Страница:
Она попыталась высвободиться, желая, чтобы он объяснился, но он не отпустил ее, и через минуту она перестала сопротивляться. Может, и происходило что-то, о чем он ей не говорил, но сейчас ей достаточно чувствовать его тепло, его силу и знать, что он жив.
Так они простояли несколько минут, затем Мэтью медленно отстранил ее от себя и, отступив назад, провел рукой по своим взъерошенным волосам, а затем по своей белой рубашке, которая была запятнана кровью от пореза на виске.
— Я, Бог знает, на кого похож. Пожалуй, вызову такси и отправлюсь домой, а ты ляжешь и поспишь хотя бы несколько часов.
Пиджак распоролся на рукаве по шву, а на шелковых лацканах запеклась кровь, и Мэгги провела по ним дрожащим пальцем.
— Ты так напугал меня. Я… я подумала… — Она замолкла, не в состоянии выразить это словами, и услышала, как он тихонько выругался. Он схватил ее за руки и, крепко держа, посмотрел прямо в глаза.
— Все позади, Мэгги. Это был просто несчастный случай. Тебе будет лучше, если ты поспишь.
Она выдавила из себя улыбку.
— Возможно. Может, выпьешь кофе или что-нибудь другое?
Он покачал головой и криво усмехнулся, отпуская ее.
— Я бы выпил чего-нибудь покрепче, но доктор строго-настрого запретил, так что мне придется подчиниться.
— Тебе надо было поехать в больницу. Травма головы — дело не шуточное. Неизвестно, чем это может кончиться.
— Со мной все будет в порядке. Не волнуйся за меня.
— Но я волнуюсь. — Она легонько вздохнула, сознавая, что ни за что не сможет успокоиться при мысли о том, что он вернется в дом, и, возможно, ему станет плохо. — Я хочу, чтобы ты остался сегодня здесь, Мэтью, чтобы я могла за тобой присмотреть.
— Не думаю, что так будет хорошо.
— Почему? — Она выпрямилась, решив настоять на своем. — Послушай, Мэтью, будь благоразумен. Ты не должен оставаться один, тебе может понадобиться помощь, так что разумней побыть здесь.
— Очень разумно.
Была в его голосе глубокая чувственность, от которой кровь у нее заиграла, и она бросила на него гневный взгляд.
— Прекрати, Мэтью! Я знаю, что ты замышляешь, но тебе это не удастся. Так ты останешься или нет?
Он пожал плечами.
— А почему бы нет? Честно говоря, идея тащиться через весь город в такой час для меня малопривлекательна, так что, пожалуй, я приму твое предложение.
— Хорошо. Я рада, что ты проявил здравый смысл. Я тебе приготовлю постель в гостиной. Диван раскладывается в двуспальную кровать, так что тебе не будет тесно.
— А я знаю, где мне будет еще удобней, Мэгги. Тепло его голоса заставило ее остановиться, в то время как она заспешила вдоль холла. Она посмотрела на него неуверенно, думая, не ослышалась ли, и увидела, что он усмехается.
— Я просто дразню тебя, Мэгги. Я слишком устал сегодня, чтобы воспользоваться случаем. Так что давай, готовь эту свою постель в гостиной. Ты можешь спать спокойно, потому что я обещаю, что останусь здесь и не буду пытаться присоединиться к тебе.
Она бы заснула значительно быстрее, если бы он был рядом. Эта мысль закралась ей в голову в то время, как она поднималась по ступенькам вверх за простынями и одеялом, и она не сделала ничего, чтобы ее отбросить. Сегодняшняя ночь потрясла Мэгги, заставила понять, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на игры. Она любила Мэтью, и утром собиралась собраться с духом и сказать ему об этом, а затем рассказать о Джейни. Увидев эту неведомую ей раньше нежность на его лице, она поверила в то, что им удастся все наладить.
Глава 8
Глава 9
Так они простояли несколько минут, затем Мэтью медленно отстранил ее от себя и, отступив назад, провел рукой по своим взъерошенным волосам, а затем по своей белой рубашке, которая была запятнана кровью от пореза на виске.
— Я, Бог знает, на кого похож. Пожалуй, вызову такси и отправлюсь домой, а ты ляжешь и поспишь хотя бы несколько часов.
Пиджак распоролся на рукаве по шву, а на шелковых лацканах запеклась кровь, и Мэгги провела по ним дрожащим пальцем.
— Ты так напугал меня. Я… я подумала… — Она замолкла, не в состоянии выразить это словами, и услышала, как он тихонько выругался. Он схватил ее за руки и, крепко держа, посмотрел прямо в глаза.
— Все позади, Мэгги. Это был просто несчастный случай. Тебе будет лучше, если ты поспишь.
Она выдавила из себя улыбку.
— Возможно. Может, выпьешь кофе или что-нибудь другое?
Он покачал головой и криво усмехнулся, отпуская ее.
— Я бы выпил чего-нибудь покрепче, но доктор строго-настрого запретил, так что мне придется подчиниться.
— Тебе надо было поехать в больницу. Травма головы — дело не шуточное. Неизвестно, чем это может кончиться.
— Со мной все будет в порядке. Не волнуйся за меня.
— Но я волнуюсь. — Она легонько вздохнула, сознавая, что ни за что не сможет успокоиться при мысли о том, что он вернется в дом, и, возможно, ему станет плохо. — Я хочу, чтобы ты остался сегодня здесь, Мэтью, чтобы я могла за тобой присмотреть.
— Не думаю, что так будет хорошо.
— Почему? — Она выпрямилась, решив настоять на своем. — Послушай, Мэтью, будь благоразумен. Ты не должен оставаться один, тебе может понадобиться помощь, так что разумней побыть здесь.
— Очень разумно.
Была в его голосе глубокая чувственность, от которой кровь у нее заиграла, и она бросила на него гневный взгляд.
— Прекрати, Мэтью! Я знаю, что ты замышляешь, но тебе это не удастся. Так ты останешься или нет?
Он пожал плечами.
— А почему бы нет? Честно говоря, идея тащиться через весь город в такой час для меня малопривлекательна, так что, пожалуй, я приму твое предложение.
— Хорошо. Я рада, что ты проявил здравый смысл. Я тебе приготовлю постель в гостиной. Диван раскладывается в двуспальную кровать, так что тебе не будет тесно.
— А я знаю, где мне будет еще удобней, Мэгги. Тепло его голоса заставило ее остановиться, в то время как она заспешила вдоль холла. Она посмотрела на него неуверенно, думая, не ослышалась ли, и увидела, что он усмехается.
— Я просто дразню тебя, Мэгги. Я слишком устал сегодня, чтобы воспользоваться случаем. Так что давай, готовь эту свою постель в гостиной. Ты можешь спать спокойно, потому что я обещаю, что останусь здесь и не буду пытаться присоединиться к тебе.
Она бы заснула значительно быстрее, если бы он был рядом. Эта мысль закралась ей в голову в то время, как она поднималась по ступенькам вверх за простынями и одеялом, и она не сделала ничего, чтобы ее отбросить. Сегодняшняя ночь потрясла Мэгги, заставила понять, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на игры. Она любила Мэтью, и утром собиралась собраться с духом и сказать ему об этом, а затем рассказать о Джейни. Увидев эту неведомую ей раньше нежность на его лице, она поверила в то, что им удастся все наладить.
Глава 8
Дразнящий аромат свежесваренного кофе достиг комнаты, и Мэгги зашевелилась в кровати.
— Ага, значит, я угадал… кофе по-прежнему будит тебя по утрам.
В голосе Мэтью слышалось веселье, когда он нежно поглаживал щеку Мэгги, и она открыла глаза. Ее сердце подпрыгнуло от радости при виде его. Он сбросил с себя испорченную сорочку и стоял перед ней в одних брюках. Она почувствовала, как у нее обостряются все чувства от того, что он стоит здесь, рядом, и его кожа отливает золотом при слабом зимнем свете, льющемся из окна. Она чуть было не поддалась искушению прикоснуться к его обнаженной груди, чтобы почувствовать тепло и твердость его мускулов, но справилась с собой.
Вчера вечером она твердо решила поговорить с Мэтью сегодня и рассказать ему все, и к этому ничего не следовало примешивать.
Однако у Мэтью, похоже, были свои планы. Его глаза потемнели, когда она села в кровати, и, поставив чашку на столик, он привлек ее к себе и поцеловал с жадной настойчивостью, от которой весь здравый смысл сразу же улетучился. У Мэгги перехватило дыхание, на какое-то мгновение она напряглась, но затем неожиданно обмякла в его руках и вернула поцелуй со страстностью, граничившей с отчаянием. А что, если все пойдет не так и он откажется поверить, что она все еще любит его?
Мэтью медленно отстранился, легонько похлопав ее по щеке.
— Ну, доброе утро. Если бы я знал, как ты отреагируешь, я бы попробовал это сделать пораньше.
Мэгги покраснела, упершись в его грудь руками, но он лишь рассмеялся и привлек ее к себе еще ближе, так что ее руки оказались беспомощно зажатыми.
— Не хочешь ли ты сказать, что смущена? Мы ведь, если помнишь, были когда-то женаты.
Конечно, она помнила, и в этом-то все дело. Так было бы просто начать все сначала без тени прошлого, лежавшей между ними.
— Да, я помню. Послушай, Мэтью, мне надо с тобой кое о чем поговорить. Я должна тебе что-то сказать.
Он нахмурился и встал, отпустив ее.
— Нам обоим надо много друг другу сказать, но не сейчас. Я пойду сначала приму душ, а потом мы поговорим.
Он вышел из комнаты, оставив ее в недоумении от такой резкой смены настроения. Впечатление такое, что он просто не хочет слушать ее. Не очень хорошим оказалось начало разговора, но она по-прежнему полна решимости наконец-то все расставить по своим местам.
Мэгги встала с постели и, набросив на себя халат, сначала налила себе еще чашку кофе, прежде чем спуститься вниз.
Сидя за столиком и потягивая кофе, она попыталась продумать, что ему скажет. Это будет одно из самых тяжелых испытаний, через которые ей когда-либо доводилось проходить, — признаться ему, что она все еще любит его, но ей следовало сделать это до того, как она расскажет о Джейни. Только тогда она может рассчитывать на то, что он поймет и поверит.
Вода в душе перестала бежать, и она встала, почувствовав, как сердце ее учащенно забилось в ожидании того, что должно было произойти, и вдруг у входной двери раздался звонок. Взглянув на часы, она нахмурилась и поспешила вниз в надежде избавиться от непрошеного гостя. Мысль о том, что вновь придется отложить разговор с Мэтью, была невыносима.
— Сюрприз! Могу поспорить, ты не ожидала, что я вернусь так скоро. — В прихожую, улыбаясь, входил Дэвид. Он подхватил ее на руки и закружил по прихожей, затем нахмурился, увидев ее бледное лицо, и поставил обратно на пол. — Мэгги! С тобой все в порядке? Поверь, я не хотел тебя испугать.
Мэгги покачала головой, думая только лишь о зловещей тишине наверху.
— Нет, конечно же, не хотел. Я никак не ожидала, что ты так скоро вернешься.
Дэвид нахмурился, почувствовал напряжение, но не поняв пока, чем оно вызвано.
— Я тоже не ожидал, но Лэнгтон уже сделал выбор к тому времени, когда я приехал; так что оставалось лишь отработать детали. Послушай, Мэгги, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
— Она себя чувствует прекрасно, только немного смущена, увидев тебя здесь. Ты всегда умудряешься появляться не вовремя, Дэвид.
Мэгги вздрогнула, услышав голос Мэтью, и, когда она обернулась и увидела его стоящим на верху лестницы, лицо ее побледнело. Он не удосужился одеться, прежде чем спуститься вниз, и стоял в полотенце, обернутом вокруг пояса. Ей стало плохо при мысли, что подумает Дэвид, увидев его там в полуголом состоянии.
— Почему, Мэгги? Почему, черт возьми, это возможно после всего, что он сделал тебе? Ты что, совсем лишилась рассудка?
На щеках Дэвида выступил гневный румянец, а глаза стали ледяными, когда он перевел взгляд со своего брата на нее, и в то же время в них было столько боли, что она инстинктивно протянула вперед руку, чтобы утешить его, но Мэтью предупредил этот жест, спустившись вниз и обхватив ее рукой за плечи.
— Мне кажется, причина очевидна, Дэвид, даже тебе.
Голос Мэтью прозвучал так резко, что Мэгги вздрогнула, пытаясь отстраниться от него, но его пальцы впились ей в плечо, чтобы удержать ее.
— Значит, ты все рассчитал, Мэтью? — спросил с горечью Дэвид. — И поэтому решил вернуться именно тогда, когда я был в отъезде?
Мэтью пожал плечами.
— Скажем, я увидел возможность и воспользовался ей. Честно говоря, мне не было особого дела до того, был ты в отъезде или не был. Я мог заполучить Мэгги в любой момент!
— Ах, ты убл!..
Дэвид бросился к нему, но Мэгги оказалась еще проворней и встала между мужчинами.
— Нет! Перестань, Дэвид. Я не позволю тебе драться из-за меня.
Дэвид развернулся и стал стучать кулаком о стену.
— Я не верю! Я не верю, что ты добровольно решила вернуться к нему после всего, что он тебе сделал. — Он повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза — на лице у него добавилось морщин, и в один миг он стал выглядеть намного старше. — Скажи мне правду, Мэгги. Это действительно твое решение?
— Я… — Она замолчала, потому что сердце у нее разрывалось от боли, когда она увидела глаза Дэвида, увидела то, что старалась не замечать все это время, — он любит ее.
— Скажи ему, Мэгги.
Голос Мэтью прозвучал неожиданно мягко, она обернулась, чтобы посмотреть на него, и с горечью поняла, что он тоже догадался о чувствах Дэвида. Все было бесполезно: Дэвид любил ее, она любила Мэтью, а Мэтью… Мэтью просто нравилось играть ими обоими в своих целях. Она никогда не смогла бы дать Дэвиду того, что он хотел, но она также не могла больше причинять ему боль, давая ложную надежду.
— Я сама попросила Мэтью, чтобы он остался на ночь.
Был момент, когда ей показалось, что Дэвид собирается еще что-то сказать, но он повернулся и вышел. Мэгги почувствовала, что на глазах у нее навернулись слезы, и, резко высвободившись из рук Мэтью, прошла на кухню и невидящим взглядом уставилась в окно, переживая боль Дэвида как свою.
— Ты сделала доброе дело.
Она стремительно обернулась, волосы ее развевались, глаза горели и блестели от непролитых слез.
— Доброе? Обидеть того, кто тебе никогда не сделал ничего плохого, а только помогал? Ты это называешь добрым делом?
Его лицо напряглось.
— Да, добрым! Ты прекрасно знаешь, что не любишь его, так что самым лучшим было порвать раз и навсегда.
Она горько рассмеялась.
— Так вот как ты считаешь. Раз и навсегда. И ты поэтому спустился вниз в таком виде, чтобы он подумал, что мы вместе провели эту ночь? Тебя забавляло видеть шок у него на лице? Ты от этого получал удовольствие? Черт возьми, Мэтью, он твой брат! Должны же у тебя быть к нему хоть какие-то чувства?
— Мой брат… да, так оно и есть. Он был таковым до того, как завлек мою жену к себе в постель, так что уволь меня, пожалуйста, от этих разговоров о чувствах! — Он прошелся по комнате, великолепный в своей полуобнаженной ярости. — Я знаю, каково это, когда тебе дают по морде, когда ломают твою жизнь! Хочешь знать, каково мне было, когда я пришел к Дэвиду домой и обнаружил тебя в его постели? У меня было такое чувство, будто мир рухнул! И, честно говоря, я рад, что теперь и мой брат узнал это.
Он резко развернулся и направился к лестнице. Мэгги хотела побежать за ним, хотела объяснить ему наконец, что произошло на самом деле тогда, но в душе она понимала, что пробиться через эту горечь одними словами — невозможно. Боль за эти годы проросла в нем, пожирая его, как рак.
Она закрыла глаза, вспоминая тот ужасный день, который так хорошо начинался. Она пошла к врачу, уже немного догадываясь о том, что приступы тошноты, которые ее охватывали, не из-за простуды, и он подтвердил, что она беременна. Она вышла из кабинета счастливой. Их отношения последнее время не ладились, и Мэгги подумала, что ребенок помог бы им все начать сначала. Когда неожиданно начался новый приступ дурноты, она едва успела добраться до квартиры Дэвида, которая была по дороге. Он лишь взглянул на нее и тут же уложил в постель, и вот там-то ее и обнаружил Мэтью час или два спустя.
Она судорожно вздохнула, вспомнив, что он говорил, все его жестокие обвинения. Она попыталась объяснить, доказать, что невиновна, но он даже слушать не захотел, ослепленный ревностью, которая зрела в нем долгое время, и она молча сидела, пока на ее голову обрушивался весь этот град.
Она не смогла тогда сказать ему о ребенке, она бы не вынесла, если бы он сказал, что ребенок не от него, поэтому Мэгги хранила свою тайну на протяжении всего бракоразводного процесса, к тому времени уже опасаясь, что, если он узнает, то сможет добиваться через суд опекунства. И по горькой иронии судьбы сегодня произошло почти то же самое.
Хлопнула входная дверь, и она вздрогнула, а затем побежала по холлу, чтобы открыть ее и крикнуть: «Мэтью!» Но он не остановился. Спустя несколько минут она зашла внутрь и закрыла за собой дверь, сожалея о том, что такая трусиха. Ей надо было догнать его и сказать то, что следовало сказать три года назад, но она боялась, что не выдержит, если он вновь бросит ей в лицо те же, обвинения.
События прошедшего утра сделали ее беспокойной и нервной, что не замедлила почувствовать Джейни, когда она привезла ее домой. После обеда девочка отказалась лечь спать, и Мэгги в, отчаянии отправила ее погулять на задний двор, предварительно тепло одев в стеганый комбинезон на подкладке и разрешив покопаться в песочнице.
Налив себе еще одну чашку кофе, она облокотилась на подоконник, наблюдая, как Джейни носится взад-вперед, разговаривая сама с собой и делая маленькие рассыпающиеся куличики. Она не знала, что ей делать: связаться ли с Мэтью и попросить его зайти или оставить все, как есть. Она редко чувствовала себя такой растерянной в принятии решения, а когда нечто подобное случалось, обращалась за советом к Дэвиду, но теперь, по понятным причинам, это было невозможно.
Зазвонил телефон и, вылив с недовольным видом остывший кофе в раковину, она поспешила снять трубку. Кто-то ошибся номером, но ей удивительно долго пришлось убеждать в этом звонившего. В конце концов, едва сдерживаясь от раздражения, она повесила трубку, вернулась на кухню и выглянула в окно.
Солнце как раз зашло за тучку, маленький дворик выглядел уныло и неприглядно, и она решила позвать Джейни домой, однако возле песочницы ее не было, и Мэгги нахмурилась, заспешив из дома на ее поиски. Дворик со всех сторон был аккуратно окружен забором, так что Джейни не могла выйти на улицу, но, несмотря на то, что она внимательно осмотрела и обошла все кусты, девочки нигде не было, и тут холодная дрожь пробежала у нее по спине.
Она побежала к воротам, чувствуя, как в ней нарастает страх, и они распахнулись от ее прикосновения. Ворота всегда были надежно закрыты на солидный запор, до которого не смог бы дотянуться маленький ребенок, но, видимо, Джейни это как-то удалось, и она выбралась наружу.
Мэгги шла по улице, выкрикивая ее имя, но девочки нигде не было. Охваченная паникой, Мэгги побежала обратно к дому и начала снова обшаривать все кусты, царапая себе лицо и руки, в надежде, что Джейни решила поиграть с ней и спряталась, но и там ее не было, а ведерко и лопатка валялись брошенные на земле.
Всхлипнув, она бросилась в дом к телефону, чтобы вызвать полицию, но в этот момент заметила конверт, который лежал на коврике у входа. С виду самый обычный конверт, но в том, что он лежал в таком месте, было нечто зловещее.
Руки ее задрожали, когда она схватила его, чуть не разорвав в спешке тонкий листок бумаги, который был внутри.
Скажи Кейну он знает что делать если хочешь видеть своего ребенка живым.
— Нет! — Мэгги понимала, что даже если она будет кричать, бесполезно отрицать случившееся. Джейни никогда не смогла бы открыть ворота сама, никуда бы не ушла без спроса. Кто-то выкрал ее, и это было каким-то образом связано с Мэтью!
Ее всю так трясло, что потребовалось минуты три, чтобы найти его телефон в справочнике и позвонить только для того, чтобы сдержанный женский голос в телефонной трубке сообщил, что господина Кейна нет на месте.
Мэгги с трудом сдержалась, чтобы не закричать на женщину, и сказала лишь, что это очень важно. В ее голосе было нечто такое, что подействовало на секретаршу, ибо Мэтью появился на проводе через несколько секунд, и когда он понял, кто звонит, быстро проговорил:
— Послушай, Мэгги, я не знаю, что…
— Джейни пропала!
Ее истеричный голос привел его в чувство, и, помолчав секунду, он переспросил: «Пропала?»
— Она… она… — К горлу у нее подкатило рыдание, и слова не шли в то время, как она без сил опустилась на колени у телефона.
— Мэгги! Ты меня слышишь? Мэгги, ради бога… отвечай!
— Приезжай, Мэтью. Кто-то похитил Джейни. Они оставили записку. Я ничего не понимаю, но это имеет какое-то отношение к тебе!
— Что ты сказала? Возьми себя в руки, Мэгги! — Его требовательная интонация привела ее в чувство, и, судорожно вздохнув, она сказала:
— Тут написано, что, если ты хочешь видеть ее живой, ты знаешь, что нужно делать. Что это значит, Мэтью? Скажи мне!
Он не обратил внимания на ее мольбу.
— Я выезжаю. Не делай ничего до моего приезда. Понятно, Мэгги? Не надо вызывать полицию.
— Да, но…
Раздались короткие гудки, и она медленно положила трубку на рычаг. Мысль о том, что Джейни в руках у какого-то чужого человека, была невыносима.
Он, вероятно, побил все рекорды, пробираясь по городу, так как был у нее в доме через полчаса. Мэгги поспешила открыть ему дверь; когда он обнял ее, она вся дрожала. Они прошли в гостиную.
— Покажи мне записку.
Она дала ее, внимательно глядя на него, в то время как он читал небрежно вырезанные из газеты буквы, наклеенные на дешевый лист бумаги, и услышала, как он яростно выругался.
— Ты знаешь, от кого это? Голос ее был едва слышен, хриплый от страха, сидевшего в ней.
Боль исказила его лицо.
— Да. Те же люди, которые подстроили аварию вчера вечером.
— Подстроили аварию… Ты хочешь сказать, что кто-то сделал это специально?
— Да. — Он провел рукой по лицу, бледному даже под загаром. — С начала судебного разбирательства было уже несколько подобных инцидентов, но я никак не мог предположить, что они зайдут так далеко, оказывая на меня давление.
— Ты хочешь сказать, что это связано с делом о слитках… авария, а теперь Джейни?
— Да.
— Но почему ты не сказал мне, не предупредил? Я бы ни на секунду не отпустила ее от себя, если бы знала, что происходит. Черт возьми, Мэтью, почему ты не сказал мне?
Истерика перешла в ярость и нашла выход в вихре обвинений, которые она бросала ему, слишком поглощенная своим несчастьем, чтобы заметить страдание на его лице.
— Я не говорил тебе, потому что никогда не думал, что они тебя втянут в это дело. Да, всякое было, но чтобы такое… — он постучал по записке, — это уже слишком. Очевидно, они видели нас вместе и знают, кто ты; так что они пораскинули мозгами и решили, что нужно использовать Джейни. Таким образом, они пытаются заставить меня согласиться на их требования, но, как только узнают, что ошиблись» то отпустят ее.
Мэгги покачала головой, ей было нехорошо.
— Нет, не отпустят. Они все правильно рассчитали.
Он нахмурился и, встав, зашагал по комнате не в силах усидеть.
— Нет, ошиблись. Они думают, что она моя дочь, и только поэтому похитили ее. Как только я им скажу, что они ошибаются, гарантирую тебе — ее вернут. Поверь мне, Мэгги, эти люди знают, что делают, и они не будут так просто рисковать, похищая ребенка.
Мэгги встала, ноги ее дрожали, когда она подошла к бюро и достала оттуда из папки небольшой лист бумаги и протянул ему.
— Они не ошиблись. Джейни — твоя дочь. Он взял свидетельство о рождении и долго смотрел на него, прежде чем поднять глаза, а когда он это сделал, Мэгги отшатнулась в испуге, такая ярость была написана у него на лице.
— Будь ты проклята, Магдалена, будь ты проклята за то, что скрыла это от меня!
Он швырнул свидетельство и пошел прочь из комнаты. Мэгги побежала за ним и схватила его за руку, когда он уже открывал дверь.
— Куда ты. Мэтью? Что ты хочешь сделать? Он резко стряхнул с себя ее руку.
— Вернуть мою дочь!
— Мэтью, я…
— Молчи! — крикнул он. — Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, не говори ни слова, кроме молитвы о том, чтобы твоя глупость не стоила жизни нашему ребенку!
— Ты знаешь, где она?
— Думаю, что знаю… надеюсь, что знаю. Будем молиться, чтобы я оказался прав.
— Будь… будь осторожен, Мэтью. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, глаза его были холодны.
— Ладно, я позабочусь о себе и о своей дочери, и знаешь, почему, моя дорогая? — Он наклонился ближе, пронизывая ее взглядом, который доходил до самого сердца. — Потому что, как только я верну ее, я сделаю так, что ты заплатишь за все, что наделала!
С этими словами он вышел, но прошло еще немало времени, прежде чем она нашла в себе силы закрыть за ним дверь.
— Ага, значит, я угадал… кофе по-прежнему будит тебя по утрам.
В голосе Мэтью слышалось веселье, когда он нежно поглаживал щеку Мэгги, и она открыла глаза. Ее сердце подпрыгнуло от радости при виде его. Он сбросил с себя испорченную сорочку и стоял перед ней в одних брюках. Она почувствовала, как у нее обостряются все чувства от того, что он стоит здесь, рядом, и его кожа отливает золотом при слабом зимнем свете, льющемся из окна. Она чуть было не поддалась искушению прикоснуться к его обнаженной груди, чтобы почувствовать тепло и твердость его мускулов, но справилась с собой.
Вчера вечером она твердо решила поговорить с Мэтью сегодня и рассказать ему все, и к этому ничего не следовало примешивать.
Однако у Мэтью, похоже, были свои планы. Его глаза потемнели, когда она села в кровати, и, поставив чашку на столик, он привлек ее к себе и поцеловал с жадной настойчивостью, от которой весь здравый смысл сразу же улетучился. У Мэгги перехватило дыхание, на какое-то мгновение она напряглась, но затем неожиданно обмякла в его руках и вернула поцелуй со страстностью, граничившей с отчаянием. А что, если все пойдет не так и он откажется поверить, что она все еще любит его?
Мэтью медленно отстранился, легонько похлопав ее по щеке.
— Ну, доброе утро. Если бы я знал, как ты отреагируешь, я бы попробовал это сделать пораньше.
Мэгги покраснела, упершись в его грудь руками, но он лишь рассмеялся и привлек ее к себе еще ближе, так что ее руки оказались беспомощно зажатыми.
— Не хочешь ли ты сказать, что смущена? Мы ведь, если помнишь, были когда-то женаты.
Конечно, она помнила, и в этом-то все дело. Так было бы просто начать все сначала без тени прошлого, лежавшей между ними.
— Да, я помню. Послушай, Мэтью, мне надо с тобой кое о чем поговорить. Я должна тебе что-то сказать.
Он нахмурился и встал, отпустив ее.
— Нам обоим надо много друг другу сказать, но не сейчас. Я пойду сначала приму душ, а потом мы поговорим.
Он вышел из комнаты, оставив ее в недоумении от такой резкой смены настроения. Впечатление такое, что он просто не хочет слушать ее. Не очень хорошим оказалось начало разговора, но она по-прежнему полна решимости наконец-то все расставить по своим местам.
Мэгги встала с постели и, набросив на себя халат, сначала налила себе еще чашку кофе, прежде чем спуститься вниз.
Сидя за столиком и потягивая кофе, она попыталась продумать, что ему скажет. Это будет одно из самых тяжелых испытаний, через которые ей когда-либо доводилось проходить, — признаться ему, что она все еще любит его, но ей следовало сделать это до того, как она расскажет о Джейни. Только тогда она может рассчитывать на то, что он поймет и поверит.
Вода в душе перестала бежать, и она встала, почувствовав, как сердце ее учащенно забилось в ожидании того, что должно было произойти, и вдруг у входной двери раздался звонок. Взглянув на часы, она нахмурилась и поспешила вниз в надежде избавиться от непрошеного гостя. Мысль о том, что вновь придется отложить разговор с Мэтью, была невыносима.
— Сюрприз! Могу поспорить, ты не ожидала, что я вернусь так скоро. — В прихожую, улыбаясь, входил Дэвид. Он подхватил ее на руки и закружил по прихожей, затем нахмурился, увидев ее бледное лицо, и поставил обратно на пол. — Мэгги! С тобой все в порядке? Поверь, я не хотел тебя испугать.
Мэгги покачала головой, думая только лишь о зловещей тишине наверху.
— Нет, конечно же, не хотел. Я никак не ожидала, что ты так скоро вернешься.
Дэвид нахмурился, почувствовал напряжение, но не поняв пока, чем оно вызвано.
— Я тоже не ожидал, но Лэнгтон уже сделал выбор к тому времени, когда я приехал; так что оставалось лишь отработать детали. Послушай, Мэгги, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
— Она себя чувствует прекрасно, только немного смущена, увидев тебя здесь. Ты всегда умудряешься появляться не вовремя, Дэвид.
Мэгги вздрогнула, услышав голос Мэтью, и, когда она обернулась и увидела его стоящим на верху лестницы, лицо ее побледнело. Он не удосужился одеться, прежде чем спуститься вниз, и стоял в полотенце, обернутом вокруг пояса. Ей стало плохо при мысли, что подумает Дэвид, увидев его там в полуголом состоянии.
— Почему, Мэгги? Почему, черт возьми, это возможно после всего, что он сделал тебе? Ты что, совсем лишилась рассудка?
На щеках Дэвида выступил гневный румянец, а глаза стали ледяными, когда он перевел взгляд со своего брата на нее, и в то же время в них было столько боли, что она инстинктивно протянула вперед руку, чтобы утешить его, но Мэтью предупредил этот жест, спустившись вниз и обхватив ее рукой за плечи.
— Мне кажется, причина очевидна, Дэвид, даже тебе.
Голос Мэтью прозвучал так резко, что Мэгги вздрогнула, пытаясь отстраниться от него, но его пальцы впились ей в плечо, чтобы удержать ее.
— Значит, ты все рассчитал, Мэтью? — спросил с горечью Дэвид. — И поэтому решил вернуться именно тогда, когда я был в отъезде?
Мэтью пожал плечами.
— Скажем, я увидел возможность и воспользовался ей. Честно говоря, мне не было особого дела до того, был ты в отъезде или не был. Я мог заполучить Мэгги в любой момент!
— Ах, ты убл!..
Дэвид бросился к нему, но Мэгги оказалась еще проворней и встала между мужчинами.
— Нет! Перестань, Дэвид. Я не позволю тебе драться из-за меня.
Дэвид развернулся и стал стучать кулаком о стену.
— Я не верю! Я не верю, что ты добровольно решила вернуться к нему после всего, что он тебе сделал. — Он повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза — на лице у него добавилось морщин, и в один миг он стал выглядеть намного старше. — Скажи мне правду, Мэгги. Это действительно твое решение?
— Я… — Она замолчала, потому что сердце у нее разрывалось от боли, когда она увидела глаза Дэвида, увидела то, что старалась не замечать все это время, — он любит ее.
— Скажи ему, Мэгги.
Голос Мэтью прозвучал неожиданно мягко, она обернулась, чтобы посмотреть на него, и с горечью поняла, что он тоже догадался о чувствах Дэвида. Все было бесполезно: Дэвид любил ее, она любила Мэтью, а Мэтью… Мэтью просто нравилось играть ими обоими в своих целях. Она никогда не смогла бы дать Дэвиду того, что он хотел, но она также не могла больше причинять ему боль, давая ложную надежду.
— Я сама попросила Мэтью, чтобы он остался на ночь.
Был момент, когда ей показалось, что Дэвид собирается еще что-то сказать, но он повернулся и вышел. Мэгги почувствовала, что на глазах у нее навернулись слезы, и, резко высвободившись из рук Мэтью, прошла на кухню и невидящим взглядом уставилась в окно, переживая боль Дэвида как свою.
— Ты сделала доброе дело.
Она стремительно обернулась, волосы ее развевались, глаза горели и блестели от непролитых слез.
— Доброе? Обидеть того, кто тебе никогда не сделал ничего плохого, а только помогал? Ты это называешь добрым делом?
Его лицо напряглось.
— Да, добрым! Ты прекрасно знаешь, что не любишь его, так что самым лучшим было порвать раз и навсегда.
Она горько рассмеялась.
— Так вот как ты считаешь. Раз и навсегда. И ты поэтому спустился вниз в таком виде, чтобы он подумал, что мы вместе провели эту ночь? Тебя забавляло видеть шок у него на лице? Ты от этого получал удовольствие? Черт возьми, Мэтью, он твой брат! Должны же у тебя быть к нему хоть какие-то чувства?
— Мой брат… да, так оно и есть. Он был таковым до того, как завлек мою жену к себе в постель, так что уволь меня, пожалуйста, от этих разговоров о чувствах! — Он прошелся по комнате, великолепный в своей полуобнаженной ярости. — Я знаю, каково это, когда тебе дают по морде, когда ломают твою жизнь! Хочешь знать, каково мне было, когда я пришел к Дэвиду домой и обнаружил тебя в его постели? У меня было такое чувство, будто мир рухнул! И, честно говоря, я рад, что теперь и мой брат узнал это.
Он резко развернулся и направился к лестнице. Мэгги хотела побежать за ним, хотела объяснить ему наконец, что произошло на самом деле тогда, но в душе она понимала, что пробиться через эту горечь одними словами — невозможно. Боль за эти годы проросла в нем, пожирая его, как рак.
Она закрыла глаза, вспоминая тот ужасный день, который так хорошо начинался. Она пошла к врачу, уже немного догадываясь о том, что приступы тошноты, которые ее охватывали, не из-за простуды, и он подтвердил, что она беременна. Она вышла из кабинета счастливой. Их отношения последнее время не ладились, и Мэгги подумала, что ребенок помог бы им все начать сначала. Когда неожиданно начался новый приступ дурноты, она едва успела добраться до квартиры Дэвида, которая была по дороге. Он лишь взглянул на нее и тут же уложил в постель, и вот там-то ее и обнаружил Мэтью час или два спустя.
Она судорожно вздохнула, вспомнив, что он говорил, все его жестокие обвинения. Она попыталась объяснить, доказать, что невиновна, но он даже слушать не захотел, ослепленный ревностью, которая зрела в нем долгое время, и она молча сидела, пока на ее голову обрушивался весь этот град.
Она не смогла тогда сказать ему о ребенке, она бы не вынесла, если бы он сказал, что ребенок не от него, поэтому Мэгги хранила свою тайну на протяжении всего бракоразводного процесса, к тому времени уже опасаясь, что, если он узнает, то сможет добиваться через суд опекунства. И по горькой иронии судьбы сегодня произошло почти то же самое.
Хлопнула входная дверь, и она вздрогнула, а затем побежала по холлу, чтобы открыть ее и крикнуть: «Мэтью!» Но он не остановился. Спустя несколько минут она зашла внутрь и закрыла за собой дверь, сожалея о том, что такая трусиха. Ей надо было догнать его и сказать то, что следовало сказать три года назад, но она боялась, что не выдержит, если он вновь бросит ей в лицо те же, обвинения.
События прошедшего утра сделали ее беспокойной и нервной, что не замедлила почувствовать Джейни, когда она привезла ее домой. После обеда девочка отказалась лечь спать, и Мэгги в, отчаянии отправила ее погулять на задний двор, предварительно тепло одев в стеганый комбинезон на подкладке и разрешив покопаться в песочнице.
Налив себе еще одну чашку кофе, она облокотилась на подоконник, наблюдая, как Джейни носится взад-вперед, разговаривая сама с собой и делая маленькие рассыпающиеся куличики. Она не знала, что ей делать: связаться ли с Мэтью и попросить его зайти или оставить все, как есть. Она редко чувствовала себя такой растерянной в принятии решения, а когда нечто подобное случалось, обращалась за советом к Дэвиду, но теперь, по понятным причинам, это было невозможно.
Зазвонил телефон и, вылив с недовольным видом остывший кофе в раковину, она поспешила снять трубку. Кто-то ошибся номером, но ей удивительно долго пришлось убеждать в этом звонившего. В конце концов, едва сдерживаясь от раздражения, она повесила трубку, вернулась на кухню и выглянула в окно.
Солнце как раз зашло за тучку, маленький дворик выглядел уныло и неприглядно, и она решила позвать Джейни домой, однако возле песочницы ее не было, и Мэгги нахмурилась, заспешив из дома на ее поиски. Дворик со всех сторон был аккуратно окружен забором, так что Джейни не могла выйти на улицу, но, несмотря на то, что она внимательно осмотрела и обошла все кусты, девочки нигде не было, и тут холодная дрожь пробежала у нее по спине.
Она побежала к воротам, чувствуя, как в ней нарастает страх, и они распахнулись от ее прикосновения. Ворота всегда были надежно закрыты на солидный запор, до которого не смог бы дотянуться маленький ребенок, но, видимо, Джейни это как-то удалось, и она выбралась наружу.
Мэгги шла по улице, выкрикивая ее имя, но девочки нигде не было. Охваченная паникой, Мэгги побежала обратно к дому и начала снова обшаривать все кусты, царапая себе лицо и руки, в надежде, что Джейни решила поиграть с ней и спряталась, но и там ее не было, а ведерко и лопатка валялись брошенные на земле.
Всхлипнув, она бросилась в дом к телефону, чтобы вызвать полицию, но в этот момент заметила конверт, который лежал на коврике у входа. С виду самый обычный конверт, но в том, что он лежал в таком месте, было нечто зловещее.
Руки ее задрожали, когда она схватила его, чуть не разорвав в спешке тонкий листок бумаги, который был внутри.
Скажи Кейну он знает что делать если хочешь видеть своего ребенка живым.
— Нет! — Мэгги понимала, что даже если она будет кричать, бесполезно отрицать случившееся. Джейни никогда не смогла бы открыть ворота сама, никуда бы не ушла без спроса. Кто-то выкрал ее, и это было каким-то образом связано с Мэтью!
Ее всю так трясло, что потребовалось минуты три, чтобы найти его телефон в справочнике и позвонить только для того, чтобы сдержанный женский голос в телефонной трубке сообщил, что господина Кейна нет на месте.
Мэгги с трудом сдержалась, чтобы не закричать на женщину, и сказала лишь, что это очень важно. В ее голосе было нечто такое, что подействовало на секретаршу, ибо Мэтью появился на проводе через несколько секунд, и когда он понял, кто звонит, быстро проговорил:
— Послушай, Мэгги, я не знаю, что…
— Джейни пропала!
Ее истеричный голос привел его в чувство, и, помолчав секунду, он переспросил: «Пропала?»
— Она… она… — К горлу у нее подкатило рыдание, и слова не шли в то время, как она без сил опустилась на колени у телефона.
— Мэгги! Ты меня слышишь? Мэгги, ради бога… отвечай!
