Татьяна Рудакова. Смыкая параллели

Татьяна Рудакова
Смыкая параллели

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

От Автора

   Каждый, кто хотя бы раз в жизни терял близкого человека, имеет право верить в то, что увидится с ним снова… хотя эти мысли и будут откровенной фантазией. А если такая утрата происходила не раз и в какой-то момент пережить такое, не представляется возможным… то никто не осудит за то, что эта фантазия станет правдой жизни.
   В свое время написание этой книги помогло мне посмотреть вперед… и все-таки увидеть будущее…
 
   Хочу выразить огромную благодарность моим родным и близким за оказанную поддержку. Огромное спасибо Бузеровой Наталье за помощь в создании и оформлении книги; семье Кревер Александру и Александре за своевременное напутствие и позитивный настрой; Рудакову Владиславу за помощь в издании.

Пролог

   Я сидел перед зеркалом в стареньком кресле в своей маленькой однокомнатной квартирке и разглядывал себя. Черные коротко стриженые волосы, крепкое телосложение, вроде бы не урод. Я бы даже сказал – симпатяга. Ну? Вот что со мной не так? Мне уже двадцать восемь, а я ничего не имею и ничего не достиг. Разве что женился и развелся уже через два года совместного проживания. Сына родил, с которым общаюсь довольно таки редко. Работаю в этой маленькой компьютерной шарашке, ремонтирую эти старенькие ноутбуки, а если повезет – новенький. С утра на работу, вечером домой. Из-за скандалов на рабочем месте (которые, время от времени, устраивают заказчики) начинаешь думать, что все вокруг такие же засранцы, как и мои клиенты. Директор, который запрещает перечить посетителям или отвечать им взаимностью во время оскорблений. И, вообще, почему директор он, а не я? Почему я сам не могу открыть такую же конторку? Что меня пугает или чего я не могу сделать? Ведь вся работа держится на мне. Уйди я сейчас и наш глубокоуважаемый Валентин Петрович благополучно вылетит в трубу. Ну если конечно не найдет такого же идиота как я, который будет трудиться с утра до ночи и получать эти жалкие копейки. Даже девушку в ресторан пригласить стыдно: «Подожди дорогая, я сам посмотрю меню!» Или обращаясь к официанту: «Скажите, а у вас готовят картошку-пюре с вареными сосисками? Я так давно не вкушал этого прекрасного блюда. Нет, спасибо, вина не надо, его мы попьем дома». Сразу вспоминаю рекламу, в которой мужик пинает официанта (тихонечко ногой из-под стола, дабы девушка не заметила), чтобы тот говорил, что у них нет кофе. «О, «Маккона» – есть у меня дома!» Нет у тебя дома ни шиша! Все деньги просадил на дорогие блюда, чтобы девчонку завлечь, а на кофе уже не хватает. А дома скажет: «Извини, дорогая «Маккона» кончился, остался только «Пеле».
   Я прошел на кухню и открыл холодильник. Да с моим заработком даже мышь в холодильнике, даже которая повесилась – явление довольно редкое. Так, есть бутылка пива, надеюсь без окурков, как показывали в какой-то передаче. А может, просто, чай попить? Я достал пиво и машинально вгляделся в темную жидкость, нет ли там посторонних предметов. Я, конечно, сомневаюсь, но вдруг. В бутылке ничего не нашлось. Успокоившись, я открутил пробку (хорошее изобретение, не надо пользоваться открывалкой), уселся в свое любимое кресло и снова уставился на свое отражение. Моя копия смотрела на меня задумчивым взглядом, почесывая рукой подбородок, давая секундное ощущение, что я не одинок в этой квартире. Ну чего же мне не хватает?
   Неожиданно для меня на зеркале появилась маленькая точка. Точнее сказать «в зеркале». Это было похоже на то, что кто-то брызнул каплями воды на гладкий предмет интерьера. Но, в отличие от водной капли, точка как-то странно расползалась, во все стороны, быстро увеличивалась в размерах. Я отставил бутылку в сторону и потряс головой. Пора прекращать любоваться на себя, а то уже галлюцинации начинаются. Я схватил пульт и включил телевизор. Но передача не отвлекла. Дикое желание снова посмотреть на свое отражение не покидало меня. Бывает так, что тебя что-то пугает, а ты неосознанно хочешь снова взглянуть на это «что-то», наверное, в надежде, что оно перестанет тебя пугать или само по себе исчезнет. Я все-таки оглянулся, точки на зеркале уже не было. Я уж было вздохнул с облегчением, но, в тот же миг, на серебристой глади проявилось лицо. Мужское, совсем не похожее на меня. Я, как ужаленный, выпрыгнул из кресла, все так же озираясь на опасный предмет. Я сошел с ума, я сошел с ума, надо звонить в психушку. Все бросаю пить! Я быстро и часто моргал глазами, чтобы сбросить наваждение, но это не принесло результатов. Лицо никуда не исчезло и более того, оно становилось крупнее, как будто с обратной стороны зеркала ко мне двигался человек. Фигура сравнялась со мной в росте и оказалась в комнате. В моей комнате! Прямо напротив меня!!! За спиной мужчины вырос еще кто-то, еще лицо… на этот раз – женское.
   Эти двое из зеркала, словно через дверь вошли ко мне в комнату, громко переговариваясь между собой. На мою персону не обращали ни малейшего внимания, будто меня и не было вовсе. Девушка разговаривала на повышенных тонах:
   – Мы не можем его убить сразу! Нам нужна информация. Может быть здесь какая-то ошибка. Мы должны его поймать, а что дальше пусть решает аппарат.
   – Если он скрывается – значит виноват. Тут и так все ясно. Ты видела, он использовал порошок. Как он его достал?
   – Для меня это не столь важно. Мы еще ничего не знаем. Мы выполняем свою работу. А то, что ты намерен сделать в наши обязанности не входит.
   – Ты должна меня поддержать, мы же напарники! Тем более что нам разрешено в данном случае стрелять на поражение. Я знаю, так нужно!
   – Стрелять на поражение, если не будет другого способа его остановить! А мы даже не пытались, ты просто в него выстрелил.
   – Сален! Рен убил хранителя. Как ты думаешь, чего он еще заслуживает?
   – Мы не убийцы! А если ты считаешь по другому, то ты мне не напарник!
   В этот момент она повернулась в пол оборота и уставилась на меня.
   Меня сковал животный страх. Я чувствовал, как краска спадает с моего лица, делая меня похожим на мертвеца. Бешеной бурей мысли зароились в голове, каждая из которых выносила мозг. Мышцы задеревенели, не давая пошевелить даже пальцем. Мозг пытался найти хоть какое-то объяснение происходящему, но ничего не выходило. Что это?! Кто это?! Зачем они пришли и что со мной сделают?! Больно била в виски защитная реакция организма: сейчас меня убьют, надо линять. Я не придумал ничего лучше, как попробовать успокоить незваных гостей. С силой преодолевая желание сорваться с места и убежать прочь, словно трусливый заяц, я поднял руки на уровне груди, выставив ладони вперед, и произнес дрожащим голосом:
   – С-с-с-п-п-покойно, ре-ре-ребята! Я ничего не-не-не слышал и н-н-никому ничего не расскажу.
   – Странно, ведь раньше я, вроде бы, не заикался. – метнулась в голове мысль.
   – Он видит нас! – проговорила девушка.
   – Нет, нет! Я вас не вижу. – мой голос окончательно потерял громкость, ноги предательски подкашивались, отказываясь держать вес тела.
   Следующее мгновение я запомнил, как в замедленном действии, хотя развивалось все довольно быстро. Мужчина выхватил из кобуры некое подобие пистолета и, направив его на меня, спустил курок, девушка кинулась на него с криком «стой» и оттолкнула его руку. В то же время она как-то хитро повернулась, переступила у него под рукой и толкнула его вперед, в этот момент я отпрыгнул в сторону зеркала, пытаясь увернуться от произведенного выстрела. Я закрыл голову руками, я знал: сейчас стекло разобьется и огромное количество осколков посыплется на мое бренное тело, но все произошло иначе. Мало того, что зеркало даже не треснуло, оно, напротив, сделалось мягким. Я погружался внутрь него, словно нырял в озеро. Точно! Это была вода, она попала мне в рот и в нос, я не мог вдохнуть, но мне панически не хватало кислорода. Я не выдержал и широко раскрыл рот. Последнее, что я почувствовал, был сладкий привкус воды.

Глава I
Прозрение

1

   Двое мужчин сидели на берегу моря и оба задумчиво смотрели куда-то вдаль. Один – моложе, лет тридцати пяти, по нашим человеческим меркам, бросал камешки в воду. Казалось, что он получал огромное наслаждение от этого занятия и с нескрываемым удовольствием наслаждался теплым летним вечером. Солнце начинало садиться. Мужчина повернулся к своему собеседнику, который в отличие от него, выражал полнейшее презрение по отношению к окружающему миру и как будто злился, глядя на товарища:
   – Пойдемте, искупаемся, Дорен. Водичка – прелесть!
   Коротко стриженый мужчина с длинной седой бородой устало покосился на соседа и, немного помолчав, ответил вопросом:
   – Джуса, сколько лет ты живешь в «явной»?
   Молодой мужчина немного смутился. Он совсем не ждал такого вопроса. Он вообще старался не думать о прожитых годах:
   – Двадцать пять. – ответил Джуса и уставился на собеседника в ожидании следующих слов.
   Старец помолчал некоторое время, а затем задумчиво произнес:
   – Смотри, двадцать пять лет ты живешь здесь, служишь в страже ходишь отдыхать на этот берег, плаваешь, радуешься жизни. Старушка-соседка угощает тебя вкусными пирогами. Может быть, еще что-нибудь. В общем, все как всегда, ничего нового. Не надоело тебе?
   – Да я как-то об этом не задумывался.
   – Вот! Наивный ты человек. У тебя ведь и жены нет, насколько я знаю? А об этом ты задумывался?
   Джуса перестал улыбаться и сделался серьезным. Мысли хлынули потоком в его голову. Этот разговор ему явно не нравился. Мужчина привык думать о своей жизни в полном одиночестве и не жаловаться на судьбу, никому и никогда. А сейчас этот седовласый старец, который определенно имеет на него влияние (почему, Джуса до сих пор не мог понять), так спокойно достает из него сокровенные мысли, пытаясь их анализировать. Обсуждает его жизнь и чувствует себя при этом вполне уверенно. Джуса прекрасно осознавал, что он не может прекратить разговор. Во-первых, его манило чисто человеческое любопытство – к чему все это и что будет дальше. А, во-вторых, все то же скрытое влияние этого взрослого опытного человека. Тем более Дорен слишком много сделал для Джуса и было бы крайне неуважительно послать его на все четыре стороны:
   – Да. Думал. Может быть, не пришло еще мое время? А может быть очень скоро я ее встречу и вопрос решиться сам собой.
   Дорен рассмеялся во весь голос:
   – Ты знаешь, это не новость. Здесь все так думают. – Говорил он улыбаясь. – Я тоже так думал в первые сорок лет. Я Джуса, здесь немного дольше твоего, девяносто шесть лет. И у меня тоже нет жены. Можешь себе представить? Сначала я думал, что ничего страшного в этом нет. Что очень скоро и ко мне придет это чувство. Потом начал думать, что попросту не достоин этого. Затем начал злиться. А почему не достоин именно я? Чем же я хуже других? При мне происходило множество перерождений. Приходили молодые пацаны, мы вместе работали, они перерождались, а я оставался на своем месте. Сейчас все те, с кем начинал работать, уже переродились. Понимаешь, Джуса? Все! Кроме меня. У них другая жизнь. А у меня все та же одинокая и никчемная.
   – Не злитесь, Дорен. – Джуса искренне сочувствовал старику. – Вселенная все знает. Она расставит все по местам, в свое время.
   – По местам? – Дорен улыбнулся очень грустно и даже немного растерянно. – Твоя напарница здесь пятнадцать лет и, несмотря на это, она старшая в вашей паре. Почему? Она лучше? Ну, чем она лучше тебя? А может быть, она просто-напросто, любимчик?
   – У вселенной нет любимчиков. Все зависит от человека.
   – Джуса, сколько лет ты готов потратить на то, чтобы доказать вселенной, что ты хороший человек? Что ты достоин лучшего? Когда она разглядит в тебе отличного стража, профессионала своего дела?
   Они замолчали. Джуса глубоко задумался. Хорошее настроение улетучилось в одно мгновение. Подкатывала необъяснимая ненависть к людям и непреодолимое чувство злобы. Столько времени мечтать о простом человеческом счастье. Столько раз задумываться о том, почему этого нет. Успокаивать самого себя и тешить приятными мыслями о радостном грядущем. А сейчас этот человек за одну минуту выворачивает душу наизнанку, по ниточкам вытягивая все самое сокровенное. Здесь рядом, этот другой человек, вроде бы совсем не похожий на Джуса, но говорящий теми же словами, которые так часто вертятся в голове. Выражает те же мысли. Мысли, которые Джуса, всегда пытался подавить в себе, потому что они просто недостойные. Мысли недостойные для хорошего человека.
   Дорен с интересом наблюдал за собеседником. Ему ужасно нравилось видеть эту внутреннюю борьбу человека с самим собой. Борьбу этого крепкого сильного мужчины, бесстрашного стража, который растерян будто маленький ребенок, потерявший родителей. Ему так легко влезть в душу и оставить в ней неизгладимый след. Заставить, даже не заставить, а просто слегка подтолкнуть его в нужном Дорену направлении и завладеть его доверием навсегда. Уж он-то, Дорен, в состоянии манипулировать людьми.
   – Джуса, ты знаешь, как выглядит «итоговая»?
   Молодой мужчина очнулся от своих мыслей:
   – Нет. Этого не знает никто.
   – Правильно. Никто кроме меня. Конечно же, я знаю не все. Но мне достаточно и этого, чтобы начать мыслить по-новому. И даже одно то, что там не надо выслуживаться, словно паршивая собачонка, не надо никому ничего доказывать, заставляет меня задуматься над нашим мироустройством. Вызывает во мне огромное желание быть там, а не здесь. Быть там и не думать «почему». Там не может возникнуть такого вопроса, потому что ты будешь знать все, и все сможешь.
   – Но откуда вы это можете знать? Это просто ваши домыслы.
   – О! Я много чего знаю. Был у меня один очень хороший друг – хранитель. Я пришел в аппарат еще мальчишкой, и он был моим наставником. И, как ты уже понял, он переродился, попал в «итоговую», но очень переживал за меня. И потому, когда стал хранителем и у него появились новые возможности, начал меня навещать. Иногда помогал мне, иногда приходил, и мы просто разговаривали. Теперь я знаю много секретов, и знаю кое-что об «итоговой». У меня есть знания, которых нет ни у кого в «явной». Мой друг рассказал мне то, чего никто знать не должен. Он был чертовски сентиментален. Наверное, это его и сгубило.
   – Почему вы так говорите? Что вы имеете в виду?
   – Потому что я убил его. – спокойно и очень холодно произнес Дорен.
   Джуса подскочил, как ужаленный. Испуганные глаза уставились на собеседника, мозг нервно переваривал информацию. Отстранившись на несколько шагов, он почти выкрикнул:
   – Как? Это… Это невозможно! Вы должны были раствориться!
   Улыбка сошла с лица Дорена, в голосе появились металлические оттенки. Сейчас. Настал момент привязать к себе стража окончательно, но не спугнуть его. Нельзя потерять его доверие, которое Дорен зарабатывал слишком долго. Нужно быть очень осторожным.
   – Не истерии, Джуса! Сядь! Так вышло, и я могу это объяснить. И ты не уйдешь пока не выслушаешь меня до конца. Я знаю, ты все поймешь правильно.
   Несмотря на сковавший страх, который не давал возможности пошевелиться, Джуса все-таки переборол себя и вернулся на свое место. Конечно же, он бы не ушел, потому что его интерес был куда сильнее его страха.

2

   Седовласый мужчина сидел в кабинете. Воспоминания терзали его и хорошее настроение моментально улетучивалось. Казалось, эти эпизоды настолько впечатались в его голову, что ни одна сила в мире не сможет искоренить их.
   Кабинет был обставлен, весьма, изысканно: огромный дубовый стол, стоящий у окна, имел множество ящиков, – больших, маленьких и, даже миниатюрных. Некоторые из них были оснащены замками. Здесь хранились особо важные для хозяина документы и записи.
   Солнце стояло в зените, но в кабинете стояла кромешная тьма. Небольшой светильник тускло освещал маленькую часть стола. Плотные темно-бордовые шторы, сшитые из лучших материй «явной», плотно закрывали окно. Справа от стола располагался высокий, около четырех метров, книжный шкаф, забитый сверху донизу. Здесь можно было увидеть огромное множество старых книг в тяжелых кожаных переплетах, каких-то конвертов и свитков. Громоздкое кресло, больше похожее на трон, вырезанный из цельного куска дерева, оббитое материей, в тон шторам возвышалось над столом, оно первым бросалось в глаза. Здесь, спиной к окну и проводил время хозяин кабинета.
   Слабый свет, падающий на стол, захватывал ровно половину лица хозяина, вторая всегда оставалась в тени. Это создавало неприятное впечатление ее полного отсутствия. И могло испугать человека неподготовленного. Учитывая еще настроение мужчины: его глубокая задумчивость, глубокие морщины на лице, делали его еще более старческим.
   Но никто из окружающих Дорена, ни при каких обстоятельствах, не мог видеть его таким. Проводил переговоры и встречался с людьми этот человек совершенно в другом образе. Даже кабинет становился совершенно другим. Шторы распахивались в стороны, кабинет наполнялся ярким дневным светом. На освещенном столе становились заметными изысканные сувениры и красивые кованые ручки. Даже связка ключей, небрежно брошенная на столешницу, завораживающе отливала золотом. Стена, находящаяся слева от стола была красиво декорирована шелковыми полотнами и ручной росписью. Она как будто жила своей жизнью. Не сразу было заметно, что бабочки, нарисованные на тканевом полотне, на самом деле оказывались живыми. Они перелетали с места на место и стена как будто колыхалась. Даже сам Дорен в этой обстановке становился веселым и довольным жизнью человеком. На его губах появлялась лучезарная улыбка, а со лба пропадали старящие его морщины. Он сразу становился намного моложе и будто бы добрее.
   Сам Дорен не любил такую обстановку, да и гостей недолюбливал. В кромешной тьме, под этим тусклым освещением, с кружкой горячего кофе в руке, он чувствовал себя настоящим человеком. Таким, каким он был на самом деле. Сейчас он получал истинное удовольствие, что не надо надевать на себя эту глупую маску, не надо притворяться и бояться сделать что-то не так или что-то не то сказать. Здесь он мог спокойно думать и мечтать, строить свои планы, не обращая никакого внимания на вселенную, даже вопреки ей. А планов у этого человека было великое множество.
   Вот и теперь он думал, что делать дальше. Много лет подряд он вынашивал этот план, рассматривая множество вариантов, отказываясь от многого. Два года ушло на то, чтобы «приручить» этого упрямца Джуса, а в нужный момент окончательно подмять его под себя, сломать. Сделать его, наконец, своей правой рукой и хорошим исполнителем задуманного. И, в конце концов, единственным человеком, от которого не нужно ничего скрывать.
   Дорен не сомневался в своих способностях, но Джуса молод и многого не умеет, хотя его амбиции, до недавнего времени дремлющие в голове, значительно увеличивают шансы на успех задуманного мероприятия.
   Дорен гордился собой. Он так правильно и легко описал смерть хранителя, и так жалобно поведал о своей судьбе, и жизненной несправедливости, что этот глупец Джуса, без малейших сомнений, принял его сторону.
   Старик снова вспомнил последние минуты жизни хранителя:
   Как он держал руками, торчащий из живота нож. Как поднял глаза на Дорена, но в них не было ни капли страха или злости. Казалось, он даже не удивился. И эти его последние слова, которые давались с большим трудом:
   – Я ждал этого, Дорен… Ты слишком рано пришел в разумный мир. Ты – разрушающая энергия…. Я… пытался вытащить тебя… Прости, но я не смог… помочь… Таков твой путь.
   Дорен, который сам не мог до конца осознать содеянное, остолбенел. Он стоял на месте, как вкопанный и смотрел на давнего друга, пребывая в полной растерянности. Он не мог поверить своим ушам.
   – Чуть-чуть тебе не хватило воли… терпения… Через два дня ты должен был переродиться… Два дня, Дорен. – Хранитель тяжело дышал, жизнь постепенно утекала из его тела. Его энергия медленно, но верно сгущалась над головой, образуя энергетический шар. – Каких-то два дня… и ты не смог совладать со своей злостью… Я умру, но ты никогда не получишь книгу, теперь она – это я… И я остановлю тебя любой ценой… Потому что ты – моя ошибка…
   Дорен потерял дар речи. Он не мог вымолвить ни слова. Неописуемые чувства поглощали его. Это была и ненависть и обида, горечь и злость с яростью одновременно. Голова разрывалась на части:
   – Два дня… Почему?! Ты не мог так поступить со мной! Ты должен был рассказать мне. А вместо этого ты утешал меня как маленького ребенка и наслаждался моим горем, моими страданиями! Я ненавижу всех вас! Я ненавижу тебя!
   Мужчина бросился к Хранителю и еще глубже погрузил нож в его тело:
   – Ненавижу тебя! Умри!
   Дорен рыдал. Крупные капли слез, не останавливаясь, скатывались по щекам. Ему было очень больно. Ужасно тяжело осознавать, что мечта на счастливую жизнь потеряна навсегда. Было ужасно видеть безучастие единственного близкого человека во вселенной. Но лучше жить плохо без него, чем рядом с предателем.
   Дорен попытался справиться с эмоциями:
   – Я возьму эту книгу! Я овладею знаниями, я все сделаю сам!
   Хранитель взглянул на бывшего ученика, в его глазах была скорбь и жалость:
   – Нет, Дорен. Я приношу в жертву свою энергию для того чтобы уберечь от тебя эту книгу. Я ошибся в тебе и в этом только моя вина… Я не умру, Дорен… я растворюсь, защищая знания. Прости, друг… И, прощай!
   – Нет!
   Дорен бросился к книжной подставке, быстро пролистывая страницы, он в панике искал нужную. Другая жизнь уже не за горами, осталось сделать последний шаг. Книга плавно поплыла вверх, зависая в воздухе. Дорен пытался схватить ее, но руки как будто проходили насквозь. Оглянувшись, мужчина увидел, как хранитель произносит конец заклинания, губы почти перестали шевелиться. Энергетический шар над головой умирающего вытягивался в тоненькую полоску, которая помаленьку окутывала книгу. Тело хранителя постепенно становилось прозрачным, теряло цвет, пока не исчезло вовсе. А вместе с ним исчезла и книга, последняя надежда Дорена на счастливую жизнь.
   Всплывшие воспоминания, давно минувших лет, на одно лишь на мгновение, превратили мужчину в немощного старика, сейчас он напоминал скорее затравленного волчонка, чем могущественного человека.
 
   Дорен с размаху швырнул кружку с горячим кофе, та со звоном разбилась о стену. Если бы также легко, вместе с ней разбились вдребезги и его воспоминания.
   – Чертов старикан! – в сердцах произнес мужчина.
   Немного успокоившись, он сделал взмах рукой в сторону осколков, которые незамедлительно поднялись в воздух, складываясь в новый целый сосуд. Дорен вытянул руку вперед, и кружка плавно поплыла в его сторону. Поставив ее на стол, мужчина встал с кресла и прошелся по кабинету.
   Слишком часто в последнее время к нему приходят эти воспоминания, оставляя в душе неизгладимый осадок и нехорошее предчувствие. Появляется дикий страх, ощущение провала еще незавершенного плана.
   – Расчувствовался, как тряпка! – тихо произнес Дорен. – нужно держать форму, иначе Джуса может что-нибудь заподозрить.
   Мужчина взмахом руки раздвинул шторы, обнажившие огромное окно. Молниеносный яркий свет на короткое мгновение ослепил, заставив щуриться. Вернувшись на свое место, Дорен достал из ящика кипу документов и принялся тщательно изучать их.

3

   Джуса пришел в строго назначенное время. Он не любил опаздывать. В «явной» никто не опаздывает. Молодой мужчина разозлился на пришедшую мысль. Нет больше «всех» и «явной» – есть Джуса и Дорен. У них другая жизнь – своя.
   Дорен поприветствовал Джуса, не вставая из-за стола, а только указав на стул рядом:
   – Присаживайся. Нам многое нужно обсудить.
   Джуса медленно прошел к столу и сел ровно, как первоклассник за парту, чем вызвал насмешку своего хозяина:
   – Расслабься! Мы здесь одни.
   Джуса чувствовал себя крайне неловко. Он не привык к таким неформальным обстановкам. С первых лет жизни в «явной» его приучали к порядку и послушанию. Говорили как и с кем себя вести, что говорить, когда и куда садиться. В общем, учили беспрекословно подчиняться ведущему. Повторяли строго заученные действия до тех пор, пока мозг не начинал воспринимать это как само собой разумеющееся, отдавая приказы мышцам для выполнения машинальных действий. Было очень трудно вести себя по-другому. Потому что, как это «по-другому», Джуса просто не знал. Но Дорен сразу оговорился: «Теперь я твой хозяин, Джуса! Только мне ты должен подчиняться. А все остальное – неважно».
   Джуса попытался расслабиться, приняв удобное для себя положение. Дорен продолжил:
   – Так, если что нужно, не надо спрашивать. Кофе знаешь где, налить сам сможешь. Слушай меня внимательно и не отвлекай. Понял?
   – Ага.
   – Ну, так вот! Первая наша необходимость – собрать энергию, очень много энергии. Я думаю, ты уже догадываешься, как ее можно получить?
   Джуса привстал со стула и уставился на хозяина: