Уинтерз Ребекка. Две звезды

   Это был первый визит Рауля в Брекенридж и семейный дом Кристал. И хотя Шамони и Брекенридж разделял океан, он увидел, как близки по духу их семьи.
   Комната была украшена к Рождеству. Елка с множеством гирлянд стояла у большого венецианского окна, прямо как в доме его родителей, только наряжена была по-другому.
   Несколько дней назад Рауль и его зять Бернард, который возглавлял инжиниринговую компанию в нефтяном бизнесе, поставили рождественскую елку в гостиной у матери. Они украсили ее традиционными белыми гирляндами. Вивидж и дети повесили остальную мишуру. Когда наступало Рождество и все возвращались из церкви с мессы, на елке зажигали восковые свечи в подсвечниках.
   Так должно было быть и в это Рождество, если его не омрачит еще какое-нибудь страшное событие…
   Рауль снял куртку.
   – У вас красивый дом, Лиз, – наконец сказал он, придвигаясь к пылающему камину.
   – Спасибо. Присаживайся и будь как дома.
   Сняв с Филиппа его новую куртку, Лиз попросила дочь принести с кухни закуски и напитки.
   – Когда Кристал позвонила мне и сообщила о твоем приезде, я сразу же перезвонила Тоду. Он очень обрадовался и сказал, что привезет нам пиццу.
   – Здорово! Мою любимую. – Филипп взглянул на Рауля: – Хочешь посмотреть мою новую компьютерную игру? Она наверху, в моей комнате.
   – Bien sur? – Бросив взгляд на Кристал, Рауль ждал ее позволения. В свете от камина в ее искрящихся голубых глазах читалось беспокойство. – Можно?
   – Конечно. – Она сбросила куртку и присела на край дивана, одетая в джинсы и вишневый свитер с вырезом-лодочкой. Изгибы ее фигуры были все те же. Но с момента их последней встречи Кристал сменила прическу. Некогда спадавшие на спину волосы теперь были подстрижены до плеч.
   Изменилось и еще кое-что. Поднимаясь наверх вслед за Филиппом, он вдруг понял, что исчез румянец с ее лица.

Глава 2

   После обеда Рауль и Филипп снова поднялись наверх. Кристал осталась в гостиной с родителями, чтобы не мешать сыну и дяде пообщаться наедине. Ни у кого не оставалось сомнений – он привез дурные вести.
   – С тобой все в порядке, милая? – спросил отец.
   – Не совсем. – Ей не хотелось это с кем-то обсуждать. Она посмотрела на часы. – Филиппу пора спать.
   Кристал поцеловала отца и с колотящимся сердцем пошла наверх. Поднимаясь, она услышала громкий смех сына. Филипп был замкнутым так долго! Войдя в его комнату, она увидела – они с Раулем сидят на кровати и играют в шашки.
   – Ужасно не хочется вас прерывать, но тебе пора спать, дорогой.
   К ее удивлению, сын встал с кровати безо всяких уговоров:
   – Дядя Рауль разрешил мне переночевать у него.
   Вот это неожиданная новость!
   Она покачала головой:
   – За окном вьюга. Тебе не следует сейчас выходить на улицу.
   Рауль молча сидел на кровати. Она чувствовала на себе его тревожный пристальный взгляд.
   Филипп указал на свободную кровать:
   – Тогда пусть он ляжет спать со мной.
   Ее сын уже все просчитал. Если сегодня он не добьется своего, будет война, в которой она проиграет.
   Вздохнув, Кристал сказала:
   – Вот что я тебе скажу: хватай пижаму и иди умываться. А мы пока с твоим дядей переговорим, хорошо?
   – Хорошо. Никуда не уходи, дядя Рауль.
   – Не уйду.
   Филипп вытащил из комода свою зеленую пижаму с динозаврами. Сверху в рамке стояла последняя золотая медаль Эрика за победу в скоростном спуске среди мужчин. Ее бронзовая медаль за победу в скоростном спуске среди женщин в рамке стояла рядом. Остальные медали мужа Кристал вернула в Шамони, его родителям. Они очень гордились своим сыном.
   Однажды, когда Филипп вырастет, он захочет хранить их у себя.
   Кристал присела на свободную двуспальную кровать:
   – Это наша первая возможность поговорить наедине. Мы с родителями знаем, что ты здесь по чрезвычайному делу. – Она не могла побороть дрожь в голосе. – Скажи мне сейчас, пока Филипп не влетел в комнату.
   Рауль сложил шашки в коробку и встал. Его крепкая мускулистая фигура выделялась в небольшой детской комнате.
   – Две недели назад папа простудился и слег с гриппом. Болезнь прогрессировала и перешла в пневмонию. Его госпитализировали с астмой, приступов которой у него не было уже много лет. Врач говорит, если в скором времени он не пойдет на поправку, то к Рождеству его не станет.
   В комнате раздался громкий вскрик Кристал:
   – Он не может умереть, Рауль! Просто не может!
   Она вскочила.
   Осталось всего девять дней?! Она любила своего свекра, да и всю семью Бруссард. Как и Филипп.
   – Мама убеждена – если отец увидит внука, то почувствует себя лучше. Мне тоже кажется, это будет лучшим лекарством. Я сказал ей, что поеду в Штаты и переговорю с тобой лично.
   Кристал отвела глаза, не в силах сдержать мучительный стон.
   – Я знаю, – продолжил Рауль, – здесь ты пытаешься начать новую жизнь. И возвращение во Францию вместе с Филиппом будет болезненным, но ради всех нас я прошу тебя сделать это! После похорон Эрика папа с головой ушел в работу, в надежде заглушить этим свое горе, но теперь, когда он болен, у него появилось слишком много времени на раздумья и воспоминания.
   Кристал очень хорошо это себе представляла, ведь теперь она только и делала, что думала и вспоминала. Жюль, отец Рауля, тоже все еще оплакивал Сьюзан. Они все любили ее. Две смерти в одной семье – это было уже слишком.
   – Я сочувствую по поводу Жюля. Это так мучительно для всех, особенно так скоро после смерти Эрика… – Рауль промолчал, и она снова взглянула на него: – Боюсь, тебе сейчас тяжелее всех. Отец в больнице, и весь семейный бизнес на тебе.
   – Иногда много работы только во благо. – Он бросил на нее испытующий взгляд: – Ты согласна со мной?
   – Да, – прошептала она с виноватым видом.
   Когда Филипп находился в школе, Кристал старалась задерживаться на работе и проводить время на складе магазина, лишь бы в голову не лезли всякие мысли. Если бы из-за равнодушия Эрика ей не пришлось забросить карьеру, сейчас она была бы совсем в другом месте.
   – Ваши паспорта все еще действительны? Или же я могу запросить срочную визу.
   Он уже принимал ее капитуляцию как свершившийся факт.
   Ей нужно было соглашаться и ехать. Она хотела этого, несмотря на все свои опасения.
   – В этом нет необходимости. Паспорта действительны еще два года.
   – Bon. Тогда завтра мы вылетаем.
   Она была в замешательстве. Это означало находиться с ним рядом, общаться во время долгого перелета.
   Очевидно, пословица «С глаз долой – из сердца вон» в ее случае не работала.
   Уж слишком ее взволновало его появление, и она должна была это признать.
   – Я взял на себя смелость забронировать на вас два билета, на случай… если вы согласитесь лететь…
   «Рауль неординарный человек, он всегда мог все предусмотреть», – горько заметила про себя Кристал.
   – Я бы не переживал по поводу того, что Филипп пропустит школу, – добавил он в ответ на ее молчание. – После того что Филипп мне поведал, пока мы ехали в машине, думаю, поездка домой в Шамони для него как раз то, что нужно.
   «Домой в Шамони». Эти слова потрясли Кристал до глубины души.
   – Ч-что он тебе рассказал? – запинаясь, спросила она.
