Страница:
– Не знаю. Не хочу ни о чем думать. Но все, что обещал, в силе.
– Вольному воля. И за то, что было, спасибо.
– Зачем ты так говоришь? За что спасибо? Да и вообще, постарайся уснуть. Утром ко мне должен заехать товарищ. Или он позвонит.
– Это касается твоей службы?
– Не только ее, но и проблем с Арсением.
– Господи, я совсем забыла о нем. Боюсь, утро станет для нас обоих безрадостным.
– Не факт, посмотрим. А сейчас, Катя, баиньки!
Николаев поднял с пола одеяло, укрыл им себя и Екатерину, обнял ее. Он приказал себе спать и сразу уснул. Екатерина же до рассвета так не смогла сомкнуть глаз. Противоречивость и неопределенность отношений с Романом, ставшим вдруг самым любимым и желанным для нее человеком, не давали ей покоя. От мыслей разболелась голова. Только к шести часам она задремала.
В семь часов их разбудил пронзительный звонок сотового телефона Николаева. Роман взял со стула мобильник, на дисплее которого светилась буква «Г». Грач? Вот кого, значит, отрядил Седой на решение проблем, связанных с ночной переделкой.
– Привет, Андрей! – заявил прапорщик.
– Привет! Не разбудил?
– Я ждал звонка.
– По голосу заметно. Короче, я на загородном шоссе, в трех километрах от поворота на Шанино. Объясни, как найти твой дом в селе и где встать так, чтобы не привлечь ненужного внимания местных жителей?
– А разговор того стоит? Может, по телефону?
– Стоит, объясняй. Я приближаюсь к повороту.
– Хорошо, как свернешь, иди до лесополосы, там, на опушке, оставь тачку. Дальше пешком, по той же дороге. Мой дом второй справа, но зайди с огорода. Во дворе встречу тебя. Понял?
– Понял. Далеко от лесополосы до дома?
– Метров двести.
– Нормально. Значит, минут через десять буду. Ты один дома?
– Нет.
– Вот как? Уж не с той ли красавицей, из-за которой у тебя вышел конфликт с Говорковым?
– С ней.
– А ты, Бурят, время даром не теряешь. Где беседовать будем? Разговор серьезный, причем не только по депутату.
– В сарае.
– А я, идиот, надеялся, что кофейком угостишь, пирожками домашними.
– Кофе могу в термос налить и пирожков захватить.
– Не утруждай себя, обойдусь. Я у лесополосы, ищу место стоянки. Выходи.
– До встречи. – Николаев отключил телефон и начал быстро одеваться.
Катя подняла голову:
– Рома, может, мне уйти? Чего ты будешь товарища держать в сарае?
– Отдыхай. Прошу до моего возвращения из дома не выходить.
Екатерина обиженно спросила:
– Как ты мог подумать, что я буду подслушивать?
– Я говорил не об этом, просто попросил тебя не выходить из дома ни во двор, ни на улицу. Ты же хочешь узнать, что предпримет Говорков?
– Конечно!
– Вот и жди. Вернусь, объясню обстановку.
– Может, завтрак приготовить?
– Вот это можно. Но все, я пошел.
Николаев не забыл забрать из-под подушки пистолет, набросил поверх спортивного костюма осеннюю кожаную куртку и вышел во двор.
Из ворот сарая показался капитан Грачев:
– Здорово еще раз, Бурят!
– Привет, Грач!
– Так, сначала по депутату. Тебе ничего не грозит. Говорков и его бычье забудут об инциденте, произошедшем у твоего дома.
– Ты что, прессанул депутата?
– Для начала, Рома, пришлось нейтрализовать охранника и жену Говоркова, потом имитировать ликвидацию первого и угрозу устранения второй. Только после этого состоялся разговор с Говорковым. Он хоть и червь навозный, ошибка гинеколога, но сообразительный. В момент понял, что от него требуется.
Николаев улыбнулся и спросил:
– Чем же ты его застращал, Андрюха?
– Да ничем особенным. Сказал, что ты под защитой очень серьезных людей, для которых раздавить такого прыща, как он, что комара прибить. Если депутат даже только посмотрит на тебя и твою женщину, то ему отрежут уши и яйца, а затем выложат все это на прилавок его же магазина. Будет набор на холодец вместе с башкой и ластами. Видел бы ты его рожу, Рома. Описать не смогу, но подозреваю, что жене народного избранника, как она очнется, придется менять все постельное белье.
– Как насчет его крыши в районе? Ведь он, насколько мне известно, очень хорошо ладит и с главой администрации, и с начальником РОВД, и районным прокурором.
– Я его предупредил, что названные лица для очень серьезных людей, которые уважают тебя, просто дерьмо собачье. Если он захочет подставить их, то, ради бога, пусть обращается за помощью. Только очень скоро собственная крыша его же и придавит.
– Арсения не встревожило, что ты вроде как грохнул его охранника?
– Говорков думал о себе, но я же говорил, что он сообразительный. Этот фрукт заверил меня, что вообще прикроет магазин в Шанино и носа сюда казать не будет, а потом поинтересовался, что делать с трупом охранника. Я ответил, есть у меня, мол, живая вода, которая воскресит незадачливого быка. Но ее осталось очень мало, на всех не хватит. Я имел в виду тех, кто решится выступить против тебя. В общем, нужный результат получен.
– Страховка?
Грачев улыбнулся:
– Конечно. Вот она. – Он показал Николаеву флеш-карту. – Мы поговорили не только о тебе, но и о различных махинациях с бюджетными средствами, в которых замешаны и глава района, и другие персоны. Говорков легко слил всех взамен на гарантию не придавать огласке информацию, выложенную им.
– Значит, будет молчать.
– Конечно. Одно плохо – твоя пассия остается без работы.
– Откуда ты узнал, что женщина, которую использовал Говорков, работала в его магазине? Я вроде Седову об этом не говорил.
– Да ты что, Бурят, так быстро забыл, как мы работаем в подобных ситуациях? Пробить Екатерину Воронцову не составило ни малейшего труда. Для этого есть дежурный по аналитическому отделу.
– Понятно.
– Теперь второе, Рома. В Москве за последний год участились случаи пропажи проституток. Полиция получила информацию, что за этим стоит некий Фрол, Фроленко Михаил Семенович. Он создал преступную группировку, которая контролирует бизнес секс-услуг, отбирает молоденьких красивых провинциальных девочек, до которых их родне дела нет, и переправляет их в бордели Европы или Азии, туда, где лучше платят. В принципе, это не ново и, казалось бы, не имеет отношения к нашему отряду. Если бы не одно «но». Суть его состоит в том, что вместе с проститутками люди Фрола переправляют за рубеж новый наркотик под названием «эферин». Очень сильный и коварный. Специалисты наркоконтроля провели анализ этой дряни…
Николаев прервал Грачева и спросил:
– Погоди, Андрюха, а как к полиции попал этот эферин?
– Точно не знаю, но слышал, что его нашли в крови одного придурка, который под кайфом прыгнул с крыши двадцатиэтажного дома.
– Продолжай.
– Так вот, установлено, что именно Фрол поставлял новую наркоту в Европу. Эферин очень опасен и относительно дешев. Это дает ему немалое преимущество. Пока не установлено, как Фрол транспортирует наркоту, а главное, откуда он берет этот самый эферин.
– Афган пробивали?
– В первую очередь. Там ничего похожего не производят. Как и в России, в Индии, в Китае, бывших советских среднеазиатских республиках.
– Так надо взять Фрола и выбить из него всю информацию.
– Не на чем его брать. Девушки переправляются законно. Они не везут с собой наркоту.
Николаев удивленно посмотрел на Грачева и спросил:
– Как это законно? Ты же говорил, что они пропадают.
– Выяснено, что Фрол с каждой из них заключает контракт на работу за границей. Им оформляют загранпаспорта, рабочие визы. Все это выяснила полиция. Девушки уезжали под другими именами, посему поначалу и считалось, что они пропадают. Были – и нет. Но в самом этом факте нет состава преступления. Любой человек вправе поменять фамилию и имя.
– Откуда известно, что они не везут наркоту?
– Да проверяли их и на таможне, и на погранпунктах. Ничего.
– Тогда непонятно, откуда появилась уверенность в том, что эферин переплавляется одновременно с проститутками, завербованными Фролом.
Грачев покачал головой и заявил:
– Ну ты и дотошный! Ладно. Помнишь, я сказал, что впервые новый наркотик был обнаружен случайно в крови придурка, прыгнувшего с крыши многоэтажки?
– С памятью у меня пока еще, слава богу, все нормально.
– Так вот, этот придурок оказался родным братом одного из помощников Фрола. У помощника этого была любовница из числа шлюх. Его самого и брата самоубийцы, который скоропостижно скончался в самом расцвете сил от острой сердечной недостаточности у себя дома, полиции допросить не удалось. Но девку ребята из наркоконтроля взяли. Она-то и поведала о том, что Фрол отправляет за бугор не только шлюх, но и эферин.
Николаев усмехнулся и осведомился:
– Неужели в госнаркоконтроле поверили словам проститутки?
– Конечно, не поверили бы, если бы не заключение экспертов. В крови самоубийцы найден именно эферин, а не героин, синтетик или какая-то другая дурь. Встал, естественно, вопрос, откуда он мог взять новую наркоту. Вот тут девушка рассказала, что эферин дал самоубийце его брат, любовник проститутки. Но она не знала, где он его раздобыл.
– Не вижу связи между прыжком с крыши дома под воздействием нового наркотика и переброской его за рубеж одновременно с проститутками, законно убывающими на работу в другие государства.
– Ты уже начинаешь нервировать меня, Бурят.
– Я хочу разобраться в ситуации. Ведь не просто же так ты завел со мной разговор о Фроле и его делишках!
– Не просто. Ладно. В Европе за последний год зафиксировано более двадцати смертей от употребления эферина. Он убивает быстро. Выявлены еще сотни наркоманов, подсевших на эту дрянь. Интересно, что и погибшие, и те, кто приобрел зависимость от эферина, – жители разных стран, но больших городов. Специалисты Интерпола проанализировали ситуацию. Выяснилось, что во всех городах, где люди, в основном солидные, обеспеченные мужчины, погибли от наркоты, работали девочки, отправленные людьми Фрола. Эти барышни обслуживали тех клиентов, которые отправились на небеса.
– Почему Интерпол не задержал проституток Фрола?
– А вот в Европе, Рома, они пропали по-настоящему. Как только Интерпол начал расследование, все эти девицы попросту исчезли. Бесследно. Они не покидали стран временного пребывания.
– Ликвидация?
– Скорей всего. А теперь скажи, стали бы люди Фрола или их заграничные подельники убивать проституток, которые подсаживали бы клиентов на тот же героин? Нет. Почему? Потому, что от героина можно легко отвертеться. Типа клиент приносил. Где брал наркотик, не знаю. Во многих странах его можно раздобыть без труда. С эферином же другая ситуация. Его на улице у барыг не купишь. Клиенты могли брать новый наркотик только у проституток. Вот их и убивали, чтобы не дать полиции взять след.
– Наблюдение за другими шлюхами?
– Как ты себе это представляешь? Девушки едут на работу в Европу или, скажем, в Египет. У них на лбу не написано, чем именно они намерены там заниматься. А когда эферин попадает в поле зрения полиции, проститутка исчезает. С сутенеров спрос невелик. Да, приехала, да, работала, причем хорошо, а потом ушла на выходной и больше не появлялась. Все! Привлекут сутенера, оштрафуют или дадут условный срок. На этом нить обрывается. Впрочем, это происходит раньше, до появления полиции. Так, Рома, во всех странах, где зафиксированы случаи употребления эферина.
– Курить есть, а то я свои дома оставил? – спросил Николаев.
– Вместе с женщиной по имени Катя?
– А вот это не твое дело.
– Само собой. А курить есть.
Грачев достал пачку. Боевые товарищи прикурили.
– В общем, как я понял, решение проблемы с эферином поручено отряду, – проговорил Николаев.
– Догадливый!..
– Руководство не имеет ни малейшей информации о том, каким образом Фрол получает новый наркотик и отправляет его за рубеж. Единственная зацепка – это девочки, вербуемые Фролом. За границей эферин попадает именно к ним.
– Да.
– Какую роль в этой игре начальство отводит мне?
– Извини, Рома, но я пока имею право передать тебе только то, что без внедрения в банду Фрола нашего человека проблему не снять.
– Для внедрения выбран я.
– Так уж получилось, что самой подходящей кандидатурой на это задание являешься ты.
– Почему Седой сам не вышел на меня?
– Видимо, пока рано. Но командир это сделает. Да и не только он.
Николаев задумался и проговорил:
– Логичней было бы внедрить в банду женщину.
– На роль проститутки?
– Да, если на финальной стадии наркотрафика все сходится именно на них.
– Седой думает иначе. Ты вот что, Рома, живи пока спокойно в селе. У вас тут воздух чистый, леса, тишина. В общем, отдыхай и не ломай голову. Придет время – Седой свяжется с тобой, определит задачу либо даст отбой. На последнее рассчитывать особо не стоит. Одно обязательно!.. Будь постоянно на связи и без острой необходимости не круши село или райцентр. Начальству это не нравится. Ты знаешь, что я и сам не прочь набить морду какому-нибудь охамевшему чинуше или спекулянту. Но тебе придется сдерживать эмоции. Считай это приказом.
– Хорошо, – согласился Николаев. – Жду связи с Седым. Но ты при докладе передай командиру, что мне надо решить еще одну проблему.
– О чем речь?
– Требуется устроить на работу в Москве Екатерину Воронцову. По профессии она товаровед. По-моему, так. В общем, закончила торговое училище. Женщина способная, работящая, чистюля, не пустышка. Если требуется обучение, то без вопросов.
– Уж не собрался ли ты жениться, Бурят?
– Не собрался. Передашь Седому просьбу?
– Конечно.
– Тогда, наверное, все. Я с удовольствием предложил бы посидеть, но ты ведь откажешься, да?
Грачев вздохнул и согласился:
– Очень жаль, но вынужден буду отказаться. Да ладно, какие наши годы! Сейчас не можем, потом посидим.
– Верно.
– Ну, давай, Рома!
– Давай, Андрюха! Удачи.
– И тебе.
– Ступай.
Офицеры пожали друг другу руки. Грачев через сарай и огород пошел к лесополосе. Николаев вернулся домой.
Екатерина застелила постель, пожарила яичницу и выставила на стол полстакана водки. Она сидела на стуле, подложив, как провинившаяся школьница, руки на голые красивые колени.
– Завтрак?
– Да.
– А это что? – Николаев кивнул на стакан.
– Как что? Водка. Похмелиться-то, наверное, хочется?
– Я никогда не похмеляюсь. А вот яичницу съем с удовольствием.
Екатерина еле заметно улыбнулась. Ей было приятно, что Роман отказался от водки. Любой женщине, живущей с пьющим мужчиной, такое нравится.
Николаев позавтракал.
Екатерина спросила:
– Могу я знать, о чем ты говорил со своим товарищем?
– Он сообщил, что ни мне, ни тебе со стороны Говоркова ничего не грозит.
Женщина удивилась и поинтересовалась:
– Как это? Арсений простит то, что произошло?
– Он уже забыл о произошедшем, как и о том, что в Шанино у него когда-то был магазин, в котором работала Екатерина Воронцова. Кстати, как тебя по мужу? А то, наверное, неправильно называю?
– Правильно. После развода я взяла обратно девичью фамилию. Но ты говоришь невозможное. Говорков не из тех людей, которые прощают обиды и уж тем более отдают то, что приносит им доход.
– Ты спросила, Катя, я ответил. Нет больше в селе магазина господина Говоркова.
– А что есть?
– Здание, которое, скорей всего, совсем скоро обретет нового хозяина.
– А я?
– Ты еще вчера уволилась. Неужто забыла?
– Но…
Николаев отодвинул чашку из-под кофе.
– Спасибо, Катя, все было очень вкусно. Если ты хотела узнать насчет зарплаты, то, думаю, сегодня ты ее получишь.
– А дальше?
– Поживешь в селе, пока мои друзья не найдут тебе работу в Москве.
– Ты сказал «поживешь». Это значит, что себя ты рядом со мной не видишь?
Николаев вздохнул:
– Катя, мы уже говорили на эту тему.
– Вы с товарищем долго беседовали.
– Ну и что? Нам есть что вспомнить.
– Странно все это.
– Ничего странного. Знаешь, Катя, иди домой. А то родители ждут не дождутся, хотят узнать, что было между нами. Да и зарплату твою шестерки Арсения привезут не ко мне, а к вам. Я же пойду в лесхоз, закажу машину дров.
Екатерина посмотрела на Николаева и спросила:
– Ты рассчитываешь зимовать в селе?
– Пока нет, а там кто знает. Дрова в любом случае лишними не будут. Не бегать же каждый день по соседям. Не пригодятся мне – достанутся твоим родителям.
В сенях раздался грохот и ругань Гусева:
– Твою мать, пустое ведро! Какого хрена? Не будет теперь удачи.
Он ввалился в комнату, увидел Екатерину, улыбнулся, подмигнул товарищу и заявил:
– Доброе утро, соседушки. Вы, я смотрю, неплохо устроились. Все чин по чину, завтрак с кофе. Это после бурно проведенной ночи?
Екатерина поднялась, оделась и сказала:
– Пойду я, Рома. Если что, заходи.
– Хорошо.
Воронцова вышла, Гусев сел на стул и пожаловался:
– Башка, Рома, трещит, как старая телега.
Николаев кивнул на стакан:
– Водка. Выпей – полегчает.
– А больше нет?
– Мало?
– Да, не много.
– В буфете, по-моему, еще осталось.
– Это дело! – Гусев сразу повеселел, опрокинул стакан с водкой, налитой Екатериной для Николаева. – Ух! Хорошо пошла. Я закурю?
– Вчера ты не спрашивал разрешения.
– Кстати, а что вчера было? Проснулся на кровати, Ленка с Вовкой в зале. Как домой попал, не помню. А Ленка с утра сказала, хорош, мол, товарищ, оставил друга, когда тому помощь была нужна. Я и так в непонятке был, а после словно совсем в мозгах замкнуло. Какая помощь? Кому? Что приключилось-то, Рома?
– Ничего особенного. Тебя Петрович с женой домой проводили, а потом в гости наведался Говорков с охраной. За Екатериной приехал.
– Ты гляди, как чуял, собака! И что?..
– Ничего. Поговорил я с депутатом, он и уехал.
– Чтобы Арсений уехал, не забрав Катьку? Ни в жизни не поверю. Эта тварь привыкла добиваться своего. Для того он и таскает с собой вышибал.
Николаев улыбнулся:
– На этот раз у него осечка вышла. Пришлось ему сваливать без Екатерины.
– Рома, ну что ты мне гонишь? Не может быть такого.
– Ладно, Фома неверующий. Положил я в грязь его быков. Говорков остался без охраны, струхнул. Привел он в чувство своих парней и дал ходу из села.
– Не понял. Так тут что, мордобой был?
– Какой мордобой? Разминка легкая.
– После которой Арсений свалил ни с чем?
– Да.
– Тогда наливай еще и давай к обороне готовиться. Говорков приедет обязательно. Он обид не прощает. Надо бы еще кого-нибудь позвать. Леху? Нет, тот в районе. Славика? От него толку никакого, слабый. Черт, и мужиков-то нормальных нет!
– Не надо никого звать, Коля. Говорков не вернется. Ты мне лучше скажи, в лесхозе сейчас дрова купить можно?
– А чего нельзя-то? Сейчас все везде можно, если бабло в кармане шуршит. А на хрена тебе дрова? У меня этого добра полный сарай, бери сколько хочешь.
– Нет. Я же не побирушка, чтобы ходить по соседям.
– Я тебе как другу.
– Понимаю, спасибо, не надо. Съездишь со мной в лесхоз?
– Да без базара, только налей еще.
Николаев достал из буфета недопитую бутылку самогона и спросил:
– Стакана тебе хватит?
– За глаза.
– Держи.
Гусев выпил прямо из горла.
– Вот теперь порядок. А Катька никак у тебя ночевала?
Роман взглянул на друга, тот поднял ладони:
– Все понял, ночевала. Ну и ладно, холостяцкое дело такое. Да и вообще, Катька нормальная баба.
– Пойдем, откроешь ворота, а я выгоню машину.
– Идем! Для тебя все что хочешь. А Говорков точно не объявится?
– Он – нет. Придут его люди.
– Но тогда какой лесхоз? Отморозки депутата прибьют Катьку.
– Они приедут, чтобы отдать ей деньги. Расчет.
– Уверен?
– На все сто.
– Ну, гляди, тебе виднее. Все же я дождался бы, пока эти придурки не свалят в район.
– Так можно весь день прождать.
– А тебе что, дрова прямо сейчас нужны?
– Да, прямо сейчас. Едем. С Екатериной ничего не будет.
– Похоже, я чего-то не улавливаю, а ты недоговариваешь.
– Ты едешь со мной?
– Если ты уверен, что Катьке вреда не будет, то еду.
– Открывай ворота.
Вскоре Николаев вел «Ниссан» по раздолбанной щебенистой дороге, идущей к лесхозу.
Глава 3
– Вольному воля. И за то, что было, спасибо.
– Зачем ты так говоришь? За что спасибо? Да и вообще, постарайся уснуть. Утром ко мне должен заехать товарищ. Или он позвонит.
– Это касается твоей службы?
– Не только ее, но и проблем с Арсением.
– Господи, я совсем забыла о нем. Боюсь, утро станет для нас обоих безрадостным.
– Не факт, посмотрим. А сейчас, Катя, баиньки!
Николаев поднял с пола одеяло, укрыл им себя и Екатерину, обнял ее. Он приказал себе спать и сразу уснул. Екатерина же до рассвета так не смогла сомкнуть глаз. Противоречивость и неопределенность отношений с Романом, ставшим вдруг самым любимым и желанным для нее человеком, не давали ей покоя. От мыслей разболелась голова. Только к шести часам она задремала.
В семь часов их разбудил пронзительный звонок сотового телефона Николаева. Роман взял со стула мобильник, на дисплее которого светилась буква «Г». Грач? Вот кого, значит, отрядил Седой на решение проблем, связанных с ночной переделкой.
– Привет, Андрей! – заявил прапорщик.
– Привет! Не разбудил?
– Я ждал звонка.
– По голосу заметно. Короче, я на загородном шоссе, в трех километрах от поворота на Шанино. Объясни, как найти твой дом в селе и где встать так, чтобы не привлечь ненужного внимания местных жителей?
– А разговор того стоит? Может, по телефону?
– Стоит, объясняй. Я приближаюсь к повороту.
– Хорошо, как свернешь, иди до лесополосы, там, на опушке, оставь тачку. Дальше пешком, по той же дороге. Мой дом второй справа, но зайди с огорода. Во дворе встречу тебя. Понял?
– Понял. Далеко от лесополосы до дома?
– Метров двести.
– Нормально. Значит, минут через десять буду. Ты один дома?
– Нет.
– Вот как? Уж не с той ли красавицей, из-за которой у тебя вышел конфликт с Говорковым?
– С ней.
– А ты, Бурят, время даром не теряешь. Где беседовать будем? Разговор серьезный, причем не только по депутату.
– В сарае.
– А я, идиот, надеялся, что кофейком угостишь, пирожками домашними.
– Кофе могу в термос налить и пирожков захватить.
– Не утруждай себя, обойдусь. Я у лесополосы, ищу место стоянки. Выходи.
– До встречи. – Николаев отключил телефон и начал быстро одеваться.
Катя подняла голову:
– Рома, может, мне уйти? Чего ты будешь товарища держать в сарае?
– Отдыхай. Прошу до моего возвращения из дома не выходить.
Екатерина обиженно спросила:
– Как ты мог подумать, что я буду подслушивать?
– Я говорил не об этом, просто попросил тебя не выходить из дома ни во двор, ни на улицу. Ты же хочешь узнать, что предпримет Говорков?
– Конечно!
– Вот и жди. Вернусь, объясню обстановку.
– Может, завтрак приготовить?
– Вот это можно. Но все, я пошел.
Николаев не забыл забрать из-под подушки пистолет, набросил поверх спортивного костюма осеннюю кожаную куртку и вышел во двор.
Из ворот сарая показался капитан Грачев:
– Здорово еще раз, Бурят!
– Привет, Грач!
– Так, сначала по депутату. Тебе ничего не грозит. Говорков и его бычье забудут об инциденте, произошедшем у твоего дома.
– Ты что, прессанул депутата?
– Для начала, Рома, пришлось нейтрализовать охранника и жену Говоркова, потом имитировать ликвидацию первого и угрозу устранения второй. Только после этого состоялся разговор с Говорковым. Он хоть и червь навозный, ошибка гинеколога, но сообразительный. В момент понял, что от него требуется.
Николаев улыбнулся и спросил:
– Чем же ты его застращал, Андрюха?
– Да ничем особенным. Сказал, что ты под защитой очень серьезных людей, для которых раздавить такого прыща, как он, что комара прибить. Если депутат даже только посмотрит на тебя и твою женщину, то ему отрежут уши и яйца, а затем выложат все это на прилавок его же магазина. Будет набор на холодец вместе с башкой и ластами. Видел бы ты его рожу, Рома. Описать не смогу, но подозреваю, что жене народного избранника, как она очнется, придется менять все постельное белье.
– Как насчет его крыши в районе? Ведь он, насколько мне известно, очень хорошо ладит и с главой администрации, и с начальником РОВД, и районным прокурором.
– Я его предупредил, что названные лица для очень серьезных людей, которые уважают тебя, просто дерьмо собачье. Если он захочет подставить их, то, ради бога, пусть обращается за помощью. Только очень скоро собственная крыша его же и придавит.
– Арсения не встревожило, что ты вроде как грохнул его охранника?
– Говорков думал о себе, но я же говорил, что он сообразительный. Этот фрукт заверил меня, что вообще прикроет магазин в Шанино и носа сюда казать не будет, а потом поинтересовался, что делать с трупом охранника. Я ответил, есть у меня, мол, живая вода, которая воскресит незадачливого быка. Но ее осталось очень мало, на всех не хватит. Я имел в виду тех, кто решится выступить против тебя. В общем, нужный результат получен.
– Страховка?
Грачев улыбнулся:
– Конечно. Вот она. – Он показал Николаеву флеш-карту. – Мы поговорили не только о тебе, но и о различных махинациях с бюджетными средствами, в которых замешаны и глава района, и другие персоны. Говорков легко слил всех взамен на гарантию не придавать огласке информацию, выложенную им.
– Значит, будет молчать.
– Конечно. Одно плохо – твоя пассия остается без работы.
– Откуда ты узнал, что женщина, которую использовал Говорков, работала в его магазине? Я вроде Седову об этом не говорил.
– Да ты что, Бурят, так быстро забыл, как мы работаем в подобных ситуациях? Пробить Екатерину Воронцову не составило ни малейшего труда. Для этого есть дежурный по аналитическому отделу.
– Понятно.
– Теперь второе, Рома. В Москве за последний год участились случаи пропажи проституток. Полиция получила информацию, что за этим стоит некий Фрол, Фроленко Михаил Семенович. Он создал преступную группировку, которая контролирует бизнес секс-услуг, отбирает молоденьких красивых провинциальных девочек, до которых их родне дела нет, и переправляет их в бордели Европы или Азии, туда, где лучше платят. В принципе, это не ново и, казалось бы, не имеет отношения к нашему отряду. Если бы не одно «но». Суть его состоит в том, что вместе с проститутками люди Фрола переправляют за рубеж новый наркотик под названием «эферин». Очень сильный и коварный. Специалисты наркоконтроля провели анализ этой дряни…
Николаев прервал Грачева и спросил:
– Погоди, Андрюха, а как к полиции попал этот эферин?
– Точно не знаю, но слышал, что его нашли в крови одного придурка, который под кайфом прыгнул с крыши двадцатиэтажного дома.
– Продолжай.
– Так вот, установлено, что именно Фрол поставлял новую наркоту в Европу. Эферин очень опасен и относительно дешев. Это дает ему немалое преимущество. Пока не установлено, как Фрол транспортирует наркоту, а главное, откуда он берет этот самый эферин.
– Афган пробивали?
– В первую очередь. Там ничего похожего не производят. Как и в России, в Индии, в Китае, бывших советских среднеазиатских республиках.
– Так надо взять Фрола и выбить из него всю информацию.
– Не на чем его брать. Девушки переправляются законно. Они не везут с собой наркоту.
Николаев удивленно посмотрел на Грачева и спросил:
– Как это законно? Ты же говорил, что они пропадают.
– Выяснено, что Фрол с каждой из них заключает контракт на работу за границей. Им оформляют загранпаспорта, рабочие визы. Все это выяснила полиция. Девушки уезжали под другими именами, посему поначалу и считалось, что они пропадают. Были – и нет. Но в самом этом факте нет состава преступления. Любой человек вправе поменять фамилию и имя.
– Откуда известно, что они не везут наркоту?
– Да проверяли их и на таможне, и на погранпунктах. Ничего.
– Тогда непонятно, откуда появилась уверенность в том, что эферин переплавляется одновременно с проститутками, завербованными Фролом.
Грачев покачал головой и заявил:
– Ну ты и дотошный! Ладно. Помнишь, я сказал, что впервые новый наркотик был обнаружен случайно в крови придурка, прыгнувшего с крыши многоэтажки?
– С памятью у меня пока еще, слава богу, все нормально.
– Так вот, этот придурок оказался родным братом одного из помощников Фрола. У помощника этого была любовница из числа шлюх. Его самого и брата самоубийцы, который скоропостижно скончался в самом расцвете сил от острой сердечной недостаточности у себя дома, полиции допросить не удалось. Но девку ребята из наркоконтроля взяли. Она-то и поведала о том, что Фрол отправляет за бугор не только шлюх, но и эферин.
Николаев усмехнулся и осведомился:
– Неужели в госнаркоконтроле поверили словам проститутки?
– Конечно, не поверили бы, если бы не заключение экспертов. В крови самоубийцы найден именно эферин, а не героин, синтетик или какая-то другая дурь. Встал, естественно, вопрос, откуда он мог взять новую наркоту. Вот тут девушка рассказала, что эферин дал самоубийце его брат, любовник проститутки. Но она не знала, где он его раздобыл.
– Не вижу связи между прыжком с крыши дома под воздействием нового наркотика и переброской его за рубеж одновременно с проститутками, законно убывающими на работу в другие государства.
– Ты уже начинаешь нервировать меня, Бурят.
– Я хочу разобраться в ситуации. Ведь не просто же так ты завел со мной разговор о Фроле и его делишках!
– Не просто. Ладно. В Европе за последний год зафиксировано более двадцати смертей от употребления эферина. Он убивает быстро. Выявлены еще сотни наркоманов, подсевших на эту дрянь. Интересно, что и погибшие, и те, кто приобрел зависимость от эферина, – жители разных стран, но больших городов. Специалисты Интерпола проанализировали ситуацию. Выяснилось, что во всех городах, где люди, в основном солидные, обеспеченные мужчины, погибли от наркоты, работали девочки, отправленные людьми Фрола. Эти барышни обслуживали тех клиентов, которые отправились на небеса.
– Почему Интерпол не задержал проституток Фрола?
– А вот в Европе, Рома, они пропали по-настоящему. Как только Интерпол начал расследование, все эти девицы попросту исчезли. Бесследно. Они не покидали стран временного пребывания.
– Ликвидация?
– Скорей всего. А теперь скажи, стали бы люди Фрола или их заграничные подельники убивать проституток, которые подсаживали бы клиентов на тот же героин? Нет. Почему? Потому, что от героина можно легко отвертеться. Типа клиент приносил. Где брал наркотик, не знаю. Во многих странах его можно раздобыть без труда. С эферином же другая ситуация. Его на улице у барыг не купишь. Клиенты могли брать новый наркотик только у проституток. Вот их и убивали, чтобы не дать полиции взять след.
– Наблюдение за другими шлюхами?
– Как ты себе это представляешь? Девушки едут на работу в Европу или, скажем, в Египет. У них на лбу не написано, чем именно они намерены там заниматься. А когда эферин попадает в поле зрения полиции, проститутка исчезает. С сутенеров спрос невелик. Да, приехала, да, работала, причем хорошо, а потом ушла на выходной и больше не появлялась. Все! Привлекут сутенера, оштрафуют или дадут условный срок. На этом нить обрывается. Впрочем, это происходит раньше, до появления полиции. Так, Рома, во всех странах, где зафиксированы случаи употребления эферина.
– Курить есть, а то я свои дома оставил? – спросил Николаев.
– Вместе с женщиной по имени Катя?
– А вот это не твое дело.
– Само собой. А курить есть.
Грачев достал пачку. Боевые товарищи прикурили.
– В общем, как я понял, решение проблемы с эферином поручено отряду, – проговорил Николаев.
– Догадливый!..
– Руководство не имеет ни малейшей информации о том, каким образом Фрол получает новый наркотик и отправляет его за рубеж. Единственная зацепка – это девочки, вербуемые Фролом. За границей эферин попадает именно к ним.
– Да.
– Какую роль в этой игре начальство отводит мне?
– Извини, Рома, но я пока имею право передать тебе только то, что без внедрения в банду Фрола нашего человека проблему не снять.
– Для внедрения выбран я.
– Так уж получилось, что самой подходящей кандидатурой на это задание являешься ты.
– Почему Седой сам не вышел на меня?
– Видимо, пока рано. Но командир это сделает. Да и не только он.
Николаев задумался и проговорил:
– Логичней было бы внедрить в банду женщину.
– На роль проститутки?
– Да, если на финальной стадии наркотрафика все сходится именно на них.
– Седой думает иначе. Ты вот что, Рома, живи пока спокойно в селе. У вас тут воздух чистый, леса, тишина. В общем, отдыхай и не ломай голову. Придет время – Седой свяжется с тобой, определит задачу либо даст отбой. На последнее рассчитывать особо не стоит. Одно обязательно!.. Будь постоянно на связи и без острой необходимости не круши село или райцентр. Начальству это не нравится. Ты знаешь, что я и сам не прочь набить морду какому-нибудь охамевшему чинуше или спекулянту. Но тебе придется сдерживать эмоции. Считай это приказом.
– Хорошо, – согласился Николаев. – Жду связи с Седым. Но ты при докладе передай командиру, что мне надо решить еще одну проблему.
– О чем речь?
– Требуется устроить на работу в Москве Екатерину Воронцову. По профессии она товаровед. По-моему, так. В общем, закончила торговое училище. Женщина способная, работящая, чистюля, не пустышка. Если требуется обучение, то без вопросов.
– Уж не собрался ли ты жениться, Бурят?
– Не собрался. Передашь Седому просьбу?
– Конечно.
– Тогда, наверное, все. Я с удовольствием предложил бы посидеть, но ты ведь откажешься, да?
Грачев вздохнул и согласился:
– Очень жаль, но вынужден буду отказаться. Да ладно, какие наши годы! Сейчас не можем, потом посидим.
– Верно.
– Ну, давай, Рома!
– Давай, Андрюха! Удачи.
– И тебе.
– Ступай.
Офицеры пожали друг другу руки. Грачев через сарай и огород пошел к лесополосе. Николаев вернулся домой.
Екатерина застелила постель, пожарила яичницу и выставила на стол полстакана водки. Она сидела на стуле, подложив, как провинившаяся школьница, руки на голые красивые колени.
– Завтрак?
– Да.
– А это что? – Николаев кивнул на стакан.
– Как что? Водка. Похмелиться-то, наверное, хочется?
– Я никогда не похмеляюсь. А вот яичницу съем с удовольствием.
Екатерина еле заметно улыбнулась. Ей было приятно, что Роман отказался от водки. Любой женщине, живущей с пьющим мужчиной, такое нравится.
Николаев позавтракал.
Екатерина спросила:
– Могу я знать, о чем ты говорил со своим товарищем?
– Он сообщил, что ни мне, ни тебе со стороны Говоркова ничего не грозит.
Женщина удивилась и поинтересовалась:
– Как это? Арсений простит то, что произошло?
– Он уже забыл о произошедшем, как и о том, что в Шанино у него когда-то был магазин, в котором работала Екатерина Воронцова. Кстати, как тебя по мужу? А то, наверное, неправильно называю?
– Правильно. После развода я взяла обратно девичью фамилию. Но ты говоришь невозможное. Говорков не из тех людей, которые прощают обиды и уж тем более отдают то, что приносит им доход.
– Ты спросила, Катя, я ответил. Нет больше в селе магазина господина Говоркова.
– А что есть?
– Здание, которое, скорей всего, совсем скоро обретет нового хозяина.
– А я?
– Ты еще вчера уволилась. Неужто забыла?
– Но…
Николаев отодвинул чашку из-под кофе.
– Спасибо, Катя, все было очень вкусно. Если ты хотела узнать насчет зарплаты, то, думаю, сегодня ты ее получишь.
– А дальше?
– Поживешь в селе, пока мои друзья не найдут тебе работу в Москве.
– Ты сказал «поживешь». Это значит, что себя ты рядом со мной не видишь?
Николаев вздохнул:
– Катя, мы уже говорили на эту тему.
– Вы с товарищем долго беседовали.
– Ну и что? Нам есть что вспомнить.
– Странно все это.
– Ничего странного. Знаешь, Катя, иди домой. А то родители ждут не дождутся, хотят узнать, что было между нами. Да и зарплату твою шестерки Арсения привезут не ко мне, а к вам. Я же пойду в лесхоз, закажу машину дров.
Екатерина посмотрела на Николаева и спросила:
– Ты рассчитываешь зимовать в селе?
– Пока нет, а там кто знает. Дрова в любом случае лишними не будут. Не бегать же каждый день по соседям. Не пригодятся мне – достанутся твоим родителям.
В сенях раздался грохот и ругань Гусева:
– Твою мать, пустое ведро! Какого хрена? Не будет теперь удачи.
Он ввалился в комнату, увидел Екатерину, улыбнулся, подмигнул товарищу и заявил:
– Доброе утро, соседушки. Вы, я смотрю, неплохо устроились. Все чин по чину, завтрак с кофе. Это после бурно проведенной ночи?
Екатерина поднялась, оделась и сказала:
– Пойду я, Рома. Если что, заходи.
– Хорошо.
Воронцова вышла, Гусев сел на стул и пожаловался:
– Башка, Рома, трещит, как старая телега.
Николаев кивнул на стакан:
– Водка. Выпей – полегчает.
– А больше нет?
– Мало?
– Да, не много.
– В буфете, по-моему, еще осталось.
– Это дело! – Гусев сразу повеселел, опрокинул стакан с водкой, налитой Екатериной для Николаева. – Ух! Хорошо пошла. Я закурю?
– Вчера ты не спрашивал разрешения.
– Кстати, а что вчера было? Проснулся на кровати, Ленка с Вовкой в зале. Как домой попал, не помню. А Ленка с утра сказала, хорош, мол, товарищ, оставил друга, когда тому помощь была нужна. Я и так в непонятке был, а после словно совсем в мозгах замкнуло. Какая помощь? Кому? Что приключилось-то, Рома?
– Ничего особенного. Тебя Петрович с женой домой проводили, а потом в гости наведался Говорков с охраной. За Екатериной приехал.
– Ты гляди, как чуял, собака! И что?..
– Ничего. Поговорил я с депутатом, он и уехал.
– Чтобы Арсений уехал, не забрав Катьку? Ни в жизни не поверю. Эта тварь привыкла добиваться своего. Для того он и таскает с собой вышибал.
Николаев улыбнулся:
– На этот раз у него осечка вышла. Пришлось ему сваливать без Екатерины.
– Рома, ну что ты мне гонишь? Не может быть такого.
– Ладно, Фома неверующий. Положил я в грязь его быков. Говорков остался без охраны, струхнул. Привел он в чувство своих парней и дал ходу из села.
– Не понял. Так тут что, мордобой был?
– Какой мордобой? Разминка легкая.
– После которой Арсений свалил ни с чем?
– Да.
– Тогда наливай еще и давай к обороне готовиться. Говорков приедет обязательно. Он обид не прощает. Надо бы еще кого-нибудь позвать. Леху? Нет, тот в районе. Славика? От него толку никакого, слабый. Черт, и мужиков-то нормальных нет!
– Не надо никого звать, Коля. Говорков не вернется. Ты мне лучше скажи, в лесхозе сейчас дрова купить можно?
– А чего нельзя-то? Сейчас все везде можно, если бабло в кармане шуршит. А на хрена тебе дрова? У меня этого добра полный сарай, бери сколько хочешь.
– Нет. Я же не побирушка, чтобы ходить по соседям.
– Я тебе как другу.
– Понимаю, спасибо, не надо. Съездишь со мной в лесхоз?
– Да без базара, только налей еще.
Николаев достал из буфета недопитую бутылку самогона и спросил:
– Стакана тебе хватит?
– За глаза.
– Держи.
Гусев выпил прямо из горла.
– Вот теперь порядок. А Катька никак у тебя ночевала?
Роман взглянул на друга, тот поднял ладони:
– Все понял, ночевала. Ну и ладно, холостяцкое дело такое. Да и вообще, Катька нормальная баба.
– Пойдем, откроешь ворота, а я выгоню машину.
– Идем! Для тебя все что хочешь. А Говорков точно не объявится?
– Он – нет. Придут его люди.
– Но тогда какой лесхоз? Отморозки депутата прибьют Катьку.
– Они приедут, чтобы отдать ей деньги. Расчет.
– Уверен?
– На все сто.
– Ну, гляди, тебе виднее. Все же я дождался бы, пока эти придурки не свалят в район.
– Так можно весь день прождать.
– А тебе что, дрова прямо сейчас нужны?
– Да, прямо сейчас. Едем. С Екатериной ничего не будет.
– Похоже, я чего-то не улавливаю, а ты недоговариваешь.
– Ты едешь со мной?
– Если ты уверен, что Катьке вреда не будет, то еду.
– Открывай ворота.
Вскоре Николаев вел «Ниссан» по раздолбанной щебенистой дороге, идущей к лесхозу.
Глава 3
В лесхозе инициативу в свои руки взял Гусев. Он знал многих рабочих.
В результате через полчаса Николай подошел к Роману и сообщил:
– Ну вот! Все пучком, можем сваливать. В обед придет «ЗИЛ» с лесом. С тебя три с половиной тысячи.
– Мне пойти в бухгалтерию и заплатить?
Гусев посмотрел на Николаева и заявил:
– Сдурел? Какая бухгалтерия? С водилой рассчитаешься на месте.
– Значит, леваком лес привезут?
– Рома, тебе-то какая разница! Был бы кругляш. Так он будет. Кстати, в бухгалтерии за самосвал с тебя взяли бы тысяч пять. Короче, нечего тут больше светиться, валим в село.
– Ладно, – ответил Николаев. – Едем. У вас тут всегда так?
– Как так? По-тихому договариваются?
– Да.
– Почти. С москвичей, которые недалеко дома строят, за лес вдвое дороже берут. Те платят, а чего? У них бабла много, не то что у нас, убогих.
– Понятно. Едем.
– Ты только у магазина перед поворотом на шоссе тормозни, водку возьму. Без допинга я колоть дрова не смогу.
– А с допингом всю машину переколешь?
– А что? Переколю. Не сразу, конечно, но дня за два управлюсь. Бензопилой порежу, остальное ерунда. Был бы допинг.
– А потом Ленка мне выскажет, что спаиваю мужа.
Гусев помрачнел и заявил:
– Запомни, Рома, она права голоса не имеет. Ленка лишилась его за то, что сотворила.
– Ты же простил.
– Это ничего не меняет.
– Ладно.
Николаев остановил машину у магазина. Гусев купил шесть бутылок водки, несколько банок пива.
– Это сейчас чтобы охладить трубы, – сказал он насчет такой роскоши.
– Да пей, если невтерпеж, – отмахнулся Николаев.
– А ты что, в натуре, не похмеляешься?
– Я с утра на спиртное смотреть не могу, не то что пить.
Гусев вздохнул:
– Везет тебе. А меня с утра выворачивает наизнанку и голова на куски раскалывается.
– Выводы надо делать, Коля.
– Рома, поздно, как говорится, пить боржоми, когда почки отвалились.
– А ты пробовал переболеть?
– Так и делаю. За три дня до того, как на работу в Москву ехать. Приходится. Там с этим строго, ни капли. Если только вечерком, в вагончике пару бутылок пива для аппетита.
– Зачем же тогда в селе пьешь? Мог бы и дальше по паре бутылок пива для аппетита.
– Я, Рома, в трезвом виде с Ленкой нормально общаться не могу. Сразу вспоминаю, как она…
Николаев не дал другу договорить:
– Хватит. Не повторяйся. Тебе когда уезжать в Москву?
Гусев усмехнулся и спросил:
– Хочешь к Ленке подвалить? Она не откажет, особенно тебе.
– А как насчет того, чтобы в морду?
– Да шучу я.
– Не надо так шутить.
– Ладно. В понедельник мне ехать, Рома. Смена с тридцатого числа.
Николаев подвел машину к дому. Странно, но на улице не было никого – ни Петровича, ни других соседей.
– А где люди? – спросил Николаев.
– Черт их знает, сам не въеду. Погоди, вон Вовка мой шлындает. Почему не в школе? – Гусев вышел из автомобиля, крикнул сыну: – Вова!
Тот повернулся:
– Отец, чего тебе?
– Ты почему не в школе?
– Уроки кончились пораньше, вот и приехал.
– Мать где?
– Где и все!
– А все где? Чего тупишь-то?
– Я не туплю. Все село, считай, возле магазина собралось.
– Зачем?
– А я знаю? Мне без разницы. Но вроде люди не понимают, почему Катька не открывает его.
– Она тоже там?
– Все там! Пойду я, бать, в туалет приспичило.
– Иди. Будь дома, поможешь мне пилу смазать и заправить.
– Ладно.
Гусев повернулся к Николаеву:
– Слыхал?
– Неглухой. Мы до магазина доедем?
– Нет. По нашей улице твоя иномарка еще кое-как пройдет, а на повороте сядет. Там грязи как в болоте.
– Придется идти пешком.
– Зачем?
– Надо же узнать, по какому поводу собрался народ.
– Наши вернутся – расскажут. Чего зря грязь месить?
– Ты оставайся, я пойду.
– Настырный ты, Рома, до невозможности. Только ходить никуда не надо. Вон от церкви Петрович с теткой Мариной, Катькой и моей Ленкой идут. Кончился, видно, сбор.
– Тогда открывай ворота. Я загоню машину. А лес во дворе свалим?
– Нет, перед домом. Здесь пилить и колоть сподручней.
– Только надо место для выезда оставить. Мало ли что, вдруг потребуется.
– Оставим.
Роман загнал машину во двор, прижал ее к дому, вернулся на улицу. Подошли соседи. Елена, правда, сразу направилась домой.
– Что за сбор у вас был у магазина? – спросил Николаев Петровича.
Ответила Екатерина, вышедшая вперед:
– Ой, Рома, что тут было, как вы с Гусем уехали! Прикатил юрист Говоркова, депутатский помощник Анатолий Березин. Вы его машину не встречали?
– Нет.
– Березин буквально минут через двадцать после вашего отъезда объявился и встал у нашего дома. Отец к нему. Чего, мол, надо? Тот говорит, что я ему нужна. Я вышла. А он мне конверт дает. Здесь, дескать, расчет, пересчитай деньги, и пойдем товар быстро проверим. Я, как пересчитала, так и обомлела. Говорков сорок тысяч передал. Спросила, нет ли тут ошибки. Березин говорит, что все верно. Говорков сколько должен был, столько и заплатил. Трудовую книжку отдал. Там все как положено, принята, уволена в связи с закрытием магазина. Я одна с Березиным побоялась ехать, отца взяла. Товар быстро проверили, да, можно сказать, и не смотрели толком. Юрист только водку и пиво пересчитал, затем закрыл магазин, забрал у меня ключи и заколотил двери. Тут народ подвалил, кто за хлебом, кто за крупой или сигаретами. А Березин людям говорит, что нет больше магазина в Шанино. По крайней мере, до тех пор, пока его не купит кто-нибудь другой. Народ и развопился. Как же без магазина? Спичек, соли, хлеба и то купить будет негде. Юрист все выслушал, сказал, что это теперь господина Говоркова не касается, и уехал. Бабы в сельсовет, звонить в администрацию района. Там сказали, что после обеда автолавка приедет. Так будет каждый день, пока новый владелец не откроет магазин. На этом люди успокоились и разошлись.
В результате через полчаса Николай подошел к Роману и сообщил:
– Ну вот! Все пучком, можем сваливать. В обед придет «ЗИЛ» с лесом. С тебя три с половиной тысячи.
– Мне пойти в бухгалтерию и заплатить?
Гусев посмотрел на Николаева и заявил:
– Сдурел? Какая бухгалтерия? С водилой рассчитаешься на месте.
– Значит, леваком лес привезут?
– Рома, тебе-то какая разница! Был бы кругляш. Так он будет. Кстати, в бухгалтерии за самосвал с тебя взяли бы тысяч пять. Короче, нечего тут больше светиться, валим в село.
– Ладно, – ответил Николаев. – Едем. У вас тут всегда так?
– Как так? По-тихому договариваются?
– Да.
– Почти. С москвичей, которые недалеко дома строят, за лес вдвое дороже берут. Те платят, а чего? У них бабла много, не то что у нас, убогих.
– Понятно. Едем.
– Ты только у магазина перед поворотом на шоссе тормозни, водку возьму. Без допинга я колоть дрова не смогу.
– А с допингом всю машину переколешь?
– А что? Переколю. Не сразу, конечно, но дня за два управлюсь. Бензопилой порежу, остальное ерунда. Был бы допинг.
– А потом Ленка мне выскажет, что спаиваю мужа.
Гусев помрачнел и заявил:
– Запомни, Рома, она права голоса не имеет. Ленка лишилась его за то, что сотворила.
– Ты же простил.
– Это ничего не меняет.
– Ладно.
Николаев остановил машину у магазина. Гусев купил шесть бутылок водки, несколько банок пива.
– Это сейчас чтобы охладить трубы, – сказал он насчет такой роскоши.
– Да пей, если невтерпеж, – отмахнулся Николаев.
– А ты что, в натуре, не похмеляешься?
– Я с утра на спиртное смотреть не могу, не то что пить.
Гусев вздохнул:
– Везет тебе. А меня с утра выворачивает наизнанку и голова на куски раскалывается.
– Выводы надо делать, Коля.
– Рома, поздно, как говорится, пить боржоми, когда почки отвалились.
– А ты пробовал переболеть?
– Так и делаю. За три дня до того, как на работу в Москву ехать. Приходится. Там с этим строго, ни капли. Если только вечерком, в вагончике пару бутылок пива для аппетита.
– Зачем же тогда в селе пьешь? Мог бы и дальше по паре бутылок пива для аппетита.
– Я, Рома, в трезвом виде с Ленкой нормально общаться не могу. Сразу вспоминаю, как она…
Николаев не дал другу договорить:
– Хватит. Не повторяйся. Тебе когда уезжать в Москву?
Гусев усмехнулся и спросил:
– Хочешь к Ленке подвалить? Она не откажет, особенно тебе.
– А как насчет того, чтобы в морду?
– Да шучу я.
– Не надо так шутить.
– Ладно. В понедельник мне ехать, Рома. Смена с тридцатого числа.
Николаев подвел машину к дому. Странно, но на улице не было никого – ни Петровича, ни других соседей.
– А где люди? – спросил Николаев.
– Черт их знает, сам не въеду. Погоди, вон Вовка мой шлындает. Почему не в школе? – Гусев вышел из автомобиля, крикнул сыну: – Вова!
Тот повернулся:
– Отец, чего тебе?
– Ты почему не в школе?
– Уроки кончились пораньше, вот и приехал.
– Мать где?
– Где и все!
– А все где? Чего тупишь-то?
– Я не туплю. Все село, считай, возле магазина собралось.
– Зачем?
– А я знаю? Мне без разницы. Но вроде люди не понимают, почему Катька не открывает его.
– Она тоже там?
– Все там! Пойду я, бать, в туалет приспичило.
– Иди. Будь дома, поможешь мне пилу смазать и заправить.
– Ладно.
Гусев повернулся к Николаеву:
– Слыхал?
– Неглухой. Мы до магазина доедем?
– Нет. По нашей улице твоя иномарка еще кое-как пройдет, а на повороте сядет. Там грязи как в болоте.
– Придется идти пешком.
– Зачем?
– Надо же узнать, по какому поводу собрался народ.
– Наши вернутся – расскажут. Чего зря грязь месить?
– Ты оставайся, я пойду.
– Настырный ты, Рома, до невозможности. Только ходить никуда не надо. Вон от церкви Петрович с теткой Мариной, Катькой и моей Ленкой идут. Кончился, видно, сбор.
– Тогда открывай ворота. Я загоню машину. А лес во дворе свалим?
– Нет, перед домом. Здесь пилить и колоть сподручней.
– Только надо место для выезда оставить. Мало ли что, вдруг потребуется.
– Оставим.
Роман загнал машину во двор, прижал ее к дому, вернулся на улицу. Подошли соседи. Елена, правда, сразу направилась домой.
– Что за сбор у вас был у магазина? – спросил Николаев Петровича.
Ответила Екатерина, вышедшая вперед:
– Ой, Рома, что тут было, как вы с Гусем уехали! Прикатил юрист Говоркова, депутатский помощник Анатолий Березин. Вы его машину не встречали?
– Нет.
– Березин буквально минут через двадцать после вашего отъезда объявился и встал у нашего дома. Отец к нему. Чего, мол, надо? Тот говорит, что я ему нужна. Я вышла. А он мне конверт дает. Здесь, дескать, расчет, пересчитай деньги, и пойдем товар быстро проверим. Я, как пересчитала, так и обомлела. Говорков сорок тысяч передал. Спросила, нет ли тут ошибки. Березин говорит, что все верно. Говорков сколько должен был, столько и заплатил. Трудовую книжку отдал. Там все как положено, принята, уволена в связи с закрытием магазина. Я одна с Березиным побоялась ехать, отца взяла. Товар быстро проверили, да, можно сказать, и не смотрели толком. Юрист только водку и пиво пересчитал, затем закрыл магазин, забрал у меня ключи и заколотил двери. Тут народ подвалил, кто за хлебом, кто за крупой или сигаретами. А Березин людям говорит, что нет больше магазина в Шанино. По крайней мере, до тех пор, пока его не купит кто-нибудь другой. Народ и развопился. Как же без магазина? Спичек, соли, хлеба и то купить будет негде. Юрист все выслушал, сказал, что это теперь господина Говоркова не касается, и уехал. Бабы в сельсовет, звонить в администрацию района. Там сказали, что после обеда автолавка приедет. Так будет каждый день, пока новый владелец не откроет магазин. На этом люди успокоились и разошлись.