Таманцев Андрей. Чужая игра (Солдаты удачи - N)

   - Генерал-лейтенант Тимофеев, начальник армейской контрразведки. Мы с ним немного знакомы, но не в этом дело. Думаю, ему очень не понравится, что посланный им со спецпоручением майор Жуков арестован. И арестован конкретно за то, что он в принципе должен выполнить по приказу своего начальства... Я вижу, ты, Сергей, уже научился не удивляться такому?
   Я невесело усмехнулся:
   - В последнее время, Константин Дмитриевич, я уже ничему не удивляюсь...
   Я действительно давно уже не удивлялся тому бардаку, который творился вокруг. Просто не мог. Да и не хотел. Суки... Одни генералы мутят воду, другие ее чистят... А люди из спецслужб им в этом помогают: те на одной стороне, эти - на другой. И мы, Псы Господни, в их числе. Да, "неладно стало в Датском королевстве...", как когда-то написал Шекспир.
   - Аркадий Романович? - Голубков начал важный разговор, и мне, чтобы не пропустить ни слова, пришлось отвлечься от своих невеселых мыслей. - Вы, наверное, в курсе, что по распоряжению полковника Кузнецова отряд майора Жукова временно переподчинен в мое распоряжение?.. Отлично! Тогда сразу перейдем к сути дела. Благодаря умелым и инициативным действиям Жукова в наших руках оказался контейнер с бактериологическим оружием, похищенный опасными террористами. В данный момент мы прибыли на территорию закрытого полигона "Гамма", откуда бактериологическое оружие было похищено, с намерением возвратить контейнер по принадлежности. Но здесь мы неожиданно столкнулись с сопротивлением, которое препятствует выполнению задания. Жуков, отправленный поставить в известность о нашей миссии местное командование, арестован. Майор успел выйти на связь и сообщить об этом. Он также успел (связь прервалась на полуслове) сообщить, что полигон контейнер почему-то не принимает. Дословно Жуков сказал: "Контейнер здесь никому не нужен". Из всего этого я сделал вывод, что на полигоне явно творится что-то нештатное, требующее, может быть, срочного вмешательства. Я прошу вас, генерал, как человека более сведущего, помочь нам здесь, в Поволжье, разгадать этот ребус. Меня интересуют две вещи. Первое: кто в данный момент распоряжается на полигоне, - ясно же, что Жукова не стали бы арестовывать местные власти. И второе: что нам делать с контейнером? Не везти же его в Москву!.. - Голубков замолк: видимо, слушал, что говорил ему Тимофеев. Затем Константин Дмитриевич сказал в трубку: - Хорошо, я перезвоню через пятнадцать минут...
   * * *
   К этому моменту шустряк Муха успел оповестить контрразведчиков. Вернувшиеся люди Жукова не полезли в вертолет, остались стоять рядом. Олегу надо сделать втык - похоже, сообщил им об аресте командира, потому что один из них подошел к проему вертолета и спросил у Голубкова:
   - Разрешите принять меры к освобождению товарища майора? Мы с этим справимся...
   - Погоди, - мягко осадил его Голубков, - я жду ответа от генерала Тимофеева. Если тот, кто здесь командует, превысил свои полномочия, мы Жукова отобьем без проблем, а виновника накажем...
   - А что это мешает сделать нам сейчас? - упрямо спросил контрразведчик. - Чего нам бояться - наше дело правое!
   - Отставить! - отрезал Голубков. - Решения принимаю здесь я, значит, жестко действовать будем только после выяснения всей обстановки и только после того, как по-другому уже ничего сделать будет нельзя... "Делай хорошо, плохо само получится", как говорил один мой знакомый, а он был очень умный человек.
   Мы все промолчали, чувствуя правоту генерала: дров наломать мы всегда успеем. А что майора мы в обиду не дадим, так это ведь и так ясно!
   Наконец Голубков посмотрел на часы и снова взялся за телефон. На этот раз разговор с генералом Тимофеевым получился коротким, сам Константин Дмитриевич изъяснялся главным образом междометиями или мычаниями типа "м-м, понял, конечно...". Поэтому разобрать, о чем у них идет речь, было невозможно. Я дождался, когда генерал сказал свое последнее "спасибо, я все понял", и нахально спросил, пользуясь тем, что я лицо штатское:
   - Ну что?
   Все насторожились, ожидая ответа.
   - Придется действовать очень жестко, - сказал Константин Дмитриевич. Оказывается, сейчас тут командует генерал-лейтенант Савченко. Он нам Жукова точно не отдаст, раз контейнер отказался принять. Генерал Тимофеев успел связаться с первым замом министра обороны, и тот, узнав о самоуправстве Савченко на "Гамме", приказал с ним не церемониться: дескать, никакого права так хозяйничать на полигоне он не имеет. Зам министра еще приказал: если генерал-лейтенант Савченко начнет оказывать сопротивление, арестовать его самого и препроводить в Москву... Так что, друзья, за дело: сначала освободим Жукова, а затем выясним, куда подевалось местное руководство - не мог же Савченко арестовать всех подряд, кто-то же из здешних должен быть в наличии?
   Бойцы Жукова облегченно вздохнули: для них судьба командира была гораздо важнее какого-то контейнера. Что ж, я их вполне понимал.
   Ну а мы...
   Нам пятерым тоже было легко от сознания того, что все наконец-то стало на свои места: когда есть ясность в том, кто твой враг, действовать гораздо легче.
   Мы быстренько провели оперативное совещание и, распределив роли, взялись за выполнение поставленных задач.
   В вертолете остались только двое летчиков, генерал Голубков и Артист, которого я буквально заставил это сделать.
   - Семен, я приказываю тебе остаться, - сказал я Артисту, отведя его в сторонку. - Не хватало нам еще потерять контейнер, когда он уже почти находится на месте... Ты же сам понимаешь, что рядом с ним надо кого-то оставить. Летчики, пусть и с пистолетами, не охрана; да они о своей технике больше станут думать, чем о контейнере. Наш генерал - человек, конечно, опытный, но ему нужен кто-нибудь помоложе. А у тебя башка пробита, в полную силу ты все равно сейчас двигаться не можешь, я же вижу.
   - Далась вам моя голова! - скривился Семен. - Вот смотри!
   Он попрыгал на месте, показывая, что у него все в порядке.
   - Хватит скакать, - остановил я его движением руки. - Ладно, верю, что ты в форме. Но приказа не отменяю, не дай бог, кому-нибудь в этой заварухе придет в голову контейнер у нас отбить и начать им шантажировать...
   - Ладно, командир, я все понял... - наконец произнес Артист без всякого энтузиазма и полез в вертолет. Несмотря на то что в вертолете было достаточно оружия на любой вкус, в руках у Артиста, усевшегося на корточки у входа в вертолет, я увидел ту самую "беретту", которую он отбил в диверсионном лагере. Разрази меня гром, если я знал, как он умудрился протаскать ее за собой все эти дни...
   Мы медленно направились в ту сторону, куда, как мы видели, конвоиры повели Жукова, по неписаному закону всех спецслужб каждый участник предстоящей операции получил конкретную задачу, за выполнение которой он отвечал лично. Конечно, задачи эти в чем-то пересекались - иначе мы бы не были единым отрядом с отлаженным, как механизм, внутренним взаимодействием, когда каждый, делая свое, идет к общей цели.
   Поскольку мы не знали, сколько человек находится на стороне Савченко, мы распределились так: двенадцать бойцов Жукова разбились на четыре тройки, каждая из которых должна была отвечать за свой сектор прилегающей к штабу территории. Мы, как бойцы более опытные в штурмовом деле, должны были проникнуть в здание штаба и попытаться без шума освободить майора и двух его людей. При первом же выстреле прикрывающие нас контрразведчики должны были идти к нам на помощь.
   Мы тоже разделились на пары, не лезть же нам в штаб всем скопом: я пошел с Мухой, а Док с Боцманом.
   Все перемещались скрытно, используя для прикрытия прилегающие к штабу строения: у нас не было уверенности в том, что по нас не будут стрелять. Сейчас для всех главной задачей было подобраться поближе к дому, в котором держали под арестом наших товарищей.
   Не дойдя до штаба метров тридцать, контрразведчики Жукова, разделившись на две группы, начали забирать в стороны - прикрывать наши фланги. Мы с Мухой приблизились к дверям штаба; они располагались в левом торце здания. Док с Боцманом направились к противоположному торцу - их задачей было попытаться пробраться в здание через какое-нибудь окно. Я встал перед дверью. Муха рывком распахнул ее передо мной - и я с автоматом на изготовку ринулся в открывшийся проем. Следом, прикрывая мне тыл, кинулся и Олег.
   Наше появление, как мы и рассчитывали, явилось неожиданностью для находившихся здесь солдат и командовавшего ими сержанта. Их было пятеро, трое из них сидели на деревянном диванчике и курили. Но двое - наверное, из молодых - стояли на страже, и автоматы были при них...
   Наверное, нам повезло, что у этих ребят просто не было настоящего боевого опыта. Ведь так сразу в человека не выстрелишь - для этого надо быть или совсем отмороженным, или перейти определенный психологический барьер, который преодолевают все, кто участвовал в боевых действиях. В общем, эти двое не нажали на курки своих автоматов, и через секунду их бесчувственные тела лежали на полу. Одному хватило тычка кончиками пальцев в кадык - это ловко проделал Муха; а другой упал после того, как я подъемом стопы аккуратно припечатал его по уху.
   - Спокойно! - негромко приказал я сидевшим. - Двинетесь - завалим, к чертовой бабушке! Оружие, быстро!..
   Я показал дулом своего "калаша", куда им нужно сложить свои автоматы. Затем Муха под моим присмотром снял с ошалевших спецназовцев ремни, споро связал всех пятерых и сунул каждому в рот по их хваленому берету.
   Проделав все это, мы кинулись по коридору к лестнице, ведущей наверх. И вдруг неожиданно услышали чьи-то приближающиеся вкрадчивые шаги. Не имея ни времени, ни возможности куда-нибудь спрятаться, мы с Мухой прижались к стенам. Из-за поворота показался темный силуэт; Муха тут же рванулся к нему, но я успел его поймать:
   - Куда?! Это же Митя!
   Действительно, это был Боцман, за которым так же вкрадчиво шел, посматривая назад, Док.
   - Как вы? - спросил он.
   - Нормально, пока все тихо, - ответил я. - А у вас?
   - Тоже. Боцман, правда, одного положил. Мы в окно, а он там, оказывается, в комнате, спал. Лежал себе в углу, пока мы не влезли. Мы его из-за темноты сразу не углядели, пошли к двери, а он сзади на нас и кинулся. Ну Дима наш даже оглядываться не стал кто, да что... На противоходе ему ка-ак... Красиво!
   - Да чего там, - улыбнулся Боцман, - он так загрохотал, пока к нам бежал! Я его как будто спиной почуял: развернулся не глядя, а он на мою правую сам и наткнулся...
   - Ладно, мемуары на потом... - сказал я. - Мы с Олегом впереди, вы сзади. Пошли!
   Мы двинулись дальше. По широкой лестнице поднялись на второй этаж. Здесь Док остался охранять лестничную площадку, а мы, осторожно выглянув в коридор и снова не найдя там никого, втянулись внутрь. Я, как обычно, шел первым. Муха, ступая по полу неслышно даже для меня, двигал следом. Боцман пятился задом, присматривая за тем, что творится за нашими спинами. Мы поочередно заглядывали в комнаты, но, кроме старых канцелярских столов и папок с какими-то бумагами, там ничего не было.
   Здание штаба было выстроено в форме буквы "г", причем одна часть - та, по которой мы сейчас передвигались, - была раза в два длиннее, чем другая. Мы уже подходили к месту, за которым располагался короткий отрезок коридора, когда я первым услышал, что там, за поворотом, люди, причем их достаточно много - врасплох их уже, как внизу, не взять...
   Самый простой вариант при таком раскладе кинуть туда пару гранат и затем рвануть вперед с выставленным перед собой автоматом, изрыгающим свинцовую смерть: примерно так показывают киношники бой, ведущийся в городских условиях. К сожалению, любители палить очертя голову и без разбору всегда отыщутся. Особенно этим отличаются молодые пацаны, только-только попавшие в десантуру; они думают, что это смелость и решительность. Жаль, что командиры не выбивают из их голов эти дурные мысли... Сколько ребят можно было бы сохранить в той же Чечне! В спецназе ведь, к примеру, совсем другой подход: кому нужно, чтобы ты демонстрировал свою безрассудную смелость или палил куда ни попадя, главное - чтобы ты выполнил поставленную перед тобою задачу. И чем меньше ты будешь стрелять, тем крепче ты подготовлен, тем лучше у тебя работают мозги... Кроме того, там, за поворотом, были никакие не враги, там были свои, так что стрелять, пожалуй, лично я буду только в самых крайних обстоятельствах, а уж про гранаты и вовсе речи нет...
   - Олег, присматривай тут пока, - сказал я, - надо с коллегами связаться...
   Я достал компактную "уоки-токи", полученную от контрразведчиков, и нажал на кнопку "вызов".
   - Сорока. Прием! - немедленно откликнулась рация.
   - Я - Пятый. Мы на втором этаже, у поворота к короткому отрезку здания, - сказал я. - Наткнулись на народ. Шумните-ка там для отвода глаз...
   - Вас понял, сделаем. Может, прислать людей?
   - Нет, сами справимся. Отбой!
   Не успел я засунуть рацию в нагрудный карман, как на улице раздались выстрелы и повсюду послышался звон разбиваемого оконного стекла: это ребята майора взяли на себя отвлекающий маневр. За поворотом послышался крик команды "К окнам!" и топот ног. Я присел на корточки и заглянул за угол: оказалось, что к окнам побежали не все - двое спецназовцев неслись прямо на меня.
   - Олег, внимание, к нам двое, бери левого! - успел сказать я.
   В следующее мгновение бегущий чуть впереди солдат споткнулся о выставленную мной ногу и полетел кубарем по полу. Будучи уверенным, что Муха так же управится и со вторым, я кинулся на своего, но меня опередил Боцман: даже не давая спецназовцу опомниться, он припечатал его по виску ударом кулака. Здоровья у Мити всегда было в достатке, поэтому солдатику мало не показалось - он так и остался лежать, скорчившись калачиком, на полу.
   Мухе же достался парень покрепче, поэтому ему пришлось повозиться чуть дольше: противник отбил удар Олега и даже умудрился двинуть его прикладом автомата в грудь. Олег отлетел, но тут же сделал пару шагов вперед, отбил правой рукой направленный в лицо приклад, провел подсечку и, когда солдат очутился внизу, носком ботинка поставил последнюю точку. Все это произошло так быстро, что я даже не успел дернуться, чтобы помочь.
   Пока Олег и Димка для страховки вязали своих поверженных противников, я снова поинтересовался, что творится за углом. Там было пусто, что и требовалось доказать. Отлично, теперь можно было двигать дальше. Мы пошли тем же макаром, что и прежде: я впереди, Муха на шаг позади меня и Боцман замыкающий. В короткий коридор выходило четыре двери, по две с каждой стороны.
   Я двинулся к ближней справа: оттуда доносились нечастые очереди, по которым можно было определить, что в комнате находятся по меньшей мере трое. Муха осторожно приоткрыл дверь, а я заглянул в образовавшуюся щель. У окна, как я и предполагал, стояли трое спецназовцев; один из них, свесившись через подоконник, высматривал что-то внизу, а двое других, стоя у оконных проемов, настороженно вглядывались в то, что творилось за окнами. Два небольших окна этого кабинета основательно пострадали от пуль, битое стекло усеивало пол, о том, чтобы подкрасться незаметно по такой хрустящей поверхности, не было и речи. Оставалось одно: надеяться на внезапность нашего появления.
   Мы с Мухой вскочили в комнату, сразу разлетевшись в стороны, а Митя, встав в проеме двери, зычно заорал:
   - Оружие на пол, немедленно! Обернетесь - стреляю!
   Солдатикам в таком положении не оставалось ничего другого, как подчиниться требованию Боцмана. Их автоматы, хрустя осколками, попадали на пол.
   Потом повторилась уже ставшая привычной процедура нейтрализации наших пленных. В других условиях мы бы не стали так долго возиться, но теперь, когда эти солдатики честно выполняли приказ нечестного командира, я считал, что лучше обойтись без излишней жестокости. В конце концов, мы же не на войне...
   Майора Жукова мы обнаружили в третьей комнате, которая была просторнее предыдущих и получше обставлена.
   Перед этим мне пришлось ненадолго успокоить еще одного спецназовца, который, едва мы открыли дверь, встал в боевую стойку и полез на нас, наверное, он кое-что освоил в восточных единоборствах. Но все же его умений оказалось недостаточно: наш спарринг протянулся не более минуты. Он был моложе, но все равно я каждый раз опережал его, пока не свалил на пол, и, падая на него, при приземлении поймал на болевой прием. У него хватило ума прохрипеть: "Все, сдаюсь..."
   - А ты молодец, долго продержался... - сказал Муха, связывая парню руки за спиной. - Нашему командиру никто больше одного удара нанести не успевает...
   Тот только сплюнул.
   Жуков и двое его ребят лежали в углу, сплошь опутанные веревками. Вид у них был не ахти: лица и руки в крови, одежда изодрана в клочья... Боцман разрезал путы ножом и помог пленникам подняться.
   - Идти сможете? - спросил я.
   Вместо ответа Жуков только кивнул и задал вопрос, который, видимо, волновал его больше, чем собственное состояние:
   - Вы уже нашли генерала?
   - Какого генерала? Савченко? - уточнил я.
   - Наверное... Я разговаривал тут с одним, с генерал-лейтенантскими погонами.
   - Ну тогда это тот самый... Где вы общались?
   - В этом кабинете. Потом нас избили и кинули тут, а он и его капитан-спецназовец куда-то ушли...
   Жуков постепенно приходил в себя; он уже отер кровь с разбитого лица и умудрился разлепить распухшие от побоев глаза. Я протянул ему рацию:
   - На, скажи своим, что ты с нами - пусть порадуются.
   Майор взял "уоки-токи", включил ее и произнес:
   - Алло, Синица, я Первый. У нас все в порядке...
   - Понял, Первый! - раздался радостный голос. - Что дальше?
   Жуков вопросительно посмотрел на меня.
   - Надо искать генерала, - сказал я. - Раз гора не идет к Магомету...
   - Ищем человека, одетого в полевую форму с погонами генерал-лейтенанта, - выдал в эфир майор. - Берем как можно чище, у нас к нему много вопросов...
   - Есть!.. - радостно ответила рация. Жуков отключился, устало протянул рацию мне, спросил:
   - Вы давно здесь хозяйничаете?
   - Минут пятнадцать.
   - Так... А мои где?
   - Кто где. В основном ведут наблюдение за этим зданием.
   - Отлично! - Жуков протянул руку, и я, догадавшись без слов, опять пододвинул ему "уоки-токи". Он опять нажал кнопку вызова: - Синица, из здания, где мы находимся, никто не выходил?
   - Нет. Мы тут по окнам попалили, так они все, наверное, теперь выжидают...
   - Хорошо, продолжайте наблюдение!
   - Есть продолжать наблюдение!
   Майор снова отдал мне рацию и убежденным голосом сказал:
   - Этот Савченко еще здесь, в доме.
   - Тогда пошли на третий этаж, больше ему негде быть. - Я полностью был согласен с выводом Жукова: Савченко надо было искать наверху.
   * * *
   Мы вшестером отправились к лестнице. Там, у ног терпеливо поджидавшего нашего возвращения Дока, лежали его "трофеи": еще двое связанных их собственными ремнями солдат. Расспрашивать о том, как именно Иван с ними управился, времени не было. Жуков лишь одобрительно хмыкнул, увидев эту поверженную парочку, и произнес:
   - Вот этот несмышленыш, - он указал на одного из солдат, - бил меня прикладом... Причем уже связанного. Эй, салага!.. Ведь ты еще и не пожил, а уже злой хуже волка. Что с тобой дальше-то будет?
   - Нормально все у него будет, майор, не переживай, - успокоил я его. Если ему командир попадется толковый.
   - А если нет?..
   Жуков все смотрел на валяющегося у его ног связанного сержанта-спецназовца. Сержант моргал глазами и силился понять, к чему мы клоним: будем его сейчас бить или нет?
   - Тогда это его проблема... - сказал я, легонько оттирая майора от солдат. - Слушай, ты только не обижайся... С вас, избитых, сейчас проку ноль. Ступайте к вертолету, там Голубков с моим человеком контейнер стерегут. Вы там нужнее, майор. При деле будете.
   Жуков пристально посмотрел на меня сквозь заплывшие веки: еще несколько часов назад он готов был ликвидировать и меня, и моих друзей на опушке подмосковного лесочка, а сейчас я фактически командую им и всем его отрядом... Переборов в себе лишнее сейчас самолюбие, майор все-таки нашел в себе силы не возражать.
   - Ладно, Пастухов, ты прав, - сказал он. - Только генерала этого будем расспрашивать вместе, лады?
   - Лады.
   Я дружелюбно сжал предплечье майора и потом немного последил взглядом, как контрразведчики медленно спускаются по лестнице.
   - Ну что, двинули? - спросил я своих, когда Жуков исчез из поля зрения.
   И мы начали потихоньку подниматься наверх. Но не успели мы пройти и нескольких шагов, как сверху по нас дали очередь. То ли стрелявший был совсем плохой стрелок, то ли он нарочно бил мимо, лишь предупреждая о том, чтобы мы не совались куда нас не просят, - но пули прожужжали над нашими головами, выбив из стены фонтанчики штукатурки.
   - Эй, служивый! - заорал я, на всякий случай вслед за остальными ребятами прижимаясь к стене, - Хорош воевать! Поговорим?
   - Не о чем мне с тобой говорить! - раздался голос сверху.
   - Да? - не унимался я. - А ты хоть понимаешь, чем ты занимаешься? Мы все офицеры спецназа и контрразведки, с нами прилетел генерал с полным набором полномочий от президентского Совета безопасности... А ты по нас, не спросясь, палишь, как будто мы тебе какие-нибудь арабские наемники!
   - У меня приказ!
   - Знаю, что приказ! А кто его тебе дал? Не генерал ли Савченко? Между прочим, у нас приказ из Министерства обороны взять его под арест... И мы вас уже со всех сторон обложили. Вы все равно от нас никуда не денетесь, лучше складывайте оружие и выходите по одному. А будете дальше оказывать сопротивление - попадете под трибунал и как пить дать срок вам всем поголовно припаяют.
   Я "разводил" спецназовца за милую душу: уж лучше было врать с три короба, (грех не самый тяжкий из существующих), чем проливать солдатскую кровь. Солдат, выслушав мою тираду, примолк. Прошло несколько минут, затем сверху раздалось какое-то шевеление, а потом оттуда донесся приглушенный крик:
   - Не стреляйте, мы выходим!
   Мы увидели, как по лестнице гуськом спускаются несколько солдат. Замыкал шествие их командир. Все они, как я приказал, были без оружия.
   - А что ж вы Савченко-то с собою не прихватили? - спросил я у капитана.
   - Он заперся в комнате. Мы бы его сами арестовали, да у него автомат и "Макаров" в придачу.
   - Ну-ну, и "сами"... - усмехнулся я. - Поздновато же вы спохватились...
   - У меня был приказ от командира моей части: выполнять все требования генерал-лейтенанта... - начал оправдываться капитан.
   - Идите-ка вы лучше вниз и посидите там у входа. Мы с вами потом разберемся: кто выполнял приказ, а кто и перевыполнял, - отмахнулся я от него.
   Капитан вслед за своими бойцами стал спускаться к выходу на улицу, а я достал рацию и попросил Синицу встретить этих горе-вояк внизу.
   Теперь путь на третий этаж был свободен. Мы поднялись, прошли вглубь по коридору. Несколько дверей были распахнуты настежь, остальные мы с предосторожностью открывали сами и перепроверяли. Наконец за поворотом мы обнаружили тот самый кабинет, в котором забаррикадировался генерал Савченко.
   - Эй, генерал! - позвал я его. - Ваша карта бита! Давайте не будем терять напрасно время, выходите по-хорошему!
   - А ты кто еще такой? - закричал генерал мне в ответ. - Я буду говорить только с представителем Министерства обороны и в присутствии моего адвоката!
   - Ишь чего захотел! - громко возмутился Муха. - Права еще качает! Может, все-таки кинем ему в окно гранату - и дело с концом?
   - Нет, этот гад под суд пойдет, - осадил его я.
   - Он отмажется, точно отмажется! - продолжал горячиться Муха. - Ты что, Серега, не знаешь, как бывает?
   - Знаю. Но до самосуда дело не допущу.
   - Не волнуйся, Олежек, - успокоил Муху Док, - эта гнида не отмажется. У нас в вертолете есть такое вещественное доказательство, что его на три судебных процесса с лихвой хватит...
   - Ну и давай его тогда выкуривать!.. - в досаде махнул рукой Муха. Он же тут запросто может несколько суток просидеть.
   - Не просидит, - вступил в разговор Боцман. - Генералы знаешь как пожрать горазды! Спорим, что он и трех часов не вытянет?..
   Но спорить Олегу с Митей не пришлось: неожиданно за дверью раздался пистолетный выстрел. Я пару раз окликнул генерала, но тот не отозвался - и тогда мы с Боцманом вышибли дверь кабинета.
   Савченко лежал у окна, широко раскинув руки. Правая кисть все еще сжимала пистолет, из пробитого виска ручейком струилась на пол темная кровь. Док наклонился над ним и пощупал пульс.
   - Наповал! - констатировал он.
   "Что ж, для него это был наилучший выход. Наверное, услышал наши разговоры - вот нервы и не выдержали..." - подумал я и сказал ребятам:
   - Кажется, настал конец нашей рыбалке.
   - Да уж, - откликнулся Док. - Жаль только, такую крупную рыбу упустили...
   - Ну и что, таких акул все равно надо уничтожать! - легкомысленно заявил Муха. - Туда ему и дорога!
   - Ладно, нечего тут над мертвецом разглагольствовать... - сказал я и добавил: - Пошли отсюда. Все, что мы могли, мы сделали...
   Мы вышли из штаба на улицу. Константин Дмитриевич был уже здесь: на ходу допрашивал спецназовского капитана. Увидев нас, генерал пошел нам навстречу.
   - А где Савченко? - спросил он удивленно.
   - Застрелился, - ответил я. - На третьем этаже лежит, в кабинете. Наверное, надо бы милицию вызвать, "скорую"...
   - Я, как только вы ушли, связался с областной ФСБ, - сказал Голубков, - хотел выяснить, куда же подевались местные служаки. Оказывается, Савченко их на учения отослал. Он тут наверняка чего-то натворил, нам еще предстоит с этим разбираться... А "скорая" уже у вертолета стоит, помощь майору и его парням оказывает. Из милиции тоже обещали усиленный наряд прислать. Ну, и из ФСБ подтянулись. Они у контейнера, рассматривают его. Представляешь, Сергей, даже им невдомек было, _ч_т_о_ конкретно на этом полигоне хранится...