Сергей ворвался в свою палатку. Ни Казимира, ни Странника там не было. Сталкер торопливо извлек из рюкзака автомат АКСУ и тут же выругался, вспомнив, что патронов в нем нет. Тогда он поддел одну из досок, которыми был устлан пол его жилища, и приподнял ее. В ребре доски были выдолблены полости, в которых он прятал свой собственный НЗ – патроны калибра 5,45. При частых отлучках со станции тайник был необходим, а эти патроны считались основной валютой метрополитена. Он высыпал пригоршню в брезентовую сумку и, на ходу снаряжая рожок автомата, поспешил в туннель, к пограничному кордону, разделявшему Тульскую и необитаемые сферы подземелья.
У поста сгрудились стрелки. В воздухе висел сладковатый синий дым. Тарахтел генератор, питающий включенный прожектор, луч которого сейчас был направлен в недра туннеля. Оттуда, из темных глубин, доносились какие-то возгласы, долетавшие до поста уродливым и пугающим эхом.
– И в чем дело? – спросил Сергей у бойцов, беспорядочно столпившихся за бруствером из наполненных песком мешков.
– Там кто-то есть! – нервно проговорил самый молодой, с воспаленными от постоянного вглядывания в темноту глазами.
– Да неужели? – хмыкнул Сергей. – А в деталях?
Молодой дернул плечом, которое, видимо, уже ныло от тяжести бронежилета и автомата:
– Ну, это… Я, значит, на посту стою. Один. А оттуда шум послышался…
– Ну и? – нетерпеливо перебил его Маломальский.
– Я завел генератор, включил прожектор и крикнул туда: стой, мол, кто идет? Пароль говори!
– Так. Толково придумал.
– Да почему придумал? – обиженно проговорил боец. – Я же по инструкции. Пароль, кричу. А там вопли какие-то и очередь пулеметная. Ну, я тоже в ту сторону очередь дал. А там опять пальба.
– Стреляли в твою сторону? – нахмурился сталкер. Странно, если это вооруженное нападение, то почему пальба не продолжается? И главное, почему нападавшие не вывели первым делом основную помеху своей атаки, а именно прожектор.
– В смысле?..
– В смысле?! – Сергей удивился такому вопросу. – Ты вообще в курсе, что оружие стреляет в ту сторону, в какую направлен его ствол? А?
– Ну, – сконфуженно пробормотал боец. – Ну, в курсе, да.
– Так стреляли в твою сторону?
– А откуда я знаю? Я что, видел, куда их стволы повернуты?
– Ты дурак совсем? Не можешь различить, в тебя палят или нет?
– А как?
– Звук разный от направления выстрела, дубина! И как бы ты услышал, сказали они тебе пароль или нет, если за тобой генератор тарахтит?!
– Так я же прожектор по инструкции включил.
– И до хрена ты со своим прожектором сейчас видишь? – Маломальский совсем разозлился. – А ну, глуши шарманку живо! – Он помахал перед собой ладонью, разгоняя угарный газ из чадящей выхлопной трубы источника электричества.
– Ладно, – неуверенно проворчал молодой и, отойдя к генератору, выключил его. Воцарилась темнота и приятная тишина, которую нарушал только шум голосов из глубины туннеля.
Сергей стал вслушиваться. Это были люди, и они что-то кричали в эту сторону. Видимо, были возмущены тем, что по ним открыли огонь с поста.
Сталкер обогнул баррикаду из мешков и сделал десяток шагов в туннель. Слышимость тут была лучше, поскольку звук меньше искажался. Вдали виднелись едва заметные мерцания ручных фонарей. Это тоже показалось странным. Если неизвестные организовали атаку на станцию, то какого дьявола обнаруживали себя фонарями? Или это хитрость такая?
– Кто там?! – заорал в темноту сталкер.
В ответ шум голосов усилился, и Сергей разобрал только – «Вашу мать!».
– Вашу тоже! – ответил Маломальский.
Из туннеля последовала целая тирада отборной злой брани, однако больше не стреляли. Но самое главное, что Сергей уловил знакомые интонации в самом злом голосе. Улыбка тронула его лицо, и надежда на то, что, возможно, пришла добрая весть, заставила радостно крикнуть:
– Лось! Ты, что ли, сохатый?!
– Я, черт тебя дери! Дошло наконец! – послышался возглас. – Я, вашу мать, полчаса долдоню, что это я! Вы там совсем охренели?! Кто это?!
– Бум! – ответил сталкер.
– Бумажник?! Ты?! Скотина ты неблагодарная! Мы тебя от вичухи спасли, падла!
– Лось! Я не при делах!
– Чего?!
– Выходи, объясню… Я говорю, я не при делах! Тут салаги на посту.
– Вот сейчас приду, разберемся! – послышался голос сталкера.
– Ну все, салага, конец тебе, – смеясь, бросил Бум молодому бойцу.
– Серега, ну на кой черт ты так, а? – осуждающе заговорил командир отряда.
– На кой черт? Это ты мне говоришь? А на кой черт они тут сидят? Патроны тратить, стреляя по своим? Соляру жечь в генераторе? Что за подготовка такая? Это ведь с тебя спросить надо! Ты их обучаешь! Почему он вообще тут один? Где остальные были? А?!
– Во-первых, ты мне не начальство, во-вторых, смена поста была… – огрызнулся командир.
– Смена поста должна происходить на посту! – рявкнул Маломальский. – А не так, что время вышло и эти, не дождавшись сменщиков, свалили на станцию, оставив тут самого молодого! За такое надо пайки на неделю лишать!
– Кого там чихвостишь, Бумажник? – послышался голос Лося. Его отряд вышел наконец из туннеля, попав в свет от костра, что горел в обрезанной железной бочке. Сталкеры были грязные и злые, на шеях – снятые маски противогазов, покрытые пылью лица – в потеках пота.
Лось, высокий, с узкой бородкой, но наголо бритый сталкер с огнеметом за спиной, презрительным взглядом оглядел бойцов.
– Тошнотики, вашу мать! – прорычал он. – Кто тут по нам палил?
Сталкер из отряда Лося по кличке Кемпер, худой и даже выше командира ростом тип, свирепо посмотрел на бойцов. Потом он вытянул из наплечной кобуры, надетой поверх экипировки, «стечкин», щелкнул предохранителем и стал водить стволом, направив его на людей.
– Кемп! – громко сказал Маломальский.
– Чего? – угрюмо ответил тот, не поворачивая головы и продолжая выцеливать жертву.
– Ты знаешь правила. Не направляй оружие на своих.
– А мне, знаешь ли, так хочется кому-нибудь из них башку в дуршлаг превратить.
– Ну, баста, – устало проворчал Лось. – Не стоят они драгоценной пули, Кемпер. Пошли домой. Морду лица помыть охота.
И он двинулся по шпалам в сторону станции, а отряд последовал за ним. Последним был Кемпер. Он смачно харкнул перед собой, выражая этим полнейшее презрение к бойцам внутренней безопасности, и, демонстративно уперев руку со «стечкиным» себе в плечо, пошел за группой.
– Слышь, Сохатый, а что с Сенькой Кубриком? – крикнул Сергей, догоняя.
– А все с ним, – мрачно ответил Лось, вглядываясь в шпалы. – Мы нашли куски его комбеза да один ботинок. Все в крови. Вот и думай.
У Маломальского сжалось сердце. Нет, закадычными друзьями они с Кубриком не были никогда. Тот даже иной раз бесил его своей бравадой и пустым бахвальством, которое в среде сталкеров не особо поощрялось, учитывая специфику ремесла. Сеня перед каждым выходом устраивал настоящую шумиху, которая выглядела как самореклама, а его заявлениям, что ничего-то он не боится, все равно никто не верил, кроме женщин. Этим Кубрик частенько пользовался.
И если сам Сергей постоянно на выходах бормотал себе под нос удачные и не очень шутки, то это был лишь способ побороть гнетущий страх, который то и дело буравил мозг любого человека, наверняка даже пресловутого Хантера, человека-легенды, хоть тот и не признал бы этого никогда. Поэтому когда кто-то говорил, что на поверхности не страшно, это значило, что либо он тронулся умом, либо никогда не бывал там, во всяком случае, после Катаклизма. Но Сене нужно было из каждого выхода устроить героическое шоу. Конечно, сталкеры, окутанные ореолом тайны, подвига, мужественности, обладали особым магнетизмом для любых женщин. И Семен магнитил как мог.
Ну конечно, и Сергей не упускал случая, видя блеск в глазах смотрящей на него дамы. Но ведь трепаться об этом на все Кольцо принято не было! А Кубрик это делал охотно и в подробностях. И про свои похождения, и про чужие, ежели узнавал об этом. О том, что между Сергеем и той самой Верой когда-то что-то было, вся станция узнала именно от Сеньки, но обиду Вера затаила именно на Маломальского. Отчего? Да поди этих баб разбери.
И тем не менее Сергею было больно за Кубрика. Тот был хорош на выходах и никогда не бросал брата-сталкера в беде. Правда, при этом орал он свое коронное «Не сцать, я уже рядом!» так, что на этот ор сбегалась вся нечисть, даже та, которая и бегать-то толком не умела. А в этот раз помощь понадобилась ему самому. Но увы…
– Там такое на поверхности, – устало проворчал Лось. – Ты самое веселье пропустил. Просто шабаш какой-то. Бразильский карнавал, только без голых мулаток в перьях. Зато вичух тьма. Я даже не предполагал, что их столько есть на всем этом дрянном пространстве, что наверху. Сидели в подвале и уже письма прощальные в гильзы пустые закатывали. Но повезло, ветер сильный поднялся. Сейчас там, наверное, уже ураган. Не любят твари ветер. Но, черт возьми, сколько ж их там было…
– Так ведь полнолуние, что ты хотел, – ухмыльнулся Сергей.
– Да я не припомню такого в прошлое полнолуние, когда выходил на поверхность.
– Когда это ты на выходе был в полнолуние? – Бумажник с сомнением взглянул на коллегу.
– А помнишь, как маньяка серийного с Краснопресненской ловили? Примерно полгода назад где-то.
– Который дрезину угнал и уже на Планерной его на поверхность выдавили?
– Да, – Лось кивнул. – А там, у самого входа на Планерную, его арахна слопала.
– Ну. И что?
– Так полнолуние тогда было. Я же выходил. Вот у меня на глазах арахна его и жрала. Это ведь после того случая ее гнездо на картах появилось.
Сергей поежился. Сам он арахну никогда не видел. Вообще ее мало кто видел, поскольку это, как правило, было последнее, что видел сталкер на поверхности. Но всяких баек об огромном пауке, который жрет даже вичух, наслушался. И своих самцов на десерт, кстати, тоже.
Они уже вышли на тускло освещенную станцию и поднялись на платформу.
– Ну, тогда в связи с чем весь этот, как ты говоришь, шабаш, если не из-за полнолуния?
– Да черт его знает, – пожал плечами Лось.
– Брачный период у них, балбесы, – послышался насмешливый голос.
Сергей повернул голову и увидел сидящего в своем инвалидном кресле Казимира. Тот уже встречал их.
Маломальский усмехнулся в ответ:
– Только не говори, что эти твари любить умеют.
– Конечно, умеют. Потому и правят успешно миром на поверхности.
– А мы отчего же не правим?
– Так мы больше ненавидим, чем любим, потому и результат налицо. Сделали такое с этим самым миром, – покачал головой старик. – Меня когда с пережеванными ногами ребята, уцелевшие из моей группы, тащили обратно в метро, почти двое суток, мы как раз на брачный период нарвались. Годовщина на днях была моей безногой жизни. Забыл?
– С чего ты взял, что у них именно брачный период был? – усмехнулся Лось.
– Поведенческие аспекты всего живого в таких случаях характерные. Я же зоологом был в той жизни. Кинологом, точнее, при органах.
– Ботаник ты, – засмеялся Кемпер.
– Базар фильтруй, салага, – беззлобно огрызнулся Казимир, крутя колеса своего кресла. Вся процессия продолжала движение по платформе станции.
– Ладно. Это все лирика. Где там наш гость? – спросил Маломальский у старика.
– Да сидит, букварь твой разглядывает. Очень ему картинки нравятся. А вот есть отказался.
– Как это? Не голодный, что ли?
– Да кто его знает. Значит, не голодный, ежели не ест. Морду воротит, и все тут.
– Что за гость? – полюбопытствовал усталый Лось.
– Да так, забрел тут один, – уклончиво ответил Сергей, пожалев, что затеял этот разговор с Казимиром при сталкерах.
Говорить с Лосем на тему последних событий, произошедших на станции, он не хотел. Непременно затянется долгий и обстоятельный треп, а времени терять он сейчас не мог. Хотелось поскорее отправиться на Серпуховскую, да и дела свои с товаром порешать. Сейчас, когда поднимется суета с возвращением группы, которую уже считали сгинувшей, будет легче уйти через объявленный карантин: властям станции будет не до Сергея. Он, конечно, рад будет поболтать за чарочкой с ребятами, что выручили его намедни и сами в итоге вернулись живыми, но только немного позднее.
– Слушай, а что там, на Нагатинской? – поинтересовался Маломальский, пытаясь увести разговор от юродивого и уповая на то, что усталость сталкеров не даст им заинтересоваться гостем и странной историей его появления на станции.
– В каком смысле? – Лось взглянул на Сергея.
– Ну, вы же там спустились в метро. Так?
– Конечно. Вернуться по поверхности к Тульской вообще нереально было.
– Ну вот. Станция-то заброшенная. Может, там что новое? Может, обосновался кто?
– Да нет. – Лось пожал плечами. – Пустая, как обычно. Правда, были там следы временной стоянки, и вроде как относительно свежие. Но похоже, ушли они в сторону Нагорной или еще дальше – до Нахимовского или даже Севастопольской. Да нам не до того было, чтобы проверять: за нами в метро свинорыл спустился, гадина. Хорошо успели заметить и из пулемета срезали, да еще и прожарили хорошенько. А так бы бродил тут, проказу разносил…
На рыночной «площади», которая занимала на станции центральное место, группу Лося уже встречали власти Тульской. Подчеркнуто радостными приветствиями и улыбками они пытались загладить инцидент в туннеле, однако сталкеры отвечали угрюмыми взглядами и односложными репликами.
Сергей решил, что это удобный случай отделиться от группы и вернуться в свое жилище. Поманив рукой Казимира, он двинулся в сторону своей палатки.
– Сергей… Пришел… – выговорил он с удовольствием.
К счастью, на сей раз мужик не размахивал руками, угрожая повалить палатку, – они были заняты букварем.
– А ты делаешь успехи, Стран Страныч. Скоро будешь говорить, как взрослый, – проворчал Маломальский, с неудовольствием отметив, что гость успел переворошить до этого аккуратно сложенные стопки книг.
– Арбуз… А… – деловито ответил Стран Страныч.
– Ага, – кивнул присевший на корточки сталкер и принялся укладывать книги обратно, попутно отправляя те, что он намеревался продать, в вещмешок. – Ну, ты арбузы, наверное, еще застал. Сколько лет-то тебе?
– Арбуз.
– Ладно, ясно. Не отвечай, – Сергей махнул рукой. – Все равно разговор бестолковый.
– Бес… Толковый… Б… – кивнул юродивый.
– Молодец, да? – хмыкнул появившийся на входе в палатку Казимир. – Схватывает на лету. Может, раньше знал, да забыл… Ты вообще как планируешь? Надолго?
– Да нет, не особо. На третьи сутки, думаю, обратно приду, так что соскучиться не успеешь. Правда, обуза эта… – Он кивнул на Странника. – Когда один, так и время рассчитывать легче.
– Обуза? – удивился юродивый. – Нее… Странник.
Сергей, недолго подумав, решил набить книгами еще один вещмешок. Уж коль этот странный странник пойдет с ним, то пусть от него хоть польза будет. Рано или поздно этот чудак все-таки захочет кушать и надо будет его на что-то кормить.
Собрав книги, Бумажник оделся по-походному, для условий метро, однако экипировку для выхода на поверхность тоже взял, уложив ее на самый низ своего огромного рюкзака. Туда же, кроме книг, пошли паек и питьевая вода. Ноша получилась внушительная. Сталкер несколько раз взвесил ее в руках, недовольно причмокнул, а затем переложил часть книг в другой рюкзак, предназначавшийся для попутчика. Странник с интересом наблюдал за действиями Сергея, по-собачьи наклонив голову набок. Закончив сборы, Маломальский внимательно осмотрел Стран Страныча, оценивая, как тот одет. Одежда, явно не рассчитанная на его худобу, висела на юродивом мешком, но в целом выглядела удовлетворительно. На ногах достаточно ладные кирзовые сапоги, – правда, со следами плесени, зато каши не просят. Видимо, долго пролежали где-то на складе, прежде чем до них добрались. Собственно, все это годилось для прогулок по метрополитену, а вот для выхода на поверхность – никак. Впрочем, Сергей и не планировал выходить с этим попутчиком в другой мир. Он и опытных сталкеров не брал с собой наверх, предпочитая делать вылазки в одиночку, а уж с этим большим ребенком соваться туда было бы совершенным безумием.
Маломальский взял Странника за плечи и, развернув к себе спиной, водрузил ему на спину рюкзак. Тот сгорбился и повернулся, недовольно глядя на Сергея.
– Н-да. Дохловат ты для такой ноши. Ну да ничего. Потерпишь, я думаю.
Сталкер нащупал на бедре верный гаечный ключ, кобуру с пистолетом, проверил документы и жетон, дающие ему право пересекать кордоны с оружием, и хлопнул юродивого по рюкзаку:
– Ну, чувак, топай на выход! – А затем обернулся к Казимиру. – Присмотри тут за моим хозяйством.
– Как всегда, – кивнул старик. – Ни пуха.
– К черту! – И Сергей вышел следом за юродивым.
Казимир почесал седую голову, помассировал ноющие обрубки ног и, вздохнув, проворчал с едва уловимой тревогой в голосе:
– А на дорожку-то не присели…
Глава 5
У поста сгрудились стрелки. В воздухе висел сладковатый синий дым. Тарахтел генератор, питающий включенный прожектор, луч которого сейчас был направлен в недра туннеля. Оттуда, из темных глубин, доносились какие-то возгласы, долетавшие до поста уродливым и пугающим эхом.
– И в чем дело? – спросил Сергей у бойцов, беспорядочно столпившихся за бруствером из наполненных песком мешков.
– Там кто-то есть! – нервно проговорил самый молодой, с воспаленными от постоянного вглядывания в темноту глазами.
– Да неужели? – хмыкнул Сергей. – А в деталях?
Молодой дернул плечом, которое, видимо, уже ныло от тяжести бронежилета и автомата:
– Ну, это… Я, значит, на посту стою. Один. А оттуда шум послышался…
– Ну и? – нетерпеливо перебил его Маломальский.
– Я завел генератор, включил прожектор и крикнул туда: стой, мол, кто идет? Пароль говори!
– Так. Толково придумал.
– Да почему придумал? – обиженно проговорил боец. – Я же по инструкции. Пароль, кричу. А там вопли какие-то и очередь пулеметная. Ну, я тоже в ту сторону очередь дал. А там опять пальба.
– Стреляли в твою сторону? – нахмурился сталкер. Странно, если это вооруженное нападение, то почему пальба не продолжается? И главное, почему нападавшие не вывели первым делом основную помеху своей атаки, а именно прожектор.
– В смысле?..
– В смысле?! – Сергей удивился такому вопросу. – Ты вообще в курсе, что оружие стреляет в ту сторону, в какую направлен его ствол? А?
– Ну, – сконфуженно пробормотал боец. – Ну, в курсе, да.
– Так стреляли в твою сторону?
– А откуда я знаю? Я что, видел, куда их стволы повернуты?
– Ты дурак совсем? Не можешь различить, в тебя палят или нет?
– А как?
– Звук разный от направления выстрела, дубина! И как бы ты услышал, сказали они тебе пароль или нет, если за тобой генератор тарахтит?!
– Так я же прожектор по инструкции включил.
– И до хрена ты со своим прожектором сейчас видишь? – Маломальский совсем разозлился. – А ну, глуши шарманку живо! – Он помахал перед собой ладонью, разгоняя угарный газ из чадящей выхлопной трубы источника электричества.
– Ладно, – неуверенно проворчал молодой и, отойдя к генератору, выключил его. Воцарилась темнота и приятная тишина, которую нарушал только шум голосов из глубины туннеля.
Сергей стал вслушиваться. Это были люди, и они что-то кричали в эту сторону. Видимо, были возмущены тем, что по ним открыли огонь с поста.
Сталкер обогнул баррикаду из мешков и сделал десяток шагов в туннель. Слышимость тут была лучше, поскольку звук меньше искажался. Вдали виднелись едва заметные мерцания ручных фонарей. Это тоже показалось странным. Если неизвестные организовали атаку на станцию, то какого дьявола обнаруживали себя фонарями? Или это хитрость такая?
– Кто там?! – заорал в темноту сталкер.
В ответ шум голосов усилился, и Сергей разобрал только – «Вашу мать!».
– Вашу тоже! – ответил Маломальский.
Из туннеля последовала целая тирада отборной злой брани, однако больше не стреляли. Но самое главное, что Сергей уловил знакомые интонации в самом злом голосе. Улыбка тронула его лицо, и надежда на то, что, возможно, пришла добрая весть, заставила радостно крикнуть:
– Лось! Ты, что ли, сохатый?!
– Я, черт тебя дери! Дошло наконец! – послышался возглас. – Я, вашу мать, полчаса долдоню, что это я! Вы там совсем охренели?! Кто это?!
– Бум! – ответил сталкер.
– Бумажник?! Ты?! Скотина ты неблагодарная! Мы тебя от вичухи спасли, падла!
– Лось! Я не при делах!
– Чего?!
– Выходи, объясню… Я говорю, я не при делах! Тут салаги на посту.
– Вот сейчас приду, разберемся! – послышался голос сталкера.
– Ну все, салага, конец тебе, – смеясь, бросил Бум молодому бойцу.
– Серега, ну на кой черт ты так, а? – осуждающе заговорил командир отряда.
– На кой черт? Это ты мне говоришь? А на кой черт они тут сидят? Патроны тратить, стреляя по своим? Соляру жечь в генераторе? Что за подготовка такая? Это ведь с тебя спросить надо! Ты их обучаешь! Почему он вообще тут один? Где остальные были? А?!
– Во-первых, ты мне не начальство, во-вторых, смена поста была… – огрызнулся командир.
– Смена поста должна происходить на посту! – рявкнул Маломальский. – А не так, что время вышло и эти, не дождавшись сменщиков, свалили на станцию, оставив тут самого молодого! За такое надо пайки на неделю лишать!
– Кого там чихвостишь, Бумажник? – послышался голос Лося. Его отряд вышел наконец из туннеля, попав в свет от костра, что горел в обрезанной железной бочке. Сталкеры были грязные и злые, на шеях – снятые маски противогазов, покрытые пылью лица – в потеках пота.
Лось, высокий, с узкой бородкой, но наголо бритый сталкер с огнеметом за спиной, презрительным взглядом оглядел бойцов.
– Тошнотики, вашу мать! – прорычал он. – Кто тут по нам палил?
Сталкер из отряда Лося по кличке Кемпер, худой и даже выше командира ростом тип, свирепо посмотрел на бойцов. Потом он вытянул из наплечной кобуры, надетой поверх экипировки, «стечкин», щелкнул предохранителем и стал водить стволом, направив его на людей.
– Кемп! – громко сказал Маломальский.
– Чего? – угрюмо ответил тот, не поворачивая головы и продолжая выцеливать жертву.
– Ты знаешь правила. Не направляй оружие на своих.
– А мне, знаешь ли, так хочется кому-нибудь из них башку в дуршлаг превратить.
– Ну, баста, – устало проворчал Лось. – Не стоят они драгоценной пули, Кемпер. Пошли домой. Морду лица помыть охота.
И он двинулся по шпалам в сторону станции, а отряд последовал за ним. Последним был Кемпер. Он смачно харкнул перед собой, выражая этим полнейшее презрение к бойцам внутренней безопасности, и, демонстративно уперев руку со «стечкиным» себе в плечо, пошел за группой.
– Слышь, Сохатый, а что с Сенькой Кубриком? – крикнул Сергей, догоняя.
– А все с ним, – мрачно ответил Лось, вглядываясь в шпалы. – Мы нашли куски его комбеза да один ботинок. Все в крови. Вот и думай.
У Маломальского сжалось сердце. Нет, закадычными друзьями они с Кубриком не были никогда. Тот даже иной раз бесил его своей бравадой и пустым бахвальством, которое в среде сталкеров не особо поощрялось, учитывая специфику ремесла. Сеня перед каждым выходом устраивал настоящую шумиху, которая выглядела как самореклама, а его заявлениям, что ничего-то он не боится, все равно никто не верил, кроме женщин. Этим Кубрик частенько пользовался.
И если сам Сергей постоянно на выходах бормотал себе под нос удачные и не очень шутки, то это был лишь способ побороть гнетущий страх, который то и дело буравил мозг любого человека, наверняка даже пресловутого Хантера, человека-легенды, хоть тот и не признал бы этого никогда. Поэтому когда кто-то говорил, что на поверхности не страшно, это значило, что либо он тронулся умом, либо никогда не бывал там, во всяком случае, после Катаклизма. Но Сене нужно было из каждого выхода устроить героическое шоу. Конечно, сталкеры, окутанные ореолом тайны, подвига, мужественности, обладали особым магнетизмом для любых женщин. И Семен магнитил как мог.
Ну конечно, и Сергей не упускал случая, видя блеск в глазах смотрящей на него дамы. Но ведь трепаться об этом на все Кольцо принято не было! А Кубрик это делал охотно и в подробностях. И про свои похождения, и про чужие, ежели узнавал об этом. О том, что между Сергеем и той самой Верой когда-то что-то было, вся станция узнала именно от Сеньки, но обиду Вера затаила именно на Маломальского. Отчего? Да поди этих баб разбери.
И тем не менее Сергею было больно за Кубрика. Тот был хорош на выходах и никогда не бросал брата-сталкера в беде. Правда, при этом орал он свое коронное «Не сцать, я уже рядом!» так, что на этот ор сбегалась вся нечисть, даже та, которая и бегать-то толком не умела. А в этот раз помощь понадобилась ему самому. Но увы…
– Там такое на поверхности, – устало проворчал Лось. – Ты самое веселье пропустил. Просто шабаш какой-то. Бразильский карнавал, только без голых мулаток в перьях. Зато вичух тьма. Я даже не предполагал, что их столько есть на всем этом дрянном пространстве, что наверху. Сидели в подвале и уже письма прощальные в гильзы пустые закатывали. Но повезло, ветер сильный поднялся. Сейчас там, наверное, уже ураган. Не любят твари ветер. Но, черт возьми, сколько ж их там было…
– Так ведь полнолуние, что ты хотел, – ухмыльнулся Сергей.
– Да я не припомню такого в прошлое полнолуние, когда выходил на поверхность.
– Когда это ты на выходе был в полнолуние? – Бумажник с сомнением взглянул на коллегу.
– А помнишь, как маньяка серийного с Краснопресненской ловили? Примерно полгода назад где-то.
– Который дрезину угнал и уже на Планерной его на поверхность выдавили?
– Да, – Лось кивнул. – А там, у самого входа на Планерную, его арахна слопала.
– Ну. И что?
– Так полнолуние тогда было. Я же выходил. Вот у меня на глазах арахна его и жрала. Это ведь после того случая ее гнездо на картах появилось.
Сергей поежился. Сам он арахну никогда не видел. Вообще ее мало кто видел, поскольку это, как правило, было последнее, что видел сталкер на поверхности. Но всяких баек об огромном пауке, который жрет даже вичух, наслушался. И своих самцов на десерт, кстати, тоже.
Они уже вышли на тускло освещенную станцию и поднялись на платформу.
– Ну, тогда в связи с чем весь этот, как ты говоришь, шабаш, если не из-за полнолуния?
– Да черт его знает, – пожал плечами Лось.
– Брачный период у них, балбесы, – послышался насмешливый голос.
Сергей повернул голову и увидел сидящего в своем инвалидном кресле Казимира. Тот уже встречал их.
Маломальский усмехнулся в ответ:
– Только не говори, что эти твари любить умеют.
– Конечно, умеют. Потому и правят успешно миром на поверхности.
– А мы отчего же не правим?
– Так мы больше ненавидим, чем любим, потому и результат налицо. Сделали такое с этим самым миром, – покачал головой старик. – Меня когда с пережеванными ногами ребята, уцелевшие из моей группы, тащили обратно в метро, почти двое суток, мы как раз на брачный период нарвались. Годовщина на днях была моей безногой жизни. Забыл?
– С чего ты взял, что у них именно брачный период был? – усмехнулся Лось.
– Поведенческие аспекты всего живого в таких случаях характерные. Я же зоологом был в той жизни. Кинологом, точнее, при органах.
– Ботаник ты, – засмеялся Кемпер.
– Базар фильтруй, салага, – беззлобно огрызнулся Казимир, крутя колеса своего кресла. Вся процессия продолжала движение по платформе станции.
– Ладно. Это все лирика. Где там наш гость? – спросил Маломальский у старика.
– Да сидит, букварь твой разглядывает. Очень ему картинки нравятся. А вот есть отказался.
– Как это? Не голодный, что ли?
– Да кто его знает. Значит, не голодный, ежели не ест. Морду воротит, и все тут.
– Что за гость? – полюбопытствовал усталый Лось.
– Да так, забрел тут один, – уклончиво ответил Сергей, пожалев, что затеял этот разговор с Казимиром при сталкерах.
Говорить с Лосем на тему последних событий, произошедших на станции, он не хотел. Непременно затянется долгий и обстоятельный треп, а времени терять он сейчас не мог. Хотелось поскорее отправиться на Серпуховскую, да и дела свои с товаром порешать. Сейчас, когда поднимется суета с возвращением группы, которую уже считали сгинувшей, будет легче уйти через объявленный карантин: властям станции будет не до Сергея. Он, конечно, рад будет поболтать за чарочкой с ребятами, что выручили его намедни и сами в итоге вернулись живыми, но только немного позднее.
– Слушай, а что там, на Нагатинской? – поинтересовался Маломальский, пытаясь увести разговор от юродивого и уповая на то, что усталость сталкеров не даст им заинтересоваться гостем и странной историей его появления на станции.
– В каком смысле? – Лось взглянул на Сергея.
– Ну, вы же там спустились в метро. Так?
– Конечно. Вернуться по поверхности к Тульской вообще нереально было.
– Ну вот. Станция-то заброшенная. Может, там что новое? Может, обосновался кто?
– Да нет. – Лось пожал плечами. – Пустая, как обычно. Правда, были там следы временной стоянки, и вроде как относительно свежие. Но похоже, ушли они в сторону Нагорной или еще дальше – до Нахимовского или даже Севастопольской. Да нам не до того было, чтобы проверять: за нами в метро свинорыл спустился, гадина. Хорошо успели заметить и из пулемета срезали, да еще и прожарили хорошенько. А так бы бродил тут, проказу разносил…
На рыночной «площади», которая занимала на станции центральное место, группу Лося уже встречали власти Тульской. Подчеркнуто радостными приветствиями и улыбками они пытались загладить инцидент в туннеле, однако сталкеры отвечали угрюмыми взглядами и односложными репликами.
Сергей решил, что это удобный случай отделиться от группы и вернуться в свое жилище. Поманив рукой Казимира, он двинулся в сторону своей палатки.
* * *
Юродивый снова встретил Маломальского с нескрываемой радостью. Он сидел на полу палатки и, как только сталкер вошел, тут же вскочил, сияя.– Сергей… Пришел… – выговорил он с удовольствием.
К счастью, на сей раз мужик не размахивал руками, угрожая повалить палатку, – они были заняты букварем.
– А ты делаешь успехи, Стран Страныч. Скоро будешь говорить, как взрослый, – проворчал Маломальский, с неудовольствием отметив, что гость успел переворошить до этого аккуратно сложенные стопки книг.
– Арбуз… А… – деловито ответил Стран Страныч.
– Ага, – кивнул присевший на корточки сталкер и принялся укладывать книги обратно, попутно отправляя те, что он намеревался продать, в вещмешок. – Ну, ты арбузы, наверное, еще застал. Сколько лет-то тебе?
– Арбуз.
– Ладно, ясно. Не отвечай, – Сергей махнул рукой. – Все равно разговор бестолковый.
– Бес… Толковый… Б… – кивнул юродивый.
– Молодец, да? – хмыкнул появившийся на входе в палатку Казимир. – Схватывает на лету. Может, раньше знал, да забыл… Ты вообще как планируешь? Надолго?
– Да нет, не особо. На третьи сутки, думаю, обратно приду, так что соскучиться не успеешь. Правда, обуза эта… – Он кивнул на Странника. – Когда один, так и время рассчитывать легче.
– Обуза? – удивился юродивый. – Нее… Странник.
Сергей, недолго подумав, решил набить книгами еще один вещмешок. Уж коль этот странный странник пойдет с ним, то пусть от него хоть польза будет. Рано или поздно этот чудак все-таки захочет кушать и надо будет его на что-то кормить.
Собрав книги, Бумажник оделся по-походному, для условий метро, однако экипировку для выхода на поверхность тоже взял, уложив ее на самый низ своего огромного рюкзака. Туда же, кроме книг, пошли паек и питьевая вода. Ноша получилась внушительная. Сталкер несколько раз взвесил ее в руках, недовольно причмокнул, а затем переложил часть книг в другой рюкзак, предназначавшийся для попутчика. Странник с интересом наблюдал за действиями Сергея, по-собачьи наклонив голову набок. Закончив сборы, Маломальский внимательно осмотрел Стран Страныча, оценивая, как тот одет. Одежда, явно не рассчитанная на его худобу, висела на юродивом мешком, но в целом выглядела удовлетворительно. На ногах достаточно ладные кирзовые сапоги, – правда, со следами плесени, зато каши не просят. Видимо, долго пролежали где-то на складе, прежде чем до них добрались. Собственно, все это годилось для прогулок по метрополитену, а вот для выхода на поверхность – никак. Впрочем, Сергей и не планировал выходить с этим попутчиком в другой мир. Он и опытных сталкеров не брал с собой наверх, предпочитая делать вылазки в одиночку, а уж с этим большим ребенком соваться туда было бы совершенным безумием.
Маломальский взял Странника за плечи и, развернув к себе спиной, водрузил ему на спину рюкзак. Тот сгорбился и повернулся, недовольно глядя на Сергея.
– Н-да. Дохловат ты для такой ноши. Ну да ничего. Потерпишь, я думаю.
Сталкер нащупал на бедре верный гаечный ключ, кобуру с пистолетом, проверил документы и жетон, дающие ему право пересекать кордоны с оружием, и хлопнул юродивого по рюкзаку:
– Ну, чувак, топай на выход! – А затем обернулся к Казимиру. – Присмотри тут за моим хозяйством.
– Как всегда, – кивнул старик. – Ни пуха.
– К черту! – И Сергей вышел следом за юродивым.
Казимир почесал седую голову, помассировал ноющие обрубки ног и, вздохнув, проворчал с едва уловимой тревогой в голосе:
– А на дорожку-то не присели…
Глава 5
Все гораздо сложнее
Этот путь никогда не считался плохим или опасным. Передвижения людей были здесь делом обычным.
Ноги меряли туннель шагами. Выработанная за долгие годы в метро особая походка позволяла, не уставая, рассекать нескончаемую вереницу шпал. Трудно было сказать, сколько десятков, а то и сотен километров намотал Сергей, двигаясь по темным железобетонным жилам подземного мира.
Его часто посещала мысль: как долго еще может продержаться эта конструкция? Поддерживать прежний уровень обслуживания невозможно, а то, что по зубам нынешним обитателям метро, не сможет сохранить подземелья на бесконечно длинный срок.
Разумеется, все конечно, но раньше об этом не особо любили думать. Воздух, вода, нефть, леса – всего было в достатке. Стоило ли заморачиваться на том, что однажды это может закончиться? А вот теперь, когда горстки выживших получили мир, сузившийся до размеров метро, все мыслилось иначе. Когда раз за разом ты проходишь по одному и тому же туннелю, ловя тусклым светом карманного фонаря свежие трещины, новые отколовшиеся от свода куски, сочащиеся грунтовыми водами стены, трудно не задуматься о том, сколько осталось этому миру.
Впереди в конце туннеля забрезжил тусклый, как едва теплящаяся надежда на будущее, свет близлежащей станции. Бум прибавил шагу.
Но ускориться не вышло: мешал попутчик. Странник то прыгал по шпалам, то шел по рельсам, балансируя руками, как канатоходец. Срываясь, хватал Сергея за плечо, чтобы не упасть.
– Ты не можешь идти нормально? – проворчал Бум.
– Можешь, – прокряхтел Странник, в очередной раз соскочив с рельса.
– Ну так иди нормально.
– Нормально…
– Да где же нормально, если ты мне вот-вот рукав совсем оторвешь?
– Оторвешь.
– Дебил все-таки… – буркнул Сергей себе под нос.
– Дебил дурку? – произнес Странник. – Сам такой, – добавил он вдруг.
– Чего-о? – Маломальский остановился и посветил фонарем в лицо попутчика. К его удивлению, тот даже не зажмурился.
– Дебил нет. Странник. Дебил зачем? Обидно, – проговорил юродивый.
– Вот даже как? – хмыкнул Сергей. – Интересно все-таки, что у тебя за история? Уж больно быстро ты все схватываешь.
Маломальский снова зашагал по туннелю.
– Не обижайся, Стран Страныч. Это ведь я не со зла.
– Обидно, – повторил идущий следом попутчик.
– Ну ладно, прости. Раз уж ты соображать начал, объясни мне, зачем ты искал того ребенка, а теперь Веру?
– Вера! Мозз! – оживился Странник.
– Вот-вот. Вот именно об этом я и спрашиваю. Что такое мозз?
– Мозз! – повторил попутчик еще громче.
– Да я понял. А что это такое?
– Мозз!!!
Сергей остановился и снова посветил фонарем в лицо попутчика.
– И ты хочешь сказать, что ты не дебил? А? Нет, все-таки можешь обижаться.
Продольной стеклянной трубы, пронзающей центральный зал станции под потолком, давно не было. Пилоны, чем-то отдаленно напоминающие ребра скелета исполинского зверя, давно потеряли свой лоск. Обе посадочные платформы и часть центрального зала были застроены жилищами, сооруженными из деревянных щитов, железных и пластиковых листов, кирпичей и шлакоблоков, и представляли собой довольно пестрое и жалкое зрелище. Для свободного перемещения по станции несколько пилонов не были закрыты постройками, но сохранившийся на них газганский мрамор потускнел и покрылся слоем копоти, жира и грязи.
Пост возле будки дежурного по станции беспрепятственно пропустил двух путников, появившихся из туннеля со стороны Тульской, – документы сталкера делали свое дело, к тому же некоторые из смены поста знали Сергея в лицо. К его попутчику придираться тоже не стали. Ни один режим в метро не хотел портить отношения со сталкерами, зная их солидарность и готовность бойкотировать ту или иную станцию за обиду, причиненную кому-то из их касты. Авторитет сталкеров в подземном мире был высоким: кто, если не они, выйдет на поверхность за всем необходимым для выживания? А Бум к тому же был гражданином Ганзы.
– Давно сменились? – спросил Сергей у старшего.
– Часа два назад. А что? – ответил худощавый боец с немытым лицом и круглыми сварочными очками на лбу. Стекол у очков не было, и носил он их, видимо, просто так, для смеха.
– Никто от нас не приходил?
– С Тульской-то? А что?
– Что за дебильная манера вопросом на вопрос отвечать? – поморщился Маломальский.
– Дебил! – Странник покровительственно улыбнулся и похлопал бойца по плечу.
– Эй, полегче! – огрызнулся тот и зло посмотрел на юродивого.
– Так был кто или нет? – отвлек его сталкер.
– Ну, был. Весь кипеж из-за него.
– А что за кипеж? – напрягся Сергей.
– Паша, хорэ болтать почем зря, – окликнул бойца один из его дружины. – Может, не положено. Пусть с комендантом обсуждает.
Ноги меряли туннель шагами. Выработанная за долгие годы в метро особая походка позволяла, не уставая, рассекать нескончаемую вереницу шпал. Трудно было сказать, сколько десятков, а то и сотен километров намотал Сергей, двигаясь по темным железобетонным жилам подземного мира.
Его часто посещала мысль: как долго еще может продержаться эта конструкция? Поддерживать прежний уровень обслуживания невозможно, а то, что по зубам нынешним обитателям метро, не сможет сохранить подземелья на бесконечно длинный срок.
Разумеется, все конечно, но раньше об этом не особо любили думать. Воздух, вода, нефть, леса – всего было в достатке. Стоило ли заморачиваться на том, что однажды это может закончиться? А вот теперь, когда горстки выживших получили мир, сузившийся до размеров метро, все мыслилось иначе. Когда раз за разом ты проходишь по одному и тому же туннелю, ловя тусклым светом карманного фонаря свежие трещины, новые отколовшиеся от свода куски, сочащиеся грунтовыми водами стены, трудно не задуматься о том, сколько осталось этому миру.
Впереди в конце туннеля забрезжил тусклый, как едва теплящаяся надежда на будущее, свет близлежащей станции. Бум прибавил шагу.
Но ускориться не вышло: мешал попутчик. Странник то прыгал по шпалам, то шел по рельсам, балансируя руками, как канатоходец. Срываясь, хватал Сергея за плечо, чтобы не упасть.
– Ты не можешь идти нормально? – проворчал Бум.
– Можешь, – прокряхтел Странник, в очередной раз соскочив с рельса.
– Ну так иди нормально.
– Нормально…
– Да где же нормально, если ты мне вот-вот рукав совсем оторвешь?
– Оторвешь.
– Дебил все-таки… – буркнул Сергей себе под нос.
– Дебил дурку? – произнес Странник. – Сам такой, – добавил он вдруг.
– Чего-о? – Маломальский остановился и посветил фонарем в лицо попутчика. К его удивлению, тот даже не зажмурился.
– Дебил нет. Странник. Дебил зачем? Обидно, – проговорил юродивый.
– Вот даже как? – хмыкнул Сергей. – Интересно все-таки, что у тебя за история? Уж больно быстро ты все схватываешь.
Маломальский снова зашагал по туннелю.
– Не обижайся, Стран Страныч. Это ведь я не со зла.
– Обидно, – повторил идущий следом попутчик.
– Ну ладно, прости. Раз уж ты соображать начал, объясни мне, зачем ты искал того ребенка, а теперь Веру?
– Вера! Мозз! – оживился Странник.
– Вот-вот. Вот именно об этом я и спрашиваю. Что такое мозз?
– Мозз! – повторил попутчик еще громче.
– Да я понял. А что это такое?
– Мозз!!!
Сергей остановился и снова посветил фонарем в лицо попутчика.
– И ты хочешь сказать, что ты не дебил? А? Нет, все-таки можешь обижаться.
* * *
От былого великолепия Серпуховской мало что осталось. Такая судьба постигла все станции, но эту Сергей знал лучше других, ибо жил когда-то недалеко и пользовался ею постоянно. Еще в те времена, когда метро было не всей оставшейся человечеству вселенной, а лишь одной из транспортных артерий большого, перенаселенного людьми города.Продольной стеклянной трубы, пронзающей центральный зал станции под потолком, давно не было. Пилоны, чем-то отдаленно напоминающие ребра скелета исполинского зверя, давно потеряли свой лоск. Обе посадочные платформы и часть центрального зала были застроены жилищами, сооруженными из деревянных щитов, железных и пластиковых листов, кирпичей и шлакоблоков, и представляли собой довольно пестрое и жалкое зрелище. Для свободного перемещения по станции несколько пилонов не были закрыты постройками, но сохранившийся на них газганский мрамор потускнел и покрылся слоем копоти, жира и грязи.
Пост возле будки дежурного по станции беспрепятственно пропустил двух путников, появившихся из туннеля со стороны Тульской, – документы сталкера делали свое дело, к тому же некоторые из смены поста знали Сергея в лицо. К его попутчику придираться тоже не стали. Ни один режим в метро не хотел портить отношения со сталкерами, зная их солидарность и готовность бойкотировать ту или иную станцию за обиду, причиненную кому-то из их касты. Авторитет сталкеров в подземном мире был высоким: кто, если не они, выйдет на поверхность за всем необходимым для выживания? А Бум к тому же был гражданином Ганзы.
– Давно сменились? – спросил Сергей у старшего.
– Часа два назад. А что? – ответил худощавый боец с немытым лицом и круглыми сварочными очками на лбу. Стекол у очков не было, и носил он их, видимо, просто так, для смеха.
– Никто от нас не приходил?
– С Тульской-то? А что?
– Что за дебильная манера вопросом на вопрос отвечать? – поморщился Маломальский.
– Дебил! – Странник покровительственно улыбнулся и похлопал бойца по плечу.
– Эй, полегче! – огрызнулся тот и зло посмотрел на юродивого.
– Так был кто или нет? – отвлек его сталкер.
– Ну, был. Весь кипеж из-за него.
– А что за кипеж? – напрягся Сергей.
– Паша, хорэ болтать почем зря, – окликнул бойца один из его дружины. – Может, не положено. Пусть с комендантом обсуждает.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента