Страница:
Представляете ее шок?
Хочу объяснить одну вещь. Все проститутки панически боятся заразиться. И если для защиты от венерических заболеваний существуют презервативы, то от кожных заболеваний нет ничего. Целиком, с ног до головы, человека в презерватив не замотаешь. Мы не дерматологи. Мы не можем, глядя на клиента, сказать навскидку, чем он болеет. Может, у него просто нейродермит, а может, клещи???
А допустить заражение – непозволительная роскошь.
Как ни крути, но наши заработки целиком и полностью зависят от нашей внешности. Поэтому довольно часто девочки отказываются работать с мужчинами, обнаружив у них явные проблемы с кожей. Проще от денег отказаться, чем лечиться всю оставшуюся жизнь.
Разругавшись с хозяйкой, моя коллега все-таки решила перестраховаться. Она обзвонила всех девчонок и внесла предложение, как вынудить хозяйку стирать белье. Раз уж мы не могли стоять рядом и контролировать процесс стирки, выход у нас был один. Мы могли метить использованное белье таким образом, чтобы до чистки метка была очень заметна, а после исчезала.
Таким маркером стала обычная губная помада. После каждого клиента губы вытирались о простыню, которая, естественно, без стирки уже не могла быть использована повторно.
Хозяйка, конечно, возмущалась. Но сделать уже ничего не могла.
Немного обрисовав место действия, теперь я могу рассказать о том, как я попала в свою первую контору.
Дело было вечером, делать было нечего. Я сидела на общественной кухне нашей коммуналки, варила рисовую кашу и болтала с соседкой Наташей. В большинстве случаев у меня складываются неплохие отношения с соседями, и, с высоты прожитых лет, я авторитетно могу заявить – это здорово облегчает жизнь.
В руках у меня была газета с вакансиями, по которой я пыталась найти работу. На тот момент мое положение с пропиской уже ненамного, но улучшилось. Постоянной еще не было, но временная уже появилась, благодаря другой моей соседке по коммуналке, Лере. Имея хоть временную, но все-таки прописку, я уже осмеливалась ходить на собеседования к потенциальным работодателям. Однако все было тщетно. Каждый раз я слышала одно и то же:
– Мы вам перезвоним.
Никто не перезванивал. Может, дело было во временной прописке, а может, я была недостаточно хороша для предлагаемой должности.
Факт оставался фактом – работы у меня не было, денег, соответственно, тоже.
Сидя на кухне, мы обсуждали мое бедственное положение. Думаю, глядя в мою вечную кастрюльку с кашей, Наташа точно знала, что живу я впроголодь. В процессе обсуждения мы с ней пришли к выводу, что поиск работы может затянуться на неизвестно долгий срок.
Жить-то на что-то надо.
От Наташи, замужней женщины и матери двоих детей, я получила довольно неожиданный совет:
– Света, ты красивая девка, что сидишь-то? Открыла газету, там объявления есть «Требуются девушки с приятной внешностью», звонишь туда, потом приезжаешь. Никто тебя не съест. Зато деньги какие-никакие.
Не стану кривить душой, я уже читала эти объявления и прекрасно понимала, о чем там идет речь. Но позвонить не могла. Страх не давал.
А тут знакомый мне человек говорит, что вроде бы ничего такого ужасного там не происходит. Причем говорит уверенно. Я не стала спрашивать у Наташи, откуда такое знание предмета, и так все было ясно. Хотя она явно и не сказала, что сама из этой индустрии.
Возможно, покажется странным такая откровенность со стороны одной соседки к другой. Выглядит так, что, давая мне совет, Наташа рисковала своей спокойной жизнью в коммуналке. А вдруг я начну всем болтать?
На самом деле ничем она не рисковала. Люди, которые хоть немного меня знают, в большинстве своем начинают испытывать полное и безоговорочное доверие к моей персоне. К своей чести, могу сказать, что это вполне обоснованное чувство. Я знаю многие секреты многих своих знакомых. Дальше меня их тайны не идут. Я – «могила».
Долго размышлять над поступившим предложением я не стала. Меня подгоняло безденежье. Уже на следующее утро я позвонила по одному из найденных в газете номеров. Мой звонок приняли доброжелательно, поинтересовались внешностью, возрастом и опытом работы в данной отрасли. Остановились мы на том, что вечером я сижу на телефоне и жду звонка. Когда я понадоблюсь, мне позвонят и за мной подъедут.
Когда вечером в коридоре я столкнулась с Наташей, естественно, все ей рассказала. Вывод был таков:
– Света, с тобой поступили как с дурочкой. Запомни: работают только те, кто на конторе. А ты у них всего лишь резервный вариант. Тебе могут только через неделю позвонить. И еще, не стоит давать свой домашний номер телефона людям, которых ты совсем не знаешь.
Обдумав эти слова, на следующий день, дождавшись ухода соседей на работу (нечего уши греть), я звонила, уже готовая сразу выехать к месту работы. Разговор состоялся почти такой же, как и в предыдущем случае, про посиделки в ожидании возле телефона ничего сказано не было. Меня сразу пригласили приехать.
Это был не ближний свет. Будь я более опытной, я бы поискала местечко поближе к дому. К сожалению, на тот момент соображала я не очень хорошо. Сказывалось волнение. Да и Питер я очень плохо знала, для меня любая улица дальней Тмутараканью казалась.
Добравшись по указанному адресу и войдя в квартиру, я испытала шок. Не знаю, что я ожидала увидеть, но валяющиеся на нескольких расстеленных на полу грязных матрасах девчонки, уставившиеся в телевизор, производили не самое лучшее впечатление. Квартира была старая, неухоженная. Мебель стояла старинная, примерно второй половины девятнадцатого века, в общем красивая, но какая-то заляпанная и с дурным запахом. Грязь кучами на полу не валялась, но ощущение возникало, что это просто помойка.
Уже сейчас, перевидав многие подобные заведения, я понимаю, что мне просто не повезло. Я угодила в одно из наихудших, не только в плане чистоты и интерьера, но и рабочего климата. На тот момент сравнивать мне было не с чем, поэтому я воспринимала все как должное. Наверное, все конторы такие… Наверное, везде так…
Через некоторое время я валялась на матрасе рядом с девочками, болтала, пыталась набраться опыта (хотя бы теоретически) и смотрела телик. В соседней комнате, в гордом одиночестве, принимала звонки вечно пьяная хозяйка. Трезвой я ее ни разу так и не увидела.
В те далекие времена таких журналов, как «Рандеву» или «Знакомства», с красочными фотографиями обнаженных девушек не существовало. Объявления давались в обычных газетах мелким шрифтом. Что-то типа: «Две очаровательные студентки скрасят досуг щедрым джентльменам».
Когда «щедрые джентльмены» звонили, с ними мило беседовала сорокалетняя хозяйка, прикидывающаяся «очаровательной студенткой». В процессе разговора выяснялось, что у нее еще есть куча замечательных подружек, из которых «джентльмены» даже смогут выбрать наиболее приглянувшуюся.
Другим путем к клиентам были бани. Связь в большинстве случаев шла через банщиков, клиенты из бани редко звонили напрямую. Администраторы старались с банщиками дружить, периодически им названивали и рассказывали, что вот сегодня у нас ну о-о-очень большой выбор девочек, и все просто красавицы писаные. Так что, если будет заказик наклевываться, звоните только к нам!
За труды свои праведные банщики получали пятьдесят процентов от стоимости заказа. Ну а если учесть, что в баню обычно заказывали несколько девушек и не на один час, сумма могла быть довольно внушительной. Причем частенько банщики звонили сразу в несколько контор – кто приезжал первым, того, как говорится, и были тапки.
Вот вроде бы ничего плохого мне эти банщики не сделали, но отношение к ним испытываю не самое лучшее. Как к любым сутенерам. Которые ни одного рубля не вкладывают и ни мизера сил не прикладывают. Зато денег ну очень как хотят и берут не стесняясь. Поведение их отличалось наглостью и неприкрытым цинизмом. Жили за наш счет и нас же и хаяли.
Объективности ради скажу, что попался как-то раз мне порядочный банщик. Вытащил меня из довольно неприятной ситуации.
Случилось так, что мужской коллектив, состоящий из пяти человек, из всех привезенных девушек выбрал только меня одну. Может, я бы и не осталась одна на такой многочисленный объем работ, но были вызваны другие девушки, которых ожидали с минуты на минуту. Пока ждали девушек из других контор, эти пятеро меня успели здорово укатать. От вновь прибывших девушек они тоже отказались. Не думаю, что девчонки были такие уж страшные, скорее всего, у мужиков просто на них денег не было. Тактика такая – «одну на всех, мы за ценой не постоим».
Мое рабочее время вышло, за мной никто не приехал (у водителей это вообще нормальное поведение, опоздать так на часик, не их же е…т). Вырваться я не могла, с пятью пьяными мужиками не особо-то поспоришь. Сколько бы еще меня терзали – неизвестно. Видя мое бедственное положение, к нам зашел банщик, сказал, что за мной приехали (хотя никакого водителя и в помине не было). Схватив вещи в охапку, я переодевалась уже у него в комнате. Уехала я своим ходом, не дожидаясь водителя, преисполненная благодарности к доброму банщику.
В конторе же дела шли активно, но продуктивностью особой не отличались. То и дело из своей комнаты выходила хозяйка, сообщала адрес потенциального клиента, выбирала, кто поедет из девчонок (машина легковая, все не влезали), и мы выезжали.
Мне всегда было жаль соседей, волею судьбы оказавшихся в подъезде вместе с конторой. В самой квартире мы никогда не шумели, соседи могли спать спокойно. Но вот когда контора выезжала на заказ, зрелище было то еще!
Представьте полуобнаженных девиц, в боевом макияже, на шпильках марширующих строем по лестничным пролетам. И так по несколько раз в день. Народ прижимался к стенкам и молча провожал осоловевшим взглядом.
И цокот каблуков по ночам, как грохот промчавшегося табуна. Цок-цок-цок! А потом через полчаса обратно. Цок-цок-цок! Весь день и всю ночь.
Выезжали по приглашению довольно часто, но результатов было не много. Постоянно случались «прогоны» (пустые выезды). Нам давались адреса, которых не существовало в природе. Водители подолгу ездили и искали дома-невидимки. Мобильными телефонами в те древние времена обладали лишь немногие счастливчики, к которым мы, к сожалению, не относились (то было время расцвета пейджеров). Перезвонить мы не могли, да и хозяйка, вечно подшофе, принимая заказ, не всегда удосуживалась кроме адреса спросить еще и номер телефона.
Бардак стоял несусветнейший!
«Овца»
Обман
Хочу объяснить одну вещь. Все проститутки панически боятся заразиться. И если для защиты от венерических заболеваний существуют презервативы, то от кожных заболеваний нет ничего. Целиком, с ног до головы, человека в презерватив не замотаешь. Мы не дерматологи. Мы не можем, глядя на клиента, сказать навскидку, чем он болеет. Может, у него просто нейродермит, а может, клещи???
А допустить заражение – непозволительная роскошь.
Как ни крути, но наши заработки целиком и полностью зависят от нашей внешности. Поэтому довольно часто девочки отказываются работать с мужчинами, обнаружив у них явные проблемы с кожей. Проще от денег отказаться, чем лечиться всю оставшуюся жизнь.
Разругавшись с хозяйкой, моя коллега все-таки решила перестраховаться. Она обзвонила всех девчонок и внесла предложение, как вынудить хозяйку стирать белье. Раз уж мы не могли стоять рядом и контролировать процесс стирки, выход у нас был один. Мы могли метить использованное белье таким образом, чтобы до чистки метка была очень заметна, а после исчезала.
Таким маркером стала обычная губная помада. После каждого клиента губы вытирались о простыню, которая, естественно, без стирки уже не могла быть использована повторно.
Хозяйка, конечно, возмущалась. Но сделать уже ничего не могла.
Немного обрисовав место действия, теперь я могу рассказать о том, как я попала в свою первую контору.
Дело было вечером, делать было нечего. Я сидела на общественной кухне нашей коммуналки, варила рисовую кашу и болтала с соседкой Наташей. В большинстве случаев у меня складываются неплохие отношения с соседями, и, с высоты прожитых лет, я авторитетно могу заявить – это здорово облегчает жизнь.
В руках у меня была газета с вакансиями, по которой я пыталась найти работу. На тот момент мое положение с пропиской уже ненамного, но улучшилось. Постоянной еще не было, но временная уже появилась, благодаря другой моей соседке по коммуналке, Лере. Имея хоть временную, но все-таки прописку, я уже осмеливалась ходить на собеседования к потенциальным работодателям. Однако все было тщетно. Каждый раз я слышала одно и то же:
– Мы вам перезвоним.
Никто не перезванивал. Может, дело было во временной прописке, а может, я была недостаточно хороша для предлагаемой должности.
Факт оставался фактом – работы у меня не было, денег, соответственно, тоже.
Сидя на кухне, мы обсуждали мое бедственное положение. Думаю, глядя в мою вечную кастрюльку с кашей, Наташа точно знала, что живу я впроголодь. В процессе обсуждения мы с ней пришли к выводу, что поиск работы может затянуться на неизвестно долгий срок.
Жить-то на что-то надо.
От Наташи, замужней женщины и матери двоих детей, я получила довольно неожиданный совет:
– Света, ты красивая девка, что сидишь-то? Открыла газету, там объявления есть «Требуются девушки с приятной внешностью», звонишь туда, потом приезжаешь. Никто тебя не съест. Зато деньги какие-никакие.
Не стану кривить душой, я уже читала эти объявления и прекрасно понимала, о чем там идет речь. Но позвонить не могла. Страх не давал.
А тут знакомый мне человек говорит, что вроде бы ничего такого ужасного там не происходит. Причем говорит уверенно. Я не стала спрашивать у Наташи, откуда такое знание предмета, и так все было ясно. Хотя она явно и не сказала, что сама из этой индустрии.
Возможно, покажется странным такая откровенность со стороны одной соседки к другой. Выглядит так, что, давая мне совет, Наташа рисковала своей спокойной жизнью в коммуналке. А вдруг я начну всем болтать?
На самом деле ничем она не рисковала. Люди, которые хоть немного меня знают, в большинстве своем начинают испытывать полное и безоговорочное доверие к моей персоне. К своей чести, могу сказать, что это вполне обоснованное чувство. Я знаю многие секреты многих своих знакомых. Дальше меня их тайны не идут. Я – «могила».
Долго размышлять над поступившим предложением я не стала. Меня подгоняло безденежье. Уже на следующее утро я позвонила по одному из найденных в газете номеров. Мой звонок приняли доброжелательно, поинтересовались внешностью, возрастом и опытом работы в данной отрасли. Остановились мы на том, что вечером я сижу на телефоне и жду звонка. Когда я понадоблюсь, мне позвонят и за мной подъедут.
Когда вечером в коридоре я столкнулась с Наташей, естественно, все ей рассказала. Вывод был таков:
– Света, с тобой поступили как с дурочкой. Запомни: работают только те, кто на конторе. А ты у них всего лишь резервный вариант. Тебе могут только через неделю позвонить. И еще, не стоит давать свой домашний номер телефона людям, которых ты совсем не знаешь.
Обдумав эти слова, на следующий день, дождавшись ухода соседей на работу (нечего уши греть), я звонила, уже готовая сразу выехать к месту работы. Разговор состоялся почти такой же, как и в предыдущем случае, про посиделки в ожидании возле телефона ничего сказано не было. Меня сразу пригласили приехать.
Это был не ближний свет. Будь я более опытной, я бы поискала местечко поближе к дому. К сожалению, на тот момент соображала я не очень хорошо. Сказывалось волнение. Да и Питер я очень плохо знала, для меня любая улица дальней Тмутараканью казалась.
Добравшись по указанному адресу и войдя в квартиру, я испытала шок. Не знаю, что я ожидала увидеть, но валяющиеся на нескольких расстеленных на полу грязных матрасах девчонки, уставившиеся в телевизор, производили не самое лучшее впечатление. Квартира была старая, неухоженная. Мебель стояла старинная, примерно второй половины девятнадцатого века, в общем красивая, но какая-то заляпанная и с дурным запахом. Грязь кучами на полу не валялась, но ощущение возникало, что это просто помойка.
Уже сейчас, перевидав многие подобные заведения, я понимаю, что мне просто не повезло. Я угодила в одно из наихудших, не только в плане чистоты и интерьера, но и рабочего климата. На тот момент сравнивать мне было не с чем, поэтому я воспринимала все как должное. Наверное, все конторы такие… Наверное, везде так…
Через некоторое время я валялась на матрасе рядом с девочками, болтала, пыталась набраться опыта (хотя бы теоретически) и смотрела телик. В соседней комнате, в гордом одиночестве, принимала звонки вечно пьяная хозяйка. Трезвой я ее ни разу так и не увидела.
В те далекие времена таких журналов, как «Рандеву» или «Знакомства», с красочными фотографиями обнаженных девушек не существовало. Объявления давались в обычных газетах мелким шрифтом. Что-то типа: «Две очаровательные студентки скрасят досуг щедрым джентльменам».
Когда «щедрые джентльмены» звонили, с ними мило беседовала сорокалетняя хозяйка, прикидывающаяся «очаровательной студенткой». В процессе разговора выяснялось, что у нее еще есть куча замечательных подружек, из которых «джентльмены» даже смогут выбрать наиболее приглянувшуюся.
Другим путем к клиентам были бани. Связь в большинстве случаев шла через банщиков, клиенты из бани редко звонили напрямую. Администраторы старались с банщиками дружить, периодически им названивали и рассказывали, что вот сегодня у нас ну о-о-очень большой выбор девочек, и все просто красавицы писаные. Так что, если будет заказик наклевываться, звоните только к нам!
За труды свои праведные банщики получали пятьдесят процентов от стоимости заказа. Ну а если учесть, что в баню обычно заказывали несколько девушек и не на один час, сумма могла быть довольно внушительной. Причем частенько банщики звонили сразу в несколько контор – кто приезжал первым, того, как говорится, и были тапки.
Вот вроде бы ничего плохого мне эти банщики не сделали, но отношение к ним испытываю не самое лучшее. Как к любым сутенерам. Которые ни одного рубля не вкладывают и ни мизера сил не прикладывают. Зато денег ну очень как хотят и берут не стесняясь. Поведение их отличалось наглостью и неприкрытым цинизмом. Жили за наш счет и нас же и хаяли.
Объективности ради скажу, что попался как-то раз мне порядочный банщик. Вытащил меня из довольно неприятной ситуации.
Случилось так, что мужской коллектив, состоящий из пяти человек, из всех привезенных девушек выбрал только меня одну. Может, я бы и не осталась одна на такой многочисленный объем работ, но были вызваны другие девушки, которых ожидали с минуты на минуту. Пока ждали девушек из других контор, эти пятеро меня успели здорово укатать. От вновь прибывших девушек они тоже отказались. Не думаю, что девчонки были такие уж страшные, скорее всего, у мужиков просто на них денег не было. Тактика такая – «одну на всех, мы за ценой не постоим».
Мое рабочее время вышло, за мной никто не приехал (у водителей это вообще нормальное поведение, опоздать так на часик, не их же е…т). Вырваться я не могла, с пятью пьяными мужиками не особо-то поспоришь. Сколько бы еще меня терзали – неизвестно. Видя мое бедственное положение, к нам зашел банщик, сказал, что за мной приехали (хотя никакого водителя и в помине не было). Схватив вещи в охапку, я переодевалась уже у него в комнате. Уехала я своим ходом, не дожидаясь водителя, преисполненная благодарности к доброму банщику.
В конторе же дела шли активно, но продуктивностью особой не отличались. То и дело из своей комнаты выходила хозяйка, сообщала адрес потенциального клиента, выбирала, кто поедет из девчонок (машина легковая, все не влезали), и мы выезжали.
Мне всегда было жаль соседей, волею судьбы оказавшихся в подъезде вместе с конторой. В самой квартире мы никогда не шумели, соседи могли спать спокойно. Но вот когда контора выезжала на заказ, зрелище было то еще!
Представьте полуобнаженных девиц, в боевом макияже, на шпильках марширующих строем по лестничным пролетам. И так по несколько раз в день. Народ прижимался к стенкам и молча провожал осоловевшим взглядом.
И цокот каблуков по ночам, как грохот промчавшегося табуна. Цок-цок-цок! А потом через полчаса обратно. Цок-цок-цок! Весь день и всю ночь.
Выезжали по приглашению довольно часто, но результатов было не много. Постоянно случались «прогоны» (пустые выезды). Нам давались адреса, которых не существовало в природе. Водители подолгу ездили и искали дома-невидимки. Мобильными телефонами в те древние времена обладали лишь немногие счастливчики, к которым мы, к сожалению, не относились (то было время расцвета пейджеров). Перезвонить мы не могли, да и хозяйка, вечно подшофе, принимая заказ, не всегда удосуживалась кроме адреса спросить еще и номер телефона.
Бардак стоял несусветнейший!
«Овца»
Мне тяжело вспоминать последующий период моей жизни.
Я называю его периодом «овцы».
И на то есть веские причины. Будучи неопытной в этом жестком бизнесе, я просто плыла по течению и тупо шла туда, куда меня вели. Это были не самые лучшие места. Отсутствие контроля над своей жизнью несколько раз могло кончиться для меня фатально. Меня спасало просто чудо.
Перманентное состояние стресса привело к пьянству. До прихода в проституцию я вела на удивление здоровый образ жизни. Занималась спортом, не курила, алкоголь употребляла только по праздникам.
Курить я не начала, но выпивать стала постоянно. Поначалу пила я только на заказах с клиентами. Сознательно выбиралось меньшее из зол: или ты пьешь с народом за столом, или тебя тащат в койку. Я предпочитала пить.
Правду говорят, пьянка до добра не доводит. Будучи сильно нетрезва, я чуть не покончила жизнь самоубийством. Самое ужасное, что я об этом ничего не помнила и никогда бы не узнала, если б мне не рассказали.
У меня есть близкий человек, подруга еще со школьных лет, Юшева. Хоть жили мы в разных городах, но связь между собой поддерживали.
Как-то раз, подняв телефонную трубку и обрадовавшись, услышав ее голос, я была ошарашена. В голосе Юшевой слышалось неподдельное волнение:
– Ну как? Ты живая? С тобой ничего не случилось?
Не совсем понимая причину такой внезапной заботы, я еще и подхихикнула:
– Все в порядке. Жив, здоров и невредим мальчик Вася Бородин! С чего ты так всполошилась-то?
Ответ меня сразил:
– Ты же вчера собиралась себе вены резать.
– Что-о-о???!!!
Дальнейший разговор все прояснил. Оказывается, вчера, поздно ночью, я позвонила Юшевой, будучи сильно нетрезва. Я рыдала, были слезы и сопли. Я говорила, что больше так жить не могу, пойду в ванную, найду бритву у кого-нибудь из соседей, вытащу лезвие и вскрою вены. Но, так как Юшева мой единственный близкий человек на всем белом свете, я не могу уйти не попрощавшись. За сим и звоню.
Бедная Юшева, представляю, что она пережила. Будь она в Питере, я уверена, она примчалась бы ко мне незамедлительно. Но между нами лежали тысячи километров. То, что я не шучу, было ясно как божий день. Я человек олимпийского спокойствия и подобных прецедентов еще не выдавала.
По словам Юшевой, я была настолько не в себе, что отказывалась прислушаться к любым доводам рассудка. Она поступила довольно грамотно, заболтала меня, подождав, когда я утихомирюсь, и со словами «вены ты себе и завтра вскроешь, если захочешь, на трезвую голову, а сейчас ты пьяная, ложись лучше спать», получив мое обещание сегодня не резаться, отправила меня высыпаться.
Моя память была как чистый белоснежный лист бумаги. Я не помнила НИ-ЧЕ-ГО.
Наверное, так вот белая горячка и приходит.
После этого случая я постаралась уменьшить потребляемое количество алкоголя, но получалось это не очень хорошо. Сейчас идет одиннадцатый год моей профессиональной деятельности на ниве проституции. Я уже давно не пью (грамм сто ликера раз в месяц, думаю, не в счет). К сожалению, первые лет пять я закладывала за воротник довольно крепко.
Таким образом я пыталась хоть немножко забыться. Я не умела отстаивать свои интересы. Каждый раз, сталкиваясь с человеческой подлостью, удивлялась как в первый раз. Чувствовала, что меня смешивают с грязью и от моего человеческого достоинства уже ничего не остается. Очень мучилась.
Иногда работа проститутки бывает тяжела физически. Тот, кто говорит, что это легкие деньги, сильно ошибается. Значит, он никогда даже рядом с этим бизнесом не стоял. Я в этих банях свое здоровье оставила. Среди холодного кафеля и сквозняков такой цистит подхватила, от которого до сих пор вылечиться не могу. (Цистит можно вообще причислить к нашим профессиональным заболеваниям, каждая вторая болеет.)
Но еще тяжелее, чем физически, бывает морально. Особенно в первое время. Спустя пару лет становишься толстокожей и работаешь как робот на конвейере.
Период «овцы» пришелся как раз на первые пару лет, когда я набиралась опыта и набивала шишки. С нынешних позиций я знаю, как можно было бы уничтожить большинство тогдашних проблем еще в зародыше. Кое-какие проблемы я создавала себе сама. Ума-то не было, и весь мир виделся в розовом свете.
Как ни странно, ни о чем произошедшем я не жалею. Правильно говорят: «что не убивает, то делает нас сильнее».
Если до этого я всегда была мягкотелой и бесхребетной, не могла сказать «нет», часто шла на поводу чужих желаний, то по окончании периода «овцы» я сильно изменилась. Хотя рецидивы иногда случаются и по сей день, это все-таки исключения уже, а не правило.
Низкая самооценка, привитая мне матерью, постепенно исчезла. На «Русском радио» как-то звучала такая фраза: «Если женщина знает себе цену, значит, она не раз ее называла». Готова поставить под этой надписью «плюс пиццот».
В первый же мой приезд в родной город мои знакомые мужчины заметили эти изменения. Отсутствием внимания со стороны сильной половины человечества я никогда не страдала, желающих общаться со мной всегда было много. К тому же низкая самооценка делала меня легкодоступной. Достаточно было свозить на шашлыки (сейчас вспоминать стыдно).
Город у нас небольшой, выйди прогуляться по центральной улице – кучу знакомых встретишь. Увидев меня, мужчины радостно выскакивали из машин, сияли и начинали заманивать в гости. Очень обижались, услышав отказ.
«Что, стала столичной штучкой, теперь с простыми смертными дружить не хочешь?»
При чем здесь это?
Ну не могла я им сказать, что с меня розовые очки упали. Что я прекрасно понимаю – интересна только как секс-объект. Ни один из них не собирается мне делать предложение руки и сердца, расшибаться ради меня в лепешку, ухаживать за мной, чтобы добиться моего расположения. Не станут тратить на меня ни сил, ни времени. В таком случае, зачем они мне такие нужны?
Начинало включаться профессиональное мышление. Если ты ничего не сделал, чтобы мне понравиться, пальцем о палец не ударил, с какой стати я буду тебе отдаваться (а все всегда шло к тому)???
Я даже денег за это не получу!
Как это ни смешно, но именно проституция заставила меня взглянуть на себя по-новому.
Я называю его периодом «овцы».
И на то есть веские причины. Будучи неопытной в этом жестком бизнесе, я просто плыла по течению и тупо шла туда, куда меня вели. Это были не самые лучшие места. Отсутствие контроля над своей жизнью несколько раз могло кончиться для меня фатально. Меня спасало просто чудо.
Перманентное состояние стресса привело к пьянству. До прихода в проституцию я вела на удивление здоровый образ жизни. Занималась спортом, не курила, алкоголь употребляла только по праздникам.
Курить я не начала, но выпивать стала постоянно. Поначалу пила я только на заказах с клиентами. Сознательно выбиралось меньшее из зол: или ты пьешь с народом за столом, или тебя тащат в койку. Я предпочитала пить.
Правду говорят, пьянка до добра не доводит. Будучи сильно нетрезва, я чуть не покончила жизнь самоубийством. Самое ужасное, что я об этом ничего не помнила и никогда бы не узнала, если б мне не рассказали.
У меня есть близкий человек, подруга еще со школьных лет, Юшева. Хоть жили мы в разных городах, но связь между собой поддерживали.
Как-то раз, подняв телефонную трубку и обрадовавшись, услышав ее голос, я была ошарашена. В голосе Юшевой слышалось неподдельное волнение:
– Ну как? Ты живая? С тобой ничего не случилось?
Не совсем понимая причину такой внезапной заботы, я еще и подхихикнула:
– Все в порядке. Жив, здоров и невредим мальчик Вася Бородин! С чего ты так всполошилась-то?
Ответ меня сразил:
– Ты же вчера собиралась себе вены резать.
– Что-о-о???!!!
Дальнейший разговор все прояснил. Оказывается, вчера, поздно ночью, я позвонила Юшевой, будучи сильно нетрезва. Я рыдала, были слезы и сопли. Я говорила, что больше так жить не могу, пойду в ванную, найду бритву у кого-нибудь из соседей, вытащу лезвие и вскрою вены. Но, так как Юшева мой единственный близкий человек на всем белом свете, я не могу уйти не попрощавшись. За сим и звоню.
Бедная Юшева, представляю, что она пережила. Будь она в Питере, я уверена, она примчалась бы ко мне незамедлительно. Но между нами лежали тысячи километров. То, что я не шучу, было ясно как божий день. Я человек олимпийского спокойствия и подобных прецедентов еще не выдавала.
По словам Юшевой, я была настолько не в себе, что отказывалась прислушаться к любым доводам рассудка. Она поступила довольно грамотно, заболтала меня, подождав, когда я утихомирюсь, и со словами «вены ты себе и завтра вскроешь, если захочешь, на трезвую голову, а сейчас ты пьяная, ложись лучше спать», получив мое обещание сегодня не резаться, отправила меня высыпаться.
Моя память была как чистый белоснежный лист бумаги. Я не помнила НИ-ЧЕ-ГО.
Наверное, так вот белая горячка и приходит.
После этого случая я постаралась уменьшить потребляемое количество алкоголя, но получалось это не очень хорошо. Сейчас идет одиннадцатый год моей профессиональной деятельности на ниве проституции. Я уже давно не пью (грамм сто ликера раз в месяц, думаю, не в счет). К сожалению, первые лет пять я закладывала за воротник довольно крепко.
Таким образом я пыталась хоть немножко забыться. Я не умела отстаивать свои интересы. Каждый раз, сталкиваясь с человеческой подлостью, удивлялась как в первый раз. Чувствовала, что меня смешивают с грязью и от моего человеческого достоинства уже ничего не остается. Очень мучилась.
Иногда работа проститутки бывает тяжела физически. Тот, кто говорит, что это легкие деньги, сильно ошибается. Значит, он никогда даже рядом с этим бизнесом не стоял. Я в этих банях свое здоровье оставила. Среди холодного кафеля и сквозняков такой цистит подхватила, от которого до сих пор вылечиться не могу. (Цистит можно вообще причислить к нашим профессиональным заболеваниям, каждая вторая болеет.)
Но еще тяжелее, чем физически, бывает морально. Особенно в первое время. Спустя пару лет становишься толстокожей и работаешь как робот на конвейере.
Период «овцы» пришелся как раз на первые пару лет, когда я набиралась опыта и набивала шишки. С нынешних позиций я знаю, как можно было бы уничтожить большинство тогдашних проблем еще в зародыше. Кое-какие проблемы я создавала себе сама. Ума-то не было, и весь мир виделся в розовом свете.
Как ни странно, ни о чем произошедшем я не жалею. Правильно говорят: «что не убивает, то делает нас сильнее».
Если до этого я всегда была мягкотелой и бесхребетной, не могла сказать «нет», часто шла на поводу чужих желаний, то по окончании периода «овцы» я сильно изменилась. Хотя рецидивы иногда случаются и по сей день, это все-таки исключения уже, а не правило.
Низкая самооценка, привитая мне матерью, постепенно исчезла. На «Русском радио» как-то звучала такая фраза: «Если женщина знает себе цену, значит, она не раз ее называла». Готова поставить под этой надписью «плюс пиццот».
В первый же мой приезд в родной город мои знакомые мужчины заметили эти изменения. Отсутствием внимания со стороны сильной половины человечества я никогда не страдала, желающих общаться со мной всегда было много. К тому же низкая самооценка делала меня легкодоступной. Достаточно было свозить на шашлыки (сейчас вспоминать стыдно).
Город у нас небольшой, выйди прогуляться по центральной улице – кучу знакомых встретишь. Увидев меня, мужчины радостно выскакивали из машин, сияли и начинали заманивать в гости. Очень обижались, услышав отказ.
«Что, стала столичной штучкой, теперь с простыми смертными дружить не хочешь?»
При чем здесь это?
Ну не могла я им сказать, что с меня розовые очки упали. Что я прекрасно понимаю – интересна только как секс-объект. Ни один из них не собирается мне делать предложение руки и сердца, расшибаться ради меня в лепешку, ухаживать за мной, чтобы добиться моего расположения. Не станут тратить на меня ни сил, ни времени. В таком случае, зачем они мне такие нужны?
Начинало включаться профессиональное мышление. Если ты ничего не сделал, чтобы мне понравиться, пальцем о палец не ударил, с какой стати я буду тебе отдаваться (а все всегда шло к тому)???
Я даже денег за это не получу!
Как это ни смешно, но именно проституция заставила меня взглянуть на себя по-новому.
Обман
Мы не идеальны, и обман присутствует во всех сферах нашей жизни.
В каждом бизнесе существуют свои риски. Где-то их больше, где-то их меньше. В проституции обман на обмане сидит и обманом погоняет. Частая смена лиц, анонимность, отсутствие долгосрочных контактов ведут к желанию поживиться за счет ближнего.
А что такого? Мы никогда больше не встретимся.
Нет страха, что твои знакомые и коллеги прослышат о совершенном подлом поступке.
Никто не узнает.
И ты по-прежнему весь в белом.
В новой конторе меня обманули при первой же возможности. На очередном заказе в баню выбрали меня и еще одну девочку (для меня это было впервые). Все вроде прошло нормально, в положенное время нас забрали, привезли в контору. Уже наступала ночь, и я засобиралась домой. У девочки, с которой вместе работали, поинтересовалась, у кого брать зарплату (ну не знала я, что деньги хозяйка выдает).
Тут встрял водитель:
– Какая зарплата, за вас денег не заплатили!
Удивлению моему не было предела:
– А как же ты нас в бане без денег оставил?
Ответ был таков:
– Так вы сами должны были насчет денег договариваться.
Я потеряла дар речи, не знала, что и подумать. Ладно я, первый раз в первый класс, но коллега-то моя уже ветеран давно. Как она-то проглядела?
Словно читая мои мысли, девочка тяжело вздохнула:
– Жаль, мне самой деньги очень нужны, ну да ладно, такое иногда случается. В следующий раз надо будет договориться, кто деньги берет.
Сказать, что я была расстроена, – значит ничего не сказать. Я не понимала, что эти два человека меня обманули, думала, виновато недоразумение, и обижалась на свою судьбу и весь мир в придачу. Сладкая парочка, видя мое полное незнание темы, просто поделила мои честно заработанные деньги.
Для решения вопроса в свою пользу мне всего-то надо было подойти к хозяйке. Вряд ли бы ей понравилось, что ее обманывают, не сообщая о заказе, и забирают прибыль себе.
Но, будучи неопытной «овцой», я все прожевала и отправилась восвояси.
В этой конторе творилось черт-те что. Каждый шустрил, как мог.
Я тоже как-то раз поучаствовала в обмане, в качестве приложения. Инициатором на тот момент я бы быть не смогла. Не имелось ни знаний, ни требуемой наглости.
На очередном выезде мы не поехали ни в баню, ни на квартиру. Двое молодых людей ждали нас на улице. (Такое случалось частенько. За девушку брались деньги, и все. Куда ее повезут? Вернется ли живая?.. По фиг! Главное, деньги взяты, а там хоть трава не расти.)
Ребята посмотрели всех привезенных девчонок и стали обсуждать финансовые вопросы. Не подпустив к ним водителя, на переговоры вырвалась моя коллега. Шушуканье длилось минут десять, все это время мы сидели в машине и ждали, чем дело закончится. Переговорщица вернулась злая, обозвала парней жадными козлами. Не договорились.
Однако, как только мы вернулись в контору, эта девочка отвела меня в сторонку, и выяснилось вот что. На самом деле парни нормальные, и с деньгами у них тоже все хорошо. Зачем нам с кем-то делиться? Сейчас я, лицо вне подозрений, резко засобираюсь домой. Спустя минут десять она ко мне присоединится, и мы дружно поедем по адресу, где нас уже ждут.
Так мы и сделали.
Мероприятие удалось на славу, и, двигаясь с утра в сторону метро, я с глубоким почтением слушала поучения своей «наставницы»:
– Надо набрать постоянных клиентов, это намного лучше, чем сидеть в конторе и ждать звонка непонятно от кого. Да еще и выберут ли, неизвестно. Всегда найдется кто-то помоложе, покрасивее и понаглее. Поэтому, если видишь, что мужик нормальный и с баблом, сразу свой номер телефона ему суй. А если дома ты не всегда, пейджер купи. Не дозвонится до тебя пару раз и забудет.
Напоминаю, мобильные телефоны считались предметами роскоши, доступны были только действительно состоятельным людям (подключение стоило пятьсот долларов, знаю, сейчас это нереально звучит), их размеры были такие, что можно было орехи колоть.
Я внимала откровениям, открыв рот. Мотала на ус. Чувствуя во мне благодарного слушателя, меня просвещали дальше.
– А еще лучше пристроиться в гостиницу работать. Там и клиенты поспокойнее, и денег побольше. Только попасть сложно. Не мы одни такие умные.
Тут я впервые услышала, что, оказывается, есть кое-что получше, чем контора. Здорово обрадовалась, решив при первой же возможности свалить из этого конторского ада.
Обманывали друг друга и девочки. В большинстве случаев это происходило при леваках. Левак – заказ не через организацию. Просто звонит девочке клиент, ранее уже с ней бывший, хочет отдохнуть, но не один, а с друзьями. Нужны еще подружки. Она их находит.
В таких случаях денежные расчеты производятся не с каждой в отдельности, а с той, кто договаривалась. Вот на этом этапе обман и совершался. С мужчины бралась одна сумма, а до других девочек доходила лишь часть. Хотя у проституток это всегда считалось непорядочным, своих же обманывать. К чести девчонок, хочу сказать, случались подобные вещи крайне редко.
Иногда коллега-организатор левака могла честно сказать:
– Я договорилась за заказ по семьсот рублей каждой, из этих денег я себе по соточке возьму за труды, вы не против?
Против никто не высказывался, человек действительно старался, всех обзванивал, собирал. Такая форма отката была вполне приемлемой.
Вскрывался обман легко. Таких, как я, страдающих проклятой интеллигентностью, было не много. Для большинства моих коллег не составляло труда поинтересоваться у клиента, на какую сумму была договоренность. А я стеснялась, боялась спросить, обидеть недоверием.
Видя во мне эти качества, кое-кто начал этим активно пользоваться.
Этим кое-кто оказалась моя соседка по коммуналке Нелли.
Секретов по поводу работы у меня от нее не было. Не без ее помощи я в этом бизнесе оказалась. Поэтому обо всем, что со мной происходит, я делилась с ней смело. Ни одного совета я не получила. Надо было уже тогда обратить на эту деталь внимание, но я токовала, ничего вокруг не замечая.
Опишу Нелли. Она довольно интересный персонаж. Женщина редкой красоты. Я не преувеличиваю. Прекрасная фигура, рост 175, грудь – четверка. Внешне она напоминала Наталью Гончарову, особенно тот ее портрет, где она уже под фамилией Пушкина-Ланская, работы Ивана Макарова.
Образованная, профессиональная пианистка, неглупая, приятная собеседница, она могла очаровать любого. Очарование могло продолжаться долго, пока не давала себя знать другая, хищная сторона Нелли. А она вылезала!
Я до сих пор искренне удивляюсь этому выверту природы. Такая красота и такая низость души! И все это вместе в одном флаконе.
Ее собственная мать побоялась переехать к ней жить, испугавшись, что Нелли заберет деньги за проданную на родине квартиру, а ее отправит бомжевать. Уж она-то свою дочь хорошо знала. Да и что можно сказать хорошего о человеке, который отправляет других в рабство за границу. Нелли этим занималась, и кошмары по ночам ее не мучили.
Но все по порядку.
Всех грязных подробностей души Нелли на тот момент я еще не знала. Общалась, не ожидая никаких подвохов. Позвала ее в нашу контору. Нелли не отказалась, стала приезжать.
Приняв во внимание советы, полученные от «наставницы», купила пейджер, обзавелась постоянными клиентами. Периодически стали случаться леваки, куда я старалась пригласить именно Нелли. (Я считала, что мы подруги и должны друг другу помогать.) Деньги я делила поровну, иначе мне совесть не позволяла.
У Нелли тоже случались леваки, на которые она тоже меня как подругу приглашала. Вот только одно но. Клиенты выглядели солидно, респектабельно, а платили сущие копейки. Каждый раз, давая мне этот мизер, Нелли возмущалась:
– С виду такие богатые, а тут из них еле-еле копейки выцарапала!
Бывало, я тоже возмущалась, а иногда еще и утешать принималась:
– Ну что же сделаешь, хорошо хоть мужики не напряжные. А деньги… да бог с ними.
Наивная простота!
Рядом с Нелли часто появлялись новые знакомые, через некоторое время бесследно исчезающие. Мне было невдомек, почему с Нелли девчонки долго не дружат.
Кого-то она отправляла на плантации за границу, менее наивные рвали с ней отношения от греха подальше.
Наши «теплые» отношения длились довольно долго. Пару лет точно.
Началом конца послужил случай.
У Нелли были постоянные клиенты из Петрозаводска. Хорошие люди, они мне нравились. Приезжали в Питер частенько, у них даже квартира была съемная, в гостинице не останавливались. Но опять же это самое но. Платили мало.
В каждом бизнесе существуют свои риски. Где-то их больше, где-то их меньше. В проституции обман на обмане сидит и обманом погоняет. Частая смена лиц, анонимность, отсутствие долгосрочных контактов ведут к желанию поживиться за счет ближнего.
А что такого? Мы никогда больше не встретимся.
Нет страха, что твои знакомые и коллеги прослышат о совершенном подлом поступке.
Никто не узнает.
И ты по-прежнему весь в белом.
В новой конторе меня обманули при первой же возможности. На очередном заказе в баню выбрали меня и еще одну девочку (для меня это было впервые). Все вроде прошло нормально, в положенное время нас забрали, привезли в контору. Уже наступала ночь, и я засобиралась домой. У девочки, с которой вместе работали, поинтересовалась, у кого брать зарплату (ну не знала я, что деньги хозяйка выдает).
Тут встрял водитель:
– Какая зарплата, за вас денег не заплатили!
Удивлению моему не было предела:
– А как же ты нас в бане без денег оставил?
Ответ был таков:
– Так вы сами должны были насчет денег договариваться.
Я потеряла дар речи, не знала, что и подумать. Ладно я, первый раз в первый класс, но коллега-то моя уже ветеран давно. Как она-то проглядела?
Словно читая мои мысли, девочка тяжело вздохнула:
– Жаль, мне самой деньги очень нужны, ну да ладно, такое иногда случается. В следующий раз надо будет договориться, кто деньги берет.
Сказать, что я была расстроена, – значит ничего не сказать. Я не понимала, что эти два человека меня обманули, думала, виновато недоразумение, и обижалась на свою судьбу и весь мир в придачу. Сладкая парочка, видя мое полное незнание темы, просто поделила мои честно заработанные деньги.
Для решения вопроса в свою пользу мне всего-то надо было подойти к хозяйке. Вряд ли бы ей понравилось, что ее обманывают, не сообщая о заказе, и забирают прибыль себе.
Но, будучи неопытной «овцой», я все прожевала и отправилась восвояси.
В этой конторе творилось черт-те что. Каждый шустрил, как мог.
Я тоже как-то раз поучаствовала в обмане, в качестве приложения. Инициатором на тот момент я бы быть не смогла. Не имелось ни знаний, ни требуемой наглости.
На очередном выезде мы не поехали ни в баню, ни на квартиру. Двое молодых людей ждали нас на улице. (Такое случалось частенько. За девушку брались деньги, и все. Куда ее повезут? Вернется ли живая?.. По фиг! Главное, деньги взяты, а там хоть трава не расти.)
Ребята посмотрели всех привезенных девчонок и стали обсуждать финансовые вопросы. Не подпустив к ним водителя, на переговоры вырвалась моя коллега. Шушуканье длилось минут десять, все это время мы сидели в машине и ждали, чем дело закончится. Переговорщица вернулась злая, обозвала парней жадными козлами. Не договорились.
Однако, как только мы вернулись в контору, эта девочка отвела меня в сторонку, и выяснилось вот что. На самом деле парни нормальные, и с деньгами у них тоже все хорошо. Зачем нам с кем-то делиться? Сейчас я, лицо вне подозрений, резко засобираюсь домой. Спустя минут десять она ко мне присоединится, и мы дружно поедем по адресу, где нас уже ждут.
Так мы и сделали.
Мероприятие удалось на славу, и, двигаясь с утра в сторону метро, я с глубоким почтением слушала поучения своей «наставницы»:
– Надо набрать постоянных клиентов, это намного лучше, чем сидеть в конторе и ждать звонка непонятно от кого. Да еще и выберут ли, неизвестно. Всегда найдется кто-то помоложе, покрасивее и понаглее. Поэтому, если видишь, что мужик нормальный и с баблом, сразу свой номер телефона ему суй. А если дома ты не всегда, пейджер купи. Не дозвонится до тебя пару раз и забудет.
Напоминаю, мобильные телефоны считались предметами роскоши, доступны были только действительно состоятельным людям (подключение стоило пятьсот долларов, знаю, сейчас это нереально звучит), их размеры были такие, что можно было орехи колоть.
Я внимала откровениям, открыв рот. Мотала на ус. Чувствуя во мне благодарного слушателя, меня просвещали дальше.
– А еще лучше пристроиться в гостиницу работать. Там и клиенты поспокойнее, и денег побольше. Только попасть сложно. Не мы одни такие умные.
Тут я впервые услышала, что, оказывается, есть кое-что получше, чем контора. Здорово обрадовалась, решив при первой же возможности свалить из этого конторского ада.
Обманывали друг друга и девочки. В большинстве случаев это происходило при леваках. Левак – заказ не через организацию. Просто звонит девочке клиент, ранее уже с ней бывший, хочет отдохнуть, но не один, а с друзьями. Нужны еще подружки. Она их находит.
В таких случаях денежные расчеты производятся не с каждой в отдельности, а с той, кто договаривалась. Вот на этом этапе обман и совершался. С мужчины бралась одна сумма, а до других девочек доходила лишь часть. Хотя у проституток это всегда считалось непорядочным, своих же обманывать. К чести девчонок, хочу сказать, случались подобные вещи крайне редко.
Иногда коллега-организатор левака могла честно сказать:
– Я договорилась за заказ по семьсот рублей каждой, из этих денег я себе по соточке возьму за труды, вы не против?
Против никто не высказывался, человек действительно старался, всех обзванивал, собирал. Такая форма отката была вполне приемлемой.
Вскрывался обман легко. Таких, как я, страдающих проклятой интеллигентностью, было не много. Для большинства моих коллег не составляло труда поинтересоваться у клиента, на какую сумму была договоренность. А я стеснялась, боялась спросить, обидеть недоверием.
Видя во мне эти качества, кое-кто начал этим активно пользоваться.
Этим кое-кто оказалась моя соседка по коммуналке Нелли.
Секретов по поводу работы у меня от нее не было. Не без ее помощи я в этом бизнесе оказалась. Поэтому обо всем, что со мной происходит, я делилась с ней смело. Ни одного совета я не получила. Надо было уже тогда обратить на эту деталь внимание, но я токовала, ничего вокруг не замечая.
Опишу Нелли. Она довольно интересный персонаж. Женщина редкой красоты. Я не преувеличиваю. Прекрасная фигура, рост 175, грудь – четверка. Внешне она напоминала Наталью Гончарову, особенно тот ее портрет, где она уже под фамилией Пушкина-Ланская, работы Ивана Макарова.
Образованная, профессиональная пианистка, неглупая, приятная собеседница, она могла очаровать любого. Очарование могло продолжаться долго, пока не давала себя знать другая, хищная сторона Нелли. А она вылезала!
Я до сих пор искренне удивляюсь этому выверту природы. Такая красота и такая низость души! И все это вместе в одном флаконе.
Ее собственная мать побоялась переехать к ней жить, испугавшись, что Нелли заберет деньги за проданную на родине квартиру, а ее отправит бомжевать. Уж она-то свою дочь хорошо знала. Да и что можно сказать хорошего о человеке, который отправляет других в рабство за границу. Нелли этим занималась, и кошмары по ночам ее не мучили.
Но все по порядку.
Всех грязных подробностей души Нелли на тот момент я еще не знала. Общалась, не ожидая никаких подвохов. Позвала ее в нашу контору. Нелли не отказалась, стала приезжать.
Приняв во внимание советы, полученные от «наставницы», купила пейджер, обзавелась постоянными клиентами. Периодически стали случаться леваки, куда я старалась пригласить именно Нелли. (Я считала, что мы подруги и должны друг другу помогать.) Деньги я делила поровну, иначе мне совесть не позволяла.
У Нелли тоже случались леваки, на которые она тоже меня как подругу приглашала. Вот только одно но. Клиенты выглядели солидно, респектабельно, а платили сущие копейки. Каждый раз, давая мне этот мизер, Нелли возмущалась:
– С виду такие богатые, а тут из них еле-еле копейки выцарапала!
Бывало, я тоже возмущалась, а иногда еще и утешать принималась:
– Ну что же сделаешь, хорошо хоть мужики не напряжные. А деньги… да бог с ними.
Наивная простота!
Рядом с Нелли часто появлялись новые знакомые, через некоторое время бесследно исчезающие. Мне было невдомек, почему с Нелли девчонки долго не дружат.
Кого-то она отправляла на плантации за границу, менее наивные рвали с ней отношения от греха подальше.
Наши «теплые» отношения длились довольно долго. Пару лет точно.
Началом конца послужил случай.
У Нелли были постоянные клиенты из Петрозаводска. Хорошие люди, они мне нравились. Приезжали в Питер частенько, у них даже квартира была съемная, в гостинице не останавливались. Но опять же это самое но. Платили мало.