Страница:
Тут двери еще раз открылись, послышались тяжелые шаги по деревянному полу. Не совсем уверенный голос приказал:
— Плесни-ка мне стаканчик, Хилли!
И, тут чье-то плечо резко воткнулось между Колом и человеком, что сидел с правой стороны, почти прижавшись к нему. Кол в этот момент поднял свой стакан, и от внезапного толчка виски расплескалось по руке и по стойке бара.
Кол повернулся, чтобы посмотреть на нахала, который только что отдал Хилли распоряжение насчет питья. В лице этого человека, еще не достигшего поры зрелости, было что-то детское, хотя глаза его смотрели весьма неприязненно, зло; мало того, в них светилось откровенное презрение, когда они обратились на Кола.
Это был Элли Каллаган. Даже в сапогах на высоком каблуке он был гораздо ниже Кола. Парень был костляв, по кости у него были какие-то тонкие, мышцы жиденькие. Большой револьвер на боку и патронташ на бедрах делали его похожим на мальчишку, отчаянно старающегося изобразить на сцене взрослого человека. Кол спокойно обратился к нему:
— Привет, Элли! Если бы ты попросил как следует, к бы с удовольствием уступил тебе место.
Элли попытался презрительно усмехнуться и еще раз попробовал протолкнуться своим узеньким плечиком между Колом и его соседом справа.
— Ты здесь уже давно заседаешь, — бросил он Колу, — Так что отодвинься и дай человеку выпить свой стаканчик.
И в это мгновение Кол заметил, что в салуне воцарилась гробовая тишина. Люди стали потихоньку отходить от стойки бара, так что теперь там хватило бы места для пятерых клиентов с фигурой Элли Каллагана. Но он упорно продолжал стоять на своем месте, нахально подталкивая Кола плечом. Кол громко обратился к нему:
— Я, может быть, и уступлю тебе место, но только когда ты подрастешь и станешь мужчиной.
Он услышал возбужденное дыхание Элли и понял что затронул его по-прежнему самое больное место, и поэтому добавил очень спокойно:
— Кроме того, ты мне еще задолжал выпивку.
Элли принялся было что-то бормотать, но слова застряли у него в глотке. Кровь бросилась ему в лицо, а тонкие сжатые губы побелели. Он глухо процедил сквозь зубы:
— Вали отсюда!
— Десять лет тому назад я сказал тебе, что не дерусь с детьми, — ответил ему Кол. — Я все еще придерживаюсь этого правила.
Он чувствовал, как заводится Элли; не составлял особого труда догадаться, что последует в ближайшее время. Элли слегка отклонился в сторону. Надо было действовать, и Кол повернулся спиной к бару, высвободив для схватки обе руки. Элли, глаза которого сверкали ненавистью, схватился за револьвер и потащил его из кобуры.
Кол поднял правый кулак. Элли инстинктивно взметнул руку, чтобы укрыться от удара. И тут Кол молниеносно выбросил вперед левую, пальцы се сомкнулись на запястье Элли. Следующим движением он выкрутил сопернику руку. Элли разинул рот от боли и удивления. Он дернулся, пытаясь занять позицию, из которой было бы легче вытащить руку из клешней Кола, но тот и не думал отпускать его. Револьвер Элли так и остался в кобуре. И тогда Кол, чуть улыбаясь, сказал ему:
— Если тебе так хочется взять оружие, я помогу тебе.
Все еще придерживая Элли за запястье, он притянул его ладонь к рукоятке револьвера, Элли воспользовался этим и схватился за кольт, но тут Кол стал медленно поднимать его руку вверх, при этом все сильнее стискивая ее. Пальцы Элли ослабели, и револьвер выпал из них. Кол небрежно подхватил его и положил себе за спину, на стойку бара.
— Я верну тебе его, когда подрастешь, — произнес он с издевкой в голосе.
Между тем Элли пришел в себя после первого шока и уже был в состоянии говорить, в потому рот его незамедлительно изрыгнул длинную череду самых непристойных ругательств. Когда он закончил свою гневную тираду, Кол разжал ладонь и оттолкнул Элли в сторону, после чего опять повернулся к стойке бара:
— Эй, Хилли, налей-ка мне стаканчик! Да запиши его на счет Элли.
Хилли дрожащей рукой наливал ему виски.
— Что ты переживаешь? — обратился к нему Кол. — Он станет представителем закона только в пятницу вечером.
— Да не в этом дело, — едва вымолвил Хилли. — Просто никто так не выставлял Элли на посмешище при всем честном народе с тех пор, как восемь лет тому назад отец публично поколотил его. Тогда он на следующий же день пытался конем растоптать собственного отца. Кто знает, что он теперь выкинет?
О том, что собирается выкинуть Элли, Кол узнал незамедлительно. Едва слышный стук каблуков по деревянному полу заставил его насторожиться. Подняв голову, он увидел в маленьком зеркале, висевшем над баром, краешек физиономии Элли, стоящего слева за его спиной. Но даже этого мутного фрагмента отражения хватило, чтобы понять, насколько было искажено ненавистью лицо человека, полностью утратившего контроль над своими действиями. И в этом же зеркальце Кол заметил тусклый блеск лезвия ножа из вороненой стали. Элли бросился вперед. В это мгновение Кол услышал голос Хорнемана:
— Осторожно, Пендер!
«Странно, — подумал Кол, — почему он так тянул со своим предупреждением?» Действительно, восклицание Хорнемана сильно запоздало, и, если бы не зеркальце, дело окончилось бы совсем плохо.
Кол отскочил в сторону. Нож просвистел мимо него и воткнулся в дерево стойки. Словно танцор, Кол еще одним прыжком развернулся в воздухе налево кругом и оказался за спиной Элли. Он положил ему руки на плечи и дернул к себе. Элли зашатался, нож остался торчать в стойке бара.
— Ты что думаешь, я каждую ночь буду отбирать у тебя игрушки? — ледяным тоном спросил его Кол.
Элли выпучил на него глаза, потом побледнел, как тряпка, которой только что вытерли мел со школьной доски. Глаза у него стали совершенно безумные. Казалось, еще чуть-чуть, и он окончательно рехнется. Кол повернулся, молча подошел к бару, вытащил нож из стойка а положил его рядом с револьвером. И только тогда опять повернулся к Элли.
— А теперь марш в кроватку! — произнес он голосом, более напоминающим удар кнутом, чем слова человека, который за несколько секунд до этого любезно улыбался собеседнику.
— Ты еще мне заплатишь, Кол! Будь спокоен, сполна заплатишь! — заорал парень, после чего, уронив голову на грудь, понуро выскользнул на улицу, явно опасаясь дальнейшего преследования.
Тишину у стойки нарушил Хилли:
— Да-а, Кол, задал ты сам себе задачку! Как теперь будешь выкручиваться?
— Я этого не хотел.
— Все в городе надеялись: если Элли станет заместителем шерифа Мэйлена, то это его успокоит, и всем будет хорошо. Некоторое время, похоже, так оно и было…
— …пока я не вернулся, — продолжил вместо него Кол.
— Конечно. Элли презирает тебя, Коя, и всем это известно.
— Что ж, его забота. Пусть привыкает жить с презрением в сердце, — удивительно спокойно ответствовал Пендер.
Взяв нож молодого человека и его револьвер, он распрощался с Хилли и вышел в ночь. Остановившись у дверей салуна, он подумал немножко, принял решение и двинулся вниз по улице. Вскоре он свернул в улочку рядом с гостиницей и остановился перед строением, из окон которого на тротуар падали желтые пятна света. Меж двумя окнами была та дверь, которую и искал Кол.
Она вела в большой дом, в котором жили Каллаганы с тех пор, как появились в Гансайде. Кол тихонько постучал. Послышались шаги Майры, легкие и быстрые. Кол почувствовал, как у него сохнет в горле, как сердце учащает свои удары, как пульс все громче стучит в ушах, заглушая прочие звуки. Револьвер Элли вдруг невероятно отяжелел в его руках. Ему захотелось выбросить его, чтобы сбросить хоть частичку внезапно навалившейся невероятной тяжести. Перед тем как появиться в Гансайде, у пего не было и тени сомнения, что он будет ощущать к Майре те же чувства, что и к любому другому земляку, которого не видел десять лет. Встретив ее в ресторане, он сумел сдержаться. Но теперь сама мысль о том, что он увидит ее с глазу на глаз, без свидетелей, пробудила совсем было увядшие сны, мечты и надежды, что мешали ему спокойно жить все это десятилетие. Кол отчаянно боялся предъявить ей доказательства публичного поэора Элли, которые он держал в руках. Но он знал, что все равно Майра очень скоро обо всем узнает. Поэтому он и не зашвырнул в кусты арсенал мерзкого паренька.
Дверь отворилась. На пороге стояла она, облитая светом; лицо ее было спокойно, взгляд пока ни о чем не говорил.
— Входи, пожалуйста.
Он вошел, чувствуя себя совершенно чужим человеком в этом доме. Пока девушка закрывала двери, снял шляпу, потом протянул ей револьвер, намереваясь покончить со всем как можно скорее.
— Это вещи Элли, — вымолвил он спокойным тоном. — Мне пришлось отнять у него оружие в салуне Хилли.
Она положила револьвер и нож на стол и так же спокойно ответила ему:
— Меня это нисколько не удивляет. Ты, наверное, выставил его на смех перед всей компанией?
— Нет. Он сам сделал из себя идиота. Впрочем, я должен признать, я не очень старался помешать ему разыграть это представление.
— Меня и это ничуть не удивляет.
— Однако ты позвала меня не затем, чтобы разговаривать об Элли?
— Отчасти ты прав. Я хотела предупредить тебя о том, как он к тебе относится и что думает по этому поводу, — ответила Майра, пытаясь изобразить на лице улыбку. — Но, похоже, я немного запоздала.
Кол продолжал смотреть на нее. Он видел, что девушка мучается, хочет сказать ему что-то, но не знает, с какого конца взяться. Мгновение спустя она глубоко вздохнула и заговорила:
— Я согласилась помочь им и уговорить тебя уехать. Я думала, что смогу справиться с этим поручением. Но… В действительности я хочу, чтобы ты остался.
— Даже после того, что сегодня вечером произошло между мной и Элли?
— Когда я услышала, что ты возвращаешься, сначала обрадовалась. Потом мне стало страшно. За тебя, но не из-за тебя. Стало страшно, потому что я знала, как относится к тебе Элли. Кроме того, они постоянно говорили мне, что с твоим приездом начнется самое ужасное.
Кол молча ждал, когда девушка продолжит свой рассказ. Она стояла перед ним выпрямившись, немного чопорная, но глаза умоляли Кола понять ее.
— Я почти убедила себя в том, что ты должен уехать и была уверена в их правоте, пока сегодня вечером не увидела тебя, — как-то поспешно произнесла она, посла чего в ней будто что-то сломалось. — Кол, ох, Кол! — почти крикнула она и тут же оказалась в его объятиях.
Прощаясь десять лет тому назад, они поцеловались стыдливо коснувшись друг друга губами. Но теперь ее поцелуй был поцелуем женщины, он был страшен своей неумолимой силой. Она крепко прижалась к нему и замерла, но через несколько мгновений отпрянула, прошептав:
— Десять лет… Иногда мне казалось, что ты ушел навсегда. Но я ждала, ждала! А теперь… теперь… теперь я не знаю, что мне делать!
— Ты обещала Раулю Хорнеману?.. — спросил он, помрачнев.
— Нет! Он очень любезный и приятный человек Он… — Она остановилась, очевидно не желая начинать разговор о Хорнемане. — Чем ты думаешь заняться? — спросила она неожиданно. — А что, если они правы и все Ваши беды увеличатся после твоего приезда?
— Кто это «они»? — спросил Кол. — Кто первый стал тебя настраивать против меня? Чед, шериф или, может быть, Сим?
— Все они одинаковы, как мне кажется. Сим сначала очень хорошо говорил о тебе, ждал твоего приезда. Но ведь он, как и шериф, сильно сдал за последнее время, очень постарел. И потом, сплетни, будто он и его люди стоят за этими бедами, которые обрушились на нас… Все это очень испугало его.
Молодой человек взял ее за руки. Пальцы ее похолодели, словно жизнь покинула тело.
— Неужели ты веришь, что во всем этом виноват Сим?
— А ты? — почти выкрикнула она
— Я не могу поверить в это, — признался Кол и тут же, наспех, рассказал ей обо всем, что видел в Рено, что с ним приключилось по дороге в Гансайд и в городе. — И вот сегодня Чед обвинил меня в том, что я помогаю Симу уничтожить ранчо «К/Л»!
— Чед Лимен — идиот! — выкрикнула девушка. — Мне все равно, что он там болтает и что утверждает половина населения города. Я знаю Сима Тарли с тех пор, как стала помнить себя. Когда умер отец, он один и помог нам. Я прекрасно помню: как только мне становилось плохо, я обращался к Симу, и только к нему. Да и ты очень хорошо знаешь это. Неужели ты думаешь, что такой человек, как Сим, может так сильно измениться?
— Я ни в чем не обвиняю его. Просто я хочу поговорить с ним, если только он согласится. Я не хочу ввязываться в драку ради самой драки, — сказал Кол. — Если кто-то ударит меня, я сторицей верну этому типу. Но беду на свою голову я накликать не желаю.
— Скажи это Элли. И шерифу тоже. Кол, прошу тебя, теперь уходи! Я совершенно потеряла голову, не могу сейчас спокойно рассуждать. Я даже не понимаю толком, какие чувства теперь испытываю. Хочу немного подумать, но в твоем присутствии это просто невозможно!
Элли Каллаган в сверкающих лучах восходящего солнца выехал из города в северном направлении. Через некоторое время тропа спустилась вниз, к небольшому горному ручейку, прошла мимо бревенчатой хижины, а затем протянулась еще ниже, к строениям ранчо «К/Л».
Элли ехал по лесу. Отсюда он мог видеть Чеда Лимена, возившегося у загона. И тогда Элли поднес ладони ко рту и трижды ухнул совой. Услышав крик, Чед прекратил работу, осмотрелся и не спеша направился к лесу.
— Жалко ты сегодня выглядишь, парень, — обратился он к Элли. — Что это ты за глупости вытворял в салуне Хилли? Я не велел тебе заходить так далеко. Все знают, как ты относишься к Колу. Если с ним что-нибудь случится после вчерашнего, тебя же первого обвинят во всем. Я же тебе говорил: твоя задача — довести Кола до такого состояния, чтобы он не переставал думать о тебе, чтобы он постоянно оглядывался, не стоишь ли ты у него за спиной. И вот тогда он точно собьется, просто не сможет не взять ложный след. Он уверится в том, что ты ни в чем не замешан, но… Для него будет уже слишком поздно!
— Да и сейчас уже слишком поздно, — нетерпеливо возразил Элли. — Мы почти год возимся с этими делами, и чего добились? Карсона ты припер к стенке, у него не оставалось иного выхода, как распродать все свое имущество, Тут бы тебе и надо было без промедления взяться за «Эрроу» и «К/Л», а ты вместо этого только мотался вокруг да около. Вот и дождался, что этот старый дурак Карсон продал половину ранчо Колу. А теперь он опять свяжется с Симом и возьмется помогать ему. Мало того я почти не сомневаюсь, что он попробует предоставить свои услуги Майре и спасти «К/Л». Он и этот негодяй Хорнеман!
— Насчет «К/Л» я позабочусь сам, — произнес Чед. — И не думай, что Кол так и бросится помогать Симу. Ему уже все уши прожужжали о том, что Сим участвует во всех наших забавах. А когда он уверится в том, что все налеты — дело рук Райделла и его ребят, он изменит свое отношение к Симу, не сомневайся.
Сказав это, Чед повернулся и ушел, оставив Элли в состоянии глубокой задумчивости. Молодой человек был жестоко разочарован. Этот утренний разговор прошел совсем не так, как он ожидал. Он рассчитывал получить совершенно определенный приказ: как можно скорее начать расправу с Колом. У него руки чесались от желания отомстить, но он с тоской вспомнил, что еще в самом начале обещал беспрекословно выполнять все указания Чеда. Элли никак не мог решиться на самостоятельный поступок, однако ему уже давно казалось, что Чед берет на себя слишком много. Но когда он узнает об истинных планах Элли, ему придется поджать хвост. Он еще покажет Чеду Лимену, кто на самом деле большой человек в этой долине!
Услышав, что Элли отъехал, Чед взнуздал коня и отправился на запад. Проезжая хвойным лесом, он терзался теми же мыслями. «Пусть Элли продолжает думать, что меня интересует только земля, — размышлял он. — Когда этот придурочный паренек узнает всю правду, будет слишком поздно. Тогда, что бы ни произошло, Элли останется с носом, потому что, когда Кол будет мертв, его арестуют по обвинению в убийстве. И о нем позаботится закон!»
Свернув с дороги, он въехал в лес и остановился так, чтобы случайные проезжие не могли увидеть его. Он стоял, вслушиваясь в приближающийся легкий топот копыт. Несколько минут спустя к нему подъехал Хорнеман. Поздоровавшись с Чедом, он сказал:
— У нас остается мало времени. Железную дорогу начнут строить, как только весной растает снег. Это значит, заключать договоры они будут уже этой осенью. А как только они начнут их подписывать, приятная новость тут же разлетится по долине.
Чед не ожидал такого поворота событий, поэтому растерянно спросил;
— Так сколько же нам остается?..
— Максимум месяц.
— Ну-у, через месяц все будет в порядке! Кол, Карсон, Элли, Райделл и его бандиты — я всех уберу с дороги, и нам ничто не помешает…
— Всех их мы перестрелять не сможем, а прикончить одного только Пендера явно недостаточно. Карсон Джеймс твердо намерен сохранить свое стадо.
— А я и не собираюсь убивать народу больше, чем это необходимо. И пусть тебя не беспокоит то, что Карсон останется на «Типпи». Скотины у него больше не будет. Как только Кол исчезнет, он тут же распродаст все, что у него осталось.
— А «Эрроу»? — продолжал настаивать Хорнеман. — Ты думаешь, Сим Тарли тоже продаст свое стадо, если мы разделаемся с Пендером?
— Нам помогут Райделл и его ребята. А когда они покончат со всем, я все обставлю так, будто Сим помог им сбежать отсюда. Старик не станет рисковать и дожидаться ареста, когда во всем разберется. Готов спорить, он продаст стадо первому же человеку, который предложит цену, хоть чуточку похожую на пристойную. За месяц обернемся, а через год разбогатеем!
Колу, Хулио, Нито и Карсону Джеймсу понадобился почти целый день, чтобы перегнать стадо из прогалины в каньоне на ранчо «Типпи». Оно расположилось в небольшом распадке с прекрасными выпасами, по которому протекала река Гансайд. По обеим сторонам распадка довольно круто поднимались горные склоны. На западе распадок переходил в каньон, заканчивавшийся почти непроходимым тупиком.
— Огородим обе стороны распадка и каньон с запада, — сказал Кол своим друзьям, осмотрев внимательно территорию ранчо. — Здесь скотина будет спокойно пастись, и тогда вполне хватит только одного ночного и одного утреннего объезда, чтобы держать стадо под контролем.
— Если только ограду не попортят, — кисло отозвался Карсон Джеймс.
— Ну, даже если и сломают, коровам все равно бежать некуда. Чуть позже я навещу Сима, а с завтрашнего дня начинаем готовиться к зимовке. Все, больше нельзя терять время.
Сопровождаемый мрачными взглядами Райделла, Смита и Тига Паркера, Пандер въехал в сумерки во двор ранчо «Эрроу». У загона стояли Сим и шериф Мэйлен.
Холодно поздоровавшись, шериф без долгих предисловий принялся расспрашивать Кола о вчерашнем происшествии. Кол рассказал ему обо всем, но было совершенно очевидно, что шериф не очень-то верит ему. И потому Кол добавил:
— Послушай, шериф, я знаю, что ты думаешь по поводу моего возвращения. Сейчас я тебе расскажу, как я думаю жить дальше. Каждый цент, заработанный мною, вложен в этот край и в мое будущее. Я не стану спокойно смотреть, если кто-то станет растаскивать мое имущество. Там, где я жил эти десять лет, каждый человек имеет право защищать свое добро. Я не собираюсь устраивать здесь войну, но каждый, кто ударит меня, крепко получит сдачи.
— Если кто-то берет закон и право в свои руки при наличии законной власти в округе, то становится не кем иным, как заурядным преступником, — возразил Мэйлен. — Как ты думаешь, что произошло бы, если бы Карсон вдруг решил, что все его беды — дело рук Сима, да налетел бы на него с оружием в руках? Или, скажем, если бы Сим напал на Чеда Лимена и его «К/Л»? Началась бы война между ранчерами, и я, единственный здесь полномочный представитель закона, не сумел бы помешать им убивать друг друга.
— Я не собираюсь открывать стрельбу по своим соседям, даже если мне и насплетничают на них, — решительно заявил Кол. — Я не собираюсь палить по каждому чужаку, который вступит на территорию ранчо «Типпи». Но если я застану здесь бандитов, я не побегу к тебе жаловаться, пока не отстою от них свое имущество.
— Послушай, Кол Пендер, если ты убьешь кого-нибудь на «Типпи», позаботься, чтобы у тебя были веские улики против него. И не думай, что ты имеешь право изображать из себя одновременно судью, присяжных и палача!
Сказав это, шериф резко развернулся на каблуках и ушел. Конь его был привязан к жерди, подпиравшей крышу террасы. Он не спеша взгромоздился на седло, объехал вокруг дома и растаял в сгущающейся тьме. Сим и Кол некоторое время задумчиво смотрели ему вослед, погрузившись каждый в свои мысли. Только когда смолк цокот копыт коня шерифа, Сим произнес:
— Теперь ты знаешь, что говорят люди, Кол. Я подобные речи слушаю уже несколько месяцев, так что неудивительно, что и сам стал так думать: вот ты появишься в долине, и с этой же минуты начнется у нас жестокая кутерьма, со стрельбой и трупами.
— Но ты же видишь, что я не собираюсь начинать ничего такого. Наоборот, это ваши ребята в мою честь организовали драчку. А что касается шерифа, то я понимаю его. Он боится, что закон будет поколеблен, если люди начнут сами решать все свои проблемы. Я видел много подобных вещей. Но я не могу припомнить, чтобы прежде ты, Карсон или Чед боялись отстаивать то, что принадлежит вам по праву.
— Да не в страхе дело, — спокойно возразил Сим. — Просто мы попали в эдакую ловушку. Бандиты вынюхивают, наносят удар, а потом исчезают. Похоже, они знают, как выбрать наиболее подходящий момент и самое болезненное, незащищенное место. Мне даже порой кажется, что мы тут имеем дело с шайкой привидений. Впрочем, — резко оборвал себя Сим, — давай-ка перейдем в дом.
И только дома они разговорились как старые друзья. Прервав ненадолго беседу, Кол вышел из помещения, подошел к своему жеребцу и взял винчестер, добытый им во время засады. Сим был просто поражен его рассказом. Он сразу узнал свою винтовку, но, конечно, не в состоянии был даже предположить, как она могла оказаться в руках у таинственных бандитов.
Потом разговор зашел о Хорнемане и о поездке Сима в Рено. Он объяснил Колу, что в последний момент хотел воспрепятствовать его приезду, потому что его всерьез испугали слухи о банде и о самом Коле, лавиной обрушившиеся на Гансайд и его окрестности. А потом они вдвоем принялись гадать, кто бы мог стоять во главе банды, опустошающей долину. В этом вопросе они так и не сумели прийти к конкретным выводам, согласившись только в том, что орудует человек, прекрасно знающий здешние края и их обитателей.
— Слушай, Сим, ты никогда не задумывался над тем, почему Райделл и оба его компаньона очутились в Гансайде именно в тот момент, когда ты нуждался в ковбоях?
— Думал, и еще как! — признался Сим. — Ломал голову над этим особенно в последнее время. И если я поймаю их на чем-нибудь недозволенном, то крепко прижму к ногтю. Но что я могу сейчас с ними сделать?
— Да, ты прав, — согласился Кол. — Остается только гадать, когда они покажут себя. Меня не покидает чувство, что они не станут долго тянуть и скоро нападут на нас. И когда они заявятся, я уже буду ждать их!
— Вот и мы всё только поджидаем бандитов, — вздохнул Сим. — Но ничего у нас не получается. Они ведь бьют по тем местам, где их не ждешь, будто знают заранее, в каком месте мы их подстерегаем.
Бандиты нагрянули на восьмой день. Хулио возложил на себя обязанность ежедневно объезжать ранчо и в этот день галопом примчался во двор, на всем скаку призывая на помощь Нито. Кол и Нито вышли из конюшни.
— Забор проломлен! — кричал Хулио. — Недостает трех голов!
— Давайте вдвоем вперед, — распорядился Кол, — а помчался к Карсону.
Грянувший выстрел застал Кола врасплох. Сначала он услышал грохот и только потом с растерянностью увидел, как голова Смита валится на сторону, будто кто-то изо всей силы ударил его молотком по виску. Его конь испуганно вздыбился, щуплое тело Смита вылетело из седла и распласталось на земле.
Кол обернулся. Еще одна пуля просвистела над ухом и ударила в стену каньона. Слева, ярдах в пятидесяти, он заметил какую-то тень. Не раздумывая, он выстрелил в том направлении и соскочил с седла, петляя, рванулся к немного выступающей из стены скале и передернул на бегу затвор, досылая в ствол винчестера новый патрон. Раздался еще один выстрел. В этот раз пуля впилась в землю всего в ярде от его ног, но Кол в несколько прыжков добрался к подножию откоса и бросился в гору.
Он достиг уже середины склона, когда услышал, как уносится прочь убийца, а конь его звонко отстукивает подковами дробь по каменистой почве.
Когда Кол добрался до верха, убийца был уже далеко. Однако, столько лет прослужив на страже закона, он накопил некоторый опыт и потому знал, что даже самые искусные убийцы всегда оставляют на месте преступления хоть какие-то следы.
Элли Каллаган был страшно доволен тем, что ему удается так долго незамеченным следить за действиями Чеда Лимена. Глаза его радостно сощурились, когда он увидел, как Чед встретился с Райделлом, о чем-то поговорили с ним и со Смитом, после чего поспешно уехал. Элли остался на некоторое время в своем укрытии, наблюдая за тем, что собирается предпринять Райделл. Он отметил, что Райделл услал куда-то Смита. Но последовавшие события еще больше разожгли любопытство Элли. Он расположился на вершине северного склона распадка, в котором находилось ранчо «Типпи», когда вновь увидел Чеда. Дважды он терял его из виду, но все-таки обнаруживал вновь. В третий раз он надолго исчез из поля зрения Элли, и парень было даже подумал, что совсем потерял его. Но вот Чед опять появился, на этот раз пешком, потом лег на землю и ползком стал пробираться по гребню, разделяющему два небольших каньона в распадке. С наблюдательного пункта Элли Чед представлялся маленькой, но отчетливо видимой фигуркой, и заместителя шерифа очень удивило, что он замер, лежа на каменистом гребне под палящими лучами солнца.
— Плесни-ка мне стаканчик, Хилли!
И, тут чье-то плечо резко воткнулось между Колом и человеком, что сидел с правой стороны, почти прижавшись к нему. Кол в этот момент поднял свой стакан, и от внезапного толчка виски расплескалось по руке и по стойке бара.
Кол повернулся, чтобы посмотреть на нахала, который только что отдал Хилли распоряжение насчет питья. В лице этого человека, еще не достигшего поры зрелости, было что-то детское, хотя глаза его смотрели весьма неприязненно, зло; мало того, в них светилось откровенное презрение, когда они обратились на Кола.
Это был Элли Каллаган. Даже в сапогах на высоком каблуке он был гораздо ниже Кола. Парень был костляв, по кости у него были какие-то тонкие, мышцы жиденькие. Большой револьвер на боку и патронташ на бедрах делали его похожим на мальчишку, отчаянно старающегося изобразить на сцене взрослого человека. Кол спокойно обратился к нему:
— Привет, Элли! Если бы ты попросил как следует, к бы с удовольствием уступил тебе место.
Элли попытался презрительно усмехнуться и еще раз попробовал протолкнуться своим узеньким плечиком между Колом и его соседом справа.
— Ты здесь уже давно заседаешь, — бросил он Колу, — Так что отодвинься и дай человеку выпить свой стаканчик.
И в это мгновение Кол заметил, что в салуне воцарилась гробовая тишина. Люди стали потихоньку отходить от стойки бара, так что теперь там хватило бы места для пятерых клиентов с фигурой Элли Каллагана. Но он упорно продолжал стоять на своем месте, нахально подталкивая Кола плечом. Кол громко обратился к нему:
— Я, может быть, и уступлю тебе место, но только когда ты подрастешь и станешь мужчиной.
Он услышал возбужденное дыхание Элли и понял что затронул его по-прежнему самое больное место, и поэтому добавил очень спокойно:
— Кроме того, ты мне еще задолжал выпивку.
Элли принялся было что-то бормотать, но слова застряли у него в глотке. Кровь бросилась ему в лицо, а тонкие сжатые губы побелели. Он глухо процедил сквозь зубы:
— Вали отсюда!
— Десять лет тому назад я сказал тебе, что не дерусь с детьми, — ответил ему Кол. — Я все еще придерживаюсь этого правила.
Он чувствовал, как заводится Элли; не составлял особого труда догадаться, что последует в ближайшее время. Элли слегка отклонился в сторону. Надо было действовать, и Кол повернулся спиной к бару, высвободив для схватки обе руки. Элли, глаза которого сверкали ненавистью, схватился за револьвер и потащил его из кобуры.
Кол поднял правый кулак. Элли инстинктивно взметнул руку, чтобы укрыться от удара. И тут Кол молниеносно выбросил вперед левую, пальцы се сомкнулись на запястье Элли. Следующим движением он выкрутил сопернику руку. Элли разинул рот от боли и удивления. Он дернулся, пытаясь занять позицию, из которой было бы легче вытащить руку из клешней Кола, но тот и не думал отпускать его. Револьвер Элли так и остался в кобуре. И тогда Кол, чуть улыбаясь, сказал ему:
— Если тебе так хочется взять оружие, я помогу тебе.
Все еще придерживая Элли за запястье, он притянул его ладонь к рукоятке револьвера, Элли воспользовался этим и схватился за кольт, но тут Кол стал медленно поднимать его руку вверх, при этом все сильнее стискивая ее. Пальцы Элли ослабели, и револьвер выпал из них. Кол небрежно подхватил его и положил себе за спину, на стойку бара.
— Я верну тебе его, когда подрастешь, — произнес он с издевкой в голосе.
Между тем Элли пришел в себя после первого шока и уже был в состоянии говорить, в потому рот его незамедлительно изрыгнул длинную череду самых непристойных ругательств. Когда он закончил свою гневную тираду, Кол разжал ладонь и оттолкнул Элли в сторону, после чего опять повернулся к стойке бара:
— Эй, Хилли, налей-ка мне стаканчик! Да запиши его на счет Элли.
Хилли дрожащей рукой наливал ему виски.
— Что ты переживаешь? — обратился к нему Кол. — Он станет представителем закона только в пятницу вечером.
— Да не в этом дело, — едва вымолвил Хилли. — Просто никто так не выставлял Элли на посмешище при всем честном народе с тех пор, как восемь лет тому назад отец публично поколотил его. Тогда он на следующий же день пытался конем растоптать собственного отца. Кто знает, что он теперь выкинет?
О том, что собирается выкинуть Элли, Кол узнал незамедлительно. Едва слышный стук каблуков по деревянному полу заставил его насторожиться. Подняв голову, он увидел в маленьком зеркале, висевшем над баром, краешек физиономии Элли, стоящего слева за его спиной. Но даже этого мутного фрагмента отражения хватило, чтобы понять, насколько было искажено ненавистью лицо человека, полностью утратившего контроль над своими действиями. И в этом же зеркальце Кол заметил тусклый блеск лезвия ножа из вороненой стали. Элли бросился вперед. В это мгновение Кол услышал голос Хорнемана:
— Осторожно, Пендер!
«Странно, — подумал Кол, — почему он так тянул со своим предупреждением?» Действительно, восклицание Хорнемана сильно запоздало, и, если бы не зеркальце, дело окончилось бы совсем плохо.
Кол отскочил в сторону. Нож просвистел мимо него и воткнулся в дерево стойки. Словно танцор, Кол еще одним прыжком развернулся в воздухе налево кругом и оказался за спиной Элли. Он положил ему руки на плечи и дернул к себе. Элли зашатался, нож остался торчать в стойке бара.
— Ты что думаешь, я каждую ночь буду отбирать у тебя игрушки? — ледяным тоном спросил его Кол.
Элли выпучил на него глаза, потом побледнел, как тряпка, которой только что вытерли мел со школьной доски. Глаза у него стали совершенно безумные. Казалось, еще чуть-чуть, и он окончательно рехнется. Кол повернулся, молча подошел к бару, вытащил нож из стойка а положил его рядом с револьвером. И только тогда опять повернулся к Элли.
— А теперь марш в кроватку! — произнес он голосом, более напоминающим удар кнутом, чем слова человека, который за несколько секунд до этого любезно улыбался собеседнику.
— Ты еще мне заплатишь, Кол! Будь спокоен, сполна заплатишь! — заорал парень, после чего, уронив голову на грудь, понуро выскользнул на улицу, явно опасаясь дальнейшего преследования.
Тишину у стойки нарушил Хилли:
— Да-а, Кол, задал ты сам себе задачку! Как теперь будешь выкручиваться?
— Я этого не хотел.
— Все в городе надеялись: если Элли станет заместителем шерифа Мэйлена, то это его успокоит, и всем будет хорошо. Некоторое время, похоже, так оно и было…
— …пока я не вернулся, — продолжил вместо него Кол.
— Конечно. Элли презирает тебя, Коя, и всем это известно.
— Что ж, его забота. Пусть привыкает жить с презрением в сердце, — удивительно спокойно ответствовал Пендер.
Взяв нож молодого человека и его револьвер, он распрощался с Хилли и вышел в ночь. Остановившись у дверей салуна, он подумал немножко, принял решение и двинулся вниз по улице. Вскоре он свернул в улочку рядом с гостиницей и остановился перед строением, из окон которого на тротуар падали желтые пятна света. Меж двумя окнами была та дверь, которую и искал Кол.
Она вела в большой дом, в котором жили Каллаганы с тех пор, как появились в Гансайде. Кол тихонько постучал. Послышались шаги Майры, легкие и быстрые. Кол почувствовал, как у него сохнет в горле, как сердце учащает свои удары, как пульс все громче стучит в ушах, заглушая прочие звуки. Револьвер Элли вдруг невероятно отяжелел в его руках. Ему захотелось выбросить его, чтобы сбросить хоть частичку внезапно навалившейся невероятной тяжести. Перед тем как появиться в Гансайде, у пего не было и тени сомнения, что он будет ощущать к Майре те же чувства, что и к любому другому земляку, которого не видел десять лет. Встретив ее в ресторане, он сумел сдержаться. Но теперь сама мысль о том, что он увидит ее с глазу на глаз, без свидетелей, пробудила совсем было увядшие сны, мечты и надежды, что мешали ему спокойно жить все это десятилетие. Кол отчаянно боялся предъявить ей доказательства публичного поэора Элли, которые он держал в руках. Но он знал, что все равно Майра очень скоро обо всем узнает. Поэтому он и не зашвырнул в кусты арсенал мерзкого паренька.
Дверь отворилась. На пороге стояла она, облитая светом; лицо ее было спокойно, взгляд пока ни о чем не говорил.
— Входи, пожалуйста.
Он вошел, чувствуя себя совершенно чужим человеком в этом доме. Пока девушка закрывала двери, снял шляпу, потом протянул ей револьвер, намереваясь покончить со всем как можно скорее.
— Это вещи Элли, — вымолвил он спокойным тоном. — Мне пришлось отнять у него оружие в салуне Хилли.
Она положила револьвер и нож на стол и так же спокойно ответила ему:
— Меня это нисколько не удивляет. Ты, наверное, выставил его на смех перед всей компанией?
— Нет. Он сам сделал из себя идиота. Впрочем, я должен признать, я не очень старался помешать ему разыграть это представление.
— Меня и это ничуть не удивляет.
— Однако ты позвала меня не затем, чтобы разговаривать об Элли?
— Отчасти ты прав. Я хотела предупредить тебя о том, как он к тебе относится и что думает по этому поводу, — ответила Майра, пытаясь изобразить на лице улыбку. — Но, похоже, я немного запоздала.
Кол продолжал смотреть на нее. Он видел, что девушка мучается, хочет сказать ему что-то, но не знает, с какого конца взяться. Мгновение спустя она глубоко вздохнула и заговорила:
— Я согласилась помочь им и уговорить тебя уехать. Я думала, что смогу справиться с этим поручением. Но… В действительности я хочу, чтобы ты остался.
— Даже после того, что сегодня вечером произошло между мной и Элли?
— Когда я услышала, что ты возвращаешься, сначала обрадовалась. Потом мне стало страшно. За тебя, но не из-за тебя. Стало страшно, потому что я знала, как относится к тебе Элли. Кроме того, они постоянно говорили мне, что с твоим приездом начнется самое ужасное.
Кол молча ждал, когда девушка продолжит свой рассказ. Она стояла перед ним выпрямившись, немного чопорная, но глаза умоляли Кола понять ее.
— Я почти убедила себя в том, что ты должен уехать и была уверена в их правоте, пока сегодня вечером не увидела тебя, — как-то поспешно произнесла она, посла чего в ней будто что-то сломалось. — Кол, ох, Кол! — почти крикнула она и тут же оказалась в его объятиях.
Прощаясь десять лет тому назад, они поцеловались стыдливо коснувшись друг друга губами. Но теперь ее поцелуй был поцелуем женщины, он был страшен своей неумолимой силой. Она крепко прижалась к нему и замерла, но через несколько мгновений отпрянула, прошептав:
— Десять лет… Иногда мне казалось, что ты ушел навсегда. Но я ждала, ждала! А теперь… теперь… теперь я не знаю, что мне делать!
— Ты обещала Раулю Хорнеману?.. — спросил он, помрачнев.
— Нет! Он очень любезный и приятный человек Он… — Она остановилась, очевидно не желая начинать разговор о Хорнемане. — Чем ты думаешь заняться? — спросила она неожиданно. — А что, если они правы и все Ваши беды увеличатся после твоего приезда?
— Кто это «они»? — спросил Кол. — Кто первый стал тебя настраивать против меня? Чед, шериф или, может быть, Сим?
— Все они одинаковы, как мне кажется. Сим сначала очень хорошо говорил о тебе, ждал твоего приезда. Но ведь он, как и шериф, сильно сдал за последнее время, очень постарел. И потом, сплетни, будто он и его люди стоят за этими бедами, которые обрушились на нас… Все это очень испугало его.
Молодой человек взял ее за руки. Пальцы ее похолодели, словно жизнь покинула тело.
— Неужели ты веришь, что во всем этом виноват Сим?
— А ты? — почти выкрикнула она
— Я не могу поверить в это, — признался Кол и тут же, наспех, рассказал ей обо всем, что видел в Рено, что с ним приключилось по дороге в Гансайд и в городе. — И вот сегодня Чед обвинил меня в том, что я помогаю Симу уничтожить ранчо «К/Л»!
— Чед Лимен — идиот! — выкрикнула девушка. — Мне все равно, что он там болтает и что утверждает половина населения города. Я знаю Сима Тарли с тех пор, как стала помнить себя. Когда умер отец, он один и помог нам. Я прекрасно помню: как только мне становилось плохо, я обращался к Симу, и только к нему. Да и ты очень хорошо знаешь это. Неужели ты думаешь, что такой человек, как Сим, может так сильно измениться?
— Я ни в чем не обвиняю его. Просто я хочу поговорить с ним, если только он согласится. Я не хочу ввязываться в драку ради самой драки, — сказал Кол. — Если кто-то ударит меня, я сторицей верну этому типу. Но беду на свою голову я накликать не желаю.
— Скажи это Элли. И шерифу тоже. Кол, прошу тебя, теперь уходи! Я совершенно потеряла голову, не могу сейчас спокойно рассуждать. Я даже не понимаю толком, какие чувства теперь испытываю. Хочу немного подумать, но в твоем присутствии это просто невозможно!
Элли Каллаган в сверкающих лучах восходящего солнца выехал из города в северном направлении. Через некоторое время тропа спустилась вниз, к небольшому горному ручейку, прошла мимо бревенчатой хижины, а затем протянулась еще ниже, к строениям ранчо «К/Л».
Элли ехал по лесу. Отсюда он мог видеть Чеда Лимена, возившегося у загона. И тогда Элли поднес ладони ко рту и трижды ухнул совой. Услышав крик, Чед прекратил работу, осмотрелся и не спеша направился к лесу.
— Жалко ты сегодня выглядишь, парень, — обратился он к Элли. — Что это ты за глупости вытворял в салуне Хилли? Я не велел тебе заходить так далеко. Все знают, как ты относишься к Колу. Если с ним что-нибудь случится после вчерашнего, тебя же первого обвинят во всем. Я же тебе говорил: твоя задача — довести Кола до такого состояния, чтобы он не переставал думать о тебе, чтобы он постоянно оглядывался, не стоишь ли ты у него за спиной. И вот тогда он точно собьется, просто не сможет не взять ложный след. Он уверится в том, что ты ни в чем не замешан, но… Для него будет уже слишком поздно!
— Да и сейчас уже слишком поздно, — нетерпеливо возразил Элли. — Мы почти год возимся с этими делами, и чего добились? Карсона ты припер к стенке, у него не оставалось иного выхода, как распродать все свое имущество, Тут бы тебе и надо было без промедления взяться за «Эрроу» и «К/Л», а ты вместо этого только мотался вокруг да около. Вот и дождался, что этот старый дурак Карсон продал половину ранчо Колу. А теперь он опять свяжется с Симом и возьмется помогать ему. Мало того я почти не сомневаюсь, что он попробует предоставить свои услуги Майре и спасти «К/Л». Он и этот негодяй Хорнеман!
— Насчет «К/Л» я позабочусь сам, — произнес Чед. — И не думай, что Кол так и бросится помогать Симу. Ему уже все уши прожужжали о том, что Сим участвует во всех наших забавах. А когда он уверится в том, что все налеты — дело рук Райделла и его ребят, он изменит свое отношение к Симу, не сомневайся.
Сказав это, Чед повернулся и ушел, оставив Элли в состоянии глубокой задумчивости. Молодой человек был жестоко разочарован. Этот утренний разговор прошел совсем не так, как он ожидал. Он рассчитывал получить совершенно определенный приказ: как можно скорее начать расправу с Колом. У него руки чесались от желания отомстить, но он с тоской вспомнил, что еще в самом начале обещал беспрекословно выполнять все указания Чеда. Элли никак не мог решиться на самостоятельный поступок, однако ему уже давно казалось, что Чед берет на себя слишком много. Но когда он узнает об истинных планах Элли, ему придется поджать хвост. Он еще покажет Чеду Лимену, кто на самом деле большой человек в этой долине!
Услышав, что Элли отъехал, Чед взнуздал коня и отправился на запад. Проезжая хвойным лесом, он терзался теми же мыслями. «Пусть Элли продолжает думать, что меня интересует только земля, — размышлял он. — Когда этот придурочный паренек узнает всю правду, будет слишком поздно. Тогда, что бы ни произошло, Элли останется с носом, потому что, когда Кол будет мертв, его арестуют по обвинению в убийстве. И о нем позаботится закон!»
Свернув с дороги, он въехал в лес и остановился так, чтобы случайные проезжие не могли увидеть его. Он стоял, вслушиваясь в приближающийся легкий топот копыт. Несколько минут спустя к нему подъехал Хорнеман. Поздоровавшись с Чедом, он сказал:
— У нас остается мало времени. Железную дорогу начнут строить, как только весной растает снег. Это значит, заключать договоры они будут уже этой осенью. А как только они начнут их подписывать, приятная новость тут же разлетится по долине.
Чед не ожидал такого поворота событий, поэтому растерянно спросил;
— Так сколько же нам остается?..
— Максимум месяц.
— Ну-у, через месяц все будет в порядке! Кол, Карсон, Элли, Райделл и его бандиты — я всех уберу с дороги, и нам ничто не помешает…
— Всех их мы перестрелять не сможем, а прикончить одного только Пендера явно недостаточно. Карсон Джеймс твердо намерен сохранить свое стадо.
— А я и не собираюсь убивать народу больше, чем это необходимо. И пусть тебя не беспокоит то, что Карсон останется на «Типпи». Скотины у него больше не будет. Как только Кол исчезнет, он тут же распродаст все, что у него осталось.
— А «Эрроу»? — продолжал настаивать Хорнеман. — Ты думаешь, Сим Тарли тоже продаст свое стадо, если мы разделаемся с Пендером?
— Нам помогут Райделл и его ребята. А когда они покончат со всем, я все обставлю так, будто Сим помог им сбежать отсюда. Старик не станет рисковать и дожидаться ареста, когда во всем разберется. Готов спорить, он продаст стадо первому же человеку, который предложит цену, хоть чуточку похожую на пристойную. За месяц обернемся, а через год разбогатеем!
Колу, Хулио, Нито и Карсону Джеймсу понадобился почти целый день, чтобы перегнать стадо из прогалины в каньоне на ранчо «Типпи». Оно расположилось в небольшом распадке с прекрасными выпасами, по которому протекала река Гансайд. По обеим сторонам распадка довольно круто поднимались горные склоны. На западе распадок переходил в каньон, заканчивавшийся почти непроходимым тупиком.
— Огородим обе стороны распадка и каньон с запада, — сказал Кол своим друзьям, осмотрев внимательно территорию ранчо. — Здесь скотина будет спокойно пастись, и тогда вполне хватит только одного ночного и одного утреннего объезда, чтобы держать стадо под контролем.
— Если только ограду не попортят, — кисло отозвался Карсон Джеймс.
— Ну, даже если и сломают, коровам все равно бежать некуда. Чуть позже я навещу Сима, а с завтрашнего дня начинаем готовиться к зимовке. Все, больше нельзя терять время.
Сопровождаемый мрачными взглядами Райделла, Смита и Тига Паркера, Пандер въехал в сумерки во двор ранчо «Эрроу». У загона стояли Сим и шериф Мэйлен.
Холодно поздоровавшись, шериф без долгих предисловий принялся расспрашивать Кола о вчерашнем происшествии. Кол рассказал ему обо всем, но было совершенно очевидно, что шериф не очень-то верит ему. И потому Кол добавил:
— Послушай, шериф, я знаю, что ты думаешь по поводу моего возвращения. Сейчас я тебе расскажу, как я думаю жить дальше. Каждый цент, заработанный мною, вложен в этот край и в мое будущее. Я не стану спокойно смотреть, если кто-то станет растаскивать мое имущество. Там, где я жил эти десять лет, каждый человек имеет право защищать свое добро. Я не собираюсь устраивать здесь войну, но каждый, кто ударит меня, крепко получит сдачи.
— Если кто-то берет закон и право в свои руки при наличии законной власти в округе, то становится не кем иным, как заурядным преступником, — возразил Мэйлен. — Как ты думаешь, что произошло бы, если бы Карсон вдруг решил, что все его беды — дело рук Сима, да налетел бы на него с оружием в руках? Или, скажем, если бы Сим напал на Чеда Лимена и его «К/Л»? Началась бы война между ранчерами, и я, единственный здесь полномочный представитель закона, не сумел бы помешать им убивать друг друга.
— Я не собираюсь открывать стрельбу по своим соседям, даже если мне и насплетничают на них, — решительно заявил Кол. — Я не собираюсь палить по каждому чужаку, который вступит на территорию ранчо «Типпи». Но если я застану здесь бандитов, я не побегу к тебе жаловаться, пока не отстою от них свое имущество.
— Послушай, Кол Пендер, если ты убьешь кого-нибудь на «Типпи», позаботься, чтобы у тебя были веские улики против него. И не думай, что ты имеешь право изображать из себя одновременно судью, присяжных и палача!
Сказав это, шериф резко развернулся на каблуках и ушел. Конь его был привязан к жерди, подпиравшей крышу террасы. Он не спеша взгромоздился на седло, объехал вокруг дома и растаял в сгущающейся тьме. Сим и Кол некоторое время задумчиво смотрели ему вослед, погрузившись каждый в свои мысли. Только когда смолк цокот копыт коня шерифа, Сим произнес:
— Теперь ты знаешь, что говорят люди, Кол. Я подобные речи слушаю уже несколько месяцев, так что неудивительно, что и сам стал так думать: вот ты появишься в долине, и с этой же минуты начнется у нас жестокая кутерьма, со стрельбой и трупами.
— Но ты же видишь, что я не собираюсь начинать ничего такого. Наоборот, это ваши ребята в мою честь организовали драчку. А что касается шерифа, то я понимаю его. Он боится, что закон будет поколеблен, если люди начнут сами решать все свои проблемы. Я видел много подобных вещей. Но я не могу припомнить, чтобы прежде ты, Карсон или Чед боялись отстаивать то, что принадлежит вам по праву.
— Да не в страхе дело, — спокойно возразил Сим. — Просто мы попали в эдакую ловушку. Бандиты вынюхивают, наносят удар, а потом исчезают. Похоже, они знают, как выбрать наиболее подходящий момент и самое болезненное, незащищенное место. Мне даже порой кажется, что мы тут имеем дело с шайкой привидений. Впрочем, — резко оборвал себя Сим, — давай-ка перейдем в дом.
И только дома они разговорились как старые друзья. Прервав ненадолго беседу, Кол вышел из помещения, подошел к своему жеребцу и взял винчестер, добытый им во время засады. Сим был просто поражен его рассказом. Он сразу узнал свою винтовку, но, конечно, не в состоянии был даже предположить, как она могла оказаться в руках у таинственных бандитов.
Потом разговор зашел о Хорнемане и о поездке Сима в Рено. Он объяснил Колу, что в последний момент хотел воспрепятствовать его приезду, потому что его всерьез испугали слухи о банде и о самом Коле, лавиной обрушившиеся на Гансайд и его окрестности. А потом они вдвоем принялись гадать, кто бы мог стоять во главе банды, опустошающей долину. В этом вопросе они так и не сумели прийти к конкретным выводам, согласившись только в том, что орудует человек, прекрасно знающий здешние края и их обитателей.
— Слушай, Сим, ты никогда не задумывался над тем, почему Райделл и оба его компаньона очутились в Гансайде именно в тот момент, когда ты нуждался в ковбоях?
— Думал, и еще как! — признался Сим. — Ломал голову над этим особенно в последнее время. И если я поймаю их на чем-нибудь недозволенном, то крепко прижму к ногтю. Но что я могу сейчас с ними сделать?
— Да, ты прав, — согласился Кол. — Остается только гадать, когда они покажут себя. Меня не покидает чувство, что они не станут долго тянуть и скоро нападут на нас. И когда они заявятся, я уже буду ждать их!
— Вот и мы всё только поджидаем бандитов, — вздохнул Сим. — Но ничего у нас не получается. Они ведь бьют по тем местам, где их не ждешь, будто знают заранее, в каком месте мы их подстерегаем.
Бандиты нагрянули на восьмой день. Хулио возложил на себя обязанность ежедневно объезжать ранчо и в этот день галопом примчался во двор, на всем скаку призывая на помощь Нито. Кол и Нито вышли из конюшни.
— Забор проломлен! — кричал Хулио. — Недостает трех голов!
— Давайте вдвоем вперед, — распорядился Кол, — а помчался к Карсону.
Грянувший выстрел застал Кола врасплох. Сначала он услышал грохот и только потом с растерянностью увидел, как голова Смита валится на сторону, будто кто-то изо всей силы ударил его молотком по виску. Его конь испуганно вздыбился, щуплое тело Смита вылетело из седла и распласталось на земле.
Кол обернулся. Еще одна пуля просвистела над ухом и ударила в стену каньона. Слева, ярдах в пятидесяти, он заметил какую-то тень. Не раздумывая, он выстрелил в том направлении и соскочил с седла, петляя, рванулся к немного выступающей из стены скале и передернул на бегу затвор, досылая в ствол винчестера новый патрон. Раздался еще один выстрел. В этот раз пуля впилась в землю всего в ярде от его ног, но Кол в несколько прыжков добрался к подножию откоса и бросился в гору.
Он достиг уже середины склона, когда услышал, как уносится прочь убийца, а конь его звонко отстукивает подковами дробь по каменистой почве.
Когда Кол добрался до верха, убийца был уже далеко. Однако, столько лет прослужив на страже закона, он накопил некоторый опыт и потому знал, что даже самые искусные убийцы всегда оставляют на месте преступления хоть какие-то следы.
Элли Каллаган был страшно доволен тем, что ему удается так долго незамеченным следить за действиями Чеда Лимена. Глаза его радостно сощурились, когда он увидел, как Чед встретился с Райделлом, о чем-то поговорили с ним и со Смитом, после чего поспешно уехал. Элли остался на некоторое время в своем укрытии, наблюдая за тем, что собирается предпринять Райделл. Он отметил, что Райделл услал куда-то Смита. Но последовавшие события еще больше разожгли любопытство Элли. Он расположился на вершине северного склона распадка, в котором находилось ранчо «Типпи», когда вновь увидел Чеда. Дважды он терял его из виду, но все-таки обнаруживал вновь. В третий раз он надолго исчез из поля зрения Элли, и парень было даже подумал, что совсем потерял его. Но вот Чед опять появился, на этот раз пешком, потом лег на землю и ползком стал пробираться по гребню, разделяющему два небольших каньона в распадке. С наблюдательного пункта Элли Чед представлялся маленькой, но отчетливо видимой фигуркой, и заместителя шерифа очень удивило, что он замер, лежа на каменистом гребне под палящими лучами солнца.