Тамоников Александр. Мститель

   Кабадзе удалил номер Каримова, отключил телефон, обратился к бармену:
   – Извините, я закончил, возьмите трубку!
   Парень, продолжая тискать шлюху, бросил ему:
   – Положи на стойку!
   – Хорошо! Спасибо!
   – Не за что!
   Кабан вышел из кафе, посмотрел на часы. Ждать Каримова предстояло более часа. Прикурив сигарету, бандит прошел в лесополосу, тянущуюся вдоль дороги. Присел на поваленное дерево. Отсюда он мог контролировать обстановку и на трассе, и на посту, и на стоянке у кафе. И в случае необходимости незаметно скрыться, уйдя в находившийся за лесополосой дачный поселок и далее в виднеющийся большой лес. Но ему не пришлось скрываться. В 12.30 Кабан увидел, как мимо кафе проехал «Лексус» Каримова. А затем он, развернувшись, встал рядом с «Москвичом». Доверенный человек Тимура Абадзе вышел из салона, осмотрелся. Кабан внимательно следил за филателистом. Убедившись, что тот не притащил за собой «хвост», вышел на стоянку, подошел к Каримову:
   – Здравствуй, Шавлат!
   – Здравствуй, Лечо!
   – Ты почему опоздал?
   – Задержался, Лечо, задержался. Потому что после разговора с тобой включил телевизор. И сразу пошли новости. Из которых узнал о разгроме банды Руслана. Позвонил боссу. Не стану говорить, КАК он воспринял мое сообщение.
   – Не надо! Я хорошо представляю, как отреагировал на новость Тимур. Значит, он уже в курсе произошедшего у Карска?
   – Да, и его интересует судьба брата. По телевидению передали, что спецназ уничтожил всех террористов, находившихся на базе, и освободил шесть ранее похищенных девушек. Оказывается, спецы уничтожили не всех. Ты вот выжил?!
   – Совершенно случайно! Но обо всем я подробно доложу боссу. Ты привез то, что я просил?
   – Да! Одежда и бритва на заднем сиденье. Можешь привести себя в порядок.
   – Не здесь! Давай отъедем от кафе!
   – Как скажешь!
   Бандиты сели в «Лексус». Каримов поехал до поворота, где встал на обочине.
   – Здесь пойдет?
   – И пойдет, и поедет!
   Кабадзе побрился, переоделся. Одежду убитого грибника сложил в пакет, выбросил его вместе с сумкой в кювет. Спросил:
   – Что с документами?
   Каримов передал ему сложенный пополам лист:
   – Это все, что я мог сделать. Нарисовать справку, выданную моему «брату» Каримову Юлдашу Рашидовичу одним из отделов милиции. Справку, подтверждающую личность человека, чьи документы были похищены в метро.
   – А где взял фотографию, ты же говорил, что у тебя нет моего фото?
   – Помощник Тимура по электронной почте переслал твой снимок. Остальное – дело техники.
   – Понятно! Что ж, можем ехать!
   – Куда?
   – Не задавай глупых вопросов – конечно, к тебе.
   – Хорошо! Но скажи, что с Русланом?
   – Он погиб! Я один ушел с базы.
   – Это точно?
   – Точнее не бывает.
   – Ты видел труп брата Тимура?
   Кабадзе, не ответив на вопрос, приказал:
   – Поехали! И через пост поаккуратней! Кстати, когда ехал сюда, менты тебя останавливали?
   – Нет!
   – Странно! Но да ладно. Вперед ... брат?!
   Каримов вывел автомобиль на шоссе. На этот раз пройти его с ходу не удалось. Инспектор в сопровождении бойца ОМОНа жезлом подал сигнал на остановку. Каримов остановил автомобиль. Вышел на дорогу. Инспектор представился, попросил предъявить документы. Каримов подчинился. Вернув портмоне водителю, сержант заглянул в салон. Увидел Кабадзе. Тот улыбнулся инспектору:
   – Здравствуйте, сержант!
   – Здравия желаю! Попрошу на выход!
   – Конечно, какие проблемы?
   Кабан, внутренне собравшись, сохраняя улыбку, выполнил требование милиционера.
   – Калымите, господин хороший? – спросил сержант у Каримова.
   – Ну что вы, сержант? Это мой родной брат. По отцу, а матери разные. Это я к тому, что мы мало похожи.
   – Я бы сказал: совсем не похожи.
   Инспектор повернулся к Кабадзе:
   – Попрошу ваши документы, гражданин!
   – Пожалуйста, только из документов – одна справка.
   – И что за справка? Об освобождении?
   – Нет, я не сидел в тюрьме!
   – Какие ваши годы... Давайте справку.
   Сержант внимательно осмотрел документ. Ничего подозрительного не обнаружил.
   – Да, не повезло вам, господин Каримов. Надо быть внимательным в метро. Теперь долго будете получать новый паспорт. Кстати, вы гражданин России?
   – Да!
   – И давно?
   – Давно! Со времени распада Союза.
   – А что, в Узбекистане жизнь хуже?
   – Кому как! Мне, да и брату, комфортней в России, в Москве!
   Инспектор усмехнулся:
   – Сейчас в России комфортней очень многим из бывших союзных республик. Куда ни глянь, везде ребята либо из Азии, либо из Закавказья!
   – Мы не нарушаем законы, сержант!
   – Еще бы! Это вам не выгодно. Ладно, забирайте свою бумажку и езжайте! Счастливого пути!
   – Благодарю вас!
   – Не за что!
   Сержант, поигрывая жезлом, отошел от «Лексуса». Бандиты сели в салон. Кабадзе на место переднего пассажира. Каримов протер платком вспотевший вдруг лоб, нервно произнес:
   – Зачем ты дразнил мента?
   – Что значит, «дразнил»? Нормально поговорили.
   – Нормально, да? А если бы он потащил тебя в будку для проверки личности?
   – Успокойся, Шавлат! Ничего не произошло. Поехали!
   – Тебе легко говорить, успокойся. Слиняешь на Кавказ – и дело с концом, а мне оставаться в Москве.
   – Ну и что?
   – А то! Что, если спецслужбы выйдут на меня?
   – Каким образом? Тебя здесь знал продажный мент, которого ты благополучно отправил в мир иной, и Руслан, павший от рук спецназовцев. О Тимуре не говорю, до него русским не добраться. Так кто может сдать тебя?
   – А хотя бы ты! Ведь ты тоже знаешь о моих делах с Абадзе.
   – Я? А, ну да, конечно. Пойду на Лубянку и расскажу о тебе. И заодно и о своих делах. Ты думай перед тем, как что-то ляпнуть. Смотрю, от страха голову теряешь. И удивляюсь, как смог Жучкова завалить. Как у тебя на это смелости хватило?
   – Хватит, когда босс прикажет!
   – Вот и сейчас считай, что выполняешь приказ босса. И трогайся, наконец, а то сержант точно вернется и потребует дополнительной проверки.
   Каримов завел двигатель, повел дорогую иномарку в сторону столицы. Больше до самого дома филателиста бандитов никто не осматривал. Оставив «Лексус» на стоянке, Кабадзе с Каримовым поднялись в квартиру. Закрыв дверь, прошли в гостиную. Филателист сказал:
   – Тимур приказал, чтобы, как приедем, ты тут же связался с ним!
   – Я знаю! У тебя выпить есть?
   – Есть! А что?
   – Да ничего! Налей водки, граммов двести, устал я!
   Каримов прошел к бару, достал бутылку виски, налил в бокал темно-коричневой крепкой жидкости. Подал бокал Кабадзе. Тот в два глотка выпил виски. Не поморщившись и не закусив, прикурил сигарету. Взглянул на Каримова:
   – Где у тебя спутниковый телефон?
   – В кабинете!
   Кабан осмотрел меблировку гостиной:
   – Неплохо устроился, Шавлат.
   – Неплохо.
   – Веди в свой кабинет!
   Он поднялся, прошел следом за хозяином квартиры в шикарно оборудованное помещение.
   – Да, неплохо ты устроился. На деньги, что мы зарабатываем потом и кровью!
   – Мне платит Тимур!
   – А он за что получает от спонсоров бабки?
   – Это не мое дело!
   – Другого ты сказать не мог!
   Каримов указал на трубку, лежавшую на массивном столе:
   – Система включена! Как пользоваться спутником, знаешь, не буду тебе мешать!
   Кабадзе остановил филателиста:
   – Погоди, Шавлат, не уходи! Ты можешь потребоваться.
   – Не хочу слушать ваш разговор. Меньше знаешь – дольше живешь! Надо будет – позовешь, я в гостиной!
   Каримов вышел, плотно притворив за собой такие же массивные, как и стол, и остальная кабинетная мебель, створки двери. Кабан выдвинул толстый стержень-антенну, включил систему, набрал номер. Абадзе-старший ответил немедленно, и тон его голоса не предвещал ничего хорошего. Тихо и спокойно Тимур говорил в состоянии крайнего раздражения и сдерживаемой ярости.
   – Да!
   – Это Кабан!
   – Узнал! Ты жив?
   – Да!
   – А мой брат мертв, так?
   – Так, босс! К сожалению, Руслан погиб!
   – Как же выжил ты, Кабан?
   – Я и звоню, чтобы доложить о том, что произошло на базе у Карска. Точнее, о том, чему стал непосредственным свидетелем и участником!
   – Говори!
   Кабадзе подробно рассказал о событиях минувших суток, включая выполнение приказа Руслана по уничтожению бригады Блондина, неожиданном штурме неизвестно откуда появившегося российского спецназа, о бое внутри усадьбы и на причале, солгав в одном – в том, как погиб Руслан. Якобы от рук спецназовца. Не забыл доложить и об отходе на яхте, и воздушной атаке судна вертолетом. Объяснил, как выжил, вышел к старой базе, где убил грибника. Обо всем доложил Кабан, включая участие Каримова в его доставке на московскую квартиру.
   Абадзе-старший выслушал подчиненного молча, не перебивая, потом спросил:
   – Значит, ты находился в кабинете дома вместе с братом, когда туда ворвался спецназовец?
   – Да, босс!
   – Руслан погиб, а ты вновь чудесным образом выжил?
   – Тимур?! Скажи, разве есть моя вина в том, что спецназовец первым выстрелил в Руслана, а не в меня?
   – Почему ты не опередил противника?
   – Ты же знаешь, как действует спецназ русских. Непредсказуемо и молниеносно. Я убил спецназовца, но... секундами позже того, как русский дал очередь в твоего брата. Я просто не успел. К тому же Руслан вышел из-за стола. Он находился ближе меня к двери. Мы собирались начать отход, он хотел забрать деньги из сейфа. Я сказал, нельзя терять время, но твой брат не послушался. Когда он подошел к сейфу, и появился спецназовец, который сразу же открыл огонь по Руслану. Что я мог в этой ситуации сделать? Лишь ответить на выстрелы. Что и сделал!
   – Складно говоришь, Кабан, очень складно! Но почему проклятый русский стрелял в брата? Спецназ, как правило, старается взять вражеского командира живым. Он охрану валит. А тут все произошло с точностью до наоборот?
   – Ты не веришь мне, босс!
   – Я этого не говорил. Пока... я ни в чем не обвиняю тебя. Просто хочу разобраться в трагедии. Каримов сообщил мне, что СМИ передают информацию, согласно которой все, я подчеркиваю, все боевики на базе у Карска были уничтожены в ходе успешно проведенного спецназом штурма. Это так?
   Кабадзе ответил:
   – На данный вопрос дать исчерпывающий ответ не могу. Я лично видел несколько убитых охранников, слышал грохот боя в подвале. Там применялись гранаты. Поняв, что сопротивление бесполезно, я начал отход к яхте. Это мне удалось не сразу.
   – Но удалось!
   – Да!
   – И опять благодаря счастливой случайности?
   – Скажи, Тимур, тебе стало бы легче, если бы я погиб вместе с остальными на базе?
   – Мне было бы легче, если бы ты ушел вместе с Русланом.
   – Понимаю, но, поверь, я не мог защитить твоего брата. Физически не мог.
   – Поэтому и решил бежать!
   – Я решил уйти с обреченного на уничтожение объекта.
   – Но и яхта подверглась атаке с воздуха. НУРСы, выпущенные вертолетом, разнесли ее на щепки. Как же и в этом случае ты умудрился выжить?
   – Я уже объяснял, что в момент пуска снарядов с «вертушки» успел прыгнуть за борт и плыл под водой, насколько хватило сил. Вынырнул у берега я тогда, когда вертолет пошел к базе. И как добирался до Москвы, объяснил.
   Абадзе проговорил:
   – Что-то часто тебе везет, Кабан, не находишь?
   – Ты хочешь вменить это мне в вину?
   – Нет, ну что ты. Наверное, завидую. Мне так никогда не везло. Ну, ладно, я проверю переданную тобой информацию. Тебе сутки на отдых, после чего возвращение в Хаба-Юрт. Всем необходимым обеспечит Каримов. Я поставлю ему задачу отдельно. А ты отдыхай. Но помни, мы еще вернемся к нашему разговору.
   – Понял тебя, босс! Прими мои соболезнования.
   – Принял! До связи!
   – До связи!
   Кабан выключил систему. Присел в кресло, задумался. Скрытую ярость Тимура и подозрительность понять можно, все же погиб родной брат. Младший брат. И в большей степени по вине самого Тимура. Мог бы найти братцу и теплое местечко рядом собой. Нет, отправил в Россию, на передовой край. Теперь рви волосы. Но это продлится недолго. А потом... потом Абадзе начнет тщательное расследование. Для этого у него людей в России хватит. Да и связи наработаны весьма неплохие. И рыть его псы будут в основном по гибели Руслана. Что они могут нарыть? Против Кабана – ничего, даже если спецназу и удалось захватить живым кого-либо из людей Руслана. Он, Кабадзе, работал по Блондину по приказу Абадзе-младшего, и об этом должен знать Тимур. Скорей всего, именно он и отдал приказ о тотальной зачистке базы после доставки последней жертвы. Главное, никто не видел, что Руслана убил он, Кабадзе. И брат Тимура мертв. Сам он уже ничего не расскажет. Так, что могут накопать псы Тимура по его отходу? Тоже ничего. Руслан приказал отходить, Кабадзе и ушел. После того, как стал свидетелем смерти Руслана и уничтожил его убийцу. Штурм причала подтвердится, его прорыв тоже, как и уничтожение яхты с вертолета. Уже сегодня вечером менты должны обнаружить труп грибника. И это тоже подтвердит слова Кабадзе. Нет, Тимуру нечего будет предъявить ему, Кабадзе. И все вернется на круги своя. Абадзе не стал бы ликвидировать старую базу, не присмотрев место для новой. А на прикрытие такого доходного бизнеса он не пойдет. Тем более, что теперь ему терять некого, да и нечего, кроме денег клиентов. А это чужие деньги. Значит, простые бумажки, не имеющие для Тимура никакой ценности. Продумав собственное положение, Кабадзе успокоился. Он может, не опасаясь никаких расследований, возвращаться на Кавказ.

Глава 3

Переслав, суббота, 25 сентября

   Дементьев проснулся в 7.00. Проводив на работу супругу, принял душ, позавтракал. Позвонил в РОВД. Узнал, что сегодня совещание с участковыми проводиться не будет. Решил заняться заменой крана в ванной. Тот последнее время протекал. А для этого следовало купить смеситель, а значит, сходить на местный рынок. Андрей начал одеваться, но в это время сотовый телефон издал сигнал вызова. Дементьев подумал: супруга, но оказалось, звонил Скрепин, работавший в кафе «Солнечный зайчик» и являвшийся осведомителем участкового уполномоченного. Андрей не ждал этого звонка.
   – Доброе утро, Леонид! Слушаю тебя!
   – Здравствуйте, капитан! Не разбудил?
   – Хороший вопрос. А если разбудил, то что? Перезвонишь позже?
   – Нет! Надо бы встретиться!
   – Вот как?
   – Есть интересная информация.
   – Хорошо. Давай встретимся.
   – Буду ждать в нашей пивной.
   – Добро, только смотри, не наберись до моего приезда.
   – Не на что! Короче, жду!
   – Буду!
   Дементьев оделся. Взял из шкатулки деньги: заедет за смесителем после встречи с Балбесом. Так еще называли Скрепина его дружки-собутыльники. Вышел из дома, прошел на стоянку. В 7.47 он подъехал к Привокзальному рынку. Оставил машину у супермаркета, до пивной прошел пешком. Вошел в питейное заведение. Внутри было мрачно и темно. Сидевший за столиком в углу Скрепин подал капитану знак рукой. Андрей кивнул, подошел к стойке, заказал сто граммов водки и две кружки бочкового пива. Приняв заказ, прошел к столику, присел на стул, выставив водку и пиво перед собой. Посмотрел на осведомителя.
   – Видок у тебя, Леня, прямо скажем, не очень. Опять пил вечером?
   – Не без этого!
   – Ну тогда хлебни пивка для рывка, поправь здоровье.
   – Я этой хрени уже две кружки засадил. Да тут же в туалет и выблевал. Не пошло пиво. Вот водочка – это другое дело.
   Скрепин жадно смотрел на стакан с водкой.
   Андрей пододвинул его осведомителю:
   – Держи!
   Балбес схватил стакан, опрокинул содержимое в рот. Приложил к губам руку, икнул. Наконец, шумно выдохнув воздух, облегченно сказал:
   – Фу, бля, провалилась. Думал, и водяра в обратку пойдет. Удержал, сейчас полегчает.
   Он смахнул выступившие слезы, прикурил сигарету, глубоко затянувшись, пододвинул к себе кружку с пивом:
   – Теперь можно и пивом догнаться. Черт, перебрал вчера. Как домой пришел, не помню. Проснулся в пять утра – и к унитазу. Так выворачивало, что думал, кишки выплюну.
   – Ты, Леня, позвал меня сюда с утра пораньше для того, чтобы рассказать в подробностях о том, как мучился, и развести на похмелку?
   – Да нет! Это я к слову, чтобы сочувствие вызвать, ведь вы нальете еще водочки?
   – Это будет зависеть от того, что за информацию ты сбросишь мне! Если пустышку, то ничего, кроме минералки, не получишь.
   – Понятно! Ладно, будь по-вашему. Короче, участковый, узнал я, как и кто доставляет в «Зайчик» наркоту. И еще кое-что интересное.
   – Ну?
   – Вы бы не нукали, а заказали сто граммов беленькой?
   – Я ничего интересного и конкретного не услышал. Пока ты не заработал даже на пиво.
   – Лады! В общем, так! Вчера прихожу на работу, как обычно, к девяти часам, гляжу, а за кафешкой, между зданием и забором, «жигуль» старый и разграбленный стоит. «Копейка»! Вчера его не было.
   Дементьев спросил:
   – Что значит разграбленная «копейка»?
   – А то, что с «Жигулей» колеса сняты, лобовое стекло вынуто, боковые разбиты, «торпеда» пустая, приборы с проводами выдраны. Но тачку, скорей всего, в таком виде в парк и притащили. Уж как, не знаю, наверное, на эвакуаторе.
   – И зачем поставили эту рухлядь у кафе?
   Скрепин поднял вверх указательный палец правой руки:
   – Вы погодите вопросы задавать. Я тоже сначала не въехал, на хрена разграбленный «жигуль» поставили у кафе. Но вопросов задавать не стал. Приступил к работе. Ящики в штабеля сложил, мусор из урн вытащил и начал территорию не спеша мести. Кстати, тогда и позвонил вам, выбрав момент. Но вы не ответили. Я и позже звонил, но также без толку, куда уезжали, что ли?
   Дементьев посоветовал осведомителю:
   – Ты, Леня, не отвлекайся, продолжай по теме.
   – Ну вот, короче, мету я территорию. Сначала все спокойно было, а часов в двенадцать, может, полпервого, я свои котлы разбил к едрене фене, со стороны станции «Скорой помощи» «Ауди»-«сотка» подваливает и встает у пролома в заборе, как раз напротив кафе и этих «Жигулей». Ну, встала и встала. Казалось, что тут такого? Но неспроста и не случайно появилась иномарка. Не прошло и минуты, из кафе выходит Петруха, корешок мой, сосед...
   Андрей кивнул:
   – Я в курсе!
   – Ну, выходит и прямиком к «Ауди»! А из иномарки мужик на улицу вышел, крепкий такой, невысокого роста, лысый. Одет в фирму, сразу видать. Петька к нему. Мужик достает с заднего сиденья коробку. Небольшую, как из-под шампанского, и передает ее корешку. А коробка, видать, тяжелая. Ну я к Петрухе, давай, мол, помогу. А он на меня зверем глянул и рыкнул: свали, чтобы не видел. Ну я в отвал, а уходя, на иномарку машинально посмотрел. Мужик сел в «Ауди» и начал разворачиваться, тогда-то я номер тачки и срисовал. Петруха же, что меня удивило, коробку к «Жигулям» поднес, ключом открыл багажник и поставил ее туда. Закрыл тачку. И ко мне. Отозвал на аллею. Я спросил: ты чего наорал-то, помочь ведь хотел? Он – извини, мол, но если не просят, не лезь не в свои дела. Спрашиваю: а что за дела-то и что за «жигуль» неожиданно объявился у кафе? Он: тебя это не касается. Метешь асфальт и мети, да язык за зубами держи. Ненужных вопросов не задавай. Здесь это не принято. И ушел в кафе. Мне все произошедшее странным показалось, решил я понаблюдать за «Жигулями». И не напрасно. Где-то через час, смотрю, из кафе к тачке рыжая прошла с пакетом. Открыла багажник, положила что-то в пакет, закрыла машину и прямиком двинула на главную аллею, ту, что к фонтану выходит. А там уже пацаны собрались. Она им и раздала пакетики. Такие маленькие, со спичечный коробок. После чего толпа разошлась, а двое пацанов мимо кафе на выход пошли. Рядом прошли. Я и услышал обрывок их базара. Говорили, щас одним чеком дюзнемся – и за работу. Больше ничего не услышал. Ушли они. Ну и я вечером домой. Выпил с устатку, сел телевизор смотреть. А часов в десять заваливает Петруха. Поддатый и с литровым пузырем дорогой водки. Позвал во двор. Устроились в беседке у детской площадки. Усидели полпузыря, Петруха и разговорился. Ты, говорит, работаешь спокойно и работай, а нос в чужие дела не суй. Любопытным головы сворачивают. Я спрашиваю: а чего такого сделал? Он посмотрел на меня и говорит: в кафе наркотой торгуют. Сейчас бармены чего-то испугались, поэтому и «жигуль» подогнали. Теперь там партия храниться будет, пока не разойдется по клиентам. И в коробке, что переносил из «Ауди», была дурь. А тут ты, то есть я, подскочил со своей помощью. Если бы не он, Петруха, то мой труп уже сегодня на городской свалке сожгли бы. Ты, говорит, веди себя правильно, глядишь, бармены в дело возьмут. И тогда бабки рекой в карман потекут. Заживешь, мол, человеком. Потом Петруху повело, и он начал гнать полную лабуду, то хвалился, то грозил. Буробил, короче. Да и я осоловел, концовку базара помню плохо. И когда пузырь допили, так вообще отрубился. Домой на автопилоте пришел. Поэтому и болею сильно с утра. Вот такая информация, участковый. Она дорого стоит.
   Дементьев спросил:
   – Номер «Ауди», говоришь, запомнил?
   – Да! Да он простой, 123, один, два, три, буквы... регион наш. Иномарка черная, стекла затонированы. Мужик – водила, невысокий, лысый, одет по фирме... в дорогой костюм, не на рынке купленный. Еще туфли дорогие и блестят, как зеркало. Видно, следит за собой Лысый. В машину садился, туфельки хреновиной этой, что продают, губкой в футляре протер.
   – Ты сегодня на работу не пошел потому, что плохо чувствуешь себя?
   – Не-е! Мне отгул дали.
   – А Петруха твой работает?
   – Не знаю! Че, может, сходить в парк, узнать?
   – Нет, не надо! Дали отгул, отдыхай!
   – И во сколько оцените информацию, гражданин начальник?
   – В бутылку «Столичной», чтобы отдыхать не скучно было.
   – В две бутылки. В две. Одной маловато будет. А литруха в самый раз. Завтра как огурчик на работу пойду, новую информацию собирать.
   Дементьев согласился:
   – Хорошо, литр, но учти, Леня, и крепко запомни, пока относительно трезв. Ты стал обладателем такой информации, за разглашение которой убивают! Ты же не хочешь, чтобы тебя грохнули бандиты?
   – Кто ж этого хочет? Спросите тоже...
   – Правильно. Поэтому все, о чем рассказал мне, забудь и ни в коем случае нигде не проболтайся. Петруха наверняка уже пожалел, что наболтал лишнего.
   – Он обычно, если крепко выпьет, ни хрена с утра не помнит.
   – И все равно, то, что базарил с тобой, он вспомнит. И обязательно попытается узнать, что рассказал тебе. Будет расспрашивать. Держи ухо востро, не раскройся. Скажи, что сам плохо помнишь вечер. Да и не мудрено, литр вдвоем без закуски усидеть. Начнет настаивать или задавать наводящие вопросы, скажи, что базар был не конкретный, о жизни, о бабах, о том, что надоело все к чертовой матери. Переведи разговор на политику. Но обрывками.
   – Да знаю я, что ответить! Петруха на футболе повернут. Вот о нем и был базар. Самая лучшая отмазка. В нее он поверит.
   – Ну, тебе виднее!
   Дементьев достал триста рублей, протянул Скрепину:
   – Вот тебе на литр водки. Я ухожу! Ты чуть позже.
   – Ну, это другой разговор. Теперь можно смело домой топать.
   – Давай, до связи!
   – Ага?! До связи, участковый!
   Андрей вышел из пивной, осмотрелся, прошелся до вокзала, покрутился на перроне, обошел торговые палатки. Проследил за тем, как Скрепин купил в магазине водку и пошел домой. Ничего подозрительного не заметил. Балбеса не пасли. Убедившись в этом, Дементьев прошел к машине. Сел в салон, достал сотовый телефон, набрал номер капитана Чернышева. Сергей ответил сразу, словно ждал звонка друга:
   – Привет, командир! Чего это ты звонишь с утра? Случилось что опять?
   – Привет, Черныш! Надо встретиться!
   – Прямо сейчас?
   – Да!
   Чернышев вздохнул:
   – Ладно! Куда приехать?
   – Давай ко мне домой. Катя на работе!
   – Хорошо! Через час буду, и не спрашивай, почему через час!
   Выключив телефон, Андрей повел «Короллу» к рынку, где продавались любые сантехнические изделия. В 8.50 он вернулся с покупкой домой. А ровно в 9.00 приехал Чернышев.
   – Ну, выкладывай, командир, зачем вызвал?
   – Встреча у меня с утра была. С Балбесом.
   – Вот как? Скрепин сам напросился на разговор?
   – У меня причин связываться с ним не было!
   – И что сообщил твой информатор?
   – Всему свое время, сначала скажи: твои люди продолжают контролировать парк?
   – Вчера пришлось снять наблюдение. Вновь выставить его смогут только с понедельника. Начальство решило прошерстить злачные места города, в число которых, как ни странно, парк культуры и отдыха не попал.
   Дементьев усмехнулся:
   – Да, это действительно очень странно. Что же тогда шерстила милиция общественной безопасности?
   – Окраины. Частные сектора, дачные кооперативы, расположенные в черте города.
   – И что в результате?
   – В результате задержаны два десятка незаконных мигрантов из республик Средней Азии, еще больше лиц без определенного места жительства, обнаружено пять трупов – пропавших ранее людей. Взяты восемь человек, находившихся в розыске. Результаты неплохие. С ребятами из Средней Азии будет работать миграционная служба, по трупам прокуратура возбудила уголовные дела, беглецов отправили за решетку, а вот что делать с бомжами, не знает никто. И держать в милиции оснований нет, и пристроить некуда. Сегодня, наверное, отпустят.
   Андрей кивнул:
   – Понятно! Поэтому ты и не знаешь, что произошло вчера в парке!
   – А что там произошло?
   Дементьев передал другу полученную от Скрепина информацию, добавив: