Уильямс Роберт. Корень всех зол

   – Значит, он ее застрелил? Прямо насмерть? – спросил Джейк.
   – Насмерть.
   – И она стала призраком?
   – Да.
   – И это туда мы сейчас идем?
   – Именно туда.
   Он опять припустил чуть ли не бегом.
   Я давно не был в жилище смотрителя, наверное, несколько лет – оно слишком далеко от моего дома, на самом краю карьера. Но я помнил, как легче всего попасть внутрь – через заднюю дверь, которую кто-то взломал давным-давно. У изгороди мы немного задержались, оба разгоряченные от ходьбы по солнцу.
   – Ну, все еще хочешь войти? – поинтересовался я.
   Джейк кивнул, и я открыл калитку. По тропке мы обогнули дом сзади и остановились, разглядывая его.
   – Ты как, нормально? – спросил я.
   – Это он и есть? Это и есть дом с привидениями? – потребовал подтверждения Джейк.
   Я ответил, что да, и, судя по тому, как он смотрел на руины, он мне поверил. Я попробовал взглянуть его глазами и решил, что их вид убедил бы любого восьмилетку. В свои лучшие времена дом был, видимо, белым, но сейчас он торчал перед нами заброшенной серой развалиной, мрачной даже под лучами высоко стоявшего в небе солнца. Я и сам бы, пожалуй, поверил, что здесь водятся привидения.
   – Давай зайдем внутрь, – попросил Джейк.
   – Ты точно этого хочешь? – спросил я. Конечно, и так было понятно, просто мне хотелось подбавить напряжения.
   – Ага. Только ты иди первый.
   Подойдя к двери, я изо всех сил налег плечом, и та не сразу, но поддалась. Сделав несколько шагов в прохладную темноту, я немного повременил, потом обернулся на шедший из полуоткрытого дверного проема свет и увидел, что вся уверенность Джейка испарилась. Дернувшись было вперед, он застыл на самом пороге – маленькая черная фигурка на фоне яркого прямоугольника. Полшажочка – и можно нырнуть обратно, в залитое солнцем буйство зелени.
   – Тебе вовсе не обязательно заходить внутрь, если не хочешь. – Принуждать его к чему-то против его воли я, конечно, не собирался.
   – Я хочу, – ответил он, однако не сдвинулся с места.
   – Давай сядем снаружи. Будем читать и просто смотреть на дом, – предложил я.
   – Нет, я хочу внутрь, – упрямо сказал он, но ноги отказывались его слушаться, и он так и торчал столбом в дверях.
   – Может, возьмешь меня за руку? – спросил я.
   Он кивнул. Я вернулся и ухватил его протянутую ладошку.
   – Если станет страшно, скажи, и мы сразу уйдем, ладно?
   Он опять кивнул, и мы не спеша двинулись по коридору. Джейк нервно хихикнул.
   – А ты ее видел? Ну, в смысле, ее призрак? – последнее слово он произнес шепотом, будто боясь, что, сказанное вслух, оно может вызвать привидение.
   – Нет, не видел. Не видел, зато слышал, – ответил я.
   – И на что было похоже?
   Он весь так и подался ко мне в ожидании ответа. Теплая ладошка Джейка крепче сжала мою руку, и я почувствовал, как бьется у него сердце.
   – Ну, словно она умирает, – проговорил я. – Я живу на другой стороне карьера и иногда слышу по ночам, как она стонет и завывает. Когда нет ветра, эхо усиливает звуки, и они так и висят в воздухе – словно стая волков воет. Те, кто не знает этой истории, звонили в полицию, но полицейские в конце концов перестали приезжать – все равно ничего не найдешь.
   – А может, они и сами испугались? – предположил Джейк.
   Он так жался ко мне, что я боялся на него наступить. Чувствовалось, что ему все любопытней и в то же время все страшнее. Я не знал, что победит – двинемся мы в глубь дома или рванем обратно.
   – Говорят, даже бывалые полицейские, которые и бандитов всяких ловили, и жмуриков с дорожных аварий повидали, ни в какую не хотели ехать сюда ночью во второй раз.
   – Правда? Давай пройдем еще немножко подальше.
   Я едва подавил смешок. Мы дошли до двери по левой стороне коридора и, заглянув внутрь, увидели голые, облупленные стены того, что было когда-то комнатой. Здесь было посветлей – яркие солнечные лучи пробивались и сквозь густые заросли кустов в саду, и сквозь пыльные, все в трещинах окна. Джейк, осмелев, выпустил мою руку и шагнул через порог.
   – Он ее отсюда застрелил, да?
   Я бросил взгляд на потолок – трещин и выбоин там хватало.
   – Думаю, да. Видишь вон ту отметину – похоже на след от пули.
   Джейк задрал голову. Лицо его расплылось в блаженной улыбке. Страх был забыт – теперь ему не терпелось исследовать дом дальше. Мы прошлись по нижнему этажу – почти везде царило то же запустение. Только в бывшей, по-видимому, кухне сохранилась часть настенных шкафчиков и раковина, а больше ничего.
   – Как думаешь, крысы тут есть? – спросил Джейк.
   Еще бы, подтвердил я, конечно, есть, и он пришел, по-моему, в не меньший восторг, чем от разговоров о выстреле и призраке. Когда мы добрались до лестницы, Джейк снова оробел и хотел опять взять меня за руку, но я сказал, что сперва пойду один – надо проверить, выдержат ли нас доски. Осторожно пробуя ногой скрипучие ступеньки, я взобрался наверх и крикнул Джейку, чтобы он поднимался следом. На втором этаже были три спальни и ванная – точнее, то, что от нее осталось. Кое-где на стенах каким-то чудом еще держались куски обоев – а может, это стены держались благодаря им. Складывалось впечатление, что толкни любую посильнее плечом, и весь дом развалится. Мы расположились в одной из комнат – я сказал Джейку, что здесь миссис Лорримор и умерла, – сели у стены и стали ждать, не послышатся ли какие-нибудь потусторонние звуки. Когда ничего хоть мало-мальски похожего до нас так и не донеслось, я неожиданно схватил его за плечо.
   – Джейк, что сейчас такое было?
   – Где? – Он подался вперед, вслушиваясь.
   – Да вот же!
   – Ничего не слышно…
   Тут я обернулся к нему и крикнул: «Бу!» Он заорал на весь дом, так что разнеслось эхо, но почти тут же начал смеяться – ему определенно понравилось. Мы еще немного так посидели, даже не вспоминая про чтение, – Джейка явно больше интересовал настоящий дом с привидениями, чем книжка про них у него в рюкзаке. С полчаса мы болтали, и я выдумывал новые подробности. Потом я сказал, что пора возвращаться.
   – Жалко, не получится прийти сюда ночью, – проговорил я, когда мы спускались по лестнице. – Тогда-то она точно объявится и начнет выть.
   – А ты думаешь, сегодня она здесь будет?
   – По субботам миссис Лорримор всегда тут как тут и вопит громче всего, – объяснил я. – Субботними вечерами ее муж напивался со своими друзьями в городе, а она могла встречаться с любовником. Так что это время она оплакивает больше всего.
   – Так, может, вернемся сюда как-нибудь вечером? – спросил Джейк.
   Мне не удалось сдержать смех. Даже я не решился бы проникнуть в жилище смотрителя после наступления темноты. Мы двинулись в обратный путь – теперь, когда впереди не ждал дом с привидениями, Джейк уже не бежал со всех ног.
   – А ты по субботам после обеда ничем не занят? – спросил я.
   Он помотал головой.
   – И мама не хватится, если тебя долго не будет?
   – К ней Стив приходит, а меня они отправляют гулять до самого ужина, чтобы побыть вдвоем. Может, сходим все-таки туда еще разок?
   – В следующую субботу?
   Он кивнул.
   – Ну, можно, если хочешь.
   – Вдруг тогда повезет, и мы ее увидим, – произнес он.
   Мы договорились опять встретиться на площадке. Я довел Джейка до конца Фокс-роуд и проследил, чтобы он зашел в свою дверь. Мне тоже оставалось лишь отправиться к себе. Веселье кончилось, и я чувствовал себя подавленным. Впереди меня не ждало ничего хорошего – только мама и ее вечное недовольство. Подходя к дому, я сбавил скорость – в воздухе явственно пахло очередным скандалом, иногда это угадывалось по одному виду нашего жилища. Остановившись шагов за пятьдесят, я пораскинул мозгами. Можно было не пойти домой вообще, но я понимал, что тем только отдалю грозу. Что толку бегать, если потом все равно возвращаться? Тут чем быстрее, тем лучше – как когда тошнит: сунул два пальца в рот, потом почистил зубы и двигай дальше. Я аккуратно прикрыл за собой дверь – не слишком тихо, чтобы не было похоже, будто я хочу прокрасться тайком, но и не хлопая, чтобы не провоцировать мать лишний раз. Из кухни доносились какие-то звуки, и я двинулся туда. Мама стояла у раковины и, наклонившись – плечи выше головы, – терла кастрюлю с таким ожесточением, словно та была шелудивым псом, извалявшимся в грязи.
   – У тебя штраф за просрочку библиотечной книги, – не оборачиваясь, проговорила она. – Про рыбаков Шотландии или какая-то еще чушь в этом роде. В извещении написано, что книгу обязательно нужно вернуть, потому что она чуть ли не из Оксфорда и надо отослать ее обратно.
   Мама вновь взялась за кастрюлю. Я бросил взгляд на кухонный стол и увидел листок и надорванный конверт.
   – И нужно им было выполнять твои дурацкие заявки.
   Я смотрел на ее напряженную спину, на двигающиеся взад-вперед сильные руки, и слова вскипали сами собой, а я уговаривал себя не лезть на рожон. Сейчас я поднимусь в свою комнату, и все будет в порядке.
   – Ты не можешь открывать мои письма. Это противозаконно.
   И понеслось. Мама развернулась и поперла на меня, размахивая руками в мыльной пене – будто две порции сахарной ваты на палочке, – так что только брызги летели. С горящими безумным огнем глазами она принялась распинаться о святом праве матери знать каждую мысль и каждое действие выношенного ею ребенка.