Уильям Пол Янг. Хижина

   К концу дня все были усталые и счастливые. Мисси, которую Джесс нес на плечах к последним двум смотровым площадкам, теперь дремала на коленях у Мака, пока они, громыхая и жужжа, съезжали вниз с вершины. Четверо самых юных участников похода вместе с Сарой прилипли носами к окнам, охая и ахая при виде красот, открывавшихся по мере спуска. Дусетты сидели, держась за руки, и о чем-то беседовали, а Джей-Джей спал на руках у отца.
   «Сейчас один из тех редких и драгоценных моментов, – подумал Мак, – которые застают тебя врасплох и от которых захватывает дух. Если бы еще и Нэн отдыхала с нами, все было бы просто идеально». Он переложил уснувшую Мисси поудобнее и откинул волосы у нее со лба, чтобы взглянуть в лицо. Пыль и пот утомительного дня нисколько не испортили, а даже странным образом подчеркнули ее невинность и красоту. «И зачем только они вырастают?» – подумал Мак, целуя ее в лоб.
   Вечером все три семейства собрались со своими припасами на последний совместный ужин. В качестве закуски были предложены лепешки тако с салатом, нарезанные свежие овощи и соус. Сара умудрилась приготовить десерт со взбитыми сливками, муссом, шоколадными пирожными и прочими вкусностями, после чего все почувствовали себя совершенными сибаритами.
   Когда остатки ужина были убраны по холодильникам, а тарелки перемыты и расставлены по местам, взрослые уселись пить кофе вокруг пылающего костра и Эмиль поведал о своих приключениях, о погонях за контрабандистами, которые уничтожают вымирающие виды животных, и о том, как он ловит браконьеров и всех, кто охотится без разрешения. Он был опытным рассказчиком и имел в запасе немало занятных историй. Мак в очередной раз понял: в мире есть много такого, о чем он и не догадывается.
   Поскольку вечер шел к завершению, Эмиль и Викки первыми отправились спать, захватив совсем уже сонного младенца. Джесс и Сара вызвались подежурить у костра, пока девочки Дусеттов не наиграются и не вернутся на свою стоянку. Трое детей Филлипсов и двое Дусеттов сейчас же исчезли, уединившись под тентом прицепа, чтобы делиться разными историями и секретами.
   Как часто случается у лагерного костра, разговор перешел с предметов юмористических на более интимные. Сара, кажется, хотела узнать как можно больше об остальных членах семьи Мака, в особенности о Нэн.
   – Так какая же она, Макензи?
   Мак не упускал возможности похвастаться своей женой.
   – У нее много достоинств помимо того, что она прекрасна, а я говорю это не просто так, она прекрасна и внешне и внутренне. – Он робко поднял глаза и увидел, что Сара и Джесс ему улыбаются. Мак действительно скучал по супруге и был рад тому, что вечерние тени скрывают его смущение. – Ее полное имя Нэннетт, но почти все зовут ее просто Нэн. У нее солидная репутация во врачебной среде, во всяком случае, на Северо-Западе. Она медсестра, работает с онкологическими пациентами – то есть с раковыми больными. Это тяжелая работа, но Нэн ее любит. Между прочим, она еще пишет статьи и иногда выступает на конференциях.
   – Правда? – заинтересовалась Сара. – И о чем же были ее выступления?
   – Она помогает людям думать о своих взаимоотношениях с Богом перед лицом надвигающейся смерти, – ответил Мак.
   – Расскажи об этом подробнее, – попросил Джесс, который ворошил угли палкой, заставляя их вспыхивать с новой силой.
   Мак колебался. Хотя он чувствовал себя непринужденно в обществе этих людей, они все-таки не были его близкими друзьями, а разговор становился серьезным. Он попытался сформулировать краткий ответ.
   – Нэн гораздо лучше разбирается в этом, чем я. Мне кажется, она воспринимает Бога совершенно не так, как большинство людей. Она даже называет его Папа, поскольку у нее с ним очень близкие отношения, если вы понимаете, о чем я.
   – Конечно понимаем! – воскликнула Сара, а Джесс кивнул. – Это у вас семейная традиция называть Бога Папой?
   – Нет, – засмеялся Мак. – Дети, в общем, переняли привычку, но мне это кажется слишком фамильярным. Однако у Нэн замечательный отец, поэтому, наверное, ей это дается легко.
   Фраза вырвалась случайно, и Мак внутренне поежился, надеясь, что никто этого не заметил, однако Джесс смотрел прямо на него.
   – Твой отец был не слишком хорош? – спросил он негромко.
   – Пожалуй. – Мак помолчал. – Наверное, можно сказать, что он был не слишком хорош. Он умер, когда я был еще ребенком, от естественных причин. – Мак засмеялся, но смех вышел невеселым. Он взглянул на собеседников. – Он упился до смерти.
   – Как жаль, – ответила Сара за них обоих, и Мак почувствовал, что ей действительно жаль.
   – Что ж, – он снова заставил себя засмеяться, – жизнь иногда тяжела, но у меня есть за что быть благодарным.
   Повисло неловкое молчание, пока Мак размышлял, каким образом этим двоим так легко удалось проникнуть за линию его обороны. Через секунду он был спасен детьми, которые выскочили из-под тента и бросились к костру. К восторгу Кейт, они с Эмми заметили Джоша и Амбер в тот момент, когда те держались в темноте за руки, и теперь Кейт желала сообщить об этом всему миру. Джош, кстати, был уже настолько влюблен, что вовсе не чувствовал себя оскорбленным и с готовностью признавал то, в чем обвиняла его сестра. Он не смог бы прогнать с лица глуповатую улыбку, даже если бы захотел.
   Мэдисоны обняли на прощанье Мака и его детей, желая им спокойной ночи, причем Сара обняла его особенно нежно. Затем, держа за руки Амбер и Эмми, они ушли в темноту, направляясь к стоянке Дусеттов. Мак смотрел им вслед, пока не стихли их приглушенные голоса и не исчезли лучи света от фонариков. Он улыбнулся самому себе и отправился загонять свое стадо в спальные мешки.
   Все помолились, за чем последовали поцелуи с пожеланиями спокойной ночи и хихиканье Кейт, которая сказала что-то вполголоса старшему брату, а тот в ответ разразился сиплым шепотом:
   – Прекрати, Кейт… Хватит! Я серьезно, ты меня достала! – И наконец наступила тишина.
   При свете фонарика Мак навел на стоянке мало-мальский порядок и решил отложить остальное до утра. Они все равно собирались выезжать не раньше обеда. Он сварил себе кофе и уселся с кружкой перед костром, который уже прогорел до жарких алых углей. Было так легко затеряться мыслями среди этих переливающихся огоньков. Он был один, но не одинок. Так, кажется, поется в песне Брюса Кокберна «Слухи о славе»? Он не помнил точно, но если не забудет, то послушает, когда вернется домой.
   И пока Мак сидел, зачарованный костром, окутанный его теплом, он молился, и в основном это были благодарственные молитвы. Ведь он владеет столь многим. Довольный, отдохнувший и умиротворенный, он и не подозревал, что через двадцать четыре часа его молитвы станут совсем иными.
 
   Утро, хотя и выдалось солнечным и теплым, началось не слишком удачно. Мак поднялся рано, решив удивить детей чудесным завтраком, однако обжег два пальца, пытаясь снять со сковородки прилипшие оладьи. Дернувшись от пронзительной боли, он опрокинул плитку и миску с жидким тестом. Дети, разбуженные грохотом и приглушенными проклятиями, высунули головы из-под полога и захихикали, как только поняли, в чем дело. Однако стоило Маку крикнуть: «Нет тут ничего смешного!» – как они сейчас же скрылись в палатке, но продолжали посмеиваться, наблюдая за ним сквозь затянутые москитной сеткой окошки.
   Таким образом, завтрак, задуманный как пиршество, оказался состоящим из холодных хлопьев, едва спрыснутых молоком, поскольку последнее молоко пошло на тесто для оладий. Следующий час Мак провел, пытаясь организовать сборы, держа при этом два пальца в стакане с холодной водой, куда постоянно приходилось подкладывать свежие кусочки льда, которые Джош откалывал черенком ложки. Весть об этом, должно быть, распространилась по лагерю, потому что прибежала Сара Мэдисон с аптечкой, – спустя считаные минуты пальцы Мака были измазаны какой-то беловатой жидкостью, и боль заметно утихла.
   В этот момент Кейт с Джошем, выполнив порученную им работу, спросили разрешения покататься напоследок по озеру на каноэ Дусеттов, пообещав надеть спасательные жилеты. После изначального решительного «нет» и необходимого количества уговоров со стороны детей, в особенности Кейт, Мак все-таки разрешил, еще раз напомнив им, как следует вести себя в каноэ и какие правила соблюдать. Он не особенно за них беспокоился. Ведь стоянка находилась всего в броске камня от озера, и они обещали держаться у берега. Мак сможет приглядывать за ними и одновременно сворачивать лагерь.
   Мисси сидела за столом, раскрашивая книжку, купленную на водопаде Мултномах. «Она просто прелесть», – думал Мак, поглядывая на дочку, пока ликвидировал им же самим устроенный беспорядок. Мисси была в коротеньком красном сарафанчике с вышитыми цветами, который они купили в Джозефе, когда в первый день ходили по магазинам.
   Пятнадцать минут спустя Мак поднял голову, услышав со стороны озера знакомый голос, зовущий: «Папа!» Это была Кейт, они с братом гребли, рассекая воду, как настоящие профи. Оба послушно надели спасательные жилеты, и Мак помахал им.
   Удивительно, как, казалось бы, совершенно незначительный поступок или событие могут полностью перевернуть всю жизнь. Кейт, подняв весло, чтобы махнуть в ответ, потеряла равновесие и качнула каноэ. На ее лице застыло выражение ужаса, когда лодка медленно и беззвучно перевернулась. Джош накренился в противоположную сторону, стараясь выправить каноэ, но было слишком поздно, и он исчез из виду при всплеске волны. Мак подбежал к берегу, не собираясь лезть в воду, однако желая оказаться рядом, когда они выплывут. Кейт вынырнула первой, отплевываясь и крича, но Джоша не было видно. И вдруг, увидев вздыбившуюся воду и мельтешащие ноги, Мак понял, что случилось нечто ужасное.
   К его изумлению, все навыки, которые он приобрел в подростковом возрасте, работая на спасательной станции, вернулись к нему. В считаные секунды он оказался в воде, скинув на бегу рубашку и ботинки. Он даже не обратил внимания ни на ледяной холод, когда преодолевал те пятьдесят футов, что отделяли его от перевернувшегося каноэ, ни на судорожные рыдания Кейт. Ведь она в безопасности. Главная цель сейчас – Джош.
   Набрав в грудь воздуха, Мак нырнул. Вода, хотя и взбаламученная, оставалась кристально прозрачной, видимость была фута на три. Он сразу увидел Джоша и так же быстро понял, почему тот не всплывает. Один из ремней спасательного жилета переплелся с оснасткой каноэ. Как Мак ни старался, он не мог выдернуть ремень, поэтому пытался подать знак Джошу, чтобы тот поднырнул под каноэ, где еще оставался воздух. Но несчастный парнишка впал в панику, тщетно пытаясь вырваться из ремней, которые держали его под водой.
   Мак вынырнул на поверхность, крикнул Кейт, чтобы она плыла к берегу, набрал в легкие как можно больше воздуха и нырнул снова. Ныряя в третий раз и понимая, что время уже на исходе, он догадался, что нужно либо освободить Джоша от жилета, либо перевернуть каноэ. Поскольку к Джошу было невозможно приблизиться, он выбрал последнее. Помогали ли ему Бог и ангелы либо Бог и адреналин, но со второй попытки удалось перевернуть каноэ и освободить Джоша.
   Жилет, к счастью, прекрасно держал мальчика, который уже обмяк, потеряв сознание; кровь сочилась из царапины на лбу, где его ударило бортом каноэ. Мак тотчас принялся делать сыну искусственное дыхание рот в рот, пока остальные, сбежавшиеся на шум, вытягивали его вместе с каноэ на мелководье.
   Как только ноги Джоша коснулись твердой земли, он закашлял, выталкивая из себя воду и съеденный завтрак. Восторженный вопль вырвался у всех собравшихся. Мак, захлестнутый приливом адреналина, заплакал от счастья, и Кейт тоже рыдала, обхватив его за шею, и все вокруг смеялись, плакали и обнимались.
   Среди тех, кого привлекли на берег шум и смятение, были Джесс Мэдисон и Эмиль Дусетт. В общей суматохе и радостных криках Мак расслышал голос Эмиля, который, словно молитвенный рефрен, повторял шепотом снова и снова:
   – Мне так жаль… мне так жаль… мне так жаль.
   Это было его каноэ. Это могли быть его дети. Мак подошел к нему, обнял и прокричал в ухо:
   – Прекрати! Ты ни в чем не виноват. Все хорошо!
   Эмиль зарыдал, чувства выплеснулись из него, прорвав плотину скопившегося страха и вины.
   Самое худшее было позади. Во всяком случае, так думал Мак.

Глава 4
Великая Скорбь

   Печаль – это стена между двумя садами.

– Халиль Джебран —

   Мак стоял на берегу, все еще не в силах восстановить дыхание. Прошло несколько минут, прежде чем он вспомнил о Мисси. Последнее, чем она занималась у него на глазах, было раскрашивание за столом книжки. Он вышел на берег, откуда было видно стоянку, но там ее не оказалось. Он поспешил к палатке, продолжая выкрикивать имя дочери. Мисси не было и здесь. Хотя сердце Мака забилось быстрее, он рассудил, что кто-нибудь наверняка заметил ее, несмотря на всеобщую суматоху, может быть, Сара Мэдисон, или Викки Дусетт, или кто-нибудь из детей.
   Не желая показаться чрезмерно встревоженным, он разыскал своих новых друзей, сообщил им, что не может найти Мисси, и попросил посмотреть у них в палатках. Все спешно разошлись по своим стоянкам. Джесс вернулся первым и объявил, что Сара сегодня утром еще не видела Мисси.
   Затем они с Маком направились к Дусеттам, но Эмиль уже бежал навстречу, на его лице было написано беспокойство.
   – Никто сегодня не видел Мисси, и мы не знаем, где Амбер. Может, они где-то вместе? – В голосе Эмиля слышалось нешуточное волнение.
   – Иначе и быть не может, – сказал Мак, стараясь уверить в этом и себя, и Эмиля. – Где, по-твоему, они могут быть?
   – Может, поискать в душевых? – предложил Джесс.
   – Отличная мысль, – сказал Мак. – Я проверю рядом с нашей стоянкой душевую, которой пользовались мои дети. Может, вы с Эмилем посмотрите в душевой между вашими стоянками?
   Они кивнули, и Мак направился к ближайшей душевой, только сейчас заметив, что идет босиком и без рубашки. «Ну и видок у меня, наверное», – подумал он и засмеялся бы, если бы не был так озабочен исчезновением Мисси.
   Подойдя к душевым, он спросил у выходившей из женского душа девочки-подростка, не видела ли она там маленькую девочку в красном сарафане, может быть, даже двух девочек. Она сказала, что не обратила внимания, но пойдет и посмотрит. Вскоре она вернулась, отрицательно качая головой.
   – Все равно спасибо, – произнес Мак, заходя за угол здания, в котором размещались душевые. Он снова принялся звать Мисси. Было слышно, как течет вода, но никто не отзывался. Подумав, что Мисси может находиться непосредственно в душе, он постучал кулаком по стене каждой кабинки, но преуспел только в одном: до смерти напугал некую пожилую даму, поскольку дверца ее кабинки распахнулась. Дама закричала, и Мак, многословно извиняясь, быстро захлопнул дверцу и поспешил к следующей кабинке.
   Все остальные кабинки были пусты. Он заглянул в мужские душевые и уборные, стараясь не думать, почему, собственно, взял на себя труд это сделать. Мисси не было нигде, и он трусцой побежал к стоянке Эмиля, не в силах молить Господа ни о чем, кроме: «Помоги, помоги мне… Господи, пожалуйста, помоги ее найти».
   Увидев его, Викки бросилась навстречу. Она старалась не плакать, но не смогла удержаться, когда они обнялись. Маку вдруг отчаянно захотелось, чтобы Нэн оказалась здесь. Она знала бы, что делать, во всяком случае, что стоило бы сделать. Он ощущал себя таким потерянным.
   – Сара отвела Кейт с Джошем на вашу стоянку, так что за них не волнуйся, – сказала Викки.
   «О господи, – подумал Мак, успевший совершенно позабыть о двоих старших. – Что же я за отец?» Хотя ему стало легче от присутствия Сары, он теперь еще сильнее хотел, чтобы Нэн была здесь.
   В этот миг на стоянку прибежали Эмиль с Джессом. Эмиль казался успокоившимся, зато Джесс был похож на сжатую пружину.
   – Мы ее нашли! – воскликнул Эмиль, лицо его просветлело, затем снова омрачилось, когда он понял, как это прозвучало. – Я имею в виду, нашли Амбер. Она просто ходила в другую душевую, где еще есть горячая вода. Утверждает, что сказала маме, но Викки, наверное, ее не услышала… – Голос его сорвался.
   – Но Мисси мы не нашли, – быстро прибавил Джесс. – Амбер тоже еще не видела ее сегодня.
   Эмиль решил взять руководство поисками на себя:
   – Мак, необходимо сейчас же сообщить администрации лагеря, организовать прочесывание местности. Может быть, она испугалась суматохи, кинулась бежать и заблудилась в лесу. Может быть, пыталась вернуться в лагерь и сбилась с тропы. У тебя есть ее фотография? Наверное, у них в конторе найдется ксерокс, тогда мы сделаем несколько копий и сэкономим время.
   – Да, у меня есть моментальный снимок в бумажнике.
   Мак сунул руку в задний карман и на секунду поддался панике, потому что в кармане был пусто. Неужели его бумажник покоится на дне озера Валлова? Затем он вспомнил, что бумажник со вчерашнего дня лежит в фургоне, после катания на фуникулере.
   Все трое вернулись на стоянку Мака. Джесс побежал рассказать Саре, что Амбер нашлась, а вот где Мисси, до сих пор неизвестно. В лагере Мак обнял и, как сумел, подбодрил Кейт с Джошем, стараясь казаться спокойным. Стянув с себя мокрую одежду, он надел сухую футболку и джинсы, нашел запасные носки и кроссовки. Сара пообещала присмотреть вместе с Викки за старшими детьми и шепнула, что будет молиться за него и Мисси. Мак обнял ее и поблагодарил. Поцеловав детей, он присоединился к двум другим мужчинам, и они бегом кинулись к конторе администрации.
   Слух о происшествии на воде уже дошел до маленькой штаб-квартиры лагеря, и у управляющего было приподнятое настроение – он радовался, что обошлось благополучно. Но все изменилось, когда он узнал об исчезновении девочки. По счастью, в конторе был ксерокс, и Мак отпечатал полдюжины увеличенных изображений Мисси, раздав всем, кто был рядом.
   Молодой помощник управляющего, Джереми Беллами, вызвался помогать в поисках, поэтому они поделили лагерь на четыре зоны, и каждый отправился прочесывать свою, вооруженный картой, фотографией Мисси и рацией. Еще один помощник с рацией пошел на стоянку Мака, на случай, если Мисси вернется туда.
   Работа велась кропотливо, но слишком уж медленно, по мнению Мака. Впрочем, он понимал, что это самый разумный способ отыскать Мисси, если… если она все еще в лагере. Пока Мак бродил между палатками и трейлерами, он молился и давал обеты. В глубине души он понимал, что обещать что-либо Богу довольно пошло и глупо, но ничего не мог с собой сделать. Он отчаянно хотел вернуть Мисси, а уж Господь наверняка знал, где она.
   Многих отдыхающих либо уже не было на стоянках, либо они завершали приготовления к отъезду домой. Никто из опрошенных не видел Мисси или кого-нибудь похожего на нее. Периодически поисковые отряды связывались со штабом, чтобы узнать об успехах, если таковые случились. Но ничего не происходило почти до двух часов пополудни.
   Мак завершал обход своего участка, когда заговорила рация. Джереми, осматривавший местность рядом с воротами лагеря, вроде бы кое-что выяснил. Эмиль велел всем делать отметки на карте, чтобы знать, где они уже побывали, и назвал номер стоянки, с которой вышел на связь Джереми. Мак добрался туда последним, он приблизился к группе беседующих, это были Эмиль, Джереми и еще один молодой человек, которого Мак не знал.
   Эмиль представил Маку Виргила, городского парнишку из Калифорнии, который провел в лагере все лето. Виргил с друзьями поздно разошлись вчера вечером, и он единственный сегодня видел старый пикап цвета хаки, который выехал с территории и двинулся по шоссе в направлении Джозефа.
   – А в котором часу это было? – спросил Мак.
   – Как я ему уже говорил, – указал Виргил большим пальцем на Джереми, – около полудня. Точнее сказать не могу. У меня было легкое похмелье, и если честно, живя здесь, мы почти не обращаем внимания на время.
   Сунув под нос молодому человеку фотографию Мисси, Мак спросил резко:
   – А вы точно видели ее?
   – Когда этот парень показал мне фото в первый раз, я ее не узнал, – ответил Виргил. – Но потом он сказал, что она была в ярком красном сарафане, и я вспомнил: девчушка в пикапе как раз была в красном и она то ли смеялась, то ли плакала, точно я не разобрал. Мужик в пикапе шлепнул ее или толкнул вниз, хотя, может быть, они так играли.
   Эта новость ошеломила Мака, однако, увы, она была единственной стоящей информацией из всего услышанного. Этим и объяснялось, почему они не нашли Мисси. Но душа его противилась тому, чтобы случившееся оказалось правдой. Он повернулся и побежал к конторе, но его остановил голос Эмиля:
   – Мак, стой! Мы уже сообщили по рации о случившемся в администрацию и связались с шерифом в Джозефе. Они высылают сюда людей и объявили пикап в розыск.
   Он не успел договорить – словно по команде, на территорию лагеря въехали две патрульные машины. Первая направилась к конторе, а другая остановилась рядом с ними. Мак замахал полицейскому и поспешил к автомобилю. Молодой человек, на вид около тридцати, представился как инспектор Далтон и тотчас приступил к опросу.
   В следующие часы была развита бурная деятельность. Ориентировку всем постам разослали на запад до Портленда, на восток до Бойсе, штат Айдахо, на север до Спокана, штат Вашингтон. Полицейские в Джозефе выставили посты на шоссе Имнаха, ведущем в глубь национального парка Адский каньон. Если похититель повез Мисси по шоссе Имнаха – а это наиболее вероятно, – то полицейские смогут постоянно получать информацию от едущих в обратном направлении. У них не хватало людей, поэтому всем лесничим этого района тоже было приказано смотреть в оба.
   Стоянку Филлипсов огородили лентой, все соседи были допрошены. Виргил вспомнил все, что смог, и о пикапе, и о его водителе и пассажирке; показания были разосланы во все отделы.
   Агенты ФБР в Портленде, Сиэтле и Денвере получили ориентировки. Позвонили Нэн, и она безотлагательно выехала – лучшая подруга Марианн вызвалась ее отвезти. Даже служебные собаки были задействованы, однако след Мисси обрывался на ближайшей стоянке, что лишь подтверждало правдивость рассказа Виргила.
   После того как криминалисты прочесали лагерь, инспектор Далтон попросил Мака вернуться на стоянку и внимательно посмотреть, все ли там на месте. Истерзанный переживаниями Мак отчаянно хотел помочь, поэтому постарался вспомнить, как все происходило утром. Осторожно, словно боясь кого-то потревожить, он восстанавливал в памяти свои действия. Чего бы он только не отдал, чтобы получить возможность начать этот день сначала. Даже если снова придется обжечь пальцы и перевернуть тесто для оладий, лишь бы вернуть все назад.
   Но как ни напрягал он память, ничего нового вспомнить не смог. Он подошел к столу, за которым рисовала Мисси. Книжка-раскраска осталась раскрытой на незаконченной картинке с дочерью вождя мултномахов. Карандаши тоже на месте, хотя любимого цвета Мисси, красного, не хватает. Он принялся осматривать землю, чтобы понять, куда делся красный.
   – Если вы ищете красный карандаш, мы нашли его вон там, под деревом, – сказал Далтон, указывая в сторону стоянки. – Она, должно быть, обронила его, когда отбивалась от… – Он не договорил.
   – Откуда вы знаете, что она отбивалась? – спросил Мак.
   Полицейский поколебался, но все-таки ответил.
   – Мы нашли в кустах ее туфельку. Вас тогда не было, поэтому мы попросили вашего сына опознать туфлю.
   Образ дочери, отбивающейся от какого-то чудовищного извращенца, обрушился на Мака, как удар молота. Его замутило; боясь, что вырвет, он навалился на стол. И лишь сейчас заметил булавку с божьей коровкой, воткнутую в книжку с картинками. Он пришел в себя так резко, словно ему сунули под нос нюхательную соль.
   – А это еще что? – спросил он у Далтона, указывая на булавку.
   – Вы о чем?
   – Булавка с божьей коровкой! Кто ее сюда воткнул?
   – Мы думали, что она принадлежит Мисси. Хотите сказать, утром этой вещицы здесь не было?
   – Могу поклясться! – с жаром заверил Мак. – У Мисси нет ничего подобного. И я совершенно уверен, что булавки здесь утром не было!
   Инспектор Далтон схватил рацию, и спустя несколько минут криминалисты приобщили булавку к уликам.
   Далтон отвел Мака в сторону и объяснил:
   – Если вы не ошибаетесь, то нам остается признать, что похититель Мисси оставил здесь эту булавку намеренно. – Он помолчал, прежде чем продолжить: – Мистер Филлипс, это может оказаться как хорошей новостью, так и дурной.
   – Не понимаю, – сказал Мак.
   Полицейский снова заколебался, решая, стоит ли делиться с Маком соображениями. Он подыскивал верные слова.
   – Хорошо, что это все-таки улика. Пока что единственное вещественное доказательство, указывающее на наличие похитителя.
   – А плохая новость? – Мак задержал дыхание.
   – А плохая… Обычно типы, которые оставляют что-то подобное на месте преступления, поступают так намеренно, а это означает, что они уже совершали похожие преступления раньше.
   – Что вы имеете в виду?! – рявкнул Мак. – Что этот тип – серийный убийца? Что это знак, который он оставляет нарочно, чтобы обозначить себя, вроде как пометить территорию?
   Мак распалялся все больше, и по выражению лица Далтона было видно, что он сожалеет о своей откровенности. Но прежде чем Мак успел взорваться, у Далтона на поясе запищала рация, связывая его с отделением ФБР в Портленде. Мак не стал отходить, он услышал, как собеседница Далтона попросила подробно описать булавку. Мак прошел вслед за полицейским в домик администрации, где криминалисты оборудовали для себя рабочий кабинет. Булавка была помещена в пластиковый пакет на молнии, и, стоя позади группы экспертов, Мак слушал, как Далтон описывает находку.