Ном Анор: оценка реакции Новой Республики на вторжение

   Я и не подозревал, как сильно Новая Республика презирает мандалориан.
   Их роль в атаке на Биргис известна новореспубликанскому командованию, судя по перехваченным посланиям, и похоже, что язычникам куда легче ненавидеть своих же сородичей, чем нас. Хоть они считают, что это всего лишь еще одна наемная группа. Они не знают, что Фетт ведет их. Это может стать еще одним психологическим оружием, которое я использую позже.
 
   Система Ширб, Внешнее Кольцо: Новая Хольга, три стандартных месяца после начала вторжения
 
   Пять Святых Городов Новой Хольги должны были быть эвакуированы к этому времени, но было ясно, что республиканцы не последовали предупреждению, даже хотя им и сказали об источнике такового.
   "Могло быть и хуже, – подумал Фетт. – Они могли провозгласить нас героями Республики и сломать всю игру".
   Радар дальнего действия был этой ночью выведен из строя; Новая Хольга пала перед йуужань-вонгами почти без сопротивления, как и другие миры. Местные войска были отвлечены, но Фетт чувствовал, что их участие большой роли бы и не сыграло.
   Он наблюдал за посадкой корабля йуужань-вонгов, еще одного миит'роика; тот двигался над городом как будто… кормился.
   – Сбаб, так оно и есть, – сказал Бевиин, словно прочитав его мысли. – Оно ест.
   Громадная, покрытая темными пятнами труба (по меньшей мере вдвое длинее корабля) свисала с корпуса и волочилась по городу, всасывая все на пути. Это напомнило Фетту торнадо.
   Он наблюдал через макробинокль, как в ней исчезали разрушенные здания, деревья… и люди. Чем дольше он наблюдал, тем меньше верил своим глазам. В Галактике, полной причудливых способов смерти, появился новый – и более чем гротескный.
   – Они заправляются, – поправился Бевиин. – Эта штука жрет все. Мерзость.
   Сравнение с сарлакком было естественым. Фетт был убежден,что избавился от кошмаров о переваривании заживо; теперь он в этом разуверился. Но если зрелище для него было просто отвратительным, то, как он подозревал, для поглощенных новохольгийцев дело обстояло иначе.
   – Новая Республика нам не поверила. Может, теперь поверит.
   – Они переместили войска, чтобы защитить Педд IV, – сказал Бевиин. Он держал шлем на руке и вытирал лоб перчаткой. Воин выглядел усталым; возможно, из-за слишком многих полетов на Мандалор и обратно между заданиями. Похоже, там он готовился к наихудшему сценарию – что хотя крабы, которых он ненавидел, пообещали оставить сектор в покое, они нарушат слово скорее раньше, чем позже. – Так что они думают, что мы слили им дезу.
   Фетт понял, что Новая Республика не знает мандалориан так, как он считал. Они неправильно все поняли.
   – И они посчитали, что некоторая доля правды в сообщении – это для эффекта, – он проверил заряд бластера. – Я найду способ получше, чтобы убедить их. Я этим барвам пока не сдался.
   – Сколько нужно времени, чтобы эвакуировать планету? Куда девать перемещенных, если предупреждение поступило за несколько недель?
   – Не стоит пытаться меня успокоить.
   – Просто хочу сказать, что не было бы большой разинцы, если б Республика поверила нашим данным. Миллионы бы все равно погибли.
   Фетт подумал о другой информации, переданной Республике – планы кораблей, анализы образцов тех материалов, что они с Бевиином добыли. Республика не может не работать над противодействием биотехнологии йуужань-вонгов. Но они просто проигноировали это. Он это знал.
   – Будем передавать, пока до них не дойдет.
   – Пока до симпатяги Нома не дойдет, – поправил Бевиин. – А рано или поздно он поймет, что мы больше делаем вид, что работаем, чем действуем на деле.
   Фетт все еще просчитывал лучший путь доставки данных в Новую Республику, когда запищал комлинк.
   – Язычник! Это субалтерн Бур'лорр. Мне нужна твоя помощь. Я преследую джиидаи.
   – Джедая? – Фетт пропустил фразу мимо ушей и сосредоточился на одном слове; он никогда не думал, что оно даст ему надежду. – Уверены?
   – У него световое оружие. Он выпрыгнул из высокой постройки и не разбился.
   – Оставьте его мне, – сказал Фетт. – Джедаи – моя специальность. Они убили моего отца.
   Бевиин надел шлем и подтянул пояс; ножны стукнули о броню.
   – Ойа. Действительно, ойа…
   – Я выгоню его на вас, – сказал субалтерн. – Его световое оружие не сработало против моей брони, что его, похоже, удивило.
   Не сомневаюсь.
   – Передайте мне координаты.
   – Заставь своих солдат отрезать ему отступление. Нашим формовщикам нужен живой джиидаи для экспериментов.
   Фетт передал взводу координаты и переключился на закрытый канал.
   – Нам джедай нужен живым еще больше, чем им. Джедай сможет сказать, что мы не лжем и передать информацию.
   – Никогда раньше не видела джедая, – сказала Динуа.
   Бевиин вклинился, добавив в голос отцовских ноток. Похоже, ему это нравилось.
   – Он будет не слишком рад видеть нас, так что не суйся под световой меч.
   – А что джедай вообще тут делает?
   – Он здесь, и это уже неплохо. Давайте перехватим его раньше них.
   Координаты субалтерна вывели их на длинную дорогу, идущую от того, что раньше было главным рынком Пяти Городов. Крупные блоки были стерты в порошок; зданий и деревьев тут словно вообще не было. Свидетельство работы жуткого оружия (очистительной трубы, как называли его йуужань-вонги). Радар и сенсоры Фетта засекли хаотичное движение и органическую цель – темпаратура человека, двигается вдоль разбомбленных домов, где все еще вздымался дым от огня, разожженного магмовым оружием.
   – Так, теперь мы можем его сцапать, но он может нас почуять. Помните, – сообщил Фетт. Он указал братьям Детта на южный конец аллеи и Бриике с Динуа на поломанную крышу. – Бевиин, иди и задержи субалтерна. Дай нам немного времени. Тирок, со мной.
   Джедай был на участке метрах в десяти впереди, позади домов. Развалины частично преградили путь; Фетт проследил его сенсором движения почти до конца аллеи. Затем он остановился.
   – Бриика?
   Она передала свое изображение на ВиД Фетта. Судя по углу зрения, она лежала на крыше, свесив голову на аллею.
   – Видишь его? Не в лучшем состоянии.
   Джедай был плотным человеком средних лет в темных штанах и потертой синей куртке. Он сполз по стене, закрыв глаза; лицо было покрыто ожогами и следами сажи. А в руке он сжимал рукоять светового меча.
   Фетт проверил заряд ракетного ранца и вставил парализующую стрелку в стреломет на запястье. Если повезет, шок будет достаточным, чтобы он смог схватить джедая, не убивая его. Этот парень должен быть в норме, чтобы вернуться на территорию Новой Республики.
   Он включил ранец и пролетел над искореженной стеной и джедаем, потянувшимся к оружию. Для раненого его рефлексы были отличными; меч зажегся за мгновение до того, как Фетт приземлился и выстрелил из стреломета. Снаряд прошел сквозь взмах клинка и вонзился прямо в грудь, посылая оглушающий заряд. Это моментально сшибло джедая с ног и меч упал на землю; но он все еще силился до него дотянуться, дергая скрюченными пальцами.
   – Не испытывай судьбу, – сказал Фетт. Он подцепил рукоять носком сапога, подбросил в воздух и поймал. – В моей коллекции не хватает зеленого.
   Джедай все равно сейчас был не в состоянии работать им. Фетт кивнул Чаму – дай аптечку. Джедай попытался оттолкнуть его; пришлось Сувару и Тироку держать пленника, пока Чам распылял бакту над лицом и руками. Благодарность явно не была ему свойственна – он сумел треснуть Сувара коленом в пах. Бриика шагнула вперед и захватила его шею в замок.
   – Прояви уважение, – посоветовала она, стиснув зубы. – С тобой говорит Мандалор.
   Обожженное лицо джедая исказилось в насмешливой улыбке.
   – Так ты Боба Фетт. А я не верил, что мандал…
   – В кои-то веки мне нужен живой джедай, – прервал его Фетт. – Ты подойдешь. Заткнись и слушай.
   – Пристрели меня. Ты знаешь, что вонги со мной сделают.
   – Я сказал – заткнись, – Фетт наклонился над ним. – Мы предупредили вас об атаке и дали данные по технологии вонгов, но ваши это проигнорировали. Я снова предлагаю помощь. Установите толковую систему связи и мы будем посылать данные, пока удача от нас не отвернется.
   Чам, все еще проводивший процедуру, вколол немного обезболивающего в открытую шею. Фетт отдал должное джедаю – тот и не вздрогнул.
   – Виляешь, Фетт, – хрипло сказал он. – Скармливать нам дезинформацию… как по-любительски.
   – Я рискую жизнью каждого мандалорианина, чтобы передать вам это, барвья морда, – Фетт в ярости расстегнул куртку джедая и сунул инфочип с последними данными в карман пояса. – Примени свою магию. Скажи, что твоя драгоценная Сила говорит тебе о наших намерениях. А теперь бери это и сматывайся. Мы придержим вонгов, но возвращайся к своей разведке и не разбей наше прикрытие. Мы предатели, ясно? А пока мы предатели – мы можем собирать информацию. Храни источник ее в тайне.
   Джедай попытался приподняться на локте. Нос его оказался в миллиметрах от визора Фетта. Тот все еще не слишком любил джедаев, даже настоящих солдат вроде этого.
   – Но вы нас атакуете. Вы убиваете людей. Почему бы просто не драться с ними?
   – Потому что бездумное геройство – хорошо для головидения, но бесполезно на войне, – Фетт поднял джедая на ноги. Он был плотным, седым, хотя похоже, что когда-то у него были иссиня-черные кудри. Мандалор сунул ему в руку меч; рукоять казалась маленькой в его руке. – Крабы верят, что мы действительно с ними. Несколько жизней против целой Галактики, и мы еще держим их подальше от сектора Мандалора. Что перевесит?
   Джедай воззрился на свое оружие.
   – У тебя наконец появилась совесть?
   – Нет. Я должен защищать Мандалор, а контракт есть контракт. У всех нас не будет будущего, если вонги одолеют.
   – Я никогда…
   – Не болтай. Двигайся. Мы проведем тебя мимо вонгов.
   Тирок толкнул его локтем.
   – Краб приближается, Манд'алор. Взгляни на ВиД.
   – Вижу. Корабль у тебя есть, джедай?
   – К нему и направлялся.
   – Тирок, проследи, чтобы он добрался и выведи его из сектора.
   Джедай застыл у узкого выхода из аллеи, чуть не прижав Тирока. И повернул голову к Фетту.
   – Кубариэт, – сказал он. – Я рыцарь-джедай Кубариэт. Только одно имя.
   Потом Тирок толкнул его в спину и они оба исчезли.
   Пока все шло нормально. Но долго так везти не могло – и не стало. В следующую брешь Бевиин пролез с нарочитой медлительностью, обычным мерр-зонновским тяжелым бластером в руки и йуужань-вонговским субалтерном за спиной. Тварь толкнула Бевиина, и один из когтей брони проскрежетал по наплечнику, оставив царапину на синей краске.
   Он мог вскрыть Бевиина как банку консервов. Но его доспех был выкован из бескара, настоящего мандалорианского железа, которое не могло пробить даже оружие йуужань-вонгов.
   Горан потянулся к поясу и вытащил старый бескад – короткий и бритвенно-острый меч, выкованный из того же металла.
   Похоже, все случится быстро. Будет тело, и придется прятать его. Иконки Фетта показывали, что Чам и две женщины сделали то же самое, подготовив скрытое в броне оружие.
   – Где джедай? – потребовал воин, поворачивая голову; на его руке был укреплен змеепосох. – Он бежал сюда. Я следил за ним.
   – Не сюда, дружок, – Бриика стала между ним и Динуа. – Хочешь, чтобы мы его нашли?
   – Что вы с ним сделали? Говорите!
   Он развернулся и едва снова не задел Бевиина клыкастой рукой. Наемник обыденным движением сунул бластер в кобуру и коснулся обтянутой кожей рукояти бескада.
   – Поосторожнее, – сказал он. – А то кому-нибудь этой штукой глаз выколешь.
   Виллипы не были похожи на комлинки, которые надо было открыть и включить. Связь через виллип – это словно ты сам здесь… прибор был всегда включен и всегда наблюдал. Воина надо было побыстрее заставить замолчать.
   Фетту даже не пришлось давать сигнал.
   Бевиин шагнул к виллипу, укрепленному на плече воина и рассек его по основанию одним быстрым взмахом; прибор шлепнулся на землю, истекая жидкостью. Какое-то мгновение воин просто пялился, раскрыв рот (хотя этот безгубый рот всегда казался открытым); затем узкая аллея превратилась в сумасшедший дом.
   – Пред…
   Это было последнее слово воина. Живая броня потянулась вверх прямо на их глазах, пытаясь закрыть шею и голову, но Бевиин успел ударить в челюсть на обратном взмахе… а бескад был тяжелым. Лезвие вошло в челюсть воина; он что-то булькнул и дернулся. Змеепосох забился, становясь то прямым и жестким, то змее подобным. А когда воин рухнул на колени, змеепосох сполз и Фетт инстинктивно рванулся к нему, пригвоздив к земле выскочившим над перчаткой вибролезвием. Хвост дернулся; Сувар подбежал и снес ему голову клинком.
   Все произошло за пару секунд, но они показались часами. Субалтерн все еще кричал и бился, пока Бевиин пытался выдернуть обратно меч. Бриика подскочила к воину, просунулась между острыми когтями и попыталась вонзить в него вибронож, но он соскользнул с вондуун-крабовой брони. Она что-то проворчала и ударила снова. И он все еще пытался бороться.
   – Фьерфек, да заткните его.
   – Шабловые когти. Осторожно!
   Бевиин отпустил меч и сжал бронированное горло дробильными перчатками.
   – Давай поиграем, шабуир, – он сжал пальцы и глаза субалтерна вылезли из орбит, а рот широко раскрылся. – А игра называется – "бескар бьет краба".
   Дробильные перчатки были запрещены в течение столетий. Измельченный бескар означал, что они могли развить достаточное давление, чтобы раздробить толстую кость и что-то покрепче. Крабовая броня еще держалась, но Бевиин, который обычно казался Фетту мягким человеком, давил, непереводимо ругаясь на мандо'а, пока не раздался хруст и воин не издал долгий хрип. Броня дернулась, когти щелкнули друг о друга пару раз, прежде чем застыть.
   Последовало секундное молчание.
   Бевиин, переводя дух, с улыбкой посмотрел на перчатки.
   – Мы свихнулись, когда запретили их.
   – Напомни мне отменить этот закон, когда мы вернемся, – сказал Фетт.
   Хорошо, что противопушечная баррикада рядом заглушила крики. Бевиин попытался выдернуть меч из тела и в конце концов сделал это – упершись сапогом в грудь воина.
   – Так броня умирает с солдатом? – Сувар поднял мертвый змеепосох, отрезал несколько кусков от субалтерна и его брони, и поместил останки в сумки и карманы, пока они не округлились. – Образцы, не трофеи, верно? Нам нужно как можно больше информаци об этих… штуках.
   Бевиин шагнул вперед и срезал скальп – с тонкими черными волосами.
   – А это трофей. Нам не пора?
   Сейчас понадобилось пять мандо, чтобы прикончить одного йуужань-вонга. Но они узнают больше, и смогут убивать их одним быстрым ударом. Они многому научатся.
   Бриика поднялась на ноги, слегка пошатываясь. Взрывы раздались чуть ближе.
   – Все, что нужно – запустить фабрику дробильных перчаток. Хочу сказать, что… ох…
   Похоже, у нее перехватило дыхание. Женщина посмотрела на себя и вновь рухнула на колени, прижав руки к кирасе.
   – Бууир?Бууир! – Динуа подхватила мать за плечи и испачкала руки в темной крови, вытекающей из-под бронепластин – она вдруг стала очень заметной. Между коленями была уже целая лужа. И рядом с мертвым субалтерном. – Ее укололи. Шип с крабовой брони пронзил костюм. Снимите эти пластины!
   – Нет, они могут помочь ей держаться, – вмешался Чам. – Быстрее, отнесем ее на "Раб I".
   – Она истекает кровью…
   Бевиин подхватил ее на руки без особого труда.
   – Ты обещал… – прошептала она.
   Фетту хотелось сказать что-нибудь прагматично-жестокое, но он знал, что это будет ошибкой.
   – Будет быстрее, если мы поднимем ее вместе с помощью ракетных ранцев.
   – Надо будет постараться.
   – Давайте. Динуа, сожги тело. Если вонги его найдут, то поймут, что его убил не световой меч.
   Казалось, что Динуа возразит. Но она просто кивнула и включила огнемет на запястье, а потом оглянулась на мать.
   – К'ойашии, бууир, – Держись, мама.
   Одно дело вдвоем тащить раненого (Фетт даже не мог вспомнить, чтобы делал такое), но совсем другое – еще и маневрировать ракетным ранцем. Он подумал, что она может умереть до приземления: женщина продолжала повторять "Ты обещал…" все слабее, и когда они добрались до "Раба I", ее было еле слышно.
   Бевиин стянул с нее шлем, а Фетт включил медицинского дроида, которого ему никогда не довелось использовать. Закругленный цилиндр длиной в руку завертелся вокруг нее как насекомое, присоединяя сенсоры.
   – Требуется переливание крови, – объявил он. – Гиповолемический шок. Стабилизировать, перевязать сосуды…
   – Так переливай, хут'уун! – рявкнул Бевиин. Манер медсестры у дроидов нет. – Бриика, я тебя довез, все в порядке. Ты поправишься.
   – Ты обещал, – неожиданно ясно сказала она. – Динуа. Гай бал мандэ.
   – Я обещал, – согласился он, снимая шлем. – Клянусь. Не беспокойся об этом. К'ойашии. Держись.
   Меддроид присоединил катетеры к шее и руке Бриики; Бевиин смотрел через люк, не покажется ли Динуа. Фетт размышлял о различной природе проникающих ран, и каким ненадежным средством для остановки врага были колющие удары.
   Бевиин стоял у люка, быстро моргая и иногда кивая, словно споря с самим собой.
   Меддроид запищал.
   – Нет пульса, – сказал он. – Реанимация невозможна.
   Он даже не успел сделать надрезов.
   Бевиин не произнес ни слова; он оттолкнулся от люка и начал вытирать кровь, растекшуюся темными струями по безукоризненно чистому полу "Раба I". Сапоги Динуа загремели в шлюзе парой минут позже.
   – Динуа… – Бевиин всегда держал слово. Он поймал ее за руку, прежде чем девочка подошла к телу. – Ни киир'тайл гай са'ад, – он глянул на Фетта, и перевел для него, а не для нее. – Я именую тебя как свое дитя.
   Не надо было говорить, что ее мать умерла, или соболезновать. Немедленное удочерение сказало девочке все, что нужно.
   Динуа подняла ее шлем обеими руками и вгляделась в него застывшим взглядом, словно застыв в середине одевания. И Фетт вдруг ощутил холодный металл в своих руках: сгорбившись в тени, с запорошенными красной пылью глазами, он смотрел на серебристо-синий шлем и замерев, понемногу сознавал, что его отца больше нет. Он лучше чем кто-нибудь знал, каково ей сейчас, и на пару секунд ощутил связь между ними.
   – Ты можешь плакать, – тихо сказал Бевиин. – Мы все плачем, рано или поздно. Мне точно приходилось.
   Он говорил с Динуа, но эти слова тронули Фетта.
   Девочка шмыгнула носом и резко перевернула шлем в расставленных пальцах.
   – Я готова, – сказала она.
   – Моя девочка.
   У мандалориан не бывает сирот – во всяком случае, надолго.
   "Кроме меня".
   Фетт к этому привык. Никто не смог бы заменить его отца. Хорошо, что никто и не пытался.

Ном Анор: наблюдения

   Похоже, что мандалориане подобны любым другим язычникам. Они такие же слабые и прогнившие; они продали собственную Галактику за несколько лет неприкосновенности для своего своего жалкого сектора. В некоторой степени я… разочарован. Я ожидал от них большего.
   Несколько лет? Возможно, куда меньше. Возможно, несколько месяцев.
   Признаюсь, я считал их лучшими воинами. Их репутация дикарей преувеличена, судя по тому, что я вижу на этой войне. Но они все равно полезны для сбора информации и саботажа, и я должен прикрывать их, даже от наших собственных воинов. Они мнят свою культуру вечной, но они будут уничтожены, когда более не понадобятся. Чем больше я на них смотрю, тем больше слабостей вижу.
   Доспех. Стальной доспех. Безжизненные панцири.
   Какая… слабость.
 
   "Раб I": на границе сектора Мандалора, двумя стандартными неделями позже
 
   Фетта поразило, как много обычных мандо могут держать язык за зубами и смыкать ряды, когда их даже не просят.
   Стандартный доклад разведки, переправленный на "Раб I", содержал информацию о двух контактах между мандалорианскими кораблями и республиканцами; неагрессивные мандо получили враждебное отношение, как Фетт и рассчитывал. Обоим пилотам пришлось ответить огнем, и один из них уничтожил новореспубликанский истребитель.
   – Ненавидьте нас дальше, – сказал Фетт вслух. – Тогда мы придержим добытые данные и распорядимся ими сами.
   Мандалорианские инженеры уже работали над улучшенным оружием, специально против йуужань-вонгов. В обществе мандо ходили слухи об истинной природе сделки с пришельцами, но дальше они не распространялись. Это не было ничьим другим делом; чужаки все равно не поймут. Аруэтиизе. Он не видел причины учить язык, но старое слово было полезно.
   Пришельцы двигались дальше по Галактике, хотя и медленнее, чем он рассчитывал. И если… когда они обратятся на сектор Мандалора, он будет готов встретить их.
   До следующего вызова или следующей возможности собрать информацию, он оставался тем Бобой Феттом, которого знали все – более наемником, чем Мандалором. Жизнь шла по-прежнему в тех местах, куда еще не добрались йуужань-вонги.
   Глупцы. Жизнь больше не будет такой же.
   Некоторые мандалорианские кланы сообщили, что они планируют уйти на дно и сопротивляться йуужань-вонгам; некоторые планировали нечто под названием "ба'слан шев'ла", что Бевиин перевел как "стратегическое исчезновение". Сложно уничтожить людей, способных исчезать на годы, и вновь объявляться армией мстителей, без руководства обычного правительства.
   Да, они объявятся. Можете не сомневаться.
   Фетт уважал эту способность заняться своим делом. Он изучал природу истинного положения вещей, краем глаза следя за ценами, отображаемыми на консоли, когда "Раб I" пересек курс другого корабля.
   Это был новореспубликанский "крестокрыл"; прямо как в старые времена. Но этот конкретный не был занесен в базу данных, как и любой личный корабль – в католге отображался термальный спектр, электромагнитный профиль и другие характерные черты, что помогали опознать его. Но он был действительно незнакомым. Пилота не было в списке.
   А это означало – дело, судя по скорости приближения.
   Он проверил системы защиты "Раба I" и сбавил скорость, следя за реакцией гостя. А когда дистанция снизилась до тысячи километров, тот замедлился и комм "Раба I" запищал, показывая источник.
   Так. Сообщение шло по одному из каналов, которые он перечислил в инфочипе разведки. Фетт открыл канал.
   – Тренировка по цели или хочешь поговорить? – спросил он.
   Голос его не удивил. Хотя он бы никогда не признал, что он его успокоил.
   – Это Кубариэт, – ответил пилот. – Я никогда не стреляю в союзников.
   – Воспринимай себя как врага моего врага.
   – Достаточно близко, с моей точки зрения. Точка встречи?
   – Развернись и следуй за мной к Ворпа'йа.
   – Конкорд Дон ближе.
   – Я не могу туда вернуться. И тебе не нужно знать, почему.
   – Все в порядке, Фетт, я уже знаю. Я работаю с разведкой Новой Республики.
   – И ты все же отыскал путь сюда. Впечатляет.
   Джедай не рассмеялся; они никогда не смеются. Но он последовал за Феттом.
   Ворпа'йа была… помойкой. Вежливого описания не подобрать. Разведение нерфов и скверное обращение с землей сделали ее похожей на кандидат в Татуины.
   Два корабля приземлились на безопасной дистанции на пастбище и подняли облака смешанной с песком пыли. Фетт ждал, пока Кубариэт откроет кабину и выпрыгнет. А когда он это сделал – то оказался одет не в джедайскую мантию, но в обычный полетный комбинезон.
   – Есть дело, – сказал Кубариэт.
   Фетт не мог вспомнить, чтобы хоть один джедай так говорил.
   – Вовремя.
   – Информация была полезной. Прошу прощения, что мы не можем поблагодарить вас прямо сейчас.
   – Хорошо.
   – Какова цена?
   – Ваши кредиты мне не нужны. Просто убейте побольше вонгов.
   Кубариэт словно нарочно побледнел.
   – Приношу свои извинения. Но мы можем по крайней мере отозвать от вас флот и описать им картину.
   – Нет.
   – Но…
   – Каждый раз, когда мы встретимся с Новой Республикой, мы напомним ей, что бьемся за вонгов. Именно так должна работать комбинация.
   – Но вы сражаетесь на два фронта. Бьетесь за Новую Республику и одновременно защищаетесь от нас.
   – Мы неплохо справляемся.
   – Слишком горды, чтобы признать себя союзниками?
   – Нет. У вас может быть утечка информации, которая разобьет наше прикрытие. Ном Анор был здесь восемнадцать лет, и мы его не заметили, – Фетт решил, что с этим джедаем по крайней мере можно иметь дело. – И мы не на вашей стороне. Мы – на своей. Чем дольше вонги думают, что я им служу, тем больше времени я куплю для Мандалора.
   – В конце концов они придут за вами.
   – Знаю.
   – Тогда вам придется раскрыть карты.
   – Тоже знаю. И если это случится, мы им покажем, что мандо на деле умеют. Они нас едва узнают.
   "Мы" вырвалось нечаянно. На мгновение Фетт удивился – сколько раз он говорил "я", и как редко он произносил "мы". Он принял нынешнее ощущение ответственности за Мандалор и все, что касалось мандалориан.
   – Могу я тебя кое о чем попросить, Фетт?
   – Вопрос – бесплатно. Но только быстро.
   – Твой отец некогда сделал то же, что ты можешь сделать для нас сейчас.
   Вот не надо только любительской психологии.
   – Что?
   – Он нанял группу инструкторов для коммандос Старой Республики – Куэ'валь Дар. Может, кто-то из твоих опытных бойцов сможет тренировать планетное ополчение против йуужань-вонгов.
   Разумеется, Фетт помнил Куэ'валь Дар: да он вырос среди них на Камино.
   – Усиленное воздействие, – он помедлил. Идея была хороша, но он не хотел проявлять энтузиазма. – Я посмотрю, кому будет интересно.
   Кубариэт сунул руку за пазуху и извлек инфочип.
   – С помощью этого можно создать защищенный канал от твоего комлинка к моему. Я, так сказать, твой связной. Никто не знает, что информация идет от тебя.
   – Давай меняться. У меня полный контейнер запчастей вонгов в консерваторе, если нужно.
   – Приму все, что предложишь, – похоже, Кубариэт был на грани того, чтобы пожать Фетту руку, хлопнуть по плечу или еще как-то проявить дружелюбие; наемника это заставило отступить. Шпион или нет, но Кубариэт не отказывался от идеи искупления. – Фетт, тебя не беспокоит, что все люди считают вас предателями? Можешь ли ты просто глотать попытки Новой Республики убить вас?
   Фетт постарался представить себя героем, но в голову ничего не приходило. Он не мог говорить за свои войска или кланы в целом, но это и не лишало его сна. У него был собственный кодекс чести; следование ему означало, что он может жить не только с собой, но и учитывать незримое присутствие отца.
   – Мы выживем, – сказал он.
   – Если найдешь, что я могу чем-то облегчить ваше бремя, дашь мне знать, правда?
   Фетт не мог представить, что Новая Республика может дать Мандалору после войны, кроме того, чтобы обходить его стороной. Он повернулся спиной к джедаю и пошел к "Рабу I" за образцами. Ирония предложения джедая до него дошла, но сейчас надо было смирить ненависть и действовать как можно более практично – то есть вести себя подобно Джанго Фетту.
   "Выполни работу. Не слушай чувства".
   Фетт не мог представить ничего, что другой человек мог бы ему дать.
   Хотя… тут был вопрос. Он развернулся.
   – Джедай, есть кое-что, что ты можешь сделать.
   – Только назови.
   – Сделай так, чтобы все знали – мандалорианка Бриика Джебан погибла, спасая гражданина Новой Республики.
   – Конечно. Кто она была? Можешь сказать чуть больше? Кого она спасла?
   Фетт чуть склонил голову набок, потом пошел к кораблю.
   – Тебя, джедай, – ответил он на ходу. – Тебя.