Тарт Чарльз. Практика внимательности в повседневной жизни

   Один из лучших выводов, сделанных на основе духовных традиций, состоит в том, что счастье может существовать только в настоящем: постоянное стремление к счастью – это лишь сплошная иллюзия.
   Обучение внимательности, которое я вам предлагаю, основано на жизненной традиции. Это не монашеская традиция. Но когда вы практикуете внимательность, вам, естественно, может захотеться найти время, чтобы замедлить свой темп, например спокойно сделать какую-то работу в саду, спокойно выпить чашечку кофе, не спеша пройтись, неторопливо вымыть посуду и т.д.
   Мы вовлечены во множество обстоятельств, вынуждающих нас торопиться, но мы всегда можем устроить себе хотя бы небольшую передышку и вызвать тем самым внутреннее замедление ритма. Это сделать гораздо труднее, когда быстрота внешнего темпа увеличивает требования; здесь полезна аналогия с развитием мышц при поднятии все больших тяжестей. Вы, наверное, заметили, что многие ситуации, с которыми мы сейчас сталкиваемся, настолько пока что трудны для вас, что невозможно удерживать контакт с руками и ногами, с настоящим. Но через месяц этой практики все, что не удавалось раньше, станет в той или иной степени возможным. Во всяком случае, вы сможете, по крайней мере на мгновение, сказать себе: «Смотри-ка, я здесь, я в своем теле, я дышу, сердце бьется, солнышко светит. Я жив!» Но все это тут же забывается, потому что нужно спешить! И мы отправляемся в страну фантазий. Однако через некоторое время мы возвращаемся снова, возвращаемся в настоящее.
 

«КТО ЖЕ ОСТАЛСЯ В ЛАВКЕ?» [¹⁸]

 
   Студент: Я обнаружил, что забывал выполнять упражнение в течение нескольких часов. Колокол звонит, будьте здесь. Когда я выполняю упражнение чувствования, часть меня выполняет его, а часть все время где-то блуждает, а еще одна часть... Сегодня, например, когда я твердо решил быть чувствующим и присутствующим, то обнаружил, что сунул деньги в счетчик на автостоянке, но совершенно при этом отсутствовал. И вот я удивляюсь, кто же это делал? Меня беспокоит, кто отвечает за меня?
   Я не раз сталкивался с подобной вещью. Когда я вспоминаю о том, что надо вернуться в настоящее, я часто спрашиваю себя, где же я был. Кто в таком случае «остался в лавке»? Я могу добраться до воспоминания, что есть такой парень, которого зовут Чарли и который выполняет все эти вещи. Но я понимаю, что этот Чарли – весьма ограниченный малый. Мне кажется, что он не вполне реален, как реален я, когда я нахожу момент, чтобы прийти в настоящее. Я могу представить себе его психологические особенности. Я знаю, что он проворен, многое умеет, знает что и как, так что я полагаю, что он-то как раз и занимается лавчонкой, когда я «ухожу», когда сплю. Но лучше уж мне быть пробужденным.
   Хорошее упражнение со счетчиками на стоянке состоит в том, чтобы намеренно использовать их как ситуационные «будильники», приняв решение особенно присутствовать, чувствовать, смотреть и слушать, когда видишь такой счетчик. Можно вообще выбрать то, что вы делаете в течение дня достаточно часто, и принять решение быть присутствующим именно в эти моменты. Даже если обычно в остальное время вы забываете о присутствии, в эти моменты вы будете о нем помнить. Используйте постоянные обстоятельства своей жизни в качестве «будильника».
   Но не давайте «вечных клятв», потому что такой «будильник» работает лишь временно. Если вернуться к примеру со счетчиками на автостоянке, можно прикинуть, что, если вы кладете туда деньги по шесть раз в день, эта техника будет работать около недели. В какое-то мгновение вы будете вспоминать о том, что надо осознать себя, прочувствовать свои руки и ноги, буквально восстановить себя; вы будете после этого присутствующими и пробужденными несколько дольше обычного. Однако через некоторое время какой-то из «будильников» начнет входить в привычку: увидев счетчик на стоянке, вы начнете грезить о присутствии. Это будет легко возникающая и приятная фантазия, но в действительности вы не будете становиться более присутствующими. Когда вы заметите, что это происходит, нужно поменять «будильник», выбрать для напоминания себе что-нибудь другое.
   Недавно я был в дзенском центре в Грин-Галч. Они устроили себе подобный «будильник». Если я не ошибаюсь, они договорились, что входят в любую дверь всегда с левой ноги. Я испытал эту практику в течение дня, который провел там. Это оказалось хорошим способом напомнить себе о присутствии. Но пользоваться ею долгое время показалось мне глупым, так как, скажем, в течение недели большинство людей привыкнут ступать через порог левой ногой и, возможно, у них появится привычка хорошо себя чувствовать из-за того, что они практикуют внимательность, вместо того чтобы действительно быть внимательными. Хотя, вероятно, они меняют это правило каждую неделю. Колокол звонит, остановитесь, будьте присутствующими.
 

ВСТРЕЧАЯСЬ ГЛАЗАМИ

 
   Студент: У меня были трудности в этой практике, связанные со смотрением кому-то в глаза. Вы сказали, что нужно смотреть по сторонам, даже когда говоришь с кем-нибудь. Меня это смутило. Я считаю, что следует смотреть в глаза человеку, с которым разговариваешь, хотя возможность не делать этого – для меня облегчение.
   Что касается смотрения друг другу в глаза, то здесь наша культура весьма забавна. Мы и хотим и не хотим этого. Мы даже можем тут схитрить: смотреть человеку в глаза, в действительности совершенно не глядя, то есть погрузиться в какую-нибудь фантазию.
   Смотрение человеку в глаза может заключаться в том, что мы по-настоящему всматриваемся в него. В парных упражнениях вы временами действительно чувствуете внимание, исходящее от партнера. Приятно это или пугающе? (Все отвечают, что это приятно, но в то же время пугающе.)
   Студент: Я как бы ушел из своего тела, глядя на своего партнера. Когда я сознавал себя, то не чувствовал ничего в руках и ногах и подумал о том, что я мог нанести вред телу. Я почувствовал, насколько напряжены мои лопатки, насколько весь я напряжен и испуган.
   И что же случилось потом?
   Студент: Мне не кажется, что что-то случилось.
   Вы расслабились хоть до какой-то степени? Погодите-ка, похоже, что вы опять «вне тела».
 

РАЗРУШЕНИЕ ЕЖЕДНЕВНОГО ЦИКЛА НАПРЯЖЕНИЯ

 
   Студент: Не знаю. Но каждый раз, когда в этом упражнении я возвращался к своему телу, я чувствовал боль.
   И это, разумеется, побуждало вас к тому, чтобы не продолжать упражнение, не жить в своем теле, оставаться подальше от боли. Иногда мы можем почувствовать боль, когда вспоминаем о том, чтобы чувствовать тело. В качестве эксперимента попробуйте побыть там несколько секунд и войти в боль несколько глубже. Посмотрите, не можете ли вы ослабить ее. Или, может быть, в ней скрыто нечто особое?
   Я полагаю, что жизнь большинства из нас протекает следующим образом. Мы просыпаемся, ну, скажем, около семи часов утра, и начинаем думать о своих заботах и проблемах; при этом мы становимся несколько напряженными. Мы уходим в мир фантазий о всевозможных наших неурядицах и забываем полностью расслабиться, так что несем уже, по крайней мере, одну единицу напряжения. В восемь часов мы услышали по радио что-то обеспокоившее нас и становимся уже больше напряжены. В девять часов кто-то насмешливо посмотрел на нас, и мы стали еще более напряженными. Поскольку мы не сознаем этого, то несем все накопленное нами напряжение без расслабления. К концу дня мы имеем уже сотни единиц напряжения. Я говорю о сотнях единиц, потому что через некоторое время напряжение начинает нарастать не в линейном масштабе, по единице в каждый момент, а в пятеричном или десятеричном размере. А если вы напряжены, то же самое количество стресса может вызвать в вас более сильную реакцию, чем раньше.
   Возвращаясь к своему телу, скажем, в половине девятого утра, вы можете заметить, что несколько поднимаете свои плечи. Возможно, глубоко вздохнув, вы сможете их немного расслабить и опустить. И когда поступит следующая единица напряжения – и вы, возможно, не будете присутствующим в этот момент, – вы уже не накопите такого количества напряжения. Напряжение не будет накапливаться и далее в течение дня, если вы будете вспоминать о том, что надо уменьшить его в своем теле, время от времени чувствовать, смотреть и слушать, и к вечеру вы придете с гораздо меньшим напряжением, чем раньше.
   Однако помните, что наша главная цель не в снижении напряжения. Наша цель – внимательность. Иногда это внимательность к напряжению, которое может и не уйти, хотя вы и пытаетесь расслабиться. Возможно, что для этого напряжения есть более глубокая причина. Но значительная часть обычного напряжения будет рассасываться в случае регулярного практикования чувствования-смотрения-слушания. Как ни печально, но большая часть наших обычных страданий – это бессмысленные страдания. Они связаны с тем, что мы не уделяем достаточно внимания тому, чтобы правильно работать с ними. Мы стараемся избежать их, потому что они болезненны, и стараемся как-то ускользнуть от них. Следствием этого является то, что страдания постепенно накапливаются и начинают взаимодействовать с другими страданиями. И те и другие нелепы, потому что их можно избежать, если оставаться присутствующими.
   Но отсюда вовсе не следует, что всякое страдание бессмысленно. Согласно некоторым духовным традициям, определенные страдания имеют под собой серьезную почву, и, если относиться к ним правильно, они могут принести очищение кармы. Я не знаю, верно ли это, но надеюсь, что так. Мне хочется думать, что для некоторых из наших страданий есть причины, более глубокие, чем наша собственная глупость. Но, будучи более присутствующими, мы можем избежать значительного числа страданий, связанных с напряжениями.
   Не следует забывать о тенденции терять из виду цель внимательности, потому что, как мы уже говорили, контактируя с чувствами, мы нередко чувствуем боль и тогда почти рефлекторно ускользаем во что-то другое. Однако это вовсе не означает, что не следует принимать аспирин, если болит голова: надо научиться пребывать в боли некоторое время и правильно управлять собой.
 

