Страница:
Поскольку египтяне потеряли Ханаан во время правления династии Рамсеса, еще за столетия до Соломонова царствования, им приходилось покупать кедр в обмен на ценные товары. В этом случае драгоценные металлы с юга, египетская керамика и прекрасные одежды отправляли в Сирию и Палестину, где они были предметами торговли и образцами для местных мастеров вплоть до того времени, когда Соломон и Хирам из Тира сами стали посылать торговые суда в эти сказочно богатые земли.
Влияние египетской культуры было ничтожно малым по сравнению с развитием торговых связей. Сюжеты египетской мифологии, удивительные рассказы о смерти и возрождении Осириса, великолепной процессии в священной ладье, культ мертвых, вера в загробную жизнь – все это казалось слишком материальным для гораздо более абстрактного религиозного мышления евреев.
Даже тот, кто был поверхностно знаком с монотеистическими концепциями, оказывался не в состоянии принять Бога в образе ибиса, крокодила или сокола, ибо в эти конкретные образы просто не вмещалось представление о таинственном, грозном и всемогущем едином Боге.
Обычно признают, что история о золотом тельце связана с древним культом египетского бога Аписа. На самом деле поклонение быку не было рождено в Египте: у вавилонцев известен бог Мардук, в Сирии – бог грозы Хадад, у арамейцев в западном Иордане – бог урагана и дождя Рамман; все эти божества воплощались в образе священного быка.
Однако было бы слишком просто сводить к религиозным символам те изображения, которые мы встречаем в храме Соломона, и рассматривать изображения быка как отголосок ранних египетских концепций Бога. Не существует связей между мифологическим быком и самым примитивным монотеистическим Богом.
Даже тот факт, что бык и лев могут выступать в качестве тотемных образов в том или ином клане, вовсе не свидетельствует о том, что при любых обстоятельствах образы животных использовались для воплощения абстрактных или эстетических представлений, например могущества. Они прежде всего относятся к тотемным животным.
Венецианский лев определенно не говорит о том, что венецианцы поклонялись льву как местному божеству в некий более ранний период. Было бы неверно характеризовать поколения, которые создали законы Хаммурапи и гимн Эхнатону, как примитивные по своим религиозным воззрениям.
В их любопытных символах скорее можно увидеть очень сложную и даже неловкую попытку нащупать свой путь познания загадочного мира. Новизна в монотеистической системе как раз и заключалась в том, что Бог не выступал в каком-либо конкретном образе, изготовленном человеком из дерева или камня.
Поклонение божеству, воплощенному материально, означало вероотступничество. Именно этот грех совершил Иеровоам: он спасся бегством в Египет еще до воцарения Соломона, просто для того, чтобы захватить трон после смерти последнего, а затем установил золотых тельцов в Дане и Вефиле, чтобы закрепить за собой царство, вернее, его часть – израильскую, и не допустить, чтобы подданные ходили на поклонение в Иерусалим. Этим он ввел в тяжкий грех и свой народ.
В Библии вероотступничество так и называется: «грех Иеровоама» или «путь Иеровоама».
Из сказанного следует, что в храме Иерусалима быкам никогда не поклонялись ни как символам Бога, ни как существам, наделенным магическими силами, более того, не существовало культа, аналогичного поклонению египетским богам, которое могло тайно существовать в народе. Напротив, во всем, что касалось религии, народ, «воспитанный» подлинным Богом, по отношению к Египту был настроен антагонистично. Как мы увидим позже, распространение египетского влияния на еврейский народ началось со времен Соломона.
В политеистическом северном Ханаане были совершенно иные условия. В течение столетий здесь велась более интенсивная торговля с Египтом, в храме Библоса хранился алавастр – сосудец для хранения ароматных составов, который правитель Египта отправил городскому богу. Можно также заметить отчетливое влияние египетской храмовой архитектуры, которое наряду с вавилонским и отчасти хеттским оказало опосредованное влияние на архитектуру храма Соломона.
Еще одним примером является вырубленный в скале «дом мертвого», расположенный в долине Кедрона напротив старого города Давида. По своему устройству, также испытавшему египетское влияние, он представляет собой помещение, скорее всего предназначавшееся для саркофага. Над входом находились следы древнееврейской надписи, которые позже были уничтожены.
На основании этого факта К. Ватцингер датирует этот монолит не ранее VI века до Рождества Христова, в то время как Галлинг предполагает, что он может относиться к V или IV векам, полагая, что старые знаки могли использовать для надписей на святынях даже в то время, когда в ходу было арамейское письмо.
Сама гробница не может быть «моложе» саркофага, поскольку он больше не использовался. Население близлежащей деревни свидетельствовало, что гробница предназначалась для дочери фараона. В этом случае она похожа на ту, что находится в городе Газере, о которой мы скажем позже. Здесь сохранилось подлинное историческое свидетельство, хотя вызывают скептицизм распространенные эпитеты для гробниц, расположенных ниже по склону: «шляпа фараона» – для могилы Авессалома, «дом фараона» – для так называемой гробницы Якоба, «гробница фараоновой жены» – для Захарии.
В течение многих столетий египетская наука считалась исключительно развитой. Однако более глубокое знакомство с ее достижениями не подтверждает этого. Возможно, основой для такого вывода стало незначительное влияние Египта на еврейскую культуру, в ней нет следов ни египетского календаря, ни астрономии, ни математики (чисел и системы мер). Египтяне не имели представления об историографии – они лишь вели погодные записи о победах своих правителей. Больше всего они преуспели в медицине, но из-за увлечения колдовством и заклинаниями, которые евреи считали «гадостью», все попытки обнаружить языческую основу иудаизма закончились неудачей. Подытоживая сказанное, заметим, что существенный вклад Египет внес только в концепцию политического и военного устройства.
Находившийся по другую сторону Вавилон оказал совсем иное влияние. И здесь снова судьба соединила два народа, но, даже если связь была гораздо более отдаленной и не так явно выраженной, вавилоняне оказывали более глубокое влияние, чем Египет. Можно в этой связи назвать Урарту – могущественное царство, существовавшее между 3900-м и 2600 годами до н. э., расположенное к югу от низовьев Евфрата, откуда в соответствии с общепринятым мнением происходит патриарх Авраам.
Полагают, что именно в этой части мира зародилось человечество, на это указывает и история о Великом потопе, когда спасся Ной и его семья. История образования наций связывалась в сознании еврейского народа со строительством Вавилонской башни. Названия рек Перат и Екель (Евфрат и Тигр), городов Ур и Харан были знакомы народу из историй, переданных предками, в то время как совсем недавняя история египетского периода была практически не знакома. Не сохранилось никаких упоминаний о топонимах, за исключением Гохема, расположенного далеко от Синайского полуострова, а также городов Пифом и Раамсес, построенных во времена рабства.
Говоря о Реке, обычно имели в виду не Нил, величайшую реку, известную в античном мире, а Евфрат. Знали, что в Вавилоне жили близкие родственные люди, говорившие на похожем языке. Отправляющийся оттуда в Египет караван проходил через Палестину, и, следовательно, оказывался возможным контакт с вавилонскими купцами – известно, что вавилоняне были превосходными торговцами.
В то время когда израильтяне пришли в Ханаан (около 1250 года до Рождества Христова), Вавилон, потерпевший поражение от ассирийцев, возродился, но спустя недолгое время снова подчинился Ассирии, когда армия правителя Тиглатпаласара I (около 1100 года до н. э.), любителя природы и страстного охотника на львов, прошла через ливанские леса к Средиземноморью и возникло мощное царство между двумя реками, Евфратом и Тигром. Однако эпоха благоденствия промелькнула слишком быстро, упадок наступил при последующих монархах, и это произошло не ранее чем через три поколения после Соломона, когда разразился ассирийский «шторм», окончательно уничтоживший еврейскую империю.
Во времена Книги Судей и древних царств с той стороны не существовало угроз Палестине. Более того, великая Сирийская и Арабская пустыня лежала между ними. Готовая ворваться в Палестину, вавилонская армия вначале должна была ее преодолеть и столкнуться с другими небольшими государствами.
Хотя Египет и Палестину разделяла достаточно узкая полоска пустыни, да и путь туда был намного короче, влияние египетской культуры было минимальным из-за отношения к египтянам как к потенциальным захватчикам. Чем меньшей была политическая опасность, тем более открытыми оказывались люди для культурных влияний, шедших из Вавилона.
Почти все древние памятники Месопотамии плохо сохранились и явно недостаточно исследованы. Илистая почва и климат не обладали такой же способностью к консервации, как песок Верхнего Египта. Опустошающие последствия войны нанесли особенно большой вред стране.
Лучше всего сохранялись обожженные глиняные таблички и цилиндрические печати, на которых когда-то были выгравированы клинописные символы. Документы показывают, что в отличие от Египта Вавилония отличалась большей внутренней целостностью и открытостью в общении с соседними странами.
Развитие страны было связано с реками, без которых Вавилон превратился бы в пустыню. Жизнь людей зависела от уровня воды в реках. Как и египтяне, вавилоняне были вынуждены вследствие природных особенностей строить надежную систему орошения земель. С помощью специальных сооружений они научились поднимать уровень воды так, чтобы ее могли получать на возвышенных местах. Сказанное относится прежде всего к гористой северной Ассирии, в то время как Вавилон, расположенный на юге, представлял собой район черноземья, где прекрасно росли финиковые пальмы. Вавилоняне научились сохранять финики и, кроме того, готовили из них знаменитый мед, именно его имели в виду, когда называли Палестину страной с «молочными реками и медовыми берегами».
Наличие на всей территории, расположенной между современной Арменией, Сирийской пустыней и Персидским заливом, двух таких же рек, как Нил, оказалось не даром божьим, а сущим наказанием. На сравнительно небольшом участке плодородной земли, по площади практически равном Египту, втиснулось множество народностей, пришедших через две основные речные долины: амориты из восточной пустыни, хетты с северо-запада и эламиты с востока. Именно поэтому Вавилон и представлял традиционно место, где смешались расы и языки.
В таких условиях образование единого государства требовало сильной централизованной власти. После смерти правителя созданная им империя обычно распадалась, когда же она вновь возрождалась, ее границы никогда не совпадали с прежними. Именно в данном районе впервые появилось то, что позже назвали «мировой империей».
Первым «мировым завоевателем» был Лугальзаггеси (после 3000 года до н. э.), первым завоевателем, захватившим его страну, стал Саргон I, который расширил границы державы и проник даже на Кипр. Позже, победив в многочисленных междоусобных войнах, правителем страны стал Хаммурапи, правивший более четырех десятилетий (до 2081 года до н. э.). Как упоминалось выше, именно тогда усилилось влияние на Палестину, и даже спустя 500 лет, когда Египет вновь доминировал в этом регионе, там по-прежнему распространялась вавилонская культура.
Вавилонских завоевателей сменили ассирийцы, которые, однако, добрались до Палестины спустя значительное время после смерти Соломона (Салманассар II и Тиглатпаласар IV). Когда власть ассирийцев закончилась, на короткое время вернулись вавилоняне (Навуходоносор), вытесненные персами (Киром). Выгодное положение и природные ресурсы привлекали завоевателей.
Междуречье – часть страны между протекавшими на небольшом расстоянии Евфратом и Тигром вплоть до впадения в Персидский залив – составляло основу территории Вавилона. Именно там сложилась высокоразвитая шумерская культура, в частности родилась клинопись. Северная часть была занята Аккадом. Столицей как южной, так и северной частей в течение длительного времени был «Ур халдейский» – в Библии это место называется домом Авраама.
Затем просочившиеся с севера семитские племена захватили верхние земли, и столица была перенесена в Вавилон. За ними последовали другие: Вавилон был захвачен обладавшими сильной армией ассирийцами, которых привлек хороший климат и высокая культура. С переменным успехом земля переходила из рук в руки. Однако за столетие до Соломона упоминаний о Вавилоне и Ассирии не сохранилось, возможно, потому, что обе страны к тому времени ослабли.
Но примерно тогда же произошло событие, повлиявшее на развитие этого района и Палестины. Арамейские племена, пришедшие через Аравийскую пустыню, основали на Вавилонской равнине Халдейскую империю, которая через несколько веков поглотила Ассирию.
В северной части евфратско-тигрского междуречья, в собственно Месопотамии, они основали государство Арам Нахараим. Самой интересной его частью была Сова (Сува) – небольшое государство в Сирии, к северу от Палестины и Дамаска, и Хамат, образовавшийся после свержения хеттского господства на берегах Оронта. Эти маленькие государства были настоящей головной болью для молодого Израильского государства.
Израильтяне всегда осознавали, что они сами являются одной из ветвей арамейцев. Сравним с упоминанием в Библии: «Отец мой был странствующий Арамеянин; и пошел в Египет и поселился там с немногими людьми, и произошел там от него народ великий, сильный и многочисленный» (Втор., 26: 5). Еврейский язык более близок арамейскому, чем финикийскому, не говоря о восточносемитских языках – вавилонском и ассирийском. В ранние времена, возможно, существовали еврейские племена, которые были полностью поглощены арамейцами, о которых говорится в Библии: «Тогда и Евреи, которые вчера и третьего дня были у Филистимлян и которые повсюду ходили с ними в стане, пристали к Израильтянам» (1 Цар., 14: 21).
Однако лингвистическое сходство никоим образом не повлияло на их политические интересы. Самуил находится в состоянии войны с арамейскими Зобахом: «И утвердил Саул свое царствование над Израилем, и воевал со всеми окрестными врагами своими, с Моавом и с Аммонитянами, и с Едомом и с царями Совы и с Филистимлянами, и везде, против кого ни обращался, имел успех» (1 Цар., 14: 47).
Давиду, чья жена Мааха, мать Авессалома, была арамейской принцессой из сирийского дома царя Гессурского, пришлось вести длительную и требующую усилий войну, чтобы выгнать арамейских князей, которые были призваны моавитами. В этом случае народ Совы выступал против израильских оппонентов.
Во время вступления Соломона на трон арамейцы мечтали о мести, возникли новые проблемы, которые позже будут обсуждены более детально. Здесь же только заметим, что к тому времени Дамаск был потерян для арамейцев. Следовательно, когда говорят об «Араме», подразумевают Дамаск. Ослабление этого влияния на северной границе царства стало темным пятном в блестящей политике Соломона.
Арамейцы были весьма замечательным народом, равным им не было в истории. Они проявляли равнодушие к религиозным или политическим вопросам, к идеям культурного или политического единства. В то же время это были храбрые и целеустремленные солдаты. Поскольку они не оставили никаких памятников культуры, нам практически ничего не известно об их образе мыслей и о религии. Парадокс развития заключается в том, что и вавилоняне, и ассирийцы, и хетты – великие народы, чьими достижениями мы до сих пор восхищаемся, были поглощены нацией, у которой не было собственной культуры.
Однако ассимиляции культур не происходило, они приняли язык и письменность арамейцев, которые стали таким же средством общения между народами, как латынь в Средние века.
Возможно, арамейцы были хорошими дипломатами и удачливыми купцами, искусными в общении и в письме, легко приспосабливающимися и скромными. Став нацией, они выполнили свою миссию. Когда в 700 году до н. э. на их территорию вторглись первые арабские племена, арамейцы двинулись в Сирию и Месопотамию, где уже говорили на их языке. И впоследствии, когда в ассирийско-вавилонских странах начали править персы, население сохранило арамейский, который уже распространился повсеместно и стал единым государственным и деловым языком своей державы.
Евреи сопротивлялись арамейскому влиянию дольше других народов. Когда в 701 году до н. э. ассирийский правитель Сеннахирим осадил Иерусалим, то отправил для переговоров с осажденными своего главного дипломата, владевшего многими языками. Представители царя Езекии отказались говорить с ним на еврейском, чтобы стоявшие на стенах крепости простые люди не могли следить за ходом переговоров. Ассириец с презрением настаивал: он будет говорить по-еврейски просто потому, что хочет, чтобы люди поняли его и отвернулись от правителя: «И сказал Елиаким, сын Хелкинии, и Севна и Иоах Рабсаку: говори рабам твоим по-арамейски, потому что понимаем мы, а не говори с нами по-иудейски вслух народа, который на стене. И сказал им Рабсак: разве только к господину твоему и к тебе послал меня господин мой сказать сии слова? Нет, также и к людям, которые сидят на стене, чтобы есть помет свой и пить мочу свою с вами. И встал Рабсак и возгласил громким голосом по-иудейски, и говорил, и сказал: слушайте слово царя великого, царя Ассирийского!» (4 Цар., 18: 26 – 27).
Очевидно, что и через сотню лет после смерти Соломона арамейский оставался международным дипломатическим языком, который также использовали высокопоставленные евреи, хотя простые люди понимали только свой.
Надпись на туннеле Силоа в Иерусалиме, датируемая временем правителя Езекии, написана древнееврейскими буквами. Во времена Соломона, когда в государствах Междуречья не было единой власти, даже высшие чиновники в Палестине не использовали арамейский. Данное обстоятельство также подчеркивает значение эпохи Соломона, когда появились условия для установления единства и цельности в еврейской религии и языке, а также была заложена твердая основа, и, несмотря на внешние проблемы и внутренние конфликты, через несколько десятилетий появились оригинальные тексты, написанные на еврейском языке, – Книги Пророков. Не имея этой духовной силы, еврейский язык никогда не смог бы противостоять арамейскому, поглотившему языки более могущественных наций. Когда арамейцы обрушились на евреев, последние уже настолько окрепли, что смогли выдержать все испытания и не раствориться в культуре завоевателей. Даже племя кутиев из Вавилона, территорию которых заселили ассирийцы после разорения еврейского государства около 700 года до н. э. (то есть примерно во время царствования Езекии), принявшие иудейскую религию, сохранилось, и их потомки живы сегодня, тогда как самаритяне, принявшие еврейскую культуру, но сохранившие арамейский язык, были поглощены евреями. Ясно, что система письма, с помощью которой была переведена на их язык Тора, основывалась на древнееврейских знаках. С другой стороны, евреи смогли сохранить свой язык, хотя даже во время рассеяний и вавилонского изгнания арамейский стал доминировать в их повседневной жизни, и даже использовался для написания религиозных и светских сочинений.
С 500 года до н. э. еврейская письменность перешла на арамейский, и даже после создания еврейского алфавита во II веке до н. э. вплоть до настоящего времени используются квадратные знаки. Таким образом, евреи, несмотря на использование арамейского в своей жизни, смогли во время изгнания претворить воспринятый ими арамейский в национальную еврейскую письменность и сохранить арамейский в живом бытовании на протяжении столетий. Но теперь, наконец, вернемся в Вавилон!
Лесные богатства северного Ханаана, так же привлекавшие Вавилон, как и Египет, доставлялись по Евфрату, не менее удобному пути, чем морской из Финикии в Египет. Торговые связи всегда оказывались дорогами, где осуществлялся интенсивный культурный обмен. Всматриваясь в глубь веков, мы видим, что, несмотря на различия между Палестиной, Вавилоном и Ассирией, образование могущественного Аккадского государства в северном Вавилоне после первой великой империи Саргона I было закономерным. Любопытно заметить, что аккадская культура способствовала распространению вавилонских достижений (календаря и законов) по всему Ближнему Востоку. Именно благодаря этим двум фундаментальным новшествам аккадская культура оказала столь существенное влияние на народы Ближнего Востока.
Нелишним будет также заметить, что политическая организация Аккада ни в чем не уступала египетской. Правитель тоже обладал неограниченной властью: устанавливал законы, возглавлял во время войны армию и был высшим судьей, к которому мог обратиться любой гражданин, даже минуя местные власти.
Как и в Египте, правитель возводился на трон посредством священного миропомазания, после которого один из верховных жрецов возлагал на его голову золотой венец. Точно так же огромное внимание удалялось великолепию парадных одежд и придворному церемониалу.
За системой сбора налогов, которая была даже более развитой, чем египетская, наблюдала комиссия, которую также возглавлял визирь. Сохранившиеся расписки показывают, что даже солдаты должны были платить налоги. Уже во времена Хаммурапи существовали официальные записи рождений, свадеб и смертей, так что можно было точно установить численность населения.
Здесь существовали четкие различия между социальными слоями: были священники, которые имели собственность, аристократы, владевшие плодородными землями, свободные арендаторы, земледельцы или ремесленники, считавшиеся наполовину свободными. Последнюю группу составляли рабы.
Количество рабов-мужчин было незначительным, они рассматривались как члены семьи, с ними обращались гуманно. Рабыни чаще всего становились наложницами хозяина и получали определенные права наряду с первой женой. Каждый гражданин был обязан нести военную службу и являться на общественные работы, в основном связанные с рытьем каналов и строительством дамб.
Обобщая сказанное, заметим, что система общественного устройства в Вавилоне очень напоминала египетскую. Но у Вавилона было определенное преимущество, связанное с его отдаленным положением. Однако он в продолжение десятилетий страдал от слабости политической власти, от разрушений и беспорядков, как национальных, так и династических. Именно это внутреннее сходство с Египтом помогает понять, почему со времен Соломона еврейское государство ориентировалось на египетское устройство общества.
Хотя Вавилон и не был моделью для государственного устройства еврейского государства, его влияние неоспоримо. Когда израильтяне пришли в Ханаан, там по-прежнему действовала вавилонская законодательная система, распространенная на всей территории вплоть до границ с Египтом. Тот факт, что заповеди Моисея соотносятся с законами Хаммурапи и даже принимают форму некоторых из них, просто доказывает высокий уровень законодательной системы Вавилона, которая, правда, никогда не поднялась до гуманизма библейских законов. В законах, отражающих политеистическое сознание, не могло быть представления о том, что человеческая жизнь священна и все люди равны перед единым Богом.
Вавилонский царь получал законы от высшего Бога и затем следил за тем, чтобы правитель точно следовал наставлениям. Закон рассматривался как проявление воли божества, которую нельзя изменить ни на йоту. В Египте правитель считался живым воплощением божества и был выше законов. Вот почему только в Вавилоне законодательство было отделено от культа. Законы были свободны от религиозных предписаний, и их могли без труда воспринять представители другой веры и приспособить к своим потребностям.
Особенность законодательной системы Вавилона заключалась в ее сплошной кодификации: ни один договор не считался действительным, если не был закреплен письменно и подтвержден соответствующими свидетельскими показаниями. Поэтому всеобщая грамотность и умение писать были совершенно необходимы. Дошедшие до нас дидактические материалы показывают, что чтение и письмо составляли основу обучения. Особенно широко распространилась грамотность после 1200 года до н. э., когда появилось буквенное письмо.
Впервые в истории человечества вавилоняне разработали простую и удобную систему измерения пространства и исчисления времени, принципы которой продолжают использоваться и поныне. В некоторых сферах они даже превзошли современное знание. Проявив поразительные способности к абстрактному мышлению, они не последовали столь очевидной десятеричной системе, исходившей из подсчета на пальцах, выбрав в качестве базовой основы число 60, которое легко делилось на части. Основываясь на этом числе и наблюдениях за движением небесных светил, они разработали систему измерения времени. Они использовали видимые изменения луны, которые было гораздо легче фиксировать, чем движение солнца, лежавшее в основе египетского календаря.
Для засушливого Верхнего Египта был более удобен солнечный календарь с его большими циклами, тогда как в районах, где наблюдалось чередование четко различимых периодов года, был предпочтителен лунный календарь с его четким делением года на части, что было важно для земледельца. Именно поэтому лунный календарь распространился на всем Ближнем Востоке, где часы дня считались начиная с того времени, которое легче всего поддавалось наблюдению, то есть начиная с рассвета. В еврейском календаре до сегодняшних дней сохранился тот же способ отсчета времени дня.
Влияние египетской культуры было ничтожно малым по сравнению с развитием торговых связей. Сюжеты египетской мифологии, удивительные рассказы о смерти и возрождении Осириса, великолепной процессии в священной ладье, культ мертвых, вера в загробную жизнь – все это казалось слишком материальным для гораздо более абстрактного религиозного мышления евреев.
Даже тот, кто был поверхностно знаком с монотеистическими концепциями, оказывался не в состоянии принять Бога в образе ибиса, крокодила или сокола, ибо в эти конкретные образы просто не вмещалось представление о таинственном, грозном и всемогущем едином Боге.
Обычно признают, что история о золотом тельце связана с древним культом египетского бога Аписа. На самом деле поклонение быку не было рождено в Египте: у вавилонцев известен бог Мардук, в Сирии – бог грозы Хадад, у арамейцев в западном Иордане – бог урагана и дождя Рамман; все эти божества воплощались в образе священного быка.
Однако было бы слишком просто сводить к религиозным символам те изображения, которые мы встречаем в храме Соломона, и рассматривать изображения быка как отголосок ранних египетских концепций Бога. Не существует связей между мифологическим быком и самым примитивным монотеистическим Богом.
Даже тот факт, что бык и лев могут выступать в качестве тотемных образов в том или ином клане, вовсе не свидетельствует о том, что при любых обстоятельствах образы животных использовались для воплощения абстрактных или эстетических представлений, например могущества. Они прежде всего относятся к тотемным животным.
Венецианский лев определенно не говорит о том, что венецианцы поклонялись льву как местному божеству в некий более ранний период. Было бы неверно характеризовать поколения, которые создали законы Хаммурапи и гимн Эхнатону, как примитивные по своим религиозным воззрениям.
В их любопытных символах скорее можно увидеть очень сложную и даже неловкую попытку нащупать свой путь познания загадочного мира. Новизна в монотеистической системе как раз и заключалась в том, что Бог не выступал в каком-либо конкретном образе, изготовленном человеком из дерева или камня.
Поклонение божеству, воплощенному материально, означало вероотступничество. Именно этот грех совершил Иеровоам: он спасся бегством в Египет еще до воцарения Соломона, просто для того, чтобы захватить трон после смерти последнего, а затем установил золотых тельцов в Дане и Вефиле, чтобы закрепить за собой царство, вернее, его часть – израильскую, и не допустить, чтобы подданные ходили на поклонение в Иерусалим. Этим он ввел в тяжкий грех и свой народ.
В Библии вероотступничество так и называется: «грех Иеровоама» или «путь Иеровоама».
Из сказанного следует, что в храме Иерусалима быкам никогда не поклонялись ни как символам Бога, ни как существам, наделенным магическими силами, более того, не существовало культа, аналогичного поклонению египетским богам, которое могло тайно существовать в народе. Напротив, во всем, что касалось религии, народ, «воспитанный» подлинным Богом, по отношению к Египту был настроен антагонистично. Как мы увидим позже, распространение египетского влияния на еврейский народ началось со времен Соломона.
В политеистическом северном Ханаане были совершенно иные условия. В течение столетий здесь велась более интенсивная торговля с Египтом, в храме Библоса хранился алавастр – сосудец для хранения ароматных составов, который правитель Египта отправил городскому богу. Можно также заметить отчетливое влияние египетской храмовой архитектуры, которое наряду с вавилонским и отчасти хеттским оказало опосредованное влияние на архитектуру храма Соломона.
Еще одним примером является вырубленный в скале «дом мертвого», расположенный в долине Кедрона напротив старого города Давида. По своему устройству, также испытавшему египетское влияние, он представляет собой помещение, скорее всего предназначавшееся для саркофага. Над входом находились следы древнееврейской надписи, которые позже были уничтожены.
На основании этого факта К. Ватцингер датирует этот монолит не ранее VI века до Рождества Христова, в то время как Галлинг предполагает, что он может относиться к V или IV векам, полагая, что старые знаки могли использовать для надписей на святынях даже в то время, когда в ходу было арамейское письмо.
Сама гробница не может быть «моложе» саркофага, поскольку он больше не использовался. Население близлежащей деревни свидетельствовало, что гробница предназначалась для дочери фараона. В этом случае она похожа на ту, что находится в городе Газере, о которой мы скажем позже. Здесь сохранилось подлинное историческое свидетельство, хотя вызывают скептицизм распространенные эпитеты для гробниц, расположенных ниже по склону: «шляпа фараона» – для могилы Авессалома, «дом фараона» – для так называемой гробницы Якоба, «гробница фараоновой жены» – для Захарии.
В течение многих столетий египетская наука считалась исключительно развитой. Однако более глубокое знакомство с ее достижениями не подтверждает этого. Возможно, основой для такого вывода стало незначительное влияние Египта на еврейскую культуру, в ней нет следов ни египетского календаря, ни астрономии, ни математики (чисел и системы мер). Египтяне не имели представления об историографии – они лишь вели погодные записи о победах своих правителей. Больше всего они преуспели в медицине, но из-за увлечения колдовством и заклинаниями, которые евреи считали «гадостью», все попытки обнаружить языческую основу иудаизма закончились неудачей. Подытоживая сказанное, заметим, что существенный вклад Египет внес только в концепцию политического и военного устройства.
Находившийся по другую сторону Вавилон оказал совсем иное влияние. И здесь снова судьба соединила два народа, но, даже если связь была гораздо более отдаленной и не так явно выраженной, вавилоняне оказывали более глубокое влияние, чем Египет. Можно в этой связи назвать Урарту – могущественное царство, существовавшее между 3900-м и 2600 годами до н. э., расположенное к югу от низовьев Евфрата, откуда в соответствии с общепринятым мнением происходит патриарх Авраам.
Полагают, что именно в этой части мира зародилось человечество, на это указывает и история о Великом потопе, когда спасся Ной и его семья. История образования наций связывалась в сознании еврейского народа со строительством Вавилонской башни. Названия рек Перат и Екель (Евфрат и Тигр), городов Ур и Харан были знакомы народу из историй, переданных предками, в то время как совсем недавняя история египетского периода была практически не знакома. Не сохранилось никаких упоминаний о топонимах, за исключением Гохема, расположенного далеко от Синайского полуострова, а также городов Пифом и Раамсес, построенных во времена рабства.
Говоря о Реке, обычно имели в виду не Нил, величайшую реку, известную в античном мире, а Евфрат. Знали, что в Вавилоне жили близкие родственные люди, говорившие на похожем языке. Отправляющийся оттуда в Египет караван проходил через Палестину, и, следовательно, оказывался возможным контакт с вавилонскими купцами – известно, что вавилоняне были превосходными торговцами.
В то время когда израильтяне пришли в Ханаан (около 1250 года до Рождества Христова), Вавилон, потерпевший поражение от ассирийцев, возродился, но спустя недолгое время снова подчинился Ассирии, когда армия правителя Тиглатпаласара I (около 1100 года до н. э.), любителя природы и страстного охотника на львов, прошла через ливанские леса к Средиземноморью и возникло мощное царство между двумя реками, Евфратом и Тигром. Однако эпоха благоденствия промелькнула слишком быстро, упадок наступил при последующих монархах, и это произошло не ранее чем через три поколения после Соломона, когда разразился ассирийский «шторм», окончательно уничтоживший еврейскую империю.
Во времена Книги Судей и древних царств с той стороны не существовало угроз Палестине. Более того, великая Сирийская и Арабская пустыня лежала между ними. Готовая ворваться в Палестину, вавилонская армия вначале должна была ее преодолеть и столкнуться с другими небольшими государствами.
Хотя Египет и Палестину разделяла достаточно узкая полоска пустыни, да и путь туда был намного короче, влияние египетской культуры было минимальным из-за отношения к египтянам как к потенциальным захватчикам. Чем меньшей была политическая опасность, тем более открытыми оказывались люди для культурных влияний, шедших из Вавилона.
Почти все древние памятники Месопотамии плохо сохранились и явно недостаточно исследованы. Илистая почва и климат не обладали такой же способностью к консервации, как песок Верхнего Египта. Опустошающие последствия войны нанесли особенно большой вред стране.
Лучше всего сохранялись обожженные глиняные таблички и цилиндрические печати, на которых когда-то были выгравированы клинописные символы. Документы показывают, что в отличие от Египта Вавилония отличалась большей внутренней целостностью и открытостью в общении с соседними странами.
Развитие страны было связано с реками, без которых Вавилон превратился бы в пустыню. Жизнь людей зависела от уровня воды в реках. Как и египтяне, вавилоняне были вынуждены вследствие природных особенностей строить надежную систему орошения земель. С помощью специальных сооружений они научились поднимать уровень воды так, чтобы ее могли получать на возвышенных местах. Сказанное относится прежде всего к гористой северной Ассирии, в то время как Вавилон, расположенный на юге, представлял собой район черноземья, где прекрасно росли финиковые пальмы. Вавилоняне научились сохранять финики и, кроме того, готовили из них знаменитый мед, именно его имели в виду, когда называли Палестину страной с «молочными реками и медовыми берегами».
Наличие на всей территории, расположенной между современной Арменией, Сирийской пустыней и Персидским заливом, двух таких же рек, как Нил, оказалось не даром божьим, а сущим наказанием. На сравнительно небольшом участке плодородной земли, по площади практически равном Египту, втиснулось множество народностей, пришедших через две основные речные долины: амориты из восточной пустыни, хетты с северо-запада и эламиты с востока. Именно поэтому Вавилон и представлял традиционно место, где смешались расы и языки.
В таких условиях образование единого государства требовало сильной централизованной власти. После смерти правителя созданная им империя обычно распадалась, когда же она вновь возрождалась, ее границы никогда не совпадали с прежними. Именно в данном районе впервые появилось то, что позже назвали «мировой империей».
Первым «мировым завоевателем» был Лугальзаггеси (после 3000 года до н. э.), первым завоевателем, захватившим его страну, стал Саргон I, который расширил границы державы и проник даже на Кипр. Позже, победив в многочисленных междоусобных войнах, правителем страны стал Хаммурапи, правивший более четырех десятилетий (до 2081 года до н. э.). Как упоминалось выше, именно тогда усилилось влияние на Палестину, и даже спустя 500 лет, когда Египет вновь доминировал в этом регионе, там по-прежнему распространялась вавилонская культура.
Вавилонских завоевателей сменили ассирийцы, которые, однако, добрались до Палестины спустя значительное время после смерти Соломона (Салманассар II и Тиглатпаласар IV). Когда власть ассирийцев закончилась, на короткое время вернулись вавилоняне (Навуходоносор), вытесненные персами (Киром). Выгодное положение и природные ресурсы привлекали завоевателей.
Междуречье – часть страны между протекавшими на небольшом расстоянии Евфратом и Тигром вплоть до впадения в Персидский залив – составляло основу территории Вавилона. Именно там сложилась высокоразвитая шумерская культура, в частности родилась клинопись. Северная часть была занята Аккадом. Столицей как южной, так и северной частей в течение длительного времени был «Ур халдейский» – в Библии это место называется домом Авраама.
Затем просочившиеся с севера семитские племена захватили верхние земли, и столица была перенесена в Вавилон. За ними последовали другие: Вавилон был захвачен обладавшими сильной армией ассирийцами, которых привлек хороший климат и высокая культура. С переменным успехом земля переходила из рук в руки. Однако за столетие до Соломона упоминаний о Вавилоне и Ассирии не сохранилось, возможно, потому, что обе страны к тому времени ослабли.
Но примерно тогда же произошло событие, повлиявшее на развитие этого района и Палестины. Арамейские племена, пришедшие через Аравийскую пустыню, основали на Вавилонской равнине Халдейскую империю, которая через несколько веков поглотила Ассирию.
В северной части евфратско-тигрского междуречья, в собственно Месопотамии, они основали государство Арам Нахараим. Самой интересной его частью была Сова (Сува) – небольшое государство в Сирии, к северу от Палестины и Дамаска, и Хамат, образовавшийся после свержения хеттского господства на берегах Оронта. Эти маленькие государства были настоящей головной болью для молодого Израильского государства.
Израильтяне всегда осознавали, что они сами являются одной из ветвей арамейцев. Сравним с упоминанием в Библии: «Отец мой был странствующий Арамеянин; и пошел в Египет и поселился там с немногими людьми, и произошел там от него народ великий, сильный и многочисленный» (Втор., 26: 5). Еврейский язык более близок арамейскому, чем финикийскому, не говоря о восточносемитских языках – вавилонском и ассирийском. В ранние времена, возможно, существовали еврейские племена, которые были полностью поглощены арамейцами, о которых говорится в Библии: «Тогда и Евреи, которые вчера и третьего дня были у Филистимлян и которые повсюду ходили с ними в стане, пристали к Израильтянам» (1 Цар., 14: 21).
Однако лингвистическое сходство никоим образом не повлияло на их политические интересы. Самуил находится в состоянии войны с арамейскими Зобахом: «И утвердил Саул свое царствование над Израилем, и воевал со всеми окрестными врагами своими, с Моавом и с Аммонитянами, и с Едомом и с царями Совы и с Филистимлянами, и везде, против кого ни обращался, имел успех» (1 Цар., 14: 47).
Давиду, чья жена Мааха, мать Авессалома, была арамейской принцессой из сирийского дома царя Гессурского, пришлось вести длительную и требующую усилий войну, чтобы выгнать арамейских князей, которые были призваны моавитами. В этом случае народ Совы выступал против израильских оппонентов.
Во время вступления Соломона на трон арамейцы мечтали о мести, возникли новые проблемы, которые позже будут обсуждены более детально. Здесь же только заметим, что к тому времени Дамаск был потерян для арамейцев. Следовательно, когда говорят об «Араме», подразумевают Дамаск. Ослабление этого влияния на северной границе царства стало темным пятном в блестящей политике Соломона.
Арамейцы были весьма замечательным народом, равным им не было в истории. Они проявляли равнодушие к религиозным или политическим вопросам, к идеям культурного или политического единства. В то же время это были храбрые и целеустремленные солдаты. Поскольку они не оставили никаких памятников культуры, нам практически ничего не известно об их образе мыслей и о религии. Парадокс развития заключается в том, что и вавилоняне, и ассирийцы, и хетты – великие народы, чьими достижениями мы до сих пор восхищаемся, были поглощены нацией, у которой не было собственной культуры.
Однако ассимиляции культур не происходило, они приняли язык и письменность арамейцев, которые стали таким же средством общения между народами, как латынь в Средние века.
Возможно, арамейцы были хорошими дипломатами и удачливыми купцами, искусными в общении и в письме, легко приспосабливающимися и скромными. Став нацией, они выполнили свою миссию. Когда в 700 году до н. э. на их территорию вторглись первые арабские племена, арамейцы двинулись в Сирию и Месопотамию, где уже говорили на их языке. И впоследствии, когда в ассирийско-вавилонских странах начали править персы, население сохранило арамейский, который уже распространился повсеместно и стал единым государственным и деловым языком своей державы.
Евреи сопротивлялись арамейскому влиянию дольше других народов. Когда в 701 году до н. э. ассирийский правитель Сеннахирим осадил Иерусалим, то отправил для переговоров с осажденными своего главного дипломата, владевшего многими языками. Представители царя Езекии отказались говорить с ним на еврейском, чтобы стоявшие на стенах крепости простые люди не могли следить за ходом переговоров. Ассириец с презрением настаивал: он будет говорить по-еврейски просто потому, что хочет, чтобы люди поняли его и отвернулись от правителя: «И сказал Елиаким, сын Хелкинии, и Севна и Иоах Рабсаку: говори рабам твоим по-арамейски, потому что понимаем мы, а не говори с нами по-иудейски вслух народа, который на стене. И сказал им Рабсак: разве только к господину твоему и к тебе послал меня господин мой сказать сии слова? Нет, также и к людям, которые сидят на стене, чтобы есть помет свой и пить мочу свою с вами. И встал Рабсак и возгласил громким голосом по-иудейски, и говорил, и сказал: слушайте слово царя великого, царя Ассирийского!» (4 Цар., 18: 26 – 27).
Очевидно, что и через сотню лет после смерти Соломона арамейский оставался международным дипломатическим языком, который также использовали высокопоставленные евреи, хотя простые люди понимали только свой.
Надпись на туннеле Силоа в Иерусалиме, датируемая временем правителя Езекии, написана древнееврейскими буквами. Во времена Соломона, когда в государствах Междуречья не было единой власти, даже высшие чиновники в Палестине не использовали арамейский. Данное обстоятельство также подчеркивает значение эпохи Соломона, когда появились условия для установления единства и цельности в еврейской религии и языке, а также была заложена твердая основа, и, несмотря на внешние проблемы и внутренние конфликты, через несколько десятилетий появились оригинальные тексты, написанные на еврейском языке, – Книги Пророков. Не имея этой духовной силы, еврейский язык никогда не смог бы противостоять арамейскому, поглотившему языки более могущественных наций. Когда арамейцы обрушились на евреев, последние уже настолько окрепли, что смогли выдержать все испытания и не раствориться в культуре завоевателей. Даже племя кутиев из Вавилона, территорию которых заселили ассирийцы после разорения еврейского государства около 700 года до н. э. (то есть примерно во время царствования Езекии), принявшие иудейскую религию, сохранилось, и их потомки живы сегодня, тогда как самаритяне, принявшие еврейскую культуру, но сохранившие арамейский язык, были поглощены евреями. Ясно, что система письма, с помощью которой была переведена на их язык Тора, основывалась на древнееврейских знаках. С другой стороны, евреи смогли сохранить свой язык, хотя даже во время рассеяний и вавилонского изгнания арамейский стал доминировать в их повседневной жизни, и даже использовался для написания религиозных и светских сочинений.
С 500 года до н. э. еврейская письменность перешла на арамейский, и даже после создания еврейского алфавита во II веке до н. э. вплоть до настоящего времени используются квадратные знаки. Таким образом, евреи, несмотря на использование арамейского в своей жизни, смогли во время изгнания претворить воспринятый ими арамейский в национальную еврейскую письменность и сохранить арамейский в живом бытовании на протяжении столетий. Но теперь, наконец, вернемся в Вавилон!
Лесные богатства северного Ханаана, так же привлекавшие Вавилон, как и Египет, доставлялись по Евфрату, не менее удобному пути, чем морской из Финикии в Египет. Торговые связи всегда оказывались дорогами, где осуществлялся интенсивный культурный обмен. Всматриваясь в глубь веков, мы видим, что, несмотря на различия между Палестиной, Вавилоном и Ассирией, образование могущественного Аккадского государства в северном Вавилоне после первой великой империи Саргона I было закономерным. Любопытно заметить, что аккадская культура способствовала распространению вавилонских достижений (календаря и законов) по всему Ближнему Востоку. Именно благодаря этим двум фундаментальным новшествам аккадская культура оказала столь существенное влияние на народы Ближнего Востока.
Нелишним будет также заметить, что политическая организация Аккада ни в чем не уступала египетской. Правитель тоже обладал неограниченной властью: устанавливал законы, возглавлял во время войны армию и был высшим судьей, к которому мог обратиться любой гражданин, даже минуя местные власти.
Как и в Египте, правитель возводился на трон посредством священного миропомазания, после которого один из верховных жрецов возлагал на его голову золотой венец. Точно так же огромное внимание удалялось великолепию парадных одежд и придворному церемониалу.
За системой сбора налогов, которая была даже более развитой, чем египетская, наблюдала комиссия, которую также возглавлял визирь. Сохранившиеся расписки показывают, что даже солдаты должны были платить налоги. Уже во времена Хаммурапи существовали официальные записи рождений, свадеб и смертей, так что можно было точно установить численность населения.
Здесь существовали четкие различия между социальными слоями: были священники, которые имели собственность, аристократы, владевшие плодородными землями, свободные арендаторы, земледельцы или ремесленники, считавшиеся наполовину свободными. Последнюю группу составляли рабы.
Количество рабов-мужчин было незначительным, они рассматривались как члены семьи, с ними обращались гуманно. Рабыни чаще всего становились наложницами хозяина и получали определенные права наряду с первой женой. Каждый гражданин был обязан нести военную службу и являться на общественные работы, в основном связанные с рытьем каналов и строительством дамб.
Обобщая сказанное, заметим, что система общественного устройства в Вавилоне очень напоминала египетскую. Но у Вавилона было определенное преимущество, связанное с его отдаленным положением. Однако он в продолжение десятилетий страдал от слабости политической власти, от разрушений и беспорядков, как национальных, так и династических. Именно это внутреннее сходство с Египтом помогает понять, почему со времен Соломона еврейское государство ориентировалось на египетское устройство общества.
Хотя Вавилон и не был моделью для государственного устройства еврейского государства, его влияние неоспоримо. Когда израильтяне пришли в Ханаан, там по-прежнему действовала вавилонская законодательная система, распространенная на всей территории вплоть до границ с Египтом. Тот факт, что заповеди Моисея соотносятся с законами Хаммурапи и даже принимают форму некоторых из них, просто доказывает высокий уровень законодательной системы Вавилона, которая, правда, никогда не поднялась до гуманизма библейских законов. В законах, отражающих политеистическое сознание, не могло быть представления о том, что человеческая жизнь священна и все люди равны перед единым Богом.
Вавилонский царь получал законы от высшего Бога и затем следил за тем, чтобы правитель точно следовал наставлениям. Закон рассматривался как проявление воли божества, которую нельзя изменить ни на йоту. В Египте правитель считался живым воплощением божества и был выше законов. Вот почему только в Вавилоне законодательство было отделено от культа. Законы были свободны от религиозных предписаний, и их могли без труда воспринять представители другой веры и приспособить к своим потребностям.
Особенность законодательной системы Вавилона заключалась в ее сплошной кодификации: ни один договор не считался действительным, если не был закреплен письменно и подтвержден соответствующими свидетельскими показаниями. Поэтому всеобщая грамотность и умение писать были совершенно необходимы. Дошедшие до нас дидактические материалы показывают, что чтение и письмо составляли основу обучения. Особенно широко распространилась грамотность после 1200 года до н. э., когда появилось буквенное письмо.
Впервые в истории человечества вавилоняне разработали простую и удобную систему измерения пространства и исчисления времени, принципы которой продолжают использоваться и поныне. В некоторых сферах они даже превзошли современное знание. Проявив поразительные способности к абстрактному мышлению, они не последовали столь очевидной десятеричной системе, исходившей из подсчета на пальцах, выбрав в качестве базовой основы число 60, которое легко делилось на части. Основываясь на этом числе и наблюдениях за движением небесных светил, они разработали систему измерения времени. Они использовали видимые изменения луны, которые было гораздо легче фиксировать, чем движение солнца, лежавшее в основе египетского календаря.
Для засушливого Верхнего Египта был более удобен солнечный календарь с его большими циклами, тогда как в районах, где наблюдалось чередование четко различимых периодов года, был предпочтителен лунный календарь с его четким делением года на части, что было важно для земледельца. Именно поэтому лунный календарь распространился на всем Ближнем Востоке, где часы дня считались начиная с того времени, которое легче всего поддавалось наблюдению, то есть начиная с рассвета. В еврейском календаре до сегодняшних дней сохранился тот же способ отсчета времени дня.