Страница:
Возвышение константинопольского патриарха
С течением времени, после четвертого Вселенского собора, среди восточных патриархов особенно возвысился константинопольский патриарх, благодаря тому, что его кафедра находилась в столице империи или, по выражению второго Вселенского собора, в новом Риме, и патриарх всегда был близок к императору. По своему положению в столичном городе и близости к особе государя, он имел возможность, в случае необходимости, оказывать помощь и покровительство другим патриархам, которые вследствие этого, относились к нему с особым уважением. Но здесь подчинения, подобного тому, какого требовала римская церковь, не было; 2-й и особенно 4-й Вселенские соборы, сравнив константинопольского патриарха с римским, отдали ему только преимущество чести перед остальными патриархами востока. Если иногда императоры предоставляли константинопольским патриархам большую, по сравнению с другими патриархами, церковную власть, то это были только исключительные случаи, не переходившие в постоянную систему церковного управления. С 7 века, когда три восточных патриарха пали под мечом мусульман, так что у Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского патриархатов остались одни только патриаршие титулы без соответствующей власти, - значение константинопольского патриарха, естественно, должно было возрасти. Только он один из всех восточных патриархов пользовался самостоятельной властью в своем округе и поэтому, по преимуществу перед остальными, имел решающий голос в общецерковных делах.
С возвышением константинопольского патриарха его управление получило окончательно сформировавшуюся организацию. При нем образовался целый двор, наподобие императорского, состоявший из значительного числа более или менее важных должностных лиц, которые разделялись на девять пятериц; принадлежавшие к первой пятерице имели особенно важное значение в церковном управлении. Это великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий. Они были высшими церковными сановниками. В большинстве своем они имели степень дьяконов, но рукополагались на свои должности еще особенным и торжественным образом. Во время богослужения они носили на голове венцы с крестами. Что касается их роли в церковном управлении, то они были начальниками особых присутственных мест, которые назывались советами, в которых сосредоточивались дела по той или иной отрасли управления, и, кроме того, заседали в патриаршем синоде. Количество советов определялось числом должностных лиц в первой пятерице.
1) Совет великого эконома под его главным управлением заведовал всеми церковными доходами и расходами.
2) Великий сакелларий со своим советом управлял константинопольскими монастырями, заведуя монастырским хозяйством и наблюдая за нравственной жизнью монахов.
3) Великий скевофилакс, возглавлявший свой совет, заведовал всей церковной утварью как в великой константинопольской церкви, так и в патриаршей епархии, собственно церковными доходами, доходами, поступавшими в церковь в пользу клириков, наблюдал за благочинием в храме.
4) Хартофилакс со своим советом заведовал всеми важнейшими административными делами и судопроизводством в патриаршей епархии. Наблюдая за всем делопроизводством при патриархе, хартофилакс давал разрешение на постройку церквей и монастырей; избирал и представлял к поставлению пресвитеров и дьяконов; наблюдал за верой, благочестием и нравами не только клира, но и мирян; заведовал брачными делами; разрешал различные недоумения, возникавшие в церкви касательно таинств, обрядов и т. п.; вершил суд над всеми, обвиняемыми в преступлениях против веры и Церкви, еретиками, раскольниками, отступниками от веры и т. п., а клириков судил даже по гражданским делам; виновных, как мирян, так и клириков, подвергал наказаниям. Вообще, хартофилакс, кроме рукоположения, делал все то, что должен был делать патриарх в своей епархии, по званию епископа. Должность хартофилакса была самой важной и почетной при патриархе. При этом, если прочие должностные лица первой пятерицы имели влияние на какую-нибудь отдельную часть церковного управления, то влияние хартофилакса простиралось на всю патриаршую епархию и нередко на весь патриархат. Поэтому его называли устами и оком своего патриарха. Важному значению хартофилакса соответствовала и торжественность его рукоположения в должность. Во время церемонии посвящения патриарх надевал на его руку кольцо, полагал на его грудь особого рода хартию и вручал ключи.
5) Сакеллий со своим советом заведовал приходскими церквами, наблюдал за их хозяйственной частью, а также за надлежащим исполнением своих обязанностей приходскими клириками, их поведением и т. п.; клириков, совершивших преступления, с согласия патриарха, заключал в патриаршую тюрьму.
Что касается должностных лиц остальных восьми пятериц, то они, будучи в известной мере начальниками, в большинстве своем, были помощниками высших церковных сановников - членами или писцами их советов; немногие из них имели независимый и самостоятельный круг деятельности. Таким был, например, протэдикт, который состоял во второй пятерице, но впоследствии занял место в первой пятерице, возглавляяя совет из 10-12 эдиктов.
Высшим правительством и судебным местом при патриархе, которое, под его главным начальством, управляло как всем патриархатом, так и епархией патриарха по важнейшим делам, - был патриарший синод. В его состав входили не постоянные митрополиты и архиепископы патриархата, а случайные, находившиеся в Константинополе по каким-либо обстоятельствам, а также должностные лица первой пятерицы - великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий. Последние присутствовали в синоде потому, что там нередко рассматривались дела, находившиеся в их ведении, но, по своей важности, превышавшие их полномочия и потому поступавшие на рассмотрение синода. Хартофилакс играл в синоде наиболее важную роль. В отсутствие патриарха он занимал его председательское место. Весь ход дел, рассматривавшихся в синоде, зависел от него, так как он заведовал всем делопроизводством в полном смысле этого слова, и все решения и распоряжения синода, утвержденные патриархом, вступали в силу только после того, как хартофилакс скреплял их своей подписью и печатью. Для непосредственного надзора на местах за монастырями, церквами и епархиями в целом, подчиненными патриарху, была учреждена должность экзарха. Экзархи сменили периодевтов. По поручению патриарха, с определенными полномочиями, они, обозревая монастыри, изучали нравы и поведение монахов, требовали соблюдения монашеских уставов, если замечали отступление от них, и т. п. Обозревая церкви и епархии, обращали особое внимание на поведение епископов и клира, и, в случае злоупотреблений, принимали к ним меры нравственного воздействия; вообще, они вникали во все стороны местной церковной жизни и церковного управления и обо всем, после обозрения, докладывали патриарху.
Вселенское управление и церковное законодательство
Как ни велика была роль патриархов в церковном управлении, выше их стояли Вселенские соборы. Власть патриархов распространялась на церкви известного, хотя и большого, округа, власть Вселенских соборов распространялась на всю Вселенскую Церковь, на всю иерархию, не исключая и самих патриархов. Соборное управление появилось еще в первые века, но только в 4-м веке, когда христианство стало господствующей религией, оно достигло своего полного развития; теперь появилась возможность созывать соборы не из епископов какой-нибудь одной области, а из всех областей Римской империи. Так как с понятием империи соединялось понятие о Вселенной, то такого рода соборы получили название Вселенских. Впрочем, на Вселенских соборах нередко бывали епископы и из стран, не входивших в состав империи, но принявших христианство. Обычно соборы созывались императорской властью, по представлению духовных властей; императорская же власть принимала на себя заботы о внешних удобствах собиравшихся на соборы отцов и обнародовании их постановлений. Всех соборов, признанных православной Церковью Вселенскими, было семь (с 4-го по 8-й век включительно). Он созывались, главным образом, по поводу появлявшихся ересей, на них принято много правил относительно церковного управления, богослужения, христианской жизни и т. п. Решающий голос при принятии соборных определений имели только епископы или, в случае отсутствия кого-либо из них, их уполномоченные; но к совещаниям допускались пресвитеры, дьяконы и даже монахи, отличавшиеся богословской образованностью. Все соборные постановления, утвержденные государственной властью, получали силу общеобязательных не только церковных, но и государственных законов, и нередко приводились в исполнение гражданской властью. Постановления поместных соборов только тогда получали силу обязательных законов для всех церквей, когда их одобряли и утверждали на Вселенских соборах. Таким образом, Вселенские соборы были высшей инстанцией церковного управления и ими обусловливалось как единство веры и богослужения, так и единство и порядок в церковном управлении. Вселенские соборы послужили широкому развитию церковного законодательства. К писанным церковным правилам, появившимся до времен Константина Великого и вошедшим в канон, прибавилось множество новых правил, охватывавших все стороны церковной жизни. По своей важности среди канонических правил первое место занимают вероопределения и правила семи Вселенских соборов: Никейского 1-го (325 г.) - 20; Константинопольского 1-го (381 г.) - 7; Ефесского (431 г.) 8; Халкидонского (451 г.) - 30; вероопределения Константинопольского 2-го (553 г.) и Константинопольского 3-го (680 г.) и 102 правила так называемого пятошестого Трулльского собора (692 г.) и Никейского 2-го (787 г.) - 22 правила. Затем следуют правила поместных соборов, которые были приняты девятью соборами (с 4 по 9 в. включительно). Это Анкирский в Галатии (314 г.), составивший 25 правил, которые, главным образом, разрешают сложный вопрос о принятии в Церковь падших во время гонений, особенно священнослужителей; Неокесарийский в Каппадокии (315 г.), на котором было составлено 15 правил касательно церковного благочиния и чистоты супружеской жизни клира и мирян; Гангрский в Пафлагонии (около 340 г.) состоялся по поводу заблуждений Евстафия Севастийского, отвергавшего супружескую жизнь, и утвердил против него и его последователей 21 правило в защиту супружеской жизни христиан вообще и священнослужителей в частности; Антиохийский собор (341 г.) составил 25 правил относительно церковного управления, в них большей частью повторены и подтверждены апостольские правила; Лаодикийский собор (около 364 г.) составил 60 правил, в которых подробно определяются порядок богослужения, нравственное поведение клира и мирян и вообще церковное благочиние; Сардикийский собор в Иллирии (347 г.) рассматривал дело св.Афанасия Александрийского и вообще примирение ариан с Церковью; порешив дело Афанасия, собор составил 20 правил по церковному управлению; из этих правил некоторые касаются порядка управления исключительно в западных церквах (например, 3-5); Карфагенский собор (419-426 гг.) собрал правила предыдущих африканских соборов и, пересмотрев их, одобрил к руководству; таким образом были составлены 147 правил, которые приняты Церковью в канон под одним наименованием правил Карфагенского собора; эти правила подразделяются на три разряда: одни - общеканонические; вторые - местные правительственные и третьи - догматические, направленные против ересей и расколов, особенно пелагиан и донатистов; Константинопольский 4-й собор (861 г.) и Константинопольский 5-й собор (879 г.) созывались по поводу первого и второго избрания Фотия на константинопольский патриарший престол; первый собор принял 17 правил, а второй - 3 правила; и те, и другие касаются вопросов церковного благочиния и управления, поставленных тогдашней жизнью. Кроме правил Вселенских и поместных соборов, в канон приняты Церковью еще правила св. отцов, например, Афанасия Великого, Василия Великого и др. Для удобства пользования церковными правилами они, с течением времени, были сведены в систему; в разных сборниках они излагались не только в хронологическом порядке, по времени их появления, но и в систематическом, по предметам содержания. Замечательные опыты такого изложения правил принадлежат патриархам Константинопольским Иоанну Схоластику (ум. 578 г.) и гораздо позже его - Фотию (ум. около 891 г.). В западной церкви были известны в латинском переводе сборник правил Дионисия Малого, римского аббата (ум. около 556 г.), использовавшийся в римской церкви, сборник, приписываемый Исидору, епископу Севильскому (ум. 631 г.), который использовали в Испании, и другие.
Папские притязания на главенство в церкви
Вселенские соборы ни одному из патриархов не предоставляли исключительной власти над Вселенской Церковью. За римским патриархом признавалось лишь первенство чести. Вопреки этому, римские патриархи, именовавшиеся папами, подчинив себе все церкви запада, стали считать себя главами и правителями всей Вселенской Церкви, чему способствовали различные обстоятельства. С 3 в., особенно же в 4 в., западные церковные писатели стали насаждать особое понятие о том, что в Церкви, кроме невидимого, существует и видимый глава. Этим, по их утверждениям, достигается всеобщее единство Церкви. Таким же главой они признавали римского епископа, главу всемирного города, наследовавшего власть апостола Петра, который, по их утверждениям, был князь епископов. Римские епископы старались такие ошибочные утверждения проводить в жизнь. В этом им помогли, начиная с 4 века, обстоятельства церковной и политической жизни. В 328 г. император Константин Великий начал строить в Византии новую столицу, названную впоследствии Константинополем. После его переезда туда в 330 г. римский епископ сделался более свободным от непосредственного влияния императорской власти. В период ереси Ария, когда императорская власть еще поддерживала ариан, папа Юлий (336-352 гг.) проявил себя строгим ревнителем православия. В Риме оказывалась поддержка православным епископам, искавшим там убежища. В то время на папу и на востоке начали смотреть, как на единственного защитника веры и церкви.
Ко времени второго Вселенского собора папы настолько признавали свой авторитет, что не допускали возможности равенства с ними константинопольского епископа. Папа Дамас заявил протест по поводу определения об этом соборе. Когда Рим стал столицей западных императоров, значение пап возросло. Император Валентиан III в 445 г. утвердил власть папы над всеми церквами запада, провозгласив, что мир в Церкви будет только при условии, что вся Церковь признает главой единого правителя. Папа Лев I Великий, при котором был издан этот закон, смотрел на себя как на правителя всей Церкви. Его замечательные по православному образу мыслей послания, которые он писал во время монофизитской смуты в ответ на запросы восточных епископов, проникнуты сознанием верховного авторитета. На четвертом Вселенском соборе (451 г.) большое влияние имели его легаты. Папа Лев I, убедив себя, что римский епископ имеет всю полноту власти в Церкви, был недоволен 28-м правилом 4 Вселенского собора, подтвердившего равенство константинопольского и римского патриархов. Падение западной римской империи в 476 г. еще больше возвысило пап в мнении западных народов. Во время господства в Италии варварских германских племен они оставались единственными представителями порядка и защитниками народа. Когда император Юстиниан отвоевал Италию у готтов, то одновременно он ограничил стремление пап к независимости. Но когда Византия не смогла защитить Италию от лангобардов, то восстановилось прежнее высокое положение пап в глазах народа. Постепенно и сами византийские императоры с уважением стали относиться к могуществу пап. Эта независимость все прочнее утверждала мнение о главенстве в Церкви римского епископа. Папы отвергли почетный титул Вселенского, который в 587 г. был присвоен константинопольскому патриарху Иоанну Постинку. Епископ Арсений в своей "Летописи церковных событий", под 589 г., излагая происходившее на Константинопольском соборе, пишет: "Патриарх Константинопольский, извещая папу о происходившем на соборе, подписался как "архиепископ Константинопольский и Вселенский патриарх". Титул Вселенского уже издавна присваивался константинопольским патриархам в указах императоров (Иоанну Кап., Епифанию, Анфиму, Минне) в том же смысле, в каком и председатель коллегии двенадцати учителей, заведовавшей преподаванием наук в империи, назывался вселенским учителем. Но папа Пелагий счел это превозношением и запретил своему апокрисиарию, архидиакону Лаврентию, участвовать в служениях с патриархом. Папа Григорий I Великий, Двоеслов (590-604 гг.), ярый поборник идеи главенства римского первосвященника, желая сильнее подчеркнуть несообразность титула "Вселенский" со значением в Церкви константинопольского патриарха, называл себя рабом рабов Божиих. Но это не помешало папам принять вскоре от императора Фоки, свергнувшего и казнившего императора Маврикия, дарованный им титул "Вселенский". Папы оказались защитниками православного учения в 7 в. во время монофелитской ереси и в 8 в., во время иконоборческих смут. Они решились даже отказать в повиновении восточным императорам иконоборцам.
Когда на Западе окрепло новое христианское Франкское государство, папы сочли выгодным выйти из повиновения византийским императорам, признав франкских властителей. Посредником в этом выступил известный миссионер Бонифаций. По совету папы Захария франкский мажордом Пипин принял в 752 г. титул короля и был помазан в Суассоне на царство Бонифацием, тогда уже митрополитом Майнцским. Когда лангобарды заняли равеннский экзархат, принадлежавший Византии, угрожая Риму, тогдашний папа Стефан призвал на помощь Пипина, который за два похода (754-755 гг.) вынудил лангобардов оставить все их завоевания. Города равеннского экзархата Византии возвращены не были. Пипин заявил, что отнял эти земли для св. апостола Петра. Он подписал дарственную грамату, по которой все возвращенные земли отдавались во владение римской церкви. Грамата была положена на гроб св. ап. Петра. Папа был их государем, и Пипин удовольствовался покровительством ему и званием римского патриция. Византийский император Константин Копроним тщетно требовал возвращения этих земель, у него не было сил их отнять, поскольку он был отягощен борьбой с арабами и своими православными подданными. Подарок Пипина положил в 755 г. начало светской власти пап.
Во время постепенного освобождения пап из-под власти византийских императоров происходило и упрочение их власти в западных церквах, преимущественно тех, которые не входили в состав римского диоцеза.
В западных церквах, например, африканской, испанской и других римский епископ издавна пользовался большим авторитетом как преемник апостола Петра. Для решения разных недоумений эти церкви, по древнему обычаю, обращались к римской церкви, хранившей апостольское предание, что дало повод римским епископам писать к этим церквам послания, в которых разрешались спорные вопросы на основании апостольского предания. Такого рода послания, появившиеся еще в конце 4-го века, при постепенном усилении власти пап, получили название декреталий, т. е. определений, и считались каноническими. Естественно, что приняв папские декреталии, западные церкви очутились в подчинении у римской церкви. Карфагенская церковь сильнее других церквей отстаивала свою самостоятельность, но и она, под гнетом вандалов, в 6 столетии вынуждена была искать опору в римской церкви. Что касается папской власти в ново основанных церквах в Британии, Германии и других странах, то она установилась очень просто. Здесь идея о главенстве папы распространялась вместе с самим христианством, тем более, что все главные миссии шли из Рима.
К началу 9-го века во всех западных церквах папа считался уже верховным главой и судьей Церкви. К этому же времени на западе появился новый канонический сборник, известный в истории под названием лжеисидоровских декреталий, на котором папы стали основывать свое мнимое право на главенство. В этом сборнике главное место занимают декреталии пап, начиная с самых первых времен римской церкви (с 77 г. по Р.Х.); почти все они или подложные, или искаженные.
Подразумеваются т. н. декреталии (decretaiia) пап (от Климента, третьего римского епископа, до Дамаса (384)), собранные неким Исидором, а потому и называемые лжеисидоровскими декретами. В соответствии с ними клир абсолютно неподведом светской власти, и высшей законодательной и судебной властью в церкви являются не соборы или митрополиты, а исключительно папы. В этих декреталиях много страшного и несообразного; считают, что они сочинены во Франции около 840 г. для защиты местных интересов, с тем чтобы вместо находившейся поблизости светской и митрополичьей власти подчиняться более отдаленной - в Риме. При тогдашнем невежестве выдумка удалась (хотя в самой Франции не сразу), тем более, что она соответствовала тогдашним понятиям и нашла покровительство у пап. Варварская латынь, противоречия, исторические ошибки - все это было обнаружено к концу средних веков.
По этим декреталиям папа как преемник князя апостолов - апостола Петра, обладает всей полнотой власти во Вселенской Церкви. Ему подчинены все церкви со своими предстоятелями, так что, если последние в известной мере пользуются властью, то эту власть они получают от папы. Без его соизволения не может созываться ни один собор, ни одно его решение не может быть приведено в исполнение. Все недовольные решением местных соборов и митрополитов могут обращаться с апелляцией к папе, и от него уже зависит окончательное решение, которому все должны подчиняться беспрекословно. В странах, удаленных от Рима, папой назначаются из старших митрополитов викарии апостольского престола, или примасы, которые пользуются на местах властью папы и служат, таким образом, проводниками центральной власти римских первосвященников. Таким образом, по лжеисидоровским декреталиям власть папы в Церкви стала выше власти даже Вселенских Соборов. Система церковного управления, изложенная в лжеисидоровских декреталиях и развившаяся на западе, известна в истории под названием папства.
Впервые начал ссылаться на лжеисидоровские декреталии и применять на практике раскрытые в них идеи о папском всевластии папа Николай I (858-867 гг.). Полностью разделяя эти идеи, он обладал всеми необходимыми для этого качествами - умом, твердым характером, строгой нравственностью. В период своего девятилетнего правления он сделал для возвышения папства больше, чем другие папы в течение многих десятилетий. Убедительным подтверждением этому служат его победы в спорах с Лотарем, правителем Лотарингии, и Гинкмаром, архиепископом Реймским. Лотар хотел развестись со своей законной женой Титбергой, чтобы жениться на некоей Валдраде. Аахенский (862 г.) собор, на котором сторону Лотаря заняли архиепископы Кельнский Гюнтер и Трирский Титго, разрешил ему развод и новый брак. Лотар женился на Валдраде. Но Титберга обратилась с просьбой о защите к папе Николаю I, который решил воспользоваться этим случаем для проявления своей власти. Он назначил новый собор в Меце (863 г.), под председательством своих легатов, для вторичного расследования дела о браке Лотаря. Но и этот собор, находившийся под влиянием Лотаря, решил дело в его пользу. Гюнтер и Титго, главные деятели на соборе, сами отвезли папе на утверждение соборные определения. Николай, очень хорошо осведомленный о ходе рассмотрения дела на соборе, решил со всей строгостью отнестись к ослушникам его приказаний и покровителям явного прелюбодеяния. Он отменил постановления Мецкого собора, лишил сана Гюнтера и Титго и пригрозил тем же остальным епископам - участникам собора, если они не раскаются. Лотарь не смутился папским решением; Кельнский и Трирский архиепископы также не захотели подчиниться папе. Они, не признавая за папой верховного суда, требовали созыва собора, составленного из митрополитов, на котором бы они лично могли защищать свое дело. Кроме того, они настроили против папы брата Лотаря, императора Людовика II, который, для того, чтобы вынудить папу отменить свое решение, занял со своими войсками Рим; впрочем, он вскоре примирился с Николаем. Но Гюнтер и Титго продолжали высказывать протесты против папской власти, которые, однако, не находили сочувствия, так как дело, которое они защищали, было неправое; общественное мнение было на стороне папы. Николай пошел еще дальше, - он отлучил от церкви Гюнтера. Тогда Трирский и Кельнский архиепископы, не находя выхода из создавшегося положения, решили покориться папе. Но папа оставил в силе свое определение относительно лишения их сана. Остальные епископы также поспешили засвидетельствовать перед папой свое раскаяние. Тогда и Лотарь, вынужденный считаться с неблагоприятным для него общественным мнением, счел за лучшее примириться с папой, который потребовал, чтобы Лотарь оставил Валдраду и принял законную жену Титбергу. Лотарь должен был повиноваться. Также успешно для Николая окончилось столкновение с Гинкмаром, архиепископом Реймским, человеком умным и энергичным, который отстаивал права местного самоуправления церкви; папа, напротив, проводил мысль лжеисидоровских декреталий о централизации церковной власти в лице папы. Борьба эта произошла по следующему случаю. Гинкмар низложил на соборе одного подчиненного ему епископа, Ротада, который апеллировал папе. Папа, несмотря на отпор Гинкмара и галльских епископов, потребовал, чтобы Ротад и Гинкмар явились в Рим на суд. Когда явился только Ротад, папа признал его восстановленным в сане, после чего тот занял свою кафедру, без возражений со стороны Гинкмара. Таким образом, в этих двух спорах папа оказался блюстителем нравственных законов, защитником невинности во всем христианском мире и верховным судией в Церкви. Кроме того, для централизации власти в лице папы, Николай I установил, чтобы каждый вновь поставленный архиепископ, при получении от папы паллиума, давал клятву и подписку в верности апостольскому престолу и беспрекословном повиновении папе.
С течением времени, после четвертого Вселенского собора, среди восточных патриархов особенно возвысился константинопольский патриарх, благодаря тому, что его кафедра находилась в столице империи или, по выражению второго Вселенского собора, в новом Риме, и патриарх всегда был близок к императору. По своему положению в столичном городе и близости к особе государя, он имел возможность, в случае необходимости, оказывать помощь и покровительство другим патриархам, которые вследствие этого, относились к нему с особым уважением. Но здесь подчинения, подобного тому, какого требовала римская церковь, не было; 2-й и особенно 4-й Вселенские соборы, сравнив константинопольского патриарха с римским, отдали ему только преимущество чести перед остальными патриархами востока. Если иногда императоры предоставляли константинопольским патриархам большую, по сравнению с другими патриархами, церковную власть, то это были только исключительные случаи, не переходившие в постоянную систему церковного управления. С 7 века, когда три восточных патриарха пали под мечом мусульман, так что у Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского патриархатов остались одни только патриаршие титулы без соответствующей власти, - значение константинопольского патриарха, естественно, должно было возрасти. Только он один из всех восточных патриархов пользовался самостоятельной властью в своем округе и поэтому, по преимуществу перед остальными, имел решающий голос в общецерковных делах.
С возвышением константинопольского патриарха его управление получило окончательно сформировавшуюся организацию. При нем образовался целый двор, наподобие императорского, состоявший из значительного числа более или менее важных должностных лиц, которые разделялись на девять пятериц; принадлежавшие к первой пятерице имели особенно важное значение в церковном управлении. Это великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий. Они были высшими церковными сановниками. В большинстве своем они имели степень дьяконов, но рукополагались на свои должности еще особенным и торжественным образом. Во время богослужения они носили на голове венцы с крестами. Что касается их роли в церковном управлении, то они были начальниками особых присутственных мест, которые назывались советами, в которых сосредоточивались дела по той или иной отрасли управления, и, кроме того, заседали в патриаршем синоде. Количество советов определялось числом должностных лиц в первой пятерице.
1) Совет великого эконома под его главным управлением заведовал всеми церковными доходами и расходами.
2) Великий сакелларий со своим советом управлял константинопольскими монастырями, заведуя монастырским хозяйством и наблюдая за нравственной жизнью монахов.
3) Великий скевофилакс, возглавлявший свой совет, заведовал всей церковной утварью как в великой константинопольской церкви, так и в патриаршей епархии, собственно церковными доходами, доходами, поступавшими в церковь в пользу клириков, наблюдал за благочинием в храме.
4) Хартофилакс со своим советом заведовал всеми важнейшими административными делами и судопроизводством в патриаршей епархии. Наблюдая за всем делопроизводством при патриархе, хартофилакс давал разрешение на постройку церквей и монастырей; избирал и представлял к поставлению пресвитеров и дьяконов; наблюдал за верой, благочестием и нравами не только клира, но и мирян; заведовал брачными делами; разрешал различные недоумения, возникавшие в церкви касательно таинств, обрядов и т. п.; вершил суд над всеми, обвиняемыми в преступлениях против веры и Церкви, еретиками, раскольниками, отступниками от веры и т. п., а клириков судил даже по гражданским делам; виновных, как мирян, так и клириков, подвергал наказаниям. Вообще, хартофилакс, кроме рукоположения, делал все то, что должен был делать патриарх в своей епархии, по званию епископа. Должность хартофилакса была самой важной и почетной при патриархе. При этом, если прочие должностные лица первой пятерицы имели влияние на какую-нибудь отдельную часть церковного управления, то влияние хартофилакса простиралось на всю патриаршую епархию и нередко на весь патриархат. Поэтому его называли устами и оком своего патриарха. Важному значению хартофилакса соответствовала и торжественность его рукоположения в должность. Во время церемонии посвящения патриарх надевал на его руку кольцо, полагал на его грудь особого рода хартию и вручал ключи.
5) Сакеллий со своим советом заведовал приходскими церквами, наблюдал за их хозяйственной частью, а также за надлежащим исполнением своих обязанностей приходскими клириками, их поведением и т. п.; клириков, совершивших преступления, с согласия патриарха, заключал в патриаршую тюрьму.
Что касается должностных лиц остальных восьми пятериц, то они, будучи в известной мере начальниками, в большинстве своем, были помощниками высших церковных сановников - членами или писцами их советов; немногие из них имели независимый и самостоятельный круг деятельности. Таким был, например, протэдикт, который состоял во второй пятерице, но впоследствии занял место в первой пятерице, возглавляяя совет из 10-12 эдиктов.
Высшим правительством и судебным местом при патриархе, которое, под его главным начальством, управляло как всем патриархатом, так и епархией патриарха по важнейшим делам, - был патриарший синод. В его состав входили не постоянные митрополиты и архиепископы патриархата, а случайные, находившиеся в Константинополе по каким-либо обстоятельствам, а также должностные лица первой пятерицы - великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий. Последние присутствовали в синоде потому, что там нередко рассматривались дела, находившиеся в их ведении, но, по своей важности, превышавшие их полномочия и потому поступавшие на рассмотрение синода. Хартофилакс играл в синоде наиболее важную роль. В отсутствие патриарха он занимал его председательское место. Весь ход дел, рассматривавшихся в синоде, зависел от него, так как он заведовал всем делопроизводством в полном смысле этого слова, и все решения и распоряжения синода, утвержденные патриархом, вступали в силу только после того, как хартофилакс скреплял их своей подписью и печатью. Для непосредственного надзора на местах за монастырями, церквами и епархиями в целом, подчиненными патриарху, была учреждена должность экзарха. Экзархи сменили периодевтов. По поручению патриарха, с определенными полномочиями, они, обозревая монастыри, изучали нравы и поведение монахов, требовали соблюдения монашеских уставов, если замечали отступление от них, и т. п. Обозревая церкви и епархии, обращали особое внимание на поведение епископов и клира, и, в случае злоупотреблений, принимали к ним меры нравственного воздействия; вообще, они вникали во все стороны местной церковной жизни и церковного управления и обо всем, после обозрения, докладывали патриарху.
Вселенское управление и церковное законодательство
Как ни велика была роль патриархов в церковном управлении, выше их стояли Вселенские соборы. Власть патриархов распространялась на церкви известного, хотя и большого, округа, власть Вселенских соборов распространялась на всю Вселенскую Церковь, на всю иерархию, не исключая и самих патриархов. Соборное управление появилось еще в первые века, но только в 4-м веке, когда христианство стало господствующей религией, оно достигло своего полного развития; теперь появилась возможность созывать соборы не из епископов какой-нибудь одной области, а из всех областей Римской империи. Так как с понятием империи соединялось понятие о Вселенной, то такого рода соборы получили название Вселенских. Впрочем, на Вселенских соборах нередко бывали епископы и из стран, не входивших в состав империи, но принявших христианство. Обычно соборы созывались императорской властью, по представлению духовных властей; императорская же власть принимала на себя заботы о внешних удобствах собиравшихся на соборы отцов и обнародовании их постановлений. Всех соборов, признанных православной Церковью Вселенскими, было семь (с 4-го по 8-й век включительно). Он созывались, главным образом, по поводу появлявшихся ересей, на них принято много правил относительно церковного управления, богослужения, христианской жизни и т. п. Решающий голос при принятии соборных определений имели только епископы или, в случае отсутствия кого-либо из них, их уполномоченные; но к совещаниям допускались пресвитеры, дьяконы и даже монахи, отличавшиеся богословской образованностью. Все соборные постановления, утвержденные государственной властью, получали силу общеобязательных не только церковных, но и государственных законов, и нередко приводились в исполнение гражданской властью. Постановления поместных соборов только тогда получали силу обязательных законов для всех церквей, когда их одобряли и утверждали на Вселенских соборах. Таким образом, Вселенские соборы были высшей инстанцией церковного управления и ими обусловливалось как единство веры и богослужения, так и единство и порядок в церковном управлении. Вселенские соборы послужили широкому развитию церковного законодательства. К писанным церковным правилам, появившимся до времен Константина Великого и вошедшим в канон, прибавилось множество новых правил, охватывавших все стороны церковной жизни. По своей важности среди канонических правил первое место занимают вероопределения и правила семи Вселенских соборов: Никейского 1-го (325 г.) - 20; Константинопольского 1-го (381 г.) - 7; Ефесского (431 г.) 8; Халкидонского (451 г.) - 30; вероопределения Константинопольского 2-го (553 г.) и Константинопольского 3-го (680 г.) и 102 правила так называемого пятошестого Трулльского собора (692 г.) и Никейского 2-го (787 г.) - 22 правила. Затем следуют правила поместных соборов, которые были приняты девятью соборами (с 4 по 9 в. включительно). Это Анкирский в Галатии (314 г.), составивший 25 правил, которые, главным образом, разрешают сложный вопрос о принятии в Церковь падших во время гонений, особенно священнослужителей; Неокесарийский в Каппадокии (315 г.), на котором было составлено 15 правил касательно церковного благочиния и чистоты супружеской жизни клира и мирян; Гангрский в Пафлагонии (около 340 г.) состоялся по поводу заблуждений Евстафия Севастийского, отвергавшего супружескую жизнь, и утвердил против него и его последователей 21 правило в защиту супружеской жизни христиан вообще и священнослужителей в частности; Антиохийский собор (341 г.) составил 25 правил относительно церковного управления, в них большей частью повторены и подтверждены апостольские правила; Лаодикийский собор (около 364 г.) составил 60 правил, в которых подробно определяются порядок богослужения, нравственное поведение клира и мирян и вообще церковное благочиние; Сардикийский собор в Иллирии (347 г.) рассматривал дело св.Афанасия Александрийского и вообще примирение ариан с Церковью; порешив дело Афанасия, собор составил 20 правил по церковному управлению; из этих правил некоторые касаются порядка управления исключительно в западных церквах (например, 3-5); Карфагенский собор (419-426 гг.) собрал правила предыдущих африканских соборов и, пересмотрев их, одобрил к руководству; таким образом были составлены 147 правил, которые приняты Церковью в канон под одним наименованием правил Карфагенского собора; эти правила подразделяются на три разряда: одни - общеканонические; вторые - местные правительственные и третьи - догматические, направленные против ересей и расколов, особенно пелагиан и донатистов; Константинопольский 4-й собор (861 г.) и Константинопольский 5-й собор (879 г.) созывались по поводу первого и второго избрания Фотия на константинопольский патриарший престол; первый собор принял 17 правил, а второй - 3 правила; и те, и другие касаются вопросов церковного благочиния и управления, поставленных тогдашней жизнью. Кроме правил Вселенских и поместных соборов, в канон приняты Церковью еще правила св. отцов, например, Афанасия Великого, Василия Великого и др. Для удобства пользования церковными правилами они, с течением времени, были сведены в систему; в разных сборниках они излагались не только в хронологическом порядке, по времени их появления, но и в систематическом, по предметам содержания. Замечательные опыты такого изложения правил принадлежат патриархам Константинопольским Иоанну Схоластику (ум. 578 г.) и гораздо позже его - Фотию (ум. около 891 г.). В западной церкви были известны в латинском переводе сборник правил Дионисия Малого, римского аббата (ум. около 556 г.), использовавшийся в римской церкви, сборник, приписываемый Исидору, епископу Севильскому (ум. 631 г.), который использовали в Испании, и другие.
Папские притязания на главенство в церкви
Вселенские соборы ни одному из патриархов не предоставляли исключительной власти над Вселенской Церковью. За римским патриархом признавалось лишь первенство чести. Вопреки этому, римские патриархи, именовавшиеся папами, подчинив себе все церкви запада, стали считать себя главами и правителями всей Вселенской Церкви, чему способствовали различные обстоятельства. С 3 в., особенно же в 4 в., западные церковные писатели стали насаждать особое понятие о том, что в Церкви, кроме невидимого, существует и видимый глава. Этим, по их утверждениям, достигается всеобщее единство Церкви. Таким же главой они признавали римского епископа, главу всемирного города, наследовавшего власть апостола Петра, который, по их утверждениям, был князь епископов. Римские епископы старались такие ошибочные утверждения проводить в жизнь. В этом им помогли, начиная с 4 века, обстоятельства церковной и политической жизни. В 328 г. император Константин Великий начал строить в Византии новую столицу, названную впоследствии Константинополем. После его переезда туда в 330 г. римский епископ сделался более свободным от непосредственного влияния императорской власти. В период ереси Ария, когда императорская власть еще поддерживала ариан, папа Юлий (336-352 гг.) проявил себя строгим ревнителем православия. В Риме оказывалась поддержка православным епископам, искавшим там убежища. В то время на папу и на востоке начали смотреть, как на единственного защитника веры и церкви.
Ко времени второго Вселенского собора папы настолько признавали свой авторитет, что не допускали возможности равенства с ними константинопольского епископа. Папа Дамас заявил протест по поводу определения об этом соборе. Когда Рим стал столицей западных императоров, значение пап возросло. Император Валентиан III в 445 г. утвердил власть папы над всеми церквами запада, провозгласив, что мир в Церкви будет только при условии, что вся Церковь признает главой единого правителя. Папа Лев I Великий, при котором был издан этот закон, смотрел на себя как на правителя всей Церкви. Его замечательные по православному образу мыслей послания, которые он писал во время монофизитской смуты в ответ на запросы восточных епископов, проникнуты сознанием верховного авторитета. На четвертом Вселенском соборе (451 г.) большое влияние имели его легаты. Папа Лев I, убедив себя, что римский епископ имеет всю полноту власти в Церкви, был недоволен 28-м правилом 4 Вселенского собора, подтвердившего равенство константинопольского и римского патриархов. Падение западной римской империи в 476 г. еще больше возвысило пап в мнении западных народов. Во время господства в Италии варварских германских племен они оставались единственными представителями порядка и защитниками народа. Когда император Юстиниан отвоевал Италию у готтов, то одновременно он ограничил стремление пап к независимости. Но когда Византия не смогла защитить Италию от лангобардов, то восстановилось прежнее высокое положение пап в глазах народа. Постепенно и сами византийские императоры с уважением стали относиться к могуществу пап. Эта независимость все прочнее утверждала мнение о главенстве в Церкви римского епископа. Папы отвергли почетный титул Вселенского, который в 587 г. был присвоен константинопольскому патриарху Иоанну Постинку. Епископ Арсений в своей "Летописи церковных событий", под 589 г., излагая происходившее на Константинопольском соборе, пишет: "Патриарх Константинопольский, извещая папу о происходившем на соборе, подписался как "архиепископ Константинопольский и Вселенский патриарх". Титул Вселенского уже издавна присваивался константинопольским патриархам в указах императоров (Иоанну Кап., Епифанию, Анфиму, Минне) в том же смысле, в каком и председатель коллегии двенадцати учителей, заведовавшей преподаванием наук в империи, назывался вселенским учителем. Но папа Пелагий счел это превозношением и запретил своему апокрисиарию, архидиакону Лаврентию, участвовать в служениях с патриархом. Папа Григорий I Великий, Двоеслов (590-604 гг.), ярый поборник идеи главенства римского первосвященника, желая сильнее подчеркнуть несообразность титула "Вселенский" со значением в Церкви константинопольского патриарха, называл себя рабом рабов Божиих. Но это не помешало папам принять вскоре от императора Фоки, свергнувшего и казнившего императора Маврикия, дарованный им титул "Вселенский". Папы оказались защитниками православного учения в 7 в. во время монофелитской ереси и в 8 в., во время иконоборческих смут. Они решились даже отказать в повиновении восточным императорам иконоборцам.
Когда на Западе окрепло новое христианское Франкское государство, папы сочли выгодным выйти из повиновения византийским императорам, признав франкских властителей. Посредником в этом выступил известный миссионер Бонифаций. По совету папы Захария франкский мажордом Пипин принял в 752 г. титул короля и был помазан в Суассоне на царство Бонифацием, тогда уже митрополитом Майнцским. Когда лангобарды заняли равеннский экзархат, принадлежавший Византии, угрожая Риму, тогдашний папа Стефан призвал на помощь Пипина, который за два похода (754-755 гг.) вынудил лангобардов оставить все их завоевания. Города равеннского экзархата Византии возвращены не были. Пипин заявил, что отнял эти земли для св. апостола Петра. Он подписал дарственную грамату, по которой все возвращенные земли отдавались во владение римской церкви. Грамата была положена на гроб св. ап. Петра. Папа был их государем, и Пипин удовольствовался покровительством ему и званием римского патриция. Византийский император Константин Копроним тщетно требовал возвращения этих земель, у него не было сил их отнять, поскольку он был отягощен борьбой с арабами и своими православными подданными. Подарок Пипина положил в 755 г. начало светской власти пап.
Во время постепенного освобождения пап из-под власти византийских императоров происходило и упрочение их власти в западных церквах, преимущественно тех, которые не входили в состав римского диоцеза.
В западных церквах, например, африканской, испанской и других римский епископ издавна пользовался большим авторитетом как преемник апостола Петра. Для решения разных недоумений эти церкви, по древнему обычаю, обращались к римской церкви, хранившей апостольское предание, что дало повод римским епископам писать к этим церквам послания, в которых разрешались спорные вопросы на основании апостольского предания. Такого рода послания, появившиеся еще в конце 4-го века, при постепенном усилении власти пап, получили название декреталий, т. е. определений, и считались каноническими. Естественно, что приняв папские декреталии, западные церкви очутились в подчинении у римской церкви. Карфагенская церковь сильнее других церквей отстаивала свою самостоятельность, но и она, под гнетом вандалов, в 6 столетии вынуждена была искать опору в римской церкви. Что касается папской власти в ново основанных церквах в Британии, Германии и других странах, то она установилась очень просто. Здесь идея о главенстве папы распространялась вместе с самим христианством, тем более, что все главные миссии шли из Рима.
К началу 9-го века во всех западных церквах папа считался уже верховным главой и судьей Церкви. К этому же времени на западе появился новый канонический сборник, известный в истории под названием лжеисидоровских декреталий, на котором папы стали основывать свое мнимое право на главенство. В этом сборнике главное место занимают декреталии пап, начиная с самых первых времен римской церкви (с 77 г. по Р.Х.); почти все они или подложные, или искаженные.
Подразумеваются т. н. декреталии (decretaiia) пап (от Климента, третьего римского епископа, до Дамаса (384)), собранные неким Исидором, а потому и называемые лжеисидоровскими декретами. В соответствии с ними клир абсолютно неподведом светской власти, и высшей законодательной и судебной властью в церкви являются не соборы или митрополиты, а исключительно папы. В этих декреталиях много страшного и несообразного; считают, что они сочинены во Франции около 840 г. для защиты местных интересов, с тем чтобы вместо находившейся поблизости светской и митрополичьей власти подчиняться более отдаленной - в Риме. При тогдашнем невежестве выдумка удалась (хотя в самой Франции не сразу), тем более, что она соответствовала тогдашним понятиям и нашла покровительство у пап. Варварская латынь, противоречия, исторические ошибки - все это было обнаружено к концу средних веков.
По этим декреталиям папа как преемник князя апостолов - апостола Петра, обладает всей полнотой власти во Вселенской Церкви. Ему подчинены все церкви со своими предстоятелями, так что, если последние в известной мере пользуются властью, то эту власть они получают от папы. Без его соизволения не может созываться ни один собор, ни одно его решение не может быть приведено в исполнение. Все недовольные решением местных соборов и митрополитов могут обращаться с апелляцией к папе, и от него уже зависит окончательное решение, которому все должны подчиняться беспрекословно. В странах, удаленных от Рима, папой назначаются из старших митрополитов викарии апостольского престола, или примасы, которые пользуются на местах властью папы и служат, таким образом, проводниками центральной власти римских первосвященников. Таким образом, по лжеисидоровским декреталиям власть папы в Церкви стала выше власти даже Вселенских Соборов. Система церковного управления, изложенная в лжеисидоровских декреталиях и развившаяся на западе, известна в истории под названием папства.
Впервые начал ссылаться на лжеисидоровские декреталии и применять на практике раскрытые в них идеи о папском всевластии папа Николай I (858-867 гг.). Полностью разделяя эти идеи, он обладал всеми необходимыми для этого качествами - умом, твердым характером, строгой нравственностью. В период своего девятилетнего правления он сделал для возвышения папства больше, чем другие папы в течение многих десятилетий. Убедительным подтверждением этому служат его победы в спорах с Лотарем, правителем Лотарингии, и Гинкмаром, архиепископом Реймским. Лотар хотел развестись со своей законной женой Титбергой, чтобы жениться на некоей Валдраде. Аахенский (862 г.) собор, на котором сторону Лотаря заняли архиепископы Кельнский Гюнтер и Трирский Титго, разрешил ему развод и новый брак. Лотар женился на Валдраде. Но Титберга обратилась с просьбой о защите к папе Николаю I, который решил воспользоваться этим случаем для проявления своей власти. Он назначил новый собор в Меце (863 г.), под председательством своих легатов, для вторичного расследования дела о браке Лотаря. Но и этот собор, находившийся под влиянием Лотаря, решил дело в его пользу. Гюнтер и Титго, главные деятели на соборе, сами отвезли папе на утверждение соборные определения. Николай, очень хорошо осведомленный о ходе рассмотрения дела на соборе, решил со всей строгостью отнестись к ослушникам его приказаний и покровителям явного прелюбодеяния. Он отменил постановления Мецкого собора, лишил сана Гюнтера и Титго и пригрозил тем же остальным епископам - участникам собора, если они не раскаются. Лотарь не смутился папским решением; Кельнский и Трирский архиепископы также не захотели подчиниться папе. Они, не признавая за папой верховного суда, требовали созыва собора, составленного из митрополитов, на котором бы они лично могли защищать свое дело. Кроме того, они настроили против папы брата Лотаря, императора Людовика II, который, для того, чтобы вынудить папу отменить свое решение, занял со своими войсками Рим; впрочем, он вскоре примирился с Николаем. Но Гюнтер и Титго продолжали высказывать протесты против папской власти, которые, однако, не находили сочувствия, так как дело, которое они защищали, было неправое; общественное мнение было на стороне папы. Николай пошел еще дальше, - он отлучил от церкви Гюнтера. Тогда Трирский и Кельнский архиепископы, не находя выхода из создавшегося положения, решили покориться папе. Но папа оставил в силе свое определение относительно лишения их сана. Остальные епископы также поспешили засвидетельствовать перед папой свое раскаяние. Тогда и Лотарь, вынужденный считаться с неблагоприятным для него общественным мнением, счел за лучшее примириться с папой, который потребовал, чтобы Лотарь оставил Валдраду и принял законную жену Титбергу. Лотарь должен был повиноваться. Также успешно для Николая окончилось столкновение с Гинкмаром, архиепископом Реймским, человеком умным и энергичным, который отстаивал права местного самоуправления церкви; папа, напротив, проводил мысль лжеисидоровских декреталий о централизации церковной власти в лице папы. Борьба эта произошла по следующему случаю. Гинкмар низложил на соборе одного подчиненного ему епископа, Ротада, который апеллировал папе. Папа, несмотря на отпор Гинкмара и галльских епископов, потребовал, чтобы Ротад и Гинкмар явились в Рим на суд. Когда явился только Ротад, папа признал его восстановленным в сане, после чего тот занял свою кафедру, без возражений со стороны Гинкмара. Таким образом, в этих двух спорах папа оказался блюстителем нравственных законов, защитником невинности во всем христианском мире и верховным судией в Церкви. Кроме того, для централизации власти в лице папы, Николай I установил, чтобы каждый вновь поставленный архиепископ, при получении от папы паллиума, давал клятву и подписку в верности апостольскому престолу и беспрекословном повиновении папе.