Святослав Моисеенко. За чертой тишины

Душа

 
За дверью, за старым порогом,
Где время летит не спеша,
Прощения просит у Бога
За грешные мысли душа.

За то, что жила без печали,
И радость дарила в ответ,
За то, что грустила ночами,
Встречая улыбкой рассвет.

За то, что с любовью дружила,
Даря утешенье другим,
За то, что всегда дорожила
Несбыточным счастьем своим.

За то, что от боли страдая,
Стремилась другим помогать…
И дан был ответ ей: – Родная,
За что же тебя мне прощать?..
 

Такие разные

 
Такие разные. И так с тобой похожи,
Живем, порою, жизнью не своей.
Мы одиноки, но стремимся все же
Так дорожить наличием друзей.

Нам тяжело друг с другом объясниться,
Какая разница, кто прав, кто виноват?
Мы так легко, в плену своих амбиций,
Идем вперед, не посмотрев назад.

Собрав своих ошибок горький ветер,
И наследив молчаньем в тишине,
Я ухожу, опять тебя не встретив,
И ты идешь, не вспомнив обо мне.

И даже если вдруг на перекрестке
Нам повстречаться суждено во мгле,
Меня смахнешь ты, как сухую горстку
Забытых крошек хлебных на столе.

Что происходит? Что с тобой творим мы?
Зачем страдаем, не спеша забыть?
Мне никогда не стать твоим любимым,
Ну, а тебе меня не полюбить.
 

Зимняя любовь

 
Я живу в этом доме пустом,
Где печаль в паутине из кружев,
Я оставил себя «на потом»,
Сам себе я сегодня не нужен.

Ты приходишь ко мне в декабре,
После осени, после дождливой,
Первым снегом на нашем дворе
Украшаешь застывшую зиму.

К январю мы спешим, к январю,
Мы по осени жить не сумели.
Я сегодня тебе подарю
Дерзкий танец под звуки метели.

Ты закружишься в танце, дразня,
По поземке из тающих льдинок,
Рассыпая кристаллы огня
На ковре из волшебных снежинок.

Снег идет. Наступившая ночь
Вновь подарит свое откровенье,
Повторяя сегодня точь-в-точь
Позабытое нами мгновенье.

Бесконечный полет за луной,
Кружит в такт ошалевшая вьюга…
Мы зимой повстречались с тобой,
Повязав снежной нитью друг друга.
 

Новый год

 
Новый год! Неужели мы снова
Постучались в открытую дверь?
Мы с тобою еще не знакомы,
Но уже тебя любим, поверь.

За кремлевских курантов звучанье,
За шампанское и оливье,
За твои, невпопад, обещанья,
За спокойствие в каждой семье.

За надежду. За переживанья.
За немыслимый ворох чудес.
За такое простое молчанье.
За заснеженный сказочный лес.

Новый год нам спешит сказать «здрасьте»,
Бубенцами на тройке звеня…
С Новым годом! И, может быть, счастьем
Поздравляю я всех и себя!
 

Ненаписанное письмо

 
Жестоких слов тугая нить
Твоими брошена губами.
О, как мне трудно говорить
Тебе понятными словами.

И я пишу тебе письмо,
Пишу, быть может, на прощанье,
Моя уставшая любовь,
Мое пустое обещанье.

Моя нечаянная боль,
Моя обманчивая правда,
Моя, израненная в кровь,
Душа несбывшегося завтра.

Я так с тобою одинок,
В толпе потерянное чудо,
Прости, когда-то я не смог,
Ну, а теперь уже не буду.

Нам так легко искать любовь,
Которой не было и нету…
Зачем меня терзаешь вновь,
На чувства требуя ответа?

Увы, мы ждем с тобой тот час,
Чтоб наших судеб перекресток
Дороги разные для нас
Назначил нам легко и просто.

Шагая на своем пути,
Мы будем мучиться порою,
И так хотеть, чтоб наши дни
Опять переплелись с тобою…
 

Посмотри в глаза одиночеству

 
Посмотри в глаза одиночеству,
И навстречу себе сделай шаг.
Приходи ко мне, если захочется,
Если я тебе не в напряг.

