Сьюзанн Жаклин. Машина Любви

   — Я хочу сказать — вдвоем, — тихим, умоляющим голосом произнесла Аманда, — а не с Джерри и с другой девушкой. Я не могу назвать это «вдвоем».
   Робин взъерошил ей волосы.
   — Я попросил Этель остаться ради Джерри. Получилось две пары.
   — Робин, у меня завтра утром цветные съемки. Очень рано. Я должна была остаться дома, вымыть голову и лечь спать. А я пошла, чтобы быть с тобой.
   — Тебе плохо здесь? — спросил он.
   — Мне будет лучше дома. Я нужна тебе только для того, чтобы сидеть и смотреть, как ты пьешь.
   Какое-то мгновение Робин смотрел на Аманду. Потом медленно улыбнулся и повернулся к Этель.
   — Во сколько вы должны встать утром?
   — О, для моей красоты не нужен сон. От этого я не стану краше. Робин улыбнулся.
   — Джерри, считай, что мы поменялись дамами. Аманда взяла сумку и встала из-за стола.
   — Робин, я хочу вернуться домой.
   — Как хочешь, дорогая.
   — Что?! — глаза Аманды заволокли слезы.
   — Сядь, — мягко приказал Робин. — Мне нравится это местечко, и я хочу побыть тут немного.
   Аманда нехотя села. Она ждала продолжения. Джерри со смущенным видом заерзал на стуле.
   — Этель, нам, наверное, лучше уйти. У меня есть приятель, который живет в двух шагах отсюда. Он сегодня устраивает вечеринку.
   — Вы оба останетесь здесь, — спокойно сказал Робин, но в его голосе явственно слышался приказ.
   Он повернулся и с нежной улыбкой посмотрел на Аманду.
   — Она прекрасна, не правда ли? И ей нужен отдых. А я веду себя, как негодяй. Ты действительно хочешь уйти, дорогая?
   Аманда молча кивнула. Робин наклонился к ней и поцеловал в лоб.
   — Посади Аманду в такси, Джерри, и возвращайся. В конце концов, мы не можем лишать сна ведущую манекенщицу страны под предлогом, что просто хотим выпить.
   Аманда встала и направилась к выходу. За ней беспомощно шагал Джерри. Очутившись на улице, она разрыдалась.
   — Джерри, что я сделала плохого? Я так люблю его! Что я сделала?
   — Ничего, дорогая. Сегодня вечером ему все безразлично. Ничего не поделаешь, раз уж он в таком настроении. Завтра он обо всем забудет.
   Джерри свистнул и подозвал такси.
   — Передай ему, что я люблю его, Джерри! И не давай этой жирной нахалке увести его. Она этого хочет.
   — Дорогая, Этель всего лишь шлюха. И Робин это прекрасно понимает. А ты постарайся хорошенько выспаться. Он открыл дверцу такси.
   — Джерри, я возвращусь… Я не могу его оставить.
   Джерри силой втолкнул Аманду в такси.
   — Аманда, ты знаешь Робина всего лишь несколько недель, а я его знаю несколько лет. Никто не может диктовать ему, как себя вести. Не пытайся душить его, Аманда. Это парень, которому нужен воздух. Он всегда был таким. Даже в университете. А теперь поезжай и хорошо отдохни.
   — Джерри, позвони мне, когда расстанешься с ним. Иначе я не смогу спокойно уснуть.
   Джерри захлопнул дверцу, но Аманда опустила стекло и схватила его за руку.
   — Позвони мне, Джерри, умоляю тебя!
   Он пообещал и взглядом проводил такси, испытывая острую жалость к Аманде. Робин вел себя сегодня вечером, как садист. Зачем он пригласил Этель Эванс присоединиться к ним? Что хотел доказать?
   Джерри вернулся в ресторан.
   — Вы ничего не имеете против гамбургера? — спросил он у Робина и Этель.
   — Ты мог бы и отказаться от какого-нибудь блюда, — ответил Робин. — На прошлой неделе ты пропустил два занятия по гимнастике.
