И что мне делать в тренажерке с его огромным букетом, скажите, пожалуйста?
– Кэтти, постой. Давай поговорим.
– Уже наговорились вчера.
– Ну, прости меня. Пожалуйста. Давай выйдем поговорим.
– Мне некогда. Время идет, и за него уже заплачено.
– Если дело в деньгах, я компенсирую, – сказал он, не понимая, на что идет.
– Ах да, я и забыла, что вы у нас считаете, что все и всех можно купить, – вновь подсела я на своего конька.
– Ну, нет же, нет! Ты опять все не так поняла.
Ладно. Ни к чему ломать комедию у всех на глазах.
Предлагаю выйти в коридор. Там вполне безопасно. А надумает приставать – один мой писк, и дюжина накачанных молодчиков со штангой наперевес рванет мне на помощь и мокрого места от него не оставит.
– Кэтти, умоляю, прости, – вкрадчиво произнес Марат, складывая руки, словно в молитве.
– И за что вы просите прощения? – холодно реагирую я.
– Я тебя обидел, да?
Молчу.
– Я не хотел, правда.
– Я что похожа на легкодоступную женщину? – наконец вспомнила я.
– Ну что ты! Я виноват. Не смог держать себя в руках. А ты была такая…
– Какая?
– Такая… В общем, я так никогда никого не хотел. Просто обезумел. И мне показалось, что ты тоже этого хочешь… – Он с надеждой посмотрел на меня.
Да, я хотела этого подлого сукиного сына! Вчера. И сегодня. И сейчас.
– Когда кажется, крестятся, а не лезут под юбку, – вместо признания ляпнула я.
– Но ведь ты же целовала меня, – разулыбался он. – Ты же сама меня целовала, Кэт. Я до сих пор помню, как ты это делала.
Я тоже помню. И что?
– Я была пьяна. И ты в этом виноват. Тебя удивило мое поведение? – пошла я в атаку.
– Вообще-то да, – простодушно признался он.
– Тебе не приходилось получать от женщин отказы?
– Ну… да. Во всяком случае, не в такой форме.
– Значит, грош цена таким женщинам, – злобно заключила я. – Вы привыкли, что все продается и покупается? Что за ваши дома-тачки-бабки женщины сами раздвигают перед вами ноги?
– Прекрати, – взмолился Марат.
– Только вы ошиблись, Марат! – разошлась я не на шутку. – Мы не девочки по вызову.
– Я так и не думал.
– А вам никогда не приходило в голову, что если женщина вам отказывает, возможно, она просто вас не хочет?
– Так, значит, ты меня не хочешь? – удивился он.
– Нет, – уверенным тоном заявила я.
– Почему?
– Потому что вы наглый, самоуверенный тип. У вас, наверное, кризис среднего возраста, ненасытная жажда секса и многократной смены половых партнерш. Пытаетесь доказать самому себе, что вы еще ого-го?
Он громко расхохотался.
– Вы такой же, как все, самодовольный тип с деньгами вместо сердца и мозгов. И вы не в моем вкусе. Так что держитесь от меня подальше!
Секунду он смотрел на меня стиснув зубы. Злой, как шакал. Потом резко стартанул с места в сторону выхода:
– Всего хорошего, Кэт!
– Скатертью дорожка.
Я выглянула в окно и наблюдала за тем, как он вышел. А цветы-то? Цветы! Мигом метнулась за букетом, открыла окно.
– Кажется, вы кое-что забыли, Марат! Может, еще пригодится для одной из ваших более впечатлительных девиц.
Цветы шлепнулись к его ногам. Эффектно. Как букет невесты. Марат, кажется, не оценил. Он не поднял ни глаз, ни букета. Молча уселся за руль, оглушительно хлопнул дверцей и, свирепо заржав мотором, умчался прочь.
Я хохочу сквозь слезы. Так ему и надо! Для профилактики. Мужчинам полезно подергаться. Эх, люблю накалять страсти. А что? Я же не могу ему объяснить, что я его вообще-то чудовищно хочу, но только после того, как лишусь девственности, переспав с другим.
Глава 7
Глава 8
Глава 9
– Кэтти, постой. Давай поговорим.
– Уже наговорились вчера.
– Ну, прости меня. Пожалуйста. Давай выйдем поговорим.
– Мне некогда. Время идет, и за него уже заплачено.
– Если дело в деньгах, я компенсирую, – сказал он, не понимая, на что идет.
– Ах да, я и забыла, что вы у нас считаете, что все и всех можно купить, – вновь подсела я на своего конька.
– Ну, нет же, нет! Ты опять все не так поняла.
Ладно. Ни к чему ломать комедию у всех на глазах.
Предлагаю выйти в коридор. Там вполне безопасно. А надумает приставать – один мой писк, и дюжина накачанных молодчиков со штангой наперевес рванет мне на помощь и мокрого места от него не оставит.
– Кэтти, умоляю, прости, – вкрадчиво произнес Марат, складывая руки, словно в молитве.
– И за что вы просите прощения? – холодно реагирую я.
– Я тебя обидел, да?
Молчу.
– Я не хотел, правда.
– Я что похожа на легкодоступную женщину? – наконец вспомнила я.
– Ну что ты! Я виноват. Не смог держать себя в руках. А ты была такая…
– Какая?
– Такая… В общем, я так никогда никого не хотел. Просто обезумел. И мне показалось, что ты тоже этого хочешь… – Он с надеждой посмотрел на меня.
Да, я хотела этого подлого сукиного сына! Вчера. И сегодня. И сейчас.
– Когда кажется, крестятся, а не лезут под юбку, – вместо признания ляпнула я.
– Но ведь ты же целовала меня, – разулыбался он. – Ты же сама меня целовала, Кэт. Я до сих пор помню, как ты это делала.
Я тоже помню. И что?
– Я была пьяна. И ты в этом виноват. Тебя удивило мое поведение? – пошла я в атаку.
– Вообще-то да, – простодушно признался он.
– Тебе не приходилось получать от женщин отказы?
– Ну… да. Во всяком случае, не в такой форме.
– Значит, грош цена таким женщинам, – злобно заключила я. – Вы привыкли, что все продается и покупается? Что за ваши дома-тачки-бабки женщины сами раздвигают перед вами ноги?
– Прекрати, – взмолился Марат.
– Только вы ошиблись, Марат! – разошлась я не на шутку. – Мы не девочки по вызову.
– Я так и не думал.
– А вам никогда не приходило в голову, что если женщина вам отказывает, возможно, она просто вас не хочет?
