Страница:
Женщина почуяла дуновение приключения – нет, не того рискованного приключения, которого ищут легкомысленные девицы, а Приключения – обещания Красивой Любовной Истории. Дело в том, что Женщина до этого была влюблена, и неудачно, без взаимности, а поклонников своих всех профукала – в общем, как-то сглупила, и теперь старалась наверстать упущенное – и если повезет, заодно и замуж выйти. Это вообще-то была первоочередная цель, но – она уже понимала, что в ее возрасте и финансовом положении, и при небогатом выборе мужчины прежде всего хотят удобных половых отношений. Ей от этого было горько, как будто пузырек йода выпила вместо лимонада, но – возмущаться было просто не перед кем, да и бессмысленно, годы-то идут.
В общем, Женщина включила свое очарование на предпоследнюю мощность. Почему не на максимальную? Ну, пока все еще было неясно, хоть интуиция подсказывала, что мужчина непростой – плечи широкие, пальцы на руле длинные и холеные, голос и выговор – очень даже на уровне, но все-таки – темновато, поздновато и мало ли что впереди.
Очарование предпоследней мощности включало в себя: мелодичный переливчатый смех, остроумные замечания, деликатные наводящие вопросы, выгодно представляющие клиента, мало говорить и много слушать, изображая существо, поддающееся дрессуре.
Мужчина невероятно вежливо спросил – нельзя ли по пути заехать забрать кое-что, буквально минут десять на это уйдет. Женщина напряглась, но в борьбе между здравым смыслом и вежливостью выбрала последнее – а вовсе не адреналин.
Путь оказался ненамного длиннее, зато на поговорить времени добавилось ого-го, и появилась какая-то домашняя интимность – вот, мы вместе уже по делам какие-то ездим. «А не могли бы пересесть вперед, а то так неудобно головой вертеть все время», – попросил Мужчина, и Женщина, внутренне замирая от стремительной скорости развития Приключения, пересела. Тут они оба рассмотрели друг друга – тайком, но цепко, – удостоверились: не так, чтобы сойти с ума, но вполне на уровне.
До дома оставалось ехать минут пятнадцать, Мужчина говорил о себе скромно и с достоинством, однако главное сказал, он – Режиссер. И у Женщины моментально снесло крышу, потому что у нее была мечта – выйти замуж за режиссера и уехать отсюда к чертовой матери всем назло.
От счастья она еле расслышала остальное – у Мужчины, которого уместнее будет отныне называть Режиссером, нет родителей, нет братьев-сестер, есть только одинокая бабушка в деревне, а живет он в неплохой квартире в Швеции. Внутри Женщины все пело, танцевало и взрывало петарды – есть! Есть! Попался! Уж теперь-то я тебя не упущу! Главное было на мази: Режиссер несомненно заинтересован и хотел бы продолжить знакомство, а остальное – дело стратегии и тактики.
Назавтра Женщина с утра сгоняла на работу, в перерыве отпросилась, пока нет шефа, и примчалась к Сокровенной Подружке, которой было всего пятнадцать лет, но она была не в пример умнее Женщины. Они вдвоем битых два часа разбирали на миллимикроны Режиссера и все его реплики, жесты и облик в целом. И тут оказалось, что не все гладко.
Сокровенная Подружка взяла лист бумаги А4, ручку шариковую, линейку и по пунктам записала все его откровения. Затем добавила показания свидетеля – приметы, улики, детали, сопоставила даты, и по всему вышло, что сверкающий хрустальными доспехами трофей малость привирает, если не сказать больше.
– Для начала хватит, но ты сегодня материалу еще собери, – с таким наказом проводила Подружка озадаченную Женщину. – Ты дура наивная, а я столько навидалась от хахалей своей матери – контору техпомощи впору открывать!
Вечером Женщина, нарядная – в том самом пиджаке! Кашемировом, оттенка фосфора пополам с охрой, с прической Лорены Дель Вильяр и облитая индийскими духами – между прочим, ничем не хуже французских, «Вивр» называются, – пришла на встречу. Жажда Красивой Любовной Истории бушевала в ней и подталкивала переключить очарование на самую большую мощность, но сомнения стояли на страже чугунной оградкой со стрельчатыми зубьями и не давали разгону. Режиссер вроде бы вел себя вполне достойно, однако – сожрал пирожное, взяв его с тарелки двумя руками.
– Люблю вот так, без лишних церемоний, – простодушно признался он, слизывая с губы сахарную пудру. Потом принялся рассказывать, как познакомился в самолете с Марленом Хуциевым, и тот взял шефство над юным сиротой и помог ему устроиться во ВГИК на факультет батальной режиссуры (sic!). И он даже принимал участие в постановке открытия Олимпиады в Москве в 1980 году.
Женщина остолбенела, потому что она – хоть и дура, но кое-что понимала в кинематографе и умела читать, считать и запоминала прочитанное намертво. Вся хрустальная конструкция шаталась и оседала на глазах. Но ведь взрослый человек же!! Он не может так нагло врать! Я же не такая, кричала из глубины Хорошая Девочка. На что интеллект выдавал холодные расчеты: в 1980 году Мужчине могло быть только 19 лет, какая там батальная режиссура, болванка ты.
Тем не менее, взяв в игре восторженный влюбленный тон, нелегко от него избавиться и сразу перейти на протокольный стиль. Поэтому пара еще пощебетала, покаталась по ночному городу и попрощалась многообещающим поцелуем у подъезда.
Утреннее совещание у Подружки принесло неутешительные плоды, и все фактами, фактами:
– А вот он говорил, что часы ему от отца достались, а как могли быть у его отца часы марки «Омега»?
– А вот он говорил, что учился в Швеции восемь месяцев бизнесу – на каком языке, если он английского не знает? Неужели шведский выучил?
– А вот он говорил, что никогда не был женат и кольца не носил, а у самого на пальце – белая полоска между загаров?
И так по каждому утверждению.
Оставалось его как-то вывести на чистую воду, но как – и главное, зачем?! А затем, что Женщина, несмотря на все доводы разума, надеялась, что недоразумения разъяснятся.
Он так печально говорил, что одинок, что ему нужен семейный очаг, что хочет детей, что готов хоть сегодня предложить руку и сердце, но квартира в Швеции мала для двоих, и тем более для семьи, и ему надо все подготовить, потому что он хочет для этой маленькой красивой женщины (он так говорил, ну вот ей-богу) сотворить чудо – и свадьбу, и путешествие, и бриллианты, и даже роли в кино.
Женщина все понимала, но медлила с разрывом – происходящее было так упоительно! Ну и что, что дура, вот у подруг вообще ничего в жизни не происходит, одна так вообще целыми днями возле окна торчит и номера машин запоминает от безделья. А тут – есть о чем помечтать, поговорить, пообсуждать и даже похихикать перед сном.
Все разрешилось само собой. Встретилась как-то Женщине на улице дальняя знакомая, респектабельная замужняя дама, и спросила в лоб – ты ездила на желтой «шестерке» с такими-то номерами?
Смешавшись, Женщина подтвердила – да, ездила и езжу, в чем проблема? На что дальняя знакомая выдала ей вот такое: этот аферист клеил ее лет пять тому назад по знакомому сценарию – подвез, представился режиссером, именно что Швеция, свадьба, Хуциев, Олимпиада, все в ассортименте. Спасло только то, что обнаружились общие знакомые. Мужик женат, двое детей, никакой не сирота, мать жива-здорова, мелкий бизнес, в общем – аферист. Живет в маленьком городишке у черта на куличках, сюда приезжает с деловыми интересами.
Женщина не то чтобы сильно расстроилась, но внутренне застыла. Пришлось принимать вынужденное и безотлагательное решение – Мужчину надо изгонять. А ведь уже сложилась какая-никакая совместная жизнь – встречи после работы, посиделки в кафе, разговоры, потом катание в сумерках под музыку, когда томные неясные мечты скользят по стеклам вниз и манят, и манят, и теперь все это попало под резкий свет обличительных юпитеров и нуждалось в ревизии.
Добило ее вот что: на свой день рождения она ждала, что Мужчина устроит небывалое, и все откроется своей правдивой стороной, и он посрамит всех недоброжелателей, и увезет ее от серой понурой жизни в ту же Швецию, например. Она сидела вся открахмаленная на работе, смотрела на часы и позвякивала длинными сережками-шахерезадами, а он так и не приехал и не позвонил, а потом посигналил вечером снизу, когда она уже сидела дома в тапках и грелась об кружку с чаем, и вручил ей букет из трех красных гвоздик, одна из которых была переломана по талии.
Дополнительно он рассказал о своей мечте, чтобы любовь у него была, как у покойных родителей (Негодяй! Негодяй! Положил мать в землю заживо!), глядя в сторону, он изобразил последние минуты отца перед смертью: когда они попали в аварию, тот нашел в себе силы побарабанить пальцами по стеклу – так он вызывал мать на свидание в период ухаживаний.
Женщина сидела с букетом в тапках вся деревянная: ей ужасно хотелось спросить – а кто был в машине еще свидетель-то?! Кто увидел эти пальцы на стекле, гнида ты навозная? Но ничего не сказала и пошла домой.
Женщина поднялась с букетом по сумрачной лестнице, и бешенство закипало в ее отмокающей от заморозков голове – именно в голове, а не в сердце, потому что все процессы локализовались где угодно, но не в сердце, в этом-то и причина.
Она посмотрела на этот букет, в мгновение изломала его на мелкие ошметки и вышвырнула с размаху в окно, мечтая, чтобы желтая «шестерка» все еще стояла внизу и получила бы по лобовому стеклу мусором.
На другой день Женщина собралась с мыслями, приготовила борщ, пригласила Мужчину, налила тарелку и, пока он ел, с аппетитом окуная в солонку сложенные пополам стебли зеленого лука, интеллигентно выложила все, что накопилось за месяцы наблюдений и размышлений. Мужчина посмеивался, и Женщина зачарованно думала про себя: неужели это происходит со мной? В самом деле и не во сне этот стареющий, некрасивый, полулысый пошлый мужик мог меня увлечь в мечты, и так надолго? И почему я все еще с ним вежлива, а не пошлю в дальние дали?
– И кстати, – вдруг осенило ее, – если уж ты дуришь женщинам головы на такой маленькой территории, мог бы разнообразить свой репертуар – а то уже столько лет режиссер да режиссер.
– Разведчики легенду не меняют, – со смешком пояснил Мужчина и отложил вылизанную ложку. Женщина посмотрела на его кремовые туфли и окончательно проснулась.
Все закончилось благополучно, без трагедий: Одна Женщина получила серьезный жизненный опыт и не перестала доверять людям, хотя вроде не совсем клиническая дура, и за это ей повезло. Она стала счастливая, но это уже совсем другой рассказ.
Женщина с заячьей губой
Идеальная сказочная история кардиолога Хатуны
Наталья Доманчук
Байки про Одну Женщину и Одного Мужчину, которые прожили вместе 25 лет и до сих пор друг друга не убили
1
В общем, Женщина включила свое очарование на предпоследнюю мощность. Почему не на максимальную? Ну, пока все еще было неясно, хоть интуиция подсказывала, что мужчина непростой – плечи широкие, пальцы на руле длинные и холеные, голос и выговор – очень даже на уровне, но все-таки – темновато, поздновато и мало ли что впереди.
Очарование предпоследней мощности включало в себя: мелодичный переливчатый смех, остроумные замечания, деликатные наводящие вопросы, выгодно представляющие клиента, мало говорить и много слушать, изображая существо, поддающееся дрессуре.
Мужчина невероятно вежливо спросил – нельзя ли по пути заехать забрать кое-что, буквально минут десять на это уйдет. Женщина напряглась, но в борьбе между здравым смыслом и вежливостью выбрала последнее – а вовсе не адреналин.
Путь оказался ненамного длиннее, зато на поговорить времени добавилось ого-го, и появилась какая-то домашняя интимность – вот, мы вместе уже по делам какие-то ездим. «А не могли бы пересесть вперед, а то так неудобно головой вертеть все время», – попросил Мужчина, и Женщина, внутренне замирая от стремительной скорости развития Приключения, пересела. Тут они оба рассмотрели друг друга – тайком, но цепко, – удостоверились: не так, чтобы сойти с ума, но вполне на уровне.
До дома оставалось ехать минут пятнадцать, Мужчина говорил о себе скромно и с достоинством, однако главное сказал, он – Режиссер. И у Женщины моментально снесло крышу, потому что у нее была мечта – выйти замуж за режиссера и уехать отсюда к чертовой матери всем назло.
От счастья она еле расслышала остальное – у Мужчины, которого уместнее будет отныне называть Режиссером, нет родителей, нет братьев-сестер, есть только одинокая бабушка в деревне, а живет он в неплохой квартире в Швеции. Внутри Женщины все пело, танцевало и взрывало петарды – есть! Есть! Попался! Уж теперь-то я тебя не упущу! Главное было на мази: Режиссер несомненно заинтересован и хотел бы продолжить знакомство, а остальное – дело стратегии и тактики.
Назавтра Женщина с утра сгоняла на работу, в перерыве отпросилась, пока нет шефа, и примчалась к Сокровенной Подружке, которой было всего пятнадцать лет, но она была не в пример умнее Женщины. Они вдвоем битых два часа разбирали на миллимикроны Режиссера и все его реплики, жесты и облик в целом. И тут оказалось, что не все гладко.
Сокровенная Подружка взяла лист бумаги А4, ручку шариковую, линейку и по пунктам записала все его откровения. Затем добавила показания свидетеля – приметы, улики, детали, сопоставила даты, и по всему вышло, что сверкающий хрустальными доспехами трофей малость привирает, если не сказать больше.
– Для начала хватит, но ты сегодня материалу еще собери, – с таким наказом проводила Подружка озадаченную Женщину. – Ты дура наивная, а я столько навидалась от хахалей своей матери – контору техпомощи впору открывать!
Вечером Женщина, нарядная – в том самом пиджаке! Кашемировом, оттенка фосфора пополам с охрой, с прической Лорены Дель Вильяр и облитая индийскими духами – между прочим, ничем не хуже французских, «Вивр» называются, – пришла на встречу. Жажда Красивой Любовной Истории бушевала в ней и подталкивала переключить очарование на самую большую мощность, но сомнения стояли на страже чугунной оградкой со стрельчатыми зубьями и не давали разгону. Режиссер вроде бы вел себя вполне достойно, однако – сожрал пирожное, взяв его с тарелки двумя руками.
– Люблю вот так, без лишних церемоний, – простодушно признался он, слизывая с губы сахарную пудру. Потом принялся рассказывать, как познакомился в самолете с Марленом Хуциевым, и тот взял шефство над юным сиротой и помог ему устроиться во ВГИК на факультет батальной режиссуры (sic!). И он даже принимал участие в постановке открытия Олимпиады в Москве в 1980 году.
Женщина остолбенела, потому что она – хоть и дура, но кое-что понимала в кинематографе и умела читать, считать и запоминала прочитанное намертво. Вся хрустальная конструкция шаталась и оседала на глазах. Но ведь взрослый человек же!! Он не может так нагло врать! Я же не такая, кричала из глубины Хорошая Девочка. На что интеллект выдавал холодные расчеты: в 1980 году Мужчине могло быть только 19 лет, какая там батальная режиссура, болванка ты.
Тем не менее, взяв в игре восторженный влюбленный тон, нелегко от него избавиться и сразу перейти на протокольный стиль. Поэтому пара еще пощебетала, покаталась по ночному городу и попрощалась многообещающим поцелуем у подъезда.
Утреннее совещание у Подружки принесло неутешительные плоды, и все фактами, фактами:
– А вот он говорил, что часы ему от отца достались, а как могли быть у его отца часы марки «Омега»?
– А вот он говорил, что учился в Швеции восемь месяцев бизнесу – на каком языке, если он английского не знает? Неужели шведский выучил?
– А вот он говорил, что никогда не был женат и кольца не носил, а у самого на пальце – белая полоска между загаров?
И так по каждому утверждению.
Оставалось его как-то вывести на чистую воду, но как – и главное, зачем?! А затем, что Женщина, несмотря на все доводы разума, надеялась, что недоразумения разъяснятся.
Он так печально говорил, что одинок, что ему нужен семейный очаг, что хочет детей, что готов хоть сегодня предложить руку и сердце, но квартира в Швеции мала для двоих, и тем более для семьи, и ему надо все подготовить, потому что он хочет для этой маленькой красивой женщины (он так говорил, ну вот ей-богу) сотворить чудо – и свадьбу, и путешествие, и бриллианты, и даже роли в кино.
Женщина все понимала, но медлила с разрывом – происходящее было так упоительно! Ну и что, что дура, вот у подруг вообще ничего в жизни не происходит, одна так вообще целыми днями возле окна торчит и номера машин запоминает от безделья. А тут – есть о чем помечтать, поговорить, пообсуждать и даже похихикать перед сном.
Все разрешилось само собой. Встретилась как-то Женщине на улице дальняя знакомая, респектабельная замужняя дама, и спросила в лоб – ты ездила на желтой «шестерке» с такими-то номерами?
Смешавшись, Женщина подтвердила – да, ездила и езжу, в чем проблема? На что дальняя знакомая выдала ей вот такое: этот аферист клеил ее лет пять тому назад по знакомому сценарию – подвез, представился режиссером, именно что Швеция, свадьба, Хуциев, Олимпиада, все в ассортименте. Спасло только то, что обнаружились общие знакомые. Мужик женат, двое детей, никакой не сирота, мать жива-здорова, мелкий бизнес, в общем – аферист. Живет в маленьком городишке у черта на куличках, сюда приезжает с деловыми интересами.
Женщина не то чтобы сильно расстроилась, но внутренне застыла. Пришлось принимать вынужденное и безотлагательное решение – Мужчину надо изгонять. А ведь уже сложилась какая-никакая совместная жизнь – встречи после работы, посиделки в кафе, разговоры, потом катание в сумерках под музыку, когда томные неясные мечты скользят по стеклам вниз и манят, и манят, и теперь все это попало под резкий свет обличительных юпитеров и нуждалось в ревизии.
Добило ее вот что: на свой день рождения она ждала, что Мужчина устроит небывалое, и все откроется своей правдивой стороной, и он посрамит всех недоброжелателей, и увезет ее от серой понурой жизни в ту же Швецию, например. Она сидела вся открахмаленная на работе, смотрела на часы и позвякивала длинными сережками-шахерезадами, а он так и не приехал и не позвонил, а потом посигналил вечером снизу, когда она уже сидела дома в тапках и грелась об кружку с чаем, и вручил ей букет из трех красных гвоздик, одна из которых была переломана по талии.
Дополнительно он рассказал о своей мечте, чтобы любовь у него была, как у покойных родителей (Негодяй! Негодяй! Положил мать в землю заживо!), глядя в сторону, он изобразил последние минуты отца перед смертью: когда они попали в аварию, тот нашел в себе силы побарабанить пальцами по стеклу – так он вызывал мать на свидание в период ухаживаний.
Женщина сидела с букетом в тапках вся деревянная: ей ужасно хотелось спросить – а кто был в машине еще свидетель-то?! Кто увидел эти пальцы на стекле, гнида ты навозная? Но ничего не сказала и пошла домой.
Женщина поднялась с букетом по сумрачной лестнице, и бешенство закипало в ее отмокающей от заморозков голове – именно в голове, а не в сердце, потому что все процессы локализовались где угодно, но не в сердце, в этом-то и причина.
Она посмотрела на этот букет, в мгновение изломала его на мелкие ошметки и вышвырнула с размаху в окно, мечтая, чтобы желтая «шестерка» все еще стояла внизу и получила бы по лобовому стеклу мусором.
На другой день Женщина собралась с мыслями, приготовила борщ, пригласила Мужчину, налила тарелку и, пока он ел, с аппетитом окуная в солонку сложенные пополам стебли зеленого лука, интеллигентно выложила все, что накопилось за месяцы наблюдений и размышлений. Мужчина посмеивался, и Женщина зачарованно думала про себя: неужели это происходит со мной? В самом деле и не во сне этот стареющий, некрасивый, полулысый пошлый мужик мог меня увлечь в мечты, и так надолго? И почему я все еще с ним вежлива, а не пошлю в дальние дали?
– И кстати, – вдруг осенило ее, – если уж ты дуришь женщинам головы на такой маленькой территории, мог бы разнообразить свой репертуар – а то уже столько лет режиссер да режиссер.
– Разведчики легенду не меняют, – со смешком пояснил Мужчина и отложил вылизанную ложку. Женщина посмотрела на его кремовые туфли и окончательно проснулась.
Все закончилось благополучно, без трагедий: Одна Женщина получила серьезный жизненный опыт и не перестала доверять людям, хотя вроде не совсем клиническая дура, и за это ей повезло. Она стала счастливая, но это уже совсем другой рассказ.
Женщина с заячьей губой
Одна женщина – назовем ее Манана – была с заячьей губой и толстая. Зато она из хорошей семьи, умная плюс хорошая хозяйка. Замуж она вышла, как ни странно, очень недурно – за симпатичного, хоть и разведенного парня, которому предыдущая жена навесила рога, а Манана повозилась и вытащила бедолагу из депрессии. Она его любила и надеялась, что и он ее любит – за то, что такая хорошая.
Лет десять жили отлично – все как у людей. Ребенок, правда, родился тоже с заячьей губой, и вдобавок с волчьей пастью, а представьте девочку с такими проблемами, и Манана с мужем делали все возможное и невозможное, чтобы эти проблемы решить: возили, оперировали, выхаживали, платили бешеные деньги – в общем, все шло своим трудным, но правильным ходом.
В доме всегда порядок, как в журнале, ребенок без комплексов – хоть и с операциями, муж работящий и обихоженный, а уж застолья она закатывала – гости стонали и падали, поглощая индюшек в ореховом соусе, и признавались в бесконечной любви к хлебосольному семейству.
Единственная нерешаемая проблема у Мананы была – лишний вес. Мало сказать – лишний, откровенно говоря, вес был дважды лишний – где-то уже за центнер. Кто бы ее осудил – столько нервотрепок, волнений, бессонных ночей из-за ребенка. К тому же она умела отлично одеваться – вроде идет туша тушей, а брючки стройнящие «афгани» черные, и стрижка коротеньким ежиком, и очки в оправе «бабочка» – ну в сто раз стильнее, чем тощие приятельницы! И характер у Мананы был компанейский, подруг штук двадцать, если не больше, и в целом она была своей жизнью довольна, потому что натура здоровая и жизнерадостная.
Нельзя сказать, что лишний вес она не замечала – сгоняла как могла, но – стоял, зараза, и не двигался. Уж и щитовидку проверяла, и диеты пробовала, и вообще днями ничего не ела – хоть ты застрелись вообще, стоит, и все.
И тут в один прекрасный день Манана обнаружила интересную вещь – муж влюбился в другую. Неважно, как это произошло, но – муж факт не отрицал, во всем сознался: за пару месяцев летом, пока жена с ребенком были на даче, нарыл себе в Интернете разведенную молодую актрису. Собрал чемодан и ушел.
Манана была в таком потрясении, что стала худеть. За пару месяцев она сбросила четверть центнера и даже не заметила, как это произошло. Только после того, как штаны «афгани» утром соскользнули на пол, удивленно посмотрела в зеркало – и, о чудо! Увидела там себя лет в двадцать пять – лицо со скулами, волосы до плеч – когда успели отрасти-то? И даже талию и бедра.
Тем временем муж, уставший от жизни в чужой семье – актриса-то не очень хозяюшка оказалась, вернулся с чемоданом и попросился обратно. Манана разволновалась и стала думать. Все-таки она немолодая, хоть и похудела слегка, а заячья губа – это так противно, наверное.
– Мать, ты бомба! – заорала ее подруга-матерщинница Кора, увидев Манану в джинсах и курточке. – Да пошел он к такой-то матери, гандон! И даже не думай его пускать обратно!
– Десять лет вместе, я не хочу свой труд отдавать какой-то иждивенке, – возразила Манана.
– Ты еще скажи, что ребенку нужен отец, – плюнула Кора.
Пожив в доме пару месяцев, муж заскучал. Манана делала вид, будто не замечает ни его уединений в туалете с телефоном на долгие часы, ни что ему по-прежнему ничего не нравится – ни еда, ни гости, ни ребенок, ни она сама.
– Я тебе говорила?! – орала Кора, пыхая сигаретой и разливая пунш половником. – Вечно ты печешься о том, что скажут люди! Вот мне вообще по фигу, я могу и третий раз замуж выйти! Бесик, могу или нет, а?! – грозно вопрошала она у сына-подростка.
– Маман, я удивлюсь, если вы этого не сделаете, – галантно отвечал Бесик, наклоняясь к маминой ручке.
– То-то же, пошел вон, возьми деньги на полке! – Кора победно глянула на поникшую Манану – та все еще не могла решиться решить окончательно и бесповоротно.
Прошел год – разделенный дозами по два месяца приходов-уходов. За это время Манана похудела до того веса, когда ее уже не узнавали домашние, и фотографии получались такие, что на фейсбуке «лайки» сыпались Ниагарским водопадом. Гардероб она поменяла радикально, одеваясь так, как всегда мечтала – просто в джинсы и белые майки, волосы заплетала в небрежную косу, а ее шепелявость оказалась ужасно милой – худые женщины вообще милые, включая дурацкие недостатки.
Она поглядела вслед мужу, уходящему в очередной раз, и задумчиво сказала, что все – больше может не приходить. Он не обратил внимания, и зря: через положенные заведенным порядком два месяца Манана действительно не пустила его домой! Ничего не помогало: ни уговоры, ни обещания, ни посредники, ни угрозы, ни-че-го.
Манана стала звать своих девочек в гости и пировать допоздна с песнями и плясками. Потом наняла учительницу по вокалу и запела в трио городского романса. Дочери купила собаку и разрешила играть во дворе до полуночи. Муж являлся с проверками и выходил из себя – ребенок растет в неподобающих, аморальных, разлагающих условиях! Манана молча пожимала плечами и говорила: «Мне ремонт надо делать, а ты тут с глупостями».
Муж начал суетиться и сделал ей ремонт. Потом добавил денег на новую машину. Он гнездится не у той женщины и не у этой, а у своей сердобольной сестры и контролирует ситуацию издали.
Манана живет припеваючи.
– Зачем мне дома лишний хлам? – пожимает она плечами, мило шепелявя заячьей губой. – Другой мужчина – ха-ха-ха!
Кора злится и внушает Манане, что муж дома все-таки нужен – пусть даже новый. Манана загадочно улыбается и берет верхнее «до» безо всяких усилий.
Лет десять жили отлично – все как у людей. Ребенок, правда, родился тоже с заячьей губой, и вдобавок с волчьей пастью, а представьте девочку с такими проблемами, и Манана с мужем делали все возможное и невозможное, чтобы эти проблемы решить: возили, оперировали, выхаживали, платили бешеные деньги – в общем, все шло своим трудным, но правильным ходом.
В доме всегда порядок, как в журнале, ребенок без комплексов – хоть и с операциями, муж работящий и обихоженный, а уж застолья она закатывала – гости стонали и падали, поглощая индюшек в ореховом соусе, и признавались в бесконечной любви к хлебосольному семейству.
Единственная нерешаемая проблема у Мананы была – лишний вес. Мало сказать – лишний, откровенно говоря, вес был дважды лишний – где-то уже за центнер. Кто бы ее осудил – столько нервотрепок, волнений, бессонных ночей из-за ребенка. К тому же она умела отлично одеваться – вроде идет туша тушей, а брючки стройнящие «афгани» черные, и стрижка коротеньким ежиком, и очки в оправе «бабочка» – ну в сто раз стильнее, чем тощие приятельницы! И характер у Мананы был компанейский, подруг штук двадцать, если не больше, и в целом она была своей жизнью довольна, потому что натура здоровая и жизнерадостная.
Нельзя сказать, что лишний вес она не замечала – сгоняла как могла, но – стоял, зараза, и не двигался. Уж и щитовидку проверяла, и диеты пробовала, и вообще днями ничего не ела – хоть ты застрелись вообще, стоит, и все.
И тут в один прекрасный день Манана обнаружила интересную вещь – муж влюбился в другую. Неважно, как это произошло, но – муж факт не отрицал, во всем сознался: за пару месяцев летом, пока жена с ребенком были на даче, нарыл себе в Интернете разведенную молодую актрису. Собрал чемодан и ушел.
Манана была в таком потрясении, что стала худеть. За пару месяцев она сбросила четверть центнера и даже не заметила, как это произошло. Только после того, как штаны «афгани» утром соскользнули на пол, удивленно посмотрела в зеркало – и, о чудо! Увидела там себя лет в двадцать пять – лицо со скулами, волосы до плеч – когда успели отрасти-то? И даже талию и бедра.
Тем временем муж, уставший от жизни в чужой семье – актриса-то не очень хозяюшка оказалась, вернулся с чемоданом и попросился обратно. Манана разволновалась и стала думать. Все-таки она немолодая, хоть и похудела слегка, а заячья губа – это так противно, наверное.
– Мать, ты бомба! – заорала ее подруга-матерщинница Кора, увидев Манану в джинсах и курточке. – Да пошел он к такой-то матери, гандон! И даже не думай его пускать обратно!
– Десять лет вместе, я не хочу свой труд отдавать какой-то иждивенке, – возразила Манана.
– Ты еще скажи, что ребенку нужен отец, – плюнула Кора.
Пожив в доме пару месяцев, муж заскучал. Манана делала вид, будто не замечает ни его уединений в туалете с телефоном на долгие часы, ни что ему по-прежнему ничего не нравится – ни еда, ни гости, ни ребенок, ни она сама.
– Я тебе говорила?! – орала Кора, пыхая сигаретой и разливая пунш половником. – Вечно ты печешься о том, что скажут люди! Вот мне вообще по фигу, я могу и третий раз замуж выйти! Бесик, могу или нет, а?! – грозно вопрошала она у сына-подростка.
– Маман, я удивлюсь, если вы этого не сделаете, – галантно отвечал Бесик, наклоняясь к маминой ручке.
– То-то же, пошел вон, возьми деньги на полке! – Кора победно глянула на поникшую Манану – та все еще не могла решиться решить окончательно и бесповоротно.
Прошел год – разделенный дозами по два месяца приходов-уходов. За это время Манана похудела до того веса, когда ее уже не узнавали домашние, и фотографии получались такие, что на фейсбуке «лайки» сыпались Ниагарским водопадом. Гардероб она поменяла радикально, одеваясь так, как всегда мечтала – просто в джинсы и белые майки, волосы заплетала в небрежную косу, а ее шепелявость оказалась ужасно милой – худые женщины вообще милые, включая дурацкие недостатки.
Она поглядела вслед мужу, уходящему в очередной раз, и задумчиво сказала, что все – больше может не приходить. Он не обратил внимания, и зря: через положенные заведенным порядком два месяца Манана действительно не пустила его домой! Ничего не помогало: ни уговоры, ни обещания, ни посредники, ни угрозы, ни-че-го.
Манана стала звать своих девочек в гости и пировать допоздна с песнями и плясками. Потом наняла учительницу по вокалу и запела в трио городского романса. Дочери купила собаку и разрешила играть во дворе до полуночи. Муж являлся с проверками и выходил из себя – ребенок растет в неподобающих, аморальных, разлагающих условиях! Манана молча пожимала плечами и говорила: «Мне ремонт надо делать, а ты тут с глупостями».
Муж начал суетиться и сделал ей ремонт. Потом добавил денег на новую машину. Он гнездится не у той женщины и не у этой, а у своей сердобольной сестры и контролирует ситуацию издали.
Манана живет припеваючи.
– Зачем мне дома лишний хлам? – пожимает она плечами, мило шепелявя заячьей губой. – Другой мужчина – ха-ха-ха!
Кора злится и внушает Манане, что муж дома все-таки нужен – пусть даже новый. Манана загадочно улыбается и берет верхнее «до» безо всяких усилий.
Идеальная сказочная история кардиолога Хатуны
Одна женщина – звали ее Хатуна – работала кардиологом в специализированной клинике и света белого не видела. Поскольку она была холодноватая и замкнутая, ее маршрут пролегал строго между «завод-кравот», то есть – работа и дом, дом и работа. Ей уже исполнился тридцатник, хотя по виду давали максимум двадцать пять, но никаких романов у нее не было и в ближайшем будущем не намечалось. Познакомиться она могла только в двух случаях: либо на работе, но все коллеги были женатые, пациенты же непригодны для романов, либо по дороге, а раз ездила она на собственном джипике – папа подарил, то и там вариантов не оставалось. Водила она не очень хорошо, вцепившись в руль и не вертя головой никуда вообще.
Родители и сестра уже отчаялись ее с кем-то познакомить – разве что заслать жениха в больницу в виде больного, но поди отыщи такого молодого человека, кто согласится на подобную авантюру. А если и отыщется, никаких гарантий, что они друг другу понравятся. А даже если понравятся, а потом не заладится – всю вину свалят на авантюристов, так что – ну его к лешему, пусть живет как хочет, лишь бы здорова была.
Как-то раз вернулась она с работы, вымотавшись сильнее обычного, и ставила джипик в гараж задним ходом. Надо понимать, что получалось у нее из рук вон плохо – это маневр не для новичка, гараж был узкий, а джипик широкий, в общем – валандалась она так битых минут сорок, закипая от бешенства, хотя эта эмоция была ей в принципе незнакома в силу нордического темперамента.
В это время соседнем подъезде на балконе второго этажа курил молодой человек. Он приехал к родителям в отпуск на месяц, чтобы жениться – у него была такая задача поставлена. И курил он не потому, что курильщик – вообще он давно бросил, просто задача оказалась дико дурацкая, и он нервничал. В очень далекой стране, где он жил, искать невесту было некогда и негде. К тому же он не хотел брать в дом кого попало, а хотел настоящую приличную девушку, чтобы уже раз и навсегда.
И после маминых разговоров он опять занервничал, что – вот, зря скатался, и что делать вообще, и жениться не хочется по расчету и сговору, это же ужас что такое, и стал курить. Тут во дворе появился джипик, вышла девушка-блондинка с убитым лицом и открыла гаражные ворота. Молодой человек на балконе – назовем его хотя бы Серго – вначале смотрел от скуки.
Блондинка заезжала в гараж так виртуозно бездарно, так упорно долбалась в один и тот же косяк, что развеселившийся Серго еле сдержался, чтобы не перегнуться через перила и закричать: «Руль выверни влево, курица!» А девушка уперто заставляла джипик взвывать, снова выезжала и опять заезжала, так что уже высунулись недовольные соседи.
Когда веселье приелось, Серго взял еще одну сигарету, и вдруг в его голове сложились два и два.
– Ма-ам! – позвал он. – В соседнем подъезде что за блондинка живет?
– Двести раз тебе рассказывала, – сердито отозвалась с кухни красавица-мама, бывшая волейболистка сборной страны, – кардиолог, Хатуна, она еще всегда нашу Весту за уши трепала. Сестра у нее еще есть, такая… огонь-девица. Не помнишь, что ли?
– Мама, я тут шесть лет не живу, – задумчиво отозвался Серго, выкинул сигарету и пронаблюдал, как точно поставила в конце концов машину терпеливая блондинка. – Ты ее номер телефона знаешь? А то она без меня пропадет вообще.
Далее было очень интересно: молодой человек позвонил Хатуне и пригласил на свидание. Ей никогда не звонили незнакомые молодые люди и не рекомендовались своими матерями. Она так удивилась, что пошла. То ли дежурство подруге дала, то ли отгул взяла – в общем, пошла.
Оба примерно одного возраста, не то чтобы очень юные, сидели и понимали – вот, это оно. Но если Серго это знал точно – все-таки программист, то кардиологу нужны были доказательства.
Серго безошибочно понял, что надо эти доказательства сфабриковать. Поэтому ровно неделю он каждый вечер выводил Хатуну в свет. То в парке гулять, то в концерты, то с друзьями в лес. Она так отвыкла от человеческой жизни, что немного сошла с ума. В конце недели Серго посадил ее за стол, дал мартини с оливкой и начал такую речь:
– Мне надо жениться. Ты мне подходишь. Времени у меня мало – еще дней пятнадцать. Сейчас ты думаешь, что я псих. Допустим, я сделаю тебе предложение, ты откажешься. Я уеду, мы будем год разговаривать по телефону и по скайпу, потом вернусь, и ты все равно дашь согласие. И только через го-о-од! – мы поженимся, познакомим семьи и начнем работать над ребенком.
Хатуна даже не покраснела, так ей вышибло последние мозги. Серго продолжал:
– А если мы поженимся сейчас и сразу начнем работать над ребенком, то через год наши дела будут намного более придвинуты вперед. Понимаешь?! Зачем откладывать?
Хатуна, ужасаясь сама себе, согласилась, потому что ей нечего было возразить, да и не хотелось, если уж начистоту.
И она в самом деле вышла замуж на двадцатый день после эпизода с гаражом и осталась ждать своего супруга с ребенком в животе. Ее родственники онемели от счастья и молча думали: вот это отмочила, тихоня наша! Молодые через год соединились и уехали уже втроем.
Сейчас она растит в тихом доме среди сосен дочку, похожую на волейболистку, встречает с работы своего Серго, мечтает о кардиологии, но не соглашается садиться за руль – так намучилась, говорит, пока ездила на работу.
Родители и сестра уже отчаялись ее с кем-то познакомить – разве что заслать жениха в больницу в виде больного, но поди отыщи такого молодого человека, кто согласится на подобную авантюру. А если и отыщется, никаких гарантий, что они друг другу понравятся. А даже если понравятся, а потом не заладится – всю вину свалят на авантюристов, так что – ну его к лешему, пусть живет как хочет, лишь бы здорова была.
Как-то раз вернулась она с работы, вымотавшись сильнее обычного, и ставила джипик в гараж задним ходом. Надо понимать, что получалось у нее из рук вон плохо – это маневр не для новичка, гараж был узкий, а джипик широкий, в общем – валандалась она так битых минут сорок, закипая от бешенства, хотя эта эмоция была ей в принципе незнакома в силу нордического темперамента.
В это время соседнем подъезде на балконе второго этажа курил молодой человек. Он приехал к родителям в отпуск на месяц, чтобы жениться – у него была такая задача поставлена. И курил он не потому, что курильщик – вообще он давно бросил, просто задача оказалась дико дурацкая, и он нервничал. В очень далекой стране, где он жил, искать невесту было некогда и негде. К тому же он не хотел брать в дом кого попало, а хотел настоящую приличную девушку, чтобы уже раз и навсегда.
И после маминых разговоров он опять занервничал, что – вот, зря скатался, и что делать вообще, и жениться не хочется по расчету и сговору, это же ужас что такое, и стал курить. Тут во дворе появился джипик, вышла девушка-блондинка с убитым лицом и открыла гаражные ворота. Молодой человек на балконе – назовем его хотя бы Серго – вначале смотрел от скуки.
Блондинка заезжала в гараж так виртуозно бездарно, так упорно долбалась в один и тот же косяк, что развеселившийся Серго еле сдержался, чтобы не перегнуться через перила и закричать: «Руль выверни влево, курица!» А девушка уперто заставляла джипик взвывать, снова выезжала и опять заезжала, так что уже высунулись недовольные соседи.
Когда веселье приелось, Серго взял еще одну сигарету, и вдруг в его голове сложились два и два.
– Ма-ам! – позвал он. – В соседнем подъезде что за блондинка живет?
– Двести раз тебе рассказывала, – сердито отозвалась с кухни красавица-мама, бывшая волейболистка сборной страны, – кардиолог, Хатуна, она еще всегда нашу Весту за уши трепала. Сестра у нее еще есть, такая… огонь-девица. Не помнишь, что ли?
– Мама, я тут шесть лет не живу, – задумчиво отозвался Серго, выкинул сигарету и пронаблюдал, как точно поставила в конце концов машину терпеливая блондинка. – Ты ее номер телефона знаешь? А то она без меня пропадет вообще.
Далее было очень интересно: молодой человек позвонил Хатуне и пригласил на свидание. Ей никогда не звонили незнакомые молодые люди и не рекомендовались своими матерями. Она так удивилась, что пошла. То ли дежурство подруге дала, то ли отгул взяла – в общем, пошла.
Оба примерно одного возраста, не то чтобы очень юные, сидели и понимали – вот, это оно. Но если Серго это знал точно – все-таки программист, то кардиологу нужны были доказательства.
Серго безошибочно понял, что надо эти доказательства сфабриковать. Поэтому ровно неделю он каждый вечер выводил Хатуну в свет. То в парке гулять, то в концерты, то с друзьями в лес. Она так отвыкла от человеческой жизни, что немного сошла с ума. В конце недели Серго посадил ее за стол, дал мартини с оливкой и начал такую речь:
– Мне надо жениться. Ты мне подходишь. Времени у меня мало – еще дней пятнадцать. Сейчас ты думаешь, что я псих. Допустим, я сделаю тебе предложение, ты откажешься. Я уеду, мы будем год разговаривать по телефону и по скайпу, потом вернусь, и ты все равно дашь согласие. И только через го-о-од! – мы поженимся, познакомим семьи и начнем работать над ребенком.
Хатуна даже не покраснела, так ей вышибло последние мозги. Серго продолжал:
– А если мы поженимся сейчас и сразу начнем работать над ребенком, то через год наши дела будут намного более придвинуты вперед. Понимаешь?! Зачем откладывать?
Хатуна, ужасаясь сама себе, согласилась, потому что ей нечего было возразить, да и не хотелось, если уж начистоту.
И она в самом деле вышла замуж на двадцатый день после эпизода с гаражом и осталась ждать своего супруга с ребенком в животе. Ее родственники онемели от счастья и молча думали: вот это отмочила, тихоня наша! Молодые через год соединились и уехали уже втроем.
Сейчас она растит в тихом доме среди сосен дочку, похожую на волейболистку, встречает с работы своего Серго, мечтает о кардиологии, но не соглашается садиться за руль – так намучилась, говорит, пока ездила на работу.
Наталья Доманчук
Байки про Одну Женщину и Одного Мужчину, которые прожили вместе 25 лет и до сих пор друг друга не убили
1
Одна Женщина была безнадежно замужем уже двадцать пять лет. Безнадежно – потому что мужа своего до сих пор любила, боготворила, и не было никакой надежды влюбиться в другого. Дело в том, что этот Мужчина был у нее первым. А вот она не была у своего Мужчины первой. У него имелась какая-то Наташа (да, это ее настоящее имя). И иногда Мужчина вспоминал Наташу и спрашивал стол, стул и диван-кровать: как она там, интересно? Любит меня, наверное, до сих пор? Локти себе искусала в кровь или не в кровь?
И вот однажды он решил наконец-то найти ответы на все эти вопросы.
– Я организую встречу с одноклассниками. И позову Наташу.
Женщина уже хотела пуститься в истерику, как Мужчина добавил:
– Ты же пойдешь со мной? Ты же хочешь увидеть ее искусанные локти, чтобы потом не смеяться надо мной? И заодно понять, как тебе повезло в жизни!
О, Женщина хотела пойти с ним. Не для того, конечно, чтобы увидеть окровавленные передние конечности Наташи, а чтобы быть начеку, и если что, то эти конечности пообрубать, и мужу и Наташе.
В назначенный день Мужчина долго выбирал, какую рубашку ему надеть – черную или белую. Черная очень бы пошла к локоткам Наташи (красное и черное – ах!), а белая очень шла его довольному рылу. Локти Наташи перевесили счастливое рыло, и Мужчина выбрал черный строгий костюм, черную рубашку, которую расстегнул на три пуговицы, вылил на себя сто граммов «Эгоиста» и, взяв под руку Женщину, отправился на встречу.
Наташа уже ждала его. Подошла, посмотрела на Мужчину, кинулась ему на грудь (не зря, гад, три пуговицы не застегнул) и разрыдалась.
Мужчина очень сильно растерялся, смотрел то на Женщину, то на серую, жеваную панамку Наташи, то в потолок. Успевал, правда, что-то лепетать:
– Ну что ты, ну чего ты, ну зачем ты….
Наконец Наташенька успокоилась, отпряла от Мужской груди и подошла к Женщине.
– Вы простите, просто у меня сейчас в жизни такая жопа!
– Бывает, – сочувственно кивнула Женщина и попыталась сделать гримасу сожаления, но, наверное, у нее не получилось, потому что она думала, что было бы, если бы все женщины на свете, у которых в жизни «такая жопа», кидались на волосатую грудь Ее Мужчины…
– Если вы не возражаете, я останусь в шляпке, – кокетливо произнесла Наташа и натянула на лоб серо-коричневую панаму.
– Ну, как ты, рассказывай! – спросил любезный Мужчина и усадил Наташу на стул.
– Ой, да что тут рассказывать! Двое детей. Замужем. Муж… – Она замялась, потом, глубоко вздохнув, продолжила: – Муж лежит в психушке…
Ее исповедь прервала вторая одноклассница. Потом пришли три парня и еще одна девушка. Начались «А помнишь?», потом официант принес еду. Женщина слопала отбивную, запила ее кофейком и, наклонившись к Мужчине, прошептала:
– Дорогой, прости, но я немного устала. Я пойду домой?
Дорогой такого не ожидал. Он попытался сделать страшное и оскорбленное лицо. Три раза косился на панамку Наташи и не мог поверить, что любимая Женщина смеет оставить его наедине с этой серо-коричневой материей.
– Я правда устала, – честно призналась Женщина и, не дожидаясь, пока Мужчина начнет плакать и умолять ее остаться, покинула пределы ресторана.
Мужчина пришел домой за полночь. Разделся, пробрался в постель, обнял свою любимую Женщину:
– Ну что, поняла наконец-то?
– Еще бы, – вяло мяукнула Женщина.
– Вот-вот! Цени меня! Если бы не я – ходила бы ты сейчас в ужасной панаме и плакала, что у тебя жопа. Поняла, да?
– Я поняла другое. – Женщина повернулась к своему Мужчине и погладила его по голове: – Если бы не я, ты бы сейчас… лежал в психушке.
И вот однажды он решил наконец-то найти ответы на все эти вопросы.
– Я организую встречу с одноклассниками. И позову Наташу.
Женщина уже хотела пуститься в истерику, как Мужчина добавил:
– Ты же пойдешь со мной? Ты же хочешь увидеть ее искусанные локти, чтобы потом не смеяться надо мной? И заодно понять, как тебе повезло в жизни!
О, Женщина хотела пойти с ним. Не для того, конечно, чтобы увидеть окровавленные передние конечности Наташи, а чтобы быть начеку, и если что, то эти конечности пообрубать, и мужу и Наташе.
В назначенный день Мужчина долго выбирал, какую рубашку ему надеть – черную или белую. Черная очень бы пошла к локоткам Наташи (красное и черное – ах!), а белая очень шла его довольному рылу. Локти Наташи перевесили счастливое рыло, и Мужчина выбрал черный строгий костюм, черную рубашку, которую расстегнул на три пуговицы, вылил на себя сто граммов «Эгоиста» и, взяв под руку Женщину, отправился на встречу.
Наташа уже ждала его. Подошла, посмотрела на Мужчину, кинулась ему на грудь (не зря, гад, три пуговицы не застегнул) и разрыдалась.
Мужчина очень сильно растерялся, смотрел то на Женщину, то на серую, жеваную панамку Наташи, то в потолок. Успевал, правда, что-то лепетать:
– Ну что ты, ну чего ты, ну зачем ты….
Наконец Наташенька успокоилась, отпряла от Мужской груди и подошла к Женщине.
– Вы простите, просто у меня сейчас в жизни такая жопа!
– Бывает, – сочувственно кивнула Женщина и попыталась сделать гримасу сожаления, но, наверное, у нее не получилось, потому что она думала, что было бы, если бы все женщины на свете, у которых в жизни «такая жопа», кидались на волосатую грудь Ее Мужчины…
– Если вы не возражаете, я останусь в шляпке, – кокетливо произнесла Наташа и натянула на лоб серо-коричневую панаму.
– Ну, как ты, рассказывай! – спросил любезный Мужчина и усадил Наташу на стул.
– Ой, да что тут рассказывать! Двое детей. Замужем. Муж… – Она замялась, потом, глубоко вздохнув, продолжила: – Муж лежит в психушке…
Ее исповедь прервала вторая одноклассница. Потом пришли три парня и еще одна девушка. Начались «А помнишь?», потом официант принес еду. Женщина слопала отбивную, запила ее кофейком и, наклонившись к Мужчине, прошептала:
– Дорогой, прости, но я немного устала. Я пойду домой?
Дорогой такого не ожидал. Он попытался сделать страшное и оскорбленное лицо. Три раза косился на панамку Наташи и не мог поверить, что любимая Женщина смеет оставить его наедине с этой серо-коричневой материей.
– Я правда устала, – честно призналась Женщина и, не дожидаясь, пока Мужчина начнет плакать и умолять ее остаться, покинула пределы ресторана.
Мужчина пришел домой за полночь. Разделся, пробрался в постель, обнял свою любимую Женщину:
– Ну что, поняла наконец-то?
– Еще бы, – вяло мяукнула Женщина.
– Вот-вот! Цени меня! Если бы не я – ходила бы ты сейчас в ужасной панаме и плакала, что у тебя жопа. Поняла, да?
– Я поняла другое. – Женщина повернулась к своему Мужчине и погладила его по голове: – Если бы не я, ты бы сейчас… лежал в психушке.