Суинберн Алджернон. Эрехтей

   Из всех земель прекраснейшей, и славить
   Её, пока не наступил конец; но ты,
   Ты будешь продолжать и в смерти жить,
   Пока стоят Афины; ты за дни и ночи
   Слепые, смертному доступные, получишь
   В обмен весь срок существованья мира 540
   И славу всю; ты жизнь отдашь за жизнь,
   Рука, что отбирает, дар тебе вручит,
   Что больше моего, ценнее жизни личной.
   Пойдём — теперь тебя я к смерти приготовлю,
   Я, что не могла тебе иного дара сделать,
   Чем лёгкое дыханье жизни, я иду
   Помочь гораздо большее даренье совершить,
   Тебя влеку, держа за тонкую, живую руку,
   Что в смерти станет твёрдой, к славной жертве,
   Способной Божий свет зажечь и поразить 550
   Смертельно сердце битвы злое, осадившей
   Афины. Вы ж молитесь, о седые старцы,
   Чтоб у детей любовь рождалась в сердце
   Не меньшая, чем наша — большей не бывает.
 
    ХОР
   Северный ветер бедою нас метит, (строфа 1)
   Из моря в ответ ему светится сталь.
   Дней минувших удар — лишь намёк на грядущий пожар,
   С хриплым воем фанфар зло стекает с Родоп.
   В северном небе хмурится тучей,
   Громом шторма грозит и толпою ревучей, 560
   За чужого царя повозкой скрипучей,
   Что под грохот огромных колёс
   Нам войну и погибель привёз,
   Тот, что надвое небо расколет рукой,
   Сотрясает всю землю могучей ногой -
   Бог великий чужого племени,
   Конь, летящий быстрее пламени,
   К ложу девы пришёл, одурманенный,
   Орейтею в неравный брак,
   В снеговую постель повлёк, 570
   Грубой лаской ей губы сжёг;
   Без венка, и гимнов, и обряда схвачена,
   Будто фавна в ночи злобный враг
   Уловил, взял своей добычею.
   Бледен стал лик, сорвался с губ крик, (антистрофа 2)
   Поймана Бога рукою жестокой,
   Его дыханьем вздыблены волосы — от страха срывается голос,
   Но эхо звенит над горой и потоком.
   В темноте, долетая до моря,
   Её стон раздаётся: «О, горе мне, горе!» 580
   Обняв вражьи колени, с тоскою во взоре,
   Дева робко, объята стыдом,
   О спасении молит своём -
   Заклинает и честью, и грудью невинной,
   Волосами, что он ей запутал бесчинно,
   Тела девственным нежного цветом,
   От рожденья зарею прекрасной согретым,
   Но растерзанным, сломанным ветром отпетым.
   Напрасно! Так мертвого призрак
   Явным кажется другу в ночи, 590
   Но сожгут сон рассвета лучи;
   Все мольбы осмеял жених самозваный,
   Овладел её жизнью, как призом,
   Вызвал страх, осмеял упованья.
   Словно лев, совершил он прыжок, громом усилил голос, (строфа 2)
   Грозный шторм и огонь разожгла его власть,
   От любовного пыла задрожал целый мир, вверху небеса раскололись -
   Загоняет он жертву, сильна Бога страсть.
   Сосны рвёт, как траву, он с горного склона,
   Ветви мощные рушит, как сухие бутоны, 600
   И востока, и запада ветры, ветер тихого юга
   Замолчали, лишь ртом ледяным ревёт вьюга,
   Вихря крик доносится с неба.
   И в смятении в норы укрылись звери -
   Там не слышно рога и лая своры,
   И от страха глубины морей побелели,
   И холодным огнем возгорелись мели,
   В сердце моря разверзлись хляби.
   Тот визит ей лишь беды принёс, Бога страсть вызывала ужас, (антистрофа 2)
   Жаркий вздох кудри сжёг, будто юные листья. 610
   Ей признаний в любви трепет слышать не дал, не желает подобного мужа,
   Божий глас обещает ей смерть, не счастье.
   В страхе встала она, уши в страхе зажаты,
   И всё тело ослабло, и колени дрожат,
   И кровь в жилах застыла, как зимою вода,
   Дочь зеленой Земли! Не цвести никогда
   Бутону, что сорван ветром.
   От груди земной внезапно отъята,
   Богом буйным, как моря потоком, объята,
   Ушла от Земли, как уходит невеста, 620
   Но губитель — вихрь занял дружки место,
   Лишь на тучи жених был щедрым.
   Песнь о горе минувших дней (эпод)
   Помнят старцы, снега белей;
   Нужно новый сложить мотив,
   Горе свежее прочно избыв.
   Пусть летит, обжигая, речь
   К нашим бедам вниманье привлечь
   Девы, что выйдет на битву со злом,
   Море повяжет крепким узлом — 630
   Да не станет гибель судьбою града,
   Уцелеют фиалки священного сада,
   Не повянет оливы крона.
   Как узнать, где крылья размять
   Ветер хочет, погнать его вспять?
   Как проведать, где буря расплещется вскоре,
   Превзойдя жестокость седого горя?
   К нам с зелёной весной пришёл ветр ледяной,
   Но теперь злейший вихрь наступает стеной,
   Его море дыханьем гонит. 640
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Эй, старичьё, хранители болота смерти,
   Любители сражаться языком бескостным,
   Не бойтесь, ибо не таких ничтожных трусов,
   Чьи языки сильнее мышц, пришёл я вызвать
   Сражаться: пусть на бой выходят те герои,
   Чьи лезвия острее ваших громких стонов,
   А вы сидите и дрожите; призываю мужа,
   Сильнейшего рукой и сердцем среди вас,
   Рабов полей, покорных земледельцев -
   Его зову, коль смеет, выступить вперёд, 650
   Проверить, есть ли хоть один под солнцем
   Из всех, кто ползает униженно по суше,
   В бою способный встретиться смертельном
   С тем, кто рождение и силы получил от моря.
 
    ХОР
   Так услышь ответ на хвастовство спокойный:
   У нас достанет и мечей, и рук надёжных
   Противустать угрозам, буйному дыханью моря,
   Штормов и бурь голодной пасти, пене,
   Кипящей на опасных рифах; вскоре ты
   Невежество сумеешь излечить и дерзость, 660
   Познав, что подлинно имеется на свете
   Землёй рождённый муж, не менее могучий,
   Что мрачным выродкам морей скуёт суставы
   Стальною цепью; с помощью Богов
   Падёт чужак могучий, пусть сейчас на гребне
   Волны несётся, поднимая молот; но твои
   Глаза, что видят ныне наступленье моря,
   Уж не увидят, как падёт хозяин твой.
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Уверен я, что раньше вы падёте.
 
    ХОР
   Пусть Бог хранит того, кто выйдет на тебя. 670
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Глупцы, надеетесь вы обуздать Богов?
 
    ХОР
   Не им противоречим мы, ни даже и тебе.
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Надеетесь — никто мне не поможет из Великих?
 
    ХОР
   Тебя никто из них не любит, не боится.
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Пойдут ли ваши Боги в схватку против наших?
 
    ХОР
   Не примут сторону ничью, высоко — равнодушны.
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   К добру и злу, что в душах мы несём?
 
    ХОР
   О нет, вмиг помысел дурной отметят гневом.
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Пустили стрелы красноречья вы — да мимо.
 
    ХОР
   Гордыня разума лишает; жди удара в сердце. 680
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Словами оперённая стрела не ранит сильно.
 
    ХОР
   Смири же сердце, научись просить пощады.
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Вы сами приползёте, только будет поздно.
 
    ХОР
   Так хвастайся и дальше — мы молчим теперь.
 
    ЭРЕХТЕЙ
   Чужак, какие злые речи ветер буйный
   Несёт нам в уши, что за вызов с уст
   Слетает на крылах, каких даров ты просишь,
   Сюда придя? Лишь то, что сможет силой
   Забрать, получит враг у нас, не больше,
   И здесь он обретёт судьбу от Бога. 690
 
    ПОСЛАННИК ЭВМОЛПА
   Царь здешнего народца, чрез меня услышь,
   Что скажет сын Того, кто землю сотрясает,
   Эвмолп: упал военный жребий, и готовы
   Мы взять страну ударом иль измором;
   Решись покинуть обреченных, руку
   Ему подать, что кровь не запятнала,
   Иль поклянётся скиптром он отца, стопами,
   Которыми тот выбил дрожь испуга
   Из матери твоей, пронзая словно меч
   Бессмертное ей чрево, и волнами, 700
   Неукротимыми, что твой покрыли мир,
   Штормами и ветрами всех морей -
   Что скроет он навек от взгляда солнца
   Не имя славное отца носящий город,
   Что, как судьба, сотрёт одним ударом
   Весь выводок, овцой — Землёю принесенный,
   Растопчет юные ростки, что радость
   Не смогут жатвы испытать; и ты, увидев,
   С какою силой встретился, поддайся страху,
   Или решись на битву и умри. 710
 
    ЭРЕХТЕЙ
   Пусть будет битва; умереть иль жить нам -
   То знают Боги, но не человек; но даже
   Они способны лишь оружье силой наделить,
   Что в руки нам вложили, а не дать удачу:
   Пока судьба не кинет кости, до тех пор
   Исход таится в пелене времён. Но это
   Я понимаю, а не ты, чей рот широкий
   Ревёт как шторм и ветер, пеною солёной
   Кусает, да не ранит; только смерть моя,
   Не жизнь, позволит иноземцам завладеть 720
   Живой душою града, и пяту поставить
   На голову, корону сбив; и никакой уздой,
   Стрекалом — пусть в крови уста и тело -
   В рабы его не взять; так ты и передай царю,
   Пусть образумится, пока не проучили болью,
   Пусть не скрипит зубами — здесь поживы нет,
   Здесь смоют жизнь его потоком тёмной крови,
   Как вольный ветер на морском просторе
   Срывает пену с волн. Иди и передай.
   Пусть трижды воинов скликал на наше горе, 730
   И копий острых лес вокруг тесней сомкнулся,
   Чем в бурю зимнюю песок и снег, подняты
   Порывом ветра с берегов реки, когда удары
   Наносит море, размывая берега земные,
   И волны рек и океана воевать сцепились,
   Как в драке люди, вмиг смешались; пусть
   Мечей у вас и больше, чем в лесах всех стран
   Зелёных листьев вьётся на ветру — но сердце
   Афин не дрогнет, голова не сникнет,
   Дыханье не прервётся. И скажи, что Боги 740
   Через меня рекут — иначе я молчал бы;
   То весть последняя — ко злу иль к благу,
   Что я произнесу пред солнцем и землёй,
   А дальше Их увидит и услышит: не иные
   Слова придут к его ушам от уст моих,
   Как те, что говорит покойнику покойник
   В подземном царстве тьмы. Итак — спеши,
   Иначе быстрый бег войны язык обгонит твой,
   И я уже не стану медлить: твой хозяин,
   Что не хотел отправиться отсюда восвояси, 750
   Перед тобой повержен будет: времена настали.
   С надеждой, пред которой страх бессилен,
   Я путь готов пройти до самого конца.
 
    ХОР
   Кто вестника горя захватит уздою, замкнёт ему рот, (строфа 1)
   Обиды, досады осушит ручей?
   Не песня сумеет умерить рыданья, не гимн подстегнёт,
   Печаль их питает — огня горячей;
   Когда же утихнут страсти в груди,
   Покоем улягутся, перебродив,
   Поток слёз иссякнет в болящих глазах, 760
   Улыбка вернётся, навек сгинет страх?
   Когда — то всем людям смерть гаванью будет, однако бегут (антистрофа 1)
   По бурному морю на всех парусах,
   Бесплодны старанья, всех смерти достанет кнут,
   Усталость, не жизнь обретают в трудах.
   Работе не рады, исчезнут в ночи,
   На рифах спит судно, покой получив,
   Ломаются вёсла и стонет плечо -
   Корабль ни один не вернулся ещё.
   Великого Бога слова нелегко нам принять, 770 (строфа2)
   И путь его узок для нас.
   Средь скал, пропастей к нам слабый струится свет,
   На лицах усталых людей дремотный оставив след;
   Так смерти звезда могла бы в Аиде сиять,
   Днём ночи для мёртвых глаз.
   По воле его тьма и бури царят на земле, (антистрофа 2)
   И тучей сокрыт грозный лик.
   Пресвятой царь царей, в мире мощи подобной нет,
   Вождь вождей, лишь Твой небеса сохраняют завет,
   Не Ты ли пути указуешь солнцу — стреле, 780
   Велишь — остановится вмиг?
   Не Ты ль отдаёшь приказы волнам великого моря, (строфа 3)
   Ветры, слыша веленья, спешат их исполнить, не споря?
   Не ты ли, на благо людей, поля наполняешь плодами?
   И кто, как не ты, в душах свободно читаешь,
   Все мысли живых и судьбы умерших знаешь?
   Не ты ль посылаешь нам мир, и брани вздымаешь знамя?
   Потому помоги нам, отец: жизнь наша — твоё дыханье, (антистрофа 3)
   Сними тяжкий груз с наших плеч, смерти не дай на закланье.
   Любезна нам жизнь, мил закон, данный всей живой твари, 790
   Прекрасен каждый сезон, прекрасно летящее время,
   Жизнь заронила в нас разума щедрое семя:
   Плод навеки отдать — лишь для низкого страшная кара.
   Будет отдана жизнь человека за жизнь свободной страны. (строфа 4)
   Кто дар примет от чистого сердца и рук святой белизны?
   По веленью души благородной она жизнь за страну отдаёт,
   Кто же согласен обряд тот свершить, на себя принять гнёт?
   Вот — до срока плод сорван, плод незрелый зелёной весны, (антистрофа 4)
   На руках у сорвавшего кровь, на душе пламя вечной вины.
   Клятвой святость не купишь, миротворцем не стать в борьбе, 800
   Ради жизни нёс смерть — лишь проклятье наградой тебе.
   Ты услышало, сердце, несчастья слова — (строфа 5)
   Как смогло пережить удар?
   Знаком смерти украсится чья голова,
   Для кого этот гибельный дар?
   Он сплетён из цветов морской пены и листьев, окрашенных кровью,
   Как для агнца — для девы, не венчанной браком, не согретой любовью.
   Как венчанья венок и невесты убор, (антистрофа 5)
   Что должны были радость нести,
   Нежеланный жених вмиг сорвал, словно вор, 810
   Чье дыхание ветром свистит?
   Он подул, этот злобный жених, ей с волос сорвав счастья корону,
   На чей странный алтарь головой обнажённой ей пасть, как бутону?
   На алтарь ненавистный для недоброго Бога принесём мы дар страшный — в обмен (строфа 6)
   На защиту от вод бесноватых, чтобы с рёвом и воем не разрушили города стен;
   Чтобы кровли и башни цитадели великой в солнца свете сияли, как встарь,
   Не ослепли чтоб города окна от мутной волны, не вошёл в эти стены дикарь.
   Как невесту её поведут, как добычу для злого супруга, на смертельное ложе цветок, (антистрофа 6)
   Рот завяжут, чтоб не было плача, и глаза, чтобы меч устрашить их не смог.
   Да, уста нужно крепко замкнуть, как уздой, и глаза ей повязкой закрыть, 820
   Чтобы сердце убийцы, душа не ослабли на миг, не решил он удар отклонить.
   Будет жалость напрасна — пусть юная жертва молчит, (строфа 7)
   Закричит — не услышит никто этот крик;
   Из любви к тебе, город, царевна создаст прочный щит,
   Он из чести и крови священной возник.
   О святая царица Афина — почитаем твою благодать, (антистрофа 7)
   Образ твой сохраняет в душе весь народ;
   Ты не требуешь крови, её запах не любишь вдыхать,
   Тех щадишь, кто тебе твой построил оплот.
   Её чисты, бескровны дела 830, (эпод)
   И дороги, которыми шла;
   И от блеска властительных глаз
   Вспыхнул свет, темнота унеслась;
   Урожаи дарует рука,
   Для корней земля стала мягка;
   Проясняют нам ум её речи,
   Её силе не смеют перечить;
   Блеском ярым копья сражена,
   Отступает в испуге война;
   В её храме тот сохранён, 840
   Кто огнём от земли порождён;
   В волосах венок из олив,
   Шлем блестит, ей главу укрыв;
   Своей мощной рукой, как бичом,
   Гонит волны на море седом;
   Своей славой нам милость даёт:
   Тот, кто умер, пред ней оживёт;
   Двойным именем полнится храм,
   Предпочтём её прочим Богам.
   Каким словом и криком ободрить суметь 850
   Деву, что смело идёт на смерть,
   Ей с последней дороги уже не свернуть,
   Прочь с земли ведёт её путь.
   Спеть какую нам песню для чёрной невесты,
   Для рук матери, что дочку пестовали?
   Сердце стонет уныло, духа сломлена сила,
   Нем язык, и уста нам печать закрыла.
   От рожденья ждала тебя гибели жуть,
   Обманула надежда на счастье,
   Где пир брачный, к кому же должна ты прильнуть, 860
   Где дары, кто жених твой милый -
   То решат небеса своей властью.
 
    ХТОНИЯ
   О премудрые старцы седые, жертву града услышьте вы:
   Не узнала я в браке супруга, а уже в облаченье вдовы,
   Ложе мрака бездетное стало ложем для скорбной главы.
 
    ХОР
   Мудрость смерти была у того, кто имя измыслил тебе,
   В нём звучит преисподняя, а не ветер могучих небес,
   Всё предсказано словом — свет зажёгся, но быстро исчез.
 
    ПРАКСИТЕЯ
   О дитя, смерти стала ты дочь, хотя прежде была ты моей,
   Расколол моё сердце тот меч, что наточен для шеи твоей: 870
   И скорблю я, и полнюсь восторгом: у Богов нет таких дочерей.
 
    ХТОНИЯ
   Хоть меня жаждет меч, но твою он сильней ранит грудь;
   Мать, о мать, ты пойми, что я жизнью сыта и иду отдохнуть.
   Горе, слава и гнев остаются тебе, прошлый миг не вернуть.
 
    ХОР
   Сладок сон, и блаженна та грудь, что дала и рожденье и сон,
   Грудь камней тверже будет, не украшена брачным бантом,
   Подземелий вождям ты приёмная дочь, спать на ложе тебе ледяном.
 
    ПРАКСИТЕЯ
   Мрачно имя их, мрачны дары, что к рожденью тебе поднесли,
   Семя горечи вырастил тот, кто отверзнул утробу земли,
   Прорывается к свету он, в небо, и почва от боли скулит. 880
 
    ХТОНИЯ
   Дню наследует день, к смерти жизнь пролетает стрелой;
   Я для смерти родилась, для жизни умру и уйду на покой -
   Мимо времени льётся поток, запечатана в вечность судьбой.
 
    ХОР
   Не познала ты мужа — память даст тебе много детей;
   Тех, кто солнце встречают смелым сердцем и блеском очей,
   Твоё имя им будет как песня, пока мир не изменит путей.
 
    ПРАКСИТЕЯ
   Твоя мать я по воле Богов, что нам месть шлют, проклятья и гнев,
   Но полюбят меня за тебя, твоей славой прославиться мне,
   Града имя прославлено будет всех выше во всякой стране.
 
    ХТОНИЯ
   Что я смогу девичью кровь отдать сегодня, 890
   Едва согретую лучами лета, жизнь младую,
   Подобную траве, не выгнавшей бутонов,
   Для возрожденья града; что и капля крови
   Из вен моих невинных не падёт на землю
   Напрасно, но поможет укрепить суставы стен,
   Собою свяжет камни, сделав неразрывным
   Тот пояс на груди земли, однажды закреплённый
   И до сих пор грабителей, насильников руками
   Не сорванный — всё это мне не страшно,
   За этот дар смогу благодарить: одним 900
   Ударом я расстанусь с дольней жизнью; боль
   Мгновенно мне глаза закроет: а таким концом
   Кого не любят — не одарят Боги. Сердце
   Свободным стало от надежд и страхов, сталь
   Готово встретить; лишь одна на свете дума
   Его волнует, слабым делая, ломая крылья
   Полёта посреди к тебе, моя родная,
   О мать: что в тех местах, где я резвилась
   С тобою рядом — уж меня не будет больше,
   Не взглянешь мне в лицо с любовью, тихо 910
   Не засмеёшься, свет безмолвный твоих глаз
   Не скажет мне о тайных сердца и души
   Движеньях; и губам, ладоням нашим
   Не встретиться, ведь будет вместо тела
   Мне мельтешение теней летучей ночи,
   Сны и мечты о мёртвых и ушедших; и постель,
   Что мне разложишь, будет не примята,
   Меня напрасно дожидаясь, и её покровы
   В печаль тебе; подушки, одеяла,
   Что сохранят след обо мне на время, 920
   В пустые дни упрёком станут: не способны
   Той послужить, что сгинула бесплодной,
   Ничтожеством, к зачатью неспособным,
   Побегом без ветвей и цвета; чреву твоему
   Понять не в радость, что родило в мир
   Не просто дочь, но избавленье для страны,
   Для всех людей свободу; кровь прольётся,
   Чтоб град бессмертный смертью возродить,
   Возжечь сиянье славы вечной. Душу утешай,
   Утешь свое большое сердце, под которым 930
   Во тьме рождения однажды появилась
   И жизнь моя и мысль, и брачный пояс
   Их укрывал; вот эту мысль используй
   Как острый меч — оружье против зла,
   Так думай, чтобы горе отогнать: для мира
   Спасителем меня ты принесла, чтоб исцелить
   Афины; и что только я, тобою рождена,
   Принять смерть как венец смогла; детей,
   Которых я не принесла в несбывшиеся годы,
   Детей, мной не рождённых, воспитаешь ты: 940
   Твоим потомством станет весь народ,
   Бесчисленное семя самой плодовитой,
   Благословенной; и меня восславят
   Сильней, чем всё моих сестёр потомство,
   И в самом месте скорби люди вознесут
   Молитвы вместо смеха, благодарность
   Проклятья заместит; так кислое вино,
   Что презирают, отвергают все — такое, как и я -
   Напитком, всех согреть способным, обернётся,
   Всем облегчить сердца, очистить взор, 950
   Слух усладить; таким напитком станет
   Пролитая в пыль кровь из кубка жизни,
   Что напитает эту землю, мою землю,
   Мать моего великого отца: его я попрошу
   Меня взять нежно, отнести домой,
   И руку положить мою в холодную ладонь
   Того, кому дано Богами провожать под землю
   Людей, кто нынче должен взять меня,
   Вниз отвести, оставить там стоять
   Безмолвною душой перед безмолвным Богом, 960
   Ведомою к слепым созданиям слепою; наверху
   Я вижу только моего конца предвестье,
   И свет небес в последний раз мне светит.
 
    ПРАКСИТЕЯ
   Прощай — скажу тебе; но мне не отвечай,
   Чтоб не смеялись Боги; никогда на них
   Не возложу я горя груз, не брошу
   Злых слов за их дела, ведь тот, кто говорит:
   «Они враждебны» — повредить чем сможет,
   Какую пользу обретет себе? Конечно,
   Уж если кто сказать такое мог бы смело, 970
   Не опозорившись — то это, точно, я,
   Покой хранящая в беде; смогу свободно
   Сквозь слезы наблюдать восходы солнца,
   Которых не узреть тебе; и средь ночей
   Немало слышу зла — то в уши свищут
   Ветра с протяжным воем, слишком много туч
   Нам с моря принеся, чтоб замарать
   Час утренний; такой порыв жестокий
   Уж навредил пустым рукам, груди несчастной,
   Сумел побег сорвать с ободранного древа,
   И унести к далеким, диким дебрям, 980
   Через просторы громом грозных волн,
   Через истоки тьмы и хляби черной ночи,
   За Солнца старые сады; и больше никогда
   С востока, запада не принесут ветра, что веют
   С небес открытых или из ночных ущелий,
   Однажды сорванный цветок, дитя, мной рождено,
   Чтобы ласкать чужих; и крылья их не смогут
   Покой мне возвратить, и предки их
   Надежду в беды не внесут, не вдуют силу
   В бессилие моё; между Богов, людей 990
   Дрейфую без руля, руиной, и волна
   Мне мочит голову набегом неизбежным,
   Гремя столь страшно, что больные уши
   Как при смерти, оглохнут, но прибой обрящет
   Язык, чтоб гнев свой прорычать; о дочь,
   Тебе не помогу, сама без помощи; охотней
   Любой рожденной матери на этом свете
   Хотела бы спасти, превыше всех молений,
   Превыше всяких дум — вернуть домой без срока
   Отъятую у скорбной, как тот смутный сон, 1000
   Что был твоей сестрой; и ты мечтою станешь,
   Виденьем, призраком бесформенным во сне,
   Рожденным горем из Ничто; еще я раз теперь
   Коснусь тебя, и обниму, еще раз поцелуй
   Оставлю, а потом уж никогда до губ твоих
   Не дотянуться и не получить ответа. Так иди:
   Была мне сердцем, кровью сердца, сутью духа,
   Дитя, питомица; та грудь, что напитала
   Тебя, уже дитя не вскормит; больше никогда
   Цветок рожденный, наподобие тебя, 1010
   Не ляжет к ней, и молча ртом не сможет
   Источник сладкий осушить на час, который
   Питает жизнь веселую, слепую; и головка
   Сюда не ляжет, согревая холод старых вен,
   Глаза и губы не раскроются, достигнув
   С любовью ручейка любимого; их смерть
   Сокроет, как и прочее, чего уж в жизни нет,
   Как все надежды, что росли из главной,
   И все бесплодно пали; никакая радость
   Другим с тобой не суждена, ничей язык 1020
   Тебя не воспоет, и взор ничей не сможет
   Вновь засиять, твои красы узрев. Внимайте,
   И пожелайте, люди, чтобы моя речь
   Сердца пронзила вам, и чтобы тот укол
   Полезным был; пускай все те, кто слышат,
   Сердца хранят, лелеют мысли о великом
   И в срок приносят семя; вот вам дочь моя,
   Цветенье тела моего и сладостная жизнь,
   Юница честная — даю вам на закланье,
   В распыл, на обмолот; примите щедрый дар, 1030
   Отдайте смерти и Богам подземья, что берут
   Не меньше, чем дают. Но мы получим больше,
   Намного больше, чем мы стОим; посылают
   Свободу, попросив взамен дыханье, воздух,
   За душу юную взамен вернут Владыки
   Свет для всех глаз и счастье для всех душ,
   Жизнь, что наполнит землю радостью и славой,
   Любовью выше детской. Благо среди благ:
   Стране твоей окажут милость, отвоюют
   У времени и смерти, помощь предоставят, 1040
   Навек избавят от вреда; такой великий дар
   Не больше ли любви, твоей или моей,
   Любви всех матерей? Не больше, нет
   Тому, кто любит мужа иль дитя, сестру,
   Друзей, жену, родителей сильнее, чем страну;
   Но жизни этих всех незначащи, покуда
   Свободы нет, поругана любовь, убита,
   На их ничтожную могилу враг придет,
   Чтобы позорить, плюнуть — разве у раба
   Предмет любви остаться может? Сердце 1050
   Трусливое и низкое, в оковах страха -
   Зачем тебе его любовь? И что оно имеет -
   Родную землю не любя? Ни муж, ни бог
   Такому не друзья; прикован к скотской жизни,
   Подонок, корчится у смерти под пятой;
   Рабы бесплодные и нищие, не человечьей крови,
   Без матери и без детей, ничтожные отбросы,
   Скотоподобные; но тот, кто на земле
   Ни сына, дочь, отца и друга не жалеет,
   Ни самого себя стране во благо, лишь её 1060
   Ценя всего превыше, искренне любя -
   Тот верно любит всё, и все его возлюбят,
   На веки та любовь. Друзья, смотрите,
   Сограждане и братья — с чистым сердцем
   Вам отдаю я то, что требуют к себе
   За град Афины Боги; так сейчас даю тебя
   Им, дам и все, чего ни пожелают,
   Раз лучшее вернуть готовы; их беру
   В свидетели — услышьте меня, Боги!
   Будь ваша воля и еще грозней, чем ныне, 1070
   То не одну из трех, не нить одну,
   А всю тройную прядь детей я отдала бы,
   Любя страну. И потому сейчас