Страница:
"Антилопа Гну".
Янисъярви - озеро, вдоль дороги - "азеры",
Антиподы.ru,
Столики, заваленные дынями, арбузами.
Лесовозы "Скания"
С биотуалетами и финнами богатыми
На переходе ждут:
С клюквой и грибочками медвежонком топает
Карелов лилипут.
По узенькой колейке среди травы некошенной
Летит дрезина с бабами.
Со старой финской крышею замедленно прощается
В ватнике дятина.
Скрывающийся в глине, уряднику мобильник по рации нашептыват
Об "Антилопе Гну".
Кончаются малинники, а с ними волны радио
И в Родине - дыра.
На самом дальнем хуторе мхом дома покрытые
Кирпич из "неолита". Он ничей.
Налей! - В ночном поселке Вяртсимяя жарятся на вертеле
Баранины канты!
Заваленные камнями для сонных медных всадников
Белеют две луны.
2001.
*
21.
Золотой выстрел на поэтической дуэли с московским поэтом Д., в интернете ,в прямом эфире;
дуэль длилась два часа без перерыва, на каждый выстрел у противников было по десять минут...
...он в любе время года гениален - в этом суть,
ты скажи, скажи, Серега, так откуда эта грусть?
На венчальной, новогодней, ели помнишь ты шары?
Ты скажи, скажи, Серега, дождик вешал? На пары
заводил лебяжьи воды тихим вечером, ловил
первый лист опавший с клена натирая сапоги
черноземом, черноземом, геленища до колен
ты скажи, скажи, Серега, ты бы сдался в этот плен?
В плен в твоей деревне стылой, в плен порядку немчуры?
Ты скажи, скажи, Серега, партизанил бы и ты?
Пушку, нет сорокопятку, многоствольную Катюшу
помогал тащить и Пушкин колесея до Твери?
Гоголь был бы комиссаром, Достоевский - подрывник?
Ты скажи, скажи, на нарах спал с Цветаевой - сестрой?
Ты б не сник под вой снарядов: "Мэри, Мэри, покричи!"
а Ахматова бы Блока дотащила на постой
в метсанбат среди окопов, вшей...аптеки, фонари
где ты, где ты, мой Есенин, на коне, вихор твой лих?
- В развороченный живот он улыбнулся б и затих
Потому что с Пастернаком он бежал на высоту
не за орденом - за блатом, за березками, за пух
тополиный он погиб бы. И "За Родину, Ура!"
...Отвезли его бы в Липки. Хоронили до утра.
22.
"О Море, так о море..."
О, море! Что ты есть для моря?
Что ты себе расскажешь ночью?
А ветер двигал волны-мысли,
И ты на дне себя искало
Ощупывая рыбьим тралом
Кораллы, жемчуг, небо, звезды...
О, море! Что ты есть для моря?
Что ты себе расскажешь ночью,
Когда туристы из России
Сжигая водку в реактиве
Летят в разорванном курсиве
На расстоянии кометы
В уютно взбитом самолете,
Когда барашками на взлете
Они волну твою считают?
О, Море, что ты есть в Бильбао?
- Жара, опилки, воздух душный,
Коррида, крики горло сушат,
Вонь из под мышек у туристов,
И крики - волны - волны - крики,
Напоминающие "Микки",
И обезьянок в павильоне.
Так девяностыми годами
Запечатлеются в заливе
Бискайском, от ворот России
Сбежав на несколько парсеков,
Воспоминания мои...
О, Море, ты ль во мне утонешь,
Заполнив радиоволною
Разбитый череп,
Ты ли чертишь
Размашистую рябь извилин
Между работой и рабами,
Которых выжимаю в каплю
Слезы скупой, на дно упавшей?
О, Море - в сахаристых дюнах
ты мой Титаник отпахавший!
Не ты ль колышишься в пустыне?-
Плывут туристы ночью в джипах,
Искать у моря из песка
Молчанья белых бедуинов.
Слетаясь клином журавлиным,
стекают в призрачный мираж,
В тираж из времени выходят,
Сбиваются в стада в буране -
Бараны из нечерноземья.
О, Средиземное, ты знаешь
Что там в березках середины,
Где сок, где Бога не бывает?
Осиною турист в Тунисе
дрожит, вокруг не видя леса,
Меняет голыми руками
Опустошенные колеса...
Они съезжаются на пляжи
И понимают, что сначала
Придется им купить причалы,
И пароходы, и "стога"
Бунгал, банановые рощи.
Поняв, насколько это проще,
Чем вновь прямоугольник-место
Себе столбить у старой церкви,
Поскольку в банке, в той России
За эту ночь не кот "насикал",
А "киндер" наложил в "Сюрприз" нам...
О, море, знаешь как земля
В тебе, родиться, обращенным
В пустыню мифом? Где родник? -
За "Черной речкой"? Нет, с небес,
Потоком, посланным от Бога!
О, Море! Стройный кипарис
Тебя встречает там, где нет нас!
В Элладе, где поет Аиду
Со мной летевшая певица.
Там, где видна гора Гда Ида,
Или в другом краю, где идиш
Скрывает купол. За туманом
Смешные уху острова.
Но Лесбос, Демос, Милос, Самос
Определяют не себя,
Но Море.
Все начнем с нуля.
И Воля - древняя свобода!-
Очерчивает тайной своды
Упавшей в счастье Атлантиды!
О, краски перламутра, кофе,
Кувшины, "оттороченные" костью
(белой), и проведенные несмело
чуть розовым штрихи по краю...
Наш провожатый - с Тарту парень.
Он гид, прибалт, но грек, не боле;
По серпантину
Ведет ногой свою машину,
Чтоб доказать двум "новым русским",
Что русаки как зайцы трусят,
Что две кудрявые русачки,
На каждом вираже кончают
Смотреть на море в синей дымке.
О, море Баренцево, знаю,
Что ТЫ скрываешь Атлантиду,
А не чужой пролив Китира!
И Мурманск бритой, голой сопкой,
Скосив углы на телебашне,
Встречает в валенках циклопов,
Сходящих с атомного гроба.
О, море, градусник замерзший!
Измерь мне: берег, землю, сани,
Оленей, Санникова, бани
И наледь, корты, нарты, карты,
Метель в порту, подъемы в горку...
"Лиазик" -
наш чебурахнутый автобус -
На глобус тащат пассажиры
Полгодней ночью, в гололед,
Опершися сзади бурлаками,
Потом он с горки их везет;
Везет же! Море - у России!
Оно особенно упрямо,
Поскольку здесь, по льду Залива,
Мы ходим не согнувшись - прямо
От Зимнего Дворца к темнице.
Мы снова строим "Ниццу"
За Петропавловым подвалом.
О, море, странный Петропавловск!
Ты, окруженный той Японией,
Которую
Мы вспоминаем блудной матерью,
Когда садимся у руля,
Который справа, почему-то...
И пирс
Приморский - то картина!
Сюрелистичнее "Кубистов",
Веселых шхун, с которых с матом
Несут консервы рыбаки,
Как фонари в авоськах - "негры",
В брезенте, чешуе - минервы,
Амфибии,
И лешие,
Преодолев
На рынке фобию, мигать
На Небоскреб Токийский, звать
На копи, с йеной побазарить,
Кедровы Боги-сосны сплавить
По морю за девять рублей;
Приправу кухни из Китая
По-праву не любить, поскольку
Шмат мяса у костра и с солью
На берегу песчаной влаги -
Что может лучше - быть под Пихтой!!!?
Отваги
О, Море, нам не занимать,
Ни у тебя, ни у небес,
Поскольку столько нам занять
Придется денег у "вьетнамцев",
Что Море к нам придет само
Оно - учитель, ты - "с Урала",
"Ариец с Аркаима" - мало?
И с ранцем я, природ мучитель!
Отправлюсь к морю, зимним летом
Скоромно - в бизнес-классе,
"Аэрофлотом" улетая,
И вспоминая СССР,
Как я в троллейбусе рекламу
Разглядывал,
Точнее,
Глядел на девушку в шинели,
Не замечая.
Потом в Анапе на топчане,
Работая спасателем сгоревших
На солнцепеке,
Легко забыть воспоминания
О только-что пройденных сборах
Военных, для запаса,
В казарме "Сиверской", в которой
Живал Набоков и ЧернОта,
Но лучше в Репино! - Нет моря
Сильнее чем на перешейке
Карельском - сосны, фразы, Блока
Стихи о белом, к "Незнакомке"...
На обезумевшей "Ракете"
Я улетая из Анапы
вплоть до Сухума мерял вахту
Желаньем, морем и судьбой.
О, море! Что ты есть для нас,
Для горя, счастия, для доли?
Что ты на коже пишешь солью?
Как ветер двигал волны-мысли,
А ты на дне себя искало
Ощупывая рыбьим тралом
Кораллы, жемчуг, небо, звезды?
Нет, люди - это буи, гвозди
На шхунах викингов.
Как Мартин Иден, Магомет,
Или Христос,
Простой старик, веков
Спирали смертные презрев,
Кидает, починив, свой невод
У моря - в небо,
Золотую
Увидев рыбку!
Море - люди!
У чёрта образы -
Бразды,
Бразды да порох!
А море - это просто воздух!
Спадающий на землю с неба!
Вначале шелком - стратосфэрой,
Смешные грезы возбуждая
(У космонавтов - ностальгия)
Потом погуще, что бы пить я
Мог кислородное вино,
Себя сплавляя аргонавтом,
Надев баранее руно.
По мере опьянения воздух
Становится плотнее, гуще,
И превращается в могучую
Трясину формул "Аш-Два-О",
В которых химик утопает,
Рабочий моет свои руки,
Поэт же мерит по-колено,
Идет, как посуху, да свищет!
И ветер ураганной мысли
Сдвигает волнами пласты
Библиотек, материков,
Фасонов, стилей каблуков
На туфлях жен других поэтов,
Которые желают ночью
О том, чтоб море превращаясь
На дне в запекшуюся кровь,
В кору земную, охраняло
Расплавленный всемирный мозг
От глупых мыслей ее мужа,
Который знает,
Где начинается то море,
Которое с забоя брызнет
Метаном, или потечет
Ручьем в канаве под забором.
О, Море, Море, где ты, Море?
Роди породу!
Не среднего,
Мужского роду.
Явись поэт!
Омытым, новым,
Шахтером, сталкером,
Подковы
Кующим зебрам в Зинзибаре.
Плутовкам, няням, судьбам, блядям,-
Строку залей слезой соленой
Макнув в чернильницу перо
Нам
Не дано увидеть море!
ведь нет пера - компьютер.
Соли
Лизнуть нельзя через экран.
Иди ко мне, моя "маман",
Ты -Море! Пристань - я...
-Пристал? Ну извини,
Опять не спал.
Я на тебе проверил компас! -
Вот треугольник из Бермудов,
Вот ожерелья жемчугов,
И в "Марианской" щели корпус...
Мой батискаф зажат оковами,
И в спазме море родилось...
2001.
*
23.
"За меня не волнуйся, мама..."
Кони - красные гривы
Плавно, травой играя
"Иго-го" - нити в ивы
В рощу плакучей ивы
К замку Де'Горностая
Тропками тайн тяните
мОи о строки-нити.
Хай, ты, мой кон с иконы!
Хей, хлопни картой, выстрел!
В Замке Зал в клетку выстлан
В каждой из центра, нитью
В двери бежит по Вите -
Гонцы от Де'Горностая.
Все - с золотым копытцем
Кони о красны гривы
В коже, политой пивом
(это реклама, "кОзел")
Скачут травой играя
На каждом сидит девица
В шубке из горностая.
Ай, гильотины ОКО, мя!
Окай в "o'key" играя
Мякишем среди кубков
И блюд, сыра Горностая
На бесконечной равнине
Стола, среди явств, мышки!
А у дверей по вышке
Нитью опутан, с краю
Звенитный софит-прожектор
Ловит он Горностая
А Горностай играет
С нитями в кошки-мышки
Кони вбегают в Залы
И гривами гасят свечи
С копыт оживают нити
В вечности - в центрах клеток
По стенам шагают тени
Тени и тушь - Реклама
Это была, косметик.
За меня не волнуйся, мама!
Я не скажу "буревестник"
В Замке у Горностая
Тонкие нити споров
Они прорастая в Город
Сами споются в песню...
2005.
*
24.
"Потомки, вспомните о нас..."
Потомки, помните о нас!
Мы были вещными в ломбарде:
фотоальбом застойной гвардии,
знамена юных пионеров,
бабины с лентами, и акцией
талон на сахар репарации...
Калейдоскоп лихих времен
на даче передайте внукам,
но водку заедайте луком
(грибы с соленым огурцом
стоят на верхней полке, будто
за BMW с пробитой курткой ).
Потомки, вспомните о нас!
Соседа яблони за будкой
не ешьте их - подохла лайка.
Забейте гвоздь над койкой сына
а на него - ремень с нагайкой,
на той стене - пейзажы "Брайтон"
а сверху них - забор с Кремлем.
И мажьте масло топором.
2005.
*
25.
"Перловка".
Из воспоминаний режиссера Наумова:
"...когда мы выбирали натуру для съемок фильма, то в лесу под Псковым увидели
потрясающую картину. Высоко, на уровне метров пяти, в березу вросла каска советского образца
военных времен. Именно вросла, а не висела. И мы поняли, что во время боя или еще как, эта каска
упала на молодую березку, застряла между сучьев...дерево росло, а каска вростала в дерево... Вот
такой он, НАСТОЯЩИЙ памятник войны, памятник ВО СТИХЕ..."
"Полковничий вальс-хаос"
а)
Стяни, стяни моя, родная, весь "н/з"
стяни, стяни моя родная чудь на мне
Стени, стени моя родная по стене
Что проходила между нами на войне.
б)
А ты зови меня, сестра, до зари!
А я лежу вон там, упекшись в крови!
А где то ищут-свищут пули да в лоб!
А рядом спит со мной она - моя смерть.
в)
Полковник умеет поставить ракету к полету за десять секунд!
Полковник, полковник, ах, где ты, ну где ты, ты Куц?
Когда нагадает вдова енерала на блюдце "идти на войну"!
Успеет родная еще поменять белье на биде на беду?
Полковник умеет поставить девицу к полету на десять секунд!
Ах, где ты, ну где ты, сестрица-девица,
из вены кровища
И в каске - дырища,
Планета не блещет
Ракетами дрищет
и бьется в тужурке огонь...
г)
А до боя четыре часа.
И до боли закрыты глаза.
У сестрички разорваная юбка дурацкая!
И в погоне просверлена дырка для цацки!
березки качаются, листьями - каски!
Приготовились к бою, мои юнкера!
Мерседесы летят, "Мессера"!...
д)
Поломник умеет дойти до этрусков
Чтоб встать в перековку, на "лот"!
Половник умеет поставить в перловку
упрямый мальчишеский лоб!
Полковник умеет вести дрессировку
Берет и мешает на русском "перцовку"
А ты береги их, полковник, поверь мне
Меняется время, меняются темью
ПовЕсь эту повесть и каску над дверью
Меняй пистолет на деваху под Тверью
А буцы на "дэрби", колхоз на кибуцы
И пусть наепутся китайские парни
на "Т-90" меняя подпруги
и дуги на картах и плуги на фуги
Под прусским полковником Ляо.
1996.
*
26.
"Богам в законе".
Настанет день когда вода с Невы отхлынет
и с дна подымутся плоды из всех кунсткамер
а чижик-пыжик предвкушая это замер
и смотрит как бредут к себе по Мойке
в двенадцать
посудомойки.
А по Фонтанке, по Фонтанке, по Фонтанке
от домика Петра до банки с пивом
младые Грибоедова подранки
плывут
на яхтах - надувных подушках с камер
а мимо едут трупики на санках
с обглоданными лицами
и СПИДом... и
переходим к драме:
Мир замер!!!
Ну Замер мир, я что могу? - МИР ЗАМЕР -
по Петербургу едет первый местный "Хаммер"
и тут же следом
застыла мысль народная:
"Займусь-ка делом - пока не барин, иголка в ушке
пока есть суша над ориентиром
и в патефоне
фокстротит Лира: "Ах, я беременна,
но это временно"...
Нет. Все будет не так а вот как будет:
Настанет день когда Любовь с Невы нахлынет
И с неба воды отойдут и солнце выйдет
А люди скопом солнце - десткую головку -
Потянут словно репку
Покатим репку что валун Петра гранитный
Покатит счастье перед нами - конь магнитный
игривый
флуидной гривой
сметет с паркета мостовой от гвоздей шляпки
забьет людей по самые по пятки
забьет мой конь по крышкам от роялей
златым копытцем,
и полетят из труб - алмазных трубок
На небо труды про Гертруду
И станет труден наконец язык.
И станет труден.
И побредут бренча на лютнях
немытые Невой немые люди
за ними - Боги
они обуты в башмаки-гондолы
и скарб их скраден
и туз их - бубен
А у руля с веслом в гондолах эти
ну как их
поэто-дети
И бубенцы у них на бархатных манжетах -
как яйца дога - звенят об ветер.
Пусть грянет буря!
2004.
*
27.
"Колыбельная для мамы".
Законы придуманы рано
молитвы придуманы поздно
надпилены будут карманы
каменья положат на кОзлы
и взвешено золото в граммах
и спрятано у зла на узлы
подвязано в ситцевых странах.
Так будет! Не прячь меня, мама.
Поспи. Я тебя убаюкав
Тихонько сниму с себя куртку
зашью пистолеты в карманы
уеду с попуткой в Ботсвану
там мучают негров злодеи
там в кактусы писают люди
там ждут меня-Бога пигмеи
там Гога устал уже пукать.
Планета меня не забудет!
Помянут в счастливой России
и подвигу опечалятся:
зачем я уехал Мессией
в Ботсвану, от дома, от братьев
от счастья, от неги? - От сыта.
Гуд-бай, баю-баюшки, мама
храни золотое корыто
и больше мне не подвскрикивай.
2005.
*
28.
"Мать" (перечитывая заново)
Скажу вам честно. Я устал. Бежать
за очень умными людьми,
что полубогами зовутся справедливо.
Их стройные красивые ряды
"Маман-метро" из собственной дыры игриво
вываливает свежим утром,
чтоб донести до заводских ворот
и спрятать в горне наковален . До вечера.
Потом, оттуда, идеален,
выносится дымящий паровоз
из ста голов, колесиков и баек,
закаленых, закуренных болтов.
Спасибо, Дуся! - Мать!
И родиной до смерти называть
твою дыру
Клянусь! Я - на "галере"...
опять устал. Пойду, нарвусь...
1987 г.
*
29.
"Маска"
"Я желаю Вам состариться красиво..."
Я желаю Вам состариться красиво!
Без подтяжек щек и утолщений губ
Словно липа или деревенский сруб
Что остался у пруда с плакучей ивой
В ожиданьи с неба песни лебединой
У разбитой колеи за горизонт.
Я желаю Вам в дорогу тихий звон
С колоколенки, внимающей окрест
И протяжный низкий вой по Вашу честь
Пса, входящего с поземкою в оркестр
И поднимАющийся зАнавес лилОвый
Пусть откроет сцену таинства; конечно
Я желаю Вам по капле жизни вечной
Что в глазах застыла словно вечный снег...
30.
"Поэт и Пиза".
Стояли они на допросе
на площади писаных вил
Поэт отвечает за Пизу
Которую он приручил
А Пизу от счастья качает
И манит брусчатки настил
от ею услышанной правды
о том что Поэт не любил.
Темнеет на площади снизу
а сверху рассвет да заря
Поэт вылетает с карниза
по данной на вечере визе
А Пиза, а Пиза, а Пиза
Стоит одурев что одна
Играет на деньги в пристенок
И башня ее набекрень
И крылья забыты поэтом
на "бедрах" как-будто корсет
подмахивать вОронам? - Где -там...
Туристы. Паденье. Мигрень...
2005.
*
31.
"Псалом пасхальный. Всем петь ниц".
"O'Key", куличики, пасхальные ванили
На кассе: "здрассте, спасибо, приходите!"
На трассе - труп и страсти по Иесусу:
Сейчас накроют покрывалом, чтобы ожил
И вечно догонял Иуду с "налом"
Отличника, с подсвечником, в пижаме
С пришытым номером в полоску, на кармане
Чтоб были те уже, которых не винили
В обмане, что весь мир они кормили
Куличиком в песочнице "Армани".
"Пизд*ц", куличики, пасхальные ванили
Они соседями на каждой на иконе -
Иесус - распятый, Варрава - тоже помер
В.Путин - тот же, все тот же старый номер -
Повешен на стене и Х. в истоме
Божится на портрет в червленой раме
Чтоб пересесть ему из камеры на "Хаммер"
На трассе сбить Его на пасху, на вечЕре
Того который вечно шел в своей хламиде
и так похож был словно брат себяубийцы
И чтобы капли крови капали на яйца
Пасхальные. Так в проданной в "O'Kee"
Написано в инструкции окраски.
Жаль, что к куличику не прилагалось каски...
2005.
*
32.
"Карасе"
Как хорошо!
Свернуть налево на мигающий зеленый
И солнцем залитую площадь наблюдать
И плыть теленком у высоких толстых ног
Исакия коровы однорогой, в шлеме
на месте, словно заспанного постового
как хорошо
увидеть сново!
Как хорошо!
Когда тебе плюс сорок два, а утро, УТРО!
И лето, лето! И площадь обнимает жизнью, сзади
моргает девушка въезжая в свою рядность
И двадцать восемь ей, большая влажность!
Имею я ввиду ее - погоду - что возбуждает!
как хорошо
и птички лают!
"Как коросё!" -
щебечут стайкой у бордюра мне китайцы!
И щелкают на фото. Я им ладонью. Что типа круто
Когда над Питером такое лето. Как хорошо!
Клубится дымка над Большой Морской, зеленый
фонарик девушке поет "Желтеют клены"
она в ответ ему рулем - "Напрасно!"
О, мой Ван Дам в короткой юбке! О, дай мне губки!
(дет мне губки)
и ветерок, шалун, их клеит постовому -
но он же памятник, засмотренный до трещин!
Как хорошо! - поет моя машинка
В ответ
На жеребце смется Николя, Полинка
(я так назвал ее) вдруг испаряется
махая ручкой
пылинкой
в водовороте
а на предплечье
ее доходных вечных зданий
горят наколки: "Здесь спал Набоков", а тут "Шагал"
нам рисовал квадратик черный
и будто ржал
как эта лошадь с позолоченной каретой
(с пивною бочкою, с наклейкой "Балтика")
оральным глазом провожая царедворца.
Как хорошо!
О как прекрасны
у полу-пони
повадки квасные
бока - чуть лысые
кривые зубы,
косит на дубы у дверей "Прокуратуры"
выходит Мастер и
понеслася, и понеслася, на козлах Вася
(былой дворецкий), что Гойко Митич
как гаркнет: "Асся, Асся"!!!
О блин!
Как хорошо!
Некрасовой любви моя лошадка,
не валко-шатко со мной по кругу -
что от дворцового подъезда Англетера
через "Москауу" и до Астории. Остановилась и
вдруг нагло переписала историю
в такое желтое от счастья лето, что офигели
в карете немцы или их дети? Короче! Верьте -
Как хорошо раздетым (в одной сорочке)
с открытым верхом судьбе навстречу
А не в тулупе
Средь каши-грязи!
Останься, лето!
Тебя хочу я!
Навсегда!
Взгрустнулось.
2003.
*
33.
"Му..."
Стоит зажав в карманах кулачки
Глядит на мир чуть выдвинув губу
На каждом пальце с пломбою кольцо
Свидетельства "зоологов Му-Му"
О том что кошки долго не живут
На усиках кривых антен и с крыш
Смотри как поднимается на юг!
На небо, через сточную трубу
И тонет в отражении Луны
И лапами чуть трогая, по дну
Хватает спящих в жемчуге котят
Смотри как косяком они летят!
Я лев, я кот, я тоже так хочу!
...Закрыл глаза
...Разбег
...Пищит "Му-му"
...Герасим на полу и весь в крови
...Зализывает кошка холку Льву
Покусывает таз ей саблезуб
Летит клубок из молний шаровых
Герсим топит плоское "Му-му"
Бежит неизменившимся лицом
Девица от пруда к тому пруду
Где кошкой станет и в созвездье рыб
Оденет золотую чешую.
Даст каждой по оранжевому льву
Даст первому, кто будет саблезуб.
2002.
*
34.
"А кто любил его, трубил: НАЖМИ НА SOSЦЫ!"
...Кто не любил его - не знал масштаба жизни
удара током и молений днем и нощных
скребя когтями по стеклу: идут ли мощи
живыми иль
рисованными на чужом лафете -
везут завернутую в фантик ледяную
и сладкую от слез твою конфету
Кто не любил его не знал масштаба смерти
ударов без закона и без правил
по вражьей сучей сущности булавой
Он постоянно балагуря как Папанов
блуждая среди льдов и оконечий
зигзагом Шмидта
О'Бен-Папанин
шагами вымеряет в небе дыры:
Кто не любил меня? (Бабахает с мортиры...)
Кто не любил его, не знал семьи оргазмов.
Не требовал всегда чуть больше дани
и каждый раз сдвигая кромки "Польши"
не был распятием, продавленным Россией - на-
бухАющий, растущий в переборках челн.
Кто не любил его - был значит не испорчен
и не желал все большей силы впечатлений.
А кто любил его, трубил:"НАЖМИ НА sOsЦЫ!"
Привинченным к нему покрепче водки -
испытывать от мельни колесищем
внезапно, по худому днищу лодки
уд-д-д-д-дары
и вОжжами хлестания, с оттягом - под тихий шопот:
ш-ш-ш-ш-ш-шикарное доставил
наслажж-ж-ж-денье!......
А все лишь потому что ОН - подроздан!
Ах, Муза Петра Первого, страдая
лежаща под конем без дон звездою
истыканная авинскими розами,
тюльпанами
азальями
фиалками
и главна, бл* - ЛАНДЫШАМИ
секёт
упавшего у крова алтаря
князь Белозерского из града Шелушпани ...
И кто любил его сынов потом колена
каленые, кричал везде: "НЕЛЬЗЯ, БНЯ"!
2003.
*
35.
"Солнечные мальчики"
солнечные мальчики с теннисными мячиками
в шортиках и в маечках в шляпах из соломки
бегают по пляжу, с чаем в ручках белых
греются в жизлонгах солнечные дамы
в закрытых пантолончиках
а бюстики приподняты
корсетом шёлка тонкого
к ним едет "Биного-бонго"
а солнечные чайки с солнечного неба
падают на воду и взлетают снова
это бестолковое вроде бы занятие.
Пусть рыбки полетают...
2000.
*
36.
"Я скандальным не хочу больше быть"
Я с кандальным не хочу больше быть!
Пусть идет он большаком - пропущу!
Гущу пальцем проверну я по дну!
Погадай на волю мне, баба-ночь!
Я скандальным засвищу сорванцом!
Выбью стекла на глазах - посмотри!
Закачаюсь на ветвях под окном!
Симпатичным, в волосах, шимпанзе!
Я с кандальным не хочу больше быть!
Ты сними меня с осины, одень!
Пусть он там еще висит, но один!
Мой распущенный в конец молодец!
Приведут меня в немой зоопарк!
И посадат в кандалах за плетень!
На меня придет смотреть Э'Туаль!
И тогда я стану, нафиг, святым.
2002.
*
37.
"Так гений и злодейство совместимы?"
(Моя пальба на дуэли с израильским поетом П.; стрелялись через интернет, в прямом эфире,
два часа подряд без перерыва, по-очереди, на тему "Так гений и злодейство совместимы?" тратя
на каждый выстрел не более десяти минут. Привожу лишь мои выстрелы, ответы противника
моего ищите у него.)
36. 1.
не может без ядра быть в пахе бантик
не может без дыры бачка течь крантик
не может без ядра барон Мюнхаузен
не может без дыры земли мой "Tausen"
не может эта тема без ядра,
как ты без Авина,
так тело без дыры
так щень без Бога
Янисъярви - озеро, вдоль дороги - "азеры",
Антиподы.ru,
Столики, заваленные дынями, арбузами.
Лесовозы "Скания"
С биотуалетами и финнами богатыми
На переходе ждут:
С клюквой и грибочками медвежонком топает
Карелов лилипут.
По узенькой колейке среди травы некошенной
Летит дрезина с бабами.
Со старой финской крышею замедленно прощается
В ватнике дятина.
Скрывающийся в глине, уряднику мобильник по рации нашептыват
Об "Антилопе Гну".
Кончаются малинники, а с ними волны радио
И в Родине - дыра.
На самом дальнем хуторе мхом дома покрытые
Кирпич из "неолита". Он ничей.
Налей! - В ночном поселке Вяртсимяя жарятся на вертеле
Баранины канты!
Заваленные камнями для сонных медных всадников
Белеют две луны.
2001.
*
21.
Золотой выстрел на поэтической дуэли с московским поэтом Д., в интернете ,в прямом эфире;
дуэль длилась два часа без перерыва, на каждый выстрел у противников было по десять минут...
...он в любе время года гениален - в этом суть,
ты скажи, скажи, Серега, так откуда эта грусть?
На венчальной, новогодней, ели помнишь ты шары?
Ты скажи, скажи, Серега, дождик вешал? На пары
заводил лебяжьи воды тихим вечером, ловил
первый лист опавший с клена натирая сапоги
черноземом, черноземом, геленища до колен
ты скажи, скажи, Серега, ты бы сдался в этот плен?
В плен в твоей деревне стылой, в плен порядку немчуры?
Ты скажи, скажи, Серега, партизанил бы и ты?
Пушку, нет сорокопятку, многоствольную Катюшу
помогал тащить и Пушкин колесея до Твери?
Гоголь был бы комиссаром, Достоевский - подрывник?
Ты скажи, скажи, на нарах спал с Цветаевой - сестрой?
Ты б не сник под вой снарядов: "Мэри, Мэри, покричи!"
а Ахматова бы Блока дотащила на постой
в метсанбат среди окопов, вшей...аптеки, фонари
где ты, где ты, мой Есенин, на коне, вихор твой лих?
- В развороченный живот он улыбнулся б и затих
Потому что с Пастернаком он бежал на высоту
не за орденом - за блатом, за березками, за пух
тополиный он погиб бы. И "За Родину, Ура!"
...Отвезли его бы в Липки. Хоронили до утра.
22.
"О Море, так о море..."
О, море! Что ты есть для моря?
Что ты себе расскажешь ночью?
А ветер двигал волны-мысли,
И ты на дне себя искало
Ощупывая рыбьим тралом
Кораллы, жемчуг, небо, звезды...
О, море! Что ты есть для моря?
Что ты себе расскажешь ночью,
Когда туристы из России
Сжигая водку в реактиве
Летят в разорванном курсиве
На расстоянии кометы
В уютно взбитом самолете,
Когда барашками на взлете
Они волну твою считают?
О, Море, что ты есть в Бильбао?
- Жара, опилки, воздух душный,
Коррида, крики горло сушат,
Вонь из под мышек у туристов,
И крики - волны - волны - крики,
Напоминающие "Микки",
И обезьянок в павильоне.
Так девяностыми годами
Запечатлеются в заливе
Бискайском, от ворот России
Сбежав на несколько парсеков,
Воспоминания мои...
О, Море, ты ль во мне утонешь,
Заполнив радиоволною
Разбитый череп,
Ты ли чертишь
Размашистую рябь извилин
Между работой и рабами,
Которых выжимаю в каплю
Слезы скупой, на дно упавшей?
О, Море - в сахаристых дюнах
ты мой Титаник отпахавший!
Не ты ль колышишься в пустыне?-
Плывут туристы ночью в джипах,
Искать у моря из песка
Молчанья белых бедуинов.
Слетаясь клином журавлиным,
стекают в призрачный мираж,
В тираж из времени выходят,
Сбиваются в стада в буране -
Бараны из нечерноземья.
О, Средиземное, ты знаешь
Что там в березках середины,
Где сок, где Бога не бывает?
Осиною турист в Тунисе
дрожит, вокруг не видя леса,
Меняет голыми руками
Опустошенные колеса...
Они съезжаются на пляжи
И понимают, что сначала
Придется им купить причалы,
И пароходы, и "стога"
Бунгал, банановые рощи.
Поняв, насколько это проще,
Чем вновь прямоугольник-место
Себе столбить у старой церкви,
Поскольку в банке, в той России
За эту ночь не кот "насикал",
А "киндер" наложил в "Сюрприз" нам...
О, море, знаешь как земля
В тебе, родиться, обращенным
В пустыню мифом? Где родник? -
За "Черной речкой"? Нет, с небес,
Потоком, посланным от Бога!
О, Море! Стройный кипарис
Тебя встречает там, где нет нас!
В Элладе, где поет Аиду
Со мной летевшая певица.
Там, где видна гора Гда Ида,
Или в другом краю, где идиш
Скрывает купол. За туманом
Смешные уху острова.
Но Лесбос, Демос, Милос, Самос
Определяют не себя,
Но Море.
Все начнем с нуля.
И Воля - древняя свобода!-
Очерчивает тайной своды
Упавшей в счастье Атлантиды!
О, краски перламутра, кофе,
Кувшины, "оттороченные" костью
(белой), и проведенные несмело
чуть розовым штрихи по краю...
Наш провожатый - с Тарту парень.
Он гид, прибалт, но грек, не боле;
По серпантину
Ведет ногой свою машину,
Чтоб доказать двум "новым русским",
Что русаки как зайцы трусят,
Что две кудрявые русачки,
На каждом вираже кончают
Смотреть на море в синей дымке.
О, море Баренцево, знаю,
Что ТЫ скрываешь Атлантиду,
А не чужой пролив Китира!
И Мурманск бритой, голой сопкой,
Скосив углы на телебашне,
Встречает в валенках циклопов,
Сходящих с атомного гроба.
О, море, градусник замерзший!
Измерь мне: берег, землю, сани,
Оленей, Санникова, бани
И наледь, корты, нарты, карты,
Метель в порту, подъемы в горку...
"Лиазик" -
наш чебурахнутый автобус -
На глобус тащат пассажиры
Полгодней ночью, в гололед,
Опершися сзади бурлаками,
Потом он с горки их везет;
Везет же! Море - у России!
Оно особенно упрямо,
Поскольку здесь, по льду Залива,
Мы ходим не согнувшись - прямо
От Зимнего Дворца к темнице.
Мы снова строим "Ниццу"
За Петропавловым подвалом.
О, море, странный Петропавловск!
Ты, окруженный той Японией,
Которую
Мы вспоминаем блудной матерью,
Когда садимся у руля,
Который справа, почему-то...
И пирс
Приморский - то картина!
Сюрелистичнее "Кубистов",
Веселых шхун, с которых с матом
Несут консервы рыбаки,
Как фонари в авоськах - "негры",
В брезенте, чешуе - минервы,
Амфибии,
И лешие,
Преодолев
На рынке фобию, мигать
На Небоскреб Токийский, звать
На копи, с йеной побазарить,
Кедровы Боги-сосны сплавить
По морю за девять рублей;
Приправу кухни из Китая
По-праву не любить, поскольку
Шмат мяса у костра и с солью
На берегу песчаной влаги -
Что может лучше - быть под Пихтой!!!?
Отваги
О, Море, нам не занимать,
Ни у тебя, ни у небес,
Поскольку столько нам занять
Придется денег у "вьетнамцев",
Что Море к нам придет само
Оно - учитель, ты - "с Урала",
"Ариец с Аркаима" - мало?
И с ранцем я, природ мучитель!
Отправлюсь к морю, зимним летом
Скоромно - в бизнес-классе,
"Аэрофлотом" улетая,
И вспоминая СССР,
Как я в троллейбусе рекламу
Разглядывал,
Точнее,
Глядел на девушку в шинели,
Не замечая.
Потом в Анапе на топчане,
Работая спасателем сгоревших
На солнцепеке,
Легко забыть воспоминания
О только-что пройденных сборах
Военных, для запаса,
В казарме "Сиверской", в которой
Живал Набоков и ЧернОта,
Но лучше в Репино! - Нет моря
Сильнее чем на перешейке
Карельском - сосны, фразы, Блока
Стихи о белом, к "Незнакомке"...
На обезумевшей "Ракете"
Я улетая из Анапы
вплоть до Сухума мерял вахту
Желаньем, морем и судьбой.
О, море! Что ты есть для нас,
Для горя, счастия, для доли?
Что ты на коже пишешь солью?
Как ветер двигал волны-мысли,
А ты на дне себя искало
Ощупывая рыбьим тралом
Кораллы, жемчуг, небо, звезды?
Нет, люди - это буи, гвозди
На шхунах викингов.
Как Мартин Иден, Магомет,
Или Христос,
Простой старик, веков
Спирали смертные презрев,
Кидает, починив, свой невод
У моря - в небо,
Золотую
Увидев рыбку!
Море - люди!
У чёрта образы -
Бразды,
Бразды да порох!
А море - это просто воздух!
Спадающий на землю с неба!
Вначале шелком - стратосфэрой,
Смешные грезы возбуждая
(У космонавтов - ностальгия)
Потом погуще, что бы пить я
Мог кислородное вино,
Себя сплавляя аргонавтом,
Надев баранее руно.
По мере опьянения воздух
Становится плотнее, гуще,
И превращается в могучую
Трясину формул "Аш-Два-О",
В которых химик утопает,
Рабочий моет свои руки,
Поэт же мерит по-колено,
Идет, как посуху, да свищет!
И ветер ураганной мысли
Сдвигает волнами пласты
Библиотек, материков,
Фасонов, стилей каблуков
На туфлях жен других поэтов,
Которые желают ночью
О том, чтоб море превращаясь
На дне в запекшуюся кровь,
В кору земную, охраняло
Расплавленный всемирный мозг
От глупых мыслей ее мужа,
Который знает,
Где начинается то море,
Которое с забоя брызнет
Метаном, или потечет
Ручьем в канаве под забором.
О, Море, Море, где ты, Море?
Роди породу!
Не среднего,
Мужского роду.
Явись поэт!
Омытым, новым,
Шахтером, сталкером,
Подковы
Кующим зебрам в Зинзибаре.
Плутовкам, няням, судьбам, блядям,-
Строку залей слезой соленой
Макнув в чернильницу перо
Нам
Не дано увидеть море!
ведь нет пера - компьютер.
Соли
Лизнуть нельзя через экран.
Иди ко мне, моя "маман",
Ты -Море! Пристань - я...
-Пристал? Ну извини,
Опять не спал.
Я на тебе проверил компас! -
Вот треугольник из Бермудов,
Вот ожерелья жемчугов,
И в "Марианской" щели корпус...
Мой батискаф зажат оковами,
И в спазме море родилось...
2001.
*
23.
"За меня не волнуйся, мама..."
Кони - красные гривы
Плавно, травой играя
"Иго-го" - нити в ивы
В рощу плакучей ивы
К замку Де'Горностая
Тропками тайн тяните
мОи о строки-нити.
Хай, ты, мой кон с иконы!
Хей, хлопни картой, выстрел!
В Замке Зал в клетку выстлан
В каждой из центра, нитью
В двери бежит по Вите -
Гонцы от Де'Горностая.
Все - с золотым копытцем
Кони о красны гривы
В коже, политой пивом
(это реклама, "кОзел")
Скачут травой играя
На каждом сидит девица
В шубке из горностая.
Ай, гильотины ОКО, мя!
Окай в "o'key" играя
Мякишем среди кубков
И блюд, сыра Горностая
На бесконечной равнине
Стола, среди явств, мышки!
А у дверей по вышке
Нитью опутан, с краю
Звенитный софит-прожектор
Ловит он Горностая
А Горностай играет
С нитями в кошки-мышки
Кони вбегают в Залы
И гривами гасят свечи
С копыт оживают нити
В вечности - в центрах клеток
По стенам шагают тени
Тени и тушь - Реклама
Это была, косметик.
За меня не волнуйся, мама!
Я не скажу "буревестник"
В Замке у Горностая
Тонкие нити споров
Они прорастая в Город
Сами споются в песню...
2005.
*
24.
"Потомки, вспомните о нас..."
Потомки, помните о нас!
Мы были вещными в ломбарде:
фотоальбом застойной гвардии,
знамена юных пионеров,
бабины с лентами, и акцией
талон на сахар репарации...
Калейдоскоп лихих времен
на даче передайте внукам,
но водку заедайте луком
(грибы с соленым огурцом
стоят на верхней полке, будто
за BMW с пробитой курткой ).
Потомки, вспомните о нас!
Соседа яблони за будкой
не ешьте их - подохла лайка.
Забейте гвоздь над койкой сына
а на него - ремень с нагайкой,
на той стене - пейзажы "Брайтон"
а сверху них - забор с Кремлем.
И мажьте масло топором.
2005.
*
25.
"Перловка".
Из воспоминаний режиссера Наумова:
"...когда мы выбирали натуру для съемок фильма, то в лесу под Псковым увидели
потрясающую картину. Высоко, на уровне метров пяти, в березу вросла каска советского образца
военных времен. Именно вросла, а не висела. И мы поняли, что во время боя или еще как, эта каска
упала на молодую березку, застряла между сучьев...дерево росло, а каска вростала в дерево... Вот
такой он, НАСТОЯЩИЙ памятник войны, памятник ВО СТИХЕ..."
"Полковничий вальс-хаос"
а)
Стяни, стяни моя, родная, весь "н/з"
стяни, стяни моя родная чудь на мне
Стени, стени моя родная по стене
Что проходила между нами на войне.
б)
А ты зови меня, сестра, до зари!
А я лежу вон там, упекшись в крови!
А где то ищут-свищут пули да в лоб!
А рядом спит со мной она - моя смерть.
в)
Полковник умеет поставить ракету к полету за десять секунд!
Полковник, полковник, ах, где ты, ну где ты, ты Куц?
Когда нагадает вдова енерала на блюдце "идти на войну"!
Успеет родная еще поменять белье на биде на беду?
Полковник умеет поставить девицу к полету на десять секунд!
Ах, где ты, ну где ты, сестрица-девица,
из вены кровища
И в каске - дырища,
Планета не блещет
Ракетами дрищет
и бьется в тужурке огонь...
г)
А до боя четыре часа.
И до боли закрыты глаза.
У сестрички разорваная юбка дурацкая!
И в погоне просверлена дырка для цацки!
березки качаются, листьями - каски!
Приготовились к бою, мои юнкера!
Мерседесы летят, "Мессера"!...
д)
Поломник умеет дойти до этрусков
Чтоб встать в перековку, на "лот"!
Половник умеет поставить в перловку
упрямый мальчишеский лоб!
Полковник умеет вести дрессировку
Берет и мешает на русском "перцовку"
А ты береги их, полковник, поверь мне
Меняется время, меняются темью
ПовЕсь эту повесть и каску над дверью
Меняй пистолет на деваху под Тверью
А буцы на "дэрби", колхоз на кибуцы
И пусть наепутся китайские парни
на "Т-90" меняя подпруги
и дуги на картах и плуги на фуги
Под прусским полковником Ляо.
1996.
*
26.
"Богам в законе".
Настанет день когда вода с Невы отхлынет
и с дна подымутся плоды из всех кунсткамер
а чижик-пыжик предвкушая это замер
и смотрит как бредут к себе по Мойке
в двенадцать
посудомойки.
А по Фонтанке, по Фонтанке, по Фонтанке
от домика Петра до банки с пивом
младые Грибоедова подранки
плывут
на яхтах - надувных подушках с камер
а мимо едут трупики на санках
с обглоданными лицами
и СПИДом... и
переходим к драме:
Мир замер!!!
Ну Замер мир, я что могу? - МИР ЗАМЕР -
по Петербургу едет первый местный "Хаммер"
и тут же следом
застыла мысль народная:
"Займусь-ка делом - пока не барин, иголка в ушке
пока есть суша над ориентиром
и в патефоне
фокстротит Лира: "Ах, я беременна,
но это временно"...
Нет. Все будет не так а вот как будет:
Настанет день когда Любовь с Невы нахлынет
И с неба воды отойдут и солнце выйдет
А люди скопом солнце - десткую головку -
Потянут словно репку
Покатим репку что валун Петра гранитный
Покатит счастье перед нами - конь магнитный
игривый
флуидной гривой
сметет с паркета мостовой от гвоздей шляпки
забьет людей по самые по пятки
забьет мой конь по крышкам от роялей
златым копытцем,
и полетят из труб - алмазных трубок
На небо труды про Гертруду
И станет труден наконец язык.
И станет труден.
И побредут бренча на лютнях
немытые Невой немые люди
за ними - Боги
они обуты в башмаки-гондолы
и скарб их скраден
и туз их - бубен
А у руля с веслом в гондолах эти
ну как их
поэто-дети
И бубенцы у них на бархатных манжетах -
как яйца дога - звенят об ветер.
Пусть грянет буря!
2004.
*
27.
"Колыбельная для мамы".
Законы придуманы рано
молитвы придуманы поздно
надпилены будут карманы
каменья положат на кОзлы
и взвешено золото в граммах
и спрятано у зла на узлы
подвязано в ситцевых странах.
Так будет! Не прячь меня, мама.
Поспи. Я тебя убаюкав
Тихонько сниму с себя куртку
зашью пистолеты в карманы
уеду с попуткой в Ботсвану
там мучают негров злодеи
там в кактусы писают люди
там ждут меня-Бога пигмеи
там Гога устал уже пукать.
Планета меня не забудет!
Помянут в счастливой России
и подвигу опечалятся:
зачем я уехал Мессией
в Ботсвану, от дома, от братьев
от счастья, от неги? - От сыта.
Гуд-бай, баю-баюшки, мама
храни золотое корыто
и больше мне не подвскрикивай.
2005.
*
28.
"Мать" (перечитывая заново)
Скажу вам честно. Я устал. Бежать
за очень умными людьми,
что полубогами зовутся справедливо.
Их стройные красивые ряды
"Маман-метро" из собственной дыры игриво
вываливает свежим утром,
чтоб донести до заводских ворот
и спрятать в горне наковален . До вечера.
Потом, оттуда, идеален,
выносится дымящий паровоз
из ста голов, колесиков и баек,
закаленых, закуренных болтов.
Спасибо, Дуся! - Мать!
И родиной до смерти называть
твою дыру
Клянусь! Я - на "галере"...
опять устал. Пойду, нарвусь...
1987 г.
*
29.
"Маска"
"Я желаю Вам состариться красиво..."
Я желаю Вам состариться красиво!
Без подтяжек щек и утолщений губ
Словно липа или деревенский сруб
Что остался у пруда с плакучей ивой
В ожиданьи с неба песни лебединой
У разбитой колеи за горизонт.
Я желаю Вам в дорогу тихий звон
С колоколенки, внимающей окрест
И протяжный низкий вой по Вашу честь
Пса, входящего с поземкою в оркестр
И поднимАющийся зАнавес лилОвый
Пусть откроет сцену таинства; конечно
Я желаю Вам по капле жизни вечной
Что в глазах застыла словно вечный снег...
30.
"Поэт и Пиза".
Стояли они на допросе
на площади писаных вил
Поэт отвечает за Пизу
Которую он приручил
А Пизу от счастья качает
И манит брусчатки настил
от ею услышанной правды
о том что Поэт не любил.
Темнеет на площади снизу
а сверху рассвет да заря
Поэт вылетает с карниза
по данной на вечере визе
А Пиза, а Пиза, а Пиза
Стоит одурев что одна
Играет на деньги в пристенок
И башня ее набекрень
И крылья забыты поэтом
на "бедрах" как-будто корсет
подмахивать вОронам? - Где -там...
Туристы. Паденье. Мигрень...
2005.
*
31.
"Псалом пасхальный. Всем петь ниц".
"O'Key", куличики, пасхальные ванили
На кассе: "здрассте, спасибо, приходите!"
На трассе - труп и страсти по Иесусу:
Сейчас накроют покрывалом, чтобы ожил
И вечно догонял Иуду с "налом"
Отличника, с подсвечником, в пижаме
С пришытым номером в полоску, на кармане
Чтоб были те уже, которых не винили
В обмане, что весь мир они кормили
Куличиком в песочнице "Армани".
"Пизд*ц", куличики, пасхальные ванили
Они соседями на каждой на иконе -
Иесус - распятый, Варрава - тоже помер
В.Путин - тот же, все тот же старый номер -
Повешен на стене и Х. в истоме
Божится на портрет в червленой раме
Чтоб пересесть ему из камеры на "Хаммер"
На трассе сбить Его на пасху, на вечЕре
Того который вечно шел в своей хламиде
и так похож был словно брат себяубийцы
И чтобы капли крови капали на яйца
Пасхальные. Так в проданной в "O'Kee"
Написано в инструкции окраски.
Жаль, что к куличику не прилагалось каски...
2005.
*
32.
"Карасе"
Как хорошо!
Свернуть налево на мигающий зеленый
И солнцем залитую площадь наблюдать
И плыть теленком у высоких толстых ног
Исакия коровы однорогой, в шлеме
на месте, словно заспанного постового
как хорошо
увидеть сново!
Как хорошо!
Когда тебе плюс сорок два, а утро, УТРО!
И лето, лето! И площадь обнимает жизнью, сзади
моргает девушка въезжая в свою рядность
И двадцать восемь ей, большая влажность!
Имею я ввиду ее - погоду - что возбуждает!
как хорошо
и птички лают!
"Как коросё!" -
щебечут стайкой у бордюра мне китайцы!
И щелкают на фото. Я им ладонью. Что типа круто
Когда над Питером такое лето. Как хорошо!
Клубится дымка над Большой Морской, зеленый
фонарик девушке поет "Желтеют клены"
она в ответ ему рулем - "Напрасно!"
О, мой Ван Дам в короткой юбке! О, дай мне губки!
(дет мне губки)
и ветерок, шалун, их клеит постовому -
но он же памятник, засмотренный до трещин!
Как хорошо! - поет моя машинка
В ответ
На жеребце смется Николя, Полинка
(я так назвал ее) вдруг испаряется
махая ручкой
пылинкой
в водовороте
а на предплечье
ее доходных вечных зданий
горят наколки: "Здесь спал Набоков", а тут "Шагал"
нам рисовал квадратик черный
и будто ржал
как эта лошадь с позолоченной каретой
(с пивною бочкою, с наклейкой "Балтика")
оральным глазом провожая царедворца.
Как хорошо!
О как прекрасны
у полу-пони
повадки квасные
бока - чуть лысые
кривые зубы,
косит на дубы у дверей "Прокуратуры"
выходит Мастер и
понеслася, и понеслася, на козлах Вася
(былой дворецкий), что Гойко Митич
как гаркнет: "Асся, Асся"!!!
О блин!
Как хорошо!
Некрасовой любви моя лошадка,
не валко-шатко со мной по кругу -
что от дворцового подъезда Англетера
через "Москауу" и до Астории. Остановилась и
вдруг нагло переписала историю
в такое желтое от счастья лето, что офигели
в карете немцы или их дети? Короче! Верьте -
Как хорошо раздетым (в одной сорочке)
с открытым верхом судьбе навстречу
А не в тулупе
Средь каши-грязи!
Останься, лето!
Тебя хочу я!
Навсегда!
Взгрустнулось.
2003.
*
33.
"Му..."
Стоит зажав в карманах кулачки
Глядит на мир чуть выдвинув губу
На каждом пальце с пломбою кольцо
Свидетельства "зоологов Му-Му"
О том что кошки долго не живут
На усиках кривых антен и с крыш
Смотри как поднимается на юг!
На небо, через сточную трубу
И тонет в отражении Луны
И лапами чуть трогая, по дну
Хватает спящих в жемчуге котят
Смотри как косяком они летят!
Я лев, я кот, я тоже так хочу!
...Закрыл глаза
...Разбег
...Пищит "Му-му"
...Герасим на полу и весь в крови
...Зализывает кошка холку Льву
Покусывает таз ей саблезуб
Летит клубок из молний шаровых
Герсим топит плоское "Му-му"
Бежит неизменившимся лицом
Девица от пруда к тому пруду
Где кошкой станет и в созвездье рыб
Оденет золотую чешую.
Даст каждой по оранжевому льву
Даст первому, кто будет саблезуб.
2002.
*
34.
"А кто любил его, трубил: НАЖМИ НА SOSЦЫ!"
...Кто не любил его - не знал масштаба жизни
удара током и молений днем и нощных
скребя когтями по стеклу: идут ли мощи
живыми иль
рисованными на чужом лафете -
везут завернутую в фантик ледяную
и сладкую от слез твою конфету
Кто не любил его не знал масштаба смерти
ударов без закона и без правил
по вражьей сучей сущности булавой
Он постоянно балагуря как Папанов
блуждая среди льдов и оконечий
зигзагом Шмидта
О'Бен-Папанин
шагами вымеряет в небе дыры:
Кто не любил меня? (Бабахает с мортиры...)
Кто не любил его, не знал семьи оргазмов.
Не требовал всегда чуть больше дани
и каждый раз сдвигая кромки "Польши"
не был распятием, продавленным Россией - на-
бухАющий, растущий в переборках челн.
Кто не любил его - был значит не испорчен
и не желал все большей силы впечатлений.
А кто любил его, трубил:"НАЖМИ НА sOsЦЫ!"
Привинченным к нему покрепче водки -
испытывать от мельни колесищем
внезапно, по худому днищу лодки
уд-д-д-д-дары
и вОжжами хлестания, с оттягом - под тихий шопот:
ш-ш-ш-ш-ш-шикарное доставил
наслажж-ж-ж-денье!......
А все лишь потому что ОН - подроздан!
Ах, Муза Петра Первого, страдая
лежаща под конем без дон звездою
истыканная авинскими розами,
тюльпанами
азальями
фиалками
и главна, бл* - ЛАНДЫШАМИ
секёт
упавшего у крова алтаря
князь Белозерского из града Шелушпани ...
И кто любил его сынов потом колена
каленые, кричал везде: "НЕЛЬЗЯ, БНЯ"!
2003.
*
35.
"Солнечные мальчики"
солнечные мальчики с теннисными мячиками
в шортиках и в маечках в шляпах из соломки
бегают по пляжу, с чаем в ручках белых
греются в жизлонгах солнечные дамы
в закрытых пантолончиках
а бюстики приподняты
корсетом шёлка тонкого
к ним едет "Биного-бонго"
а солнечные чайки с солнечного неба
падают на воду и взлетают снова
это бестолковое вроде бы занятие.
Пусть рыбки полетают...
2000.
*
36.
"Я скандальным не хочу больше быть"
Я с кандальным не хочу больше быть!
Пусть идет он большаком - пропущу!
Гущу пальцем проверну я по дну!
Погадай на волю мне, баба-ночь!
Я скандальным засвищу сорванцом!
Выбью стекла на глазах - посмотри!
Закачаюсь на ветвях под окном!
Симпатичным, в волосах, шимпанзе!
Я с кандальным не хочу больше быть!
Ты сними меня с осины, одень!
Пусть он там еще висит, но один!
Мой распущенный в конец молодец!
Приведут меня в немой зоопарк!
И посадат в кандалах за плетень!
На меня придет смотреть Э'Туаль!
И тогда я стану, нафиг, святым.
2002.
*
37.
"Так гений и злодейство совместимы?"
(Моя пальба на дуэли с израильским поетом П.; стрелялись через интернет, в прямом эфире,
два часа подряд без перерыва, по-очереди, на тему "Так гений и злодейство совместимы?" тратя
на каждый выстрел не более десяти минут. Привожу лишь мои выстрелы, ответы противника
моего ищите у него.)
36. 1.
не может без ядра быть в пахе бантик
не может без дыры бачка течь крантик
не может без ядра барон Мюнхаузен
не может без дыры земли мой "Tausen"
не может эта тема без ядра,
как ты без Авина,
так тело без дыры
так щень без Бога