Уильям Джойс. Тусиана. История зубной феи

   – Я создание леса, в нем и останусь. Петрович, Медведь, яйца-воины, джинн – все мы присмотрим за деревушкой, пока вы путешествуете.
   Головки цветов, росших в прекрасном саду, согласно кивали, словно в подтверждение ее слов, а жители зачарованной деревни махали из окон поезда.
   – До скорых встреч! Мы будем скучать!
   Как только поезд начал набирать скорость, Саша наконец оторвалась от окна и повернулась к Кэтрин.
   – Расскажи нам о лунных ламах! – восторженно завопила она.
   – И Йети! – добавил ее брат Петер.
   Но девочка их не слушала – Лучика не было с ними. В действительности она не видела его со вчерашнего дня. Хранительница задумчиво посмотрела вдаль, пока поезд не вошел в туннель. Где мог быть ее друг? Но когда последний вагон скрылся под землей, возник светящийся мальчик, который молниеносно запрыгнул в окошко. У нее сразу же полегчало на сердце.
 

 
   Яйцемотив Банниманда
 
   – Ну, пожалуйста, расскажи нам про Йети, – Уильям-самый младший тянул Кэтрин за рукав кофты. Девочка с улыбкой повернулась. Теперь, когда она знала, что дорогой друг с ними, у нее словно камень упал с сердца. Рассказчица пролистала страницы мистера Кверти в поисках нужных рисунков – когда-то она сделала портрет Верховного Ламы. Его круглое доброе лицо напоминало луну.
   – Запомните, – начала она. – Лунные ламы – святые, они даже старше самого Омбрика! Всю свою жизнь посвятили служению Лунному Малышу: изучали историю его судьбы вплоть до мельчайших деталей и знают все о Лучике и о том, как он спас Малыша от Буки в эпоху Золотого времени… – и замолчала. Ей вовсе не хотелось вспоминать Короля кошмаров.
   – Ламы живут во дворце? – напомнила Саша. Ей очень хотелось услышать продолжение.
   – Не совсем. Место, где они живут, называется ламадарием, – Кэтрин перевернула страницу книги. На картинке дом лунных лам серебрился так, как если бы сама луна освещала рисунок.
 

 
   Верховный Лама
 
   – Ну а теперь давай про Йети! – Петеру не терпелось узнать про снежных гигантов.
   – Йети, – протянула Кэтрин. – О, это удивительные создания! – но внезапно голос задрожал. – Они помогли нам победить Буку…
   – Не могу дождаться, когда увижу всех собственными глазами, – мечтательно произнесла Саша. – Особенно Лунного Малыша.
   – А горы, наверно, такие высокие… Выше облаков… – добавил задумчиво Фог.
 

 
   Дети принялись оживленно обсуждать предстоящее путешествие и те чудеса, которые они увидят, не обращая внимания, что их рассказчица загрустила.
   Она поднялась с сиденья – вновь стало не по себе, и шумная компания ребятишек нужна была ей сейчас меньше всего. Девочка не могла решить, где предпочитает находиться: с Ником и остальными взрослыми или все-таки с детьми. Даже Кайлаш не могла успокоить хозяйку и вернуть ей потерянное спокойствие. Пожалуй, не хотелось находиться ни со старым магом и остальными путешественниками, ни с весело гудящими ребятами. Единственный, кто сейчас был нужен, так это Лучик.

Глава шестая
КУРИЦА ИЛИ ЯЙЦО – НЕРАЗРЕШИМАЯ ЗАГАДКА

   Пока дети вовсю обсуждали свою первую поездку в Гималаи, Омбрик и Банниманд бились над неразрешимой загадкой, которая уже давно не давала покоя ученым умам, – что же появилось раньше: курица или яйцо. Маг полагал, что это все-таки была курица. Кролик, конечно же, верил, что яйцо. Но надо признать, Пуука все-таки не был до конца в этом уверен, поэтому дать однозначного ответа не мог.
   – Яйца – самые совершенные формы во Вселенной, – спорил он. – В конце концов, это же просто логично, что сначала возникло яйцо, а затем курица!
   – Но тогда откуда появилось яйцо, если курица еще не существовала?! – распалялся Омбрик.
   – А сама-то курица откуда взялась? – вспыхивал собеседник. – Из яйца!
   Втайне каждый решил, что именно он выиграл спор. Но Омбрику пришлось согласиться с доводами Банниманда. Кролик был самым древним и мудрым созданием в этом мире. Мудрее самого мага. Поэтому не оставалось выбора – пришлось считаться с мнением своего упрямого оппонента. Признаться, Омбрик прекрасно помнил, что именно Кролик спас его, когда, будучи неразумным мальчишкой, жившим в Атлантиде, он решил испытать на себе действие сложного магического заклинания. И если бы не Истер Банниманд, эксперимент мог привести к самым печальным последствиям.
   С тех пор как Омбрик снова встретился с Пуукой, он все время чувствовал себя школьником, которому приходится постигать азы науки. На редкость неприятное чувство, надо сказать. Правда, старый маг надеялся, что мистер Банниманд все-таки тоже чему-нибудь у него научился.
   – Ты когда-нибудь прежде встречался с лунными ламами? – поинтересовался он у Кролика, желая втянуть того в разговор.
   – И да, и нет, – ответил тот в своей загадочной манере. – Было довольно трудно поместить Гималаи на их сегодняшнее место. К тому же корабль лунных лам стремительно несся к Земле, и у меня совершенно не оставалось времени до столкновения. В любом случае такова история, но действительно ли мы можем утверждать, что знаем кого-то? Я имею в виду, что, конечно же, встречался с ними, разговаривал, читал их мысли, а они – мои. Но я ведь все равно не смогу предугадать, что они скажут в следующее мгновение или какие штаны наденут в четверг и почему. Верно? Смогу ли?
   Омбрик оторопело заморгал и принялся переваривать полученную информацию. Разразившись бурной тирадой, Кролик замолчал, а старый маг кашлянул и пробормотал:
   – Хм… Действительно… То есть конечно… Теперь понятно, почему лунные ламы направили нас к тебе, как только мы заговорили о потерянных реликвиях. – Омбрик перевел взгляд на роскошно сверкающий наконечник посоха Банниманда и скептически поднял бровь. – Правда, они сказали нам, что ты…
   – …что я предпочитаю сохранять инкогнито и загадочность, – закончил за него Пуука, направляя поезд по объездному пути – длинной дуге. – И это истинная правда. Я бы даже выгравировал эти слова на камне. Но когда встретил вас… Никогда бы не подумал, что подобное возможно… Признаться, это самое неожиданное, самое удивительное, что со мной происходило. Как вы это говорите… Казус. – Он получал огромное удовольствие, используя новые слова и выражения, которые услышал в Сантофф Клауссене, и их называл «землизмами».
   Старик улыбнулся другу:
   – Ты мне тоже дорог, Банниманд.
   Уши Кролика закрутились. Подобные человеческие выражения чувств сбивали его с толку. Но Омбрик был готов поклясться, что постепенно Пуука начинает привыкать к компании людей и даже наслаждаться ею, в маленьких дозах, разумеется.

* * *

   Когда поезд стал подъезжать к Гималаям, Кэтрин обошла вагон за вагоном в поисках Лучика. Она натыкалась на болтающих коротышек-разбойников и веселящихся жителей деревушки. Бывшие подручные Северянина что-то увлеченно рисовали: то ли карту, то ли план – разобрать не успела, – потому что, смеясь, они закрыли от нее листы бумаги. Девочка решила не настаивать, во-первых, потому что ей нравились эти забавные человечки, а во-вторых, потому что искала светящегося мальчика и думала только о том, куда мог подеваться друг.
   Неожиданно, как, впрочем, всегда и случалось, Кэтрин поняла – пришло время встретиться с остальными Хранителями, и почувствовала, что Лучик среди них, ждет ее. Она доверилась интуиции, которая подсказала, что нужно идти в головной вагон, или, как Банниманд называл его, яйцемотив.
   Все уже собрались: Ник стоял позади друзей, рядом с дверью, Омбрик и Кролик увлеченно играли с кнопками управления поездом. У лобового стекла Кэтрин заметила Лучика – он сидел снаружи, рядом с дымовой трубой. Светящийся мальчик при появлении подруги не обернулся, но почувствовал ее присутствие. Поезд несся вперед, и потоки воздуха трепали его светящиеся волосы. Яйцемотив грохотал, но мерный шум убаюкивал, напоминая звук ударов венчика о миску, когда взбиваешь яйца.
   «Быть может, Лучик скучает по битвам, ему не хватает азарта», – предположила девочка, наблюдая за тем, как ее друг наклонился вперед, подставив лицо стремительным потокам ветра. Ей стало интересно, а не затосковал ли по той же самой причине Ник – все-таки он был разбойником и привык отчаянно рубиться, не щадя ни себя, ни врагов. Поэтому перевела взгляд на Северянина. Тот что-то бормотал себе под нос с отсутствующим выражением лица. Кэтрин поймала себя на мысли, что Ник изменился. Да, он всегда был готов ввязаться в драку, по-прежнему любил мастерить для детей чудесные игрушки (например, этим утром преподнес Уильяму-самому младшему забавную поделку – круглые деревяшки с прикрепленной к ним проволокой. Стоило только потянуть за нее, как игрушка раскручивалась, опускаясь и поднимаясь. И назвал изобретение «йо-йо»), продолжал шутливо подтрунивать над Баннимандом, называя его человеко-кроликом, несмотря на то что Пуука неоднократно поправлял его. Как бы там ни было, чувствовались перемены, они витали в воздухе, но девочка пока не могла сказать, с чем они связаны. В моменты, когда предводитель разбойников думал, что его никто не видит, он становился более сосредоточенным, задумчивым, одним словом, непохожим на себя прежнего. Правда, он не выглядел меланхоличным или одиноким, как Лучик. Лицо Ника светилось воодушевлением.
   «Что он задумал?» – недоумевала Хранительница и надеялась, что рано или поздно он, как обычно, обо всем расскажет. Если бы только светящийся мальчик был таким же откровенным.
   Все эти перемены оказались не настолько благоприятными, как поначалу виделось. Мир, пожалуй, более трудное занятие, нежели война.
   Ник, почувствовав, что Кэтрин смотрит на него, улыбнулся и заправил упавшую на лоб прядь волос за ухо.
   – Готова снова встретиться с Лунным Малышом?
   Девочка одарила его хитрой улыбкой и кивнула. Она почувствовала, что поезд начал подниматься в гору. Двигатель работал натужно, таща вагоны, груз и людей на вершину Гималаев. Цель была близка.

Глава седьмая
В КОТОРОЙ ЛУННЫЙ МАЛЫШ ЧЕСТВУЕТ ХРАНИТЕЛЕЙ ФАНФАРАМИ

   Хранители обменялись взглядами, полными нетерпения. Даже Банниманд, который обычно оставался безучастным ко всему, что не касалось яиц или шоколада, горел желанием поделиться новостями о Короле кошмаров.
   Последние несколько минут их путешествия поезд двигался по абсолютно отвесным рельсам, Кэтрин даже пришлось уцепиться за руку Северянина, чтобы не скатиться вниз и не вылететь из вагона. Наконец яйцемотив выехал из туннеля и оказался на вершине самой высокой горы в мире. Ослепительно-белый свет ударил в глаза пассажирам. Поезд неспешно подкатил к новенькой станции в форме яйца, пробежав мимо предместий лунного ламадария. Ламы уже встречали путешественников, стоя на платформе в своих развевающихся на ветру серебристых шелковых халатах. При виде Лучика, легко спрыгивающего с паровозной трубы, они дружно поклонились. Светящийся мальчик когда-то давным-давно был Хранителем самого Лунного Малыша, поэтому ему неизменно оказывали почет и уважение. Круглые лица лам, напоминающие полную луну и обычно выражавшие безмятежность, сейчас озарились радостью. Это доставило удовольствие Лучику, хотя он все еще держался в стороне от Кэтрин.
   Старшина Уильям вместе со своими сыновьями и другими детьми и их родителями с удивлением разглядывали убранство убежища лунных лам: мозаики опалов и светящихся холодным голубоватым светом лунных камней. Саша чуть не выпала из окна поезда, так ей хотелось разглядеть знаменитую башню лунного ламадария, которая по совместительству являлась и космическим кораблем. Даже мистер Кверти, шурша страницами, ринулся к выходу из поезда, чтобы взглянуть поближе на диковинное место.
   Раздался удар гонга, а затем сотни колокольчиков зазвенели на ветру. Ялу, вожак Йети, стоял рядом со снежным гусем на самом краю платформы и трубил в серебряный рог, выкованный из древних метеоритов. Гусь при виде Кайлаш и Кэтрин дружелюбно закричал, здороваясь с друзьями.
   Когда радостные крики стихли, на платформу спустился Омбрик.
   – Приветствую вас, мои дорогие друзья! – обратился он к присутствующим. – Мы явились, чтобы поговорить с Лунным Малышом… и поведать об историческом, как нам думается, событии.
   Волшебник горел желанием как можно скорее увидеть Лунного Малыша, но мешала медлительность лам. Они никогда, ни при каких обстоятельствах, не спешили и, кроме того, были очень разговорчивыми. Но в этот раз, видимо, решили не тянуть комету за хвост, а сразу проводить гостей во двор ламадария. Йети выстроились по периметру двора, в центре которого помещался гигантский гонг. Дети с трудом могли сдерживать восхищение. Они увидят Лунного Малыша через несколько секунд!
   Верховный Лама вышел вперед, невозмутимо улыбнулся и с ужасающей поспешностью ударил в гонг своим позолоченным скипетром. Ясный гулкий звук прокатился над ламадарием. Он рос, отражался эхом от стен, башен, звенел в вершинах гор, словно весь земной шар приветствовал небеса.
   Гонг засверкал, превращаясь из металлического в практически прозрачный. Сейчас его поверхность больше всего напоминала стекло. Дети дружно ахнули, когда в центре появилась молочно-белая луна. Она ширилась, растягивалась, увеличивалась, пока наконец не достигла размеров самого гонга, а среди кратеров лунной поверхности не появилось лицо – самое доброе, какое вы могли себе когда-нибудь представить. Ламы в едином порыве поклонились, как, впрочем, и Хранители, и все, кто находился в этот момент во дворе ламадария. Когда они подняли головы, то увидели, что Лучик и лунный свет, что жил в наконечнике его алмазного клинка, радостно замерцали. Ник обнажил свой меч, салютуя Лунному Малышу, и обнаружил, что оружие светится, так же как и наконечник посоха Банниманда. Кэтрин выставила вперед кинжал как тогда, когда много месяцев назад поклялась сражаться против Буки, а Омбрик сложил руки на груди и еще ниже склонился в почтительном поклоне.