– И что, всё это того стоит? – Володина вспомнила, что она знает о Синьке. Это маленькое кровососущее насекомое шло в переработку и использовалось в военной промышленности. – Из неё что-то там делают в оборонке, кажется?
– Что-то там! – Кусок иронично поджал губы. – «Дыроколы», «Латники», броню для танков, снаряды для пушек, какое-то покрытие для МКС – да всё! Огромные бабки! Круче только «Икс», да и то, наверное, только потому, что его добыть легче. Ну, наконец-то приехали! – Он кивнул на показавшийся впереди забор, опутанный «Егозой», из-за которого виднелась пара вышек с пулемётчиками наготове.
Грузовик с цистерной на прицепе прошёл в открывающиеся ворота и сразу же заполз в ангар, занимающий две трети огороженной территории. Кусок заглушил двигатель, и Татьяна вылезла из кабины. Сейчас начнутся обычные складские хлопоты: разгрузка кузова, размещение товара, розлив воды по ёмкостям, предназначенным для разных целей. Надо бы попросить кого-нибудь из охраны, чтобы помогли донести канистру до её землянки, тащить двадцать килограммов в одной руке всё ещё больно. Хотя нет, лучше взять небольшую тележку и докатить на ней, не стоит давать охране поводов для раздумий. Бизнес Куска хорош тем, что её тут почти никто не видит. Покупателей принимает Вениамин или Аня, если Кусок в отъезде. Все сделки происходят без Володиной, в офисе – так они называют отрытый в земле блиндаж. Она же возится на складе с помощником Куска, старым дедом, которому давно за шестьдесят, потерявшим ногу ещё при самом первом Периметре Ареала. Дед работал так себе, зато обходился недорого и хорошо управлялся с вечно ломающимся погрузчиком. Вот и весь персонал.
Помимо них, на территории магазина есть двенадцать охранников, которых Кусок нанимает по контракту у Наёмников. Для них Татьяна является «травмированной на голову тёлкой со странностями», в связи с чем приходится вести себя соответственно, демонстрируя ограниченную дееспособность и развитую на этой почве нелюдимость. Ради достоверности образа Аня нашла для неё пару мешковато сидящих камуфляжей с капюшоном и приклеила-таки на лицо две крупные волосатые бородавки. Для поездок Кусок нанимал ещё два десятка боевиков, но с этими она не общалась вообще, и чаще всего её принимали за дебиловатого подростка.
Так что в магазине Перекупа можно было жить спокойно и даже комфортно. Шансы на то, что её не узнают уголовники, достаточно высоки. Бандитские группировки редко пользовались услугами Перекупщиков, у них имелось достаточно сил и средств, чтобы иметь собственных торговцев или довести до Нейтральной полосы какой угодно караван. Конечно, рано или поздно что-то могло произойти и при такой спокойной жизни, но вечно скрываться она не собиралась. Надо вывести на чистую воду Прокопенко, вот тогда и посмотрим, что делать дальше. Но сначала необходимо дать знать о себе Абрамову, он наверняка сможет сделать многое, сама она против одного из самых влиятельных заправил Ареала бороться не сможет. И Татьяна возлагала большие надежды на отправленное сегодня утром Анной письмо. До сих пор никакие попытки связаться с Москвой успехом не увенчались, Аня ради неё несколько раз ездила в Сателлит, но ни интернет-кафе, ни заказная почта, ни телефонная связь ей не помогли. Послания пропадали, сайты не открывались, на звонки отвечал автоответчик, заявляя, что данного абонента не существует. Вариантов они перепробовали много.
Когда она закончила работу, на улице уже смеркалось. Татьяна поставила пару канистр с водой на небольшую двухколесную тележку и поморщилась. Позвоночник опять отреагировал болезненно. Она вздохнула и потянула тележку за собой, выходя из ангара. В вечернем сумраке территория магазина выглядела, словно серебряная клетка с синей подсветкой. Тянущиеся по решёткам забора нити Паутины, поблёскивающие среди витков «Егозы», и призрачно дрожащие языки Студня, залегающего в небольших углублениях вокруг опорных столбов там, где со временем просела почва, охраняли магазин лучше любого ограждения и колючей проволоки. Красиво и смертельно опасно. Дотрагиваться до забора станет только самоубийца, с каждым Выбросом его решётка становится всё более новенькой, словно её регулярно окрашивают. Недаром вся территория магазина тщательно утрамбована, ведь если появится ямка, вскоре в неё ляжет Студень. Кусок даже мотор, распахивающий створы ворот, соединил с кнопкой тревоги. Как только охрана замечала Выброс, они подавали сигнал, и ворота автоматически распахивались, оставляя десятиметровую брешь. На такое расстояние Паутина протянуться не могла, иначе в магазин и вовсе было бы без подкопа не попасть.
Володина прошла два десятка метров до своей землянки и открыла дверь под навес. Со стороны входы в жилые помещения напоминали ей газетные киоски: чтобы при первом же Выбросе вход в землянку не залило Студнем, над ним ставили небольшой домик, зайдя в который человек спускался ниже уровня земли, туда, где располагался вход в само жилище. Чтобы не рухнуть в темноте со ступенек, над лестницей имелся небольшой масляный фонарь, и Татьяна потянулась к карману за зажигалкой. Тащить тележку с канистрами по ступеням было больно, но в конце концов она добралась до входной двери. Повозившись с замком, она затащила воду в землянку и заперлась на мощный засов.
Ну, вот я и дома. Девушка зажгла несколько работающих на «Иксе» светильников и обвела взглядом помещение. Выложенный брёвнами квадрат размерами четыре на четыре метра с небольшой дверью в углу, ведущей в двухметровый тупик, – вот и все хоромы. Её жилище располагалось дальше всех от ангара, и подземный ход, соединяющий склад с офисом и жилыми землянками остальных, к нему рыть не стали. Начали было, но прорыли пару метров и прекратили, у Куска закончились деньги на строительство, а рыть предстояло далеко. Зато это помещение действительно отдельное, и в гости к тебе незваным никто не нагрянет. И добежать до него от ангара за двадцать шесть секунд можно дважды. И вход хорошо виден с пулемётной вышки и под луч прожектора ночью попадает. Сплошные плюсы. Аня рассказывала, что у богатых Перекупов, работающих давно и имеющих обширную постоянную клиентуру, подвалы бетонные, с цивильной отделкой и электричеством, но подобное строительство стоит огромных денег. Если таковые имеются, то тебе к Нефтяникам, это они умудряются строить внутри Ареала небольшие подземные помещения в промежутках между Выбросами.
Татьяна отстегнула ремень, стягивающий установленные на тележку канистры, и взялась за одну из них, привычно готовясь к вспышке боли в позвоночнике. За два месяца травма так и не зажила. Здоровье в обмен на независимость? Она тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Тяжёлые думы потом, а сейчас – банный день.
– Есть попадание! – сообщил Шорох, разглядывая в бинокль цепочку мишеней, имитирующих группу пехоты противника. – Этих всех зацепило! Но левофланговые трёхсотые, там пробоины ниже пояса, пули по ногам легли! Давай ещё раз, по моей команде!
Майор плотнее прижал пулемёт, добиваясь полного слияния с оружием. Вести из «Печенега» интуитивную стрельбу стоя непросто даже для стотридцатикилограммового здоровяка. Тут необходимо уметь чувствовать оружие в момент ведения огня и точно знать, куда ляжет очередь. Такой навык отрабатывается бесконечными кропотливыми тренировками, грамотный пулемётчик – это редкость, реже которой разве что виртуоз-гранатомётчик, способный вести снайперскую стрельбу из РПГ на больших дистанциях. А просто палить в белый свет, как в копеечку, бестолково сжигая патроны, может каждый гражданский чайник, насмотревшийся боевиков. Там, в кино, все стреляют не глядя и всегда попадают. Медведь коротко усмехнулся. В какой-то мере киношники играют на стороне боевых профессионалов, ведь насмотревшихся кинобоевиков отморозков на боевых операциях уничтожать легче. Они ведь не просто не умеют стрелять, они вдобавок к этому свято уверены, что всё делают правильно и что поразить беспорядочной автоматной очередью от бедра всех, кого видят их светлые очи, элементарно просто.
– Огонь! – рявкнул Шорох, не отрываясь от бинокля.
Медведь плавно и очень быстро выжал спуск, пулемёт содрогнулся, выпуская первые пули, и майор увеличил давление тела на стреляющее оружие, компенсируя отдачу. Чем дольше работал «Печенег», тем сильнее приходилось на нем повисать, делая поправку на смещение системы «стрелок – оружие», чтобы исключить неконтролируемый увод ствола вправо. Длинная очередь перечеркнула стоящие на двухсотметровом удалении мишени, и боец прекратил огонь.
– Есть попадание! – Шорох опустил бинокль и показал ему большой палец. – Чисто отработал, всех перечеркнуло на уровне грудная клетка – живот, как предыдущих, на пятидесятиметровом рубеже. Теперь давай на триста метров! Цель – пулемётный расчёт в кустах. Видишь?
– Ты его специально так запрятал, да? – поинтересовался здоровяк. – Чтобы я с трудом заметил только часть второго номера? Мстишь за вчерашнюю шоколадку? Сказал же, я не знал, что она твоя!
– А чья ещё? – неподдельно удивился Шорох. – Думаешь, я не помню, что ты шоколад не ешь? Давай готовься к стрельбе! И вообще можно подумать, бандюки в тебя с открытого места стрелять будут! Это я ещё сильно мишень раскрыл, там Плешь рядом, по-другому было не установить.
– К бою готов, – трагически выдохнул Медведь. – То-то ты сегодня так хорошо отстрелялся. Признайся, ты представлял на месте мишеней меня с твоей шоколадкой в руках?
– Огонь! – заявил Шорох, игнорируя фразу майора, и вновь поднес к глазам бинокль.
Два месяца назад у ОСОПа наконец-то дошли руки до серьёзных раскопок на складах своей прежней базы. На расчистку доступа ко всем хранилищам ушло почти три недели, но результат того стоил. Помимо «Мембран», «Латников» и оружия, отряд получил экспериментальные «Эмки» и огромный запас патронов, копившийся на ОСОПовском складе РАВ едва ли не с момента его основания. «Эмки» тут же забрали учёные на доработку и несколько недель колдовали над ними, улучшая всё подряд с помощью своих чудес, добытых из «Икса» посредством воздействия вакуумников. Пока научная группа занималась модернизацией снаряжения, Медведь провёл инвентаризацию склада боеприпасов и в дальнем хранилище обнаружил несколько десятков тысяч патронов, не являющихся изделием «Дырокол», что стояли на вооружении ОСОПа ещё до запуска «Дыроколов» в серию. С того дня ОСОП начал проводить учебные стрельбы с целью поддержания профессиональных навыков на высоком уровне.
– Мысль хорошая, но ничего не выйдет! – заявил тогда Айболит, впервые услышав идею Медведя организовать стрельбище. – Звуки длительной стрельбы спровоцируют атаку мутантов, а там и Зомби подтянутся! Они нам такую тренировку устроят, что мало не покажется!
– Пожалуй, я всё же попробую! – не согласился с санинструктором Медведь. – Есть мнение, что зверьё в атаку не полезет. Отойду от базы в развалины на двести метров и постреляю немного. А вы меня с крыши прикроете в случае чего. Если всё будет хорошо, поищем место для стрельбища.
Отговорить его так и не смогли, в итоге Шорох пошёл с ним для страховки, остальные заняли круговую оборону на крыше базы. Майор выбрал позицию, нашёл подходящий по размерам обломок бетонного перекрытия, торчащий из груды руин, и почти час вел по нему огонь из разных положений то короткими, то длинными очередями. К всеобщему удивлению, мутанты на него нападать не стали.
– Ты как узнал, что зверьё на тебя не бросится? – накинулся на него Айболит, едва Медведь с Шорохом вернулись к базе. – Почему сразу не сказал?!
– Точно я не знал. – Майор принялся разбирать «Печенег» для чистки. – Просто когда увидел этот Клондайк из старых патронов, так сразу вспомнил Тумана в тире. Он ни дня без тренировки не проводил. Тут на память наше с ним давнишнее дежурство в лабе у Лаванды и пришло. Она как-то рассказывала ему, что всё живое в Ареале объединено в некое пси-поле, мол, все туда свои эмоции и переживания транслируют. И мы в том числе. И мутанты нас ненавидят, потому что мы ненавидим их, и так далее. Вот мне и захотелось проверить. Если Лаванда была права, то, стреляя по мишеням, я ни у кого враждебной реакции вызвать не должен. Нужно лишь не фокусироваться на том, что готовишься для боёв с живыми противниками. Так и получилось.
– Это весьма ценное наблюдение! – встрепенулся внимательно слушавший объяснения Степанов. – Николай Иванович, упомянутая вами Лаванда – это кто-то из научных специалистов ГНИЦ?
– Она руководила полевой лабораторией в Зелёной Зоне, – ответил Медведь. – Доктор наук, сколько-то там раз кандидат, главный спец ГНИЦ по мутациям живых существ Ареала. Зверьё любила очень и из лабы своей почти не вылезала. – Он грустно вздохнул: – Скорее всего, где-нибудь там теперь и сидит, в белом халатике.
– В Эпицентре она сидит, – уточнил Кварц. – Ушла туда из ГНИЦ вместе с Рентгеном и Туманом.
– Так это она «Янтарь» тащила? – удивился здоровяк. – Не знал. Как же сразу не опознали? Говорили, что сообщницу Тумана идентифицировать не удалось.
– С ней произошли изменения, – пожал плечами контрразведчик. – Вероятно, это и послужило причиной первоначальных затруднений. Позже, когда личность установили, всё уже было засекречено. В чём там конкретно дело было, я не знаю, к тому моменту меня уже отстранили.
– Помолодела она, что же ещё! – хмыкнул Рас. – Если из Эпицентра вышла, то с тридцати до двадцати запросто! А то и сильнее. Вот и не узнали её сразу. С Зомбаками так всегда. Идут сталкеры в Жёлтую, встречают армию Тёмного Властелина и бегают по всей Зоне от своих давнишних знакомых. И не поймёшь толком, кто это был в нормальной жизни: вроде похож, вот только на кого? То ли сосед это твой, то ли папаша его, а то и вовсе дед – там все молодые и бодрые, не разберёшь!
– Коля, ты уверен, что Зомби тоже не проявят интереса к нашим учебным стрельбам? – уточнил Айболит. – Они ведь не зверьё, им на наше дружелюбие плевать!
– Как можно тут быть в чём-то уверенным? – вздохнул майор. – Это же Ареал. Но с пси-полем они однозначно связаны, раз Лаванда говорила, что в нём участвуют все, – значит, все. Поэтому на враждебные эмоции они точно не придут, мы же по мишеням долбить будем. А вот на звуки стрельбы, наверное, явятся, если услышат. Тут надо продумать вопрос безопасности, поглазеть на перестрелку могут захотеть не только они.
– Сталкеры не пойдут, это сто процентов! – уверенно заявил Рас. – В Жёлтой массированная стрельба ничего хорошего не предвещает. Идти на неё смотреть себе дороже. Кто может толпой палить? Или бандюки, или и того хуже – Зомбаки! И так, и эдак тебя ждут только проблемы.
– Значит, можно принимать меры смело, – подытожил Медведь. – Подыщем место для стрельбища и заминируем подходы к огневым рубежам. Зверьё на мины не полезет, сталкеры стрельбы испугаются, а остальных не жалко. Тренироваться в любом случае надо, нас слишком мало, чтобы позволить себе падение квалификации. И старые боеприпасы нам подвернулись очень вовремя.
С тех пор стрелковые тренировки велись регулярно, и Медведь заявил, что занятия обязательны для всех, за исключением научной группы, и потому загонял на стрельбище не только Раса с Водяным, но даже Кнопку, когда та появлялась на базе. Сама же научная группа изрядно удивила всех, заявив о своём намерении присоединиться к занятиям на третий день тренировок. В ответ на вопросительный взгляд майора профессор Николаева сообщила, что слишком хорошо помнит, при каких обстоятельствах произошла их встреча после возвращения учёных в Ареал, и поинтересовалась, где именно ей выдадут оружие. В итоге недовольным остался только Кварц, который наотрез отказался соглашаться с тем, чтобы стрельбище устраивалось недалеко от базы. Он настаивал, что постоянная интенсивная стрельба является сильнейшим демаскирующим фактором, несмотря на любые меры предосторожности, и был непоколебим в своём мнении. Закончилось всё тем, что пришлось искать два стрельбища: первое, рядом с базой, для ведения огня из бесшумного оружия, и второе, в шести километрах, для работы пулемётчиков и гранатомётчика, которым пришлось ходить туда-обратно больше всех.
Пулемётная очередь выпотрошила сине-жёлтый пупырчатый куст, расшвыривая вокруг обрывки длинных узких листьев, и Шорох сообщил, что мишень, обозначающая пулемётный расчёт противника, уничтожена. Медведь удовлетворённо хмыкнул и принялся перезаряжать «Печенег».
– Теперь лёжа, с сошек, прицельно! – велел Шорох. – Мишени там же, где обычно. После Выброса к ним уже не подойдешь, так что расстреливай, пока не развалятся. Не спортивная стрельба, конечно, но в бинокль видно, как щепа летит, если попадаешь.
На базу вернулись только к трем часам. Пока возились с биологическим обеззараживанием «Мембран», появился Айболит с профессором Николаевой. Он был хмур и держал в руках лист бумаги с коротким рукописным текстом.
– Что-то из оборудования сгорело? – Медведь кивнул на кривые строки документа.
– Хуже, – без тени иронии ответил Айболит. – Кварц сейчас сгорит. От возмущения. Когда узнает, о чём речь.
– Я уже ощущаю кожей нечто ужасное, – вздохнул здоровяк. – Тогда пойдём сразу к нему, там и поговорим. – Он посмотрел на стоящий на полу «Печенег» и задумчиво произнёс: – Может, я поторопился снять «Эмку»?
Едва они вошли в кабинет контрразведчика, тот окинул их настороженным взглядом и безошибочно заявил:
– То, что ваше предложение абсолютно неприемлемо, я уже понял. – Кварц привычным движением пододвинул к себе блокнот и карандаш. – Осталось услышать, в чём оно заключается.
Айболит переглянулся с Николаевой и мужественно решил принять удар на себя.
– Нам нужна научная помощь, – твёрдо заявил он. – Втроём нам не справиться и за десять лет. Стадия первичных открытий пройдена, для дальнейшей эффективной работы необходимо проделать огромный объём рутинных действий. Для этого требуются люди. Квалифицированные специалисты.
Санинструктор сделал паузу, приготовившись услышать возмущенную отповедь Кварца, но тот безмолвствовал, внимательно глядя на посетителей с бесстрастным выражением лица.
– Благодаря всеобщим усилиям, – продолжил Айболит, – мы собрали вторую вакуумную пару. У нас есть и осколки, и меты для работы с ней. Но мы не успеваем обрабатывать результаты. Построение математических моделей требует времени и серьёзных расчетов, подготовка и проведение опытов тоже требуют времени и сил, не говоря уже о том, что мы ограничены в технических возможностях. Мы смогли научиться отбирать у Ареала крохотный участок пространства, благодаря чему у нас есть вода. Но даже эта победа слишком несовершенна, она стоит нам обмоток генератора, сгорающего при каждом Выбросе. Мы можем закупить тысячи обмоток, если такое вообще возможно, и менять их постоянно, но это никак не приблизит нас к победе над Ареалом. Дальнейшая работа требует серьёзных действий. Чтобы понять, в каком направлении двигаться, необходимо собрать хотя бы небольшую сеть из вакуумных пар и провести с ней целый ряд экспериментов. Кроме этого, обязательно стоит выяснить, как влияет на работу пары её увеличение в размерах, разнос полюсов на значительные высоты, есть и другие гипотезы. Уже ясно, что наиболее эффективные показатели пары дают при использовании редких и дорогостоящих метов, они требуются постоянно, их всегда будет мало. Значит, имеет смысл проверить более простые меты на групповую совместимость, но это нельзя делать на базе, риск слишком велик, всё, что угодно, может произойти. Нужен испытательный стенд где-то в другом месте, и там тоже кто-то должен работать. В общем, мы предлагаем связаться с ЦИАП.
– Коля, – Кварц невозмутимо посмотрел на Медведя. – Когда в нашем отряде появляется заболевший, им занимается Айболит. Скажи, а кто должен заниматься Айболитом, в случае чего?
– Мы понимаем, что это риск, – вступилась за санинструктора профессор Николаева. – Но иного выхода нет, потому мы и пришли к вам, Кварц. Даже если наш отряд потратит ещё полгода и мы найдем ещё одну лабораторию и соберем ещё одну вакуумную пару, пусть даже большую, нас не хватит на всё сразу. – Она решительно встала и распахнула дверь: – Идёмте на крышу! Вам необходимо это увидеть, никакие слова не смогут быть лучшим доказательством!
На крыше уже собрались все обитатели базы. Люди столпились вокруг нового вакуумника, являющегося верхним полюсом второй пары, и восхищённо переговаривались друг с другом, разглядывая что-то, над чем колдовал Степанов. Медведь подошёл ближе и удивлённо замер. В воздухе между опутанной проводами верхней пластиной вакуумника и бетонным полом скорее угадывалось, чем виднелось, некое пространство из более прозрачного воздуха. Оно представляло собой совсем небольшую вертикаль диаметром сантиметров двадцать и высотой в метр. И сейчас внутри неё шел снег. Крупные белые хлопья появлялись из ниоткуда и медленно опускались на бетон, образовывая снежный покров, резко заканчивающийся за границами незримой вертикали. Образовавшийся сугробик уже имел в высоту десяток сантиметров. В полушаге от невидимой границы стоял распушивший чешуйки Фантик и удивленно скрипел, не сводя лишённых зрачков жёлтых глаз от невиданного зрелища.
Кто-то из бойцов аккуратно обошёл мутировавшего кролика, осторожно засунул руку в призрачную вертикаль и подставил ладонь под падающие снежинки.
– Холодно, – счастливо улыбнулся он, глядя, как снежные хлопья медленно тают на тёплой ладони. – Снег настоящий! А Зуд внутри есть?
– К сожалению, есть, – огорчённо развел руками Степанов. – Мы проверили это в первую очередь. Кроме того, чем выше над уровнем земной поверхности, тем меньше размер очищенного пространства. Причём результат падает практически в геометрической прогрессии. Первая вакуумная пара сфокусирована почти что в пол, и это позволяет нам добывать воду из скважины почти стопятидесятиметровой глубины. Здесь же мы с вами находимся всего лишь на втором этаже над поверхностью земли, но высота столба немногим больше метра, а диаметр и вовсе до обидного мал. Но это всё равно доказывает, что отвоевать у Ареала захваченные территории можно! Как минимум Жёлтую и Зелёную Зоны!
– Теперь вы понимаете, что нам нельзя отказываться от такого шанса? – Профессор Николаева посмотрела на Кварца и скользнула взглядом по всем присутствующим. – Требуются широкомасштабные исследования! Нужны более крупные вакуумные двойки, нужны объединения двоек в сети, нужны эксперименты! Что будет, если окружить достаточным количеством устройств некоторую часть пространства? Или смонтировать внутри огромной двойки дом? Может ли вакуумная пара при некоей особенной конфигурации влиять на Зуд? Чем можно заменить метаморфиты, постепенно растворяющиеся при каждом запуске пары? Как улучшить генераторы, сделав их менее громоздкими? Если проблема с количеством осколков и метаморфитов будет решена, можно ли окружить ими Красную Зону и какой эффект это вызовет, и вызовет ли вообще? Сотни, тысячи вопросов, и три человека не в состоянии успеть ответить на все! До катаклизма изучением Ареала занимался целый ГНИЦ, сотни научных сотрудников. Нам нужна помощь, если мы хотим исправить всё хотя бы когда-нибудь.
– ЦИАП не занимается изучением Ареала, – произнес Кварц. – По крайней мере разработка способов борьбы с ним не ведётся, их интересует только повышение эффективности добычи нефти и компонентов оборонной промышленности. Вы не хуже меня это знаете. Ваш вакуумный генератор там никого не заинтересовал. Наладить обмен информацией с большой землёй малореально. Вербовать в наши ряды научных специалистов смертельно опасно. Мы живы исключительно благодаря высокой степени конспирации.
– В ЦИАП есть несколько учёных ГНИЦ, уцелевших в момент катаклизма, – возразила Николаева. – И в Сателлите есть состоятельные иностранцы, фонд «Блюроуз», они должны заинтересоваться проектом, ведь это их шанс вернуться домой!
– Серьёзных ученых из ГНИЦ в ЦИАП всего двое, – покачал головой контрразведчик. – Оба находились в отгулах в тот день. Ещё порядка полусотни сотрудников были в отпусках вне Ухты. Почти все они ушли из РАО и слышать об Ареале с тех пор не желают. К тому же среди них не оказалось никого из основных научных светил. «Блюроуз» полностью подконтролен Совету Директоров РАО и вряд ли захочет вступать с ним в открытую конфронтацию. Учитывая, что ваши неприятности в РАО начались ещё до катаклизма, стоит ожидать любых вариантов развития событий. Кроме того, нельзя раскрывать наше главное преимущество: влияние осколков метеорита на работу электроники в Жёлтой Зоне. Иначе сюда устремится такая толпа, что нас перестреляют прежде, чем в ЦИАП поверят в ваше открытие.
– Но мы должны хотя бы попытаться! – не сдавалась профессор. – Иначе для чего всё это?
– Должны, – согласился Кварц. Он присел у цилиндрического сугробика, медленно растущего вверх, зачерпнул пригоршню снега и неторопливо принялся лепить снежок. – Вот только пытаться нужно грамотно. В нашей смерти заинтересовано слишком много высоких чинов. И даже если Ареал подвергнется ремутации сам по себе, это никак не отменяет их преступлений. И им об этом прекрасно известно. В общем, тут надо всё тщательно обдумать. Мне необходимо время.
Первый: в случае ареста кого-либо из сотрудников нашей научной группы при попытке наставить ЦИАП на путь истинный люди Белова получают информацию о местонахождении нашей базы. Труда это для них не составит, применят психотропные препараты или другие методы интенсивного допроса, им не в новинку. В результате наше положение в целом намного не ухудшится, вряд ли РАО полезет за нами в Жёлтую Зону. Пока мы сидим здесь, угроза от нас для них практически отсутствует. Конечно, они могут попытаться уничтожить нас чужими руками, но это не в новинку уже нам. Так или иначе, те неизвестные доброжелатели, что давно уже пытаются до нас добраться, в той или иной степени представляют, где находится наша база. Помимо конспирации, нас защищает Жёлтая Зона, а она отсюда никуда не денется. Но лишившись научной группы, мы, даже если сохраним добычу воды, теряем не только конспирацию и засвечиваем Раса и Кнопку. У нас не будет самого главного – шанса на то, что всё это когда-нибудь закончится. Вывод: рисковать научной группой неприемлемо.
Второй минус: если в Сателлите наладят добычу воды посредством вакуумных пар, мы остаёмся без источника дохода. Придётся опять таскать на себе «Икс» и воевать со всеми, кто рад мешать этому занятию. Если РАО займётся изучением проблемы Ареала и когда-нибудь всё здесь вновь станет по-человечески, то лично я не против. Но тут есть одно «но». Пока в Ареале нет ни еды, ни воды, люди вынуждены день и ночь добывать для РАО «Икс», чтобы выжить. Если у каждого второго появится собственная водная скважина, то влияние РАО сократится. Вопрос: пойдут ли господа Белов и Лозинский на такой подвиг – отдать людям воду бесплатно? Нам не помешало бы знать настроения, царящие в ЦИАП на тему производства в Ареале воды и пищи.
Третий минус: если всем станет известно, как заставить в Жёлтой Зоне работать хотя бы УИП, долго мы не проживём. Даже если мы уйдём к самой границе Красной, в покое нас не оставят. Все мы в розыске, и за всех нас назначена награда. Да и на хвост мы тут много кому наступили. Вечно скрываться вряд ли получится.
Общий вывод: прежде чем что-либо предпринять, необходимо провести сбор информации. Послезавтра выборы Президента, время удобное. РАО устраивает избирательные участки в Сателлите и на каждом приёмном пункте Нейтральной полосы, широко объявлено о серьёзных скидках в день выборов, разнообразном ассортименте и увеселительных мероприятиях. Словом, Совет Директоров стремится обеспечить ротацию населения перед телекамерами. Надо же демонстрировать миру, что Ареал чувствует себя сейчас даже лучше, чем до аварии.
Нам такое скопление народа на руку, легче затеряться в толпе, и появление малознакомых людей никого не удивит. К тому же выборы – это пятый день после Выброса, многие не захотят рисковать и останутся в Сателлите ждать следующего, и это тоже никого не удивит. Поэтому завтра мы с Расом отправляемся по приёмным пунктам и магазинам, Водяной к вечеру идёт в Сателлит и встречается с Кнопкой. Список вопросов и общие рекомендации я подготовил. После Выброса собираемся на базе и приступаем к обобщению полученных данных. Остальные до Выброса занимаются по своему плану, после Выброса группам прикрытия необходимо быть в точках рандеву и встречать нас, в первый день зверьё будет особенно бешеное. Водяной! – Кварц посмотрел на Влада. – Тебе в Сателлите задерживаться нежелательно! За состоянием грима следи каждую минуту. Если сможешь, то лучше вернись на базу до Выброса. Кнопке придётся остаться там, ей предстоит много работы.
– Понятно, – вздохнул Водяной. – Вечные шпионские штучки, куча дел и никакой личной жизни.
– Ему надо что-то иметь с собой для торговли? – Медведь кивнул Кварцу на Влада. – Чтобы не вызывать подозрений? Он же у нас по легенде старатель, золото и алмазы ищет.
– Что-то там! – Кусок иронично поджал губы. – «Дыроколы», «Латники», броню для танков, снаряды для пушек, какое-то покрытие для МКС – да всё! Огромные бабки! Круче только «Икс», да и то, наверное, только потому, что его добыть легче. Ну, наконец-то приехали! – Он кивнул на показавшийся впереди забор, опутанный «Егозой», из-за которого виднелась пара вышек с пулемётчиками наготове.
Грузовик с цистерной на прицепе прошёл в открывающиеся ворота и сразу же заполз в ангар, занимающий две трети огороженной территории. Кусок заглушил двигатель, и Татьяна вылезла из кабины. Сейчас начнутся обычные складские хлопоты: разгрузка кузова, размещение товара, розлив воды по ёмкостям, предназначенным для разных целей. Надо бы попросить кого-нибудь из охраны, чтобы помогли донести канистру до её землянки, тащить двадцать килограммов в одной руке всё ещё больно. Хотя нет, лучше взять небольшую тележку и докатить на ней, не стоит давать охране поводов для раздумий. Бизнес Куска хорош тем, что её тут почти никто не видит. Покупателей принимает Вениамин или Аня, если Кусок в отъезде. Все сделки происходят без Володиной, в офисе – так они называют отрытый в земле блиндаж. Она же возится на складе с помощником Куска, старым дедом, которому давно за шестьдесят, потерявшим ногу ещё при самом первом Периметре Ареала. Дед работал так себе, зато обходился недорого и хорошо управлялся с вечно ломающимся погрузчиком. Вот и весь персонал.
Помимо них, на территории магазина есть двенадцать охранников, которых Кусок нанимает по контракту у Наёмников. Для них Татьяна является «травмированной на голову тёлкой со странностями», в связи с чем приходится вести себя соответственно, демонстрируя ограниченную дееспособность и развитую на этой почве нелюдимость. Ради достоверности образа Аня нашла для неё пару мешковато сидящих камуфляжей с капюшоном и приклеила-таки на лицо две крупные волосатые бородавки. Для поездок Кусок нанимал ещё два десятка боевиков, но с этими она не общалась вообще, и чаще всего её принимали за дебиловатого подростка.
Так что в магазине Перекупа можно было жить спокойно и даже комфортно. Шансы на то, что её не узнают уголовники, достаточно высоки. Бандитские группировки редко пользовались услугами Перекупщиков, у них имелось достаточно сил и средств, чтобы иметь собственных торговцев или довести до Нейтральной полосы какой угодно караван. Конечно, рано или поздно что-то могло произойти и при такой спокойной жизни, но вечно скрываться она не собиралась. Надо вывести на чистую воду Прокопенко, вот тогда и посмотрим, что делать дальше. Но сначала необходимо дать знать о себе Абрамову, он наверняка сможет сделать многое, сама она против одного из самых влиятельных заправил Ареала бороться не сможет. И Татьяна возлагала большие надежды на отправленное сегодня утром Анной письмо. До сих пор никакие попытки связаться с Москвой успехом не увенчались, Аня ради неё несколько раз ездила в Сателлит, но ни интернет-кафе, ни заказная почта, ни телефонная связь ей не помогли. Послания пропадали, сайты не открывались, на звонки отвечал автоответчик, заявляя, что данного абонента не существует. Вариантов они перепробовали много.
Когда она закончила работу, на улице уже смеркалось. Татьяна поставила пару канистр с водой на небольшую двухколесную тележку и поморщилась. Позвоночник опять отреагировал болезненно. Она вздохнула и потянула тележку за собой, выходя из ангара. В вечернем сумраке территория магазина выглядела, словно серебряная клетка с синей подсветкой. Тянущиеся по решёткам забора нити Паутины, поблёскивающие среди витков «Егозы», и призрачно дрожащие языки Студня, залегающего в небольших углублениях вокруг опорных столбов там, где со временем просела почва, охраняли магазин лучше любого ограждения и колючей проволоки. Красиво и смертельно опасно. Дотрагиваться до забора станет только самоубийца, с каждым Выбросом его решётка становится всё более новенькой, словно её регулярно окрашивают. Недаром вся территория магазина тщательно утрамбована, ведь если появится ямка, вскоре в неё ляжет Студень. Кусок даже мотор, распахивающий створы ворот, соединил с кнопкой тревоги. Как только охрана замечала Выброс, они подавали сигнал, и ворота автоматически распахивались, оставляя десятиметровую брешь. На такое расстояние Паутина протянуться не могла, иначе в магазин и вовсе было бы без подкопа не попасть.
Володина прошла два десятка метров до своей землянки и открыла дверь под навес. Со стороны входы в жилые помещения напоминали ей газетные киоски: чтобы при первом же Выбросе вход в землянку не залило Студнем, над ним ставили небольшой домик, зайдя в который человек спускался ниже уровня земли, туда, где располагался вход в само жилище. Чтобы не рухнуть в темноте со ступенек, над лестницей имелся небольшой масляный фонарь, и Татьяна потянулась к карману за зажигалкой. Тащить тележку с канистрами по ступеням было больно, но в конце концов она добралась до входной двери. Повозившись с замком, она затащила воду в землянку и заперлась на мощный засов.
Ну, вот я и дома. Девушка зажгла несколько работающих на «Иксе» светильников и обвела взглядом помещение. Выложенный брёвнами квадрат размерами четыре на четыре метра с небольшой дверью в углу, ведущей в двухметровый тупик, – вот и все хоромы. Её жилище располагалось дальше всех от ангара, и подземный ход, соединяющий склад с офисом и жилыми землянками остальных, к нему рыть не стали. Начали было, но прорыли пару метров и прекратили, у Куска закончились деньги на строительство, а рыть предстояло далеко. Зато это помещение действительно отдельное, и в гости к тебе незваным никто не нагрянет. И добежать до него от ангара за двадцать шесть секунд можно дважды. И вход хорошо виден с пулемётной вышки и под луч прожектора ночью попадает. Сплошные плюсы. Аня рассказывала, что у богатых Перекупов, работающих давно и имеющих обширную постоянную клиентуру, подвалы бетонные, с цивильной отделкой и электричеством, но подобное строительство стоит огромных денег. Если таковые имеются, то тебе к Нефтяникам, это они умудряются строить внутри Ареала небольшие подземные помещения в промежутках между Выбросами.
Татьяна отстегнула ремень, стягивающий установленные на тележку канистры, и взялась за одну из них, привычно готовясь к вспышке боли в позвоночнике. За два месяца травма так и не зажила. Здоровье в обмен на независимость? Она тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Тяжёлые думы потом, а сейчас – банный день.
* * *
Медведь повел пулемётным стволом чуть ниже, меняя прицел, и «Печенег» выплюнул длинную очередь. Поток свинца срезал несколько чахлых кустов и завяз в мишенях, прибитых к синюшно-жёлтым стволам наполовину мутировавших деревьев.– Есть попадание! – сообщил Шорох, разглядывая в бинокль цепочку мишеней, имитирующих группу пехоты противника. – Этих всех зацепило! Но левофланговые трёхсотые, там пробоины ниже пояса, пули по ногам легли! Давай ещё раз, по моей команде!
Майор плотнее прижал пулемёт, добиваясь полного слияния с оружием. Вести из «Печенега» интуитивную стрельбу стоя непросто даже для стотридцатикилограммового здоровяка. Тут необходимо уметь чувствовать оружие в момент ведения огня и точно знать, куда ляжет очередь. Такой навык отрабатывается бесконечными кропотливыми тренировками, грамотный пулемётчик – это редкость, реже которой разве что виртуоз-гранатомётчик, способный вести снайперскую стрельбу из РПГ на больших дистанциях. А просто палить в белый свет, как в копеечку, бестолково сжигая патроны, может каждый гражданский чайник, насмотревшийся боевиков. Там, в кино, все стреляют не глядя и всегда попадают. Медведь коротко усмехнулся. В какой-то мере киношники играют на стороне боевых профессионалов, ведь насмотревшихся кинобоевиков отморозков на боевых операциях уничтожать легче. Они ведь не просто не умеют стрелять, они вдобавок к этому свято уверены, что всё делают правильно и что поразить беспорядочной автоматной очередью от бедра всех, кого видят их светлые очи, элементарно просто.
– Огонь! – рявкнул Шорох, не отрываясь от бинокля.
Медведь плавно и очень быстро выжал спуск, пулемёт содрогнулся, выпуская первые пули, и майор увеличил давление тела на стреляющее оружие, компенсируя отдачу. Чем дольше работал «Печенег», тем сильнее приходилось на нем повисать, делая поправку на смещение системы «стрелок – оружие», чтобы исключить неконтролируемый увод ствола вправо. Длинная очередь перечеркнула стоящие на двухсотметровом удалении мишени, и боец прекратил огонь.
– Есть попадание! – Шорох опустил бинокль и показал ему большой палец. – Чисто отработал, всех перечеркнуло на уровне грудная клетка – живот, как предыдущих, на пятидесятиметровом рубеже. Теперь давай на триста метров! Цель – пулемётный расчёт в кустах. Видишь?
– Ты его специально так запрятал, да? – поинтересовался здоровяк. – Чтобы я с трудом заметил только часть второго номера? Мстишь за вчерашнюю шоколадку? Сказал же, я не знал, что она твоя!
– А чья ещё? – неподдельно удивился Шорох. – Думаешь, я не помню, что ты шоколад не ешь? Давай готовься к стрельбе! И вообще можно подумать, бандюки в тебя с открытого места стрелять будут! Это я ещё сильно мишень раскрыл, там Плешь рядом, по-другому было не установить.
– К бою готов, – трагически выдохнул Медведь. – То-то ты сегодня так хорошо отстрелялся. Признайся, ты представлял на месте мишеней меня с твоей шоколадкой в руках?
– Огонь! – заявил Шорох, игнорируя фразу майора, и вновь поднес к глазам бинокль.
Два месяца назад у ОСОПа наконец-то дошли руки до серьёзных раскопок на складах своей прежней базы. На расчистку доступа ко всем хранилищам ушло почти три недели, но результат того стоил. Помимо «Мембран», «Латников» и оружия, отряд получил экспериментальные «Эмки» и огромный запас патронов, копившийся на ОСОПовском складе РАВ едва ли не с момента его основания. «Эмки» тут же забрали учёные на доработку и несколько недель колдовали над ними, улучшая всё подряд с помощью своих чудес, добытых из «Икса» посредством воздействия вакуумников. Пока научная группа занималась модернизацией снаряжения, Медведь провёл инвентаризацию склада боеприпасов и в дальнем хранилище обнаружил несколько десятков тысяч патронов, не являющихся изделием «Дырокол», что стояли на вооружении ОСОПа ещё до запуска «Дыроколов» в серию. С того дня ОСОП начал проводить учебные стрельбы с целью поддержания профессиональных навыков на высоком уровне.
– Мысль хорошая, но ничего не выйдет! – заявил тогда Айболит, впервые услышав идею Медведя организовать стрельбище. – Звуки длительной стрельбы спровоцируют атаку мутантов, а там и Зомби подтянутся! Они нам такую тренировку устроят, что мало не покажется!
– Пожалуй, я всё же попробую! – не согласился с санинструктором Медведь. – Есть мнение, что зверьё в атаку не полезет. Отойду от базы в развалины на двести метров и постреляю немного. А вы меня с крыши прикроете в случае чего. Если всё будет хорошо, поищем место для стрельбища.
Отговорить его так и не смогли, в итоге Шорох пошёл с ним для страховки, остальные заняли круговую оборону на крыше базы. Майор выбрал позицию, нашёл подходящий по размерам обломок бетонного перекрытия, торчащий из груды руин, и почти час вел по нему огонь из разных положений то короткими, то длинными очередями. К всеобщему удивлению, мутанты на него нападать не стали.
– Ты как узнал, что зверьё на тебя не бросится? – накинулся на него Айболит, едва Медведь с Шорохом вернулись к базе. – Почему сразу не сказал?!
– Точно я не знал. – Майор принялся разбирать «Печенег» для чистки. – Просто когда увидел этот Клондайк из старых патронов, так сразу вспомнил Тумана в тире. Он ни дня без тренировки не проводил. Тут на память наше с ним давнишнее дежурство в лабе у Лаванды и пришло. Она как-то рассказывала ему, что всё живое в Ареале объединено в некое пси-поле, мол, все туда свои эмоции и переживания транслируют. И мы в том числе. И мутанты нас ненавидят, потому что мы ненавидим их, и так далее. Вот мне и захотелось проверить. Если Лаванда была права, то, стреляя по мишеням, я ни у кого враждебной реакции вызвать не должен. Нужно лишь не фокусироваться на том, что готовишься для боёв с живыми противниками. Так и получилось.
– Это весьма ценное наблюдение! – встрепенулся внимательно слушавший объяснения Степанов. – Николай Иванович, упомянутая вами Лаванда – это кто-то из научных специалистов ГНИЦ?
– Она руководила полевой лабораторией в Зелёной Зоне, – ответил Медведь. – Доктор наук, сколько-то там раз кандидат, главный спец ГНИЦ по мутациям живых существ Ареала. Зверьё любила очень и из лабы своей почти не вылезала. – Он грустно вздохнул: – Скорее всего, где-нибудь там теперь и сидит, в белом халатике.
– В Эпицентре она сидит, – уточнил Кварц. – Ушла туда из ГНИЦ вместе с Рентгеном и Туманом.
– Так это она «Янтарь» тащила? – удивился здоровяк. – Не знал. Как же сразу не опознали? Говорили, что сообщницу Тумана идентифицировать не удалось.
– С ней произошли изменения, – пожал плечами контрразведчик. – Вероятно, это и послужило причиной первоначальных затруднений. Позже, когда личность установили, всё уже было засекречено. В чём там конкретно дело было, я не знаю, к тому моменту меня уже отстранили.
– Помолодела она, что же ещё! – хмыкнул Рас. – Если из Эпицентра вышла, то с тридцати до двадцати запросто! А то и сильнее. Вот и не узнали её сразу. С Зомбаками так всегда. Идут сталкеры в Жёлтую, встречают армию Тёмного Властелина и бегают по всей Зоне от своих давнишних знакомых. И не поймёшь толком, кто это был в нормальной жизни: вроде похож, вот только на кого? То ли сосед это твой, то ли папаша его, а то и вовсе дед – там все молодые и бодрые, не разберёшь!
– Коля, ты уверен, что Зомби тоже не проявят интереса к нашим учебным стрельбам? – уточнил Айболит. – Они ведь не зверьё, им на наше дружелюбие плевать!
– Как можно тут быть в чём-то уверенным? – вздохнул майор. – Это же Ареал. Но с пси-полем они однозначно связаны, раз Лаванда говорила, что в нём участвуют все, – значит, все. Поэтому на враждебные эмоции они точно не придут, мы же по мишеням долбить будем. А вот на звуки стрельбы, наверное, явятся, если услышат. Тут надо продумать вопрос безопасности, поглазеть на перестрелку могут захотеть не только они.
– Сталкеры не пойдут, это сто процентов! – уверенно заявил Рас. – В Жёлтой массированная стрельба ничего хорошего не предвещает. Идти на неё смотреть себе дороже. Кто может толпой палить? Или бандюки, или и того хуже – Зомбаки! И так, и эдак тебя ждут только проблемы.
– Значит, можно принимать меры смело, – подытожил Медведь. – Подыщем место для стрельбища и заминируем подходы к огневым рубежам. Зверьё на мины не полезет, сталкеры стрельбы испугаются, а остальных не жалко. Тренироваться в любом случае надо, нас слишком мало, чтобы позволить себе падение квалификации. И старые боеприпасы нам подвернулись очень вовремя.
С тех пор стрелковые тренировки велись регулярно, и Медведь заявил, что занятия обязательны для всех, за исключением научной группы, и потому загонял на стрельбище не только Раса с Водяным, но даже Кнопку, когда та появлялась на базе. Сама же научная группа изрядно удивила всех, заявив о своём намерении присоединиться к занятиям на третий день тренировок. В ответ на вопросительный взгляд майора профессор Николаева сообщила, что слишком хорошо помнит, при каких обстоятельствах произошла их встреча после возвращения учёных в Ареал, и поинтересовалась, где именно ей выдадут оружие. В итоге недовольным остался только Кварц, который наотрез отказался соглашаться с тем, чтобы стрельбище устраивалось недалеко от базы. Он настаивал, что постоянная интенсивная стрельба является сильнейшим демаскирующим фактором, несмотря на любые меры предосторожности, и был непоколебим в своём мнении. Закончилось всё тем, что пришлось искать два стрельбища: первое, рядом с базой, для ведения огня из бесшумного оружия, и второе, в шести километрах, для работы пулемётчиков и гранатомётчика, которым пришлось ходить туда-обратно больше всех.
Пулемётная очередь выпотрошила сине-жёлтый пупырчатый куст, расшвыривая вокруг обрывки длинных узких листьев, и Шорох сообщил, что мишень, обозначающая пулемётный расчёт противника, уничтожена. Медведь удовлетворённо хмыкнул и принялся перезаряжать «Печенег».
– Теперь лёжа, с сошек, прицельно! – велел Шорох. – Мишени там же, где обычно. После Выброса к ним уже не подойдешь, так что расстреливай, пока не развалятся. Не спортивная стрельба, конечно, но в бинокль видно, как щепа летит, если попадаешь.
На базу вернулись только к трем часам. Пока возились с биологическим обеззараживанием «Мембран», появился Айболит с профессором Николаевой. Он был хмур и держал в руках лист бумаги с коротким рукописным текстом.
– Что-то из оборудования сгорело? – Медведь кивнул на кривые строки документа.
– Хуже, – без тени иронии ответил Айболит. – Кварц сейчас сгорит. От возмущения. Когда узнает, о чём речь.
– Я уже ощущаю кожей нечто ужасное, – вздохнул здоровяк. – Тогда пойдём сразу к нему, там и поговорим. – Он посмотрел на стоящий на полу «Печенег» и задумчиво произнёс: – Может, я поторопился снять «Эмку»?
Едва они вошли в кабинет контрразведчика, тот окинул их настороженным взглядом и безошибочно заявил:
– То, что ваше предложение абсолютно неприемлемо, я уже понял. – Кварц привычным движением пододвинул к себе блокнот и карандаш. – Осталось услышать, в чём оно заключается.
Айболит переглянулся с Николаевой и мужественно решил принять удар на себя.
– Нам нужна научная помощь, – твёрдо заявил он. – Втроём нам не справиться и за десять лет. Стадия первичных открытий пройдена, для дальнейшей эффективной работы необходимо проделать огромный объём рутинных действий. Для этого требуются люди. Квалифицированные специалисты.
Санинструктор сделал паузу, приготовившись услышать возмущенную отповедь Кварца, но тот безмолвствовал, внимательно глядя на посетителей с бесстрастным выражением лица.
– Благодаря всеобщим усилиям, – продолжил Айболит, – мы собрали вторую вакуумную пару. У нас есть и осколки, и меты для работы с ней. Но мы не успеваем обрабатывать результаты. Построение математических моделей требует времени и серьёзных расчетов, подготовка и проведение опытов тоже требуют времени и сил, не говоря уже о том, что мы ограничены в технических возможностях. Мы смогли научиться отбирать у Ареала крохотный участок пространства, благодаря чему у нас есть вода. Но даже эта победа слишком несовершенна, она стоит нам обмоток генератора, сгорающего при каждом Выбросе. Мы можем закупить тысячи обмоток, если такое вообще возможно, и менять их постоянно, но это никак не приблизит нас к победе над Ареалом. Дальнейшая работа требует серьёзных действий. Чтобы понять, в каком направлении двигаться, необходимо собрать хотя бы небольшую сеть из вакуумных пар и провести с ней целый ряд экспериментов. Кроме этого, обязательно стоит выяснить, как влияет на работу пары её увеличение в размерах, разнос полюсов на значительные высоты, есть и другие гипотезы. Уже ясно, что наиболее эффективные показатели пары дают при использовании редких и дорогостоящих метов, они требуются постоянно, их всегда будет мало. Значит, имеет смысл проверить более простые меты на групповую совместимость, но это нельзя делать на базе, риск слишком велик, всё, что угодно, может произойти. Нужен испытательный стенд где-то в другом месте, и там тоже кто-то должен работать. В общем, мы предлагаем связаться с ЦИАП.
– Коля, – Кварц невозмутимо посмотрел на Медведя. – Когда в нашем отряде появляется заболевший, им занимается Айболит. Скажи, а кто должен заниматься Айболитом, в случае чего?
– Мы понимаем, что это риск, – вступилась за санинструктора профессор Николаева. – Но иного выхода нет, потому мы и пришли к вам, Кварц. Даже если наш отряд потратит ещё полгода и мы найдем ещё одну лабораторию и соберем ещё одну вакуумную пару, пусть даже большую, нас не хватит на всё сразу. – Она решительно встала и распахнула дверь: – Идёмте на крышу! Вам необходимо это увидеть, никакие слова не смогут быть лучшим доказательством!
На крыше уже собрались все обитатели базы. Люди столпились вокруг нового вакуумника, являющегося верхним полюсом второй пары, и восхищённо переговаривались друг с другом, разглядывая что-то, над чем колдовал Степанов. Медведь подошёл ближе и удивлённо замер. В воздухе между опутанной проводами верхней пластиной вакуумника и бетонным полом скорее угадывалось, чем виднелось, некое пространство из более прозрачного воздуха. Оно представляло собой совсем небольшую вертикаль диаметром сантиметров двадцать и высотой в метр. И сейчас внутри неё шел снег. Крупные белые хлопья появлялись из ниоткуда и медленно опускались на бетон, образовывая снежный покров, резко заканчивающийся за границами незримой вертикали. Образовавшийся сугробик уже имел в высоту десяток сантиметров. В полушаге от невидимой границы стоял распушивший чешуйки Фантик и удивленно скрипел, не сводя лишённых зрачков жёлтых глаз от невиданного зрелища.
Кто-то из бойцов аккуратно обошёл мутировавшего кролика, осторожно засунул руку в призрачную вертикаль и подставил ладонь под падающие снежинки.
– Холодно, – счастливо улыбнулся он, глядя, как снежные хлопья медленно тают на тёплой ладони. – Снег настоящий! А Зуд внутри есть?
– К сожалению, есть, – огорчённо развел руками Степанов. – Мы проверили это в первую очередь. Кроме того, чем выше над уровнем земной поверхности, тем меньше размер очищенного пространства. Причём результат падает практически в геометрической прогрессии. Первая вакуумная пара сфокусирована почти что в пол, и это позволяет нам добывать воду из скважины почти стопятидесятиметровой глубины. Здесь же мы с вами находимся всего лишь на втором этаже над поверхностью земли, но высота столба немногим больше метра, а диаметр и вовсе до обидного мал. Но это всё равно доказывает, что отвоевать у Ареала захваченные территории можно! Как минимум Жёлтую и Зелёную Зоны!
