Сухов Евгений Евгеньевич. Побег (Я - вор в законе)

   На другом конце провода вновь повисла тяжелая тишина. Беспалый напряженно вслушивался в тишину, понимая, что сейчас, в эти секунды, решается и его дальнейшая судьба. Ему показалось, что там, за тысячи километров отсюда, в Москве, генерал Калистратов с кем-то тихо переговаривается. Голоса звучали глухо, как сквозь вату, но он различал отдельные звуки. Похоже, Калистратов зажал микрофон ладонью и передавал невидимому собеседнику свой разговор с Беспалым.
   - Слушай меня, Александр Тимофеич, - раздался через две минуты в трубке голос генерала. - Слушай внимательно! У меня есть большие возможности, чтобы кардинально изменить твою судьбу. Хочешь, обеспечу тебе резкий рост по службе: завтра же присвоим тебе очередное звание, а потом возьмем тебя на повышение в Москву. Но сейчас, Александр Тимофеич, ты должен немедленно выяснить, что с Варягом: жив он или нет... Сделай вот что... - Генерал, глубоко вздохнув, снова надолго замолчал.
   - Что я должен сделать? - не выдержал Беспалый.
   - Ты пойдешь сейчас к своим зекам и лично - понимаешь, ли-и-чно! удостоверишься, что с ним. Ты понял?!
   - Но заключенные разорвут меня на части! Товари..
   - Не посмеют, - резко прервал его Калистратов, - все-таки ты кум, хозяин. У них тоже есть кое-какие понятия. А потом, тронуть тебя - дело очень серьезное, оно запросто потянет на "вышку".
   - Хорошо, но даже если они и не решатся на самосуд, в любом случае они могут взять меня в заложники. И что тогда? Кто будет командовать операцией?
   - Не переживай, этот вариант мы тоже отработаем. И в случае чего, вытащим тебя. Твоя задача заключается в том, чтобы ты срочно разыскал мне Варяга! Сейчас, немедленно. Мертвого - или живого! Кроме тебя, зеки ни с кем другим разговаривать не станут.
   - Это верно, товарищ генерал. Но не слишком ли это будет жирно менять начальника колонии на труп пусть даже и законного вора?
   - Послушай, подполковник! Не утомляй меня. - Голос генерала мгновенно набрал былую мощь. - Если, не дай Бог, под шумок Варяг окажется на свободе, то здесь тебе и мне устроят такой фейерверк, что мама дорогая! В общем, это приказ, и давай не жевать сопли. Выполняй!
   - Хорошо, вас понял, - глухо отозвался Беспалый. - Сделаю все, как нужно.
   - О результатах докладывай мне в любое время. Выполняй!
   Положив трубку телефона, подполковник Беспалый снова поймал себя на мысли, что где-то в глубине души разделяет опасения генерала, сюда примешивалось выработанное годами службы на зоне это чертово предчувствие, интуиция, которые практически никогда его не обманывали. Зеки - народ на редкость изобретательный, они способны устраивать такие фокусы, что даже известных иллюзионистов завидки берут.
   - Ты уверен, что пристрелил его? - спросил подполковник старшего лейтенанта Голубка, едва тот переступил его кабинет.
   - Товарищ подполковник, я же вам уже говорил, что сам видел: его голова разлетелась, как тыква от удара молотом.
   - Я у тебя спрашиваю: ты уверен, что это был именно он?
   - Это был он, я его сразу узнал. То есть сверил его с фотографией, которую вы мне дали. Но признаюсь, что видел в основном его затылок, - невесело отозвался старший лейтенант. - Да и расстояние было довольно большим. - Голубок явно сник, предчувствуя возможные неприятности. - Перед выстрелом я был уверен, что взял в прицел именно его. Когда он повернулся в профиль, я очень, очень хорошо его рассмотрел. Фигуpa, одежда та же. Да, товарищ подполковник, это был именно он. Точно он... Хотя...
   - Хотя что?
   - Хотел я дождаться, когда он мордой ко мне обернется, но не вытерпел.