– Так, значит, ты меня не хочешь? – удивился он.
– Нет, – уверенным тоном заявила я.
– Почему?
– Потому что вы наглый, самоуверенный тип. У вас, наверное, кризис среднего возраста, ненасытная жажда секса и многократной смены половых партнерш. Пытаетесь доказать самому себе, что вы еще ого-го?
Он громко расхохотался.
– Вы такой же, как все, самодовольный тип с деньгами вместо сердца и мозгов. И вы не в моем вкусе. Так что держитесь от меня подальше!
Секунду он смотрел на меня стиснув зубы. Злой, как шакал. Потом резко стартанул с места в сторону выхода:
– Всего хорошего, Кэт!
– Скатертью дорожка.
Я выглянула в окно и наблюдала за тем, как он вышел. А цветы-то? Цветы! Мигом метнулась за букетом, открыла окно.
– Кажется, вы кое-что забыли, Марат! Может, еще пригодится для одной из ваших более впечатлительных девиц.
Цветы шлепнулись к его ногам. Эффектно. Как букет невесты. Марат, кажется, не оценил. Он не поднял ни глаз, ни букета. Молча уселся за руль, оглушительно хлопнул дверцей и, свирепо заржав мотором, умчался прочь.
Я хохочу сквозь слезы. Так ему и надо! Для профилактики. Мужчинам полезно подергаться. Эх, люблю накалять страсти. А что? Я же не могу ему объяснить, что я его вообще-то чудовищно хочу, но только после того, как лишусь девственности, переспав с другим.
Глава 7
ОБЛОМ
Я решилась. Прощай, девственность! Я хочу Марата. Но не сейчас. Сначала необходимо пройти процесс дефлорации. А потом пусть думает, что так и было. За это время он подергается, понервничает и захочет еще больше. Осталось определиться с кандидатурой на эту ответственную должность. Коллеги? Однокурсники? Клубные знакомые? Все не то. Нужен кто-то, кто относится ко мне нейтрально, а не тайно вожделеет и представляет в своих эротических фантазиях. И где ж достать такую особь?
Правда, есть один такой герой. Мой друг Гарик. Мы познакомились в клубе, давно общаемся, и за все это время он не приставал ни ко мне, ни к Марише, ни вообще к кому бы то ни было. Ясное дело, Гарик – голубой. Вообще-то сам он, конечно, не признается, но это единственный логичный вывод. Я не испытываю неприязни к геям. Не замуж же мне за него идти, в конце концов. Уж и не знаю, как заставить его оказать мне эту маленькую услугу, ну да что-нибудь придумаем. В конце концов, на одну ночь ради приятной девушки мог бы притвориться обычным мужчиной.
Звоню.
– Привет, Гарик.
– Привет, Кэтти.
– Давно не виделись. Где пропадаешь?
– Да вот замотался по работе. Рад тебя слышать.
– Послушай, Гарик, а не приехать ли тебе ко мне в гости?
Он удивлен.
– Что-то случилось? – беспокоится.
– Да нет, просто хотела с тобой поговорить.
– Ну так говори.
– Не по телефону. Мне тут надо тебя кое с кем познакомить.
– Хорошо, я буду через полчаса.
Вот это мужчина! Даже жаль, что голубой.
Однако сегодня опять придется напиться. Лишаться девственности с гомосексуалистом на трезвый глаз, согласитесь, как-то стремно.
Приходит Гарик. Я уже веселая.
– Здорово, дружище! – радостно бегу ему навстречу и висну на шее.
Гарик какой-то странный. А может быть, просто устал. Сухо целует меня в щеку и проходит в квартиру:
– Ну, рассказывай, что у тебя случилось.
Он весь во внимании. Но с чего начать? Хорошо голубым, у них нет проблем с девственностью. Гарик симпатичный. Даже очень. Только какой-то грустный. Разведка боем. Бросаюсь на него и целую. Между прочим, мне совсем не противно. Гарик в шоке. Стоит и не шевелится, как манекен. Губ не раздвигает. Глаза открыты.
Мда… Факир был пьян, и фокус не удался. И как же мы дойдем до секса, если даже с поцелуями напряг? На этом мысль заканчивается.
Гарик оживает. Его губы под моими словно разморозились и стали шевелиться. Ура! Не все так безнадежно! Вулкан проснулся и вот-вот брызнет лавой. Он меня целует как мужчина. Моя очередь для шока. Мысленно прощаюсь с девственностью. Но видно, преждевременно. Гарик отлипает от моих губ и смотрит на меня ничего не понимающими глазами.
– Тебе понравилось? – интересуюсь я с видом опытной девахи перед пареньком-подростком. Мы словно поменялись ролями, и теперь он – девственник. Я тайно горжусь собой за то, что сумела вернуть ему традиционную ориентацию, направить, так сказать, на путь истинный.
– Да, – ошалело констатирует Гарик, оправдывая мои догадки. – Так с кем ты хотела меня познакомить?
– С кем, с кем… С моей девственностью.
– Не понял. – Лицо Гарика превратилось в странный гибрид между восклицательным и вопросительным знаками.
– Что тут непонятного. Я девственница, Гарик.
– Очень смешно, – пришел он в себя и натянуто улыбнулся.
– Не вижу ничего смешного. Это правда.
– Но ты… – ничего не понимает Гарик, – ты же такая, такая…
– Какая такая? Я девственница, Гарик.
Еще минут пять я убеждаю его, что это не шутка. Он отказывается верить. Но потом все же сдается:
– Так ты позвала меня сюда для того, чтобы познакомить со своей девственностью?
– Да, – весело отвечаю я.
– А зачем?
– Затем, чтобы ты меня ее лишил.
Гарик снова превратился в манекен. Захотелось подойти и дернуть его за нос. Но это был бы перебор. Он и так ничего не соображает.
– Со мной? Кэтти… – Он смущен и явно доволен. – Но почему?
– Ну, просто мне надоело быть девственницей. Я хочу с этим покончить.
– И ты все-таки выбрала меня, хотя могла бы пригласить любого из сотен парней, которые мечтают о тебе?
– Да, – ответила я. Наконец-то он начал соображать.
– И все же почему ты выбрала меня?
– Да потому, что ты голубой.
Повисло неловкое молчание. Гарик побелел. Потом покраснел. Потом покрылся пятнами. Его глаза стали блюдцами, а рот лункой для гольфа. Я что-то не то сказала?
– Я??? – выдавил наконец пятнистый Гарик.
– Ну, не я же? – резонно парировала я.
– Я голубой?
– Ну да. Или как там у вас это называется? – смутилась я. – Но ты не думай, я вовсе не осуждаю. Я даже рада, что ты голубой. Именно поэтому я хочу, чтобы это сделал ты.
Пятнистый памятник моему другу Гарику застыл в неподвижности.
– Просто, понимаешь, я хочу одного мужчину. Но не хотелось бы, чтобы он знал, что я девственница. Понимаешь? Чтобы не воображал о себе бог знает чего. И вот я подумала, что ты-то воображать не будешь, потому что тебе все равно. Ты ведь гей.
Он, кажется, перестал дышать. С минуту я пыталась расшевелить этого истукана. Наконец он пришел в себя:
– Кэт, я не голубой!
Упс! Кажется, я влипла.
– Как не голубой?
– Совершенно не голубой.
– То есть абсолютно?
– То есть абсолютно.
– Но как же? – пытаюсь спорить я. – Ведь тебя никогда не видели вместе с девушкой.
– Ну и что?
– И ты никогда не приставал ко мне или Марише, – привела я самый весомый аргумент.
– И что?
– Но почему?
И тут Остапа понесло:
– Да потому, что ты мне нравилась, Кэт. Разве не понятно?
Роль статуи теперь исполняю я.
– Ты мне нравилась, понимаешь? – орал «не голубой» Гарик. – Поэтому я и не бывал в твоем обществе с девушками. И я не хотел быть похожим на всех твоих поклонников, поэтому и не лез к тебе. Я относился к тебе трепетно, боялся обидеть. Понимаешь? И что же? Вместо того, чтобы оценить это, ты решила, что я – голубой?!
– П-прости, пожалуйста, – залепетала я.
Было очень неловко. Какая же я дура!
– Я любил тебя все эти годы. Я мечтал, я надеялся. И вот ты приглашаешь меня к себе, целуешь, просишь стать твоим первым мужчиной. И все для того, чтобы потом переспать с другим?
– Гаричек, милый мой, хороший. Ну, прости меня, пожалуйста.
Гарик беззвучно рыдал у меня на коленях. Ну, кто же знал, что он такой ранимый? И что он не голубой?
Я, конечно, еще та идиотка. Но и он тоже хорош! Конспиратор хренов! Притворяться геем несколько лет только для того, чтобы я не заподозрила его в любви. Это еще похлеще моего секрета про невинность. Вот Мариша удивится. Гарик ей нравится.
Наконец он пришел в себя. Я налила ему выпить, заодно и себе, и мы оба жахнули с горя. Он – оттого, что вдруг стал голубым, я – оттого, что он голубым не был.
– Ты простил меня, Гарик? – умоляюще смотрела я на него.
– Да ладно, Кэт, я не могу на тебя долго злиться.
– Ну, раз уж ты про меня теперь все знаешь, может быть, все-таки выполнишь мою маленькую просьбу? – несмело сделала я последнюю попытку.
– Шутишь? Я отказываюсь быть твоим первым мужчиной.
– Почему? – наивно поинтересовалась я.
– Потому что ты хочешь другого. И ты не любишь меня, – грустно говорил Гарик. – Может, так даже и лучше. Я больше не буду надеяться. Но я не смогу тебе помочь. Пожалуй, я сейчас пойду.
Он засобирался в коридоре. Я невесело наблюдала за ним. Обидела хорошего человека. Зачем?
– Я дурра… да, Гарик?
Он пристально посмотрел на меня своими печальными глазами:
– Нет, ты не дура, Кэтти. Ты просто не такая, как все. За это я тебя и люблю.
Я уткнулась ему в плечо, злая, что так все вышло, и благодарная за то, что ничего не произошло.
– Послушай, Кэт. Не дури ты со своей девственностью. Если ты кого-то любишь, почему бы не сделать это с ним? Если это достойный человек, он поймет и станет любить тебя еще больше. Во всяком случае, я бы так и сделал.
Гарик чмокнул меня в затылок и удалился.
А счастье было так возможно…
Я закрыла дверь и медленно сползла по стенке. Ну почему я такая идиотка? Из-за своей дурацкой гордости, своей нерешительности и глупых комплексов я сделала больно человеку. А Гарик ведь прав. Для достойного мужчины моя девственность будет лишь наградой. Но в том-то и дело, я не уверена, что Марат был тем самым достойным человеком.
Внутри у меня было пусто. Ни эмоций, ни желаний. Все выжжено внезапной Гариковой болью. Секса больше не хотелось. Ни с кем и никогда. «Может быть, это судьба», – философски подумала я и представила себя в монашеских одеяниях. Может, мне уготовано стать Божьей невестой? Девственность стала моим проклятием, моим крестом, который я должна нести по жизни.
Мысль о «не голубом» Гарике грызла меня беспощадно. Какой он все-таки мужчина. Настоящий! И он первый. Первый, кто узнал про мою девственность. И надо же, он не смеялся и не возгордился от мысли, что мог бы стать моим первым мужчиной. Он был, кажется, этому рад. Искренне счастлив. Потому что Гарик любил меня. Если бы Марат любил меня, я тоже смогла бы ему признаться. Насмешливые глаза и наглое выражение самоуверенной физиономии брюнета мысленно проплыли у меня перед глазами. Любит? Он? Умеет ли? Способен ли? А вдруг? Если бы!
Правда, есть один такой герой. Мой друг Гарик. Мы познакомились в клубе, давно общаемся, и за все это время он не приставал ни ко мне, ни к Марише, ни вообще к кому бы то ни было. Ясное дело, Гарик – голубой. Вообще-то сам он, конечно, не признается, но это единственный логичный вывод. Я не испытываю неприязни к геям. Не замуж же мне за него идти, в конце концов. Уж и не знаю, как заставить его оказать мне эту маленькую услугу, ну да что-нибудь придумаем. В конце концов, на одну ночь ради приятной девушки мог бы притвориться обычным мужчиной.
Звоню.
– Привет, Гарик.
– Привет, Кэтти.
– Давно не виделись. Где пропадаешь?
– Да вот замотался по работе. Рад тебя слышать.
– Послушай, Гарик, а не приехать ли тебе ко мне в гости?
Он удивлен.
– Что-то случилось? – беспокоится.
– Да нет, просто хотела с тобой поговорить.
– Ну так говори.
– Не по телефону. Мне тут надо тебя кое с кем познакомить.
– Хорошо, я буду через полчаса.