   Гримаса исказила его лицо.
   – Имеешь в виду, что он мне не рассказал? Но он уже бежит по коридору, а это значит, я не успею все перечислить.
   И действительно – не успел он договорить, как Филипп с шумом ворвался в комнату. Должно быть, у Рауля слух был острее, чем у нее, потому что она не слышала ничего, кроме громкого стука своего сердца.
   Филипп уставился на них обоих:
   – Можно, Рауль сегодня останется у нас?
   Было невозможно выдержать жалобный взгляд этих голубых глаз. Но как же обидно! Филипп с удовольствием рассказывал Раулю то, что Кристал так и не смогла вытянуть из сына.
   Она нервно облизнула губы, чувствуя на себе проницательный взгляд Рауля.
   – У меня есть идея получше, дорогой. Багаж твоего дяди остался в отеле. После долгого перелета ему надо выспаться на просторной кровати. – И прежде чем ее сын успел опомниться, она добавила: – А нам нужно время, чтобы собрать чемоданы.
   В его глазах застыли слезы.
   – Куда мы едем?
   – Пусть твой дядя тебе скажет.
   Помимо всего прочего, она надеялась – Рауль подберет правильные слова.
   Тот присел на корточки перед Филиппом:
   – Твой grand-pare неважно себя чувствует и очень скучает по своему внучонку. Поэтому я ему сказал, что полечу в Колорадо за тобой и мамой. Мы все надеемся – когда он тебя увидит, то очень скоро пойдет на поправку. Что ты на это скажешь?
   Кристал уже знала, что он скажет. Филипп бросился в объятия Рауля, и в комнате раздались радостные всхлипывания. Кристал с горечью подумала о том, какой вред она невольно причинила сыну, уехав из Шамони…
   Чтобы хоть немного переключиться, она зашла в кладовку и достала с полки чемодан. Взгляд упал на маленький полосатый халат, висящий на вешалке. Он уже был Филиппу мал, но все же она не выбросила ни одной вещи, что они привезли с собой из Франции. Она не могла. Дав волю эмоциям, она уткнулась в халатик…
   – Кристал?
   Она быстро вытерла лицо, прежде чем обернуться. Рауль стоял у двери. Между ними было незначительное расстояние, не позволяющее ей сохранять спокойствие. Он внимательно ее рассматривал:
   – Я отослал Филиппа в гостиную, чтобы сообщить твоим родителям об отъезде.
   Очередное необходимое отвлечение внимания для ее сына. Рауль знал к нему подход.
   Пока Кристал стояла, пытаясь собраться с мыслями, он забрал чемодан и понес его на кровать. Следуя за ним, она заметила, как его пальцы плавно скользят по стикеру с эмблемой Шамони, приклеенному сверху.
   Сразу вспомнился день, когда Рауль купил этот стикер в аэропорту. Он наклеил его на чемодан Филиппа:
   – Это тебе от меня на память. – Рауль поцеловал своего заплаканного племянника.
   И теперь его жест как нельзя лучше говорил о всех переживаниях того тяжелого дня.
   Кристал затрясло. Она никогда не забывала Рауля. Это было невозможно…
   – В котором часу регистрация в аэропорту?
   – В восемь утра.
   – Учитывая погоду, нам надо будет выехать из Брекенриджа часов в пять.
   Он взглянул на нее из-под густых ресниц:
   – Я приеду за вами вовремя. Мы можем позавтракать в аэропорту, пока будем ожидать посадки.
   Она кивнула и открыла чемодан:
   – Мы будем готовы.
   В комнату вбежал Филипп:
   – Бабушка и дедушка сказали, что будут по мне скучать. Но я сказал им – grand-pare заболел и тоже скучает. – Он взволнованно посмотрел на Рауля: – Тебе уже пора?
   – Не волнуйся. – Рауль подхватил его на руки. – Утром мы увидимся. А сейчас ты должен послушаться маму и лечь спать, потому что завтра предстоит долгий перелет в Женеву.
