Страница:
– Рация убитого часового!
– Ну и что?
– А то, что недалеко от ворот складов лежит труп моджахеда. Если у нашего при себе импортная станция, то такая же вполне может быть на убитом душмане у холма. И настроены станции должны быть на одной частоте. Ну-ка я взгляну!
Капитан перевернул труп молодого пуштуна. Вытащил из чехла импортную рацию. Та шипела, сквозь шипение доносились голоса на пушту.
Гориленко сказал:
– Станция включена на прием-передачу!
– Ну и что, Андрей? Что из этого всего следует?
– Попробуй вызвать старлея, командующего сейчас мятежниками.
– Слушай, капитан, а это мысль! Давай станцию, попробуем связаться с пленными. Может, получится.
Капитан передал командиру рацию убитого в бараке часового.
Майор выкрикнул в микрофон:
– Баженов! Баженов! Ответь!
Боец, занявший позицию у правой двери, недалеко от которой валялся труп охранника, услышал вызов Дросова. Он крикнул в сторону склада:
– Старлей! Слышь? Командир!
Баженов, нагнувшись, подошел к рядовому:
– Чего тебе, солдат? Заметил что подозрительное?
Рядовой указал стволом на труп:
– Кажется, по этой рации кто-то вас зовет!
– Меня? Кто?
– А я знаю? Вы сами послушайте!
И Сергей услышал раздавшийся из рации голос:
– Баженов! Прошу ответить! Баженов! Ответь!
Старший лейтенант посмотрел на рядового:
– И вправду меня вызывают! Но кто? Так, надо забрать рацию! Я к трупу, ты прикрой, понял?
Сзади подошел Лебедев:
– Лейтенант! Я пойду за рацией!
Сергей обернулся:
– В чем дело, сержант?
– В том, что, если меня духи грохнут, не велика потеря, без тебя же, единственного офицера, вся оборона к чертям собачьим развалится. Так что пойду я.
Баженов хотел запретить, но Лебедев уже перепрыгнул через ящики, загораживавшие вход на склады. Рядом с сержантом вздыбились фонтанчики земли, поднятые пулями, выпущенными из пулемета, расположенного на втором этаже здания штаба лагеря. По пулеметчику тут же ударила группа прикрытия входа, заставив пулемет вновь замолчать. Сержант вернулся целым и невредимым. Передал рацию офицеру:
– Держи, старлей!
Сергей тут же ответил:
– Неизвестный! Я – Баженов! Кто ты и чего хочешь?
Услышав голос командира мятежников, Дросов облегченно вздохнул:
– Ну, наконец, старлей! Слушай меня внимательно…
Баженов прервал Дросова:
– Я послушаю! Но только после того, как ответишь, кто ты и чего тебе надо! Ну?
– Я – командир отряда специального назначения КГБ майор Дросов! Спецназ здесь для того, чтобы вытащить пленных и уничтожить лагерь вместе с предателями из карательной команды «Призраки». С карателями мы разобрались. Кстати, среди них были твои бывшие подчиненные! Мы должны работать дальше, но твои молодцы мешают. Я же не могу продолжать наступление, когда по моим людям стреляют из складов. А посему приказываю: первое – прекратить огонь! Второе, закрыть ворота и навесить на них какой-нибудь материал, чтобы случайная кумулятивная граната не разнесла вас вместе со складом к чертовой матери. Ты понял меня, Баженов?
Сергей ответил:
– Понять-то понял, но скажи мне, Дросов, почему я должен тебе верить? А если ты подельник Довлатова? И еще, вы убили Романова с Мыльцевым? Тех солдат, что были доставлены сюда со мной?
Майор не сдержался:
– Выполняй приказ, мудак! А попутно прикинь в своей замполитовской башке, стал бы с тобой говорить Довлатов? Я еще удивляюсь, что духи до сих пор не догадались ударить по складам из гранатометов! И давай закрывайся быстрей, у меня каждая минута на счету! Твои же бойцы живы, сидят в бараке! Ну?
– Ладно! Но, кто бы ты ни был, учти: живыми мы моджахедам больше не дадимся!
– Учту!
Баженов, отложив станцию, приказал Лебедеву:
– Сержант! Прекратить огонь и закрыть ворота!
Лебедев повернулся к мятежникам:
– Пацаны! Захлопнули створки ворот! На запор их и без ненужных вопросов!
Убедившись, что пленные выполнили распоряжение, Дросов отдал команду:
– Отряд! Приготовиться к броску к следующему бараку!
Из здания, где ранее содержались пленные, командир отряда выслал к штабу Фархади Каримова с задачей определить, можно ли без потерь прорваться к логову начальника лагеря. Прапорщик вернулся быстро. Доложил:
– К штабу духов не подойти. Со второго этажа простреливается вся прилегающая к нему территория.
– А если задымить местность?
– Все равно, при наличии необходимого количества боеприпасов шквальным огнем вкруговую духи приземлят нас. А надеяться на то, что у Фархади патроны на исходе, глупо!
– Это понятно! Ладно! Всем пока оставаться на местах!
Дросов вызвал Еременко:
– Первый! Я – Карат-2!
Генерал ответил:
– Слушаю тебя, Карат-2!
– Провести штурм штаба Фархади возможности не имею!
– Понял! Придется применить авиацию, иначе эти шакалы не дадут нам эвакуировать пленных! А ты перегруппируй отряд так, чтобы заблокировать участок лагеря от главных ворот до штаба! Карамулло вытянул банду из кишлака в линию и готовится к наступлению. Как только духи пойдут на объект, их атакует Буйный! Часть моджахедов может прорваться в лагерь. Так вот ты и обеспечь им достойную встречу!
– Принял! Встречу обеспечу! Отбой!
– До связи!
Еременко, находившийся на первом посту наблюдения, переоборудованном во временный командный пункт, приказал связисту передать командиру вертолетного полка подполковнику Красину приказ срочно поднять в воздух два «Ми-8» для эвакуации пленных. А также звено «Ми-24», с задачей уничтожить бетонное здание фугасными бомбами «ФАБ-250» и дальше действовать по обстановке. Связист штурмовой роты отдал по связи приказ генерала подполковнику Красину. Спустя несколько минут передал ответ: два «Ми-8» в сопровождении звена вертолетов огневой поддержки из четырех «Ми-24» вылетели в квадрат «Z». Одна машина имеет на вооружении бомбы для уничтожения бетонных сооружений. Позывные командира звена «Ми-24» – Гроза-1, командира двойки «Ми-8» – Зонд-1. Ориентировочное время прибытия в квадрат – 18.57. На подлете командир звена свяжется с Первым.
Генерал, приняв доклад, поднял к глазам бинокль. Он увидел, как цепь душманов Карамулло, используя проходы в минных полях, пошла в наступление на лагерь. Тут же командир штурмовой роты доложил:
– Первый! Я – Буйный! Атакую духов, наступающих на объект!
Генерал ответил:
– Атакуй!
Взглянул на часы. Они показывали 18 часов 36 минут.
Душманы Карамулло, руководимые из штаба Фархади, пройдя мины, надвигались на лагерь единой цепью медленно, пригнувшись, ожидая в любой момент обстрела со стороны складов. Главаря банды внезапно вызвал по связи сам начальник лагеря.
Карамулло ответил:
– Слушаю, саиб!
И услышал истошный крик:
– Азиз! Сзади русские! Они вышли из Хайдарского прохода! Разворачивай отряд.
Карамулло остановился от неожиданности. Русские? Из прохода? Как они оказались там?
Минута замешательства главаря банды решила участь душманов. Десантники Сергиенко, сблизившись с противником до расстояния поражения из стрелкового оружия, открыли прицельный огонь по моджахедам. Получив удар в спину, бандиты, оставшиеся в живых, заметались по плоскогорью и стали легкой добычей для советских солдат. Бойцы штурмовой роты косили их толпами. И только часть душманов во главе с Карамулло бросилась к лагерю, где имелись укрытия и где мятежники почему-то закрыли ворота складов, прекратив обстрел территории. Но моджахедов ждали бойцы отряда «Карат-2». Карамулло с остатками банды не удалось добраться до лагеря. Огонь спецназовцев Дросова не оставил им ни малейшего шанса выжить. Сам Карамулло, получивший пулю между глаз, уткнулся окровавленной головой в каменистый грунт. Так бесславно закончилась карьера одного из многих полевых командиров афганских моджахедов.
Как только рота Сергиенко при встречной поддержке бойцов Дросова нанесла по банде Карамулло сокрушительный удар, практически предрешив исход штурма, связист обратился к генералу:
– Извините, командира штурмующих сил просит ответить какой-то Васильев.
– Васильев? А ну-ка!
Еременко бросил в эфир:
– Первый на связи!
– Васильев! Внешняя разведка!
Генерал прекрасно знал оперативный псевдоним резидента советской разведки в Пакистане.
– Я в курсе, кто вы!
– Тем лучше! Примите информацию. Со стороны Чевара к лагерю движется колонна БМП-1 из двенадцати машин. Рота полка Хикмата! Где-то через полчаса она выйдет к объекту штурма. У вас есть чем встретить непрошеных и весьма опасных гостей или нам попытаться остановить бандитов?
– С колонной мы разберемся, – ответил Еременко. – Главное, чтобы во избежание крупного международного скандала пакистанцы не подняли в воздух свою авиацию. Не думаю, что в интересах Исламабада поднимать шум по поводу уничтожения нами одного из лагерей подготовки террористов, наличие которых на своей территории правительство Пакистана так упорно отрицает!
– Я все понял! Будьте уверены, вооруженные силы Пакистана в квадрате «Z» не появятся. Ни на земле, ни в воздухе!
– Благодарю!
– Удачи вам, Первый!
Не успел генерал передать наушники и микрофон связисту, как его станция малого радиуса действия издала сигнал вызова.
– Первый на связи! – ответил Еременко.
– Первый! Я – Гроза-1. Звено вертолетов огневой поддержки и два «Ми-8» на подлете к квадрату «Z». Через четыре минуты будем у вас! Прошу уточнить задачу!
– Понял тебя, Гроза-1! Задача звену такова. На территории лагеря, расположенного на плоскогорье, сразу за перевалом стоит двухэтажное здание. Его следует стереть с лица земли. Но аккуратно, не задев холма, находящегося за зданием. В холме устроен склад боеприпасов, и там наши пленные! Это первое! Второе: со стороны Чевара к объекту движется колонна бронетехники афганских моджахедов. Сейчас она километрах в пятнадцати от лагеря. Колонну остановить! Далее обеспечить прикрытие вылета с объекта транспортных вертолетов и отхода штурмовой роты в Хайдарский проход. Вопросы по задаче?
– Как определить роту?
– Командир подразделения обозначит себя двумя красными ракетами!
– Вопросов больше нет! Задачу понял! Выполняю!
– Вперед, Гроза!
Еременко, отключив связь с командиром звена вертолетов огневой поддержки, вызвал командира ведущего «Ми-8»:
– Зонд-1! Я – Первый! Как слышишь?
– Я – Зонд-1! Слышу хорошо!
– Как только «Ми-24» отработает здание в лагере за перевалом, посадишь машины на плац объекта. Ты его увидишь. Там подберешь группу пленных, отряд спецназа и отправишься домой! Карту плоскогорья имеешь?
– Так точно!
– Значит, сориентируешься! Отбой!
Генерал вызвал Сергиенко и Дросова. Сообщил им о скором появлении авиации и порядке действий после того, как вертолеты выполнят поставленную перед ними задачу. И майор, и капитан ответили, что приказ приняли к исполнению.
Еременко отключил станцию, и тут же над ним пророкотали вертолеты «Ми-24». За перевалом два из них отвалили в сторону дороги, петляющей к Чевару, третий уклонился влево, четвертый пошел к лагерю. Генерал не заметил, как от последнего «Ми-24» отделились бомбы. Увидел лишь, что здание штаба моджахедов накрыл огненный шар. Прогремел мощный взрыв, и гулкое эхо от него заметалось в горах. Как только дым снесло ветром к баракам, стало видно, что вместо здания, где совсем недавно верховодил бандит Фархади, зияет черная, дымящаяся воронка. Оператор вертолета виртуозно положил две «двухсотпятидесятки» прямо на плоскую крышу бывшего штаба бывшего начальника лагеря, разорвав на мелкие куски и бетон и бандитов из ближайшего окружения Абдула Фархади. Из Хайдарского прохода появились «Ми-8». Они одновременно приземлились на плац лагеря. Третий, отошедший на север «Ми-24», развернувшись, прошел над объектом. Сзади к нему пристроился вертолет, с которого были сброшены бомбы.
Генерала вновь вызвал по рации командир звена:
– Первый! Я – Гроза-1! Задачу по колонне бронетехники отработали. Сожгли три головных машины, разрушили дорогу. Среди духов паника. Они больше не представляют угрозы. Возвращаемся к объекту!
Еременко ответил:
– Принял! – Переключил связь на Дросова: – Карат-2, займись пленными. Как посадишь их на головной «Ми-8», свой личный состав посади на вторую вертушку! Вылетайте на базу вертолетного полка. Там встретимся!
– Понял! Выполняю! – ответил майор.
Сергиенко генерал приказал обозначить роту для «Ми-24» двумя красными ракетами и начать отход в Хайдарский проход, откуда позже будет проведена эвакуация и оперативно-тактической группы.
Получив приказ, Дросов распорядился:
– Каримов! Двигай в барак № 2, тащи оттуда молодых невольников. Они в комнате, что сразу за бытовкой.
Прапорщик, кивнув, побежал к дощатому поврежденному взрывом ружкомнаты зданию.
Майор продолжил ставить задачу на эвакуацию:
– Гориленко, Гломадов, Пахуров, Олимов, образовать коридор для прохода пленных от склада до плаца. При появлении угрозы со стороны уцелевших духов открывать огонь на поражение! Остальные за мной к складу!
Дросов, Кабаров, Круглов и Стрекаленко подошли к закрытым воротам склада.
Майор выкрикнул:
– Баженов! Слышишь меня? Майор Дросов, спецназ!
Из-за металлических створок раздался приглушенный голос:
– Слышу!
– Отворяй ворота, кончилась война!
– Хорошо! Но надеюсь, ты не забыл, майор, если что, мы успеем подорвать себя вместе со складом!
– Как же ты мне надоел, старлей, со своей подозрительностью! Выходи! Сваливать надо быстрей отсюда!
Ворота открылись, показался Баженов с готовым к бою автоматом в руках. Посмотрел на спецназовцев, осмотрел дымящийся лагерь, увидел «Ми-8» с вертящимися несущими винтами, поднял голову к небу. Над особым объектом кружили «Ми-24». Бросив автомат, вздохнул.
– Свои!
Майор подошел к нему:
– Конечно, свои, Фома ты неверующий! Но поговорим в вертушке, пойдешь со мной, а вот своих ребят давай отправляй на плац к борту № 034. По пути пусть захватят павших во время мятежа раненых. Мы не должны никого здесь оставить из наших. Ни живых, ни мертвых. Командуй, замполит!
Баженов крикнул в проем между створок ворот:
– Лебедев! Выводи личный состав. – Повернулся к майору: – Оружие брать с собой?
– Пусть на складе оставят!
Старший лейтенант вновь крикнул:
– Сержант! Выходить без оружия! И без суеты. Все в порядке! В лагере наши!
Бывшие пленные начали выходить, на склад же прошли спецназовцы, дабы подготовить его к подрыву.
Вскоре «Ми-8» в сопровождении двух вертолетов огневой поддержки пошли на запад.
Баженов сидел рядом с Дросовым.
Майор похлопал замполита по плечу:
– Ну что, тезка, несладко в плену-то было?
– Да уж хорошего мало!
– Представляю! Но теперь все кончилось!
– Вы так считаете? А мне кажется, все только начинается.
– Что ты имеешь в виду?
Баженов вздохнул:
– Как будто не знаете! Теперь контрразведка все жилы вытянет. Как попал в плен да почему.
– Ерунда, Серега! Штурмом лагеря руководил генерал из Москвы. Очень большая шишка в Комитете. Он видел, как вы подняли мятеж и дрались с духами. Так что в данном случае ребятам из контрразведки ничего не светит. Зададут, конечно, пару-тройку вопросов, не без этого, да и прикроют дело. А если что, генерал наш отмажет. Отвалят особисты в момент. Поверь, я знаю, что говорю. Еще и наградят. Вот увидишь!
Сергей отмахнулся:
– Какие уж тут награды. Не до них!
– Да что ты нюни распустил? В лагере геройствовал, духов валил, а сейчас расслабился, как институтка какая.
– Понимаете, майор, у меня в полку невеста оставалась. После возвращения из той проклятой командировки мы хотели подать рапорт о заключении брака. После моего пленения ее наверняка отправили в Союз. А Рите и ехать-то некуда. Детдомовская она!
– Вот оно что. А ну-ка погоди! Я сейчас!
Майор прошел в кабину пилотов.
Через пару минут вернулся, сказал:
– Связывался с генералом. Спросил, знает ли он что-нибудь о судьбе твоей невесты.
Старший лейтенант напрягся:
– Ну и что?
– Ты оказался прав. Наши доблестные контрразведчики оформили Маргарите Авдеевой билет до Ташкента.
– Где же мне теперь искать ее?
Майор посмотрел в глаза Баженову:
– Любишь – найдешь! Ну а в крайнем случае на меня выйдешь, я тебе один телефончик оставлю на память. Что-нибудь придумаем! И не грусти, Серега, гляди, какая за бортом красота!
Баженов взглянул в иллюминатор.
Мимо вертолета проплывали величественные, покрытые снежными шапками вершины. Они успокаивали своей незыблемой, недоступной красотой. Вершины вырастали и плавно уходили из зоны видимости. Как облака. А «Ми-8» продолжал рокотать двигателем, унося старшего лейтенанта Баженова все дальше и дальше от Пакистана. От того, что ему пришлось пережить в плену. Что ждало старшего лейтенанта впереди? Этого не знал никто. Перед глазами возник образ Риты. Сергею хотелось закричать: где ты? что с тобой? Но он сдержал крик. Заставил взять себя в руки. Правильно сказал майор-спецназовец: любишь – найдешь! Сергей обязательно найдет Риту, даже если ему придется весь Союз обойти. Главное, что теперь он свободен. Что вновь среди своих, которые не забыли ни о нем, ни о тех пацанах, что томились в душманских лагерях. Они пришли и, рискуя собой, освободили их. А раз так, то, значит, впереди жизнь. И только от самого Сергея будет зависеть, как она сложится. Только от него!
Тряхнув головой, Баженов спросил у Дросова:
– У вас закурить не найдется?
– Найдется! Вот только нельзя на борту! Хотя… тебе можно! Кури, старлей! И знай: все у тебя, Серега, будет хорошо! Это тебе я, майор спецназа Дросов, говорю. Кури, брат! А запреты? Идут они к черту! Так?
Сергей впервые за последнее время улыбнулся:
– Так, майор! Только так и никак иначе!
Глава 3
– Ну и что?
– А то, что недалеко от ворот складов лежит труп моджахеда. Если у нашего при себе импортная станция, то такая же вполне может быть на убитом душмане у холма. И настроены станции должны быть на одной частоте. Ну-ка я взгляну!
Капитан перевернул труп молодого пуштуна. Вытащил из чехла импортную рацию. Та шипела, сквозь шипение доносились голоса на пушту.
Гориленко сказал:
– Станция включена на прием-передачу!
– Ну и что, Андрей? Что из этого всего следует?
– Попробуй вызвать старлея, командующего сейчас мятежниками.
– Слушай, капитан, а это мысль! Давай станцию, попробуем связаться с пленными. Может, получится.
Капитан передал командиру рацию убитого в бараке часового.
Майор выкрикнул в микрофон:
– Баженов! Баженов! Ответь!
Боец, занявший позицию у правой двери, недалеко от которой валялся труп охранника, услышал вызов Дросова. Он крикнул в сторону склада:
– Старлей! Слышь? Командир!
Баженов, нагнувшись, подошел к рядовому:
– Чего тебе, солдат? Заметил что подозрительное?
Рядовой указал стволом на труп:
– Кажется, по этой рации кто-то вас зовет!
– Меня? Кто?
– А я знаю? Вы сами послушайте!
И Сергей услышал раздавшийся из рации голос:
– Баженов! Прошу ответить! Баженов! Ответь!
Старший лейтенант посмотрел на рядового:
– И вправду меня вызывают! Но кто? Так, надо забрать рацию! Я к трупу, ты прикрой, понял?
Сзади подошел Лебедев:
– Лейтенант! Я пойду за рацией!
Сергей обернулся:
– В чем дело, сержант?
– В том, что, если меня духи грохнут, не велика потеря, без тебя же, единственного офицера, вся оборона к чертям собачьим развалится. Так что пойду я.
Баженов хотел запретить, но Лебедев уже перепрыгнул через ящики, загораживавшие вход на склады. Рядом с сержантом вздыбились фонтанчики земли, поднятые пулями, выпущенными из пулемета, расположенного на втором этаже здания штаба лагеря. По пулеметчику тут же ударила группа прикрытия входа, заставив пулемет вновь замолчать. Сержант вернулся целым и невредимым. Передал рацию офицеру:
– Держи, старлей!
Сергей тут же ответил:
– Неизвестный! Я – Баженов! Кто ты и чего хочешь?
Услышав голос командира мятежников, Дросов облегченно вздохнул:
– Ну, наконец, старлей! Слушай меня внимательно…
Баженов прервал Дросова:
– Я послушаю! Но только после того, как ответишь, кто ты и чего тебе надо! Ну?
– Я – командир отряда специального назначения КГБ майор Дросов! Спецназ здесь для того, чтобы вытащить пленных и уничтожить лагерь вместе с предателями из карательной команды «Призраки». С карателями мы разобрались. Кстати, среди них были твои бывшие подчиненные! Мы должны работать дальше, но твои молодцы мешают. Я же не могу продолжать наступление, когда по моим людям стреляют из складов. А посему приказываю: первое – прекратить огонь! Второе, закрыть ворота и навесить на них какой-нибудь материал, чтобы случайная кумулятивная граната не разнесла вас вместе со складом к чертовой матери. Ты понял меня, Баженов?
Сергей ответил:
– Понять-то понял, но скажи мне, Дросов, почему я должен тебе верить? А если ты подельник Довлатова? И еще, вы убили Романова с Мыльцевым? Тех солдат, что были доставлены сюда со мной?
Майор не сдержался:
– Выполняй приказ, мудак! А попутно прикинь в своей замполитовской башке, стал бы с тобой говорить Довлатов? Я еще удивляюсь, что духи до сих пор не догадались ударить по складам из гранатометов! И давай закрывайся быстрей, у меня каждая минута на счету! Твои же бойцы живы, сидят в бараке! Ну?
– Ладно! Но, кто бы ты ни был, учти: живыми мы моджахедам больше не дадимся!
– Учту!
Баженов, отложив станцию, приказал Лебедеву:
– Сержант! Прекратить огонь и закрыть ворота!
Лебедев повернулся к мятежникам:
– Пацаны! Захлопнули створки ворот! На запор их и без ненужных вопросов!
Убедившись, что пленные выполнили распоряжение, Дросов отдал команду:
– Отряд! Приготовиться к броску к следующему бараку!
Из здания, где ранее содержались пленные, командир отряда выслал к штабу Фархади Каримова с задачей определить, можно ли без потерь прорваться к логову начальника лагеря. Прапорщик вернулся быстро. Доложил:
– К штабу духов не подойти. Со второго этажа простреливается вся прилегающая к нему территория.
– А если задымить местность?
– Все равно, при наличии необходимого количества боеприпасов шквальным огнем вкруговую духи приземлят нас. А надеяться на то, что у Фархади патроны на исходе, глупо!
– Это понятно! Ладно! Всем пока оставаться на местах!
Дросов вызвал Еременко:
– Первый! Я – Карат-2!
Генерал ответил:
– Слушаю тебя, Карат-2!
– Провести штурм штаба Фархади возможности не имею!
– Понял! Придется применить авиацию, иначе эти шакалы не дадут нам эвакуировать пленных! А ты перегруппируй отряд так, чтобы заблокировать участок лагеря от главных ворот до штаба! Карамулло вытянул банду из кишлака в линию и готовится к наступлению. Как только духи пойдут на объект, их атакует Буйный! Часть моджахедов может прорваться в лагерь. Так вот ты и обеспечь им достойную встречу!
– Принял! Встречу обеспечу! Отбой!
– До связи!
Еременко, находившийся на первом посту наблюдения, переоборудованном во временный командный пункт, приказал связисту передать командиру вертолетного полка подполковнику Красину приказ срочно поднять в воздух два «Ми-8» для эвакуации пленных. А также звено «Ми-24», с задачей уничтожить бетонное здание фугасными бомбами «ФАБ-250» и дальше действовать по обстановке. Связист штурмовой роты отдал по связи приказ генерала подполковнику Красину. Спустя несколько минут передал ответ: два «Ми-8» в сопровождении звена вертолетов огневой поддержки из четырех «Ми-24» вылетели в квадрат «Z». Одна машина имеет на вооружении бомбы для уничтожения бетонных сооружений. Позывные командира звена «Ми-24» – Гроза-1, командира двойки «Ми-8» – Зонд-1. Ориентировочное время прибытия в квадрат – 18.57. На подлете командир звена свяжется с Первым.
Генерал, приняв доклад, поднял к глазам бинокль. Он увидел, как цепь душманов Карамулло, используя проходы в минных полях, пошла в наступление на лагерь. Тут же командир штурмовой роты доложил:
– Первый! Я – Буйный! Атакую духов, наступающих на объект!
Генерал ответил:
– Атакуй!
Взглянул на часы. Они показывали 18 часов 36 минут.
Душманы Карамулло, руководимые из штаба Фархади, пройдя мины, надвигались на лагерь единой цепью медленно, пригнувшись, ожидая в любой момент обстрела со стороны складов. Главаря банды внезапно вызвал по связи сам начальник лагеря.
Карамулло ответил:
– Слушаю, саиб!
И услышал истошный крик:
– Азиз! Сзади русские! Они вышли из Хайдарского прохода! Разворачивай отряд.
Карамулло остановился от неожиданности. Русские? Из прохода? Как они оказались там?
Минута замешательства главаря банды решила участь душманов. Десантники Сергиенко, сблизившись с противником до расстояния поражения из стрелкового оружия, открыли прицельный огонь по моджахедам. Получив удар в спину, бандиты, оставшиеся в живых, заметались по плоскогорью и стали легкой добычей для советских солдат. Бойцы штурмовой роты косили их толпами. И только часть душманов во главе с Карамулло бросилась к лагерю, где имелись укрытия и где мятежники почему-то закрыли ворота складов, прекратив обстрел территории. Но моджахедов ждали бойцы отряда «Карат-2». Карамулло с остатками банды не удалось добраться до лагеря. Огонь спецназовцев Дросова не оставил им ни малейшего шанса выжить. Сам Карамулло, получивший пулю между глаз, уткнулся окровавленной головой в каменистый грунт. Так бесславно закончилась карьера одного из многих полевых командиров афганских моджахедов.
Как только рота Сергиенко при встречной поддержке бойцов Дросова нанесла по банде Карамулло сокрушительный удар, практически предрешив исход штурма, связист обратился к генералу:
– Извините, командира штурмующих сил просит ответить какой-то Васильев.
– Васильев? А ну-ка!
Еременко бросил в эфир:
– Первый на связи!
– Васильев! Внешняя разведка!
Генерал прекрасно знал оперативный псевдоним резидента советской разведки в Пакистане.
– Я в курсе, кто вы!
– Тем лучше! Примите информацию. Со стороны Чевара к лагерю движется колонна БМП-1 из двенадцати машин. Рота полка Хикмата! Где-то через полчаса она выйдет к объекту штурма. У вас есть чем встретить непрошеных и весьма опасных гостей или нам попытаться остановить бандитов?
– С колонной мы разберемся, – ответил Еременко. – Главное, чтобы во избежание крупного международного скандала пакистанцы не подняли в воздух свою авиацию. Не думаю, что в интересах Исламабада поднимать шум по поводу уничтожения нами одного из лагерей подготовки террористов, наличие которых на своей территории правительство Пакистана так упорно отрицает!
– Я все понял! Будьте уверены, вооруженные силы Пакистана в квадрате «Z» не появятся. Ни на земле, ни в воздухе!
– Благодарю!
– Удачи вам, Первый!
Не успел генерал передать наушники и микрофон связисту, как его станция малого радиуса действия издала сигнал вызова.
– Первый на связи! – ответил Еременко.
– Первый! Я – Гроза-1. Звено вертолетов огневой поддержки и два «Ми-8» на подлете к квадрату «Z». Через четыре минуты будем у вас! Прошу уточнить задачу!
– Понял тебя, Гроза-1! Задача звену такова. На территории лагеря, расположенного на плоскогорье, сразу за перевалом стоит двухэтажное здание. Его следует стереть с лица земли. Но аккуратно, не задев холма, находящегося за зданием. В холме устроен склад боеприпасов, и там наши пленные! Это первое! Второе: со стороны Чевара к объекту движется колонна бронетехники афганских моджахедов. Сейчас она километрах в пятнадцати от лагеря. Колонну остановить! Далее обеспечить прикрытие вылета с объекта транспортных вертолетов и отхода штурмовой роты в Хайдарский проход. Вопросы по задаче?
– Как определить роту?
– Командир подразделения обозначит себя двумя красными ракетами!
– Вопросов больше нет! Задачу понял! Выполняю!
– Вперед, Гроза!
Еременко, отключив связь с командиром звена вертолетов огневой поддержки, вызвал командира ведущего «Ми-8»:
– Зонд-1! Я – Первый! Как слышишь?
– Я – Зонд-1! Слышу хорошо!
– Как только «Ми-24» отработает здание в лагере за перевалом, посадишь машины на плац объекта. Ты его увидишь. Там подберешь группу пленных, отряд спецназа и отправишься домой! Карту плоскогорья имеешь?
– Так точно!
– Значит, сориентируешься! Отбой!
Генерал вызвал Сергиенко и Дросова. Сообщил им о скором появлении авиации и порядке действий после того, как вертолеты выполнят поставленную перед ними задачу. И майор, и капитан ответили, что приказ приняли к исполнению.
Еременко отключил станцию, и тут же над ним пророкотали вертолеты «Ми-24». За перевалом два из них отвалили в сторону дороги, петляющей к Чевару, третий уклонился влево, четвертый пошел к лагерю. Генерал не заметил, как от последнего «Ми-24» отделились бомбы. Увидел лишь, что здание штаба моджахедов накрыл огненный шар. Прогремел мощный взрыв, и гулкое эхо от него заметалось в горах. Как только дым снесло ветром к баракам, стало видно, что вместо здания, где совсем недавно верховодил бандит Фархади, зияет черная, дымящаяся воронка. Оператор вертолета виртуозно положил две «двухсотпятидесятки» прямо на плоскую крышу бывшего штаба бывшего начальника лагеря, разорвав на мелкие куски и бетон и бандитов из ближайшего окружения Абдула Фархади. Из Хайдарского прохода появились «Ми-8». Они одновременно приземлились на плац лагеря. Третий, отошедший на север «Ми-24», развернувшись, прошел над объектом. Сзади к нему пристроился вертолет, с которого были сброшены бомбы.
Генерала вновь вызвал по рации командир звена:
– Первый! Я – Гроза-1! Задачу по колонне бронетехники отработали. Сожгли три головных машины, разрушили дорогу. Среди духов паника. Они больше не представляют угрозы. Возвращаемся к объекту!
Еременко ответил:
– Принял! – Переключил связь на Дросова: – Карат-2, займись пленными. Как посадишь их на головной «Ми-8», свой личный состав посади на вторую вертушку! Вылетайте на базу вертолетного полка. Там встретимся!
– Понял! Выполняю! – ответил майор.
Сергиенко генерал приказал обозначить роту для «Ми-24» двумя красными ракетами и начать отход в Хайдарский проход, откуда позже будет проведена эвакуация и оперативно-тактической группы.
Получив приказ, Дросов распорядился:
– Каримов! Двигай в барак № 2, тащи оттуда молодых невольников. Они в комнате, что сразу за бытовкой.
Прапорщик, кивнув, побежал к дощатому поврежденному взрывом ружкомнаты зданию.
Майор продолжил ставить задачу на эвакуацию:
– Гориленко, Гломадов, Пахуров, Олимов, образовать коридор для прохода пленных от склада до плаца. При появлении угрозы со стороны уцелевших духов открывать огонь на поражение! Остальные за мной к складу!
Дросов, Кабаров, Круглов и Стрекаленко подошли к закрытым воротам склада.
Майор выкрикнул:
– Баженов! Слышишь меня? Майор Дросов, спецназ!
Из-за металлических створок раздался приглушенный голос:
– Слышу!
– Отворяй ворота, кончилась война!
– Хорошо! Но надеюсь, ты не забыл, майор, если что, мы успеем подорвать себя вместе со складом!
– Как же ты мне надоел, старлей, со своей подозрительностью! Выходи! Сваливать надо быстрей отсюда!
Ворота открылись, показался Баженов с готовым к бою автоматом в руках. Посмотрел на спецназовцев, осмотрел дымящийся лагерь, увидел «Ми-8» с вертящимися несущими винтами, поднял голову к небу. Над особым объектом кружили «Ми-24». Бросив автомат, вздохнул.
– Свои!
Майор подошел к нему:
– Конечно, свои, Фома ты неверующий! Но поговорим в вертушке, пойдешь со мной, а вот своих ребят давай отправляй на плац к борту № 034. По пути пусть захватят павших во время мятежа раненых. Мы не должны никого здесь оставить из наших. Ни живых, ни мертвых. Командуй, замполит!
Баженов крикнул в проем между створок ворот:
– Лебедев! Выводи личный состав. – Повернулся к майору: – Оружие брать с собой?
– Пусть на складе оставят!
Старший лейтенант вновь крикнул:
– Сержант! Выходить без оружия! И без суеты. Все в порядке! В лагере наши!
Бывшие пленные начали выходить, на склад же прошли спецназовцы, дабы подготовить его к подрыву.
Вскоре «Ми-8» в сопровождении двух вертолетов огневой поддержки пошли на запад.
Баженов сидел рядом с Дросовым.
Майор похлопал замполита по плечу:
– Ну что, тезка, несладко в плену-то было?
– Да уж хорошего мало!
– Представляю! Но теперь все кончилось!
– Вы так считаете? А мне кажется, все только начинается.
– Что ты имеешь в виду?
Баженов вздохнул:
– Как будто не знаете! Теперь контрразведка все жилы вытянет. Как попал в плен да почему.
– Ерунда, Серега! Штурмом лагеря руководил генерал из Москвы. Очень большая шишка в Комитете. Он видел, как вы подняли мятеж и дрались с духами. Так что в данном случае ребятам из контрразведки ничего не светит. Зададут, конечно, пару-тройку вопросов, не без этого, да и прикроют дело. А если что, генерал наш отмажет. Отвалят особисты в момент. Поверь, я знаю, что говорю. Еще и наградят. Вот увидишь!
Сергей отмахнулся:
– Какие уж тут награды. Не до них!
– Да что ты нюни распустил? В лагере геройствовал, духов валил, а сейчас расслабился, как институтка какая.
– Понимаете, майор, у меня в полку невеста оставалась. После возвращения из той проклятой командировки мы хотели подать рапорт о заключении брака. После моего пленения ее наверняка отправили в Союз. А Рите и ехать-то некуда. Детдомовская она!
– Вот оно что. А ну-ка погоди! Я сейчас!
Майор прошел в кабину пилотов.
Через пару минут вернулся, сказал:
– Связывался с генералом. Спросил, знает ли он что-нибудь о судьбе твоей невесты.
Старший лейтенант напрягся:
– Ну и что?
– Ты оказался прав. Наши доблестные контрразведчики оформили Маргарите Авдеевой билет до Ташкента.
– Где же мне теперь искать ее?
Майор посмотрел в глаза Баженову:
– Любишь – найдешь! Ну а в крайнем случае на меня выйдешь, я тебе один телефончик оставлю на память. Что-нибудь придумаем! И не грусти, Серега, гляди, какая за бортом красота!
Баженов взглянул в иллюминатор.
Мимо вертолета проплывали величественные, покрытые снежными шапками вершины. Они успокаивали своей незыблемой, недоступной красотой. Вершины вырастали и плавно уходили из зоны видимости. Как облака. А «Ми-8» продолжал рокотать двигателем, унося старшего лейтенанта Баженова все дальше и дальше от Пакистана. От того, что ему пришлось пережить в плену. Что ждало старшего лейтенанта впереди? Этого не знал никто. Перед глазами возник образ Риты. Сергею хотелось закричать: где ты? что с тобой? Но он сдержал крик. Заставил взять себя в руки. Правильно сказал майор-спецназовец: любишь – найдешь! Сергей обязательно найдет Риту, даже если ему придется весь Союз обойти. Главное, что теперь он свободен. Что вновь среди своих, которые не забыли ни о нем, ни о тех пацанах, что томились в душманских лагерях. Они пришли и, рискуя собой, освободили их. А раз так, то, значит, впереди жизнь. И только от самого Сергея будет зависеть, как она сложится. Только от него!
Тряхнув головой, Баженов спросил у Дросова:
– У вас закурить не найдется?
– Найдется! Вот только нельзя на борту! Хотя… тебе можно! Кури, старлей! И знай: все у тебя, Серега, будет хорошо! Это тебе я, майор спецназа Дросов, говорю. Кури, брат! А запреты? Идут они к черту! Так?
Сергей впервые за последнее время улыбнулся:
– Так, майор! Только так и никак иначе!
Глава 3
Проводив вертолеты «Ми-8», капитан Сергиенко отдал приказ роте начать организованный отход от разгромленного лагеря в Хайдарский проход. Отход штурмового подразделения прикрывали «Ми-24». Впрочем, особой надобности в вертолетах огневой поддержки не было. С территории отработанного объекта в спину десантникам не прозвучал ни один выстрел. Ни в спину, ни во фланг со стороны кишлака Чиштан. А стрелять было кому. Карамулло вывел на помощь к Фархади не весь отряд. Хитрый Рамазан Салакзай, вовремя и правильно оценивший обстановку, складывающуюся в лагере во время его штурма неизвестно откуда объявившимися силами русских, отдал приказ своим шестерым верным душманам остаться в кишлаке. Остался в своем доме и сам Салакзай. Он с плоской крыши, через оптику внимательно наблюдал за тем, как Карамулло растягивает в цепь отряд, и чувствовал: напрасно Азиз делает это. Рамазан не знал и не мог знать, что в Хайдарском проходе подобного маневра Карамулло ожидал командир штурмовой роты капитан Сергиенко, но волчье чутье Салакзая подсказывало бандиту: его шеф подставляется и вот-вот поплатится за беспечность. Не следовало поворачиваться спиной к границе. Шеф и поплатился. Стоило отряду Карамулло начать выдвижение к проходам в приграничных минных полях, как из Хайдара прозвучали первые очереди. А потом появились советские десантники. Атаку они развивали грамотно, не спеша, без суеты, криков «ура», прицельно и методично уничтожая цели в шеренге банды Карамулло.
К Салакзаю поднялся его друг, Ахмад. Спросил слегка испуганным тоном:
– Ну что там, в лагере, Рамазан?
Салакзай неожиданно усмехнулся, указав рукой на юг:
– Там, брат Ахмад, кончается господство Абдула Фархади с его высокомерным окружением. Там нашел свою смерть Карамулло. Русские громят лагерь. Это хорошо!
Ахмад удивился:
– Хорошо! Я не ослышался, ты сказал, это хорошо?
– Да, брат, ты не ослышался. Фархади, Ширзад, Абдужабар, Карамулло, командиры групп Азиза уничтожены. Не понимаю, откуда взялись неверные, но они появились очень кстати. Бойня закончится, сюда придет Хикмат, а из выживших воинов – мы! Лагерь восстановят, усилят, а кого поставят его начальником?
– Ты думаешь, тебя?
– Я не думаю, я уверен в этом. Только нам надо сыграть свою игру. Как только русские уйдут в Афганистан, мы войдем в лагерь. Добьем тех, кто сумеет выжить из отряда Карамулло, и предстанем перед начальством группой, которая вновь отличилась. Мы будем единственной группой, оказавшей неверным эффективное сопротивление и сохранившей людей. Всевышний сам посылает мне власть. А вместе со мной власть получишь и ты, и те наши братья, что остались в кишлаке.
Ахмад погладил бороду:
– А здесь никто не скажет, что мы во время боя не покидали кишлак?
– Кому говорить, брат? Женщинам? Детям? Кто их станет слушать? И разве посмеют женщины что-то сказать против мужчин?
– Но они потеряли своих мужей!
Рамазан рассмеялся:
– Большинство из которых силой овладели ими. Или ты не помнишь, как становились женами славных воинов Карамулло несчастные девочки, уводимые из родного дома словно овцы? Но ты прав, надо на всякий случай заранее закрыть им рот. Пусть воют по своим погибшим мужьям, пусть волосы рвут, но лишнего не болтают. Для этого пошли в селение пару бойцов. Лучше братьев Мурдаев. Шавлата и Али. Они на кого хочешь, а не только на бесправных женщин нагонят страху. Ты понял меня?
– Понял, Рамазан!
– Тогда иди вниз, отправь Мурдаев в кишлак, остальным воинам передай команду быть в готовности убыть на территорию лагеря.
– Слушаюсь, саиб!
Салакзай взглянул на Ахмада:
– Это ты правильно сказал – саиб! Да, теперь здесь господин – я!
Ахмад покинул крышу дома Рамазана.
Салакзай продолжил наблюдение за тем, что происходит в лагере. А там пленные и небольшая группа русских спецназовцев уже грузились в транспортные «Ми-8». Вскоре вертушки взмыли в небо и пошли на запад, в Афганистан. Начало отход и второе подразделение русских. В Хайдарский проход уходили советские десантники. Их, скорее всего, будут эвакуировать из ущелья. По десантникам никто не стрелял. Или все убиты, или считают за лучшее притвориться мертвыми. И то верно. Попробуй выстрели по роте. Так тут же реактивные снаряды вертушек огневой поддержки разорвут в куски стрелка. Или сами десантники превратят в решето.
Рамазан посмотрел вниз. Увидел, как на улицу вышли братья Мурдай. Они пошли к толпе женщин, сгрудившейся у дувала, закрывающего селение с юга. Дальше толпа идти не решалась. Это тоже хорошо, что большинство из оставшихся в кишлаке жителей собралось в кучу. Мурдаям будет легче обработать их. Да и долго разговаривать братьям не придется. Предупредят о том, чтобы женщины лишнего не болтали, и все. Те языки прикусят. Потому как понимают: откроют рот – потеряют голову. Очень даже легко.
Салакзай собрался было продолжить наблюдение за лагерем, как на крыше вновь появился Ахмад. И выглядел он встревоженным.
Рамазан спросил:
– Что случилось, брат?
Душман выдохнул:
– Твои рабы сбежали, саиб!
– Как сбежали? Они же сидели в глубоком подвале! И их охранял, ах шайтан, их же охранял один из братьев Мурдаев, Али. Но все равно, как невольникам удалось выбраться из подвала? Там же глубина около четырех метров и стены – не зацепишься. К тому же потайной люк на запоре. Как они могли сбежать, Ахмад?
Бандит пожал узкими, как у дистрофика, плечами:
– Не могу знать, господин! Как-то сумели подняться, взломать стену и сбежать.
– Откуда ты узнал о побеге?
– Твоя старшая жена Дина сказала. Она хотела поговорить с тобой, пошла в мужскую половину дома. Из окна увидела, что дверь в сарае приоткрыта. Решила проверить, почему открыт сарай. Ну и обнаружила пропажу рабов. Люк открыт, рядом валяется моток веревки, в стене пролом.
Рамазан вскричал:
– Но кто посмел открыть люк и кто принес в сарай веревку?
Ахмад тихо проговорил:
– Карим видел, как после ухода с поста Али Мурдая мимо сарая несколько раз проходила твоя молоденькая наложница Фатима.
– Фатима? Не хочешь ли ты сказать, что это она устроила побег русским?
– Я этого не говорил. Просто, кроме Фатимы, у сарая никто замечен не был.
Салакзай сплюнул:
– Этого мне еще не хватало. Но ладно, разберемся. Уйти далеко пленники не могли. Выйти в Хайдар напрямую из кишлака невозможно. А если скрылись в горах – найдем! Собак пустим, они быстро на рабов выведут. Нет им пути отсюда, кроме дороги на плантации Шарафа. Разберемся. Люди к выходу в лагерь готовы?
– Да, господин!
– Хорошо! Пусть ждут! Иди!
– Слушаюсь!
Оставшись на крыше один, Рамазан перевел бинокль на перевал за линией границы, куда могли рвануть беглые невольники. На склоне никого не обнаружил. Подумал.
Наверняка ошалели от неожиданно представившейся свободы, заметались, не зная, куда бежать. А значит, скорее всего забились куда-нибудь в пещеру и ждут, когда ночь опустится на Чиштан. Не дождутся. Салакзай выловит их раньше. Но неужели прекрасная, тихая, послушная, молчаливая Фатима, девочка 14 лет, с которой Рамазан и спал-то всего несколько раз, выпустила невольников? Нет, этого не может быть. Зачем ей это? Ведь хоть она по сути еще ребенок, но должна понимать, ЧТО ее ждет за такой проступок?! Но тогда кто освободил русских? Непонятно! Мистика какая-то! Придется оставлять Ахмада с Али в кишлаке. Пусть берут алабаев – среднеазиатских овчарок-пастухов – и прочесывают как само селение, так и прилегающую к нему территорию. Упустить рабов нельзя. Столько времени втайне ото всех, включая Карамулло, держал в подвале пленных, которых по дешевке купил у Хана, когда тот по весне объявился в кишлаке после рейда к перевалу Саланг. Столько кормил, поил, искал покупателя. Нашел наркоторговца Шарафа. Три дня назад через его человека договорились о сделке – рабы вместо опия, и на тебе, сбежали, шайтаны. А опий-то Шараф уже передал родственнику Рамазана, промышлявшему наркотой в Таджикистане. Опий не вернуть. Надо отдавать рабов. Те же исчезли. Проблема. Следует обязать Али во что бы то ни стало найти беглецов. Пригрозить расправой. Младший Мурдай только на вид страшный, здоровый, как буйвол, а в душе трусливый шакал. Боли, как ребенок, боится. Напугать – землю рыть будет. А напугать не сложно. Теперь, когда он, Салакзай, здесь остался единственным начальником. Проклятые русские. Все настроение испортили. Это им дорого будет стоить, когда беглецы вновь окажутся в кишлаке. Рамазан знает, как наказать непослушных. Но поимка неверных теперь дело Ахмада с Али. Салакзаю же надо сосредоточиться на лагере. Солдаты уже ушли в ущелье. Вертолеты пока кружат над перевалом. Но тоже улетят на базу, запас топлива у них ограничен. Скоро идти в лагерь. Не упустить бы время. Нужно подойти раньше, чем подойдут роты полка Хикмата. Значит, выйти следует примерно через полчаса, как только уберутся из Хайдара десантники и вертушки, чтобы обосноваться в лагере до подхода сил Хикмата.
К Салакзаю поднялся его друг, Ахмад. Спросил слегка испуганным тоном:
– Ну что там, в лагере, Рамазан?
Салакзай неожиданно усмехнулся, указав рукой на юг:
– Там, брат Ахмад, кончается господство Абдула Фархади с его высокомерным окружением. Там нашел свою смерть Карамулло. Русские громят лагерь. Это хорошо!
Ахмад удивился:
– Хорошо! Я не ослышался, ты сказал, это хорошо?
– Да, брат, ты не ослышался. Фархади, Ширзад, Абдужабар, Карамулло, командиры групп Азиза уничтожены. Не понимаю, откуда взялись неверные, но они появились очень кстати. Бойня закончится, сюда придет Хикмат, а из выживших воинов – мы! Лагерь восстановят, усилят, а кого поставят его начальником?
– Ты думаешь, тебя?
– Я не думаю, я уверен в этом. Только нам надо сыграть свою игру. Как только русские уйдут в Афганистан, мы войдем в лагерь. Добьем тех, кто сумеет выжить из отряда Карамулло, и предстанем перед начальством группой, которая вновь отличилась. Мы будем единственной группой, оказавшей неверным эффективное сопротивление и сохранившей людей. Всевышний сам посылает мне власть. А вместе со мной власть получишь и ты, и те наши братья, что остались в кишлаке.
Ахмад погладил бороду:
– А здесь никто не скажет, что мы во время боя не покидали кишлак?
– Кому говорить, брат? Женщинам? Детям? Кто их станет слушать? И разве посмеют женщины что-то сказать против мужчин?
– Но они потеряли своих мужей!
Рамазан рассмеялся:
– Большинство из которых силой овладели ими. Или ты не помнишь, как становились женами славных воинов Карамулло несчастные девочки, уводимые из родного дома словно овцы? Но ты прав, надо на всякий случай заранее закрыть им рот. Пусть воют по своим погибшим мужьям, пусть волосы рвут, но лишнего не болтают. Для этого пошли в селение пару бойцов. Лучше братьев Мурдаев. Шавлата и Али. Они на кого хочешь, а не только на бесправных женщин нагонят страху. Ты понял меня?
– Понял, Рамазан!
– Тогда иди вниз, отправь Мурдаев в кишлак, остальным воинам передай команду быть в готовности убыть на территорию лагеря.
– Слушаюсь, саиб!
Салакзай взглянул на Ахмада:
– Это ты правильно сказал – саиб! Да, теперь здесь господин – я!
Ахмад покинул крышу дома Рамазана.
Салакзай продолжил наблюдение за тем, что происходит в лагере. А там пленные и небольшая группа русских спецназовцев уже грузились в транспортные «Ми-8». Вскоре вертушки взмыли в небо и пошли на запад, в Афганистан. Начало отход и второе подразделение русских. В Хайдарский проход уходили советские десантники. Их, скорее всего, будут эвакуировать из ущелья. По десантникам никто не стрелял. Или все убиты, или считают за лучшее притвориться мертвыми. И то верно. Попробуй выстрели по роте. Так тут же реактивные снаряды вертушек огневой поддержки разорвут в куски стрелка. Или сами десантники превратят в решето.
Рамазан посмотрел вниз. Увидел, как на улицу вышли братья Мурдай. Они пошли к толпе женщин, сгрудившейся у дувала, закрывающего селение с юга. Дальше толпа идти не решалась. Это тоже хорошо, что большинство из оставшихся в кишлаке жителей собралось в кучу. Мурдаям будет легче обработать их. Да и долго разговаривать братьям не придется. Предупредят о том, чтобы женщины лишнего не болтали, и все. Те языки прикусят. Потому как понимают: откроют рот – потеряют голову. Очень даже легко.
Салакзай собрался было продолжить наблюдение за лагерем, как на крыше вновь появился Ахмад. И выглядел он встревоженным.
Рамазан спросил:
– Что случилось, брат?
Душман выдохнул:
– Твои рабы сбежали, саиб!
– Как сбежали? Они же сидели в глубоком подвале! И их охранял, ах шайтан, их же охранял один из братьев Мурдаев, Али. Но все равно, как невольникам удалось выбраться из подвала? Там же глубина около четырех метров и стены – не зацепишься. К тому же потайной люк на запоре. Как они могли сбежать, Ахмад?
Бандит пожал узкими, как у дистрофика, плечами:
– Не могу знать, господин! Как-то сумели подняться, взломать стену и сбежать.
– Откуда ты узнал о побеге?
– Твоя старшая жена Дина сказала. Она хотела поговорить с тобой, пошла в мужскую половину дома. Из окна увидела, что дверь в сарае приоткрыта. Решила проверить, почему открыт сарай. Ну и обнаружила пропажу рабов. Люк открыт, рядом валяется моток веревки, в стене пролом.
Рамазан вскричал:
– Но кто посмел открыть люк и кто принес в сарай веревку?
Ахмад тихо проговорил:
– Карим видел, как после ухода с поста Али Мурдая мимо сарая несколько раз проходила твоя молоденькая наложница Фатима.
– Фатима? Не хочешь ли ты сказать, что это она устроила побег русским?
– Я этого не говорил. Просто, кроме Фатимы, у сарая никто замечен не был.
Салакзай сплюнул:
– Этого мне еще не хватало. Но ладно, разберемся. Уйти далеко пленники не могли. Выйти в Хайдар напрямую из кишлака невозможно. А если скрылись в горах – найдем! Собак пустим, они быстро на рабов выведут. Нет им пути отсюда, кроме дороги на плантации Шарафа. Разберемся. Люди к выходу в лагерь готовы?
– Да, господин!
– Хорошо! Пусть ждут! Иди!
– Слушаюсь!
Оставшись на крыше один, Рамазан перевел бинокль на перевал за линией границы, куда могли рвануть беглые невольники. На склоне никого не обнаружил. Подумал.
Наверняка ошалели от неожиданно представившейся свободы, заметались, не зная, куда бежать. А значит, скорее всего забились куда-нибудь в пещеру и ждут, когда ночь опустится на Чиштан. Не дождутся. Салакзай выловит их раньше. Но неужели прекрасная, тихая, послушная, молчаливая Фатима, девочка 14 лет, с которой Рамазан и спал-то всего несколько раз, выпустила невольников? Нет, этого не может быть. Зачем ей это? Ведь хоть она по сути еще ребенок, но должна понимать, ЧТО ее ждет за такой проступок?! Но тогда кто освободил русских? Непонятно! Мистика какая-то! Придется оставлять Ахмада с Али в кишлаке. Пусть берут алабаев – среднеазиатских овчарок-пастухов – и прочесывают как само селение, так и прилегающую к нему территорию. Упустить рабов нельзя. Столько времени втайне ото всех, включая Карамулло, держал в подвале пленных, которых по дешевке купил у Хана, когда тот по весне объявился в кишлаке после рейда к перевалу Саланг. Столько кормил, поил, искал покупателя. Нашел наркоторговца Шарафа. Три дня назад через его человека договорились о сделке – рабы вместо опия, и на тебе, сбежали, шайтаны. А опий-то Шараф уже передал родственнику Рамазана, промышлявшему наркотой в Таджикистане. Опий не вернуть. Надо отдавать рабов. Те же исчезли. Проблема. Следует обязать Али во что бы то ни стало найти беглецов. Пригрозить расправой. Младший Мурдай только на вид страшный, здоровый, как буйвол, а в душе трусливый шакал. Боли, как ребенок, боится. Напугать – землю рыть будет. А напугать не сложно. Теперь, когда он, Салакзай, здесь остался единственным начальником. Проклятые русские. Все настроение испортили. Это им дорого будет стоить, когда беглецы вновь окажутся в кишлаке. Рамазан знает, как наказать непослушных. Но поимка неверных теперь дело Ахмада с Али. Салакзаю же надо сосредоточиться на лагере. Солдаты уже ушли в ущелье. Вертолеты пока кружат над перевалом. Но тоже улетят на базу, запас топлива у них ограничен. Скоро идти в лагерь. Не упустить бы время. Нужно подойти раньше, чем подойдут роты полка Хикмата. Значит, выйти следует примерно через полчаса, как только уберутся из Хайдара десантники и вертушки, чтобы обосноваться в лагере до подхода сил Хикмата.