– Теперь вы понимаете, что нам нельзя отказываться от такого шанса? – Профессор Николаева посмотрела на Кварца и скользнула взглядом по всем присутствующим. – Требуются широкомасштабные исследования! Нужны более крупные вакуумные двойки, нужны объединения двоек в сети, нужны эксперименты! Что будет, если окружить достаточным количеством устройств некоторую часть пространства? Или смонтировать внутри огромной двойки дом? Может ли вакуумная пара при некоей особенной конфигурации влиять на Зуд? Чем можно заменить метаморфиты, постепенно растворяющиеся при каждом запуске пары? Как улучшить генераторы, сделав их менее громоздкими? Если проблема с количеством осколков и метаморфитов будет решена, можно ли окружить ими Красную Зону и какой эффект это вызовет, и вызовет ли вообще? Сотни, тысячи вопросов, и три человека не в состоянии успеть ответить на все! До катаклизма изучением Ареала занимался целый ГНИЦ, сотни научных сотрудников. Нам нужна помощь, если мы хотим исправить всё хотя бы когда-нибудь.
– ЦИАП не занимается изучением Ареала, – произнес Кварц. – По крайней мере разработка способов борьбы с ним не ведётся, их интересует только повышение эффективности добычи нефти и компонентов оборонной промышленности. Вы не хуже меня это знаете. Ваш вакуумный генератор там никого не заинтересовал. Наладить обмен информацией с большой землёй малореально. Вербовать в наши ряды научных специалистов смертельно опасно. Мы живы исключительно благодаря высокой степени конспирации.
– В ЦИАП есть несколько учёных ГНИЦ, уцелевших в момент катаклизма, – возразила Николаева. – И в Сателлите есть состоятельные иностранцы, фонд «Блюроуз», они должны заинтересоваться проектом, ведь это их шанс вернуться домой!
– Серьёзных ученых из ГНИЦ в ЦИАП всего двое, – покачал головой контрразведчик. – Оба находились в отгулах в тот день. Ещё порядка полусотни сотрудников были в отпусках вне Ухты. Почти все они ушли из РАО и слышать об Ареале с тех пор не желают. К тому же среди них не оказалось никого из основных научных светил. «Блюроуз» полностью подконтролен Совету Директоров РАО и вряд ли захочет вступать с ним в открытую конфронтацию. Учитывая, что ваши неприятности в РАО начались ещё до катаклизма, стоит ожидать любых вариантов развития событий. Кроме того, нельзя раскрывать наше главное преимущество: влияние осколков метеорита на работу электроники в Жёлтой Зоне. Иначе сюда устремится такая толпа, что нас перестреляют прежде, чем в ЦИАП поверят в ваше открытие.
– Но мы должны хотя бы попытаться! – не сдавалась профессор. – Иначе для чего всё это?
– Должны, – согласился Кварц. Он присел у цилиндрического сугробика, медленно растущего вверх, зачерпнул пригоршню снега и неторопливо принялся лепить снежок. – Вот только пытаться нужно грамотно. В нашей смерти заинтересовано слишком много высоких чинов. И даже если Ареал подвергнется ремутации сам по себе, это никак не отменяет их преступлений. И им об этом прекрасно известно. В общем, тут надо всё тщательно обдумать. Мне необходимо время.
* * *
– Если коротко, то первичный анализ показал, что для принятия решения у нас недостаточно информации. – Кварц обвел взглядом собравшийся в помещении столовой Спецотряд. – ЦИАПом мы давно не интересовались, и нет ясности, что там сейчас происходит. «Блюроуз» нас вообще никогда не волновал, так что с ним всё ещё печальней. Продумывать настолько рискованную операцию наобум равносильно самоубийству. На данный момент чётко представить себе можно только минусы.Первый: в случае ареста кого-либо из сотрудников нашей научной группы при попытке наставить ЦИАП на путь истинный люди Белова получают информацию о местонахождении нашей базы. Труда это для них не составит, применят психотропные препараты или другие методы интенсивного допроса, им не в новинку. В результате наше положение в целом намного не ухудшится, вряд ли РАО полезет за нами в Жёлтую Зону. Пока мы сидим здесь, угроза от нас для них практически отсутствует. Конечно, они могут попытаться уничтожить нас чужими руками, но это не в новинку уже нам. Так или иначе, те неизвестные доброжелатели, что давно уже пытаются до нас добраться, в той или иной степени представляют, где находится наша база. Помимо конспирации, нас защищает Жёлтая Зона, а она отсюда никуда не денется. Но лишившись научной группы, мы, даже если сохраним добычу воды, теряем не только конспирацию и засвечиваем Раса и Кнопку. У нас не будет самого главного – шанса на то, что всё это когда-нибудь закончится. Вывод: рисковать научной группой неприемлемо.
Второй минус: если в Сателлите наладят добычу воды посредством вакуумных пар, мы остаёмся без источника дохода. Придётся опять таскать на себе «Икс» и воевать со всеми, кто рад мешать этому занятию. Если РАО займётся изучением проблемы Ареала и когда-нибудь всё здесь вновь станет по-человечески, то лично я не против. Но тут есть одно «но». Пока в Ареале нет ни еды, ни воды, люди вынуждены день и ночь добывать для РАО «Икс», чтобы выжить. Если у каждого второго появится собственная водная скважина, то влияние РАО сократится. Вопрос: пойдут ли господа Белов и Лозинский на такой подвиг – отдать людям воду бесплатно? Нам не помешало бы знать настроения, царящие в ЦИАП на тему производства в Ареале воды и пищи.
Третий минус: если всем станет известно, как заставить в Жёлтой Зоне работать хотя бы УИП, долго мы не проживём. Даже если мы уйдём к самой границе Красной, в покое нас не оставят. Все мы в розыске, и за всех нас назначена награда. Да и на хвост мы тут много кому наступили. Вечно скрываться вряд ли получится.
Общий вывод: прежде чем что-либо предпринять, необходимо провести сбор информации. Послезавтра выборы Президента, время удобное. РАО устраивает избирательные участки в Сателлите и на каждом приёмном пункте Нейтральной полосы, широко объявлено о серьёзных скидках в день выборов, разнообразном ассортименте и увеселительных мероприятиях. Словом, Совет Директоров стремится обеспечить ротацию населения перед телекамерами. Надо же демонстрировать миру, что Ареал чувствует себя сейчас даже лучше, чем до аварии.
Нам такое скопление народа на руку, легче затеряться в толпе, и появление малознакомых людей никого не удивит. К тому же выборы – это пятый день после Выброса, многие не захотят рисковать и останутся в Сателлите ждать следующего, и это тоже никого не удивит. Поэтому завтра мы с Расом отправляемся по приёмным пунктам и магазинам, Водяной к вечеру идёт в Сателлит и встречается с Кнопкой. Список вопросов и общие рекомендации я подготовил. После Выброса собираемся на базе и приступаем к обобщению полученных данных. Остальные до Выброса занимаются по своему плану, после Выброса группам прикрытия необходимо быть в точках рандеву и встречать нас, в первый день зверьё будет особенно бешеное. Водяной! – Кварц посмотрел на Влада. – Тебе в Сателлите задерживаться нежелательно! За состоянием грима следи каждую минуту. Если сможешь, то лучше вернись на базу до Выброса. Кнопке придётся остаться там, ей предстоит много работы.
– Понятно, – вздохнул Водяной. – Вечные шпионские штучки, куча дел и никакой личной жизни.
– Ему надо что-то иметь с собой для торговли? – Медведь кивнул Кварцу на Влада. – Чтобы не вызывать подозрений? Он же у нас по легенде старатель, золото и алмазы ищет.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента