Сухов Евгений Евгеньевич. Государственный преступник

   — Ну что вы, какие тут могут быть благодарности, — ответил Андрей Андреевич, — это мой долг. А потом у вас такое горе… Я покорнейше прошу принять предложение быть моей гостьей.
   — Вы очень добры, но…
   — Не спорьте, вы моя гостья, — мягко, но одновременно требовательно настоял барон. — Вы же сами сказали, что отсюда вам более всего удобно вести свои розыски. Не исключаю, что ваша помощь может нам понадобиться. К тому же не пристало такой очаровательной даме, как вы, останавливаться на постоялом дворе вместе с купцами и деревенскими мужиками. Посему я настойчиво прошу вас принять мое приглашение, — безапелляционным тоном произнес Дагер.
   — Право, я не знаю, следует ли мне принимать ваше приглашение. Ведь я для вас совсем чужая.
   — Ну, это дело поправимое, — улыбнулся барон. Он позвонил в колокольчик и, когда лакей вошел, приказал: — Найди Михаила и Веру и скажи, чтобы они пришли сюда.
   Когда те явились, Андрей Андреевич представил их Петровской. А потом сказал:
   — Теперь мы все знакомы с вами, стало быть, вы нам уже не чужая, — заверил барон. — Поэтому у вас теперь нет причин не принять мое предложение.
   — Что ж, я вынуждена вам уступить, — позволила себе улыбнуться Петровская, — и принять ваше предложение. И очень вам благодарна. И все-таки я хотела бы принять участие в поисках преступников.
   — А вы барышня с характером, — весело заметил барон.
   — О том же самом мне говорит и папенька.
   — С чего вы намерены начать ваши розыски? — деловито поинтересовался барон.
   — Пока еще не знаю, — пожала хрупкими плечиками барышня. — Для начала мне надо изучить местность.
   — Похвально, — заметил барон.
   — А может, вам было бы полезно увидеться с людьми, расследующими это дело? — спросил Михаил, не сводивший взгляда с Петровской. — Вчера один из них приезжал к нам.
   — Верно, — поддержал сына Андрей Андреевич. — Насколько я могу судить, это очень толковый сыщик.
   — Вы имеете в виду господина Артемия Платоновича Аристова? — осторожно спросила гостья.
   — Именно, — с легким удивлением ответил барон Дагер. — Вы с ним знакомы?
   — Нет, — с сожалением сказала Петровская. — Но я о нем много слышала хорошего. Мне известно, что он находится здесь. Вчера я пыталась с ним увидеться, но мне не удалось. — Она печально вздохнула: — Верно, он слишком занят.
   — Мне кажется, мы утомили нашу гостью своими расспросами, — положил конец разговорам Андрей Андреевич. — Вера, отведи Валентину Дмитриевну в комнаты для гостей. Надеюсь, они в порядке?
   — Дядя, вы меня обижаете, — полушутя отозвалась Вера. — Конечно, в порядке.
   Она отвела Петровскую в гостевые комнаты и хотела было уйти, но гостья остановила ее.
   — Будьте добры, побудьте со мной еще немного, — попросила Валентина Дмитриевна. — Мне сейчас так тягостно одиночество.
   — Конечно, — сочувственно согласилась Вера, присаживаясь и ласково глядя на гостью.
   — У вас, верно, много дел? — присела на канапе Петровская.
   — Хозяйство большое, приходится приглядывать.
   — И вам редко удается гулять?
   — Нет, отчего же, — живо отвечала Вера. — Я люблю гулять по парку, часто хожу в Березовку.
   — Понятно, значит, местность возле железнодорожной насыпи вы знаете плохо? — задумчиво произнесла Петровская.
   — Вы имеете в виду рощу?
   — Да.
   — Я там почти не бываю, — ответила Вера. — Там темно и густые заросли. А потом в прошлом году там видели волков.
   — А ваш кузен знает эту местность? — допытывалась гостья.
   — Конечно. Он не раз охотился в роще вместе с дядей. Эта роща так и называется Охотничьей, — пояснила девушка. — Там водятся даже кабаны.
   — А вы… не станете ревновать, если я попрошу Михаила Андреевича проводить меня туда? — заглянула Петровская в глаза Вере.
   — Вы вольны поступать, как вам заблагорассудится, — несколько резковато ответила Вера, удивившись несомненной бестактности такого вопроса после столь недолгого знакомства.
   — Вы не должны обижаться на меня, — извиняющимся тоном произнесла Петровская, дотронувшись кончиками пальцев до ладошки Веры. — Я до сих пор не могу прийти в себя после получения известия, что мой жених погиб, и часто не осознаю, что говорю.
   Вышла Вера от гостьи с двойственным впечатлением. С одной стороны, она заметила у Петровской черты, которые ее почти отталкивали, а с другой — ей импонировало ее решение посчитаться с убийцами своего жениха, и было очень жалко эту молодую женщину, потерявшую любимого человека и столь безутешную в своем горе.
   Иное впечатление произвела Петровская на Михаила. За обедом он сидел против нее, и взгляды, бросаемые им на гостью, были полны восторга и восхищения. Он явно любовался ее прекрасным античным лицом, ее фигурой и полной грудью, красиво обрисовывающейся под черным шелковым лифом. Эти взоры, конечно, не ускользнули от внимания Веры, испортив ей настроение и полностью уничтожив ощущение праздника, испытываемое с самого утра. Вместо него в душу заглянула стыдливая ревность и горькая досада.
   А к гостье она теперь испытывала крайнюю неприязнь.
   Обед прошел почти в полном молчании; Петровская была весьма сдержанна, почти не разговаривала, а обитатели замка не решались беспокоить ее беседами, помня о том, какие именно обстоятельства привели ее в имение. После обеда, сославшись на неотложные дела, старый барон сразу же ушел в свой кабинет, а Вера, когда они покинули столовую и обосновались в малой гостиной, передала кузену желание гостьи сопроводить ее в Охотничью рощу.
   — С удовольствием отдам себя в ваше распоряжение, — с видимой радостью поклонился Михаил. — Валентина Дмитриевна, как вы смотрите, если мы поедем с вами верхом? — предложил он.
   — О, это было бы замечательно! — воскликнула Петровская и тут же опечалилась. — Но у меня нет с собой амазонки.
   — Это дело поправимое, — улыбнулся Михаил. — У Веры хороший гардероб, наверняка она захочет вам помочь.
   — Боюсь, мое платье не подойдет госпоже Петровской, — с явным холодком в голосе заявила Вера.
   — Вот как, почему? — слегка опешил молодой барон, рассчитывавший на полное согласие Веры.
   — Я бы с радостью помогла Валентине Дмитриевне, но она много полнее меня, и моя амазонка может просто не подойти ей, — ответила Вера, с некоторой завистью кинув взор на грудь гостьи.
   — Вздор, — заявил Михаил, не ожидавший от кузины сопротивления и с удивлением вглядываясь в нее. — Тебе просто жалко твоих французских платьев.
   — Ничуть, — холодно ответила Вера.
   — Уверяю тебя, на следующей неделе я тебе куплю с полдюжины платьев!
   Вера пожала плечами:
   — Мне это без надобности. Впрочем, делай что хочешь. А мне, прошу прощения, пора заняться хозяйством.
   Девушка скорым шагом покинула гостиную, провожаемая двумя взглядами: один недоуменный, другой — понимающий.
   — Ваша кузина просто образец домовитой хозяйки, — с еле заметной долей иронии заметила Петровская.
   — Да, — задумчиво согласился Михаил. — Вся усадьба практически на ней. Прошу вас извинить ее за некоторую резкость, — добавил он. — Вероятно, она очень устала.
   — Да, я понимаю, — мелькнули насмешливые искорки в глазах гостьи. — Теперь я уже и сама не хочу ехать верхом.
   — Тогда пойдемте пешком, — предложил Михаил. — Роща, что вас интересует, находится совсем недалеко, а за ней как раз железнодорожная насыпь.
   — Давайте пойдем к насыпи рощей, — предложила Петровская. — Вы ведь хорошо ее знаете?
   — Конечно, — уверенно отозвался Михаил.
   Какое-то время они шли молча. О чем думала Петровская, приходилось только догадываться, а вот думы Михаила были вполне явственны. Он думал о гостье замка и был полон восторга, что такая прелестная женщина идет рядом с ним, смотрит на него, невзначай касается его своим плечом. Волна чувств к ней уже захлестывала его и продолжала расти.
   — Ой, как здесь много травы!
   Михаил почувствовал себя виноватым:
   — Да, роща порядком заросла.
   — А теперь ступайте вперед и указывайте мне дорогу, — потребовала Петровская, когда они подошли к роще.
   Пропустив его, она подобрала подол платья и, выверяя каждый свой шаг, пошла следом. Тропинка была едва различима, но Михаил шел уверенно, пользуясь только ему знакомыми ориентирами.
   — Вы действительно прекрасно знаете свою рощу, — сказала сзади Петровская.
   — А вы сомневались? — обернулся Михаил и не сразу смог оторвать взгляд от ее лица, покрывшегося нежным румянцем. — Ведь здесь прошло все мое детство.
   — Вовсе нет, — ответила она, отметив про себя его взгляд. — А кто-нибудь еще знает этот лес так же хорошо, как вы?
   — Пожалуй, отец, — снова обернулся Михаил, чтобы еще раз полюбоваться ее лицом.
   — Наверняка еще и егеря? — уточнила Петровская.
   — Мы давно уже их не держим. Железная дорога распугала крупную дичь. Осталось немного… Так что егеря нам теперь без надобности… Вот черт, — выругался он, останавливаясь.
   — Что случилось? — обеспокоенно спросила барышня.
   Он обернулся и указал в чащу:
   — Вон там, у березы — видите?
   Петровская взглянула в ту сторону, куда указывал Михаил, и увидела бьющегося в траве зайца.
   — Господи, заяц!
   Михаил выглядел рассерженным:
   — Опять этот сопляк расставил свои силки. Ну, я ему устрою…
   Он подошел к зайцу, одной рукой взял его за уши, а другой принялся развязывать силки, в которых тот запутался. Потом опустил животное на землю. Заяц не думал убегать, казалось, что он не верил в предоставленную свободу, он слегка пошевелил длинными ушами, как если бы всерьез размышлял о случившемся, а потом, осознав спасение, кинулся прочь, петляя и выделывая замысловатые прыжки.
   — Вы это о ком? — спросила Петровская.
   — Есть тут один малолетний шалопай с березовских выселок. Силки ставит на нашего зверя. Я его как-то уже проучил, да, верно, мало. Придется ему припомнить урок.
   — Он ворует вашу живность? — удивилась Петровская. — Так скажите исправнику, пусть его проучит.
   — Я и сам справлюсь, — отмахнулся Михаил. — Кстати, этот паренек знает нашу рощу не хуже нас с отцом, а может быть, даже и лучше. Она для него, как дом родной.
   — Да? — задумчиво спросила Петровская. — Где, вы говорите, Мишель, он живет?
   — На выселках, в полуверсте от деревни Березовка.
   — И как его зовут?
   — Сенька. А почему вам это интересно? — удивился молодой Дагер.
   — Ну-у… Может, он что-то знает или видел кого-нибудь из посторонних, — непринужденно ответила Петровская. — И как вы только видите эту тропинку? — удивленно спросила она, явно желая перевести разговор в другое русло. — Вот я ее совсем не вижу.
   — А как часто, сударыня, вы намерены ею пользоваться? — поинтересовался Михаил.
   Худенькие плечики женщины распрямились, отчего ее высокая грудь слегка колыхнулась, заставив Мишеля заволноваться еще более.
   — Думаю, довольно часто.
   — Тогда я прикажу расчистить ее для вас.
   — О нет, не нужно, — с испугом воскликнула Петровская. — Я надеюсь отыскать какие-нибудь следы убийц моего жениха. Ведь его вещи были ими выброшены из вагона где-то здесь…
   — Но до железной дороги еще далеко…
   — А вы полагаете, что, найдя вещи, они отправились с ними в Ротозеево? — посмотрела на молодого барона Петровская. — Нет, дорогой Михаил Андреевич, они наверняка ушли с ними в вашу рощу, чтобы спокойно осмотреть их, отобрать нужное, а остальное выбросить или спрятать. И, конечно, несомненно оставили свои следы. Их-то я и надеюсь обнаружить.
   — Вряд ли это возможно спустя несколько дней, — заметил Михаил.
   — И все же я надеюсь, — твердо заявила Петровская. — Ведь дождя же не было. Ой! — через несколько шагов воскликнула она, приподнимая слегка подол платья. — Здесь сыро.
   — Здесь когда-то была протока, — объяснил Михаил. — А саженей через десять будет озерцо. Далее тоже будет довольно топко. Позвольте, я донесу вас до него на руках?
   — Ну, если иначе нельзя, — потупила взор молодая дама.
   Михаил одной рукой обвил стан Петровской и поднял ее. Горячая волна желания захлестнула его, когда он нес ее, поневоле прижимая к себе. Его состояние почувствовала и барышня, и когда наконец, дойдя до озера, он осторожно опустил ее на землю, лицо его предательски пылало. Петровская тоже покраснела и, отведя взгляд, смущенно поблагодарила его. Повисла неловкая пауза.
   — А вот и следы, — заговорила гостья первой, указывая на вытоптанную у озерца траву.
   — Верно, — глухо отозвался Михаил, всматриваясь в следы. — Вам повезло, что здесь всегда сыро и листва очень густая и не пропускает солнечные лучи. — Он наклонился и внимательно осмотрел следы. — Вот что я вам скажу… Здесь было четыре человека.
   — Четыре? — почему-то удивилась Петровская.
   — Ну да. Вот, посмотрите на этот след. Он маленький и узкий. А этот, — указал он на другой отпечаток, — большой и широкий. А вот еще два следа, поменьше второго. Но и они разные. И эти вторые следы выглядят несколько свежее.
   Петровская побледнела, закусив губу.
   — Что с вами? — с тревогой спросил Михаил.
   — Ничего. Просто я вдруг подумала, что на этом месте были люди, убившие моего жениха, и пришла в ужас.
   — Вы чересчур впечатлительны, — вздохнул Михаил. — Может, на сегодня хватит? Пойдемте лучше домой.
   Мишель попытался взять женщину за руку, но та уверенно и мягко освободилась.
   — Да, пожалуй, — согласилась молодая дама. — Только теперь я пойду впереди, чтобы лучше запомнить дорогу. Ведь мне придется еще возвращаться сюда. Ну вот, — остановилась она через несколько шагов. — Кажется, я замочила ноги.
   — Позвольте, — решительно подошел к ней Мишель и снова поднял на руки, поймав ее взгляд, как ему показалось, обещающий нечто большее в будущем. Сердце его забилось чаще, и он пронес Петровскую несколько дальше необходимого.
   — Благодарю вас, — тихо сказала она, когда он мягко и осторожно опустил ее на землю, оставив руку на ее талии.
   — Можно я задам вам нескромный вопрос?
   — Все зависит от того, насколько он нескромный.
   — Мне важно это знать… А вы… сильно любили своего жениха? — тихо спросил молодой барон.
   — Мне кажется, вы слишком убыстряете события, сударь, — не ответила Петровская на его вопрос и мягко сняла его руку со своей талии, снова посмотрев на Михаила загадочным взглядом, внушающим смутное обещание.
   — Вы его не любили! — с чувством воскликнул Михаил.
   Она молчала, потупившись. Потом вскинула на него полные слез глаза и произнесла:
   — Я могла счесть вашу последнюю фразу бестактной. Но вы принимаете во мне столько участия, что я вас прощаю. У вас доброе сердце, поэтому я вам кое-что расскажу.
   — Я не требую от вас исповеди, — смешался Мишель.
   — И все-таки послушайте… Познакомилась с Костей я еще ребенком. Мне было примерно столько же, сколько вашей кузине. И он первый стал обращаться со мной, как со взрослой женщиной, что льстило мне и не могло не понравиться. Потом он стал отличать меня, и мне показалось, что я влюблена в него. Он был не беден, и мой опекун, стараясь быстрее освободиться от этой своей обязанности и сбыть меня с рук, всячески поощрял мои чувства к Константину. А он медлил, хотя и любил меня. Все его время занимало карьерное продвижение. Наконец он получил должность чиновника особых поручений при средневолжском губернаторе и сделал мне предложение. Я согласилась. Но он не успокоился. Он хотел перебраться в Петербург любыми способами. И тут открылась одна вакансия в департаменте полиции, за которую он ухватился мертвой хваткой. Я очень рассердилась, узнав об этом, пыталась отговорить его, но он ничего не хотел слышать. Я даже подумывала о том, чтобы расторгнуть нашу помолвку…
   — Это всегда сильно компрометирует всякую девушку, — сдержанно заметил Михаил.
   — Именно. Я испугалась будущих сплетен и оставила все, как есть. Он уехал с поручением, по исполнении которого мы были должны встретиться в Нижнем Новгороде. И вот — это известие… Если б вы знали, как я сейчас упрекаю себя. Ведь люби я его больше, этого несчастия могло и не быть.
   — Поэтому вы и хотите во что бы то ни стало наказать преступников? — с уважением спросил Михаил.
   — Да. Если мне это удастся, я немного успокоюсь и мысль, что я как-то виновна в его смерти, возможно, оставит меня.
   — Понимаю вас и благодарю за доверие. Смею вас заверить, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы перестали упрекать себя. И поверьте, — с большим чувством произнес Михаил, — если раньше я готов был служить вам по долгу обстоятельств, то теперь, признаюсь вам, я буду это делать по влечению сердца.
   — Вы настоящий рыцарь, — улыбнулась сквозь слезы Петровская. — Я так благодарна вам, что вы не в силах себе представить. И я надеюсь… когда-нибудь… отблагодарить вас.

* * *

   Мишель вернулся какой-то чужой. Только и спросил: «Отец дома?» — и, узнав, что тот уехал в Ротозеево, удалился. Вера, не находя себе места, долго ходила из угла в угол, принималась за какие-то дела, но у нее все валилось из рук. Вдруг она вспомнила о письмах. «Расскажу о них Мишелю, — подумала она. — Может, это отвлечет его от этой Петровской».
   Как она и предполагала, кузена она нашла в гостевой комнате. Он сидел в креслах, а напротив полулежала на канапе их гостья. Очевидно, они о чем-то оживленно беседовали, и, когда вошла Вера, Петровская оборвала фразу на полуслове.
   — Прошу прощения, — принудила себя Вера любезно посмотреть на гостью. — Мишель, мне надо поговорить с тобой.
   Кузен весьма неохотно вышел из гостевой.
   — Вера, ты поступаешь довольно бестактно, — недовольно сказал он. — Мы еще не договорили. Могла бы и подождать.
   — Ты и так проводишь все свое время с ней, — резко сказала Вера. — Так что успеете еще договорить.
   — Боже праведный, неужели ты и вправду меня ревнуешь? — удивился Мишель.
   Вера не ответила, пряча глаза, отвернулась.
   — Зря, Вера, ты же знаешь, как я к тебе отношусь… Просто Валентине Дмитриевне сейчас нужна помощь, дружеское расположение, и я со своей стороны хоть как-то…
   — У меня к тебе действительно есть дело, — не дала она договорить ему. — Давай пройдем ко мне.
   Когда они вошли в комнату, Вера открыла комод и достала оттуда пухлую пачку писем.
   — Вот, — положила она связку перед Михаилом. — Это нашел Сенька у озера в Охотничьей роще.
   — Что это? — удивленно спросил Мишель.
   — Эти письма, похоже, из похищенных вещей того убитого, что нашли в поезде.
   — Черт возьми, почему же ты раньше не сказала? — воскликнул в сердцах Михаил.
   — Я хотела сначала посоветоваться с дядей, но он всегда так занят, так что мне было…
   — Об этом надо немедленно сообщить Валентине Дмитриевне, — перебил кузину Михаил. — Наверняка они для нее очень дороги.
   — Я обещала мальчишке вознаграждение.
   — О чем ты говоришь! Валентина Дмитриевна не бедна и обязательно отблагодарит твоего Сеньку. Ежели, конечно, это бумаги ее бывшего жениха. Возможно, они помогут и в поисках его убийц.
   — Мишель, а ты не считаешь нужным сообщить об этих письмах тому пожилому господину, что ведет расследование? — пристально посмотрела Вера на кузена.
   — Конечно, — согласился Михаил. — Давай ты сообщишь о письмах господину Аристову, когда он приедет, а я расскажу о них госпоже Петровской. Так твой Сенька быстрее получит вожделенную награду.
   — Он не мой, — парировала выпад кузена Вера. — Просто я помогаю его матери. Но, — она немного подумала, — пожалуй, ты прав.
   — Можно взглянуть? — потянулся Михаил к письмам.
   — Смотри, — ответила Вера, довольная уже тем, что кузен не спешит возвращаться к гостье.
   Михаил повертел пачку в руках, вскрыл одно письмо. Глянул. Потом распечатал другое.
   — Так они на польском языке! — воскликнул он. — А Валентина Дмитриевна по матери полька.
   — Ты так коротко сошелся с ней, что уже знаешь, кто ее родители? — не сдержала ехидных ноток Вера. — Может, у тебя уже особый интерес к этой особе?
   — Прекрати! — сердито прикрикнул Михаил. — Не о том ты говоришь… Ее родители давно умерли! И я считаю своим долгом помочь ей найти убийц ее жениха!
   — Прости, — устыдившись, промолвила Вера. — Я тоже искренне желаю того же.
   — Знаешь, давай расскажем Валентине Дмитриевне про письма сейчас? — предложил Михаил.
   — Нет, — твердо ответила Вера, — это мы сделаем завтра. Я ведь обещала Семену награду. Ну все, — у нее на губах появилась несколько горькая усмешка, — теперь ты можешь возвратиться к своей гостье.
   — Не знал, что ты можешь быть такой недоброй, — вздохнул Михаил и скорым шагом вышел из комнаты.

Глава 10 НОВЫЙ ГОСТЬ ЗАМКА

   Улыбка была широкой и радушной: Андрей Андреевич, видимо, искренне обрадовался приезду Аристова.
   — Артемий Платонович, дорогой! Надеюсь, вы отужинаете с нами? — предложил он так гостеприимно и хлебосольно, что Аристову было просто неловко отказать.
   — Я действительно немного проголодался. Буду рад составить вам компанию.
   — Ну, вот и славно, — еще более оживился барон. — А у меня для вас есть новости.
   — Да? — удивленно спросил отставной штабс-ротмистр. — Какие же?
   — Представляете, у меня остановилась невеста этого несчастного, что был убит в поезде.
   Аристов остолбенел:
   — Этого не может быть!
   — Оказывается, может, батенька. Она дожидалась его в Нижнем, но когда ее жених до него не доехал, то она принялась его разыскивать. И приехала в Ротозеево, очевидно, прочитав ту самую газетную статейку. А потом, когда вы отправили тело несчастного в Нижний Новгород для опознания, ей сообщили телеграммой, что это и есть ее бывший жених. Вы этого не знали?
   Артемий Платонович выглядел растерянным.
   — Признаюсь, даже не предполагал.
   — Кстати, она говорит, что справлялась о вас на постоялом дворе и хотела с вами встретиться, но по причине вашей занятости это ей не удалось. Так что вы приехали как нельзя кстати и сможете сегодня же переговорить с ней.
   — Благодарю вас, — не нашелся более ничего ответить отставной штабс-ротмистр. — Это было бы очень кстати.