— Приезжай, Мэтью. Кто-то похитил Джейни. Они оставили записку. Я ничего не понимаю, но это имеет какое-то отношение к тебе!
— Что ты сказала? Возьми себя в руки, Мэгги! — Его требовательная интонация привела ее в чувство, и, судорожно вздохнув, она сказала:
— Тут написано, что, если ты хочешь видеть ее живой, ты знаешь, что нужно делать. Что это значит, Мэтью? Скажи мне!
Он не обратил внимания на ее мольбу.
— Я выезжаю. Не делай ничего до моего приезда. Понятно, Мэгги? Не надо вызывать полицию.
— Да, но…
Раздались короткие гудки, и она медленно положила трубку на рычаг. Мысль о том, что Джейни в руках у какого-то чужого человека, была невыносима.
Он, вероятно, побил все рекорды, пробираясь по городу, так как был у нее в доме через полчаса. Мэгги поспешила открыть ему дверь; когда он обнял ее, она вся дрожала. Они прошли в гостиную.
— Покажи мне записку.
Она дала ее, внимательно глядя на него, в то время как он читал небрежно вырезанные из газеты буквы, наклеенные на дешевый лист бумаги, и услышала, как он яростно выругался.
— Ты знаешь, от кого это? Голос ее был едва слышен, хриплый от страха, сидевшего в ней.
Боль исказила его лицо.
— Да. Те же люди, которые подстроили аварию вчера вечером.
— Подстроили аварию… Ты хочешь сказать, что кто-то сделал это специально?
— Да. — Он провел рукой по лицу, бледному даже под загаром. — С начала судебного разбирательства было уже несколько подобных инцидентов, но я никак не мог предположить, что они зайдут так далеко, оказывая на меня давление.
— Ты хочешь сказать, что это связано с делом о слитках… авария, а теперь Джейни?
— Да.
— Но почему ты не сказал мне, не предупредил? Я бы ни на секунду не отпустила ее от себя, если бы знала, что происходит. Черт возьми, Мэтью, почему ты не сказал мне?
Истерика перешла в ярость и нашла выход в вихре обвинений, которые она бросала ему, слишком поглощенная своим несчастьем, чтобы заметить страдание на его лице.
— Я не говорил тебе, потому что никогда не думал, что они тебя втянут в это дело. Да, всякое было, но чтобы такое… — он постучал по записке, — это уже слишком. Очевидно, они видели нас вместе и знают, кто ты; так что они пораскинули мозгами и решили, что нужно использовать Джейни. Таким образом, они пытаются заставить меня согласиться на их требования, но, как только узнают, что ошиблись» то отпустят ее.
Мэгги покачала головой, ей было нехорошо.
— Нет, не отпустят. Они все правильно рассчитали.
Он нахмурился и, встав, зашагал по комнате не в силах усидеть.
— Нет, ошиблись. Они думают, что она моя дочь, и только поэтому похитили ее. Как только я им скажу, что они ошибаются, гарантирую тебе — ее вернут. Поверь мне, Мэгги, эти люди знают, что делают, и они не будут так просто рисковать, похищая ребенка.
Мэгги встала, ноги ее дрожали, когда она подошла к бюро и достала оттуда из папки небольшой лист бумаги и протянул ему.
— Они не ошиблись. Джейни — твоя дочь. Он взял свидетельство о рождении и долго смотрел на него, прежде чем поднять глаза, а когда он это сделал, Мэгги отшатнулась в испуге, такая ярость была написана у него на лице.
— Будь ты проклята, Магдалена, будь ты проклята за то, что скрыла это от меня!
Он швырнул свидетельство и пошел прочь из комнаты. Мэгги побежала за ним и схватила его за руку, когда он уже открывал дверь.
— Куда ты. Мэтью? Что ты хочешь сделать? Он резко стряхнул с себя ее руку.
— Вернуть мою дочь!
— Мэтью, я…
— Молчи! — крикнул он. — Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, не говори ни слова, кроме молитвы о том, чтобы твоя глупость не стоила жизни нашему ребенку!
— Ты знаешь, где она?
— Думаю, что знаю… надеюсь, что знаю. Будем молиться, чтобы я оказался прав.
— Будь… будь осторожен, Мэтью. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, глаза его были холодны.
— Ладно, я позабочусь о себе и о своей дочери, и знаешь, почему, моя дорогая? — Он наклонился ближе, пронизывая ее взглядом, который доходил до самого сердца. — Потому что, как только я верну ее, я сделаю так, что ты заплатишь за все, что наделала!
С этими словами он вышел, но прошло еще немало времени, прежде чем она нашла в себе силы закрыть за ним дверь.
Глава 9
Время тянулось так медленно. Мэгги мерила шагами комнату до полного изнеможения, потом села, но не могла расслабиться. Мэтью говорил, что сможет вернуть Джейни, а вдруг он ошибся и не сможет ее найти? Мэгги начала терять уверенность в том, что поступила правильно, согласившись на его требование не звонить в полицию.
В конце концов, когда уже минула полночь и она больше не могла этого выносить, Мэгги подошла к телефону, чтобы позвонить, боясь, как бы уже не было поздно. Звук хлопнувшей дверцы машины и быстро приближающихся шагов по дорожке заставил ее бросить трубку, и, побежав к двери, она распахнула ее. В тот же миг сердце екнуло от облегчения, потому что она увидела Мэтью со спящей Джейни на руках.
Сдавливая рыдание, она выбежала им навстречу и, взяв ребенка из его рук, крепко прижала к себе, уткнувшись лицом в мягкие темные кудряшки.
— Спасибо… спасибо, — шептала она прерывисто, глядя на него глазами, полными слез.
Он не обратил внимание на ее слова и, взяв ее за руку, быстро ввел обратно в дом, лицо его при этом было как маска.
— Ее нужно уложить в постель. Не думаю, что ей сделали что-нибудь плохое, конечно же, она испугалась того, что произошло. Я сказал ей, что это была игра, и, возможно, она поверила мне. Посмотрим.
Он прошел в гостиную и, налив себе выпить, одним махом опрокинул стакан.
Мэгги посмотрела на него какую-то секунду, а затем повернулась, чтобы отнести Джейни наверх в кровать; сердце у нее болело. Он выполнил то, что обещал, вернул Джейни, но на этом все не кончится. Это только начало, и ей стало страшно от того, что должно затем последовать. Достаточно вспомнить его лицо, когда он узнал, что Джейни его ребенок, чтобы понять, что Мэтью никогда не простит ей, и, может быть, он прав. Она невольно рисковала жизнью Джейни, намеренно скрывая от него правду.
Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы раздеть ребенка и уложить в постель, но Мэгги медлила, гладя девочку по темной головке, желая еще раз убедиться, что с ней все в порядке.
— Как она?
Мэтью тихо вошел в комнату с полным стаканом в руках и уставился на ребенка. Мэгги отодвинулась, делая вид, что расправляет одеяло, ибо ей стало не по себе при виде его лица.
— С ней все в порядке, просто она устала. Где ты нашел ее, Мэтью? Кто это сделал?
Он бросил на нее тяжелый взгляд и, сделав глоток, ответил нарочито резко.
— Не твое дело. И раз ты закончила здесь, я прошу тебя спуститься вниз. Нам надо поговорить.
В его голосе был едва сдерживаемый гнев, и Мэгги почувствовала, как внутри у нее все перевернулось. Она спустилась вниз и села, положив руки на колени, в то время как Мэтью вновь наполнил свой стакан.
— Ты думаешь, хорошо столько пить? Ты уже выпил один за другим два стакана.
— Может, и нехорошо, но по крайней мере пока я держу в руках этот стакан, я не трогаю тебя!
, — Он неприятно улыбнулся. — Я бы с большим удовольствием открутил твою изящную шейку, Мэгги, дорогая, за то, что ты сделала мне и ребенку, но это слишком простой выход для тебя, поэтому я так не поступлю. Я заставлю тебя страдать, и мне доставит огромное удовольствие видеть твои мучения!
— Прекрати! — Она резко вскочила на ноги, лицо ее мертвенно побледнело, и она вся дрожала от ненависти, которая была в его голосе. — Послушай, Мэтью, я знаю, что ты расстроен, но, если хорошенько подумаешь, то поймешь, что разговор в таком тоне не принесет пользы. Мы должны быть благоразумны и постараться все уладить во имя Джейни!
— Все уладить? Черт возьми, Мэгги, ты говоришь, что мы должны уладить все твое вранье и обман? Тогда скажи мне, как мы можем «уладить» тот факт, что ты намеренно обманула меня и не сказала о моем собственном ребенке? — Он швырнул стакан так, что тот разлетелся вдребезги, ударившись о стену, и она в испуге отпрянула, но Мэтью поймал ее за руки и начал изо всех сил трясти. — Я знал, что ты меня ненавидишь, Мэгги, но не знал, что до такой степени!
— Нет! — страх и необходимость стереть гнев с его лица боролись в ней. — Я это сделала не потому, что ненавидела тебя. Я это сделала потому, что боялась!
— Боялась? — Он уставился на нее, затем, проведя рукой по волосам, плюхнулся в кресло; лицо его посерело. — Я тебя никогда пальцем не тронул, Мэгги, как же ты можешь говорить, что боишься меня?
В конце концов, когда уже минула полночь и она больше не могла этого выносить, Мэгги подошла к телефону, чтобы позвонить, боясь, как бы уже не было поздно. Звук хлопнувшей дверцы машины и быстро приближающихся шагов по дорожке заставил ее бросить трубку, и, побежав к двери, она распахнула ее. В тот же миг сердце екнуло от облегчения, потому что она увидела Мэтью со спящей Джейни на руках.
Сдавливая рыдание, она выбежала им навстречу и, взяв ребенка из его рук, крепко прижала к себе, уткнувшись лицом в мягкие темные кудряшки.
— Спасибо… спасибо, — шептала она прерывисто, глядя на него глазами, полными слез.
Он не обратил внимание на ее слова и, взяв ее за руку, быстро ввел обратно в дом, лицо его при этом было как маска.
— Ее нужно уложить в постель. Не думаю, что ей сделали что-нибудь плохое, конечно же, она испугалась того, что произошло. Я сказал ей, что это была игра, и, возможно, она поверила мне. Посмотрим.
Он прошел в гостиную и, налив себе выпить, одним махом опрокинул стакан.
Мэгги посмотрела на него какую-то секунду, а затем повернулась, чтобы отнести Джейни наверх в кровать; сердце у нее болело. Он выполнил то, что обещал, вернул Джейни, но на этом все не кончится. Это только начало, и ей стало страшно от того, что должно затем последовать. Достаточно вспомнить его лицо, когда он узнал, что Джейни его ребенок, чтобы понять, что Мэтью никогда не простит ей, и, может быть, он прав. Она невольно рисковала жизнью Джейни, намеренно скрывая от него правду.
Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы раздеть ребенка и уложить в постель, но Мэгги медлила, гладя девочку по темной головке, желая еще раз убедиться, что с ней все в порядке.
— Как она?
Мэтью тихо вошел в комнату с полным стаканом в руках и уставился на ребенка. Мэгги отодвинулась, делая вид, что расправляет одеяло, ибо ей стало не по себе при виде его лица.
— С ней все в порядке, просто она устала. Где ты нашел ее, Мэтью? Кто это сделал?
Он бросил на нее тяжелый взгляд и, сделав глоток, ответил нарочито резко.
— Не твое дело. И раз ты закончила здесь, я прошу тебя спуститься вниз. Нам надо поговорить.
В его голосе был едва сдерживаемый гнев, и Мэгги почувствовала, как внутри у нее все перевернулось. Она спустилась вниз и села, положив руки на колени, в то время как Мэтью вновь наполнил свой стакан.
— Ты думаешь, хорошо столько пить? Ты уже выпил один за другим два стакана.
— Может, и нехорошо, но по крайней мере пока я держу в руках этот стакан, я не трогаю тебя!
, — Он неприятно улыбнулся. — Я бы с большим удовольствием открутил твою изящную шейку, Мэгги, дорогая, за то, что ты сделала мне и ребенку, но это слишком простой выход для тебя, поэтому я так не поступлю. Я заставлю тебя страдать, и мне доставит огромное удовольствие видеть твои мучения!
— Прекрати! — Она резко вскочила на ноги, лицо ее мертвенно побледнело, и она вся дрожала от ненависти, которая была в его голосе. — Послушай, Мэтью, я знаю, что ты расстроен, но, если хорошенько подумаешь, то поймешь, что разговор в таком тоне не принесет пользы. Мы должны быть благоразумны и постараться все уладить во имя Джейни!
— Все уладить? Черт возьми, Мэгги, ты говоришь, что мы должны уладить все твое вранье и обман? Тогда скажи мне, как мы можем «уладить» тот факт, что ты намеренно обманула меня и не сказала о моем собственном ребенке? — Он швырнул стакан так, что тот разлетелся вдребезги, ударившись о стену, и она в испуге отпрянула, но Мэтью поймал ее за руки и начал изо всех сил трясти. — Я знал, что ты меня ненавидишь, Мэгги, но не знал, что до такой степени!
— Нет! — страх и необходимость стереть гнев с его лица боролись в ней. — Я это сделала не потому, что ненавидела тебя. Я это сделала потому, что боялась!
— Боялась? — Он уставился на нее, затем, проведя рукой по волосам, плюхнулся в кресло; лицо его посерело. — Я тебя никогда пальцем не тронул, Мэгги, как же ты можешь говорить, что боишься меня?