НАБЛЮДЕНИЕ НАПАДОК «СУПЕР-ЭГО»

 
   Студент: Может быть, я приведу пример бессмысленного страдания. Я полагаю, что у каждого из нас есть своя ахиллесова пята; моя, например, состоит в том, что, когда я слышу несправедливую критику, меня это глубоко задевает и я начинаю старательно анализировать, почему так происходит. Других, наверное, это не беспокоит так сильно. Но даже если я оказываюсь достаточно присутствующим, чтобы сказать себе: «Приди в чувство», этот внутренний диалог способен засосать меня. Я не могу просто вернуться к чувствованию-смотрению-слушанию; может быть, есть способ выполнять его более правильно?
   Как, вы до сих пор не научились?! У вас было целых двадцать четыре часа! (Смех.)
   Помните, пожалуйста, всегда о том, что вы должны быть добры к себе. Мы так долго практиковали неправильное поведение, что не можем измениться за ночь. Некоторые вещи благодаря внимательности могут измениться быстро, но многие привычки очень стойки, они глубоко укоренились в нас. Изменение их, колокол звонит, займет много времени.
   Я собираюсь дать вам по крайней мере две недели, а может быть, три, чтобы достичь совершенства. А потом мы устроим экзамен. Так что пока вы можете расслабиться.
   Мне кажется, что становится все более приятным обращаться к нашим «супер-эго»: мы все уже знаем, как далеко нас может завести чувство вины. (Общий смех.)
   Студент: Вы добились своего: мое «супер-эго» говорит теперь голосом Чарльза Тарта!
   Наконец-то сбылись мои мечты стать частью чьего-нибудь «супер-эго»!
   На самом же деле вам не нужно впускать меня в свое «супер-эго». Его нужно наблюдать. Это гораздо труднее, чем просто приходить в чувство здесь и теперь; но, по мере того как вы будете все лучше помнить о руках и ногах, этот процесс даст вам основу, и тогда нападки «супер-эго» будут восприниматься именно как голос в вашей голове, который вас за что-то критикует и который отчасти чужд вашим собственным психологическим процессам и сущностной самости.
   Слишком многое из наших переживаний мы отождествляем с собой: «я» то-то и так-то; это мои ценности, это мои нормы. Как уже говорилось, мы часто бываем всецело поглощены тем, что происходит внутри нас, и полностью отождествляемся с этим. Но в наших руках и ногах нет «супер-эго». Они все здесь и теперь, так что внимание к ним «заземляет» нас и дает нам большую возможность понять, что нападает на нас всего лишь часть нас, а другая – принимает нападки и чувствует себя виноватой.
   Наблюдение за «супер-эго» расширяет наше пространство: человек становится не таким серьезным, не столь отождествленным. Опыт практики внимательности дает возможность более ясно замечать нападки «супер-эго», более определенно отличая их от всего остального, что в нас есть. Для большинства людей они имеют определенный ментальный аромат, они начинают ощущать их на вкус, связывая с определенного рода мыслями и чувствами. Вы начинаете относиться к возможности некритически отождествиться с этими мыслями и чувствами более внимательно и осторожно, продолжая чувствовать при этом свои руки и ноги; вы смотрите на мысли и чувства, связанные с «вкусом» «супер-эго», более пристально и можете отличить их от «себя» как ложную личность.
   Студент: Большую часть времени часть моего ума нападает на меня. Но когда я практикую чувствование, оно заполняет мое сознание, делает меня занятым, так что для нападок «супер-эго» не остается места.
   И все же мне кажется, что, все более реально сознавая свое «супер-эго» и понимая, что это не реальное «я», мы должны быть в определенном смысле добры к нему. Как правило, «супер-эго» внедрено в нас родителями из желания помочь нам. Дети не понимают многих вещей, из-за которых могут погибнуть. Различные запреты и требования призваны защитить их.
   К сожалению, этот процесс обычно выходит из-под контроля. Многое в нашей обусловленности просто вздор, принадлежащий нашим родителям, бессмыслицы, которые они получили от своих родителей, а те – от своих, и так далее. Они могут думать, что действуют исключительно из чувства любви и желают нам добра, реально же они передают, так сказать, дурную карму семьи.
   Кое-что из этого должно нас защитить. Возьмем хотя бы это: «Не выходи на улицу, там машины, они тебя задавят». Дети забывчивы, и, может быть, нужно, чтобы они панически боялись выйти на улицу. В конце концов, невротичный ребенок лучше мертвого ребенка. Но теперь мы выросли и не нуждаемся в этом неразумном, внушающем чувство вины механизме. «Супер-эго» поначалу было внедрено в нас, по крайней мере до некоторой степени, из чувства любви, но теперь мы должны научиться различать его «запах», отличать его от более сущностного «себя».
   Не стоит бездумно атаковать его, хотя иногда и это необходимо, чтобы защитить себя. Но, как правило, нападающая часть будет иметь последствия от своих нападок. Так что вы можете сказать: «Привет, «супер-эго», я тебя слышу. Ты можешь теперь расслабиться, а я буду действовать по-умному, как взрослый человек, который вполне способен обратить внимание на реальность ситуации».
   Студент: Я знаю, что нужно уметь наблюдать «супер-эго» и договариваться с ним. Но меня обескураживает, насколько оно настойчиво; ваш рассказ о том, как вы в течение многих лет наблюдали свое желание прикончить водителей, которые вели машину близко к вашей, может быть примером.
   Когда «супер-эго» встраивается в нас, оно не имеет временных ограничений. Оно дается нам как абсолют, а детям свойственно мышление в абсолютах. Нас не учат думать, что это всего лишь способ, которым мы должны ограничить себя на несколько лет, пока мы не стали умнее и не научились сами принимать решения. Кроме того, мы часто не имеем прямого доступа к правилам поведения «супер-эго», потому что наше взрослое сознание очень отличается от сознания ребенка, в которое оно встроено. Мы приняли «супер-эго» как часть себя, как часть своей ложной личности, но это детская часть, до которой взрослому трудно добраться.
 

ВТОРИЧНАЯ ВЫГОДА

 
   В психологии есть понятие, с которым я не встречался в восточных учениях, – понятие вторичной выгоды. Внешне человек может от чего-то очень страдать, но в действительности он извлекает нечто из этого страдания – некоторую вторичную выгоду. В качестве примера можно взять ребенка, которому не уделяют достаточно внимания. (Помните, мы говорили о том, что внимание жизненно необходимо человеку?) Ему приходится быть плохим: его за это наказывают, и он таким образом получает столь нужное ему внимание. Лучше получить внимание такого рода, чем никакого, лучше есть отбросы, чем умереть с голоду.
   Это, конечно, относится не только к детям. Многие из нас сохраняют некий психологический механизм, который бессознательно приравнивает внутреннее недовольство собой к получению внимания от мамочки, которое действительно необходимо.
   Если мы скажем себе об этом ясно и сознательно, то будет очевидно, насколько это смешно, и процесс вряд ли сможет продолжаться. Однако он не проясняется для нас в такой степени, его конфигурация прячется в темноте. Он не проявляется сознательным образом. Когда же мы практикуем внимательность, вещи проясняются в большей степени. Возьмем для примера гнев; вы можете заметить, что сердитесь, но это звучит как-то неопределенно. Становясь более внимательными, вы можете сказать: «У меня жгучее чувство в животе, я сжимаю мышцы, я думаю о том-то и о том-то». Начиная уточнять свои ощущения, вы сможете увидеть их яснее и благодаря этому меньше отождествиться с ними.
   У каждого человека существуют индивидуальные причины для привычных страданий. Личная история определяет вторичные выгоды, связанные с определенными психодинамическими процессами. Попробуйте (наверное, кто-нибудь уже предлагал это упражнение в психотерапии) мысленно провести следующий диалог со своим «супер-эго». Спросите его: «Если я чувствую себя виноватым, начинаю плохо к себе относиться, то чему же это должно научить меня?» Проверьте, будет ли дан ответ. И если он уклончив, попросите пояснений. В конце концов, «супер-эго» тиранило вас в течение многих лет, так что вы заслуживаете объяснений.
   Это упражнение может быть игрой. Я придумал его прямо сейчас. Может, оно сработает, а может, нет, но мне кажется, что стоит попробовать.
 

УНИКАЛЬНОСТЬ ВАШЕГО ОПЫТА

 
   Студент: Я пытался выполнить упражнение, следя за своими руками и ногами и занимаясь своими обычными делами, и обнаружил, что мне легче почувствовать левую сторону, чем правую. Нормально ли это? Можете ли вы что-нибудь сказать по этому поводу?
   Только вы сами можете знать ответ. Я никогда не слышал раньше, чтобы кто-нибудь говорил о чем-либо подобном, но многие люди рассказывали другие оригинальные вещи. Я бы посоветовал вам иметь это в виду и продолжать; возможно, вы начнете замечать некий привкус чего-то, и на каком-то уровне разница между левой и правой стороной тела станет в большей степени понятной.
   Однако это лишь предположения. Прямой доступ к разгадке есть только у вас. Каждый самостоятельно обнаруживает у себя те или иные реакции на практику чувствования-смотрения-слушания. Если вы замечаете что-то особенное, вам, возможно, захочется поразмыслить, что бы это могло быть. Но не позволяйте предположениям подменить реальное переживание. Когда я комментирую то, что люди рассказывают мне о своих реакциях, то отчасти основываюсь на моем собственном опыте, отчасти на известном мне опыте других, отчасти на существующих мнениях. Насколько все это может быть применимо к вам лично, колокол звонит, обратитесь к своим чувствам, можете решить только вы сами.
   Я хочу специально подчеркнуть это. Некоторые из моих комментариев могут не подойти вам. Они могут оказаться неверными для вас, неправильно вас ориентировать, хотя для кого-то другого они совершенно верны. Более того, вещи изменяются. Может быть, через несколько недель этой практики вы заметите разницу. Может быть, через несколько лет вы получите непосредственные свидетельства о том, в чем же на самом деле состоит эта разница. А может случиться и так, что определенное переживание исчезнет и никогда не будет «понято» на языке, доступном вашему уму. Всякое может быть.
   Техника самовоспоминания, чувствование-смотрение-слушание, – не какая-то единообразная вещь, созданная, чтобы порождать определенные переживания. Ее цель состоит в том, чтобы привести каждого из нас в более ясное соприкосновение с нашей собственной уникальной реальностью. В этом-то и вся прелесть. Вот почему я предупреждаю вас об опасности сделать ее статичной. Если вы получаете какие-то особые переживания, имеющие для вас смысл или обеспечивающие хорошее самочувствие, не прекращайте чувствования-смотрения-слушания как метода увеличения внимательности к тому, что есть, не пытайтесь использовать его как способ воспроизведения какого-то определенного хорошего самочувствия. Практика начнет пробуксовывать. И тогда искусственно схваченное переживание может помочь вам попасть в состояние, более желательное, чем то, в каком вы находитесь сейчас, но остановит процесс пробуждения. Все дело в гибкости.
 

КАК ОБХОДИТЬСЯ СО СТРАХОМ

 
   Студентка: Вчера вечером мы с отцом выполняли упражнение на чувствование-смотрение-слушание, и, когда я действительно сосредоточилась на чувствовании, смотрении и слушании, я стала гораздо больше сознавать свой страх. Некоторые мои страхи стали более живыми, особенно одна фобия, которая была у меня в детстве и которую я так и не смогла преодолеть. Она охватывает меня иногда даже сейчас, когда я уже стала взрослой. Это страх темноты.
   Я занималась стиркой, и у меня появилась необходимость сходить в подвал, а там довольно темно. Я так и не смогла пойти туда. Мой страх был настолько сильным, что я не считала его надуманным. Я была в весьма реальном контакте с этим страхом. Наконец отец напомнил мне, что я сама создаю свой страх, что это фантазия. И тем не менее он был таким сильным!
   Есть ли здесь кто-нибудь, кто хоть когда-нибудь не боялся бы темноты?
   (Один человек поднимает руку.)
   Вы счастливый человек. Страх темноты почти универсален. Он появляется у нас в детстве. И хуже того, большинству из нас внушали, что испытывать его стыдно, что это глупо. Что еще больше утяжеляло наше положение, потому что мы по-прежнему боялись темноты. К тому же нам было еще и стыдно. Затем мы вырастали, и было совершенно ясно, что мы должны «перерасти» свой страх. Однако в глубине души вы знаете, что все еще испытываете его до некоторой степени, так что теперь вы имеете тайный страх, нечто такое, что должны прятать от других людей. Мы, взрослые, проходим через жизнь, имитируя отсутствие подобного страха, но я чувствую, что он у нас все-таки есть.
   Я могу припомнить, все еще испытывая при этом стыд и смущение, свои переживания пятнадцать лет назад. Интенсивно работая над собой, я после нескольких недель борьбы и сопротивления согласился с тем, что все еще боюсь темноты. Мне было очень стыдно! Я, взрослый человек, как кажется, психологически образованный, вставший на духовный путь, и вдруг боюсь темноты! Я ужасно злился на себя. Однажды вечером я был дома один, жены и детей не было, и я сказал себе: «Черт возьми! Приходите, злые духи темноты или кто там еще!» – и погасил свет. Я сидел в темноте и говорил: «Давайте, кончайте со мной! Идите сюда, привидения, призраки, хватайте меня!»
   Насколько вы можете судить – я ведь нахожусь перед вами, – они меня не схватили. Но долгое время я сидел и вздрагивал: что это за звук там? Не говорит ли он об опасности? Я понимал, что все это глупо, но я действительно боялся. Наконец какой-то части меня надоело бояться, поскольку ничего не происходило, и я утратил большую часть страха темноты. Я полагаю, что и сейчас немного боюсь ее, но в нормальных пределах, не больше, чем принято в обычной жизни.
   В страхе темноты, разумеется, есть и реальные основания. На протяжении большей части человеческой истории было действительно опасно находиться за пределами жилища в темноте ночи. Вас могли просто съесть. Вероятность, конечно, была невелика: не так уж много людей, едва выйдя из дому, тут же встречались с тигром, но я полагаю, что страх темноты является генетическим, он запрограммирован в нас. Наше тело знает, что его могут съесть, и с подозрительностью относится к темноте. Вероятность нападения или, например, возможность быть съеденным невелика, но последствия ужасны! Я думаю, что в определенном смысле надежда избавиться от страха темноты нереалистична. Это противоречит стратегии выживания даже сейчас.
   Однако не следует давать этому страху завладеть вами, как и не следует стыдиться его.
   Вы можете и к этой проблеме подойти с точки зрения техники внимательности. Прежде всего научитесь хорошо чувствовать-смотреть-слушать. Затем закройте двери дома, убедившись, что в доме никого нет и вы в безопасности. Это исключит действительные основания страха темноты. Потом выключите свет и продолжайте чувствовать, смотреть и слушать. Конечно, вы не многое сможете увидеть, если повсюду выключен свет, но у вас не будет проблем с чувствованием тела, потому что страх проявляется во множестве телесных ощущений.