Страница:
После того как абориген произносил то или иное название плода, свободной рукой он вынимал из плетеной сумки образец, предоставляя возможность всем убедиться воочию в том, что это именно квакха, а не вуху, туфу или кохра, и бережно возвращал его на место. Перечисление всего того, что находилось в «авоське», заняло целых пять минут. Наконец огр закончил, поставил поклажу на землю и уселся на травку, взял в руки плод, размерами и формой напоминающий дыню-торпеду, а цветом кожуры перезрелый баклажан.
– Вуху, – пояснил еще раз огр и с видом торговца, рекламирующего свой товар на базаре, добавил: – Скунсна, палезна, аппетитна, питательна – сплашная митамина!
Точно рассчитанным ударом кулака в торец плода вуху Трол развалил его на десяток одинаковых долек. Внутри – аппетитная на вид сочная мякоть белого цвета и коричневая косточка величиной с ладонь Патриции. Огр положил плод на ближайший валун, осторожно отделил косточку от мякоти и, размахнувшись, отправил зародыш будущей жизни в направлении лесной опушки. Затем он широким хлебосольным жестом пригласил присутствующих попробовать угощение…
– Трол, у тебя что там, огород в лесу? – задал я вопрос огру, после того как умял пару кусочков, по вкусу напоминающих дыню и манго одновременно. – Уж больно быстро ты набил свою авоську.
– Корша, моя не понимать, что быть огорода.
– Огород, – начал объяснять я, – это такое место, где сначала ковыряют землю, потом делают неглубокие ямки и в эти ямки кладут семена растений, – наткнувшись на недоуменный взгляд аборигена, я продолжил излагать суть основ культуры земледелия: – Потом из этих косточек вырастают деревья, а на деревьях, соответственно, плоды.
– Это ты ему про сад толкуешь, – поправил меня Брюс. – Огород – это где капуста растет, огурцы и зелень всякая.
– Еще цветы там выращивают, – добавила Патриция, – а потом в город привозят в цветочные магазины.
– Не знаешь – лучше помолчи! – компетентно заявил ветеран. – Цветы в магазины доставляют из оранжерей.
– Огорода, сада, ранжерей, магазина? – озадаченно произнес Трол. – Моя ничего не понимать. Корша, объяснять Трол, зачем ковырять земля?
– Чего тут непонятного? Ты высаживаешь деревья там, где тебе удобно, например, под окном своего коттеджа или в чем вы там живете, чтобы не бегать за каждым вуху в лес, постоянно подвергаясь риску столкнуться нос к носу с пещерным львом.
– Глупая человеки, огра не нада ковырять земля, еда расти лес везде! Трол не бояться пещерная льва – гырх! Гырх бояться дубина Трол!
– Что-то не заметно было там на поляне, что львы очень уж испугались твоей дубины, – сделал я ехидное замечание.
– Моя сильна-сильна увлекаться, глядеть красивая цветка и оставлять дубинка. Гырх подходить тиха, Трол не замечать. Спасиба, Корша! Корша спасать моя! Трол быть брата Корша!..
Трогательные объяснения в братской преданности и благодарственные словоизлияния аборигена были прерваны радостным собачьим лаем. Начальник экспедиции, тяжело груженный охотничьим трофеем – кабанчиком средних размеров, и наш неугомонный пес уже подходили к лагерю.
В отличие от вспыльчивого ветерана Злыдень оценил обстановку в лагере вполне адекватно и никаких агрессивных действий в отношении огра не предпринял. Он деловито, как заботливый хозяин, подошел к гостю, обнюхал его, не зло рыкнул, как бы разрешая остаться, но одновременно предупреждая, мол, я здесь и слежу за каждым твоим движением, и если чего…
Гигант ничуть не испугался грозного пса и не противился тому, что его изучают на обонятельном уровне. Мне даже показалось, что дикарь в ответ на предупреждение в свой адрес то ли ртом, то ли носом издал свистящий, на уровне верхнего порога слышимости человеческого уха звук.
О чем сумели договориться эти дети природы, мне неизвестно, но пес оставил Трола в покое, отошел в сторонку и, всем своим видом демонстрируя усталость, приземлился на мягкую травку и тут же закрыл глаза. Ничуть не сомневаюсь, что за время охоты нашему лохматому другу успела перепасть толика мясца, иначе бы он, невзирая на самую зверскую усталость, крутился бы сейчас вокруг кабаньей туши, всячески стараясь привлечь к своей персоне чье-либо сочувственное внимание.
Начальник экспедиции если и был удивлен появлению нового действующего лица, вида не подал. Сбросив на землю увесистую ношу, он подошел к огру, протянул руку и коротко представился:
– Матео.
– Трол, – гигант поднялся на ноги и, наклонившись, со всеми предосторожностями пожал руку гнома.
– Присаживайся, гость дорогой, будь как дома, – король, в ответ на какие-то ведомые ему одному мысли, усмехнулся в бороду. – Сейчас приготовим ужин, а потом ты все нам обстоятельно расскажешь о здешнем житье-бытье.
– Матеа тута главная, – звериным чутьем определил дикарь и продолжил развивать мысль: – Матеа уважать Трол. Трол не хотеть обижать Матеа – огра не есть мьясу ваапче…
На лету ухватив то, что ему собирался сообщить огр, Его Величество поспешил успокоить гостя:
– Не волнуйся, друг, никто насильно кормить мясом тебя не собирается. У нас есть фрукты, орехи и ягоды – найдется, чем угостить самого привередливого вегетарианца.
– Трол вегетарьянса, – с гордостью подтвердил великан и для вящей убедительности заехал увесистым кулаком по своей могучей грудной клетке. – Трол говорить эта брата Корша, сердитая Брюса, молодая шаманка Фарлафа и глупая Патриса.
Услышав в свой адрес столь нелестную, а главное, необъективную характеристику, девушка встрепенулась, но промолчала. По выражению ее лица я понял, с каким великим трудом удалось ей сдержать поток рвущихся наружу эмоций и избежать очередного этапа полемики на предмет мужского эгоизма и женской ограниченности…
Во время ужина Трол не проявил негативной реакции в отношении наших плотоядных пристрастий. Если ему и было неприятно, он ни словом, ни жестом не дал нам этого понять. По-видимому, жизнь в первозданной среде приучила огров относиться философски и без осуждения к тому, чем питаются другие живые твари. Заботливый Брюс все-таки предложил гостю кусок хорошо прожаренной дичи, но тот вежливо отказался, напомнив всем в очередной раз, что «мьясу» не употребляет «ваапче». Единственное, от чего он не отказался, были сухари и галеты. Зажмурив глаза от удовольствия, абориген хрустел твердым, словно камень, угощением и время от времени сыпал восторженными эпитетами:
– Скунсна, палезна, питательна!..
И все-таки мне было как-то не по себе: есть плоть убиенного животного в присутствии убежденного вегетарианца – все равно что пьянствовать в компании закоренелых трезвенников. Мои чувства разделяли Патриция и Фарик. Девушка, с трудом проглотив пару кусочков мяса, отодвинула тарелку в сторону и попросила Трола дать ей попробовать «того зелененького фрукта». Гость извлек из «авоськи» плод, похожий на грейпфрут, ловко освободил его от кожуры и галантно преподнес даме на своей ладони-лопате:
– Моя счастлива угостить Патриса!
Маг сегодня был каким-то вялым и ужинал без обычного энтузиазма – тоже стеснялся, наверное.
На гномов присутствие за столом представителя нетрадиционной ориентации в вопросах кулинарии никак не повлияло. Уверен, если бы в данный момент вокруг нашей стоянки маршировала толпа защитников ущемленных прав животных и размахивала транспарантами с требованиями раз и навсегда отказаться от употребления мяса, это нисколько не испортило бы им аппетит. На пару они умяли половину кабаньей туши, не погнушались предложенным гостем десертом и в заключение трапезы выпили по кружке замечательного тонизирующего отвара, изготовленного по старинному рецепту, выигранному в незапамятные времена нашим ветераном в карты у одного невезучего полкового повара.
Когда с ужином было покончено, посуда вымыта и убрана в вещевые мешки, король всех гномов сел напротив аборигена и, попыхивая ароматным табачком, завел неторопливую беседу с гостем. В первую очередь Матео поинтересовался: где огр сумел так хорошо освоить язык межрасового общения народов Земли?
– Трол хорошо знать человеков, – к всеобщему удивлению начал огр. – Человеки жить сапсем рядом от здесь. Трол итить в гости к человекам, мало увлекаться, гырх нападать на Трол. Корша спасать Трол. Моя быть брат Корша…
Поток благодарственных изъявлений грозил затянуться на бесконечно долгий срок. Поскольку перед ужином я кратко успел доложить руководителю экспедиции о том, что произошло на лесной поляне, Матео, чтобы не обидеть огра, постарался ненавязчиво направить тему беседы несколько в ином направлении:
– Ты хочешь сказать, что где-то недалеко отсюда живут люди?
– Моя не хотеть сказать – моя говорить: человеки жить близка от здесь.
Интересную информацию для размышлений подбросил нам местный житель. Оказывается, в совершенно неприспособленном для проживания экваториальном климате Офира обитают люди. Моя первоначальная версия о том, что огр выучил язык у какого-нибудь случайного искателя древних артефактов, волею судьбы попавшего в плен к дикарям, не нашла подтверждения.
– И чем же занимаются эти человеки? Много ли их? Когда появились? – засыпал огра вопросами любопытный Матео.
– Глупая человеки, – засмеялся во всю свою луженую глотку огр, – ковырять земля, искать маленькая прозрачная камень! Называть себя старатель.
– Трол, как именуют старатели эти камушки? – нервно заерзал мой компаньон. – Случайно не алмазы?
– Рюса умная – правильна говорить – алмаза. Огра приносить человекам некрасивая прозрачная алмаза, человеки давать огра многа-многа всякая полезная штука. Трол менять одна камень на большая ящик, – огр широко развел руки, – где жить сапсем маленькая человеки, еще Трол менять…
– Погоди, о том, как тебе удалось объегорить глупых старателей, расскажешь после, – прервал не в меру расхваставшегося аборигена Его Величество. – Где поселок старателей и сколько там народу?
Гость махнул рукой в восточном направлении и обстоятельно растолковал, что людей в поселке бывает в разное время разное количество, но не больше, чем пальцев на руках и ногах вместе взятых. Живут они в «холодных пещерах», куда огры очень не любят заходить. Большая и шумная «птица-вертолета» время от времени приносит в своем животе новых «человеков», а старых забирает. Через некоторое время улетевшие возвращаются обратно, а тех, кто их менял, «проглатывает птица» и уносит в своем брюхе.
– Тока Варвара-Краса, длинна коса, всегда быть в поселка. Трол любить Варвара-сестричка. Варвара не бояться огра, многа говорить с Трол, многа-многа учить. Варвара помогать Трол понимать человеков. Другие человеки потом тоже не бояться моя народа, – подытожил абориген.
– Значит, Варвара умная? – задала вопрос Патриция.
– Варвара умная, – подтвердил рассказчик.
– А кто утверждал, что все женщины безнадежно тупые существа?! – вспомнила недавнюю обиду девушка и победно посмотрела на дикаря.
– Моя всегда говорить: женщина глупая, мужчина умная.
– А Варвара, – не сдавалась рыжая бестия, – разве она мужчина?
– Варвара женщина, – полностью игнорируя все логические ловушки, расставленные хитроумной журналисткой, подтвердил Трол. – Варвара – мужчина не быть, – и, глядя на девушку, совсем по-человечески покрутил пальцем у виска.
На что Пат вскочила со своего места, топнула ножкой и умчалась куда-то в темноту, обиженно выкрикивая на ходу почему-то во множественном числе:
– Эгоисты, мужланы, непробиваемые дуболомы!..
Свидетели словесного поединка выпускницы журфака столичного университета и полудикого обитателя офирских джунглей, окончившегося сокрушительной победой огра, в один голос громко и весело заржали. Лишь Фарик по велению влюбленного сердца и по укоренившейся традиции помчался вслед за девушкой.
Громкий смех вывел Злыдня из состояния собачьей медитации. Пес приподнял голову, осуждающе рыкнул, мол, чего шумите? Затем перевернулся на другой бок и преспокойно продолжил просмотр прерванного сна.
– Спасибо за информацию, уважаемый Трол! – немного успокоившись, Его Величество обратился к триумфатору. – Если не возражаешь, завтра мы отправимся в лагерь старателей с тобой вместе?
– Моя быть счастлива! – огр с энтузиазмом откликнулся на перспективу совместного путешествия.
Поневоле я обратил внимание на мечтательное выражение, появившееся на хитроватой физиономии моего компаньона. Нетрудно было догадаться, какие глубокие мысли посетили его голову и чего в первую очередь ожидал Брюс от скорой встречи с представителями цивилизованного человечества.
Глава 4
– Вуху, – пояснил еще раз огр и с видом торговца, рекламирующего свой товар на базаре, добавил: – Скунсна, палезна, аппетитна, питательна – сплашная митамина!
Точно рассчитанным ударом кулака в торец плода вуху Трол развалил его на десяток одинаковых долек. Внутри – аппетитная на вид сочная мякоть белого цвета и коричневая косточка величиной с ладонь Патриции. Огр положил плод на ближайший валун, осторожно отделил косточку от мякоти и, размахнувшись, отправил зародыш будущей жизни в направлении лесной опушки. Затем он широким хлебосольным жестом пригласил присутствующих попробовать угощение…
– Трол, у тебя что там, огород в лесу? – задал я вопрос огру, после того как умял пару кусочков, по вкусу напоминающих дыню и манго одновременно. – Уж больно быстро ты набил свою авоську.
– Корша, моя не понимать, что быть огорода.
– Огород, – начал объяснять я, – это такое место, где сначала ковыряют землю, потом делают неглубокие ямки и в эти ямки кладут семена растений, – наткнувшись на недоуменный взгляд аборигена, я продолжил излагать суть основ культуры земледелия: – Потом из этих косточек вырастают деревья, а на деревьях, соответственно, плоды.
– Это ты ему про сад толкуешь, – поправил меня Брюс. – Огород – это где капуста растет, огурцы и зелень всякая.
– Еще цветы там выращивают, – добавила Патриция, – а потом в город привозят в цветочные магазины.
– Не знаешь – лучше помолчи! – компетентно заявил ветеран. – Цветы в магазины доставляют из оранжерей.
– Огорода, сада, ранжерей, магазина? – озадаченно произнес Трол. – Моя ничего не понимать. Корша, объяснять Трол, зачем ковырять земля?
– Чего тут непонятного? Ты высаживаешь деревья там, где тебе удобно, например, под окном своего коттеджа или в чем вы там живете, чтобы не бегать за каждым вуху в лес, постоянно подвергаясь риску столкнуться нос к носу с пещерным львом.
– Глупая человеки, огра не нада ковырять земля, еда расти лес везде! Трол не бояться пещерная льва – гырх! Гырх бояться дубина Трол!
– Что-то не заметно было там на поляне, что львы очень уж испугались твоей дубины, – сделал я ехидное замечание.
– Моя сильна-сильна увлекаться, глядеть красивая цветка и оставлять дубинка. Гырх подходить тиха, Трол не замечать. Спасиба, Корша! Корша спасать моя! Трол быть брата Корша!..
Трогательные объяснения в братской преданности и благодарственные словоизлияния аборигена были прерваны радостным собачьим лаем. Начальник экспедиции, тяжело груженный охотничьим трофеем – кабанчиком средних размеров, и наш неугомонный пес уже подходили к лагерю.
В отличие от вспыльчивого ветерана Злыдень оценил обстановку в лагере вполне адекватно и никаких агрессивных действий в отношении огра не предпринял. Он деловито, как заботливый хозяин, подошел к гостю, обнюхал его, не зло рыкнул, как бы разрешая остаться, но одновременно предупреждая, мол, я здесь и слежу за каждым твоим движением, и если чего…
Гигант ничуть не испугался грозного пса и не противился тому, что его изучают на обонятельном уровне. Мне даже показалось, что дикарь в ответ на предупреждение в свой адрес то ли ртом, то ли носом издал свистящий, на уровне верхнего порога слышимости человеческого уха звук.
О чем сумели договориться эти дети природы, мне неизвестно, но пес оставил Трола в покое, отошел в сторонку и, всем своим видом демонстрируя усталость, приземлился на мягкую травку и тут же закрыл глаза. Ничуть не сомневаюсь, что за время охоты нашему лохматому другу успела перепасть толика мясца, иначе бы он, невзирая на самую зверскую усталость, крутился бы сейчас вокруг кабаньей туши, всячески стараясь привлечь к своей персоне чье-либо сочувственное внимание.
Начальник экспедиции если и был удивлен появлению нового действующего лица, вида не подал. Сбросив на землю увесистую ношу, он подошел к огру, протянул руку и коротко представился:
– Матео.
– Трол, – гигант поднялся на ноги и, наклонившись, со всеми предосторожностями пожал руку гнома.
– Присаживайся, гость дорогой, будь как дома, – король, в ответ на какие-то ведомые ему одному мысли, усмехнулся в бороду. – Сейчас приготовим ужин, а потом ты все нам обстоятельно расскажешь о здешнем житье-бытье.
– Матеа тута главная, – звериным чутьем определил дикарь и продолжил развивать мысль: – Матеа уважать Трол. Трол не хотеть обижать Матеа – огра не есть мьясу ваапче…
На лету ухватив то, что ему собирался сообщить огр, Его Величество поспешил успокоить гостя:
– Не волнуйся, друг, никто насильно кормить мясом тебя не собирается. У нас есть фрукты, орехи и ягоды – найдется, чем угостить самого привередливого вегетарианца.
– Трол вегетарьянса, – с гордостью подтвердил великан и для вящей убедительности заехал увесистым кулаком по своей могучей грудной клетке. – Трол говорить эта брата Корша, сердитая Брюса, молодая шаманка Фарлафа и глупая Патриса.
Услышав в свой адрес столь нелестную, а главное, необъективную характеристику, девушка встрепенулась, но промолчала. По выражению ее лица я понял, с каким великим трудом удалось ей сдержать поток рвущихся наружу эмоций и избежать очередного этапа полемики на предмет мужского эгоизма и женской ограниченности…
Во время ужина Трол не проявил негативной реакции в отношении наших плотоядных пристрастий. Если ему и было неприятно, он ни словом, ни жестом не дал нам этого понять. По-видимому, жизнь в первозданной среде приучила огров относиться философски и без осуждения к тому, чем питаются другие живые твари. Заботливый Брюс все-таки предложил гостю кусок хорошо прожаренной дичи, но тот вежливо отказался, напомнив всем в очередной раз, что «мьясу» не употребляет «ваапче». Единственное, от чего он не отказался, были сухари и галеты. Зажмурив глаза от удовольствия, абориген хрустел твердым, словно камень, угощением и время от времени сыпал восторженными эпитетами:
– Скунсна, палезна, питательна!..
И все-таки мне было как-то не по себе: есть плоть убиенного животного в присутствии убежденного вегетарианца – все равно что пьянствовать в компании закоренелых трезвенников. Мои чувства разделяли Патриция и Фарик. Девушка, с трудом проглотив пару кусочков мяса, отодвинула тарелку в сторону и попросила Трола дать ей попробовать «того зелененького фрукта». Гость извлек из «авоськи» плод, похожий на грейпфрут, ловко освободил его от кожуры и галантно преподнес даме на своей ладони-лопате:
– Моя счастлива угостить Патриса!
Маг сегодня был каким-то вялым и ужинал без обычного энтузиазма – тоже стеснялся, наверное.
На гномов присутствие за столом представителя нетрадиционной ориентации в вопросах кулинарии никак не повлияло. Уверен, если бы в данный момент вокруг нашей стоянки маршировала толпа защитников ущемленных прав животных и размахивала транспарантами с требованиями раз и навсегда отказаться от употребления мяса, это нисколько не испортило бы им аппетит. На пару они умяли половину кабаньей туши, не погнушались предложенным гостем десертом и в заключение трапезы выпили по кружке замечательного тонизирующего отвара, изготовленного по старинному рецепту, выигранному в незапамятные времена нашим ветераном в карты у одного невезучего полкового повара.
Когда с ужином было покончено, посуда вымыта и убрана в вещевые мешки, король всех гномов сел напротив аборигена и, попыхивая ароматным табачком, завел неторопливую беседу с гостем. В первую очередь Матео поинтересовался: где огр сумел так хорошо освоить язык межрасового общения народов Земли?
– Трол хорошо знать человеков, – к всеобщему удивлению начал огр. – Человеки жить сапсем рядом от здесь. Трол итить в гости к человекам, мало увлекаться, гырх нападать на Трол. Корша спасать Трол. Моя быть брат Корша…
Поток благодарственных изъявлений грозил затянуться на бесконечно долгий срок. Поскольку перед ужином я кратко успел доложить руководителю экспедиции о том, что произошло на лесной поляне, Матео, чтобы не обидеть огра, постарался ненавязчиво направить тему беседы несколько в ином направлении:
– Ты хочешь сказать, что где-то недалеко отсюда живут люди?
– Моя не хотеть сказать – моя говорить: человеки жить близка от здесь.
Интересную информацию для размышлений подбросил нам местный житель. Оказывается, в совершенно неприспособленном для проживания экваториальном климате Офира обитают люди. Моя первоначальная версия о том, что огр выучил язык у какого-нибудь случайного искателя древних артефактов, волею судьбы попавшего в плен к дикарям, не нашла подтверждения.
– И чем же занимаются эти человеки? Много ли их? Когда появились? – засыпал огра вопросами любопытный Матео.
– Глупая человеки, – засмеялся во всю свою луженую глотку огр, – ковырять земля, искать маленькая прозрачная камень! Называть себя старатель.
– Трол, как именуют старатели эти камушки? – нервно заерзал мой компаньон. – Случайно не алмазы?
– Рюса умная – правильна говорить – алмаза. Огра приносить человекам некрасивая прозрачная алмаза, человеки давать огра многа-многа всякая полезная штука. Трол менять одна камень на большая ящик, – огр широко развел руки, – где жить сапсем маленькая человеки, еще Трол менять…
– Погоди, о том, как тебе удалось объегорить глупых старателей, расскажешь после, – прервал не в меру расхваставшегося аборигена Его Величество. – Где поселок старателей и сколько там народу?
Гость махнул рукой в восточном направлении и обстоятельно растолковал, что людей в поселке бывает в разное время разное количество, но не больше, чем пальцев на руках и ногах вместе взятых. Живут они в «холодных пещерах», куда огры очень не любят заходить. Большая и шумная «птица-вертолета» время от времени приносит в своем животе новых «человеков», а старых забирает. Через некоторое время улетевшие возвращаются обратно, а тех, кто их менял, «проглатывает птица» и уносит в своем брюхе.
– Тока Варвара-Краса, длинна коса, всегда быть в поселка. Трол любить Варвара-сестричка. Варвара не бояться огра, многа говорить с Трол, многа-многа учить. Варвара помогать Трол понимать человеков. Другие человеки потом тоже не бояться моя народа, – подытожил абориген.
– Значит, Варвара умная? – задала вопрос Патриция.
– Варвара умная, – подтвердил рассказчик.
– А кто утверждал, что все женщины безнадежно тупые существа?! – вспомнила недавнюю обиду девушка и победно посмотрела на дикаря.
– Моя всегда говорить: женщина глупая, мужчина умная.
– А Варвара, – не сдавалась рыжая бестия, – разве она мужчина?
– Варвара женщина, – полностью игнорируя все логические ловушки, расставленные хитроумной журналисткой, подтвердил Трол. – Варвара – мужчина не быть, – и, глядя на девушку, совсем по-человечески покрутил пальцем у виска.
На что Пат вскочила со своего места, топнула ножкой и умчалась куда-то в темноту, обиженно выкрикивая на ходу почему-то во множественном числе:
– Эгоисты, мужланы, непробиваемые дуболомы!..
Свидетели словесного поединка выпускницы журфака столичного университета и полудикого обитателя офирских джунглей, окончившегося сокрушительной победой огра, в один голос громко и весело заржали. Лишь Фарик по велению влюбленного сердца и по укоренившейся традиции помчался вслед за девушкой.
Громкий смех вывел Злыдня из состояния собачьей медитации. Пес приподнял голову, осуждающе рыкнул, мол, чего шумите? Затем перевернулся на другой бок и преспокойно продолжил просмотр прерванного сна.
– Спасибо за информацию, уважаемый Трол! – немного успокоившись, Его Величество обратился к триумфатору. – Если не возражаешь, завтра мы отправимся в лагерь старателей с тобой вместе?
– Моя быть счастлива! – огр с энтузиазмом откликнулся на перспективу совместного путешествия.
Поневоле я обратил внимание на мечтательное выражение, появившееся на хитроватой физиономии моего компаньона. Нетрудно было догадаться, какие глубокие мысли посетили его голову и чего в первую очередь ожидал Брюс от скорой встречи с представителями цивилизованного человечества.
Глава 4
Лагерь старателей находился всего в пяти часах ходу от места нашей стоянки. Спустившись со склона останца, мы углубились в лес. На сей раз для того, чтобы прокладывать путь, искусство мага нам не пригодилось. Огр, руководствуясь одному ему известными приметами, безошибочно выбирал тропинку, проторенную местным зверьем, и уверенно вел нас к цели.
К десяти часам утра мы вышли на берег довольно широкой спокойной реки, в мутных водах которой в изобилии резвилась местная живность. Именно сюда, судя по большому количеству навозных куч, время от времени сбегалось все окрестное население для утоления жажды, приема водяных и грязевых ванн, а кое-кто еще и поохотиться. Бедные травоядные, с каким риском доставался им каждый глоток воды, каждый комочек живительной грязи. Мало того что воды реки кишели крокодилами, по дороге к водопою, в лесной чаще, и здесь, на берегу, их поджидали острые когти и крепкие челюсти голодных хищников. Среди камней и навозных куч в изобилии попадались обглоданные черепа и кости животных – немые свидетели затянувшейся драмы, название которой – жизнь.
Из-за сезонных разливов или по какой другой причине пойма реки шириной примерно с километр была свободна от лесных зарослей. Здесь в основном произрастали кустарниковые, полукустарниковые и травянистые растения.
Недалеко от воды на прогретых солнцем камнях буро-зелеными бревнами валялись крокодилы. Хищники явно скучали, дожидаясь вечерней поры, когда их потенциальные жертвы потянутся на водопой. Судя по всему, находясь под палящими лучами дневного светила, никакого дискомфорта они не испытывали.
В прибрежных тростниковых зарослях деловито фыркали гиппопотамы, аппетитно похрустывая сочными, но бедными питательными веществами стеблями водных растений. Бегемоты, так же, как и хищники-крокодилы, томились в ожидании темного времени суток, когда можно будет спокойно покинуть родную стихию и набить брюхо более калорийной пищей, произрастающей на берегу.
Не обращая внимания на крокодилов и бегемотов, но все-таки стараясь держаться от них на безопасном расстоянии, вдоль берега по воде вышагивали на длинных ногах розовые фламинго, белые цапли и пеликаны. Над гладью реки взад-вперед носились речные чайки, нарушая своими истошными воплями дремотную тишину и покой этого места. Многочисленные водоплавающие сновали от одного берега к другому, часто ныряя под воду за добычей. На самом берегу стайки каких-то мелких птичек в поисках чего-нибудь съедобного усердно разгребали клювами кучи навоза.
У края леса, придерживаясь спасительной тени деревьев, паслось немногочисленное стадо лесных карликовых слонов. Они были раза в два меньше своих сородичей, обитающих в субэкваториальных саваннах, однако даже при всей своей «карликовости» оставались опасными и непредсказуемыми животными, от которых любому, даже самому крупному хищнику лучше держаться подальше.
Местные обитатели занимались каждый своим делом и на странную группу двуногих существ не обращали никакого внимания.
Во время непродолжительного привала Трол удалился на четверть часа в лес и вернулся груженный под завязку различными плодами.
– Подарка для Варвара, – пояснил он.
Протопав вниз по течению реки еще два часа, мы вышли на обширную площадку, свободную от деревьев и кустарников. Посреди очищенной от леса территории находился котлован диаметром у поверхности более километра. Гигантская яма конусом уходила в глубь земли на пару сотен метров. Непосредственно у реки возвышалась громада обогатительного комплекса, куда с помощью грузового фуникулера доставлялась из ямы алмазосодержащая руда. Ненужная, перемолотая мельницами до состояния песка пустая порода самосвалами вывозилась вниз по течению реки подальше от выработки и складировалась вдоль берега в огромные терриконы.
Удивило то, что на момент нашего прибытия вокруг царила гробовая тишина. Ни одного работающего механизма, ни единой души вокруг. Автомобили аккуратно припаркованы к бетонной стене здания перерабатывающего комплекса. Тяжелые бульдозеры и экскаваторы на дне котлована замерли, уткнувшись своими ковшами и ножами в кучи измельченного взрывчаткой зеленоватого оливина – алмазосодержащей породы. Огромные транспортировочные контейнеры канатной дороги висели, покачиваясь от малейшего дуновения ветерка и жалобно поскрипывая.
– Ничего себе! – удивился Брюс. – А я-то думал, что здесь пара десятков придурков орудуют кирками и лопатами.
– Киркой в такой духоте много не помашешь и ямку такую не выроешь, – мудро заметил Его Величество. – Здесь без монита уж точно не обошлось. А на технику посмотри – все новое, а мельница – производительность до тысячи кубов в сутки. Вот это размах! Молодцы, ребята! Только непонятно, почему они сегодня не работают? – и, обратившись к проводнику, спросил: – Трол, ты случайно не знаешь, каким образом все это здесь появилось?
– Моя знать. Большая птица-вертолета летать многа-многа раза, привозить сначала человеков и большая ящики, потома всякая другая забавная штуки. Варвара называть вся эта: алмаза-да-бы-ва-ю-щая комплекса. Глупая человеки таскать многа-многа камень, находить тама маленькая стеклышка-алмаза и выбрасывать остальная камня.
Рациональный мозг гиганта никак не мог найти разумного объяснения явно абсурдным и нелепым действиям пришельцев. Зачем вынимать из глубокой ямы тонны грунта, перемалывать до состояния песка, промывать струями воды и, найдя, наконец, маленькое стеклышко размером с глаз колибри, радоваться ему, как рождению первенца? Почему взамен некрасивого, по его мнению, камушка смешные «человеки» готовы дать огромный ящик (вероятнее всего жидкокристаллическую панель с вмонтированным видеоплейером), «где жить маленькая человеки», и вдобавок кучу других полезных вещиц?
Тут поневоле задумаешься: поверит ли он тому, что любой, даже самый маленький такой камень стоит намного дороже всех тех благ цивилизации, коими люди «одарили» огров? И стоит ли вообще это ему объяснять?
Вопрос начальника экспедиции: как долго люди занимаются в этих местах добычей алмазов, поставил нашего нового друга в тупик. Отсутствие на экваторе смен времен года заставляет аборигенов оперировать относительно прошедшего времени лишь категориями: «вчера», «недавно» и «давно». Причем недавно или давно может быть и неделю назад, и месяц – все определяется эмоциональным воздействием того или иного события на сознание индивидуума. Малозначительный случай через пару дней приобретает статус – «было давно», о чем-то существенном, например, о смерти вождя племени, и через полгода говорят: «случилось недавно».
– Хорошо, Трол, – сдался наконец Матео, не поняв ничего из туманных объяснений огра, – спросим у Варвары. Показывай, где находится лагерь!..
Поселок старателей состоял из десятка уютных двухэтажных коттеджей и располагался под кронами гигантских деревьев, стволы которых были освобождены от переплетений лиан и другой вредной растительности. Почва под кронами древесных гигантов перепахана, выровнена и густо засеяна газонной травкой. При большом допущении можно было представить, что находишься где-нибудь под Вундертауном в молодежном спортивно-оздоровительном лагере среди гигантских дубов и буков.
В стороне от поселка полусферой десятиметрового радиуса возвышался алюминиевый купол энергетической станции. Несомненно, масс-конвертор, спрятанный внутри ангара, полностью обеспечивал потребности в электроэнергии как самого поселка, так и всего алмазодобывающего комплекса. По всей видимости, мощные силовые кабели были проложены под землей, поскольку никаких проводов, выходящих из здания электростанции, снаружи не наблюдалось.
Во всем, что мы увидели на рабочей площадке и в поселке, чувствовалась чья-то заботливая, я бы сказал, железная рука: никакой облупившейся краски или царапин на автомобилях и другой технике, не сомневаюсь, что оборудование подвергается регулярному осмотру, изношенные детали механизмов и машин вовремя заменяются. Поселок больше похож на военный городок, а не на поселение временщиков – охотников за длинным империалом: коттеджи в линеечку, дорожки посыпаны гравием, травка подстрижена, как перед президентским дворцом. Нигде не видно ни одного брошенного окурка, скомканной пачки из-под сигарет, пластиковой упаковки.
– Удивительно, – как бы в ответ на мои мысли воскликнул ветеран, – мужики, да еще и старатели так не живут! Где горы пивных бутылок?! Где упаковки из-под вяленой рыбы?! Где, наконец, прочий мусор: «бычки», бумажки всякие, тряпье?!.. Куда ты привел нас, дубина стоеросовая?!.. – неугомонный гном накинулся на огра. – В бабьем монастыре меньше порядка, чем в этом так называемом лагере старателей!
– Ну и чего ты кипятишься, старый дурень? – задал вопрос развоевавшемуся не на шутку ветерану Его Величество. – Тебе-то не все равно, порядок здесь или беспорядок?
– А чего тут объяснять? – продолжал возмущаться Брюс. – Если здесь одни монахи – чего они тогда пьют? Клюквенный морс, молочко или кипяченую водичку?..
– Понятно, – улыбнулся я. – Полное крушение всех надежд на хорошую пьянку. Сочувствую, друг, но, как мне кажется, на этот раз ты в полнейшем пролете – местное руководство бдительно следит за моральным обликом труженика-старателя и никаких излишеств ему не позволяет. Сухой закон называется – штука вполне разумная, особенно в маленьком, оторванном от цивилизации коллективе…
– Кончай глумиться, Коршун! – не унимался компаньон. – Протопать полдня и все зазря!..
– Ну почему же зазря? – опрометчиво вступила в спор Патриция. – С новыми людьми познакомимся. К тому же дополнительный материал для моего фильма…
– …слышали все?! – по-хамски перебил девушку Брюс. – Она теперь целую фильму за наш счет снимать собралась! Спасли, приютили, одели, обули, накормили, а она в знак благодарности собралась сделать киношку про бедного, страдающего от хронического отсутствия выпивки гнома! Нет, чтобы пошевелить мозгами и придумать чего-нибудь конструктивное.
– Успокойся, пень ворчливый! – короля крепко достали стенания и причитания сородича. – Терпел, терпишь и будешь терпеть – сам навязался на наши головы! По причине отсутствия выпивки еще никто не умер. Помаешься малость, отвыкнешь от регулярных пьянок – твоей будущей семейной жизни только на пользу.
– Моя Фимочка меня и таким любит, – более спокойным голосом проворчал в бороду ветеран. Кажется, он уже окончательно примирился с коварным ударом судьбы, нанесенным из-за угла так подло, низко и гнусно.
Мне вдруг стало до боли в сердце жалко компаньона, и я поспешил вселить хоть какую-то надежду в душу страдальца:
– Не все еще потеряно, Брюс. У капитана команды даже самых отпетых трезвенников в каюте всегда припрятан ящичек превосходного бренди или виски, на всякий непредвиденный случай, например, для встречи дорогих гостей. Надеюсь, ты понял, на что я намекаю?
– Спасибо, Коршун, хоть ты и вредный парень, но только ты в этой компании эгоистов мой самый настоящий друг! – немного воспрял духом ветеран…
Когда компания находилась в паре сотен шагов от поселка, голову неприятно сдавило. Пришлось срочно заблокировать сознание.
– Оповещающее заклинание, – успокоил меня маг. – Теперь хозяева предупреждены о нашем визите.
Остальные члены экспедиции недоуменно посмотрели на Фарлафа, кажется, никто, кроме нас двоих, ничего не заметил.
Не прошло и минуты, как на крылечке самого дальнего от нас домика показалась женская фигурка, одетая в легкое летнее платьице розового цвета. Лицо и прочие мелкие детали с такого расстояния рассмотреть было невозможно, однако в том, что эта фигурка сложена изумительно, не было никаких сомнений. Нежные ручки дамы сжимали нечто тяжелое и убойное, со стволом, отливающим вороненой сталью, снабженное деревянным прикладом и приличных размеров коробкой боекомплекта.
– Легкий пулемет «самум» или «С-16», последняя модификация, полтора года, как на вооружении армии Нордланда, – проявил эрудицию ветеран и вдохновенно продолжил перечисление достоинств оружия: – Калибр семь шестьдесят два, прицельная дальность с оптическим прицелом до трех километров, убойная до семи, скорострельность полтыщи выстрелов в минуту. Пуля со смещенным центром тяжести – войдя в руку, прежде, чем выйти из задницы, перемелет в фарш и костяную муку все детали организьма, что встретит на своем пути. Короче, если этой мамзели стукнет в голову открыть пальбу, через пару секунд от нас останется мокрое место. – Изложив тактико-технические характеристики пулемета, Брюс мечтательно закатил глаза и подвел итог: – Я бы от такой штучки не отказался.
К десяти часам утра мы вышли на берег довольно широкой спокойной реки, в мутных водах которой в изобилии резвилась местная живность. Именно сюда, судя по большому количеству навозных куч, время от времени сбегалось все окрестное население для утоления жажды, приема водяных и грязевых ванн, а кое-кто еще и поохотиться. Бедные травоядные, с каким риском доставался им каждый глоток воды, каждый комочек живительной грязи. Мало того что воды реки кишели крокодилами, по дороге к водопою, в лесной чаще, и здесь, на берегу, их поджидали острые когти и крепкие челюсти голодных хищников. Среди камней и навозных куч в изобилии попадались обглоданные черепа и кости животных – немые свидетели затянувшейся драмы, название которой – жизнь.
Из-за сезонных разливов или по какой другой причине пойма реки шириной примерно с километр была свободна от лесных зарослей. Здесь в основном произрастали кустарниковые, полукустарниковые и травянистые растения.
Недалеко от воды на прогретых солнцем камнях буро-зелеными бревнами валялись крокодилы. Хищники явно скучали, дожидаясь вечерней поры, когда их потенциальные жертвы потянутся на водопой. Судя по всему, находясь под палящими лучами дневного светила, никакого дискомфорта они не испытывали.
В прибрежных тростниковых зарослях деловито фыркали гиппопотамы, аппетитно похрустывая сочными, но бедными питательными веществами стеблями водных растений. Бегемоты, так же, как и хищники-крокодилы, томились в ожидании темного времени суток, когда можно будет спокойно покинуть родную стихию и набить брюхо более калорийной пищей, произрастающей на берегу.
Не обращая внимания на крокодилов и бегемотов, но все-таки стараясь держаться от них на безопасном расстоянии, вдоль берега по воде вышагивали на длинных ногах розовые фламинго, белые цапли и пеликаны. Над гладью реки взад-вперед носились речные чайки, нарушая своими истошными воплями дремотную тишину и покой этого места. Многочисленные водоплавающие сновали от одного берега к другому, часто ныряя под воду за добычей. На самом берегу стайки каких-то мелких птичек в поисках чего-нибудь съедобного усердно разгребали клювами кучи навоза.
У края леса, придерживаясь спасительной тени деревьев, паслось немногочисленное стадо лесных карликовых слонов. Они были раза в два меньше своих сородичей, обитающих в субэкваториальных саваннах, однако даже при всей своей «карликовости» оставались опасными и непредсказуемыми животными, от которых любому, даже самому крупному хищнику лучше держаться подальше.
Местные обитатели занимались каждый своим делом и на странную группу двуногих существ не обращали никакого внимания.
Во время непродолжительного привала Трол удалился на четверть часа в лес и вернулся груженный под завязку различными плодами.
– Подарка для Варвара, – пояснил он.
Протопав вниз по течению реки еще два часа, мы вышли на обширную площадку, свободную от деревьев и кустарников. Посреди очищенной от леса территории находился котлован диаметром у поверхности более километра. Гигантская яма конусом уходила в глубь земли на пару сотен метров. Непосредственно у реки возвышалась громада обогатительного комплекса, куда с помощью грузового фуникулера доставлялась из ямы алмазосодержащая руда. Ненужная, перемолотая мельницами до состояния песка пустая порода самосвалами вывозилась вниз по течению реки подальше от выработки и складировалась вдоль берега в огромные терриконы.
Удивило то, что на момент нашего прибытия вокруг царила гробовая тишина. Ни одного работающего механизма, ни единой души вокруг. Автомобили аккуратно припаркованы к бетонной стене здания перерабатывающего комплекса. Тяжелые бульдозеры и экскаваторы на дне котлована замерли, уткнувшись своими ковшами и ножами в кучи измельченного взрывчаткой зеленоватого оливина – алмазосодержащей породы. Огромные транспортировочные контейнеры канатной дороги висели, покачиваясь от малейшего дуновения ветерка и жалобно поскрипывая.
– Ничего себе! – удивился Брюс. – А я-то думал, что здесь пара десятков придурков орудуют кирками и лопатами.
– Киркой в такой духоте много не помашешь и ямку такую не выроешь, – мудро заметил Его Величество. – Здесь без монита уж точно не обошлось. А на технику посмотри – все новое, а мельница – производительность до тысячи кубов в сутки. Вот это размах! Молодцы, ребята! Только непонятно, почему они сегодня не работают? – и, обратившись к проводнику, спросил: – Трол, ты случайно не знаешь, каким образом все это здесь появилось?
– Моя знать. Большая птица-вертолета летать многа-многа раза, привозить сначала человеков и большая ящики, потома всякая другая забавная штуки. Варвара называть вся эта: алмаза-да-бы-ва-ю-щая комплекса. Глупая человеки таскать многа-многа камень, находить тама маленькая стеклышка-алмаза и выбрасывать остальная камня.
Рациональный мозг гиганта никак не мог найти разумного объяснения явно абсурдным и нелепым действиям пришельцев. Зачем вынимать из глубокой ямы тонны грунта, перемалывать до состояния песка, промывать струями воды и, найдя, наконец, маленькое стеклышко размером с глаз колибри, радоваться ему, как рождению первенца? Почему взамен некрасивого, по его мнению, камушка смешные «человеки» готовы дать огромный ящик (вероятнее всего жидкокристаллическую панель с вмонтированным видеоплейером), «где жить маленькая человеки», и вдобавок кучу других полезных вещиц?
Тут поневоле задумаешься: поверит ли он тому, что любой, даже самый маленький такой камень стоит намного дороже всех тех благ цивилизации, коими люди «одарили» огров? И стоит ли вообще это ему объяснять?
Вопрос начальника экспедиции: как долго люди занимаются в этих местах добычей алмазов, поставил нашего нового друга в тупик. Отсутствие на экваторе смен времен года заставляет аборигенов оперировать относительно прошедшего времени лишь категориями: «вчера», «недавно» и «давно». Причем недавно или давно может быть и неделю назад, и месяц – все определяется эмоциональным воздействием того или иного события на сознание индивидуума. Малозначительный случай через пару дней приобретает статус – «было давно», о чем-то существенном, например, о смерти вождя племени, и через полгода говорят: «случилось недавно».
– Хорошо, Трол, – сдался наконец Матео, не поняв ничего из туманных объяснений огра, – спросим у Варвары. Показывай, где находится лагерь!..
Поселок старателей состоял из десятка уютных двухэтажных коттеджей и располагался под кронами гигантских деревьев, стволы которых были освобождены от переплетений лиан и другой вредной растительности. Почва под кронами древесных гигантов перепахана, выровнена и густо засеяна газонной травкой. При большом допущении можно было представить, что находишься где-нибудь под Вундертауном в молодежном спортивно-оздоровительном лагере среди гигантских дубов и буков.
В стороне от поселка полусферой десятиметрового радиуса возвышался алюминиевый купол энергетической станции. Несомненно, масс-конвертор, спрятанный внутри ангара, полностью обеспечивал потребности в электроэнергии как самого поселка, так и всего алмазодобывающего комплекса. По всей видимости, мощные силовые кабели были проложены под землей, поскольку никаких проводов, выходящих из здания электростанции, снаружи не наблюдалось.
Во всем, что мы увидели на рабочей площадке и в поселке, чувствовалась чья-то заботливая, я бы сказал, железная рука: никакой облупившейся краски или царапин на автомобилях и другой технике, не сомневаюсь, что оборудование подвергается регулярному осмотру, изношенные детали механизмов и машин вовремя заменяются. Поселок больше похож на военный городок, а не на поселение временщиков – охотников за длинным империалом: коттеджи в линеечку, дорожки посыпаны гравием, травка подстрижена, как перед президентским дворцом. Нигде не видно ни одного брошенного окурка, скомканной пачки из-под сигарет, пластиковой упаковки.
– Удивительно, – как бы в ответ на мои мысли воскликнул ветеран, – мужики, да еще и старатели так не живут! Где горы пивных бутылок?! Где упаковки из-под вяленой рыбы?! Где, наконец, прочий мусор: «бычки», бумажки всякие, тряпье?!.. Куда ты привел нас, дубина стоеросовая?!.. – неугомонный гном накинулся на огра. – В бабьем монастыре меньше порядка, чем в этом так называемом лагере старателей!
– Ну и чего ты кипятишься, старый дурень? – задал вопрос развоевавшемуся не на шутку ветерану Его Величество. – Тебе-то не все равно, порядок здесь или беспорядок?
– А чего тут объяснять? – продолжал возмущаться Брюс. – Если здесь одни монахи – чего они тогда пьют? Клюквенный морс, молочко или кипяченую водичку?..
– Понятно, – улыбнулся я. – Полное крушение всех надежд на хорошую пьянку. Сочувствую, друг, но, как мне кажется, на этот раз ты в полнейшем пролете – местное руководство бдительно следит за моральным обликом труженика-старателя и никаких излишеств ему не позволяет. Сухой закон называется – штука вполне разумная, особенно в маленьком, оторванном от цивилизации коллективе…
– Кончай глумиться, Коршун! – не унимался компаньон. – Протопать полдня и все зазря!..
– Ну почему же зазря? – опрометчиво вступила в спор Патриция. – С новыми людьми познакомимся. К тому же дополнительный материал для моего фильма…
– …слышали все?! – по-хамски перебил девушку Брюс. – Она теперь целую фильму за наш счет снимать собралась! Спасли, приютили, одели, обули, накормили, а она в знак благодарности собралась сделать киношку про бедного, страдающего от хронического отсутствия выпивки гнома! Нет, чтобы пошевелить мозгами и придумать чего-нибудь конструктивное.
– Успокойся, пень ворчливый! – короля крепко достали стенания и причитания сородича. – Терпел, терпишь и будешь терпеть – сам навязался на наши головы! По причине отсутствия выпивки еще никто не умер. Помаешься малость, отвыкнешь от регулярных пьянок – твоей будущей семейной жизни только на пользу.
– Моя Фимочка меня и таким любит, – более спокойным голосом проворчал в бороду ветеран. Кажется, он уже окончательно примирился с коварным ударом судьбы, нанесенным из-за угла так подло, низко и гнусно.
Мне вдруг стало до боли в сердце жалко компаньона, и я поспешил вселить хоть какую-то надежду в душу страдальца:
– Не все еще потеряно, Брюс. У капитана команды даже самых отпетых трезвенников в каюте всегда припрятан ящичек превосходного бренди или виски, на всякий непредвиденный случай, например, для встречи дорогих гостей. Надеюсь, ты понял, на что я намекаю?
– Спасибо, Коршун, хоть ты и вредный парень, но только ты в этой компании эгоистов мой самый настоящий друг! – немного воспрял духом ветеран…
Когда компания находилась в паре сотен шагов от поселка, голову неприятно сдавило. Пришлось срочно заблокировать сознание.
– Оповещающее заклинание, – успокоил меня маг. – Теперь хозяева предупреждены о нашем визите.
Остальные члены экспедиции недоуменно посмотрели на Фарлафа, кажется, никто, кроме нас двоих, ничего не заметил.
Не прошло и минуты, как на крылечке самого дальнего от нас домика показалась женская фигурка, одетая в легкое летнее платьице розового цвета. Лицо и прочие мелкие детали с такого расстояния рассмотреть было невозможно, однако в том, что эта фигурка сложена изумительно, не было никаких сомнений. Нежные ручки дамы сжимали нечто тяжелое и убойное, со стволом, отливающим вороненой сталью, снабженное деревянным прикладом и приличных размеров коробкой боекомплекта.
– Легкий пулемет «самум» или «С-16», последняя модификация, полтора года, как на вооружении армии Нордланда, – проявил эрудицию ветеран и вдохновенно продолжил перечисление достоинств оружия: – Калибр семь шестьдесят два, прицельная дальность с оптическим прицелом до трех километров, убойная до семи, скорострельность полтыщи выстрелов в минуту. Пуля со смещенным центром тяжести – войдя в руку, прежде, чем выйти из задницы, перемелет в фарш и костяную муку все детали организьма, что встретит на своем пути. Короче, если этой мамзели стукнет в голову открыть пальбу, через пару секунд от нас останется мокрое место. – Изложив тактико-технические характеристики пулемета, Брюс мечтательно закатил глаза и подвел итог: – Я бы от такой штучки не отказался.