   – Но это ведь не Шамони!
   Рауль тихо засмеялся:
   – Нет, Женева в Швейцарии. Мы заберем мою машину из аэропорта и поедем домой.
   – А долго ехать?
   – Всего около часа.
   Филипп посмотрел на Кристал:
   – Мы поедем в наш дом?
   Домом мальчик называл квартиру, которую они с Эриком тогда снимали. Одно время Кристал предполагала, что они купят свой собственный дом… Но затем в их браке начались проблемы, о которых никто не знал и не знает до сих пор, и покупку пришлось отложить.
   – Там уже живут другие люди, – тихо ответила она.
   Лучше было сказать мальчику об этом заранее, чтобы зря не обнадеживать.
   – Ничего страшного. Останемся у дяди Рауля.
   – Нет, Филипп! – выпалила Кристал.
   Нет…
   – У-у него есть девушка, – произнесла она, запинаясь.
   – Правда?
   Что-то мелькнуло в глубине глаз Рауля.
   – Но мы не живем вместе, и больше всего на свете я бы хотел, чтобы вы остались у нас, – мягко перебил он, не глядя на нее.
   – Остановимся у твоих бабушки с дедушкой, дорогой, – кивнула Кристал.
   – Верно. Твоя grand-mere приготовила вам с мамой прежнюю комнату твоего отца. Она ждет не дождется, чтобы побаловать тебя. Пойдем, проводишь меня вниз.
   Филипп взял его за руку, и оба они вышли из комнаты. Тот факт, что Рауль не отрицал существования девушки, подтвердил рассказ Вивидж. Может, это принесет ей облегчение? Но, спускаясь вслед за ними, Кристал чувствовала – в ее жизни начинается новый кошмар.

* * *

   Аэропорт Женевы был одним из крупнейших в Европе. После высадки им пришлось пробираться сквозь толпу к парковке. А затем Кристал смотрела, как Рауль погрузил чемоданы в багажник своей машины. Филипп уже забрался на заднее сиденье и пристегнулся. Блестящий черный автомобиль был недавним приобретением, но Рауль никогда не был поклонником спортивных машин, как его брат. Насколько Кристал была осведомлена, этот седан сочетал в себе предельный комфорт.
   Через несколько минут они выехали из аэропорта. Она посмотрела на часы. Если обойдется без непредвиденных обстоятельств, в Шамони они будут к полудню. Долгий перелет продолжительностью в пятнадцать часов наконец был закончен.
   Кристал повернулась к сыну:
   – Ты проголодался?
   – Да. Тут где-нибудь можно раздобыть наггетсы?
   – Боюсь, что нет.
   – Вообще-то можно, – сообщил Рауль, бросив на нее задорный взгляд. – Тут изменилось кое-что, пока вас не было.
   Она в изумлении подняла брови:
   – Даже швейцарцы подсели на фастфуд? Это уже о многом говорит.
   Ее ответ вызвал теплую улыбку на его лице:
   – А мне нравится. Мне часто приходится здесь бывать на встречах с руководителями групп, которые хотят организовать специальное восхождение. Обычно я очень спешу, а такие закусочные экономят время, позволяя взять что-нибудь с собой в дорогу, не выходя из машины.
   Вскоре они действительно перекусили прямо в машине и поехали дальше. По дороге Рауль позвонил матери и сообщил – они подъезжают. Из разговора Кристал стало ясно – отцу не лучше, но, слава богу, и не хуже.
   Закончив телефонный разговор, Рауль произнес вполголоса:
   – Я сначала завезу вас домой, чтобы вы могли освежиться.
 
   Слово «дом» мало подходило для описания фамильного дома Бруссардов. Это был великолепный старинный трехэтажный шале в коричнево-белых тонах, расположенный в Ле-Песле, что в нескольких минутах от центра города. Первый из рода Бруссардов, известный альпинист, построил его еще двести двадцать лет назад, выдержав в савойском стиле. И с тех пор занятие альпинизмом передавалось из поколения в поколение, как традиция, сделав их имя нарицательным среди любителей горного туризма.
   Благодаря своему расположению на границе Швейцарии, Франции и Италии, город стал многонациональным и интересным для любителей альпинизма со всего мира. Кристал вообще считала это место красивейшим на земле. Все эти улицы и витрины, украшенные к Рождеству, навевали на нее воспоминания – как хорошие, так и плохие…
   Услышав восторженные возгласы Филиппа, она поняла – сын ужасно рад возвращению.
   – Я вижу вершину! – выкрикнул он взволнованно. Они приблизились к заснеженной долине Шамони.
   На севере над ней возвышался Монблан, но Филипп смотрел на вершину Эгюй-дю-Миди. Когда-то они с Раулем поднимались на нее на фуникулере. С тех пор эта вершина стала для Филиппа главным ориентиром среди прочих гор и возвышенностей, растянувшихся по всей долине.
   – Ты помнишь, как она называется, дорогой?
   – Нет, но дядя Рауль сказал, на нее садится солнце. Видишь?
   Краем глаза она увидела, что Рауль улыбается.
   – У тебя хорошая память, Филипп.
   Кристал внезапно отвернулась к окну. Когда родился Филипп, Рауль был с ними рядом чаще, чем Эрик.
   Конечно, Эрик как мог отдавал свою любовь и оказывал поддержку, но весь год ему приходилось тренироваться и подолгу отсутствовать. Кристал как-то даже напомнила ему: у них есть сын, которому очень не хватает отца…
   За год до смерти Эрика она умоляла его какое-то время пожить в Брекенридже, где они оба могли бы тренироваться и у него было бы больше времени на сына. Уже тогда между ними не было особой душевной близости. Кристал не стала говорить мужу, что Филипп привык к Раулю, это бы его только расстроило. Но ситуация зашла в тупик, и надо было что-то решать…
   К ее сожалению, Эрик не одобрил идею о переезде. Он сказал, что они купят дом. Иными словами, Эрик надеялся – тогда ей будет чем заняться. Ему и в голову не приходило, что Кристал хотелось вернуться в спорт. Тогда она лишь сказала ему – новый дом не заменит Филиппу постоянного отца.
   Шли месяцы, и Кристал поняла: Эрик уже привык к сложившемуся образу жизни. У него были здесь друзья, его все устраивало, и он никуда не будет переезжать.
   Они уже не были семьей…
   Соревнования, в которых участвовал Эрик, проходили в разных частях Европы и Штатов, и нескольких дней перерыва между ними было явно недостаточно для Филиппа.
   Чем чаще она заводила разговор с мужем, тем сильнее это его раздражало. Эрик рассчитывал на понимание с ее стороны, поскольку Кристал сама была спортсменкой. И она понимала его – до поры до времени. Но когда появляется ребенок, приоритеты меняются…
   В день его отъезда в Кортину Кристал ему так и сказала. А также сообщила, что собирается на несколько месяцев уехать с Филиппом в Брекенридж. Тогда Кристал еще надеялась – он приедет к ним. Но Эрик проигнорировал ее слова. Обняв и поцеловав Филиппа, он вышел из дому, хлопнув дверью. Это был последний день, когда она видела его живым…
   – А вот и grand-mere!
   Возглас Филиппа прервал ее мрачные мысли. Рауль остановил машину, и в ту же секунду Филипп открыл заднюю дверцу и вылетел навстречу бабушке.
   Они долго стояли, обнявшись…
   Арлетт, свекрови Кристал, было шестьдесят три года. Худощавая и спортивная, как и ее дети, она буквально излучала энергию. Она и Жюль были во многом похожи, всегда при деле, всегда радушны и гостеприимны. На расстоянии казалось – она совсем не изменилась. Но вблизи было заметно, что на ее привлекательном лице появились новые морщинки. С момента их последней встречи ее коротко стриженные волосы чуть подернуло сединой, но это только придавало ей элегантности.
