Макаров тряхнул головой:
— Черт! И что за думы? Больше нельзя пить. А то сам застрелишься к чертовой матери. Надо о другом думать. Где достать денег. Как некстати командировка подвернулась. Поехал бы в отпуск, нашел бы друзей. Те помогли бы. Обязательно помогли. Теперь придется искать их после боевого выхода. Но ничего, больше ждали.
Капитан отодвинул от себя полупустую бутылку водки. Вновь закурил, сбрасывая пепел в заполненную до краев пепельницу.
Постепенно алкоголь взял свое, и тяжелый наркотический сон сморил боевого капитана. Он уснул, положив голову на сложенные на столе руки. Очнулся Макаров, когда на улице было уже светло. Очнулся от скрежета ключа в замке двери — вернулась жена. Капитан взглянул на часы: 7.55. Ему пора в часть, но Макаров не мог уйти, не поговорив с супругой. Он налил водки, выпил. Вновь закурил. Появилась Ирина. Воскликнула:
— Вот тебе на! Ты что, всю ночь пропьянствовал?
— Где ты была?
— Извини, дорогой, задержалась. Время пролетело так быстро. На этот раз Вологодина затеяла гадание по звездам, а тут, как назло, тучи накрыли небо. Я звонила тебе, но ты не ответил. А ты с чего вдруг решил напиться? И в каком виде пойдешь на службу? Тем более тебе лететь в командировку.
Капитан взглянул в бесстыжие глаза жены:
— Ты не звонила мне, телефон всегда включен, и ты не была у Вологодиной! Поэтому повторяю вопрос: где ты провела ночь?
Подобного Макарова не ожидала. Но быстро сориентировалась:
— Что за бред? Откуда тебе знать, что я не была у Галины?
— От верблюда! Ты вообще стала меня за лоха принимать? Нюх окончательно потеряла? Я ночью ездил к Вологодиной и застал ее одну. Более того, Галя сказала, что ты и раньше никогда не то что не ночевала у нее, но даже днем не заезжала.
— Ты был у Вологодиной? Ночью? И эта сука сказала, что я никогда не ночевала у нее? Ну и дрянь. А может, она сама на тебя глаз положила? Или… или ты запал на нее? Ну, конечно, ходишь спокойно к Галине, сидишь у нее дома ночью. Или не сидишь? Господи, о чем это я? Вы ж не мальчик с девочкой?! Вы не сидите, а в постели трахаетесь по-быстрому, раз, два и порядок. Заодно и жену виновницей выставляете. А может, она еще и не гадает? Ну, Макаров. Как ты выдал себя, а?
Капитан поднялся и влепил жене смачную пощечину, от которой та вылетела в коридор:
— Заткнись, грязная потаскуха! Сама блядуешь и других по себе меряешь? Да ты в подметки Вологодиной не годишься.
Макарова ощетинилась:
— Ты? Ты? Да как ты посмел поднять на меня руку?
Капитан подошел к ней, севшей у тумбочки:
— Да, мне не следовало поднимать на тебя руку. Мне следовало убить тебя, тварь! В принципе, свернуть тебе шею у меня еще есть время.
Капитан резко повысил голос:
— И я сверну ее, сука, если ты сейчас не скажешь, где и с кем провела ночь.
Ирина испугалась. Попятилась в прихожую. Женщина видела глаза мужа и поняла — он выполнит угрозу. Что же ответить?
Макарову спас звонок в дверь.
Она вскочила, кинулась к ней, распахнула.
На пороге стоял солдат из роты Макарова — посыльный.
— Доброе утро, извините, командира роты вызывает в подразделение начальник штаба полка!
Ирина кивнула в глубь квартиры:
— Там твой командир роты! Забирай его.
Сама же рванулась по лестнице к выходу из подъезда.
Боец вошел в раскрытую дверь. Увидел разъяренного офицера, проговорил:
— Здравия желаю, товарищ капитан!
Макаров огромным усилием воли взял себя в руки:
— Что тебе надо, Петренко?
— Вас в расположение вызывает начальник штаба полка. Командиры взводов все на месте, а вас все нет!
— Передай начальнику штаба, буду через двадцать минут. А старшему лейтенанту Щукину скажи, чтобы подготовил личный состав, убывающий в командировку, к осмотру. Впрочем, погоди, передай Щукину, пусть Брылин и Герасимов сами его и проведут. Понял?
— А если начальник штаба прикажет вновь бежать за вами?
— Пошлешь его к чертовой матери!
— Я не могу, я рядовой! Меня за это посадят!
— Тогда вновь придешь! Вопросы?
— Никак нет, товарищ капитан!
— Свободен!
Отпустив посыльного, капитан протер взмокший вдруг лоб. Черт, а ведь он только что едва не убил Ирину. Вывернулась, сучка. Все замутила. Перевернула с ног на голову. Мразь. И как он раньше не раскусил ее? Но верно говорят, об измене жены последним узнает муж. Выяснить бы еще, с кем она загуляла? А лучше на месте застукать. Да проучить как следует. Ладно, все! Хорош. Личное в сторону. Надо, действительно, приводить себя в порядок и следовать в Часть. На 9.30 назначен вылет. Сейчас надо думать о войне. Чтобы выжить и вернуться. А уж по возвращении разобраться с женушкой по полной. Лишь бы она, тварь, какую пакость Вологодиной не устроила. Надо предупредить Галю и Валерку Игнатова попросить подстраховать Галину. Хотя Вологодина и сама себя в обиду не даст. Так! Собрались. Первое дело — бритье и душ. Контрастный, дабы протрезветь. Второе — одеться и идти в роту. Дальше по обстановке. Черт, как же голова раскалывается.
Капитан разделся, бросив одежду на диван комнаты, вошел в ванную. Встал под упругие струи воды.
В 8.22, все же похмелившись пивом (первый раз в жизни!) и приняв относительно сносный вид, Макаров захлопнул дверь квартиры, машинально бросив ключ в карман брюк. Вышел на улицу. На скамейке у подъезда сидел посыльный. Поднялся, увидев офицера:
— Это опять я, товарищ капитан. Начальник штаба в роте рвет и мечет. С ним еще один офицер, капитан, по-моему, начальник разведки.
— Тот тоже рвет и мечет?
— Нет! Тот все больше молчит. А майор орет. Как я вернулся, спросил, где вы? Я в ответ: будет через двадцать минут. Он как заорет: какие двадцать минут? Потом погнал матом и велел опять к вам бежать. Я прибежал. Сел на скамейку, а тут и вы. Накажут вас, товарищ капитан.
— Тебе-то, солдат, какое до этого дело? Ты о дембеле думай, все веселее станет!
Рядовой улыбнулся:
— До дембеля еще, как до луны пешком!
— Э, Петренко. Это тебе сейчас так кажется. Оглянуться не успеешь, как пролетят полтора года, и поедешь ты домой. К папе с мамой! Девушка-то на гражданке осталась?
— Осталась!
— Ждет?
— Пишет, что ждет! Сестра тоже пишет, что ждет, они подруги. А там, кто ее знает?
— Ты верь ей, солдат! Если любишь! Если чувствуешь, что и она любит, то верь!
— Вернемся, поглядим!
— Тоже верно! Но пошли, Петренко, в Часть, а то майор Гласенко голос сорвет.
Начальник штаба, увидев Макарова, крикнул:
— Что значит ваше поведение, капитан?
— А чем оно вам не нравится?
— Подразделению предстоит выполнение боевой задачи, а вы?
— Что я?
— Да вы пьяны?
— Неужели?
— Макаров, в чем дело?
Ротный обратился к командирам взводов:
— Осмотр личного состава провели?
Ответил остающийся в Части старший лейтенант Щукин:
— Провели, товарищ капитан!
— Бойцы готовы к выходу?
— Готовы!
— Тогда пусть Брылин с Герасимовым ведут группы к вертолетным площадкам.
— Есть!
Отдав распоряжение взводному, Макаров повернулся к начальнику штаба:
— Ты чего тут разорался, майор?
Гласенко от негодования чуть не поперхнулся:
— Как вы смеете обращаться ко мне на «ты»?
— Не нравится? А бойцам и младшим офицерам, думаешь, нравится, когда на них матерком? Или тебе можно?
— Я, я немедленно доложу командиру полка о вашем состоянии и поведении. И буду настаивать на отстранении вас от командования подразделением.
Макаров усмехнулся:
— А в горы вместо меня сам полетишь? Развеешься немного. В штабе скучно мозги сношать заместителям да помощникам, в горах повеселее будет. Особенно когда увидишь, как в тебя дух целится. Так что давай, докладывай, я не против замены. Хотя ты отвертишься, скорей Рубанюка вместо себя подставишь.
Дмитрий повернулся к начальнику разведки:
— Готов, Стасик, за бандой Черепа поохотиться? Может, ты так и рвешься в бой, а тебя начальник штаба не пускает? Так видишь, появился шанс отличиться. Не завалят, вернешься с перспективой если не орден, то медаль получить. Ну что, начальники? Что решать-то будем? Время идет!
Начальник разведки, чувствуя, что разгорается нешуточный скандал и он реально может по приказу Коршунова заменить строптивого Макарова, обратился к Гласенко:
— Товарищ майор! Разрешите убыть в штаб и заняться делами? Не исключено, что до отправки подразделения из Москвы поступят новые разведданные!
Начальник штаба махнул рукой:
— Иди! Но находится на рабочем месте!
— Есть!
Развернувшись и козырнув по уставу, Рубанюк побежал через плац к штабу.
Макаров спросил начальника штаба:
— Так будешь докладывать командиру полка о моем поведении, несовместимом с выполнением обязанностей командира роты спецназа и сводного подразделения боевого применения?
— Уже поздно что-либо менять! Командуйте личным составом. Разберемся с вами после возвращения.
— Ты мне пальчиком не грози, я тебе не пацан. А насчет разобраться? Разберемся. Отчего нет?
Гласенко, надвинув фуражку на лоб, что-то пробурчал и отправился к штабу вслед своему подчиненному.
К Макарову подошел Щукин:
— Лихо ты их осадил, командир! Уважаю. Я бы так не смог!
— Достанут, Слава, сможешь! Начальники, мать их! Разведчик, ни разу в разведку не ходивший, да НШ, ротой не командовавший. Нормально, да? И это в полку особого назначения. О чем сие говорит? О том, что Коршун подбирает себе жополизов. Посмотри, кто в штабе сидит? Либо люди полкана, либо те, кого к Коршунову из Москвы прислали. Им служба в особом полку для дальнейшей карьеры нужна. Годик-два посидят в кабинетах, по ордену на грудь цепанут и вверх, по служебной лестнице.
— Ты действительно не в себе, Дим! Случилось что?
— Слав, хоть ты не лезь в душу. И без тебя хреново.
Командир взвода вздохнул:
— Ясно!
— Что тебе ясно? Ну что тебе, Слава, может быть ясно?
— То, что ты не в порядке.
— У нас сейчас все не в порядке. Или война на своей территории под самым нашим носом — это порядок? Но ладно, где моя экипировка?
— Оружие, бронекостюм, средства связи, боеприпасы, все в канцелярии.
— Ну, так пошли! Пора и делом заняться. Побрехать со штабными еще успеем. Да, чуть не забыл, пока я буду переодеваться, найди мне Валеру Игнатова.
— Командира 2-й роты?
— Да! Только найди его сам, не в службу, а в дружбу, без посыльных!
— Хорошо! Что передать?
— Чтобы срочно пришел сюда. Не застанет в казарме, найдет на вертолетных площадках. Скажи, он мне очень нужен!
— Сделаю, командир!
— Давай, Слав! Поторопись!
Макаров вошел в расположение. Его встретил докладом дежурный по роте. Приняв доклад, капитан зашел в канцелярию, где на столе была разложена боевая форма, оружие, пояс с запасными магазинами и бесшумной винтовкой «Винторез» и гранатами, кобура с пистолетом, нож в чехле.
Капитан быстро переоделся.
Вошел Игнатов:
— Привет, Дим, ты искал меня?
— Привет, Валера, искал. Я убываю в горы на неопределенный срок, поэтому у меня к тебе будет просьба.
— Если ты хочешь попросить, чтобы я устроил слежку за твоей женой, извини, обратился не по адресу.
Макаров улыбнулся:
— Да нет, Валер. Пусть делает все, что захочет. Я сам с ней до конца разберусь, когда вернусь.
Валера взглянул на друга:
— Вот как? Застукал ее с кем-нибудь?
— Да в этом и нет никакой необходимости. Она вновь не ночевала дома, перед этим предупредив меня, что задержится у Вологодиной. Задержалась! До утра, сука. Заявилась перед тем, как мне уходить на службу.
— Так, может, она и была у Вологодиной? Я же говорил, поговори с этой гадалкой.
— Вот я и поговорил!
Игнатов удивился:
— В смысле?
Капитан ответил:
— В прямом, Валера, смысле. Не выдержал вечером, точнее уже ночью, узнал адрес Вологодиной и поехал к ней. Естественно, Ирины у нее не было и быть не могло. Галина, хоть женщина и разведенная, что почему-то воспринимается у нас как недостаток, дама приличная, скромная, хорошая. Она выслушала меня. Короче, Ира никогда не ночевала у Вологодиной, просто прикрывалась Галиной. И никакая Галя не гадалка. Как уже сказал, порядочная, хорошая и… весьма привлекательная женщина. Да, живет одна, скромно, я бы сказал бедно, но достойно. Мы с ней о многом поговорили. И у меня будто глаза на жизнь прожитую открылись.
Игнатов присвистнул:
— Ни хрена себе! А ты сам-то до утра чего не завис у Вологодиной, раз она такая привлекательная и общительная.
— В морду хочешь?
— Нет!
— Тогда не говори так о Галине.
— Э, э, Макар, да ты попал!
— Возможно, но не время обсуждать это.
— Так выкладывай просьбу.
Капитан вплотную подошел к другу:
— Присмотри за ней, Слава! Моя в курсе, что ее фокус с Вологодиной не прокатил, и может попытаться подставить ее. Понятно, следить за Галиной не надо, но если ей будут угрожать неприятности, поддержи, прикрой. Ладно?
— Ну какой базар? Присмотрю. Я с начальником полкового медицинского пункта поговорю. Он будет информировать меня о взаимоотношениях Галины с Ириной. Ну а если кто подкатит к ней, не волнуйся, лапы быстро отшибу.
— И еще, Валер! Ты, как мы улетим, подойди к Вологодиной. Скажи прямо, чтобы в случае необходимости могла на тебя рассчитывать. Телефонами обменяйтесь.
