Тильман Екатерина. Пятое время года

   – Логично, – подтвердил Дэн. – И ваша осторожность мне нравится... В общем, я думаю, мы можем больше не опасаться друг друга!
   – Да, только еще одно: вы можете подтвердить, что вы действительно эсперы? Прошу прощения, но...
   – Сколько угодно, – Инга гордо выпрямилась, стремительно взмахнула рукой с мгновенно вспыхнувшим перстнем. – Смотрите!
   Она осторожно провела рукой над столом, делая ладонью легкие волнообразные движения – находившаяся под этой рукой небольшая хрустальная пепельница слегка зашевелилась. Инга улыбнулась торжествующе, участила движения и придала им резкую энергию – один край пепельницы приподнялся, окурки посыпались на стол. Дэн и Валерий невольно поморщились, и Инга, заметив их гримасы, второй ладонью заставила мусор вернуться на место. Потом она поднесла руку почти вплотную к пепельнице – и та, подпрыгнув, прилипла к ладони...
   – Ну, как, хватит? – учащенно дыша, спросила Инга. – Это подтверждает наши слова?
   Ответом Валерия был восхищенный поклон. Инга засмеялась:
   – Только аплодисментов не хватает! Но главное, что вы нам теперь поверили...
   – Да, я поверил... Пойдемте наверх! Я дам вам прочитать письмо Евгения, и вы, я думаю, поймете, почему я так осторожничал.
   Они поднялись наверх, в просторную, но запущенную до крайности гостиную. Среди старых и даже старинный вещей как-то неуместно смотрелся компьютер, однако Валерий подошел именно к нему.
   – Женька воспользовался электронной почтой, – пояснил он, включая компьютер. – Мы уже два года так переписываемся...
   Найдя нужный файл, Валерий оглянулся: оба эспера по-прежнему сидели на диване, не собираясь подходить к экрану. Он вздохнул и стал читать вслух...

   «Честно говоря, вначале я не собирался писать тебе: не хотел впутывать в эту историю. Но представил себе, как ты обидишься на такое – я и сам бы обиделся на твоем месте – и поэтому все же объясню.
   Сейчас я еще на свободе, но рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, я буду тихо и незаметно арестован бывшими коллегами – они, конечно, не имеют на это прав, но зато имеют возможности...»

   – Что?! – Инга даже вскочила. – Действительно арестован?! И знал об этом заранее? Да что это значит, в конце-то концов?
   – Не знаю, – откликнулся Валерий. – Мы часто говорили с Женькой про подобные вещи... но всегда как-то «не совсем всерьез». Честно скажу, это письмо было для меня настоящим потрясением.

   «Юлю я постараюсь из-под удара вывести: отправлю к родителям, пусть переждет опасность. А если что... я ведь могу на тебя рассчитывать, правда? Материальная помощь ей не понадобится, но вот утешить и успокоить ты сможешь лучше других. У нее, конечно, есть друзья, но тут имеется один нюанс: она „седьмая лишняя“ среди трех семейных пар...»

   – Я звонил недавно ее родителям, – прервал чтение Валерий. – Точнее, ее отцу. Он сказал мне, что как раз накануне она исчезла. Они заявили в полицию, но пока поиски не дали результата. И при этом мне показалось, что он знает – или по крайней мере догадывается! – куда делась его дочь...
   – Возможно, – подтвердила Инга. – У нее всегда были прекрасные отношения с отцом. Признаться, я не раз завидовала ей...

   «Ты спросишь, из-за чего сыр-бор разгорелся? К сожалению, сейчас я предпочитаю избегать подробностей: маловероятно, но мое послание могут прочитать и те, кому оно совсем не предназначено! Скажу только, что это логическое развитие истории с моим увольнением: „исследователь СБ не имеет права делать профессиональные интересы личными!“ А если ему еще и удается узнать что-то по-настоящему интересное, и этим „чем-то“ он из личных соображений не хочет поделиться с коллегами, то и возникают ситуации, подобные моей. В данном случае предметом конфликта стали необычайные способности одного моего знакомого эспера-эмигранта: да, согласен, они могут быть опасными, но я все равно не могу и не хочу делать предметом исследования доверившегося мне человека, причем человека и без того с весьма нелегкой судьбой...»

   – Так это все-таки Сэм! – воскликнула Инга. – Черт возьми... Но как Евгений нашел его?
   – А может быть, – мягко заметил Дэн, – это он нашел Евгения? Это тебе не приходит в голову?
   – Мне больше приходит в голову, – сердито ответила Инга, – что Лиза и Юрген не зря испугались! Если дело в способностях Сэма, то каждый из тех, кто был знаком с ним, может оказаться похищенным...
   – Валерий, – быстро спросил Дэн, – простите, а вы сами не замечали слежки? Каких-нибудь странных звонков, подозрительных посетителей?..
   – Думаю, что нет, – после паузы ответил Валерий. – Но гарантию дать нельзя, конечно... Хотя: неужели оперативным службам СБ делать больше нечего, кроме как за мной следить?!
   – А вы ничего не пытались сделать? – снова спросила Инга. – Ну, обратиться в полицию, например...
   – Нет, – коротко ответил Валерий. – Ни в полицию, ни к репортерам я не обращался. Женька сам предупредил меня, чтобы я не делал этого... – он показал следующий абзац в письме:

   «Я прошу тебя не вмешиваться в эту историю активно: во-первых, это принесет тебе кучу неприятностей, а во-вторых, станет опасным для меня и для моего подопечного. Помочь мне могут только мои коллеги – те самые, чьи адреса в конце письма. Тебя я прошу об одном: позвони кому-нибудь из них и узнай, получили ли они мои письма. Если нет, то объясни ситуацию.»

   – Я звонил тем из них кого знаю лично, – сказал Валерий. – Сразу, как получил это письмо.
   – И что? – насторожился Дэн.
   – Ну, письма они получили, об аресте знают... а на подробностях я пока не настаивал! Да и не скажут они мне ничего конкретного, – с прорвавшейся горечью признал Валерий. – Во-первых, побоятся огласки, во-вторых, зачем им помощь непрофессионала?
   – Вы думаете, что служащие СБ вообще откликнутся на письма бывшего коллеги, который забыл о служебном долге? – с откровенным, где-то даже презрительным недоверием переспросил Дэн. – Сомневаюсь я что-то...
   – Перестаньте! – резко прервал его Валерий. – Не могут все они быть подлецами. Евгений тоже там работал, не забывайте...
   – Ну, и чем он кончил?
   – Он еще жив, – тихо сказал Валерий. – И не надо хоронить его раньше времени!
   В этой негромкой фразе несогласия с судьбой было больше, чем в самых страшных проклятиях – и Дэн почувствовал это. Но быть несогласным – еще не значит быть на что-то способным... а что в сложившейся ситуации мог сделать Валерий? Зная, что бессильные протесты мучительны, Дэн попытался успокоить его.
   – Не волнуйтесь, – и словами, и эманацией сказал он. – Все будет хорошо...
   Инга скептически усмехнулась на это обещание, но промолчала. Валерий же, переводя взгляд с нее на Дэна и обратно, решал, стоит ли читать им последние фразы письма. В них уже не содержалось никакой информации, более того, они были очень личные... но может быть, именно поэтому этим зазнайкам-эсперам и надо было их услышать?! Ведь Валерий знал, как тяжело пришлось его другу из-за их презрения к «нормальным людям»!

   «Впрочем, мне кажется, что вся эта история началась гораздо раньше – а именно, когда я позволил себе проявить неслужебный интерес к эсперке. И теперь меня больше всего мучает именно то, что Юльке во всех этих переделках тоже крепко достается. Но что я могу сделать? Она первая не простит меня, если я струшу и поверну назад... не то, что не простит – просто не поймет!»

   Дэн, не говоря ни слова, грустно вздохнул: как все связано в этом мире! Он не раз думал об этом: ведь если бы год назад они не прогнали Евгения, все могло сложиться по-другому... или нет? Дэн помнил предсказание Юргена: Юля должна выйти замуж за Евгения и вскоре погибнуть. Если бы можно было понять тогда, какая гибель имеется ввиду! Ведь все посчитали, что она просто не выдержит постоянного общения с нормальными людьми, покончит с собой или сойдет с ума... А на самом деле вон оно как вышло!
   Но можно ли теперь исправить эту ошибку? Теперь, когда отовсюду чудится угроза и в каждом прохожем подозреваешь агента СБ?.. «Нет, – подумал Дэн, – уже поздно: могут ли два эспера бороться против мощной организации? А Юля, в конце концов, сама сделала свой выбор!..»
   – Простите, – обратился он к Валерию, – уже поздно... Вы не подскажете, как нам лучше добраться до столицы?
   Валерий взглянул на часы.
   – Единственный ночной экспресс ушел полчаса назад. Вы можете, конечно, добраться и автобусом, но... – В его голосе не было особенной любезности, однако природное гостеприимство взяло верх: – Я бы посоветовал вам остаться до утра. Уверяю вас, меня это ничуть не затруднит!
   Он проводил гостей в небольшую, скромно обставленную спальню, где на каждой вещи лежал изрядный слой пыли.
   – Прошу прощения, – буркнул Валерий, – но этой комнатой не часто пользуются... Сейчас я принесу чистое белье и настольную лампу.
   Он вышел, оставив Ингу и Дэна в какой-то растерянности стоять на пороге. Среди прочей невыразительной обстановки выделялись рекламы авиационных компаний на стенах и большая модель «Конкорда», подвешенная к люстре. Дэн встал, подошел к ней и, привстав на цыпочки, прикоснулся к пластмассовому корпусу.
   – Ну, естественно, – раздраженно заметил он, отряхивая руку от пыли, – когда Евгений собирал эту игрушку, то он думал только о том, что делает... а не черт знает о чем еще!
   – Тогда ему нечего было бояться, – коротко откликнулась Инга.
   Она понимала, как задевало Дэна то, что он не смог понять послание Евгения – тем более, что визит к Валерию мало прояснил ситуацию. Да, Евгению действительно было чего боятся, да, он мог просить о помощи... но что еще он имел в виду, когда писал Дэну?! Что хотел передать, цепляя одну к другой «мистические» цитаты? Какие догадки и знания заглушил его страх?
   – Черт возьми, – вслух сказала Инга, – из-за чего такой человек, как Евгений, мог пожертвовать вначале работой, а потом и свободой? Что такое он узнал, о чем даже словами не скажешь? Дэнни, – она отчаянно взглянула на мужа, – Дэнни, неужели мы действительно ничего не можем сделать?!
   – Нет, – непривычно резко ответил он. – Абсолютно ничего. И поэтому сейчас мы ляжем спать, а утром вернемся домой. Понятно?
   Инга промолчала. В общем-то, она не сердилась на Дэна за его излишнюю осторожность: можно понять, когда человек опасается явно превосходящих сил. Но внутренний протест, несогласие и неприятие покорности не утихали... и поняв, что не заснет, Инга осторожно выскользнула из неуютной комнаты, намереваясь еще раз поговорить с Валерием.
   Она сама не знала, зачем ей это надо. Может быть, ей хотелось еще раз убедиться в невозможности что-либо сделать? Чтобы потом совесть была чиста? Или все же...
   Она не успела всерьез обдумать, на что именно надеется: под дверью в конце коридора блеснул слабый свет, и обрадовавшись, что спальню Валерия не придется долго искать, Инга подошла и решительно постучала.
   – Агнесса? – тут же прозвучал встревоженный голос. – Это ты? Что-то случилось?
   – Нет, – откликнулась Инга, – это я. Ваша незваная гостья. Простите, я хотела поговорить с вами. Может быть, слишком поздно?..
   – Входите, – помедлив, ответил Валерий. – Не важно, что поздно... просто вы немного напугали меня!
   Инга приоткрыла дверь. Бледно-желтый ночник почти не освещал комнату, и Инга не едва не упала, споткнувшись о край ковра.
   – Включите свет, – предложил Валерий. – Выключатель слева от вас.
   – Не надо! – возразила Инга. – Иногда в темноте бывает легче быть искренним, а мне бы хотелось поговорить откровенно...
   – Ну, если у вас с этим трудности, – со сдержанной неприязнью произнес Валерий, – то дело ваше!
   – Вы за что-то сердитесь на нас? – прямо спросила Инга. – За что?
   – Какое я право имею сердиться на вас? – вопросом на вопрос ответил Валерий. – Каждый ведет себя так, как считает нужным! Однако мне в самом деле не особенно приятны люди, которые думают только о себе.
   – Поясните! – обиженно воскликнула Инга. – Что вы имеете ввиду?
   – Ясно, что, – вздохнул Валерий. – Ну, пусть судьба Евгения вас и не волнует, пусть вы даже рады его несчастьям...
   – Это не так! – перебила Инга.
   – Хотел бы я вам верить, – невесело усмехнулся Валерий. – Но что-то не получается... учитывая кое-какие обстоятельства!
   Инга поняла его:
   – Знаете, – виноватым голосом сказала она, – наверное, Евгений рассказывал вам о нас... и, наверное, он, мягко говоря не восхищался нашим поведением, когда дело коснулось его близости с Юлей...
   – Он был просто шокирован вашим высокомерием, – безжалостно уточнил Валерий. – Если вы всегда ведете себя так с не-эсперами, то неудивительно, что вас не любят.
   – Нет, мы не всегда ведем себя так, – по прежнему виновато ответила Инга, – но дело в том, что было предсказание: близость с Евгением погубит Юлю. Вот мы и старались предотвратить его, как умели. И вот теперь, похоже, оно сбывается...
   – И вся ваша компания сидит, сложа руки и выключив мозги! – с непередаваемой язвительностью воскликнул Валерий. – Эсперы, экстрасенсы... супермены недоделанные, черт бы вас взял! А ведь Юля-то ваша подруга! Неужели она вам тоже безразлична?!
   Инга помолчала. Как бы там ни было, Валерий был прав в своем возмущении. «Никто и никогда не понимает трусости, – подумала Инга. – Ее оправдывают, принимают, с ней примиряются... но понять трусость невозможно – ни свою, ни чужую!..»
   – Извините меня, Инга, – неожиданно сказал Валерий. – Извините, я не хотел обидеть вас. На самом деле: чем вы можете помочь? Эх, если бы я только знал где прячут Женьку!..
   – И тогда вы смогли бы что-нибудь сделать? – быстро спросила Инга.
   – Естественно! – Валерий даже удивился. – Дальше все очень просто. Но как найти секретную базу СБ, не имея доступа к их документации?
   – А может быть, и есть способ! – откликнулась Инга. – Иногда Дэн умеет делать удивительные вещи...
   Ее перстень блеснул, словно живое одобрение решительности, и Валерий тут же обратил внимание на странную вспышку:
   – Что это?!
   – А это знак того, – усмехнулась Инга, – что все происходит магически правильно!

* * *

   После допроса Юли расследование, до сих пор топтавшееся на месте, резко сдвинулось с мертвой точки. Механизм бесконтактного убийства стал более или менее представим – и теперь самое время было провести решающий эксперимент. Вот только до сих пор никому из участников программы не приходилось проводить столь рискованных экспериментов...
   – По-моему, провести эксперимент не только можно, но и нужно, – решительно заметил начальник группы биофизики. – Это единственный способ узнать все наверняка, а не теряться в догадках. В конце концов, всегда найдутся добровольцы, готовые рискнуть жизнью за достаточную сумму!
   – Ну, думаю, здесь таких добровольцев вы не найдете! – отозвался руководитель медицинской секции. – Кто знает, насколько на самом деле управляема эта дьявольщина?..
   ...Совещание происходило в кабинете Гуминского. Помимо старших исследователей, на этот раз был приглашен начальник охраны – и возможно именно его присутствие нарушало нормальную рабочую атмосферу. За почти полтора часа не было высказано решительно ничего осмысленного, кроме бездарных страхов и еще более бездарных нравственных сомнений. Но больше всего Гуминского удивляло, почему молчит Сара...
   Наконец он не выдержал и обратился к ней прямо:
   – Госпожа Даррин, вы находите возможным провести эксперимент с подопечным Миллера?
   Сара вздохнула и поднялась.
   – Да... – начала она странным тоном, глядя в сторону. – В принципе это возможно...
   – В принципе? – переспросил шеф. – То есть вы тоже считаете, что тут есть риск?
   – Нет, риска тут нет, – опять словно бы через силу ответила Сара... и как ни странно, никто не заторопился возражать ей: все ждали продолжения. – Не обязательно же приводить подопытного в полное сознание, достаточно, чтобы он стал понимать слова...
   – И что вы собираетесь ему внушать? – поинтересовался начальник медицинской группы. – Что конкретно... какие слова вы будете произносить?
   Сара пожала плечами.
   – Нам предположительно известен механизм запуска бесконтактного убийства, это я и собираюсь использовать. Внушить, что такой-то человек – подлец и достоин смерти... А наблюдать за этим человеком и спасать его... – Она быстро повернулась к Майзлису. – Это уже ваша забота! Надеюсь, задача не окажется совсем уж невыполнимой? Понимаю, что это очень трудно: спасти неизвестно-от-чего!..
   – Не неизвестно-от-чего, а от вполне реального несчастного случая, пусть даже неопределенного, – мягко возразил начальник охраны. – Эта задача кажется мне вполне решаемой! Не со стопроцентной гарантией, конечно... но в конце концов, это уже дело того, кто рискнет.
   В кабинете повисло молчание. Похоже, общая часть наконец-то была преодолена – и теперь надо было переходить к более конкретным вопросам. Конечно, в первую очередь всех интересовала процедура подбора добровольцев. Видя, что решения ждут от него, Гуминский приготовился высказать свои соображения, когда неожиданно заговорил молчавший до сих пор Балашов.
   – А не могли бы вы уточнить, госпожа Даррин, – поинтересовался он, не глядя на Сару – как именно вы собираетесь знакомить вашего подопытного с предполагаемыми добровольцами?
   Сара недоуменно взглянула на Балашова – с чего это «старший вычислитель» решил принять участие в разговоре? Краем глаза она заметила, что остальные смотрят на него с не меньшим удивлением.
   – Что вы имеете в виду? – переспросила она, поняв, что от неожиданности прозевала суть вопроса.
   – Я имею в виду, что «монстр» должен быть знаком со своей жертвой. Пусть не лично, все равно... – охотно пояснил Балашов, несколько оживляясь. – Ведь уже установлено, что перед убийством Лантаса он достаточно много интересовался его личностью, даже ходил на митинг с его участием. И это притом, что Лантас – человек всем известный и весьма яркий. А как же быть с ничем не примечательным добровольцем?
   – Вы хотите сказать... – начала Сара, но Балашов перебил ее:
   – Да, я хочу сказать, что предполагаемая жертва должна быть уже знакома с миллеровским подопечным. Иначе – чтобы он смог воспринять новую информацию! – его придется пробуждать полностью... Или вы сможете дать ему представление о незнакомом человеке только словами?
   В голосе Балашова откровенно прозвучала насмешка... и Сара едва сдержалась, чтобы не ответить ему резкостью. Но теперь она видела, что тот абсолютно прав: о том, чтобы разбудить Сэма совсем, не могло быть и речи, а чужие слова никогда не заменят личного восприятия! Произошло то, чего она боялась с самого начала: обычный эксперимент на добровольцах был невозможен...
   – А среди знакомых Челыша могут найтись подходящие кандидатуры? – неожиданно назвав Сэма по фамилии, спросил Майзлис.
   Сара болезненно поморщилась: ну вот, начинается! Теперь это называется «поиск добровольцев»...
   – Он всегда вел замкнутый образ жизни, – с плохо скрытой издевкой сказала она. – Его друзья из «Лотоса», коллеги по работе...
   – По какой работе? – в тон ей вставил начальник группы биофизики. – Вы имеете в виду больницу в Серпене или арестованных мафиози?..
   Раздался дружный смех – и как ни странно, глупая шутка разрядила обстановку. Сара продолжила уже серьезно:
   – Убрать своих нанимателей «монстр» не смог: очевидно, страх перед ними блокировал его парапсихические способности, такое бывает. Наверное, потому Миллеру и пришлось идти на рискованную инсценировку...
   – Ну допустим, – остановил ее Гуминский. – А остальные?
   – Кто – остальные? – резко переспросила Сара. – Работники больницы? Или эсперы из «Лотоса»? Вы хотите сказать, что собираетесь провести такой эксперимент над ничего не подозревающими и ни в чем не повинными людьми?!
   Лицо шефа напряглось.
   – Лантас тоже ни о чем не подозревал... – жестко сказал он, – и вы представляете себе, сколько еще может оказаться таких ни о чем не подозревающих?!
   – Для начала их будет ровно столько, сколько вы выберете для эксперимента, – ответила Сара. – Хоть весь персонал серпенской больницы... послушайте, ну неужели вы можете всерьез говорить о таком?!
   – Я не говорю о работниках больницы, – примирительно отозвался Гуминский. – Это действительно было бы... Но разве друзья Сэма так уж «ни в чем не повинны»? Если уж кто-то в этом мире причастен к бесконтактному убийству, так именно «Лиловый лотос». Они не помешали этой способности развиться в их товарище, так почему же они не должны отвечать за свои поступки?!
   Сара облегченно вздохнула про себя: можно было закончить неравный спор о нравственности и перейти к вещам осязаемым и практическим. Она заставила себя сделать паузу и заговорить ровным вполне деловым тоном:
   – Проводить такой эксперимент над эсперами – все равно, что решать уравнение со многими неизвестными: результат заведомо получится некорректный. Телепат, предсказатель, ясновидящий...
   Сара замолчала, чтобы перевести дух – но в возникшую паузу тут же влез Балашов.
   – Насколько я знаю, в «Лотосе», – начал было он... и Сара сразу поняла, что он хочет сказать: не все обитатели «Лотоса» были достаточно сильными эсперами!
   Действительно, Лиза Рикснер вообще не обладала парапсихическими способностями, а Юрген Рикснер хотя и был предсказателем, но настолько слабым, что всерьез нуждался в астрологии. И Балашов – черт бы его побрал! – не мог это проигнорировать...
   С удивившей всех резкостью Сара оборвала его:
   – Будьте добры не перебивать меня: я еще не закончила! Так вот, в «Лотосе» были очень сильные эсперы, и любая из этих способностей может дать неожиданный эффект...
   Балашов умолк, показывая всем своим видом, что у него и в мыслях не было спорить с более компетентным специалистом – так, вырвалось случайно! Но тем не менее Сара уловила в его демонстративной покорности скрытую насмешку.
   – Так какой же неожиданный эффект могут дать парапсихические способности? – поинтересовался начальник медицинский группы. – Вы хотите сказать, что эсперы могут заранее «увидеть», что им угрожает? Предугадать опасность или даже почувствовать ее источник?
   – Ну, конечно! – охотно подтвердила Сара. – Причем невозможно знать заранее, как именно это произойдет! Таким образом эксперимент обречен с самого начала... так есть ли смысл его вообще затевать?
   Ответа на вопрос не последовало – впрочем, Сара и не ждала его. Наконец Гуминский прервал молчание:
   – Ну что ж, в таком случае все ясно. Эксперимент будет проведен над арестованными мафиози. Надеюсь, против этих кандидатур этических возражений не последует?
   – Но мы же ничего не сможем проконтролировать! – воскликнул начальник группы биофизики. – В лучшем случае придется довольствоваться информацией, которую предоставит полиция...
   – Да, придется! – примирительно ответил Гуминский. – Но другого выхода все равно нет... или вы предлагаете совсем отказаться от эксперимента? – Он медленно обвел всех глазами, но никто не отозвался. – Впрочем, общение с полицией уже моя забота, – он снова повернулся к Саре. – Так что, госпожа Даррин, придется вам еще раз проявить изобретательность и снять у миллеровского подопечного страх перед его бывшими хозяевами!
   – Хорошо, – медленно поднимаясь, почти по слогам произнесла Сара, – но я вынуждена настаивать, чтобы приказ об этом эксперименте был передан мне в письменном виде...

* * *

   После совещания Сара почувствовала, что у нее нет сил даже на раздумья – она едва добрела до комнаты и без сил повалилась на кровать. Сквозь сон она слышала телефонный звонок, но подходить не стала: обойдется шеф, потерпит час-другой! В конце концов, даже если проводить эксперимент сегодня – это лучше делать в районе трех часов ночи: «час быка», меньше атмосферных электромагнитных помех – да и «монстр», насколько известно, всегда действовал именно в это время...
   ...Проснулась она неожиданно, как от толчка. Поначалу показалось, что снова звонит телефон, но нет – все было тихо. Сара полежала еще немного, чтобы унять сердцебиение, потом взглянула на часы: половина одиннадцатого, спать ложиться пора, а не просыпаться!
   Она с отвращением поднялась и набрала номер Гуминского – как там насчет эксперимента, не передумал? Но телефон не отвечал. С удивлением Сара набрала номер поста охраны и узнала, что шеф у медиков. «Почему у медиков? – недоуменно переспросила она, чувствуя нарастающую тревогу. – Уже больше двух часов? И ничего не просил мне передать? Ах, Балашов...»
   Она положила трубку. Ну вот и все... Отвлечь внимание от Рикснеров не удалось – Балашов все-таки успел побеседовать с шефом... Но неужели Гуминский решится?
   Сара с горечью осознала, что внутренне уже ответила на этот вопрос. Слишком хорошо она знала Гуминского! Тем более, что и Лиза, и Юрген куда более подходят для нужд эксперимента, чем прекрасно охраняемые и труднодоступные мафиози!
   ...А ведь для того, чтобы внушить что-то одурманенному наркотиками «монстру», совсем не требуется высококлассный психолог-аналитик – так что без Сары вполне могут обойтись!