Страница:
прошлепал к воде. Волны подались назад при ее приближении и
медлили, словно не знали, что делать дальше. Вокруг темного
подола ее юбки вода стала ровной и неподвижной и начала
замерзать.
Она стояла так долго, пока ее не окутало облако морозного
тумана. Время от времени она поднимала то одну то другую ногу,
лед трещал и становился все толще и толще. Она растила ледяной
остров для того чтобы добраться до штормового фонаря. Хотя его
не было видно, она знала, что он где-то там, за островами.
Неважно, если он погаснет до того, как она достигнет цели. Она
может подождать. Другим вечером они зажгут другую лампу. Они
всегда делают это рано или поздно.
Муми-папа правил лодкой. Он крепко сжимал лапой руль,
чувствуя, что они с лодкой понимают друг друга. Он находился в
полном мире с самим собой.
Его домашние выглядели такими же маленькими и
беспомощными, как в хрустальном шаре, и он уверенно вел их
через огромный океан сквозь безмолвную голубую ночь. Штормовой
фонарь освещал путь, его луч казался Муми-папе яркой линией,
прочерченной им самим на карте со словами: "Отсюда -- сюда.
Здесь мы будем жить. Здесь мой маяк будет центром мира, он
будет гордо возвышаться над опасностями океана!"
-- Тебе не холодно? -- счастливо кричал Муми-папа. -- Ты
завернулась в одеяло? Смотри, последний остров остался позади
нас, наступает самая темная часть ночи. Очень трудно идти под
парусом ночью. Все время надо быть начеку.
-- Конечно, дорогой! -- отозвалась Муми-мама, свернувшаяся
на дне лодки. "Это великий опыт", -- думала она. Одеяло слегка
намокло, и она осторожно сдвинулась к подветренной стороне.
Правда, уши ее все равно упирались в каркас лодки.
Малышка Мю сидела на носу, монотонно напевая сама себе.
-- Мама, -- прошептал Муми-тролль, -- почему она сделалась
такой?
-- Кто?
-- Морра. С ней сделали что-то, отчего она стала такой
ужасной?
-- Не знаю, -- сказала Муми-мама, вытаскивая свой хвост из
воды. -- Это, наверное, потому, что никто вообще ничего не
делал. Я имею в виду, никто не интересовался ею. Во всяком
случае, не думаю, что она о чем-то помнит или размышляет. Она
как дождь или мрак, или камень, который нужно обойти, чтобы
двигаться вперед. Хочешь кофе? Он в термосе в белой корзинке.
-- Нет, не сейчас, -- сказал Муми-тролль. -- У нее
стеклянные глаза, как у рыбы. Она умеет разговаривать?
Муми-мама вздохнула и ответила:
-- Никто не говорит с ней, и о ней тоже, иначе она
становится больше и начинает преследовать человека. И не надо
жалеть ее. Ты, кажется, вообразил, что она тянется к свету, но
на самом деле она лишь хочет сесть на то, что светится, чтобы
оно никогда не светило снова. А сейчас, я думаю, я бы немного
соснула.
Небо усыпали бледные осенние звезды. Лежа на спине,
Муми-тролль глядел на штормовой фонарь и думал о Морре. Тот, с
кем и о ком нельзя говорить, должен был бы постепенно исчезнуть
и даже не осмеливаться верить в свое собственное существование.
Муми-тролль размышлял, может ли зеркало помочь Морре. Имея
много-много зеркал, можно быть любым количеством существ,
видных спереди и сзади, эти существа могли бы даже
разговаривать друг с другом. Возможно...
Было тихо. Только руль слегка поскрипывал. Все спали.
Муми-папа был наедине со своей семьей. Он не помнил себя таким
бодрым, как сейчас.
К утру Морра решила, что пора отправляться в путь. Остров
под ней был черен и прозрачен, его острый ледяной бушприт
указывал на юг. Она подобрала свои черные юбки, свисающие с
нее, как листья увядшей розы. Они раскрылись и зашуршали,
вздымаясь, как крылья. Так началось медленное путешествие Морры
через море.
Она двигала своими юбками вверх, наружу и вниз, как будто
гребла в мерзлом воздухе. Вода отбегала назад мелкими
испуганными волнами, и Морра плыла, оставляя за собой облако
легкого снега. Ее силуэт на фоне неба напоминал большую летучую
мышь. Она продвигалась очень медленно, но это ее устраивало. У
нее было время. У нее не было ничего, кроме времени.
Семья плыла всю ночь и весь следующий день, пока снова не
наступила ночь. Муми-папа сидел у руля и ждал, когда покажется
свет маяка. Но их окружала только темно-синяя ночь, и на
горизонте ничего не было видно.
-- Мы на верном пути, -- сказал Муми-папа. -- При таком
ветре мы попадем туда до полуночи, но маяк должен был
показаться еще в сумерках.
-- Может, какие-нибудь негодяи потушили его, --
предположила Малышка Мю.
-- Ты думаешь, кто-то выключил маяк? -- ответил Муми-папа.
-- Будь спокойна, с ним все в порядке. Есть вещи, на которые
можно полагаться: например, морские течения, времена года,
восход солнца. Маяки всегда работают.
-- Мы скоро увидим, -- сказала Муми-мама. Ее голова была
полна мелких мыслей, которые она не могла привести в порядок.
"Хоть бы все было хорошо, -- думала она. -- Он так счастлив.
Надеюсь, там действительно есть остров с маяком, а не просто
мушиный след. Невозможно вернуться домой после такого
торжественного начала... Вот бы найти большие розовые ракушки,
да и белые очень хорошо смотрятся на черной земле. Интересно,
растут ли там розы..."
-- Тише! Я что-то слышу, -- сказала вдруг Малышка Мю со
своего места на носу. -- Что-то происходит.
Все подняли носы и стали всматриваться в ночь. Вскоре звук
весел достиг их ушей. Какая-то лодка медленно приблизилась и
выплыла из темноты. Это была маленькая серая лодка; сидящий в
ней человек опирался на свои весла и взирал на пришельцев без
особого удивления. Вид у него был очень потрепанный, но вполне
спокойный. Свет отражался в его больших голубых глазах,
прозрачных, как вода. На носу лодки располагалось несколько
удочек.
-- Разве рыба клюет по ночам? -- спросил Муми-папа.
Рыболов смотрел куда-то мимо них. Он и не подумал
ответить.
-- Разве рядом нет острова с большим маяком? -- продолжал
Муми-папа. -- Почему маяк не работает? Он давно должен был
показаться.
Рыболов скользил мимо них в своей лодке. Они с трудом
расслышали его, когда он наконец заговорил.
-- Не знаю... Возвращайтесь домой... Вы заплыли слишком
далеко...
Он исчез. Они пытались услышать звук весел, но ничего не
было слышно в молчании ночи.
-- Он не показался вам немного странным? -- неуверенно
спросил Муми-папа.
-- Очень странным, если вы спросите меня, -- заявила
Малышка Мю, -- Он просто чокнутый.
Муми-мама вздохнула и выпрямила ноги.
-- Большинство наших знакомых такие -- в большей или
меньшей степени, -- сказала она.
Ветер утих. Муми-папа сидел у руля выпрямившись и
принюхивался.
-- Сейчас я чувствую, что мы на месте -- сказал он. -- Мы
подходим к подветренной стороне острова. Я только не понимаю,
почему не работает маяк.
Запах вереска наполнял теплый воздух. Все было абсолютно
неподвижно. Затем из ночной темноты возникла огромная тень и
нависла над ними: это был сам остров, внимательно их
разглядывающий. Они ощутили его горячее дыхание, когда лодка
ударилась в песчаный берег и остановилась. Чувствуя, что за
ними наблюдают, они прижались друг к другу, не осмеливаясь
двинуться.
На берегу послышались быстрые шаги, легкий плеск, потом
опять стало тихо.
-- Ты слышала, мама? -- прошептал Муми-тролль.
-- Малышка Мю сошла на берег, -- сказала Муми-мама. Она
заставила себя сдвинуться с места и начала копаться среди своих
корзинок, пытаясь перетащить коробку с землей и розами через
борт лодки.
-- Не беспокойся, -- нервно сказал Муми-папа. -- Я
позабочусь об этом. Все должно быть правильно организовано с
самого начала. В первую очередь надо заняться лодкой. Сядь и не
волнуйся.
Муми-мама послушно села, стараясь не попасть под
опускающийся парус, в то время как Муми-папа возился в лодке,
все организовывая. Штормовой фонарь высвечивал круг белого
песка и черной воды, а за его пределами был только мрак.
Муми-папа и Муми-тролль вытянули на берег матрас, при этом
намочив его. Лодка накренилась, и сундук прижал розовые кусты к
борту. Муми-мама сидела и ждала, уткнувшись носом в лапы. В
свое время она, наверное, привыкнет к тому, что о ней
заботятся, может, ей это понравится. Она задремала на пару
минут. Потом появился Муми-папа со словами: "Теперь можешь
идти, все готово". Он был счастлив и бодр, его шляпа была
сдвинута на затылок. Выше на берегу он соорудил палатку из
паруса и весел, похожую на большого зверя, присевшего на задние
лапы. Муми-мама попыталась разглядеть, есть ли на их новом
берегу ракушки, но было слишком темно. Они обещали ей, что
здесь будут ракушки, большие и редкие, какие попадаются только
далеко в море.
-- Ну вот, -- сказал Муми-папа. -- Все, что тебе надо
сейчас делать -- это идти спать. Я буду стоять на страже всю
ночь, так что тебе нечего бояться. Завтра ты будешь ночевать в
моем маяке. Если б я только знал, почему он не работает... Ну
что, там уютно?
-- Просто прекрасно, -- ответила Муми-мама, заползая под
парус.
Малышка Мю как всегда гуляла сама по себе. Но это не имело
значения, потому что она была членом семьи, которому удавалось
справляться со всем самостоятельно. Пока все шло хорошо.
Муми-тролль наблюдал, как Муми-мама повернулась раз или
два на влажном матрасе, пока не нашла свое любимое место,
тихонько вздохнула и заснула. Из всего необычного самым
необычным было то, что Муми-мама заснула на новом месте, не
распаковав вещи, не приготовив постели, не пожелав всем
спокойной ночи перед сном. Она даже оставила свою сумку на
песке. Это было страшновато и в то же время весело, это
означало, что произошли настоящие перемены, а не просто
приключение.
Муми-тролль высунул нос из-под паруса. Снаружи сидел на
страже Муми-папа, поставив перед собой штормовой фонарь. Его
тень была очень длинной, и сам он выглядел намного больше, чем
обычно. Муми-тролль опять свернулся в клубок и положил лапы на
свой теплый животик. Он отдал себя снам. Они были синие и
качающиеся, такие же, как море в эту ночь.
Утро наступало медленно. Муми-папа был наедине со своим
островом, который с каждым часом принадлежал ему все полнее.
Небо начало светлеть, и скалы выросли огромной неровной массой,
а над ними Муми-папа увидел маяк. Он появился наконец,
громадный и черный на фоне серого неба. Он был гораздо больше,
чем Муми-папа представлял себе, потому что именно в этот
предрассветный час одинокий и бодрствующий чувствует себя
беспомощным, и все кажется ему опасным.
Муми-папа потушил штормовой фонарь, и берег исчез.
Муми-папа не хотел, чтобы маяк увидел его до срока. С моря дул
холодный утренний ветер, с другой стороны острова доносились
крики чаек.
Маяк, казалось, вздымался все выше и выше над сидящим на
берегу Муми-папой. Он походил на модель, которую Муми-папа не
успел закончить. Сейчас он заметил, что крыша у маяка не такая
заостренная, как он думал, и что там нет поручней. Муми-папа
долго смотрел на темный и покинутый маяк, и постепенно тот
начал уменьшаться, приближаясь к давно вынашиваемому образу.
"Во всяком случае, это мое, -- подумал Муми-папа, зажигая
трубку. -- Я захвачу маяк, я преподнесу его моей семье и скажу:
"Здесь мы будем жить. Внутри мы в безопасности, там с нами не
может случиться ничего страшного"".
Малышка Мю глядела на восход, сидя у подножия маяка. Внизу
в полумраке лежал остров, напоминающий большого серого
потягивающегося кота, выпустившего когти; обе его лапы
покоились в море, хвостом служил длинный узкий мыс. Шерсть на
кошачьей спине стояла дыбом, а глаза были невидимы.
-- Да! -- сказала Малышка Мю. -- Это не простой остров. Он
лежит на морском дне не так, как другие острова. Могу
поспорить, здесь что-то случится.
Она свернулась калачиком и ждала. Солнце вставало над
морем, все обретало цвета и тени. Остров обретал форму и
втягивал когти. Кот исчез. Все засияло, и белоснежные чайки
закружились над водой. Тень от маяка широкой темной лентой
протянулась через остров к берегу, где находилась лодка.
А вот далеко внизу показались все остальные, с высоты
похожие на муравьев. Нагруженные корзинами Муми-папа и
Муми-тролль вышли из-за кустов акации и вступили в тень маяка.
Здесь они сделались еще меньше -- три маленьких белых точки --
и остановились, задрав головы, чтобы разглядеть то, что
возвышалось над ними.
-- Ох, какой же он большой! -- выдохнула Муми-мама и
застыла на месте.
-- Большой?! -- закричал Муми-папа. -- Он огромный! Это,
наверное, самый большой маяк из всех когда-либо построенных. И
знаешь ли ты, что это самый последний населенный клочок земли.
Все остались далеко позади. Впереди только море. Замечательно
осознавать это, правда?
-- Конечно, замечательно, папа! -- воскликнул Муми-тролль.
-- Можно, я немного понесу корзинку? -- спросила
Муми-мама.
-- Нет, нет, -- возразил Муми-папа, -- ты не должна
таскать вещи. От тебя требуется только войти в свой новый
дом... Но погоди, тебе нужны цветы, постой минутку... -- И он
скрылся между ольховыми деревьями в поисках цветов.
Муми-мама огляделась. Какая бедная здесь почва! И как
много камней вокруг, целые кучи. Да, здесь будет нелегко
разбить сад.
-- Какой печальный звук, мама, -- сказал Муми-тролль. --
Что это?
Муми-мама прислушалась.
-- Это осины, -- ответила она. -- Они всегда звучат
грустно.
Крохотные прибитые ветром осины росли между камнями. Они
шуршали и отчаянно трепетали под порывами ветра с моря, одна за
другой по ним пробегали волны дрожи. Днем остров был иным: он
как бы повернулся к пришельцам спиной. Его взгляд был направлен
не на них, как это было ночью, а далеко в море.
-- Ну вот, -- сказал Муми-папа, -- они ужасно маленькие,
но они распустятся, если ты поставишь их на солнце. А сейчас мы
должны идти. Скоро появится дорожка, ведущая от берега прямо к
маяку. Там будет пристань для лодки. Так много надо сделать!
Подумай только! Самому строить свою жизнь и превращать остров в
чудо совершенства! -- Он поднял корзины и заторопился через
вереск к маяку.
Перед ними лежали серые древние скалы с крутыми и острыми
уступами. Они спотыкались, минуя пропасти -- серые, полные
трещин и расщелин.
"Здесь все слишком большое, -- думала Муми-мама. -- Или,
может, я слишком маленькая".
Только тропинка была такая же маленькая и уязвимая, как
Муми-мама. Они осторожно пробрались через валуны к маяку и
остановились в ожидании на его массивном цементном подножии.
-- Добро пожаловать домой! -- сказал Муми-папа.
Они медленно обратили свои взгляды к маяку. Белый и
гигантский, он возносился все выше и выше на невероятную
высоту. У его верхушки летала стайка испуганных воробьев. От
этого вида кружилась голова.
-- Я чувствую себя немного нехорошо, -- слабо произнесла
Муми-мама.
Муми-тролль посмотрел на отца. Серьезный Муми-папа
взобрался на ступени и поднял лапу, чтобы взяться за дверную
ручку.
-- Она закрыта, -- услышал он позади себя голос Малышки
Мю.
Муми-папа повернулся и непонимающе уставился на нее.
-- Она закрыта, -- повторила Малышка Мю, -- а ключа нет.
Муми-папа потянул за ручку. Потом начал дергать и крутить
ее. Он стучал в дверь и даже дал ей пинка. В конце концов он
отступил на шаг и оглядел ее.
-- Здесь есть гвоздь, -- сказал он. -- Вы сами видите.
Очевидно, что он для ключа. Я никогда не слышал, чтобы
кто-нибудь закрывал дверь и не вешал ключ на гвоздь, как
положено. Особенно смотритель маяка.
-- Может, он под ступеньками, -- предположила Муми-мама.
Ключа не было и под ступеньками.
-- А сейчас вы все помолчите. Просто помолчите. Я должен
подумать. -- Муми-папа отошел в сторону, сел на камень и стал
смотреть на море.
Потеплело. Юго-западный ветер нежно овевал остров. Стоял
отличный день, как нельзя более подходящий для новоселья.
Муми-папа так расстроился, что в животе у него стало холодно.
Ему никак не удавалось сосредоточиться. Здесь не было ни
дверных рам, ни подоконников, ни плоских камней -- никакого
другого места для ключа, кроме как на гвозде или под ступенями.
Все было гладким и голым.
Муми-папа чувствовал, что устал. Он все время отдавал себе
отчет, что его семья стоит позади, ожидая в молчании, когда он
скажет что-нибудь. В конце концов он бросил через плечо: "Я
собираюсь немного поспать. Трудные задачи часто решаются во
сне. Мозг лучше работает, когда его оставляют в покое". Он
заполз в трещину в скале, натянул шляпу на глаза и с огромным
облегчением погрузился в сон.
Муми-тролль заглянул под ступеньки.
-- Здесь ничего нет, кроме мертвой птицы, -- сообщил он и
положил крохотный хрупкий белый скелет на лестницу, откуда его
немедленно сдуло ветром.
-- Я видела много таких в вереске, -- сказала моментально
заинтересовавшаяся Малышка Мю. -- Напоминает мне "Месть Забытых
Костей". Классный рассказ.
-- Что же нам теперь делать? -- спросил Муми-тролль.
-- Я думаю о рыболове, которого мы встретили ночью, --
сказала Муми-мама, -- он ведь живет где-то на острове. Может,
он что-то знает. -- Она открыла мешок с постелями и достала
красное одеяло. -- Накрой папу. Нехорошо спать на голых камнях.
А потом можешь обойти остров и поискать рыболова. Принеси мне
немного морской воды на обратном пути. Медная банка в лодке. И
картошка тоже.
Хорошо было наконец сдвинуться с места и начать
действовать. Муми-тролль отвернулся от маяка и побрел прочь по
острову. Заросли красного вереска покрывали склон, под скалой
было тихо и тепло. Твердая и горячая земля пахла хорошо, но
совсем не так, как дома в саду.
Сейчас, оставшись в одиночестве, Муми-тролль смог как
следует присмотреться и принюхаться к острову, почувствовать
его своими лапами, насторожить уши и прислушаться. Вдали от
рева моря остров был тише, чем Муми-долина, почти совершенно
безмолвен и ужасно, ужасно стар.
-- С этим островом нелегко будет познакомиться, -- думал
Муми-тролль. -- Он хочет, чтобы его оставили в покое.
Вересковое поле исчезало в мшистом болоте посередине
острова и появлялось с другой стороны болота только для того,
чтобы раствориться в низенькой чаще елей и карликовых берез.
Здесь не было ни одного высокого дерева -- все жалось к земле,
нащупывая путь через скалы. Муми-тролль понял, что ему тоже
нужно сделаться как можно меньше. Он побежал к мысу.
На западной оконечности острова стоял маленький домик,
построенный из камней и цемента. Он был прочно прикреплен к
скале железными скрепами. Сзади он был круглый, как тюлень, и
смотрел прямо в море через маленькую, прочную оконную раму. Дом
был такой крохотный, что в нем можно было сидеть, только если
ты был нужного размера. Рыболов построил его для себя. Сам он
лежал тут же на спине, заложив руки за голову, и глядел на
ползущие по небу облака.
-- Доброе утро, -- поздоровался Муми-тролль. -- Так это
здесь ты живешь?
-- Только когда штормит, -- туманно ответил рыболов.
Муми-тролль кивнул с серьезным видом. Это подходящий образ
жизни для того, кто любит большие волны, -- сидеть в самом
центре прибоя, наблюдая, как огромные водяные горы приходят и
уходят, слушая, как море грохочет по крыше. Муми-тролль хотел
спросить, нельзя ли и ему как-нибудь посмотреть на волны, но
дом был явно рассчитан на одного.
-- Мама шлет наилучшие пожелания, -- сказал он. -- Она
просила меня узнать о ключе от маяка.
Рыболов не ответил.
-- Папа не может попасть туда, -- объяснил Муми-тролль. --
Мы и подумали, что, может, ты знаешь, где ключ...
Тишина. Облаков в небе стало больше.
-- Там жил смотритель маяка, правда ведь? -- спросил
Муми-тролль.
Наконец рыболов повернул голову и взглянул на него своими
водянистыми глазами.
-- Нет, я ничего не знаю о ключе, -- сказал он.
-- Он потушил маяк и ушел? -- продолжал Муми-тролль. До
этого он никогда не встречал никого, кто бы не отвечал, когда
его спрашивают. Он волновался и чувствовал себя неуютно.
-- Я действительно не помню, -- сказал рыболов. -- Я
забыл, как он выглядел. -- Он медленно поднялся и зашагал через
камни -- серый, сморщенный и легкий, как перышко. Он был очень
маленький и не имел ни малейшего желания ни с кем
разговаривать.
Муми-тролль постоял немного, глядя рыболову вслед, а потом
повернулся и пошел обратно через узкую полоску земли. Он
направился к лодке, чтобы принести банку.
Скоро они будут есть. Муми-мама разведет костер между
корнями, и они разложат еду на ступеньках маяка. Все так или
иначе наладится.
Берег был покрыт совершенно белым песком. Залив,
изогнувшийся полумесяцем от одного мыса к другому, образовал
ловушку для всего, что ветер сдувал к подветренной стороне
острова. Принесенные морем бревна кучами лежали у линии прибоя
под кустами ольхи, но ниже по берегу песок был чистый и
гладкий, как отполированный пол. Идти по нему было приятно.
Лапы оставляли ямки, которые немедленно наполнялись водой, как
озера. Муми-тролль искал ракушки для мамы, но все, которые он
находил, были поломаны. Наверное, их разбило море.
Он увидел в песке что-то блестящее, но это была не
ракушка, а маленькая серебряная подкова. Неподалеку виднелись
следы копыт, ведущие прямо в море.
"Лошадь, должно быть, прыгнула в море прямо здесь и
потеряла одну из своих подков, -- отметил про себя Муми-тролль.
-- Вот оно что. Какая крошечная лошадка. Интересно, подкова
сделана из настоящего серебра или только посеребренная". Он
медлили, словно не знали, что делать дальше. Вокруг темного
подола ее юбки вода стала ровной и неподвижной и начала
замерзать.
Она стояла так долго, пока ее не окутало облако морозного
тумана. Время от времени она поднимала то одну то другую ногу,
лед трещал и становился все толще и толще. Она растила ледяной
остров для того чтобы добраться до штормового фонаря. Хотя его
не было видно, она знала, что он где-то там, за островами.
Неважно, если он погаснет до того, как она достигнет цели. Она
может подождать. Другим вечером они зажгут другую лампу. Они
всегда делают это рано или поздно.
Муми-папа правил лодкой. Он крепко сжимал лапой руль,
чувствуя, что они с лодкой понимают друг друга. Он находился в
полном мире с самим собой.
Его домашние выглядели такими же маленькими и
беспомощными, как в хрустальном шаре, и он уверенно вел их
через огромный океан сквозь безмолвную голубую ночь. Штормовой
фонарь освещал путь, его луч казался Муми-папе яркой линией,
прочерченной им самим на карте со словами: "Отсюда -- сюда.
Здесь мы будем жить. Здесь мой маяк будет центром мира, он
будет гордо возвышаться над опасностями океана!"
-- Тебе не холодно? -- счастливо кричал Муми-папа. -- Ты
завернулась в одеяло? Смотри, последний остров остался позади
нас, наступает самая темная часть ночи. Очень трудно идти под
парусом ночью. Все время надо быть начеку.
-- Конечно, дорогой! -- отозвалась Муми-мама, свернувшаяся
на дне лодки. "Это великий опыт", -- думала она. Одеяло слегка
намокло, и она осторожно сдвинулась к подветренной стороне.
Правда, уши ее все равно упирались в каркас лодки.
Малышка Мю сидела на носу, монотонно напевая сама себе.
-- Мама, -- прошептал Муми-тролль, -- почему она сделалась
такой?
-- Кто?
-- Морра. С ней сделали что-то, отчего она стала такой
ужасной?
-- Не знаю, -- сказала Муми-мама, вытаскивая свой хвост из
воды. -- Это, наверное, потому, что никто вообще ничего не
делал. Я имею в виду, никто не интересовался ею. Во всяком
случае, не думаю, что она о чем-то помнит или размышляет. Она
как дождь или мрак, или камень, который нужно обойти, чтобы
двигаться вперед. Хочешь кофе? Он в термосе в белой корзинке.
-- Нет, не сейчас, -- сказал Муми-тролль. -- У нее
стеклянные глаза, как у рыбы. Она умеет разговаривать?
Муми-мама вздохнула и ответила:
-- Никто не говорит с ней, и о ней тоже, иначе она
становится больше и начинает преследовать человека. И не надо
жалеть ее. Ты, кажется, вообразил, что она тянется к свету, но
на самом деле она лишь хочет сесть на то, что светится, чтобы
оно никогда не светило снова. А сейчас, я думаю, я бы немного
соснула.
Небо усыпали бледные осенние звезды. Лежа на спине,
Муми-тролль глядел на штормовой фонарь и думал о Морре. Тот, с
кем и о ком нельзя говорить, должен был бы постепенно исчезнуть
и даже не осмеливаться верить в свое собственное существование.
Муми-тролль размышлял, может ли зеркало помочь Морре. Имея
много-много зеркал, можно быть любым количеством существ,
видных спереди и сзади, эти существа могли бы даже
разговаривать друг с другом. Возможно...
Было тихо. Только руль слегка поскрипывал. Все спали.
Муми-папа был наедине со своей семьей. Он не помнил себя таким
бодрым, как сейчас.
К утру Морра решила, что пора отправляться в путь. Остров
под ней был черен и прозрачен, его острый ледяной бушприт
указывал на юг. Она подобрала свои черные юбки, свисающие с
нее, как листья увядшей розы. Они раскрылись и зашуршали,
вздымаясь, как крылья. Так началось медленное путешествие Морры
через море.
Она двигала своими юбками вверх, наружу и вниз, как будто
гребла в мерзлом воздухе. Вода отбегала назад мелкими
испуганными волнами, и Морра плыла, оставляя за собой облако
легкого снега. Ее силуэт на фоне неба напоминал большую летучую
мышь. Она продвигалась очень медленно, но это ее устраивало. У
нее было время. У нее не было ничего, кроме времени.
Семья плыла всю ночь и весь следующий день, пока снова не
наступила ночь. Муми-папа сидел у руля и ждал, когда покажется
свет маяка. Но их окружала только темно-синяя ночь, и на
горизонте ничего не было видно.
-- Мы на верном пути, -- сказал Муми-папа. -- При таком
ветре мы попадем туда до полуночи, но маяк должен был
показаться еще в сумерках.
-- Может, какие-нибудь негодяи потушили его, --
предположила Малышка Мю.
-- Ты думаешь, кто-то выключил маяк? -- ответил Муми-папа.
-- Будь спокойна, с ним все в порядке. Есть вещи, на которые
можно полагаться: например, морские течения, времена года,
восход солнца. Маяки всегда работают.
-- Мы скоро увидим, -- сказала Муми-мама. Ее голова была
полна мелких мыслей, которые она не могла привести в порядок.
"Хоть бы все было хорошо, -- думала она. -- Он так счастлив.
Надеюсь, там действительно есть остров с маяком, а не просто
мушиный след. Невозможно вернуться домой после такого
торжественного начала... Вот бы найти большие розовые ракушки,
да и белые очень хорошо смотрятся на черной земле. Интересно,
растут ли там розы..."
-- Тише! Я что-то слышу, -- сказала вдруг Малышка Мю со
своего места на носу. -- Что-то происходит.
Все подняли носы и стали всматриваться в ночь. Вскоре звук
весел достиг их ушей. Какая-то лодка медленно приблизилась и
выплыла из темноты. Это была маленькая серая лодка; сидящий в
ней человек опирался на свои весла и взирал на пришельцев без
особого удивления. Вид у него был очень потрепанный, но вполне
спокойный. Свет отражался в его больших голубых глазах,
прозрачных, как вода. На носу лодки располагалось несколько
удочек.
-- Разве рыба клюет по ночам? -- спросил Муми-папа.
Рыболов смотрел куда-то мимо них. Он и не подумал
ответить.
-- Разве рядом нет острова с большим маяком? -- продолжал
Муми-папа. -- Почему маяк не работает? Он давно должен был
показаться.
Рыболов скользил мимо них в своей лодке. Они с трудом
расслышали его, когда он наконец заговорил.
-- Не знаю... Возвращайтесь домой... Вы заплыли слишком
далеко...
Он исчез. Они пытались услышать звук весел, но ничего не
было слышно в молчании ночи.
-- Он не показался вам немного странным? -- неуверенно
спросил Муми-папа.
-- Очень странным, если вы спросите меня, -- заявила
Малышка Мю, -- Он просто чокнутый.
Муми-мама вздохнула и выпрямила ноги.
-- Большинство наших знакомых такие -- в большей или
меньшей степени, -- сказала она.
Ветер утих. Муми-папа сидел у руля выпрямившись и
принюхивался.
-- Сейчас я чувствую, что мы на месте -- сказал он. -- Мы
подходим к подветренной стороне острова. Я только не понимаю,
почему не работает маяк.
Запах вереска наполнял теплый воздух. Все было абсолютно
неподвижно. Затем из ночной темноты возникла огромная тень и
нависла над ними: это был сам остров, внимательно их
разглядывающий. Они ощутили его горячее дыхание, когда лодка
ударилась в песчаный берег и остановилась. Чувствуя, что за
ними наблюдают, они прижались друг к другу, не осмеливаясь
двинуться.
На берегу послышались быстрые шаги, легкий плеск, потом
опять стало тихо.
-- Ты слышала, мама? -- прошептал Муми-тролль.
-- Малышка Мю сошла на берег, -- сказала Муми-мама. Она
заставила себя сдвинуться с места и начала копаться среди своих
корзинок, пытаясь перетащить коробку с землей и розами через
борт лодки.
-- Не беспокойся, -- нервно сказал Муми-папа. -- Я
позабочусь об этом. Все должно быть правильно организовано с
самого начала. В первую очередь надо заняться лодкой. Сядь и не
волнуйся.
Муми-мама послушно села, стараясь не попасть под
опускающийся парус, в то время как Муми-папа возился в лодке,
все организовывая. Штормовой фонарь высвечивал круг белого
песка и черной воды, а за его пределами был только мрак.
Муми-папа и Муми-тролль вытянули на берег матрас, при этом
намочив его. Лодка накренилась, и сундук прижал розовые кусты к
борту. Муми-мама сидела и ждала, уткнувшись носом в лапы. В
свое время она, наверное, привыкнет к тому, что о ней
заботятся, может, ей это понравится. Она задремала на пару
минут. Потом появился Муми-папа со словами: "Теперь можешь
идти, все готово". Он был счастлив и бодр, его шляпа была
сдвинута на затылок. Выше на берегу он соорудил палатку из
паруса и весел, похожую на большого зверя, присевшего на задние
лапы. Муми-мама попыталась разглядеть, есть ли на их новом
берегу ракушки, но было слишком темно. Они обещали ей, что
здесь будут ракушки, большие и редкие, какие попадаются только
далеко в море.
-- Ну вот, -- сказал Муми-папа. -- Все, что тебе надо
сейчас делать -- это идти спать. Я буду стоять на страже всю
ночь, так что тебе нечего бояться. Завтра ты будешь ночевать в
моем маяке. Если б я только знал, почему он не работает... Ну
что, там уютно?
-- Просто прекрасно, -- ответила Муми-мама, заползая под
парус.
Малышка Мю как всегда гуляла сама по себе. Но это не имело
значения, потому что она была членом семьи, которому удавалось
справляться со всем самостоятельно. Пока все шло хорошо.
Муми-тролль наблюдал, как Муми-мама повернулась раз или
два на влажном матрасе, пока не нашла свое любимое место,
тихонько вздохнула и заснула. Из всего необычного самым
необычным было то, что Муми-мама заснула на новом месте, не
распаковав вещи, не приготовив постели, не пожелав всем
спокойной ночи перед сном. Она даже оставила свою сумку на
песке. Это было страшновато и в то же время весело, это
означало, что произошли настоящие перемены, а не просто
приключение.
Муми-тролль высунул нос из-под паруса. Снаружи сидел на
страже Муми-папа, поставив перед собой штормовой фонарь. Его
тень была очень длинной, и сам он выглядел намного больше, чем
обычно. Муми-тролль опять свернулся в клубок и положил лапы на
свой теплый животик. Он отдал себя снам. Они были синие и
качающиеся, такие же, как море в эту ночь.
Утро наступало медленно. Муми-папа был наедине со своим
островом, который с каждым часом принадлежал ему все полнее.
Небо начало светлеть, и скалы выросли огромной неровной массой,
а над ними Муми-папа увидел маяк. Он появился наконец,
громадный и черный на фоне серого неба. Он был гораздо больше,
чем Муми-папа представлял себе, потому что именно в этот
предрассветный час одинокий и бодрствующий чувствует себя
беспомощным, и все кажется ему опасным.
Муми-папа потушил штормовой фонарь, и берег исчез.
Муми-папа не хотел, чтобы маяк увидел его до срока. С моря дул
холодный утренний ветер, с другой стороны острова доносились
крики чаек.
Маяк, казалось, вздымался все выше и выше над сидящим на
берегу Муми-папой. Он походил на модель, которую Муми-папа не
успел закончить. Сейчас он заметил, что крыша у маяка не такая
заостренная, как он думал, и что там нет поручней. Муми-папа
долго смотрел на темный и покинутый маяк, и постепенно тот
начал уменьшаться, приближаясь к давно вынашиваемому образу.
"Во всяком случае, это мое, -- подумал Муми-папа, зажигая
трубку. -- Я захвачу маяк, я преподнесу его моей семье и скажу:
"Здесь мы будем жить. Внутри мы в безопасности, там с нами не
может случиться ничего страшного"".
Малышка Мю глядела на восход, сидя у подножия маяка. Внизу
в полумраке лежал остров, напоминающий большого серого
потягивающегося кота, выпустившего когти; обе его лапы
покоились в море, хвостом служил длинный узкий мыс. Шерсть на
кошачьей спине стояла дыбом, а глаза были невидимы.
-- Да! -- сказала Малышка Мю. -- Это не простой остров. Он
лежит на морском дне не так, как другие острова. Могу
поспорить, здесь что-то случится.
Она свернулась калачиком и ждала. Солнце вставало над
морем, все обретало цвета и тени. Остров обретал форму и
втягивал когти. Кот исчез. Все засияло, и белоснежные чайки
закружились над водой. Тень от маяка широкой темной лентой
протянулась через остров к берегу, где находилась лодка.
А вот далеко внизу показались все остальные, с высоты
похожие на муравьев. Нагруженные корзинами Муми-папа и
Муми-тролль вышли из-за кустов акации и вступили в тень маяка.
Здесь они сделались еще меньше -- три маленьких белых точки --
и остановились, задрав головы, чтобы разглядеть то, что
возвышалось над ними.
-- Ох, какой же он большой! -- выдохнула Муми-мама и
застыла на месте.
-- Большой?! -- закричал Муми-папа. -- Он огромный! Это,
наверное, самый большой маяк из всех когда-либо построенных. И
знаешь ли ты, что это самый последний населенный клочок земли.
Все остались далеко позади. Впереди только море. Замечательно
осознавать это, правда?
-- Конечно, замечательно, папа! -- воскликнул Муми-тролль.
-- Можно, я немного понесу корзинку? -- спросила
Муми-мама.
-- Нет, нет, -- возразил Муми-папа, -- ты не должна
таскать вещи. От тебя требуется только войти в свой новый
дом... Но погоди, тебе нужны цветы, постой минутку... -- И он
скрылся между ольховыми деревьями в поисках цветов.
Муми-мама огляделась. Какая бедная здесь почва! И как
много камней вокруг, целые кучи. Да, здесь будет нелегко
разбить сад.
-- Какой печальный звук, мама, -- сказал Муми-тролль. --
Что это?
Муми-мама прислушалась.
-- Это осины, -- ответила она. -- Они всегда звучат
грустно.
Крохотные прибитые ветром осины росли между камнями. Они
шуршали и отчаянно трепетали под порывами ветра с моря, одна за
другой по ним пробегали волны дрожи. Днем остров был иным: он
как бы повернулся к пришельцам спиной. Его взгляд был направлен
не на них, как это было ночью, а далеко в море.
-- Ну вот, -- сказал Муми-папа, -- они ужасно маленькие,
но они распустятся, если ты поставишь их на солнце. А сейчас мы
должны идти. Скоро появится дорожка, ведущая от берега прямо к
маяку. Там будет пристань для лодки. Так много надо сделать!
Подумай только! Самому строить свою жизнь и превращать остров в
чудо совершенства! -- Он поднял корзины и заторопился через
вереск к маяку.
Перед ними лежали серые древние скалы с крутыми и острыми
уступами. Они спотыкались, минуя пропасти -- серые, полные
трещин и расщелин.
"Здесь все слишком большое, -- думала Муми-мама. -- Или,
может, я слишком маленькая".
Только тропинка была такая же маленькая и уязвимая, как
Муми-мама. Они осторожно пробрались через валуны к маяку и
остановились в ожидании на его массивном цементном подножии.
-- Добро пожаловать домой! -- сказал Муми-папа.
Они медленно обратили свои взгляды к маяку. Белый и
гигантский, он возносился все выше и выше на невероятную
высоту. У его верхушки летала стайка испуганных воробьев. От
этого вида кружилась голова.
-- Я чувствую себя немного нехорошо, -- слабо произнесла
Муми-мама.
Муми-тролль посмотрел на отца. Серьезный Муми-папа
взобрался на ступени и поднял лапу, чтобы взяться за дверную
ручку.
-- Она закрыта, -- услышал он позади себя голос Малышки
Мю.
Муми-папа повернулся и непонимающе уставился на нее.
-- Она закрыта, -- повторила Малышка Мю, -- а ключа нет.
Муми-папа потянул за ручку. Потом начал дергать и крутить
ее. Он стучал в дверь и даже дал ей пинка. В конце концов он
отступил на шаг и оглядел ее.
-- Здесь есть гвоздь, -- сказал он. -- Вы сами видите.
Очевидно, что он для ключа. Я никогда не слышал, чтобы
кто-нибудь закрывал дверь и не вешал ключ на гвоздь, как
положено. Особенно смотритель маяка.
-- Может, он под ступеньками, -- предположила Муми-мама.
Ключа не было и под ступеньками.
-- А сейчас вы все помолчите. Просто помолчите. Я должен
подумать. -- Муми-папа отошел в сторону, сел на камень и стал
смотреть на море.
Потеплело. Юго-западный ветер нежно овевал остров. Стоял
отличный день, как нельзя более подходящий для новоселья.
Муми-папа так расстроился, что в животе у него стало холодно.
Ему никак не удавалось сосредоточиться. Здесь не было ни
дверных рам, ни подоконников, ни плоских камней -- никакого
другого места для ключа, кроме как на гвозде или под ступенями.
Все было гладким и голым.
Муми-папа чувствовал, что устал. Он все время отдавал себе
отчет, что его семья стоит позади, ожидая в молчании, когда он
скажет что-нибудь. В конце концов он бросил через плечо: "Я
собираюсь немного поспать. Трудные задачи часто решаются во
сне. Мозг лучше работает, когда его оставляют в покое". Он
заполз в трещину в скале, натянул шляпу на глаза и с огромным
облегчением погрузился в сон.
Муми-тролль заглянул под ступеньки.
-- Здесь ничего нет, кроме мертвой птицы, -- сообщил он и
положил крохотный хрупкий белый скелет на лестницу, откуда его
немедленно сдуло ветром.
-- Я видела много таких в вереске, -- сказала моментально
заинтересовавшаяся Малышка Мю. -- Напоминает мне "Месть Забытых
Костей". Классный рассказ.
-- Что же нам теперь делать? -- спросил Муми-тролль.
-- Я думаю о рыболове, которого мы встретили ночью, --
сказала Муми-мама, -- он ведь живет где-то на острове. Может,
он что-то знает. -- Она открыла мешок с постелями и достала
красное одеяло. -- Накрой папу. Нехорошо спать на голых камнях.
А потом можешь обойти остров и поискать рыболова. Принеси мне
немного морской воды на обратном пути. Медная банка в лодке. И
картошка тоже.
Хорошо было наконец сдвинуться с места и начать
действовать. Муми-тролль отвернулся от маяка и побрел прочь по
острову. Заросли красного вереска покрывали склон, под скалой
было тихо и тепло. Твердая и горячая земля пахла хорошо, но
совсем не так, как дома в саду.
Сейчас, оставшись в одиночестве, Муми-тролль смог как
следует присмотреться и принюхаться к острову, почувствовать
его своими лапами, насторожить уши и прислушаться. Вдали от
рева моря остров был тише, чем Муми-долина, почти совершенно
безмолвен и ужасно, ужасно стар.
-- С этим островом нелегко будет познакомиться, -- думал
Муми-тролль. -- Он хочет, чтобы его оставили в покое.
Вересковое поле исчезало в мшистом болоте посередине
острова и появлялось с другой стороны болота только для того,
чтобы раствориться в низенькой чаще елей и карликовых берез.
Здесь не было ни одного высокого дерева -- все жалось к земле,
нащупывая путь через скалы. Муми-тролль понял, что ему тоже
нужно сделаться как можно меньше. Он побежал к мысу.
На западной оконечности острова стоял маленький домик,
построенный из камней и цемента. Он был прочно прикреплен к
скале железными скрепами. Сзади он был круглый, как тюлень, и
смотрел прямо в море через маленькую, прочную оконную раму. Дом
был такой крохотный, что в нем можно было сидеть, только если
ты был нужного размера. Рыболов построил его для себя. Сам он
лежал тут же на спине, заложив руки за голову, и глядел на
ползущие по небу облака.
-- Доброе утро, -- поздоровался Муми-тролль. -- Так это
здесь ты живешь?
-- Только когда штормит, -- туманно ответил рыболов.
Муми-тролль кивнул с серьезным видом. Это подходящий образ
жизни для того, кто любит большие волны, -- сидеть в самом
центре прибоя, наблюдая, как огромные водяные горы приходят и
уходят, слушая, как море грохочет по крыше. Муми-тролль хотел
спросить, нельзя ли и ему как-нибудь посмотреть на волны, но
дом был явно рассчитан на одного.
-- Мама шлет наилучшие пожелания, -- сказал он. -- Она
просила меня узнать о ключе от маяка.
Рыболов не ответил.
-- Папа не может попасть туда, -- объяснил Муми-тролль. --
Мы и подумали, что, может, ты знаешь, где ключ...
Тишина. Облаков в небе стало больше.
-- Там жил смотритель маяка, правда ведь? -- спросил
Муми-тролль.
Наконец рыболов повернул голову и взглянул на него своими
водянистыми глазами.
-- Нет, я ничего не знаю о ключе, -- сказал он.
-- Он потушил маяк и ушел? -- продолжал Муми-тролль. До
этого он никогда не встречал никого, кто бы не отвечал, когда
его спрашивают. Он волновался и чувствовал себя неуютно.
-- Я действительно не помню, -- сказал рыболов. -- Я
забыл, как он выглядел. -- Он медленно поднялся и зашагал через
камни -- серый, сморщенный и легкий, как перышко. Он был очень
маленький и не имел ни малейшего желания ни с кем
разговаривать.
Муми-тролль постоял немного, глядя рыболову вслед, а потом
повернулся и пошел обратно через узкую полоску земли. Он
направился к лодке, чтобы принести банку.
Скоро они будут есть. Муми-мама разведет костер между
корнями, и они разложат еду на ступеньках маяка. Все так или
иначе наладится.
Берег был покрыт совершенно белым песком. Залив,
изогнувшийся полумесяцем от одного мыса к другому, образовал
ловушку для всего, что ветер сдувал к подветренной стороне
острова. Принесенные морем бревна кучами лежали у линии прибоя
под кустами ольхи, но ниже по берегу песок был чистый и
гладкий, как отполированный пол. Идти по нему было приятно.
Лапы оставляли ямки, которые немедленно наполнялись водой, как
озера. Муми-тролль искал ракушки для мамы, но все, которые он
находил, были поломаны. Наверное, их разбило море.
Он увидел в песке что-то блестящее, но это была не
ракушка, а маленькая серебряная подкова. Неподалеку виднелись
следы копыт, ведущие прямо в море.
"Лошадь, должно быть, прыгнула в море прямо здесь и
потеряла одну из своих подков, -- отметил про себя Муми-тролль.
-- Вот оно что. Какая крошечная лошадка. Интересно, подкова
сделана из настоящего серебра или только посеребренная". Он
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента