Страница:
Княжна ошиблась ответом.
— Ну, как же не дура! — крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
— Нельзя, княжна, нельзя, — сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, — математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится — слюбится. — Он потрепал ее рукой по щеке. — Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую, неразрезанную книгу.
— Вот еще какой-то Ключ таинства * тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочна, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых.
Жюли писала * :
«Chиre et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitiй de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgrй la distance que nous sйpare, nos cSurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se rйvolte contre la destinйe, et je ne puis, malgrй les plaisirs et les distractions qui m'entourent) vaincre une certaine tristesse cachйe que je ressens au fond du cSur depuis notre sйparation. Pourquoi ne sommes-nous pas rйunies, comme cet йtй dans votre grand cabinet sur le canapй bleu, le canapй а confidences? Pourquoi ne puis-je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si pйnйtrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous йcris?» [196]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое, слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», — подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видела хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто-неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать:
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux frиres est dйjа а l'йtranger, l'autre est avec la garde qui se met en marche vers la frontiиre. Notre cher empereur a quittй Pйtersbourg et, а ce qu'on prйtend, compte lui-mкme exposer sa prйcieuse existence aux chances de la guerre. Dieu veuille que le monstre corsicain, qui dйtruit le repos de l'Europe, soit terrassй par l'ange que le Tout-Puissant, dans sa misйricorde, nous a donnй pour souverain. Sans parler de mes frиres, cette guerre m'a privйe d'une relation des plus chиres а mon cSur. Je parle du jeune Nicolas Rostoif qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quittй l'universitй pour aller s'enrфler dans l'armйe. Eh bien, chиre Marie, je vous avouerai, que, malgrй son extrкme jeunesse, son dйpart pour l'armйe a йtй un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet йtй, a tant de noblesse, de vйritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siиcle ou nous vivons parmi nos vieillards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de cSur. Il est tellement pur et poйtique, que mes relations avec lui, quelque passagиres qu'elles fussent, ont йtй l'une des plus douces jouissances de mon pauvre cSur, qui a dйjа tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chиre amie, vous кtes heureuse de ne pas connaоtre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous кtes heureuse, puisque les derniиres — sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douce amitiй, ces relations si poйtiques et si pures ont йtй un besoin pour mon cSur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухов et son hйritage. Figurez-vous que les trois princesses n'ont reзu que trиs peu de chose, le prince Basile rien, et que c'est M. Pierre qui a tout hйritй, et qui par-dessus le marchй a йtй reconnu pour fils lйgitime, par consйquent comte Безухов et possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On prйtend que le prince Basile a jouй un trиs vilain rфle dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Pйtersbourg.
Je vous avoue que je comprends trиs peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre tout court est devenu comte Безухов et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie. Je m'amuse fort а observer les changements de ton et des maniиres des mamans accablйes de filles а marier et des demoiselles elles-mкmes а l'йgard de cet individu qui, par parenthиse, m'a paru toujours кtre un pauvre sire. Comme on s'amuse depuis deux ans а me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безуховой. Mais vous sentez bien que je ne me soucie nullement de le devenir. A propos de mariage, savez-vous que tout derniиrement la tante en gйnйralАнна Михайловна m'a confiй sous le sceau du plus grand secret un projet de mariage pour vous. Ce n'est ni plus ni moins que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le mariant а une personne riche et distinguйe, et c'est sur vous qu'est tombй le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit trиs beau et trиs mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller dоner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles а atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et йlиve l'вme. Adieu. Mes respects а monsieur votre pиre'et mes compliments а m-elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime.
Julie
P. S. Donnez-moi des nouvelles de votre frиre et de sa charmante petite femme» [197]
Княжна подумала, задумчиво улыбнулась (причем лицо ее, освещенное лучистыми глазами, совершенно преобразилось) и, вдруг приподнявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chиre et excellente amie. Votre lettre du 13 m'a causй une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poйtique Julie. L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influence habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence — que devrai-je dire moisi j'osaisme plaindre, privйe de tous ceux qui me sont chers? Ah! si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard sйvиre quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamne pas. Il me paraоt seulement que l'amour chrйtien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus mйritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspirer les beaux veux d'un jeune homme а une jeune fille poйtique et aimante comme vous.
La nouvelle de la mort du comte Безухов nous est parvenue avant votre lettre, et mon pиre en a йtй trиs affectй. Il dit que c'йtait l'avant-dernier reprйsentant du grand siиcle, et qu'а prйsent c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un cSur excellent, et c'est la qualitй que j'estime le plus dans les gens. Quant а son hйritage et au rфle qu'y a jouй le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chиre amie, la parole de notre divin sauveur qu'il est plus aisй a un chameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accablй de cette richesse, que de tentations n'aura-t-il pas а subir! Si on nie demandait ce que je dйsirerais le plus au monde, te serait d'кtre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille grвces, chиre amie, pour l'ouvrage que vous, m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusieurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me paraоt assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible; qui par lа mкme, ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement. en s'attachant а des livres mystiques, qui n'йlиvent que des doutes dans leurs esprits, exaltent leur imagination et leur donnent un caractиre d'exagйration tout-а-fait contraire а la simplicitй chrйtienne. Lisons les apфtres et l'Evangile. Ne cherchons pas а pйnйtrer ce que ceux-lа renferment de mystйrieux, car, comment oserions-nous, misйrables pйcheurs que nous sommes, prйtendre а nous initier dans les secrets terribles et sacrйs de la providence, tant que nous portons cette dйpouille charnelle, qui йlиve entre nous et l'йternel un voile impйnйtrable? Bornons-nous donc а йtudier les principes sublimes que notre divin sauveur nous a laissй pour notre conduite ici-bas; cherchons а nous y conformer et а les suivre, persuadons-nous que moins nous donnons d'essor а notre faible esprit humain et plus il est agrйable а dieu, qui rejette toute science ne venant pas de lui; que moins nous cherchons а approfondir ce qu'il lui a plu de dйrober nous en accordera а notre connaissance, et plutфt il nous en accordera la dйcouverte par son divin esprit.
Mon pиre ne m'a pas parlй du prйtendant, mais il m'a dit seulement qu'il a reзu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de mariage qui me regarde, je vous dirai, chиre et excellente amie, que le mariage, selon moi, est une institution divine а laquelle il faut se conformer. Quelque pйnible que cela soit pour moi, si le tout-puissant m'impose jamais les devoirs d'йpouse et de mиre, je tвcherai de les remplir aussi fidиlement que je le pourrai, sans m'inquiйter de l'examen de mes sentiments а l'йgard de celui qu'il me donnera pour йpoux.
J'ai reзu une lettre de mon frиre qui m'annonce son arrivйe а Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte durйe, puisqu'il nous quitte pour prendre part а cette malheureuse guerre, а laquelle nous sommes entraоnйs dieu sait comment et pourquoi. Non seulement chez vous, au centre des affaires et du monde, on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champкtres et de ce calme de la nature que les citadins se reprйsentent ordinairement а la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir pйniblement. Mon pиre ne parle que marche et contremarche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant-hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus tйmoin d'une scиne dйchirante… C'йtait un convoi des recrues enrфlйs chez nous et expйdiйs pour l'armйe… Il fallait voir l'йtat dans lequel se trouvaient les mиres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres! On dirait que l'humanitй a oubliй les lois de son divin sauveur qui prкchait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand mйrite dans l'art de s'entretuer.
Adieu, chиre et bonne amie, que notre divin sauveur et sa trиs sainte mиre vous aient en leur sainte et puissante garde.
Marie» [198]
— Ah, vous expйdiez le courrier, princesse, moi j'ai dйjа expйdiй le mien. J'ai йcris а ma pauvre mиre [199],— заговорила быстро-приятным сочным голоском улыбающаяся m-lle Bourienne, картавя на ри внося с собой в сосредоточенную, грустную и пасмурную атмосферу княжны Марьи совсем другой, легкомысленно-веселый и самодовольный мир.
— Princesse, il faut que je vous prйvienne, — прибавила она, понижая голос, — le prince a eu une altercation, — altercation, — сказала она, особенно грассируя и с удовольствием слушая себя, — une altercation avec Michel Ivanoff. Il est de trиs mauvaise humeur, trиs morose. Soyez prйvenue, vous savez… [200]
— Ah! chиre amie, — отвечала княжна Марья, — je vous ai priйe de ne jamais me prйvenir de l'humeur dans laquelle se trouve mon pиre. Je ne me permets pas de le juger, et je ne voudrais pas que les autres le fassent [201].
Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между двенадцатью и двумя часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.
XXIII
XXIV
— Ну, как же не дура! — крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
— Нельзя, княжна, нельзя, — сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, — математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится — слюбится. — Он потрепал ее рукой по щеке. — Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую, неразрезанную книгу.
— Вот еще какой-то Ключ таинства * тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочна, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых.
Жюли писала * :
«Chиre et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitiй de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgrй la distance que nous sйpare, nos cSurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se rйvolte contre la destinйe, et je ne puis, malgrй les plaisirs et les distractions qui m'entourent) vaincre une certaine tristesse cachйe que je ressens au fond du cSur depuis notre sйparation. Pourquoi ne sommes-nous pas rйunies, comme cet йtй dans votre grand cabinet sur le canapй bleu, le canapй а confidences? Pourquoi ne puis-je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si pйnйtrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous йcris?» [196]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое, слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», — подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видела хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто-неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать:
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux frиres est dйjа а l'йtranger, l'autre est avec la garde qui se met en marche vers la frontiиre. Notre cher empereur a quittй Pйtersbourg et, а ce qu'on prйtend, compte lui-mкme exposer sa prйcieuse existence aux chances de la guerre. Dieu veuille que le monstre corsicain, qui dйtruit le repos de l'Europe, soit terrassй par l'ange que le Tout-Puissant, dans sa misйricorde, nous a donnй pour souverain. Sans parler de mes frиres, cette guerre m'a privйe d'une relation des plus chиres а mon cSur. Je parle du jeune Nicolas Rostoif qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quittй l'universitй pour aller s'enrфler dans l'armйe. Eh bien, chиre Marie, je vous avouerai, que, malgrй son extrкme jeunesse, son dйpart pour l'armйe a йtй un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet йtй, a tant de noblesse, de vйritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siиcle ou nous vivons parmi nos vieillards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de cSur. Il est tellement pur et poйtique, que mes relations avec lui, quelque passagиres qu'elles fussent, ont йtй l'une des plus douces jouissances de mon pauvre cSur, qui a dйjа tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chиre amie, vous кtes heureuse de ne pas connaоtre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous кtes heureuse, puisque les derniиres — sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douce amitiй, ces relations si poйtiques et si pures ont йtй un besoin pour mon cSur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухов et son hйritage. Figurez-vous que les trois princesses n'ont reзu que trиs peu de chose, le prince Basile rien, et que c'est M. Pierre qui a tout hйritй, et qui par-dessus le marchй a йtй reconnu pour fils lйgitime, par consйquent comte Безухов et possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On prйtend que le prince Basile a jouй un trиs vilain rфle dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Pйtersbourg.
Je vous avoue que je comprends trиs peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre tout court est devenu comte Безухов et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie. Je m'amuse fort а observer les changements de ton et des maniиres des mamans accablйes de filles а marier et des demoiselles elles-mкmes а l'йgard de cet individu qui, par parenthиse, m'a paru toujours кtre un pauvre sire. Comme on s'amuse depuis deux ans а me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безуховой. Mais vous sentez bien que je ne me soucie nullement de le devenir. A propos de mariage, savez-vous que tout derniиrement la tante en gйnйralАнна Михайловна m'a confiй sous le sceau du plus grand secret un projet de mariage pour vous. Ce n'est ni plus ni moins que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le mariant а une personne riche et distinguйe, et c'est sur vous qu'est tombй le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit trиs beau et trиs mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller dоner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles а atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et йlиve l'вme. Adieu. Mes respects а monsieur votre pиre'et mes compliments а m-elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime.
Julie
P. S. Donnez-moi des nouvelles de votre frиre et de sa charmante petite femme» [197]
Княжна подумала, задумчиво улыбнулась (причем лицо ее, освещенное лучистыми глазами, совершенно преобразилось) и, вдруг приподнявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chиre et excellente amie. Votre lettre du 13 m'a causй une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poйtique Julie. L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influence habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence — que devrai-je dire moisi j'osaisme plaindre, privйe de tous ceux qui me sont chers? Ah! si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard sйvиre quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamne pas. Il me paraоt seulement que l'amour chrйtien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus mйritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspirer les beaux veux d'un jeune homme а une jeune fille poйtique et aimante comme vous.
La nouvelle de la mort du comte Безухов nous est parvenue avant votre lettre, et mon pиre en a йtй trиs affectй. Il dit que c'йtait l'avant-dernier reprйsentant du grand siиcle, et qu'а prйsent c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un cSur excellent, et c'est la qualitй que j'estime le plus dans les gens. Quant а son hйritage et au rфle qu'y a jouй le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chиre amie, la parole de notre divin sauveur qu'il est plus aisй a un chameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accablй de cette richesse, que de tentations n'aura-t-il pas а subir! Si on nie demandait ce que je dйsirerais le plus au monde, te serait d'кtre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille grвces, chиre amie, pour l'ouvrage que vous, m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusieurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me paraоt assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible; qui par lа mкme, ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement. en s'attachant а des livres mystiques, qui n'йlиvent que des doutes dans leurs esprits, exaltent leur imagination et leur donnent un caractиre d'exagйration tout-а-fait contraire а la simplicitй chrйtienne. Lisons les apфtres et l'Evangile. Ne cherchons pas а pйnйtrer ce que ceux-lа renferment de mystйrieux, car, comment oserions-nous, misйrables pйcheurs que nous sommes, prйtendre а nous initier dans les secrets terribles et sacrйs de la providence, tant que nous portons cette dйpouille charnelle, qui йlиve entre nous et l'йternel un voile impйnйtrable? Bornons-nous donc а йtudier les principes sublimes que notre divin sauveur nous a laissй pour notre conduite ici-bas; cherchons а nous y conformer et а les suivre, persuadons-nous que moins nous donnons d'essor а notre faible esprit humain et plus il est agrйable а dieu, qui rejette toute science ne venant pas de lui; que moins nous cherchons а approfondir ce qu'il lui a plu de dйrober nous en accordera а notre connaissance, et plutфt il nous en accordera la dйcouverte par son divin esprit.
Mon pиre ne m'a pas parlй du prйtendant, mais il m'a dit seulement qu'il a reзu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de mariage qui me regarde, je vous dirai, chиre et excellente amie, que le mariage, selon moi, est une institution divine а laquelle il faut se conformer. Quelque pйnible que cela soit pour moi, si le tout-puissant m'impose jamais les devoirs d'йpouse et de mиre, je tвcherai de les remplir aussi fidиlement que je le pourrai, sans m'inquiйter de l'examen de mes sentiments а l'йgard de celui qu'il me donnera pour йpoux.
J'ai reзu une lettre de mon frиre qui m'annonce son arrivйe а Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte durйe, puisqu'il nous quitte pour prendre part а cette malheureuse guerre, а laquelle nous sommes entraоnйs dieu sait comment et pourquoi. Non seulement chez vous, au centre des affaires et du monde, on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champкtres et de ce calme de la nature que les citadins se reprйsentent ordinairement а la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir pйniblement. Mon pиre ne parle que marche et contremarche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant-hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus tйmoin d'une scиne dйchirante… C'йtait un convoi des recrues enrфlйs chez nous et expйdiйs pour l'armйe… Il fallait voir l'йtat dans lequel se trouvaient les mиres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres! On dirait que l'humanitй a oubliй les lois de son divin sauveur qui prкchait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand mйrite dans l'art de s'entretuer.
Adieu, chиre et bonne amie, que notre divin sauveur et sa trиs sainte mиre vous aient en leur sainte et puissante garde.
Marie» [198]
— Ah, vous expйdiez le courrier, princesse, moi j'ai dйjа expйdiй le mien. J'ai йcris а ma pauvre mиre [199],— заговорила быстро-приятным сочным голоском улыбающаяся m-lle Bourienne, картавя на ри внося с собой в сосредоточенную, грустную и пасмурную атмосферу княжны Марьи совсем другой, легкомысленно-веселый и самодовольный мир.
— Princesse, il faut que je vous prйvienne, — прибавила она, понижая голос, — le prince a eu une altercation, — altercation, — сказала она, особенно грассируя и с удовольствием слушая себя, — une altercation avec Michel Ivanoff. Il est de trиs mauvaise humeur, trиs morose. Soyez prйvenue, vous savez… [200]
— Ah! chиre amie, — отвечала княжна Марья, — je vous ai priйe de ne jamais me prйvenir de l'humeur dans laquelle se trouve mon pиre. Je ne me permets pas de le juger, et je ne voudrais pas que les autres le fassent [201].
Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между двенадцатью и двумя часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.
XXIII
Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из-за затворенных дверей слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
*
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шепотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене.
— Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, — сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
— Mais c'est un palais, — сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. — Allons, vite, vite!.. [202]— Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
— C'est Marie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre [203].
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
— Ты постарел, Тихон, — сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка. M-lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
— Ah! quel bonheur pour la princesse, — заговорила она. — Enfin! Il faut que je la prйvienne [204].
— Non, non, de grвce… Vous кtes mademoiselle Bourienne, je vous connais dйjа par l'amitiй que vous porte ma belle-sSur, — говорила княгиня, целуясь с нею. — Elle ne nous attend pas! [205]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего-то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M-lie Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно, столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться. Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M-lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
— Ah! chиre!.. Ah! Marie!.. — вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. — J'ai rкvй cette nuit… — Vous ne nous attendiez donc pas?.. Ah! Marie, vous avez maigri… — Et vous avez repris… [206]
— J'ai tout de suite reconnu madame la princesse [207],— вставила m-lle Бурьен.
— Et moi qui ne me doutais pas!.. — восклицала княжна Марья. — Ah! Andrй, je ne vous voyais pas [208].
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и указал ей, что она такая же pleurnicheuse [209], как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрагивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon [210], но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее были и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату.
— И ты решительно едешь на войну, Andrй? — сказала она, вздохнув.
Lise вздохнула тоже.
— Даже завтра, — отвечал брат.
— Il m'abandonne ici, et dieu sait pourquoi, quand il aurait pu avoir de l'avancement… [211]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот.
— Наверное? — сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
— Да, наверное, — сказала она. — Ах! Это очень страшно…
Губки Лизы опустились. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
— Ей надо отдохнуть, — сказал князь Андрей, морщась. — Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, все то же?
— То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, — отвечала радостно княжна.
— И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? — спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что, несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
— Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, — радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одеванья перед обедом. Князь ходил по-старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
— А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? — сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. — Примись хоть ты за него хорошенько, а то он этак скоро и нас своими подданными запишет. Здорово! — И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из-под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца — подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
— Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, — сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. — Как здоровье ваше?
— Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержан, ну и здоров.
— Слава богу, — сказал сын, улыбаясь.
— Бог тут ни при чем. Ну, рассказывай, — продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, — как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
— Дайте опомниться, батюшка, — сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. — Ведь я еще и не разместился.
— Врешь, врешь, — закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. — Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? — говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. — Швеция что? Как Померанию перейдут? *
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
— Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
— И скоро она родит? — и, с упреком покачав головой, сказал: — Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Marlbroug s'en va-t-en guerre. Dieu sait quand reviendra» [212].
Сын только улыбнулся.
— Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, — сказал сын, — я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
— Ну, новенького ты мне ничего не сказал. — И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: «Dieu sait quand reviendra». — Иди в столовую.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шепотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене.
— Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, — сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
— Mais c'est un palais, — сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. — Allons, vite, vite!.. [202]— Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
— C'est Marie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre [203].
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
— Ты постарел, Тихон, — сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка. M-lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
— Ah! quel bonheur pour la princesse, — заговорила она. — Enfin! Il faut que je la prйvienne [204].
— Non, non, de grвce… Vous кtes mademoiselle Bourienne, je vous connais dйjа par l'amitiй que vous porte ma belle-sSur, — говорила княгиня, целуясь с нею. — Elle ne nous attend pas! [205]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего-то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M-lie Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно, столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться. Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M-lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
— Ah! chиre!.. Ah! Marie!.. — вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. — J'ai rкvй cette nuit… — Vous ne nous attendiez donc pas?.. Ah! Marie, vous avez maigri… — Et vous avez repris… [206]
— J'ai tout de suite reconnu madame la princesse [207],— вставила m-lle Бурьен.
— Et moi qui ne me doutais pas!.. — восклицала княжна Марья. — Ah! Andrй, je ne vous voyais pas [208].
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и указал ей, что она такая же pleurnicheuse [209], как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрагивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon [210], но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее были и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату.
— И ты решительно едешь на войну, Andrй? — сказала она, вздохнув.
Lise вздохнула тоже.
— Даже завтра, — отвечал брат.
— Il m'abandonne ici, et dieu sait pourquoi, quand il aurait pu avoir de l'avancement… [211]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот.
— Наверное? — сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
— Да, наверное, — сказала она. — Ах! Это очень страшно…
Губки Лизы опустились. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
— Ей надо отдохнуть, — сказал князь Андрей, морщась. — Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, все то же?
— То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, — отвечала радостно княжна.
— И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? — спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что, несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
— Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, — радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одеванья перед обедом. Князь ходил по-старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
— А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? — сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. — Примись хоть ты за него хорошенько, а то он этак скоро и нас своими подданными запишет. Здорово! — И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из-под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца — подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
— Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, — сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. — Как здоровье ваше?
— Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержан, ну и здоров.
— Слава богу, — сказал сын, улыбаясь.
— Бог тут ни при чем. Ну, рассказывай, — продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, — как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
— Дайте опомниться, батюшка, — сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. — Ведь я еще и не разместился.
— Врешь, врешь, — закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. — Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? — говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. — Швеция что? Как Померанию перейдут? *
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
— Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
— И скоро она родит? — и, с упреком покачав головой, сказал: — Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Marlbroug s'en va-t-en guerre. Dieu sait quand reviendra» [212].
Сын только улыбнулся.
— Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, — сказал сын, — я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
— Ну, новенького ты мне ничего не сказал. — И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: «Dieu sait quand reviendra». — Иди в столовую.
XXIV
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m-lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей
;дочери, что Михаила Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михаиле Ивановичу.
В столовой, громадно-высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских * , висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
— Как я узнаю его всего тут! — сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Все, сделанное ее отцом, возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
— У каждого своя ахиллесова пятка, — продолжал князь Андрей. — С егоогромным умом donner dans ce ridicule! [213]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома. В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из-под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
— Я рад, я рад, — проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. — Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
— Го, го! — сказал старик, оглядывая ее округленную талию. — Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, какой всегда смеялся — одним ртом, а не глазами.
— Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, — сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
— La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son mari, et elle a pleurй les larmes de ses yeux [214],— говорила она, все более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь все строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михаилу Ивановичу.
— Ну что, Михаила Иванович, Буонапарте-то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами все его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
— Он у меня тактик великий! — сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых * противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая-то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
— Все кажется хорошим, что было прежде, — сказал он, — а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро * , и не умел из нее выпутаться?
— Это кто тебе сказал? Кто сказал? — крикнул князь. — Суворов! — И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. — Суворов!.. Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… * Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс-кригс-вурст-шнапс-рат.
В столовой, громадно-высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских * , висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
— Как я узнаю его всего тут! — сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Все, сделанное ее отцом, возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
— У каждого своя ахиллесова пятка, — продолжал князь Андрей. — С егоогромным умом donner dans ce ridicule! [213]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома. В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из-под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
— Я рад, я рад, — проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. — Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
— Го, го! — сказал старик, оглядывая ее округленную талию. — Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, какой всегда смеялся — одним ртом, а не глазами.
— Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, — сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
— La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son mari, et elle a pleurй les larmes de ses yeux [214],— говорила она, все более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь все строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михаилу Ивановичу.
— Ну что, Михаила Иванович, Буонапарте-то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами все его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
— Он у меня тактик великий! — сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых * противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая-то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
— Все кажется хорошим, что было прежде, — сказал он, — а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро * , и не умел из нее выпутаться?
— Это кто тебе сказал? Кто сказал? — крикнул князь. — Суворов! — И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. — Суворов!.. Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… * Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс-кригс-вурст-шнапс-рат.