   — Я живу в двух шагах отсюда, — вмешалась в разговор Этель. — Почему бы нам не пойти ко мне? Я прекрасно готовлю омлет.
   Робин встал.
   — Спасибо, но я не голоден. Мы с Джерри проводим вас, а потом Джерри немного проводит меня.
   Этель жила между 57-й и 1-й авеню. Она шла довольно быстро, чтобы не отставать от Робина.
   — Вы живете недалеко отсюда? — спросила она.
   — На берегу.
   — Мы, наверное, соседи?
   — Река большая.
   Они продолжали идти молча. На этот раз Этель ничего не достигла. Робин умел своими ответами резко обрывать разговор. Они остановились перед ее домом.
   — Вы уверены, что не хотите подняться и выпить по стаканчику?
   — Нет, я возвращаюсь к себе.
   — Ну что же, я думаю, мы еще увидимся. Уверена, что вам понравится на Ай-Би-Си, и если я могу для вас что-то сделать…
   Робин медленно улыбнулся.
   — Мне везде нравится, милочка. До свидания.
   И он ушел, сопровождаемый Джерри.
   Джерри проводил Робина до самого дома. Внезапно его поразила мысль, что он никогда не был в квартире Робина. Либо он провожал его до двери, либо они встречались в баре. Словно читая его мысли, Робин предложил зайти к нему выпить.
   Квартира была довольно приятной, на удивление чистой и хорошо обставленной.
   — Работа девушки, которая была у меня до Аманды, — пояснил Робин, обводя рукой комнату.
   — Почему ты был так груб с ней сегодня? — спросил Джерри. — Она ведь тебя любит. Неужели ты ничего не испытываешь к ней? Она тебе не нравится?
   — Нет.
   Джерри бросил на Робина внимательный взгляд.
   — Скажи, Робин, а ты вообще когда-нибудь что-нибудь испытываешь? Чувства, волнение?
   — Может быть. Но я не способен это выражать. — Робин улыбнулся. — Я, как индейцы: когда заболеваю, то поворачиваюсь лицом к стене и жду, пока болезнь не пройдет.
   Джерри встал.
   — Вероятно, тебе никто не нужен, Робин. Но я твой друг и хочу дать тебе совет: не веди себя с Амандой так, как с другими девушками. Я ее не очень хорошо знаю, но в ней что-то есть… Это хорошая девушка, Робин.
   Робин осторожно поставил стакан и пошел в другой конец комнаты.
   — Господи! Я же совсем забыл о птичке!
   Он вошел в кухню и зажег свет. Джерри последовал за ним. На полу стояла большая красивая клетка, в глубине которой, не двигаясь, сидела маленькая птичка и смотрела на них.
   — Я забыл покормить Сэма, — объяснил Робин, доставая кусок хлеба.
   — Это воробей? — спросил Джерри.
   Робин подошел с корочкой хлеба, чашкой воды и пипеткой. Наклонившись, он взял птичку, которая доверчиво спряталась у него в ладони.
   — Этот маленький разбойник хотел взлететь слишком рано, — сказал Робин. — Он выпал из гнезда и сломал себе крыло или что-то еще, приземляясь на мою террасу. Аманда была тут и, естественно, сразу же бросилась покупать клетку.
   Робин накрошил немного хлеба и дал воробью. Удивлению Джерри не было предела, когда Робин при помощи пипетки накапал немного воды в маленький клювик.
   Робин смущенно улыбнулся.
   — У него не получается пить иначе. Он положил птичку в клетку и закрыл дверцу. Воробей с благодарностью смотрел на него.
   — Ну, Сэм, пора спать!
   Робин выключил свет, и они с Джерри вернулись в комнату.
   — Я не думаю, что эта маленькая бестия страдает. Он сжирает все подчистую. Вряд ли бы больной так ел, как по-твоему, Джерри?
   — Я не разбираюсь в птицах. Но я знаю, что дикая птица не может жить в заточении.
   — Послушай, как только эта каналья выздоровеет, я ее выпущу на волю. Это хитрец. Ты заметил, как он закрывает клюв, чтобы потребовать воды?
   Джерри чувствовал себя уставшим. Это было похоже на абсурд, чтобы человек, такой нежный с птичкой, был так груб с женщиной.
   — Почему ты не позвонишь Аманде и не скажешь, что у воробья все в порядке? — спросил Джерри.
   — Да она уже давно спит! Карьера для Аманды превыше всего! Послушай, Джерри, не ломай себе голову. Аманда многое знает, что ей нужно.
   Джерри ушел от Робина, когда тот наливал себе очередной стакан. Было поздно, но все же Джерри зашел в аптеку, чтобы позвонить Аманде.
   — Джерри! Я так рада, что ты позвонил. Он ушел с этой толстухой, да?
   — К твоему сведению, мы оставили толстуху у двери ее дома через двадцать минут после твоего ухода.
   Аманда с облегчением рассмеялась.
   — О Джерри! А если я ему сейчас позвоню?
   — Нет, Аманда. Будь хладнокровной. Дай ему время увлечься.
   — Боже, как глупо! Любить человека и быть вынужденной это скрывать! Джерри, ты мужчина, скажи мне: твоя жена показывает тебе свою холодность? Неужели она прибегает к такому способу, чтобы соблазнять тебя?
   Джерри рассмеялся.
   — Мэри не ведущая манекенщица, а я не Робин Стоун. И если я не вернусь домой вовремя, то рискую потерять жену. Доброй ночи, дорогая!

Глава 8

   Робин проснулся в семь часов утра. Чувствовал он себя хорошо. Он мог выпить любое количество водки, но у него никогда не раскалывалась голова.
   Робин подошел к холодильнику и налил стакан апельсинового сока, затем взял корочку хлеба и приподнял крышку клетки Воробей с широко открытыми глазами лежал на боку. Тело его уже успело остыть. Робин поднял его и подержал на ладони. Видимо, при падении бедняга что-то повредил себе внутри.
   — Ты никогда не жаловался, маленький прохвост, — прошептал он. — Это мне нравится.
   Натянув брюки и спортивную рубашку, он положил маленькое тельце в целлофановый мешок и вышел из квартиры, чтобы бросить пакет в реку.
   «Похороны в море, Сэм. Я не могу предложить тебе ничего лучшего», — подумал Робин, бросая пакет в черную воду.
   Старая серая баржа плыла по реке, и пакет с несчастным Сэмом сразу же закружило в струе за кормой.
   «Мне жаль, что ты не сумел выпутаться, дружок, но, по крайней мере, в последний путь тебя проводило искреннее сердце. А на это могут рассчитывать далеко не все люди.»
   Робин подождал, пока пакет не исчезнет, и только после этого вернулся домой.
   Он принял холодный душ и уже закрывал кран, когда зазвонил телефон. Наскоро обмотавшись полотенцем, он бросился в комнату, оставляя за собой следы мокрых ног.
   — Я разбудила тебя, Робин? — Это была Аманда. — У меня очень ранний сеанс, и я хотела застать тебя перед уходом.
   Робин пошарил рядом с собой в поисках сигарет.
   — Робин, ты меня слышишь?
   — Конечно. — Он перевернул все в тумбочке, разыскивая спички, пока не заметил их на полу.
   — Я очень сожалею о вчерашнем.
   — О вчерашнем?
   — О моем внезапном уходе. Но я больше не могла выносить эту девицу. Наверное, я была уставшей и…
   — Не думай больше об этом. Это же было вчера вечером.
   — А сегодня вечером?
   — Ты приглашаешь меня поужинать?
   — С удовольствием.
   — Договорились. Ты приготовишь бифштексы и свой знаменитый салат.
   — Робин, как поживает птичка?
   — Она умерла.
   — Как?! Но еще вчера она была жива!
   — Она умерла сегодня утром между четырьмя и пятью часами. Когда я ее нашел, она была уже застывшей.
   — Что же ты с ней сделал?
   — Бросил в реку.
   — Но это же так бесчеловечно! Неужели ты никогда ничего не чувствуешь, Робин?
   — Напротив. Сейчас, например, я чувствую себя очень мокрым.
   — Нет, ты невозможен. — Аманда рассмеялась, чтобы разрядить атмосферу. — Хорошо, жду тебя в семь часов. Бифштекс и салат. Больше ничего не хочешь?
   — Конечно, хочу. Тебя.
   Она снова рассмеялась, немного успокоившись.
   — Да, Робин, забыла тебе сказать. На следующей неделе я приглашена на бал «Апрель в Париже». Ты пойдешь со мной?
   — Ни за что в жизни.
   — Но я должна туда пойти!
   — Дорогая, меня, может, даже не будет здесь на следующей неделе.
   — Ты куда-то уезжаешь?
   — Да, возможно. В Майами. Мне нужно начинать формировать команду для сената с Энди Парино. Он работает там на одной из наших студий. Ты бы хотела поехать со мной?
   — Но у меня же нет отпуска, Робин. Я работаю все лето и всю зиму.
   — Ты напомнила мне, что я тоже должен поработать. До вечера, дорогая. И ради Бога, закрой своего чертова кота в ванной. В последний раз он целый вечер не слезал с моих колен.
   Аманда рассмеялась.
   — Он тебя обожает… А я… Я люблю тебя, Робин! Но он уже повесил трубку.
 
   Аманда быстро села в такси и назвала шоферу адрес ресторана «Лансер».
   Робин вернулся из Майами, и сегодня был их последний вечер перед его поездкой в Лос-Анджелес.
   Проклятый Ник Лонгуорт! Она хотела взять десять дней отпуска и поехать вместе с Робином в Лос-Анджелес, но Ник не внял ее просьбам. Аманда становилась одной из самых престижных манекенщиц в стране, и Ник договорился для нее об очень важных встречах в июле.
   Аманда глянула на часы. Она опаздывала на десять минут, а такси еле тащилось. Она уселась поудобнее и закурила. Бесполезно нервничать. Вероятнее всего, Робин сейчас с Энди Парино. Аманде нравился Энди. Он обладал очень привлекательной внешностью, может быть, даже более привлекательной, чем Робин. Но Энди волновал ее не больше, чем все мужчины, которые иногда снимались с ней. Когда же она думала о Робине, у нее кружилась голова.
   Аманде захотелось выскочить из этого проклятого такси и бегом помчаться к Робину. Но на улице было противно и влажно, и от ее прически ничего не останется.
   Аманда в нерешительности остановилась в полутемном баре.
   — Сюда, дорогая!
   Она узнала голос Робина и направилась к столику, который стоял в нише в глубине зала. При ее приближении мужчины встали, а Энди искренне и дружески улыбнулся. Но когда Аманда увидела легкую улыбку Робина и когда они, как заговорщики, переглянулись, все перестало существовать для нее. Она уже ничего не замечала: ни Энди, ни бара, ни шума. В этот момент ей показалось, что у нее останавливается сердце — так быстротечно и прекрасно было ощущение интимности, возникшей между ними.
   Официант поставил перед ней мартини.
   — Это я тебе заказал, — заявил Робин. — Уверен, что это восстановит твои силы. Наверное, адски трудно — стоять под лучами юпитеров в такую погоду.
   Аманда не любила вкус алкоголя. Обычно она заказывала кока-колу и смущенно говорила: «Я не пью». Но теперь инстинкт ей подсказывал, что Робин никогда не будет с девушкой, которая совсем не пьет. Однако сегодня мартини показался ей свежим и приятным. Может быть, она просто начинала привыкать?
   Робин и Энди рассуждали о назначении кандидатов, а Аманда тянула свой мартини и рассматривала профиль Робина. В девять вечера они пошли ужинать в итальянский ресторан. К большой радости Аманды, Робин отрицательно покачал головой, когда после ужина Энди предложил пойти выпить по последнему стаканчику в «Эль Марокко».
   — Я с тобой буду целых десять дней, старина, а сегодня у меня последний вечер с моей подружкой.
   В эту ночь он был необычайно нежен. Приподняв ее золотистые волосы, он растроганно смотрел на нее.
   — Моя маленькая Аманда, ты такая красивая, стройная, нежная.
   Он прижал ее к себе и погладил по голове. А затем они занимались любовью до тех пор, пока, уставшие и удовлетворенные, не откинулись в изнеможении на подушки. Неожиданно Робин вскочил и потянул за собой Аманду.
   — Пошли вместе под душ!
   Они стояли под горячими струями воды, и Аманда изо всех сил прижималась к его мокрому телу. Потом они завернулись в одно полотенце, и Аманда, глядя Робину прямо в глаза, сказала:
   — Я люблю тебя, Робин.
   Он наклонился и, обняв ее, поцеловал маленькие плоские груди.
   — Я люблю твое тело, Аманда. Оно стройное, крепкое, прекрасное.
   Он понес ее в комнату, и они снова занялись любовью, а затем, обнявшись, уснули.
   Аманда проснулась оттого, что затекла рука, на которой лежал Робин. В комнате было темно. Она осторожно высвободила руку. Робин слегка пошевелился, но не проснулся. Она заметила, как в темноте сверкнули глаза сиамского кота. Он проскользнул в комнату и теперь разлегся на постели. Аманда осторожно взяла кота на руки и погладила по голове.
   — Я должна отнести тебя в гостиную, Слаггер, — прошептала она и выскользнула из кровати, держа кота в руках.
   Робин пошевелился, и его рука зашарила по пустой подушке.
   — Не оставляй меня! — закричал он. — Прошу тебя, не оставляй меня!
   Удивленная, Аманда выпустила кота и быстро легла рядом с Робином. Она прижала его к себе.
   — Я здесь, Робин.
   Он дрожал всем телом. Глаза его были широко открыты и устремлены в темноту.
   — Робин, — Аманда прикоснулась губами к его влажному лбу. — Я здесь. Я тебя люблю.
   Он резко дернулся, потом посмотрел на Аманду, быстро мигая, словно только что проснулся. Наконец улыбнулся и привлек ее к себе.
   — В чем дело, дорогая? Аманда не знала, что и думать.
   — Интересно, что это мы делаем, сидя на кровати в темноте?
   — Я прогоняла кота и заодно хотела попить, а ты стал кричать.
   — Я кричал?
   — Да. Ты говорил: «Не оставляй меня».
   В глазах Робина промелькнуло что-то похожее на испуг. Аманда прижалась к нему. Она впервые видела его таким слабым и уязвимым.
   — Робин, я никогда не оставлю тебя. Я люблю тебя. Он оттолкнул ее и рассмеялся.
   — Оставь меня, когда захочешь, дорогая, но только не посреди ночи. Она изумленно взглянула на него.
   — Но почему?
   — Не знаю, — задумчиво проговорил он, — честное слово, не знаю. — Потом снова улыбнулся: — Но ты подала мне идею: я тоже хочу пить. — Он легонько шлепнул ее по заду. — Пойдем на кухню выпьем пива.
   Они выпили пива и снова занялись любовью.
 
   Весна подарила Аманде встречу с Робином, летом их отношения переросли в страсть. Робин уезжал в Лос-Анджелес и Чикаго заниматься предвыборной кампанией, и каждый раз после его возвращения Аманда чувствовала, что любит и желает его все сильнее. Она жила встречами с Робином, и однажды в ее уме родился необычный план.
   Если бы ей удалось сняться в рекламной передаче, Робин наверняка проникся бы к ней уважением. Она сказала об этом Нику Лонгуорту, который только расхохотался.
   — Малышка, это, конечно, потрясающая идея, но, во-первых, ты не умеешь говорить, а это целое искусство, и, во-вторых, ты не захочешь сниматься в групповых сценах. Но именно с этого начинают дебютантки. Единственное, что ты могла бы попробовать, это рекламировать какой-нибудь дорогой товар, но этого не так легко добиться. Обычно на такую роль берут какую-нибудь голливудскую знаменитость, способную поднять престиж продукции и помочь продать ее.
   В рождественский вечер Аманда с Робином украсили елку в ее квартире. Робин подарил ей часы с браслетом. Это была изысканная, очень красивая вещица, но без бриллиантов. Аманда подарила Робину золотой портсигар в виде маленького конверта. Джерри забежал к ним на минутку перед тем, как отправиться в Гринвич. Он принес шампанское и резиновую игрушку для Слаггера. Они выпили по стаканчику, и он сразу же ушел.
   Аманда с Робином уже собирались ложиться, когда Слаггер вскочил к ним на кровать со своей новой игрушкой. Аманда хотела закрыть его в столовой.
   — Оставь его здесь, — попросил Робин, — все-таки сегодня Рождество. Да, я же совсем забыл!
   Он потянулся к куртке, лежащей на стуле, и вытащил из кармана маленький плоский сверток.
   — С Рождеством, Слаггер!
   Робин бросил сверток на кровать. Развернув его, Аманда увидела маленький ошейник из черной кожи, украшенный колокольчиками и крошечной серебряной пластинкой с выгравированным именем Слаггера. У Аманды навернулись на глаза слезы. Она бросилась к Робину и обняла его.
   — Робин, ты действительно любишь Слаггера? Он засмеялся.
   — Ну конечно, я его люблю. Только ненавижу, когда он незаметно прыгает на меня. А эти чертовы колокольчики будут, по крайней мере, хоть сообщать о его приближении.
   Потом он привлек Аманду к себе, поцеловал, и они даже не услышали, как зазвенели серебряные колокольчики, когда Слаггер гордо спрыгнул с кровати и вышел из комнаты.

Глава 9

   В январе «Нью-Йорк Тайме» опубликовала изменения в телевизионной программе на февраль. Дан, все лето корпевший над заключительной пробой с Кристи, блаженно улыбнулся, увидев «Кристи Лэйн Шоу» во главе программ. С того дня, как Грегори посмотрел пробу и дал передаче зеленый свет, Дан прекратил принимать транквилизаторы.
   Сегодня вечером он собирался отпраздновать победу. Дан вспомнил об Этель. Может, ему не стоило привлекать ее к передаче с Кристи Лэйном? Но, черт возьми, надо же было ее как-то вознаградить! Ни одна женщина не могла сравниться с ней в постели.
   Этель прямо-таки набросилась на эту работу. Дан догадывался, что повышение зарплаты на двадцать пять долларов интересовало ее меньше, чем еженедельные встречи с новыми голливудскими звездами. Этель была настоящей нимфоманкой, а Дан мог предложить себя не более двух раз в неделю и не имел ничего против, чтобы она ловила знаменитых актеров. Удивляло только то, что Этель не испытывала никакого сексуального влечения к Лэйну. «Он вызывает у меня отвращение, — говорила она. — А его бледная кожа напоминает мне брюшко ощипанной курицы».
   Дан откинулся на спинку кресла и радостно улыбнулся: только бы дождаться февраля, и можно считать, что дело в шляпе. «Алвэйзо» уже дало согласие на финансирование и обещало взять на себя рекламную часть. Оставалось только найти красивую девушку для рекламных вставок. Она будет неплохо контрастировать с семейной атмосферой «Кристи Лэйн Шоу». В этот момент кабинет Джерри Мосса, вероятно, осаждали толпы красивейших манекенщиц.
 
   Перед Джерри встала проблема: Аманда. Ее скандинавские черты лица, высокие скулы, тяжелые светлые волосы идеально подходили для рекламы любой продукции «Алвэйзо». Джерри хотел, чтобы она участвовала и в передаче. Но как отнесется к этому Робин?
   Черт возьми! Джерри ненавидел сам себя. В конце концов, речь идет о том, кто лучше подходит для передачи, а не о том, что подумает Робин Стоун!
   Джерри бросил взгляд на фотографию Мэри и детей, лежащую на его столе. Может, он испытывает неестественные чувства к Робину? Смешно! Он очень любил Робина, ему нравилось бывать с ним, но не больше. Иногда Робин относился к нему с самой искренней сердечностью, иногда не разговаривал. Потом снова становился общительным и даже, казалось, был счастлив его видеть. Однако Джерри чувствовал, что если однажды он не позвонит Робину или не придет как обычно в пять часов в «Лансер», то Робин этого даже не заметит.
   Джерри нажал кнопку переговорного устройства и попросил секретаршу пригласить Аманду. Через несколько секунд она перешагнула порог его кабинета и села в кресло напротив.
   — Аманда, тебе действительно нужна эта работа?
   — Да, очень.
   Джерри с любопытством посмотрел на нее. Кажется, она начинала говорить языком Робина: четко и ясно. Вдруг Джерри заметил, что она украдкой посматривает на часы. Ничего удивительного, что она дорожит своим временем. Затем его взгляд остановился на самих часах. Боже! Он был поражен. Мэри любовалась такими в витрине «Картье», но они стоили больше двух тысяч долларов.
   — Какие красивые у тебя часы, — сказал он.
   — Спасибо. — Она улыбнулась. — Это подарок Робина к Рождеству.
   На праздники Джерри послал Робину ящик русской водки, а Робин не прислал ему даже поздравительной открытки.
   Внезапно Аманда наклонилась к Джерри. Взгляд у нее был умоляющим.
   — Я очень хочу сделать эту передачу, Джерри! Я хочу, чтобы Робин гордился мною. Джерри, я его люблю. Я не могу жить без него. Ты — его лучший друг. Как ты считаешь, у нас с ним что-нибудь получится? Мы уже почти год вместе, а мне иногда кажется, что я его знаю не лучше, чем в первый день знакомства. Он такой своенравный. Что ты думаешь об этом, Джерри? Мужчины ведь многое доверяют друг другу.
   Слушая Аманду, Джерри испытывал к ней странную симпатию. Любить Робина — это, должно быть, испытывать адские муки.
   — Джерри, я хочу выйти за него замуж, иметь от него детей. — Ее лицо стало очень серьезным. — Знаешь, как я провожу вечера в те дни, когда он уезжает? Я слушаю лекции по литературе в Новой Школе. Когда я рассказала об этом Робину, он рассмеялся и назвал меня синим чулком. Иногда мне хотелось бы любить его меньше. Я чувствую себя потерянной даже тогда, когда он уходит утром после проведенной вместе ночи. Знаешь, что я потом делаю, Джерри? Я прижимаю к лицу полотенце, которым он вытирался. Иногда я даже кладу это полотенце в сумку и беру с собой, чтобы прикоснуться к нему днем и почувствовать запах Робина… Меня пробирает дрожь в такие минуты. Это глупо, Джерри, но я иногда это делаю даже перед тем, как мы должны встретиться в «Лансере». Все это очень страшит меня. Я до смерти боюсь его потерять.
   Аманда прижала руки к глазам, словно отгоняя черные мысли. Джерри был потрясен. Внезапно Аманда схватила ручку, поспешно подписала контракт и встала. Протянув на прощание ему руку, она уже полностью владела собой.
   Джерри посмотрел ей вслед. Кто бы мог предположить, что это божественное создание будет переживать такую сумасшедшую любовь? Любить такого человека, как Робин Стоун, означало обрекать себя на вечные муки. Без сомнения, любая женщина знала, что рано или поздно потеряет его. Ну что ж, Аманды приходят и уходят, а он, Джерри, всегда сможет найти Робина в «Лансере».
 
   Через две недели Джерри впервые в жизни обратился к психиатру. Он так редко занимался любовью с Мэри, что это не могло не привести к конфликту. Сначала она говорила с ним об этом намеками.
   — Послушай, ты, кажется, за своей работой и за игрой в гольф по выходным забыл о женщине своей жизни.
   Джерри сделал непонимающий вид и сослался на забывчивость.
   — Ни разу за все лето, — мило уточнила Мэри. — А сейчас, между прочим, середина сентября. Может быть, мне нужно подождать, когда в гольф станет играть слишком холодно?
   Джерри рассыпался в извинениях. Летом нужно было готовиться к новому сезону, и теперь, в сентябре, он чувствовал себя чертовски уставшим. Во время рождественских праздников Джерри нашел себе новые извинения. В январе ему нужно было обсудить дела с «Алвэйзо», написать текст к передачам. Но если Мэри до поры до времени и довольствовалась такими объяснениями, сам Джерри не был удовлетворен ими, и его постоянно грыз червь сомнения.