Уэйс Маргарет. Похититель разума

   – У нас есть время. Почему бы тебе... не рассказать, что с тобой случилось в той рубке на «Непокорном»? Да, знаю. Ничего. Черт возьми, малыш, я же видел твое лицо, когда ты оттуда вышел! Ты был весь в крови от макушки до пяток! За тобой оставались кровавые следы!
   Таск ощутил, как мальчишка задрожал, положил ладонь на его руку.
   – Знаешь, говорят, помогает, если об этом поговорить...
   Дайена трясло. Он помолчал, а потом покачал головой, глубоко вздохнул и посмотрел на Таска спокойными голубыми глазами.
   – Нет. Не буду. Я знаю, в чем дело. Я слабак. Трус. Это в крови. Саган мне говорил.
   – Этот предатель! Подонок! Это... Это... – Таск кипел, не успевая выплевывать слова, переполнявшие его.
   Дайен поднялся.
   – Схожу приму душ. Когда выйду, приготовлю завтрак. Моя очередь.
   – Завтрак? Я... ты... Я скажу, где...
   Не дослушав друга, юноша втиснулся в тесную душевую кабинку и закрылся. Последние слова Таска заглушил шум воды. Наемник повернулся, злобно пнул босой ногой шкафчик, взвыл от боли.
   – Отличный удар, – заметила Нола, входя в каюту.
   Ее коренастое тело облегал купальный халат. Она прищурилась от яркого света, сделавшего заметными веснушки, рассыпанные по ее щекам.
   – Да я забыл, что не надел эти долбаные башмаки! – ответил Таск, хромая по палубе. – Трус! Представляешь, Саган назвал малыша трусом. Этот сукин сын... Попадись он мне на глаза... я бы... я бы...
   – Врезал бы как следует, – тихо сказала Нола, обняв Таска.
   Он тряхнул головой с раздраженным видом, а потом со вздохом крепко прижал Нолу к себе. Прикоснувшись подбородком к ее голове, он вдохнул аромат спутанных со сна кудряшек.
   – Зачем мы здесь, Нола? Зачем мы прилетели? Честно говоря, я боюсь. Ни разу в жизни так не боялся, даже на «Непокорном», когда думал, что нам всем крышка.
   Нола откинула голову, взглянула в темно-карие глаза.
   – Тогда почему бы не улететь, Таск? Ты же знаешь, что Звездная Леди не посылала нам этого сообщения! Дайен разозлится, но, во всяком случае, останется жи...
   Снаружи послышались тяжелые удары. Нола умолкла. Таск медленно отпустил ее.
   – Слишком поздно. – Подойдя к пульту, он включил внешнее переговорное устройство. – Слушаю. Кто там?
   – Ансельмо, – послышался в ответ хриплый гул. – Здесь вас кто-то спрашивает.
   – Что ты ему сказал?
   – Что велено. Но он, кажется, не поверил.
   – Нет, не поверил, – вмешался еще один голос.
   – По-моему, Таск, тебе лучше выйти, – прогудел Ансельмо. – Скорее! Он наставил на меня пистолет.
   – Прошу прощения за использование силы, Дайен Старфайер, – сказал посланец бесцветным голосом, глядя на них пустыми глазами. Лазерный пистолет он спрятал в кобуру на спине. – Но хозяин упорно мне лгал.
   – Как вы нас нашли? – спросил Таск.
   Дайен, осмотревшись вокруг, подивился, как их вообще могли здесь отыскать. Над головами, на фоне противно зеленого неба мигала огромная неоновая надпись: «КОМПАНИЯ АНСЕЛЬМО ОБЛОМКИ И ДИКАРЬ». Под неоновыми буквами висел щит: «10 КВАДРАТНЫХ ГЕКТОМЕТРОВ ТЩАТЕЛЬНО ПРОВЕРЕННЫХ БЫВШИХ В УПОТРЕБЕЛНИИ ЗАПЧАСТЕЙ. НАИБОЛЬШУЮ ЦЕНУ ДАЕМ ЗА РАЗБИТЫЕ КОСМОПЛАНЫ, ЧЕЛНОКИ, АНДРОИДОВ И РОБОТОВ. МЫ ИХ БЬЕМ, МЫ ИХ ПРОДАЕМ».
   – Зачем мы сели на этой свалке? – тихо спросил Дайен у Таска.
   – Это ж отличная «крыша», малыш. Была, – добавил Таск, подозрительно глядя на посланца. – Я спросил, как вы нас нашли.
   – Неважно. Я должен незамедлительно доставить вас к леди Мейгри. Вы идете?
   – Еще как важно! В чем дело, Ансельмо?
   Таск придвинулся бочком к хозяину свалки, высокому и необхватному человеку неопределенной расы.
   – Леди Мейгри! С ней ничего не случилось? Ей что-то угрожает? – воскликнул Дайен, подойдя к посланцу.
   – В настоящее время она жива и здорова,– ответил гонец, не сводя с Дайена взгляда, то ли видя его, то ли нет. – Пока мы говорим, обстановка меняется. Вам не следует тратить время.
   Ансельмо вполголоса сказал Таску:
   – Сегодня утром я заметил, как эта тварь бродит по территории. Ума не приложу, как он перемахнул через забор. Все под током. В общем, сказал я ему, что мы еще не работаем, и предложил подойти к вечеру. Он спросил, не видел я космоплан, соответствующий этому описанию. – Ансельмо мотнул здоровенной головой в сторону космоплана Дайена. – Я ему сказал, что такой битой машины у нас нет, а он тогда, не сказав ни слова, достает этот хренов бластер и начинает угрожать сделать мне дырку в животе.
   – Тебе ничего не угрожало, – заметил Таск. – Нет такого лазера, чтобы продырявил твое брюхо. Так ты и привел его к нам?
   – Он забыл сказать вам, Мендахарин Туска, что может поискать похожий космоплан, если я заплачу ему вперед.
   – Ладно, какая разница, как он нас нашел, – нетерпеливо бросил Дайен. – Надо идти...
   Таск одарил Ансельмо свирепым взглядом. Что-то проворчав, тот пожал жирными плечами.
   – Дело прежде всего, Таск. Кстати, о деле. С тебя десять кильнеров.
   – Десять? – изумился Таск.
   – За ночь.
   – Ах ты, ворюга! Да провалиться мне, если я стану платить...
   – Таск! – сердито оборвал его Дайен. – Пошли...
   – Заплатишь, – хладнокровно ответил Ансельмо. – У меня самая дешевая площадка в округе. Пожалуй, единственная в округе. Больше вам некуда податься. Все переполнено. Нынче большой прием. У Снаги Оме. Народ слетается со всей галактики.
   Нола ахнула.
   – Снага Оме!
   Посланец обратил на нее отсутствующий взгляд.
   – Вам известен Снага Оме?
   – Ага, конечно, – нервно хихикнула Нола. – Любая девушка знает про Снагу Оме. Он во всех журналах. Я и забыла, что он живет на этой планете. Мечтаю увидеть его дом!
   Она подошла к Таску, взяла его за руку, крепко сжала.
   – А кто эта голозвезда, с которой он крутился недавно? Ты знаешь, я ее еще показывала генералу Дикстеру.
   – Дикстеру? – озадаченно уставился на нее Таск. – Дикстер никогда в жизни не ходил в голо...
   – Да, дорогой, – промурлыкала Нола, всаживая ногти ему в руку, – ты знаешь ту, про которую я говорю. Та, по которой он сох когда-то... с длинными светлыми волосами...
   Дайен с нетерпеливым вздохом обратился к посланцу.
   – Пойдемте.
   Тот медленно кивнул.
   – Ваши друзья пойдут?
   – Они, похоже, остаются поболтать про голозвезд...
   – Идем, малыш, – откликнулся Таск, посмотрев на посланца. – Надеюсь, вы не станете возражать, если мы возьмем оружие. Вы же сами сказали, что возможна опасность.
   Наемник показал на свой бластер. У Нолы был игольчатый пистолет. Дайен неуклюже носил гемомеч, еще не привыкнув к нему. Свисавшая с пояса рукоять билась о бедро, и ему приходилось постоянно ее придерживать. Посланец мельком взглянул на обычное оружие, задержавшись подольше на гемомече, но в его глазах не появилось и проблеска интереса. Он снова медленно кивнул.
   – Оружие не помешает.
   – Рад, что вы так думаете. С твоего разрешения, Ансельмо...
   – Деньги, – молвил Ансельмо, внушительной преградой становясь на пути Таска. – За неделю вперед. И кое-что за причиненные неудобства.
   – Какие неудобства?
   – За ствол, нацеленный мне в брюхо!
   Таск с недовольным видом извлек кошелек из кармана своей пустынной робы и бросил несколько купюр на грязную ладонь торговца хламом. Таск сделал шаг, но его схватила за плечо крепкая, как клещи, рука.
   – Не подумай, что я тебе не доверяю, – заметил торговец и начал неторопливо пересчитывать деньги.
   Дайен и гонец пошли вперед, к небольшому вертолету, стоявшему на ровной, залитой зеленым светом площадке.
   – Отлично, – сказал Ансельмо, засовывая деньги в засаленный бумажник, который бросил в бездонный карман. – Будь спокоен и не устраивай беспорядка, ладно?
   – Ладно, свое место на твоей мусорке я оставлю чистым. Скажи, Ансельмо, – небрежно поинтересовался Таск, не сводя глаз с гонца, – ты знаешь всех и каждого на этой планете и в окрестностях. Ты когда-нибудь видел этого парня?
   Ансельмо хрюкнул, покачал головой.
   – И больше не увижу. Когда вернешься, Таск, – если вернешься, – не приводи с собой этого мертвяка.
   Ансельмо вперевалочку вернулся к воротам и закрыл их за собой.
   Таск хотел пойти за Дайеном, но Нола его удержала.
   – Ну что еще? – раздраженно спросил он. – Идем или не идем?
   Он попытался потащить ее за собой, но крепко сбитую Нолу было не так-то просто сдвинуть с места.
   – Послушай, солнышко, – умоляющим тоном заговорил Таск, – не можем же мы отпустить Дайена с этим покойником...
   – Можешь меня послушать хоть минуту? – прошипела Нола. – Пойдем, раз уж тебе так надо, но медленно. Он ведь говорил про Снагу Оме! Я насчет него узнавала для генерала Дикстера!
   – Да? – Таск все еще думал про голозвезду.
   – Тот гений оружия на Вэнджелисе! Тот, что общался с лордом Саганом! Я узнала, что этот самый Оме работал на Вэнджелисе над каким-то сверхсекретным проектом. Я рассказала Дикстеру, что узнала. Он больше ни разу не говорил со мной про Оме, а когда я спросила генерала, он сделал такое смешное лицо, поджал губы и сказал, чтобы я забыла это имя. Было это как раз перед боем с коразианцами.
   – Вот оно что, – с горечью сказал Таск. – Дело начинает проясняться. Поэтому-то Саган на нас и наехал. Мы ему были не нужны, ему нужен был Дикстер, и ему пришлось обставить это так, чтоб никто ничего не заподозрил. А Дикстер это знал. Поэтому и предупредил, чтобы мы были готовы. А теперь он у Сагана! Дьявол! Я знал, что нам нельзя улетать!
   Таск остановился с нерешительным видом, словно решая, не вернуться ли назад.
   – Таск, – прошептала Нола, – возможно, Дайен попал по случайности на эту планету, где живет Снага Оме. Возможно, по случайности этот гонец проявил какие-то признаки жизни, когда прозвучало имя Оме...
   – Да, – перебил Таск, – а я, возможно, – председатель комитета по сбору денег на установление диктатуры Дерека Сагана! Но при чем здесь малыш?
   – Не знаю. Но если Дикстер еще жив, как сказал Линк, мы, возможно, принесем ему здесь больше пользы, чем в любом другом месте. Не говоря уж о том, что надо присматривать за Дайеном. Но думаю, нам надо быть осторожней.
   Они подходили к вертолету. Дайен ждал их, всем своим видом изображая нетерпение.
   – Да, пожалуй, ты права, – сказал Таск, положив руку на свой лазерный пистолет. – Постой-постой, – добавил он, присвистнув. – А откуда этот мертвяк узнал мое настоящее имя?
   Вертолет, управляемый гонцом, тарахтел в горячем и сухом воздухе Ласкара. Дайен, сидевший впереди, заметил в отдалении справа крупную космическую базу. Примостившийся у него за спиной Таск пояснил, что это Форт-Ласкар. Сверкающие слева высокие здания относились к городу Ласкару. Они пролетали над окраинами. Пустынные улицы казались такими же мертвыми, как глаза гонца.
   – Вид заброшенный, – заметил Дайен.
   – Что? – сквозь шум винта отозвался Таск.
   – Вид заброшенный!
   – Э, малыш, еще не вечер! – крикнул в ответ Таск. Дайен сделал вид, что понял. Вертолет отвернул от города и полетел над пустынной местностью. Единственным признаком цивилизации была лента шоссе, проложенного через пески. Шоссе имело такой же заброшенный вид, как и погруженный в дремоту город, не считая черного густого дыма, поднимавшегося в безоблачное небо.
   – Что-то горит! – показал Дайен.
   – Заправщик, – заметил Таск, изогнувшись, чтобы посмотреть.
   Пилот вел вертолет над шоссе, обойдя дым. Он показал на обширное пространство, поросшее буйной растительностью, вдруг появившееся среди песков.
   – Поместье Снаги Оме.
   Дайен мельком взглянул в ту сторону, в то время как Таск и Нола, казалось, очень сильно заинтересовались этим местом, и юноша вяло подумал, каково быть знаменитостью, когда твоя физиономия постоянно мелькает в журналах и на видео, а людям не терпится узнать, что ты ел на завтрак, с кем ты спал после обеда.
   «Будь я королем... – Дайен остановился, чуть не расхохотавшись. – Королем! Да какое я право имею даже думать о том, чтобы вернуть трон, который мой дядя потерял из-за слабости и нерешительности, трон, которого так и не увидел отец.
   «Королями становятся, королями не рождаются» – так сказал мне Саган. А пока я терплю неудачу во всем, за что бы ни брался. Я не подчинился приказам, завел отряд храбрецов в ловушку, а потом никак не мог собраться с духом, чтобы их вывести. Они погибли из-за меня. Меня взяли в плен коразианцы, из-за чего Сагану и Мейгри пришлось идти мне на помощь, причем мы все трое чуть не погибли.
   Нет, конечно, это я сумел собрать загнанных в угол наемников на «Непокорном», я придумал, как помочь им бежать. Пожалуй, можно сказать, что я рисковал жизнью, когда в одиночку штурмовал рубку.
   Штурмовал. Большинство из них даже не были вооружены. А те, что имели оружие, даже целиться в меня не стали. «Малыш. Иди поиграй, малыш». Они не воспринимали меня всерьез. Потом, конечно, они меня приняли всерьез. Все. Ни один не выжил».
   – Малыш! – Таск тряс его за плечо и орал ему в ухо. – Ты как? Что-то ты позеленел. Ни разу не летал на вертолете? Если тошнит, перегнись за борт...
   Дайен сделал, как было сказано, и метнул на ласкарский пейзаж большую часть завтрака. Таск держал его за шиворот, чтобы не выпал.
   Его королевское величество.
   Вертолет сел в каменистый каньон, расположенный в совершенно безлюдном месте. Гонец, судя по всему, сделал несколько кругов, чтобы показать пассажирам окрестности, или, вероятно, чтобы запутать их. Дайен быстро потерял ориентацию, а по обрывку негромкого разговора Таска и Нолы после посадки он понял, что Таску удалось не больше.
   Строение, сооруженное на выжженном солнцем камне, выглядело нелепо и весьма неуместно. Оно состояло из странного сочетания совершенно одинаковых по размеру прямоугольных панелей.
   – Словно карточный домик! – прыснула Нола.
   – Сборный, – буркнул Таск.
   – Это как? – поинтересовался Дайен.
   – Дом вдали от дома. Для тех, кто не любит расставаться с удобствами. Эти панели можно погрузить на любой транспорт средних размеров – типа челнока. Панели сделаны из прочнейшего картона. Они легкие, тверже дерева, почти как сталь. Их соединяют, и потом они могут стоять годами. Однако довольно странное место для леди Мейгри. Тебе не кажется, малыш?
   Дайен разглядывал дом, воздвигнутый в пустыне. У него не было ни окон, ни дверей. От него не доносилось ни звука. На посадочной площадке, неподалеку от них, стояли еще несколько вертолетов. Поблизости стоял еще и космический челнок. Зеленое солнце, проплывавшее к горизонту, отбрасывало длинные тени, перемещавшиеся по картонному домику, меняя его обличье: он то удлинялся, то становился короче, то ниже. Дом казался более живым, чем все, что его окружало.
   – Прошу, – вежливо показал гонец в сторону дома.
   – Леди Мейгри там? – остановил его Дайен. Лицо посланца выражало не больше, чем камень, на котором он стоял.
   – Не совсем, – ответил он.
   – Что вы имеете в виду? – Дайен ощутил приступ страха и тут же обозлился на себя. Краем глаза он заметил бластер в руках Таска, увидел, как Нола хладнокровно наводит игольчатый пистолет. – Мы не сделаем ни шагу, пока вы не скажете, что происходит!
   – Я расскажу вам все, что вы хотите знать, Дайен Старфайер, – послышался голос.
   У входа в картонный домик стоял человек. На нем были алые одежды. По его сгорбленной осанке можно было решить, что это глубокий старик. Однако движения у него были резкими, голос – сильным. Он пошел им навстречу, удивительно быстро преодолевая разделявшее их расстояние. Он приблизился к Дайену и сбросил с головы алый капюшон.
   Дайен повидал немало необычных форм галактической жизни, в том числе и инопланетян, считавшихся уродливыми, с точки зрения людей: создания с глазами на месте ступней, создания с головами в районе живота, существа, напоминающие цветную капусту, только еще кудрявей. Но ничего отвратительнее на вид, чем этот человек, Дайен еще не видел.
   Лысая голова поддерживалась тонкой шеей, способной, как могло показаться, сломаться под ее весом. Лоскуты шелушащейся кожи, сухой и потрескавшейся, покрывали выпуклый лоб. На затылке сзади виднелись два крупных нароста, а по шее, лицу и черепу проходили рубцы. Хотя температура в этом месте явно превышала сто градусов по Фаренгейту, Дайен заметил, что старик, одетый в тяжелые шерстяные одежды, трясется, словно от холода.
   Старик сделал гостеприимный жест костлявой рукой. Рубцы на руке извивались, как змеи. При этом на землю посыпались куски мертвой кожи.
   Старик заговорил смиренно и почтительно:
   – Добро пожаловать в мой дом... Ваше величество.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Станствия закончились встречей влюбленных.

Уильям Шекспир. Двенадцатая ночь. Акт II, сцена 3

 
   – Схема готова, ваша светлость.
   – Уже? Давай!
   Мейгри расхаживала по тесной кабине космоплана, четыре шага в одну сторону, четыре в другую. Она чуть не подпрыгнула, когда заговорил Икс-Джей, потом вцепилась в спинку кресла пилота и склонилась над экраном.
   Появилось трехмерное изображение хрустальной бомбы, скручивающей пространство. На схеме были подробно показаны сложные электрические цепи и элементы конструкции.
   – Поверни на сто восемьдесят, – велела Мейгри. Компьютер повиновался.
   – Назад на девяносто.
   Бомба на экране послушно повернулась. Мейгри рассмотрела ее со всех сторон, сверху и снизу. Вдруг она ахнула и села в кресло.
   – Господи! – прошептала она. – Что я наделала?
   – Что вы наделали! – нервно поинтересовался Икс-Джей, которому не понравился ее голос. Ему вообще не нравилось, что на борту его космоплана находится мощная бомба.
   – Вот почему Снага Оме хотел ее вернуть. Не продать кому-нибудь другому, а самому использовать! А я сама натолкнула его на эту мысль! Господи. Господи...
   – Вы дали ему средство снарядить бомбу? – ошарашенно спросил Икс-Джей, дополнив несколько обрывочные восклицания Мейгри. – Вы уверены, ваша светлость? Прошу прощения, мадам, но я проанализировал устройство бомбы и пересмотрел всевозможные виды оружия, известные людям и инопланетянам, да еще несколько, известных только мне. Ничего. Совершенно ничего. Поэтому я не представляю, каким образом...
   – Попробуй это, Икс-Джей.
   Взяв стилос, Мейгри сделала набросок на экране и ввела эскиз в схему. Рисунки полностью совместились.
   – И вот такой химический состав. Она прочитала формулу.
   – Ничего себе! – произнес ошеломленный Икс-Джей. – Это оно! Взять одну такую восьмиконечную штуку, вставить ее в бомбу и... ба-бах! Но что это такое? Момент, проверю. Это... это... О Господи.
   Компьютер погрузился в неприятное молчание.
   – Да, – устало сказала Мейгри. – Звездный камень. Звезда Стражей. Он совершенен. Саган мог не сомневаться, что это единственное вещество, которое есть только у него. И у меня, конечно. А где была я, когда он разрабатывал бомбу? Далеко, и никакой опасности с моей стороны не грозило. А потом я возвращаюсь и начинаю представлять собой угрозу, как только узнаю о бомбе, а затем Джон Дикстер, мой бедный Джон, натыкается на эти сведения, а потом... потом... и что я делаю потом? Отдаю свой звездный камень адонианцу! Снага Оме, естественно, не мог не разглядеть в камне запала для бомбы. Ведь он делал эту проклятую бомбу!
   – Прошу прощения, ваша светлость, – неловко заговорил Икс-Джей, растроганный ее явным отчаянием. – Уверен, все не так плохо, как кажется.
   – Нет. Не надо. Подожди, – остановила его Мейгри. Она уронила голову на сложенные руки. Господи, как же она устала! Ей хотелось лечь, заснуть и никогда не проснуться...
   Она подняла голову. Что с ней творится? Ужасная встреча на шоссе. Вид этих существ потряс ее, лишил ее сил, воли к борьбе. В конце концов, бомба у нее. Она сохранит ее, найдет способ вернуть камень. Звезда Стражей, взятая силой, имеет свойство возвращаться к владельцу. Но если ее отдали добровольно?
   Убрав с лица волосы, она заставила себя сосредоточиться. Время уходит. Челнок Сагана уже приземлился в Форт-Ласкаре. Сразу он не послал своих людей захватить ее. Она предположила, что протокол, к счастью, должен соблюдаться любой ценой. Он должен нанести визит вежливости бригадному генералу.
   «Вдобавок, – горько призналась себе Мейгри, – торопиться некуда. Саган знает, что мне некуда деваться!»
   – Ты закончил анализ? – спросила она у компьютера.
   – Да, ваша светлость. Превосходная работа. Мои поздравления изготовителю.
   – Он наверняка будет польщен, – сухо заметила Мейгри.
   – Как вы и предполагали, ваша светлость, это свертывающая пространство бомба, известная также под названием «цветовая» бомба...
   – Я знаю, что это такое! Она в рабочем состоянии?
   – Абсолютно, ваша светлость, – зловеще ответил Икс-Джей.
   – Можно ли ее как-нибудь уничтожить?
   – В снаряженном виде? Только привести ее в действие.
   – Понятно. Отработай следующую ситуацию: можно ли ее взорвать, если вставить звездный камень и знать правильный код?
   – Отрабатываю.
   Через некоторое время компьютер заговорил, но уже без лишних слов, негромко.
   – Да, мадам.
   – А если бомба не снаряжена, может ли какая-то внешняя сила ее взорвать?
   – Нет, мадам.
   – Я должна быть совершенно уверена. Если, предположим, космоплан взорвется сию минуту, что произойдет с бомбой?
   – Ничего, не считая того, что к ней пристанут куски расплавленного рваного металла. И наши останки в придачу, – добавил Икс-Джей, приглушив громкость.
   – Хорошо. Я... Тихо!
   Уж не шаги ли это на бетоне снаружи? Мейгри удержалась от искушения открыть панель, закрывающую обзорный экран.
   – А сейчас, компьютер, ввожу следующие команды. Свои слова она сопровождала действиями, лишавшими мозг компьютера любых возможностей выбора.
   – Будешь все выполнять без вопросов.
   – Да, ваша светлость.
   В голосе компьютера Мейгри послышалась легкая дрожь.
   – Если кто-нибудь, кроме меня, совершит попытку забрать бомбу из космоплана, ты самоуничтожишься, взорвешь космоплан и любого, кто в него заберется.
   – Да, мадам.
   – Ты отдашь бомбу только мне, после сличения голоса, а также... – Мейгри почти не колебалась, – при виде звездного камня, известного под названием Звезда Стражей. У тебя есть изображение камня, его химическая формула и результаты анализа. Я записала все это утром. Это должен быть мой камень, и ничей другой.
   У Сагана свой, но каждый звездный камень, вырезанный из отдельного куска, имел небольшие особенности. Различия были почти неуловимые, эфемерные, почти не поддающиеся описанию. Существовала легенда, по которой звездный камень поглощает часть души своего владельца, а отсюда бытовало поверье (ни разу не подтвержденное), что со смертью владельца внутренний свет камня меркнет и он темнеет.
   – Да, миледи, – ответил Икс-Джей и после паузы добавил: – Возле космоплана снаружи стоят двое, миледи.
   – Они пытаются забраться?
   – Нет, миледи. Просто стоят и ждут.
   – Кто?
   – Почетная гвардия, миледи. Герб лорда Сагана.
   – Благодарю, Икс-Джей.
   Все должно быть пристойно: ни вооруженных солдат, бьющих по люку прикладами, ни угроз взорвать космоплан. Просто стоят двое и ждут.
   Мейгри поднялась. Она ответит любезностью на любезность. Она может позволить себе быть великодушной. Ведь она победительница.
   Спустившись по трапу, Мейгри оказалась лицом к лицу с центурионами, стоявшими по стойке «смирно». Вокруг космоплана собрались многочисленные зеваки, чтобы поглазеть на происходящее и обменяться последними слухами. Космическая база, которую почтил своим визитом сам Командующий, была освещена ярко, как днем. Резкий белый свет отражался от парадных шлемов Почетной гвардии, сверкал на нагрудниках, украшенных изображением феникса, поднимающегося из пламени.
   Полные римские доспехи – древние, архаичные, непрактичные в мире, обитатели которого могли перемещаться в пространстве быстрее скорости света, но они придавали ощущение какого-то постоянства, уверенности. В таких легионы Цезаря шагали туда, где, как они считали, заканчивается их небольшой мир. Войска Сагана передвигались в таких по вселенной, считавшейся теперь небольшой. Человечество пережило тысячи веков, пережило свои безрассудства, глупости, жадность и предрассудки. И выжило, благодаря тому, что среди зла попадалось благородство и достоинство.
   А может, благородные и достойные выжили вопреки самим себе.
   Мейгри прищурилась от яркого света и вгляделась в застывшее лицо одного из охранников.
   – Вы Маркус? Верно?
   Суровое лицо чуть-чуть смягчилось. Охраннику было приятно, что его узнали, вспомнили.
   – Да, миледи.
   – Как поживаете, Маркус?
   – Хорошо, спасибо, миледи. Маркус покраснел, отвел глаза.
   – Командующий передает вам, миледи, наилучшие пожелания и почтительно просит вас прибыть в кабинет бригадного генерала Гаупта.
   – Иначе говоря, немедленно явиться к нему, не то меня пристрелят. Так? – поинтересовалась Мейгри.
   Маркус покраснел еще больше.
   – Да, миледи, – тихо сказал он, бросив на нее быстрый взгляд. На лице у него появилась озабоченность. – Вы ранены, миледи?
   Мейгри прикоснулась к рваной ссадине на шее. Она совсем про нее забыла в спешке и волнении. Кровь свернулась, закрыв рану, но вид должен быть ужасным.
   «Я вся, должно быть, ужасно выгляжу», – поняла она, опустив глаза на свой панцирь, заляпанный грязью и забрызганный кровью – в том числе и ее собственной. Она не причесывалась и не умывалась. Но гемомеч у нее на поясе. А на шее должен висеть звездный камень...