- Понятно, - кивнул Конвей.
- Кстати, у них есть обычай: при смерти родителя непременно должен присутствовать не старший, а самый младший по возрасту ребенок, продолжал О'Мара. - Между родителями и последним из его детей существует весьма сильная эмоциональная связь. Масса и размеры нашего беглеца указывают на то, что он очень молод. Не младенец, но и далеко не взрослая особь.
После паузы О'Мара продолжал:
- С точки зрения противопоказаний, метановая секция для нашего беглеца слишком холодна, а радиоактивные палаты слишком "горячи". Вряд ли он сунется и в "турецкую баню" на восемнадцатом уровне - там ему пришлось бы дышать перегретым паром. Зная это, вы теперь можете предположить, где он скорее всего может объявиться.
- Хорошо бы взглянуть на родителя СРТТ, - сказал Конвей. - Это возможно?
О'Мара молчал, потом ответил:
- Это нелегко сделать. Пациента окружает столько диагностов и специалистов высокого класса... Заходите ко мне после обхода, я постараюсь что-нибудь сделать.
- Спасибо. - Конвей отключил связь.
Он все еще ощущал беспокойство, связанное с гостем.
Раз не удалось поймать беглеца, значит, СРТТ не настолько молод и глуп, чтобы не знать, как открываются люки между секторами...
Стараясь заглушить тревогу, Конвей принялся рассказывать Приликле о пациентах, помещенных в следующей палате и мерах, которые приходится принимать, чтобы с ними управиться.
***
В палате было двадцать восемь детенышей ФРОБов - приземистых, на редкость мощных существ, оболочка которых представляла собой подвижную броню. Взрослые ФРОБы из-за своей массивности двигались медленно и были неуклюжи, но малыши могли передвигаться чрезвычайно быстро. В этой палате требовались скафандры высокой защиты, врачи и сестры входили туда только в случае крайней необходимости. Пациентов для осмотра поднимали с помощью крана под самый потолок, где их анестезировали раньше, чем разжимались захваты. Наркоз вводился длинной и очень крепкой иглой, которую приходилось втыкать в одно из немногих незащищенных мест - между задней ногой и животом.
- Боюсь, вы переломаете немало игл, прежде чем приспособитесь колоть ФРОБов, - сказал Конвей. - Но не беспокойтесь об этом и не думайте, что вы тем самым причиняете им боль. У этих крошек такие крепкие нервы, что, взорвись рядом бомба, они и бровью не поведут.
Врачи быстро направились к палате ФРОБов. Казалось, тоненькие ножки Приликлы заполняют все помещение, однако он умудрился ни разу не задеть Конвея. Конвей уже избавился от ощущения, будто идет по тонкому льду, и больше не боялся дотронуться до ГЛНО, опасаясь, что ассистент рассыплется, стоит его только коснуться. Приликла уже не раз демонстрировал свое умение избегать нежелательных контактов и столкновений и делал эго не без известной грации.
Все-таки человек может работать с кем угодно, подумал Конвей.
- Вернемся к нашим толстокожим пациентам, - сказал он, - Они крепкие, но в детстве сопротивляемость микроорганизмам и вирусным инфекциям у них невысокая. С возрастом они вырабатывают необходимые антитела, и взрослые ФРОБы, как правило, здоровы, но малыши...
- ...с легкостью подхватывают любую болезнь, - вставил Приликла, - и стоит только открыть новую, как они тут же заболевают и ею.
Конвей засмеялся.
- Я совсем забыл, что вам, наверно, уже приходилось сталкиваться с ФРОБами и вы знаете - болезни у них редко приводят к смертельному исходу, но их лечение представляет собой столь длительный, сложный и неблагодарный процесс, потому что они немедленно заболевают чем-нибудь еще. Здесь нет ни одного тяжелого случая, и мы держим всех тут, а не в обычном госпитале, потому что надеемся создать сыворотку, предохраняющую их от этой инфекции, и выработать у них иммунитет, раньше чем... Стойте! - вдруг прошептал Конвей. Приликла замер, широко расставив длинные ноги, и уставился на существо, которое появилось на перекрестке коридоров.
На первый взгляд существо казалось илленсанином. Бесформенное тонкое тело с сухими, шуршащими мембранами, соединяющими нижние и верхние конечности, без сомнения, принадлежало дышащему хлором ПВСЖ. Но при этом у него имелись щупальца, будто пересаженные от ФГЛИ, покрытая мехом грудь, как у ДБЛФ, и, подобно им, он дышал воздухом, насыщенным кислородом.
Это мог быть только беглец.
Вопреки всем законам физиологии Конвей почувствовал, как его сердце отчаянно забилось в горле, и, вспомнив строгий наказ О'Мары не испугать беглеца, лихорадочно пытался какие-нибудь добрые успокаивающие слова. Но СРТТ, заметив доктора и ассистента, бросился бежать, и Конвею ничего не оставалось, как крикнуть:
- Скорей, за ним!
Они кинулись к перекрестку и повернули в коридор, где скрылся СРТТ.
Приликла бежал по потолку, чтобы не попасться под ноги Конвею. Но, увидев, входной люк в палату ФРОБов, последний, забыв о всех приказах О'Мары, закричал:
- Стой, идиот! Не смей тупа ходить!..
Беглец подбежал к палате ФРОБов, и преследователи в растерянности смотрели, как он открыл внутреннюю дверь и, подхваченный силой тяжести, вчетверо превышающей земную, пропал из виду. Затем внутренняя дверь автоматически закрылась, и Конвей с Приликлой вошли в шлюзовую камеру, чтобы переодеться.
Конвей быстро влез в скафандр высокой защиты, который извлек из шкафа, и переставил указатель на своем антигравитационном поясе. Проверяя клапаны на скафандре и ругаясь на чем свет стоит. Конвей взглянул в окошко внутренней двери и содрогнулся.
СРТТ в облике илленсанина лежал распластанный на полу. Он слегка вздрагивал, и один из малышей ФРОБов уже приближался к нему, чтобы исследовать это странное существо. Широкая ступня малыша, должно быть, задела СРТТ, потому что он дернулся и стал быстро я невероятно изменяться.
Слабые мембранообразные отростки ПВСЖ превращались в костлявое тело ящерицы, из которого высовывались заостренные щупальца - их Конвей уже видел у шестого шлюза. Очевидно, эта была самая страшная форма, которую только мог принять СРТТ.
Однако малыш ФРОБ был по меньшей мере впятеро массивнее чудовища и ничуть не испугался. Наклонив мощную голову, он боднул СРТТ. Тот отлетел футов на двадцать и ударился о бронированную стену. Не иначе, ФРОБ решил поиграть с гостем.
Тем временем доктор с ассистентом уже успели выбраться из камеры и забраться на галерею над залом, откуда лучше было наблюдать за происходящим. СРТТ вновь изменялся. При четырех "же" тело ящерицы оказалось неподходящим и не смогло противостоять юному бегемотику, и потому СРТТ попытался изобразить что-нибудь новое.
ФРОБ подошел поближе и как зачарованный смотрел на него.
- Доктор, вы можете управлять захватами? - спросил Конвей. - Отлично.
Идите к пульту...
ГЛАВА 4
Пока Приликла пробирался к контрольному пульту, Конвей перевел антигравитационный пояс на нуль и крикнул:
- Я буду подавать команды снизу!
Оказавшись в состоянии невесомости, он оттолкнулся и поплыл к полу.
Но маленькие ФРОБы отлично знали Конвея, хотя не любили его, а может, он им просто надоел: ведь он мог играть только в одну игру - колоться большими иголками, пока тебя держат, чтобы ты не вырвался. Поэтому малыш полностью игнорировал все крики и жесты Конвея. А вот остальные обитатели палаты проявили известный интерес, правда, не к Конвею, а к гостю, который продолжал изменяться.
- Не смей! - закричал Конвей, увидев, во что превращается СРТТ. Остановись! Немедленно прекрати!..
Но было поздно. Вся палата с восторженными воплями: "Кукла! Кукла! Какая кукла!" - бросилась к СРТТ.
Взлетев повыше, чтобы не попасть под ноги малышам, Конвей взглянул сверху на колышущуюся массу ФРОБов, и его затошнило от мысли, что незадачливый СРТТ теперь явно распростится с жизнью. Но беглец каким-то образом умудрился выскочить из-под топочущих ног и, прижавшись к стенке, уклонился от тянущихся к нему морд. Он выбрался из толпы, помятый, полузадушенный, все еще сохраняя принятую форму. Его едва не погубила мысль, что ФРОБы не нападут на як собственную уменьшенную копию.
Конвей крикнул Приликле:
- Хватай! Быстрее!
Приликла не терял времени. Массивные захваты приемника уже нависли над оглушенным СРТТ; по знаку Конвея они опустились и схватили беглеца.
Конвей вцепился в один из тросов и, поднимаясь вместе с грузом, проговорил:
- Спокойно. Ты в безопасности. Не волнуйся. Я хочу тебе помочь...
В ответе СРТТ забился с такой силой, что едва не раскрыл захваты, и неожиданно превратился в слизистую мягкую массу, которая проскользнула между захватами подъемника и шлепнулась на пол. ФРОБы радостно завопили и снова набросились на беглеца.
На этот раз ему не вырваться, с ужасом и жалостью, подумал Конвей.
Существо, которое испугалось в момент прибытия в Госпиталь и с тех пор находилось в бегах, обуревала такая паника, что едва ли что могло его спасти. Захваты не оправдали себя, правда, оставалось еще одно. Надо думать, О'Мара заживо сдерет с него за это кожу, но по крайней мере Конвей спасет беглецу жизнь, если даст ему убежать.
Напротив входного люка в стене имелась дверь, через которую впускали больных ФРОБов. Это была самая простая дверь, поскольку давление в коридоре было таким же, как и в палате. Конвей перелетел через палату к контрольному щиту и распахнул ее. СРТТ, не настолько потерявший рассудок от страха, чтобы не заметить пути к отступлению, проскользнул туда и исчез. Конвей захлопнул дверь, не дав игривым малышам последовать за жертвой, а затем поднялся к контрольному пульту, чтобы доложить обо всем О'Маре. Ситуация была гораздо хуже, чем они полагали. В противоположном конце палаты Конвей успел заметить то, что неимоверно затрудняло поимку, беглеца Конвей понял, почему СРТТ не реагировал на его уговоры транслятор был разбит и приведен в негодность.
Конвей уже занес руку, чтобы включить интерком, как вдруг услышал голос Приликлы:
- Простите, сэр, но вам не претит моя способность улавливать чувства? Может, вам неприятно, когда я говорю вслух о том, что вас волнует?
- Я бы ответил на оба вопроса отрицательно, - сказал Конвей. - Хотя, по поводу второго должен заметить, что мне не доставит удовольствия, если вы станете рассказывать кому-то о ваших наблюдениях. А почему вы спрашиваете?
- Я почувствовал, как вы взволнованы тем, что СРТТ может сделать с вашими пациентами, - ответил Приликла. - Мне но хотелось усиливать ваше беспокойство рассказом о силе тех эмоций, что я уловил в мозгу беглеца.
Конвей вздохнул.
- Валяйте. Все и так обстоит слишком плохо...
Но оказалось, что это еще не самое худшее.
***
Когда Приликла кончил рассказ, Конвей как ужаленный отдернул руку от интеркома.
- Нельзя говорить об этом по интеркому! - воскликнул он. - Стоит только узнать кому-то еще, будь то пациенты или обслуживающий персонал, как начнется паника. Бежим, мы должны разыскать О'Мару!
Главного психолога не оказалось ни в кабинете, ни в секции мнемографии. Но им удалось узнать, где он, и они поспешили на сорок седьмой уровень в лабораторию No3.
Это была большая палата, где температура и давление годились для теплокровных, кислородосодержащих существ. Доктора, лечившие ДБДГ, ДБЛФ и ФГЛИ, исследовали здесь наиболее редкие и экзотические случаи. Если условия в палате не подходили пациенту, то он дожидался своей очереди в одном из больших прозрачных боксов, которые располагались вдоль стен. В Госпитале эту палату прозвали испытательным полигоном, и Конвей увидел здесь медиков самых разных размеров и форм, толпившихся вокруг стеклянного бака посреди палаты. Должно быть, в нем и находился умирающий старый СРТТ.
Конвей заметка О'Мару у пульта связи и поспешил к нему.
О'Мара выслушал его молча, хотя несколько раз порывался открыть рот, как бы желая перебить, но каждый раз упрямо поджимал губы. Когда же Конвей сказал о сломанном трансляторе, О'Мара жестом остановил его и резко нажал кнопку вызова.
- Соедините меня со Скемптоном из Технического управления! - рявкнул он. Скемптон, наш беглец находится в детском отделении ФРОБов. Но возникло одно осложнение: он лишился транслятора... - Переведя дыхание, О'Мара продолжил:
- Я плохо представляю, как вы сможете успокоить его теперь, но продолжайте делать все, что в ваших силах, а я попробую поговорить со связистами.
Он отключился, затем снова нажал на кнопку и сказал:
- Колинсона, пожалуйста... Это О'Мара. Попрошу вас, свяжитесь с группой, что исследовала планету СРТТ. Пусть они подготовят текст на их языке. Сейчас я дам вам его, чтобы им продиктовать. Нам совершенно необходимо это послание. Я объясню вам почему...
***
СРТТ принадлежат к долгожителям, объяснял О'Мара, и воспроизводятся без участия особей другого пола. Дети рождаются у них очень редко, роды крайне мучительны, и потому между родителем и ребенком существуют крепкие родственные узы, но и, что крайне важно в нашем случае, сохраняется особая связь. Кроме того, при всех изменениях внешнего облика у этих существ органы речи и слуха, позволяющие им поддерживать связь с близкими, сохраняются неизменными.
Пусть кто-либо из взрослых СРТТ сделает выговор малышу, который плохо ведет себя; если этот текст будет передан в Госпиталь и потом через динамики беглецу, врожденное послушание старшим поможет успокоить малыша.
- Таким образом мы справимся с этим маленьким кризисом. Думаю, на это понадобится несколько часов, - закончил О'Мара и выключи интерком. Но, заметив обеспокоенность Конвея, он тихо спросил:
- Что-нибудь еще?
- Доктор Приликла эмпат, и он уловил эмоции СРТТ Психическое состояние беглеца оставляет желать лучшего. Все у него перемешалось: и печаль по умирающему родителю, и испуг, пережитый им у шестого шлюза, когда все на него набросились, и трепка, которую он получил в палате ФРОБов. СРТТ еще молод, неопытен, ну и... - Конвей облизнул пересохшие губы, - кому-нибудь пришло в голову подумать о том, когда СРТТ в последний раз ел?
О'Мара сразу понял, как это важно. Он тут же нажал на кнопку связи и схватил микрофон.
- Скемптона мне, срочно!.. Скемптон?.. Мне не хотелось бы разыгрывать мелодраму, но будьте любезны включить глушитель вашего аппарата. Возникло еще одно осложнение...
***
Выйдя от О'Мары, Конвей не знал, что делать, - пойти ли взглянуть на умирающего СРТТ или поспешить обратно, в свое отделение. Приликла уловил в мозгу беглеца острый голод, смешанный со страхом и растерянностью, и Конвей, а потом О'Мара и Скемптон поняли, какую опасность для окружающих представляет он теперь. Дети разумных существ обычно эгоистичны, жестоки и отнюдь не разумны. Движимый чувством голода, этот ребенок может напасть на разумное существо. Он сейчас не в состоянии оценить свои действия, но от этого его жертвам легче не будет.
К тому же подопечные Конвея такие маленькие, беззащитные и... аппетитные.
Оставалась надежда, что при виде старшего СРТТ Конвей поймет, как обуздать детеныша.
Он стал осторожно пробираться к баку, стараясь не задеть стоявшего поблизости доктора-землянина, но тот обернулся и спросил раздраженно:
- Куда вы лезете, черт возьми?.. А, привет, Конвей. Намерены внести еще одно дикое предложение?
Оказалось, что это Маннон. Конвей некогда был у него под началом.
Теперь Маннон стал старшим терапевтом и метил в диагносты. Когда Конвей впервые попал в Госпиталь, Маннон пригрел новичка так как, по его словам, всегда жалел заблудившихся щенков, котят и практикантов. Доктору Маннону позволили держать в голове одновременно три мнемограммы - тралтанского эксперта по микрохирургии и двух хирургов для ЛСВО и МСВК, специализировавшихся на операциях при низком давлении. Так что большую часть дня он вел себя как человек. Он посмотрел на обходившего толпу Приликлу.
Конвей начал было объяснять, что представляет собой его новый ассистент, но Маннон прервал его:
- Хватит, приятель. Ты словно нотариус, читающий завещание. Легкость передвижения и эмпатические способности - великое дело в вашей работе. Но ты умеешь подбирать себе друзей: то летающие шары, то насекомые, то динозавры, то еще кто-нибудь еще более невообразимый на вид. Согласись, все это престранный народ. За одним исключением: вполне разделяю твое восхищение медсестрой на двадцать третьем уровне.
- Скажите, вам удалось как-то продвинуться с лечением взрослого СРТТ?
- спросил Конвей, намеренно переходя к главному предмету разговора. Маннон - замечательный человек, лучший в мире, но у него мерзкая привычка шпынять собеседника своими шуточками до тех пор, пока того затошнит.
- Ничего положительного, - признался Маннон. - И говоря о диких предложениях, я не шутил. Все мы питаемся здесь догадками. Обычные методы диагностики никуда не годятся. Ты только погляди на него!
Маннон чуть отодвинулся, и Конвей ощутил мягкое прикосновение - это Приликла тянулся вперед, чтобы взглянуть на СРТТ.
ГЛАВА 5
Описать существо, что лежало в баке, было невозможно, очевидно, когда началось растворение, оно пыталось одновременно принять несколько форм.
Тут были конечности с суставами и без, куски кожи, шерсть, панцирные пластины покрывали тело; морду перечеркивало подобие рта с жабрами по сторонам. Все было перемешано, словно в кошмаре. При этом ни одна часть тела не имела четких очертаний, это была хлипкая, пораженная болезнью масса, словно что-то слепили из воска и забыли на солнце. Тело больного постоянно выделяло влагу, и уровень жидкости в баке поднялся уже дюймов на шесть.
- Зная высокую приспосабливаемость этих существ, - начал Конвей, то, как легко они переносят физические травмы, и видя, сколь неестественную форму приняло его тело, я склонен предположить, что заболевание вызвано причинами психического характера.
Маннон с поддельным ужасом медленно смерил его взглядом, а затем уничижительно произнес:
- Так, значит психического?! Глубокая мысль! Ну, а что же еще, скажите на милость, может быть причиной болезни у того, кто не боится ни физических повреждений, ни бактериального заражения? Что еще может довести его до такого состояния, если не мозги? Но, может быть, вы соизволите более точно выразить свою мысль?
Конвей почувствовал, как зарделись его уши и шея. Он промолчал.
Хмыкнув, Маннон продолжил:
- Он превращается в воду, именно в воду, содержащую лишь некоторое количество безвредных бактерий. Мы испробовали все известные физиологические и психологические методы лечения. И с нулевым результатом!
Только что кто-то предложил его заморозить - чтобы прекратить таяние и чтобы у нас было время подумать. Предложение было отвергнуто большинством голосов, потому что в таком состоянии пациент немедленно отправится на тот свет. Мы обратились к коллегам-телепатам, чтобы они попробовали подействовать на него соответствующим образом, а О'Мара вообще прибегнул к древней методике, применив электрошоковую терапию, но все тоже безрезультатно. Все вместе и каждый в отдельности мы испробовали все возможные медицинские подходы, известные в обитаемой Галактике, и до сих пор не понимаем, чем же он болен...
- Если это связано с психикой, то, полагаю, телепаты... - начал Конвей.
- Нет, - перебил его Маннон, - у СРТТ мозг распределен равномерно по всему телу, а не сосредоточен в черепной коробке, иначе эти существа не могли бы так перевоплощаться. У нашего пациента мозг исчезает, тает вместе с телом, делится на все меньшие и меньшие частицы - настолько малые, что телепаты не могут с ними работать.
И в самом деле, эти СРТТ невероятные существа, - задумчиво продолжал Маннон. - Естественно, они вышли из моря, но затем на суше начались вспышки вулканической деятельности, землетрясения. Сера и еще черт знает что покрыли всю поверхность планеты. К тому же стало угасать их солнце. В результате планета превратилась в пустыню и останется ею и поныне. Для того, чтобы выжить, им пришлось приспосабливаться. При их способе воспроизведения себе подобных от взрослой особи отпочковывается новорожденный, а родитель теряет значительную часть своей массы. И это весьма любопытно, ибо дитя рождается с частью клеток родителя. Память и сознательный опыт отца к нему не переходят, но си подсознательно сохраняет способность адаптироваться к новым условиям...
ГЛАВА 6
Следовало как-то заставить беглеца перебраться в палату для выздоравливающих ДБЛФ, где установили ловушки. Однако прежде надо было убрать его из палаты АУГЛов. Двенадцать мониторов в тяжелых скафандрах барахтались в воде, проклиная все на свете, пока не загнали СРТТ туда, откуда был один выход - в люк, ведущий в палату ДБЛФ.
Конвей, Приликла и группа охранников поджидали его в коридоре.
Беглец еще раз изменил вид: на этот раз инстинкт самосохранения подсказал ему принять облик человека.
СРТТ медленно бежал по коридору на мягких ногах, которые гнулись в самых необычных местах. Чешуйчатая серая кожа, которая до сих пор была у него, подергивалась, морщилась и снова расправлялась, приобретая цвет человеческого тела, облаченного в белый халат. Конвей мог спокойно смотреть на любое внеземное существо, страдающее самой отвратительной болезнью, однако вид СРТТ, который на бегу пытался превратиться в человека, вызвал в нем приступ тошноты.
Неожиданно беглец кинулся в коридор МСВК, это застало преследователей врасплох, и, толкая друг друга, они сгрудились возле соединительного шлюза. МСВК были трехногими существами, внешне напоминающими журавлей, и могли существовать лишь в условиях малого притяжения; ДБДГ, как и Конвею, трудно было к ним быстро приспособиться. Однако, пока Конвей все еще медленно плыл по помещению, тренированные мониторы встали на ноги. СРТТ снова бросился в кислородный сектор.
После нескольких неприятных минут Конвей с облегчением подумал, что, задержись беглец здесь, его нелегко было бы отыскать в плотном тумане, который называли атмосферой. Если он пропадет на этой стадии поисков...
Нет, Конвей предпочитал не думать об этом.
Теперь палата для ДБЛФ была почти рядом, и СРТТ направился прямо туда. Он вновь изменился, превратившись в нечто низкое и тяжелое, передвигающееся на четырех конечностях. Казалось, он сжимается, и на спине его образовалось нечто вроде черепашьего панциря. Тут из-за угла с криком, размахивая руками, выскочили два монитора и загнали его в коридор, куда выходили палаты...
Но в коридоре никого не оказалось.
***
Конвей выругался с досады. Шестеро мониторов должны были перекрыть коридор, но погоня добралась сюда слишком быстро, так что они не успели подготовиться - наверно, все еще устанавливали в палате оборудование.
Но Конвей недооценил реакции Приликлы. Ассистент мигом разобрался в ситуации. Он подбежал к потолку, обогнал СРТТ и спрыгнул на пол. Конвей попытался было предостеречь Приликлу, крикнуть, что хрупкое насекомое не может остановить СРТТ, превратившегося в громадного и проворного бронированного краба. Это же самоубийство! И тут его глазам предстало удивительное зрелище.
Перед СРТТ футах в тридцати в стене коридора была ниша, где стояли самоходные носилки. Конвей увидел, как Приликла замер у ниши, включил носилки и запустил их навстречу беглецу. Ассистент не отличался безумной храбростью, просто он соображал, что было куда важней.
Носилки, промчавшись по коридору, столкнулись с СРТТ. Раздался грохот металла, взвились клубы желтого и черного дыма. И, прежде чем вентиляторы очистили воздух, помощники Конвея окружили оглушенного СРТТ и загнали его в палату для выздоровления.
Не прошло и нескольких минут, как к Конвею приблизился офицер мониторов. Он кивком головы указал на приборы, принесенные в помещение, а также на людей в темно-зеленой форме, которые стояли вдоль стен. Они наблюдали за СРТТ, который медленно кружил по комнате, выискивая, куда бы скрыться. Без сомнения, офицер сгорал от любопытства, но голос его был сдержан:
- Вы доктор Конвей? Так что же от нас требуется?
Конвей облизнул губы. До сих пор ему некогда было подумать об этой стадии операции. Но теперь в нем проснулась жалость к беглецу. В конце концов это был всего лишь ребенок, от горя и страха утративший способность рассуждать. Если этот номер не пройдет...
Конвей стряхнул с себя сомнения и неуверенность и резко сказал:
- Видите этого зверя посреди комнаты? Напугайте его до смерти.
Разумеется, ему пришлось уточнить, но мониторы быстро сориентировались и с энтузиазмом пустили в дело припасенное оборудование.
Конвей мрачно наблюдал, как самые разные предметы и приборы, предназначенные для чистки воздуха я связи, а также посуда из диетической столовой выполняют отнюдь не свойственные им функции. Одни издавали резкий свист или гудение, будто огромные сирены, другие бряцали и звенели. Этот грохот сопровождали вопли и крики людей, орудовавших страшными предметами.
И СРТТ испугался. Приликла регулярно докладывал о его эмоциональном состоянии.
- Ти-ше! - неожиданно перекрыл шум голос Конвея. - А теперь беззвучная атака.
Чудовищная какофония была лишь увертюрой. Сейчас в бой вступало по-настоящему страшное оружие, но при этом все должно было проходить в полной тишине - чтобы был слышен каждый звук, исходящий от СРТТ.
- Кстати, у них есть обычай: при смерти родителя непременно должен присутствовать не старший, а самый младший по возрасту ребенок, продолжал О'Мара. - Между родителями и последним из его детей существует весьма сильная эмоциональная связь. Масса и размеры нашего беглеца указывают на то, что он очень молод. Не младенец, но и далеко не взрослая особь.
После паузы О'Мара продолжал:
- С точки зрения противопоказаний, метановая секция для нашего беглеца слишком холодна, а радиоактивные палаты слишком "горячи". Вряд ли он сунется и в "турецкую баню" на восемнадцатом уровне - там ему пришлось бы дышать перегретым паром. Зная это, вы теперь можете предположить, где он скорее всего может объявиться.
- Хорошо бы взглянуть на родителя СРТТ, - сказал Конвей. - Это возможно?
О'Мара молчал, потом ответил:
- Это нелегко сделать. Пациента окружает столько диагностов и специалистов высокого класса... Заходите ко мне после обхода, я постараюсь что-нибудь сделать.
- Спасибо. - Конвей отключил связь.
Он все еще ощущал беспокойство, связанное с гостем.
Раз не удалось поймать беглеца, значит, СРТТ не настолько молод и глуп, чтобы не знать, как открываются люки между секторами...
Стараясь заглушить тревогу, Конвей принялся рассказывать Приликле о пациентах, помещенных в следующей палате и мерах, которые приходится принимать, чтобы с ними управиться.
***
В палате было двадцать восемь детенышей ФРОБов - приземистых, на редкость мощных существ, оболочка которых представляла собой подвижную броню. Взрослые ФРОБы из-за своей массивности двигались медленно и были неуклюжи, но малыши могли передвигаться чрезвычайно быстро. В этой палате требовались скафандры высокой защиты, врачи и сестры входили туда только в случае крайней необходимости. Пациентов для осмотра поднимали с помощью крана под самый потолок, где их анестезировали раньше, чем разжимались захваты. Наркоз вводился длинной и очень крепкой иглой, которую приходилось втыкать в одно из немногих незащищенных мест - между задней ногой и животом.
- Боюсь, вы переломаете немало игл, прежде чем приспособитесь колоть ФРОБов, - сказал Конвей. - Но не беспокойтесь об этом и не думайте, что вы тем самым причиняете им боль. У этих крошек такие крепкие нервы, что, взорвись рядом бомба, они и бровью не поведут.
Врачи быстро направились к палате ФРОБов. Казалось, тоненькие ножки Приликлы заполняют все помещение, однако он умудрился ни разу не задеть Конвея. Конвей уже избавился от ощущения, будто идет по тонкому льду, и больше не боялся дотронуться до ГЛНО, опасаясь, что ассистент рассыплется, стоит его только коснуться. Приликла уже не раз демонстрировал свое умение избегать нежелательных контактов и столкновений и делал эго не без известной грации.
Все-таки человек может работать с кем угодно, подумал Конвей.
- Вернемся к нашим толстокожим пациентам, - сказал он, - Они крепкие, но в детстве сопротивляемость микроорганизмам и вирусным инфекциям у них невысокая. С возрастом они вырабатывают необходимые антитела, и взрослые ФРОБы, как правило, здоровы, но малыши...
- ...с легкостью подхватывают любую болезнь, - вставил Приликла, - и стоит только открыть новую, как они тут же заболевают и ею.
Конвей засмеялся.
- Я совсем забыл, что вам, наверно, уже приходилось сталкиваться с ФРОБами и вы знаете - болезни у них редко приводят к смертельному исходу, но их лечение представляет собой столь длительный, сложный и неблагодарный процесс, потому что они немедленно заболевают чем-нибудь еще. Здесь нет ни одного тяжелого случая, и мы держим всех тут, а не в обычном госпитале, потому что надеемся создать сыворотку, предохраняющую их от этой инфекции, и выработать у них иммунитет, раньше чем... Стойте! - вдруг прошептал Конвей. Приликла замер, широко расставив длинные ноги, и уставился на существо, которое появилось на перекрестке коридоров.
На первый взгляд существо казалось илленсанином. Бесформенное тонкое тело с сухими, шуршащими мембранами, соединяющими нижние и верхние конечности, без сомнения, принадлежало дышащему хлором ПВСЖ. Но при этом у него имелись щупальца, будто пересаженные от ФГЛИ, покрытая мехом грудь, как у ДБЛФ, и, подобно им, он дышал воздухом, насыщенным кислородом.
Это мог быть только беглец.
Вопреки всем законам физиологии Конвей почувствовал, как его сердце отчаянно забилось в горле, и, вспомнив строгий наказ О'Мары не испугать беглеца, лихорадочно пытался какие-нибудь добрые успокаивающие слова. Но СРТТ, заметив доктора и ассистента, бросился бежать, и Конвею ничего не оставалось, как крикнуть:
- Скорей, за ним!
Они кинулись к перекрестку и повернули в коридор, где скрылся СРТТ.
Приликла бежал по потолку, чтобы не попасться под ноги Конвею. Но, увидев, входной люк в палату ФРОБов, последний, забыв о всех приказах О'Мары, закричал:
- Стой, идиот! Не смей тупа ходить!..
Беглец подбежал к палате ФРОБов, и преследователи в растерянности смотрели, как он открыл внутреннюю дверь и, подхваченный силой тяжести, вчетверо превышающей земную, пропал из виду. Затем внутренняя дверь автоматически закрылась, и Конвей с Приликлой вошли в шлюзовую камеру, чтобы переодеться.
Конвей быстро влез в скафандр высокой защиты, который извлек из шкафа, и переставил указатель на своем антигравитационном поясе. Проверяя клапаны на скафандре и ругаясь на чем свет стоит. Конвей взглянул в окошко внутренней двери и содрогнулся.
СРТТ в облике илленсанина лежал распластанный на полу. Он слегка вздрагивал, и один из малышей ФРОБов уже приближался к нему, чтобы исследовать это странное существо. Широкая ступня малыша, должно быть, задела СРТТ, потому что он дернулся и стал быстро я невероятно изменяться.
Слабые мембранообразные отростки ПВСЖ превращались в костлявое тело ящерицы, из которого высовывались заостренные щупальца - их Конвей уже видел у шестого шлюза. Очевидно, эта была самая страшная форма, которую только мог принять СРТТ.
Однако малыш ФРОБ был по меньшей мере впятеро массивнее чудовища и ничуть не испугался. Наклонив мощную голову, он боднул СРТТ. Тот отлетел футов на двадцать и ударился о бронированную стену. Не иначе, ФРОБ решил поиграть с гостем.
Тем временем доктор с ассистентом уже успели выбраться из камеры и забраться на галерею над залом, откуда лучше было наблюдать за происходящим. СРТТ вновь изменялся. При четырех "же" тело ящерицы оказалось неподходящим и не смогло противостоять юному бегемотику, и потому СРТТ попытался изобразить что-нибудь новое.
ФРОБ подошел поближе и как зачарованный смотрел на него.
- Доктор, вы можете управлять захватами? - спросил Конвей. - Отлично.
Идите к пульту...
ГЛАВА 4
Пока Приликла пробирался к контрольному пульту, Конвей перевел антигравитационный пояс на нуль и крикнул:
- Я буду подавать команды снизу!
Оказавшись в состоянии невесомости, он оттолкнулся и поплыл к полу.
Но маленькие ФРОБы отлично знали Конвея, хотя не любили его, а может, он им просто надоел: ведь он мог играть только в одну игру - колоться большими иголками, пока тебя держат, чтобы ты не вырвался. Поэтому малыш полностью игнорировал все крики и жесты Конвея. А вот остальные обитатели палаты проявили известный интерес, правда, не к Конвею, а к гостю, который продолжал изменяться.
- Не смей! - закричал Конвей, увидев, во что превращается СРТТ. Остановись! Немедленно прекрати!..
Но было поздно. Вся палата с восторженными воплями: "Кукла! Кукла! Какая кукла!" - бросилась к СРТТ.
Взлетев повыше, чтобы не попасть под ноги малышам, Конвей взглянул сверху на колышущуюся массу ФРОБов, и его затошнило от мысли, что незадачливый СРТТ теперь явно распростится с жизнью. Но беглец каким-то образом умудрился выскочить из-под топочущих ног и, прижавшись к стенке, уклонился от тянущихся к нему морд. Он выбрался из толпы, помятый, полузадушенный, все еще сохраняя принятую форму. Его едва не погубила мысль, что ФРОБы не нападут на як собственную уменьшенную копию.
Конвей крикнул Приликле:
- Хватай! Быстрее!
Приликла не терял времени. Массивные захваты приемника уже нависли над оглушенным СРТТ; по знаку Конвея они опустились и схватили беглеца.
Конвей вцепился в один из тросов и, поднимаясь вместе с грузом, проговорил:
- Спокойно. Ты в безопасности. Не волнуйся. Я хочу тебе помочь...
В ответе СРТТ забился с такой силой, что едва не раскрыл захваты, и неожиданно превратился в слизистую мягкую массу, которая проскользнула между захватами подъемника и шлепнулась на пол. ФРОБы радостно завопили и снова набросились на беглеца.
На этот раз ему не вырваться, с ужасом и жалостью, подумал Конвей.
Существо, которое испугалось в момент прибытия в Госпиталь и с тех пор находилось в бегах, обуревала такая паника, что едва ли что могло его спасти. Захваты не оправдали себя, правда, оставалось еще одно. Надо думать, О'Мара заживо сдерет с него за это кожу, но по крайней мере Конвей спасет беглецу жизнь, если даст ему убежать.
Напротив входного люка в стене имелась дверь, через которую впускали больных ФРОБов. Это была самая простая дверь, поскольку давление в коридоре было таким же, как и в палате. Конвей перелетел через палату к контрольному щиту и распахнул ее. СРТТ, не настолько потерявший рассудок от страха, чтобы не заметить пути к отступлению, проскользнул туда и исчез. Конвей захлопнул дверь, не дав игривым малышам последовать за жертвой, а затем поднялся к контрольному пульту, чтобы доложить обо всем О'Маре. Ситуация была гораздо хуже, чем они полагали. В противоположном конце палаты Конвей успел заметить то, что неимоверно затрудняло поимку, беглеца Конвей понял, почему СРТТ не реагировал на его уговоры транслятор был разбит и приведен в негодность.
Конвей уже занес руку, чтобы включить интерком, как вдруг услышал голос Приликлы:
- Простите, сэр, но вам не претит моя способность улавливать чувства? Может, вам неприятно, когда я говорю вслух о том, что вас волнует?
- Я бы ответил на оба вопроса отрицательно, - сказал Конвей. - Хотя, по поводу второго должен заметить, что мне не доставит удовольствия, если вы станете рассказывать кому-то о ваших наблюдениях. А почему вы спрашиваете?
- Я почувствовал, как вы взволнованы тем, что СРТТ может сделать с вашими пациентами, - ответил Приликла. - Мне но хотелось усиливать ваше беспокойство рассказом о силе тех эмоций, что я уловил в мозгу беглеца.
Конвей вздохнул.
- Валяйте. Все и так обстоит слишком плохо...
Но оказалось, что это еще не самое худшее.
***
Когда Приликла кончил рассказ, Конвей как ужаленный отдернул руку от интеркома.
- Нельзя говорить об этом по интеркому! - воскликнул он. - Стоит только узнать кому-то еще, будь то пациенты или обслуживающий персонал, как начнется паника. Бежим, мы должны разыскать О'Мару!
Главного психолога не оказалось ни в кабинете, ни в секции мнемографии. Но им удалось узнать, где он, и они поспешили на сорок седьмой уровень в лабораторию No3.
Это была большая палата, где температура и давление годились для теплокровных, кислородосодержащих существ. Доктора, лечившие ДБДГ, ДБЛФ и ФГЛИ, исследовали здесь наиболее редкие и экзотические случаи. Если условия в палате не подходили пациенту, то он дожидался своей очереди в одном из больших прозрачных боксов, которые располагались вдоль стен. В Госпитале эту палату прозвали испытательным полигоном, и Конвей увидел здесь медиков самых разных размеров и форм, толпившихся вокруг стеклянного бака посреди палаты. Должно быть, в нем и находился умирающий старый СРТТ.
Конвей заметка О'Мару у пульта связи и поспешил к нему.
О'Мара выслушал его молча, хотя несколько раз порывался открыть рот, как бы желая перебить, но каждый раз упрямо поджимал губы. Когда же Конвей сказал о сломанном трансляторе, О'Мара жестом остановил его и резко нажал кнопку вызова.
- Соедините меня со Скемптоном из Технического управления! - рявкнул он. Скемптон, наш беглец находится в детском отделении ФРОБов. Но возникло одно осложнение: он лишился транслятора... - Переведя дыхание, О'Мара продолжил:
- Я плохо представляю, как вы сможете успокоить его теперь, но продолжайте делать все, что в ваших силах, а я попробую поговорить со связистами.
Он отключился, затем снова нажал на кнопку и сказал:
- Колинсона, пожалуйста... Это О'Мара. Попрошу вас, свяжитесь с группой, что исследовала планету СРТТ. Пусть они подготовят текст на их языке. Сейчас я дам вам его, чтобы им продиктовать. Нам совершенно необходимо это послание. Я объясню вам почему...
***
СРТТ принадлежат к долгожителям, объяснял О'Мара, и воспроизводятся без участия особей другого пола. Дети рождаются у них очень редко, роды крайне мучительны, и потому между родителем и ребенком существуют крепкие родственные узы, но и, что крайне важно в нашем случае, сохраняется особая связь. Кроме того, при всех изменениях внешнего облика у этих существ органы речи и слуха, позволяющие им поддерживать связь с близкими, сохраняются неизменными.
Пусть кто-либо из взрослых СРТТ сделает выговор малышу, который плохо ведет себя; если этот текст будет передан в Госпиталь и потом через динамики беглецу, врожденное послушание старшим поможет успокоить малыша.
- Таким образом мы справимся с этим маленьким кризисом. Думаю, на это понадобится несколько часов, - закончил О'Мара и выключи интерком. Но, заметив обеспокоенность Конвея, он тихо спросил:
- Что-нибудь еще?
- Доктор Приликла эмпат, и он уловил эмоции СРТТ Психическое состояние беглеца оставляет желать лучшего. Все у него перемешалось: и печаль по умирающему родителю, и испуг, пережитый им у шестого шлюза, когда все на него набросились, и трепка, которую он получил в палате ФРОБов. СРТТ еще молод, неопытен, ну и... - Конвей облизнул пересохшие губы, - кому-нибудь пришло в голову подумать о том, когда СРТТ в последний раз ел?
О'Мара сразу понял, как это важно. Он тут же нажал на кнопку связи и схватил микрофон.
- Скемптона мне, срочно!.. Скемптон?.. Мне не хотелось бы разыгрывать мелодраму, но будьте любезны включить глушитель вашего аппарата. Возникло еще одно осложнение...
***
Выйдя от О'Мары, Конвей не знал, что делать, - пойти ли взглянуть на умирающего СРТТ или поспешить обратно, в свое отделение. Приликла уловил в мозгу беглеца острый голод, смешанный со страхом и растерянностью, и Конвей, а потом О'Мара и Скемптон поняли, какую опасность для окружающих представляет он теперь. Дети разумных существ обычно эгоистичны, жестоки и отнюдь не разумны. Движимый чувством голода, этот ребенок может напасть на разумное существо. Он сейчас не в состоянии оценить свои действия, но от этого его жертвам легче не будет.
К тому же подопечные Конвея такие маленькие, беззащитные и... аппетитные.
Оставалась надежда, что при виде старшего СРТТ Конвей поймет, как обуздать детеныша.
Он стал осторожно пробираться к баку, стараясь не задеть стоявшего поблизости доктора-землянина, но тот обернулся и спросил раздраженно:
- Куда вы лезете, черт возьми?.. А, привет, Конвей. Намерены внести еще одно дикое предложение?
Оказалось, что это Маннон. Конвей некогда был у него под началом.
Теперь Маннон стал старшим терапевтом и метил в диагносты. Когда Конвей впервые попал в Госпиталь, Маннон пригрел новичка так как, по его словам, всегда жалел заблудившихся щенков, котят и практикантов. Доктору Маннону позволили держать в голове одновременно три мнемограммы - тралтанского эксперта по микрохирургии и двух хирургов для ЛСВО и МСВК, специализировавшихся на операциях при низком давлении. Так что большую часть дня он вел себя как человек. Он посмотрел на обходившего толпу Приликлу.
Конвей начал было объяснять, что представляет собой его новый ассистент, но Маннон прервал его:
- Хватит, приятель. Ты словно нотариус, читающий завещание. Легкость передвижения и эмпатические способности - великое дело в вашей работе. Но ты умеешь подбирать себе друзей: то летающие шары, то насекомые, то динозавры, то еще кто-нибудь еще более невообразимый на вид. Согласись, все это престранный народ. За одним исключением: вполне разделяю твое восхищение медсестрой на двадцать третьем уровне.
- Скажите, вам удалось как-то продвинуться с лечением взрослого СРТТ?
- спросил Конвей, намеренно переходя к главному предмету разговора. Маннон - замечательный человек, лучший в мире, но у него мерзкая привычка шпынять собеседника своими шуточками до тех пор, пока того затошнит.
- Ничего положительного, - признался Маннон. - И говоря о диких предложениях, я не шутил. Все мы питаемся здесь догадками. Обычные методы диагностики никуда не годятся. Ты только погляди на него!
Маннон чуть отодвинулся, и Конвей ощутил мягкое прикосновение - это Приликла тянулся вперед, чтобы взглянуть на СРТТ.
ГЛАВА 5
Описать существо, что лежало в баке, было невозможно, очевидно, когда началось растворение, оно пыталось одновременно принять несколько форм.
Тут были конечности с суставами и без, куски кожи, шерсть, панцирные пластины покрывали тело; морду перечеркивало подобие рта с жабрами по сторонам. Все было перемешано, словно в кошмаре. При этом ни одна часть тела не имела четких очертаний, это была хлипкая, пораженная болезнью масса, словно что-то слепили из воска и забыли на солнце. Тело больного постоянно выделяло влагу, и уровень жидкости в баке поднялся уже дюймов на шесть.
- Зная высокую приспосабливаемость этих существ, - начал Конвей, то, как легко они переносят физические травмы, и видя, сколь неестественную форму приняло его тело, я склонен предположить, что заболевание вызвано причинами психического характера.
Маннон с поддельным ужасом медленно смерил его взглядом, а затем уничижительно произнес:
- Так, значит психического?! Глубокая мысль! Ну, а что же еще, скажите на милость, может быть причиной болезни у того, кто не боится ни физических повреждений, ни бактериального заражения? Что еще может довести его до такого состояния, если не мозги? Но, может быть, вы соизволите более точно выразить свою мысль?
Конвей почувствовал, как зарделись его уши и шея. Он промолчал.
Хмыкнув, Маннон продолжил:
- Он превращается в воду, именно в воду, содержащую лишь некоторое количество безвредных бактерий. Мы испробовали все известные физиологические и психологические методы лечения. И с нулевым результатом!
Только что кто-то предложил его заморозить - чтобы прекратить таяние и чтобы у нас было время подумать. Предложение было отвергнуто большинством голосов, потому что в таком состоянии пациент немедленно отправится на тот свет. Мы обратились к коллегам-телепатам, чтобы они попробовали подействовать на него соответствующим образом, а О'Мара вообще прибегнул к древней методике, применив электрошоковую терапию, но все тоже безрезультатно. Все вместе и каждый в отдельности мы испробовали все возможные медицинские подходы, известные в обитаемой Галактике, и до сих пор не понимаем, чем же он болен...
- Если это связано с психикой, то, полагаю, телепаты... - начал Конвей.
- Нет, - перебил его Маннон, - у СРТТ мозг распределен равномерно по всему телу, а не сосредоточен в черепной коробке, иначе эти существа не могли бы так перевоплощаться. У нашего пациента мозг исчезает, тает вместе с телом, делится на все меньшие и меньшие частицы - настолько малые, что телепаты не могут с ними работать.
И в самом деле, эти СРТТ невероятные существа, - задумчиво продолжал Маннон. - Естественно, они вышли из моря, но затем на суше начались вспышки вулканической деятельности, землетрясения. Сера и еще черт знает что покрыли всю поверхность планеты. К тому же стало угасать их солнце. В результате планета превратилась в пустыню и останется ею и поныне. Для того, чтобы выжить, им пришлось приспосабливаться. При их способе воспроизведения себе подобных от взрослой особи отпочковывается новорожденный, а родитель теряет значительную часть своей массы. И это весьма любопытно, ибо дитя рождается с частью клеток родителя. Память и сознательный опыт отца к нему не переходят, но си подсознательно сохраняет способность адаптироваться к новым условиям...
ГЛАВА 6
Следовало как-то заставить беглеца перебраться в палату для выздоравливающих ДБЛФ, где установили ловушки. Однако прежде надо было убрать его из палаты АУГЛов. Двенадцать мониторов в тяжелых скафандрах барахтались в воде, проклиная все на свете, пока не загнали СРТТ туда, откуда был один выход - в люк, ведущий в палату ДБЛФ.
Конвей, Приликла и группа охранников поджидали его в коридоре.
Беглец еще раз изменил вид: на этот раз инстинкт самосохранения подсказал ему принять облик человека.
СРТТ медленно бежал по коридору на мягких ногах, которые гнулись в самых необычных местах. Чешуйчатая серая кожа, которая до сих пор была у него, подергивалась, морщилась и снова расправлялась, приобретая цвет человеческого тела, облаченного в белый халат. Конвей мог спокойно смотреть на любое внеземное существо, страдающее самой отвратительной болезнью, однако вид СРТТ, который на бегу пытался превратиться в человека, вызвал в нем приступ тошноты.
Неожиданно беглец кинулся в коридор МСВК, это застало преследователей врасплох, и, толкая друг друга, они сгрудились возле соединительного шлюза. МСВК были трехногими существами, внешне напоминающими журавлей, и могли существовать лишь в условиях малого притяжения; ДБДГ, как и Конвею, трудно было к ним быстро приспособиться. Однако, пока Конвей все еще медленно плыл по помещению, тренированные мониторы встали на ноги. СРТТ снова бросился в кислородный сектор.
После нескольких неприятных минут Конвей с облегчением подумал, что, задержись беглец здесь, его нелегко было бы отыскать в плотном тумане, который называли атмосферой. Если он пропадет на этой стадии поисков...
Нет, Конвей предпочитал не думать об этом.
Теперь палата для ДБЛФ была почти рядом, и СРТТ направился прямо туда. Он вновь изменился, превратившись в нечто низкое и тяжелое, передвигающееся на четырех конечностях. Казалось, он сжимается, и на спине его образовалось нечто вроде черепашьего панциря. Тут из-за угла с криком, размахивая руками, выскочили два монитора и загнали его в коридор, куда выходили палаты...
Но в коридоре никого не оказалось.
***
Конвей выругался с досады. Шестеро мониторов должны были перекрыть коридор, но погоня добралась сюда слишком быстро, так что они не успели подготовиться - наверно, все еще устанавливали в палате оборудование.
Но Конвей недооценил реакции Приликлы. Ассистент мигом разобрался в ситуации. Он подбежал к потолку, обогнал СРТТ и спрыгнул на пол. Конвей попытался было предостеречь Приликлу, крикнуть, что хрупкое насекомое не может остановить СРТТ, превратившегося в громадного и проворного бронированного краба. Это же самоубийство! И тут его глазам предстало удивительное зрелище.
Перед СРТТ футах в тридцати в стене коридора была ниша, где стояли самоходные носилки. Конвей увидел, как Приликла замер у ниши, включил носилки и запустил их навстречу беглецу. Ассистент не отличался безумной храбростью, просто он соображал, что было куда важней.
Носилки, промчавшись по коридору, столкнулись с СРТТ. Раздался грохот металла, взвились клубы желтого и черного дыма. И, прежде чем вентиляторы очистили воздух, помощники Конвея окружили оглушенного СРТТ и загнали его в палату для выздоровления.
Не прошло и нескольких минут, как к Конвею приблизился офицер мониторов. Он кивком головы указал на приборы, принесенные в помещение, а также на людей в темно-зеленой форме, которые стояли вдоль стен. Они наблюдали за СРТТ, который медленно кружил по комнате, выискивая, куда бы скрыться. Без сомнения, офицер сгорал от любопытства, но голос его был сдержан:
- Вы доктор Конвей? Так что же от нас требуется?
Конвей облизнул губы. До сих пор ему некогда было подумать об этой стадии операции. Но теперь в нем проснулась жалость к беглецу. В конце концов это был всего лишь ребенок, от горя и страха утративший способность рассуждать. Если этот номер не пройдет...
Конвей стряхнул с себя сомнения и неуверенность и резко сказал:
- Видите этого зверя посреди комнаты? Напугайте его до смерти.
Разумеется, ему пришлось уточнить, но мониторы быстро сориентировались и с энтузиазмом пустили в дело припасенное оборудование.
Конвей мрачно наблюдал, как самые разные предметы и приборы, предназначенные для чистки воздуха я связи, а также посуда из диетической столовой выполняют отнюдь не свойственные им функции. Одни издавали резкий свист или гудение, будто огромные сирены, другие бряцали и звенели. Этот грохот сопровождали вопли и крики людей, орудовавших страшными предметами.
И СРТТ испугался. Приликла регулярно докладывал о его эмоциональном состоянии.
- Ти-ше! - неожиданно перекрыл шум голос Конвея. - А теперь беззвучная атака.
Чудовищная какофония была лишь увертюрой. Сейчас в бой вступало по-настоящему страшное оружие, но при этом все должно было проходить в полной тишине - чтобы был слышен каждый звук, исходящий от СРТТ.