Страница:
В общем, за два дня «нелетной погоды» пришлось настреляться так, как не доводилось за два месяца. Но полученный результат превзошел все ожидания. За Синьку удалось выручить не просто очень хорошие деньги. Предприятия-заказчики были готовы идти на огромную предоплату, лишь бы заполучить Синьку – срывались многомиллионные контракты по поставкам вооружений, входящих в перечень изделий по проекту «Ваниль». Едва о полученных Рубином и Лиманом прибылях стало известно остальным членам Военного Совета и их подразделениям, отношение к разработке плантаций кардинально изменилось. С тех пор сбор Синьки является монополией Наёмников, и группировка изрядно преуспела в этом бизнесе. Оборона плантаций тщательно продумана и проверена в деле, транспортировка Синьки на Нейтралку производится под охраной двух усиленных бронегрупп, и почти всегда удается избежать жертв.
Особенно приятным являлся тот факт, что Лиман и Рубин имели очень хороший процент с доходов. Гораздо более крупный, нежели любой другой член Военсовета, ведь самые трудные времена разработки плантаций выпали на долю именно их подразделений. Полковник сколотил на Синьке такое состояние, которое ему не являлось и в мечтах во время той, прошлой, жизни. А после того, как Рубин трагически погиб в результате атаки Унка, позиции Лимана упрочились ещё сильнее. Подразделение Рубина на общем совете приняло решение не избирать нового лидера, а в полном составе перейти под командование Лимана, как офицера, зарекомендовавшего себя грамотным военачальником и руководителем. В итоге численность личного состава Лимана увеличилась втрое, материальной базы прибавилось, ощутимо возросли доходы и авторитет. В немалой степени этому способствовал тот факт, что полковник предусмотрительно позаботился первым делом распределить солидную часть доставшейся ему доли Рубина между подчиненными в качестве дополнительного денежного содержания. Деньги – дело наживное, жадность не лучший способ добыть авторитет среди личного состава. Да, он лишился определенного дохода, но теперь пользуется немалым уважением среди бойцов, его право на командование обороной плантаций никто не оспаривает, и голос Лимана на Военсовете является далеко не последним.
Однако сейчас сплоченность Военного Совета опять падает. Многие едва ли не с маниакальным энтузиазмом восприняли это тайное предложение РАО насчет прививок, позволяющих на короткое время отдохнуть от Зуда. В основном на эту удочку клюнула молодежь, немолодые офицеры вроде него отнеслись к посулам Сателлита с большой осторожностью. Конечно, вновь оказаться среди цивилизации, да ещё и без циркулярной пилы, вспарывающей мозг, хочется любому. Но ведь Зависимость никуда не девается. Зуд возвращается через месяц, Полтергейсты и вовсе не прекращаются, а вместе с ними и человеческие страх и ненависть. За месяц можно заново привыкнуть к нормальной жизни, особенно с такими-то деньгами, как у членов Военсовета, а что потом? Снова в Ареал, в тоске и печали? Жизнь от прививки до прививки, как у наркомана? И с каждым разом срок свободы все меньше. Он истечет быстро, глазом не успеешь моргнуть, безбедная жизнь летит незаметно, это полковник понимал очень хорошо. И что дальше? Вечная тоска и безысходность? Особенно если позже изобретут новую сыворотку, которая могла бы дать тебе гораздо большую отсрочку от Зависимости, но ты уже исчерпал все резервы своего истыканного иглами мозга. Словом, мнения разделились, и каждый поступает, как желает. А в этом ничего хорошего нет, это однозначно. С РАО лучше сохранять деловые отношения на равных, нежели попадать к ним в зависимость. И без того в Ареале слишком много зависимостей.
– Лиман, Лиман, ответьте диспетчеру! – шипение радиоэфира вывело полковника из раздумий.
– На связи! – ответил тот. – Вертушка готова?
– Так точно! – подтвердил диспетчер. – Только что поднялась в воздух, будет у вас через десять минут. Бронегруппы на подходе, грузовики должны уже быть на месте!
– Грузовики вижу, – Лиман всмотрелся на останавливающуюся у дальнего края плантаций тройку бортовых «КамАЗов», окруженную несколькими квадроциклами охраны. – Диспетчерской ждать моих указаний. Конец связи.
Сейчас предстоит самая сложная фаза – погрузка добытого биологического материала и его транспортировка за пределы Ареала. Три грузовика будут набиты Синькой под завязку, и тридцать тысяч литров этой синюшной дряни спровоцируют финальную атаку мутантов. И она будет поистине жуткой, если не принять меры. Поэтому погрузка разбросанных по всем плантациям пятидесятилитровых ёмкостей будет осуществляться только после того, как прибудет сводная бронегруппа. Грузовики поставят между боевой броней через один, после закроют их техникой справа и слева, в воздухе будет ходить вертушка, и лишь тогда батальон обеспечения приступит к погрузке наполненных емкостей в автомобильные кузова. Ощетинившаяся во все стороны стволами орудий, пулеметов и огнеметов бронегруппа на порядок снизит агрессивный настрой местных мутантов, которые чувствуют каждый патрон в направленном в их сторону оружии. Но даже учитывая это, атака тварей будет самой яростной за день. Отбить её – и можно будет вздохнуть спокойно. Следующая головная боль начнется завтра в это же время, а потом в секторе плантаций наступит тишь да благодать.
За пару суток «нелетной погоды» с плантаций снимается шестьдесят тысяч литров Синьки, ещё пятнадцать-двадцать тысяч, как повезет, удается собрать на пятый день после Выброса. Затем все работы прекращаются, колониям необходимо время для восстановления численности. Эта мелкая кровососущая гадость плодится невероятно быстро, уже на второй день после Выброса плантации кишат Синькой так, словно её никогда не собирали. Но всё-таки полковник не отказался бы добавить сюда ещё десяток колоний. Опера докладывают, что кто-то среди Неприсоединившихся наловчился разводить колонии Синьки в естественных условиях, а значит, такое возможно в принципе. Вот, хотя бы для этого группировке очень не помешало бы наличие собственного научного центра – разрабатывать способы повышения эффективности производства, как делает это РАО для своих нефтепромыслов. Вон, УИП в очередной модификации улучшили, и очень неплохо получилось на этот раз. Наконец-то. Зато теперь с медикаментами проблема…
– Товарищ полковник, бронегруппы прибыли! – начальник охраны кивнул в сторону приближающихся к грузовикам боевых машин. – Вызвать броню или так дойдем?
– Дойдем, – отмахнулся Лиман, – двести метров осталось. Или ты боишься, что нас полностью сожрет Синька? – Охрана коротко хохотнула, и полковник вышел в эфир: – Я – Лиман! Сводной бронегруппе начать перестроение! Грузовикам борта опустить, двигатели не глушить, батальону обеспечения рассредоточиться по плантации и приготовиться к погрузке!
Полковник с охраной добрался до перестраивающейся техники и принял доклады офицеров. Пока бронегруппа и грузовики заканчивали необходимые маневры, пришла вертушка и приступила к барражированию над колонной. Лиман убедился в том, что нигде не было допущено ни малейшей ошибки, и вновь коснулся гарнитуры портативной рации:
– Внимание! Батальону обеспечения начать погрузку! Коробочкам и огневым точкам – к бою! Минометной батарее приготовиться к ведению заградительного огня! Наблюдателям смотреть в оба!
Минут десять ничего не происходило, потом к грузовикам прибыли первые квадроциклы с ёмкостями, началась погрузка Синьки, и от наблюдателей стали поступать доклады:
– Вижу птичью стаю над лесом, левый фланг, дальность полторы тысячи метров, судя по плотности облака – не менее пятисот особей! Кружат над деревьями, пока не атакуют!
– Подтверждаю! Стая крупная, твари сильно возбуждены, на сближение пока не идут!
– Движение на краю зеленки по всему правому флангу! Кусты ходуном ходят, целей не вижу!
– Вторая птичья стая поднялась над деревьями! Очень большая, не меньше тысячи штук!
Полковник вызвал вертолет и приказал пилотам доложить обстановку, но те не добавили ничего нового. На открытой местности зверьё ещё не появилось, но подлесок у опушки, похоже, кишел мутантами. Посылать вертушку ближе Лиман не рискнул, если птичья стая рванет в атаку и успеет врезаться в вертолет, машина может и упасть. Он велел пилотам держаться за позициями минометной батареи и принялся осматривать плантации в бинокль. Емкости с Синькой везли со всех сторон, батальон обеспечения ставил рекорды скорости, загружая кузова «КамАЗов», и критическая масса биологического материала, сосредоточенного в одном месте, быстро возрастала. Однако мутанты медлили, и их разъяренные крики отчетливо доносились с лесной опушки. Это плохо, очень плохо! Если зверьё специально накапливается, чтобы потом броситься разом и отовсюду, серьезных потерь не избежать. Судя по докладам наблюдателей, монстров собирается слишком много: одних только птиц уже полторы тысячи, значит, пеших мутантов будет в несколько раз больше…
– Я – Стрекоза! – неожиданно зазвучал голос командира вертолета. – Наблюдаю ещё одну стаю птиц! Двигается с тыла, по касательной с востока, в нашу сторону! До четырехсот особей!
– Принял тебя! – ответил Лиман и коротко выругался про себя. Да что это творится?! Когда такое было в «нелетную погоду»?! Полковник лихорадочно обдумывал варианты собственных действий, и выходило, что спасти резко ухудшающееся положение дел может лишь срочное увеличение численности войск, иначе контроль над небом не удержать.
– Диспетчер! Я – Лиман! – он одновременно вскинул обе руки, нажимая на тангенту гарнитуры рации и поднося к глазам часы. – Срочно требуется подкрепление! Ожидается массированное наступление мутантов! Наша ПВО не справится, необходима поддержка! Немедленно высылайте всех, кто находится неподалеку! Повторяю! Необходима любая помощь в отражении атаки с воздуха! Отправляйте сюда всех, кто рядом!
Диспетчерская объявила тревогу и вскоре сообщила о трех подразделениях, оказавшихся в относительной близости от плантаций. Их командиры обещали оказать помощь, ближайший из отрядов будет в районе оборонительных рубежей через двадцать минут. Это хорошо, будем надеяться, что обилие боевой техники задержит наступление мутантов на какое-то время и подкрепление успеет дойти до начала атаки. Сейчас каждый дополнительный дробовой ствол на вес золота! Полковник приказал приготовить все имеющиеся у бронегруппы огнеметы для ведения огня по налетающим стаям и вновь сверился с часами. Странно, что зверьё всё ещё медлит, но это дает нам шанс. Ещё полчаса, всего лишь полчаса – и погрузка будет закончена. Колонна направится в сторону Нейтралки, и как только грузовики с Синькой покинут границы Ареала, степень агрессии резко упадет…
Внезапно рация коротко щелкнула сканером, переключающим основной канал связи на аварийную частоту согласно заложенной программе, и в эфире зазвучала очень мощная радиостанция, болезненно ударяя сильным звуком по барабанным перепонкам.
– Всем! Всем! Всем! – спокойный и равномерный голос радиста был настолько громок, будто передачу вели с расстояния в пару сантиметров прямо в ухо. – Я – База! Двадцать пять минут до Выброса! Повторяю! Приближается Выброс! Двадцать пять минут до начала!
Полковник замер с поднятой рукой, наполовину извлекшей из ушной раковины гарнитуру больно бьющей по барабанной перепонке рации. Это передатчик ОСОП, ошибки быть не может, его ни с чем не спутаешь, такой мощности в Ареале больше нет ни у кого. С того момента, когда по Зеленой Зоне стремительно разлетелся слух о старой аварийной частоте РАО, на которой загадочный Водяной обещал выход в эфир сообщений с предупреждением о Выбросе, указанный канал слушал, наверное, каждый второй обитатель Ареала. Хотя вряд ли кто всерьёз в это поверил. Но вскоре неизвестный и сверхмощный передатчик действительно вышел в эфир и предупредил о Выбросе за двадцать пять минут до его начала. И не ошибся. Не ошибалась загадочная «База» и все последующие разы, четко пред-сказывая начало Выброса ровно за двадцать пять минут.
И не верить её предупреждениям оснований не было.
– Выброс?! – кто-то из находящихся рядом с полковником офицеров неуверенно огляделся. – Сегодня же второй день «нелетной погоды»… Как же так?! Может, это чья-то провокация?
– Это осоповский передатчик, такого больше ни у кого нет! – возразили ему. – Но почему так рано? Четыре дня всего прошло…
– Такое иногда бывает! – начальник охраны Лимана запрыгнул на броню стоящего рядом БМП и всмотрелся в стаю мутировавших птиц, хаотично кишащую над лесом. – Выбросы изредка случаются не как обычно! Вот почему зверьё не нападает, они чувствуют неладное!
– Твою мать! – выругался полковник, выходя из оцепенения, и торопливо сунул гарнитуру рации обратно в ушную раковину: – Внимание всем! Я – Лиман! Немедленная эвакуация! Повторяю! Всему личному составу! Начать немедленную эвакуацию! Технику в ангары! Людей в укрытие! Огневым точкам укрепрайона задраить люки! «Стрекоза»! Возвращайтесь на аэродром! Диспетчерская! Всем двигающимся ко мне подразделениям – отбой тревоги! Немедленно выдвигаться к ближайшим убежищам!
Следующие пять минут Лиман провел за непрерывной отдачей приказов и распоряжений, срочно сворачивая активность на плантациях. Техника на полном ходу ушла на базу группировки, забрав с собой столько людей, сколько смогла. Остальных сборщиков полковник решил укрыть в блиндажах оборонительных линий, находящихся ниже уровня земли. Сборочные аппараты срочно опорожняли, вытряхивая Синьку прямо на траву, транспортировочные ёмкости с уже собранной Синькой бросали на месте. Под Выбросом заполненные биологическим материалом контейнеры всегда разрушаются, выпуская Синьку на волю, как и почему такое возможно – Лиману было плевать. Сейчас главное уберечь личный состав. Контейнеры потом закупим новые, а Синьки в Ареале как грязи, насобираем.
– Всем! Всем! Всем! – мощный передатчик вновь резанул барабанные перепонки. – Я – База! Двадцать минут до Выброса! Повторяю! Двадцать минут до Выброса!
Полковник уложился в пятнадцать. В ту минуту, когда осоповский радист в очередной раз объявил об оставшихся до Выброса пяти минутах, на поверхности плантаций не осталось ни единого человека. Люди забились под землю почище кротов и землероек, и в данный момент командиры подразделений сообщали о наличии сухого пайки и воды. Если Выброс продлится меньше двух суток, то припасов хватит. Придется ввести режим экономии, чтобы обеспечить провизией сборочные отряды, но это ерунда в сравнении с тем, чего удалось избежать. Почти восемь сотен душ оказались бы под Выбросом на открытом пространстве плантаций и в составе сводной бронегруппы… И он неизбежно был в их числе.
– Всем! Всем! Всем! – голос осоповца был по-прежнему спокоен. – До Выброса одна минута! Повторяю! Шестьдесят секунд до Выброса! Конец связи!
Эфир коротко треснул электростатическим разрядом и затих. Лиман бросил крайний взгляд через наблюдательный перископ своего блиндажа на кружащие вдали над деревьями птичьи стаи. Они скроются практически мгновенно, когда до Выброса останется секунд двадцать. Подобная индикация Выброса ничем не помогла бы его людям – слишком поздно, слишком далеко до укрытий, слишком мало времени. Полковник отошел от перископа и направился в соседнее помещение своего КП, предназначенное специально для пережидания Выброса. Надежно заглуб-ленное и добротно загерметизированное, с автономным запасом воздуха для дыхания в случае необходимости. За его спиной охрана спешно убирала перископ и задраивала наблюдательные люки и амбразуры. В радиоэфире на всех частотах стояла гробовая тишина, осоповский радиопередатчик слушали все, и сейчас Ареал замер в ожидании столь внезапного удара.
Крайние тридцать секунд тянулись особенно долго. Лиман улегся на топчан для отдыха и невидящим взглядом уставился на лежащий рядом спальный мешок. Говорят, что ОСОП подвергся зомбированию, его личный состав давно потерял человеческий облик, занимается каннибализмом, зверствует и живет одними инстинктами. РАО даже предоставило Военсовету и объединенному руководству Нефтяников специальную аналитическую сводку на эту тему. Некоторые её положения частично подтверждаются данными собственных оперативников: Водяной обходит аномалии, не пользуясь приборами либо народными приспособлениями, а Медведь и его снайперы видят в кромешной тьме даже оснащенного «Невидимкой» противника. Как минимум один факт похищения ОСОПом женщины четко зафиксирован, как неоднократно зафиксированы факты боестолкновений некоторых подразделений группировки с бойцами ОСОП.
Вполне объяснимо, что Сателлит объявил за их головы награду, как объяснимо и то, что никто не считает ОСОП дружественной силой. Если они действительно стали Зомби, то ни к чему хорошему это не приведет, военный союз с Зомби невозможен. Хотя, конечно, странное у них какое-то зомбирование – торговлю ведут, иногда с людьми разговаривают. Впрочем, если предположения аналитиков РАО верны и таким образом Зомби просто организовали ещё один способ возвращения осколков метеорита и метаморфитов в Эпицентр, то Лиман этому не удивится. Тут, в Ареале, возможна любая чертовщина, вплоть до полного абсурда – сколько раз такое уже бывало! Само существование Ареала уже один большой сплошной абсурд. Но если сотрудники ОСОПа всё ещё люди то, как им удается постоянно жить в Желтой Зоне, да ещё добывать там воду, не говоря о других возможностях?
Абсолютно все группировки Ареала очень не против заполучить их секрет добычи воды и технологии изготовления уникальных медикаментов. Но до тех пор, пока этого не произошло, вряд ли Военсовет или Нефтяники всерьёз заинтересуются уничтожением ОСОПа. Их загадочные светящиеся слабым светом шприц-тюбики зачастую единственное, что спасает человека, подхватившего неизвестную болезнь в результате царапины от когтей какого-нибудь ядовитого воробья или токсичного укуса чешуйчатой лисицы. А предлагаемая Водяным «Эмка» в их собственной модернизации – это вообще загадка. Когда два месяца назад неожиданно для всех вспыхнуло сражение за Тэбук, причины которого до сих пор настолько туманны, что их не удается вскрыть ни нашим оперативникам, ни безопасникам РАО, из той кровавой резни удалось выбраться троим бойцам одного из наших подразделений. Все были в «Эмках» от Водяного. Снаряжение удержало разряд Соленоида, десяток близких гранатометных разрывов, удары сотен птичьих когтей и клювов, а бронепластины безвредно поглотили более двадцати «Дыроколов». Как говорится, кто знает – тот поймет. А теперь ещё и этот передатчик с оповещениями о Выбросе. Уничтожать Спецотряд глупо, и Военсовет, однозначно, прав: настойчивые намеки РАО стоит оставлять без ответа, обещанные награды игнорировать. Необходимо усилить оперативную работу в направлении ОСОП с целью обретения их технологий. По докладам оперов, этим уже кто только ни занялся…
Воздух вокруг посерел и потяжелел, словно наливаясь свинцом, и Лиман почувствовал знакомую монотонную боль, заунывно ввинчивающуюся в мозг. Поверхность земли мелко завибрировала, и застывшие в масляных лампах огоньки пламени вяло затрепетали, уменьшаясь в размерах. ОСОП не обманул – Выброс действительно начался, и произошло это намного раньше привычного всем срока, в самое что ни на есть безопасное время. Можно лишь догадываться, сколько народу сегодня обязано ОСОПу своими жизнями. Вот уж действительно повезло, что люди или Зомби Медведя, черт поймет, кто они там на самом деле, запустили свой передатчик до сегодняшнего дня, а не после. Знать бы ещё, сколько этот Выброс продлится… Полковник недовольно вздохнул, кривясь от зудящей в мозгу боли, и потянулся за спальным мешком. Лучшее средство от Выброса, как известно, сон. Болеть не перестаёт, но хоть время летит быстрее.
Медведь щелкнул выключателем, и под потолком коридора вспыхнули электрические лампы.
– Порядок! – удовлетворенно пробасил здоровяк, задувая укрепленный на стене нефтяной светильник, изготовленный из пулеметной гильзы. – Осталось убедиться, что водонагреватель в порядке, и счастье наступило. Кстати, о счастье. – Он посмотрел на стоящего в дверях лазарета Айболита: – Сколько у нас на складе запасных частей к генератору?
– На полтора десятка Выбросов хватит, – ответил тот. – За прошедший месяц Водяному ни разу не принесли ничего такого, так что наши запасы сократились. Может, заказать Кошелю?
– Если в ближайшие два-три торга не принесут, то так и сделаем, – кивнул майор. – Послезавтра, как зверье немного успокоится, сходим в медицинский сектор Городка, я видел там генератор, когда мы тебе рентгеновскую установку доставали. На первый взгляд он сгоревшим не выглядел.
– Рентгеновский аппарат нужен не для меня лично! – обиделся санинструктор. – Это для всех! Это забота о здоровье личного состава и очень важная часть исследований, теперь мы сможем провести серию опытов с применением рентгеновского излучения! Ранее у нас таких возможностей не было!
– Ты только с заботой о здоровье не переусердствуй, как в прошлый раз с флюорографией! – вкрадчиво попросил Медведь. – А то нам никакая «Грелка» не поможет.
– Надо же было выполнить тонкую настройку аппарата! – немедленно оправдался Айболит. – Он простоял в развалинах чуть ли не два года! Вот я сделал полную рентгеновскую карту на каждого, совместил два полезных дела! И нечего на меня так смотреть, подобные дозы облучения «Грелка» выводит за три минуты! Зато теперь у нас имеется правильно откалиброванный рентгеновский аппарат в идеальном состоянии. Если кто-то беспокоится за своё здоровье, я могу провести ему курс денуклеризации ещё раз! Раз уж в Ареале такое возможно, надо пользоваться!
Неповрежденную рентгеновскую установку, которую больше двух месяцев в один голос требовало всё научное сообщество ОСОП, разыскал Рас в развалинах медицинского сектора погибшего Городка. Молодой сталкер умудрился пролезть в раздавленный всмятку Катаклизмом склад медоборудования, в единственном частично уцелевшем помещении которого и обнаружилось искомое устройство. Причем находилось оно в разобранном состоянии, в запечатанном ящике, но Рас исхитрился пробраться между густо залегающими среди усыпающего пол строительного мусора очагами Студня и тщательным образом изучил все бирки, нанесенные на стенки неповрежденных ящиков. В результате База получила не только рентгеновский аппарат, но и электрокардиограф, и новенькую армейскую фильтро-вентиляционную установку, невесть каким образом оказавшуюся на медицинском складе. На расчистку подходов к остаткам склада ушло почти пять дней, и установить рентгеновский аппарат в лазарете удалось лишь трое суток назад.
Едва аппарат был запущен, как Айболит развил поистине небывалую активность и заставил каждого обитателя базы отсняться с ног до головы трижды, в процессе чего снабжал подопытного «Грелкой» и уколами каких-то «экспериментальных препаратов на основе Икс-эссенции». Отказать санинструктору оказалось невозможно, и все терпеливо проявляли сознательность, не забывая подначивать Айболита на тему внезапно прорезавшихся у того странных фотографических наклонностей. Но санинструктор оставался тверд, словно кремень, и задуманное завершил. После чего объявил, что досконально изучит снимки каждого и вскоре тщательнейшим образом займется здоровьем личного состава Базы. И лишь внезапно начавшийся Выброс помешал ему воплотить в жизнь сию угрозу.
– Да уж, ты воспользовался, – хмыкнул майор. – Тебя в бездеятельности точно не упрекнёшь, мне весь Выброс твоя флюорография снилась! Ладно, я в душ, очень уж хочется смыть с себя двадцать девять часов Выброса. Как вовремя, кстати, он начался! Иначе бы ты нас всех до смерти заснимал!
– Но-но! – вскинулся санинструктор. – Я в целях науки! И здравоохранения! Уж больно аппарат хорош, новенький, самая современная модель, грех было не использовать!
– У тебя есть Бэмби, вот на ней и тренируйся! – негромко хохотнул Медведь. – И для дела польза!
– Это даже не обсуждается, – немедленно подтвердил Айболит. – Снимками её позвоночника я займусь немедленно! Необходимо иметь доскональную картину результатов воздействия на её травмы наших медикаментов! Это непочатый край исследований, новое слово в медицине!
Особенно приятным являлся тот факт, что Лиман и Рубин имели очень хороший процент с доходов. Гораздо более крупный, нежели любой другой член Военсовета, ведь самые трудные времена разработки плантаций выпали на долю именно их подразделений. Полковник сколотил на Синьке такое состояние, которое ему не являлось и в мечтах во время той, прошлой, жизни. А после того, как Рубин трагически погиб в результате атаки Унка, позиции Лимана упрочились ещё сильнее. Подразделение Рубина на общем совете приняло решение не избирать нового лидера, а в полном составе перейти под командование Лимана, как офицера, зарекомендовавшего себя грамотным военачальником и руководителем. В итоге численность личного состава Лимана увеличилась втрое, материальной базы прибавилось, ощутимо возросли доходы и авторитет. В немалой степени этому способствовал тот факт, что полковник предусмотрительно позаботился первым делом распределить солидную часть доставшейся ему доли Рубина между подчиненными в качестве дополнительного денежного содержания. Деньги – дело наживное, жадность не лучший способ добыть авторитет среди личного состава. Да, он лишился определенного дохода, но теперь пользуется немалым уважением среди бойцов, его право на командование обороной плантаций никто не оспаривает, и голос Лимана на Военсовете является далеко не последним.
Однако сейчас сплоченность Военного Совета опять падает. Многие едва ли не с маниакальным энтузиазмом восприняли это тайное предложение РАО насчет прививок, позволяющих на короткое время отдохнуть от Зуда. В основном на эту удочку клюнула молодежь, немолодые офицеры вроде него отнеслись к посулам Сателлита с большой осторожностью. Конечно, вновь оказаться среди цивилизации, да ещё и без циркулярной пилы, вспарывающей мозг, хочется любому. Но ведь Зависимость никуда не девается. Зуд возвращается через месяц, Полтергейсты и вовсе не прекращаются, а вместе с ними и человеческие страх и ненависть. За месяц можно заново привыкнуть к нормальной жизни, особенно с такими-то деньгами, как у членов Военсовета, а что потом? Снова в Ареал, в тоске и печали? Жизнь от прививки до прививки, как у наркомана? И с каждым разом срок свободы все меньше. Он истечет быстро, глазом не успеешь моргнуть, безбедная жизнь летит незаметно, это полковник понимал очень хорошо. И что дальше? Вечная тоска и безысходность? Особенно если позже изобретут новую сыворотку, которая могла бы дать тебе гораздо большую отсрочку от Зависимости, но ты уже исчерпал все резервы своего истыканного иглами мозга. Словом, мнения разделились, и каждый поступает, как желает. А в этом ничего хорошего нет, это однозначно. С РАО лучше сохранять деловые отношения на равных, нежели попадать к ним в зависимость. И без того в Ареале слишком много зависимостей.
– Лиман, Лиман, ответьте диспетчеру! – шипение радиоэфира вывело полковника из раздумий.
– На связи! – ответил тот. – Вертушка готова?
– Так точно! – подтвердил диспетчер. – Только что поднялась в воздух, будет у вас через десять минут. Бронегруппы на подходе, грузовики должны уже быть на месте!
– Грузовики вижу, – Лиман всмотрелся на останавливающуюся у дальнего края плантаций тройку бортовых «КамАЗов», окруженную несколькими квадроциклами охраны. – Диспетчерской ждать моих указаний. Конец связи.
Сейчас предстоит самая сложная фаза – погрузка добытого биологического материала и его транспортировка за пределы Ареала. Три грузовика будут набиты Синькой под завязку, и тридцать тысяч литров этой синюшной дряни спровоцируют финальную атаку мутантов. И она будет поистине жуткой, если не принять меры. Поэтому погрузка разбросанных по всем плантациям пятидесятилитровых ёмкостей будет осуществляться только после того, как прибудет сводная бронегруппа. Грузовики поставят между боевой броней через один, после закроют их техникой справа и слева, в воздухе будет ходить вертушка, и лишь тогда батальон обеспечения приступит к погрузке наполненных емкостей в автомобильные кузова. Ощетинившаяся во все стороны стволами орудий, пулеметов и огнеметов бронегруппа на порядок снизит агрессивный настрой местных мутантов, которые чувствуют каждый патрон в направленном в их сторону оружии. Но даже учитывая это, атака тварей будет самой яростной за день. Отбить её – и можно будет вздохнуть спокойно. Следующая головная боль начнется завтра в это же время, а потом в секторе плантаций наступит тишь да благодать.
За пару суток «нелетной погоды» с плантаций снимается шестьдесят тысяч литров Синьки, ещё пятнадцать-двадцать тысяч, как повезет, удается собрать на пятый день после Выброса. Затем все работы прекращаются, колониям необходимо время для восстановления численности. Эта мелкая кровососущая гадость плодится невероятно быстро, уже на второй день после Выброса плантации кишат Синькой так, словно её никогда не собирали. Но всё-таки полковник не отказался бы добавить сюда ещё десяток колоний. Опера докладывают, что кто-то среди Неприсоединившихся наловчился разводить колонии Синьки в естественных условиях, а значит, такое возможно в принципе. Вот, хотя бы для этого группировке очень не помешало бы наличие собственного научного центра – разрабатывать способы повышения эффективности производства, как делает это РАО для своих нефтепромыслов. Вон, УИП в очередной модификации улучшили, и очень неплохо получилось на этот раз. Наконец-то. Зато теперь с медикаментами проблема…
– Товарищ полковник, бронегруппы прибыли! – начальник охраны кивнул в сторону приближающихся к грузовикам боевых машин. – Вызвать броню или так дойдем?
– Дойдем, – отмахнулся Лиман, – двести метров осталось. Или ты боишься, что нас полностью сожрет Синька? – Охрана коротко хохотнула, и полковник вышел в эфир: – Я – Лиман! Сводной бронегруппе начать перестроение! Грузовикам борта опустить, двигатели не глушить, батальону обеспечения рассредоточиться по плантации и приготовиться к погрузке!
Полковник с охраной добрался до перестраивающейся техники и принял доклады офицеров. Пока бронегруппа и грузовики заканчивали необходимые маневры, пришла вертушка и приступила к барражированию над колонной. Лиман убедился в том, что нигде не было допущено ни малейшей ошибки, и вновь коснулся гарнитуры портативной рации:
– Внимание! Батальону обеспечения начать погрузку! Коробочкам и огневым точкам – к бою! Минометной батарее приготовиться к ведению заградительного огня! Наблюдателям смотреть в оба!
Минут десять ничего не происходило, потом к грузовикам прибыли первые квадроциклы с ёмкостями, началась погрузка Синьки, и от наблюдателей стали поступать доклады:
– Вижу птичью стаю над лесом, левый фланг, дальность полторы тысячи метров, судя по плотности облака – не менее пятисот особей! Кружат над деревьями, пока не атакуют!
– Подтверждаю! Стая крупная, твари сильно возбуждены, на сближение пока не идут!
– Движение на краю зеленки по всему правому флангу! Кусты ходуном ходят, целей не вижу!
– Вторая птичья стая поднялась над деревьями! Очень большая, не меньше тысячи штук!
Полковник вызвал вертолет и приказал пилотам доложить обстановку, но те не добавили ничего нового. На открытой местности зверьё ещё не появилось, но подлесок у опушки, похоже, кишел мутантами. Посылать вертушку ближе Лиман не рискнул, если птичья стая рванет в атаку и успеет врезаться в вертолет, машина может и упасть. Он велел пилотам держаться за позициями минометной батареи и принялся осматривать плантации в бинокль. Емкости с Синькой везли со всех сторон, батальон обеспечения ставил рекорды скорости, загружая кузова «КамАЗов», и критическая масса биологического материала, сосредоточенного в одном месте, быстро возрастала. Однако мутанты медлили, и их разъяренные крики отчетливо доносились с лесной опушки. Это плохо, очень плохо! Если зверьё специально накапливается, чтобы потом броситься разом и отовсюду, серьезных потерь не избежать. Судя по докладам наблюдателей, монстров собирается слишком много: одних только птиц уже полторы тысячи, значит, пеших мутантов будет в несколько раз больше…
– Я – Стрекоза! – неожиданно зазвучал голос командира вертолета. – Наблюдаю ещё одну стаю птиц! Двигается с тыла, по касательной с востока, в нашу сторону! До четырехсот особей!
– Принял тебя! – ответил Лиман и коротко выругался про себя. Да что это творится?! Когда такое было в «нелетную погоду»?! Полковник лихорадочно обдумывал варианты собственных действий, и выходило, что спасти резко ухудшающееся положение дел может лишь срочное увеличение численности войск, иначе контроль над небом не удержать.
– Диспетчер! Я – Лиман! – он одновременно вскинул обе руки, нажимая на тангенту гарнитуры рации и поднося к глазам часы. – Срочно требуется подкрепление! Ожидается массированное наступление мутантов! Наша ПВО не справится, необходима поддержка! Немедленно высылайте всех, кто находится неподалеку! Повторяю! Необходима любая помощь в отражении атаки с воздуха! Отправляйте сюда всех, кто рядом!
Диспетчерская объявила тревогу и вскоре сообщила о трех подразделениях, оказавшихся в относительной близости от плантаций. Их командиры обещали оказать помощь, ближайший из отрядов будет в районе оборонительных рубежей через двадцать минут. Это хорошо, будем надеяться, что обилие боевой техники задержит наступление мутантов на какое-то время и подкрепление успеет дойти до начала атаки. Сейчас каждый дополнительный дробовой ствол на вес золота! Полковник приказал приготовить все имеющиеся у бронегруппы огнеметы для ведения огня по налетающим стаям и вновь сверился с часами. Странно, что зверьё всё ещё медлит, но это дает нам шанс. Ещё полчаса, всего лишь полчаса – и погрузка будет закончена. Колонна направится в сторону Нейтралки, и как только грузовики с Синькой покинут границы Ареала, степень агрессии резко упадет…
Внезапно рация коротко щелкнула сканером, переключающим основной канал связи на аварийную частоту согласно заложенной программе, и в эфире зазвучала очень мощная радиостанция, болезненно ударяя сильным звуком по барабанным перепонкам.
– Всем! Всем! Всем! – спокойный и равномерный голос радиста был настолько громок, будто передачу вели с расстояния в пару сантиметров прямо в ухо. – Я – База! Двадцать пять минут до Выброса! Повторяю! Приближается Выброс! Двадцать пять минут до начала!
Полковник замер с поднятой рукой, наполовину извлекшей из ушной раковины гарнитуру больно бьющей по барабанной перепонке рации. Это передатчик ОСОП, ошибки быть не может, его ни с чем не спутаешь, такой мощности в Ареале больше нет ни у кого. С того момента, когда по Зеленой Зоне стремительно разлетелся слух о старой аварийной частоте РАО, на которой загадочный Водяной обещал выход в эфир сообщений с предупреждением о Выбросе, указанный канал слушал, наверное, каждый второй обитатель Ареала. Хотя вряд ли кто всерьёз в это поверил. Но вскоре неизвестный и сверхмощный передатчик действительно вышел в эфир и предупредил о Выбросе за двадцать пять минут до его начала. И не ошибся. Не ошибалась загадочная «База» и все последующие разы, четко пред-сказывая начало Выброса ровно за двадцать пять минут.
И не верить её предупреждениям оснований не было.
– Выброс?! – кто-то из находящихся рядом с полковником офицеров неуверенно огляделся. – Сегодня же второй день «нелетной погоды»… Как же так?! Может, это чья-то провокация?
– Это осоповский передатчик, такого больше ни у кого нет! – возразили ему. – Но почему так рано? Четыре дня всего прошло…
– Такое иногда бывает! – начальник охраны Лимана запрыгнул на броню стоящего рядом БМП и всмотрелся в стаю мутировавших птиц, хаотично кишащую над лесом. – Выбросы изредка случаются не как обычно! Вот почему зверьё не нападает, они чувствуют неладное!
– Твою мать! – выругался полковник, выходя из оцепенения, и торопливо сунул гарнитуру рации обратно в ушную раковину: – Внимание всем! Я – Лиман! Немедленная эвакуация! Повторяю! Всему личному составу! Начать немедленную эвакуацию! Технику в ангары! Людей в укрытие! Огневым точкам укрепрайона задраить люки! «Стрекоза»! Возвращайтесь на аэродром! Диспетчерская! Всем двигающимся ко мне подразделениям – отбой тревоги! Немедленно выдвигаться к ближайшим убежищам!
Следующие пять минут Лиман провел за непрерывной отдачей приказов и распоряжений, срочно сворачивая активность на плантациях. Техника на полном ходу ушла на базу группировки, забрав с собой столько людей, сколько смогла. Остальных сборщиков полковник решил укрыть в блиндажах оборонительных линий, находящихся ниже уровня земли. Сборочные аппараты срочно опорожняли, вытряхивая Синьку прямо на траву, транспортировочные ёмкости с уже собранной Синькой бросали на месте. Под Выбросом заполненные биологическим материалом контейнеры всегда разрушаются, выпуская Синьку на волю, как и почему такое возможно – Лиману было плевать. Сейчас главное уберечь личный состав. Контейнеры потом закупим новые, а Синьки в Ареале как грязи, насобираем.
– Всем! Всем! Всем! – мощный передатчик вновь резанул барабанные перепонки. – Я – База! Двадцать минут до Выброса! Повторяю! Двадцать минут до Выброса!
Полковник уложился в пятнадцать. В ту минуту, когда осоповский радист в очередной раз объявил об оставшихся до Выброса пяти минутах, на поверхности плантаций не осталось ни единого человека. Люди забились под землю почище кротов и землероек, и в данный момент командиры подразделений сообщали о наличии сухого пайки и воды. Если Выброс продлится меньше двух суток, то припасов хватит. Придется ввести режим экономии, чтобы обеспечить провизией сборочные отряды, но это ерунда в сравнении с тем, чего удалось избежать. Почти восемь сотен душ оказались бы под Выбросом на открытом пространстве плантаций и в составе сводной бронегруппы… И он неизбежно был в их числе.
– Всем! Всем! Всем! – голос осоповца был по-прежнему спокоен. – До Выброса одна минута! Повторяю! Шестьдесят секунд до Выброса! Конец связи!
Эфир коротко треснул электростатическим разрядом и затих. Лиман бросил крайний взгляд через наблюдательный перископ своего блиндажа на кружащие вдали над деревьями птичьи стаи. Они скроются практически мгновенно, когда до Выброса останется секунд двадцать. Подобная индикация Выброса ничем не помогла бы его людям – слишком поздно, слишком далеко до укрытий, слишком мало времени. Полковник отошел от перископа и направился в соседнее помещение своего КП, предназначенное специально для пережидания Выброса. Надежно заглуб-ленное и добротно загерметизированное, с автономным запасом воздуха для дыхания в случае необходимости. За его спиной охрана спешно убирала перископ и задраивала наблюдательные люки и амбразуры. В радиоэфире на всех частотах стояла гробовая тишина, осоповский радиопередатчик слушали все, и сейчас Ареал замер в ожидании столь внезапного удара.
Крайние тридцать секунд тянулись особенно долго. Лиман улегся на топчан для отдыха и невидящим взглядом уставился на лежащий рядом спальный мешок. Говорят, что ОСОП подвергся зомбированию, его личный состав давно потерял человеческий облик, занимается каннибализмом, зверствует и живет одними инстинктами. РАО даже предоставило Военсовету и объединенному руководству Нефтяников специальную аналитическую сводку на эту тему. Некоторые её положения частично подтверждаются данными собственных оперативников: Водяной обходит аномалии, не пользуясь приборами либо народными приспособлениями, а Медведь и его снайперы видят в кромешной тьме даже оснащенного «Невидимкой» противника. Как минимум один факт похищения ОСОПом женщины четко зафиксирован, как неоднократно зафиксированы факты боестолкновений некоторых подразделений группировки с бойцами ОСОП.
Вполне объяснимо, что Сателлит объявил за их головы награду, как объяснимо и то, что никто не считает ОСОП дружественной силой. Если они действительно стали Зомби, то ни к чему хорошему это не приведет, военный союз с Зомби невозможен. Хотя, конечно, странное у них какое-то зомбирование – торговлю ведут, иногда с людьми разговаривают. Впрочем, если предположения аналитиков РАО верны и таким образом Зомби просто организовали ещё один способ возвращения осколков метеорита и метаморфитов в Эпицентр, то Лиман этому не удивится. Тут, в Ареале, возможна любая чертовщина, вплоть до полного абсурда – сколько раз такое уже бывало! Само существование Ареала уже один большой сплошной абсурд. Но если сотрудники ОСОПа всё ещё люди то, как им удается постоянно жить в Желтой Зоне, да ещё добывать там воду, не говоря о других возможностях?
Абсолютно все группировки Ареала очень не против заполучить их секрет добычи воды и технологии изготовления уникальных медикаментов. Но до тех пор, пока этого не произошло, вряд ли Военсовет или Нефтяники всерьёз заинтересуются уничтожением ОСОПа. Их загадочные светящиеся слабым светом шприц-тюбики зачастую единственное, что спасает человека, подхватившего неизвестную болезнь в результате царапины от когтей какого-нибудь ядовитого воробья или токсичного укуса чешуйчатой лисицы. А предлагаемая Водяным «Эмка» в их собственной модернизации – это вообще загадка. Когда два месяца назад неожиданно для всех вспыхнуло сражение за Тэбук, причины которого до сих пор настолько туманны, что их не удается вскрыть ни нашим оперативникам, ни безопасникам РАО, из той кровавой резни удалось выбраться троим бойцам одного из наших подразделений. Все были в «Эмках» от Водяного. Снаряжение удержало разряд Соленоида, десяток близких гранатометных разрывов, удары сотен птичьих когтей и клювов, а бронепластины безвредно поглотили более двадцати «Дыроколов». Как говорится, кто знает – тот поймет. А теперь ещё и этот передатчик с оповещениями о Выбросе. Уничтожать Спецотряд глупо, и Военсовет, однозначно, прав: настойчивые намеки РАО стоит оставлять без ответа, обещанные награды игнорировать. Необходимо усилить оперативную работу в направлении ОСОП с целью обретения их технологий. По докладам оперов, этим уже кто только ни занялся…
Воздух вокруг посерел и потяжелел, словно наливаясь свинцом, и Лиман почувствовал знакомую монотонную боль, заунывно ввинчивающуюся в мозг. Поверхность земли мелко завибрировала, и застывшие в масляных лампах огоньки пламени вяло затрепетали, уменьшаясь в размерах. ОСОП не обманул – Выброс действительно начался, и произошло это намного раньше привычного всем срока, в самое что ни на есть безопасное время. Можно лишь догадываться, сколько народу сегодня обязано ОСОПу своими жизнями. Вот уж действительно повезло, что люди или Зомби Медведя, черт поймет, кто они там на самом деле, запустили свой передатчик до сегодняшнего дня, а не после. Знать бы ещё, сколько этот Выброс продлится… Полковник недовольно вздохнул, кривясь от зудящей в мозгу боли, и потянулся за спальным мешком. Лучшее средство от Выброса, как известно, сон. Болеть не перестаёт, но хоть время летит быстрее.
* * *
– Питание подключено, – зашипел в эфире голос Степанова, – генератор работает стабильно!Медведь щелкнул выключателем, и под потолком коридора вспыхнули электрические лампы.
– Порядок! – удовлетворенно пробасил здоровяк, задувая укрепленный на стене нефтяной светильник, изготовленный из пулеметной гильзы. – Осталось убедиться, что водонагреватель в порядке, и счастье наступило. Кстати, о счастье. – Он посмотрел на стоящего в дверях лазарета Айболита: – Сколько у нас на складе запасных частей к генератору?
– На полтора десятка Выбросов хватит, – ответил тот. – За прошедший месяц Водяному ни разу не принесли ничего такого, так что наши запасы сократились. Может, заказать Кошелю?
– Если в ближайшие два-три торга не принесут, то так и сделаем, – кивнул майор. – Послезавтра, как зверье немного успокоится, сходим в медицинский сектор Городка, я видел там генератор, когда мы тебе рентгеновскую установку доставали. На первый взгляд он сгоревшим не выглядел.
– Рентгеновский аппарат нужен не для меня лично! – обиделся санинструктор. – Это для всех! Это забота о здоровье личного состава и очень важная часть исследований, теперь мы сможем провести серию опытов с применением рентгеновского излучения! Ранее у нас таких возможностей не было!
– Ты только с заботой о здоровье не переусердствуй, как в прошлый раз с флюорографией! – вкрадчиво попросил Медведь. – А то нам никакая «Грелка» не поможет.
– Надо же было выполнить тонкую настройку аппарата! – немедленно оправдался Айболит. – Он простоял в развалинах чуть ли не два года! Вот я сделал полную рентгеновскую карту на каждого, совместил два полезных дела! И нечего на меня так смотреть, подобные дозы облучения «Грелка» выводит за три минуты! Зато теперь у нас имеется правильно откалиброванный рентгеновский аппарат в идеальном состоянии. Если кто-то беспокоится за своё здоровье, я могу провести ему курс денуклеризации ещё раз! Раз уж в Ареале такое возможно, надо пользоваться!
Неповрежденную рентгеновскую установку, которую больше двух месяцев в один голос требовало всё научное сообщество ОСОП, разыскал Рас в развалинах медицинского сектора погибшего Городка. Молодой сталкер умудрился пролезть в раздавленный всмятку Катаклизмом склад медоборудования, в единственном частично уцелевшем помещении которого и обнаружилось искомое устройство. Причем находилось оно в разобранном состоянии, в запечатанном ящике, но Рас исхитрился пробраться между густо залегающими среди усыпающего пол строительного мусора очагами Студня и тщательным образом изучил все бирки, нанесенные на стенки неповрежденных ящиков. В результате База получила не только рентгеновский аппарат, но и электрокардиограф, и новенькую армейскую фильтро-вентиляционную установку, невесть каким образом оказавшуюся на медицинском складе. На расчистку подходов к остаткам склада ушло почти пять дней, и установить рентгеновский аппарат в лазарете удалось лишь трое суток назад.
Едва аппарат был запущен, как Айболит развил поистине небывалую активность и заставил каждого обитателя базы отсняться с ног до головы трижды, в процессе чего снабжал подопытного «Грелкой» и уколами каких-то «экспериментальных препаратов на основе Икс-эссенции». Отказать санинструктору оказалось невозможно, и все терпеливо проявляли сознательность, не забывая подначивать Айболита на тему внезапно прорезавшихся у того странных фотографических наклонностей. Но санинструктор оставался тверд, словно кремень, и задуманное завершил. После чего объявил, что досконально изучит снимки каждого и вскоре тщательнейшим образом займется здоровьем личного состава Базы. И лишь внезапно начавшийся Выброс помешал ему воплотить в жизнь сию угрозу.
– Да уж, ты воспользовался, – хмыкнул майор. – Тебя в бездеятельности точно не упрекнёшь, мне весь Выброс твоя флюорография снилась! Ладно, я в душ, очень уж хочется смыть с себя двадцать девять часов Выброса. Как вовремя, кстати, он начался! Иначе бы ты нас всех до смерти заснимал!
– Но-но! – вскинулся санинструктор. – Я в целях науки! И здравоохранения! Уж больно аппарат хорош, новенький, самая современная модель, грех было не использовать!
– У тебя есть Бэмби, вот на ней и тренируйся! – негромко хохотнул Медведь. – И для дела польза!
– Это даже не обсуждается, – немедленно подтвердил Айболит. – Снимками её позвоночника я займусь немедленно! Необходимо иметь доскональную картину результатов воздействия на её травмы наших медикаментов! Это непочатый край исследований, новое слово в медицине!