Уэстлейк Дональд Эдвин. Блаженный грешник

   "Боже милостивый, — думал он, — он больше похож на служителя Бога, чем многие настоящие священники”.
   Он поспешил вниз. Взглянув на восседавшего в гостиной мнимого пастора, он улыбнулся:
   — А теперь можно и чашечку чаю, Амадеус.
 

* * *

   С представителем торговца бриллиантами проблем не возникло. Приехал он с заверенным чеком и уехал с алмазом. Это был низенький седой человек с черным портфелем, прикрепленным к правому запястью. Этот суровый, холодный человечек рассмотрел, прищурясь, алмаз Петтигрю в лупу, хмыкнул и вручил чек. Этот угрюмый, без тени улыбки, маленький, одетый в серое, человек отказался от предложения разделить трапезу с пастором и его новым помощником и отправился восвояси в новеньком сером автомобиле, не произнеся за все время и двух десятков слов.
   Левша нашел Джо в спальне, сидящим на кровати и держащим чек обеими руками. Джо смотрел на этот чек с очень странным выражением лица — такого Левша еще ни у кого не видел. То была смесь торжества и довольства и одновременно сожаления о чем-то утерянном, ушедшем безвозвратно. Левша так и замер в дверном проеме. Джо посмотрел на него и попросил прикрыть дверь — таким голосом, словно вещал с кафедры.
   — Посмотри-ка. — Джо протянул ему чек. — Посмотри-ка, — повторил он тем же взволнованным шепотом, — вот он, Левша. Мы сделали это.
   Даже для Левши это был волнующий момент.
   — Да, — проговорил он хрипло.
   — Левша, — продолжил Джо в той же благостной манере, — мы обессмертили свои имена. Это дело такое, что... Мы войдем в анналы криминалистики. И не на последнем месте. Весь мир будет помнить случай Докера — Денкера.
   — Может, его назовут случаем Петтигрю, — предположил Левша.
   — Какая разница? Все равно это вершина. Никто не выкидывал еще подобную штуку. Это величайшее мошенничество в истории — и это сделали мы!
   Послышался осторожный стук в дверь. Двое бессмертных поглядели друг на друга, и Уимпл пошел открывать. За дверью был преподобный Мартин.
   — Я иду за бритвенными лезвиями, — произнес он. — Хотите, я отнесу чек в банк и помещу его на счет фонда больницы? Уимпл благодарно улыбнулся:
   — Спасибо, но сказать по правде, мне хотелось бы оставить это удовольствие для себя. Ну, вы понимаете.
   — Разумеется. Такой великий момент вашей жизни.
   — Да, да. Именно.
   — Теперь больница будет построена. Знаете, Амадеус, за последние четыре года я успел послужить в разных местах и скажу вам откровенно: вы лучший пастырь из всех мною встреченных. Нет-нет, это не лесть, я говорю искренне. — Лицо Мартина приобрело смущенное выражение. — Я хочу, чтоб вы знали, я буду следовать в дальнейшем служении вашему примеру. Вы дали мне удивительный опыт. — И преподобный Мартин удалился в замешательстве.
   Стоя в дверях, Джо Докер вслушивался в быстро удалявшиеся шаги Мартина и испытывал такое чувство потери, такую душевную боль и опустошенность, что был вынужден напомнить сам себе, что практически уже стал знаменитейшим в истории мошенником и обессмертил свое имя.
   Левша подтолкнул его:
   — Надо собираться. Пошли, Джо, складывать манатки. Надо смыться до прихода Пола. Внезапно Джо решился:
   — Левша, собирай вещи и отправляйся. У меня есть еще одно дельце. Помнишь тот ресторанчик, куда мы заглянули на пути сюда?
   — Ну?
   — Жди меня там. Если меня не будет до вечера, встретимся в Детройте у Джорджа, я там появлюсь, как только смогу.
   — О чем это ты?
   — Левша, это ведь только половина суммы. Еще остается банк и счет фонда строительства.
   — Ты что, собираешься и этим заняться? Джо Докер рассмеялся:
   — Разумеется. Зачем что-то оставлять, так ведь?
   — А почему мне не пойти с тобой?
   — Левша, я ведь обычно знаю, что делаю, верно?
   — Ну да, конечно, только...
   — Так вот, я и сейчас знаю, что делаю. Давай двигай. Я отправлюсь в банк.
   — О'кей.
   Левша уныло поплелся из комнаты, а преподобный Уимпл, весьма торжественный, взволнованный и, может, чуточку испуганный, покинул свое жилище и направился в деловой квартал. Он шествовал пешком, снисходительно отвергая предложения своих прихожан подвезти его, и появился в банке задолго до закрытия. Заполнив квитанцию и сдав ее в окошко, он поместил чек на депозит больничного счета. Потом подошел к маленькому толстенькому господину в помятом костюме, выписывавшему расходные документы, и обратился к нему:
   — Последние три недели вы следили за мной. Не желаете ли пройтись?
   Толстячок, казалось, удивился и хотел было отказаться, но передумал.
   — Вы сняли деньги? — спросил он, когда они вышли из банка.
   — Нет. Положил. Я депонировал деньги за алмаз Петтигрю. Кстати, меня зовут Джо Докер.
   — Берт Смит.
   — Вы из ФБР?
   — Нет, из полиции штата. У вас есть документ, Джо?
   — Целая куча. Я та еще птица. Беглый мошенник. У Берта брови поползли вверх.
   — Даже так?
   — Вы здесь один по этому делу? В данный момент, я имею в виду.
   — Ну да. А что?
   — Мой напарник сбежал. Берт остановился, пораженный:
   — Чек был фальшивый?
   — Нет, настоящий. Левша отсюда ничего не утащил, кроме себя самого.
   Берт торопливо огляделся, словно в надежде отыскать таксофон на ближайшем дереве.
   — Да бросьте, — заметил Джо, — Левша мастер сматываться. Его и след простыл.
   Берт смерил Докера тяжелым взглядом и пожал плечами.
   — Ну вы и гусь, — сказал он. Они двинулись дальше.
   — Да уж, — признался Джо. — Скажите, а мой помощник, преподобный Мартин, тоже из полиции?
   — Нет, обычный священник. Но он здесь за вами присматривает.
   — Как вы на меня вышли?
   — Просто стечение обстоятельств. Ваш архиепископ получил письмо о том, какую большую работу вы проделали. Он о вас слыхом не слыхивал. Потом последовал анонимный телефонный звонок, что в Лэнсвиллской церкви все просто помешались. Ну, и мы сложили одно к одному и получили вас. Но сейчас я против вас ничего не имею. По этому делу, во всяком случае. Трофей вы сдали.
   — Это точно.
   — Вы могли бы испариться, и к тому времени, когда до меня дошло бы, что по вас тюрьма плачет, вас бы и след простыл.
   — Я бы даже мог обналичить чек где-нибудь в другом месте. Берт кивнул:
   — Могли бы. А почему не сделали этого?
   — Не знаю.
   — А что ваш сообщник?
   — Видите ли, я сам не пойму, почему так поступил. А как бы я объяснял ему? Я назначил ему встречу. Но я там не появлюсь. Он прочтет в газетах.
   Они подошли к дому преподобного Уимпла.
   — Зайдемте, — предложил Джо.
   — Я и сам хотел, — ответил Берт.
   Внутри был ад кромешный. Трое местных полицейских возились с отпечатками пальцев. Преподобный Мартин расхаживал, потирая в волнении руки. В углу сидела мисс Грейс Петтигрю, ведя разговор с полицией, преподобным Мартином и целым светом, жалуясь на лень и тупость полисменов, которые уже вторично позволили преступнику обмануть ее и скрыться. А в тиши гостиной величаво восседал архиепископ.
   При появлении Берта и Джо все застыли и смолкли. Архиепископ поднялся и произнес:
   — Вот вы его и поймали. Берт покачал головой:
   — Нет. Он зашел в банк, сдал чек на депозит и вернулся сюда. Это он привел меня.
   Все были поражены. Первым опомнился архиепископ.
   — Мистер Уимпл? — вопросил он.
   — Докер.
   — Это ваше подлинное имя? Я предпочту называть вас Уимпл. Вы выдавали себя за священника. Во всяком случае, сведений о вашем рукоположении у меня нет. Я вас сюда не посылал. Откровенно говоря, вас подозревают в мошенничестве.
   — Так и есть.
   — Мне говорили, что вы здесь хорошо работали. Тут вмешался преподобный Мартин:
   — Превосходно, ваше преосвященство. Замечательно. Грейс Петтигрю быстро подошла к Джо и уставилась на него:
   — Если вы были здесь не затем, чтобы украсть мой алмаз, то зачем?
   — Я действительно хотел украсть алмаз. Но изменил свое решение.
   — Изменили решение? — спросил архиепископ.
   — Да.
   — Как вы полагаете, ваше преосвященство, нельзя ли отправить мистера.., э-э... Докера в семинарию, с тем чтобы он мог затем продолжить здесь свое служение? — спросил Мартин.
   — Прошу прощения, — произнес Джо Докер. — Меня ждет тюрьма.
   Все оцепенели, но архиепископ, преодолев замешательство, взял Джо Докера за руки и заглянул ему в глаза.
   — В вас есть благодать, — сказал он. — Однажды вы снова обретете свободу.
   — Через два года, — подтвердил Джо. — Если досрочно. И если только мне не дадут дополнительный срок за побег.
   — В ваше отсутствие, — заявил архиепископ, — преподобный Мартин заменит вас. Ваша паства будет с радостью ждать вашего возвращения.
   — Мы наймем лучших адвокатов, — добавила Грейс Петтигрю, — Бог с ними, с расходами.
   — А вы уверены... — начал Джо.
   И тут за его спиной раздался голос, полный мягкой укоризны:
   — Джо, ты же знаешь, как я ненавижу тюрьму. Джо обернулся:
   — Левша! Ты-то зачем вернулся? Левша пожал плечами и опустил голову:
   — Потому же, почему ты не взял деньги. Просто так. Ну.., и замков не пришлось взламывать — все открыто.
   Берт Смит, местный полисмен, вежливо коснулся руки Джо Докера, объявленного в розыск.
   — Ваше преподобие, — спросил он, — могу я воспользоваться вашим телефоном?