Тюдор Элизабет. Время, взятое взаймы

   "Какая разница, куда я попал? - шагая по хорошо освещенным улицам, думал он. - Будь это повстанческий лагерь или любое другое место, я не смогу вернуться к прежней жизни... Для меня отныне все потеряно... все кончено... Я не знаю, где я.... мне не вернуть убитых родственников... не отомстить больше жестокому императору... жизнь потеряла всякий смысл... А как же продолжение рода Шэн? - спросил он сам себя. - Какая сейчас разница?... Но ведь тебя избрали старейшины... - он горестно рассмеялся из-за собственной непоследовательности. - Уж лучше бы меня казнили вместе с остальными, тогда мне не
   пришлось бы пережить такое унижение..."
   Мысли его прервал один из прохожих. Высокий, худощавый незнакомец, на десяток лет старше Яна, был чем-то страшно рассержен и агрессивен. Рядом с ним стояли пятеро парней примерно того же возраста.
   В раздумье Шэн не заметил, как добрался до района, где постройки были менее современной конструкции. Этот контраст старого и нового, прошлого и будущего, присущий Гонконгу, вызывал в человеке ощущение, словно бы он попал из фантастического мира в минувшее тысячелетие. Здесь было менее шумно, но отнюдь не спокойно.
   Шестеро местных жителей шутливо разговаривали между собой, когда, оступившись о скользкий после дождя тротуар, самый худой среди них рухнул на землю. Его падение и смех Яна над собственной участью попали в один момент, и прохожий воспринял это на свой счет.
   - Эй, коротышка, что это так тебя рассмешило?
   Шэн оглянулся, не поверив, что обращение было сделано ему.
   - Чего уставился? Отвечай, когда тебя спрашивают!
   Это ты надо мной смеялся?
   Ян отрицательно покачал головой.
   - А тогда над чем же? - прохожий скрестил руки на
   груди и принял угрожающую позу.
   Юноша усмехнулся, представив себе лица незнакомцев, если бы они узнали, над чем он смеялся. Улыбка Яна еще больше разозлила незнакомца, и шестеро парней мигом окружили его, вознамерившись проучить.
   - Посмотрите-ка на его одежду, - тыча пальцем в
   Шэна, засмеялся самый полнотелый и коренастый из них.
   - Может, он сбежал из морга? - подхватил его сло
   ва щуплый и костлявый юноша.
   - Нет-нет, это одежда санитара! - воскликнул ба
   сом самый здоровенный из недругов.
   - Вонючий санитар! Небось завяз в дерьме в своей
   больнице и вышел подышать, - колко бросил худощавый, и остальные дружно заржали.
   Шэн поднял руку, призывая их выслушать его, и с достоинством ответил на шпильку:
   - Я прощаю тебе твое оскорбительное высказыва
   ние, ибо ты не ведаешь, с кем говоришь. Мне не пристало говорить с простолюдином - и посему пошел прочь с моей дороги, - он сделал царственный жест и, легонько толкнув худощавого, продолжил путь.
   Однако незнакомец не позволил ему уйти, и воспользовавшись преимуществом предательски ударил его в спину. Ян покачнулся, но удержался на ногах. Этот опрометчивый поступок дорого обошелся как худому, так и его дружкам. Оскорбленный и озлобленный прохожий враждебно глянул на неприятелей. Размахнулся ногой и ударил худого в живот. Тот отлетел на тротуар и скорчился от боли. Все произошло настолько молниеносно, что приятели поверженного не успели отреагировать. Самый костлявый и решительный среди них первым набросился на Шэна. Замахнулся, чтобы ударить его по лицу, но Ян оказался проворнее и, увернувшись от удара, сам поддал противнику. Голова костлявого парня откинулась назад, и он, не удержавшись на ногах, распростерся возле своего злополучного друга. После второго удачного отпора остальные четверо дружно напали на противника.
   Боевое искусство, которому Ян был обучен старшими братьями, помогло ему отбиться от неприятелей. Он изрядно поколотил их, хотя и ему досталось от здоровяка, который был вдвое выше и сильнее Шэна. Остальные пятеро недругов больше не риско
   вали приблизиться к драчуну и только со стороны болели за своего приятеля. Здоровяк, несмотря на многочисленные побои, был решительно настроен покорить своего противника.
   Где-то вблизи послышался вой сирены, и совсем недавно проявляющие отвагу уличные хулиганы словно трусливые зайцы пустились наутек. Здоровяк также бросился прочь оттуда, и Шэн остался наедине с полицией. Двое крепких мужчин в форме подбежали к правонарушителю, чтобы задержать его за хулиганство. Не ведая о профессии мужчин, Ян принял их за дружков недавней шайки. Когда полицейские попытались надеть на него наручники, он накинулся на них с кулаками. Не сумев по-доброму присмирить подростка, они применили дубинки. Осознав, что преимущество было на стороне незнакомцев, Ян решил убежать, но блюстители закона пресекли его попытку. Повалив его на землю, они наконец надели на него наручники и поволокли к патрульной машине. Юноша лягался, извивался и метался из стороны в сторону, но никак не мог вырваться из рук сотрудников полиции. Когда его все же удалось дотащить до машины, задержанный начал сопротивляться еще яростнее. Никогда не видавший так близко автомобиля и вообразив его страшно рычащим чудовищем, Ян начал психовать. Полицейские без лишних объяснений использовали свои жесткие меры и утихомирили его...
   - Он тут, в девятой камере.
   - Где его нашли? - спросил доктор Нома, пришед
   ший в полицейский участок за своим пациентом. Его сопровождал профессор Эйн.
   - Он учинил драку на улице, и патрульные, задер
   жав его, привезли сюда, - сообщил полицейский-надсмотрщик. - Мы так и думали, что он тронутый.
   - С чего это вы так решили?
   - Этот драчун, мало того, что ввязался в переделку
   с уличной шпаной, но и напал на полицейских. Когда же им удалось надеть на него наручники, он не пожелал сесть в машину. Кричал что-то вроде "чудовище съест меня"... Чудак! Как будто впервые видит тачку... Потому-то его и сочли сумасшедшим.
   Профессор Эйн и доктор Нома многозначительно переглянулись.
   Охранник остановился у зарешеченной двери и загремел ключами. Заключенный лежал на полу, прикованный наручниками к решетке камеры.
   - Зачем вы его содержите в наручниках? Он ведь и
   так находится в камере, - возмутился Нома грубым обращением с задержанным.
   - Его невозможно было утихомирить, вот нам и
   пришлось принять меры.
   Доктор вошел в камеру и, приблизившись к Шэну, присел возле него на корточки. Тот, свернувшись калачиком, неподвижно лежал на полу. Лицо его было скрыто от посторонних глаз.
   - Ян, мы приехали за тобой, - положив руку на
   плечо юноши, доктор легонько потряс его. - Ян, проснись...
   Взор Нома упал на руки заключенного, они были в синяках и ссадинах. Он бережно приподнял голову своего пациента и вздрогнул от неожиданности. Лицо его, как и руки, было обезображено побоями, он пребывал в бессознательном состоянии.
   - Что вы с ним сделали?! - сердито посмотрел
   Нома на охранника.
   - Я ничего не знаю. Это не я... - солгал полицей
   ский. - Когда его привезли сюда, он уже был...
   - Они избили его до потери сознания? Уму непо
   стижимо! Он ведь всего лишь строптивый подросток, а не особо опасный преступник! - в негодовании воскликнул профессор Эйн.
   - Вызовите неотложку, профессор. Надо срочно
   доставить его в больницу....
   Вот уже несколько недель Ян ни с кем не разговаривал. Он плохо питался и большую часть суток проводил во сне. Следы побоев, нанесенных ему сотрудниками правоохранительных органов, зажили, но неизлечимой была рана в его душе. Чувство одиночества угнетало все его существо. Он потерял родных, потерял свой мир, и был готов потерять и собственную жизнь.
   За прошедшие дни даже медсестра Кумико, с которой Шэн любил поболтать, не могла разговорить его. Подавленность юноши тревожила лечащего врача, и он посчитал, что прогулка на свежем воздухе немного взбодрит больного. Чтобы предотвратить побег пациента, его руки во время прогулки приковывались железными наручниками к креслу-каталке, а в остальное время к больничной койке. Меры предосторожности оказались излишними, Ян и не стремился сбежать. Его более не интересовал окружающий мир...
   Прогулки в парке больницы благотворно влияли на Шэна. Он заметно успокоился, но по-прежнему отказывался содействовать выздоровлению.
   Доктор Нома, после проведения тщательного обследования, начал сомневался в том, что Ян был действительно болен. Да, он был подавлен и угнетен, отказался от всего, что связывало человека с жизнью, и все же психиатр полагал, что состояние его объяснялось недоверием окружавших людей к нему. Нома не раз задавал себе вопрос: "Может быть, Ян говорит правду? На свете столько необъяснимого и непостижимого человеческому разуму, и перемещение во времени и пространстве - одна из таких загадок".
   Для того, чтобы проверить правдивость истории своего пациента, доктор Нома договорился с историком Шао и профессором Эйном, чтобы они созвали конференцию специалистов из разных областей науки, чтобы совместно произвести исследование над Яном Ли Шэном - "мальчиком, заблудившимся во времени".
   Шао известил о загадочном мальчике известных историков и физиков. Сообщение заинтересовало ученых - и большинство согласилось принять участие в этой конференции. Профессор Эйн также выполнил свою часть обязательства, пригласив лучших психиатров Гонконга. Оставалось только сообщить пациенту о готовящемся эксперименте и склонить его к добровольному участию в нем.
   Для того, чтобы поговорить на эту тему, доктор Нома выбрал для этого время прогулки. Безусловно, Ян заметил, что его спутницу Кумико в тот день сменил лечащий врач, однако он старался не обращать внимание на перемену.
   Пройдясь немного по парку, доктор присел на скамейку и завел разговор о главном, но пациент не желал даже слушать его. Уставившись куда-то вдаль, он принял выражение полного равнодушия.
   - Я не понимаю, почему ты так упрямишься? Я
   ведь пытаюсь помочь тебе, Ян... Мы все желаем тебе только добра, задушевно говорил медик. - Если ты расскажешь о себе большему кругу людей, возможно, все вместе мы найдем какой-нибудь выход.... - юноша безмолвствовал. - Ты же неглупый паренек, так почему же упорствуешь? Будь же благоразумен... Ну, поедем завтра на конференцию? - спросил он, и получил в ответ молчание.
   Нома выдержал продолжительную паузу, надеясь, что пациент даст свое согласие, однако тот все так же помалкивал. Доктор думал, что Ян заговорит хотя бы для того, чтобы отказаться, но он никак не предполагал встретить холодное равнодушие. Казалось, юношу столько времени убеждали в том, что он безумен, что тот в конце концов поверил в это, и ныне желал лишь одного покоя.
   Конференцию отложили на неделю, так как Шэн все еще упрямо молчал.
   - Постарайтесь быть ему другом, а не просто леча
   щим врачом, - беседуя с Номой, предложил ему профессор Эйн.
   - Другом? Пациенту?
   - Верно. Снимите с него оковы, и вы возвыситесь в
   его глазах.
   - Но, профессор, он ведь убежит!
   - Не думаю. Судя по его состоянию, он не распо
   ложен к побегу. Зачем ему это повторять?! Ян уже видел мир вне стен лечебницы и, очевидно, он не пришелся ему по душе.
   - Вы полагаете, он разочарован?
   - Конечно же! Представьте себя на его месте. Вы
   внезапно попадаете на две тысячи двести лет в будущее и вас окружают люди, которые лишают вас свободы и обращаются как с безумцем.
   - Профессор, вы так твердо высказываетесь, будто
   бы убеждены, что мальчик действительно из прошлого.
   - Я ничего не утверждаю. Это всего лишь мое
   предположение, которое основывается непосредственно на фактах. Впрочем, последнее слово будет за учеными...
   Доктор Нома прислушался к совету профессора и, освободив своего пациента от наручников, приставил у дверей палаты охранника.
   Ян изменился в лице, увидев свое освобождение. Таким образом первый шаг, к примирению или дружбе, как выразился профессор Эйн, был сделан. Предположение специалиста оказалось верным. За последующие три дня Нома сумел расположить к себе пациента. Нет, Ян по-прежнему ни с кем не говорил, однако его взгляд стал менее враждебным.
   На пятый день доктор решил и на прогулку выводить больного без оков.
   Усадив Яна в кресло-каталку, медсестра направилась к лифту. Юноша больше не пугался этого устройства, зная, что оно используется людьми для перемещения на другие этажи здания. На протяжении всей прогулки, как и полагалось, их сопровождал охранник.
   Кумико добралась до середины парка и остановилась у журчащего фонтана, вода которого поднималась вверх и сверкающими брызгами падала в черный мраморный бассейн. Посередине бассейна было сконструировано несколько геометрических фигур, выражающих химеричность современного мира.
   Это место очень нравилось Шэну, и медсестра, видя восторг в глазах юноши, ежедневно привозила его сюда. Оставив по привычке его у обочины фонтана, Кумико отвлеклась беседой с охранником. Она не заметила, как пациент встал из кресла и прыгнул в воду.
   - Ян! Что ты делаешь? Сейчас же выходи из воды!
   Здесь не место для купания! Выходи немедленно, дрянной мальчишка, мне же попадет от доктора Нома!...
   Однако юноша не слушал ее. Углубившись головой в воду, он наслаждался свободой. Люди, прогуливавшиеся по парку, сбежались поглазеть на безумца, плавающего в фонтане.
   - Лан, сейчас же вытащи его из воды...
   - Не надо, - остановил охранника Нома. - Если
   ему это нравится, пусть плавает. - Кумико изумленно приподняла брови. - Ты погляди, сколько радости он получает от этого...
   Врач позволил юноше исполнить его маленькую шалость, и за дружеское отношение был щедро вознагражден. Наплававшись вдоволь, Ян выбрался из бассейна и заговорил с ним.
   - Как долго я мечтал об этом! Спасибо вам, док
   тор!
   После случившегося инцидента Шэн стал иначе относиться к своему психиатру. Однако тот не хотел торопить его предстать перед учеными для изучения.
   Конференцию снова отложили на неделю, что еще больше заинтриговало научных работников.
   - Зачем это нужно? - поинтересовался Шэн у вра
   ча, сообщившего о предстоящем исследовании.
   - Мы хотим обследовать тебя.
   - Снова начнете колоть меня иглами, сковывать
   руки и задавать нескончаемые вопросы?
   - Нет-нет, всего лишь несколько вопросов, да и
   только.
   Юноша задумался. Какое-то тревожное чувство не покидало его. Он был почему-то уверен, что дальнейшая его судьба зависит от итогов предстоящей встречи. Зная в отличие от других истину, он предпочел прояснить все раз и навсегда, нежели жить в постоянном ожидании чего-то несбыточного. Вероятно, ученые, о которых говорил Нома, действительно могли помочь ему, а упускать этот шанс было бы безрассудством. Обдумав хорошенько все минусы и плюсы, пациент согласился участвовать во встрече.
   В назначенный день медсестра принесла Шэну одежду современных подростков и помогла ему одеться. Красная футболка, джинсы, кроссовки и кепка преобразили пациента и он стал похож на самого обычного паренька.
   - Как вижу ты уже готов? - оглядев юношу с ног
   до головы, спросил доктор Нома, пришедший с профессором Эйном, чтобы увезти пациента.
   Шэн молчаливо кивнул, и врач, приблизившись к нему, приковал его руку наручником к своей руке.
   - Зачем вы это делаете? - возмутился тот. - Думае
   те, я убегу?
   - Нет, Ян, я делаю это ради твоей же безопасности.
   Не желая более объяснять своих поступков, Нома повел его за собой. Они спустились в фойе и, выйдя из здания, направились к машине, поджидавшей у входа. За рулем был один из охранников больницы, профессор Эйн сел возле водителя, а Шэн с доктором Нома уселись на заднем сиденье.
   Всю дорогу Ян Ли с любопытством смотрел в окно. Он больше не боялся автомобилей, громадных домов, широких улиц и даже причудливых прохожих. Лицо его выражало только восторг и восхищение.
   Машина подъехала к фасаду здания, где должна была состояться конференция. У парадного входа толпились репортеры, прибывшие осветить в прессе сенсационное событие.
   - Черт побери! Слетелись как стервятники! Ким,
   подгони машину к черному входу, - велел охраннику доктор Нома.
   - Не стоит, они и там все оккупировали, - перего
   ворив по рации с охранниками в здании, доложил Ким. - Придется идти через главный вход.
   Водитель вышел из машины и открыл дверь для доктора. Профессор присоединился к ним, и они вместе направились к входу. Завидев медиков с юношей, папарацци окружили их, фотографируя и осыпая градом вопросов:
   - Доктор Нома, почему ваш пациент окован наруч
   никами? Он представляет опасность для окружающих?... Правда ли, что во время побега у него были неприятности с полицией? Он хотел убить одного из них?... Верно ли, что он одолел в одиночку шестерых взрослых мужчин?... Доктор, что вы думаете, он безумец или же пришелец из прошлого? Ваше мнение, доктор Нома?... Если окажется, что мальчик психически больной, как сложится его дальнейшая судьба?... А если он пришелец?...
   Вопросы репортеров остались без ответа. Шэн каждый раз дергался при вспышке фотокамер и, прикрыв лицо рукой, пытался отгородиться от света и назойливых журналистов.
   Наконец они вошли в здание и отделались от репортеров. Охрана не пропустила представителей прессы внутрь здания. В фойе было намного тише, здесь присутствовали лишь штатные работники.
   Освободив пациента от наручников, Нома велел ему следовать за профессором Эйном. Поднявшись по лифту на несколько этажей вверх и пройдя по длинному коридору, они добрались до конференц-зала. В огромном помещении от округлого центра до самых стен поднимались кресла с небольшими столиками. В одной части многолюдной аудитории восседали медики, а другую занимали научные работники других сфер.
   Шэна привели в центр зала, усадили за стол и придвинули к нему микрофон. Профессор Эйн накануне вечером объяснил ему порядок проведения такого рода конференций. Усвоив все правила, Ян поначалу был уверен в себе, однако нашествие репортеров поколебало его прежнюю решимость. Он уже сожалел, что согласился выступить перед аудиторией. Его тревога и растерянность не ускользнули от глаз лечащего врача.
   - Не волнуйся, все будет хорошо, - положив руки
   на плечи юноши, попытался он успокоить его.
   Вступительную речь произнес профессор Эйн. Он проинформировал собравшихся о результатах его личного обследования Яна Ли, затем задал исследуемому несколько вопросов, после чего присоединился к коллегам, сидящим на трибуне.
   Шэн сильно переживал, поэтому речь его была сбивчивой и неуверенной. Вопросы ученых большей частью касались истории прошлого Китая. Ян пересказывал биографии давно умерших знаменитостей и упоминал о многих событиях, о которых многие историки либо не помнили, либо вообще не знали.
   По мере того, как аудитория задавала все больше головоломных и каверзных вопросов, волнение ответчика увеличивалось. Одни ученые пытались выяснить истину, другие же, не веря Шэну, желали разоблачить его. Умело выйдя из путаных вопросов, Ян подумал было, что испытания окончились, когда внезапно один из присутствующих предложил испытать подопытного на детекторе лжи.
   Спустя несколько минут аппаратуру внесли в зал. Доктор Нома никак не ожидал такого поворота дел. Он не подготовил заранее своего пациента к такого рода процедуре и предчувствовал, что Яну это не понравится.
   Поняв, что неизвестную технику собираются надеть на него, Шэн запротестовал. Не приняв во внимание протест юноши, его привязали к стулу и прилепили к вискам пластыри с проводами.
   - Уберите руки... я не хочу этого... Отпустите ме
   ня! Отпустите!!! - взбунтовался он, ерзая на стуле.
   Доктор Нома поспешил успокоить своего пациента.
   - Тише, Ян... Не надо так кричать... Твоя нетер
   пимость может все испортить.
   - Мне все равно! Вы говорили, что мне зададут
   всего несколько вопросов только и всего! А их мне
   задали тысячи! Я устал.... устал от всех этих подозрений и недоверия...
   - Потерпи еще немного. Обещаю, мы скоро уедем,
   - посмотрев юноше в глаза, заверил его Нома.
   - На все вопросы ты должен отвечать только "да"
   или "нет", - осведомил мужчина, управлявший аппаратурой.
   Шэн немного приутих, однако он больше не собирался отвечать на вопросы правдиво. Ведь ему все равно не верили, так почему он долен был оправдываться? На все последующие вопросы Шэн однозначно отвечал "нет". Но подозрительная кучка научных работников не желала оставлять его в покое. Доведенный до отчаянья, он начал буйствовать и кричать. Такая неадекватная реакция исследуемого опровергла все его предыдущие ответы, и врачи-психиатры поставили пациенту единый диагноз - шизофрения!
   После успокоительных уколов Яну полегчало. Он стал тихим и покладистым. Не желая более мучить больного, профессор Эйн предложил отвезти его в больницу. Завтра Шэну предстоял переезд в специализированную клинику для людей с умственными расстройствами. А пока необходимо было вывести его из здания и через лавину репортеров, поджидающих снаружи, добраться до машины.
   На сей раз Яна больше не тревожили неугомонные журналисты, давка, и даже вспышки фотокамер уже не сказывались болезненно на глазах. Психотропные средства настолько сильно воздействовали на него, что он, поддерживаемый спутниками, еле волочил ноги. Перед глазами стоял туман, и изредка сквозь него мелькали чьи-то незнакомые лица, представлявшиеся лишь частью сновидения...
   - Мальчик из прошлого? Это что-то новенькое,
   задумчиво произнес полнотелый мужчина, удобно расположившийся в кожаном кресле за большим мраморным столом.
   Си Лунь, один из владельцев Hongkong-British Telecompany - HBT, был приземистым и мясистым мужчиной лет шестидесяти. Ничем не примечательные черты его лица под бременем времени и от избыточного веса расплылись, став еще более неприглядными. Некогда жгучие черные волосы потеряли свой былой блеск и поседели. Лишь только прозорливый взгляд темных глаз все еще искрился.
   Лунь сидел в своем кабинете, обставленном со вкусом в стиле конца восьмидесятых годов. Большие окна кабинета, располагавшегося в высотном здании, выходили на залив Виктория Харбор. Водная гладь залива переливалась яркими отблесками, отражая лучи жаркого летнего солнца. На горизонте медленно плыли паромы, перевозящие пассажиров с одного острова на другой. Океанские лайнеры и шикарные яхты, стоявшие на якоре в гавани Виктории, приковывали к себе внимание своим великолепием. Чуть в отдалении от порта вырисовывались плавучие рестораны и дома рыбаков.
   В этот июльский солнечный день пейзаж, открывающийся из этого окна, очаровал бы любого созерцателя, однако эта марина ничуть не привлекала внимания владельца кабинета. Его мысли занимали насущные проблемы. В последние месяцы рейтинг их телекомпании резко упал и Лунь со своим советником пытались найти спасительный выход. Необходимо было отыскать сенсационную новость, которая могла бы принести им прибыль и поднять интерес зрителей к их телеканалу.
   Советник, тридцатилетний, долговязый и худощавый англичанин, по имени Брюс Бейсли, предлагал боссу несколько вариантов, способных улучшить их положение, однако ни один из них не годился. Услышав в новостях о Яне Ли Шэне, он, одержимый прекрасной идеей, примчался к начальнику.
   - Брюс, ты в самом деле считаешь, что этот маль
   чишка поможет нам?
   - Я убежден в этом, мистер Лунь.
   - Но ведь его завтра увезут в психушку... И к тому
   же врачи объявили его шизофреником.
   - Да что вы, мистер Лунь? Попадись мы с вами к
   этим же врачам, они и нам бы поставили такой же диагноз. - Си задумался над его словами. - Этот мальчик может принести нам успех! Только представьте себе, мистер Лунь, все каналы из кожи вон лезут, чтобы взять у него интервью, а он будет наш собственный. Только у HBT будет право на показ этого юнца... Он будет участвовать во всех передачах нашего канала. Это же сенсация!
   - А как же диагноз психиатров?
   - Мы подготовим передачу, занесем туда всевоз
   можные материалы о знаменитых людях, которых считали ненормальными, добавим несколько сюжетов об ошибочных диагнозах врачей-психиатров, а на десерт приобщим мистические кадры с работами физиков о путешествии во времени, спонтанных перемещениях и прочих аномалиях. Я даже придумал, как мы назовем этот короткометражный документальный фильм - "Врата Времени!"... Ну, как вам мое предложение?
   - Идея-то не плохая... Только вот как возможно
   заполучить пришельца из прошлого? Его неусыпно стерегут.
   - Чем лучше стерегут, тем проще умыкнуть, - со
   смешком парировал Бейсли. - Дайте мне двадцать четыре часа - и я достану вам этого мальчишку хоть из-под земли. - Собеседник молчал. - Мистер Лунь, вы даете добро на этот проект?
   - Хорошо, Брюс, берись за дело!
   - Почему так рано? Мы ждали вас только к утру,
   недоверчиво посмотрела медсестра на санитара, прибывшего за больным из клиники для людей с умственными расстройствами.
   - Приехать ночью нас попросил профессор Эйн.
   Он не хочет, чтобы неуемные репортеры заполонили к утру всю больницу, приняв доверительное выражение лица, сообщил Брюс Бейсли. Он и его спутник Цай Чан были одеты в униформу санитаров.
   - Наверное, профессор прав, - согласилась женщи
   на. - От этих папарацци утром отбоя не будет.
   - Вот видите, даже вы так думаете! - воскликнул
   Брюс, повеселев.
   - Ну ладно, распишитесь вот здесь, - она препод