— Я ей больше скажу. Что мне сам капитан Макаров приказал обеспечить ее безопасность на время его отсутствия!
— Говори что хочешь, но переговори обязательно!
— Сделаем, Дим!
— Ну, ладно, мне пора.
— Удачи тебе и… возвращения!
— Спасибо. Я вернусь, Валер. Назло всему вернусь, и тогда в городке произойдут кое-какие шумные перемены.
— Ладно, ладно, погусарить — дело нехитрое. Ты не о гарнизоне думай, а о предстоящем выходе. Не на прогулку отправляешься.
— Ты прав! Пошел я!
— Давай, Дим!
Командир сводного подразделения специального назначения направился к площадке, где вращали несущими винтами два вертолета «Ми-8».
Бежавшую из дома Макарову увидел командир полка, выезжающий из военного городка на своем командирском «УАЗе». Поравнявшись с растрепанной любовницей, приказал водителю:
— Стой!
«УАЗ» остановился.
Коршунов вышел из салона. К нему кинулась Макарова:
— Виктор!.. Витя!..
Подполковник оглянулся — никто из офицеров их вроде не видел.
Спросил женщину:
— Что случилось, Ира?
— Макаров с ума сошел! Он ездил ночью к Вологодиной, и та, естественно, сказала ему, что я никогда у нее не ночевала. Видел бы ты, как взъярился Дмитрий. Он готов был разорвать меня. Я попыталась перевести стрелки на него с Вологодиной, куда там. Макаров чуть не убил меня.
— Успокойся! У страха глаза велики.
— Да? Видел бы ты его глаза. Это были глаза убийцы. Он убил бы меня, Витя, если бы вовремя не пришел посыльный. И он убьет. Обещал по возвращении из командировки разобраться, с кем и где я провожу ночи. А потом завалить всех, сразу. А ты его знаешь. Макаров в гневе страшен, у него не дрогнет рука, когда узнает правду. Витя! Макаров не должен вернуться. Иначе нам всем придется несладко!
Коршунов повысил голос:
— Я же сказал, успокойся! Не вернется твой муженек, не волнуйся.
— Правда? Ты не шутишь?
— Какие тут могут быть шутки?
— Но что ты можешь сделать, чтобы он не вернулся?
— Это уже моя забота, и тебя она не касается. Одно обещаю, Макаров больше не будет мешать нам.
Немного успокоившись, Ирина вздохнула:
— Мне бы твою уверенность.
— Ты давай приведи себя в порядок и иди в часть. Позже я зайду к тебе.
— Макаров мог все рассказать Вологодиной.
— И что же он мог ей рассказать? Кроме того, что ты обманывала его и прикрывалась медсестрой? Что он может знать? Ничего.
— И все равно, бабы, они любопытные. Вологодина теперь наверняка будет следить за мной.
— Зачем?
— Да чтобы прицепить к себе Макарова. Она бабенка одинокая, разведенка, ей мужик нужен. А тут несчастный, обманутый Дмитрий. Вологодина же не знает, что Макаров не вернется? Ее нельзя оставлять в Части!
— Ладно! Я уволю ее. Но не сразу. Даже мне надо иметь хоть какую-то причину, чтобы выгнать Вологодину. Этим займется начальник разведки. Он найдет повод заставить медсестру написать заявление. Ты довольна?
Макарова ответила:
— Я буду довольна и спокойна, когда ты вышвырнешь эту правильную суку из Части.
— Тебе недолго ждать!
— Посмотрим!
— А теперь в Часть! И не показывай вида, что дома был скандал. Поняла?
— Поняла! Не впервой!
— Иди!
Проводив любовницу, командир полка, задумавшись, закурил. В 9.30 над Частью поднялись два вертолета и, пройдя над городком, пошли, набирая высоту, на юг.
Коршунов достал сотовый телефон, набрал номер.
Услышал голос мэра:
— Доброе утро, Витя! Как после бурно проведенной ночи чувствуешь себя?
— Я всегда с утра чувствую себя превосходно.
— Завидую. А я вот болею.
— Похмелись.
— Что и собирался сделать, как ты позвонил.
— Ты, как похмелишься, обеспечь мне связь с другом. И чем раньше, тем лучше.
— Какие проблемы? Езжай к Армену, он все и сделает. Аппаратуру я немедленно отправлю к нему.
— Хорошо!
— Когда Балаяну ждать тебя?
— Часов в десять!
— Понял! Все будет о’кей!
— Надеюсь! До связи!
— Давай, подполковник. До связи!
Коршунов посмотрел на часы, сел в «УАЗ», приказав водителю:
— В штаб!
Глава 4
— Черт! И что за думы? Больше нельзя пить. А то сам застрелишься к чертовой матери. Надо о другом думать. Где достать денег. Как некстати командировка подвернулась. Поехал бы в отпуск, нашел бы друзей. Те помогли бы. Обязательно помогли. Теперь придется искать их после боевого выхода. Но ничего, больше ждали.
Капитан отодвинул от себя полупустую бутылку водки. Вновь закурил, сбрасывая пепел в заполненную до краев пепельницу.
Постепенно алкоголь взял свое, и тяжелый наркотический сон сморил боевого капитана. Он уснул, положив голову на сложенные на столе руки. Очнулся Макаров, когда на улице было уже светло. Очнулся от скрежета ключа в замке двери — вернулась жена. Капитан взглянул на часы: 7.55. Ему пора в часть, но Макаров не мог уйти, не поговорив с супругой. Он налил водки, выпил. Вновь закурил. Появилась Ирина. Воскликнула:
— Вот тебе на! Ты что, всю ночь пропьянствовал?
— Где ты была?
— Извини, дорогой, задержалась. Время пролетело так быстро. На этот раз Вологодина затеяла гадание по звездам, а тут, как назло, тучи накрыли небо. Я звонила тебе, но ты не ответил. А ты с чего вдруг решил напиться? И в каком виде пойдешь на службу? Тем более тебе лететь в командировку.
Капитан взглянул в бесстыжие глаза жены:
— Ты не звонила мне, телефон всегда включен, и ты не была у Вологодиной! Поэтому повторяю вопрос: где ты провела ночь?
Подобного Макарова не ожидала. Но быстро сориентировалась:
— Что за бред? Откуда тебе знать, что я не была у Галины?
— От верблюда! Ты вообще стала меня за лоха принимать? Нюх окончательно потеряла? Я ночью ездил к Вологодиной и застал ее одну. Более того, Галя сказала, что ты и раньше никогда не то что не ночевала у нее, но даже днем не заезжала.
— Ты был у Вологодиной? Ночью? И эта сука сказала, что я никогда не ночевала у нее? Ну и дрянь. А может, она сама на тебя глаз положила? Или… или ты запал на нее? Ну, конечно, ходишь спокойно к Галине, сидишь у нее дома ночью. Или не сидишь? Господи, о чем это я? Вы ж не мальчик с девочкой?! Вы не сидите, а в постели трахаетесь по-быстрому, раз, два и порядок. Заодно и жену виновницей выставляете. А может, она еще и не гадает? Ну, Макаров. Как ты выдал себя, а?
Капитан поднялся и влепил жене смачную пощечину, от которой та вылетела в коридор:
— Заткнись, грязная потаскуха! Сама блядуешь и других по себе меряешь? Да ты в подметки Вологодиной не годишься.
Макарова ощетинилась:
— Ты? Ты? Да как ты посмел поднять на меня руку?
Капитан подошел к ней, севшей у тумбочки:
— Да, мне не следовало поднимать на тебя руку. Мне следовало убить тебя, тварь! В принципе, свернуть тебе шею у меня еще есть время.
Капитан резко повысил голос:
— И я сверну ее, сука, если ты сейчас не скажешь, где и с кем провела ночь.
Ирина испугалась. Попятилась в прихожую. Женщина видела глаза мужа и поняла — он выполнит угрозу. Что же ответить?
Макарову спас звонок в дверь.
Она вскочила, кинулась к ней, распахнула.
На пороге стоял солдат из роты Макарова — посыльный.
— Доброе утро, извините, командира роты вызывает в подразделение начальник штаба полка!
Ирина кивнула в глубь квартиры:
— Там твой командир роты! Забирай его.
Сама же рванулась по лестнице к выходу из подъезда.
Боец вошел в раскрытую дверь. Увидел разъяренного офицера, проговорил:
— Здравия желаю, товарищ капитан!
Макаров огромным усилием воли взял себя в руки:
— Что тебе надо, Петренко?
— Вас в расположение вызывает начальник штаба полка. Командиры взводов все на месте, а вас все нет!
— Передай начальнику штаба, буду через двадцать минут. А старшему лейтенанту Щукину скажи, чтобы подготовил личный состав, убывающий в командировку, к осмотру. Впрочем, погоди, передай Щукину, пусть Брылин и Герасимов сами его и проведут. Понял?
— А если начальник штаба прикажет вновь бежать за вами?
— Пошлешь его к чертовой матери!
— Я не могу, я рядовой! Меня за это посадят!
— Тогда вновь придешь! Вопросы?
— Никак нет, товарищ капитан!
— Свободен!
Отпустив посыльного, капитан протер взмокший вдруг лоб. Черт, а ведь он только что едва не убил Ирину. Вывернулась, сучка. Все замутила. Перевернула с ног на голову. Мразь. И как он раньше не раскусил ее? Но верно говорят, об измене жены последним узнает муж. Выяснить бы еще, с кем она загуляла? А лучше на месте застукать. Да проучить как следует. Ладно, все! Хорош. Личное в сторону. Надо, действительно, приводить себя в порядок и следовать в Часть. На 9.30 назначен вылет. Сейчас надо думать о войне. Чтобы выжить и вернуться. А уж по возвращении разобраться с женушкой по полной. Лишь бы она, тварь, какую пакость Вологодиной не устроила. Надо предупредить Галю и Валерку Игнатова попросить подстраховать Галину. Хотя Вологодина и сама себя в обиду не даст. Так! Собрались. Первое дело — бритье и душ. Контрастный, дабы протрезветь. Второе — одеться и идти в роту. Дальше по обстановке. Черт, как же голова раскалывается.
Капитан разделся, бросив одежду на диван комнаты, вошел в ванную. Встал под упругие струи воды.
В 8.22, все же похмелившись пивом (первый раз в жизни!) и приняв относительно сносный вид, Макаров захлопнул дверь квартиры, машинально бросив ключ в карман брюк. Вышел на улицу. На скамейке у подъезда сидел посыльный. Поднялся, увидев офицера:
— Это опять я, товарищ капитан. Начальник штаба в роте рвет и мечет. С ним еще один офицер, капитан, по-моему, начальник разведки.
— Тот тоже рвет и мечет?
— Нет! Тот все больше молчит. А майор орет. Как я вернулся, спросил, где вы? Я в ответ: будет через двадцать минут. Он как заорет: какие двадцать минут? Потом погнал матом и велел опять к вам бежать. Я прибежал. Сел на скамейку, а тут и вы. Накажут вас, товарищ капитан.
— Тебе-то, солдат, какое до этого дело? Ты о дембеле думай, все веселее станет!
Рядовой улыбнулся:
— До дембеля еще, как до луны пешком!
— Э, Петренко. Это тебе сейчас так кажется. Оглянуться не успеешь, как пролетят полтора года, и поедешь ты домой. К папе с мамой! Девушка-то на гражданке осталась?
— Осталась!
— Ждет?
— Пишет, что ждет! Сестра тоже пишет, что ждет, они подруги. А там, кто ее знает?
— Ты верь ей, солдат! Если любишь! Если чувствуешь, что и она любит, то верь!
— Вернемся, поглядим!
— Тоже верно! Но пошли, Петренко, в Часть, а то майор Гласенко голос сорвет.
Начальник штаба, увидев Макарова, крикнул:
— Что значит ваше поведение, капитан?
— А чем оно вам не нравится?
— Подразделению предстоит выполнение боевой задачи, а вы?
— Что я?
— Да вы пьяны?
— Неужели?
— Макаров, в чем дело?
Ротный обратился к командирам взводов:
— Осмотр личного состава провели?
Ответил остающийся в Части старший лейтенант Щукин:
— Провели, товарищ капитан!
— Бойцы готовы к выходу?
— Готовы!
— Тогда пусть Брылин с Герасимовым ведут группы к вертолетным площадкам.
— Есть!
Отдав распоряжение взводному, Макаров повернулся к начальнику штаба:
— Ты чего тут разорался, майор?
Гласенко от негодования чуть не поперхнулся:
— Как вы смеете обращаться ко мне на «ты»?
— Не нравится? А бойцам и младшим офицерам, думаешь, нравится, когда на них матерком? Или тебе можно?
— Я, я немедленно доложу командиру полка о вашем состоянии и поведении. И буду настаивать на отстранении вас от командования подразделением.
Макаров усмехнулся:
— А в горы вместо меня сам полетишь? Развеешься немного. В штабе скучно мозги сношать заместителям да помощникам, в горах повеселее будет. Особенно когда увидишь, как в тебя дух целится. Так что давай, докладывай, я не против замены. Хотя ты отвертишься, скорей Рубанюка вместо себя подставишь.
Дмитрий повернулся к начальнику разведки:
— Готов, Стасик, за бандой Черепа поохотиться? Может, ты так и рвешься в бой, а тебя начальник штаба не пускает? Так видишь, появился шанс отличиться. Не завалят, вернешься с перспективой если не орден, то медаль получить. Ну что, начальники? Что решать-то будем? Время идет!
Начальник разведки, чувствуя, что разгорается нешуточный скандал и он реально может по приказу Коршунова заменить строптивого Макарова, обратился к Гласенко:
— Товарищ майор! Разрешите убыть в штаб и заняться делами? Не исключено, что до отправки подразделения из Москвы поступят новые разведданные!
Начальник штаба махнул рукой:
— Иди! Но находится на рабочем месте!
— Есть!
Развернувшись и козырнув по уставу, Рубанюк побежал через плац к штабу.
Макаров спросил начальника штаба:
— Так будешь докладывать командиру полка о моем поведении, несовместимом с выполнением обязанностей командира роты спецназа и сводного подразделения боевого применения?
— Уже поздно что-либо менять! Командуйте личным составом. Разберемся с вами после возвращения.
— Ты мне пальчиком не грози, я тебе не пацан. А насчет разобраться? Разберемся. Отчего нет?
Гласенко, надвинув фуражку на лоб, что-то пробурчал и отправился к штабу вслед своему подчиненному.
К Макарову подошел Щукин:
— Лихо ты их осадил, командир! Уважаю. Я бы так не смог!
— Достанут, Слава, сможешь! Начальники, мать их! Разведчик, ни разу в разведку не ходивший, да НШ, ротой не командовавший. Нормально, да? И это в полку особого назначения. О чем сие говорит? О том, что Коршун подбирает себе жополизов. Посмотри, кто в штабе сидит? Либо люди полкана, либо те, кого к Коршунову из Москвы прислали. Им служба в особом полку для дальнейшей карьеры нужна. Годик-два посидят в кабинетах, по ордену на грудь цепанут и вверх, по служебной лестнице.
— Ты действительно не в себе, Дим! Случилось что?
— Слав, хоть ты не лезь в душу. И без тебя хреново.
Командир взвода вздохнул:
— Ясно!
— Что тебе ясно? Ну что тебе, Слава, может быть ясно?
— То, что ты не в порядке.
— У нас сейчас все не в порядке. Или война на своей территории под самым нашим носом — это порядок? Но ладно, где моя экипировка?
— Оружие, бронекостюм, средства связи, боеприпасы, все в канцелярии.
— Ну, так пошли! Пора и делом заняться. Побрехать со штабными еще успеем. Да, чуть не забыл, пока я буду переодеваться, найди мне Валеру Игнатова.
— Командира 2-й роты?
— Да! Только найди его сам, не в службу, а в дружбу, без посыльных!
— Хорошо! Что передать?
— Чтобы срочно пришел сюда. Не застанет в казарме, найдет на вертолетных площадках. Скажи, он мне очень нужен!
— Сделаю, командир!
— Давай, Слав! Поторопись!
Макаров вошел в расположение. Его встретил докладом дежурный по роте. Приняв доклад, капитан зашел в канцелярию, где на столе была разложена боевая форма, оружие, пояс с запасными магазинами и бесшумной винтовкой «Винторез» и гранатами, кобура с пистолетом, нож в чехле.
Капитан быстро переоделся.
Вошел Игнатов:
— Привет, Дим, ты искал меня?
— Привет, Валера, искал. Я убываю в горы на неопределенный срок, поэтому у меня к тебе будет просьба.
— Если ты хочешь попросить, чтобы я устроил слежку за твоей женой, извини, обратился не по адресу.
Макаров улыбнулся:
— Да нет, Валер. Пусть делает все, что захочет. Я сам с ней до конца разберусь, когда вернусь.
Валера взглянул на друга:
— Вот как? Застукал ее с кем-нибудь?
— Да в этом и нет никакой необходимости. Она вновь не ночевала дома, перед этим предупредив меня, что задержится у Вологодиной. Задержалась! До утра, сука. Заявилась перед тем, как мне уходить на службу.
— Так, может, она и была у Вологодиной? Я же говорил, поговори с этой гадалкой.
— Вот я и поговорил!
Игнатов удивился:
— В смысле?
Капитан ответил:
— В прямом, Валера, смысле. Не выдержал вечером, точнее уже ночью, узнал адрес Вологодиной и поехал к ней. Естественно, Ирины у нее не было и быть не могло. Галина, хоть женщина и разведенная, что почему-то воспринимается у нас как недостаток, дама приличная, скромная, хорошая. Она выслушала меня. Короче, Ира никогда не ночевала у Вологодиной, просто прикрывалась Галиной. И никакая Галя не гадалка. Как уже сказал, порядочная, хорошая и… весьма привлекательная женщина. Да, живет одна, скромно, я бы сказал бедно, но достойно. Мы с ней о многом поговорили. И у меня будто глаза на жизнь прожитую открылись.
Игнатов присвистнул:
— Ни хрена себе! А ты сам-то до утра чего не завис у Вологодиной, раз она такая привлекательная и общительная.
— В морду хочешь?
— Нет!
— Тогда не говори так о Галине.
— Э, э, Макар, да ты попал!
— Возможно, но не время обсуждать это.
— Так выкладывай просьбу.
Капитан вплотную подошел к другу:
— Присмотри за ней, Слава! Моя в курсе, что ее фокус с Вологодиной не прокатил, и может попытаться подставить ее. Понятно, следить за Галиной не надо, но если ей будут угрожать неприятности, поддержи, прикрой. Ладно?
— Ну какой базар? Присмотрю. Я с начальником полкового медицинского пункта поговорю. Он будет информировать меня о взаимоотношениях Галины с Ириной. Ну а если кто подкатит к ней, не волнуйся, лапы быстро отшибу.
— И еще, Валер! Ты, как мы улетим, подойди к Вологодиной. Скажи прямо, чтобы в случае необходимости могла на тебя рассчитывать. Телефонами обменяйтесь.
— Я ей больше скажу. Что мне сам капитан Макаров приказал обеспечить ее безопасность на время его отсутствия!
— Говори что хочешь, но переговори обязательно!
— Сделаем, Дим!
— Ну, ладно, мне пора.
— Удачи тебе и… возвращения!
— Спасибо. Я вернусь, Валер. Назло всему вернусь, и тогда в городке произойдут кое-какие шумные перемены.
— Ладно, ладно, погусарить — дело нехитрое. Ты не о гарнизоне думай, а о предстоящем выходе. Не на прогулку отправляешься.
— Ты прав! Пошел я!
— Давай, Дим!
Командир сводного подразделения специального назначения направился к площадке, где вращали несущими винтами два вертолета «Ми-8».
Бежавшую из дома Макарову увидел командир полка, выезжающий из военного городка на своем командирском «УАЗе». Поравнявшись с растрепанной любовницей, приказал водителю:
— Стой!
«УАЗ» остановился.
Коршунов вышел из салона. К нему кинулась Макарова:
— Виктор!.. Витя!..
Подполковник оглянулся — никто из офицеров их вроде не видел.
Спросил женщину:
— Что случилось, Ира?
— Макаров с ума сошел! Он ездил ночью к Вологодиной, и та, естественно, сказала ему, что я никогда у нее не ночевала. Видел бы ты, как взъярился Дмитрий. Он готов был разорвать меня. Я попыталась перевести стрелки на него с Вологодиной, куда там. Макаров чуть не убил меня.
— Успокойся! У страха глаза велики.
— Да? Видел бы ты его глаза. Это были глаза убийцы. Он убил бы меня, Витя, если бы вовремя не пришел посыльный. И он убьет. Обещал по возвращении из командировки разобраться, с кем и где я провожу ночи. А потом завалить всех, сразу. А ты его знаешь. Макаров в гневе страшен, у него не дрогнет рука, когда узнает правду. Витя! Макаров не должен вернуться. Иначе нам всем придется несладко!
Коршунов повысил голос:
— Я же сказал, успокойся! Не вернется твой муженек, не волнуйся.
— Правда? Ты не шутишь?
— Какие тут могут быть шутки?
— Но что ты можешь сделать, чтобы он не вернулся?
— Это уже моя забота, и тебя она не касается. Одно обещаю, Макаров больше не будет мешать нам.
Немного успокоившись, Ирина вздохнула:
— Мне бы твою уверенность.
— Ты давай приведи себя в порядок и иди в часть. Позже я зайду к тебе.
— Макаров мог все рассказать Вологодиной.
— И что же он мог ей рассказать? Кроме того, что ты обманывала его и прикрывалась медсестрой? Что он может знать? Ничего.
— И все равно, бабы, они любопытные. Вологодина теперь наверняка будет следить за мной.
— Зачем?
— Да чтобы прицепить к себе Макарова. Она бабенка одинокая, разведенка, ей мужик нужен. А тут несчастный, обманутый Дмитрий. Вологодина же не знает, что Макаров не вернется? Ее нельзя оставлять в Части!
— Ладно! Я уволю ее. Но не сразу. Даже мне надо иметь хоть какую-то причину, чтобы выгнать Вологодину. Этим займется начальник разведки. Он найдет повод заставить медсестру написать заявление. Ты довольна?
Макарова ответила:
— Я буду довольна и спокойна, когда ты вышвырнешь эту правильную суку из Части.
— Тебе недолго ждать!
— Посмотрим!
— А теперь в Часть! И не показывай вида, что дома был скандал. Поняла?
— Поняла! Не впервой!
— Иди!
Проводив любовницу, командир полка, задумавшись, закурил. В 9.30 над Частью поднялись два вертолета и, пройдя над городком, пошли, набирая высоту, на юг.
Коршунов достал сотовый телефон, набрал номер.
Услышал голос мэра:
— Доброе утро, Витя! Как после бурно проведенной ночи чувствуешь себя?
— Я всегда с утра чувствую себя превосходно.
— Завидую. А я вот болею.
— Похмелись.
— Что и собирался сделать, как ты позвонил.
— Ты, как похмелишься, обеспечь мне связь с другом. И чем раньше, тем лучше.
— Какие проблемы? Езжай к Армену, он все и сделает. Аппаратуру я немедленно отправлю к нему.
— Хорошо!
— Когда Балаяну ждать тебя?
— Часов в десять!
— Понял! Все будет о’кей!
— Надеюсь! До связи!
— Давай, подполковник. До связи!
Коршунов посмотрел на часы, сел в «УАЗ», приказав водителю:
— В штаб!
Глава 4
Разрушенный во время ведения активных боевых действий бомбардировками авиации федеральных войск, аул Гули-Чу представлял собой безлюдный участок уродливых развалин, лежавший на небольшом, изрезанном оврагами, плато. С севера высился перевал Талах, с юга — Безымянный перевал, названный жившими здесь ранее горцами Южным. Между Гули-Чу и Южным перевалом простирался гуличуйский лесной массив. И если к разрушенному селению «зеленка» подходила вплотную, то от перевала его разделяла полоса открытой местности, также изобиловавшая оврагами и балками. Южнее Безымянного перевала зеленел еще один лес, на восточной оконечности которого находилась высота 138,4.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента