Аня, - сказал он. - Хиро погиб. Ничего нельзя было сделать.
   Она продолжала водить метлой, все забывшая и несчастная.
   Он успел на последний подкидыш смены и на нем добрался до Центра. Приятно было вернуться домой. Миико Езуми решила, что внешние фабрики обойдутся без кислорода и избытков воды, и теперь в скальной нише устроили душевую. К ней выстраивалась длинная очередь, на мытье отводилось всего три минуты, й мыла не было, но никто не жаловался. Кое-кто, чтобы пополоскаться подольше, забивался в кабину компаниями по двое, по трое. В очереди на их счет отпускали грубые шуточки.
   Гюнтер вымылся, нашел себе чистые шорты и футболку «Главкосмоса» и пошлепал босиком через зал. Он остановился перед дверью общей комнаты, слушая, как за столом обсуждали самых колоритных тронутых, с которыми сегодня пришлось столкнуться.
   - А вы видели Мышиного Охотника?
   - А Офелию?
   - И Папу!
   - И тетку-утку!
   Все искренне веселились. В комнате расцветало теплое чувство товарищества, которое склонный к сентиментальности отец Гюнтера называл Gemutlichkeit

^[6]. Гюнтер вошел.
   Лиза Нагенда подняла улыбающееся до ушей лицо - и застыла. На скулах у нее шевельнулись желваки.
   - А вот и персональный шпик Измайловой.
   - Что?
   От этого обвинения у Гюнтера перехватило дыхание. Он беспомощно огляделся. Никто не захотел встретиться с ним взглядом. И все молчали.
   Лиза от ярости стала серой.
   - Ты меня слышишь? Это ведь ты настучал на Кришну, так?
   - Что ты несешь? Что за дурь у тебя в голове, если… - Он с трудом справился с собой. Нет смысла отвечать истерикой на истерику. - Тебя не касается, что связывает или не связывает меня с Измайловой. - Он обвел взглядом компанию. - Вы не заслуживаете, чтобы я вам говорил, но Кришна работает над лекарством. Если какие-то мои слова или действия помогли вернуть его в лабораторию, пусть будет так. Она с надменной улыбочкой спросила: