Тамоников Александр. Государственный мститель

   С приездом Галины, которая явилась чуть ли не первым поездом, изменения наступили лишь на короткое время. Затем она устроилась на работу в коммерческую фирму «Гарпун». У нее завелись деньги, не сопоставимые с зарплатой капитана Российской армии. Галина стала приходить домой очень поздно, иногда под утро. Уставшая, с явным запахом спиртного. На ее запястьях появились дорогие браслеты, пальцы украшали перстни. Изменения наступили и в их отношениях. Когда он задал вопрос, за какие такие услуги хозяин фирмы одаривает ее дорогими подарками, она ответила просто и цинично – за интимные. Рассмеялась и сказала: «Шутка».
   Сергею стало обидно. Но поделать он ничего не мог.
   Жена вскоре перестала считать нужным отчитываться перед мужем. Брак, который с таким трудом пытался сохранить Роенко, рассыпался на глазах. Сергей чувствовал, что однажды не выдержит подобного унижения. Он находился на грани серьезного нервного срыва. Вот почему он и подал рапорт об увольнении, чтобы навсегда уехать из этого проклятого гарнизона.
   Горькие размышления прервал старший прапорщик Никитин:
   – Извини, командир. Задержаться пришлось. Тещу, будь она неладна, в деревню отвозил. А там не дороги, а грязь сплошная. Вот и застрял.
   – Ничего, Слава, все нормально.
   – Сергеич, это, конечно, не мое дело, но твоя вновь с этим жеребцом из «Гарпуна» на его «мерсе» в отель проследовала. На перекрестке встретил их. Обознаться не мог. Чего ты тянешь, командир? Боевой офицер, а, прости, с бабой разобраться не можешь. Или любишь так, что все готов простить?
   – Тебе-то что, Слава? – вздохнул Роенко. – У тебя-то самого дома все в порядке?
   – У меня нормально. Но за тебя, честное слово, обидно. Ты уж не обижайся, Сергеич! Девок нормальных вокруг сколько. Оглянись! Тебе же и тридцати еще нет. Вся жизнь впереди. Ты же орел!
   – Ага, только комнатный.
   – Да сбрось ты с себя это ярмо! Она же мизинца твоего не стоит. Тебе нравится, какие слухи вокруг вас ходят?
   – Ладно, Слава. У тебя там, в каптерке, есть чего выпить?
   – Водкой душу залить хочешь? Плохое это лекарство.
   – Да иди ты к черту, старшина.
   – Пошли, граммов сто найду.
   Они прошли в каптерку. Старшина налил спирта. Принялся открывать банку тушенки, но Роенко остановил его.
   – Не надо. Так сойдет. У тебя деньги есть?
   – Рублей сто.
   – Сто рублей – это не деньги, Слава. Ладно, бди службу, а я – домой.
   Сергей прошел в канцелярию. Сегодня в финчасти он получил денежное довольствие роты, и в сейфе лежала приличная сумма. Он открыл сейф. Отсчитал четыре тысячи рублей и положил в карман. Подождав немного, вызвал дежурного по роте.
   – Где старшина?
   – Пошел на доклад ответственному по полку, товарищ капитан.
   – Хорошо. Вскрой ружкомнату!
   – Но, товарищ капитан…
   – Тебе что-то не ясно, сержант?
   – Я обязан доложить об этом оперативному дежурному.
   – Так докладывай, я буду на месте.
   Сержант вышел. Через минуту в канцелярии раздался звонок.
   – Оперативный дежурный майор Сапин. С чего это ты, Роенко, решил вскрыть сейчас ружейку?
   – Пузырь у меня там, Валера, понял? А я выжрать хочу.
   – Хорошо, вскрывайте. Только, Серега, быстрее. И придумай к утру для начальника штаба версию поубедительнее. Я обязан зафиксировать вскрытие ружейной комнаты.
   – Фиксируй, я придумаю причину.
   Роенко вышел в отсек дневального и взял ключи у дежурного.
   – Иди, сержант, проверь личный состав. Чтоб все спали!
   Дежурный по роте ушел. Сергей открыл комнату хранения оружия, отключил сигнализацию, вскрыл пистолетный ящик, взял первый попавшийся «ПМ» и полный магазин к нему. Зарядив оружие, положил в карман кителя и закрыл комнату, бросив ключи дневальному:
   – Передашь дежурному по роте.
   Вышел из казармы. Дождь продолжался.
   После слов старшины и выпитого стакана все внутри Сергея кипело. Надо было расставить точки над «i».
   Роенко прошел через плац и перемахнул через забор. Путь его лежал в отель «Москва», вернее, в ресторан на втором этаже.

Глава 2

   Сергей по пути зашел в рюмочную, работавшую круглосуточно. Выпил еще сто пятьдесят граммов водки. Почувствовал себя увереннее и злее. Поймал такси и на нем добрался до отеля. Вошел в общий зал. Официант указал ему место у окна. Там уже сидели две девицы, чей внешний вид не оставлял сомнений в их профессии. Встретили они его стандартно приветливо, но без энтузиазма. Какой навар сейчас с офицера? Но вечер для них проходил, видимо, вообще впустую. Выбирать не приходилось.
   – Нинель, – сказала одна из них, – ты только посмотри, кого к нам подсадили? По-моему, полковник. А, Нинель?
   Нинель безразличным взглядом скользнула по погонам офицера.
   – Нет, Лялечка, это всего лишь капитан. Ты хоть сигаретой угости, капитан!
   Сергей бросил на стол пачку «Парламента», купленную в рюмочной, и подаренную ему год назад зажигалку «Zippo».
   – О-о! – оживилась Ляля. – А капитан-то ничего, держит марку! Как насчет прикурить?
   – А может, и покурить за тебя, милочка? А потом раздвинуть пошире ноги?
   – Фу! Как вульгарно!
   Подошел официант.
   – Что будем заказывать?
   – Пару шампанского девочкам и фрукты.
   – Бананы пойдут?
   – Орехи тоже, грецкие, – в тон официанту ответил Сергей. – Мне – водки, два по сто в одну посуду, и легкой закуски. Остальное по ходу дела.
   – Понял! Ждите!
   – А ты ничего, капитан. С чувством юмора. – Нинель глядела на офицера уже другими глазами.
   Роенко прикинул. В этом кабаке заказанный ужин потянет рублей на триста-четыреста. Значит, резерв у него есть. Официант доставил заказ удивительно быстро. Чиркнул что-то в своем замасленном блокноте и собрался отойти.
   – Эй! Человек! – нарочито грубо остановил его Сергей. – А шампанское открыть?
   Официанту ничего не оставалось, как выполнить вполне законное требование клиента. Он открыл бутылку шампанского и разлил игристое вино по фужерам.
   – Свободен пока, водку я налью сам, – отослал официанта Сергей.
   Служитель ресторана медленно удалился.
   – За что, дамы, выпьем?
   – Как за что? За знакомство. Это – Нинель, я – Ляля.
   – Это я уже слышал, а меня – Эдик!
   – Врешь, поди?
   – А тебе не все равно? Вздрогнули?
   Все трое выпили. Сергею нельзя было терять времени.
   – Какие услуги оказываете, красавицы?
   – А это смотря сколько «капусты» у клиента.
   – Ну вот вы обе, по полной программе? Примерно на час?
   – А ты нетерпеливый, полковник.
   – Не слышу ответа.
   – Может, шампанское сначала спокойно выпьем? Не спеша программу и обсудим.
   – Нет, дорогуши, с вами базарить, я смотрю, только время терять. Придется поискать в другом месте.
   – Подожди! Час, говоришь? По полной?
   – Именно!
   – Каждой по пятьсот.
   – Надеюсь, не баксов?
   – Успокойся. Деревянных, наших родимых. Здесь тебе не Тверская.
   – Тогда слушайте внимательно. Я оплачиваю стол, даю каждой по штуке, работать вам не придется. Но взамен вы шепнете мне один небольшой секрет и кое в чем поможете.
   Проститутки переглянулись, удивленные странным предложением клиента.
   – И что ты хочешь узнать? – спросила Нинель.
   – Коротыш здесь?
   Коротыш, или Коротков Вениамин Александрович, был тем самым директором «Гарпуна», с которым крутила любовь Галина.
   – Допустим, – осторожно ответила Нинель.
   – Следующий вопрос, – продолжал Сергей. – Его подружка с ним?
   – Эта расфуфыренная соска в золоченом парике?
   – Она самая. Только парика она не носит.
   – Допустим.
   – Хорошо. Вопрос последний. В какой кабине они могут развлекаться?
   – А ты никак в гости к ним собрался? – спросила Ляля.
   – Я плачу за ответы, куколка, а не за вопросы.
   – Не знаю, – замялась Ляля. – Ты, Нинель, не знаешь?
   – Откуда?
   – Ну, конечно, откуда вам знать? Только учтите. Я и сам их найду. Но вместо денег вы получите кучу неприятностей, ибо официант потом обязательно расскажет Коротышу, с кем я сидел за этим вот столом. Обстановка ясна? Неприятностей вам в любом случае не избежать, но лучше уж за деньги, чем даром.
   – Ну ты и козел! Подставить нас решил? А если мы сейчас шум поднимем, этого ты не учел?
   – Я все учел. Посмотри под стол, красавица!
   Нинель нагнулась и отпрянула назад, увидев смотрящий из-под стола зрачок пистолетного ствола. Медленно выпрямилась.
   – Придется идти, Ляля! У него оружие.
   Ляля побледнела.
   – Но ведь нас потом те замочат.
   – Не бойтесь. – Сергей уже просчитал вариант, как отвести угрозу расправы от проституток. – Вы поднимаетесь со мной на второй этаж. Ведь так всегда и бывает, когда вы ведете клиента на случку? А что мне далее придет в голову, вас не касается. За безопасностью клиентов следит охрана. Кстати, сколько охранников на этаже?
   Нинель с Лялей приободрились, поняв, что им ничего не грозит.
   – Черт их знает. Когда – один. Когда – двое.
   – Ладно, это не так важно. Ну что, пошли?
   – Подожди. Гони «бобы»!
   – Номер?
   – По лестнице – направо, третья кабина, с видом на реку.
   Сергей передал свернутые трубочкой деньги.
   – Можете не пересчитывать. Человек!
   Официант подошел.
   – Рассчитай и проводи нас в номер.
   – Рассчитать рассчитаю, а уж ведут пусть они. Дорогу с завязанными глазами знают.
   Нинель накинулась на официанта:
   – Ты че быкуешь, фуцен?
   – Простите, дамы, но ваших клиентов в номера я сопровождать не обязан. Жалуйтесь хозяину.
   – Пошли, красавицы.
   Троица встала и прошла через зал к лестнице, у которой стояли два качка в тесноватой для них униформе с шевроном «ОХРАНА». Они молча расступились. Оказавшись в коридоре, Сергей увидел возле нужного кабинета одинокую фигуру охранника. Отпустив девиц, которые тут же скрылись, Роенко не спеша направился к нему. Тот внимательно следил за его движениями. Из-за сдвоенных дверей доносились грубые мужские голоса и пьяный истеричный смех. Сергей узнал этот смех. Он принадлежал Галине.
   – Эй, молодой человек! – обратился к Сергею охранник. – Вы не заблудились?
   – Нет! Я не заблудился. Мне как раз надо туда. – Он показал на охраняемый кабинет.
   – Вот как? И что вам там надо?
   – Да вот хочу одному козлу морду набить. Или ты имеешь что-нибудь против?
   – Что? – Крепыш даже побагровел от такой невиданной дерзости. – Ты че, малый? А ну вали…
   Договорить он не успел, получив сильнейший удар в промежность. Охранник сел на корточки, и, чтобы окончательно успокоить его, Сергей ударил ребром ладони в открытый участок горла. Страж порядка опрокинулся на спину и затих.
   Роенко, зная, что у входа в кабинет должен находиться еще один телохранитель Коротыша, ударом ноги распахнул дверки и мгновенным взглядом оценил обстановку.
   На диване – Галина в объятиях Коротыша. У входа, на стуле, – телохранитель. Все чему-то громко, до слез смеялись. Смех оборвался, едва находившиеся в кабинете увидели стоящего в проходе Роенко. Галина вскрикнула, отодвинувшись от Коротыша. Тот удивленно посмотрел на незваного гостя. Телохранитель наконец дернулся, но коварный удар в кадык опрокинул его на пол вместе со стулом. Сергей спросил:
   – Ну что, суки, развлекаетесь?
   – Тебе что надо? – крикнул Коротыш.
   – Я пришел убить тебя. – Роенко навел ствол на грудь Короткова.
   Тот заметно побледнел и как-то обмяк. Он попытался найти нужный тон в разговоре:
   – Послушай… э… как тебя там? – Коротыш стал вытирать пот с лысого лба. – Убери пушку, а? Давай поговорим как люди.
   – Как люди? – Сергей изобразил крайнее удивление. – А кто здесь люди? Ты, что ли, дерьмо собачье? А может, эта проститутка, что заголяется перед тобой? Нет! Черви вы навозные. И я пришел раздавить вас. Но перед этим спросить с тебя, Коротыш, за все, что ты мне сделал.
   – Подожди, офицер. Я не сделал тебе ничего плохого. Увел жену? Да на черта тебе эта шлюха непотребная? Она сама бросается на первого встречного, лишь бы ей «бабки» кидали. Или ты думаешь, что я у нее первый такой?
   – Какая же ты скотина! – закричала Галина на Коротыша. – Подлец!
   – Заткнись, образина! С тобой базар отдельный будет, – осадил Галину Коротков. И обратился к Роенко:
   – Тебе жена нужна? Бери. Она мне надоела. Бери и уходи. И у меня, клянусь, к тебе претензий не будет.
   – Что? Что ты там вякнул о претензиях? Ты, козел, еще и одолжение мне делаешь? А что скажешь на это?
   Сергей внезапно, не поднимая руки, выстрелил в ногу Короткова. Резкий крик Коротыша слился с диким воплем Галины. Директор «Гарпуна», схватившись за ногу, свалился с дивана.
   – Ну? – обратился Роенко к раненому. – Что на это скажешь, «корешок»?
   Но тот только ныл от боли.
   В это время зашевелился пришедший в себя телохранитель.
   Сергей развернулся и носком ботинка ударил охранника в основание носа. Затем перегнулся через стол, подтянул к себе Коротыша.
   – Ну что, тварь стовосьмая? Кончить тебя, гаденыша?
   – Не надо, офицер, не надо. Я заплачу тебе. Хорошо заплачу. Все проблемы твои на себя возьму. Зачем тебе моя жизнь? За жену – прости, но она сама вешалась на шею, мамой клянусь. С нее спроси.
   – Со всех спрошу.
   Роенко не успел договорить. Один из бойцов ворвавшегося ОМОНа профессионально произвел захват сзади, заломив руку с пистолетом и вывернув его из кисти. Затем развернул Сергея так, что Роенко оказался на полу с вытянутой вверх, контролируемой болевым приемом рукой.
   – Лежать, не дергаться! – приказал омоновец. – Ноги – в шпагат. Оружие еще есть?
   – Нет! Мне и этого хватило бы.
   – Молчать! Лежать!
   – Да лежу я. Только ты руку немного отпусти.
   Милиционер ослабил захват.
   Другой, в звании старшего лейтенанта, осмотрел Роенко. Достав удостоверение личности офицера, приказал:
   – Отпусти его, Егоров. Он действительно офицер. Хотя сейчас с какими только документами не орудуют. А ты, капитан, давай без фокусов. У нас, знаешь, с фокусниками разговор короткий.
   Роенко отпустили. Он поднялся, но черный зрачок автомата внимательно следил за ним. Старший лейтенант ОМОНа листал удостоверение личности. Остановился на отметке об участии в боевых действиях.
   – Надо же, в Чечне почти в одно с нами время был. Где стояли, капитан?
   – В горах. Контролировали ущелье возле Кугана.
   – Это не у вас тогда чуть ли не взвод в «зеленке» полег?
   – У нас. Только не взвод, меньше. Я участвовал в том бою. После гибели ротного принял командование.
   – Подожди-подожди, а не тебя ли тогда еще судить хотели?
   – За «чехов»? Меня.
   – Вот оно как? А мы всем отрядом в защиту тебя бумагу писали.
   – Спасибо.
   – Понятно, что ты с этими особо не бакланил. Эй! Коротыш? И что ты такой везучий? Задержись мы на секунду, и разнес бы тебе этот капитан черепок. Как пить дать, разнес бы. Ну, ладно. Ствол, надеюсь, табельный? – Старший лейтенант поднял пистолет Сергея.
   – Да!
   – Хорошо, хоть ствол чистый. Да, наделал ты делов, капитан.
   – Заслужил.
   – Этот-то, – кивнул милиционер на продолжавшего корчиться Коротыша, – безусловно.
   Роенко и старший лейтенант посторонились, когда санитары, оказав первую медицинскую помощь, вынесли из кабинета носилки с Коротковым и охранником.
   – Ты труп, капитан, – прошипел Коротыш.
   Но офицер ОМОНа, услышав угрозу, оборвал:
   – Заткни пасть! И благодари бога, что жив остался. Лично я кончил бы тебя сразу.
   – Кончишь, мент, кончишь. В штаны кончишь.
   Раненых вынесли.
   Старший лейтенант приказал подчиненному:
   – Женщину, Коля, в отдел!
   – А капитана? – спросил тот же милиционер.
   – Выполняй, что приказано. С ним я займусь лично.
   Омоновец увел Галину.
   – Что будет со мной? – безразлично, скорее, чисто автоматически спросил Сергей у старшего лейтенанта.
   – Сейчас твое начальство должно подвалить. Посиди пока.
   Роенко сел, опустив руки на колени. Ярость прошла, остались лишь горечь, обида и усталость. И ожидание неприятного.
   – Зря ты стрелял, капитан, хотя я тебя прекрасно понимаю, – сказал старлей. – Не было бы выстрела, ничего бы не было. Хулиганка бытовая. А так? Черт его знает, как все дальше повернется.
   В кабинет вошли майор – особист части, подполковник – заместитель командира по воспитательной работе и один из младших офицеров, командующий резервной сменой гарнизонного караула. Сергея вывели из ресторана и доставили на гауптвахту. Представители полка остались решать вопросы с милицейским начальством.
   Роенко понимал, что на этот раз легко отделаться ему не удастся. Хищение и применение оружия вне службы – это более чем серьезно. К тому же применение, нанесшее человеку увечье. Сергей упал на жесткую солдатскую кровать офицерской камеры. Если учитывать еще и то, что он наехал на местного авторитета, то перспективы у него, Роенко, были совсем мрачные. Такие оскорблений не прощают. И будут ждать своего часа. Чтобы отомстить за унижение. Но какова Галина? Его когда-то любимая, единственная Галенька. Неужели в ее душе не осталось ничего человеческого?

Глава 3

   Утром Роенко вызвал следователь. Щуплый капитан юстиции представился:
   – Ковалев Александр Сергеевич.
   Предложил присесть напротив.
   – Курите, Сергей Сергеевич. – Он пододвинул пачку дешевых сигарет и зажигалку.
   – Спасибо, у меня свои.
   Сергей закурил «LM», пуская дым в сторону открытого зарешеченного окна. Следователь начал свою работу. Он задал необходимые процессуальные вопросы. Затем отложил ручку.
   – Согласно протоколу задержания, переданному нам органами внутренних дел, следует…
   – Я знаю, что следует из протокола, – перебил следователя Роенко. – Один только вопрос: меня будут судить?
   – А вы как думаете?
   – Трибунал?
   – Не могу сказать!
   – Понятно. И все время следствия я буду находиться под арестом?
   – К сожалению, да. Но, с другой стороны, это в ваших же интересах. Тот, кого вы ранили, может попытаться отомстить вам.
   – Извините, не могли бы мы перенести допрос?
   – А что такое?
   – Я плохо себя чувствую. После контузии в Чечне это со мной бывает.
   – Понятно. Сочувствую вам. Врача вызвать?
   – Не надо, обойдусь.
   – Хорошо, – согласился капитан.
   Роенко увели обратно в камеру гарнизонной гауптвахты. Только дверь за ним закрыли на засов, что не положено при обычном аресте.
   А через час к нему зашел командир полка. Подполковник Зверев Игорь Николаевич. При появлении начальника капитан Роенко поднялся с кровати.
   Командир же не спеша прошел к столу, сел на табурет, облокотившись на локоть. В Чечне они воевали вместе, и к капитану командир испытывал симпатию.
   – Ну, здравствуй, Сергей Сергеевич!
   – Здравия желаю, товарищ подполковник.
   – Сидим?
   – Как видите.
   – Вижу. Вот к чему приводят необдуманные поступки. Не могу понять. Хочу, но не могу. У меня в голове не укладывается то, что ты натворил. Выкрасть оружие и устроить разборки в ресторане. Подвергая опасности жизни многих людей. Нанеся троим увечья. Я уже не говорю о Попове. Но в кабаке… Для чего? С какой целью? Отомстить? Кому? Жене? Так и мстил бы ей. Зачем в посторонних стрелял? Не пойму. Не могу понять. Так подставить себя. А может, у тебя с головой не все в порядке? Не поступают так нормальные люди. А теперь что? Трибунал? Тюрьма? Не понимаю.
   – Достала она меня, товарищ подполковник. Всю жизнь сломала. Что теперь о какой-то тюрьме говорить, если жизнь кончена?
   – Это ты брось. Жизнь, видишь ли, кончена? Не сметь и думать об этом, понял? Это приказ, если хочешь. А мы думать будем, что делать. Характеристики сделаем что надо; общественность поднимем – нашу, военную. В УВД у меня заместитель начальника знакомый, мужик с понятием – может, и надавит на потерпевших. Посмотрим. Ты только нюни-то не распускай. А о жене своей забудь. Не жена она тебе.
   В дверях появился сержант из состава караула.
   – Товарищ подполковник, разрешите обратиться? Сержант Ломов.
   – Обращайся.
   – Там вас к телефону.
   Вернулся он через несколько минут, и от боевого настроения не осталось и следа. Он как-то странно посмотрел на Сергея. Роенко спросил:
   – Неприятности?
   Подполковник закурил, не смотря на подчиненного:
   – Хуже! Все намного серьезнее, чем мы с тобой предполагали.
   – Что еще может быть серьезнее? Что?
   – Что, спрашиваешь? Смерть охранника. Вот что.
   – Как это?
   – А вот это у тебя надо спросить. Ты его что, боевым приемом вырубал?
   – Нет. Обычный удар. Правда, в точку риска, но если бить на поражение, противник умирает сразу, а охранник, когда меня забирали из кабака, был жив. Значит, не мог он умереть.
   – Умер он. Не приходя в сознание, умер. И причиной смерти признан твой удар, каратист! Кровоизлияние в мозг!
   – Но этого не может быть.
   – Я с тобой шутки шутить буду?
   – Подождите. У меня и свидетель есть, что охранник, когда его забирала «Скорая помощь», был жив. Старший лейтенант, командир ОМОНа. Он подтвердит. И комиссия подтвердит, что не мог я его убить. Второй-то охранник жив?
   – Про второго ничего не знаю. Но не в этом дело. Неужели ты не понимаешь? На тебе – преднамеренное убийство, разбой с применением оружия и еще куча преступлений.
   – Это дело рук Коротыша. Он и охранника завалил под шумок. Но как? Предупреждал же меня, что я труп? Хотя старший лейтенант может опровергнуть часть обвинений.
   – Ничего он не может. По крайней мере, сейчас!
   – Не понял?
   – Твой ОМОН ранним утром отправлен в очередную командировку в Чечню. Потом, конечно, может, и дадут ребята показания, только кому они тогда нужны будут? Да и оправдать тебя они не смогут. Вот такой коленкор получается, Серега.
   – Понял.
   Командир вроде сделал все, что было в его силах, но оставался на месте, куря сигарету за сигаретой. Молчал и Роенко, уставившись в одну точку.
   – Еще твой рапорт. Сам же, дурила, настоял, чтобы ему дали ход. Если в Москве подпишут, то тогда, наверное, гражданские тебя заберут.
   – Ладно. Спасибо вам, Игорь Николаевич, за все. Делайте, что положено. Характеристику лепите, какую запросят; осуждайте коллективом. Мне уже никто не поможет, кроме самого себя.
   – Вот ты как? В Чечне, значит, вместе, а здесь – порознь?
   – Да что вы можете, товарищ подполковник? НИЧЕГО. И не ваша в этом вина. Во всем виноват я один, вот и буду в одиночку расхлебывать свою кашу.
   – Ну, ты особо-то духом не падай. Мы будем настаивать на том, чтобы допросили ребят из ОМОНа, будем бороться.
   – А что это даст? Преступление-то налицо? Взят, как говорится, с поличным! Вы только не подумайте, что я решил поплакаться вам. В жалости я не нуждаюсь.
   – Да-да. Ситуация. Ладно, мне на службу пора. Я вечером зайду. Может, что и надумаем, Серега. Безвыходных положений не бывает. Помнишь, в Чечне? Когда в кольцо нас взяли? Прощались друг с другом тогда, а все же нашли выход? Нашли. И сейчас найдем. Верь, капитан.
   – До свидания, товарищ подполковник.
   Командир ушел, оставив Сергея в мрачных думах.
   Что делать? Отдаться воле судьбы? Или же что-то предпринять? Поиграть еще со смертью? Самому устроить этим ублюдкам жизнь «веселую»? Почему бы и нет? Оружие – пистолет «ТТ» на чердаке дома – ждет своего часа. Укрыться на первое время от милиции и бандитов? Такая хата, в принципе, тоже есть. Взводный, уезжая в отпуск, оставил ключ от своего жилища. И квартира на отшибе – в одноэтажном двухквартирном доме, где соседом жил какой-то алкоголик. Рядом – лес. Удобно. Если зайти со стороны пруда, никто и не увидит. Хотя – нет! Эту квартиру пасти будут непременно, не один Роенко знает про ключ. Затеряться среди бомжей на свалке? Но те не менее опасны, чем бандиты. Стоп! Старший лейтенант Дубинин! Паша Дуб! Еще один его бывший взводный. Уволившийся сразу после возвращения из Чечни. Можно податься к нему. Сам он местный, у него свой дом, дача, где они ротой орден его обмывали. Да, к нему можно. Он не сдаст! Деньги? Можно тряхануть какого-нибудь толстосума типа Коротыша – с таких не убудет. Так! На время укрыться можно. Отыграться на ублюдках! А потом? Россия большая, и для него найдется безопасное место. Остается последнее «но». Как уйти отсюда? Если хорошо подумать, то и совершить побег с гауптвахты – дело далеко не невозможное. Можно вызвать караульного для сопровождения в туалет. Тут же, в коридоре, вырубить слегка, не причиняя парню серьезного ущерба для здоровья. Но тот явится наверняка с разводящим. Плюс часовой на «собачке» (на входе в караулку). Могут взять. Не будет же он валить солдат? Не будет. Этот вариант отпадает. Остается окно. Здание караульного помещения, внутри которого находится гауптвахта, новое. Весной сдал в эксплуатацию свой же стройбат. Решетки – на обычных квартирных окнах. Не очень крепкие. Прутья с палец, закреплены между кирпичей. Если всю силу удара приложить в центр, выбить решетку из пазов можно. А удар у него поставлен как надо. Можно и табуретом.
   Часовой на «собачке», конечно, услышит грохот выбиваемого окна, но задержать беглеца вряд ли сможет. Ему надо несколько мгновений, чтобы понять, что произошло! Сориентироваться, сообщить начкару и пробежать метров двадцать, не меньше, при этом огибая «леса» штукатуров на углу. А Сергею от окна до дверей – несколько шагов. Открыть засов и – через дорогу, в сквер. Далее вниз – к фонтану, а там – в темные заросли. Караул в погоню не пойдет. И он, Сергей Роенко, уйдет. Позвонит Паше, а тот на своей тачке подберет.