   - Понятно, - задумчиво протянул Беспалый. - В общем так, старлей, ты свое дело выполнил, к тебе у меня претензий нет, можешь идти и успокоиться. Но чует мое сердце, что мозги неспроста зеки крутили и не только таким, как ты. Интуиция, понимаешь, мне подсказывает, что зона была разморожена. Для чего? Слишком как-то все это с бунтом неожиданно произошло. Мои стукачи даже не успели сообщить о его подготовке. Знаешь, ты давай шагай, мне нужно самому увидеть труп. Говоришь, прямо в голову саданул? Ну-ну. Хочу, очень хочу посмотреть на твою работу.
   Снайпер задумчиво и даже как-то сердобольно взглянул на Беспалого:
   - Вы собираетесь идти к ним? Туда? Товарищ подполковник! Они же вас ни за что живым не отпустят! - Беспалый грустно посмотрел на старшего лейтенанта:
   - Возможно, но у меня нет другого выхода. - И зачем-то, точно оправдываясь, кивнул на телефон: - Из Москвы, понимаешь, звонили. Там такой хипеш поднялся.
   Голубок вскинул голову. В его глазах блеснуло удивление. Только теперь он начал кое-что соображать.
   - Скажите, а что это за важная птица такая, что с ним такой "хоровод"?
   Беспалый тяжело вздохнул, на секунду задумался.
   - Это, да будет тебе известно, голубок ты мой сизый, известный вор в законе, держатель российского воровского общака, Игнатов Владислав Геннадьевич по кличке Варяг.
   У Голубка округлились глаза.
   - Так я ухлопал Варяга? - хриплым шепотом спросил он.
   Беспалый горько усмехнулся, видя, какое впечатление это известие произвело на старлея.
   - Варяга, Варяга ухлопал, голуба ты моя. Так что тебе, браток, лучше об этом помалкивать. Теперь в каком бы уголке нашей матушки-России ты ни оказался, воры с тебя скальп снимут как пить дать! Так что советую: держи язык за зубами! О том, что ты его ухлопал, знаю только я... И ты. Смекаешь? Хотя я с уверенностью о его смерти сказать не смогу до тех пор, пока не увижу его труп лично. Вот потому-то я к ним и пойду в пекло.
   - Они вас убьют, товарищ подполковник! Ей-богу убьют.
   - Это вряд ли. Не божись раньше времени. Блатные тоже понимают, что каждый из нас выполняет свою работу. Они воруют, а я их стерегу. Они бунтовать вздумали, а я усмирять их должен. Не бзди. Не решатся они меня тронуть.
   - А если все-таки решатся? - переспросил Голубок, во все глаза глядя на начальника.
   - Ну что же, может, судьба такая. Но я вот что хочу тебе сказать: если они меня задержат, то на всякий случай нужно будет пустить по лесу собак. Ты хорошо меня понял, старший лейтенант Голубок? Пустить собак. Так и передашь моему заместителю... Но не сразу, а этак через час-полтора.
   - Так точно, понял, - отрапортовал старлей. - Неужели, думаете, побег?
   - Думаю, думаю. Кстати, как тебя зовут? А то фамилия у тебя уж какая-то несерьезная.
   - Семеном меня зовут.
   - Вот такие пироги, Семен. Знаешь что? Посиди-ка ты в моем кабинете на телефоне. Если будут звонить из центра или из Москвы, скажешь, что Беспалый ведет переговоры с заключенными, подробностей никаких не знаешь.
   - Есть, товарищ подполковник.
   ГЛАВА 3
   Блатные даже не сразу поверили словам парламентера - прапорщика Елисеева, без пяти минут пенсионера, трижды "деда", - что на переговоры с ними собирается выйти сам хозяин колонии подполковник Беспалый. Причем, как передал прапорщик, он согласился практически на все условия зеков, кроме одного - своих "сексотов", то бишь стукачей, сдавать не собирался. В ответ Беспалый выдвинул свое требование - вести переговоры только с Варягом и Муллой.
   Зеки совещались минут десять, после чего сообщили старому прапору свое решение - Беспалого они ждут с нетерпением.
   Подполковник Беспалый условия соглашения выполнял четко. Вертухаев, вооруженных автоматами, оставил в двадцати метрах от поломанных ограждений и, громко чеканя шаг, словно курсант в сержантской школе, пересек простреливаемую территорию, на несколько секунд задержался у заграждений, перекрывших тротуар, а потом, царапая яловые сапоги, стал перебираться через баррикаду. За ней его терпеливо ожидало две сотни зеков. Их глаза говорили красноречиво: "Вот ты и в нашей власти, начальник!" Беспалый спускался прямо на их кривые взгляды, как на выставленные штыки. Но страха и боязни у него не было. Толпа блатных - не свора беспризорных псов, а данное слово - не пустой базар. Опытный тюремщик знал воров - уж они-то приучены держать слово.
   - Послушай, кум, вот и пересеклись наши дорожки. Может, ты сразу свои портки скинешь? Мы ведь здесь все волшебники, способны даже из мужика состряпать Марью-царевну, - нехорошо оскалился молодой вор с похабной кличкой Умывальник.
   Беспалый ухмыльнулся и зорким взглядом вырвал из толпы бунтовщиков сухощавого старика - самого авторитетного на зоне вора-рецидивиста Заки Зайдуллу по кличке Мулла. Беспалый знал, что Мулла в колонии был и судьей, и советчиком, и главным заводилой - все тайные замыслы и дела зеков вершились с ведома и одобрения Муллы. И Беспалый не сомневался, что если действительно-таки заключенные подстроили ему "шутку" с Варягом, то не обошлось тут без содействия старейшего уркагана, отмотавшего на зонах несколько десятилетий.
   Беспалый слегка повернул голову в сторону Умывальника и вопросительно поглядел Мулле в глаза.
   - Закрой хлебало, Умывальник! - одернул беспредельщика Мулла. - Не по чину вякаешь!
   - Мулла, да что ты? Я же его на понт брал, - пристыжено отбрехался Умывальник.
   - Сиди на жердочке и не чирикай! - грозно гаркнул Мулла и, повернувшись к Беспалому, печально посетовал: - Не та пошла молодежь, не уважают старших. Ты уж извини нахала, Александр Тимофеевич, он свое схлопочет. Ничего, что я к тебе по имени?
   - Ничего, Заки Юсупович, ты человек почтенного возраста, тебе можно.
   - Вот и ладненько. А блатные ведь - это та же самая волчья стая, а в стае подрастающая молодежь должна уважать вожаков.
   Беспалый не торопил события - чувствовалось, что Заки Зайдулла настроен на душевную волну. Мулла осторожно взял подполковника под локоть и повел прочь от баррикадных нагромождений, в сторону бараков.
   - Так вот что я хотел сказать, Александр Тимофеевич. Мы все хищные, зубастые рыбы. И мы, как положено в стае, придерживаемся традиций. Ты знаешь, как охотятся хищные рыбы хариусы?
   - Нет, Заки Юсупович, не знаю. Расскажи.
   - Первой на добычу набрасывается самая крупная рыба, так сказать, в авторитете, потом идет рыба поменьше и только в последнюю очередь - мелочь.
   Подполковник Беспалый не отдергивал руку - странный все-таки этот старик Мулла.
   - Не хочешь ли ты сказать, Заки, что будешь лапать меня первым?
   Неожиданно Мулла рассмеялся. Смех у старика оказался звонким, почти юношеским.
   - А ты остряк, Александр Тимофеевич!
   - Возможно. И все-таки, Мулла, я бы хотел поговорить о деле.
   - Александр Тимофеевич, ты хочешь сорвать торжественный прием. Конечно, мы, зеки, не так богаты, как Министерство внутренних дел. Конечно, я не смогу угостить тебя отменным коньячком, но зековский чифирек ты можешь отведать сполна!
   Подполковник Беспалый начал слегка раздражаться. Он высвободил локоть и, повернувшись лицом к старому зеку, сказал:
   - Мулла, зачем терять драгоценное время. До рассвета осталось не так много. Давай перейдем к делу, Мулла.
   - О каком деле ты говоришь, Александр Тимофеевич? Что может быть важнее человеческого общения? - Беспалый занервничал и спросил в лоб:
   - Короче, Мулла, где Варяг?
   - О Аллах! - старый зек поднял глаза к небу. - Как же ты нетерпелив, начальник. Неужели тебе не о чем поговорить со стариком?
   - Как-нибудь в следующий раз.
   - Не обижайся на откровенные слова, Александр Тимофеевич, но он не желает к тебе выходить. Так что я говорю от его имени.
   - С чего бы такое пренебрежение?
   - Да уж и не знаю. Может, есть за что?
   - А мне, Мулла, думается, что причина здесь совсем в другом, - со значением протянул Беспалый.
   Мулла в свою очередь многозначительно посмотрел на подполковника и задумчиво произнес:
   - Причин всегда много, хозяин...
   - Ну да ладно, Мулла, хватит философствовать... Сколько у вас убитых? Как-никак, я отвечаю не только за то, чтобы вы от звонка до звонка тянули свой срок, но еще и чтобы каждый из вас остался целехонек. Что молчишь, Мулла, неужели ты мне в таком пустячке откажешь? Показал бы покойничков - ведь потом же все равно придется их хоронить. Считать вместе придется.
   Мулла печально похлопал начальника колонии по плечу.
   - Зачем отдавал приказ стрелять? Неужели ты решил, что мы сможем снести заграждения? Или ломануть в тайгу. Ты же опытный человек, начальник со стажем, и понимаешь: так ребята ведь просто куражатся, пар выпускают. На твоей зоне уж почитай годков пять не бузили, а то и шесть. Просто пора пришла - душу отвести, плечи расправить. А ты ОМОН вызвал, начальник... И всяких других специалистов. - Последнее слово Мулла произнес с нажимом, даже как-то скорбно.
   - Вот-вот, и я про то же, - подхватил невозмутимо Беспалый. - Хочу взглянуть, все ли снайперские пули попали в цель.
   - Ага, ну тогда пойдем, - неожиданно быстро согласился Заки и неторопливым шагом повел Беспалого к бараку, где под грязной простыней покоились усопшие.
   Начальник колонии подошел к временно сложенным в углу трупам.
   - Четверо, - бесцветно и даже как-то немного разочарованно прозвучал его голос.
   Ноги убитых невинно выглядывали из-под серого савана.
   - Взглянуть желаешь?
   Беспалый кивнул и, взяв в костистую горсть грубую ткань, осторожно, как будто опасаясь, что курносая и на него обронит свой невеселый взгляд, стал стаскивать его с убитых.
   Застывшие, осунувшиеся и как-то сразу постаревшие лица. Венька Ежов, Сергей Прохоров - этих Беспалый хорошо помнил живыми; старшему из них минуло всего-то тридцать лет. Третьего он не узнал - видно, сидел в зоне недавно, не высовываясь, а тут на тебе, угораздило высунуться. Так, а вот этого, должно быть, и положил Голубок. Лицо разворочено, полчерепа снесено, как топором оттяпано, - кошмар... Беспалый невольно поморщился. Действительно, вроде как Игнатов. Рост - под метр восемьдесят, крепкое сложение, широкие плечи. Вроде он. Да-да, точно, его одежда. И... тапки. Эти дурацкие тапки, в которых он вечно ходил по бараку и по лагерю. Да, сомнений нет - это Варяг. Владислав Геннадьевич Игнатов. Смотрящий по России. Хранитель воровского общака, бывший, правда. Теперь уже бывший.
   Беспалый аккуратно накрыл трупы простыней.
   - Что скажешь, начальник? - участливо поинтересовался Заки. - Уж не Варяга ли ты высматривал?
   - Ты всегда был очень неглупым вором, Мулла. Варяга в числе жмуриков нет... Что и требовалось доказать.
   Некоторое время они внимательно разглядывали друг друга.
   Мулла вдруг посерьезнел и почти вплотную подошел к Беспалому:
   - А этот, последний, кого ты так внимательно рассматривал, разве тебе он не показался знакомым? - Беспалый устремил тяжелый взгляд на старика:
   - Это?.. Он?.. Ты-то в этом уверен? - Мулла помолчал и глухо ответил:
   - Он, Александр Тимофеевич. Кому же еще быть, как не ему. Твой снайпер убил Варяга, - напирая на слова, тихо, как отрезал старый вор.
   Беспалый почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Опытный старик все заметил, все знает. Оба помолчали.
   - Ну и что теперь? - не выдержал начальник колонии.
   - А что теперь? Трупы сожжем и похороним.
   - Прямо сейчас? - Мулла кивнул.
   - Сжигать-то зачем? - Мулла усмехнулся.
   - Береженого Бог бережет, Александр Тимофеевич. На пожар всегда легче сослаться, сам знаешь.
   Беспалый про себя только подивился дьявольской хитрости старого зека, который, по-видимому, тоже имел свой глубокий интерес в смерти смотрящего по России. Коварный старик. Если этот обезображенный труп и вправду Варяг, то этим сразу разрубается гордиев узел всех внутренних проблем в колонии и, главное, кладется конец почти полугодовой схватке с упрямым вором, из которой победителем вышел все-таки он, Александр Тимофеевич.
   Стоящий рядом с ним Мулла думал о своем, и его губы кривились в загадочной гримасе - то ли лукавой улыбке, то ли скорбном оскале.
   Беспалый на всякий случай заметил:
   - Но ведь так и доказать, что это труп того, кого ищешь, тоже непросто. - Мулла покачал головой:
   - Свидетели есть. Их слов достаточно - тем, кому надо знать. Ты видел труп Варяга. Я видел труп Варяга. Снайпер твой видел, в кого стрелял. Этого достаточно, чтобы рапорт составить. А теперь зачем тебе этот труп заспиртовать и тихим ходом на экспертизу в Москву отправить? Нет, Александр Тимофеевич, я этого не позволю. Эти трое несчастных никому не нужны - их тут в перелеске закопают, а его под охраной в стеклянной банке повезут? Так нечестно. Все четверо были убиты на одной баррикаде. Вместе и в землю лягут.
   Мулла говорил неторопливо, но горячо, даже зло. А у Беспалого от его слов на душе стало легко. Старик убедил начальника колонии в том, что Варяг убит. Последние сомнения развеялись. Сжечь - и концы в воду: был снайпер, не был - кого волнует?
   Он весело посмотрел на Муллу:
   - Ну а что же ты думаешь делать дальше со мной? Надеюсь, наш разговор окончен и ты меня отпустишь?
   Мулла отрицательно покачал головой, - он явно сожалел, что вынужден отказать начальнику колонии.
   - Нет, Александр Тимофеевич, ты - гарантия нашей безопасности. Можешь не переживать, тебя здесь никто не тронет. Все-таки слово Муллы в этом мире еще кое-что значит. Я вырву кадык любому, кто попытается даже замахнуться на тебя.
   - И до каких же пор ты меня собираешься держать, Мулла? - спросил Беспалый.
   - Подумай сам, Александр Тимофеевич. Может, до тех самых, пока БТРы не раздавят наши баррикады? - И Заки Зайдулла расплылся милой улыбкой доброго дедушки.
   - Какие БТРы, Заки Юсупович?
   - Ox, неужто я ошибаюсь? Хорошо бы, чтоб я ошибался. И все же побудь пока с нами, начальник.
   - Смотри, Мулла, как бы потом жалеть не пришлось.
   - Аллах свидетель, ты меня забавляешь, Александр Тимофеевич. Правильнее сказать, что тебе бы жалеть не пришлось. К тому же это мы здесь срок мотаем у тебя под замком, а сейчас вот ты нас всех держишь под прицелами.
   - Мулла, а ты уверен, что действуешь по понятиям? Я ведь пришел к тебе по своей воле. Я ведь посол! Твои предки за бесчестье своих посыльных сжигали целые города вместе с жителями.
   - Ты на мораль не дави, гражданин начальник, насмотрелся я за свою жизнь и не на таких моралистов. А если глубже вникнуть, так какие такие обязательства у меня могут быть перед тобой, начальником "сучьей" зоны? Если что случится, то меня братва особенно за это не осудит. Поймет, знаешь ли... А потом, тебя ведь никто не обижает. Сидим вот с тобой, курим... Как два старых кореша. Разговор у нас может быть долгий, есть что обсудить.
   В этот момент по лагерю через "матюгальник" раздалось грозное требование дежурного офицера о немедленном освобождении подполковника Беспалого. Зек с автоматом пальнул в ответ коротенькую очередь, и радиоголос мгновенно умолк.
   - Ты совершаешь глупость, Мулла, не жалеешь ты братков, как будто каждый из них бессмертный, - в свою очередь всерьез опечалился Беспалый.
   - Ну-ну, - хмыкнул Мулла. - Печешься ты о нас, ни дать ни взять, точно волчара об овечьем стаде.
   - Ошибаешься, Заки, - ответил Беспалый, напустив на себя наигранную озабоченность. - Просто ты ведь кое-чего не знаешь: я еще с вечера вызвал из центра роту особого назначения. Неужели тебе нужны лишние жертвы? Ты же должен понимать, что БТРы всех вас к едрене фене передавят. Ты можешь меня тут держать до посинения - даже на куски порвать, но все равно ведь плетью обуха не перешибешь. К утру всему этому безобразию придет конец. А уж коли ты меня погубишь - омоновцы тут всю зону превратят в кровавое месиво. А самое главное, зачем? Я ведь тебе здесь не нужен. Ты правильно сказал: я гарантия вашей безопасности - только не тут, а там. Не пойму, чего ты от меня хочешь?
   - Я ж тебе втолковываю, начальник, поговорить с тобой, с умным человеком, желаю. Вот как раз до прихода БТРов, - видишь, сам подтверждаешь, что я не ошибся.
   - Хорошо, Мулла, поговорим. А дальше что?
   - А дальше отдай нам Стаську Щеголя - главного твоего стукача, неожиданно выпалил старый вор. Беспалый удивленно взглянул на Муллу:
   - При чем тут Щеголь, Заки Юсупович?
   - Не лукавь, не лукавь, Александр Тимофеевич. Что ж ты думаешь, старый Мулла не знает все про этого продажного гада? Так отдашь нам Стаську или нет?
   - Ты что, старик, в своем уме, как же я тебе отдам своего лучшего агента? - признал слова старого зека Беспалый.
   - Но ведь ему теперь все равно не жить - ты хоть это понимаешь? злобно бросил Заки.
   - Я переведу его в другую зону, - скривился подполковник.
   Глаза Муллы сверкнули.
   - Врешь, начальник? - неестественно удивился старый зек.
   - Слово офицера даю! - не заметив фальши, отозвался Беспалый и даже сам удивился наглости этой лжи. - И к тому же мое московское начальство ждет моего сообщения. Я должен сейчас же доложиться.
   Беспалый посмотрел на часы. По его прикидке, минут через пятнадцать на территорию колонии должны войти моторизованные части внутренних войск на БТРах и БМПешках. Ему надо спешить. Он с нетерпением смотрел на Муллу.
   - Ну ладно, - махнул рукой старик. - Слово офицера - так слово офицера. Только дай мне еще одно слово - отведи своих омоновцев и "вэвэшников". Дай нам миром закончить бузу. Покуражились ребята, кровь по жилам погоняли. Малость воздуху свободы глотнули - и по камерам. Не трави братву за удаль и молодецкую забаву. Через два-три часа на зоне будет полная тишина. Даю слово. Ну как? Лады?
   - Лады! - не задумываясь, согласился Беспалый. Они вдвоем вышли из барака к братве.
   - Проводите Александра Тимофеича! - тихо и веско приказал Мулла. Переговоры окончились миром. Отбой!
   Зеки удивленно загалдели. Но никто не посмел осуждать решение старейшего из воров.
   ГЛАВА 4
   Примерно через час после того как подполковник Беспалый, покинув лагерь бунтовщиков, скрылся за ограждением локальной зоны и после того как Мулла отдал приказ на сожжение трупов, из-за угла барака, с грозным урчанием, показались три бронетранспортера. Две машины сразу же остановились метрах в двухстах, а третья продолжала зловещее движение, развернув в сторону баррикад пушку и спаренные крупнокалиберные пулеметы. Бронетранспортер напоминал хищного холеного зверя, угодившего в тесную клетку. Его широкие гусеницы со страшным скрежетом уверенно подминали под себя все, что попадалось на пути; железный зверь явно нервничал, ему не хватало простора. Вот сейчас он обрушит всю свою злобу на взбунтовавшихся зеков, начнет крушить бараки, бороздя зону из конца в конец.
   - Не ссать! - прозвучал рассерженный голос Муллы. - Палить не станут. У них приказа такого нет! Сашка Беспалый отбой скомандовал!
   Но будто бы в опровержение его успокаивающих слов с БТРа грозно охнула пушка, разметав самую вершину баррикады. Восставшие зеки, отчаянно матерясь и проклиная свою доверчивость, поспешно рассыпались по сторонам, стараясь укрыться подальше от надвигающегося темно-зеленого железного чудища.
   "Опять Беспалый, падла, обманул, - подумал про себя Мулла, - хотя, конечно, этого и стоило ждать от скурвившегося надсмотрщика. Не мешало бы все-таки Беспалого, суку поганую, прирезать, но теперь поздно, поезд ушел... Хотя, может, оно и к лучшему, лишнюю кровь на себя не брать. Гада и так настигнет Божья кара. Аллах, он все видит. Нам же сейчас важно до рассвета продержаться, а там..."
   - Ну что стелетесь по земле, блатные?! Что жопы попрятали по углам? Или вы железяки испугались?! - проорал Мулла и первым бросился в сторону выстрелов.
   За ним к БТРу рванули десятка три самых отчаянных зеков.
   Тут же им навстречу забили в истерике пулеметы - хрипло, злобно, выхаркивая из раскаленных стволов свинцовую смерть. На бегу, как бы споткнувшись, неестественно дернулся и, нелепо подломив ноги, завалился на бок молодой заключенный по кличке Умывальник. Бронетранспортер, расстреливая боеприпасы, продолжал наползать на баррикаду, расщепляя широкими гусеницами доски, подвигая многотонную преграду, подобно сказочному исполинскому витязю, способному одним движением могучей длани смести любую, даже самую непреодолимую преграду. Уже через минуту дотоле "неприступная" крепость, сооруженная зеками из обломков строительного мусора, готова была обрушиться с трехметровой высоты прямо на головы ее бритоголовым защитникам - бунтовщикам зоны.
   Но неожиданно громадная машина забуксовала, выбрасывая вверх комья земли, куски кирпича, щебенку, щепки. Потом она развернулась, зацепила гусеницами колючую проволоку и, намотав ее на колеса, подергавшись с минуту, заглохла.
   - Остановилась, стерва! - послышались с баррикады злорадные выкрики. - Теперь отсюда только на металлолом!
   Бронетранспортер, спутанный колючей проволокой, выглядел очень уныло, точно так же нелепо хищный и опасный зверь смотрится из-под густой охотничьей сети.
   - Ну чего замерли?! Братки! - прикрикнул Мулла. сосредоточенно поглядывая на остановившийся БТР; ему было понятно, что бронетранспортер еще способен показать свою звериную сущность, особенно если опомнятся сидящие в нем бойцы, которые надолго не смирятся с таким положением вещей, когда их пушки и пулеметы торчат в небо.
   - Выпотрошите эту консервную банку, пацаны! - истерично завопил блатной по кличке Лысый. - Коли прутами металлическими всех козлов, сидящих в БТРе
   И, показывая пример, он первым взобрался на машину, беспомощно задравшую нос и воткнувшуюся гусеницами в баррикаду.
   Сбегаясь со всех сторон, они старались атаковать бока бронетранспортера. Кое-кто из них даже взобрался на броню. Сталь тревожно ухала под каблуками их башмаков. Озверевшая от возбуждения и страха толпа просовывала в смотровые щели ножи, палки. Точно так же, скопом, первобытные люди добивали раненого мамонта, провалившегося в яму-западню.
   - Не постреляют они нас всех?!
   - Теперь не постреляют: по своим палить не станут! - подбадривали друг друга.