Тюрин Александр Владимирович. Техножизнь; Колыбель

   - Я не понимаю о чем вы, Боря. Нарисовать дурацкие графики каждый может. Из-за вас погибла Лена и Марина Аграфеновна, и... что с Верой?
   - С Верой все в порядке, сейчас она в казино, играет по крупному, предполагая, что рассчитываться за нее будешь ты. Лена, Лена, дай-ка вспомнить, про кого ты. Ага, можешь вычеркнуть ее из списка потерь живой силы, она - так сказать, конструкт. Сплошные тонкостенные материалы. Процессор и то в джинсах. Поэтому я ее даже не облапил ни разу. А Марину Аграфеновну мы вернем к активной трудовой жизни, если попросишь. Но лично мне она не понравилась. Кстати, ты про Стасика забыл спросить. Ему в кайф... И вообще выбери из моего архива какую-нибудь аватару, на моем экране ты такой скучный и серый.
   Андрей с тоской потянул воздух. Голова просто опухла. Такого отупения он еще никогда не знал. Из форточки за все утро почему-то не влетело ни одного рекламного пузыря. Пирожок, не доеденный вчера Борисом, шепнул: "Так ты съешь меня наконец? Или, может, я - тебя?". В еду встроен простой микрокомпьютер на белках и сахарах, но прозвучало это зловеще.
   - Вы же математик, а не брокер, - в растерянности протянул Андрей.
   - Да, математик, я умею считать бабки. Нанотехнологии только тогда шагнут в каждый дом и под каждый куст, когда они будут приносить деньги в каждом доме и под каждым кустом.
   - Я не верю в ваши миллиарды. В моем доме нанотехнологии не принесут никаких денег.
   - Да? Выйди за дверь. Или еще лучше отдерни занавески и выгляни в окно. Только осторожно.
   Сцена 7.
   У Андрея так захватило дух, что он едва не потерял сознание. Ниже ничего не было. Только гряда облаков. Выше темно-синее небо. По бокам... Фрагмент дома был вделан в скалу, которая больше всего походила на гигантский алмаз. Но этот алмаз был легче воздуха, наверное "скала" была склеена из диамантоидной пленки и накачана гелием.
   И хотя высота была приличной, никаких порывов ледяного ветра.
   Теперь голос Мерлина шел прямо от подоконника:
   - Слишком высовываться не стоит. Приятный средиземноморский микроклимат обеспечивается вихрями наностатов с ван-дер-ваальсовыми движками. Как ты можешь догадаться, стоит такое удовольствие - будь здоров.
   Даже если его комната сейчас витает выше облаков, звезды все равно не должны быть такими яркими.
   - Не бойся, мальчик мой, ты не в виртуалке. Заметь, цвет натуральный и никаких стыков между графическими элементами. А наверху вовсе не звезды мигают, а корабли марсианского флота - знаменитые сеялки. Что они делают, на столь низкой орбите? Сейчас увидишь.
   Помимо звезд висящих Андрей заметил и звезды падающие. Они летели вниз сотнями, оставляя как будто легкие царапины на небосводе.
   Одна из этих штук пролетели не столь уж далеко от его окна. Она напоминала стержень или, вернее, перо.
   - Да, да, это пенетратор. Заряженный спорами той жизни, которую придумал ты.
   У Андрея еще оставалась маленькая надежда на то, что "колдун" врет. Но тут облака внизу разошлись, образовав обширный проем. По блесткам воды и очертаниям берега, Андрей понял, что внизу Петербург.
   Вернее, внизу должен быть Петербург.
   Но на месте города Андрей видит стволы, ветви и пневматофоры громадных техноргов, размером с гриб атомного взрыва.
   - Видно, да? Тогда тебе повезло, господин Грамматиков. Углекислоты на этом этапе должно выделяться много, соответственно и облака стали гуще. Эти твои технорги, техномедузы и техногидры за милую душу переработали весь ненужный город-герой, который потреблял больше дотаций, чем выделял продукции. Все бюджетники и пенсионеры естественно переведены в состояние компактного биостаза, ну примерно такое же, как у Марины Аграфеновны. Смотри, там на востоке, уже поднялся новый многокилометровый технорг. Это международный центр торговли. Или гидра всемирного бизнеса.
   "Гидра всемирного бизнеса" изрядно напоминала те дома-кораллы и анемоны, о которых недавно грезил Андрей. Но сейчас это выглядело сном-комшаром, из которого нет выхода.
   Андрей услышал, как сзади открывается дверь, и обернулся в надежде, что сейчас войдет мама и все прояснится.
   Сзади стояла служанка в виде негритянки с фактурой эбенового дерева и виновато качала головой.
   Над головой служанки зажегся в надреальности идентификатор.
   "Нанострукт модели S. Пользовательский интерфейс - стандартный. Эмоциональная матрица - положительная."
   А за служанкой пританцовывала Вера, по счастью без надписи.
   - Я просила эту мисси подождать, но она не согласилась, - торопливо заобъясняла искусственная негритянка.
   - Милый мой, - протяжно начала Вера, как будто внутри ее полоскалось добрые пол-литра шампанского.
   - Я не милый, я черт те знает какой. Я погубил бюджетников, а может и все человечество.
   - Андрюша, ты никогда не сможешь прикоснуться ко всему человечеству.
   Она заскользила между его рук. Почти как змейка. Наглядно демонстрируя преимущества непосредственного телесного контакта перед абстрактным общением с бюджетниками.
   - Позвольте удалиться, - сказал негритянка и словно втянулась в пол. Прямо из стены выросла ветка, на ней набухли яблоко и апельсин.
   А ведь с Веры все началось. С ее звонка.
   От ее волос такой аромат. А луч солнца играет на ее ресницах. И тонет в черных зрачках. Ее тело как пружина, раз и хлестнет, собьет с ног. А ему только этого и надо. Отечество не получилось защитить, так что уж оборонять дальше?
   - Код активации, - сказала она.
   - Что-что?
   - Ну, в твоем программно-художественном интерфейсе есть закрытый раздел, касающийся полового размножения техноргов, - сказала она, продолжая пританцовывать между его рук. - Ты просто вспоминай и коды будут передаваться на мой скин-интерфейс.
   - Но почему сейчас?
   - Потому что мы с тобой давно не виделись...
   Он опустил руки.
   - Какое сегодня число?
   - 8 марта 2031 года. Женский праздник. День любви, цветов и полового размножения техноргов. Можешь ты мне подарить код активации ради твоих же миллиардов?
   - Конечно... могу.
   Он стал извлекать из памяти образы-коды и вдруг почувствовал... за ним наблюдают. Наблюдатель внутри. Наблюдатель - это он сам и одновременно не он. Андрей чувствовал это, как некогда самые слабые запахи. Мама же говорила, что он шизофреник без пяти минут.
   Восьмое марта. С утра двадцать третьего февраля по вечер восьмого марта его разбирали и собирали, пытаясь выудить нужную информацию. Но наноботы-дизассемблеры, разобрав его мозг, так и не смогли найти нужного им кода, ведь человеческая память не имеет формата.
   Код активации - это картина, которую он должен нарисовать в своей голове.
   Над головой Веры в надреальности возникла надпись.
   "Нанострукт модели К. Пользовательский интерфейс - закрытый. Эмоциональная матрица - негативная."
   Андрей сделал шаг от удивленной Веры, успел заметить, как из-под ее ногтей появились еле заметные синие змейки мономолекулярных лезвий. Потом повернулся и побежал к открытому окну. Быстрее, теперь вильнуть в сторону змейка пронеслась около его уха и воткнулась в фотографию прабабушки. Назад дороги уже нет, теперь толчок. Бездна распахнулась перед ним. Он закрыл глаза. Главное ничего не боятся, ведь он уже умер.
   Что-то подхватило его и понесло. Какое-то мгновение спустя он понял, что его несут его собственные крылья. Он не ошибся, техножизнь уже была в нем. Техножизнь, не подвластная ни ему, ни Борису Емелину. А времени было в обрез. Его тело, начиненное колонией техноклеток, быстро пережигало хилые жировые отложения. Запаса энергии на пять минут лета. Громадные технорги, там внизу, уже вступили в фазу полового размножения. На их полусферических верхушках разбухали чашечки женских гонофоров.
   Из-за облаков вынырнуло два полицейских флайера и два факела обозначили пущенные ракеты.
   Теперь вниз, камнем, и почти около самой поверхности технорга изо всех толкнуться крыльями.
   Обе ракеты шлепнулись в мякоть, и взорвались где-то в глубине технорга, выдав на поверхность паровые гейзеры.
   С востока шла какая-то туча. Конкуренты, мелькнуло в его голове. Летучие половые особи, вырвавшиеся из мужских органов размножения...
   Важен не только код активации, но и место активации, которое тоже включено в образный код.
   И хотя, весь жир в его теле практически сгорел и кожа натянулась на кости, готовая лопнуть в любой момент, Андрей вдруг ощутил необыкновенную легкость и сделал мертвую петлю.
   Картина дорисовалась. Внизу была чашечка женского гонофора, один к одному напоминающая детскую кроватку. "Мама", -прорычал он и спикировал вниз.