Терри Грант. Горячий шоколад

   Виттория, подавив тоскливый вздох, на несколько секунд подняла глаза к потолку. Затем, словно ее вдруг осенила какая-то неожиданная мысль, быстро встала с табурета и приблизилась к требовательной покупательнице.
   – Ну что вы, синьора, эта козочка из последней коллекции Ренато Вителли, той, что завоевала все мыслимые и немыслимые призы и награды… Шоколад от мэтра Вителли никогда не может быть неуместным подарком. Вы просто обязаны включить его в подарок для синьоры Амелии. Вот увидите, она будет на седьмом небе от счастья…
   Вытянутое лицо синьоры Скальфи расплылось в счастливой улыбке.
   – Так это шоколад от господина Вителли? Что же вы мне сразу не сказали? – бросила она с упреком в сторону Лауры и вновь повернулась к Виттории. – Вы правы, эта фигурка просто восхитительна… Как мило, что вы вовремя мне сообщили фамилию ее изготовителя. Я непременно ее куплю. А нет ли у вас еще шоколада от господина Вителли? – с надеждой поинтересовалась она.
   – Есть, но он просто плиточный… – начала было объяснять Лаура.
   Но Виттория повысила голос, чтобы заглушить ее слова.
   – К сожалению, осталось совсем немного, только вон тот, что рядом с абрикосовой пастилой. – Она показала на упаковку шоколадных фигурок, изображавших каких-то непонятных существ, продать которую они уже отчаялись.
   – Целая упаковка?! – не веря в свою удачу, воскликнула местная знаменитость. – Да мне просто повезло! Я беру и ее тоже.
   Как только синьора Скальфи наконец покинула кондитерскую, унося с собой две большие коробки, доверху наполненные шоколадом самого разного вида и качества, в большинстве своем мало напоминающего тот, за который его пытались выдать, Виттория устремила на подругу торжествующий взгляд.
   – Ну как, хороший урок я тебе преподала? – с достоинством поинтересовалась она.
   Лаура в ответ сокрушенно покачала головой.
   – Если ты решила заняться жульничеством, то я тебе не помощница, так и знай.
   – Господи, о каком жульничестве ты говоришь? Я всего лишь продемонстрировала тебе, какую власть над умами, вкусами и эмоциями людей, любящих шоколад, имеет имя Ренато Вителли. Ты же видела, она была готова скупить все, что здесь есть… А ты отказываешься отослать ему свои эскизы, – с упреком завершила она.
   Лаура со стуком поставила на стойку чашку, в которую собиралась налить чай, и метнула в свою собеседницу разгневанный взгляд.
   – Опять ты за свое? Я тебе уже сообщила все, что думаю по этому поводу…
   – Да, я помню. Но твои слова меня не убедили…
   – Могу повторить их еще раз.
   – Не стоит. Я все равно никогда не смогу понять, что заставляет тебя отказываться от такого прекрасного шанса.
   – Боже мой, Виттория, ну что тебе дался этот Вителли? – раздраженно проговорила Лаура. – Он наверняка уже и думать забыл о каких-то там карандашных набросках, случайно увиденных в одной из квартир захолустного городка…
   – Почему ты так в этом уверена? Может, он часто их вспоминает… И даже жалеет о том, что не может воплотить их в реальность… Кстати, я уверена, тебе бы очень хотелось, чтобы именно так и было. Просто ты не решаешься в этом признаться…
   – Не говори ерунды. Все эти рецепты и рисунки для меня просто развлечение, не больше… Я никогда не придавала им большого значения. Да и ты тоже. И только после встречи с известным шоколатье твое мнение вдруг сильно изменилось…
   – Между прочим, поначалу я и понятия не имела, кто он такой, – напомнила Виттория. – Но он сразу показался мне понимающим, умным и тонким человеком… И его отзывы о твоих набросках доказали, что мое впечатление было верным.
   – Черт меня дернул пересказать тебе его слова, – бросила Лаура.
   – Если это так, то я ему благодарна, – невозмутимо откликнулась Виттория. – Черту. И не смотри на меня как монахиня на исчадие ада. Изготовление шоколада долгие годы было твоей мечтой, я же знаю. И твоему знаменитому пловцу не удалось ее утопить… несмотря на все старания.
   – Вот о Джанрико ты вспомнила очень кстати, – удовлетворенно заметила Лаура. – Твоя идея по поводу рецептов ему абсолютно точно не понравится. Тем более что у него скоро новые соревнования, и времени на всю эту чепуху у меня просто не останется… И потом, синьор Вителли скрыл свою настоящую фамилию вовсе не для того, чтобы теперь я донимала его своими сомнительными шедеврами.
   Виттория умолкла, видимо обдумывая новый довод, который мог бы привлечь внимание подруги. Но в это время послышался звон колокольчика и в кондитерской появилась Орнелла Баренто.
   – Привет, девочки. Как тут у вас дела? – с порога поинтересовалась она, по-хозяйски оглядывая ближайшие к ней витрины.
   – Прекрасно, синьора Орнелла, – живо ответила Виттория. – Сегодня продали весь шоколад, оставшийся с прошлых месяцев.
   – Да, я заметила, – недоуменно протянула та. – Видимо, сегодняшний день нужно будет отметить в календаре как особенно памятный…
   – Несомненно, – согласилась Виттория. – И все благодаря Лауре, – с улыбкой добавила она. – Эта девушка так много знает о шоколаде и так красноречиво рассказывает о нем, что ни один покупатель не может устоять перед ее талантом и обаянием…
   – Да, мне уже доводилось слышать хвалебные отзывы в адрес твоей подруги, – улыбнулась в ответ синьора Баренто. – Думаю, пришла пора отметить ее многочисленные заслуги на шоколадном поприще… Над этим я поразмыслю на досуге. А сейчас, простите, очень тороплюсь… Увидимся завтра… – Она махнула на прощание рукой и направилась к двери.
   – Я вас немного провожу, – поспешила за ней Виттория. – Мне нужно забежать домой. Совсем забыла о просьбе Фабио… Скоро вернусь… – скороговоркой выпалила она, обернувшись к Лауре, и выбежала на улицу.
   Догнав быстро шагавшую вверх по улице синьору Орнеллу, она объяснила:
   – Вообще-то мне вовсе не нужно домой. Просто я хотела поговорить с вами о Лауре…
   – О Лауре? – удивленно переспросила та. – А что с ней случилось?
   – Счастливый, прямо-таки наисчастливейший случай, – с восторгом ответила Виттория. – Только она не хочет это признавать…
   – Вот как? Странно… А может, он не такой уж и счастливый, если она от него отказывается…
   – По-вашему, знакомство с Ренато Вителли заслуживает того, чтобы от него отказываться? – как можно более спокойным тоном поинтересовалась Виттория.
   Услышав это, синьора Баренто замерла посреди улицы, изумленно и недоверчиво глядя на свою собеседницу.
   – С Вителли? Лаура знакома с Ренато Вителли?
   – Да, с недавних пор.
   Синьора Баренто немного подумала.
   – Это тот самый шоколатье из Перуджи? – наконец решила уточнить она.
   – Да, тот самый Вителли, шоколад которого мы продаем в своей кондитерской, – подтвердила Виттория.
   – И что же? Лаура не хочет поддерживать это знакомство?
   – В том-то и дело… Синьор Вителли был просто в восторге от ее рисунков и рецептов… Понимаете, Лаура давно увлекается разработкой рецептуры и форм для шоколада, – объяснила она в ответ на недоуменный взгляд синьоры Баренто.
   – Правда? Я об этом ничего не знала…
   – Неудивительно, Лаура всегда была немного стеснительной, – пожала плечами Виттория. – Ну так вот, синьор Вителли признал, что ее идеи очень интересны и оригинальны. А она и слышать ничего не хочет… Говорит, что все это ерунда… А ведь сейчас в Перудже как раз объявлен конкурс на самую оригинальную рецептуру и форму шоколада… Вы понимаете, о чем я? Лаура могла бы прославить нашу кондитерскую на всю Италию… А возможно, и на весь мир…
   Синьора Баренто некоторое время молчала, задумчиво потирая подбородок.
   – Мне понятна твоя мысль, – наконец проговорила она, окидывая Витторию заинтересованным взглядом. – Ты правильно поступила, рассказав мне об этом. Лаура конечно же несправедлива по отношению к своим способностям… Но как ты заметила раньше, это, должно быть, от стеснительности… Уверяю тебя, я постараюсь приложить все свои силы, чтобы побороть в ней это качество характера…
   Ренато отставил в сторону чашку недопитого кофе и, бросив в сторону сидевшей рядом с ним за столом мамы обеспокоенный взгляд, развернул газету и углубился в чтение самой длинной статьи, на заголовок которой даже не обратил внимания. Синьора Леонелла, так же как и ее сын, не проронившая во время завтрака ни единого слова, принялась выводить чайной ложечкой на белой скатерти какой-то замысловатый узор, изучая его задумчивым взглядом. Затем со звоном опустила ее в чашку и решительно постучала костяшками пальцев по плотным газетным страницам, которые скрывали от нее лицо Ренато.
   – К вам можно, синьор Вителли? – с иронией поинтересовалась она. – Или вы намерены и дальше прятаться от меня за сегодняшними новостями?
   – Прятаться? С чего ты взяла? Я просто читаю… – объяснил Ренато, по-прежнему не опуская газеты.
   – В самом деле? И что же так привлекло твое внимание? Может, там опубликовали несколько дельных советов для слабохарактерных мужчин, выброшенных, словно устаревший предмет интерьера, своими женами?
   Ренато с хрустом сложил газету и бросил ее на стол.
   – Если ты подашь им такую превосходную идею, то непременно опубликуют, – раздраженно проговорил он.
   – И, по всей видимости, их старания будут напрасными… Впрочем, как и мои, – со вздохом заметила синьора Леонелла.
   – Мама, скажи прямо, чего ты от меня хочешь? – потребовал Ренато.
   – Чтобы ты стал прежним. Потому что я в последнее время не узнаю в тебе своего Ренато, и это меня пугает… Ты едешь на работу, возвращаешься домой, разговариваешь по телефону, смотришь телевизор, читаешь вот газету… Но не видишь вокруг себя никого и ничего, не видишь и не слышишь…
   – Ну почему же? Вот ты сидишь сейчас рядом со мной и делаешь мне очередное внушение, – монотонно проговорил Ренато. – И я тебя прекрасно вижу и слышу…
   – Вернее, делаешь вид, – оборвала его синьора Леонелла. – Но скоро я тебя освобожу от этой обременительной обязанности…
   – О чем это ты? – насторожился Ренато.
   – О моем завтрашнем отъезде в Римини. Если ты помнишь, я еще в прошлом году хотела там отдохнуть… Кстати, Констанцу я беру с собой. У тебя все равно нет ни времени, ни моральных сил заботиться о ней. Об Элеоноре же я предпочту умолчать…
   – Но Констанца еще слишком мала, чтобы отправиться в такую поездку… – неуверенно проговорил Ренато.
   – А также для того, чтобы осознать всю подлость поступка ее матери и всю глубину беспомощности ее отца, – добавила синьора Леонелла, поднимаясь из-за стола. – Но, слава богу, кроме них у нее есть еще и бабушка. Поэтому можно сказать, что малышке повезло.
   – По поводу последнего утверждения я не возражаю, а вот по поводу отца… Согласись, ты преувеличила…
   – О глубине твоей беспомощности? – спокойно уточнила синьора Леонелла. – Нисколько. Чтобы убедиться в этом, тебе достаточно посмотреть на себя в зеркало. Увидев там осунувшегося мужчину с опустошенным взглядом и бессмысленным выражением лица, не имеющего ничего общего с жизнерадостным, целеустремленным, успешным и известным во всем мире Ренато Вителли, ты поймешь, что я права.
   – И ты хочешь оставить меня с ним один на один? – тихо проговорил Ренато.
   Синьора Леонелла устремила долгий, пристальный взгляд на своего сына.
   – Просто я хочу, чтобы ты победил его, – так же тихо ответила она. – И другого способа помочь тебе в этом не вижу…
   Ренато проводил маму расстроенным взглядом и, посидев некоторое время неподвижно, вновь взял в руки газету. «Путь к свободе лежит через оковы», прочитал он один из заголовков.
   Даже если эта свобода от себя самого, мысленно добавил Ренато.
   В это время послышалась мелодия мобильного, и, увидев на дисплее номер Карло, Ренато устало откинулся на стуле, запрокинув голову назад. Он знал, что его ждет новое напоминание о профессиональных обязанностях, о предстоящем конкурсе, рецептах шоколада… и еще о необходимости победы над Маттео Фазини. Он знал наверняка, что услышит это имя. И потому не торопился отвечать.
   Хотя нет, не потому, думал он, глядя на лепнину потолка. Все гораздо проще: я не знаю, что ответить… И даже еще проще: я не хочу никого побеждать… Ни его, ни себя…
   Но телефон продолжал настойчиво повторять выбранную его владельцем мелодию.
   Какая неприятная музыка, поморщился Ренато, глядя на дисплей. И где я ее отыскал? Надо будет поменять на что-нибудь более тихое…
   Он наконец нажал кнопку ответа и медленно поднес трубку к уху.
   – Ты что, еще спишь? Немедленно вставай с постели и приезжай в офис! – кричал в нее Карло. – О чем ты думаешь? До открытия конкурса остается всего ничего, а у нас нет ни одного рисунка, не говоря уж о рецептах…
   – Уже еду, – кратко бросил Ренато.
   – У тебя появились хоть какие-нибудь соображения насчет нового рецепта? – нетерпеливо поинтересовался Карло.
   – Нет, – безразличным тоном откликнулся Ренато.
   – А насчет формы?
   – Тоже нет, – прежним тоном сообщил он.
   – Да ты чокнутый! – вскипел Карло. – Взгляни на календарь, у нас почти не осталось времени… Ты что, хочешь стать посмешищем для этого негодяя Фазини? Воображаю, как он повеселится, когда ты окажешься в хвосте… Он ведь именно к этому и стремится… Ты слышишь меня? Алло, Ренато… Ты здесь?
   – Да, я здесь и я тебя слышу, – спокойно ответил Ренато.
   – Ну так и что же ты мне ответишь?
   – Ничего.
   – То есть как это?
   – Мне нечего тебе ответить… По крайней мере, сейчас…
   На несколько секунд в трубке повисла пауза.
   – Знаешь, я начинаю приходить к выводу, что Элеонора была права, бросив тебя, – опустошенным голосом проговорил наконец Карло. – Ты полное ничтожество, – с расстановкой добавил он и отключил телефон.
   Ренато тупо уставился на появившееся на дисплее изображение пустынного острова с пальмами. Затем, словно вдруг вспомнив о чем-то очень важном, принялся лихорадочно нажимать на кнопки мобильного, пока наконец остров не сменила фотография кондитерской, которую он сделал перед отъездом из Монтефалько.
   – Теплый вечер, – улыбнувшись, прочитал он запечатленную на фотографии вывеску.