Уэй Маргарет. Готов к семейной жизни

   Он расхохотался.
   — Я решил, что вы просто великолепны. Достойны самых высоких театральных наград. Я прекрасно понимаю, Кэсси, что твои родители — изощренные манипуляторы. Вы втроем вполне могли все подстроить. Все, что вам надо было сделать, — это привести в дом Джона и его давно забытого внебрачного сына. По мне, так Джон доживает свои последние дни. Не очень-то здорово он выглядел. Деньги всегда тянутся к деньгам. Для некоторых людей этого добра всегда мало…
   — Тогда с какой стати отец угрожал лишить меня наследства, если я все-таки выйду за тебя? — спросила Кэсси.
   — Да ладно, Кэсс! — Он поднял бокал, будто бы в ее честь, и разом осушил его.
   — Я вполне серьезно, — сказала она.
   — Бедняжка! — усмехнулся он. И все же она настаивала, любовь заставляла ее бороться с недоверием дорогого ей человека.
   — Мне ужасно стыдно, что я не рассказала тебе правды о моем отце и о сэре Джоне, Мэттью.
   — И в чем же было дело? — с вызовом спросил он; от всей его фигуры веяло едва сдерживаемой яростью. — Ты не подросток, Кассандра. Не маленький нищий ребенок, которого угораздило родиться не вовремя. Ты принцесса. Мадонна, черт возьми. Я сгораю от желания заняться с тобой любовью, но терплю. Только из-за тебя. Чтобы у нас все было безупречно, моя обожаемая маленькая лгунья.
   — Если ты не можешь мне поверить… — Она попыталась встать, поскольку ее собственный гнев тоже готов был выплеснуться наружу, но Мэттью одной рукой без труда удержал ее на месте.
   — Хорошего понемножку, Кэсс. Снизойди до моего уровня, тогда я тебя прощу. Вы все думали, что брак со мной не такая уж плохая идея, если в конечном итоге Джон меня признает. Да еще и расчувствуется настолько, что захочет компенсировать причиненные мне страдания. Он ведь стоит около трехсот миллионов, если я не ошибаюсь? Я почти уверен, что где-то об этом читал. Меня это в свое время не на шутку взбесило. Выдающийся сэр Джон Макалистер, который спрятал своего незаконнорожденного сына подальше от любопытных глаз и забыл о нем!
   — Я знаю, как тебе больно, как ты злишься, — повторяла Кэсси. — На него, на меня… — Неожиданно Кэсси разрыдалась.
   — Думаешь, это меня смягчит? — По его голосу и по глазам было видно, что он теряет контроль над собой. Она увернулась от него, вытирая глаза рукой.
   — Я только сейчас начинаю понимать, какой ты жестокий, Мэттью. Да, я не святая. Я обыкновенная женщина с многочисленными недостатками. Я сожалею, что вовремя не подняла вопрос о Макалистере, но я всегда ненавидела конфликты! У меня их слишком много было! С моими родителями…
   — Да уж, и ты, разумеется, страх как меня боялась, — раздраженно перебил ее Мэттью.
   — Нет-нет… — она покачала головой — Но ты единственный, кому мне трудно было открыться. Разве ты сам не понимаешь?
   — Нет. И не верю.
   — Ты хочешь разорвать нашу помолвку? — воскликнула она, и глаза ее заблестели от непролитых слез.
   — Послушай, милая, по-моему, я довольно четко сформулировал свою позицию: ты моя.
   — Тогда лучше загляни в собственную душу и найди в себе достаточно сил, чтобы меня простить! — с чувством произнесла она.
   — Может, я так и сделаю. Рано или поздно, — протянул он.
   — Ты отвратительно себя ведешь, Мэттью, — бросила она, убирая с лица длинные волосы.
   — Я? Вот это здорово, особенно в твоих устах. — Он был зол, действительно зол. Ему хотелось задушить ее в объятиях. Наказать ее. Наказать.
   — У тебя тоже есть недостатки, — сквозь зубы сказала она.
   — У всех они есть, Кэсси, — сообщил он. — Ты не могла бы выглядеть красивее и непорочнее, даже если бы постаралась, и тем не менее все это время у тебя были скрытые планы.
   Она хотела его ударить. Его, своего властителя.
   — Лучше прекрати, Мэттью. Мне это не нравится.
   — Тогда давай займемся тем, что тебе нравится, почти весело объявил он и одним рывком притянул ее к себе, перекинул через колено так, что ее роскошные волосы свесились с дивана. Мэттью на мгновение почудилось, что его кровь превратилась в раскаленную лаву. — Ну же, Кэсс! Тебе ведь гораздо больше хочется заняться любовью, чем спорить, так? И когда только ты так хорошо этому научилась — Чему научилась? — в ярости осведомилась она, пытаясь вырваться из его объятий.
   — Тому, как завести мужчину. Он говорил безнадежно циничные вещи, но выглядел при этом великолепно.
   — Давай, тебе надо на ком-то сорвать свою злость, резко сказала она, и на щеках ее заалел румянец.
   Надо было остановиться в ту же секунду, но волнение, охватившее его, было слишком сильно. Поддерживая ее спину одной рукой, он приподнял ее и накрыл ее рот губами, целуя неистово, с такой жаждой, как будто готов был проглотить ее целиком. Такие сладкие губы. Он заставил ее замолчать, и она никогда не забудет способ, который он для этого избрал. Как бы ни потрясло Мэттью то, что ее родители проделали с ним этим утром, пригласив к себе ненавистного Макалистера, эта женщина навсегда осталась в его крови. Он целовал ее снова и снова, пока она не стала задыхаться.
   — Мэттью!
   — Я здесь, и я никогда тебя не отпущу.
   — Я не лгала тебе.
   — Замолчи. — Он был груб, но очень хотел ей верить. Даже ее слабые попытки отбиться только усиливали сексуальное возбуждение. Властным жестом он сжал в кулаке длинные густые пряди ее волос. Шикарных волос. Таких, какие должны быть у женщины, — густых, шелковистых, ароматных. Он с восторгом ощущал невероятную близость с ней, близость, от которой ей было никуда не деться. Она чувствовала, что он невероятно возбужден. Он столько говорил о том, чтобы дождаться брачной ночи. Черт, все это осталось далеко. Чудовищное желание завладело им, воспламеняя кровь.
   На ней был маленький облегающий топик под горло, который подчеркивал соблазнительные линии ее груди. Мэттью сорвал его. Еще одна кружевная преграда. Она тоже устремилась в бездонный колодец удовольствия. Ее груди были идеальной формы, они послушно легли в его ладони. Он быстро провел руками вверх-вниз по ее соскам и услышал слабый стон Кэсси. Ее лицо, такое красивое, прикрытые глаза и полураскрытый рот, из которого вырывались слабые вздохи, выражение, близкое к экстазу. И агонии. Мягкая шелковистость ее кожи удивила его до глубины души. Он не мог больше ждать.
   На мгновение его отвлек непроизвольный возглас, вырвавшийся из груди Кэсси.
   — Кэсси! Что же мне делать? — в исступлении твердил он.
   — Люби меня! Люби! — отвечала она, глядя на него, но одновременно и сквозь него, как будто пытаясь рассмотреть собственное желание, рождение которого она с радостью признавала. — Сейчас, Мэттью. Сейчас. — Ее тело сгорало в огне.
   Он взял ее на руки и прижал к себе.
   — Ты хочешь этого, Кассандра?
   — Да, да…

Глава 9

   Оуэн Мэйтланд не удивился, когда Кэсси вручила ему заявление об уходе. Вообще-то он этого ожидал.
   — Значит, Джон наконец признал Мэттью своим сыном? — спросил он, с симпатией вглядываясь в ее грустное лицо.
   — Да, — хрипловато ответила Кэсси.
   — В любом случае скоро все об этом узнают, Кэсси. Ты должна быть готова. Конечно, многие и раньше были в курсе. Об этом говорят уже тридцать лет. Я встречался с Джоном в свете. Конечно, знаю его не так близко, как твой отец. Джон твердой рукой правит в своей империи, но, грубо говоря, брюки в семье носит Элеонора Макалистер. Ты ведь знаешь, что она из клана Мондейлов, то есть в собственных глазах она — прирожденный аристократ. Это старые деньги. На семью Мондейла никогда не падала даже тень скандала. На самом деле считалось, что Элеонора совершает мезальянс, когда она выходила замуж за Джона. А теперь он мог бы скупить их с потрохами.
   Лицо Кэсси посуровело.
   — Вы хотите сказать, что сэр Джон не признал Мэттью из-за леди Макалистер? Оуэн Мэйтланд кивнул.
   — Тебе не кажется, что это весьма вероятно? Элеонора Макалистер не из тех женщин, чьим мнением можно пренебречь. Она имеет право голоса во всем, что касается Джона. У него могут быть любовницы. Я уверен, что он менял их неоднократно, но он никогда не уйдет от Элеоноры. Договоры, слияния… Она знает, в каком шкафу спрятаны все его скелеты.
   — Значит, он трус? — Кэсси говорила, как человек, который тщательно все взвесил и принял окончательное решение.
   — Трус? — Оуэн Мэйтланд откинулся на мягкую кожаную спинку своего кресла. — О Джоне никто никогда так не думал.
   — Тогда как назвать его поступок — он бросил Мэттью и его мать? — с вызовом спросила Кэсси.
   — Я так этого и не понял. — Оуэн Мэйтланд слегка нахмурился. — Мне кажется, не все так просто, как ты думаешь, Кэсси. Джон мог бы поведать нам совсем другую историю. Правда, он никогда об этом не заикался. Но я знаю точно, что он много страдал. Я смутно себе представляю, как функционирует их брак, но во многих отношениях именно Элеонора всем заправляет. Я часто с ним встречался и каждый раз уходил с ощущением, что Джон Макалистер очень одинокий человек. Разумеется, самая горькая ирония в том, что у него нет сыновей.
   — Очень трудно его не осуждать, — сказала Кэсси. — Можно понять горечь Мэттью. Особенно если вспомнить, как он относился к матери. Он ее обожал, они были очень близки.
   — Насколько мне известно, она умерла?
   — Да.
   — Как печально! Вряд ли она была старой.
   — Это был несчастный случай, — сказала Кэсси, не собираясь вдаваться в подробности.
   — Жюли рассказала, что у Мэттью неплохая ферма.
   — Именно так. — В глазах Кэсси засветилась гордость. — Мэттью — борец. Ему пришлось преодолеть много препятствий. Поэтому у него очень сильный характер.
   — Мне бы хотелось с ним пообщаться, — сказал Оуэн Мэйтланд. — Посмотреть, пройдет ли этот молодой человек проверку.
   Кэсси внимательно взглянула на своего шефа.
   — Я могу это устроить. Все произошло так быстро. В каком-то смысле я просто выбита из колеи. Мы поженимся в Северном Квинсленде. Думаю, Жюли вам уже все рассказала. Она будет моей подружкой. У нас есть общая подруга, Луиза Редмонд, мне бы хотелось и ее пригласить.
   — Можно узнать, что думают по этому поводу твои родители? — Оуэн Мэйтланд ожидал ответа с некоторым смущением.
   — Мой отец угрожает лишить меня наследства, если брак все-таки состоится, — бесстрастно сообщила Кэсси.
   — Кэсси, что ты говоришь! — Оуэн Мэйтланд был в шоке.
   — Он говорил абсолютно серьезно.
   — Не может быть! — воскликнул Оуэн Мэйтланд. Родители часто говорят резкие слова, когда они расстроены.
   — Мистер Мэйтланд, вы знаете моего отца, — мягко заметила Кэсси.
   Слишком хорошо! Оуэн Мэйтланд пожал плечами.
   — Что именно его не устраивает, Кэсси?
   — То, что Мэттью — сын сэра Джона. — Самое смешное, что Мэттью решил, будто ее отец мог принимать участие в заговоре с целью устроить встречу Макалистера и его сына.
   Оуэн Мэйтланд невесело усмехнулся.
   — На чьей же он все-таки стороне?
   — Не на моей, — быстро ответила Кэсси. — Отец думает, что, если он обидит сэра Джона или леди Макалистер, это плохо отразится на его бизнесе.
   — Ну да, — был вынужден согласиться Оуэн Мэйтланд. — Это возможно, но речь ведь идет о твоем счастье, Кэсси. Ты ведь любишь этого молодого человека?
   — Всем сердцем, — ответила Кэсси с такой страстью, что Оуэн Мэйтланд был тронут до глубины души.
   В то время как Кэсси встречалась с Оуэном Мэйтландом, Стюарт Стерлинг разрабатывал план, который позволил бы ему избавиться от Мэттью Карлайла. Быть богатым означало иметь возможность купить своих противников. Кассандра может иметь все, что ей заблагорассудится, кроме незаконнорожденного сына Джона Макалистера. Избавиться от Мэттью было абсолютно необходимо.
   Мэттью трудился не покладая рук, пытаясь высвободить время — десять дней, — чтобы отправиться вместе с Кэсси в свадебное путешествие на остров Ангелов, маленький, прекрасный островок на Большом Барьерном рифе, где было около тридцати домиков, выстроенных в тропическом лесу, и из каждого открывался великолепный вид на божественно-синий океан.
   Мэттью, побывавший там всего один раз, запомнил этот остров как самое романтическое и спокойное место на земле. Когда он начал планировать эту особенную во всех отношениях свадьбу, остров Ангелов сразу стал для него как бы отправной точкой. Они с Кэсси каждый день общались по телефону и составили список из сорока с небольшим гостей. Мэйтланды предложили провести церемонию в своем роскошном загородном доме, и молодые были благодарны им за поддержку, но Мэттью решил, что должен отблагодарить Марси за все, что она сделала для него и его матери, и поручить это дело ей.
   Он поскорее отправился в город, сочтя, что надо пораньше сообщить Марси о своих планах.
   Марси заметила его, как только он показался на пороге, и по-матерински нежно обняла.
   — Я так и думала, что ты скоро объявишься. — Она внимательно его оглядела и пришла к выводу, что он великолепен. Он весь светился энергией и жизненной силой. — Как Кэсси справляется со всеми треволнениями? — спросила она.
   — Она должна приехать на следующей неделе, — сказал Мэттью, чувствуя необыкновенное облегчение. — Очень тяжело ее не видеть. Марси, я хотел с тобой кое-что обсудить. — Мэттью взял ее под руку и усадил за свободный столик. — Ты была для меня второй матерью…
   — Твоя правда, — согласилась Марси, сияя от удовольствия. — И должна тебе сообщить, для меня это настоящая честь!
   — Я бы хотел, чтобы ты организовала свадебный стол, если ты не против, — произнес Мэттью, едва скрывая волнение. — Мы не станем звать целую ораву. Я надеюсь, мы сможем все устроить на террасе. Будет человек сорок. Я готов уже начать рассылать приглашения. Погода должна быть превосходной, так что все смогут полюбоваться на звезды.
   Марси перегнулась через стол и взяла лицо Мэттью в свои шершавые ладони; она уже начала обдумывать, что ей надо сделать.
   . — Это будет чудесно! — воскликнула она. — Я знаю, как все организовать. Уж предоставь это мне, сынок. Я устрою для вас с Кэсси самый сногсшибательный свадебный стол, какой только был в этом городе!
   — О большем мы не можем и мечтать, — улыбнулся Мэттью.
   — Как здорово! — восхитилась Марси. — Кстати, милый, — вдруг опомнилась она. — Тебя искал один человек. Он приехал рано утром. Остановился наверху. — Она указала пальцем в потолок. — Городской, носит галстук.
   — Как его зовут?
   — Саймон Паркер, — ответила Марси. — По-моему, неплохой человек.
   — Первый раз о нем слышу.
   — Сейчас познакомишься, — проговорила Марси. — Он только что вошел.
   Мэттью оглянулся на гостя, и его охватило странное предчувствие. Это человек явно хочет сказать ему что-то очень важное. Но Мэттью был уверен, что ему не понравится это сообщение. Он все же повернулся и направился к незнакомцу, протягивая руку.
   — Мэттью Карлайл. Марси сказала, что вы меня искали?..
   Мужчина, которому было уже за пятьдесят, щеголевато, по-городскому, одетый, с зачесанными назад редкими волосами и гладким умным лицом, осторожно кивнул, как будто его напугали высокий рост Мэттью и его сильная крупная фигура.
   — Саймон Паркер, — представился он. — Я здесь от имени своего клиента, Стюарта Стерлинга. — Он протянул визитную карточку, на которой было название крупной адвокатской конторы. — Давайте отойдем куда-нибудь, где можно спокойно поговорить. Если не возражаете, можно пройти в мой номер.
   — Может, просто прогуляемся? — суховато предложил Мэттью.
   Паркер вдруг понял, что ему страшно передавать этому энергичному молодому человеку, чья наружность поражала своей непреклонностью, предложение Стюарта. Но его фирма столько лет обслуживала сэра Стюарта Стерлинга…
   Они вышли под ослепительное солнце и направились вниз по живописной улочке маленького города, укрытой навесом из листвы.
   — Мне трудно об этом говорить, мистер Карлайл, признался Паркер, и в голосе его звучало неподдельное огорчение, — но мой клиент поручил мне обсудить с вами некое предложение, которое, возможно, вас заинтересует.
   — Выкладывайте, — поторопил его Мэттью, заранее зная, что не услышит ничего хорошего.
   С Паркером приключилось такое, чего не случалось уже более двадцати лет, — он покраснел.
   — Давайте присядем на ту скамейку…
   — Вы как будто нервничаете, мистер Паркер? — Мэттью криво улыбнулся, и тем не менее его красивое лицо буквально засветилось изнутри.
   Паркер пожал плечами.
   — Должен сознаться, это так. Вы не такой, как я думал.
   — А каким вы меня представляли? Выскочка из низов, который решил закрутить роман с дочерью богатого сноба Стюарта Стерлинга?
   — Нечто в этом духе, — согласился Паркер, изучая Мэттью и проникаясь к нему все большей симпатией.
   — Что ж, с радостью сообщаю вам, мистер Паркер, что я люблю Кассандру. А она любит меня. Стюарт Стерлинг зря сотрясает воздух.
   Паркер не удержался и коротко хохотнул, но тотчас принял серьезный вид.
   — Надо сказать, что он и миссис Стерлинг искренне обеспокоены тем важным шагом, который собирается совершить их дочь.
   — Да что вы? — Карлайл наморщил тонкий прямой нос, и этот жест мгновенно вызвал в памяти Паркера образ Джона Макалистера. — Уверен, вам намекнули, что это как-то связано с моим генеалогическим древом.
   — Будет слишком невежливо с моей стороны, если я скажу, что вы очень похожи на Макалистера? — выговорил Паркер, которому даже стало страшновато.
   — Это не особенно меня радует, — с иронией усмехнулся Мэттью. — Ведь он лишил меня всяких прав еще при рождении.
   Скорее, просто выбрал тихую семейную жизнь, подумал Паркер.
   — Насколько я понимаю, вы ни разу не встречались с леди Макалистер? — спросил он — Небольшая потеря, — — без малейшего сожаления произнес Мэттью. Он, наверное, совсем слабак, если позволяет жене вертеть собой.
   — Леди Макалистер — сильный человек, — возразил Паркер так, будто этим все было сказано.
   — Давайте выкладывайте, что они от меня хотят. — Мэттью бросил на него недовольный взгляд.
   — Мистер Стерлинг — мой клиент, Мэттью. Надеюсь, вы позволите так к вам обращаться. — Саймон Паркер дождался согласного кивка. — Я говорю исключительно от его имени. Мне необходимо передать вам его предложение.
   — Я не кусаюсь.
   Но выглядишь угрожающе, особенно при определенных обстоятельствах, подумал Паркер. Правда, смех у этого парня заразительный.
   — Перейдем к делу. Мистер Стерлинг предлагает вам сто тысяч долларов, если вы согласитесь исчезнуть из жизни его дочери.
   Мэттью демонстративно поскреб подбородок.
   — Вы сейчас серьезно говорили?
   — Абсолютно серьезно, — подтвердил Паркер, подумав, что Стюарт Стерлинг совершенно не разобрался в психологии этого молодого человека.
   — Мистер Паркер, вам раньше когда-нибудь приходилось исполнять подобную миссию? — удивленно покачал головой Мэттью.
   — К счастью, нет.
   — Сколько вообще миллионов у Стюарта Стерлинга?
   — Я уверен, вы понимаете, что я не имею права об этом говорить…
   — Хорошо. Наверное, что-то около трех-четырех сотен? И он решил, что Кассандра стоит сто тысяч долларов?
   Паркер бросил на него испуганный взгляд.
   — Вы просите больше? Выданный мне чек выписан именно на эту сумму.
   — Я джентльмен, мистер Паркер, так что отвечать на ваш вопрос не стану. Можно мне взглянуть на этот чек?
   — Солнце зажгло огнем рыжие волосы Мэттью.
   — Ну да, разумеется. — Паркер встал и, порывшись в кармане брюк, достал дорогой кошелек из светло-коричневой кожи. Мэттью невесело усмехнулся.
   — Давайте сюда ваш чек. Паркер тяжело вздохнул.
   — Что же он за человек? — негромко спросил Мэттью спустя несколько секунд.
   Саймон Паркер покачал головой.
   — Человек, который верит, что деньги могут решить любую проблему. И очень часто он оказывается прав.
   — Но не в этот раз, — с отвращением сказал Мэттью и аккуратно разорвал чек на мелкие клочки. — Отнесите это мистеру Стерлингу и передайте, что он сделал неверный ход. Отвратительный. Просто отвратительный.
   — Должен признаться, я так и понял, как только вас увидел, — сказал Паркер.
   — Пойдемте назад в бар, — неожиданно пригласил Мэттью, раз и навсегда покончив с неприятным делом. — Марси готовит потрясающие сэндвичи. Можем запить их холодным пивом.
   Посланник Стюарта Стерлинга моментально, расслабился, испытывая огромное облегчение.
   — Звучит здорово. Тут у вас просто очаровательно! Мэттью взглянул на него с высоты своего роста.
   — Прежде чем уедете, загляните ко мне домой. Это скотоводческая ферма, называется «Джабиру». Я не знаю, сколько она сейчас стоит, но уж точно куда больше, чем сто тысяч долларов.
   Конечно, он ничего не сказал Кассандре, когда они разговаривали вечером по телефону. Когда-нибудь он это сделает, но сейчас не стоило усугублять неизбежный стресс, вызванный такими резкими переменами в ее жизни. И все же, как ни старался он выкинуть это из головы, попытка Стюарта его купить разбередила еще одну рану. Неужели Стерлинг действительно считает его выскочкой, задумавшим найти себе богатую жену, или он просто боится, что Джон Макалистер, его многолетний партнер, разорвет с ним все связи, если Кассандра все же настоит на своем? Очень легко не правильно истолковать поступки других людей. Он и сам попался в эту ловушку, пока не пришел в себя.

Глава 10

   Неделя накануне свадьбы оказалась гораздо более суматошной, чем предполагала Кэсси. Как-то утром, открыв дверь виллы Мэйтландов, где она временно остановилась, девушка увидела на пороге Ника Рэйберна, усталого и осунувшегося.
   — Я получил твое письмецо, в котором ты известила меня о своей свадьбе, — начал он без всякого вступления, как будто обвиняя ее в преступлении.
   — Может, лучше сначала спросить, как у меня идут дела, Ник? — не слишком ласково ответила она. Ей хотелось, чтобы он развернулся и исчез, но он выглядел совсем больным. С другой стороны, в город собирался приехать Мэттью, чтобы обсудить с ней последние детали торжества. Кэсси была почти уверена, что ее жених объявится прежде, чем ей удастся уговорить Ника уйти, а ведь она хорошо знала характер Мэттью…
   — Неужели ты действительно собираешься это сделать? — спросил Ник так агрессивно, как никогда раньше с ней не разговаривал.
   — Перестань кричать, Ник, и входи. — Кэсси была довольна, что хоть что-то по-настоящему его задело.
   — Это убьет твоих родителей. — Ник проследовал за ней в залитую солнцем гостиную, откуда открывался потрясающий вид на океан.
   — А я и не знала, что ты так печешься о здоровье моих родителей, — иронически заметила Кэсси.
   — Боже, Кэсси, ну зачем ты это делаешь? — простонал Ник.
   — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я влюбилась. — Кэсси повернулась к нему, указывая на стул.
   — Что это за сумасшедший парень, которому хватило ума дать объявление в газете?
   — Это серьезный человек, у которого мало свободного времени, — бросила Кэсси. — Так или иначе, совершенно неважно, почему, но я его люблю. И мы поженимся в субботу.
   — Поверь мне, ты об этом пожалеешь. — Ник наклонился в ее сторону.
   Кэсси зажала уши руками.
   — Хватит, Ник, пожалуйста. Около двух часов есть самолет. Думаю, тебе следует купить на него билет.
   — Я не уеду, пока во всем не разберусь, — упрямо сказал Ник.
   — Будет ужасно неприятно, если Мэттью придется вышвырнуть тебя вон.
   — И как же он это сделает? — Ник расправил сгорбленные плечи. — Со мной нелегко справиться. А что, он где-то здесь? — Он повертел головой.
   — Я одна, Ник, если не считать прислуги, но Мэттью сейчас едет сюда. И поверь мне на слово, он сильнее тебя.
   Ник уронил голову на руки.
   — Если бы еще совсем недавно кто-то сказал мне, что ты на такое способна, я ни за что бы не поверил. Твои родители страшно расстроены.
   — Еще бы. — Она окончательно разозлилась. — Это моя мать посоветовала тебе сюда заявиться? Ник поднял голову и встретил взгляд Кэсси.
   — Она имеет полное право защищать собственную дочь. Ее первые слова были: «Ник, ты должен мне помочь!»
   — Ты знаешь, сколько мне лет. Ник? — спросила Кэсси.
   — Конечно. Двадцать четыре.
   — Тогда прекрати разговаривать со мной как с ребенком!
   — Я готов сделать что угодно, чтобы тебя остановить, Кэсси, если ты сама на это не способна. Этот парень свел тебя с ума. Жюли утверждает, что он — нечто особенное, но, черт возьми, у вас нет ничего общего! Что тебе известно о сельской жизни? Думаешь, там будет весело? Там чертовски одиноко. А как насчет циклонов? Наводнений? Ты же знаешь, что никогда не сталкивалась ни с чем подобным. — Он был страшно взволнован и так яростно ерошил свои темные волосы, что они встали дыбом. — Никогда не думал, что скажу такое, но я готов заплакать!
   — Надеюсь, ты этого не сделаешь. — Кэсси подошла к нему и положила руку ему на плечо. — Ты мне нравишься, Ник. Я хочу, чтобы мы дружили по-прежнему.
   — Ты это говоришь, чтобы я замолчал. И вообще ты даже не пригласила меня на свадьбу!
   — Послушай, это не очень хорошая идея. — Кэсси снова его обняла.
   — Он не должен думать, что заполучил богатую невесту, — напряженным тоном произнес Ник. — Надеюсь, тебе удалось его в этом убедить. Тебе ничего не достанется. Твоя мать ясно выразила свою мысль.