Тарас Анатолий Ефимович. Боевая Машина: Руководство По Самозащите — 3

   Схема проста. Делаешь неожиданное заявление типа «ладно, мужики, давайте ударим по пиву, оно у меня там в воде на дне охлаждается» и с ходу бросаешься в воду. А если плавать не умеешь, то заходишь по самое горло и начинаешь перемещаться в воде подальше из этих мест параллельно берегу, время от времени подныривая для маскировки. Если в воде людей много плещется, крайне трудно уследить, какая из голов — твоя. Пытаются задержать? Тоже не беда, голого человека удержать ой как не просто. Песочком в глаза одному, пяткой по яйцам другому, рывок из объятий третьего, прыжок в воду и чемпионский заплыв кролем.
   Бывает, однако, что по горячке кто-то из противников устремится в воду вслед за тобой. Особенно, ежели они тоже раздеты. А то и двое ринутся. Помни, что вода для умного человека надежный союзник. Основная идея боя в воде сводится к тому, чтобы тянуть противника под воду, а не вырываться судорожно из рук. Настиг кто-то, делаешь глубокий вдох, ныряешь, хватаешь его за ноги и тянешь на дно. Проверено на практике: мгновенно забывает обо всем на свете, кроме одного — как можно скорее оказаться на берегу. Не делай только распространенную ошибку — не пытайся топить противника сверху, выпрыгивая из воды и наваливаясь на него. Тут очень легко пропустить удар под дых, под ребро, захват за половые органы. Не хватай за горло, за волосы. Ныряй, обхватывай тело ниже пояса или ноги и вниз вместе с ним, причем старайся не отпускать подольше.
   Если противник обхватил тебя, не оригинальничай. Кусай его за пальцы, уши, нос, откручивай мужскую красу. Не жди, пока подоспеет второй, тем более — третий. Ныряй от берега и выныривай со сменой курса, глядя от берега, чтобы лицо твое разглядеть не смогли. Затылки у всех почти одинаковые. А то ведь может найтись снайпер, способный с пятнадцати метров точно вложить камень тебе в лоб или в висок. Посему меняй направление и пореже всплывай из-под воды. Ежели не умеешь хорошо плавать и нырять, значит, рано тебе еще на пляжи похаживать, подучись сперва.
   Впрочем, спасаться бегством хорошо тогда, когда тебя на берегу ничто не удерживает. Однако стычки на пляже большей частью случаются из-за девчонок и как-то не в жилу оставлять подругу одну. Ах, эти женщины, все наши беды из-за них! Что ж, рассмотрим второй вариант.
   Подошли, окружили, наехали — не дрейфь. Твоя основная задача, как и в парке ночью, связать их боем, давая подруге возможность улизнуть, а потом самому удрать без особых повреждений. Сие вполне возможно, общая безвыходность ситуации — лишь иллюзия. Повторю в очередной раз, что численного перевеса в бою не бывает, бывает только недостаток маневра. То же и на пляже, хотя некоторые комплексуют, оказавшись в кольце и без одежды. А напрасно. В самый неподходящий момент никто не поймает тебя за рукав или за воротник, опять-таки рядом плещется спасительная вода. Если в ней ты чувствуешь себя более или менее уверенно, понадобятся человек пять, чтобы там с тобой что-то сделать.
   Главное, не позволяй завалить себя возле самого берега, где вода до колена. Все время двигайся, избегая ближнего боя. Бегать по воде трудно, так ведь и противникам тоже нелегко, вот и изматывай их до тех пор, пока девчонка твоя не догадается сбегать за подмогой или просто удрать. Кстати, если у нее хватит ума крикнуть на ходу «сейчас я наших позову» или «ой, дяденьки-милиционеры, скорее сюда, а то Вовку моего убьют» (хотя никаких «наших», равно как и ментов, в радиусе трех километров не наблюдается), совсем неплохо. «Наезжантов» подобные восклицания сильно нервируют и тот самый страх, что сидит в каждом из них, проявится обязательно. Наступательный пыл спадет и они, скорее всего, уберутся подальше отсюда.
   Если вода до груди, до пояса, а кто-то из противников подобрался вплотную, пускай в ход удары локтями, коленями, головой. В таких схватках только они и проходят — короткие резкие удары с ближней дистанции. Ни в коем случае не стой в воде на одном месте, непрерывно смещайся в сторону максимальной глубины или хотя бы вдоль берега.
   С оружием на пляже обычно напряженка. Хотя иногда кое-что попадается: ржавая лодочная цепь, кол для привязывания лодок, доска от мостика, пустая бутылка, ржавая консервная банка, камень. Хватай и пускай в ход без всяких раздумий, с максимальной жестокостью. Жестокость — средство выживания в любом месте, даже если оно — всего лишь крохотный пятачок на прибрежном песке.

23. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРИМЕРЫ РЕАЛЬНОГО БОЯ

   В принципе, число таких примеров может быть сколь угодно большим. Однако еще никому и никогда не удавалось описать все возможные ситуации столкновений. Жизнь неисчерпаема в своем разнообразии. Поэтому здесь я предлагаю вам всего лишь двенадцать примеров реального боя, извлеченных из произведений художественной литературы. Лично общаясь с авторами цитируемых произведении, я убедился в том, что они неплохо владеют предметом. Сами дрались много раз, многое видели, многое умеют. Так что фрагменты их произведений нельзя считать всего лишь плодом писательской фантазии.
   Смысл такого цитирования, конечно, не в описании техники. Мне хочется, чтобы те из вас, у кого нет собственного боевого опыта, почувствовали дух смертельной схватки «за жизнь».
 

   Поселок Рудник по ночам вымирает. Темень, хоть глаз коли. Да тут еще ветер в лицо. Словом, Малышев столкнулся с этой троицей. Настуженная сталь ножа обожгла горло. Малышев не разобрал, что ему сказали эти «шестерки». При виде опасности в нем проснулся зверь и лишил способности понимать человеческую речь.
   Он почувствовал в краткий миг полное расслабление тела, натренированного в бесчисленных нещадных поединках «рейнджеров» в учебном центре Первого главного управления КГБ СССР. За этим расслаблением, характер которого трудно передать словами, тут же следует взрыв энергии невероятной силы. Тело превращается в машину-авто мат, крушащий все на своем пути. Такая способность приобретается годами весьма специфических тренировок.
   Малышев напряг шейные мышцы, подался на нож и в тот же миг, резко отпрянув, нанес мощный удар ногой. Подошва хромового сапога с жесткими краями рантов врезалась в голень державшего нож. Бандит с воплем согнулся. Нанеся сокрушительный удар другой ногой по оседающей фигуре, Малышев пронес корпус по инерции и левым кулаком с разворота раздробил висок громоздящегося сзади налетчика. Тот как-то нелепо дернувшись, рухнул на землю.
   В следующие доли секунды ладонь Малышева мертвой хваткой сомкнулась на вороте третьего. Вытянув руку на полную длину, Малышев затем ее резко согнул и швырнул корпус бандита к себе. На встречном движении нанес удар ему в челюсть кулаком, потом еще раз. Безжизненно обвисшее тело стало опускаться, и тогда, как было отработано в тренировочных поединках, согнутая в колене нога рванулась вверх, навстречу этому падению. Удар пришелся в голову, что-то хрустнуло, и конвульсивно изгибающееся тело мешком рухнуло у ног Малышева. Все было кончено…»

Георгий Подлесских. — «ВОРЫ В ЗАКОНЕ», ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ

 

   По аллее ковылял Сашка, осторожно удерживая перед собой полный трехлитровик воды.
   — В чем дело, ребята, — сразу оценил он какую-то ненормальность ситуации. — Чего они от тебя хотят? — Это уже было адресовано мне.
   — Ты вали, мужик, куда идешь, не мешай друзьям общаться, — прогудел Каюк, жестом предлагая Сашке пройти.
   Я раскрыл было рот, но сказать ничего не успел. Мелькнувший в руке Руслана нож побудил Сашку к открытию второго фронта. Скорее всего, резать никто никого не собирался, чеченец хотел только припугнуть не в меру любопытного прохожего. Но Сашкин мозг, сталкиваясь с угрозой жизни, переключался на автоматический режим, в действие вступали рефлексы, выявленные когда-то академиком Павловым у беззащитных собачек, над которыми академик безжалостно издевался. Правда, собачки бессмысленно дергали лапками, а каждое Сашкино движение было продумано инструкторами и выверено до миллиметра.
   Увесистый трехлитровик развалился на десятки осколков, врезавшись в бычий загривок Каюка. Чеченец успел отпрыгнуть, но Сашка ступней чиркнул ему по колену и этого хватило, чтобы Руслан на пару секунд потерял способность передвигаться. Я начал протискиваться на подмогу, но кажется, подмоги там не требовалось. Ржавый огрызок трубы-дюймовки, забытый когда-то сварщиком, превратился в Сашкиных руках в мощное наступательное оружие.
   Торцом трубы он коротко ткнул в правый бок изумленно трясшего головой Каюка, быстро перехватил трубу за конец и с размаху ахнул гиганта по переносице. Раздался чмокающий звук и Каюк плавно завалился в растекающуюся по дорожке лужицу воды.
   Сашка развернулся и тем же концом рубанул чеченца по руке, до сих пор сжимающей нож. Руслан с воплем разжал пальцы и нож сверкнул отшлифованным лезвием, исчезая в густой траве. От повторного удара, направленного в голову, чеченец ухитрился уйти и, выхватив вновь нунтяки, умело завращал ими, рассекая со свистом воздух.
   Драться Сашка действительно не умел. Он умел убивать. Даже не пытаясь блокировать трубой мельтешащие перед глазами палки, он резво присел и саданул Руслана самым кончиком трубы по голени. Того как за шиворот от земли оторвало, но упасть он не успел. Ржавый торец с хрустом сокрушил грудь чеченца, джигит перевернулся в воздухе и затылком врезался в бетонную дорожку. Поскольку побоище длилось всего секунд десять, я за это время сумел только добраться до неестественно распластавшегося Каюка…
   Но судьба еще не исчерпала все предназначенные нам на сегодня сюрпризы. Едва мы отошли от поля боя, на пути вырос холеный мужик с холодным взглядом серых глаз…
   — Он с ними! — крикнул я Сашке и втер Свиридову под ребра с левой руки.
   Подполковник отступил на два шага и, быстро сунув руку под мышку, рванул пистолет.
   — Стоять! — заорал он, но Сашка опять включил свои кошмарные рефлексы. Он действовал так же уверенно, как обычно футбольная сборная Германии разыгрывает стандартное положение. Штрафной удар или, к примеру, угловой.
   Левой рукой он вытолкнул с линии возможного огня меня, уходя вправо сам. Свиридов на долю секунды вынужден был раздвоить внимание и этого хватило. Сашка атаковал его сбоку, одновременно задирая сжимавшую пистолет руку куда-то в небо, подсекая обе ноги подполковника и нанося хлесткий удар по печени свободной правой. Навалившись на упавшего Свиридова коленями, Сашка пару раз треснул его затылком о бетон и удовлетворенно полюбовался результатом.

Геннадий Паркин. — «ПУЛЯ С ВАГАНЬКОВА»

 

   Я уже полностью пришел в себя и выжидал теперь удобный момент. Голова прояснилась и, несмотря на боль в затылке, я чувствовал, что еще могу за себя постоять. Рядом с собой я ощутил какую-то длинную железяку. Осторожно, чтобы никто не заметил, положил на нее руку.
   Тем временем Монах вспомнил о моей персоне.
   — Слышь, Лешка, возьми у Сени арматуру и посчитай ему косточки. Давай живее, не телись.
   Приземистый коренастый парень с наголо выбритой головой отделился от своих товарищей и двинулся в мою сторону.
   Поняв, что дальше тянуть нельзя, я изо всех сил ударил с земли стоявшего поблизости члена шайки каблуком в пах и тут же вскочил на ноги, вертя над головой железяку
   Первый удар пришелся в ключицу бритоголовому, который, завизжав, выронил арматуру и завертелся юлой на месте. Остальные в испуге отпрянули. Тут я заметил, как Монах, подавшись назад, с хищной улыбкой заносит руку для броска. В последний момент я резко отпрянул в сторону и брошенный нож лишь слегка задел плечо. Вниз по руке поползла теплая струйку крови. Взвыв от ярости, я врезался в толпу,нанося вокруг себя сокрушительные удары железякой. Мои противники опешили и с воплями стали разбегаться.

Илья Деревянко. — «ОТБОЙЩИК»

 

   Калямов обернулся. К ним приближались четверо рабочих, которых в порту называли «докерами».
   — Эй, ты чего к человеку пристаешь? — спросил первый — мужчина лет тридцати пяти с обветренным лицом и выцветшими усами. Чуть сзади его шел молодой парень в оранжевом жилете, на вид не старше двадцати, за ним тучный мужлан с большим пивным животом и замыкала процессию непонятного возраста личность, обладавшая узким скошенным лбом и длинными руками, похожая на питекантропа. Усатый, по-видимому, являлся лидером.
   — Гребите отсюда, — презрительно выдавил Калямов, поворачиваясь, чтобы покончить с мужиком, который собирался воспользоваться ситуацией и ускользнуть.
   Четверка «докеров» подошла вплотную, усатый схватил Калямова за плечо: — Ты что, не понял?
   Вместо ответа Калямов ударил его тыльной поверхностью кулака в печень и в солнечное сплетение. Мужчина согнулся, отступая на шаг.
   — Ах ты, бритая башка! — парень в оранжевом жилете подцепил с земли обрезок трубы, которыми рабочие закрывали контейнеры, и размахнулся, бросаясь на выпаде вперед. Калямов успел достать кастет, поэтому удар он отбил защищенным в железо кулаком. Труба со звоном отскочила, а парня он встретил мощным хуком с левой руки. В челюсти у того что-то хрустнуло, парень упал.
   Тогда к нему ринулся жирный мужлан. Калямов встретил его боковым ударом ноги. Толстяк двигался медленно, еще не успел набрать скорость, поэтому удар отшвырнул его. Он приложился к стенке контейнера, шумно выдохнул воздух и снова рванулся в бой. Усатый тоже очухался, теперь он создавал угрозу с другой стороны. Отступать было некуда.
   Калямов оттолкнулся от контейнера и всадил каблук в солнечное сплетение толстяка. Это его остановило, он упал и больше не поднимался.
   — Отсосите, — сказал Калямов. Мужичок тем временем попытался бежать, но был схвачен за грудки и отброшен на место.
   Настала очередь питекантропа. Он сжал кулаки и раскачиваясь из стороны в сторону, словно боксер на ринге, пошел на Калямова. Тот врезал ему по черепу вскользь, брызнула кровь, но питекантроп не отреагировал, пытаясь достать серией ударов обеими руками в голову и по корпусу. Калямов врубил ему в зубы, послышался треск. Но вместо того, чтобы упасть, питекантроп ударил по скуле. Казалось, он совсем не чувствует боли. Голова Калямова мотнулась в сторону, автоматически он увернулся от следующего удара. В дополнение ко всем своим прелестям противник одинаково хорошо владел правой и левой рукой. Калямов присел, пропуская удар над головой, скользнул под руку и локтем изо всех сил врезал по позвоночнику. Это наконец подействовало. Питекантроп замычал, упал на колени, потом медленно завалился набок.
   Остался один усатый. Он держался осторожно, и в то же время раскованно, обнаруживая навыки уличного бойца.
   — Ну ты, мразь панковская, — негромко произнес мужчина. Он что-то подкинул на ладони. Калямов догадался, что это свинчатка. Усатый, как и все портовые, ненавидел панков. Это ясно читалось в его глазах. Калямов решил на этом сыграть.
   — Фак ю селф, — сказал он, демонстрируя высунутый язык и средний палец. Усатый разозлился. Прищуренные глаза его сузились, превратившись в злобные щелочки, на скулах заиграли желваки и он молча ринулся в атаку.
   Калямов уклонился, пропуская первый удар мимо себя, зато второй — грубым кирзовым сапогом по голени достиг своей цели. Калямов дернулся от боли и врезал усатому по скуле. Кастет рассек кожу, из раны брызнула кровь. Мужчина, отступил. Он вытер левой рукой лицо и слизнул с нее кровь. Лицо у него приняло совершенно зверское выражение. Залитое кровью, оно было похоже на маску, а оскаленный рот обнажал прокуренные клыки, желтые словно у старого пса.
   — Р-ра!
   Калямов снова увернулся от удара и встретил противника коленом в живот. Мужчина словно ничего не почувствовал, теперь он ударил ногой. Калямов поймал ногу на захват, вздернул и сам ударил ногой в ответ. Он целился в промежность, но попал в бедро. Мужчина подпрыгнул на одной ноге, его кулак со свинчаткой пролетел возле лица, не достав самую малость. Калямов выпустил ногу и изо всех сил дал кастетом по ребрам, вложив в удар всю массу тела.
   Мужчина замер, будто из него выбили воздух. Рот его приоткрылся, глаза вылезли из орбит. Он покачнулся и шумно рухнул на землю. Все было кончено.
   Юрий Гаврюченков. — «ВИЗИТ»

 

   Автомобиль, негромко скрипнув тормозами и едва заметно качнувшись вниз-вверх, замер в полуметре оттого места, где мгновением раньше находился мужчина в джинсовой куртке.
   — Что, испугался?
   Вопрос, естественно, задал водитель «Ауди», крупный парень с широким лицом, с аккуратной стрижкой, в дорогом голубоватом свитере, облегавшем широкие плечи.
   Мужчина скользнул безразличным взглядом по свитеру, по мясистой широкопалой руке, расслабленно лежащей на руле, по безукоризненному пробору в блестящих темных волосах и произнес глухим невыразительным голосом:
   — Я скотов сроду не пугался.
   Возможно, если бы водитель был один, инцидент оказался бы исчерпанным этой репликой или последующей. Но рядом с ним сидел еще один такой же битюг, а на заднем сиденье размещался мужчина постарше, чье лицо смутно виднелось за тонированным стеклом. Поэтому водитель неторопливо открыл дверцу, также неторопливо поставил на грязный тротуар ногу, обутую в полуботинок из мягкой черной кожи, потом вынес наружу другую ногу и выпрямился, оказавшись на полголовы выше мужчины в куртке.
   — Не понял. Ты кого не боишься? — почти вежливо спросил он.
   Мужчина повернул к нему худое остроскулое лицо и ответил с расстановкой:
   — Скотов не боюсь. И вообще всякого дерьма собачьего.
   Потом он повернулся, собираясь обойти автомобиль спереди. Но тяжелая рука резко опустилась на его плечо, цепко, сноровисто, привычно захватывая ткань куртки, с силой потянула назад. Мужчина не стал сопротивляться, послушно переместился туда, куда его тащили, но по пути словно невзначай саданул водителя «Ауди» коленом в пах. В следующее мгновение он отшатнулся назад и, удерживая на своем плече схватившую его руку, ударил парня ногой. Удар получился молниеносным, мощным, он пришелся в солнечное сплетение противника, отчего тот сильно дернулся и тяжело упал рядом с автомобилем.
   Секундой позже распахнулась дверь с противоположной стороны машины, это выскочил товарищ упавшего. Он мгновенно сократил расстояние до мужчины, обогнув капот по самой короткой дуге и сразу, не останавливаясь, «выстрелил» в обидчике своего партнера пяткой правой ноги с разворота, метя в подбородок. Нога выпрямилась с совершенством и точностью механизма. Если бы удар достиг цели, мужчина в джинсовой куртке наверняка отправился бы в нокаут — в лучшем для него случае. Но он гибко качнулся в сторону, пропуская удар и ловя руками бьющую ногу, затем сам ударил ногой, четко вложив ступню в пах раскорячившегося агрессора. Последовавший следом удар кулаком в челюсть снизу довершил комбинацию…

Владимир Моргунов. — «СЕРЫЙ КАРДИНАЛ»

 

   Гардеробщик побагровел: — Чего буровишь, козел? Щас самого раком постав… — Договорить он не усел, ткнув в карман бумажник, Зуб коротко, без замаха, ударил точно в середину массивного щетинистого подбородка. И тотчас развернулся лицом к двум крепышам, рванувшим уже в атаку. Первый нацелился сгрести Зуба за ворот, но зацепил вытянутыми пальцами пустоту Нырком уйдя вправо, Зуб вскользь мазнул ему ребром ладони по печени, и, немного подпрыгнув, с размаха втер ступней по позвоночнику на уровне поясницы. Противник на мгновение застыл, словно подстреленная на взлете птица, а потом грянул лбом об угол гардероба, помешав своему стриженному наголо напарнику заскочить Зубу за спину
   Гардеробщик тем временем успел подняться, перегнулся через прилавок и выволок оттуда резиновую милицейскую дубинку. Но воспользоваться ею не успел. Зуб ударил кулаком его по локтевому сгибу, метнул свою кисть вверх и зажал ухо гардеробщика между большим и указательным пальцами. Большой палец уткнулся в искомую точку под ушной раковиной, гардеробщик взвыл, а Зубов лоб уже ломал ему переносицу. «Бычок по-одесски» всегда считался Зубовой коронкой.
   Второй крепыш избавился, наконец, от навалившегося на него друга, и прыгнул вперед, однако Зуб успел вырвать из пальцев падающего гардеробщика дубинку. Скользнув вдоль прилавка, он с плеча рубанул резиновой сабелькой по кадыку противника. Тот успел прикрыть горло подбородком, удар пришелся по губам — только кровавые брызги и осколки зубов разлетелись. Следующий удар, по затылку, заставил окровавленного крепыша опуститься на колени. Зуб прицельно огрел его дубинкой в третий раз, чуть правее макушки, и остался один на один с оторопевшим при виде лихой расправы вышибалой.
   — Ты это… Короче, бери девок и вали, — отступил тот в сторону, освобождая проход.

Геннадий Паркин. — «МОШЕННИКИ И НЕГОДЯИ»

 

   Кентас лежал у края тропы, крепко сжимая в руке короткую кизиловую палку К нему приближался цыган по имени Георгий. Когда цыган приблизился вплотную, Кентас вскочил и с криком бросился на него. Георгий, давно оставивший спорт, разжиревший, не успел среагировать. Он пропустил два удара палкой: вертикальный — по правой руке, который сломал большой палец и выбил из руки обрез; и горизонтальный—по переносице, мгновенно изуродовавший лицо, превративший его в кровавую маску Следующий удар был ногой, но тут Георгий рефлекторно закрылся рукой, пригнулся и перешел в партер. Кентас прыгнул к нему, целя ногой в лицо. Но в лицо не попал, носок ботинка встретил плечо, развернув противника боком и открыв его шею. Тут же на нее обрушилась палка. Палка сломалась, а цыган захрипел, откатился назад, потом вскочил на ноги, успев прикрыть локтями живот.
   Он почти ничего не видел, кожа вокруг глаз вспухла от подкожного кровоизлияния. Кентас бил его без разбора, не встречая сопротивления — по бедрам, по почкам, в живот. Мясистое тело упруго встречало удары, Георгий почти не реагировал. От крови и безнаказанности Кентас все больше зверел. Он бил изо всей силы, как по мешку, это доставляло ему огромное удовольствие. Пару раз он попал по голове. Ноги у цыгана подогнулись, тот упал и замер. Кентас двинул его еще пару раз, потом остановился.
   — Неужели убил? — подумал он. Убивать ему еще не приходилось. Он пнул тело ногой. Оно мягко перевалилось, дохлое, превратившееся из человека в кусок кровавого мяса. На месте лица было просто месиво. В той части, где должен был помещаться рот, что-то слабо запузырилось.
   — Не сдох еще? — сквозь зубы процедил Кентас, нагнувшись над телом, чтобы получше рассмотреть, жив ли его враг. В то же мгновение «труп», проявляя неожиданную ловкость, схватил его за ногу и опрокинул. Кентас попытался вырваться, но цыган навалился сверху и стал душить. Кентас изо всех сил отбивался, изловчившись, ткнул противника пальцами в глаза. Однако их закрывали теперь толстые подушки вздувшейся плоти, так что атака не причинила никакого вреда. Георгий продолжал стискивать пальцы до тех пор, пока тело под ним не перестало дергаться. Он выждал еще несколько минут для полной страховки, потом тяжело отвалился в сторону. Опыт и умение держать удар победили и в этот раз.
   Георгий полежал несколько минут, собирая силы, затем кое-как встал на ноги. Глаза у него полностью заплыли, палец, нос и несколько ребер были сломаны. Но он жив, а его враг мертв!

Юрий Гаврюченков. — «СОКРОВИЩА МАССАНДРЫ»

 

   Двое молодых людей вовсе не толкали его, а вели, правда, взяв цепко за локти, к машине вели. К другой «Волге» вели Клюева — тоже двое, крепко поддерживая с боков. Третий уже открывал дверцу автомобиля.
   — Полковник, — довольно грубо, повысив голос, спросил Бирюков, — какого черта? Вы можете объяснить нам, что все-таки происходит?..
   Это хорошо, что народ наблюдает, с явным удовольствием подумал Бирюков, фиг они теперь стрельбу затеют. Надо что-то предпринимать прямо сейчас, иначе через несколько секунд уже будет поздно.
   Он немного согнул колени, повис на руках у молодых людей, заставляя их рефлекторно напрячься, направить свои усилия вверх, дабы удержать бирюковские восемьдесят пять кило плюс одежда. В следующий момент Бирюков резко вскинул свои руки вверх и опять присел, уже гораздо быстрее, уходя за спины конвоиров.
   Удар ступней в промежность, нанесенный сзади, лишил одного из них как минимум на минуту возможности совершать какие-либо активные действия. А хлесткий круговой удар костяшкой большого пальца, угодивший второму в челюсть чуть пониже уха, вообще отправил его в глубокий нокаут. Теперь надо помочь Клюеву.