Страница:
Рихтер обвел рукой остров.
– Вот он, Демюрн. Когда-то, согласно легенде, здесь было пристанище Летучего Голландца, а во время Второй мировой войны гитлеровцы держали на острове одну из пусковых установок «Фау». Но самое интересное то, что температура воды вокруг острова на три градуса выше, чем в море. И зимой даже мелководье не замерзает, если только в лютые морозы, что приносят ветры из России.
Кёнинг обернулся к матросу:
– Альберт?! Ты взял шампанское?
Геккель поднял вверх сумку:
– И шампанское, и виски, и содовой для фрау, и свежеприготовленные баварские сосиски.
– Ну, тогда надо вынести на берег и стол со стульями. Интересно, действительно ли в Ростоке была придумана «пляжная корзина», которая потом трансформировалась в плетеную мебель?
– У местных жителей в этом нет никаких сомнений.
Геккель поставил сумку на гальку, повернулся было к яхте, чтобы подняться за столом и стульями, как неожиданно от кустов раздался резкий мужской голос:
– Начали!
Выйдя из кустов, Каспер Гозняк дважды выстрелил в грудь владельца судна. Почти одновременно с ним огонь открыли Шиманьчик и Новак. Террористы стреляли из пистолетов с глушителями, поэтому выстрелы были похожи на хлопки. И как приказывал главарь, дважды в область сердца. И только Шиманьчик не довел дело до конца. Он только ранил в плечо Габи Кёнинг.
Гозняк наорал на него:
– В чем дело, Бартош? Бабу пожалел?
– Нет, Каспер, она упала во время выстрела. Но я задел ее и сейчас добью.
– Стой на месте. Я разберусь с этой немецкой стервой. А ты передай команду Ларсону подогнать катер к яхте.
– Слушаюсь.
Шиманьчик вырвал из кармана рубашки радиостанцию. Гозняк же подошел к лежавшей и державшейся за руку Габи. В ее широко раскрытых глазах читались ужас и недоумение.
– Габи Кёнинг? – спросил ее Гозняк.
– Да… но кто вы… и что значит… господи… вы убили моего мужа.
Только сейчас несчастная женщина поняла, что произошло на берегу острова Демюрн.
Главарь банды усмехнулся:
– Не только мужа, но и команду вашей яхты.
– Но почему? За что? – закричала Габи.
– Заткнись, – в ответ крикнул Гозняк. – Почему, спрашиваешь, мы напали на вашу гребаную яхту? Я отвечу тебе. Потому, что за вас, за ваши жизни нам хорошо заплатили. Ну, а почему заказчик выбрал именно вас, вопрос не ко мне. Вам не повезло. Так уж устроен мир: кто-то живет, кто-то умирает, чтобы хорошо жил другой.
– Не трогайте меня. Я жду ребенка.
Гозняк рассмеялся:
– Ты считаешь это весомой причиной, чтобы сохранить тебе жизнь?
– У нас пятнадцать лет не было детей.
– Да я плевать хотел, были у вас дети или нет. Забеременела ты наверняка не от своего мужа. Признайся, стерва, кто-то из соседей помог? Помоложе, покрепче твоего сопляка мужа?
– Не смей так говорить, подонок!
– Пасть закрой и помолись. Ни твой муж, ни члены команды не получили такой возможности. У тебя, по доброте моей душевной, она есть.
– Подождите. У нас дома есть деньги. Ханс, господи, мой муж… он снял со счета крупную сумму.
Гозняк, заинтересовавшись, присел перед раненой женщиной:
– И что ты называешь крупной суммой?
– Шестьсот тысяч евро.
– Для чего он снял деньги со счета? И сколько у вас осталось средств в банке?
– Осталось около миллиона четырехсот тысяч евро. А снял деньги для того, чтобы купить недвижимость в Испании. Ему подсказал его друг, практикующий подобные сделки, сам Ханс в этом ничего не смыслит… не смыслил.
– А ты, дорогуша, хочешь купить себе жизнь?
– Ребенку.
– Благое намерение. Но если торговаться, то на всю сумму, на два миллиона евро. По твоему требованию банки переведут деньги на другие счета?
– Должны, только я не знаю, как это делается.
– У вас есть свой финансовый агент?
– Да, герр Бор, Йожеф Бор.
– Он знает номера счетов и банки, в которых они открыты?
– Я, я не в курсе, но как-то Хансу… надо было оплатить операцию одному мальчику из бедной семьи, и он просто позвонил Йожефу, сказав, чтобы тот перевел со счета в Берне пятьдесят тысяч евро на счет клиники Гамбурга.
Гозняк задумался.
– Значит, твой муж доверял этому Бору.
– Йожеф порядочный человек.
– Придурок твой Йожеф. А наличность, говоришь, находится у вас в доме?
– Да!
– Где конкретно?
– В сейфе кабинета мужа.
– Ты знаешь код сейфа?
– Да!
– Дом под сигнализацией?
– Нет!
– А сейф?
– Не уверена, но думаю, что нет. Ханс не заключал с местной полицией договора об охране, считая это излишним, да и деньги уже послезавтра должен забрать Курт.
– Кто такой Курт?
– Это друг мужа, тот, что занимался недвижимостью.
– И вы отдали бы ему вот так просто шестьсот тысяч евро? И он, этот Курт, такой же придурок, как и Бор? В смысле, порядочный человек?
– Среди наших знакомых других не было.
– Ясно, куча придурков рядом с парой идиотов. Жаль, что я не знал о вас раньше. Но ладно. Я сейчас свяжусь со своим человеком в Ростоке. Он наведается в ваш дом. И если без проблем вскроет сейф, заберет деньги и уйдет, то будем считать, что себе ты жизнь выкупила. Остается самая малость – купить ее для твоего будущего ребенка. Код сейфа.
Габи назвала две буквы и десять чисел. Гозняк записал код в электронной книжке и спросил:
– Как можно скрытно от соседей войти в дом?
– Входить придется через улицу, но у нас забор символический, его перепрыгнуть можно, а дверь из сада закрыта на обычный замок.
– Прислуга?
– В доме никого нет, я сама вела хозяйство.
– Похвально.
Главарь банды подозвал одну из женщин:
– Крис! Подойди!
Кристина подошла. Гозняк приказал:
– Перевяжи фрау Кёнинг и присмотри за ней.
– Может, мне ей еще прокладки заменить?
Гозняк влепил Кристине пощечину.
– Мне надоели ваши с Ядвигой глупые шутки. Делай, что говорю, и учти, ты за эту бабу головой отвечаешь.
– Вы ее подстрелили, а я отвечай?
– Ядвига получила предупреждение и заткнулась, потому что дважды я не предупреждаю. Считай, что и у тебя оно уже есть. Санитарный пакет в катере. Как подойдет, скажешь Ольсену, чтобы принес, от немки ни на шаг. Все понятно, шлюха?
– Понятно!
– Отрабатывай деньги. Такую сумму ты на панели и за год не получишь.
Оставив несчастную женщину на попечение Кристины, Гозняк прошел к берегу, на гальку которого мерно накатывали вспененные волны. Извлек из кармана рацию:
– Мартин! Каспер!
– Мартин! – ответил террорист, оставшийся на материке.
– Где находишься?
– Там, где и было приказано, в городе.
– Что на объекте?
– Порядок!
– Оператор?
– На месте. Недавно пообедал.
– Садись в тачку и поезжай в Варнемюнд. Машину оставишь в центре. Пешком дойдешь до усадьбы Кёнингов. Там аккуратно, чтобы никто не видел, проникнешь на территорию. Зайдешь в дом со стороны сада. Дверь закрыта, постарайся открыть ее без следов взлома. Дальше пойдешь в кабинет хозяина. В кабинете сейф. Код сейфа… запомнил?
– Да.
– В сейфе шестьсот тысяч евро.
– Ого!
– Ты слушай, не огокай!
– Да, Каспер?!
– Заберешь деньги, вынесешь их из дома, тщательно уничтожая за собой следы. Не забудь закрыть сейф и дверь. Потом подойдешь к машине. Деньги положишь в тайник и отправишься в город. По дороге сообщишь мне. Понял, Мартин?
– Да.
– И не советую тебе попытаться исчезнуть с деньгами. Я тебя из-под земли достану, и тогда…
– По-моему, ты говоришь лишнее, Каспер, я не самоубийца и знаю, с кем имею дело.
– То-то! Работай!
Отключив радиостанцию, Гозняк подошел к Шиманьчику:
– Тут такое дело, Бартош.
Наемник облегченно вздохнул:
– А я думал, ты мне разнос решил устроить.
– Не перебивай. На счетах Кёнинга, оказывается, лежат почти полтора миллиона евро. Согласись, было бы глупо упускать такие деньги.
– Глупее не придумаешь. Но как их снять или перевести на наши счета?
Гозняк обрисовал подельнику ситуацию с финансовым агентом. Спросил:
– Как считаешь, выгорит дело, если подключить этого Бора?
– Если о переводе настоит сама фрау Кёнинг, должно выгореть.
– Значит, надо, чтобы она лично связалась с агентом.
– Это мы обеспечим. А ты должен быть благодарен мне, что с ходу не завалил эту немецкую шлюху?
– Ты еще потребуй большей доли.
– Вообще-то…
Гозняк перебил Шиманьчика:
– Закрой рот, идем к бабе, обговорим, как она должна заставить агента перевести деньги.
– А если ничего не получится?
– Тогда придется разделить на всех шестьсот тысяч евро, а не миллион четыреста на двоих.
– В смысле, – удивленно посмотрел на главаря Шиманьчик.
– В прямом. Эта дура, Габи, решила выторговать себе жизнь. Удивительно, как наивны иногда бывают такие, как Кёнинги. Вот что значит, оторваны от суровой реальности бытия. Она сказала, что в сейфе их дома, в Варнемюнде, покойник хранил названную сумму. И не спрашивай зачем, это тебя не касается.
– Но надо забрать хотя бы эти деньги.
– Чем уже занимается Мартин!
– Шестьсот тысяч тоже неплохо. Но полтора миллиона намного лучше. А ты не подумал, что Мартина может повязать полиция?
– Пусть так, и что? Полиция задержит домашнего воришку. Или ты считаешь, что Мартину выгоднее будет сдать нас и тем самым стать соучастником террористической группы? И Габи хоть и полная идиотка, но на подставу не пойдет. Ведь она верит в порядочность, в честность и на самом деле рассчитывает на то, что мы оставим ее с ребенком в живых.
– С каким ребенком? – вновь удивился Шиманьчик.
– Баба беременна.
– А, понятно.
Гозняк с Шиманьчиком подошли к Габи, которой Кристина быстро и умело сделала перевязку.
– Ну что тут у вас?
Кристина вытерла руки.
– Пуля в мягких тканях, кость не задета. Но пулю надо вырезать, иначе может произойти заражение крови.
– Ступай к подруге. Ты больше не нужна.
– Если поднимется температура, дайте ей пару таблеток, что я положила на камень!
– Разберемся, ступай!
Отправив Кристину на катер, подошедший к яхте и вставший борт о борт с ней, Гозняк вновь присел на корточки перед Габи:
– Ну, что, полегчало?
– Ваша дама говорила, что надо удалить пулю.
– Да, и как можно быстрее. На моей практике бывали случаи, когда, казалось бы, незначительная рана, оставшиеся в теле пули или осколки приводили к смерти. И в Ростоке тебе окажут профессиональную помощь врачи местной клиники. Хирургам удалить пулю пара пустяков. Но… в эту клинику, фрау Кёнинг, ты попадешь после того, как твои деньги уйдут на мои счета.
– Я готова на все! Скажите, что мне надо делать.
Гозняк, прекрасно понимая, что ранение Габи совершенно не угрожает ее жизни, поднялся, прошелся по гальке.
– Мы дождемся сообщения моего человека из Варнемюнда, а затем ты свяжешься со своим агентом.
Габи воскликнула:
– Но это же потеря времени. Уверяю вас, вы легко заберете деньги из дома.
– Или полиция легко задержит в нем моего человека. Это ты доверяешь другим, а я иногда не доверяю даже себе.
– Но как же так?
– А вот так! Тебе не понять. И не ной. Ничего с тобой не случится. При острой необходимости я сам извлеку пулю.
В 14.06 на радиостанции Гозняка пропищал сигнал вызова.
– Да! – ответил Каспер.
– Это Мартин!
– Ну?
– Все в порядке! Деньги у меня, ровно шестьсот тысяч купюрами достоинством в пятьсот и двести евро. Сумка набита до отказа.
– При работе проблем не возникло?
– Нет! Как я входил к Кёнингам, никто не видел, это гарантирую, а замок у них на задней двери – игрушка, я его ключом от своего дома открыл.
– После себя следов не оставил?
– Нет! Работал в перчатках, на туфли надевал бахилы.
– Сейф тоже открывал в перчатках?
– Да, только один раз снимал их, когда набирал код, слишком уж маленькие клавиши. Но я все тщательно протер носовым платком.
– Где ты сейчас находишься?
– Еду в Росток!
– Хорошо. Жди у объекта. – Он повернулся к Габи: – Значит, так, фрау Кёнинг, сейчас свяжешься с агентом и взволнованным голосом скажешь ему, что Кёнинг попал в больницу, тебе срочно требуются деньги. На все вопросы будешь отвечать одно – подготовь перевод средств, дело серьезное, подробности потом. Да, предупреди его, чтобы он не афишировал твою просьбу. Поняла?
– Да!
– Номер мобильного телефона твоего агента?
Габи назвала номер. Гозняк кивнул Шиманьчику, тот набрал цифры и передал трубку женщине.
– Йожеф? Габи говорит!
– Здравствуйте, фрау Кёнинг! Признаюсь, не ожидал вашего звонка.
– Йожеф! Мне срочно нужны деньги.
