Уилсон Ф.. Полуночная месса

   Со стоном он приподнялся, напрягшись, вытянул руки, чтобы за что-нибудь схватиться. Из темноты возникла рука; он потянулся к ней. Но радость Зева сменилась жутким страхом, когда он ощутил ледяной холод пальцев, сжимавших его ладонь, с нечеловеческой силой тянувших его вверх, через балконные перила. Его едва не стошнило при виде ухмыляющегося лица Пальмери, показавшегося меньше чем в шести дюймах от его собственного.
   – Это еще не конец, еврей, – негромко произнес он, и его зловонное дыхание проникло в нос и горло Зева, чуть не удушив его. – Мы еще посмотрим, кто кого!
   Он почувствовал, как свободная рука Пальмери ткнула его в живот и ухватилась за пряжку пояса, а другая рука вцепилась в рубашку у шеи. И прежде чем он смог пошевельнуться или вскрикнуть, его подняли над полом и перебросили через перила балкона.
   И дьявольский голос зашептал ему в ухо:
   – Джозеф назвал тебя своим другом, еврей. Посмотрим, правду ли он говорил.

XV

   Джо преодолел половину пути через неф, когда над творившимся внизу безумием разнесся голос Пальмери:
   – Останови их, Джозеф! Останови их немедленно, или я сброшу твоего друга вниз!
   Джо, взглянув вверх, обмер. Пальмери стоял, перегнувшись через ограждение балкона, отводя взгляд от нефа и появившихся в нем крестов. В вытянутых руках он держал Зева, и старик висел в воздухе над торчащими вверх обломками скамей, как раз над особенно длинной и острой щепкой, направленной прямо ему в спину. Зев переводил испуганный взгляд с Джо на гигантское копье внизу.
   Джо услышал, что шум схватки вокруг него немного стих, затем бой прекратился – все взгляды были прикованы к сцене на балконе.
   – Человек, напоровшись на деревянный кол, умирает точно так же, как и вампир! – крикнул Пальмери. – И так же быстро, если кол пронзает ему сердце. Но если проткнуть живот, то его ждет многочасовая агония.
   В церкви Святого Антония воцарилась тишина; враги отступили в противоположные углы, и посредине остался один Джо.
   – Чего ты хочешь, Альберто?
   – Во-первых, уберите все эти кресты, чтобы я смог видеть!
   Джо обернулся вправо, туда, где столпились его прихожане.
   – Спрячьте их, – велел он. Поднялся недовольный ропот, и он добавил: – Не выпускайте их из рук, просто уберите из виду. Прошу вас.
   Медленно, сначала один, затем остальные, люди спрятали кресты и распятия за спины и под пальто.
   Слева послышалось облегченное шипение вампиров, вишисты радостно зашумели. Услышав эти звуки, Джо почувствовал себя так, словно ему под ногти загоняли раскаленные иглы. Наверху Пальмери повернулся лицом к Джо и улыбнулся:
   – Так-то лучше.
   – Что тебе нужно? – спросил Джо, и внутри у него все перевернулось – он отлично знал, какой последует ответ.
   – Предлагаю сделку, – отвечал Пальмери.
   – Меня в обмен на него, я так полагаю? – произнес Джо.
   Пальмери улыбнулся еще шире:
   – Совершенно верно.
   – Не надо, Джо! – вскрикнул Зев.
   Пальмери грубо тряхнул старика. Джо услышал его слова: «Сиди тихо, еврей, не то я сломаю тебе позвоночник!» Затем вампир снова взглянул вниз, на Джо.
   – Следующее, о чем я тебя попрошу, – вели своему сброду отпустить народ мой. ^[26]– Он рассмеялся и снова обратился к Зеву: – Слыхал, еврей? Цитата из Библии – Ветхий Завет, ни больше ни меньше!
   – Договорились, – не задумываясь ответил Джо. Справа от него прихожане все, как один, задохнулись от изумления, и церковь Святого Антония наполнилась криками «Нет!» и «Вы не можете сделать этого!» Кто-то поблизости от него выкрикнул особенно громким голосом: «Это всего лишь вшивый еврей!»
   Джо резко обернулся и узнал Джина Харрингтона, плотника. Он указал большим пальцем себе за спину, в сторону вампиров и их прислужников.
   – Если судить по твоим словам, тебе скорее место среди них, Джин.
   Харрингтон отступил на шаг и уставился себе под ноги.
   – Простите, отец, – произнес он голосом, в котором слышалось рыдание. – Ведь вы только что вернулись к ним!
   – Со мной все будет в порядке, – мягко ответил Джо. И он был уверен в своих словах. Где-то глубоко в его сознании таилось убеждение, что он пройдет через это; если он сможет обменять себя на Зева и встретиться лицом к лицу с Пальмери, то выйдет победителем из этой игры или, по крайней мере, сыграет вничью. Теперь, когда он уже не был привязан, подобно жертвенному ягненку, когда он был свободен, снова мог распоряжаться своими руками и ногами, он не мог представить себе смерть в руках собратьев Пальмери.
   А кроме того, один из прихожан дал ему небольшое распятие. Он крепко сжимал его в пальцах.
   Но сначала нужно освободить Зева. Это превыше всего. Он поднял взгляд на Пальмери.
   – Хорошо, Альберто. Я иду к тебе.
   – Подожди! – остановил его Пальмери. – Кто-нибудь обыщите его.
   Джо заскрежетал зубами, когда один из вишистов, жирный, немытый грубиян, вышел вперед и начал рыться у него в карманах. Джо уже подумал было, что сможет скрыть распятие, но в последний момент его заставили показать руки. Вишист ухмыльнулся в лицо Джо, выхватив у него из ладони крест и пряча его в карман.
   – Теперь он чист! – крикнул толстяк и толкнул Джо в направлении вестибюля.
   Джо помедлил. Ему предстояло спускаться в змеиную яму безоружным. Взгляд в сторону прихожан показал ему, что пути назад тоже нет.
   Он продолжил идти, на ходу сжимая и разжимая напряженные, потные пальцы. У него есть еще шанс выбраться живым отсюда. Он слишком рассержен, чтобы умирать. Джо молился, чтобы, когда он окажется вблизи от бывшего настоятеля, тлевший внутри гнев на то, что Пальмери делал, когда еще был настоятелем, и на то, что совершил с церковью Святого Антония с тех пор, как перестал им быть, вырвался наружу и дал ему силы разорвать врага на кусочки.
   – Нет! – крикнул сверху Зев. – Забудь обо мне! Ты начал здесь дело, ты должен довести его до конца!
   Джо не обратил внимания на слова друга.
   – Я иду, Альберто.
   Отец Джо идет, Альберто. И он зол как черт. Действительно зол.

XVI

   Зев чуть не свернул себе шею, наблюдая, как отец Джо скрывается под балконом.
   – Джо! Вернись! Пальмери снова встряхнул его.
   – Брось это, старик. Джозеф никогда никого не слушал, а теперь он не будет слушать тебя. Он все еще верит в добродетель, честь и преданность, в победу добра и правды над тем, что он считает злом. Он придет сюда, полный готовности пожертвовать собой ради тебя, но в глубине души он уверен, что в конце концов победит. Но он ошибается.
   – Нет! – вскрикнул Зев.
   Но он сердцем чувствовал, что Пальмери прав. Как сможет Джо противостоять Пальмери, наделенному чудовищной силой, вампиру, который может держать Зева в воздухе так долго? Неужели его руки никогда не устанут?
   – Да! – прошипел Пальмери. – Ему суждено проиграть, а мы победим. Мы победим по той же причине, что и всегда. Мы не позволяем такой глупой и преходящей вещи, как чувства, мешать нам действовать. Если бы там, внизу, мы побеждали, а ситуация была бы обратной, – если бы Джозеф держал одного из моих собратьев над этой деревянной палкой, – неужели ты думаешь, что я сомневался бы хоть одну минуту? Секунду? Никогда! Вот почему Джозеф и эти люди боролись напрасно.
   «Напрасно…» – подумал Зев. Видимо, большая часть прожитых им лет была напрасной. И все его будущее. Сегодня ночью Джо умрет, а Зев останется жить, еврей с крестом на шее; все традиции его прошлого растоптаны и преданы огню, а впереди – ничего, кроме огромной пустой бесконечной равнины, где ему суждено блуждать в одиночестве.
   Со ступеней балкона послышался какой-то шум, и Пальмери повернул голову.
   – Ах, это ты, Джозеф, – произнес он.
   Зев не видел священника, но все равно крикнул:
   – Уходи, Джо! Он обманет тебя!
   – Кстати, об обмане, – сказал Пальмери, перегибаясь еще дальше через перила, в качестве предупреждения для Джо. – Надеюсь, ты не собираешься натворить каких-нибудь глупостей.
   – Нет, – раздался усталый голос Джо откуда-то из-за спины Пальмери. – Никакого обмана. Втащи его на балкон и отпусти.
   Зев не мог допустить этого. И внезапно он понял, что нужно сделать. Он изогнулся, схватил Пальмери за ворот сутаны, одновременно поднял ноги и уперся ступнями в один из столбиков перил. Пальмери обратил к нему встревоженное лицо, и Зев, собрав все свои силы, судорожным рывком оттолкнулся от перил, потянув за собой Пальмери. Священник-вампир потерял равновесие. Даже его огромная сила не могла помочь ему, и ноги его оторвались от пола. Зев увидел, как расширились от ужаса его бессмертные глаза, когда нижняя часть его тела перевалилась через ограждение. Они полетели вниз, и Зев обхватил Пальмери руками и прижал к себе его холодное и странно худое тело.
   – Что случится со старым евреем, то случится и с тобой! – крикнул он в ухо вампиру.
   На мгновение перед ним возникло лицо пораженного ужасом Джо, стоявшего на вершине лестницы, он услышал его прощальное «Нет!». Этот крик заглушил раздавшийся рядом вопль Пальмери, выкрикнувшего то же слово, затем все его тело содрогнулось от удара, позвоночник сломался, и рвущая на части, не поддающаяся описанию, невыносимая боль обожгла грудь. В какой-то миг он увидел, как деревянное острие пронзило его и Пальмери тела.
   А потом он больше ничего не чувствовал.
   Пока над ним смыкалась ревущая тьма, он думал: удалась ли его попытка, этот последний отчаянный, неразумный поступок. Он не хотел умирать, пока не узнает этого. Ему необходимо было знать…
   Но затем все исчезло.

XVII

   Джо кричал, сам не зная, что, свесившись через перила и глядя, как падает Зев, и подавился собственным криком, увидев, как окровавленный обломок скамьи прошел сквозь облаченную в сутану спину Пальмери прямо под ним. Он видел, как Пальмери извивался и вертелся, словно пронзенная острогой рыба, затем безвольно упал на неподвижное тело Зева.
   Радостные крики смешались с воплями ужаса, и церковь снова огласилась шумом битвы, а Джо отвернулся от этого зрелища и упал на колени.
   – Зев! – вслух простонал он. – Господь милосердный, Зев!
   Заставив себя подняться на ноги, он, спотыкаясь, направился к лестнице, прошел через вестибюль и очутился в церкви. Вампиры и вишисты спасались бегством, настолько же пораженные и деморализованные смертью своего лидера, насколько эта смерть вдохновила прихожан. Медленно, но верно они отступали перед бешеным натиском людей. Но Джо едва обращал на все это внимание. Он пробрался к тому месту, где лежал Зев, пронзенный деревянным колом, под уже начинавшим разлагаться трупом Пальмери. Он поискал в остекленевших глазах старого друга признаки жизни, намек на пульс на его горле, под бородой, но все было напрасно.
   – О Зев, тебе не нужно было делать этого. Не нужно было.
   Внезапно его окружила толпа ликующих прихожан церкви Святого Антония.
   – Мы сделали эдо, одец Джо! – выкрикнул Карл; его лицо и руки были запятнаны кровью. – Мы их всех поубивали! Мы отвоевали нашу церковь!
   – Благодаря человеку, который лежит здесь, – ответил Джо, указывая на Зева.
   – Нет! – воскликнул кто-то. – Благодаря вам! Слушая радостные крики, Джо покачал головой и ничего не ответил. Пусть порадуются. Они это заслужили. Они отвоевали крошечный кусочек своей планеты, клочок земли, не более. Небольшая победа, в этой войне она имеет так мало значения, но тем не менее, это победа. Их церковь снова принадлежит им, по крайней мере сегодня ночью. И они намерены удерживать ее.
   Хорошо. Но одну вещь нужно изменить. Если они хотят, чтобы их отец Джо остался с ними, им придется согласиться переименовать церковь.
   Церковь Святого Зева.
   Джо понравилось, как это звучит.