Я сварю тебе по-восточному
Чашку кофе с горчинкою льда.
Посмотри в глаза одиночеству,
И забудь о нем навсегда.

В море тихо рассвет полощется,
Умывается бризом, когда
Твое, бывшее сном, одиночество
Говорит на прощание «да».
 

Прозревшая любовь

 
Горел закат. Заканчивался вечер,
Упала с неба каплей бирюза.
Любовь слепая вышла к нам навстречу,
Открыв свои незрячие глаза.

Застывший взгляд, поранивший навечно,
Слепой стрелок, убивший наповал…
Ах, если б не был я таким беспечным!
Ах, если б я тогда все это знал!

Любовь ждала. Она не торопилась,
Она всегда все знала наперед.
Моя душа в ее сетях забилась,
Твоей души расплавив тонкий лед.

Мы шли вперед. Вокруг горели свечи,
И нежный взгляд, не требующий слов…
Нам подарив такой безумный вечер,
За нами шла прозревшая любовь…
 

Забытая награда

 
Любовь. Забытая награда,
Богами посланная нам,
Судьбы жестокая бравада,
Своя дорога к небесам.

Любовь. Надежда на удачу,
Начало и конец пути.
И по нему, смеясь и плача,
Нам всем приходится пройти.

Любовь. По-прежнему спасенье
От серости стальных оков.
Души щемящее смятенье,
И неподкупность вещих снов.

Моих счастливых дней отрада,
В которой места нет словам.
Любовь, забытая награда,
Богами посланная нам.
 

Куда уходят звезды

 
Я расскажу, куда уходят звезды,
Не погасив далекие огни…
Когда уже бывает слишком поздно,
Тогда они становятся людьми.

Великой тайной, как плащом укрыты,
Мерцая тихо в сумраке ночном,
Они не знают, что они забыты
Тем, Кто когда-то думал о другом.

Они уходят, падая с рассветом,
Когда огни вселенной позади,
Рождаясь снова в поисках ответа:
Зачем они становятся людьми?

И я ищу тех, в ком надежда дремлет,
Забытым светом озаряя всех.
Ищу я тех, кто послан был на землю,
И чья душа опять стремится вверх…
 

Рождественская ночь

 
Рождества золотые огни,
Зимней сказки далекое эхо…
Мы сумели в душе сохранить
Всю заливистость детского смеха.

Мы ведь верим еще в чудеса,
Мы о них позабыть не сумели.
И смеются нам в такт небеса,
На своих нас качая качелях.

Рождество. И волшебная ночь,
С нежным светом, улыбкой Младенца…
Лишь она нам способна помочь
Возвратиться в далекое детство…
 

Я все еще чувствую сны…

 
Я все еще чувствую сны,
И древних дорог перекрестки,
Где шепот ночной тишины
Становится пепельной горсткой.

Мне все еще можно мечтать,
Держа в руках нити от судеб,
Мне просто позволено знать
О том, что когда-нибудь будет.

Я вижу безумство веков,
И вальс одинокой вселенной,
Я слышу движенье основ,
Друг другу идущих на смену.

А время, застывшим песком
Опять обжигает мне руки,
Вливая, глоток за глотком,
В меня непонятные звуки.

И вот, посреди тишины,
Где все удивительно просто,
Я все еще чувствую сны,
И древних дорог перекрестки.
 

Под созвездием скорпиона

   О.К.
   Пустыня, жара, одиночество,
   И странная жизнь скорпионья.
   Ах, как же мучительно хочется
   Ужалить кого-то спросонья.

 

Зачем же, так робко, не смело
Родиться я в брызгах неона
Хотел под созвездием Девы,
А все же пришлось – Скорпиона.

Мне было б значительно проще,
Когда бы, пусть для обороны,
Мое жало стало бы мощным,
И чтоб постоянно готовым.

А то, как приличия ради,
Ослаблю свою оборону,
Меня обойти спешат сзади,
Забыв, что я знак Скорпиона.

Такое мне, в общем, пророчество
Пригрезилось как-то спросонья.
Пустыня, жара, одиночество,
И вся моя жизнь скорпионья.
 

Безденежье

 
За душой у тебя ни гроша,
И в кармане бы дыры зашить…
Да вот только не знает душа,
Что за нею должно что-то быть.

В кошельке даже мелочи звук
Был неслышен, наверно, давно.
Да, такое не выскажешь вслух,
Но, тебе, как всегда, все равно.

Как же деньги не любят тебя,
Уплывают сквозь пальцы водой.
Ты стоишь, кошелек теребя,
И не знаешь, что делать с собой.

За кредитом стоит кредитор,
За процентами – новый процент…
Ах, тяжелый какой разговор,
Ах, какой неприятный момент.

Мне б хотелось совет тебе дать,
Но ведь ты не услышишь в сердцах.
Надо, чтоб обеспеченным стать, —
Заплатив, позабыть о долгах.
 

Чуть-чуть

 
Вы так легки. И так порой надменны.
Под слоем снега – нитка янтаря…
Но я заметил, может зря, наверно,
Что Вы чуть-чуть ревнуете меня.

Вы так храните честь свою и тело,
Свою страшась невинность потерять,
Что всю любовь, так робко и несмело
Чуть показав, Вы прячете опять.

Чуть-чуть тепла, и капелька кокетства
В стальных тисках из нравственных оков.
Вы непорочны, как святое детство,
И недоступны, как один из снов.

Вы для себя любовь нарисовали,
И не смогли постигнуть ее суть…
Глотка любви достаточно едва ли,
Когда живут, влюбляясь по чуть-чуть…
 

Любовь недостаточно зла...

 
Ты стояла, закутавшись в плед, у окна,
И смотрела, сквозь ночь, на пургу.
Ты всегда для себя точно знала сама,
Что смогу я, и что не смогу.

Ты решала, когда я приду, и зачем,
И во сколько пора уходить.
Ты забыла, что добрый, надежный причал
Нужен тем, кто способен любить.

А когда впереди, как холодный туман, —
Одиночества серая тень, —
Будет также похож на унылый обман
Самый яркий и красочный день.

Ты всегда для себя все решала сама,
С кем остаться, кого позабыть…
Только знаешь, любовь недостаточно зла,
Чтоб тебя я сумел полюбить…
 

Тишина

 
Застывшею слезой звенела тишина,
Рассыпав по плечам и запахи, и звуки,
В молчании немом забытые слова
Летели умирать в подставленные руки.

Ей было все равно. Холодная печаль
Струилась, замерев, сквозь каждое движенье.
И, снегом серебрясь, накинутая шаль
Не подарив тепла, укрыла от забвенья.

Какой фальшивый рок! Несыгранная роль.
Несбывшейся мечты тревожное касанье.
На берегах души оставленная боль
Отпущенного вдаль ненужного признанья.

Молчала тишина. И так красноречиво
Смотрела сквозь огни в загадочную даль.
Она была, как все, по-своему счастливой,
И не спешила снять с души своей вуаль.
 

Прости…

 
Прости меня, я был неправ,
И, может, капельку несдержан.
Я так спешил. И опоздал,
В своей погоне за надеждой.

Ты знаешь, было нелегко
Для всех казаться очень смелым,
Хотя, теперь уж далеко
То, до чего тебе нет дела.

Прости меня за мой порыв,
Такой, увы, смешной и горький.
Я не спешил уйти, забыв
Тебе оставить эти строки.

Мне очень хочется себя
С твоей душой оставить рядом…
Хотя тебе, любовь моя,
Моей любви, увы, не надо…
 

В последний раз

 
Еще мы встретимся, когда наступит время,
Еще мы вспомним все, что было в сентябре,
Еще сумею я поставить ногу в стремя,
И прокатить тебя на боевом коне.

И вот, как встарь, с тобою мы летим навстречу
Луне и звездам, возвращаясь в небеса,
В последний раз горят любовью наши свечи,
В последний раз огнем становится роса.

Последний раз, ну, кто сейчас об этом скажет?
Кто понимает, что такое значит жить?
Кто так способен слышать, умирая даже
Удары сердца, что торопится любить?
 

Осенняя грусть

 
Тихо плещется в глазах осень,
Намекая, что закат где-то рядом,
И косая на висках проседь
Стала символом поры листопада.

За плечами разливаются ночи,
Слышно звезд невыносимое эхо,
Даже если годы станут короче —
Для любви они не будут помехой.

Собирая по крупицам занозы,
Что вонзались в мое сердце когда-то,
Я с тоскою обнимаю березы,
На душе своей латая заплаты.

Было? Не было? Не помню. Не знаю.
Лег прохладою загадочный вечер.
А любовь, скользя неслышно по краю,
Обнимает меня нежно за плечи.

Тихо плещется в глазах осень,
Мне на многое диктуя ответы,
А я жду, быть может, кто-то попросит
Возвратиться в позабытое лето.
 

Слезы

 
Слезы радости, слезы удачи,
Слезы, можно когда и нельзя...
Слезы тоже, случается, плачут,
Почему-то жалея себя.

За слезою стоит очень много —
Радость встречи и горечь разлук,
От рождения к смерти дорога,
И когда-то потерянный друг.

Тихо капнув слезой на кокетство,
Сохраняя душевный огонь,
Босоногое чистое детство
На слезе возвращает любовь.

Нежной лаской в слезе отразилась
Доброта, уходящая вдаль.
И слезой, на закате, умылась
Позабытая кем-то печаль.
 

Утро

 
Утро. Чай с молоком, бутерброд,
Или кофе, да чтоб почерней.
И минуты ведут хоровод
В циферблате отпущенных дней.

Утро тихо смотает в клубок
Нитку сна, заблудившись слегка.
Сигарета и кофе глоток —
Завтрак вечного холостяка.

Тени рвутся с пришествием дня,
За окном – то ли снег, то ли дождь.
Провожаю, задумавшись, я
В никуда уходящую ночь.
 

Хранитель маяка

 
Горит одинокий маяк
Средь волн, разбивающих скалы,
Богами оставленный знак,
Людьми, впрочем, видимый мало.

Он дарит огонь в темноте,
От зла и напастей спасенье.
Увы, его видят не все,
Увы, не всем нужно прозренье.

Слепые бредут наугад,
Плебеи слепого сословья.
А кто-то сумел увидать
Маяк, что зовется любовью.

Кто видел, – уже никогда
Не станет слепым и бездушным,
Услышав ответное «да»,
Он станет кому-нибудь нужен.

Хранитель любви маяка,
Свеча на забытой дороге,
Держащая факел рука,
Что людям оставили боги.
 

Нефартовое счастье

 
Мне все время было мало
В жизни счастья моего,
Мне все время не хватало
Пофартовее кого.

Я искал, но безнадега
Подошла к моим дверям.
Нефартовых было много,
А фартовых – по нулям.

Мое счастье, по-еврейски,
Тихо машет мне рукой.
И, хоть головою бейся,
Не спешит идти домой.

Приключения находит
Счастье на мою беду.
Обязательно уходит,
Если близко подойду.

И поэтому спокойно
Я смотрю по сторонам.
Если фарт ушел довольный,
Значит – приходил не к нам.

Даже если, на удачу,
Потеряю и найду...
Не с моим «еврейским» счастьем
Так испытывать судьбу!
 

Горечь

 
Пришла пора. Кто был со мною рядом —
Оставил лишь вкус горечи во рту.
Я, проводив его прощальным взглядом,
Шел наугад, тревожа пустоту.

Я не скажу, что были мы друзьями,
Объединял нас общий интерес,
Но и расстались, в общем, не врагами,
Что по себе само уже прогресс.

Да только что-то защемило сердце,
В душе опять струна оборвалась...
А сколько их, без лишнего кокетства,
Осталось мне еще на пару раз?

И я иду, сложив печально крылья,
И оставляю за верстой версту,
В простых словах свою черпая силу,
И потревожив снова пустоту...
 

Трудный выбор

 
Тревожно и пусто. За шаг до решенья,
За миг до завязки в делах.
В таежной, какой-то неслышной манере,
Ко мне подбирается страх.

А если не сдюжу? А вдруг не сумею?
Зачем на себя принимать
Обузу на шею, и тяжкое бремя —
Всегда за кого-то решать.

Никто не поможет, но всякий осудит,
За каждый твой шаг и твой вздох.
И свой приговор тебе вынесут люди
За все, что ты сделать не смог.

Тревожно и пусто. Но выбор за мною,
В сомненье застыла душа…
Как трудно же все-таки, сделать, порою
Судьбу направляющий шаг…
 

Любимые...

 
На ресницах застыла слеза,
Как упрек невернувшейся ночи.
Понимаю, что больше – нельзя,
Ну, а меньшего – сердце не хочет.

Понимаю, что нет больше сил,
Жить в разлуке минутною встречей,
Темнотою свечу погасив,
Наши души опять искалечив.

Не одни, даже если вдвоем,
Озираясь на мнения прочих,
Мы не с теми встречаемся днем,
И не с теми, порой, делим ночи.

Покрывало ненужных тревог
Мне на сердце накинула вечность,
По обочинам пыльных дорог
Мы уходим с тобой в бесконечность.

В небесах отразилась слеза,
Нам позволив друг другу присниться...
Даже если нам будет нельзя, —
Мы вернемся, чтоб снова влюбиться.
 

Шарманщик

 
На дорогах седого Прованса,
Где душа к себе в гости зовет,
Где живет еще чувственность танца,
И бесхитростность песни живет,

На шарманке играет шарманщик,
Его голос натужно хрипит,
Зазывая народ в ресторанчик,
Что у старого дуба стоит.

Не сегодня, не нынешним веком,
Дан высокому небу зарок...
Да и был ли вообще человеком
Тот шарманщик, что так одинок?

Свою песню шарманка выводит,
Принимая пятак за труды...
Чередою неспетых мелодий
Я иду по аккордам судьбы...
 

Русский крест

 
Уходил, позабытый рассветом,
Заблудившийся взгляд в небе синем...
Тихо просит у Бога совета
У креста, на коленях, Россия.

Горячо и так искренне молит
Дать ей дней, хоть немного счастливых.
На кресте, умирая от боли,
Каждый раз воскресает Россия.

Просит Бога, забыв на минуту
О своем непонятном бессильи,
И о том, что увы, почему-то,
За крестами не видно России.

Вот зажгла она в сумерках свечи
За детей, молодых и красивых,
Что свой крест поднимают на плечи,
И идут умирать за Россию...
 

Не моя жизнь

 
Я живу не своею жизнью,
Не свои выполняю капризы,
Только срок мой еще не исчислен
Кем-то сверху, а может быть, снизу.

Я моложе других, или старше?
Бесшабашнее? Или умнее?
Мне, наверное, просто не страшно
Понимать, что я тоже старею.

И что стали короткими очень
Дни, сплетаясь в тугие недели,
И пустые, тревожные ночи
Одиночество нянчат в постели.

Я придумал себе свои роли
Для еще ненаписанной пьесы,
Где задумчиво плещется море
Под концерт для гитары с оркестром.

Я могу быть и слабым и сильным,
Равнодушным и очень отважным...
Я живу не своею жизнью,
Но, наверное, это неважно.
 

День, подаренный нам Валентином

 
Мы учились, как люди, влюбляться,
Пить вино и дышать никотином,
Мы учились грустить и смеяться
В день, подаренный нам Валентином.

И, сложив белоснежные крылья,
Мы шагали тропой потаенной.
Всем, идущим навстречу, дарили
Мы любовь в этот день всех влюбленных.

И, прикрыв утомленные веки,
Так пытались понять мы с тобою:
Как же здорово быть человеком,
Просто жить, наслаждаясь любовью.

Это чувство – быть просто счастливым,
Я надеюсь, никто не осудит...
В день, подаренный нам Валентином,
Даже ангел завидует людям...
 

За любовь!

 
Пустые тревоги, забытое время,
Дорога, крутой поворот...
Безумные ночи и страсти горенье
В наивный семнадцатый год.

Несчастной любви золотая отрава,
Засохший букет на столе...
Как часто мы в двадцать бываем неправы,
И счастливы в тридцать вполне.

Когда к сорока мы поближе подходим —
Уже не до пылкости чувств.
А вроде богаты, и счастливы вроде,
Но все же, – присутствует грусть.

Пусть за пятьдесят уже нянчим мы внуков,
Но вновь молодеет душа!
Далекой любви позабытые звуки
На танец зовут не спеша.

Мы любим опять, и мы снова любимы!
Плевать, что уж возраст не тот!
Быть может нам ангел, до боли наивный,
Крылом указал поворот.

Как прежде, все стало доступно и просто,
Играет горячая кровь!
И даже в седые свои девяносто
Мы пьем за нее, за любовь!
 

С днем военных!

 
С днем военных, друзья, с днем военных,
С днем мужчин, офицеров, солдат!
С днем надежных, бесстрашных, бессменных
Постовых, что на страже стоят.

Защищая собой наши жизни,
Не за страх, а за совесть и честь,
Все, кто служит любовью Отчизне,
Принимая на плечи свой крест.

Мы бокалы за вас поднимаем,
Сын, мужчина, товарищ, отец...
Благородство души воспеваем,
И отзывчивость ваших сердец!
 

Шорох снов

 
Я не хочу, зависимый от многих,
Тебе опять зачем-то обещать,
Что ночь за ночью лунные дороги
Меня к себе не станут больше звать.

Что я, как все, мечтать уже не буду,
Порву, мне сном подаренную, нить,
Что я опять вернусь из «ниоткуда»,
И в «никуда» отправлюсь снова жить.

Я не смогу, я просто не сумею
Жить без далеких, призрачных высот,
Без той мечты, которую лелею
В своей душе, укрывшись от забот.

Я так далек от жизненной рутины,
От злого быта, мелкой суеты…
Я для тебя нарисовал картину,
Где мы с тобою вместе, я и ты.

Нам ни к чему пустые разговоры,
Мы так давно обходимся без слов…
И я дарю тебе волшебный шорох
Из никогда не снившихся мне снов…
 

О, женщина!

 
О, женщина, женщина, женщина,
Подруга, любовница, мать,
Красива, мила и застенчива,
Позволь мне тебя приобнять.

Позволь пожелать тебе вечности,
К твоей прикоснувшись руке.
Позволь улыбнуться сердечности,
Что рядом идет налегке.

Мое ты и счастье, и долюшка,
Живой огонек на свече,
Принцессою ставшая, Золушка,
В хрустальном своем башмачке.
 

С женским днем!

 
С днем, таким удивительно женским,
Днем надежды, любви, красоты,
С днем Дюймовочки и Белоснежки,
Днем наивности и доброты.

С днем задорной весенней капели,
И улыбки на женских губах,
С днем принцесс, что еще не успели
Унести на своих мы руках.

Расцветает подснежник несмелый,
Унося предрассветные сны,
В день волшебницы и королевы,
В день, для женщин пришедшей, весны.
 

Я ждал весну

 
Я ждал весну. Она ко мне пришла
В мои, уже давно не восемнадцать.
Она в мой дом входила, не спеша,
Чтоб научить и плакать, и смеяться.

Она пришла, когда я был далек
От восхищенья радостною встречей.
Был так печален, тих и одинок
Тот, навсегда запомнившийся, вечер.

Она пришла. Я ждал ее давно.
Я стал дышать весенним ароматом,
И распахнул закрытое окно,
Встречать мои рассветы и закаты.

Я ждал ее. Я ждал свою весну,
Не понимая, что давно со мною
Мои родные яблони в цвету
В моем саду, взращенные с любовью.
 

Загадочный прохожий

 
Все впереди, каким бы, в общем, не был
За горизонтом спрятанный финал,
Любовь и жизнь, распахнутое небо,
И тот последний, маленький вокзал.

Мне до него, наверно, путь не близкий
Еще пройти, пожалуй, предстоит.
Я не люблю прощаться по-английски,
И не люблю разыгрывать гамбит.

Наивных роз забытым ароматом
Букет из песен, сказок и стихов
Все так же дышит, как дышал когда-то,
И так же свеж, как неподкупность слов.

Все впереди, иначе быть не может.
Ночные звезды в сумраке зажглись.
А я иду, загадочный прохожий,
Чтоб досмотреть непрожитую жизнь.
 

Вот и все

 
Тишину пропоет мне загадочный вечер,
Согревает огонь одинокие свечи.
Тихо капает воск, не надеясь на помощь,
И на наших часах безнадежная полночь.

Все давно мы друг другу с тобою сказали,
Мы с тобою давно от себя убежали.
За словами стоит одиночества шорох,
И прощаются те, кто друг другу был дорог.