– Назовите сумму и счет, куда их следует перевести. Это не займет много времени. Я сейчас свободен и быстро все организую.
– Мне нужны все наши деньги.
Агент удивился:
– Что? Все деньги, со всех счетов?
– Да, Йожеф!
– Но, извините, Габи, для проведения подобной операции я должен получить распоряжение вашего мужа.
– Ханс в больнице. Он в реанимации.
– Что случилось?
– Не знаю, – закричала в трубку Габи. – Ханс потерял сознание на берегу.
Гозняк подал знак женщине, пора заканчивать.
– Извините, вышел врач. Перезвоню, а вы готовьтесь к переводу всех наших средств. И не афишируйте наш разговор.
– Но… фрау…
Шиманьчик отключил связь. Главарь банды сказал Кёнинг:
– Через пять минут вновь свяжешься с Бором. И скажешь ему следующее…
Проинструктировав Габи, главарь банды отошел в сторону. Выкурил сигарету. Выбросив окурок в море, вернулся к Кёнинг и приказал Шиманьчику:
– Звони!
Бор ответил тут же:
– Слушаю вас, фрау Кёнинг.
– Ханс в коме. Его необходимо перевезти в клинику Мюнхена. Для этого требуется самолет. Специальный самолет.
– Но что с герром Кёнингом?
– Врачи в Ростоке не могут поставить диагноз. Мне нужна помощь, Йожеф. Прошу вас, как можно быстрее переведите деньги. Почему все? Я не знаю, сколько будет стоить самолет, сколько потребуется средств в Мюнхене, здесь намекали на дорогостоящую операцию. Господи, у меня голова идет кругом.
– Я понимаю вас, однако на случай недееспособности держателя счетов я могу воспользоваться его доверенностью только при письменном вашем заявлении.
– Йожеф, ты переведи деньги и вылетай или выезжай в Мюнхен. Там мы все оформим, как требуется. Не думаю, что придется потратить все средства, тогда остаток ты вернешь на прежние счета. И прошу тебя, Йожеф, поторопись. Ты знаешь меня, знаешь, – Габи чуть было не сказала, знал, – Ханса. Без необходимости я не стала бы обращаться к тебе. Но пойми, я не хочу, я не могу потерять мужа из-за каких-то денег.
– Извините, но Ханс брал с собой крупную сумму.
– Которую накануне передал своему знакомому, а тот улетел в Испанию, и связаться с ним я не могу.
– Хорошо. Называйте счета!
Гозняк резко поднял руку вверх.
– Йес! – И он протянул женщине электронную записную книжку.
Габи назвала номер счета.
– Записал, фрау Габи, думаю, часа через два деньги будут на счетах, а банки передадут подтверждение перевода. Я же выезжаю в Мюнхен. Там свяжусь с вами.
– До встречи, Йожеф, и благодарю тебя.
Шиманьчик отключил связь. Габи посмотрела на убийцу:
– Теперь вы отвезете меня в больницу Ростока?
– Как только банки передадут подтверждение о переводе средств. И ни минутой раньше.
Подтверждение пришло раньше, в 16.10.
Гозняк тут же набрал номер спутниковой станции:
– Ян? Каспер!
– Рад слышать тебя, дружище. Ты где запропастился?
– Дела, Янек, дела.
– Не надорвись, – рассмеялся товарищ Гозняка.
– Не беспокойся. На наш счет в банке Мюнхена поступила сумма в миллион четыреста тысяч евро.
– Ничего себе! Это кто так расщедрился?
– Так работаем, Янек!
– Что мне нужно сделать?
– Во-первых, уточнить, был ли перевод, а во-вторых, перевести средства равномерно на счета банков в Варшаве, Кракове, Люблине и завтра же обнулить счета.
– Их следует закрыть?
– Да!
– Понял.
– Наличность вывезешь в Гданьск. Ты все понял, Янек?
– Конечно, Каспер! Что бы мы без тебя делали?
– То, что делали до меня, грабили бы магазинчики, сбивая мелочь, и трясли транзитников, что перегоняли машины на восток. Все, Янек, у меня мало времени.
Отключив трубку, Гозняк бросил ее Шиманьчику. Затем подошел к Габи:
– Ну вот, фрау Кёнинг, теперь можно заняться и тобой. Кстати, ты не узнавала, кто должен у тебя родиться, мальчик или девочка?
– Еще рано.
– А в принципе без разницы, ведь так?
– Да!
– Любишь детей?
– Конечно, кто же их не любит?
– Я не люблю. Скажу больше, ненавижу.
– Но как же так?
– Очень просто.
– Помогите мне встать.
– Конечно!
Гозняк достал из-за ремня брюк пистолет с глушителем и дважды выстрелил в женщину. Первую пулю он послал ей в живот, вторую в сердце.
– Вот так, немецкая шлюха. Не стать тебе матерью. – Он окликнул Вуйдика и Новака: – Пакуйте трупы в мешки и грузите на яхту. Сбор здесь, через двадцать минут.
Шиманьчик, складывая аппаратуру, кивнул на Габи:
– Жить хотела.
– Увы, Бартош, далеко не всегда желаемое совпадает с возможным. Сегодня у фрау Кёнинг, ее мужа и команды возможности выжить не было, несмотря на огромное желание. Такова современная реальность, в которой выживает сильнейший.
В 16.40 банда Гозняка собралась возле своего главаря. Вуйдик доложил, что мешки с трупами уложены в салон яхты. Гозняк прошелся перед строем.
– Итак, начинаем второй этап нашей общей операции. Томас Ольсен с этого момента и до прибытия в гавань Колуба становится капитаном Кнутом Рихтером, Вуйдик – его помощником, Новаку выпала честь занять место самого Кёнинга, Кристине предстоит сыграть роль Габи. Это на случай, если яхту остановит патруль.
Шиманьчик передал подельникам паспорта на имена убитых немцев.
Гозняк продолжил:
– Но сначала, Анджей, – обратился главарь к Вуйдику, – зайдите в Варнемюнде. Там перегрузите трупы в автобус Ганса. Далее следуйте в Росток. Не все, только Вуйдик и Новак. К объекту, контролируемому Мартином. В городе избавитесь от трупов, за это отвечает Мартин, и возвращаетесь на курорт. Под утро 7 июля яхта должна уйти в Польшу. В гавани Колуба передаете судно Казимиру Леверу и следуете в пригород Щецина на базу. Туда подойдем и мы. Я, Ларсон, Шиманьчик и Ядвига. Ну и в дальнейшем работаем по плану пана Возинского! Вуйдик! Командуй своей группой.
Анджей Вуйдик отдал команду, Томас Ольсен занял место у штурвала, сам Вуйдик, Новак и Кристина разместились на палубе. Яхта отошла от острова и направилась в сторону курортного городка Варнемюнде. Проводив яхту, Гозняк вызвал человека в Ростоке:
– Мартин! Каспер говорит! Яхта пошла к материку.
– Ганс на месте, у моря.
– Там же стоит «БМВ» Кёнингов?
– Уже не стоит. Друзья Ганса отправили лимузин на старый завод, где его разберут на запчасти до винтика и продадут русским.
– Понял. Вуйдик подвезет трупы ориентировочно к 9 часам вечера. Утилизацию проведете с наступлением темноты. Тебе оставаться в Ростоке. Деньги передашь Вуйдику.
– Как насчет моей доли?
– Возьми пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят? Тебе не кажется, что я должен получить больше? Не забывай, на мне еще объект!
– Хорошо. Твоя доля семьдесят тысяч.
– Сто, Каспер! Ровно сто тысяч евро. Кто знает, когда я еще понадоблюсь тебе, а к обычной работе я не привычный. Ста же тысяч хватит нормально прожить примерно полгода.
– Я найду тебя раньше.
– Буду только рад. Так договорились?
– Забирай сотню! Я сегодня добрый. Но смотри, чтобы в Ростоке все прошло чисто.
– У меня нет никакого желания попадать за решетку, Каспер, тем более имея в кармане сто тысяч евро.
– Как закончите в Ростоке, доклад мне!
– Обязательно.
Отключив радиостанцию, Гозняк приказал оставшимся подельникам:
– Все на катер! Идем к острову Юрген.
Бандиты заняли места на катере, и тот пошел на восток.
На сиденье палубы Гозняк взглянул на Шиманьчика:
– Придется тебе опускать муляжи.
– Какая работа?!
– Их надо положить точно на трубу.
– Надо – значит, положим.
Гозняк повернулся к Ядвиге:
– Ядзя, спустись вниз, принеси бутылку водки.
– А может, спустимся в каюту, что-то здесь стало прохладно.
– Ты права, – согласился главарь банды, – спустимся в каюту. До Юргена нам идти не менее трех часов.
– За это время мы можем не только водки выпить, – намекая на интим, прищурилась Ядвига.
– Ты хочешь, чтобы мы с Бартошем переспали с тобой?
– Ничего не имею против.
– Ты получишь что хочешь, когда будем возвращаться домой. А пока по сто граммов водки для тонуса и никакого секса.
– Как скажешь!
– Отправляйся накрывать стол. Мы сейчас подойдем!
Ядвига спустилась в каюту. Гозняк с Шиманьчиком прошли к Ларсону. Перекинувшись парой фраз, главарь и его помощник проследовали за женщиной.
Глава вторая
– Вот он, Демюрн. Когда-то, согласно легенде, здесь было пристанище Летучего Голландца, а во время Второй мировой войны гитлеровцы держали на острове одну из пусковых установок «Фау». Но самое интересное то, что температура воды вокруг острова на три градуса выше, чем в море. И зимой даже мелководье не замерзает, если только в лютые морозы, что приносят ветры из России.
Кёнинг обернулся к матросу:
– Альберт?! Ты взял шампанское?
Геккель поднял вверх сумку:
– И шампанское, и виски, и содовой для фрау, и свежеприготовленные баварские сосиски.
– Ну, тогда надо вынести на берег и стол со стульями. Интересно, действительно ли в Ростоке была придумана «пляжная корзина», которая потом трансформировалась в плетеную мебель?
– У местных жителей в этом нет никаких сомнений.
Геккель поставил сумку на гальку, повернулся было к яхте, чтобы подняться за столом и стульями, как неожиданно от кустов раздался резкий мужской голос:
– Начали!
Выйдя из кустов, Каспер Гозняк дважды выстрелил в грудь владельца судна. Почти одновременно с ним огонь открыли Шиманьчик и Новак. Террористы стреляли из пистолетов с глушителями, поэтому выстрелы были похожи на хлопки. И как приказывал главарь, дважды в область сердца. И только Шиманьчик не довел дело до конца. Он только ранил в плечо Габи Кёнинг.
Гозняк наорал на него:
– В чем дело, Бартош? Бабу пожалел?
– Нет, Каспер, она упала во время выстрела. Но я задел ее и сейчас добью.
– Стой на месте. Я разберусь с этой немецкой стервой. А ты передай команду Ларсону подогнать катер к яхте.
– Слушаюсь.
Шиманьчик вырвал из кармана рубашки радиостанцию. Гозняк же подошел к лежавшей и державшейся за руку Габи. В ее широко раскрытых глазах читались ужас и недоумение.
– Габи Кёнинг? – спросил ее Гозняк.
– Да… но кто вы… и что значит… господи… вы убили моего мужа.
Только сейчас несчастная женщина поняла, что произошло на берегу острова Демюрн.
Главарь банды усмехнулся:
– Не только мужа, но и команду вашей яхты.
– Но почему? За что? – закричала Габи.
– Заткнись, – в ответ крикнул Гозняк. – Почему, спрашиваешь, мы напали на вашу гребаную яхту? Я отвечу тебе. Потому, что за вас, за ваши жизни нам хорошо заплатили. Ну, а почему заказчик выбрал именно вас, вопрос не ко мне. Вам не повезло. Так уж устроен мир: кто-то живет, кто-то умирает, чтобы хорошо жил другой.
– Не трогайте меня. Я жду ребенка.
Гозняк рассмеялся:
– Ты считаешь это весомой причиной, чтобы сохранить тебе жизнь?
– У нас пятнадцать лет не было детей.
– Да я плевать хотел, были у вас дети или нет. Забеременела ты наверняка не от своего мужа. Признайся, стерва, кто-то из соседей помог? Помоложе, покрепче твоего сопляка мужа?
– Не смей так говорить, подонок!
– Пасть закрой и помолись. Ни твой муж, ни члены команды не получили такой возможности. У тебя, по доброте моей душевной, она есть.
– Подождите. У нас дома есть деньги. Ханс, господи, мой муж… он снял со счета крупную сумму.
Гозняк, заинтересовавшись, присел перед раненой женщиной:
– И что ты называешь крупной суммой?
– Шестьсот тысяч евро.
– Для чего он снял деньги со счета? И сколько у вас осталось средств в банке?
– Осталось около миллиона четырехсот тысяч евро. А снял деньги для того, чтобы купить недвижимость в Испании. Ему подсказал его друг, практикующий подобные сделки, сам Ханс в этом ничего не смыслит… не смыслил.
– А ты, дорогуша, хочешь купить себе жизнь?
– Ребенку.
– Благое намерение. Но если торговаться, то на всю сумму, на два миллиона евро. По твоему требованию банки переведут деньги на другие счета?
– Должны, только я не знаю, как это делается.
– У вас есть свой финансовый агент?
– Да, герр Бор, Йожеф Бор.
– Он знает номера счетов и банки, в которых они открыты?
– Я, я не в курсе, но как-то Хансу… надо было оплатить операцию одному мальчику из бедной семьи, и он просто позвонил Йожефу, сказав, чтобы тот перевел со счета в Берне пятьдесят тысяч евро на счет клиники Гамбурга.
Гозняк задумался.
– Значит, твой муж доверял этому Бору.
– Йожеф порядочный человек.
– Придурок твой Йожеф. А наличность, говоришь, находится у вас в доме?
– Да!
– Где конкретно?
– В сейфе кабинета мужа.
– Ты знаешь код сейфа?
– Да!
– Дом под сигнализацией?
– Нет!
– А сейф?
– Не уверена, но думаю, что нет. Ханс не заключал с местной полицией договора об охране, считая это излишним, да и деньги уже послезавтра должен забрать Курт.
– Кто такой Курт?
– Это друг мужа, тот, что занимался недвижимостью.
– И вы отдали бы ему вот так просто шестьсот тысяч евро? И он, этот Курт, такой же придурок, как и Бор? В смысле, порядочный человек?
– Среди наших знакомых других не было.
– Ясно, куча придурков рядом с парой идиотов. Жаль, что я не знал о вас раньше. Но ладно. Я сейчас свяжусь со своим человеком в Ростоке. Он наведается в ваш дом. И если без проблем вскроет сейф, заберет деньги и уйдет, то будем считать, что себе ты жизнь выкупила. Остается самая малость – купить ее для твоего будущего ребенка. Код сейфа.
Габи назвала две буквы и десять чисел. Гозняк записал код в электронной книжке и спросил:
– Как можно скрытно от соседей войти в дом?
– Входить придется через улицу, но у нас забор символический, его перепрыгнуть можно, а дверь из сада закрыта на обычный замок.
– Прислуга?
– В доме никого нет, я сама вела хозяйство.
– Похвально.
Главарь банды подозвал одну из женщин:
– Крис! Подойди!
Кристина подошла. Гозняк приказал:
– Перевяжи фрау Кёнинг и присмотри за ней.
– Может, мне ей еще прокладки заменить?
Гозняк влепил Кристине пощечину.
– Мне надоели ваши с Ядвигой глупые шутки. Делай, что говорю, и учти, ты за эту бабу головой отвечаешь.
– Вы ее подстрелили, а я отвечай?
– Ядвига получила предупреждение и заткнулась, потому что дважды я не предупреждаю. Считай, что и у тебя оно уже есть. Санитарный пакет в катере. Как подойдет, скажешь Ольсену, чтобы принес, от немки ни на шаг. Все понятно, шлюха?
– Понятно!
– Отрабатывай деньги. Такую сумму ты на панели и за год не получишь.
Оставив несчастную женщину на попечение Кристины, Гозняк прошел к берегу, на гальку которого мерно накатывали вспененные волны. Извлек из кармана рацию:
– Мартин! Каспер!
– Мартин! – ответил террорист, оставшийся на материке.
– Где находишься?
– Там, где и было приказано, в городе.
– Что на объекте?
– Порядок!
– Оператор?
– На месте. Недавно пообедал.
– Садись в тачку и поезжай в Варнемюнд. Машину оставишь в центре. Пешком дойдешь до усадьбы Кёнингов. Там аккуратно, чтобы никто не видел, проникнешь на территорию. Зайдешь в дом со стороны сада. Дверь закрыта, постарайся открыть ее без следов взлома. Дальше пойдешь в кабинет хозяина. В кабинете сейф. Код сейфа… запомнил?
– Да.
– В сейфе шестьсот тысяч евро.
– Ого!
– Ты слушай, не огокай!
– Да, Каспер?!
– Заберешь деньги, вынесешь их из дома, тщательно уничтожая за собой следы. Не забудь закрыть сейф и дверь. Потом подойдешь к машине. Деньги положишь в тайник и отправишься в город. По дороге сообщишь мне. Понял, Мартин?
– Да.
– И не советую тебе попытаться исчезнуть с деньгами. Я тебя из-под земли достану, и тогда…
– По-моему, ты говоришь лишнее, Каспер, я не самоубийца и знаю, с кем имею дело.
– То-то! Работай!
Отключив радиостанцию, Гозняк подошел к Шиманьчику:
– Тут такое дело, Бартош.
Наемник облегченно вздохнул:
– А я думал, ты мне разнос решил устроить.
– Не перебивай. На счетах Кёнинга, оказывается, лежат почти полтора миллиона евро. Согласись, было бы глупо упускать такие деньги.
– Глупее не придумаешь. Но как их снять или перевести на наши счета?
Гозняк обрисовал подельнику ситуацию с финансовым агентом. Спросил:
– Как считаешь, выгорит дело, если подключить этого Бора?
– Если о переводе настоит сама фрау Кёнинг, должно выгореть.
– Значит, надо, чтобы она лично связалась с агентом.
– Это мы обеспечим. А ты должен быть благодарен мне, что с ходу не завалил эту немецкую шлюху?
– Ты еще потребуй большей доли.
– Вообще-то…
Гозняк перебил Шиманьчика:
– Закрой рот, идем к бабе, обговорим, как она должна заставить агента перевести деньги.
– А если ничего не получится?
– Тогда придется разделить на всех шестьсот тысяч евро, а не миллион четыреста на двоих.
– В смысле, – удивленно посмотрел на главаря Шиманьчик.
– В прямом. Эта дура, Габи, решила выторговать себе жизнь. Удивительно, как наивны иногда бывают такие, как Кёнинги. Вот что значит, оторваны от суровой реальности бытия. Она сказала, что в сейфе их дома, в Варнемюнде, покойник хранил названную сумму. И не спрашивай зачем, это тебя не касается.
– Но надо забрать хотя бы эти деньги.
– Чем уже занимается Мартин!
– Шестьсот тысяч тоже неплохо. Но полтора миллиона намного лучше. А ты не подумал, что Мартина может повязать полиция?
– Пусть так, и что? Полиция задержит домашнего воришку. Или ты считаешь, что Мартину выгоднее будет сдать нас и тем самым стать соучастником террористической группы? И Габи хоть и полная идиотка, но на подставу не пойдет. Ведь она верит в порядочность, в честность и на самом деле рассчитывает на то, что мы оставим ее с ребенком в живых.
– С каким ребенком? – вновь удивился Шиманьчик.
– Баба беременна.
– А, понятно.
Гозняк с Шиманьчиком подошли к Габи, которой Кристина быстро и умело сделала перевязку.
– Ну что тут у вас?
Кристина вытерла руки.
– Пуля в мягких тканях, кость не задета. Но пулю надо вырезать, иначе может произойти заражение крови.
– Ступай к подруге. Ты больше не нужна.
– Если поднимется температура, дайте ей пару таблеток, что я положила на камень!
– Разберемся, ступай!
Отправив Кристину на катер, подошедший к яхте и вставший борт о борт с ней, Гозняк вновь присел на корточки перед Габи:
– Ну, что, полегчало?
– Ваша дама говорила, что надо удалить пулю.
– Да, и как можно быстрее. На моей практике бывали случаи, когда, казалось бы, незначительная рана, оставшиеся в теле пули или осколки приводили к смерти. И в Ростоке тебе окажут профессиональную помощь врачи местной клиники. Хирургам удалить пулю пара пустяков. Но… в эту клинику, фрау Кёнинг, ты попадешь после того, как твои деньги уйдут на мои счета.
– Я готова на все! Скажите, что мне надо делать.
Гозняк, прекрасно понимая, что ранение Габи совершенно не угрожает ее жизни, поднялся, прошелся по гальке.
– Мы дождемся сообщения моего человека из Варнемюнда, а затем ты свяжешься со своим агентом.
Габи воскликнула:
– Но это же потеря времени. Уверяю вас, вы легко заберете деньги из дома.
– Или полиция легко задержит в нем моего человека. Это ты доверяешь другим, а я иногда не доверяю даже себе.
– Но как же так?
– А вот так! Тебе не понять. И не ной. Ничего с тобой не случится. При острой необходимости я сам извлеку пулю.
В 14.06 на радиостанции Гозняка пропищал сигнал вызова.
– Да! – ответил Каспер.
– Это Мартин!
– Ну?
– Все в порядке! Деньги у меня, ровно шестьсот тысяч купюрами достоинством в пятьсот и двести евро. Сумка набита до отказа.
– При работе проблем не возникло?
– Нет! Как я входил к Кёнингам, никто не видел, это гарантирую, а замок у них на задней двери – игрушка, я его ключом от своего дома открыл.
– После себя следов не оставил?
– Нет! Работал в перчатках, на туфли надевал бахилы.
– Сейф тоже открывал в перчатках?
– Да, только один раз снимал их, когда набирал код, слишком уж маленькие клавиши. Но я все тщательно протер носовым платком.
– Где ты сейчас находишься?
– Еду в Росток!
– Хорошо. Жди у объекта. – Он повернулся к Габи: – Значит, так, фрау Кёнинг, сейчас свяжешься с агентом и взволнованным голосом скажешь ему, что Кёнинг попал в больницу, тебе срочно требуются деньги. На все вопросы будешь отвечать одно – подготовь перевод средств, дело серьезное, подробности потом. Да, предупреди его, чтобы он не афишировал твою просьбу. Поняла?
– Да!
– Номер мобильного телефона твоего агента?
Габи назвала номер. Гозняк кивнул Шиманьчику, тот набрал цифры и передал трубку женщине.
– Йожеф? Габи говорит!
– Здравствуйте, фрау Кёнинг! Признаюсь, не ожидал вашего звонка.
– Йожеф! Мне срочно нужны деньги.
– Назовите сумму и счет, куда их следует перевести. Это не займет много времени. Я сейчас свободен и быстро все организую.
– Мне нужны все наши деньги.
Агент удивился:
– Что? Все деньги, со всех счетов?
– Да, Йожеф!
– Но, извините, Габи, для проведения подобной операции я должен получить распоряжение вашего мужа.
– Ханс в больнице. Он в реанимации.
– Что случилось?
– Не знаю, – закричала в трубку Габи. – Ханс потерял сознание на берегу.
Гозняк подал знак женщине, пора заканчивать.
– Извините, вышел врач. Перезвоню, а вы готовьтесь к переводу всех наших средств. И не афишируйте наш разговор.
– Но… фрау…
Шиманьчик отключил связь. Главарь банды сказал Кёнинг:
– Через пять минут вновь свяжешься с Бором. И скажешь ему следующее…
Проинструктировав Габи, главарь банды отошел в сторону. Выкурил сигарету. Выбросив окурок в море, вернулся к Кёнинг и приказал Шиманьчику:
– Звони!
Бор ответил тут же:
– Слушаю вас, фрау Кёнинг.
– Ханс в коме. Его необходимо перевезти в клинику Мюнхена. Для этого требуется самолет. Специальный самолет.
– Но что с герром Кёнингом?
– Врачи в Ростоке не могут поставить диагноз. Мне нужна помощь, Йожеф. Прошу вас, как можно быстрее переведите деньги. Почему все? Я не знаю, сколько будет стоить самолет, сколько потребуется средств в Мюнхене, здесь намекали на дорогостоящую операцию. Господи, у меня голова идет кругом.
– Я понимаю вас, однако на случай недееспособности держателя счетов я могу воспользоваться его доверенностью только при письменном вашем заявлении.
– Йожеф, ты переведи деньги и вылетай или выезжай в Мюнхен. Там мы все оформим, как требуется. Не думаю, что придется потратить все средства, тогда остаток ты вернешь на прежние счета. И прошу тебя, Йожеф, поторопись. Ты знаешь меня, знаешь, – Габи чуть было не сказала, знал, – Ханса. Без необходимости я не стала бы обращаться к тебе. Но пойми, я не хочу, я не могу потерять мужа из-за каких-то денег.
– Извините, но Ханс брал с собой крупную сумму.
– Которую накануне передал своему знакомому, а тот улетел в Испанию, и связаться с ним я не могу.
– Хорошо. Называйте счета!
Гозняк резко поднял руку вверх.
– Йес! – И он протянул женщине электронную записную книжку.
Габи назвала номер счета.
– Записал, фрау Габи, думаю, часа через два деньги будут на счетах, а банки передадут подтверждение перевода. Я же выезжаю в Мюнхен. Там свяжусь с вами.
– До встречи, Йожеф, и благодарю тебя.
Шиманьчик отключил связь. Габи посмотрела на убийцу:
– Теперь вы отвезете меня в больницу Ростока?
– Как только банки передадут подтверждение о переводе средств. И ни минутой раньше.
Подтверждение пришло раньше, в 16.10.
Гозняк тут же набрал номер спутниковой станции:
– Ян? Каспер!
– Рад слышать тебя, дружище. Ты где запропастился?
– Дела, Янек, дела.
– Не надорвись, – рассмеялся товарищ Гозняка.
– Не беспокойся. На наш счет в банке Мюнхена поступила сумма в миллион четыреста тысяч евро.
– Ничего себе! Это кто так расщедрился?
– Так работаем, Янек!
– Что мне нужно сделать?
– Во-первых, уточнить, был ли перевод, а во-вторых, перевести средства равномерно на счета банков в Варшаве, Кракове, Люблине и завтра же обнулить счета.
– Их следует закрыть?
– Да!
– Понял.
– Наличность вывезешь в Гданьск. Ты все понял, Янек?
– Конечно, Каспер! Что бы мы без тебя делали?
– То, что делали до меня, грабили бы магазинчики, сбивая мелочь, и трясли транзитников, что перегоняли машины на восток. Все, Янек, у меня мало времени.
Отключив трубку, Гозняк бросил ее Шиманьчику. Затем подошел к Габи:
– Ну вот, фрау Кёнинг, теперь можно заняться и тобой. Кстати, ты не узнавала, кто должен у тебя родиться, мальчик или девочка?
– Еще рано.
– А в принципе без разницы, ведь так?
– Да!
– Любишь детей?
– Конечно, кто же их не любит?
– Я не люблю. Скажу больше, ненавижу.
– Но как же так?
– Очень просто.
– Помогите мне встать.
– Конечно!
Гозняк достал из-за ремня брюк пистолет с глушителем и дважды выстрелил в женщину. Первую пулю он послал ей в живот, вторую в сердце.
– Вот так, немецкая шлюха. Не стать тебе матерью. – Он окликнул Вуйдика и Новака: – Пакуйте трупы в мешки и грузите на яхту. Сбор здесь, через двадцать минут.
Шиманьчик, складывая аппаратуру, кивнул на Габи:
– Жить хотела.
– Увы, Бартош, далеко не всегда желаемое совпадает с возможным. Сегодня у фрау Кёнинг, ее мужа и команды возможности выжить не было, несмотря на огромное желание. Такова современная реальность, в которой выживает сильнейший.
В 16.40 банда Гозняка собралась возле своего главаря. Вуйдик доложил, что мешки с трупами уложены в салон яхты. Гозняк прошелся перед строем.
– Итак, начинаем второй этап нашей общей операции. Томас Ольсен с этого момента и до прибытия в гавань Колуба становится капитаном Кнутом Рихтером, Вуйдик – его помощником, Новаку выпала честь занять место самого Кёнинга, Кристине предстоит сыграть роль Габи. Это на случай, если яхту остановит патруль.
Шиманьчик передал подельникам паспорта на имена убитых немцев.
Гозняк продолжил:
– Но сначала, Анджей, – обратился главарь к Вуйдику, – зайдите в Варнемюнде. Там перегрузите трупы в автобус Ганса. Далее следуйте в Росток. Не все, только Вуйдик и Новак. К объекту, контролируемому Мартином. В городе избавитесь от трупов, за это отвечает Мартин, и возвращаетесь на курорт. Под утро 7 июля яхта должна уйти в Польшу. В гавани Колуба передаете судно Казимиру Леверу и следуете в пригород Щецина на базу. Туда подойдем и мы. Я, Ларсон, Шиманьчик и Ядвига. Ну и в дальнейшем работаем по плану пана Возинского! Вуйдик! Командуй своей группой.
Анджей Вуйдик отдал команду, Томас Ольсен занял место у штурвала, сам Вуйдик, Новак и Кристина разместились на палубе. Яхта отошла от острова и направилась в сторону курортного городка Варнемюнде. Проводив яхту, Гозняк вызвал человека в Ростоке:
– Мартин! Каспер говорит! Яхта пошла к материку.
– Ганс на месте, у моря.
– Там же стоит «БМВ» Кёнингов?
– Уже не стоит. Друзья Ганса отправили лимузин на старый завод, где его разберут на запчасти до винтика и продадут русским.
– Понял. Вуйдик подвезет трупы ориентировочно к 9 часам вечера. Утилизацию проведете с наступлением темноты. Тебе оставаться в Ростоке. Деньги передашь Вуйдику.
– Как насчет моей доли?
– Возьми пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят? Тебе не кажется, что я должен получить больше? Не забывай, на мне еще объект!
– Хорошо. Твоя доля семьдесят тысяч.
– Сто, Каспер! Ровно сто тысяч евро. Кто знает, когда я еще понадоблюсь тебе, а к обычной работе я не привычный. Ста же тысяч хватит нормально прожить примерно полгода.
– Я найду тебя раньше.
– Буду только рад. Так договорились?
– Забирай сотню! Я сегодня добрый. Но смотри, чтобы в Ростоке все прошло чисто.
– У меня нет никакого желания попадать за решетку, Каспер, тем более имея в кармане сто тысяч евро.
– Как закончите в Ростоке, доклад мне!
– Обязательно.
Отключив радиостанцию, Гозняк приказал оставшимся подельникам:
– Все на катер! Идем к острову Юрген.
Бандиты заняли места на катере, и тот пошел на восток.
На сиденье палубы Гозняк взглянул на Шиманьчика:
– Придется тебе опускать муляжи.
– Какая работа?!
– Их надо положить точно на трубу.
– Надо – значит, положим.
Гозняк повернулся к Ядвиге:
– Ядзя, спустись вниз, принеси бутылку водки.
– А может, спустимся в каюту, что-то здесь стало прохладно.
– Ты права, – согласился главарь банды, – спустимся в каюту. До Юргена нам идти не менее трех часов.
– За это время мы можем не только водки выпить, – намекая на интим, прищурилась Ядвига.
– Ты хочешь, чтобы мы с Бартошем переспали с тобой?
– Ничего не имею против.
– Ты получишь что хочешь, когда будем возвращаться домой. А пока по сто граммов водки для тонуса и никакого секса.
– Как скажешь!
– Отправляйся накрывать стол. Мы сейчас подойдем!
Ядвига спустилась в каюту. Гозняк с Шиманьчиком прошли к Ларсону. Перекинувшись парой фраз, главарь и его помощник проследовали за женщиной.
Глава вторая
К острову Юрген, восточнее которого находился морской полигон бундесвера, а по дну Балтики пролегали трубы Северного морского газопровода, постепенно введенного в эксплуатацию по инициативе правительства России, Германии, Нидерландов и Франции, катер «Корсар» подошел в 20.03.
Приказав Ядвиге оставаться в каюте, Гозняк вместе с Шиманьчиком, несшим с собой и чемодан со спецаппаратурой, и довольно увесистую спортивную сумку, поднялись на палубу.
Ларсон доложил:
– Мы у Юргена.
– Это понятно, – проговорил главарь банды, – надо выйти на участок, где пролегает газопровод.
– Это на территории военно-морского полигона, господин Гозняк.
– И что? Он как-то обозначен на море? Стоят буи или, может, по периметру натянут канат?
– На море, – ответил шведский капитан, – полигон не обозначен ничем, он обозначен на всех картах с просьбой частным судам в целях их же безопасности не входить в воды полигона.
– Вот! – поднял Гозняк указательный палец вверх. – С просьбой. А просьба – это не приказ и не безоговорочный запрет, да и никаких маневров сейчас ВМФ ни НАТО, ни Германии не проводят, а значит, что? То, что полигон этот не более чем обычный район моря.
– С восточной стороны острова может находиться судно охраны газопровода.
– Патрулирование осуществляют российские ВМС. Ты никогда не видел русского сторожевого катера? Ничего особенного. Это не крейсер.
– Я в курсе.
– А если в курсе, Нильс, то выполняй приказ.
Ларсон кивнул:
– Есть выполнять приказ. Один вопрос, пан Гозняк?
– Ну?
– А если все же мы попадем под судно охраны?
– И ты не знаешь, что в этом случае делать? Выполнять требования командира сторожевика.
– Я понял и хочу предупредить, после обхода Юргена у нас останется топлива только до Ростока.
– Мы пойдем в другое место, что ближе немецкого порта.
– Могу узнать, куда?
– Узнаешь, Нильс, в свое время все узнаешь. Выходи в район работы.
– Слушаюсь!
Ларсон повел катер вокруг острова. Его опасения не оправдались. Никаких судов поблизости не было. «Корсар» прошел еще несколько миль. Шиманьчик доложил:
– Мы над трубой!
– Малый ход, капитан! – приказал главарь банды.
Ларсон сбавил обороты.
Шиманьчик провел корректировку:
– Немного назад.
На малых оборотах Ларсон провел маневрирование.
– Здесь! – сказал Шиманьчик, глядя в монитор своего поискового устройства.
– Стоп машина! – отдал приказ Гозняк.
Шиманьчик подтвердил:
– Мы над трубой, глубина залегания сто десять метров.
– Сбрасывай болванку.
– Есть, командир.
Подельник главаря бросил за борт увесистую болванку, внешним видом напоминающую донную мину. Шиманьчик склонился над аппаратурой. Вскоре доложил:
– Болванка на правой трубе.
– Не упадет?
– Магниты удержат.
– Все! Уходим!
Ларсон спросил:
– Куда идем?
– В бухту Фонзанд.
Взревел дизелем катер, и он пошел к острову. Обойдя Юрген с юга, «Корсар» направился к побережью.
Шиманьчик продолжал отслеживать обстановку. В 22.32 он доложил:
– К месту сброса болванки от острова Борланд идет российский сторожевой катер.
– Скажите точнее, где он находится?
– В миле от места сброса.
– Быстро. Русским понадобилось около часа, чтобы вывести сторожевик в район предполагаемой диверсии. Но почему он вышел от Борланда, когда ближайшая стоянка сторожевика на острове Кредом? Оттуда катер русских подошел бы за полчаса.
– На Борланде стоит промежуточная компрессорная станция, охраняемая подразделением морской пехоты российских ВМС. Видимо, патрулируя акваторию, катер зашел на Борланд. А спешить русским особо некуда. Специальные сенсоры зафиксировали посторонний предмет на трубе, идентифицировали его, обнаружив, что болванка не несет угрозы трубопроводу, передали информацию в центр управления. Русские передали команду сторожевику пройти район, что катер и сделал.
– Где находится сторожевик?
– Дрейфует в месте сброса.
– Понятно! – проговорил Гозняк. – Значит, для установки настоящих мин и быстрого отхода в безопасную зону потребуется не более двух часов. С учетом того, что центр управления объявит тревогу, к месту диверсии выйдет не только сторожевик. Русские поднимут вертолеты и подведут водолазное судно. Водолазы или спецсредства подводного применения нас не интересуют. В любом случае ранее трех часов с момента тревоги мины им не обезвредить. А вот вертолеты или самолеты наш катер обнаружат. До берега не дойти, укрыться на островах не имеет смысла. Значит, что, Бартош? – Гозняк посмотрел на Шиманьчика.
Приказав Ядвиге оставаться в каюте, Гозняк вместе с Шиманьчиком, несшим с собой и чемодан со спецаппаратурой, и довольно увесистую спортивную сумку, поднялись на палубу.
Ларсон доложил:
– Мы у Юргена.
– Это понятно, – проговорил главарь банды, – надо выйти на участок, где пролегает газопровод.
– Это на территории военно-морского полигона, господин Гозняк.
– И что? Он как-то обозначен на море? Стоят буи или, может, по периметру натянут канат?
– На море, – ответил шведский капитан, – полигон не обозначен ничем, он обозначен на всех картах с просьбой частным судам в целях их же безопасности не входить в воды полигона.
– Вот! – поднял Гозняк указательный палец вверх. – С просьбой. А просьба – это не приказ и не безоговорочный запрет, да и никаких маневров сейчас ВМФ ни НАТО, ни Германии не проводят, а значит, что? То, что полигон этот не более чем обычный район моря.
– С восточной стороны острова может находиться судно охраны газопровода.
– Патрулирование осуществляют российские ВМС. Ты никогда не видел русского сторожевого катера? Ничего особенного. Это не крейсер.
– Я в курсе.
– А если в курсе, Нильс, то выполняй приказ.
Ларсон кивнул:
– Есть выполнять приказ. Один вопрос, пан Гозняк?
– Ну?
– А если все же мы попадем под судно охраны?
– И ты не знаешь, что в этом случае делать? Выполнять требования командира сторожевика.
– Я понял и хочу предупредить, после обхода Юргена у нас останется топлива только до Ростока.
– Мы пойдем в другое место, что ближе немецкого порта.
– Могу узнать, куда?
– Узнаешь, Нильс, в свое время все узнаешь. Выходи в район работы.
– Слушаюсь!
Ларсон повел катер вокруг острова. Его опасения не оправдались. Никаких судов поблизости не было. «Корсар» прошел еще несколько миль. Шиманьчик доложил:
– Мы над трубой!
– Малый ход, капитан! – приказал главарь банды.
Ларсон сбавил обороты.
Шиманьчик провел корректировку:
– Немного назад.
На малых оборотах Ларсон провел маневрирование.
– Здесь! – сказал Шиманьчик, глядя в монитор своего поискового устройства.
– Стоп машина! – отдал приказ Гозняк.
Шиманьчик подтвердил:
– Мы над трубой, глубина залегания сто десять метров.
– Сбрасывай болванку.
– Есть, командир.
Подельник главаря бросил за борт увесистую болванку, внешним видом напоминающую донную мину. Шиманьчик склонился над аппаратурой. Вскоре доложил:
– Болванка на правой трубе.
– Не упадет?
– Магниты удержат.
– Все! Уходим!
Ларсон спросил:
– Куда идем?
– В бухту Фонзанд.
Взревел дизелем катер, и он пошел к острову. Обойдя Юрген с юга, «Корсар» направился к побережью.
Шиманьчик продолжал отслеживать обстановку. В 22.32 он доложил:
– К месту сброса болванки от острова Борланд идет российский сторожевой катер.
– Скажите точнее, где он находится?
– В миле от места сброса.
– Быстро. Русским понадобилось около часа, чтобы вывести сторожевик в район предполагаемой диверсии. Но почему он вышел от Борланда, когда ближайшая стоянка сторожевика на острове Кредом? Оттуда катер русских подошел бы за полчаса.
– На Борланде стоит промежуточная компрессорная станция, охраняемая подразделением морской пехоты российских ВМС. Видимо, патрулируя акваторию, катер зашел на Борланд. А спешить русским особо некуда. Специальные сенсоры зафиксировали посторонний предмет на трубе, идентифицировали его, обнаружив, что болванка не несет угрозы трубопроводу, передали информацию в центр управления. Русские передали команду сторожевику пройти район, что катер и сделал.
– Где находится сторожевик?
– Дрейфует в месте сброса.
– Понятно! – проговорил Гозняк. – Значит, для установки настоящих мин и быстрого отхода в безопасную зону потребуется не более двух часов. С учетом того, что центр управления объявит тревогу, к месту диверсии выйдет не только сторожевик. Русские поднимут вертолеты и подведут водолазное судно. Водолазы или спецсредства подводного применения нас не интересуют. В любом случае ранее трех часов с момента тревоги мины им не обезвредить. А вот вертолеты или самолеты наш катер обнаружат. До берега не дойти, укрыться на островах не имеет смысла. Значит, что, Бартош? – Гозняк посмотрел на Шиманьчика.