Спустя три дня, Эйден долго не мог заснуть после последнего перед боем разговора со своими советниками. Он лежал на койке, жалея, что не может заглянуть в будущее. Наконец Эйден провалился в глубокий сон.
35
Два воина и Хранитель Клятвы произнесли все ритуальные фразы. Затем в Колодце Воли исчезли две монеты. Снова появившись, они принесли Мегасе роль охотника, а Эйдену - право выбора места.
Ожидая слов Мегасы, Эйден опять ощутил волну лютой ненависти, исходившую от воинов Клана Кречета, собравшихся в зале. Как такое большое количество людей может его ненавидеть? В глубине души он не изменился с того дня, когда заявил о своем желании обрести Родовое Имя, но порой он не мог не думать: может быть, вражда и ненависть со стороны его товарищей из Клана оправданны? Может быть, участием во второй Аттестации и жизнью в качестве вольнорожденного он действительно лишил себя права на Имя?
Но, к счастью для Эйдена, полоса сомнений тянулась недолго. Он был воином Клана, вернорожденным и достойным. И если он уже не доказал этого, продвинувшись так далеко на Испытании Крови, тогда получается, что мир сошел с ума и доблесть воина уже ничего не значит.
Мегаса повернулся лицом к собравшимся.
- Я понимаю, что любые слова с моей стороны, не относящиеся к тому, какое оружие я выбираю, нарушают обычай, - загремел его голос, легко доносившийся до самых дальних рядов собравшихся. - Но исход этого состязания за Имя слишком важен. Важен не только для меня, но для всего Клана Кречета. Этот воин опозорил нас, и я больше не позволю ему чернить славное имя нашего Клана.
Его слова вызвали у толпы гул одобрения, и Эйден пожалел, что Хранитель Клятвы не может прервать ритуал и позволить им с Мегасой сразиться прямо здесь и сейчас.
- Имя Прайд - почетное Имя, - продолжал греметь Мегаса. - Даже мы, еще не заработавшие права его носить, но связанные одной линией крови, благоговейно относимся к нашему происхождению. Поколения воинов с этим Именем героически сражались и часто со славой погибали на поле битвы. Они умирали не за то, чтобы наша линия была однажды запятнана воином, который, несмотря на истинность рождения, вел жизнь "вольняги", а не вернорожденного. На планете Гектор несколько отличных воинов из моего звена погибли в суровом бою с воинами Клана Мустанга. Мстя за их смерть, мы уничтожили целое вражеское соединение. Вот что значит быть воином Клана Кречета.
Почему Родовые Имена нашего Клана заслужили столь глубокое уважение? Почему так часто другие Кланы пытаются завладеть генетическим наследием Кречетов? Это происходит потому, что наши воины - лучшие среди воинов всех Кланов. Мы не можем смириться с тем, что приносит нам позор вместо уважения. Давайте же не позволим этому воину позорить нас дальше.
Энергичным кивком Мегаса показал, что закончил речь, и повернулся к Хранителю Клятвы. Хотя любые проявления чувств во время ритуала запрещались, по аудитории прошла шумная волна аплодисментов. Райза Прайд немедленно прекратила их, подняв руку, но Мегаса уже выступил, и воины Клана Кречета поддержали его. Эйден был врагом. Его следовало уничтожить. На мгновение он и сам в это поверил.
Но он не мог позволить деморализовать себя какой-то речью как раз тогда, когда вот-вот должна была начаться Финальная битва за Право Крови. Тут же Эйден поклялся, что расправится с Мегасой каким-нибудь особо жестоким способом. Если только суждено ему взять верх над Мегасой, то он оставит этого человека в живых, обречет его на позор быть побежденным тем самым воином, которому он вынес столь суровый приговор.
Ничего не было удивительного в том, что Мегаса, знаменитый воин, выбрал способом ведения боя именно поединок двух роботов. Затем он и Хранитель Клятвы повернулись к Эйдену, чтобы услышать, какое место боя выбирает он.
Эйден постарался говорить голосом как можно более бесстрастным, чтобы не возбудить присутствующих еще сильнее:
- Местом поединка я выбираю Риай.
Эти слова вызвали неоднозначную реакцию. Некоторых воинов они рассердили, тогда как другие были явно поражены. Риай - спутник Железной Твердыни. Марта решила, что, поскольку сила гравитации там в шесть раз меньше обычной, Мегаса не сможет полностью воспользоваться своим боевым опытом, и их с Эйденом шансы, насколько возможно, сравняются.
По указанию Райзы Прайд воинам был предоставлен час для привыкания к силе тяжести. Эйден знал, что у Мегасы уже есть опыт сражения в условиях сниженной гравитации, правда небольшой. Знал он также и то, что техник Мегасы изменил обычную конфигурацию "Бешеного Пса", учтя особенности малой силы тяжести и отсутствие атмосферы.
Кочевник также перенастроил оружие и управляющие системы "Разрушителя", но он сделал это, пользуясь техническим руководством. У него не было личного опыта приготовления робота к бою в таких условиях.
Однако это не особо тревожило Кочевника.
- Ощущение должно быть таким, как будто идешь по подушкам, - сказал он Эйдену. - Или летишь во сне. Помни только, что враг находится в таких же непривычных для него условиях. И все будет в порядке.
- Странно слышать такой совет от техника, Кочевник.
- На службе у капитана Джоанны я обучился использовать в придачу к другим моим знаниям еще и психологию. Служить ей - то же, что драться с панцирным ящером. Примерно это тебе сейчас и предстоит.
- Ты не должен так говорить об офицере, у которого состоишь в подчинении, особенно в присутствии другого офицера.
- Наверное, да. Только меня не очень-то просто наказать. Спроси у капитана Джоанны.
Кочевник, которого Эйден знал еще с того времени, когда был кадетом, постарел. Здорово сказалась на нем переделка, в которую он попал на Глории. Однако, несмотря на то что одну руку ему приходилось держать под неестественным углом к телу, в "Разрушителе" он копался, как в собственном кармане.
Когда час, предназначенный для акклиматизации, истек, Эйден, невзирая на сниженную гравитацию, в условиях которой находился первый раз, чувствовал себя отлично. Ему нравилось, что "Разрушитель" легко и плавно движется по пересеченной местности. Ему нравилось, что при каждом прыжке боевой робот, казалось, может улететь в космос, если только вовремя не переключить его на движение вниз. Ему нравилось, что у оружия увеличилась дальность действия, потому что не было сопротивления воздуха. Ему нравилось, как робот перескакивает через провалы и трещины даже без помощи прыжковых двигателей.
По линии связи раздался резкий голос Райзы Прайд. Она объявила, что предоставленное противникам время кончилось. Пора было начинать поединок.
Эйден был готов. Пристегнутый ремнями к командирскому креслу, он направил "Разрушитель" прямо вперед, зная, что Мегаса точно так же начал движение с другой стороны.
Едва появившись, "Бешеный Пес" Мегасы открыл огонь из больших лазеров. Выстрелы были точными, и броня "Разрушителя" оказалась поврежденной в нескольких местах, прежде чем Эйден увел его под прикрытие. Затем он снова направил машину туда, где находился Мегаса.
На этот раз, упредив врага, Эйден атаковал, выпустив залп РДД. И сразу же понял, что система наведения плохо настроена. Ракеты разорвались в двадцати метрах от "Бешеного Пса", и прежде чем Эйден успел выстрелить во второй раз, Мегаса отвел машину под защиту огромных валунов. Хотя "Пес" не имел возможности прыгать, его гигантские шаги казались прыжками.
Мегаса стрелял при каждом шаге. Эйден чувствовал, как залпы срывают с его робота куски брони, видел, как, пролетев огромное расстояние, они падают на землю, поднимая облачка пыли. Вдруг, незамеченная до последнего момента, в "Разрушитель" попала ракета. Эйдена сильно тряхнуло, а робот, чуть не сбитый с ног, сильно качнулся. Затем его развернуло на 180 градусов, так что Мегаса смог беспрепятственно выстрелить ему в спину.
Между тем на Твердыне, в командном центре, собравшиеся зрители спорили из-за места, откуда можно было бы лучше увидеть голографическое изображение битвы. Когда ракета Мегасы попала в "Разрушитель" и развернула его, а затем лазерные импульсы ударили робота в спину, среди настроенной в пользу Мегасы аудитории поднялся громкий смех. Марта слегка отпрянула от перил, раздосадованная даже не столько положением Эйдена, сколько мстительной злобой своих товарищей.
Когда кто-то вдруг положил руку ей на плечо, она резко обернулась, готовая дать отпор любому, осмелившемуся дотронуться до нее. В стоящем позади человеке она узнала Каэля Першоу, которого видела на Великом Совете.
- Могу я с вами поговорить, капитан? - спросил он.
- Я не хочу отсюда уходить. Давайте поговорим после сражения.
- То, что я хочу сказать, может быть сказано и здесь. В любом случае, все остальные сейчас заняты битвой.
Марта вновь стала следить за голографическим изображением. "Разрушитель" Эйдена развернулся и вел сейчас бешеный огонь, чередуя выстрелы из пушки и ПИИ.
"Нет, Эйден, - подумала она. - Ты тратишь свой боезапас слишком быстро. Нельзя так скоро начинать решающую атаку, когда сражаешься с таким опытным воином, как Мегаса".
- Я наблюдал за вами, - продолжал тем временем Каэль Першоу. - Вы наклоняетесь вперед всем телом, когда командир Эйден атакует. Я знаю, что вы выросли в одной сиб-группе. Вы помогаете ему, не так ли?
- Я думаю, что вполне могу ответить на ваш вопрос утвердительно. Здесь нет никакого нарушения закона Клана или традиций.
- Тогда зачем держать это в тайне? Вы стыдитесь помогать воину, который раньше сражался в роли вольнорожденного? Стыдитесь поддерживать воина, которого не поддерживает почти никто?
- Нет, я ничего не стыжусь. Мое тайное участие продиктовано политическими, а не стратегическими соображениями. Я не согласна с обвинениями против командира Эйдена, и я думаю, что он заслужил вторую попытку, вот и все.
- Вам, капитан, вероятно, интересно будет услышать, что я с вами согласен.
Это была, наверное, единственная вещь, которую мог сказать Каэль Першоу, чтобы отвлечь Марту от созерцания битвы. Мегаса сейчас немного отступил, используя рельеф местности, чтобы укрыться от ураганного огня Эйдена. Стрельба среди утесов и нагромождений скальных обломков бесполезна. Потраченные впустую заряды живописно взрывались над поверхностью Риая, напоминая диковинные лучи некоего нового светила.
- Вы поддерживаете его? Я думала, что вы, его начальник, презирали Эйдена.
- Да, я его презирал и, возможно, презираю и сейчас. Но после того как он победил Лопара в первом раунде Испытания Крови, я не мог не восхититься его боевыми качествами. Это все, что у меня есть вам сказать. Я просто хотел, чтобы кто-нибудь из его товарищей узнал об этом. Но капитан Джоанна не стала бы меня слушать, а с "вольнягой" я говорить не желаю, так что я выбрал вас.
Рев толпы заставил Марту снова перенести свое внимание на голографическое изображение. Мегаса неожиданно появился из-за нагромождения камней и дал два ракетных залпа. Образовавшееся от взрывов облако обломков и пыли создало на миг впечатление, что выстрелы уничтожили Эйдена и его "Разрушитель". Но уже в следующий момент Марта с облегчением увидела, как его боевой робот твердой походкой вышел из пылевой завесы. Когда Марта повернулась назад к Каэлю Першоу, тот уже ушел.
Она еще не успела этому удивиться, как происходящее на поле боя заставило ее забыть про Першоу. Она была настолько поражена, что даже открыла рот, а этого с ней не случалось, кажется, еще с времен сиб-группы. "Разрушитель" мчался на полной скорости прямо на "Бешеного Пса", поливая его огнем из всех стволов. Он двигался так быстро, что создавалась иллюзия, будто он может опередить собственные выстрелы и разорвать в клочья самого себя своими же снарядами. Но Марта, конечно, боялась не этого.
На Риае боевой робот способен развить скорость в шесть раз большую, чем при нормальной гравитации. Однако пониженная сила тяжести не могла не влиять на согласованную работу механизмов бегущего робота. Могло произойти все что угодно - от перегрева мускульных волокон до разрушения любой части корпуса.
То, чего так боялась Марта, в конце концов и случилось. "Нога" бегущего "Разрушителя" ударилась о какой-то скальный выступ слишком сильно. "Нога", предназначенная для того, чтобы выдерживать вес семидесятитонного робота, бегущего со скоростью восемьдесят шесть километров в час, была просто механическим чудом со всеми своими креплениями и поглотителями напряжения. Но Эйден превысил допустимую нагрузку примерно в три раза. Неудивительно, что "нога" подломилась в "колене".
Нижняя часть ее отлетела, как направляющая стойка при старте космического корабля. По инерции "Разрушитель" продолжал двигаться вперед и пропрыгал на одной "ноге" еще несколько шагов. Затем, остановившись, он закачался, как взорванное строение, упал на "бок" и внезапно исчез.
Эйден не успел осознать случившееся, когда почувствовал, что падает. Он попытался восстановить равновесие, подтянув левую "ногу", но, поскольку теперь это была "призрачная" "нога", ничего не произошло.
Робот остановился у широкой трещины и некоторое время раскачивался на краю. Затем правая "нога" скользнула вперед, и "Разрушитель" полетел вниз.
Падая, робот ударился о почти отвесную стену, и его развернуло передней частью вверх. Удар о дно трещины был настолько силен, что Эйден потерял сознание.
Голографическая аппаратура не зафиксировала момент падения. "Разрушитель" просто исчез из виду, как на плоском экране.
Марта увидела, что боевой робот Мегасы остановился и некоторое время как будто вглядывался в черный оскал трещины, прежде чем подойти к ней. Марта не знала, считают ли судьи поединок уже законченным. Если Мегаса пожелает, он может объявить о своей победе прямо сейчас. Тогда спасательные команды извлекут Эйдена из поверженного робота. Но Марта знала, что Мегаса, так же как и все остальные участники Испытания, поклялся убить Эйдена. Было понятно, что он сейчас хочет сделать. У него осталось еще много неиспользованных боеприпасов, и все, что ему требуется сделать, - это выстрелить несколько раз в глубь трещины. Эйден не сможет катапультироваться - в безвоздушном пространстве Риая его ждет мгновенная смерть. Только от Мегасы зависит теперь, останется ли его противник жить, но вряд ли он позволит Эйдену такую роскошь. Жизнь - привилегия сильнейших.
Растолкав столпившихся у перил воинов, к ней подошла Джоанна.
- Опять он проиграл из-за того же, - бросила она.
- Из-за чего? - мрачно спросила Марта.
- Он опять зарвался. С ним всегда это случалось. В битвах, на Испытаниях, в личных конфликтах. Если бы не этот недостаток, он прошел бы первую Аттестацию.
Марте не хотелось сейчас ничего обсуждать. Особенно ее возмущало, как холодно, словно ставя диагноз, говорит Джоанна.
Мегаса же тем временем стоял на краю трещины. Он слегка наклонил машину, чтобы заглянуть внутрь.
Придя наконец в себя, Эйден почувствовал страшную слабость. Взглянув наверх, он увидел склонившегося над провалом "Бешеного Пса". За бортовым иллюминатором маячила физиономия Мегасы, который, видимо не доверяя приборам, решил своими глазами посмотреть, в каком жалком положении оказался Эйден.
Борясь с подступающей дурнотой, Эйден взглянул на вспомогательный экран, чтобы проверить состояние боезапаса. Несколько оставшихся ракет направлены под другим углом и потому бесполезны. ПИИ разрушен, в рабочем состоянии только пушка. Однако в соответствии с информацией, высвеченной на экране, у нее заклинило механизм подачи снарядов. Можно рассчитывать только на одну очередь. Выстрел из лука по разъяренному слону.
Увидев, как Мегаса машет ему рукой из кабины, Эйден подумал, что стрелять нет никакого смысла. Он уже, можно сказать, мертв. Ему хотелось закрыть глаза и просто покориться судьбе.
Но даже в такой ситуации что-то в его душе не позволило ему сдаться. Эйден никогда не сдавался. Во время кадетских учебных боев он пытался испробовать все возможные маневры, даже если они противоречили дававшемуся сиб-группе учебному материалу. На первой Аттестации он чуть не победил, применив необычную тактику. Похожие действия помогли ему пройти вторую Аттестацию. Потом к стойкости, которая присутствовала в нем, вероятно, с первой секунды его жизни, добавился боевой опыт. Но именно способность несмотря ни на что продолжать драться принесла Эйдену все его победы среди них и победу на Глории.
Он тогда не сдался. Он не сдастся и теперь.
Быстро прицелившись в видневшуюся из пропасти часть туловища "Бешеного Пса", он выстрелил. Этой последней очередью Эйден бросал Мегасе и другим ненавидевшим его воинам Клана Кречета последний вызов. Они, конечно, не узнают об этом. Но ему достаточно того, что об этом знает он сам.
Эйден видел, что выстрел в "Бешеного Пса" оказался безрезультатным. Он видел даже пыль, поднявшуюся от попадания в плоскость кабины.
Однако сначала он не заметил тончайшую трещину в кабине, образовавшуюся от разрыва снарядов. Первое, что бросилось Эйдену в глаза, - это вырвавшаяся из точки попадания струя пара. Затем Эйден увидел и саму трещину, расширявшуюся прямо на глазах. И, наконец, последним стремительно летящее вперед лицо Мегасы - бледное, перекошенное, с широко открытыми глазами и разинутым ртом.
Тут под воздействием внутреннего давления кабина разлетелась на куски. Тело Мегасы, очевидно, унесло вместе с обломками, но Эйден не заметил этого. Возможно, изувеченные останки Мегасы упали на лежавший в провале "Разрушитель". Победитель снова потерял сознание.
Эйден не успел отреагировать на события последних мгновений схватки, но, погружаясь во тьму и пустоту, уже знал, что прошел Испытание Крови. И обрел долгожданное Родовое Имя.
ЭПИЛОГ
Через несколько лет после того как Эйден завоевал Родовое Имя, его дочь Диана, о чьем существовании он даже не догадывался, прошла Аттестацию и стала воином.
Если бы в бою она сумела победить еще одну машину, то ее воинская карьера в Клане началась бы со звания командира звена. Но убедительную победу она одержала только над одним противником. Поэтому в конце Аттестации с мостика своего "Вурдалака" Диана спустилась в звании воина. Корпус робота был все еще до того горяч, что девушка, случайно коснувшись брони, обожгла ладонь.
Гордая и счастливая, Диана тем не менее не строила грандиозных планов относительно своего воинского будущего. Заработать Родовое Имя она не смогла бы никогда. Единственное, чего она желала, - это привилегии участвовать во вторжении во Внутреннюю Сферу, которое только что началось. Именно ради этого она так и старалась поскорее попасть в свое подразделение.
Цель иметь вернорожденное потомство, так сильно владевшая ее отцом, в жизни Дианы не играла никакой роли. В конце концов, она дочь от союза двух членов одной сиб-группы - Эйдена и Пери. Хотя оба ее родителя были вернорожденными, ее собственное "естественное" рождение являлось неодолимым препятствием на пути к Родовому Имени, но Диана не особенно по этому поводу огорчалась. Она не огорчалась даже из-за того, что вернорожденные презирали таких, как она. Вероятно, Диана уже настолько привыкла к такому отношению еще в детстве, что воспринимала это просто как факт жизни. Так же, как и у отца, у нее случалось много стычек с оскорблявшими ее вернорожденными. Но, в общем, она принимала существующее положение вещей.
Встав у массивной "ноги" "Вурдалака", Диана махнула роботу рукой.
- Ты помог мне взойти на эту ступень, - тихо сказала она ему. - И дальше мы пойдем тоже вместе.
Диана часто воображала, как станет наконец воином. Но ни разу не представила себе возможную встречу с отцом. Да и зачем он будет с ней встречаться? Разве вернорожденный станет знакомиться со своим вольнорожденным ребенком? Вернорожденные не встречались даже с генетическими родителями.
Диана знала только свою мать. Но, словно настоящая вернорожденная, желала только одного: стать воином Клана. Теперь ее желание исполнилось. Ей предстояла служба Клану Кречета. И только тут она вдруг с удивлением поняла, что все ее Фантазии до сих пор не касались встречи с отцом.
Удаляясь прочь от своего робота, Диана пару раз посмотрела на ладонь. Все-таки здорово обожглась...
Наступил день, когда Диана со своим подразделением должна была отправиться в долгую дорогу, чтобы присоединиться к войскам, начавшим вторжение во Внутреннюю Сферу. Пери, ставшая теперь крупным ученым, мысленно послала своей дочери благословение. Но и только.
Когда Диана начинала воинскую службу, жизнь другого воина, служившего Клану, подходила к концу. Звали его Тер Рошах. Годы после Испытания Отказа он прожил так, как будто был действительно осужден. Ни на одно из мест, куда он хотел попасть, его не принимали. Бывшие друзья от него отвернулись. Он лишился даже воинского звания. Он был стар, ему шел шестьдесят второй год, и это означало, что он бесполезен для Клана.
Хотя, вообще говоря, не совсем бесполезен. Он стал солдатом пехотного подразделения, составленного из воинов, слишком старых для того, чтобы управлять роботами и участвовать в боях наравне с другими. Старики годились только на роль пушечного мяса. Ими безжалостно жертвовали в случае необходимости. Его пехотное подразделение перебросили сейчас куда-то глубоко во Внутреннюю Сферу, в место, о котором в течение столетий люди Клана могли только мечтать. Здесь когда-то, много поколений назад, жили их предки. Вторжение готовилось как раз всеми этими поколениями, но Тер Рошах не знал ни названия планеты, ни того, каких успехов достигли войска Клана.
Всем солдатам подразделения выдали обмундирование и стрелковое оружие. Затем отправили навстречу врагу. Тер Рошах не был дураком и прекрасно понимал, что происходит. Именно для такого задания и предназначалось подразделение старых воинов.
Когда они подошли ближе к месту боевых действий. Тер Рошах увидел множество роботов, рассыпавшихся по широкому, холмистому полю. Роботы Клана сейчас временно отступали, и им требовалось время на перегруппировку. Для того чтобы выиграть это время, подразделению Тер Рошаха был отдан приказ двинуться прямо на врага. Оружие всем выдали устаревшее, с истекшим сроком хранения - то, которое не жалко оставить на поле боя.
Все старики должны были погибнуть. Но этой ценой покупалось время, за которое другие воины могли перегруппироваться, пополнить боезапас, произвести полевой ремонт роботов. Офицер, командующий подразделением Тер Рошаха, приказал им продержаться как можно дольше, ведя при этом непрерывную стрельбу. На случай, если у них кончатся заряды, им выдали ножи. Если кто-нибудь останется без ножа, то должен броситься на ближайшего врага и бороться голыми руками. Если руки откажут, необходимо драться ногами. Если оторвет ноги, следовало ползти на врага и все равно пытаться как-нибудь его убить. Если они не смогут ползти, но у них останется оружие, они должны стрелять в сторону, где находится враг. Если они не смогут двигаться, то должны просто ждать, когда придет смерть. Если же им не удастся умереть, то это значит, что они где-то совершили ошибку.
Тер Рошах шагал вперед с чувством восторга, которого он не испытывал уже очень давно. Он не помнил, чтобы хоть раз ощущал такую радость с тех пор, как его боевой робот шел бок о бок с роботом Рамона Маттлова. Рамон теперь был бы за него горд. В этой последней битве Тер Рошах смоет с себя клеймо позора, которое так долго не давало ему спокойно жить. Каждый раз, нажимая на спусковой крючок, он чувствовал, как все легче и легче становится у него на сердце.
Он знал, что скоро умрет.
И это давало ему радость и облегчение.
35
Два воина и Хранитель Клятвы произнесли все ритуальные фразы. Затем в Колодце Воли исчезли две монеты. Снова появившись, они принесли Мегасе роль охотника, а Эйдену - право выбора места.
Ожидая слов Мегасы, Эйден опять ощутил волну лютой ненависти, исходившую от воинов Клана Кречета, собравшихся в зале. Как такое большое количество людей может его ненавидеть? В глубине души он не изменился с того дня, когда заявил о своем желании обрести Родовое Имя, но порой он не мог не думать: может быть, вражда и ненависть со стороны его товарищей из Клана оправданны? Может быть, участием во второй Аттестации и жизнью в качестве вольнорожденного он действительно лишил себя права на Имя?
Но, к счастью для Эйдена, полоса сомнений тянулась недолго. Он был воином Клана, вернорожденным и достойным. И если он уже не доказал этого, продвинувшись так далеко на Испытании Крови, тогда получается, что мир сошел с ума и доблесть воина уже ничего не значит.
Мегаса повернулся лицом к собравшимся.
- Я понимаю, что любые слова с моей стороны, не относящиеся к тому, какое оружие я выбираю, нарушают обычай, - загремел его голос, легко доносившийся до самых дальних рядов собравшихся. - Но исход этого состязания за Имя слишком важен. Важен не только для меня, но для всего Клана Кречета. Этот воин опозорил нас, и я больше не позволю ему чернить славное имя нашего Клана.
Его слова вызвали у толпы гул одобрения, и Эйден пожалел, что Хранитель Клятвы не может прервать ритуал и позволить им с Мегасой сразиться прямо здесь и сейчас.
- Имя Прайд - почетное Имя, - продолжал греметь Мегаса. - Даже мы, еще не заработавшие права его носить, но связанные одной линией крови, благоговейно относимся к нашему происхождению. Поколения воинов с этим Именем героически сражались и часто со славой погибали на поле битвы. Они умирали не за то, чтобы наша линия была однажды запятнана воином, который, несмотря на истинность рождения, вел жизнь "вольняги", а не вернорожденного. На планете Гектор несколько отличных воинов из моего звена погибли в суровом бою с воинами Клана Мустанга. Мстя за их смерть, мы уничтожили целое вражеское соединение. Вот что значит быть воином Клана Кречета.
Почему Родовые Имена нашего Клана заслужили столь глубокое уважение? Почему так часто другие Кланы пытаются завладеть генетическим наследием Кречетов? Это происходит потому, что наши воины - лучшие среди воинов всех Кланов. Мы не можем смириться с тем, что приносит нам позор вместо уважения. Давайте же не позволим этому воину позорить нас дальше.
Энергичным кивком Мегаса показал, что закончил речь, и повернулся к Хранителю Клятвы. Хотя любые проявления чувств во время ритуала запрещались, по аудитории прошла шумная волна аплодисментов. Райза Прайд немедленно прекратила их, подняв руку, но Мегаса уже выступил, и воины Клана Кречета поддержали его. Эйден был врагом. Его следовало уничтожить. На мгновение он и сам в это поверил.
Но он не мог позволить деморализовать себя какой-то речью как раз тогда, когда вот-вот должна была начаться Финальная битва за Право Крови. Тут же Эйден поклялся, что расправится с Мегасой каким-нибудь особо жестоким способом. Если только суждено ему взять верх над Мегасой, то он оставит этого человека в живых, обречет его на позор быть побежденным тем самым воином, которому он вынес столь суровый приговор.
Ничего не было удивительного в том, что Мегаса, знаменитый воин, выбрал способом ведения боя именно поединок двух роботов. Затем он и Хранитель Клятвы повернулись к Эйдену, чтобы услышать, какое место боя выбирает он.
Эйден постарался говорить голосом как можно более бесстрастным, чтобы не возбудить присутствующих еще сильнее:
- Местом поединка я выбираю Риай.
Эти слова вызвали неоднозначную реакцию. Некоторых воинов они рассердили, тогда как другие были явно поражены. Риай - спутник Железной Твердыни. Марта решила, что, поскольку сила гравитации там в шесть раз меньше обычной, Мегаса не сможет полностью воспользоваться своим боевым опытом, и их с Эйденом шансы, насколько возможно, сравняются.
По указанию Райзы Прайд воинам был предоставлен час для привыкания к силе тяжести. Эйден знал, что у Мегасы уже есть опыт сражения в условиях сниженной гравитации, правда небольшой. Знал он также и то, что техник Мегасы изменил обычную конфигурацию "Бешеного Пса", учтя особенности малой силы тяжести и отсутствие атмосферы.
Кочевник также перенастроил оружие и управляющие системы "Разрушителя", но он сделал это, пользуясь техническим руководством. У него не было личного опыта приготовления робота к бою в таких условиях.
Однако это не особо тревожило Кочевника.
- Ощущение должно быть таким, как будто идешь по подушкам, - сказал он Эйдену. - Или летишь во сне. Помни только, что враг находится в таких же непривычных для него условиях. И все будет в порядке.
- Странно слышать такой совет от техника, Кочевник.
- На службе у капитана Джоанны я обучился использовать в придачу к другим моим знаниям еще и психологию. Служить ей - то же, что драться с панцирным ящером. Примерно это тебе сейчас и предстоит.
- Ты не должен так говорить об офицере, у которого состоишь в подчинении, особенно в присутствии другого офицера.
- Наверное, да. Только меня не очень-то просто наказать. Спроси у капитана Джоанны.
Кочевник, которого Эйден знал еще с того времени, когда был кадетом, постарел. Здорово сказалась на нем переделка, в которую он попал на Глории. Однако, несмотря на то что одну руку ему приходилось держать под неестественным углом к телу, в "Разрушителе" он копался, как в собственном кармане.
Когда час, предназначенный для акклиматизации, истек, Эйден, невзирая на сниженную гравитацию, в условиях которой находился первый раз, чувствовал себя отлично. Ему нравилось, что "Разрушитель" легко и плавно движется по пересеченной местности. Ему нравилось, что при каждом прыжке боевой робот, казалось, может улететь в космос, если только вовремя не переключить его на движение вниз. Ему нравилось, что у оружия увеличилась дальность действия, потому что не было сопротивления воздуха. Ему нравилось, как робот перескакивает через провалы и трещины даже без помощи прыжковых двигателей.
По линии связи раздался резкий голос Райзы Прайд. Она объявила, что предоставленное противникам время кончилось. Пора было начинать поединок.
Эйден был готов. Пристегнутый ремнями к командирскому креслу, он направил "Разрушитель" прямо вперед, зная, что Мегаса точно так же начал движение с другой стороны.
Едва появившись, "Бешеный Пес" Мегасы открыл огонь из больших лазеров. Выстрелы были точными, и броня "Разрушителя" оказалась поврежденной в нескольких местах, прежде чем Эйден увел его под прикрытие. Затем он снова направил машину туда, где находился Мегаса.
На этот раз, упредив врага, Эйден атаковал, выпустив залп РДД. И сразу же понял, что система наведения плохо настроена. Ракеты разорвались в двадцати метрах от "Бешеного Пса", и прежде чем Эйден успел выстрелить во второй раз, Мегаса отвел машину под защиту огромных валунов. Хотя "Пес" не имел возможности прыгать, его гигантские шаги казались прыжками.
Мегаса стрелял при каждом шаге. Эйден чувствовал, как залпы срывают с его робота куски брони, видел, как, пролетев огромное расстояние, они падают на землю, поднимая облачка пыли. Вдруг, незамеченная до последнего момента, в "Разрушитель" попала ракета. Эйдена сильно тряхнуло, а робот, чуть не сбитый с ног, сильно качнулся. Затем его развернуло на 180 градусов, так что Мегаса смог беспрепятственно выстрелить ему в спину.
Между тем на Твердыне, в командном центре, собравшиеся зрители спорили из-за места, откуда можно было бы лучше увидеть голографическое изображение битвы. Когда ракета Мегасы попала в "Разрушитель" и развернула его, а затем лазерные импульсы ударили робота в спину, среди настроенной в пользу Мегасы аудитории поднялся громкий смех. Марта слегка отпрянула от перил, раздосадованная даже не столько положением Эйдена, сколько мстительной злобой своих товарищей.
Когда кто-то вдруг положил руку ей на плечо, она резко обернулась, готовая дать отпор любому, осмелившемуся дотронуться до нее. В стоящем позади человеке она узнала Каэля Першоу, которого видела на Великом Совете.
- Могу я с вами поговорить, капитан? - спросил он.
- Я не хочу отсюда уходить. Давайте поговорим после сражения.
- То, что я хочу сказать, может быть сказано и здесь. В любом случае, все остальные сейчас заняты битвой.
Марта вновь стала следить за голографическим изображением. "Разрушитель" Эйдена развернулся и вел сейчас бешеный огонь, чередуя выстрелы из пушки и ПИИ.
"Нет, Эйден, - подумала она. - Ты тратишь свой боезапас слишком быстро. Нельзя так скоро начинать решающую атаку, когда сражаешься с таким опытным воином, как Мегаса".
- Я наблюдал за вами, - продолжал тем временем Каэль Першоу. - Вы наклоняетесь вперед всем телом, когда командир Эйден атакует. Я знаю, что вы выросли в одной сиб-группе. Вы помогаете ему, не так ли?
- Я думаю, что вполне могу ответить на ваш вопрос утвердительно. Здесь нет никакого нарушения закона Клана или традиций.
- Тогда зачем держать это в тайне? Вы стыдитесь помогать воину, который раньше сражался в роли вольнорожденного? Стыдитесь поддерживать воина, которого не поддерживает почти никто?
- Нет, я ничего не стыжусь. Мое тайное участие продиктовано политическими, а не стратегическими соображениями. Я не согласна с обвинениями против командира Эйдена, и я думаю, что он заслужил вторую попытку, вот и все.
- Вам, капитан, вероятно, интересно будет услышать, что я с вами согласен.
Это была, наверное, единственная вещь, которую мог сказать Каэль Першоу, чтобы отвлечь Марту от созерцания битвы. Мегаса сейчас немного отступил, используя рельеф местности, чтобы укрыться от ураганного огня Эйдена. Стрельба среди утесов и нагромождений скальных обломков бесполезна. Потраченные впустую заряды живописно взрывались над поверхностью Риая, напоминая диковинные лучи некоего нового светила.
- Вы поддерживаете его? Я думала, что вы, его начальник, презирали Эйдена.
- Да, я его презирал и, возможно, презираю и сейчас. Но после того как он победил Лопара в первом раунде Испытания Крови, я не мог не восхититься его боевыми качествами. Это все, что у меня есть вам сказать. Я просто хотел, чтобы кто-нибудь из его товарищей узнал об этом. Но капитан Джоанна не стала бы меня слушать, а с "вольнягой" я говорить не желаю, так что я выбрал вас.
Рев толпы заставил Марту снова перенести свое внимание на голографическое изображение. Мегаса неожиданно появился из-за нагромождения камней и дал два ракетных залпа. Образовавшееся от взрывов облако обломков и пыли создало на миг впечатление, что выстрелы уничтожили Эйдена и его "Разрушитель". Но уже в следующий момент Марта с облегчением увидела, как его боевой робот твердой походкой вышел из пылевой завесы. Когда Марта повернулась назад к Каэлю Першоу, тот уже ушел.
Она еще не успела этому удивиться, как происходящее на поле боя заставило ее забыть про Першоу. Она была настолько поражена, что даже открыла рот, а этого с ней не случалось, кажется, еще с времен сиб-группы. "Разрушитель" мчался на полной скорости прямо на "Бешеного Пса", поливая его огнем из всех стволов. Он двигался так быстро, что создавалась иллюзия, будто он может опередить собственные выстрелы и разорвать в клочья самого себя своими же снарядами. Но Марта, конечно, боялась не этого.
На Риае боевой робот способен развить скорость в шесть раз большую, чем при нормальной гравитации. Однако пониженная сила тяжести не могла не влиять на согласованную работу механизмов бегущего робота. Могло произойти все что угодно - от перегрева мускульных волокон до разрушения любой части корпуса.
То, чего так боялась Марта, в конце концов и случилось. "Нога" бегущего "Разрушителя" ударилась о какой-то скальный выступ слишком сильно. "Нога", предназначенная для того, чтобы выдерживать вес семидесятитонного робота, бегущего со скоростью восемьдесят шесть километров в час, была просто механическим чудом со всеми своими креплениями и поглотителями напряжения. Но Эйден превысил допустимую нагрузку примерно в три раза. Неудивительно, что "нога" подломилась в "колене".
Нижняя часть ее отлетела, как направляющая стойка при старте космического корабля. По инерции "Разрушитель" продолжал двигаться вперед и пропрыгал на одной "ноге" еще несколько шагов. Затем, остановившись, он закачался, как взорванное строение, упал на "бок" и внезапно исчез.
Эйден не успел осознать случившееся, когда почувствовал, что падает. Он попытался восстановить равновесие, подтянув левую "ногу", но, поскольку теперь это была "призрачная" "нога", ничего не произошло.
Робот остановился у широкой трещины и некоторое время раскачивался на краю. Затем правая "нога" скользнула вперед, и "Разрушитель" полетел вниз.
Падая, робот ударился о почти отвесную стену, и его развернуло передней частью вверх. Удар о дно трещины был настолько силен, что Эйден потерял сознание.
Голографическая аппаратура не зафиксировала момент падения. "Разрушитель" просто исчез из виду, как на плоском экране.
Марта увидела, что боевой робот Мегасы остановился и некоторое время как будто вглядывался в черный оскал трещины, прежде чем подойти к ней. Марта не знала, считают ли судьи поединок уже законченным. Если Мегаса пожелает, он может объявить о своей победе прямо сейчас. Тогда спасательные команды извлекут Эйдена из поверженного робота. Но Марта знала, что Мегаса, так же как и все остальные участники Испытания, поклялся убить Эйдена. Было понятно, что он сейчас хочет сделать. У него осталось еще много неиспользованных боеприпасов, и все, что ему требуется сделать, - это выстрелить несколько раз в глубь трещины. Эйден не сможет катапультироваться - в безвоздушном пространстве Риая его ждет мгновенная смерть. Только от Мегасы зависит теперь, останется ли его противник жить, но вряд ли он позволит Эйдену такую роскошь. Жизнь - привилегия сильнейших.
Растолкав столпившихся у перил воинов, к ней подошла Джоанна.
- Опять он проиграл из-за того же, - бросила она.
- Из-за чего? - мрачно спросила Марта.
- Он опять зарвался. С ним всегда это случалось. В битвах, на Испытаниях, в личных конфликтах. Если бы не этот недостаток, он прошел бы первую Аттестацию.
Марте не хотелось сейчас ничего обсуждать. Особенно ее возмущало, как холодно, словно ставя диагноз, говорит Джоанна.
Мегаса же тем временем стоял на краю трещины. Он слегка наклонил машину, чтобы заглянуть внутрь.
Придя наконец в себя, Эйден почувствовал страшную слабость. Взглянув наверх, он увидел склонившегося над провалом "Бешеного Пса". За бортовым иллюминатором маячила физиономия Мегасы, который, видимо не доверяя приборам, решил своими глазами посмотреть, в каком жалком положении оказался Эйден.
Борясь с подступающей дурнотой, Эйден взглянул на вспомогательный экран, чтобы проверить состояние боезапаса. Несколько оставшихся ракет направлены под другим углом и потому бесполезны. ПИИ разрушен, в рабочем состоянии только пушка. Однако в соответствии с информацией, высвеченной на экране, у нее заклинило механизм подачи снарядов. Можно рассчитывать только на одну очередь. Выстрел из лука по разъяренному слону.
Увидев, как Мегаса машет ему рукой из кабины, Эйден подумал, что стрелять нет никакого смысла. Он уже, можно сказать, мертв. Ему хотелось закрыть глаза и просто покориться судьбе.
Но даже в такой ситуации что-то в его душе не позволило ему сдаться. Эйден никогда не сдавался. Во время кадетских учебных боев он пытался испробовать все возможные маневры, даже если они противоречили дававшемуся сиб-группе учебному материалу. На первой Аттестации он чуть не победил, применив необычную тактику. Похожие действия помогли ему пройти вторую Аттестацию. Потом к стойкости, которая присутствовала в нем, вероятно, с первой секунды его жизни, добавился боевой опыт. Но именно способность несмотря ни на что продолжать драться принесла Эйдену все его победы среди них и победу на Глории.
Он тогда не сдался. Он не сдастся и теперь.
Быстро прицелившись в видневшуюся из пропасти часть туловища "Бешеного Пса", он выстрелил. Этой последней очередью Эйден бросал Мегасе и другим ненавидевшим его воинам Клана Кречета последний вызов. Они, конечно, не узнают об этом. Но ему достаточно того, что об этом знает он сам.
Эйден видел, что выстрел в "Бешеного Пса" оказался безрезультатным. Он видел даже пыль, поднявшуюся от попадания в плоскость кабины.
Однако сначала он не заметил тончайшую трещину в кабине, образовавшуюся от разрыва снарядов. Первое, что бросилось Эйдену в глаза, - это вырвавшаяся из точки попадания струя пара. Затем Эйден увидел и саму трещину, расширявшуюся прямо на глазах. И, наконец, последним стремительно летящее вперед лицо Мегасы - бледное, перекошенное, с широко открытыми глазами и разинутым ртом.
Тут под воздействием внутреннего давления кабина разлетелась на куски. Тело Мегасы, очевидно, унесло вместе с обломками, но Эйден не заметил этого. Возможно, изувеченные останки Мегасы упали на лежавший в провале "Разрушитель". Победитель снова потерял сознание.
Эйден не успел отреагировать на события последних мгновений схватки, но, погружаясь во тьму и пустоту, уже знал, что прошел Испытание Крови. И обрел долгожданное Родовое Имя.
ЭПИЛОГ
Через несколько лет после того как Эйден завоевал Родовое Имя, его дочь Диана, о чьем существовании он даже не догадывался, прошла Аттестацию и стала воином.
Если бы в бою она сумела победить еще одну машину, то ее воинская карьера в Клане началась бы со звания командира звена. Но убедительную победу она одержала только над одним противником. Поэтому в конце Аттестации с мостика своего "Вурдалака" Диана спустилась в звании воина. Корпус робота был все еще до того горяч, что девушка, случайно коснувшись брони, обожгла ладонь.
Гордая и счастливая, Диана тем не менее не строила грандиозных планов относительно своего воинского будущего. Заработать Родовое Имя она не смогла бы никогда. Единственное, чего она желала, - это привилегии участвовать во вторжении во Внутреннюю Сферу, которое только что началось. Именно ради этого она так и старалась поскорее попасть в свое подразделение.
Цель иметь вернорожденное потомство, так сильно владевшая ее отцом, в жизни Дианы не играла никакой роли. В конце концов, она дочь от союза двух членов одной сиб-группы - Эйдена и Пери. Хотя оба ее родителя были вернорожденными, ее собственное "естественное" рождение являлось неодолимым препятствием на пути к Родовому Имени, но Диана не особенно по этому поводу огорчалась. Она не огорчалась даже из-за того, что вернорожденные презирали таких, как она. Вероятно, Диана уже настолько привыкла к такому отношению еще в детстве, что воспринимала это просто как факт жизни. Так же, как и у отца, у нее случалось много стычек с оскорблявшими ее вернорожденными. Но, в общем, она принимала существующее положение вещей.
Встав у массивной "ноги" "Вурдалака", Диана махнула роботу рукой.
- Ты помог мне взойти на эту ступень, - тихо сказала она ему. - И дальше мы пойдем тоже вместе.
Диана часто воображала, как станет наконец воином. Но ни разу не представила себе возможную встречу с отцом. Да и зачем он будет с ней встречаться? Разве вернорожденный станет знакомиться со своим вольнорожденным ребенком? Вернорожденные не встречались даже с генетическими родителями.
Диана знала только свою мать. Но, словно настоящая вернорожденная, желала только одного: стать воином Клана. Теперь ее желание исполнилось. Ей предстояла служба Клану Кречета. И только тут она вдруг с удивлением поняла, что все ее Фантазии до сих пор не касались встречи с отцом.
Удаляясь прочь от своего робота, Диана пару раз посмотрела на ладонь. Все-таки здорово обожглась...
Наступил день, когда Диана со своим подразделением должна была отправиться в долгую дорогу, чтобы присоединиться к войскам, начавшим вторжение во Внутреннюю Сферу. Пери, ставшая теперь крупным ученым, мысленно послала своей дочери благословение. Но и только.
Когда Диана начинала воинскую службу, жизнь другого воина, служившего Клану, подходила к концу. Звали его Тер Рошах. Годы после Испытания Отказа он прожил так, как будто был действительно осужден. Ни на одно из мест, куда он хотел попасть, его не принимали. Бывшие друзья от него отвернулись. Он лишился даже воинского звания. Он был стар, ему шел шестьдесят второй год, и это означало, что он бесполезен для Клана.
Хотя, вообще говоря, не совсем бесполезен. Он стал солдатом пехотного подразделения, составленного из воинов, слишком старых для того, чтобы управлять роботами и участвовать в боях наравне с другими. Старики годились только на роль пушечного мяса. Ими безжалостно жертвовали в случае необходимости. Его пехотное подразделение перебросили сейчас куда-то глубоко во Внутреннюю Сферу, в место, о котором в течение столетий люди Клана могли только мечтать. Здесь когда-то, много поколений назад, жили их предки. Вторжение готовилось как раз всеми этими поколениями, но Тер Рошах не знал ни названия планеты, ни того, каких успехов достигли войска Клана.
Всем солдатам подразделения выдали обмундирование и стрелковое оружие. Затем отправили навстречу врагу. Тер Рошах не был дураком и прекрасно понимал, что происходит. Именно для такого задания и предназначалось подразделение старых воинов.
Когда они подошли ближе к месту боевых действий. Тер Рошах увидел множество роботов, рассыпавшихся по широкому, холмистому полю. Роботы Клана сейчас временно отступали, и им требовалось время на перегруппировку. Для того чтобы выиграть это время, подразделению Тер Рошаха был отдан приказ двинуться прямо на врага. Оружие всем выдали устаревшее, с истекшим сроком хранения - то, которое не жалко оставить на поле боя.
Все старики должны были погибнуть. Но этой ценой покупалось время, за которое другие воины могли перегруппироваться, пополнить боезапас, произвести полевой ремонт роботов. Офицер, командующий подразделением Тер Рошаха, приказал им продержаться как можно дольше, ведя при этом непрерывную стрельбу. На случай, если у них кончатся заряды, им выдали ножи. Если кто-нибудь останется без ножа, то должен броситься на ближайшего врага и бороться голыми руками. Если руки откажут, необходимо драться ногами. Если оторвет ноги, следовало ползти на врага и все равно пытаться как-нибудь его убить. Если они не смогут ползти, но у них останется оружие, они должны стрелять в сторону, где находится враг. Если они не смогут двигаться, то должны просто ждать, когда придет смерть. Если же им не удастся умереть, то это значит, что они где-то совершили ошибку.
Тер Рошах шагал вперед с чувством восторга, которого он не испытывал уже очень давно. Он не помнил, чтобы хоть раз ощущал такую радость с тех пор, как его боевой робот шел бок о бок с роботом Рамона Маттлова. Рамон теперь был бы за него горд. В этой последней битве Тер Рошах смоет с себя клеймо позора, которое так долго не давало ему спокойно жить. Каждый раз, нажимая на спусковой крючок, он чувствовал, как все легче и легче становится у него на сердце.
Он знал, что скоро умрет.
И это давало ему радость и облегчение.