Вот это мужчина! Даже жаль, что голубой.
Однако сегодня опять придется напиться. Лишаться девственности с гомосексуалистом на трезвый глаз, согласитесь, как-то стремно.
Приходит Гарик. Я уже веселая.
– Здорово, дружище! – радостно бегу ему навстречу и висну на шее.
Гарик какой-то странный. А может быть, просто устал. Сухо целует меня в щеку и проходит в квартиру:
– Ну, рассказывай, что у тебя случилось.
Он весь во внимании. Но с чего начать? Хорошо голубым, у них нет проблем с девственностью. Гарик симпатичный. Даже очень. Только какой-то грустный. Разведка боем. Бросаюсь на него и целую. Между прочим, мне совсем не противно. Гарик в шоке. Стоит и не шевелится, как манекен. Губ не раздвигает. Глаза открыты.
Мда… Факир был пьян, и фокус не удался. И как же мы дойдем до секса, если даже с поцелуями напряг? На этом мысль заканчивается.
Гарик оживает. Его губы под моими словно разморозились и стали шевелиться. Ура! Не все так безнадежно! Вулкан проснулся и вот-вот брызнет лавой. Он меня целует как мужчина. Моя очередь для шока. Мысленно прощаюсь с девственностью. Но видно, преждевременно. Гарик отлипает от моих губ и смотрит на меня ничего не понимающими глазами.
– Тебе понравилось? – интересуюсь я с видом опытной девахи перед пареньком-подростком. Мы словно поменялись ролями, и теперь он – девственник. Я тайно горжусь собой за то, что сумела вернуть ему традиционную ориентацию, направить, так сказать, на путь истинный.
– Да, – ошалело констатирует Гарик, оправдывая мои догадки. – Так с кем ты хотела меня познакомить?
– С кем, с кем… С моей девственностью.
– Не понял. – Лицо Гарика превратилось в странный гибрид между восклицательным и вопросительным знаками.
– Что тут непонятного. Я девственница, Гарик.
– Очень смешно, – пришел он в себя и натянуто улыбнулся.
– Не вижу ничего смешного. Это правда.
– Но ты… – ничего не понимает Гарик, – ты же такая, такая…
– Какая такая? Я девственница, Гарик.
Еще минут пять я убеждаю его, что это не шутка. Он отказывается верить. Но потом все же сдается:
– Так ты позвала меня сюда для того, чтобы познакомить со своей девственностью?
– Да, – весело отвечаю я.
– А зачем?
– Затем, чтобы ты меня ее лишил.
Гарик снова превратился в манекен. Захотелось подойти и дернуть его за нос. Но это был бы перебор. Он и так ничего не соображает.
– Со мной? Кэтти… – Он смущен и явно доволен. – Но почему?
– Ну, просто мне надоело быть девственницей. Я хочу с этим покончить.
– И ты все-таки выбрала меня, хотя могла бы пригласить любого из сотен парней, которые мечтают о тебе?
– Да, – ответила я. Наконец-то он начал соображать.
– И все же почему ты выбрала меня?
– Да потому, что ты голубой.
Повисло неловкое молчание. Гарик побелел. Потом покраснел. Потом покрылся пятнами. Его глаза стали блюдцами, а рот лункой для гольфа. Я что-то не то сказала?
– Я??? – выдавил наконец пятнистый Гарик.
– Ну, не я же? – резонно парировала я.
– Я голубой?
– Ну да. Или как там у вас это называется? – смутилась я. – Но ты не думай, я вовсе не осуждаю. Я даже рада, что ты голубой. Именно поэтому я хочу, чтобы это сделал ты.
Пятнистый памятник моему другу Гарику застыл в неподвижности.
– Просто, понимаешь, я хочу одного мужчину. Но не хотелось бы, чтобы он знал, что я девственница. Понимаешь? Чтобы не воображал о себе бог знает чего. И вот я подумала, что ты-то воображать не будешь, потому что тебе все равно. Ты ведь гей.
Он, кажется, перестал дышать. С минуту я пыталась расшевелить этого истукана. Наконец он пришел в себя:
– Кэт, я не голубой!
Упс! Кажется, я влипла.
– Как не голубой?
– Совершенно не голубой.
– То есть абсолютно?
– То есть абсолютно.
– Но как же? – пытаюсь спорить я. – Ведь тебя никогда не видели вместе с девушкой.
– Ну и что?
– И ты никогда не приставал ко мне или Марише, – привела я самый весомый аргумент.
– И что?
– Но почему?
И тут Остапа понесло:
– Да потому, что ты мне нравилась, Кэт. Разве не понятно?
Роль статуи теперь исполняю я.
– Ты мне нравилась, понимаешь? – орал «не голубой» Гарик. – Поэтому я и не бывал в твоем обществе с девушками. И я не хотел быть похожим на всех твоих поклонников, поэтому и не лез к тебе. Я относился к тебе трепетно, боялся обидеть. Понимаешь? И что же? Вместо того, чтобы оценить это, ты решила, что я – голубой?!
– П-прости, пожалуйста, – залепетала я.
Было очень неловко. Какая же я дура!
– Я любил тебя все эти годы. Я мечтал, я надеялся. И вот ты приглашаешь меня к себе, целуешь, просишь стать твоим первым мужчиной. И все для того, чтобы потом переспать с другим?
– Гаричек, милый мой, хороший. Ну, прости меня, пожалуйста.
Гарик беззвучно рыдал у меня на коленях. Ну, кто же знал, что он такой ранимый? И что он не голубой?
Я, конечно, еще та идиотка. Но и он тоже хорош! Конспиратор хренов! Притворяться геем несколько лет только для того, чтобы я не заподозрила его в любви. Это еще похлеще моего секрета про невинность. Вот Мариша удивится. Гарик ей нравится.
Наконец он пришел в себя. Я налила ему выпить, заодно и себе, и мы оба жахнули с горя. Он – оттого, что вдруг стал голубым, я – оттого, что он голубым не был.
– Ты простил меня, Гарик? – умоляюще смотрела я на него.
– Да ладно, Кэт, я не могу на тебя долго злиться.
– Ну, раз уж ты про меня теперь все знаешь, может быть, все-таки выполнишь мою маленькую просьбу? – несмело сделала я последнюю попытку.
– Шутишь? Я отказываюсь быть твоим первым мужчиной.
– Почему? – наивно поинтересовалась я.
– Потому что ты хочешь другого. И ты не любишь меня, – грустно говорил Гарик. – Может, так даже и лучше. Я больше не буду надеяться. Но я не смогу тебе помочь. Пожалуй, я сейчас пойду.
Он засобирался в коридоре. Я невесело наблюдала за ним. Обидела хорошего человека. Зачем?
– Я дурра… да, Гарик?
Он пристально посмотрел на меня своими печальными глазами:
– Нет, ты не дура, Кэтти. Ты просто не такая, как все. За это я тебя и люблю.
Я уткнулась ему в плечо, злая, что так все вышло, и благодарная за то, что ничего не произошло.
– Послушай, Кэт. Не дури ты со своей девственностью. Если ты кого-то любишь, почему бы не сделать это с ним? Если это достойный человек, он поймет и станет любить тебя еще больше. Во всяком случае, я бы так и сделал.
Гарик чмокнул меня в затылок и удалился.
А счастье было так возможно…
Я закрыла дверь и медленно сползла по стенке. Ну почему я такая идиотка? Из-за своей дурацкой гордости, своей нерешительности и глупых комплексов я сделала больно человеку. А Гарик ведь прав. Для достойного мужчины моя девственность будет лишь наградой. Но в том-то и дело, я не уверена, что Марат был тем самым достойным человеком.
Внутри у меня было пусто. Ни эмоций, ни желаний. Все выжжено внезапной Гариковой болью. Секса больше не хотелось. Ни с кем и никогда. «Может быть, это судьба», – философски подумала я и представила себя в монашеских одеяниях. Может, мне уготовано стать Божьей невестой? Девственность стала моим проклятием, моим крестом, который я должна нести по жизни.
Мысль о «не голубом» Гарике грызла меня беспощадно. Какой он все-таки мужчина. Настоящий! И он первый. Первый, кто узнал про мою девственность. И надо же, он не смеялся и не возгордился от мысли, что мог бы стать моим первым мужчиной. Он был, кажется, этому рад. Искренне счастлив. Потому что Гарик любил меня. Если бы Марат любил меня, я тоже смогла бы ему признаться. Насмешливые глаза и наглое выражение самоуверенной физиономии брюнета мысленно проплыли у меня перед глазами. Любит? Он? Умеет ли? Способен ли? А вдруг? Если бы!
Глава 8
КРАСОТКИ И ЧЕПУШИЛЫ
Прошла неделя. Марат больше не звонил и не присылал эсэмэсок. Впрочем, меня это особенно не тревожило. После той дурацкой выходки с Гариком я почти забыла Марата. И не только его. В данный период времени меня вообще не интересовали мужчины. Я временно позабыла о своем недавнем желании распрощаться с девственностью. Сессия в институте подходила к концу. Саня был насторожен моей холодностью. Мое привычное сексуально-игривое настроение сменилось внезапной холодностью.
– Малыш, что случилось? – вкрадчиво шептал Саня мне на ушко.
– Все нормально, дорогой, – старалась ответить я в привычном духе, но получалось вяло и натянуто. Сашины слова больше не будоражили мое воображение, а его дыхание не разбегалось мурашками по телу.
К удивлению, он почувствовал мое настроение и внезапно заговорил со мной нормальным, теплым и чисто дружеским тоном.
– Тебя кто-то обидел? – спросил он серьезно и озадаченно.
Я мысленно поблагодарила его за понимание и отсутствие сексуальной осады.
– Да нет, Сань. Просто грустно.
– Не грусти, малыш, – сказал он неожиданно нежно и сжал мою руку. – Ты же самая лучшая.
– Спасибо, Саня, – впервые искренне ответила ему я.
Какой же он хороший. А я и не знала. Это оказалось приятным открытием. Мы впервые разговаривали с Сашкой не как потенциальные любовники, а как друзья. И впервые были удовлетворены друг другом.
После занятий я отправилась к Марише. Была пятница, и мы традиционно собирались в клуб. Она готовилась с утра. Тем не менее к моему приходу еще не была готова. Она открыла мне дверь с полотенцем на голове и одним зверски накрашенным глазом. «Вот бы кто-нибудь из ее кавалеров увидел это зрелище», – промелькнула у меня в голове садистская мысль.
– Я надеюсь, ты не собираешься идти в клуб в таком виде? – окинула она меня своим ненакрашенным глазом. Второй уже был «в образе».
– А что? – изумилась я, осматривая в зеркале свой элегантный деловой костюм.
– Надеюсь, шутишь?
– Конечно, шучу. У меня все с собой.
– Тогда иди ешь.
– Спасибо, Мариша, я не голодна. Ненакрашенный глаз смерил меня убийственным взглядом.
– Ничего не хочу слышать. Пришлось повиноваться.
Мариша выставила передо мной свежеприготовленные блюда. Вкусно, однако. Она все-таки удивительная женщина. Собраться не успевает, а подругу голодной никогда не оставит. Даже если подруга не голодна. В ее квартире это закон, раз пришел – обязан поесть. Готовит она хорошо. Правда, сама почти не ест. Или, может быть, она тайно замышляет раскормить меня до крупногабаритных размеров? Ха! Не дождетесь!
Мариша перенесла на кухню зеркало и косметику. Выключила свет. Она принципиально красится в темноте. Якобы так меньше видны дефекты ее макияжа. А если она их увидит, то процесс займет еще больше времени. Боюсь проверять на практике. Я закуриваю сигарету.
– Послушай, Кэт, – обращается ко мне Мариша, глядя на собственное отражение в зеркале. – Пора уже брать мальчиков в оборот.
– Каких мальчиков?
– Ну, хоть каких-нибудь, – объясняет мне Мариша. – Мы с тобой такие классные! Ну, так пора уже этим пользоваться.
– И что ты предлагаешь?
– Надо выбрать уже кого-нибудь из толстопузиков и бомбить на бабло, – заявляет она, не моргая.
Вариант, конечно, интересный, но как его осуществить, я не особенно представляю. Мариша, кажется, тоже.
– Ох, Катюха! – мечтательно закатывает глаза моя подруга. – Я представляю, что с нами будет лет так в двадцать пять.
Мне тоже интересно. Но я не очень представляю.
– Да мы будем ездить на самых дорогих тачках, носить меха и бриллианты, – развивает мысль Мариша.
– Почему ты так уверена? – интересуюсь я и живо представляю нас в мехах и бриллиантах.
– Ну, если не мы, то кто же? – резонно заявляет она. – Если уж всякие там чепушилища страшные хомутают мужиков, то перед такими двумя красотками, как мы, тем более никто не устоит.
Железные аргументы.
– И что же, у тебя есть план? – интересуюсь я.
– Плана пока нет. Но я просто уверена в этом.
Мне бы ее уверенность. Впрочем, поживем – увидим.
– Если бы еще можно было бомбить мужиков без секса, – продолжала грезить Мариша.
– Мечтать не вредно.
– Или чтобы они были не страшные хотя бы.
– Ага. Или и то, и другое сразу.
Мы вдвоем хохочем.
– Ну, Марат-то твой ничего.
– Спасибо, что напомнила.
– А что тут такого? – уставилась она на меня из-за зеркала.
– Не в моем вкусе, – презрительно фыркнула я.
– Глянь-ка ты! – повысила голос Мариша, – Принцесса на горошине! Ты так с ним и не помирилась?
– Нет. И не собираюсь.
– Да ладно тебе. Ну, приставал парнишка. Подумаешь! Ты его и так уже наказала. Будешь продолжать дальше в том же духе, потеряешь кавалера. Бедный, мне его даже жалко. Как вспомню, как ты в него метала букетом… – Мариша тихонька хихикнула.
– Пусть катится на все четыре стороны, – разозлилась я.
– Я бы на твоем месте не стала швыряться такими кавалерами. Неужели он тебе совсем не понравился? – Мариша хитро прищурилась на меня из-под своих размалеванных ресниц.
– Не настолько, чтобы терпеть его дурацкие выходки.
– Но он ведь симпатичный, правда? – продолжила допрос подруга. – И мне кажется, неплох в сексе. Неужели ты его совсем не хочешь?
– Честно говоря, хочу, – призналась я подруге и потянулась за второй сигаретой. – В том-то все и дело.
– Я так и знала, – заключила Мариша с видом опытного знатока человеческих душ. – Ну, так в чем же дело, подруга?
Сказать правду я не могла. Пришлось выдумывать.
– Хочу его помучить, – выдала я, и доля правды в этом была.
– Вот оно что. А в этом что-то есть.
– Да, кстати, давно хотела тебя спросить, – направила я в сторону догадливой Мариши испытующий взгляд, – откуда он узнал адрес тренажерки?
Мариша захлопала глазами. Но меня не проведешь.
– Это ведь ты сказала ему?
– Ну, я, – призналась после минутного колебания Мариша. – И что?
– Да так, ничего. Да, кстати, что у тебя с Андреем?
Она расплылась в хитрющей улыбке и картинно вздохнула:
– Ничего. Звонит, зовет в гости.
– И что ты?
– А я его мучаю. Как ты.
Блин! Опять мы поступаем одинаково. Но у меня-то другие мотивы.
Я докурила и отправилась гладить свой клубный наряд. Вопреки уговорам Мариши, сегодня я в брюках. Вернее, это не брюки, а комбинезон. Но какой! Белый и полупрозрачный. На фоне моего загара – умереть и не встать. Спереди совершенно закрытый. А сзади – совершенно открытый. Вся спина, поясница и даже верхние выпуклости ягодиц призывно открыты для взглядов. Волосы я оставила распущенными, но преднамеренно зачесала набок, чтобы не отвлекали внимания от спины.
Мариша тоже хороша. И тоже в белом. Правда, в платье. Ноги, как всегда, открыты по самую шею. Вырез на груди не оставляет простора воображению. Она рассматривала себя в зеркало и была явно довольна собственным видом. Я пыталась вклиниться где-нибудь рядом, чтобы вместить в отражение и собственный облик. Мариша наконец подвинулась.
– Да! – восторженно сказала она. – Две королевы в белом. Держитесь, чепушилы, красотки выходят на охоту. Мужикам сегодня смерть, Катюха! Две невесты идут за своей добычей.
Мы громко расхохотались и вышли за дверь. И никто из нас не сомневался, что именно так все и будет.
– Малыш, что случилось? – вкрадчиво шептал Саня мне на ушко.
– Все нормально, дорогой, – старалась ответить я в привычном духе, но получалось вяло и натянуто. Сашины слова больше не будоражили мое воображение, а его дыхание не разбегалось мурашками по телу.
К удивлению, он почувствовал мое настроение и внезапно заговорил со мной нормальным, теплым и чисто дружеским тоном.
– Тебя кто-то обидел? – спросил он серьезно и озадаченно.
Я мысленно поблагодарила его за понимание и отсутствие сексуальной осады.
– Да нет, Сань. Просто грустно.
– Не грусти, малыш, – сказал он неожиданно нежно и сжал мою руку. – Ты же самая лучшая.
– Спасибо, Саня, – впервые искренне ответила ему я.
Какой же он хороший. А я и не знала. Это оказалось приятным открытием. Мы впервые разговаривали с Сашкой не как потенциальные любовники, а как друзья. И впервые были удовлетворены друг другом.
После занятий я отправилась к Марише. Была пятница, и мы традиционно собирались в клуб. Она готовилась с утра. Тем не менее к моему приходу еще не была готова. Она открыла мне дверь с полотенцем на голове и одним зверски накрашенным глазом. «Вот бы кто-нибудь из ее кавалеров увидел это зрелище», – промелькнула у меня в голове садистская мысль.
– Я надеюсь, ты не собираешься идти в клуб в таком виде? – окинула она меня своим ненакрашенным глазом. Второй уже был «в образе».
– А что? – изумилась я, осматривая в зеркале свой элегантный деловой костюм.
– Надеюсь, шутишь?
– Конечно, шучу. У меня все с собой.
– Тогда иди ешь.
– Спасибо, Мариша, я не голодна. Ненакрашенный глаз смерил меня убийственным взглядом.
– Ничего не хочу слышать. Пришлось повиноваться.
Мариша выставила передо мной свежеприготовленные блюда. Вкусно, однако. Она все-таки удивительная женщина. Собраться не успевает, а подругу голодной никогда не оставит. Даже если подруга не голодна. В ее квартире это закон, раз пришел – обязан поесть. Готовит она хорошо. Правда, сама почти не ест. Или, может быть, она тайно замышляет раскормить меня до крупногабаритных размеров? Ха! Не дождетесь!
Мариша перенесла на кухню зеркало и косметику. Выключила свет. Она принципиально красится в темноте. Якобы так меньше видны дефекты ее макияжа. А если она их увидит, то процесс займет еще больше времени. Боюсь проверять на практике. Я закуриваю сигарету.
– Послушай, Кэт, – обращается ко мне Мариша, глядя на собственное отражение в зеркале. – Пора уже брать мальчиков в оборот.
– Каких мальчиков?
– Ну, хоть каких-нибудь, – объясняет мне Мариша. – Мы с тобой такие классные! Ну, так пора уже этим пользоваться.
– И что ты предлагаешь?
– Надо выбрать уже кого-нибудь из толстопузиков и бомбить на бабло, – заявляет она, не моргая.
Вариант, конечно, интересный, но как его осуществить, я не особенно представляю. Мариша, кажется, тоже.
– Ох, Катюха! – мечтательно закатывает глаза моя подруга. – Я представляю, что с нами будет лет так в двадцать пять.
Мне тоже интересно. Но я не очень представляю.
– Да мы будем ездить на самых дорогих тачках, носить меха и бриллианты, – развивает мысль Мариша.
– Почему ты так уверена? – интересуюсь я и живо представляю нас в мехах и бриллиантах.
– Ну, если не мы, то кто же? – резонно заявляет она. – Если уж всякие там чепушилища страшные хомутают мужиков, то перед такими двумя красотками, как мы, тем более никто не устоит.
Железные аргументы.
– И что же, у тебя есть план? – интересуюсь я.
– Плана пока нет. Но я просто уверена в этом.
Мне бы ее уверенность. Впрочем, поживем – увидим.
– Если бы еще можно было бомбить мужиков без секса, – продолжала грезить Мариша.
– Мечтать не вредно.
– Или чтобы они были не страшные хотя бы.
– Ага. Или и то, и другое сразу.
Мы вдвоем хохочем.
– Ну, Марат-то твой ничего.
– Спасибо, что напомнила.
– А что тут такого? – уставилась она на меня из-за зеркала.
– Не в моем вкусе, – презрительно фыркнула я.
– Глянь-ка ты! – повысила голос Мариша, – Принцесса на горошине! Ты так с ним и не помирилась?
– Нет. И не собираюсь.
– Да ладно тебе. Ну, приставал парнишка. Подумаешь! Ты его и так уже наказала. Будешь продолжать дальше в том же духе, потеряешь кавалера. Бедный, мне его даже жалко. Как вспомню, как ты в него метала букетом… – Мариша тихонька хихикнула.
– Пусть катится на все четыре стороны, – разозлилась я.
– Я бы на твоем месте не стала швыряться такими кавалерами. Неужели он тебе совсем не понравился? – Мариша хитро прищурилась на меня из-под своих размалеванных ресниц.
– Не настолько, чтобы терпеть его дурацкие выходки.
– Но он ведь симпатичный, правда? – продолжила допрос подруга. – И мне кажется, неплох в сексе. Неужели ты его совсем не хочешь?
– Честно говоря, хочу, – призналась я подруге и потянулась за второй сигаретой. – В том-то все и дело.
– Я так и знала, – заключила Мариша с видом опытного знатока человеческих душ. – Ну, так в чем же дело, подруга?
Сказать правду я не могла. Пришлось выдумывать.
– Хочу его помучить, – выдала я, и доля правды в этом была.
– Вот оно что. А в этом что-то есть.
– Да, кстати, давно хотела тебя спросить, – направила я в сторону догадливой Мариши испытующий взгляд, – откуда он узнал адрес тренажерки?
Мариша захлопала глазами. Но меня не проведешь.
– Это ведь ты сказала ему?
– Ну, я, – призналась после минутного колебания Мариша. – И что?
– Да так, ничего. Да, кстати, что у тебя с Андреем?
Она расплылась в хитрющей улыбке и картинно вздохнула:
– Ничего. Звонит, зовет в гости.
– И что ты?
– А я его мучаю. Как ты.
Блин! Опять мы поступаем одинаково. Но у меня-то другие мотивы.
Я докурила и отправилась гладить свой клубный наряд. Вопреки уговорам Мариши, сегодня я в брюках. Вернее, это не брюки, а комбинезон. Но какой! Белый и полупрозрачный. На фоне моего загара – умереть и не встать. Спереди совершенно закрытый. А сзади – совершенно открытый. Вся спина, поясница и даже верхние выпуклости ягодиц призывно открыты для взглядов. Волосы я оставила распущенными, но преднамеренно зачесала набок, чтобы не отвлекали внимания от спины.
Мариша тоже хороша. И тоже в белом. Правда, в платье. Ноги, как всегда, открыты по самую шею. Вырез на груди не оставляет простора воображению. Она рассматривала себя в зеркало и была явно довольна собственным видом. Я пыталась вклиниться где-нибудь рядом, чтобы вместить в отражение и собственный облик. Мариша наконец подвинулась.
– Да! – восторженно сказала она. – Две королевы в белом. Держитесь, чепушилы, красотки выходят на охоту. Мужикам сегодня смерть, Катюха! Две невесты идут за своей добычей.
Мы громко расхохотались и вышли за дверь. И никто из нас не сомневался, что именно так все и будет.
Глава 9
КОШКИ-МЫШКИ
Клуб радостно принял нас в свои объятия. Мы явились гораздо позже всех остальных. А потому народ уже успел подустать и напиться. Ничего особенного не происходило. Все скучали. И наше появление пришлось как нельзя кстати. Мы влияли на общество как смертельная доза виагры. Мужики проснулись, зашевелились и направили свои чуткие антенки на волну нашей сногсшибательной сексуальности. То-то же! В ход идет тяжелая артиллерия! Спасайся, кто может.
Две девушки в белом, не удостаивая внимания возбужденную публику, проследовали к бару. Два мартини с соком, как всегда. Даже бармен как будто только нас и ждал.
– Публика приличная, – прошептала мне Мариша, стремительно осушая бокал.
«Опять придется кого-то охмурять», – с тоской подумала я и залпом выпила свой мартини.
Накатили по второй и отправились танцевать. Хоть какое-то удовольствие я должна получать, в конце-то концов!
Удовольствие, правда, продлилось недолго. Благодаря Марише, как всегда. Ее рука вырвала меня из блаженного музыкального оргазма и потянула в курилку. Ну конечно, там ведь тоже своя аудитория. Плюхнулись на диван. Закурили. Краем глаза уловила две направляющиеся к нам фигуры. Ага, Кирилл Лефтов и второй… как там его? Руслан Малышев. Мысленно простонала от предстоящей осады.
– Вы сегодня просто сногсшибательны, – пропела лысина Лефтова, склоняясь над моей рукой в поцелуе. Тоже мне, джентльмен выискался.
Его товарищ лобзал пальцы моей подруги. В отличие от меня она была более впечатлительна.
– Как приятно общаться с настоящими джентльменами.
К моему неудовольствию, джентльмены приземлились рядом и защебетали о чем-то жутко светском и страшно нудном. В общем, как всегда, ни о чем. Мы, как девушки светские, мастерски поддержали эту высокую тему.
– А на Канарах сейчас тепло и классно, – мечтательно пропела Мариша. – Думаем с Кэтти рвануть туда на следующей неделе.
– Я бы предпочла Лондон. Музеи, замки, аристократия. Люблю интеллектуальный отдых, – парировала я.
На самом деле ни на Канары, ни в Лондон мы не собирались. Мы, конечно, были бы не против. Но финансы позволят в лучшем случае загородный пансионат «Прощай, молодость». Но зачем об этом знать другим? Мы ведь звезды! А звезды не мерзнут в захудалых санаториях.
– А мы вот с Русланом собираемся на Сардинию, – пафосно изрек Лефтов. – Может быть, составите нам компанию?
Предложение, конечно, заманчивое. Но нас так дешево не купишь.
– Ну не знаю… – закатила глаза Мариша, едва не зевая, будто ей предложили окучивать картошку на загородной даче.
– Подумайте, – настаивал Лефтов и туманным взглядом посмотрел на меня.
Я тут же обрадовалась, что вырез на моем костюме находится сзади и, пока я сижу, его не видно. Соответственно Лефтову некуда вклеить свой похотливый взгляд, и он вынужден смотреть мне в лицо. Куда бы еще глаза спрятать, чтобы не видеть его?
Лезу за очередной сигаретой. А что делать? Пока Мариша развлекает народ байками о нашей последней поездке в Париж, думаю о чем-то своем.
– На приеме во французском посольстве нас назвали королевами бала, – доносилось до моих ушей. Если глаза и можно было отвести, то выключать уши я еще не научилась. – А принц Монако долго выпрашивал наши телефоны.
Какой еще принц Монако? Какая Франция? Впрочем, пусть развлекается.
Мне казалось, будто меня сверлят. Иногда ловишь ощущение, что на тебя кто-то смотрит. Бывают такие тяжелые взгляды, что ты их ощущаешь не хуже, чем прикосновение руки. Пытаюсь отыскать человека с тяжелым взглядом. Нахожу. Миловидная девушка с рыжеватыми волосами смотрит на меня в упор. Губы сжаты, взгляд горит, подозреваю, не любовью. И что я ей сделала? Впрочем, меня часто награждают ненавистью совершенно ни за что. Подумаешь? Вот я никогда никому не завидовала. Неужели больше нечем заняться, кроме как сидеть и злобно сверлить взглядом ни в чем не повинную девушку? Не кавалера же я у нее увела?
Две девушки в белом, не удостаивая внимания возбужденную публику, проследовали к бару. Два мартини с соком, как всегда. Даже бармен как будто только нас и ждал.
– Публика приличная, – прошептала мне Мариша, стремительно осушая бокал.
«Опять придется кого-то охмурять», – с тоской подумала я и залпом выпила свой мартини.
Накатили по второй и отправились танцевать. Хоть какое-то удовольствие я должна получать, в конце-то концов!
Удовольствие, правда, продлилось недолго. Благодаря Марише, как всегда. Ее рука вырвала меня из блаженного музыкального оргазма и потянула в курилку. Ну конечно, там ведь тоже своя аудитория. Плюхнулись на диван. Закурили. Краем глаза уловила две направляющиеся к нам фигуры. Ага, Кирилл Лефтов и второй… как там его? Руслан Малышев. Мысленно простонала от предстоящей осады.
– Вы сегодня просто сногсшибательны, – пропела лысина Лефтова, склоняясь над моей рукой в поцелуе. Тоже мне, джентльмен выискался.
Его товарищ лобзал пальцы моей подруги. В отличие от меня она была более впечатлительна.
– Как приятно общаться с настоящими джентльменами.
К моему неудовольствию, джентльмены приземлились рядом и защебетали о чем-то жутко светском и страшно нудном. В общем, как всегда, ни о чем. Мы, как девушки светские, мастерски поддержали эту высокую тему.
– А на Канарах сейчас тепло и классно, – мечтательно пропела Мариша. – Думаем с Кэтти рвануть туда на следующей неделе.
– Я бы предпочла Лондон. Музеи, замки, аристократия. Люблю интеллектуальный отдых, – парировала я.
На самом деле ни на Канары, ни в Лондон мы не собирались. Мы, конечно, были бы не против. Но финансы позволят в лучшем случае загородный пансионат «Прощай, молодость». Но зачем об этом знать другим? Мы ведь звезды! А звезды не мерзнут в захудалых санаториях.
– А мы вот с Русланом собираемся на Сардинию, – пафосно изрек Лефтов. – Может быть, составите нам компанию?
Предложение, конечно, заманчивое. Но нас так дешево не купишь.
– Ну не знаю… – закатила глаза Мариша, едва не зевая, будто ей предложили окучивать картошку на загородной даче.
– Подумайте, – настаивал Лефтов и туманным взглядом посмотрел на меня.
Я тут же обрадовалась, что вырез на моем костюме находится сзади и, пока я сижу, его не видно. Соответственно Лефтову некуда вклеить свой похотливый взгляд, и он вынужден смотреть мне в лицо. Куда бы еще глаза спрятать, чтобы не видеть его?
Лезу за очередной сигаретой. А что делать? Пока Мариша развлекает народ байками о нашей последней поездке в Париж, думаю о чем-то своем.
– На приеме во французском посольстве нас назвали королевами бала, – доносилось до моих ушей. Если глаза и можно было отвести, то выключать уши я еще не научилась. – А принц Монако долго выпрашивал наши телефоны.
Какой еще принц Монако? Какая Франция? Впрочем, пусть развлекается.
Мне казалось, будто меня сверлят. Иногда ловишь ощущение, что на тебя кто-то смотрит. Бывают такие тяжелые взгляды, что ты их ощущаешь не хуже, чем прикосновение руки. Пытаюсь отыскать человека с тяжелым взглядом. Нахожу. Миловидная девушка с рыжеватыми волосами смотрит на меня в упор. Губы сжаты, взгляд горит, подозреваю, не любовью. И что я ей сделала? Впрочем, меня часто награждают ненавистью совершенно ни за что. Подумаешь? Вот я никогда никому не завидовала. Неужели больше нечем заняться, кроме как сидеть и злобно сверлить взглядом ни в чем не повинную девушку? Не кавалера же я у нее увела?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента