Страница:
Особенно с непривычки. Мы же до этого на поверхности только в скалистом каньоне высаживались да на пустынном берегу океана. Есть разница.
Но потихоньку привыкли, трястись перестали. Мелкие зверюшки вокруг бегают, но крупных что-то не видно. Да и два пулемета – это покруче клыков и когтей, честно говоря.
Волнение скоро спало.
И Дымок опять загрустил. Даже пулемет положил на землю. Сел – и грустит, травинки по одной искореняя.
Торговцев мы спасли, но надолго ли? Главного-то мы не изменили. Пересчитал Дядюшка Сэм Дымка. Капкан готов. И император в него по-прежнему собирается.
А когда капкан захлопнется, не только императору не поздоровится. Дядюшка снова своих роботов начнет на наш континент посылать. Города Империи без хорошей защиты сразу же падут. И после этого все роботы обрушатся на Конфедерацию. А одна против всех этих роботов она не сможет сопротивляться. Пару недель и протянет. Ну максимум – месяц. А потом?…
Тут уж Дядюшка и остальные людские поселения подчистит. И нейтральные города в центре материка, вместе с нашим Ангарском, и базу торговцев возле Хоккайдо…
Тут и я загрустил.
Что же делать-то?
– Слушай, Дымок! – говорю. – А почему бы, в самом деле, торговцам не попросить у роботов в сотах какое-нибудь мощное оружие? Симы же они тебе дали? Может, и оружие могут дать? Есть в сотах что-то мощное? Вроде, доконфликтные технологии там хорошо сохранились…
– Не только технологии, – Дымок грустно отзывается. – Там сохранились еще и доконфликтные законы. И роботы их тщательно соблюдают. Симы роботы дали, потому что это медицинская помощь. А распространять оружие массового поражения роботы не могут, это против всех доконфликтных конвенций. Кстати, еще неизвестно, есть ли на Хоккайдо какое-то особенное оружие… Нет, чужакам роботы такое оружие точно не дадут.
– Ну а сами могут использовать? Если дикие роботы нападут на базу торговцев под Хоккайдо, можно будет попросить у хоккайдских роботов защиты? Хоть торговцы и не их граждане, но… Ты же говоришь, доконфликтные конвенции гуманизмом так и сочатся? Может, можно у них попросить защ…
И тут я осекся.
Дымок так побледнел…
Я тут же на каблуках оборот – и пулемет вскидываю. Но за спиной ничего опасного нет.
Ну, бр-ратишка, зар-раза! Так на нервах играть!!!
– В чем дело, Дымок? – снова к нему оборачиваюсь.
Но Дымок на меня уже не смотрит. Схватился за свой комп и судорожно по клавишам шуршит.
– Гражданство… гражданство… – бормочет возбужденно.
– Дымок?… В чем дело?
Дымок бормотать уже перестал. И по клавишам даже не стучит. Так, одним пальчиком только какой-то документ перематывает и читает судорожно. Взглядом в экран впился, зрачки – дрожат едва заметно, но зато с какой скоростью!
А потом застыл.
Обратно документ отматывает.
Это уже серьезно… Обычно Дымок все с первого раза понимает.
Читает Дымок по второму разу. Напрягся весь, даже дыхание затаил. И вдруг – как завопит!
– Серж, ты гений! – вскакивает. – Ты гений! Гражданство! Конечно, гражданство! Как я сам не догадался!
И вокруг нас с Анной носится горным козлом перед случкой.
– Дымок, кончай беситься! – говорю. – В чем дело?
Дымок наконец-то остановился.
На меня смотрит – и глаза прямо лучатся от радости.
– Дядюшка не все учел! Мы его обыграем!
Оружие от роботов получить нельзя – просто так попросить не получиться. Но если нельзя попросить, почему бы не приказать?
Можно стать гражданами Хоккайдо. Людей в Хоккайдо уже сто лет нет, и получившие гражданство торговцы будут его единственными гражданами. И смогут самих себя избрать на руководящие посты. И тогда просить оружие уже не придется. Все соты Хоккайдо будут под контролем торговцев. И можно будет не просить оружие, а просто приказать роботам защищать торговцев.
– Если у тебя все выгорит, Дымок, – говорю, – это же…
– Никаких если, Серж, – Дымок спесиво перебивает. – Я только что просмотрел доконфликтные законы Хоккайдо. У меня… у нас все получится.
– Неужели спасемся от Дядюшки Сэма? – Я не особо чувствительный, но тут от внезапной надежды у меня даже голос задрожал. – Смогут роботы Хоккайдо защитить торговцев, когда Дядюшка разделается с Империей и Конфедерацией?…
– Нет, – Дымок головой мотает. – Боевые возможности Хоккайдо несопоставимы с возможностями Дядюшки.
Ну да, конечно…
Неожиданных спасений не бывает. Мог бы губу и не раскатывать. Даже гражданство Хоккайдо нас от Дядюшки не спасет. Жаль…
Стоп! Но если спастись нельзя – чего же он похотливым козлом носился?!
– Нет, – Дымок снова головой мотает. – Открыто противостоять диким роботам Хоккайдо не сможет. Но это и не потребуется. Теперь это уже не потребуется.
Я ничего не понимаю. Если противостоять Дядюшке роботы Хоккайдо не смогут – то что же нас спасет?
Одно понимаю – снова Дымок чего-то задумал. Глазенки у него загорелись, от всяких меланхолий и депрессий и следа не осталось. Так и рвется в бой! Очень ему хочется с Дядюшкой поквитаться. И даже не за то, похоже, что Дядюшка сотню лет людей изводит – а за то, что он посмел Дымка пересчитать.
– Дядюшка думает, что это он поймает императора, а с ним и все человечество в капкан, – говорит злорадно. – Но теперь мы превратим этот капкан в двойной! И сами поймаем Дядюшку в его собственную ловушку!
Дядюшка рассчитывает как?
Император думает, что Дядюшка переключился на решение шахматной задачи, и стал на время беззащитен, и готовится нанести удар по его заводам.
Кроме императора ударить по дядюшке некому. Конфедералы так боятся императора, что про Дядюшку вообще не вспоминают. Да Дядюшка к тому же следит со своих спутников за всеми передвижениями военных, и неожиданного удара от конфдералов может не опасается.
Когда армия императора вторгнется в Северную Америку, Дядюшка даст ему втянуться глубже на материк – а потом обрушит на имперцев все свои силы, накопленные за недели перемирия. И имперцам не спастись…
Но Дядюшка не учитывает, что Хоккайдо можно взять под контроль. Конечно, в открытом противостоянии даже все роботы Хоккайдо против его армад не много смогут – но вот если все силы Дядюшки будут стянуты на окружение вторгнувшихся имперцев… Неожиданный удар стыла, откуда Дядюшка вообще никакой опасности не ожидает – это может принести удачу, если удастся пробиться к его компьютерам прежде, чем Дядюшка успеет оттянуть часть сил с избиения имперцев на свою собственную защиту.
– Подожди, Дымок, – говорю. – Но у него же спутники! Сам говоришь, он следит за всеми передвижениями на Земле. Неожиданного удара не получится. Он засечет роботов Хоккайдо, еще когда они только выйдут из города.
– Не заметит, – Дымок головой мотает. – Мы убедим Фейнмана, что лунная колония должна вмешаться. Если в момент столкновения с императором они нанесут удар по дядюшкиным спутникам наблюдения, он лишится контроля. Он может что-то заподозрить, но… Во-первых, он будет очень ограничен в своих маневрах. В это время он будет вести бой со всей армией императора. А во-вторых, он не будет знать, что мы собираемся нанести контрудар с Хоккайдо. В крайнем случае, Дядюшка решит, что удар собираются нанести конфедералы. И будет ждать удара от них. Он рассчитает, сколько времени им потребуется на стягивание армии со всех городов, потом время на путь к Северной Америке… Начнет готовиться к их удару, но не будет спешить – а мы нанесем удар гораздо раньше! От Хоккайдо до Северной Америки гораздо ближе, чем от центральных городов Конфдерации. И нам не нужно стягивать армию с половины континента – все роботы в одном месте! Понимаешь, Серж?! – говорит возбужденно. – Дядюшка разгромит ударные силы императора, а мы уничтожим Дядюшку! Затем конфедералы добьют остатки армии императора, и мы избавимся и от Дядюшки, и от императора!
Здорово…
Круто!
Вот только… Здорово – если все удастся. А вот удастся ли? Дымок, конечно, головастый – но и прожектер тот еще. Слишком много всяких если в его плане. И еще неизвестно, сколько разных «но» всплывет по дороге!
– Это все классно, Дымочек, – говорю. – Только не зарывайся. Для начала надо гражданство получить. Сколько надо времени, чтобы получить это гражданство? Успеешь ты его получить до того, как император отправится на континент Дядюшки?
– Я этим не буду заниматься, – Дымок говорит спесиво.
И подбородок задирает.
Все, похоже… Как убедился, что Дядюшку можно перехитрить, так до крутого интела в собственных глазах окончательно восстановился. Снова стал заносчивым пижоном, поросенок!
– Я возвращаюсь в Конфедерацию, – заявляет.
Вернуться в Конфедерацию? После того, как мы обманули Янга, хорошенько потрепали десяток машин и помогли императору получить пару молекулярных сборщиков, чему Конфедерация всеми силами старалась помешать?!
– Дымок, ты чего?! Мы же оттуда только что с таким трудом сбежали!
Задирает Дымок подбородок еще выше, чтобы что-то умное выдать – да так и осекся.
Сверху над нами полыхнуло – и два темных силуэта появились. Словно из воздуха соткались!
Со флаерами на гиперзвуке всегда так. На близкой дистанции флаер движется быстрее, чем глаз успевает среагировать. А гравы позволяют флаерам почти мгновенно остановиться. Вот и кажется, словно они прямо из воздуха появляются. А вспышка – это от плазменного кокона, который вокруг корпуса образуется, когда флаер на гиперзвуке идет.
Красиво.
А потом и звук прилетел. Как грохнуло! На четырех звуках от корпуса флаера нехилая ударная волна идет. Хоть флаеры в километре над нами зависли, но ударило так, что нас чуть на землю не бросило.
Все звуки тут же пропали. В голове какой-то гул, в уши словно ваты набили – ни фига не слышно.
Это торговцы так спешили, что не сообразили заранее притормозить. Внутри-то флаера противофазные шумоподавители стоят, весь внешний звук они начисто отрезают. А сами гравы вообще бесшумно работают, если магнитные катушки нормально отрегулированы. Немудрено забыть, что снаружи все иначе! Особенно в спешке.
Флаеры уже вниз идут. Для инфракрасных камер нас найти среди кустов особого труда нет, и флаеры прямо на нас пикируют. Еще быстрее, чем просто падали бы! То еще ощущеньице! Тут от звукового удара еще в себя не пришел, а на тебя уже две туши с неба валятся с ускорением…
Дымок и Анна невольно присели. Но это только издали казалось, что они прямо в нас падают. Рухнули они в десяти метрах от нас. В метре над землей намертво застыли – нас только порывом ветра обдало.
Из ближайшего флаера тут же торговцы лезут. Те ребята, с которыми мы на Хоккайдо были. Надавать бы им по шее – чуть не оглушили! Но все воспитательные меры у меня из головы тут же вылетели – из второго флаера Стокер лезет.
Обнимает он меня от души.
Хоть и не люблю я телячьих нежностей, но и я его обнимаю крепко. Ужасно рад его видеть! За те две недели, пока мы внутрь сотов ходили, он мне как Дымок или Анна стал. Напарник…
Наконец отстраняется Стокер.
– Молодец, Серж, – в плечо меня кулаком пихает.
И больше не говорит ничего.
Да и не нужно… Не ради комплиментов я торговцев спасал. И Стокер это прекрасно знает.
– Как вы от конфедералов-то вырвались? – говорит. – Он?… – на Дымка кивает.
– А то.
Стокер к Дымку поворачивается.
– Дмитрий… – начинает.
Да и замолчал. Да и правда – на фига всякие благоглупости и высокопарности нужны, когда и без них все ясно?
– Спасибо, – наконец говорит просто.
Просто – но действительно от души. И для Дымка это лучше, чем десяток самых длинных и выспренных комлиментов. Запунцовел братишка от удовольствия.
– Подожди его благодарить, Стокер, – говорю. – Если бы ты знал, что этот умник переделанный еще выкинул…
– Но нас-то он спас, – Стокер говорит. – Этого-то у него уже не отнять.
– Уверен?… Ну-ну, – ухмыляюсь. – По-прежнему ты его недооцениваешь.
– Ладно, – Стокер говорит. – Во флаере расскажите. Лучше убраться подальше от границ Конфедерации.
– Нет, Стокер, – вздыхаю. – Так легко ты от Дымка не отделаешься…
– Серж?… – Стокер все еще за улыбку цепляется.
Через полчаса, когда Дымок все ему рассказал, попытки улыбаться Стокер бросил.
– И что вы собираетесь делать? – спрашивает.
– Нам нужен один из ваших флаеров, – Дымок говорит. – Мы вернемся в Конфедерацию.
– Но зачем? – Стокер удивляется. – Если вы хотите переговорить с Фейнманом, можно вызвать его в Хоккайдо. Тем более, что теперь, если вы не ошибаетесь, мы сможем сделать остров своей базой…
– Нет, – Дымок перебивает. – Мы не можем лететь в Хоккайдо. Пока Дядюшка Сэм не знает, что мы сможем использовать для своей защиты роботов Хоккайдо. И он не должен этого узнать. Не забывайте, что он постоянно следит за всем. И за нашими перемещениями, – на небо рукой взмахивает. – Если же мы полетим на Хоккайдо, это будет выглядеть подозрительно. Словно мы считаем Хоккайдо безопасным местом. Он сразу сообразит, что к чему…
– Все-таки надеешься, что Дядюшка пропустит неожиданный удар? – говорю.
– Это наш единственный шанс! – Дымок говорит напористо. – Мы должны убедить Фейнмана, что лунная колония должна вмешаться. От них Дядюшка точно не ожидает никакого удара, они не вмешивались сотню лет. И все его спутники следят только за Землей. Если по ним нанести неожиданный удар не с Земли, а снаружи, все его орбитальные лазерные батареи можно будет уничтожить. После этого его спутники наблюдения останутся без защиты. И их тоже можно будет вывести из строя.
Красиво излагает братишка… Вот только так ли все будет просто? Да и решится ли лунная колония вмешаться?
Стокер тоже задумался.
– Хорошо, – говорит наконец. – Только в Конфедерацию мы полетим вместе. Как бы Янг не решил вас арестовать после всего, что вы выкинули с его флаерами.
– Это не страшно, – Дымок отмахивается. – Когда вернется Фейнман, он добьется, чтобы Янг освободил нас.
– Может быть, может быть… – Стокер пожимает плечами. – Но лучше будет, если я полечу с вами. Теперь, когда император все равно получил свои симы, конфедералам совершенно незачем ссориться с нашей гильдией. Наоборот, им выгоднее дружить с нами. Лучше хоть какой-то союзник в борьбе против императора. Кроме того, вы же убедили Янга, что мы могли получить на Хоккайдо какое-то мощное оружие? Кто мешает нам блефовать? Тем более, Янг еще собирался и уничтожить нас… Не помешает его приструнить, – хмурится. – Демократы-свободолюбцы… Да и вообще! Не хочу я вас одних в Конфедерацию отпускать, ребята!
– А как же гражданство на Хоккайдо? – говорю.
– Это несложно, – Дымок на остальных прилетевших торговцев косится. – Я им все объясню.
И действительно, за полчаса управился.
Но одними объяснениями не ограничился. Сгенерировал на своем компе псевдослучайную последовательность и кристалл с копией дал торговцам. Одноразовый шифр, как интелы выражаются. Количество информации, которое этим одноразовым шифром можно зашифровать, ограничено. Но Дымку, вроде, многого и не надо. Зато вскрыть такой шифр невозможно даже теоретически. Самый древний способ. Муторный, но самый эффективный.
Теперь из Конфедерации можно будет связывать с базой торговцев по радио так, что Дядюшка не сможет расшифровать сообщения, как бы ни старался. Только бы не заподозрил чего…
23. Двойной капкан
Но потихоньку привыкли, трястись перестали. Мелкие зверюшки вокруг бегают, но крупных что-то не видно. Да и два пулемета – это покруче клыков и когтей, честно говоря.
Волнение скоро спало.
И Дымок опять загрустил. Даже пулемет положил на землю. Сел – и грустит, травинки по одной искореняя.
Торговцев мы спасли, но надолго ли? Главного-то мы не изменили. Пересчитал Дядюшка Сэм Дымка. Капкан готов. И император в него по-прежнему собирается.
А когда капкан захлопнется, не только императору не поздоровится. Дядюшка снова своих роботов начнет на наш континент посылать. Города Империи без хорошей защиты сразу же падут. И после этого все роботы обрушатся на Конфедерацию. А одна против всех этих роботов она не сможет сопротивляться. Пару недель и протянет. Ну максимум – месяц. А потом?…
Тут уж Дядюшка и остальные людские поселения подчистит. И нейтральные города в центре материка, вместе с нашим Ангарском, и базу торговцев возле Хоккайдо…
Тут и я загрустил.
Что же делать-то?
– Слушай, Дымок! – говорю. – А почему бы, в самом деле, торговцам не попросить у роботов в сотах какое-нибудь мощное оружие? Симы же они тебе дали? Может, и оружие могут дать? Есть в сотах что-то мощное? Вроде, доконфликтные технологии там хорошо сохранились…
– Не только технологии, – Дымок грустно отзывается. – Там сохранились еще и доконфликтные законы. И роботы их тщательно соблюдают. Симы роботы дали, потому что это медицинская помощь. А распространять оружие массового поражения роботы не могут, это против всех доконфликтных конвенций. Кстати, еще неизвестно, есть ли на Хоккайдо какое-то особенное оружие… Нет, чужакам роботы такое оружие точно не дадут.
– Ну а сами могут использовать? Если дикие роботы нападут на базу торговцев под Хоккайдо, можно будет попросить у хоккайдских роботов защиты? Хоть торговцы и не их граждане, но… Ты же говоришь, доконфликтные конвенции гуманизмом так и сочатся? Может, можно у них попросить защ…
И тут я осекся.
Дымок так побледнел…
Я тут же на каблуках оборот – и пулемет вскидываю. Но за спиной ничего опасного нет.
Ну, бр-ратишка, зар-раза! Так на нервах играть!!!
– В чем дело, Дымок? – снова к нему оборачиваюсь.
Но Дымок на меня уже не смотрит. Схватился за свой комп и судорожно по клавишам шуршит.
– Гражданство… гражданство… – бормочет возбужденно.
– Дымок?… В чем дело?
Дымок бормотать уже перестал. И по клавишам даже не стучит. Так, одним пальчиком только какой-то документ перематывает и читает судорожно. Взглядом в экран впился, зрачки – дрожат едва заметно, но зато с какой скоростью!
А потом застыл.
Обратно документ отматывает.
Это уже серьезно… Обычно Дымок все с первого раза понимает.
Читает Дымок по второму разу. Напрягся весь, даже дыхание затаил. И вдруг – как завопит!
– Серж, ты гений! – вскакивает. – Ты гений! Гражданство! Конечно, гражданство! Как я сам не догадался!
И вокруг нас с Анной носится горным козлом перед случкой.
– Дымок, кончай беситься! – говорю. – В чем дело?
Дымок наконец-то остановился.
На меня смотрит – и глаза прямо лучатся от радости.
– Дядюшка не все учел! Мы его обыграем!
Оружие от роботов получить нельзя – просто так попросить не получиться. Но если нельзя попросить, почему бы не приказать?
Можно стать гражданами Хоккайдо. Людей в Хоккайдо уже сто лет нет, и получившие гражданство торговцы будут его единственными гражданами. И смогут самих себя избрать на руководящие посты. И тогда просить оружие уже не придется. Все соты Хоккайдо будут под контролем торговцев. И можно будет не просить оружие, а просто приказать роботам защищать торговцев.
– Если у тебя все выгорит, Дымок, – говорю, – это же…
– Никаких если, Серж, – Дымок спесиво перебивает. – Я только что просмотрел доконфликтные законы Хоккайдо. У меня… у нас все получится.
– Неужели спасемся от Дядюшки Сэма? – Я не особо чувствительный, но тут от внезапной надежды у меня даже голос задрожал. – Смогут роботы Хоккайдо защитить торговцев, когда Дядюшка разделается с Империей и Конфедерацией?…
– Нет, – Дымок головой мотает. – Боевые возможности Хоккайдо несопоставимы с возможностями Дядюшки.
Ну да, конечно…
Неожиданных спасений не бывает. Мог бы губу и не раскатывать. Даже гражданство Хоккайдо нас от Дядюшки не спасет. Жаль…
Стоп! Но если спастись нельзя – чего же он похотливым козлом носился?!
– Нет, – Дымок снова головой мотает. – Открыто противостоять диким роботам Хоккайдо не сможет. Но это и не потребуется. Теперь это уже не потребуется.
Я ничего не понимаю. Если противостоять Дядюшке роботы Хоккайдо не смогут – то что же нас спасет?
Одно понимаю – снова Дымок чего-то задумал. Глазенки у него загорелись, от всяких меланхолий и депрессий и следа не осталось. Так и рвется в бой! Очень ему хочется с Дядюшкой поквитаться. И даже не за то, похоже, что Дядюшка сотню лет людей изводит – а за то, что он посмел Дымка пересчитать.
– Дядюшка думает, что это он поймает императора, а с ним и все человечество в капкан, – говорит злорадно. – Но теперь мы превратим этот капкан в двойной! И сами поймаем Дядюшку в его собственную ловушку!
Дядюшка рассчитывает как?
Император думает, что Дядюшка переключился на решение шахматной задачи, и стал на время беззащитен, и готовится нанести удар по его заводам.
Кроме императора ударить по дядюшке некому. Конфедералы так боятся императора, что про Дядюшку вообще не вспоминают. Да Дядюшка к тому же следит со своих спутников за всеми передвижениями военных, и неожиданного удара от конфдералов может не опасается.
Когда армия императора вторгнется в Северную Америку, Дядюшка даст ему втянуться глубже на материк – а потом обрушит на имперцев все свои силы, накопленные за недели перемирия. И имперцам не спастись…
Но Дядюшка не учитывает, что Хоккайдо можно взять под контроль. Конечно, в открытом противостоянии даже все роботы Хоккайдо против его армад не много смогут – но вот если все силы Дядюшки будут стянуты на окружение вторгнувшихся имперцев… Неожиданный удар стыла, откуда Дядюшка вообще никакой опасности не ожидает – это может принести удачу, если удастся пробиться к его компьютерам прежде, чем Дядюшка успеет оттянуть часть сил с избиения имперцев на свою собственную защиту.
– Подожди, Дымок, – говорю. – Но у него же спутники! Сам говоришь, он следит за всеми передвижениями на Земле. Неожиданного удара не получится. Он засечет роботов Хоккайдо, еще когда они только выйдут из города.
– Не заметит, – Дымок головой мотает. – Мы убедим Фейнмана, что лунная колония должна вмешаться. Если в момент столкновения с императором они нанесут удар по дядюшкиным спутникам наблюдения, он лишится контроля. Он может что-то заподозрить, но… Во-первых, он будет очень ограничен в своих маневрах. В это время он будет вести бой со всей армией императора. А во-вторых, он не будет знать, что мы собираемся нанести контрудар с Хоккайдо. В крайнем случае, Дядюшка решит, что удар собираются нанести конфедералы. И будет ждать удара от них. Он рассчитает, сколько времени им потребуется на стягивание армии со всех городов, потом время на путь к Северной Америке… Начнет готовиться к их удару, но не будет спешить – а мы нанесем удар гораздо раньше! От Хоккайдо до Северной Америки гораздо ближе, чем от центральных городов Конфдерации. И нам не нужно стягивать армию с половины континента – все роботы в одном месте! Понимаешь, Серж?! – говорит возбужденно. – Дядюшка разгромит ударные силы императора, а мы уничтожим Дядюшку! Затем конфедералы добьют остатки армии императора, и мы избавимся и от Дядюшки, и от императора!
Здорово…
Круто!
Вот только… Здорово – если все удастся. А вот удастся ли? Дымок, конечно, головастый – но и прожектер тот еще. Слишком много всяких если в его плане. И еще неизвестно, сколько разных «но» всплывет по дороге!
– Это все классно, Дымочек, – говорю. – Только не зарывайся. Для начала надо гражданство получить. Сколько надо времени, чтобы получить это гражданство? Успеешь ты его получить до того, как император отправится на континент Дядюшки?
– Я этим не буду заниматься, – Дымок говорит спесиво.
И подбородок задирает.
Все, похоже… Как убедился, что Дядюшку можно перехитрить, так до крутого интела в собственных глазах окончательно восстановился. Снова стал заносчивым пижоном, поросенок!
– Я возвращаюсь в Конфедерацию, – заявляет.
Вернуться в Конфедерацию? После того, как мы обманули Янга, хорошенько потрепали десяток машин и помогли императору получить пару молекулярных сборщиков, чему Конфедерация всеми силами старалась помешать?!
– Дымок, ты чего?! Мы же оттуда только что с таким трудом сбежали!
Задирает Дымок подбородок еще выше, чтобы что-то умное выдать – да так и осекся.
Сверху над нами полыхнуло – и два темных силуэта появились. Словно из воздуха соткались!
Со флаерами на гиперзвуке всегда так. На близкой дистанции флаер движется быстрее, чем глаз успевает среагировать. А гравы позволяют флаерам почти мгновенно остановиться. Вот и кажется, словно они прямо из воздуха появляются. А вспышка – это от плазменного кокона, который вокруг корпуса образуется, когда флаер на гиперзвуке идет.
Красиво.
А потом и звук прилетел. Как грохнуло! На четырех звуках от корпуса флаера нехилая ударная волна идет. Хоть флаеры в километре над нами зависли, но ударило так, что нас чуть на землю не бросило.
Все звуки тут же пропали. В голове какой-то гул, в уши словно ваты набили – ни фига не слышно.
Это торговцы так спешили, что не сообразили заранее притормозить. Внутри-то флаера противофазные шумоподавители стоят, весь внешний звук они начисто отрезают. А сами гравы вообще бесшумно работают, если магнитные катушки нормально отрегулированы. Немудрено забыть, что снаружи все иначе! Особенно в спешке.
Флаеры уже вниз идут. Для инфракрасных камер нас найти среди кустов особого труда нет, и флаеры прямо на нас пикируют. Еще быстрее, чем просто падали бы! То еще ощущеньице! Тут от звукового удара еще в себя не пришел, а на тебя уже две туши с неба валятся с ускорением…
Дымок и Анна невольно присели. Но это только издали казалось, что они прямо в нас падают. Рухнули они в десяти метрах от нас. В метре над землей намертво застыли – нас только порывом ветра обдало.
Из ближайшего флаера тут же торговцы лезут. Те ребята, с которыми мы на Хоккайдо были. Надавать бы им по шее – чуть не оглушили! Но все воспитательные меры у меня из головы тут же вылетели – из второго флаера Стокер лезет.
Обнимает он меня от души.
Хоть и не люблю я телячьих нежностей, но и я его обнимаю крепко. Ужасно рад его видеть! За те две недели, пока мы внутрь сотов ходили, он мне как Дымок или Анна стал. Напарник…
Наконец отстраняется Стокер.
– Молодец, Серж, – в плечо меня кулаком пихает.
И больше не говорит ничего.
Да и не нужно… Не ради комплиментов я торговцев спасал. И Стокер это прекрасно знает.
– Как вы от конфедералов-то вырвались? – говорит. – Он?… – на Дымка кивает.
– А то.
Стокер к Дымку поворачивается.
– Дмитрий… – начинает.
Да и замолчал. Да и правда – на фига всякие благоглупости и высокопарности нужны, когда и без них все ясно?
– Спасибо, – наконец говорит просто.
Просто – но действительно от души. И для Дымка это лучше, чем десяток самых длинных и выспренных комлиментов. Запунцовел братишка от удовольствия.
– Подожди его благодарить, Стокер, – говорю. – Если бы ты знал, что этот умник переделанный еще выкинул…
– Но нас-то он спас, – Стокер говорит. – Этого-то у него уже не отнять.
– Уверен?… Ну-ну, – ухмыляюсь. – По-прежнему ты его недооцениваешь.
– Ладно, – Стокер говорит. – Во флаере расскажите. Лучше убраться подальше от границ Конфедерации.
– Нет, Стокер, – вздыхаю. – Так легко ты от Дымка не отделаешься…
– Серж?… – Стокер все еще за улыбку цепляется.
Через полчаса, когда Дымок все ему рассказал, попытки улыбаться Стокер бросил.
– И что вы собираетесь делать? – спрашивает.
– Нам нужен один из ваших флаеров, – Дымок говорит. – Мы вернемся в Конфедерацию.
– Но зачем? – Стокер удивляется. – Если вы хотите переговорить с Фейнманом, можно вызвать его в Хоккайдо. Тем более, что теперь, если вы не ошибаетесь, мы сможем сделать остров своей базой…
– Нет, – Дымок перебивает. – Мы не можем лететь в Хоккайдо. Пока Дядюшка Сэм не знает, что мы сможем использовать для своей защиты роботов Хоккайдо. И он не должен этого узнать. Не забывайте, что он постоянно следит за всем. И за нашими перемещениями, – на небо рукой взмахивает. – Если же мы полетим на Хоккайдо, это будет выглядеть подозрительно. Словно мы считаем Хоккайдо безопасным местом. Он сразу сообразит, что к чему…
– Все-таки надеешься, что Дядюшка пропустит неожиданный удар? – говорю.
– Это наш единственный шанс! – Дымок говорит напористо. – Мы должны убедить Фейнмана, что лунная колония должна вмешаться. От них Дядюшка точно не ожидает никакого удара, они не вмешивались сотню лет. И все его спутники следят только за Землей. Если по ним нанести неожиданный удар не с Земли, а снаружи, все его орбитальные лазерные батареи можно будет уничтожить. После этого его спутники наблюдения останутся без защиты. И их тоже можно будет вывести из строя.
Красиво излагает братишка… Вот только так ли все будет просто? Да и решится ли лунная колония вмешаться?
Стокер тоже задумался.
– Хорошо, – говорит наконец. – Только в Конфедерацию мы полетим вместе. Как бы Янг не решил вас арестовать после всего, что вы выкинули с его флаерами.
– Это не страшно, – Дымок отмахивается. – Когда вернется Фейнман, он добьется, чтобы Янг освободил нас.
– Может быть, может быть… – Стокер пожимает плечами. – Но лучше будет, если я полечу с вами. Теперь, когда император все равно получил свои симы, конфедералам совершенно незачем ссориться с нашей гильдией. Наоборот, им выгоднее дружить с нами. Лучше хоть какой-то союзник в борьбе против императора. Кроме того, вы же убедили Янга, что мы могли получить на Хоккайдо какое-то мощное оружие? Кто мешает нам блефовать? Тем более, Янг еще собирался и уничтожить нас… Не помешает его приструнить, – хмурится. – Демократы-свободолюбцы… Да и вообще! Не хочу я вас одних в Конфедерацию отпускать, ребята!
– А как же гражданство на Хоккайдо? – говорю.
– Это несложно, – Дымок на остальных прилетевших торговцев косится. – Я им все объясню.
И действительно, за полчаса управился.
Но одними объяснениями не ограничился. Сгенерировал на своем компе псевдослучайную последовательность и кристалл с копией дал торговцам. Одноразовый шифр, как интелы выражаются. Количество информации, которое этим одноразовым шифром можно зашифровать, ограничено. Но Дымку, вроде, многого и не надо. Зато вскрыть такой шифр невозможно даже теоретически. Самый древний способ. Муторный, но самый эффективный.
Теперь из Конфедерации можно будет связывать с базой торговцев по радио так, что Дядюшка не сможет расшифровать сообщения, как бы ни старался. Только бы не заподозрил чего…
23. Двойной капкан
Янг очень удивился, когда в город вернулась потрепанная колонна конфедералов и доложила, что мы от них все-таки убежали и торговцев предупредили.
Вслед за ними почти сразу и Линский вернулся. Колонна-то шла на двух звуках, а он на четырех. Почти одновременно поспел. Хотел бы я лицо Янга в тот момент видеть…
А уж когда мы со Стокером до города добрались…
Стокер сразу быка за рога и давай скандал изображать, еще на подлете к городу начал. Что это конфедералы себе позволяют?! Пусть мне и Дымку ножки целуют, что мы не дали им торговцев атаковать! Потому что торговцы на Хоккайдо кое-что из оружия уже добыли, и если бы конфедералы атаковали…
Янг на его блеф купился.
А может, просто решил, что уж лучше плохой союзник, чем хороший враг? Молекулярные сборщики-то император теперь в любом случае получит, ничего с этим не сделать. Так чего ситуацию еще усугублять?…
В город нас почти без досмотра впустили. Сам Янг нас встречать вышел. На нас с Дымком волком глядит – понимает, что мы его как сопливого щенка вокруг пальца обвели. Но вежливую улыбочку на лице держит – хорошо его Стокер припугнул.
Только мы до апартаментов Фейнмана – Дымок сразу же связь с лунной колонией устанавливает. Хочет Фейнмана на Землю вызвать. Теперь, когда он придумал, как можно над Хоккайдо полный контроль получить, есть реальные шансы с Дядюшкой побороться.
Но Фейнман как раз на Землю вылетел.
Через два часа явился.
Дымок не утерпел, на стоянку флаеров его встречать понесся. Весь извелся уже: согласилась лунная колония вступить в войну с Дядюшкой или нет? Без ее помощи план Дымка ничего не стоит.
Тут я первый раз флаер Фейнмана и увидел. Раньше-то я как-то не задумывался – как же он с Луны на Землю летает, если все полеты в верхних слоях атмосферы боевыми спутниками Дядюшки контролируются? Мы ведь из-за них выше пяти кмов не подниматься, слишком большой риск под залп лазерной батареи угодить. Пару раз в верхние слои атмосферы выбраться можно, конечно, – но все равно опасно. Хорошо, если пронесет – а вдруг нет? А Фейнман постоянно туда-сюда летает. И садится всегда в одном месте. Дикие роботы его маршрут уже давно выследить должны были. Ну и попытаться уничтожить, конечно. А он все летает…
А вот теперь я его машину увидел. Чуть все губы от зависти не искусал. Какая же у него машина! Даже наши наираскрутейшие сто первые «Скаты» ему в подметки не годятся. Гравов – шесть штук. И это только внешних! А сколько еще внутренних гравов-компенсаторов… А уж какой корпус… Я думал, в доконфликтных симуляторах это выдумка такая была – но у Фейнмана корпус в самом деле на плазменной подушке!
На передней половине корпуса стоят сотни крошечных плазменников. И еще сложнейшая система магнитных линз – сплошные узоры из сверхпроводящих катушек. Во время полета плазменники бьют вперед, создавая перед флаером подушку из плазмы. Эта подушка разгоняет воздух перед флаером в разные стороны, чтобы воздух не бил в корпус. Сама плазма, конечно, от воздуха тоже отдачу получает, и часть ее на корпус отлетает. А температура у нее о-го-го… Но тут, чтобы она корпус не обожгла, в дело сотни магнитных линз вступают. И гонят магнитными полями отраженную на корпус плазму в стороны, не давая напрямую с корпусом соприкоснуться. А там уж флаер ее позади собя оставляет – он ведь не на одном месте стоит.
Система сложная, и энергопотребление ужасное – но зато можно даже в самых нижних слоях атмосферы под десять звуков выжимать! А уж в верхних… Скорость такая, что даже батареи спутниковых лазеров бесполезны. Соосные лазеры ведь тем страшны, что бьет не один лазер, а сразу пара десятков, и все в одну точку. Но когда цель идет на такой скорости, как флаер Фейнмана на максимуме хода, лазеры нормально поймать цель и свестись в одну точку не могут, вместо этого по площади лупят. А одиночные удары лазеров корпус флаера может выдержать. Да и сама плазменная подушка, растекаясь вокруг корпуса, получается словно щит, который лазерный луч здорово поглощает и рассеивает.
Хорошая машина, в общем. Но с одним огромным «но»: затрат на нее – как на сотню сто первых «Скатов», если не больше! Особенно таких машин не наштампуешь…
Но тут Фейнман из флаера вылез – и вся зависть к его машине сразу испарилась куда-то. Вид у него – мрачнее некуда. И такой выжатый весь, словно на нем двое суток без перерыва пахали. Кожа у него и без того как у остывшего мертвеца, а сейчас под глазами и вовсе фиолетовые мешки на пол-лица. И совершенно убитый. Прямо как Дымок утром…
– Сожалею, Дима, – говорит устало, – но ничего не получилось. Мы не будем вмешиваться в войну с Дядюшкой. Это неоправданный риск для лунной колонии.
– Ага, – Стокер ухмыляется мрачно. – Любить человечество издали куда легче, чем помогать… Так, Ричард?
– Здравствуй, Стокер, – Фейнман ему кивает рассеянно. – Нет, дело вовсе не в этом. Мы готовы сделать все, что в наших силах – мы можем эвакуировать с Земли восемь тысяч человек. Сейчас свернуты все научные проекты и спешно сооружается дополнительное жилье. Надеюсь, мы сможем принять до пятнадцати тысяч. Но наши ресурсы весьма ограничены, – руками разводит. – И вмешиваться в войну с Дядюшкой мы не будем. Ничего противопоставить ему мы не можем. А вмешиваться только для того, чтобы Дядюшка Сэм за компанию уничтожил и нашу колонию – увольте. Уж лучше мы сохраним колонию и спасем десять-пятнадцать тысяч человек с Земли. Но поверьте, если бы у нас был хоть один реальный шанс переломить ситуацию…
– Но шансы есть! – Дымок выпаливает нетерпеливо, так в рвется в бой. – И очень хорошие шансы!
Хватает его за руку и к внутригородскому флаеру тащит. Феймнман только брови вскидывает – ничего не понимает. Но идет. Да и куда ему деваться? У него даже сопротивляться Дымку сил нет. За последние полтора дня он, видно, только те два часа и спал, пока сюда летел. А до этого честно изо всех сил искал возможности, как лунная колония может Земле помочь. И вот прилетел сюда, а здесь тяжесть в шесть раз больше и взведенный Дымок…
Фейнман план Дымка поддержал. На глазах ожил.
И пришлось ему обратно на луну возвращаться, чтобы по второму заходу всех своих убеждать рискнуть, и в войну все же вмешаться.
И потянулось ожидание.
Дымок как заведенный вокруг компа носится – даже сидеть не может.
В Хоккайдо пока без неожиданностей, но еще возиться и возиться. Пятеро молодых торговцев – до этого ни разу в соты не ходивших, и в электронную базу преступников еще не попавших, в отличие от остальных действующих торговцы, – попросили гражданства. И получили его почти мгновенно. Чинуши-роботы куда лучше расторопнее живых чиновников. Никаких проволочек.
Но чтобы всем Хоккайдо реально командовать, не только гражданство надо. Нужно еще президентские выборы организовать. А в доконфликтных законах по этому поводу куча разных формальностей, и у каждой формальности свой временной лаг. Законы-то еще доконфликтные, не на пустой город с пятью гражданами были рассчитаны, а на миллиард с лишним…
Вот пять новоиспеченных граждан и вкалывают в поте лица. Один референдум за другим проводят. Благо, это-то не сложно… Вот только референдумов всяких организовать и прошений подать нужно – мама не горюй! И по всем расчетам Дымка, это еще дня на два. Как минимум на два, в смысле…
С лунной колонией все куда хуже. Это Фейнман готов вмешаться, если будет хоть один реальный шанс – да только не он один в лунной колонии решения принимает. Все зависит от остальных руководителей. Вдруг они решат, что лучше не рисковать? Бог с ней, с Землей, и с человечеством ее… Ничто под луной не вечно. Может, и не захотят ради нас рисковать. Своя рубашка всегда ближе к телу.
А у нас со Стокером и еще один нервотрепный пунктик есть.
Торговцы молекулярные сборщики императору привезли. А вот выполнит ли он свое обещание? Отпустит заложников – или решит, что раз торговцы один раз уступили, то можно теперь из них дойную корову сделать?
– Не нервничай, Серж, – Стокер говорит. – Император, конечно, мерзавец и сволочь, но сволочь благородная. Он вожак, а не просто мелкий пакостник. Сейчас он на коне. Самое необходимое для себя, пару исправных молекулярных сборщиков, он получил. Теперь он на как минимум на десяток лет обеспечен симами. К тому же он уверен, что сможет уничтожить диких роботов. И ничто не мешает ему завоевать Конфедерацию. Он почти победил. Что толку теперь измываться над нами, нарушая свое обещание? Он только потеряет в своих глазах и обесценит собственную победу… Нет, – головой мотает. – Он нас не предаст! Наоборот! Может быть, даже предоставит защиту от конфедералов, если потребуется.
Но это он только говорит. А сам еще больше моего на нервах… Нет, другой-то, может, и вообще ничего не заметит – но я-то с ним две недели в сотах бок о бок… Еще неизвестно, кого Стокер больше успокаивает, себя или меня! Я о существовании торговцев меньше месяца знаю – а у него в Москве в заложниках у императора жена и двое ребятишек, не считая родителей, родственников и друзей… С базой под Хоккайдо он чаще Дымка связываться бегает. Но из Москвы пока никаких сообщений.
Всю ночь мы глаз не сомкнули.
И наконец-то свершилось! Утром с базы Хоккайдо сообщают: выполнил император свое обещание, снял арест с торговцев.
Торговцы тут же начали перевозить всех своих в Хоккайдо. Все, кто в сотах с роботами не дрался, могут почти мгновенно получить там убежище и гражданство. Новый дом для Торговой гильдии, получается… Только вот надолго ли? Если план Дымка обломится, то и Хоккайдо недолго осталось. Когда Империя и Конфедерация рухнут и Дядюшка всерьез за Хоккайдо возьмется, то максимум, сколько соты протянут против диких роботов – пара недель, не больше.
Дымок тоже не спит, все вокруг своего компа крутится, ребятам на Хоккайдо советами помогает, лазейки в законах выискивает…
Вслед за ними почти сразу и Линский вернулся. Колонна-то шла на двух звуках, а он на четырех. Почти одновременно поспел. Хотел бы я лицо Янга в тот момент видеть…
А уж когда мы со Стокером до города добрались…
Стокер сразу быка за рога и давай скандал изображать, еще на подлете к городу начал. Что это конфедералы себе позволяют?! Пусть мне и Дымку ножки целуют, что мы не дали им торговцев атаковать! Потому что торговцы на Хоккайдо кое-что из оружия уже добыли, и если бы конфедералы атаковали…
Янг на его блеф купился.
А может, просто решил, что уж лучше плохой союзник, чем хороший враг? Молекулярные сборщики-то император теперь в любом случае получит, ничего с этим не сделать. Так чего ситуацию еще усугублять?…
В город нас почти без досмотра впустили. Сам Янг нас встречать вышел. На нас с Дымком волком глядит – понимает, что мы его как сопливого щенка вокруг пальца обвели. Но вежливую улыбочку на лице держит – хорошо его Стокер припугнул.
Только мы до апартаментов Фейнмана – Дымок сразу же связь с лунной колонией устанавливает. Хочет Фейнмана на Землю вызвать. Теперь, когда он придумал, как можно над Хоккайдо полный контроль получить, есть реальные шансы с Дядюшкой побороться.
Но Фейнман как раз на Землю вылетел.
Через два часа явился.
Дымок не утерпел, на стоянку флаеров его встречать понесся. Весь извелся уже: согласилась лунная колония вступить в войну с Дядюшкой или нет? Без ее помощи план Дымка ничего не стоит.
Тут я первый раз флаер Фейнмана и увидел. Раньше-то я как-то не задумывался – как же он с Луны на Землю летает, если все полеты в верхних слоях атмосферы боевыми спутниками Дядюшки контролируются? Мы ведь из-за них выше пяти кмов не подниматься, слишком большой риск под залп лазерной батареи угодить. Пару раз в верхние слои атмосферы выбраться можно, конечно, – но все равно опасно. Хорошо, если пронесет – а вдруг нет? А Фейнман постоянно туда-сюда летает. И садится всегда в одном месте. Дикие роботы его маршрут уже давно выследить должны были. Ну и попытаться уничтожить, конечно. А он все летает…
А вот теперь я его машину увидел. Чуть все губы от зависти не искусал. Какая же у него машина! Даже наши наираскрутейшие сто первые «Скаты» ему в подметки не годятся. Гравов – шесть штук. И это только внешних! А сколько еще внутренних гравов-компенсаторов… А уж какой корпус… Я думал, в доконфликтных симуляторах это выдумка такая была – но у Фейнмана корпус в самом деле на плазменной подушке!
На передней половине корпуса стоят сотни крошечных плазменников. И еще сложнейшая система магнитных линз – сплошные узоры из сверхпроводящих катушек. Во время полета плазменники бьют вперед, создавая перед флаером подушку из плазмы. Эта подушка разгоняет воздух перед флаером в разные стороны, чтобы воздух не бил в корпус. Сама плазма, конечно, от воздуха тоже отдачу получает, и часть ее на корпус отлетает. А температура у нее о-го-го… Но тут, чтобы она корпус не обожгла, в дело сотни магнитных линз вступают. И гонят магнитными полями отраженную на корпус плазму в стороны, не давая напрямую с корпусом соприкоснуться. А там уж флаер ее позади собя оставляет – он ведь не на одном месте стоит.
Система сложная, и энергопотребление ужасное – но зато можно даже в самых нижних слоях атмосферы под десять звуков выжимать! А уж в верхних… Скорость такая, что даже батареи спутниковых лазеров бесполезны. Соосные лазеры ведь тем страшны, что бьет не один лазер, а сразу пара десятков, и все в одну точку. Но когда цель идет на такой скорости, как флаер Фейнмана на максимуме хода, лазеры нормально поймать цель и свестись в одну точку не могут, вместо этого по площади лупят. А одиночные удары лазеров корпус флаера может выдержать. Да и сама плазменная подушка, растекаясь вокруг корпуса, получается словно щит, который лазерный луч здорово поглощает и рассеивает.
Хорошая машина, в общем. Но с одним огромным «но»: затрат на нее – как на сотню сто первых «Скатов», если не больше! Особенно таких машин не наштампуешь…
Но тут Фейнман из флаера вылез – и вся зависть к его машине сразу испарилась куда-то. Вид у него – мрачнее некуда. И такой выжатый весь, словно на нем двое суток без перерыва пахали. Кожа у него и без того как у остывшего мертвеца, а сейчас под глазами и вовсе фиолетовые мешки на пол-лица. И совершенно убитый. Прямо как Дымок утром…
– Сожалею, Дима, – говорит устало, – но ничего не получилось. Мы не будем вмешиваться в войну с Дядюшкой. Это неоправданный риск для лунной колонии.
– Ага, – Стокер ухмыляется мрачно. – Любить человечество издали куда легче, чем помогать… Так, Ричард?
– Здравствуй, Стокер, – Фейнман ему кивает рассеянно. – Нет, дело вовсе не в этом. Мы готовы сделать все, что в наших силах – мы можем эвакуировать с Земли восемь тысяч человек. Сейчас свернуты все научные проекты и спешно сооружается дополнительное жилье. Надеюсь, мы сможем принять до пятнадцати тысяч. Но наши ресурсы весьма ограничены, – руками разводит. – И вмешиваться в войну с Дядюшкой мы не будем. Ничего противопоставить ему мы не можем. А вмешиваться только для того, чтобы Дядюшка Сэм за компанию уничтожил и нашу колонию – увольте. Уж лучше мы сохраним колонию и спасем десять-пятнадцать тысяч человек с Земли. Но поверьте, если бы у нас был хоть один реальный шанс переломить ситуацию…
– Но шансы есть! – Дымок выпаливает нетерпеливо, так в рвется в бой. – И очень хорошие шансы!
Хватает его за руку и к внутригородскому флаеру тащит. Феймнман только брови вскидывает – ничего не понимает. Но идет. Да и куда ему деваться? У него даже сопротивляться Дымку сил нет. За последние полтора дня он, видно, только те два часа и спал, пока сюда летел. А до этого честно изо всех сил искал возможности, как лунная колония может Земле помочь. И вот прилетел сюда, а здесь тяжесть в шесть раз больше и взведенный Дымок…
Фейнман план Дымка поддержал. На глазах ожил.
И пришлось ему обратно на луну возвращаться, чтобы по второму заходу всех своих убеждать рискнуть, и в войну все же вмешаться.
И потянулось ожидание.
Дымок как заведенный вокруг компа носится – даже сидеть не может.
В Хоккайдо пока без неожиданностей, но еще возиться и возиться. Пятеро молодых торговцев – до этого ни разу в соты не ходивших, и в электронную базу преступников еще не попавших, в отличие от остальных действующих торговцы, – попросили гражданства. И получили его почти мгновенно. Чинуши-роботы куда лучше расторопнее живых чиновников. Никаких проволочек.
Но чтобы всем Хоккайдо реально командовать, не только гражданство надо. Нужно еще президентские выборы организовать. А в доконфликтных законах по этому поводу куча разных формальностей, и у каждой формальности свой временной лаг. Законы-то еще доконфликтные, не на пустой город с пятью гражданами были рассчитаны, а на миллиард с лишним…
Вот пять новоиспеченных граждан и вкалывают в поте лица. Один референдум за другим проводят. Благо, это-то не сложно… Вот только референдумов всяких организовать и прошений подать нужно – мама не горюй! И по всем расчетам Дымка, это еще дня на два. Как минимум на два, в смысле…
С лунной колонией все куда хуже. Это Фейнман готов вмешаться, если будет хоть один реальный шанс – да только не он один в лунной колонии решения принимает. Все зависит от остальных руководителей. Вдруг они решат, что лучше не рисковать? Бог с ней, с Землей, и с человечеством ее… Ничто под луной не вечно. Может, и не захотят ради нас рисковать. Своя рубашка всегда ближе к телу.
А у нас со Стокером и еще один нервотрепный пунктик есть.
Торговцы молекулярные сборщики императору привезли. А вот выполнит ли он свое обещание? Отпустит заложников – или решит, что раз торговцы один раз уступили, то можно теперь из них дойную корову сделать?
– Не нервничай, Серж, – Стокер говорит. – Император, конечно, мерзавец и сволочь, но сволочь благородная. Он вожак, а не просто мелкий пакостник. Сейчас он на коне. Самое необходимое для себя, пару исправных молекулярных сборщиков, он получил. Теперь он на как минимум на десяток лет обеспечен симами. К тому же он уверен, что сможет уничтожить диких роботов. И ничто не мешает ему завоевать Конфедерацию. Он почти победил. Что толку теперь измываться над нами, нарушая свое обещание? Он только потеряет в своих глазах и обесценит собственную победу… Нет, – головой мотает. – Он нас не предаст! Наоборот! Может быть, даже предоставит защиту от конфедералов, если потребуется.
Но это он только говорит. А сам еще больше моего на нервах… Нет, другой-то, может, и вообще ничего не заметит – но я-то с ним две недели в сотах бок о бок… Еще неизвестно, кого Стокер больше успокаивает, себя или меня! Я о существовании торговцев меньше месяца знаю – а у него в Москве в заложниках у императора жена и двое ребятишек, не считая родителей, родственников и друзей… С базой под Хоккайдо он чаще Дымка связываться бегает. Но из Москвы пока никаких сообщений.
Всю ночь мы глаз не сомкнули.
И наконец-то свершилось! Утром с базы Хоккайдо сообщают: выполнил император свое обещание, снял арест с торговцев.
Торговцы тут же начали перевозить всех своих в Хоккайдо. Все, кто в сотах с роботами не дрался, могут почти мгновенно получить там убежище и гражданство. Новый дом для Торговой гильдии, получается… Только вот надолго ли? Если план Дымка обломится, то и Хоккайдо недолго осталось. Когда Империя и Конфедерация рухнут и Дядюшка всерьез за Хоккайдо возьмется, то максимум, сколько соты протянут против диких роботов – пара недель, не больше.
Дымок тоже не спит, все вокруг своего компа крутится, ребятам на Хоккайдо советами помогает, лазейки в законах выискивает…