Толстой Алексей Николаевич. Золотой ключик, или приключения Буратино

   Он пополз крысиным ходом в подполье. Ход был все уже и уже. Буратино теперь едва протискивался под землей... И вдруг вниз головой полетел в подполье.
   Там он едва не попал в крысоловку, наступил на хвост ужу, только что напившемуся молока из кувшина в столовой, и через кошачий лаз выскочил на лужайку.
   Над лазоревыми цветами бесшумно летала мышь.
   – За мной, Буратино, в Страну Дураков!
   У летучих мышей нет хвоста, поэтому мышь летает не прямо, как птицы, а вверх и вниз – на перепончатых крыльях, вверх и вниз, похожая на чертика; рот у нее всегда открыт, чтобы не теряя времени, по пути ловить, кусать, глотать живьем комаров и ночных бабочек.
   Буратино бежал за ней по шею в траве; мокрые кашки хлестали его по щекам.
   Вдруг мышь высоко метнулась к круглой луне и оттуда крикнула кому-то:
   – Привела!
   Буратино сейчас же кубарем полетел вниз с крутого обрыва. Катился, катился и шлепнулся в лопухи.
   Исцарапанный, полон рот песку, с вытаращенными глазами сел.
   – Ух, ты!..
   Перед ним стояли кот Базилио и лиса Алиса.
   – Храбренький, отважненький Буратино, должно быть, свалился с луны, – сказала лиса.
   – Странно, как он жив остался, – мрачно сказал кот.
   Буратино обрадовался старым знакомым, хотя ему показалось подозрительным, что у кота перевязана тряпкой правая лапа, а у лисы весь хвост испачкан в болотной тине.
   – Нет худа без добра, – сказала лиса, – зато ты попал в Страну Дураков...
   И она лапой указала на сломанный мост через высохший ручей. По ту сторону ручья среди куч мусора виднелись полуразвалившиеся домишки, чахлые деревья с обломанными ветвями и колокольни, покосившиеся в разные стороны...
   – В этом городе продаются знаменитые куртки на заячьем меху для папы Карло, – облизываясь, пела лиса, – азбуки с раскрашенными картинками... Ах, какие продаются сладкие пирожки и леденцовые петушки на палочках! Ты ведь не потерял еще твои денежки, чудненький Буратино?
   Лиса Алиса помогла ему встать на ноги; помуслив лапу, почистила ему курточку и повела через сломанный мост. Кот Базилио угрюмо ковылял сзади.
   Была уже середина ночи, но в Городе Дураков никто не спал.
   По кривой, грязной улице бродили тощие собаки в репьях, зевали от голода:
   – Э-хе-хе...
   Козы с драной шерстью на боках щипали пыльную траву у тротуара, трясли огрызками хвостов.
   – Б-э-э-э-э-да...
   Повесив голову, стояла корова; у нее кости торчали сквозь кожу.
   – Мууучение... – повторяла она задумчиво.
   На кочках грязи сидели общипанные воробьи, – они не улетали – хоть дави их ногами...
   Шатались от истощения куры с выдранными хвостами...
   Зато на перекрестках стояли навытяжку свирепые бульдоги-полицейские в треугольных шляпах и в колючих ошейниках.
   Они кричали на голодных и шелудивых жителей:
   – Пррроходи! Держи пррраво! Не задерррживайся!..
   Лиса тащила Буратино дальше по улице. Они увидели гуляющих под луной по тротуару сытых котов в золотых очках, под руку с кошками в чепчиках.
   Гулял толстый Лис – губернатор этого города, важно подняв нос, и с ним – спесивая лисица, державшая в лапе цветок ночной фиалки.
   Лиса Алиса шепнула:
   – Это гуляют те, кто посеял деньги на Поле Чудес... Сегодня последняя ночь, когда можно сеять. К утру соберешь кучу денег и накупишь всякой всячины... Идем скорее.
   Лиса и кот привели Буратино на пустырь, где валялись битые горшки, рваные башмаки, дырявые калоши и тряпки... Перебивая друг друга, затараторили:
   – Рой ямку.
   – Клади золотые.
   – Посыпь солью.
   – Зачерпни из лужи, полей хорошенько.
   – Да не забудь сказать «крекс, фекс, пекс»...
   Буратино почесал нос, испачканный в чернилах.
   – А вы уйдите все-таки подальше...
   – Боже мой, да мы и смотреть не хотим, где ты зароешь деньги! – сказала лиса.
   – Боже сохрани! – сказал кот.
   Они отошли немного и спрятались за кучей мусора.
   Буратино выкопал ямку. Сказал три раза шепотом: «Крекс, фекс, пекс», положил в ямку четыре золотые монеты, засыпал, из кармана вынул щепотку соли, посыпал сверху. Набрал из лужи пригоршню воды, полил.
   И сел ждать, когда вырастет дерево...

Полицейские хватают Буратино и не дают ему сказать ни одного слова в свое оправдание

   Лиса Алиса думала, что Буратино уйдет спать, а он все сидел на мусорной куче, терпеливо вытянув нос.
   Тогда Алиса велела коту остаться караулить, а сама побежала в ближайшее полицейское отделение.
   Там в накуренной комнате, за столом, закапанным чернилами, густо храпел дежурный бульдог.
   Лиса самым благонамеренным голоском сказала ему:
   – Господин мужественный дежурный, нельзя ли задержать одного беспризорного воришку? Ужасная опасность грозит всем богатеньким и почтенненьким гражданам этого города.
   Спросонок дежурный бульдог так рявкнул, что под лисой со страха оказалась лужа.
   – Воррришка! Гам!
   Лиса объяснила, что опасный воришка-Буратино обнаружен на пустыре.
   Дежурный, все еще рыча, позвонил. Ворвались два добермана-пинчера, сыщики, которые никогда не спали, никому не верили и даже самих себя подозревали в преступных намерениях.
   Дежурный приказал им доставить опасного преступника живым или мертвым в отделение.
   Сыщики ответили коротко:
   – Тяф!
   И помчались на пустырь особым хитрым галопом, занося задние ноги вбок.
   Последние сто шагов они ползли на животах и враз кинулись на Буратино, схватили его под мышки и потащили в отделение. Буратино болтал ногами, умолял сказать – за что? за что? Сыщики отвечали:
   – Там разберут...
   Лиса и кот, не теряя времени, выкопали четыре золотые монеты. Лиса так ловко начала делить деньги, что у кота оказалась одна монета, у нее – три.
   Кот молча вцепился когтями ей в рожу.
   Лиса плотно обхватила его лапами. И они оба некоторое время катались клубком по пустырю. Кошачья и лисья шерсть летела клочками в лунном свете.
   Ободрав друг другу бока, они разделили монеты поровну и в ту же ночь скрылись из города.
   Тем временем сыщики привели Буратино в отделение.
   Дежурный бульдог вылез из-за стола и сам обыскал его карманы.
   Не обнаружив ничего, кроме кусочка сахара и крошек миндального пирожного, дежурный кровожадно засопел на Буратино:
   – Ты совершил три преступления, негодяй: ты – беспризорный, беспаспортный и безработный. Отвести его за город и утопить в пруду.
   Сыщики ответили:
   – Тяф!
   Буратино пытался рассказать про папу Карло, про свои приключения. Все напрасно! Сыщики подхватили его, галопом оттащили за город и с моста бросили в глубокий грязный пруд, полный лягушек, пиявок и личинок водяного жука.
   Буратино шлепнулся в воду, и зеленая ряска сомкнулась над ним.

Буратино знакомится с обитателями пруда, узнает о пропаже четырех золотых монет и получает от черепахи Тортилы золотой ключик

   Не нужно забывать, что Буратино был деревянный и поэтому не мог утонуть. Все же он до того испугался, что долго лежал на воде, весь облепленный зеленой ряской.
   Вокруг него собрались обитатели пруда: всем известные своей глупостью черные пузатые головастики, водяные жуки с задними лапами, похожими на весла, пиявки, личинки, которые кушали все, что попадалось, вплоть до самих себя, и, наконец, разные мелкие инфузории.
   Головастики щекотали его жесткими губами и с удовольствием жевали кисточку на колпаке. Пиявки заползли в карман курточки. Один водяной жук несколько раз влезал на его нос, высоко торчавший из воды, и оттуда бросался в воду – ласточкой.
   Мелкие инфузории, извиваясь и торопливо дрожа волосками, заменявшими им руки и ноги, пытались подхватить что-нибудь съедобное, но сами попадали в рот к личинкам водяного жука.
   Буратино это наконец надоело, он зашлепал пятками по воде:
   – Пошли прочь! Я вам не дохлая кошка.
   Обитатели шарахнулись кто куда. Он перевернулся на живот и поплыл.
   На круглых листьях водяных лилий под луной сидели большеротые лягушки, выпученными глазами глядели на Буратино.
   – Какая-то каракатица плывет, – квакнула одна.
   – Нос, как у аиста, – квакнула другая.
   – Это морская лягушка, – квакнула третья.
   Буратино, чтобы передохнуть, вылез на большой лист водяной лилии. Сел на нем, плотно обхватил коленки и сказал, стуча зубами:
   – Все мальчики и девочки напились молока, спят в теплых кроватках, один я сижу на мокром листе... Дайте поесть чего-нибудь, лягушки.
   Лягушки, как известно, очень хладнокровны. Но напрасно думать, что у них нет сердца. Когда Буратино, мелко стуча зубами, начал рассказывать про свои несчастные приключения, лягушки одна за другой подскочили, мелькнули задними ногами и нырнули на дно пруда.
   Они принесли оттуда дохлого жука, стрекозиное крылышко, кусочек тины, зернышко рачьей икры и несколько гнилых корешков.
   Положив все эти съедобные вещи перед Буратино, лягушки опять вспрыгнули на листья водяных лилий и сидели как каменные, подняв большеротые головы с выпученными глазами.
   Буратино понюхал, попробовал лягушиное угощенье.
   – Меня стошнило, – сказал он, – какая гадость!..
   Тогда лягушки опять все враз – бултыхнулись в воду...
   Зеленая ряска на поверхности пруда заколебалась, и появилась большая, страшная змеиная голова. Она поплыла к листу, где сидел Буратино.
   У него дыбом встала кисточка на колпаке. Он едва не свалился в воду от страха.
   Но это была не змея. Это была никому не страшная, пожилая черепаха Тортила с подслеповатыми глазами.
   – Ах ты, безмозглый, доверчивый мальчишка с коротенькими мыслями! – сказала Тортила. – Сидеть бы тебе дома да прилежно учиться! Занесло тебя в Страну Дураков!
   – Так я же хотел же добыть побольше золотых монет для папы Карло... Я очччень хороший и благоразумный мальчик...
   – Деньги твои украли кот и лиса, – сказала черепаха. – Они пробегали мимо пруда, остановились попить, и я слышала, как они хвастались, что выкопали твои деньги, и как подрались из-за них... Ох ты, безмозглый, доверчивый дурачок с коротенькими мыслями!..
   – Не ругаться надо, – проворчал Буратино, – тут помочь надо человеку... Что я теперь буду делать? Ой-ой-ой!.. Как я вернусь к папе Карло? Ай-ай-ай!..
   Он тер кулаками глаза и хныкал так жалобно, что лягушки вдруг все враз вздохнули:
   – Ух-ух... Тортила, помоги человеку.
   Черепаха долго глядела на луну, что-то вспоминала...
   – Однажды я вот так же помогла одному человеку, а он потом из моей бабушки и моего дедушки наделал черепаховых гребенок, – сказала она. И опять долго глядела на луну. – Что ж, посиди тут, человечек, а я поползаю по дну, – может быть, найду одну полезную вещицу.
   Она втянула змеиную голову и медленно опустилась под воду.
   Лягушки прошептали:
   – Черепаха Тортила знает великую тайну.
   Прошло долгое-долгое время.
   Луна уже клонилась за холмы...
   Снова заколебалась зеленая ряска, появилась черепаха, держа во рту маленький золотой ключик.
   Она положила его на лист у ног Буратино.
   – Безмозглый, доверчивый дурачок с коротенькими мыслями, – сказала Тортила, – не горюй, что лиса и кот украли у тебя золотые монеты. Я даю тебе этот ключик. Его обронил на дно пруда человек с бородой такой длины, что он ее засовывал в карман, чтобы она не мешала ему ходить. Ах, как он просил, чтобы я отыскала на дне этот ключик!..
   Тортила вздохнула, помолчала и опять вздохнула так, что из воды пошли пузыри...
   – Но я не помогла ему, я тогда была очень сердита на людей за мою бабушку и моего дедушку, из которых наделали черепаховых гребенок. Бородатый человек много рассказывал про этот ключик, но я все забыла. Помню только, что нужно отворить им какую-то дверь и это принесет счастье...
   У Буратино забилось сердце, загорелись глаза. Он сразу забыл все свои несчастья. Вытащил из кармана курточки пиявок, положил туда ключик, вежливо поблагодарил черепаху Тортилу и лягушек, бросился в воду и поплыл к берегу.
   Когда он черненькой тенью показался на краю берега, лягушки ухнули ему вслед:
   – Буратино, не потеряй ключик!

Буратино бежит из Страны Дураков и встречает товарища по несчастью

   Черепаха Тортила не указала дороги из Страны Дураков.
   Буратино бежал куда глаза глядят. За черными деревьями блестели звезды. Над дорогой свешивались скалы. В ущелье лежало облако тумана.
   Вдруг впереди Буратино запрыгал серый комочек. Сейчас же послышался собачий лай.
   Буратино прижался к скале. Мимо него, свирепо сопя носами, промчались два полицейских бульдога из Города Дураков.
   Серый комочек метнулся с дороги вбок – на откос. Бульдоги – за ним.
   Когда топот и лай ушли далеко, Буратино припустился бежать так быстро, что звезды быстро-быстро поплыли за черными ветвями.
   Вдруг серый комочек опять перескочил дорогу. Буратино успел разглядеть, что это заяц, а на нем верхом, держа его за уши, сидит бледный маленький человечек.
   С откоса посыпались камешки, – бульдоги вслед за зайцем перескочили дорогу, и опять все стихло.
   Буратино бежал так быстро, что звезды теперь, как бешеные, неслись за черными ветвями.
   В третий раз серый заяц перескочил дорогу. Маленький человечек, задев головой за ветку, свалился с его спины и шлепнулся прямо под ноги Буратино.
   – Ррр-гаф! Держи его! – проскакали вслед за зайцем полицейские бульдоги: глаза их были так налиты злостью, что не заметили ни Буратино, ни бледного человечка.
   – Прощай, Мальвина, прощай навсегда! – плаксивым голосом пропищал человечек.
   Буратино наклонился над ним и с удивлением увидел, что это был Пьеро в белой рубашке с длинными рукавами.
   Он лежал головой вниз в колесной борозде и, очевидно, считал себя уже мертвым и пропищал загадочную фразу: «Прощай, Мальвина, прощай навсегда!», расставаясь с жизнью.
   Буратино начал его тормошить, потянул за ногу, – Пьеро не шевелился. Тогда Буратино отыскал завалившуюся в кармане пиявку и приставил ее к носу бездыханного человечка.
   Пиявка недолго думая цапнула его за нос. Пьеро быстро сел, замотал головой, отодрал пиявку и простонал:
   – Ах, я еще жив, оказывается!
   Буратино схватил его за щеки, белые, как зубной порошок, целовал, спрашивал:
   – Как ты сюда попал? Почему ты скакал верхом на сером зайце?
   – Буратино, Буратино, – ответил Пьеро, пугливо оглядываясь, – спрячь меня поскорее... Ведь собаки гнались не за серым зайцем, – они гнались за мной... Синьор Карабас Барабас преследует меня день и ночь. Он нанял в Городе Дураков полицейских собак и поклялся схватить меня живым или мертвым.
   Вдали опять затявкали псы. Буратино схватил Пьеро за рукав и потащил его в заросли мимозы, покрытой цветами в виде круглых желтых пахучих пупырышков.
   Там, лежа на прелых листьях. Пьеро шепотом начал рассказывать ему:
   – Понимаешь, Буратино, однажды ночью шумел ветер, лил дождь как из ведра...

Пьеро рассказывает, каким образом он, верхом на зайце, попал в Страну Дураков

   – Понимаешь, Буратино, однажды ночью шумел ветер, лил дождь как из ведра. Синьор Карабас Барабас сидел около очага и курил трубку. Все куклы уже спали. Я один не спал. Я думал о девочке с голубыми волосами...
   – Нашел о ком думать, вот дурень! – перебил Буратино. – Я вчера вечером убежал от этой девчонки – из чулана с пауками...
   – Как? Ты видел девочку с голубыми волосами? Ты видел мою Мальвину?
   – Подумаешь – невидаль! Плакса и приставала...
   Пьеро вскочил, размахивая руками.
   – Веди меня к ней... Если ты мне поможешь отыскать Мальвину, я тебе открою тайну золотого ключика...
   – Как! – закричал Буратино радостно. – Ты знаешь тайну золотого ключика?
   – Знаю, где ключик лежит, как его достать, знаю, что им нужно открыть одну дверцу... Я подслушал тайну, и поэтому синьор Карабас Барабас разыскивает меня с полицейскими собаками.
   Буратино ужасно захотелось сейчас же похвастаться, что таинственный ключик лежит у него в кармане. Чтобы не проговориться, он стащил с головы колпачок и запихал его в рот.
   Пьеро умолял вести его к Мальвине. Буратино при помощи пальцев объяснил этому дуралею, что сейчас темно и опасно, а вот когда рассветет – они побегут к девчонке.
   Заставив Пьеро опять спрятаться под кусты мимозы, Буратино проговорил шерстяным голосом, так как рот его был заткнут колпачком:
   – Шашкаживай...
   – Так вот, – однажды ночью шумел ветер...
   – Про это ты уже шашкаживал...
   – Так вот, – продолжал Пьеро, – я, понимаешь, не сплю и вдруг слышу: в окно кто-то громко постучался.
   Синьор Карабас Барабас заворчал:
   – Кого это принесло в такую собачью погоду?
   – Это я – Дуремар, – ответили за окном, – продавец лечебных пиявок. Позвольте мне обсушиться у огня.
   Мне, понимаешь, очень захотелось посмотреть, какие бывают продавцы лечебных пиявок. Я потихоньку отогнул угол занавески и просунул голову в комнату. И – вижу:
   Синьор Карабас Барабас поднялся с кресла, наступил, как всегда, на бороду, выругался и открыл дверь.
   Вошел длинный, мокрый-мокрый человек с маленьким-маленьким лицом, таким сморщенным, как гриб-сморчок. На нем было старое зеленое пальто, на поясе болтались щипцы, крючки и шпильки. В руках он держал жестяную банку и сачок.
   – Если у вас болит живот, – сказал он, кланяясь, будто спина у него была сломана посредине, – если у вас сильная головная боль или стучит в ушах, я могу вам приставить за уши полдюжины превосходных пиявок.
   Синьор Карабас Барабас проворчал:
   – К черту-дьяволу, никаких пиявок! Можете сушиться у огня сколько влезет.
   Дуремар стал спиной к очагу.
   Сейчас же от его зеленого пальто пошел пар и запахло тиной.
   – Плохо идет торговля пиявками, – сказал он опять. – За кусок холодной свинины и стакан вина я готов вам приставить к ляжке дюжину прекраснейших пиявочек, если у вас ломотья в костях...
   – К черту-дьяволу, никаких пиявок! – закричал Карабас Барабас. – Ешьте свинину и пейте вино.
   Дуремар начал есть свинину, лицо у него сжималось и растягивалось, как резиновое. Поев и выпив, он попросил щепотку табаку.
   – Синьор, я сыт и согрет, – сказал он. – Чтобы отплатить за ваше гостеприимство, я вам открою тайну.
   Синьор Карабас Барабас посопел трубкой и ответил:
   – Есть только одна тайна на свете, которую я хочу знать. На все остальное я плевал и чихал.
   – Синьор, – опять сказал Дуремар, – я знаю великую тайну, ее сообщила мне черепаха Тортила.
   При этих словах Карабас Барабас выпучил глаза, вскочил, запутался в бороде, полетел прямо на испуганного Дуремара, прижал его к животу и заревел, как бык:
   – Любезнейший Дуремар, драгоценнейший Дуремар, говори, говори скорее, что тебе сообщила черепаха Тортила!
   Тогда Дуремар рассказал ему следующую историю:
   "Я ловил пиявок в одном грязном пруду около Города Дураков. За четыре сольдо в день я нанимал одного бедного человека, – он раздевался, заходил в пруд по шею и стоял там, покуда к его голому телу не присасывались пиявки.
   Тогда он выходил на берег, я собирал с него пиявок и опять посылал его в пруд.
   Когда мы выловили таким образом достаточное количество, из воды вдруг показалась змеиная голова.
   – Послушай, Дуремар, – сказала голова, – ты перепугал все население нашего прекрасного пруда, ты мутишь воду, ты не даешь мне спокойно отдыхать после завтрака... Когда кончится это безобразие?..
   Я увидел, что это обыкновенная черепаха, и, нисколько не боясь, ответил:
   – Покуда не выловлю всех пиявок в вашей грязной луже...
   – Я готова откупиться от тебя, Дуремар, чтобы ты оставил в покое наш пруд и больше никогда не приходил.
   "Тогда я стал издеваться над черепахой:
   – Ах ты, старый плавучий чемодан, глупая тетка Тортила, чем ты можешь от меня откупиться? Разве своей костяной крышкой, куда прячешь лапы и голову... Я бы продал твою крышку на гребешки...
   Черепаха позеленела от злости и сказала мне:
   – На дне пруда лежит волшебный ключик... Я знаю одного человека, – он готов сделать все на свете, чтобы получить этот ключик..."
   Не успел Дуремар произнести эти слова, как Карабас Барабас завопил что есть мочи:
   – Этот человек – я! я! я! Любезнейший Дуремар, так отчего же ты не взял у Черепахи ключик?
   – Вот еще! – ответил Дуремар и собрал морщинами все лицо, так что оно стало похоже на вареный сморчок. – Вот еще! – променять превосходнейших пиявок на какой-то ключик... Короче говоря, мы разругались с черепахой, и она, подняв из воды лапу, сказала:
   – Клянусь – ни ты и никто другой не получат волшебного ключика. Клянусь – его получит только тот человек, кто заставит все население пруда просить меня об этом...
   С поднятой лапой черепаха погрузилась в воду".
   – Не теряя секунды, бежать в Страну Дураков! – закричал Карабас Барабас, торопливо засовывая конец бороды в карман, хватая шапку и фонарь. – Я сяду на берег пруда. Я буду умильно улыбаться. Я буду умолять лягушек, головастиков, водяных жуков, чтобы они просили черепаху... Я обещаю им полтора миллиона самых жирных мух... Я буду рыдать, как одинокая корова, стонать, как больная курица, плакать, как крокодил. Я стану на колени перед самым маленьким лягушонком... Ключик должен быть у меня! Я пойду в город, я войду в один дом, я проникну в комнату под лестницей... Я отыщу маленькую дверцу, – мимо нее все ходят, и никто не замечает ее. Всуну ключик в замочную скважину...
   – В это время, понимаешь, Буратино, – рассказывал Пьеро, сидя под мимозой на прелых листьях, – мне так стало интересно, что я весь высунулся из-за занавески.
   Синьор Карабас Барабас увидел меня.
   – Ты подслушиваешь, негодяй! – И он кинулся, чтобы схватить меня и бросить в огонь, но опять запутался в бороде и со страшным грохотом, опрокидывая стулья, растянулся на полу.
   Не помню, как я очутился за окном, как перелез через изгородь. В темноте шумел ветер и хлестал дождь.
   Над моей головой черная туча осветилась молнией, и в десяти шагах позади я увидел бегущих Карабаса Барабаса и продавца пиявок... Я подумал: «Погиб», споткнулся, упал на что-то мягкое и теплое, схватился за чьи-то уши...
   Это был серый заяц. Он со страху заверещал, высоко подскочил, но я крепко держал его за уши, и мы поскакали в темноте через поля, виноградники, огороды.
   Когда заяц уставал и садился, обиженно жуя раздвоенной губой, я целовал его в лобик.
   – Ну пожалуйста, ну еще немножко поскачем, серенький...
   Заяц вздыхал, и опять мы мчались неизвестно куда-то вправо, то влево...
   Когда тучи разнесло и взошла луна, я увидел под горой городишко с покосившимися в разные стороны колокольнями.
   По дороге к городу бежали Карабас Барабас и продавец пиявок.
   Заяц сказал:
   – Эхе-хе, вот оно, заячье счастье! Они идут в Город Дураков, чтобы нанять полицейских собак. Готово, мы пропали!
   Заяц упал духом. Уткнулся носом в лапки и повесил уши.
   Я просил, я плакал, я даже кланялся ему в ноги. Заяц не шевелился.
   Но когда из города выскочили галопом два курносых бульдога с черными повязками на правых лапах, заяц мелко задрожал всей кожей, – я едва успел вскочить на него верхом, и он дал отчаянного стрекача по лесу...
   Остальное ты сам видел, Буратино.
   Пьеро окончил рассказ, и Буратино спросил его осторожно:
   – А в каком доме, в какой комнате под лестницей находится дверца, которую отпирает ключик?
   – Карабас Барабас не успел рассказать об этом... Ах, не все ли нам равно, – ключик на дне озера... Мы никогда не увидим счастья...
   – А это ты видел? – крикнул ему в ухо Буратино. И, вытащив из кармана ключик, повертел им перед носом Пьеро. – Вот он!

Буратино и Пьеро приходят к Мальвине, но им сейчас же приходится бежать вместе с Мальвиной и пуделем Артемоном

   Когда солнце поднялось над скалистой горной вершиной, Буратино и Пьеро вылезли из-под куста и побежали через поле, по которому вчера ночью летучая мышь увела Буратино из дома девочки с голубыми волосами в Страну Дураков.
   На Пьеро смешно было смотреть, – так он спешил поскорее увидеть Мальвину.
   – Послушай, – спрашивал он через каждые пятнадцать секунд, – Буратино, а что, она мне обрадуется?
   – А я почем знаю...
   Через пятнадцать секунд опять:
   – Послушай, Буратино, а вдруг она не обрадуется?
   – А я почем знаю...
   Наконец они увидели белый домик с нарисованными на ставнях солнцем, луной и звездами.
   Из трубы поднимался дымок. Выше его плыло небольшое облако, похожее на кошачью голову.
   Пудель Артемон сидел на крыльце и время от времени рычал на это облако.
   Буратино не очень хотелось возвращаться к девочке с голубыми волосами. Но он был голоден и еще издалека потянул носом запах кипяченого молока.
   – Если девчонка опять надумает нас воспитывать, напьемся молока, – и нипочем я здесь не останусь.
   В это время Мальвина вышла из домика. В одной руке она держала фарфоровый кофейник, в другой – корзиночку с печеньем.
   Глаза у нее все еще были заплаканные, – она была уверена, что крысы утащили Буратино из чулана и съели.
   Только она уселась за кукольный стол на песчаной дорожке, – лазоревые цветы заколебались, бабочки поднялись над ними, как белые и желтые листья, и появились Буратино и Пьеро.
   Мальвина так широко раскрыла глаза, что оба деревянных мальчика могли бы свободно туда прыгнуть.
   Пьеро при виде Мальвины начал бормотать слова – столь бессвязные и глупые, что мы их здесь не приводим.