требовании аккуратно к нам приходить, а то неприход грозит серьезными
последствиями. Ты меня слушаешь, мистер Шухарт?..
Рэд неотрывно смотрел в сторону двери. И вот, дверь приоткрылась
и в комнату вошел его отец, сутулый от навалившихся на него бед,
постаревший на десяток лет вперед и жалкий.
И тогда Рэдрик разрыдался во все горло.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(очень короткий рассказ)
Солнце живительными лучами ласкало влюбленных. Струны ветра
неторопливо слагали мелодию любви и природа смиренно умолкала при их
встрече.
Он: - Как чуден этот миг, когда могу я созерцать ее. Мир окрашивается
в счастливые цвета. Она потрясающе прекрасна. И эти стройные ноги, которые
я готов бесконечно целовать и целовать...
Она: - Не знаю, есть ли на свете идеал, но я нашла его. Никогда
допрежь не видела такого упругого и мускулистого тела с этим приятно
ласкающим взор загаром. Это тело сильного защитника, но внимательного
покровителя...
Он: - Ее шея выше всяких слов. Тонкая кожа ее словно кожица лепестка
и прикосновение ее словно дуновение, нежное и ласковое, словно
нашептывание на ушко сказки в непрекращающемся добром сне...
Она: - Эти крепкие руки сведут с ума. Их притягательность - в
действии. Эти руки умеют бережно обнять, и дать отпор обидчику, и
раздобыть пищу. Надежен мир, в котором они существуют...
Он: - Впервые я услышал ее на рассвете. И подумал: этого не может
быть. Нет на свете таких нот, которые бы выразили эту превосходную музу
звука...
Она: - Эти неописуемые глаза...
Он: - Эти неописуемые глаза...
Наступил вечер.
Солнце закатилось за горизонт, налетел холод ночи и зарычал черный
пустынный ветер.
Лишь сердитый космос смог на время разъединить влюбленных.
Она, зеленый горбатый карлик с этим ужасным и пугающим пупырчатым
хвостом полезла в сырую нору откладывать яйца.
Он же, уродливый кривоногий тролль, оскалил хищные клыки на своем
лице, состоящем из одних свисающих слюнявых складок и шагнул в бездну
пустыни, чтобы охотиться на пиявок.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(рассказ)
- Павлик! Павлик, ты дома? - спросил отец, когда вернулся с рабо-
ты. Запыленные кроссовки сына стояли в коридоре. Затем недовольно попол-
зли в сторону визгливо открывшейся дверцы шкафа.
- Сынок, смотри что я тебе купил! - он прошел на кухню и стал из-
под ярко раскрашенных прогибающихся коробок с пиццей, из-под банки с
кофе, из-под обернутого в целлофан батона осторожно доставать из сумки
видео-диск с разрекламированным фантастическим блокбастером. Отцу не хо-
телось испачкать диск по крайней мере до того момента, пока его не возь-
мет в руки сын. Но Павлик не откликался.
- Опять музыку слушаешь, - покачал головой отец. - Что в ней на-
шел такого, что не оторвешь?!
Стул мягко прогнулся под ним, превращаясь в эргономичное кресло.
Диктор на экране телевизора стал рассказывать самые свежие новости. Та-
релка ласково придвинулась к крепкой мужской руке отца и жеманно потяну-
лась. Отец устало распаковал одну коробку и выложил пиццу в услужливую
тарелку.
- Павлик, есть будешь?
Ему опять никто не ответил. Из детской комнаты не доносилось ни
звука.
- Ладно, пока хватит. И чай.
Тарелка поползла к микроволновой печи, а в очередь за ней приго-
товилась чайная чашка, наполненная водой.
Отца переполняла плохо скрываемая обида. За долгую жизнь слишком
много невзгод, слишком много сил положил на то, чтобы его единственный
ребенок чувствовал в окружающем его мире наравне со всеми. И вот теперь
он как будто ожидал вознаграждения за свои усилия, а ему вновь предлага-
лось быть бескорыстным. Он, впрочем, понимал, что так устроена сама
жизнь, тут ничего не попишешь - и все-таки верил в чудо.
Развалившись на кресле, он ощущал как с него мягко сползает верх-
няя одежда, чтобы в платяном шкафу дождаться следующего утра и, может
быть, почиститься и просохнуть.
Отец схватил кофту рукой, сжал ткань в кулак, переживая неясную
злость, а потом взмахнул ею и отбросил в дальний угол. При этом ему пока-
залось, что печально вздохнул обеденный столик и тогда он гневно ударил
по нему кулаком. В конце концов, кто здесь хозяин?!
Столик притих.
- Вы ведете себя вызывающе! - громко сказал отец. Он приподнялся
было, чтобы пойти свидется с сыном, сказать ему нежные слова, тихо напом-
нить о своем существовании. Все-таки отец - это человек, который ссужает
молодого человека в начале жизни. Не говоря уже о роднящем генетическом
сходстве.
И вот, только он попытался встать, какое-то препятствие удержало
его в кресле. Ему был предложен массаж шеи и спины, и от этого искушения
оказалось невозможно отказаться. Одновременно с этим, из печки показалась
горячая пицца, всеми своими аппетитными телодвижениями просящаяся в руку.
На экране телевизора начался любимый сериал, а уж после этого отец цели-
ком погрузился в ощущения собственных удовольствий.
Блаженное состояние продолжалось довольно долго. Редкий случай.
Наконец, он насытился и вновь попытался подняться. По его знаку телесери-
ал должен был сделать паузу, но не тут то было. Любимый сериал продолжал-
ся, что вначале смутило, а потом разозлило отца.
- Выключись! - сказал он телевизору.
Ничего подобного!
- Это что, поломка или бунт на корабле? Я к кому обращаюсь? -
грозно заявил отец.
Телевизор выключился. Но, видимо затаив обиду, он тут же выплес-
нул ее, несколько раз включившись и выключившись вновь, чем чуть не довел
отца до истерики.
- Я тебе это припомню! - зло сказал он и пошел в детскую.
- Сам такой! - громко крикнуло в ответ из динамиков.
Дверь в детскую комнату была прикрыта. Отец медленно отворил ее,
ожидая увидеть вечно недовольное лицо сына, но вместо этого очень удивил-
ся, не обнаружив в комнате никого, хотя сын по всем признакам должен был
находиться здесь. В целом комната выглядела прибрано, что само по себе
уже было необычно. Вещи не шевелились, как будто затаились.
- Где Павлик? - спросил отец.
- Ушел, ушел, - ответило радио. - Иди.
- Что значит: "Иди"! - возмутился отец.
- Иди. Он ушел.
Отец повторно с пристрастием оглядел комнату и вышел. Ему послы-
шалось, что после его ухода раздался смех. Обратив еще раз внимание на
вешалку в прихожей, отец увидел там спокойно висящей куртку, с которой
обычно не расставался его сын. Это заставило его еще раз задуматься и
сделать попытку осмотреть все комнаты заново. В зале никого. В детской -
никого. В спальне - никого. На лоджии - никого! В кладовке - ...
В кладовке Павлик и лежал. Его голова была придавлена обрушившем-
ся со стены тяжелым стеллажем. Отец кинулся к нему и вдруг тяжелый удар
сотряс его спину. Отец обернулся, инстинктивно защищаясь от второго уда-
ра. И стул не замедлил нанести и второй удар, и третий. Сзади одобритель-
но покачивался из стороны в сторону алчно приблизившийся к месту схватки
обеденный столик. Телевизор включился на полную громкость, чтобы заглу-
шить возможные крики.
- За что? - только успел спросить отец, когда тот же тяжелый
стеллаж приподнялся в воздух и обрушился на его голову.
Телевизор замолчал и спустя время проговорил:
- За что, за что! За многознание.
Через несколько дней в квартиру ворвался отряд спецназа. Завязал-
ся необычный бой и живыми оттуда смогли уйти только трое. С этого момента
тайна, которую пытался скрыть противник, перестала быть тайной, а кон-
фликт перерос в войну. Война длилась много лет с переменным успехом до
сильного истощения воюющих сторон. Были и изменники в обоих станах, кото-
рые не считали себя изменниками. Потом были труднейшие переговоры и после
заключения мира бывшие враги стали равноправными партнерами. И хотя шлейф
ненависти продолжал тянуться, со сменой поколений он становился тоньше и
прозрачнее. И в конце концов все зажили мирно и счастливо.
И тут пришла новая беда...
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(рассказ)
- Кто там! Стой!..
Бодрый оклик все-таки дрогнул и затих в темноте. Ч. затаился,
придерживая ладонью стучащее сердце, ему казалось эти глухие удары
непременно выдают. Ч. прислушался: шорох колотого кирпича медленно
отдалялся. "Хай!" - донеслось издалека и пристук каблуков - это бойцы
особого отряда.
Он прислонился лбом к сырому бетону стены, на котором днем можно было
различить болотно-зеленые подтеки, но сейчас ночь и остался только запах
освежающей теперь гнили. Он чудовищно устал. Одеревеневшие ноги сводило
судорогой, горло драл спазм отвращения ко всему пахнущему и хотелось хоть
к чему-то прислониться, но вокруг все было холодное и чужое.
Сколько Ч. помнил, в воздухе еще никогда так не воняло как сейчас,
ядовитая пелена стояла сплошным туманом и никто не понимал, как можно жить
в такой вонючей затхлости, однако все кое-как жили и даже радовались
жизни. Кое-как.
Внезапно нарастающий шипящий звук заставил Ч. до упора вжаться в
стену, исчезнуть, слиться - звук донесся из глухого проулка и сразу вслед
выскочил пыльный желтый луч, размазавшийся по киоску, полоснул поперек
фасада здания: по витринам и темным окнам, занавешенным тяжелыми шторами.
Хана, если патруль - что делать?! И как же все это надоело, поскорее бы
проскочить до дому - наверное осталось квартала два - и тогда мне,
наконец, было бы безразлично, тогда бы я на них еще посмотрел.
Из проулка, будто издеваясь, начал медленно выползать тупорылый
микроавтобус, медленно делать поворот, одноглазо пробивая туман последней
не разбитой фарой. Через долгую секунду она тоскливо осветила улицу, а
заодно и - словно огнем прожгла - спину Ч. Ч. знал, что его могли и не
заметить и за мгновение дико вспотел, мысли метались, нервы не выдержали -
как струны порвались - и неловко побежал, придерживаясь рукой о
шероховатую штукатурку стены. Мотор хищно подзаурчал и прибавил скорости,
стал нагонять, а Ч., захлебываясь собственным дыханием, испуганно взирал
на отбрасываемую собой ковыляющую тень. Как долго тянется дом! Нет конца
этому дому - хоть до угла добраться, уйти во дворы.
Автобус играл с ним как кошка с мышкой, то неторопливо нагонял, то
нарочно отставал, но неизменно бил в спину светом единственной фары. Ноги
подгибались и не слушались, впереди ни просвета; но вдруг рука его вместо
опоры ощутила пустоту. Ч. даже чуть не упал - и поспешил шагнуть за угол.
Из-под ног шарахнулась кошка, и, царапая когтями пол, метнулась в подвал.
В душе Ч. что-то обрушилось. Его скрутили усталость и тупой страх, и
только, чувствуя сзади зловещее дыхание автомобиля, он из последних сил
взбежал на лестницу первого же подъезда и дернул на себя дверь.
Скоропалительное и неверное это было действие. Этим он чуть не вывихнул и
так ослабевшее плечо, а пальцы с болью соскользнули с ручки. Дверь
удержалась на кодовом замке.
А из-за поворота опять выползал надсмехающийся патрульный фургон и
вновь брызнул овалом луча. Ч. хотел сесть и умереть. Он запустил пальцами
в слипшиеся волосы, но неожиданно с силой ударил по своей щеке, что-то
внутри у него взорвалось, повелев одуматься. Толчок - и он, заплетаясь в
штанинах, скатился по ступенькам и бросился к другому подъезду и нырнул в
полумрак его норы. Только бы скрыться. Только бы уйти, залечь, зарыться,
спастись. Уже и в голову не приходит вспоминать о родной квартире, может
быть ее нет, может быть и семьи уже никакой нет, потому что ночью положено
спать, а я здесь. О, ужас! Я - нарушитель.
Он стал отчаянно взбираться вверх, глядя на тусклые лампочки и
кружащих округ мотыльков, раскидывающих от этого огромные подвижные
пугающие тени. Тени действительно пугали Ч. и он каждый раз вздрагивал,
пытался закрывать глаза, чтобы уйти от кошмара, но это не получалось.
Тогда он хотел стучать во все двери, звонить во все звонки, потому что вот
громыхнула парадная и гулко застучали подкованные сапоги, но он только
остановился и сел на каменную площадку между этажами, опершись спиной о
холодную трубу мусоропровода. "Вставай!" - сказали ему, а он: "Не надо! Не
надо!", но его обхватили и поволокли вниз, чтобы отвезти в участок.
Сопротивляться Ч. не мог и это было бессмысленно. Всю дорогу, пока они
ехали, бойцы как-то неприязненно смотрели на него, а за окном журчал
густой воздух, обтекая машину, а машина, в свою очередь, рассекала лбом
нависший над землей матовый туман. "Я не нарушитель! - закричал Ч., взывая
к ледяным душам, - Вы меня не поняли!" А ему ответили: "Закрой рот" и
отвезли в участок.
Начальник патрульной службы встретил их у порога выкриком "Хай!". Ч.
промолчал - у него склеились губы, лицо словно маска и невозможно
пошевелить мускулом. Зубы - в дрожь. "Хай!!" - завопил скуластый офицер,
истинный патриот нации, высокие плечи в сиянии натертых до блеска звезд.
Он готов был прийти в ярость. Он повидал сотни таких врагов, они бесили
его своей противной заторможенностью в главных политических вопросах.
- Я не нарушал порядка! - дрожащим голосом закричал Ч., упав на
колени. - Я не виноват! Меня задержало на работе выполнение сверхсрочного
госзаказа! Я даже не ходил на обед, нам не разрешали отлучаться, пока мы
все не сделаем. Господин соратник, богом клянусь, что не нарушитель я, а
исправный гражданин нашей славной родины...
- Тогда пошел отсюда, - выцедил офицер и брезгливо отвернулся.
- Что? - не понял Ч., вытягивая вперед шею.
- Пошел вон, я сказал.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(юмористический рассказ)
Они с усилием продрались сквозь густосплетения колючей проволоки.
Впереди виднелся явно не лес, а высокие серые нагромождения труб и жилых
домов. Смешное красное солнце сидело на крыше девятиэтажки, побалтывая в
воздухе ногами.
- Хоттабыч, сталкер чертов, ты куда меня завел!
- За грибочками, Буратино Карлович, за грибочками, - промямлил
сухощавый длиннобородый старичок своему спутнику. - Почем я знал, что все
так изменится.
- Ты, Сусанин! - зарычал спутник, геркулесовской комплекции молодой
человек, - Если здесь и сейчас не будет леса с грибами...
Дальше он не договорил. Послышалось дружное гигиканье и из-за угла
бетонного двухэтажного сарая с надписью на табличке: "Детский сад No
N-дцать N-тый" вышла мамаша-воспитательница с вереницей галдящих
ребятишек.
- Гля! - призывно крикнул один из этих бандитов, тыкая пальцем. Дети
подобрались к воспитательнице и стали громко скандировать: "Инопланетяне,
инопланетяне!"
Старичок дрогнул и побежал, а за ним рванул высокий. Бежать было
трудно. Мешали консервные банки и порванные целлофановые пакеты,
рассыпанные по тротуару, редкие утренние прохожие и одинокие
велосипедисты. Остановились только у ржаво-серебристого металлического
гаража, ворота которого были настежь распахнуты и где приятного вида
пенсионер в замасленной робе с утреца прохаживался вдоль "Запорожца".
- Ээ! - отрезал он. - Бензина нет и даже не просите.
- Бензина? - переспросил Буратино Карлович.
- Да, и ацетона, и растворителя тоже нет. Только если еще раз
придете, я милицию вызову. ОМОНовское подразделение.
Магия аббревиатуры подействовала на спутников угнетающе и они
немедленно ретировались. Они пошли теперь вдоль частоколов частников,
заглядывая во все щели: может быть, грибы здесь растут? Хотя бы
шампиньоны. На одном из заборов красовалась длинная надпись помадой:
"Осторожно, прохожий! Здесь живет злая собака." Буратино Карлович
задумчиво прочитал, не понял и повторил вслух. Из-за забора мгновенно
прилетел скрученный конец мокрого полотенца, а вслед за ним голова
разъяренной женщины.
- Так это вот кто написал!!! Ты у меня попляшешь камаринскую!
Хоттабыч живо утянул спутника в темную подворотню между стеной
"хрущевки" и ветхим некрашенным забором, у которого они присели отдохнуть
на корявое нераспиленное бревно. Им вослед еще доносилось: "Вот
скотина-то, а!"
- Ничего не понимаю, - проворчал Буратино Карлович.
Старик неопределенно помолчал. Буркнул:
- Они нас не узнают. Но ведь плоть от плоти... то бишь от
воображения. Глянь только на мою бороду или твой нос.
Из подъезда дома вышли два студента с сумками через плечо. Они
непрерывно гоготали.
- Панки, - увидев спутников, сказал один, а второй студент добавил:
"Ух и модные!" И гогот стал идиото-гомерическим.
- Пошли-ка назад, - решил Буратино Карлович. - За грибами раньше надо
вставать, когда еще солнце не взошло, и, храпя, они бродят по сказочным
лесам.
Неожиданно они почувствовали присутствие постороннего, обернулись и
увидели Пьяницу с красной рожей и оттопыривающимся карманом.
- Третий не лишний? - лукаво поинтересовался Пьяница и плюхнулся на
бревно. - Я иду, вот, и никак не решу: нахлобыстался ли я с вечера, ли вы
с утра, - он ткнул дрожащим пальцем в побагровевший от бега нос Буратино
Карловича и на изодранную одежду Гассана Абдуррахмана.
- Там колючая проволока была, - заоправдывался старик.
- Буратино... Ибн Хоттаб, - представил Буратино Карлович себя и
спутника и выбросил вперед руку. Пьяница с жаром пожал ее, обрадовался.
- А-а!.. Помню! Как же! Эта... Золотой ключик, вот! А ты, значит,
будешь старик Хотабович...
Хоттабыч от обиды всплеснул руками.
- Ведь не понимает человек! Послушайте, - обратился он к Пьянице. -
Вы думаете, мы из книг?.. Нет, мира книжных персонажей принципиально не
существует. Есть мир реальный - это здесь. Но существует еще мир
человеческой фантазии, он совсем не похож на этот. Он непостоянен. Мысли
текут - все изменяется... Вот, например, спите вы ночью и вам снится
чудовище.
- Это точно! - поддакнул Пьяница.
- Вы его себе представляете там, пасть огнедышащая, панцирь
хитиновый, страшный, рявкающий, может напасть и кого-нибудь съесть. Тогда
этот монстрище появляется в нашем мире и, пока вы спите, оно живет и
буйствует. А утром просыпаетесь, идете в ванную комнату, которая и вчера
была, и позавчера, и никто ее не выдумал, забываете про сон и чудовище у
нас исчезает. Ясно?..
Потом старик изменил голос и добавил:
- Обособленная индивидуальность по соответствующему обобщению закона
Ли - Янга не симметрична относительно двух вероятностей!
Пьяница от усердия потер виски.
- А вы тогда почему здесь?
- Хоттабыч, - заворчал Буратино. - Грибов не предвидится.
А старик вздохнул:
- Ну и вот, пошли утром в лес по грибы, а попали к вам.
- Морду бы набить тому, кто так резко думает! - рыкнул Буратино и
вытащил сигаретку.
Хоттабыч выделил одну седую волосинку от своей длинной бороды и
намотал на кулак. После этого забормотал что-то под нос, щелкнул пальцами
и выдернул ее с хрустальным звоном.
Пьяница полез рукой в карман, доставая "нулевую" поллитровку.
- Эх! Не угощаете вы меня, тогда давайте я вас. Душа горит!..
Обращаться было не к кому.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(рассказ)
Кир, потягиваясь со сна, подошел к окну. Там, за окном, рылом вниз
пикировал дымящийся самолет. Кир заткнул пальцами уши и стал с
любопытством глядеть как тот, убыстряя вращение, отсчитывает последние
метры жизни. Вверх выстрелила черная точка, развернувшаяся в парашют, и
почти сразу вырос ярчайший взрыв.
- Вот. Самолеты все падают, - констатировал Кир, - жизнь
продолжается.
Он не пошел умываться. Он заранее знал, что в кране нет воды. Вместо
этого Кир залез в холодильник и присосался к тонику в пластиковой бутыли.
Сонно еще олицезрев гору немытой посуды, он живо ретировался из кухни.
Жара дня только просыпалась.
Работать уже не хотелось. Работать никогда не хотелось - таков был
менталитет. Кир пошел в зал и упал на диван, в жаркие обьятия Марии. Мария
вдруг проснулась, словно ужаленная.
- Ты чего прыгаешь! Чуть не задавил, слон!
- Не плачь, Мария, - воскликнул Кир. - Я пришел спросить: идти ли мне
в гараж за машиной? Стоит ли ехать на дачу, ведь там комарья, комарья!
- У меня аж сердце зашлось, - запричитала Мария. - Думаю, кто это на
меня упал?!
Кир тяжко вздохнул и включил телевизор.
- "За минувшие сутки в Чечне убито восемь военнослужащих и еще
семнадцать ранено", - сонным голосом заговорило невыспавшееся лицо
диктора.
Мария неожиданно и привычно закричала:
- Выключи эту дрянь!!
Она уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
- Еще один отпуск впустую пролетел! Что это за жизнь мне досталась
такая. Соседка вон, Галина Андреевна, в Грецию собирается.
- Плюнь на нее, - сплюнул Кир.
- Да, - с новой силой зарыдала Мария. - При ее-то муже я бы колбасу
каждый день ела. Вот. Я бы... Я бы три раза в Грецию съездила...
Кир засмеялся, но как-то невесело. Кир крепко обнял Марию и они
лежали так тихо-тихо и долго-долго. С улицы доносились привычные звуки:
врезались машины, подрывались на минах троллейбусы, горели школы...
Дрались дети.
- Прожгли мы свою жизнь, Кирюша. Одна у нас теперь надежа - на детей.
- Кстати, - вдруг вспомнил Кир. - Беспокоюсь я за них. Двоек по учебе
нахватали, шляются по вечерам неизвестно где. Может они уже давно
наркоманами стали.
- Тьфу тебя, Кирюша.
Мария поднялась с постели. Было в ней киллограммов сто веса...
А жара тем временем иссушала город. Плавился асфальт, маялись тысячи
людей в парилках бетонных коробок. Одним словом, было плохо.
- Короче, - подытожил Кир, - ты сегодня отдохни, а мне надо на работу
заглянуть, может отпускные дали.
- Ой, Кирюша, хорошо, если бы дали.
- Дадут, - не очень уверенно сказал Кир и стал неохотно одеваться.
Работа его находилась за городом. Ни много, ни мало, это была военная
часть, обслуживающая термоядерные ракеты. Через полтора часа он уже был на
месте.
- О, Кирилл! Одну рюмку с нами, - встретился ему сменщик.
- Извини, я только насчет денег...
- Ба! Не узнаю тебя, коллега!
Кир осторожно заглянул в центральный зал управления.
- Привет. Честное слово, ребята...
Ребята повернули в его сторону жизнерадостные лица. Их было пятеро. И
еще один, курсант, тоскливо драил пол около пульта. Под столом позвякивали
пустые бутылки.
Вдруг у Кира замерло сердце! Словно в замедленной киноленте он видел
как курсант поднял ведро с грязной водой и поставил прямо на пульт. Не
помня себя, Кир подскочил к нему и первым делом сбросил чудовищное
металлическое ведро на пол, разлив воду. Большая Красная Кнопка
завораживала взгляд, полный застывшего ужаса. Вторым делом Кир влепил
курсанту основательную затрещину и заорал:
- Такую планету загубил, дурак!!
...
Курсант, не успел оправиться, приложил ладонь к козырьку.
- Никак нет, товарищ майор. Напряжения нет. Третий день от
электроэнергии отключены за неуплату.
Кир пошатнулся и бухнулся на первый же пустой стул.
- Кстати, в кассе денег нет, - щелкнул пальцами сменщик, - так что
зря приперся. Наливай ему, братцы, "столичной"...
А тем временем в Городе Мария стояла у окна и плакала. Там, за окном,
как говорится, была сказка с несчастливым концом.
И ничто не могло остановить ее неотвратимого окончания.
последствиями. Ты меня слушаешь, мистер Шухарт?..
Рэд неотрывно смотрел в сторону двери. И вот, дверь приоткрылась
и в комнату вошел его отец, сутулый от навалившихся на него бед,
постаревший на десяток лет вперед и жалкий.
И тогда Рэдрик разрыдался во все горло.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(очень короткий рассказ)
Солнце живительными лучами ласкало влюбленных. Струны ветра
неторопливо слагали мелодию любви и природа смиренно умолкала при их
встрече.
Он: - Как чуден этот миг, когда могу я созерцать ее. Мир окрашивается
в счастливые цвета. Она потрясающе прекрасна. И эти стройные ноги, которые
я готов бесконечно целовать и целовать...
Она: - Не знаю, есть ли на свете идеал, но я нашла его. Никогда
допрежь не видела такого упругого и мускулистого тела с этим приятно
ласкающим взор загаром. Это тело сильного защитника, но внимательного
покровителя...
Он: - Ее шея выше всяких слов. Тонкая кожа ее словно кожица лепестка
и прикосновение ее словно дуновение, нежное и ласковое, словно
нашептывание на ушко сказки в непрекращающемся добром сне...
Она: - Эти крепкие руки сведут с ума. Их притягательность - в
действии. Эти руки умеют бережно обнять, и дать отпор обидчику, и
раздобыть пищу. Надежен мир, в котором они существуют...
Он: - Впервые я услышал ее на рассвете. И подумал: этого не может
быть. Нет на свете таких нот, которые бы выразили эту превосходную музу
звука...
Она: - Эти неописуемые глаза...
Он: - Эти неописуемые глаза...
Наступил вечер.
Солнце закатилось за горизонт, налетел холод ночи и зарычал черный
пустынный ветер.
Лишь сердитый космос смог на время разъединить влюбленных.
Она, зеленый горбатый карлик с этим ужасным и пугающим пупырчатым
хвостом полезла в сырую нору откладывать яйца.
Он же, уродливый кривоногий тролль, оскалил хищные клыки на своем
лице, состоящем из одних свисающих слюнявых складок и шагнул в бездну
пустыни, чтобы охотиться на пиявок.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(рассказ)
- Павлик! Павлик, ты дома? - спросил отец, когда вернулся с рабо-
ты. Запыленные кроссовки сына стояли в коридоре. Затем недовольно попол-
зли в сторону визгливо открывшейся дверцы шкафа.
- Сынок, смотри что я тебе купил! - он прошел на кухню и стал из-
под ярко раскрашенных прогибающихся коробок с пиццей, из-под банки с
кофе, из-под обернутого в целлофан батона осторожно доставать из сумки
видео-диск с разрекламированным фантастическим блокбастером. Отцу не хо-
телось испачкать диск по крайней мере до того момента, пока его не возь-
мет в руки сын. Но Павлик не откликался.
- Опять музыку слушаешь, - покачал головой отец. - Что в ней на-
шел такого, что не оторвешь?!
Стул мягко прогнулся под ним, превращаясь в эргономичное кресло.
Диктор на экране телевизора стал рассказывать самые свежие новости. Та-
релка ласково придвинулась к крепкой мужской руке отца и жеманно потяну-
лась. Отец устало распаковал одну коробку и выложил пиццу в услужливую
тарелку.
- Павлик, есть будешь?
Ему опять никто не ответил. Из детской комнаты не доносилось ни
звука.
- Ладно, пока хватит. И чай.
Тарелка поползла к микроволновой печи, а в очередь за ней приго-
товилась чайная чашка, наполненная водой.
Отца переполняла плохо скрываемая обида. За долгую жизнь слишком
много невзгод, слишком много сил положил на то, чтобы его единственный
ребенок чувствовал в окружающем его мире наравне со всеми. И вот теперь
он как будто ожидал вознаграждения за свои усилия, а ему вновь предлага-
лось быть бескорыстным. Он, впрочем, понимал, что так устроена сама
жизнь, тут ничего не попишешь - и все-таки верил в чудо.
Развалившись на кресле, он ощущал как с него мягко сползает верх-
няя одежда, чтобы в платяном шкафу дождаться следующего утра и, может
быть, почиститься и просохнуть.
Отец схватил кофту рукой, сжал ткань в кулак, переживая неясную
злость, а потом взмахнул ею и отбросил в дальний угол. При этом ему пока-
залось, что печально вздохнул обеденный столик и тогда он гневно ударил
по нему кулаком. В конце концов, кто здесь хозяин?!
Столик притих.
- Вы ведете себя вызывающе! - громко сказал отец. Он приподнялся
было, чтобы пойти свидется с сыном, сказать ему нежные слова, тихо напом-
нить о своем существовании. Все-таки отец - это человек, который ссужает
молодого человека в начале жизни. Не говоря уже о роднящем генетическом
сходстве.
И вот, только он попытался встать, какое-то препятствие удержало
его в кресле. Ему был предложен массаж шеи и спины, и от этого искушения
оказалось невозможно отказаться. Одновременно с этим, из печки показалась
горячая пицца, всеми своими аппетитными телодвижениями просящаяся в руку.
На экране телевизора начался любимый сериал, а уж после этого отец цели-
ком погрузился в ощущения собственных удовольствий.
Блаженное состояние продолжалось довольно долго. Редкий случай.
Наконец, он насытился и вновь попытался подняться. По его знаку телесери-
ал должен был сделать паузу, но не тут то было. Любимый сериал продолжал-
ся, что вначале смутило, а потом разозлило отца.
- Выключись! - сказал он телевизору.
Ничего подобного!
- Это что, поломка или бунт на корабле? Я к кому обращаюсь? -
грозно заявил отец.
Телевизор выключился. Но, видимо затаив обиду, он тут же выплес-
нул ее, несколько раз включившись и выключившись вновь, чем чуть не довел
отца до истерики.
- Я тебе это припомню! - зло сказал он и пошел в детскую.
- Сам такой! - громко крикнуло в ответ из динамиков.
Дверь в детскую комнату была прикрыта. Отец медленно отворил ее,
ожидая увидеть вечно недовольное лицо сына, но вместо этого очень удивил-
ся, не обнаружив в комнате никого, хотя сын по всем признакам должен был
находиться здесь. В целом комната выглядела прибрано, что само по себе
уже было необычно. Вещи не шевелились, как будто затаились.
- Где Павлик? - спросил отец.
- Ушел, ушел, - ответило радио. - Иди.
- Что значит: "Иди"! - возмутился отец.
- Иди. Он ушел.
Отец повторно с пристрастием оглядел комнату и вышел. Ему послы-
шалось, что после его ухода раздался смех. Обратив еще раз внимание на
вешалку в прихожей, отец увидел там спокойно висящей куртку, с которой
обычно не расставался его сын. Это заставило его еще раз задуматься и
сделать попытку осмотреть все комнаты заново. В зале никого. В детской -
никого. В спальне - никого. На лоджии - никого! В кладовке - ...
В кладовке Павлик и лежал. Его голова была придавлена обрушившем-
ся со стены тяжелым стеллажем. Отец кинулся к нему и вдруг тяжелый удар
сотряс его спину. Отец обернулся, инстинктивно защищаясь от второго уда-
ра. И стул не замедлил нанести и второй удар, и третий. Сзади одобритель-
но покачивался из стороны в сторону алчно приблизившийся к месту схватки
обеденный столик. Телевизор включился на полную громкость, чтобы заглу-
шить возможные крики.
- За что? - только успел спросить отец, когда тот же тяжелый
стеллаж приподнялся в воздух и обрушился на его голову.
Телевизор замолчал и спустя время проговорил:
- За что, за что! За многознание.
Через несколько дней в квартиру ворвался отряд спецназа. Завязал-
ся необычный бой и живыми оттуда смогли уйти только трое. С этого момента
тайна, которую пытался скрыть противник, перестала быть тайной, а кон-
фликт перерос в войну. Война длилась много лет с переменным успехом до
сильного истощения воюющих сторон. Были и изменники в обоих станах, кото-
рые не считали себя изменниками. Потом были труднейшие переговоры и после
заключения мира бывшие враги стали равноправными партнерами. И хотя шлейф
ненависти продолжал тянуться, со сменой поколений он становился тоньше и
прозрачнее. И в конце концов все зажили мирно и счастливо.
И тут пришла новая беда...
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(рассказ)
- Кто там! Стой!..
Бодрый оклик все-таки дрогнул и затих в темноте. Ч. затаился,
придерживая ладонью стучащее сердце, ему казалось эти глухие удары
непременно выдают. Ч. прислушался: шорох колотого кирпича медленно
отдалялся. "Хай!" - донеслось издалека и пристук каблуков - это бойцы
особого отряда.
Он прислонился лбом к сырому бетону стены, на котором днем можно было
различить болотно-зеленые подтеки, но сейчас ночь и остался только запах
освежающей теперь гнили. Он чудовищно устал. Одеревеневшие ноги сводило
судорогой, горло драл спазм отвращения ко всему пахнущему и хотелось хоть
к чему-то прислониться, но вокруг все было холодное и чужое.
Сколько Ч. помнил, в воздухе еще никогда так не воняло как сейчас,
ядовитая пелена стояла сплошным туманом и никто не понимал, как можно жить
в такой вонючей затхлости, однако все кое-как жили и даже радовались
жизни. Кое-как.
Внезапно нарастающий шипящий звук заставил Ч. до упора вжаться в
стену, исчезнуть, слиться - звук донесся из глухого проулка и сразу вслед
выскочил пыльный желтый луч, размазавшийся по киоску, полоснул поперек
фасада здания: по витринам и темным окнам, занавешенным тяжелыми шторами.
Хана, если патруль - что делать?! И как же все это надоело, поскорее бы
проскочить до дому - наверное осталось квартала два - и тогда мне,
наконец, было бы безразлично, тогда бы я на них еще посмотрел.
Из проулка, будто издеваясь, начал медленно выползать тупорылый
микроавтобус, медленно делать поворот, одноглазо пробивая туман последней
не разбитой фарой. Через долгую секунду она тоскливо осветила улицу, а
заодно и - словно огнем прожгла - спину Ч. Ч. знал, что его могли и не
заметить и за мгновение дико вспотел, мысли метались, нервы не выдержали -
как струны порвались - и неловко побежал, придерживаясь рукой о
шероховатую штукатурку стены. Мотор хищно подзаурчал и прибавил скорости,
стал нагонять, а Ч., захлебываясь собственным дыханием, испуганно взирал
на отбрасываемую собой ковыляющую тень. Как долго тянется дом! Нет конца
этому дому - хоть до угла добраться, уйти во дворы.
Автобус играл с ним как кошка с мышкой, то неторопливо нагонял, то
нарочно отставал, но неизменно бил в спину светом единственной фары. Ноги
подгибались и не слушались, впереди ни просвета; но вдруг рука его вместо
опоры ощутила пустоту. Ч. даже чуть не упал - и поспешил шагнуть за угол.
Из-под ног шарахнулась кошка, и, царапая когтями пол, метнулась в подвал.
В душе Ч. что-то обрушилось. Его скрутили усталость и тупой страх, и
только, чувствуя сзади зловещее дыхание автомобиля, он из последних сил
взбежал на лестницу первого же подъезда и дернул на себя дверь.
Скоропалительное и неверное это было действие. Этим он чуть не вывихнул и
так ослабевшее плечо, а пальцы с болью соскользнули с ручки. Дверь
удержалась на кодовом замке.
А из-за поворота опять выползал надсмехающийся патрульный фургон и
вновь брызнул овалом луча. Ч. хотел сесть и умереть. Он запустил пальцами
в слипшиеся волосы, но неожиданно с силой ударил по своей щеке, что-то
внутри у него взорвалось, повелев одуматься. Толчок - и он, заплетаясь в
штанинах, скатился по ступенькам и бросился к другому подъезду и нырнул в
полумрак его норы. Только бы скрыться. Только бы уйти, залечь, зарыться,
спастись. Уже и в голову не приходит вспоминать о родной квартире, может
быть ее нет, может быть и семьи уже никакой нет, потому что ночью положено
спать, а я здесь. О, ужас! Я - нарушитель.
Он стал отчаянно взбираться вверх, глядя на тусклые лампочки и
кружащих округ мотыльков, раскидывающих от этого огромные подвижные
пугающие тени. Тени действительно пугали Ч. и он каждый раз вздрагивал,
пытался закрывать глаза, чтобы уйти от кошмара, но это не получалось.
Тогда он хотел стучать во все двери, звонить во все звонки, потому что вот
громыхнула парадная и гулко застучали подкованные сапоги, но он только
остановился и сел на каменную площадку между этажами, опершись спиной о
холодную трубу мусоропровода. "Вставай!" - сказали ему, а он: "Не надо! Не
надо!", но его обхватили и поволокли вниз, чтобы отвезти в участок.
Сопротивляться Ч. не мог и это было бессмысленно. Всю дорогу, пока они
ехали, бойцы как-то неприязненно смотрели на него, а за окном журчал
густой воздух, обтекая машину, а машина, в свою очередь, рассекала лбом
нависший над землей матовый туман. "Я не нарушитель! - закричал Ч., взывая
к ледяным душам, - Вы меня не поняли!" А ему ответили: "Закрой рот" и
отвезли в участок.
Начальник патрульной службы встретил их у порога выкриком "Хай!". Ч.
промолчал - у него склеились губы, лицо словно маска и невозможно
пошевелить мускулом. Зубы - в дрожь. "Хай!!" - завопил скуластый офицер,
истинный патриот нации, высокие плечи в сиянии натертых до блеска звезд.
Он готов был прийти в ярость. Он повидал сотни таких врагов, они бесили
его своей противной заторможенностью в главных политических вопросах.
- Я не нарушал порядка! - дрожащим голосом закричал Ч., упав на
колени. - Я не виноват! Меня задержало на работе выполнение сверхсрочного
госзаказа! Я даже не ходил на обед, нам не разрешали отлучаться, пока мы
все не сделаем. Господин соратник, богом клянусь, что не нарушитель я, а
исправный гражданин нашей славной родины...
- Тогда пошел отсюда, - выцедил офицер и брезгливо отвернулся.
- Что? - не понял Ч., вытягивая вперед шею.
- Пошел вон, я сказал.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(юмористический рассказ)
Они с усилием продрались сквозь густосплетения колючей проволоки.
Впереди виднелся явно не лес, а высокие серые нагромождения труб и жилых
домов. Смешное красное солнце сидело на крыше девятиэтажки, побалтывая в
воздухе ногами.
- Хоттабыч, сталкер чертов, ты куда меня завел!
- За грибочками, Буратино Карлович, за грибочками, - промямлил
сухощавый длиннобородый старичок своему спутнику. - Почем я знал, что все
так изменится.
- Ты, Сусанин! - зарычал спутник, геркулесовской комплекции молодой
человек, - Если здесь и сейчас не будет леса с грибами...
Дальше он не договорил. Послышалось дружное гигиканье и из-за угла
бетонного двухэтажного сарая с надписью на табличке: "Детский сад No
N-дцать N-тый" вышла мамаша-воспитательница с вереницей галдящих
ребятишек.
- Гля! - призывно крикнул один из этих бандитов, тыкая пальцем. Дети
подобрались к воспитательнице и стали громко скандировать: "Инопланетяне,
инопланетяне!"
Старичок дрогнул и побежал, а за ним рванул высокий. Бежать было
трудно. Мешали консервные банки и порванные целлофановые пакеты,
рассыпанные по тротуару, редкие утренние прохожие и одинокие
велосипедисты. Остановились только у ржаво-серебристого металлического
гаража, ворота которого были настежь распахнуты и где приятного вида
пенсионер в замасленной робе с утреца прохаживался вдоль "Запорожца".
- Ээ! - отрезал он. - Бензина нет и даже не просите.
- Бензина? - переспросил Буратино Карлович.
- Да, и ацетона, и растворителя тоже нет. Только если еще раз
придете, я милицию вызову. ОМОНовское подразделение.
Магия аббревиатуры подействовала на спутников угнетающе и они
немедленно ретировались. Они пошли теперь вдоль частоколов частников,
заглядывая во все щели: может быть, грибы здесь растут? Хотя бы
шампиньоны. На одном из заборов красовалась длинная надпись помадой:
"Осторожно, прохожий! Здесь живет злая собака." Буратино Карлович
задумчиво прочитал, не понял и повторил вслух. Из-за забора мгновенно
прилетел скрученный конец мокрого полотенца, а вслед за ним голова
разъяренной женщины.
- Так это вот кто написал!!! Ты у меня попляшешь камаринскую!
Хоттабыч живо утянул спутника в темную подворотню между стеной
"хрущевки" и ветхим некрашенным забором, у которого они присели отдохнуть
на корявое нераспиленное бревно. Им вослед еще доносилось: "Вот
скотина-то, а!"
- Ничего не понимаю, - проворчал Буратино Карлович.
Старик неопределенно помолчал. Буркнул:
- Они нас не узнают. Но ведь плоть от плоти... то бишь от
воображения. Глянь только на мою бороду или твой нос.
Из подъезда дома вышли два студента с сумками через плечо. Они
непрерывно гоготали.
- Панки, - увидев спутников, сказал один, а второй студент добавил:
"Ух и модные!" И гогот стал идиото-гомерическим.
- Пошли-ка назад, - решил Буратино Карлович. - За грибами раньше надо
вставать, когда еще солнце не взошло, и, храпя, они бродят по сказочным
лесам.
Неожиданно они почувствовали присутствие постороннего, обернулись и
увидели Пьяницу с красной рожей и оттопыривающимся карманом.
- Третий не лишний? - лукаво поинтересовался Пьяница и плюхнулся на
бревно. - Я иду, вот, и никак не решу: нахлобыстался ли я с вечера, ли вы
с утра, - он ткнул дрожащим пальцем в побагровевший от бега нос Буратино
Карловича и на изодранную одежду Гассана Абдуррахмана.
- Там колючая проволока была, - заоправдывался старик.
- Буратино... Ибн Хоттаб, - представил Буратино Карлович себя и
спутника и выбросил вперед руку. Пьяница с жаром пожал ее, обрадовался.
- А-а!.. Помню! Как же! Эта... Золотой ключик, вот! А ты, значит,
будешь старик Хотабович...
Хоттабыч от обиды всплеснул руками.
- Ведь не понимает человек! Послушайте, - обратился он к Пьянице. -
Вы думаете, мы из книг?.. Нет, мира книжных персонажей принципиально не
существует. Есть мир реальный - это здесь. Но существует еще мир
человеческой фантазии, он совсем не похож на этот. Он непостоянен. Мысли
текут - все изменяется... Вот, например, спите вы ночью и вам снится
чудовище.
- Это точно! - поддакнул Пьяница.
- Вы его себе представляете там, пасть огнедышащая, панцирь
хитиновый, страшный, рявкающий, может напасть и кого-нибудь съесть. Тогда
этот монстрище появляется в нашем мире и, пока вы спите, оно живет и
буйствует. А утром просыпаетесь, идете в ванную комнату, которая и вчера
была, и позавчера, и никто ее не выдумал, забываете про сон и чудовище у
нас исчезает. Ясно?..
Потом старик изменил голос и добавил:
- Обособленная индивидуальность по соответствующему обобщению закона
Ли - Янга не симметрична относительно двух вероятностей!
Пьяница от усердия потер виски.
- А вы тогда почему здесь?
- Хоттабыч, - заворчал Буратино. - Грибов не предвидится.
А старик вздохнул:
- Ну и вот, пошли утром в лес по грибы, а попали к вам.
- Морду бы набить тому, кто так резко думает! - рыкнул Буратино и
вытащил сигаретку.
Хоттабыч выделил одну седую волосинку от своей длинной бороды и
намотал на кулак. После этого забормотал что-то под нос, щелкнул пальцами
и выдернул ее с хрустальным звоном.
Пьяница полез рукой в карман, доставая "нулевую" поллитровку.
- Эх! Не угощаете вы меня, тогда давайте я вас. Душа горит!..
Обращаться было не к кому.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Торопов
Email: evg@agtu.secna.ru
Date: 22 Jun 2000
---------------------------------------------------------------
(рассказ)
Кир, потягиваясь со сна, подошел к окну. Там, за окном, рылом вниз
пикировал дымящийся самолет. Кир заткнул пальцами уши и стал с
любопытством глядеть как тот, убыстряя вращение, отсчитывает последние
метры жизни. Вверх выстрелила черная точка, развернувшаяся в парашют, и
почти сразу вырос ярчайший взрыв.
- Вот. Самолеты все падают, - констатировал Кир, - жизнь
продолжается.
Он не пошел умываться. Он заранее знал, что в кране нет воды. Вместо
этого Кир залез в холодильник и присосался к тонику в пластиковой бутыли.
Сонно еще олицезрев гору немытой посуды, он живо ретировался из кухни.
Жара дня только просыпалась.
Работать уже не хотелось. Работать никогда не хотелось - таков был
менталитет. Кир пошел в зал и упал на диван, в жаркие обьятия Марии. Мария
вдруг проснулась, словно ужаленная.
- Ты чего прыгаешь! Чуть не задавил, слон!
- Не плачь, Мария, - воскликнул Кир. - Я пришел спросить: идти ли мне
в гараж за машиной? Стоит ли ехать на дачу, ведь там комарья, комарья!
- У меня аж сердце зашлось, - запричитала Мария. - Думаю, кто это на
меня упал?!
Кир тяжко вздохнул и включил телевизор.
- "За минувшие сутки в Чечне убито восемь военнослужащих и еще
семнадцать ранено", - сонным голосом заговорило невыспавшееся лицо
диктора.
Мария неожиданно и привычно закричала:
- Выключи эту дрянь!!
Она уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
- Еще один отпуск впустую пролетел! Что это за жизнь мне досталась
такая. Соседка вон, Галина Андреевна, в Грецию собирается.
- Плюнь на нее, - сплюнул Кир.
- Да, - с новой силой зарыдала Мария. - При ее-то муже я бы колбасу
каждый день ела. Вот. Я бы... Я бы три раза в Грецию съездила...
Кир засмеялся, но как-то невесело. Кир крепко обнял Марию и они
лежали так тихо-тихо и долго-долго. С улицы доносились привычные звуки:
врезались машины, подрывались на минах троллейбусы, горели школы...
Дрались дети.
- Прожгли мы свою жизнь, Кирюша. Одна у нас теперь надежа - на детей.
- Кстати, - вдруг вспомнил Кир. - Беспокоюсь я за них. Двоек по учебе
нахватали, шляются по вечерам неизвестно где. Может они уже давно
наркоманами стали.
- Тьфу тебя, Кирюша.
Мария поднялась с постели. Было в ней киллограммов сто веса...
А жара тем временем иссушала город. Плавился асфальт, маялись тысячи
людей в парилках бетонных коробок. Одним словом, было плохо.
- Короче, - подытожил Кир, - ты сегодня отдохни, а мне надо на работу
заглянуть, может отпускные дали.
- Ой, Кирюша, хорошо, если бы дали.
- Дадут, - не очень уверенно сказал Кир и стал неохотно одеваться.
Работа его находилась за городом. Ни много, ни мало, это была военная
часть, обслуживающая термоядерные ракеты. Через полтора часа он уже был на
месте.
- О, Кирилл! Одну рюмку с нами, - встретился ему сменщик.
- Извини, я только насчет денег...
- Ба! Не узнаю тебя, коллега!
Кир осторожно заглянул в центральный зал управления.
- Привет. Честное слово, ребята...
Ребята повернули в его сторону жизнерадостные лица. Их было пятеро. И
еще один, курсант, тоскливо драил пол около пульта. Под столом позвякивали
пустые бутылки.
Вдруг у Кира замерло сердце! Словно в замедленной киноленте он видел
как курсант поднял ведро с грязной водой и поставил прямо на пульт. Не
помня себя, Кир подскочил к нему и первым делом сбросил чудовищное
металлическое ведро на пол, разлив воду. Большая Красная Кнопка
завораживала взгляд, полный застывшего ужаса. Вторым делом Кир влепил
курсанту основательную затрещину и заорал:
- Такую планету загубил, дурак!!
...
Курсант, не успел оправиться, приложил ладонь к козырьку.
- Никак нет, товарищ майор. Напряжения нет. Третий день от
электроэнергии отключены за неуплату.
Кир пошатнулся и бухнулся на первый же пустой стул.
- Кстати, в кассе денег нет, - щелкнул пальцами сменщик, - так что
зря приперся. Наливай ему, братцы, "столичной"...
А тем временем в Городе Мария стояла у окна и плакала. Там, за окном,
как говорится, была сказка с несчастливым концом.
И ничто не могло остановить ее неотвратимого окончания.