Страница:
– Здравствуйте, – раздался ее мягкий, грудной и явно простуженный голос.
– Здравствуйте, – ответил мужчина. – Это вы звонили ко мне?
– Да! Но никто не открыл, ни вы, ни ваши соседи.
– Проходите, пожалуйста, в квартиру, ведь зачем-то вы пришли ко мне?
– А это удобно?
Девушка сомневалась, стоит ли ей принять приглашение незнакомого мужчины, судя по всему, находящегося в квартире в одиночестве. Но приветливый взгляд такого добродушного, красивого мужчины сломал сомнения. Она прошла в прихожую, присев на пуфик у зеркала, поставив рядом свою сумку. Мужчина сразу определил, что гостья была определенно больна, но пока не подал о своем заключении вида, спросив:
– У вас ко мне какое-то дело?
– Не только к вам! Видите ли, я студентка последнего курса медицинского университета. Нашей лабораторией разработан, испытан и сертифицирован новый препарат против желудочных заболеваний. Вот мы, студенты, и ходим живой рекламой этого препарата. Таково распоряжение начальства.
На лбу у нее выступил пот, хотя в квартире было довольно прохладно. Она достала из костюма цветастый платочек, вытерла лоб.
– Извините, я что-то плохо себя чувствую.
Он нагнулся к девушке, взглянул ей в лицо, сделал вывод:
– Да вы сами больны, милая! Куда же вам ходить с каким-то препаратом? У вас жар! Пойдемте-ка в комнату. Приляжете, отдохнете, у меня есть лекарства, выпьете, полегчает, потом и пойдете домой! В том состоянии, что вы находитесь сейчас, я не могу вас отпустить!
Девушка вздохнула:
– Если бы домой! В общагу! А там так и дадут болеть!
Мужчина внимательно посмотрел на девушку, спросил:
– Вы не местная?
– Нет, я из Суздаля. Господи, как же мне плохо!
– Потерпи, девочка, – переходя на «ты», обратился к ней мужчина, – давай я помогу тебе встать и пойдем в спальню, там и лекарства примешь, и тебе сразу станет легче. Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Петр.
– А я Клава. Не современное имя, правда?
– Красивое! Клава, Клавдия, а можно и Клавушка, не знаю, как другим, но мне твое имя нравится.
Говоря это, мужчина, назвавшийся Петром, провел девушку в спальню:
– Ложись, Клава, не раздеваясь. Полежи, пока приготовлю тебе пилюли и питье!
Он вышел, чтобы вернуться буквально через пять минут.
– Вот, для начала импорт – «Фервекс», потом вот из этого бокала настой трав. В нем немного спирта, он согреет и успокоит. Это, – Петр указал на стакан с водой, – запить таблетки, два аспирина и цитрамон, голова болит, наверное?
– Болит, – коротко ответила девушка.
– Потом, как полегчает, я тебе еще кое-что дам, на ночь выпьешь, отвезу в общежитие. Попрошу, чтобы тебя никто не беспокоил, и утром встанешь, словно вновь на свет народилась, здоровой, красивой, жизнерадостной. Да, забыл спросить, ты многим в нашем подъезде показала свой препарат?
Клава ответила:
– Никто и двери не открыл, вот только ты...
Мужчина не дал ей договорить:
– Ну и ладно! Давай принимай лекарства!
Девушка послушно и в последовательности, указанной ей этим заботливым симпатичным мужчиной, принявшим столько участия в проблемах совершенно незнакомого ему человека, приняла лекарства.
Петр накрыл ее пледом.
– Полежи пока, станет жарко, не раздевайся. Захочешь спать, спи. Когда надо будет, я разбужу тебя.
Клава спросила:
– Петь, ты медик?
– Я? Да нет! Какой медик? Хотя к медицине пусть и отдаленное отношение, но имею, все же год проучился в меде. Потом решил стать актером. С ума сойти! Захотелось славы, всеобщего признания, восхищения поклонниц. В результате вместо ВГИКа – два года срочной службы. Потом закончил политех, а сейчас в охране одной фирмы состою. Неплохая карьера, не правда ли? Засуетился не вовремя, возомнил о себе слишком много и ничего не приобрел! Даже семьи! Невеста будущего перспективного актера невестой обычного солдата быть не пожелала, вышла замуж. Так я остался один. Но я не жалуюсь, не подумай. Меня все устраивает в этой жизни... кроме, пожалуй, одного... одиночества. Одиночество порождает депрессию. А тебя как же родители одну в чужой город отпустили?
Клаве явно стало легче. Бледность исчезла, ее заменил больной, но все же румянец. Ей было жарко, но пот уже не выступал крупными каплями на лице. Температура спала, и слабость, еще недавно валившая ее с ног, отступила. Она ответила на вопрос Петра:
– Здесь жил мой родной дядя. Он как раз преподавал в медицинском университете. И если быть откровенной, то он и устроил меня в университет. Я и жила у него. Тетя Лиля, его жена, умерла при родах, когда они были еще молодыми, после смерти жены дядя так и остался один. Верный погибшей жене. Мама с папой часто навещали меня, но чуть более года назад случилось страшное. Они втроем поехали в Суздаль, а я с ребятами на юг. По дороге дядя то ли уснул, то ли не справился с управлением, но автомобиль, в котором они ехали, на всем ходу слетел в кювет, врезался в дерево и взорвался! Погибли все. Я осталась одна. Жить было негде, квартиру дядя не приватизировал, пришлось перебраться в общежитие. Скоро заканчивать университет, а что будет дальше, не знаю. Не иначе, кроме какой-нибудь сельской больницы, мне ничего не светит.
Мужчина посмотрел на девушку, в его взгляде блеснул нехороший огонек, но Клава его не заметила.
– Не вешай нос, девочка! Заканчивать учебу тебе не завтра. А там, если будем поддерживать знакомство, думаю, мы сможем снять все твои проблемы.
– Ты такой необычный, Петя! Я раньше не встречала мужчин, похожих на тебя.
Так называемый Петр чуть не рассмеялся в лицо этой наивной дурочке, но вовремя отвернулся, чтобы она не увидела оскал хищной ухмылки зверя, уже начавшего выбираться из глубины. Он проговорил:
– Я кое-что сделаю на кухне, и поедем в общежитие! Ты в состоянии встать?
– Да, хоть сейчас!
– Не торопись. Я скажу, когда надо будет это сделать. Полежи еще, Клава, это пойдет тебе только на пользу!
Убедившись, что девушка осталась в постели, мужчина прошел на кухню, где у него была оборудована мини-лаборатория. В настенном шкафу стояли ряды пузырьков различного калибра.
Он смешал несколько порошков, залил смесь водой, капнул какой-то густой коричневой жидкости, плотно закупорил колбу. Несколько раз встряхнул ее. Затем в стакане сделал раствор, бросив в воду несколько таблеток. Вылил содержимое колбы в стакан.
«Порядок», – подумал он.
Через двадцать минут эта молодая ослица уснет мертвым сном. Но проспит недолго, около часа.
За это время надо успеть вывезти ее к Большому озеру. Там в зарослях кустов есть место, где можно надежно спрятать машину, хотя в такую погоду ее и прятать будет не от кого. Санаторная зона сейчас наверняка пуста. А ближе к озеру – прекрасный овраг, очень удобный, на дне, как по заказу, четыре молодые березы. Ну а дальше... Он закрыл глаза, руки его затряслись.
В предвкушении неземного кайфа, и это было с ним впервые, он чуть было не кончил в трусы, с огромным трудом удержав непроизвольное семяизвержение. Двумя таблетками феназепама успокоил себя, стараясь сосредоточиться на сборах.
Он прошел в спальню.
Клава спросила:
– Пора ехать?
– Нет, Клава! Я после твоего общежития заодно решил навестить своих родных, и мне нужно немного времени собраться. Отдыхай, тебе получше?
– Да!
– Вот и хорошо!
Из гардероба молодой мужчина достал новые черные джинсы и рубашку, точно такие же, которые были на нем сейчас. Их вместе с дешевыми кроссовками он позавчера купил в другом районе. Вообще одежду он никогда не покупал в одном и том же месте. Сложил одежду в кресло. Взял свежие плавки, в которые завернул также недавно купленный новый тесак, который во время дежурства заточил, как бритву. Все взятое в спальне вынес на кухню. Проволоку брать не стал, ее заменила тонкая, но прочная веревка.
Уложил сумку, положив туда клейкую ленту, презерватив, хирургические перчатки. Положил в целлофановый пакет смоченное водой новое полотенце.
Вроде все! Он посмотрел на часы.
Его машина – белая «семерка» – стояла минутах в пяти ходьбы от дома. Следовательно, пять минут до стоянки, там столько же. И до места, куда должна будет выйти Клава, еще минуты три. Значит... но это он решит! Поставив сумку в прихожей, он вернулся за лекарствами. Затем прошел в спальню.
– Ну вот, Клава, и все! Я готов! Выпей содержимое стакана!
Клава послушно приняла и это лекарство.
Петр продолжил:
– Так! Хорошо! Я выйду из квартиры первым. Ты же выходи следом через десять минут прямо на Промышленную улицу и возле перекрестка смотри белую «семерку». И поклажу свою не забудь! Я отвезу тебя к общежитию, поговорю с местной студенческой массой, они не будут тебя беспокоить! И дам еще лекарство! Его примешь непосредственно на ночь... и к утру, как я обещал, ты будешь чувствовать себя совершенно здоровой. Завтра же я навещу тебя. Договорились?
– Спасибо, Петя!
– Да ну что ты, дорогая? За что спасибо? Наступит время, глядишь, и ты будешь лечить меня, старого!
– Ну уж и старого!
– Ладно, Клава! Пора мне. Ты все поняла? Выходи через десять минут, дверь просто захлопни!
Мужчина надел легкую кожаную куртку поверх черной рубашки, полуботинки, взял сумку и вышел из квартиры.
Он шел к стоянке и думал об одном, лишь бы эта аппетитная больная соска не очнулась от действия снотворного раньше времени. Тогда проблем с вывозом ее за город не возникнет. Если же она очнется до нужного момента, придется усыплять ее удушающим захватом, пережимая сонную артерию. А это угроза оставить след. Но будь что будет! Главное, при любом раскладе скоро он, удовлетворив своего зверя, и сам насладится вдосталь! Работа с Клавой будет намного приятней, чем возня в кустах с бомжами. Фигурка у студентки не в пример той толстозадой, грязной широкощелки просто замечательная.
Мужчина вывел автомобиль со стоянки, проехал до перекрестка. Горел красный свет, но это не страшно.
За светофором, на тротуаре стояла ОНА, поставив сумку со своим препаратом на асфальт. ОНА, столь желанная, сколь и обреченная! Эта девушка существовала только для него, и только он был вправе решить судьбу Клавы. Он ее решил! Быстрее бы прибыть к месту предстоящего кровавого шабаша. Быстрее бы начать и получить то, что нестерпимо требовало его нутро с высунувшимся наружу зверем, также дрожащим от нетерпения.
Загорелся зеленый свет. «Семерка» пересекла перекресток, остановилась возле девушки. Та села на заднее сиденье, отчаянно зевая и так же отчаянно пытаясь скрыть это ладошкой, зажавшей разноцветный детский носовой платок. Мужчина в черном направил автомобиль в сторону женского общежития медицинского университета, попросив девушку:
– Клавушка, постарайся до постели не уснуть, крепись!
Девушка ответила слабеющим голосом:
– Я стараюсь, Петь, но сон одолевает меня!
– Ну что ж, если невтерпеж, спи, на руках внесу в общагу. В какой комнате ты обитаешь?
– В 118-й, это... первый этаж... с центрального входа... влево!
С трудом закончив фразу, девушка уронила голову на высокую грудь.
Увидев это в зеркало обзора салона, мужчина довольно улыбнулся:
– Готова, красотка!
Он остановил машину, вышел из салона, открыл заднюю дверцу, уложил тело на сиденье. Оно было послушно и горячо. Это было прекрасно! В холодном промозглом лесу да на горячей бабе. Он расстегнул ее кофточку, сжал упругую грудь, стиснул сосок.
Девушка на боль никак не среагировала.
Мужчина застонал! Скоро, совсем скоро вся она будет в его и его зверя полной власти!
Он проехал мимо корпусов общежитий медицинского университета, направив машину на выезд из города.
На посту ГИБДД его не остановили. Вел он машину тихо, по знаку, пристегнувшись ремнем безопасности. Инспектор не посчитал нужным останавливать какую-то там «семерку», когда следом за ней, явно превышая допустимую скорость, приближался новенький «Ниссан». Это означало, что к инспектору приближалась купюра достоинством никак не меньше ста долларов. А что взять с «Жигулей» и какого-то лоха за рулем, ехавшего, скорее всего, на свою старую дачу травить колорадского жука?
Пройдя пост, мужчина в черном облегченно вздохнул.
За мостом, на дорожной развязке, он повернул вправо и вскоре, объехав егерский шлагбаум, выехал на грунтовую дорогу, ведущую к Большому озеру.
Вскоре остановил машину, въехав в заросли кустов недалеко от стоянки, где в жаркую погоду, когда к озеру устремлялись горожане, негде было припарковаться. Сейчас же стоянка пустовала, но он решил спрятать «семерку». Он никогда не отклонялся от ранее выработанного плана.
Убийца обернулся, посмотрел на заднее сиденье. Девушка еще спала. Это очень хорошо! Он вышел из автомобиля, прошелся до оврага, от него к берегу озера. Никого постороннего не заметил. Да и не могло сейчас быть никого на озере, в такую-то погоду! Небо со стороны города начало затягивать огромной свинцовой тучей. Следовало поторопиться и закончить дело до начала сильного дождя.
Убийца вернулся к машине, вытащил тело девушки, легко бросив его на плечо. Поддерживая бесчувственную Клаву левой рукой, в правую он взял свою сумку. Пройдя кусты, спустился в овраг.
Бросил тело девушки между четырех берез. Тут же распял Клаву, привязав руки и ноги к деревьям. Юбка ее задралась, обнажив под черными колготками такие же черные узкие трусики. Он усмехнулся: соска тоже предпочитала черное! Раскрыв сумку, мужчина начал быстрые приготовления к кровавому насилию. Зверь внутри него бесновался от нетерпения!
Мужчина был уже готов к совокуплению, она же продолжала спать. Пора тебе просыпаться, студентка-комсомолка! Он, голый, срезал тесаком гибкий ивовый прут. Несколько раз сильно стеганул жертву по спине и голове.
Клава пришла в себя, попыталась встать, но крепкие веревки намертво держали ее распятой.
Рот был заклеен клейкой лентой, и не было возможности не то что закричать, а даже и слово вымолвить. Девушка почувствовала, что спина ее, ноги и ягодицы оголены. И все поняла. В ее глазах отразился ужас.
Насильник же присел перед ней на корточки, рывком за шикарные черные волосы подняв голову. Его глаза горели неестественным, хищным огнем зверя!
– Ну что, сучка, развлечемся?
Клава что-то простонала сквозь ленту.
Мужчина же продолжил:
– Развлечемся! Как ты насчет анального секса?
Девушка отрицательно закачала головой, удерживаемой на весу сильной рукой такого совсем недавно доброго и заботливого молодого мужчины.
– Не любишь анальный секс? Или еще не пробовала? Сейчас испробуешь! Все прелести кайфа испытаешь, дорогая Клавдия!
Он встал, поднял лицо к небу, зажав в правой руке широкий, отточенный под бритву нож, что-то прошептал и сзади набросился на беззащитную жертву.
Удовлетворенный убийца оделся, строго соблюдая все меры предосторожности, чтобы не оставить ни малейшего следа его здесь пребывания.
Мертвая, окровавленная, исполосованная ножом, девушка так и осталась распятой между берез, траурно опустивших к ней свои ветви.
Мужчина хотел было развязать растерзанную им девушку и бросить тело в высокую приозерную осоку, но небо пролило на землю первые капли предстоящего, судя по всему, приличного дождя, и он решил все оставить как есть. Он заторопился к машине. Сел за руль. Выждал минут десять. Никто у озера и на стоянке так и не появился.
Убийца с удовольствием закурил, завел двигатель, тронулся, развернувшись, в сторону города. Доехав до начала глубокого болота, которыми изобиловала местность вокруг Большого озера, утопил пакет с использованными презервативами, кроссовками, перчатками, лекарствами, которые давал этой дурочке. Ее и свою сумки также решил утопить. Они полетели в черную вонючую жижу, чтобы тут же скрыться в бездонной трясине.
Аккуратно протертый нож убийца положил под свое сиденье. Он еще пригодится при утилизации одежды.
Наконец мужчина вывел «семерку» на шоссе. Дождь усилился, и «дворники» усердно трудились, смывая водные потоки с лобового стекла.
Душа маньяка пела, вернее, пел успокоившийся внутри него дикий зверь, получивший свою кровь!
4. ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ КЛИМОВ
– Здравствуйте, – ответил мужчина. – Это вы звонили ко мне?
– Да! Но никто не открыл, ни вы, ни ваши соседи.
– Проходите, пожалуйста, в квартиру, ведь зачем-то вы пришли ко мне?
– А это удобно?
Девушка сомневалась, стоит ли ей принять приглашение незнакомого мужчины, судя по всему, находящегося в квартире в одиночестве. Но приветливый взгляд такого добродушного, красивого мужчины сломал сомнения. Она прошла в прихожую, присев на пуфик у зеркала, поставив рядом свою сумку. Мужчина сразу определил, что гостья была определенно больна, но пока не подал о своем заключении вида, спросив:
– У вас ко мне какое-то дело?
– Не только к вам! Видите ли, я студентка последнего курса медицинского университета. Нашей лабораторией разработан, испытан и сертифицирован новый препарат против желудочных заболеваний. Вот мы, студенты, и ходим живой рекламой этого препарата. Таково распоряжение начальства.
На лбу у нее выступил пот, хотя в квартире было довольно прохладно. Она достала из костюма цветастый платочек, вытерла лоб.
– Извините, я что-то плохо себя чувствую.
Он нагнулся к девушке, взглянул ей в лицо, сделал вывод:
– Да вы сами больны, милая! Куда же вам ходить с каким-то препаратом? У вас жар! Пойдемте-ка в комнату. Приляжете, отдохнете, у меня есть лекарства, выпьете, полегчает, потом и пойдете домой! В том состоянии, что вы находитесь сейчас, я не могу вас отпустить!
Девушка вздохнула:
– Если бы домой! В общагу! А там так и дадут болеть!
Мужчина внимательно посмотрел на девушку, спросил:
– Вы не местная?
– Нет, я из Суздаля. Господи, как же мне плохо!
– Потерпи, девочка, – переходя на «ты», обратился к ней мужчина, – давай я помогу тебе встать и пойдем в спальню, там и лекарства примешь, и тебе сразу станет легче. Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Петр.
– А я Клава. Не современное имя, правда?
– Красивое! Клава, Клавдия, а можно и Клавушка, не знаю, как другим, но мне твое имя нравится.
Говоря это, мужчина, назвавшийся Петром, провел девушку в спальню:
– Ложись, Клава, не раздеваясь. Полежи, пока приготовлю тебе пилюли и питье!
Он вышел, чтобы вернуться буквально через пять минут.
– Вот, для начала импорт – «Фервекс», потом вот из этого бокала настой трав. В нем немного спирта, он согреет и успокоит. Это, – Петр указал на стакан с водой, – запить таблетки, два аспирина и цитрамон, голова болит, наверное?
– Болит, – коротко ответила девушка.
– Потом, как полегчает, я тебе еще кое-что дам, на ночь выпьешь, отвезу в общежитие. Попрошу, чтобы тебя никто не беспокоил, и утром встанешь, словно вновь на свет народилась, здоровой, красивой, жизнерадостной. Да, забыл спросить, ты многим в нашем подъезде показала свой препарат?
Клава ответила:
– Никто и двери не открыл, вот только ты...
Мужчина не дал ей договорить:
– Ну и ладно! Давай принимай лекарства!
Девушка послушно и в последовательности, указанной ей этим заботливым симпатичным мужчиной, принявшим столько участия в проблемах совершенно незнакомого ему человека, приняла лекарства.
Петр накрыл ее пледом.
– Полежи пока, станет жарко, не раздевайся. Захочешь спать, спи. Когда надо будет, я разбужу тебя.
Клава спросила:
– Петь, ты медик?
– Я? Да нет! Какой медик? Хотя к медицине пусть и отдаленное отношение, но имею, все же год проучился в меде. Потом решил стать актером. С ума сойти! Захотелось славы, всеобщего признания, восхищения поклонниц. В результате вместо ВГИКа – два года срочной службы. Потом закончил политех, а сейчас в охране одной фирмы состою. Неплохая карьера, не правда ли? Засуетился не вовремя, возомнил о себе слишком много и ничего не приобрел! Даже семьи! Невеста будущего перспективного актера невестой обычного солдата быть не пожелала, вышла замуж. Так я остался один. Но я не жалуюсь, не подумай. Меня все устраивает в этой жизни... кроме, пожалуй, одного... одиночества. Одиночество порождает депрессию. А тебя как же родители одну в чужой город отпустили?
Клаве явно стало легче. Бледность исчезла, ее заменил больной, но все же румянец. Ей было жарко, но пот уже не выступал крупными каплями на лице. Температура спала, и слабость, еще недавно валившая ее с ног, отступила. Она ответила на вопрос Петра:
– Здесь жил мой родной дядя. Он как раз преподавал в медицинском университете. И если быть откровенной, то он и устроил меня в университет. Я и жила у него. Тетя Лиля, его жена, умерла при родах, когда они были еще молодыми, после смерти жены дядя так и остался один. Верный погибшей жене. Мама с папой часто навещали меня, но чуть более года назад случилось страшное. Они втроем поехали в Суздаль, а я с ребятами на юг. По дороге дядя то ли уснул, то ли не справился с управлением, но автомобиль, в котором они ехали, на всем ходу слетел в кювет, врезался в дерево и взорвался! Погибли все. Я осталась одна. Жить было негде, квартиру дядя не приватизировал, пришлось перебраться в общежитие. Скоро заканчивать университет, а что будет дальше, не знаю. Не иначе, кроме какой-нибудь сельской больницы, мне ничего не светит.
Мужчина посмотрел на девушку, в его взгляде блеснул нехороший огонек, но Клава его не заметила.
– Не вешай нос, девочка! Заканчивать учебу тебе не завтра. А там, если будем поддерживать знакомство, думаю, мы сможем снять все твои проблемы.
– Ты такой необычный, Петя! Я раньше не встречала мужчин, похожих на тебя.
Так называемый Петр чуть не рассмеялся в лицо этой наивной дурочке, но вовремя отвернулся, чтобы она не увидела оскал хищной ухмылки зверя, уже начавшего выбираться из глубины. Он проговорил:
– Я кое-что сделаю на кухне, и поедем в общежитие! Ты в состоянии встать?
– Да, хоть сейчас!
– Не торопись. Я скажу, когда надо будет это сделать. Полежи еще, Клава, это пойдет тебе только на пользу!
Убедившись, что девушка осталась в постели, мужчина прошел на кухню, где у него была оборудована мини-лаборатория. В настенном шкафу стояли ряды пузырьков различного калибра.
Он смешал несколько порошков, залил смесь водой, капнул какой-то густой коричневой жидкости, плотно закупорил колбу. Несколько раз встряхнул ее. Затем в стакане сделал раствор, бросив в воду несколько таблеток. Вылил содержимое колбы в стакан.
«Порядок», – подумал он.
Через двадцать минут эта молодая ослица уснет мертвым сном. Но проспит недолго, около часа.
За это время надо успеть вывезти ее к Большому озеру. Там в зарослях кустов есть место, где можно надежно спрятать машину, хотя в такую погоду ее и прятать будет не от кого. Санаторная зона сейчас наверняка пуста. А ближе к озеру – прекрасный овраг, очень удобный, на дне, как по заказу, четыре молодые березы. Ну а дальше... Он закрыл глаза, руки его затряслись.
В предвкушении неземного кайфа, и это было с ним впервые, он чуть было не кончил в трусы, с огромным трудом удержав непроизвольное семяизвержение. Двумя таблетками феназепама успокоил себя, стараясь сосредоточиться на сборах.
Он прошел в спальню.
Клава спросила:
– Пора ехать?
– Нет, Клава! Я после твоего общежития заодно решил навестить своих родных, и мне нужно немного времени собраться. Отдыхай, тебе получше?
– Да!
– Вот и хорошо!
Из гардероба молодой мужчина достал новые черные джинсы и рубашку, точно такие же, которые были на нем сейчас. Их вместе с дешевыми кроссовками он позавчера купил в другом районе. Вообще одежду он никогда не покупал в одном и том же месте. Сложил одежду в кресло. Взял свежие плавки, в которые завернул также недавно купленный новый тесак, который во время дежурства заточил, как бритву. Все взятое в спальне вынес на кухню. Проволоку брать не стал, ее заменила тонкая, но прочная веревка.
Уложил сумку, положив туда клейкую ленту, презерватив, хирургические перчатки. Положил в целлофановый пакет смоченное водой новое полотенце.
Вроде все! Он посмотрел на часы.
Его машина – белая «семерка» – стояла минутах в пяти ходьбы от дома. Следовательно, пять минут до стоянки, там столько же. И до места, куда должна будет выйти Клава, еще минуты три. Значит... но это он решит! Поставив сумку в прихожей, он вернулся за лекарствами. Затем прошел в спальню.
– Ну вот, Клава, и все! Я готов! Выпей содержимое стакана!
Клава послушно приняла и это лекарство.
Петр продолжил:
– Так! Хорошо! Я выйду из квартиры первым. Ты же выходи следом через десять минут прямо на Промышленную улицу и возле перекрестка смотри белую «семерку». И поклажу свою не забудь! Я отвезу тебя к общежитию, поговорю с местной студенческой массой, они не будут тебя беспокоить! И дам еще лекарство! Его примешь непосредственно на ночь... и к утру, как я обещал, ты будешь чувствовать себя совершенно здоровой. Завтра же я навещу тебя. Договорились?
– Спасибо, Петя!
– Да ну что ты, дорогая? За что спасибо? Наступит время, глядишь, и ты будешь лечить меня, старого!
– Ну уж и старого!
– Ладно, Клава! Пора мне. Ты все поняла? Выходи через десять минут, дверь просто захлопни!
Мужчина надел легкую кожаную куртку поверх черной рубашки, полуботинки, взял сумку и вышел из квартиры.
Он шел к стоянке и думал об одном, лишь бы эта аппетитная больная соска не очнулась от действия снотворного раньше времени. Тогда проблем с вывозом ее за город не возникнет. Если же она очнется до нужного момента, придется усыплять ее удушающим захватом, пережимая сонную артерию. А это угроза оставить след. Но будь что будет! Главное, при любом раскладе скоро он, удовлетворив своего зверя, и сам насладится вдосталь! Работа с Клавой будет намного приятней, чем возня в кустах с бомжами. Фигурка у студентки не в пример той толстозадой, грязной широкощелки просто замечательная.
Мужчина вывел автомобиль со стоянки, проехал до перекрестка. Горел красный свет, но это не страшно.
За светофором, на тротуаре стояла ОНА, поставив сумку со своим препаратом на асфальт. ОНА, столь желанная, сколь и обреченная! Эта девушка существовала только для него, и только он был вправе решить судьбу Клавы. Он ее решил! Быстрее бы прибыть к месту предстоящего кровавого шабаша. Быстрее бы начать и получить то, что нестерпимо требовало его нутро с высунувшимся наружу зверем, также дрожащим от нетерпения.
Загорелся зеленый свет. «Семерка» пересекла перекресток, остановилась возле девушки. Та села на заднее сиденье, отчаянно зевая и так же отчаянно пытаясь скрыть это ладошкой, зажавшей разноцветный детский носовой платок. Мужчина в черном направил автомобиль в сторону женского общежития медицинского университета, попросив девушку:
– Клавушка, постарайся до постели не уснуть, крепись!
Девушка ответила слабеющим голосом:
– Я стараюсь, Петь, но сон одолевает меня!
– Ну что ж, если невтерпеж, спи, на руках внесу в общагу. В какой комнате ты обитаешь?
– В 118-й, это... первый этаж... с центрального входа... влево!
С трудом закончив фразу, девушка уронила голову на высокую грудь.
Увидев это в зеркало обзора салона, мужчина довольно улыбнулся:
– Готова, красотка!
Он остановил машину, вышел из салона, открыл заднюю дверцу, уложил тело на сиденье. Оно было послушно и горячо. Это было прекрасно! В холодном промозглом лесу да на горячей бабе. Он расстегнул ее кофточку, сжал упругую грудь, стиснул сосок.
Девушка на боль никак не среагировала.
Мужчина застонал! Скоро, совсем скоро вся она будет в его и его зверя полной власти!
Он проехал мимо корпусов общежитий медицинского университета, направив машину на выезд из города.
На посту ГИБДД его не остановили. Вел он машину тихо, по знаку, пристегнувшись ремнем безопасности. Инспектор не посчитал нужным останавливать какую-то там «семерку», когда следом за ней, явно превышая допустимую скорость, приближался новенький «Ниссан». Это означало, что к инспектору приближалась купюра достоинством никак не меньше ста долларов. А что взять с «Жигулей» и какого-то лоха за рулем, ехавшего, скорее всего, на свою старую дачу травить колорадского жука?
Пройдя пост, мужчина в черном облегченно вздохнул.
За мостом, на дорожной развязке, он повернул вправо и вскоре, объехав егерский шлагбаум, выехал на грунтовую дорогу, ведущую к Большому озеру.
Вскоре остановил машину, въехав в заросли кустов недалеко от стоянки, где в жаркую погоду, когда к озеру устремлялись горожане, негде было припарковаться. Сейчас же стоянка пустовала, но он решил спрятать «семерку». Он никогда не отклонялся от ранее выработанного плана.
Убийца обернулся, посмотрел на заднее сиденье. Девушка еще спала. Это очень хорошо! Он вышел из автомобиля, прошелся до оврага, от него к берегу озера. Никого постороннего не заметил. Да и не могло сейчас быть никого на озере, в такую-то погоду! Небо со стороны города начало затягивать огромной свинцовой тучей. Следовало поторопиться и закончить дело до начала сильного дождя.
Убийца вернулся к машине, вытащил тело девушки, легко бросив его на плечо. Поддерживая бесчувственную Клаву левой рукой, в правую он взял свою сумку. Пройдя кусты, спустился в овраг.
Бросил тело девушки между четырех берез. Тут же распял Клаву, привязав руки и ноги к деревьям. Юбка ее задралась, обнажив под черными колготками такие же черные узкие трусики. Он усмехнулся: соска тоже предпочитала черное! Раскрыв сумку, мужчина начал быстрые приготовления к кровавому насилию. Зверь внутри него бесновался от нетерпения!
Мужчина был уже готов к совокуплению, она же продолжала спать. Пора тебе просыпаться, студентка-комсомолка! Он, голый, срезал тесаком гибкий ивовый прут. Несколько раз сильно стеганул жертву по спине и голове.
Клава пришла в себя, попыталась встать, но крепкие веревки намертво держали ее распятой.
Рот был заклеен клейкой лентой, и не было возможности не то что закричать, а даже и слово вымолвить. Девушка почувствовала, что спина ее, ноги и ягодицы оголены. И все поняла. В ее глазах отразился ужас.
Насильник же присел перед ней на корточки, рывком за шикарные черные волосы подняв голову. Его глаза горели неестественным, хищным огнем зверя!
– Ну что, сучка, развлечемся?
Клава что-то простонала сквозь ленту.
Мужчина же продолжил:
– Развлечемся! Как ты насчет анального секса?
Девушка отрицательно закачала головой, удерживаемой на весу сильной рукой такого совсем недавно доброго и заботливого молодого мужчины.
– Не любишь анальный секс? Или еще не пробовала? Сейчас испробуешь! Все прелести кайфа испытаешь, дорогая Клавдия!
Он встал, поднял лицо к небу, зажав в правой руке широкий, отточенный под бритву нож, что-то прошептал и сзади набросился на беззащитную жертву.
* * *
Через час все было кончено.Удовлетворенный убийца оделся, строго соблюдая все меры предосторожности, чтобы не оставить ни малейшего следа его здесь пребывания.
Мертвая, окровавленная, исполосованная ножом, девушка так и осталась распятой между берез, траурно опустивших к ней свои ветви.
Мужчина хотел было развязать растерзанную им девушку и бросить тело в высокую приозерную осоку, но небо пролило на землю первые капли предстоящего, судя по всему, приличного дождя, и он решил все оставить как есть. Он заторопился к машине. Сел за руль. Выждал минут десять. Никто у озера и на стоянке так и не появился.
Убийца с удовольствием закурил, завел двигатель, тронулся, развернувшись, в сторону города. Доехав до начала глубокого болота, которыми изобиловала местность вокруг Большого озера, утопил пакет с использованными презервативами, кроссовками, перчатками, лекарствами, которые давал этой дурочке. Ее и свою сумки также решил утопить. Они полетели в черную вонючую жижу, чтобы тут же скрыться в бездонной трясине.
Аккуратно протертый нож убийца положил под свое сиденье. Он еще пригодится при утилизации одежды.
Наконец мужчина вывел «семерку» на шоссе. Дождь усилился, и «дворники» усердно трудились, смывая водные потоки с лобового стекла.
Душа маньяка пела, вернее, пел успокоившийся внутри него дикий зверь, получивший свою кровь!
4. ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ КЛИМОВ
В пятницу Александр Климов решил уйти из офиса пораньше.
За весь день не пришло ни одного клиента – и контору можно было закрывать.
Тем более они договорились с Савчуком, который в свою очередь отпросился со службы, посидеть в каком-нибудь баре.
Поговорить по-мужски, выпить. Повод к этому был железный. Саву перевели заместителем начальника РУБОП – регионального управления по борьбе с организованной преступностью, а по сути, на ближайшую перспективу – начальником этого более чем серьезного подразделения милиции.
На перспективу потому, что действующий, а вернее, вынужденно бездействующий из-за тяжелой болезни, но штатный начальник уже второй месяц не выходил из госпиталя. И все в его карьере шло к увольнению из органов по состоянию здоровья. Поэтому Сава, Леонид Кириллович Савчук, и был назначен на должность заместителя с досрочным присвоением очередного специального звания подполковник. Сава становился в области значимой фигурой. И не только в областной милицейской иерархии. По сути, он выводился из прямого областного подчинения и получал множество функций, связанных с центральным аппаратом МВД по новому штатному расписанию.
Климов собрался уже позвонить Леониду и предупредить, что выезжает к нему, как в дверь осторожно постучали. Александр досадливо поморщился: вот так всегда. И чего он не слинял пятью минутами раньше?
– Да! Входите! – пригласил он кого-то, кто был так не ко времени.
Этим кем-то оказалась интеллигентного вида средних лет супружеская пара.
Начал объяснять ситуацию глава семейства, так и не представившись:
– Понимаете, у нас в семье горе. Сын стал наркоманом, а ему еще нет и пятнадцати.
– Сочувствую вам, – ответил бывший подполковник, – но мне кажется, что по этому поводу следует вместе с ним обратиться не ко мне, а в наркологический диспансер.
– Да, да, вы правы! – продолжал отец малолетнего наркомана. – Но все дело в том, что мы не можем вытащить нашего мальчика из притона, где он, как это у них называется, «завис на героине». Я пытался попасть туда, но куда там! Меня просто вышвырнули из квартиры. Там такие два бугая в охране...
– В милицию обращались?
– Да! Они отправили нас в отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Климов кивнул:
– Логично! Именно там, в ОБНОН, и должны были зафиксировать вашу информацию и принять срочные меры в отношении притона.
– Это так! Но в этом, как его, ОБНОНе, офицер, капитан, взял с нас показания и... до сего времени ничего не предпринял, хотя и обещал разобраться немедленно!
Еще один притон под ментовской крышей! Понятно, что капитан, к которому обратились несчастные родители малолетнего наркомана, примет меры. Меры, чтобы притон на время рассосался. А родителям отписочку: мол, меры приняты. Или: отдел на заявление среагировал, но информация, к сожалению, в результате специального рейда не подтвердилась. А пацан так и будет висеть на игле, пока себя не погубит и своих близких в могилу не сведет! Скоты! Но Александр ничего этого вслух не сказал, а спросил:
– Давно вы обращались в милицию?
– Вчера! – ответил отец наркомана.
– Вчера! – повторил Климов и добавил: – Боюсь, что сегодня притон уже закрылся.
Но посетитель возразил:
– В том-то и дело, что нет! Мы с женой только что оттуда, пытались по-хорошему поговорить с хозяином квартиры, а там бардак как был, так и остался. Если бы вы видели, ЧТО там творится!
Климов удивился. Что ж это за крыша такая? Каков же ее уровень, если эти подонки совсем ничего не боятся?
– Назовите, пожалуйста, адрес притона.
Отец подростка назвал адрес. И добавил:
– Это квартира какого-то высокого чиновника, который в настоящее время работает в столице, а здесь, в Переславле, живет их взрослый сын. Вот он под видом всяких там вечеринок и собирает вокруг себя молодежь, втягивая в употребление наркотиков...
– Ясно, – остановил его Климов, – извините, минуту!
Он набрал номер сотового телефона Савчука.
Тот ответил сразу, определитель высветил ему номер абонента:
– Ну что, Сань, собрался? Заезжай за мной, и вперед, на мины!
– Подожди, Сава, у меня тут клиенты!
– Черт их к вечеру принес!
– Согласен с тобой, но у меня к тебе просьба!
– Давай!
– Пробей-ка адрес...
Новоиспеченный подполковник присвистнул, услышав, кем заинтересовался его друг и коллега:
– Вот ты кого задел? А что за дела?
– Притон на этой хате! Родители оттуда никак вытащить сына не могут, просят помочь.
Савчук попросил:
– Ты, Сань, сделай так, чтобы мы поговорили один на один, лишние свидетели этого разговора ни к чему!
– Добро!
Климов вежливо попросил семейную пару выйти в коридор. Александр возобновил связь:
– Я в кабинете один!
Подполковник на секунду задумался. Затем продолжил разговор:
– А в ОБНОН они обращались?
– Естественно, но... Подожди...
Климов отстранил трубку своего телефона, выглянул из кабинета, спросил супружескую пару:
– Вы фамилию того капитана, что обещал вам во всем разобраться, не запомнили?
– Ну как же? – ответил мужчина. – Дмитрием Александровичем Шарковским его зовут.
Климов вновь вызвал Савчука:
– ...но там некий капитан Шарковский даже усом не повел, чтобы среагировать на заявление родителей наркомана. Нет, он обещал во всем разобраться, но не сделал этого! Никак, Сава, прикрывает наш ОБНОН эту хату!
– Ну, ты выводы делать-то не спеши! Продажный капитан – еще не весь отдел! И ты об этом прекрасно знаешь!
– Как и о том, что в городе совершенно безнаказанно, можно сказать, легально действует точка по распространению наркоты! Задолбись у нас менты работают, где могут кормушки находят!
Савчук осадил друга:
– Не заводись, Саша, разберемся мы с этим делом, не сомневайся! Ты же знаешь, я только принял РУБОП. И работать в нем буду в интересах тех, кто сейчас перед тобой сидит, а не чиновничьих сыночков, и это ты тоже прекрасно знаешь, так что успокойся. Все будет нормально! А по адресу, названному тобой, информация интересная и серьезная. Квартира, где устроен, как ты говоришь, притон, принадлежит председателю подкомитета Государственной думы некоему Молчанову, слышал о таком деятеле?
– Слышал...
Савчук продолжил:
– Он ранее руководил одним из заводов, был членом обкома. Потом следом за Ельциным в демократа превратился и вдарился в политику. Да должен ты его знать, его часто по «ящику» за всякими там «столами» показывают. Если мне не изменяет память, он занимается международными делами, по заграницам мотается со своей молодой женой, бывшей его секретуткой!
Климов решил прекратить затянувшийся разговор:
– Короче, Сава! Я поехал по адресу! Думаю, там долго не задержусь, позвоню, как закончу дела!
Отключив телефон, Климов достал из сейфа свой наградной пистолет «ПМ» и положил в боковой карман ветровки.
Вышел в коридор, закрыл за собой дверь, посмотрел на страдающие лица родителей наркомана, спросил:
– Вы, случаем, не на машине?
– На машине. У меня «Волга».
– Тогда поехали в притон? Вытащу я вам вашего сынка. Как он хоть выглядит? Имя? Фамилия?
Мамаша, до этого времени хранившая скорбное молчание, засуетилась, раскрыв сумочку и начав что-то в ней искать.
Наконец она протянула Климову фотографию мальчика.
– Вот он! Этому фото нет и полугода, – проговорила она, – сзади, на обороте, имя и фамилия.
Климов положил фото в боковой карман ветровки, противоположный тому, где согревал сердце готовый к бою «ПМ».
Они вышли из здания, сели в стоящую возле тротуара машину.
Не заводя двигателя, мужчина, как-то стесняясь, проговорил:
– Мы не обговорили финансовую сторону дела. Извините, но если вам удастся вытащить нашего мальчика, я смогу заплатить вам всего пять тысяч рублей. Большего, к сожалению...
– Оставьте их для лечения своего мальчика, – ответил Климов.
Вскоре они подъехали к дому, стоящему на центральном проспекте города. Здания так называемой сталинской постройки были престижны. Квартиры в них обширны и дороги. Климов представлял схему квартир в таких домах. Они, как правило, были стандартны. Огромные прихожие, с длинными и широкими коридорами, комнатами, имеющими сквозные проходы. Он предварительно оценивал обстановку, в которой ему придется действовать. Главное, что пространства для ведения рукопашного боя, если в нем возникнет неизбежность, достаточно, и это было на руку бывшему офицеру спецназа.
Во двор заезжать не стали, остановившись у парикмахерской, размещенной на первом этаже.
Мужчина указал на четырехэтажное с колоннадой здание:
– Вот этот дом, будь он проклят! А вон, под аркой, проход во двор, оттуда сразу направо, второй угловой подъезд, также второй этаж, квартира № 13. Сатанинский номер!
– Я все понял! – сказал Климов.
Он достал фотографию подростка, всмотрелся в черты пацана, запомнил его фамилию и имя – Боркович Денис. Вновь положил фото во внутренний карман. Бросив супружеской паре «Ждите!», вышел из автомобиля.
Подойдя к квартире № 13, надел перчатки, сделал глубокий вдох и с выдохом рванул на себя ручку массивной двери. Она оказалась закрытой.
За весь день не пришло ни одного клиента – и контору можно было закрывать.
Тем более они договорились с Савчуком, который в свою очередь отпросился со службы, посидеть в каком-нибудь баре.
Поговорить по-мужски, выпить. Повод к этому был железный. Саву перевели заместителем начальника РУБОП – регионального управления по борьбе с организованной преступностью, а по сути, на ближайшую перспективу – начальником этого более чем серьезного подразделения милиции.
На перспективу потому, что действующий, а вернее, вынужденно бездействующий из-за тяжелой болезни, но штатный начальник уже второй месяц не выходил из госпиталя. И все в его карьере шло к увольнению из органов по состоянию здоровья. Поэтому Сава, Леонид Кириллович Савчук, и был назначен на должность заместителя с досрочным присвоением очередного специального звания подполковник. Сава становился в области значимой фигурой. И не только в областной милицейской иерархии. По сути, он выводился из прямого областного подчинения и получал множество функций, связанных с центральным аппаратом МВД по новому штатному расписанию.
Климов собрался уже позвонить Леониду и предупредить, что выезжает к нему, как в дверь осторожно постучали. Александр досадливо поморщился: вот так всегда. И чего он не слинял пятью минутами раньше?
– Да! Входите! – пригласил он кого-то, кто был так не ко времени.
Этим кем-то оказалась интеллигентного вида средних лет супружеская пара.
Начал объяснять ситуацию глава семейства, так и не представившись:
– Понимаете, у нас в семье горе. Сын стал наркоманом, а ему еще нет и пятнадцати.
– Сочувствую вам, – ответил бывший подполковник, – но мне кажется, что по этому поводу следует вместе с ним обратиться не ко мне, а в наркологический диспансер.
– Да, да, вы правы! – продолжал отец малолетнего наркомана. – Но все дело в том, что мы не можем вытащить нашего мальчика из притона, где он, как это у них называется, «завис на героине». Я пытался попасть туда, но куда там! Меня просто вышвырнули из квартиры. Там такие два бугая в охране...
– В милицию обращались?
– Да! Они отправили нас в отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Климов кивнул:
– Логично! Именно там, в ОБНОН, и должны были зафиксировать вашу информацию и принять срочные меры в отношении притона.
– Это так! Но в этом, как его, ОБНОНе, офицер, капитан, взял с нас показания и... до сего времени ничего не предпринял, хотя и обещал разобраться немедленно!
Еще один притон под ментовской крышей! Понятно, что капитан, к которому обратились несчастные родители малолетнего наркомана, примет меры. Меры, чтобы притон на время рассосался. А родителям отписочку: мол, меры приняты. Или: отдел на заявление среагировал, но информация, к сожалению, в результате специального рейда не подтвердилась. А пацан так и будет висеть на игле, пока себя не погубит и своих близких в могилу не сведет! Скоты! Но Александр ничего этого вслух не сказал, а спросил:
– Давно вы обращались в милицию?
– Вчера! – ответил отец наркомана.
– Вчера! – повторил Климов и добавил: – Боюсь, что сегодня притон уже закрылся.
Но посетитель возразил:
– В том-то и дело, что нет! Мы с женой только что оттуда, пытались по-хорошему поговорить с хозяином квартиры, а там бардак как был, так и остался. Если бы вы видели, ЧТО там творится!
Климов удивился. Что ж это за крыша такая? Каков же ее уровень, если эти подонки совсем ничего не боятся?
– Назовите, пожалуйста, адрес притона.
Отец подростка назвал адрес. И добавил:
– Это квартира какого-то высокого чиновника, который в настоящее время работает в столице, а здесь, в Переславле, живет их взрослый сын. Вот он под видом всяких там вечеринок и собирает вокруг себя молодежь, втягивая в употребление наркотиков...
– Ясно, – остановил его Климов, – извините, минуту!
Он набрал номер сотового телефона Савчука.
Тот ответил сразу, определитель высветил ему номер абонента:
– Ну что, Сань, собрался? Заезжай за мной, и вперед, на мины!
– Подожди, Сава, у меня тут клиенты!
– Черт их к вечеру принес!
– Согласен с тобой, но у меня к тебе просьба!
– Давай!
– Пробей-ка адрес...
Новоиспеченный подполковник присвистнул, услышав, кем заинтересовался его друг и коллега:
– Вот ты кого задел? А что за дела?
– Притон на этой хате! Родители оттуда никак вытащить сына не могут, просят помочь.
Савчук попросил:
– Ты, Сань, сделай так, чтобы мы поговорили один на один, лишние свидетели этого разговора ни к чему!
– Добро!
Климов вежливо попросил семейную пару выйти в коридор. Александр возобновил связь:
– Я в кабинете один!
Подполковник на секунду задумался. Затем продолжил разговор:
– А в ОБНОН они обращались?
– Естественно, но... Подожди...
Климов отстранил трубку своего телефона, выглянул из кабинета, спросил супружескую пару:
– Вы фамилию того капитана, что обещал вам во всем разобраться, не запомнили?
– Ну как же? – ответил мужчина. – Дмитрием Александровичем Шарковским его зовут.
Климов вновь вызвал Савчука:
– ...но там некий капитан Шарковский даже усом не повел, чтобы среагировать на заявление родителей наркомана. Нет, он обещал во всем разобраться, но не сделал этого! Никак, Сава, прикрывает наш ОБНОН эту хату!
– Ну, ты выводы делать-то не спеши! Продажный капитан – еще не весь отдел! И ты об этом прекрасно знаешь!
– Как и о том, что в городе совершенно безнаказанно, можно сказать, легально действует точка по распространению наркоты! Задолбись у нас менты работают, где могут кормушки находят!
Савчук осадил друга:
– Не заводись, Саша, разберемся мы с этим делом, не сомневайся! Ты же знаешь, я только принял РУБОП. И работать в нем буду в интересах тех, кто сейчас перед тобой сидит, а не чиновничьих сыночков, и это ты тоже прекрасно знаешь, так что успокойся. Все будет нормально! А по адресу, названному тобой, информация интересная и серьезная. Квартира, где устроен, как ты говоришь, притон, принадлежит председателю подкомитета Государственной думы некоему Молчанову, слышал о таком деятеле?
– Слышал...
Савчук продолжил:
– Он ранее руководил одним из заводов, был членом обкома. Потом следом за Ельциным в демократа превратился и вдарился в политику. Да должен ты его знать, его часто по «ящику» за всякими там «столами» показывают. Если мне не изменяет память, он занимается международными делами, по заграницам мотается со своей молодой женой, бывшей его секретуткой!
Климов решил прекратить затянувшийся разговор:
– Короче, Сава! Я поехал по адресу! Думаю, там долго не задержусь, позвоню, как закончу дела!
Отключив телефон, Климов достал из сейфа свой наградной пистолет «ПМ» и положил в боковой карман ветровки.
Вышел в коридор, закрыл за собой дверь, посмотрел на страдающие лица родителей наркомана, спросил:
– Вы, случаем, не на машине?
– На машине. У меня «Волга».
– Тогда поехали в притон? Вытащу я вам вашего сынка. Как он хоть выглядит? Имя? Фамилия?
Мамаша, до этого времени хранившая скорбное молчание, засуетилась, раскрыв сумочку и начав что-то в ней искать.
Наконец она протянула Климову фотографию мальчика.
– Вот он! Этому фото нет и полугода, – проговорила она, – сзади, на обороте, имя и фамилия.
Климов положил фото в боковой карман ветровки, противоположный тому, где согревал сердце готовый к бою «ПМ».
Они вышли из здания, сели в стоящую возле тротуара машину.
Не заводя двигателя, мужчина, как-то стесняясь, проговорил:
– Мы не обговорили финансовую сторону дела. Извините, но если вам удастся вытащить нашего мальчика, я смогу заплатить вам всего пять тысяч рублей. Большего, к сожалению...
– Оставьте их для лечения своего мальчика, – ответил Климов.
Вскоре они подъехали к дому, стоящему на центральном проспекте города. Здания так называемой сталинской постройки были престижны. Квартиры в них обширны и дороги. Климов представлял схему квартир в таких домах. Они, как правило, были стандартны. Огромные прихожие, с длинными и широкими коридорами, комнатами, имеющими сквозные проходы. Он предварительно оценивал обстановку, в которой ему придется действовать. Главное, что пространства для ведения рукопашного боя, если в нем возникнет неизбежность, достаточно, и это было на руку бывшему офицеру спецназа.
Во двор заезжать не стали, остановившись у парикмахерской, размещенной на первом этаже.
Мужчина указал на четырехэтажное с колоннадой здание:
– Вот этот дом, будь он проклят! А вон, под аркой, проход во двор, оттуда сразу направо, второй угловой подъезд, также второй этаж, квартира № 13. Сатанинский номер!
– Я все понял! – сказал Климов.
Он достал фотографию подростка, всмотрелся в черты пацана, запомнил его фамилию и имя – Боркович Денис. Вновь положил фото во внутренний карман. Бросив супружеской паре «Ждите!», вышел из автомобиля.
Подойдя к квартире № 13, надел перчатки, сделал глубокий вдох и с выдохом рванул на себя ручку массивной двери. Она оказалась закрытой.