Страница:
Эксперт заметно повеселел:
— А мне сказали, что обнаружили труп охотника, мол, разберись на месте. Получается, что и преступления-то не было?
Сжав кинжал, охотник застыл в глыбе льда в позе бегущего человека. Даже после смерти он не желал расставаться с оружием.
— А вот этого я бы не сказал. Посмотрите на его халат.
— Так…
— Обратили внимание на темное пятно на правой стороне груди?
— И что?
— Не знаю, кто был этот человек, воин или охотник, но совершенно точно то, что он был ранен в правую сторону груди. Скорее всего стрелой.
— Значит, стрела должна находиться где-то неподалеку? — неуверенно предположил эксперт.
— Хотелось бы в это верить, — задумчиво протянул Антон Михайлович. — Однако не забывайте, что с момента убийства прошло несколько сотен лет и улики могли просто затеряться. Место, через которое он бежал, уже давно поросло непроходимой тайгой, неузнаваемо изменился ландшафт. Там, где были озера, образовались болота. Где было чистое поле — выросли леса. Так что если здесь и присутствовал криминал, то очень давно и к вашему ведомству он не имеет никакого отношения.
— А есть возможность узнать об этом? — не удержался от любопытства эксперт.
— Если только повезет, — улыбнулся профессор.
— И что же теперь делать с этим человеком? — удивленно спросил эксперт.
Старик пожал плечами:
— А что делают с научными экспонатами, тем более такой отличной сохранности? Изучать, мой друг, изучать! Я уверен, что этот экспонат преподнесет нам немало интересных сюрпризов.
На какое-то время охотник, застывший во льду, был забыт, присутствующие, сгруппировавшись вокруг ученого, с интересом слушали его.
— Например, нам интересно знать, что он ел. Нас интересует сохранность его зубов. Сколько ему было лет на момент смерти. Его социальный статус в том обществе, в котором он проживал. Да и сама одежда, мне думается, преподнесет еще немало сюрпризов. Обратите внимание на украшения на его халате.
— Это какие-то костяные пластины.
— Вот именно. Выделка очень тщательная, я бы даже сказал, искусная. На каждой из этих пластин имеется рисунок, так что я смею предположить, что этот человек в своем обществе имел весьма высокий социальный статус. Может быть, был главой общины, а может, еще кем-нибудь из верхушки, — неопределенно пожал он худыми плечами.
— Ладно, — вышел вперед подполковник МЧС, — давайте его упакуем как-нибудь поаккуратнее, обернем во что-нибудь. Ему еще три тысячи километров лететь. Лучше, конечно, в ящик заколотить. Но где его здесь взять… Мне тут срочно собираться нужно, через пару часов я планирую быть в другом месте, а вам придется самим со всем этим делом разбираться. Ну, чего стоите, — повернулся он к бойцам, — давайте грузите!
Двое эмчеэсовцев без особой спешки обернули останки холщовыми тряпками, после чего, ухватив его под руки и взяв за ноги, оттащили к расправленному брезентовому мешку. Было заметно, что эта незатейливая работа для них привычна — не вызывала ни брезгливости, ни сожаления. Эксперт, шедший следом, наклонился над мумией, словно попытался запечатлеть застывшие черты в своей памяти, после чего решительно потянул за язычок замка. Тишину резанул металлический скрежет «молнии», и потертый брезент с головой спрятал застывшую мумию.
— А теперь в вертолет его, — с видимым облегчением приказал подполковник. — Заводи! — повернулся он к первому пилоту.
— Куда же второй пилот делся? — недоуменно покрутил тот головой. — Опять куда-то исчез!
— А ты заводи, вот он и прибежит, — с улыбкой подсказал подполковник.
Командир экипажа с досадой покачал головой и по откидной лестнице ловко взобрался в кабину вертолета.
С громким гулом заработал двигатель, и лопасти, распрямившись, завращались, с каждой секундой набирая разгон.
К вертолету, размахивая связкой серебристых хариусов, бежал второй пилот, прижав ладонью легкомысленное кепи. Парень времени не терял — в то время пока остальные размораживали покойника, он в ближайшем ручье подсекал рыбу.
Механик, одетый в кожаную летную куртку, плечистый, с суровой внешностью, стоял у люка, терпеливо дожидаясь эмчеэсовцев с грузом. Приблизившись к вертолету, на какое-то мгновение они позабыли, что несут покойника, приподняв, без особой почтительности задвинули мешок в салон. Но подполковник, неожиданно возникший за их спинами, грубовато предостерег:
— Поаккуратнее бы надо, братцы, ведь это не куль же с картошкой!
Следом в вертолет забралась девушка, за ней профессор и милиционеры.
— Все в сборе? — стараясь перекричать рев двигателей, спросил механик. И, не дожидаясь ответа, шагнул в салон, захлопнув за собой дверцу.
— Знаете что, — склонился эксперт к Антону Михайловичу. — Я далек от всех этих мистических вещей, но вот только, когда я наклонился над охотником, мне показалось, что внутри его зрачков вспыхнул какой-то огонек. Он даже как будто шевельнулся.
Старик безучастно слушал его.
— Здесь нет никакой мистики, молодой человек, — помолчав, ответил профессор. — Солнце было в зените. Это оптический эффект, солнечный луч отразился в его зрачках.
— Какая только чертовщина не померещится, — ответил эксперт с видимым облегчением. — Значит, мы долетим?
— С чего вы взяли, что мы не долетим? — удивленно спросил Антон Михайлович.
— Лезет в голову всякая чертовщина. Ведь по существу это не покойник, а мумия, а я слышал, что самолеты, перевозящие мумии, падают.
Непосредственность молодого человека умиляла. Каких-то лет сорок назад профессор сам был именно таким. А ныне, прожженный насквозь скепсисом, верил только в научные факты.
— Не переживайте, молодой человек, ничего с нами не случится. Если бы вы знали, сколько я на своем веку вытащил из земных слоев костей, и при этом ни одна из них не причинила мне и малейшего вреда.
Вертолет плавно качнуло. Оторвавшись от земли, он на какое-то время тяжело завис в воздухе и, развернувшись против ветра, принялся быстро набирать высоту.
Глава 4 ВОЗМОЖНО УБИЙСТВО
Глава 5 ПОСВЯЩЕНИЕ
— А мне сказали, что обнаружили труп охотника, мол, разберись на месте. Получается, что и преступления-то не было?
Сжав кинжал, охотник застыл в глыбе льда в позе бегущего человека. Даже после смерти он не желал расставаться с оружием.
— А вот этого я бы не сказал. Посмотрите на его халат.
— Так…
— Обратили внимание на темное пятно на правой стороне груди?
— И что?
— Не знаю, кто был этот человек, воин или охотник, но совершенно точно то, что он был ранен в правую сторону груди. Скорее всего стрелой.
— Значит, стрела должна находиться где-то неподалеку? — неуверенно предположил эксперт.
— Хотелось бы в это верить, — задумчиво протянул Антон Михайлович. — Однако не забывайте, что с момента убийства прошло несколько сотен лет и улики могли просто затеряться. Место, через которое он бежал, уже давно поросло непроходимой тайгой, неузнаваемо изменился ландшафт. Там, где были озера, образовались болота. Где было чистое поле — выросли леса. Так что если здесь и присутствовал криминал, то очень давно и к вашему ведомству он не имеет никакого отношения.
— А есть возможность узнать об этом? — не удержался от любопытства эксперт.
— Если только повезет, — улыбнулся профессор.
— И что же теперь делать с этим человеком? — удивленно спросил эксперт.
Старик пожал плечами:
— А что делают с научными экспонатами, тем более такой отличной сохранности? Изучать, мой друг, изучать! Я уверен, что этот экспонат преподнесет нам немало интересных сюрпризов.
На какое-то время охотник, застывший во льду, был забыт, присутствующие, сгруппировавшись вокруг ученого, с интересом слушали его.
— Например, нам интересно знать, что он ел. Нас интересует сохранность его зубов. Сколько ему было лет на момент смерти. Его социальный статус в том обществе, в котором он проживал. Да и сама одежда, мне думается, преподнесет еще немало сюрпризов. Обратите внимание на украшения на его халате.
— Это какие-то костяные пластины.
— Вот именно. Выделка очень тщательная, я бы даже сказал, искусная. На каждой из этих пластин имеется рисунок, так что я смею предположить, что этот человек в своем обществе имел весьма высокий социальный статус. Может быть, был главой общины, а может, еще кем-нибудь из верхушки, — неопределенно пожал он худыми плечами.
— Ладно, — вышел вперед подполковник МЧС, — давайте его упакуем как-нибудь поаккуратнее, обернем во что-нибудь. Ему еще три тысячи километров лететь. Лучше, конечно, в ящик заколотить. Но где его здесь взять… Мне тут срочно собираться нужно, через пару часов я планирую быть в другом месте, а вам придется самим со всем этим делом разбираться. Ну, чего стоите, — повернулся он к бойцам, — давайте грузите!
Двое эмчеэсовцев без особой спешки обернули останки холщовыми тряпками, после чего, ухватив его под руки и взяв за ноги, оттащили к расправленному брезентовому мешку. Было заметно, что эта незатейливая работа для них привычна — не вызывала ни брезгливости, ни сожаления. Эксперт, шедший следом, наклонился над мумией, словно попытался запечатлеть застывшие черты в своей памяти, после чего решительно потянул за язычок замка. Тишину резанул металлический скрежет «молнии», и потертый брезент с головой спрятал застывшую мумию.
— А теперь в вертолет его, — с видимым облегчением приказал подполковник. — Заводи! — повернулся он к первому пилоту.
— Куда же второй пилот делся? — недоуменно покрутил тот головой. — Опять куда-то исчез!
— А ты заводи, вот он и прибежит, — с улыбкой подсказал подполковник.
Командир экипажа с досадой покачал головой и по откидной лестнице ловко взобрался в кабину вертолета.
С громким гулом заработал двигатель, и лопасти, распрямившись, завращались, с каждой секундой набирая разгон.
К вертолету, размахивая связкой серебристых хариусов, бежал второй пилот, прижав ладонью легкомысленное кепи. Парень времени не терял — в то время пока остальные размораживали покойника, он в ближайшем ручье подсекал рыбу.
Механик, одетый в кожаную летную куртку, плечистый, с суровой внешностью, стоял у люка, терпеливо дожидаясь эмчеэсовцев с грузом. Приблизившись к вертолету, на какое-то мгновение они позабыли, что несут покойника, приподняв, без особой почтительности задвинули мешок в салон. Но подполковник, неожиданно возникший за их спинами, грубовато предостерег:
— Поаккуратнее бы надо, братцы, ведь это не куль же с картошкой!
Следом в вертолет забралась девушка, за ней профессор и милиционеры.
— Все в сборе? — стараясь перекричать рев двигателей, спросил механик. И, не дожидаясь ответа, шагнул в салон, захлопнув за собой дверцу.
— Знаете что, — склонился эксперт к Антону Михайловичу. — Я далек от всех этих мистических вещей, но вот только, когда я наклонился над охотником, мне показалось, что внутри его зрачков вспыхнул какой-то огонек. Он даже как будто шевельнулся.
Старик безучастно слушал его.
— Здесь нет никакой мистики, молодой человек, — помолчав, ответил профессор. — Солнце было в зените. Это оптический эффект, солнечный луч отразился в его зрачках.
— Какая только чертовщина не померещится, — ответил эксперт с видимым облегчением. — Значит, мы долетим?
— С чего вы взяли, что мы не долетим? — удивленно спросил Антон Михайлович.
— Лезет в голову всякая чертовщина. Ведь по существу это не покойник, а мумия, а я слышал, что самолеты, перевозящие мумии, падают.
Непосредственность молодого человека умиляла. Каких-то лет сорок назад профессор сам был именно таким. А ныне, прожженный насквозь скепсисом, верил только в научные факты.
— Не переживайте, молодой человек, ничего с нами не случится. Если бы вы знали, сколько я на своем веку вытащил из земных слоев костей, и при этом ни одна из них не причинила мне и малейшего вреда.
Вертолет плавно качнуло. Оторвавшись от земли, он на какое-то время тяжело завис в воздухе и, развернувшись против ветра, принялся быстро набирать высоту.
Глава 4 ВОЗМОЖНО УБИЙСТВО
— Вы не находите, что здесь прохладно? — поежившись, спросил профессор Волков, посмотрев на ассистентку.
Передернув плечами, Ангелина ответила:
— Ничего особенного. Это ведь анатомичка, Антон Михайлович.
— Тоже верно, — сдержанно согласился профессор.
Помещение анатомички было небольшим, хорошо освещенным. В центре стояли четыре мраморных стола. На одном из них, укрытая коротенькой простыней, лежала мумия. В углу помещения стояла ванна, наполовину заполненная раствором. Рядом — обыкновенная табуретка. На небольшом диванчике в полиэтиленовых пакетах находилась одежда, в которую был облачен вмерзший в лед «охотник».
Профессор Волков выглядел серьезным и строгим. На низком столе, расположенном по его правую руку, лежали ножи, пилки разных размеров, три скальпеля.
— Предлагаю нашу мумию называть Охотник, — усмехнулся Антон Михайлович, — пока мы еще точно не выяснили, чем он занимался.
Девушка сохраняла серьезность:
— Я не возражаю.
— Все забываю у вас спросить: а почему вы пошли именно в нашу лабораторию? Вы ведь, кажется, психолог? Могли бы найти что-нибудь и поинтереснее.
— Прежде я работала в ракетной части психологом, а когда подразделение расформировали, то на некоторое время я вообще оказалась без работы. Потом прочитала в газете объявление, что вашей лаборатории требуется лаборант, вот и устроилась к вам.
Волков аккуратно натягивал резиновые перчатки.
— А вы не знали, чем именно будете заниматься?
Девушка пожала плечами:
— Нет.
— Не разочарованы?
— Мне всегда хотелось заниматься чем-то особенным.
— Значит, археология полностью подходит под ваши представления об особенном?
— Я слышу в ваших словах иронию.
— Что есть, то есть.
— Не хочу сказать, что полностью, но ведь чем-то я должна заниматься.
— У вас ведь, кажется, есть сын?
Лицо Ангелины слегка напряглось.
— Да, но сейчас он у отца.
— А отец далеко?
— Он живет на Ближнем Востоке… Я не смогла там жить.
— Понимаю… Иван Федорович, вы не находите, что происходящее напоминает вскрытие? — повернулся Волков к Маркову, известному патологоанатому.
Поправив указательным пальцем очки, тот разомкнул плотно сжатые капризные губы и сдержанно согласился:
— Хм… С той лишь разницей, что этому покойнику не одна сотня лет. Честно говоря, мне еще не приходилось участвовать в подобном эксперименте.
— Тем это и интересней.
— Согласен.
Лицо Охотника, подсвеченное лампами, выглядело темно-серым. Обыкновенная высохшая мумия, какие можно увидеть в Печерской лавре. Кожа на впалых щеках сморщенная, слегка приоткрытые губы обнажают хорошо сохранившиеся зубы. Открытые глаза устремлены прямо перед собой. Казалось, что он с улыбкой наблюдает за людьми, склонившимися над ним.
Профессор Марков выглядел слегка взволнованным. Стекла его очков, собирая с потолка свет в центр линз, поблескивали.
— У него был амулет с очень замысловатым рисунком. Вы можете сказать, для чего он?
— Кхм… Я уже обратил на него внимание. Это тайный знак. Его можно увидеть только у ассасинов. С его помощью они распознают друг друга. Теперь мы можем смело сказать, что те руины, которые мы видели в тайге, — остатки поселения секты ассасинов. Это еще одна небольшая научная сенсация. Оказывается, их влияние распространялось и на более северные районы.
— Ассасины? — удивленно переспросил Марков. — Что-то очень знакомое. Это случайно не общество тайных убийц?
— А вы неплохо осведомлены, Иван Федорович, — удовлетворенно протянул Волков. — Когда-то их действительно так и называли. В свое время это было одно из самых процветающих тайных обществ. Оно было основано мусульманами-шиитами. У них были свои ритуалы, ступени посвящения, которые были настолько эффективны, что впоследствии их взяли за основу тамплиеры и многие другие тайные общества. Секты ассасинов были разбросаны от Африки до Средней Азии, но, по моей теории, их влияние было значительно шире, вплоть до Китая! Так что с уверенностью можно сказать, что в своем деле они были первыми. У них была чрезвычайно сильная дисциплина, а Великий магистр, как правило, владел даром гипноза. Ассасины могли убить любого человека, где бы он ни находился. Его не могли спрятать ни темница, ни высокие стены дворца. Когда жертва выбиралась, то ассасин надевал белую тунику, подпоясывался красным поясом и уходил выполнять приказ.
— Интересные вы вещи рассказываете. Неужели наш покойничек из таковых?
— Во всяком случае, его атрибуты указывают именно на это.
Волков откинул простыню. Мягкие ткани тела высохли и мумифицировались, от этого ребра неровными дугами четко проступали под ссохшейся морщинистой кожей.
— Теперь я вам расскажу о не менее странных вещах, — взволнованным голосом заговорил Иван Федорович. — Я обнаружил следы крови на его тунике, топоре и ичигах. Так вот, я хочу вам сказать, что эти самые следы, эта кровь принадлежат разным людям. По моим данным, их было не менее семи человек. Во всяком случае, так показывает анализ.
— Вот даже как! Вы предполагаете, что это все-таки было убийство? Он хотел кого-то убить, а убили его самого? — спросил Волков, внимательно всматриваясь в глубокую рану на правой стороне груди.
— Да. У него на теле несколько ран, но не все они смертельны. Вот, например, рана на руке скорее всего от стрелы. Она, конечно, причиняла ему страдания, вот только вряд ли стала для него роковой. А вот взгляните сюда. — Марков показал пинцетом на большой надрез между ребрами. — Скорее всего наш исследуемый умер именно от этой раны.
— Да, вижу, пробито легкое, он мог умереть от потери крови.
— А вот теперь посмотрите на бедра.
Волков, поправив очки, слегка наклонился над трупом.
— Действительно, здесь есть какая-то рана.
— И не одна, — охотно поддержал его Марков. — А еще вот здесь и вот тут, — провел он скальпелем.
В какой-то момент показалось, что острый скальпель может распороть высохшую плоть, но неожиданно, подняв руку, Иван Федорович положил скальпель на столик.
— Как по-вашему, что это за раны?
— Мне кажется, что это ранения от копья. Он был поражен в обе ноги, в бедренной мышце застрял наконечник стрелы. Так что наш Охотник был настоящим воином. И, прежде чем умереть, он забрал с собой не одного врага. Вот только как происходило сражение… Думаю, что нам уже никогда не узнать об этом, — вздохнул Марков с заметной горечью. В это время, мигнув, под потолком погасли лампы. Помещение погрузилось во мрак. — А это что еще за дьявол?
— Очевидно, на подстанции какая-то поломка, — отозвался из темноты Волков.
Марков чиркнул зажигалкой, освещая помещение. На его лбу отчетливо проявилась глубокая кривая морщина.
— Не знаю, что там за поломка, но с подобным случаем я сталкиваюсь впервые. Вот наговорили вы мне о всяких проклятиях, связанных с этими мумиями, теперь приходится обращать внимание на всякую чертовщину. — Он повернулся к Ангелине. — Так что вы там говорили о египетской мумии?
— Мне известно, что «Титаник» затонул только потому, что на нем перевозился саркофаг с мумией, возраст которой был около четырех тысяч лет. Эта мумия из коллекции Британского национального музея, она была продана в Нью-Йоркский музей истории. Дирекция Британского музея пошла на это сознательно, так как все те люди, которые владели саркофагом с мумией, скоропостижно умирали или погибали при весьма загадочных обстоятельствах. Первой жертвой этой мумии стал британский исследователь, который выиграл ее в карты у египетского гида. Во время охоты в руках у него взорвалось ружье, и он умер от заражения крови. Когда он выиграл мумию, вместе с ним за карточным столом сидели еще три человека. В течение года умер и гид, и трое игроков. После смерти исследователя его вдова передала мумию в Британский музей, но уже на следующий день в нем случился пожар, который уничтожил наиболее ценные экспонаты. В египетском зале пострадало все, кроме этой мумии. Впоследствии музей горел всякий раз, как только происходила перепланировка помещений и мумию тревожили, передвигая ее в другое место. Затем дирекцией музея было решено продать мумию в Нью-Йоркский музей истории. Как раз в это время отправлялся в свое первое плавание «Титаник». Мумию решили погрузить в трюм корабля. Дальнейшая история вам известна. «Титаник» столкнулся с айсбергом.
Свет вспыхнул. Марков сдержанно расхохотался. Вот только веселья в его смехе не чувствовалось.
— Вот и свет загорелся, а вы нас своими мистификациями пугаете, — насмешливо сказал Волков. — А знаете, эти ассасины тоже были в некотором роде магами. В манускриптах отмечается, что они могли вступать в связь с потусторонними силами, путешествовать во времени, а их души могли переселяться в тела других людей. А вы, доктор, однако, шутник.
— Что такое? — недоуменно протянул Марков.
— Вы специально сложили у мумии руки на груди, чтобы попугать нас?
Иван Федорович побледнел, казалось, что он состарился сразу лет на пятнадцать. На щеках отчетливо проступили темные пятна, а кожа обвисла книзу, собравшись в кривые продольные морщины. В его расширенных глазах застыл неподдельный ужас.
— Я не прикасался к нему.
— Послушайте, мне не до шуток, — строго сказал Антон Михайлович, взглянув суровым взглядом на побледневшую Ангелину. — Не знаю, кто из вас это сделал, но советую впредь быть осторожнее. В следующий раз я буду просто бить по рукам.
— Может быть, здесь был кто-то четвертый? — предположила Ангелина, натянуто улыбнувшись. — Ведь дверь-то открыта. Очень многие знают, что сегодня мы будем препарировать труп. Сначала выключили свет, потом незаметно подкрались к столу и сложили у мумии руки на груди. Дверь-то приоткрыта, они даже захлопнуть ее не успели, а я ведь точно знаю, что она была закрыта.
Лицо Маркова заметно просветлело. Оказывается, все просто, разгадка лежала на поверхности. Улыбнувшись, он махнул рукой.
— Ладно, будем считать, что ситуация разъяснилась. Давайте работать дальше… Делаем вскрытие. Посмотрим, чем же таким вкусненьким питался наш Охотник перед смертью. — Посмотрев на Волкова, в ожидании застывшего у стола, он добавил: — Вы можете идти, чего вам время терять? А результаты анализов я вам принесу, как только они будут готовы.
Передернув плечами, Ангелина ответила:
— Ничего особенного. Это ведь анатомичка, Антон Михайлович.
— Тоже верно, — сдержанно согласился профессор.
Помещение анатомички было небольшим, хорошо освещенным. В центре стояли четыре мраморных стола. На одном из них, укрытая коротенькой простыней, лежала мумия. В углу помещения стояла ванна, наполовину заполненная раствором. Рядом — обыкновенная табуретка. На небольшом диванчике в полиэтиленовых пакетах находилась одежда, в которую был облачен вмерзший в лед «охотник».
Профессор Волков выглядел серьезным и строгим. На низком столе, расположенном по его правую руку, лежали ножи, пилки разных размеров, три скальпеля.
— Предлагаю нашу мумию называть Охотник, — усмехнулся Антон Михайлович, — пока мы еще точно не выяснили, чем он занимался.
Девушка сохраняла серьезность:
— Я не возражаю.
— Все забываю у вас спросить: а почему вы пошли именно в нашу лабораторию? Вы ведь, кажется, психолог? Могли бы найти что-нибудь и поинтереснее.
— Прежде я работала в ракетной части психологом, а когда подразделение расформировали, то на некоторое время я вообще оказалась без работы. Потом прочитала в газете объявление, что вашей лаборатории требуется лаборант, вот и устроилась к вам.
Волков аккуратно натягивал резиновые перчатки.
— А вы не знали, чем именно будете заниматься?
Девушка пожала плечами:
— Нет.
— Не разочарованы?
— Мне всегда хотелось заниматься чем-то особенным.
— Значит, археология полностью подходит под ваши представления об особенном?
— Я слышу в ваших словах иронию.
— Что есть, то есть.
— Не хочу сказать, что полностью, но ведь чем-то я должна заниматься.
— У вас ведь, кажется, есть сын?
Лицо Ангелины слегка напряглось.
— Да, но сейчас он у отца.
— А отец далеко?
— Он живет на Ближнем Востоке… Я не смогла там жить.
— Понимаю… Иван Федорович, вы не находите, что происходящее напоминает вскрытие? — повернулся Волков к Маркову, известному патологоанатому.
Поправив указательным пальцем очки, тот разомкнул плотно сжатые капризные губы и сдержанно согласился:
— Хм… С той лишь разницей, что этому покойнику не одна сотня лет. Честно говоря, мне еще не приходилось участвовать в подобном эксперименте.
— Тем это и интересней.
— Согласен.
Лицо Охотника, подсвеченное лампами, выглядело темно-серым. Обыкновенная высохшая мумия, какие можно увидеть в Печерской лавре. Кожа на впалых щеках сморщенная, слегка приоткрытые губы обнажают хорошо сохранившиеся зубы. Открытые глаза устремлены прямо перед собой. Казалось, что он с улыбкой наблюдает за людьми, склонившимися над ним.
Профессор Марков выглядел слегка взволнованным. Стекла его очков, собирая с потолка свет в центр линз, поблескивали.
— У него был амулет с очень замысловатым рисунком. Вы можете сказать, для чего он?
— Кхм… Я уже обратил на него внимание. Это тайный знак. Его можно увидеть только у ассасинов. С его помощью они распознают друг друга. Теперь мы можем смело сказать, что те руины, которые мы видели в тайге, — остатки поселения секты ассасинов. Это еще одна небольшая научная сенсация. Оказывается, их влияние распространялось и на более северные районы.
— Ассасины? — удивленно переспросил Марков. — Что-то очень знакомое. Это случайно не общество тайных убийц?
— А вы неплохо осведомлены, Иван Федорович, — удовлетворенно протянул Волков. — Когда-то их действительно так и называли. В свое время это было одно из самых процветающих тайных обществ. Оно было основано мусульманами-шиитами. У них были свои ритуалы, ступени посвящения, которые были настолько эффективны, что впоследствии их взяли за основу тамплиеры и многие другие тайные общества. Секты ассасинов были разбросаны от Африки до Средней Азии, но, по моей теории, их влияние было значительно шире, вплоть до Китая! Так что с уверенностью можно сказать, что в своем деле они были первыми. У них была чрезвычайно сильная дисциплина, а Великий магистр, как правило, владел даром гипноза. Ассасины могли убить любого человека, где бы он ни находился. Его не могли спрятать ни темница, ни высокие стены дворца. Когда жертва выбиралась, то ассасин надевал белую тунику, подпоясывался красным поясом и уходил выполнять приказ.
— Интересные вы вещи рассказываете. Неужели наш покойничек из таковых?
— Во всяком случае, его атрибуты указывают именно на это.
Волков откинул простыню. Мягкие ткани тела высохли и мумифицировались, от этого ребра неровными дугами четко проступали под ссохшейся морщинистой кожей.
— Теперь я вам расскажу о не менее странных вещах, — взволнованным голосом заговорил Иван Федорович. — Я обнаружил следы крови на его тунике, топоре и ичигах. Так вот, я хочу вам сказать, что эти самые следы, эта кровь принадлежат разным людям. По моим данным, их было не менее семи человек. Во всяком случае, так показывает анализ.
— Вот даже как! Вы предполагаете, что это все-таки было убийство? Он хотел кого-то убить, а убили его самого? — спросил Волков, внимательно всматриваясь в глубокую рану на правой стороне груди.
— Да. У него на теле несколько ран, но не все они смертельны. Вот, например, рана на руке скорее всего от стрелы. Она, конечно, причиняла ему страдания, вот только вряд ли стала для него роковой. А вот взгляните сюда. — Марков показал пинцетом на большой надрез между ребрами. — Скорее всего наш исследуемый умер именно от этой раны.
— Да, вижу, пробито легкое, он мог умереть от потери крови.
— А вот теперь посмотрите на бедра.
Волков, поправив очки, слегка наклонился над трупом.
— Действительно, здесь есть какая-то рана.
— И не одна, — охотно поддержал его Марков. — А еще вот здесь и вот тут, — провел он скальпелем.
В какой-то момент показалось, что острый скальпель может распороть высохшую плоть, но неожиданно, подняв руку, Иван Федорович положил скальпель на столик.
— Как по-вашему, что это за раны?
— Мне кажется, что это ранения от копья. Он был поражен в обе ноги, в бедренной мышце застрял наконечник стрелы. Так что наш Охотник был настоящим воином. И, прежде чем умереть, он забрал с собой не одного врага. Вот только как происходило сражение… Думаю, что нам уже никогда не узнать об этом, — вздохнул Марков с заметной горечью. В это время, мигнув, под потолком погасли лампы. Помещение погрузилось во мрак. — А это что еще за дьявол?
— Очевидно, на подстанции какая-то поломка, — отозвался из темноты Волков.
Марков чиркнул зажигалкой, освещая помещение. На его лбу отчетливо проявилась глубокая кривая морщина.
— Не знаю, что там за поломка, но с подобным случаем я сталкиваюсь впервые. Вот наговорили вы мне о всяких проклятиях, связанных с этими мумиями, теперь приходится обращать внимание на всякую чертовщину. — Он повернулся к Ангелине. — Так что вы там говорили о египетской мумии?
— Мне известно, что «Титаник» затонул только потому, что на нем перевозился саркофаг с мумией, возраст которой был около четырех тысяч лет. Эта мумия из коллекции Британского национального музея, она была продана в Нью-Йоркский музей истории. Дирекция Британского музея пошла на это сознательно, так как все те люди, которые владели саркофагом с мумией, скоропостижно умирали или погибали при весьма загадочных обстоятельствах. Первой жертвой этой мумии стал британский исследователь, который выиграл ее в карты у египетского гида. Во время охоты в руках у него взорвалось ружье, и он умер от заражения крови. Когда он выиграл мумию, вместе с ним за карточным столом сидели еще три человека. В течение года умер и гид, и трое игроков. После смерти исследователя его вдова передала мумию в Британский музей, но уже на следующий день в нем случился пожар, который уничтожил наиболее ценные экспонаты. В египетском зале пострадало все, кроме этой мумии. Впоследствии музей горел всякий раз, как только происходила перепланировка помещений и мумию тревожили, передвигая ее в другое место. Затем дирекцией музея было решено продать мумию в Нью-Йоркский музей истории. Как раз в это время отправлялся в свое первое плавание «Титаник». Мумию решили погрузить в трюм корабля. Дальнейшая история вам известна. «Титаник» столкнулся с айсбергом.
Свет вспыхнул. Марков сдержанно расхохотался. Вот только веселья в его смехе не чувствовалось.
— Вот и свет загорелся, а вы нас своими мистификациями пугаете, — насмешливо сказал Волков. — А знаете, эти ассасины тоже были в некотором роде магами. В манускриптах отмечается, что они могли вступать в связь с потусторонними силами, путешествовать во времени, а их души могли переселяться в тела других людей. А вы, доктор, однако, шутник.
— Что такое? — недоуменно протянул Марков.
— Вы специально сложили у мумии руки на груди, чтобы попугать нас?
Иван Федорович побледнел, казалось, что он состарился сразу лет на пятнадцать. На щеках отчетливо проступили темные пятна, а кожа обвисла книзу, собравшись в кривые продольные морщины. В его расширенных глазах застыл неподдельный ужас.
— Я не прикасался к нему.
— Послушайте, мне не до шуток, — строго сказал Антон Михайлович, взглянув суровым взглядом на побледневшую Ангелину. — Не знаю, кто из вас это сделал, но советую впредь быть осторожнее. В следующий раз я буду просто бить по рукам.
— Может быть, здесь был кто-то четвертый? — предположила Ангелина, натянуто улыбнувшись. — Ведь дверь-то открыта. Очень многие знают, что сегодня мы будем препарировать труп. Сначала выключили свет, потом незаметно подкрались к столу и сложили у мумии руки на груди. Дверь-то приоткрыта, они даже захлопнуть ее не успели, а я ведь точно знаю, что она была закрыта.
Лицо Маркова заметно просветлело. Оказывается, все просто, разгадка лежала на поверхности. Улыбнувшись, он махнул рукой.
— Ладно, будем считать, что ситуация разъяснилась. Давайте работать дальше… Делаем вскрытие. Посмотрим, чем же таким вкусненьким питался наш Охотник перед смертью. — Посмотрев на Волкова, в ожидании застывшего у стола, он добавил: — Вы можете идти, чего вам время терять? А результаты анализов я вам принесу, как только они будут готовы.
Глава 5 ПОСВЯЩЕНИЕ
Город Бахра, построенный в лесах Южного Урала, был всего лишь небольшим осколком некогда могучего тюркского каганата. Однако, несмотря на свою отдаленность, город славился богатством. Заезжие купцы отмечали его крепкие каменные стены, мощные башни и дорогую одежду горожан, привозимую из Китая и Индии. В городе трудились мастера из Ближнего Востока, Турции, получая за свою работу уральские самоцветы. Особой роскошью славились дворцы вельмож, но даже среди них невиданной пышностью выделялся замок, стоящий на вершине скалы. Этот замок принадлежал великому магистру ассасинов шейху Хасану.
— Подойди сюда, — поманил Хасан склонившегося слугу.
Арслан сделал несколько шагов вперед и опять застыл в полупоклоне, не смея посмотреть всемогущему господину в лицо.
Человек, сидевший перед ним, обладал поистине невиданной властью, такой не мог похвастаться ни один из ханов. Границы его владений проходили сквозь территории всех государств, разместившихся от Средиземного моря до границ Китая. Слуги, до самозабвения преданные Великому магистру, готовы были исполнить его приказ даже через десятилетия. Своих сторонников Великий магистр имел в свите первых лиц государства, причем некоторые из них были личными друзьями правителей. Однако никакая душевная привязанность не помешала бы им убить ударом кинжала своего патрона, получи они такой приказ от шейха Хасана. Оставалось только удивляться силе воздействия на людей этого седого и сухонького старика.
Несмотря на свой высокий рост, Арслан в присутствии Великого магистра растворялся весь без осадка, напрочь лишаясь каких бы то ни было желаний, теряя всю свою индивидуальность. Он превращался в эхо его голоса, в крохотный инструмент для исполнения великих желаний шейха. Преодолев уже шесть ступеней посвящения, он тем не менее даже на мизинец не сумел приблизиться к его величию.
Протянув слуге пергамент, перетянутый желтой шелковой лентой, Великий магистр приказал:
— Разверни его.
Стараясь не зацепить своим нечестивым взором светлого лика Великого магистра, Арслан взял свиток. Аккуратно развернув его, он увидел два сплетенных кольца, нарисованных красной краской, и едва сдержал крик радости от нахлынувших чувств. На внутренней стороне пергамента был изображен «знак повелителя», а ниже в виде рваного круга стояла печать ассасинов. Отныне каждый посвященный обязан был исполнять приказ Арслана, как если бы он исходил от самого Великого магистра.
— Господин, — только и сумел выдохнуть Арслан.
— Теперь ты один из нас.
Резиденция Великого магистра размещалась на высокой скале, окруженной мощными крепостными стенами. За пределы замка Хасан выбирался очень редко, что не мешало ему крепко держать в жилистых руках все нити управления своей тайной империей.
Ни один из ханов не чувствовал себя в безопасности, зная, что влияние великого старца легко преодолевает самые защищенные стены дворцов, а смерть может прятаться даже под одеждами наложниц.
— Спасибо за доверие, господин, — еще ниже наклонился Арслан, разглядывая сапоги шейха.
Юноше очень нравился узор на кожаных сапогах Великого магистра, вышитый в виде змейки, теперь он имеет право заказать себе точно такие же.
— А вот это тебе еще одно письмо, ты должен будешь передать его визирю Махди, — сказал старик ласковым голосом.
Арслан развернул пергамент и невольно сглотнул спазм, перекрывший горло. В правом верхнем углу листа был изображен треугольник с отходящим от него лучом — печать смертного приговора.
— В последнее время он стал непочтителен к нам, и его нужно наказать.
— Понимаю, учитель, — глухо отозвался Арслан.
— Остальное тебе нужно будет сказать визирю лично.
— Что же мне сказать?
— Скажешь визирю, что он ослушался Великого магистра. Махди должен был привести свою старшую дочь в мой дворец еще месяц назад, однако он не пожелал сделать этого. Я не могу больше ждать… Мне передали, что он сказал, будто бы его дочь будет женой Хасана только в том случае, если ему отрубят голову. Значит, придется так и поступить.
— А кто приведет приговор в исполнение? — тихо спросил Арслан.
— Ты, — все тем же ласковым голосом объявил Великий магистр. — Кажется, на третьей ступени посвящения имамы обучали тебя искусству владения кинжалом?
— Да. — Арслан еще ниже склонил голову.
— Мне сообщили, что в этом деле ты очень преуспел.
— Я старался, учитель.
Брови Хасана удивленно взметнулись вверх:
— Что такое? Мне кажется, ты не рад приказу.
— Учитель, я собираюсь жениться на его младшей дочери, — переборов сомнения, признался Арслан.
— Мне это известно, — кивнул шейх Хасан. — Именно поэтому ты больше всех подходишь для такого дела. Ты должен доказать мне свою преданность, прежде чем я поручу тебе следующее дело… Еще более важное. Ты не хочешь меня спросить, в чем оно заключается?
Стража, отступив на почтительное расстояние, не слышала ни слова из их разговора, однако, обнажив сабли, продолжала наблюдать за каждым движением посвященного. В этом мире они доверяли и подчинялись только Великому магистру.
— Я не смею сделать этого, учитель. Если бы вы сочли нужным, то обязательно сказали бы мне об этом.
— Твоя покорность выше всяких похвал. Вижу, что ты не зря провел время в храмах науки. — Арслан неподвижно смотрел на кожаные сапоги великого магистра, украшенные крупным жемчугом. — Потом наступит очередь хана. С его смертью империя рассыплется, а мы завладеем ее лучшими территориями. А после того, как мы устраним папу римского, завладеем всем миром. Так ты готов?
Арслан вдруг увидел на ковре мохнатого паука, неторопливо ползущего в сторону Великого магистра. Членистоногое обладало настоящим бесстрашием, если так близко сумело приблизиться к Великому магистру. Застыв на какое-то время у самой подошвы, оно уверенно принялось забираться на сапог, откуда перебралось на штанину, где и затерялось в глубоких складках.
— Да, мой повелитель, — слегка приподнял голову Арслан, остановив свой взор на правой кисти шейха, каждый палец которой унизывали золотые перстни с алмазами.
Пальцы едва шевельнулись.
— Кажется, завтра ты должен встретиться с визирем Камалем, сыном Махди?
— Да, повелитель, мы с ним дружны.
Арслан даже не удивился осведомленности Великого магистра. Наверняка во дворце Махди служили ассасины. Визирь боялся внешнего вторжения, не подозревая о том, что настоящий враг может находиться где-нибудь совсем рядом, в соседних покоях.
— Чем не повод, чтобы устранить нашего врага. — Губы шейха Хасана слегка разошлись в доброй улыбке. — Будет лучше, если ты убьешь сразу обоих.
— Да, повелитель.
— А послезавтра я жду твоего подробного доклада. — Пальцы с нанизанными на них перстнями слегка колыхнулись, давая понять Арслану, что аудиенция окончена. — Ступай!
Мохнатый паучок уже перебрался на полу верхнего халата и уверенно полз все выше и выше.
— Я непременно прибуду, мой повелитель, — попятился Арслан к двери.
Спрятавшись за стволом дерева, Арслан терпеливо наблюдал за караулом. Ненадолго останавливаясь на углах забора, караульные выкрикивали традиционные приветствия вышедшим навстречу стражникам и поворачивали обратно, скрывались за углом. Чтобы попасть в сад, у Арслана была ровно минута — нужно было стремительно преодолеть отрытое пространство, одним махом вскарабкаться на стену и, стараясь не обнаружить себя поломанными ветками, спрыгнуть в сад.
Выглянувшая луна позволила рассмотреть лица стражников. Это были викинги, нанявшиеся на службу к визирю. Лучшей стражи трудно было отыскать. В Бахру в поисках лучшей доли стекались юноши со всего света, но предпочтение чаще всего отдавалось викингам, потому что они были прирожденными воинами и обладали невероятной отвагой.
Одного из них, высокого белокурого красавца с едва пробивающейся кудрявой бородкой, Арслан знал — его звали Аскольд. Когда-то именно Арслан помог устроиться этому викингу в караул к визирю. Вряд ли тот позабудет про долг, если на его пути встанет знакомый.
В их первую встречу на юноше была грубоватая одежда, сшитая из шкур куницы, на ней явственно видны были порезы от сабельных ударов. Сейчас же на Аскольде были длинные широкие штаны, два халата — из парчовой и шелковой ткани. Один халат был с длинными рукавами, другой — вообще без рукавов. Верхний халат, расшитый золотыми нитями, выглядел богаче, чем нижний. Талия была охвачена цветастым поясом, на горделиво поднятой голове красовалась зеленая чалма, на длинных сильных ногах — высокие сапоги из мягкой кожи.
— Подойди сюда, — поманил Хасан склонившегося слугу.
Арслан сделал несколько шагов вперед и опять застыл в полупоклоне, не смея посмотреть всемогущему господину в лицо.
Человек, сидевший перед ним, обладал поистине невиданной властью, такой не мог похвастаться ни один из ханов. Границы его владений проходили сквозь территории всех государств, разместившихся от Средиземного моря до границ Китая. Слуги, до самозабвения преданные Великому магистру, готовы были исполнить его приказ даже через десятилетия. Своих сторонников Великий магистр имел в свите первых лиц государства, причем некоторые из них были личными друзьями правителей. Однако никакая душевная привязанность не помешала бы им убить ударом кинжала своего патрона, получи они такой приказ от шейха Хасана. Оставалось только удивляться силе воздействия на людей этого седого и сухонького старика.
Несмотря на свой высокий рост, Арслан в присутствии Великого магистра растворялся весь без осадка, напрочь лишаясь каких бы то ни было желаний, теряя всю свою индивидуальность. Он превращался в эхо его голоса, в крохотный инструмент для исполнения великих желаний шейха. Преодолев уже шесть ступеней посвящения, он тем не менее даже на мизинец не сумел приблизиться к его величию.
Протянув слуге пергамент, перетянутый желтой шелковой лентой, Великий магистр приказал:
— Разверни его.
Стараясь не зацепить своим нечестивым взором светлого лика Великого магистра, Арслан взял свиток. Аккуратно развернув его, он увидел два сплетенных кольца, нарисованных красной краской, и едва сдержал крик радости от нахлынувших чувств. На внутренней стороне пергамента был изображен «знак повелителя», а ниже в виде рваного круга стояла печать ассасинов. Отныне каждый посвященный обязан был исполнять приказ Арслана, как если бы он исходил от самого Великого магистра.
— Господин, — только и сумел выдохнуть Арслан.
— Теперь ты один из нас.
Резиденция Великого магистра размещалась на высокой скале, окруженной мощными крепостными стенами. За пределы замка Хасан выбирался очень редко, что не мешало ему крепко держать в жилистых руках все нити управления своей тайной империей.
Ни один из ханов не чувствовал себя в безопасности, зная, что влияние великого старца легко преодолевает самые защищенные стены дворцов, а смерть может прятаться даже под одеждами наложниц.
— Спасибо за доверие, господин, — еще ниже наклонился Арслан, разглядывая сапоги шейха.
Юноше очень нравился узор на кожаных сапогах Великого магистра, вышитый в виде змейки, теперь он имеет право заказать себе точно такие же.
— А вот это тебе еще одно письмо, ты должен будешь передать его визирю Махди, — сказал старик ласковым голосом.
Арслан развернул пергамент и невольно сглотнул спазм, перекрывший горло. В правом верхнем углу листа был изображен треугольник с отходящим от него лучом — печать смертного приговора.
— В последнее время он стал непочтителен к нам, и его нужно наказать.
— Понимаю, учитель, — глухо отозвался Арслан.
— Остальное тебе нужно будет сказать визирю лично.
— Что же мне сказать?
— Скажешь визирю, что он ослушался Великого магистра. Махди должен был привести свою старшую дочь в мой дворец еще месяц назад, однако он не пожелал сделать этого. Я не могу больше ждать… Мне передали, что он сказал, будто бы его дочь будет женой Хасана только в том случае, если ему отрубят голову. Значит, придется так и поступить.
— А кто приведет приговор в исполнение? — тихо спросил Арслан.
— Ты, — все тем же ласковым голосом объявил Великий магистр. — Кажется, на третьей ступени посвящения имамы обучали тебя искусству владения кинжалом?
— Да. — Арслан еще ниже склонил голову.
— Мне сообщили, что в этом деле ты очень преуспел.
— Я старался, учитель.
Брови Хасана удивленно взметнулись вверх:
— Что такое? Мне кажется, ты не рад приказу.
— Учитель, я собираюсь жениться на его младшей дочери, — переборов сомнения, признался Арслан.
— Мне это известно, — кивнул шейх Хасан. — Именно поэтому ты больше всех подходишь для такого дела. Ты должен доказать мне свою преданность, прежде чем я поручу тебе следующее дело… Еще более важное. Ты не хочешь меня спросить, в чем оно заключается?
Стража, отступив на почтительное расстояние, не слышала ни слова из их разговора, однако, обнажив сабли, продолжала наблюдать за каждым движением посвященного. В этом мире они доверяли и подчинялись только Великому магистру.
— Я не смею сделать этого, учитель. Если бы вы сочли нужным, то обязательно сказали бы мне об этом.
— Твоя покорность выше всяких похвал. Вижу, что ты не зря провел время в храмах науки. — Арслан неподвижно смотрел на кожаные сапоги великого магистра, украшенные крупным жемчугом. — Потом наступит очередь хана. С его смертью империя рассыплется, а мы завладеем ее лучшими территориями. А после того, как мы устраним папу римского, завладеем всем миром. Так ты готов?
Арслан вдруг увидел на ковре мохнатого паука, неторопливо ползущего в сторону Великого магистра. Членистоногое обладало настоящим бесстрашием, если так близко сумело приблизиться к Великому магистру. Застыв на какое-то время у самой подошвы, оно уверенно принялось забираться на сапог, откуда перебралось на штанину, где и затерялось в глубоких складках.
— Да, мой повелитель, — слегка приподнял голову Арслан, остановив свой взор на правой кисти шейха, каждый палец которой унизывали золотые перстни с алмазами.
Пальцы едва шевельнулись.
— Кажется, завтра ты должен встретиться с визирем Камалем, сыном Махди?
— Да, повелитель, мы с ним дружны.
Арслан даже не удивился осведомленности Великого магистра. Наверняка во дворце Махди служили ассасины. Визирь боялся внешнего вторжения, не подозревая о том, что настоящий враг может находиться где-нибудь совсем рядом, в соседних покоях.
— Чем не повод, чтобы устранить нашего врага. — Губы шейха Хасана слегка разошлись в доброй улыбке. — Будет лучше, если ты убьешь сразу обоих.
— Да, повелитель.
— А послезавтра я жду твоего подробного доклада. — Пальцы с нанизанными на них перстнями слегка колыхнулись, давая понять Арслану, что аудиенция окончена. — Ступай!
Мохнатый паучок уже перебрался на полу верхнего халата и уверенно полз все выше и выше.
— Я непременно прибуду, мой повелитель, — попятился Арслан к двери.
* * *
Дворец визиря находился в центре яблоневого сада. Огороженный высокой кирпичной стеной, он больше напоминал могучую крепость, чем жилище тюркского вельможи. По периметру стены, обнажив сабли, ходила стража, позвякивая серебряными колокольчиками.Спрятавшись за стволом дерева, Арслан терпеливо наблюдал за караулом. Ненадолго останавливаясь на углах забора, караульные выкрикивали традиционные приветствия вышедшим навстречу стражникам и поворачивали обратно, скрывались за углом. Чтобы попасть в сад, у Арслана была ровно минута — нужно было стремительно преодолеть отрытое пространство, одним махом вскарабкаться на стену и, стараясь не обнаружить себя поломанными ветками, спрыгнуть в сад.
Выглянувшая луна позволила рассмотреть лица стражников. Это были викинги, нанявшиеся на службу к визирю. Лучшей стражи трудно было отыскать. В Бахру в поисках лучшей доли стекались юноши со всего света, но предпочтение чаще всего отдавалось викингам, потому что они были прирожденными воинами и обладали невероятной отвагой.
Одного из них, высокого белокурого красавца с едва пробивающейся кудрявой бородкой, Арслан знал — его звали Аскольд. Когда-то именно Арслан помог устроиться этому викингу в караул к визирю. Вряд ли тот позабудет про долг, если на его пути встанет знакомый.
В их первую встречу на юноше была грубоватая одежда, сшитая из шкур куницы, на ней явственно видны были порезы от сабельных ударов. Сейчас же на Аскольде были длинные широкие штаны, два халата — из парчовой и шелковой ткани. Один халат был с длинными рукавами, другой — вообще без рукавов. Верхний халат, расшитый золотыми нитями, выглядел богаче, чем нижний. Талия была охвачена цветастым поясом, на горделиво поднятой голове красовалась зеленая чалма, на длинных сильных ногах — высокие сапоги из мягкой кожи.