   Рауль помог выгрузить вещи и поспешил к матери.
   Арлетт погладила Кристал по щеке:
   – Mon Dieu, ты приехала и привезла с собой Филиппа! Жюль будет счастлив. Мы так по вас скучали!
   Кристал обняла ее:
   – Мы тоже очень скучали. Я очень переживаю за Жюля.
   – Я тоже. – Пожилая женщина вытерла слезы. – Но теперь, когда вы здесь, я уверена – он начнет выздоравливать.
   – Я молюсь, чтобы так оно и было.
   Обернувшись, Кристал не увидела Филиппа и решила – они с Раулем уже зашли в дом. Арлетт взяла Кристал под руку и повела ее к двери.
   Все вокруг преобразилось в сказочную рождественскую страну.
   – Какая красота, Арлетт!
   – Все благодаря Раулю. Он даже привез сюда Бернарда, и они вдвоем здесь все украсили.
   Что бы они все делали без Рауля? Ему сейчас особенно тяжело. Помимо своей работы, он взвалил на себя и все остальные дела. Кристал восхищала его выдержка.
   Филипп побежал к елке:
   – Это же Пер Ноэль!
   Он помнил!..
   – Не трогай его, дорогой. Эти деревянные украшения очень ценные.
   – Пусть берет все, что хочет, – возразила Арлетт, как всякая любящая бабушка. – Давай, Филипп, снимай его с ветки. Он твой.
   – Здорово!
   – Возьми кусочек марципана в конфетнице.
   – М-м-м. – Отправив лакомство в рот, мальчик подбежал посмотреть изумительные, расписанные вручную дедушкины часы, которые только что пробили половину первого.
   Филиппу всегда нравилось стоять рядом с ними и ждать, когда они зазвонят. При этом показывались очаровательные маленькие фигурки Ганса и Гретты.
   – Я отнес ваши чемоданы наверх в спальню, – сказал Рауль Кристал.
   Он только что вошел в комнату, все еще одетый в свою куртку-бомбер. Бросив на него взгляд, Кристал почувствовала, как сильнее забилось сердце. Оно так билось с той самой минуты, как она услышала его голос в магазине отца. Как будто бы сердце жило своей жизнью…
   – Спасибо.
   – А вот и мой папочка! – воскликнул Филипп, все еще с полным ртом конфет.
   Зажав в одной руке крошечную фигурку разрисованного красным Пера Ноэля, французского Санта-Клауса, другой рукой Филипп ухватился за маленькую фотографию отца в лыжной экипировке. Арлетт поставила ее на длинный сервант вместе с другими семейными фотографиями.
   Мальчик взял еще одну фотографию и показал Раулю:
   – Это тетя Сьюзан, да?
   Кристал на мгновение зажмурилась. Непростой момент…
   – Да.
   – Она умерла?
   – Правильно.
   – Она каталась на лыжах, как папа?
   – Нет. Это случилось весной, когда она поднималась на фуникулере.
   Сьюзан собиралась в поход с коллегами по работе. Они сели на фуникулер, чтобы начать путь уже высоко в горах. Но поднялась сильная метель, и, не выдержав шквалистого ветра, кабинка сорвалась вниз. Так погибла Сьюзан…
   Кристал поежилась от этих воспоминаний.
   – Ох… – тихо сказал Филипп. – Ты все еще плачешь?
   – Уже нет, но я никогда ее не забуду, – тихо произнес Рауль.
   Филипп тяжело вздохнул и приобнял дядю:
   – Мама говорит, папа на небесах. Как ты думаешь, Сьюзан тоже там?
   – Да.
   Арлетт уже чуть было не плакала. На нее и так слишком много навалилось!
   – Пойдем, дорогой. – Кристал взяла сына за руку. – Нам надо подняться наверх и немного отдохнуть. А потом мы поедем в больницу к дедушке.
 
   Кристал не пришлось спрашивать Арлетт, где их комната. Рауль уже им сказал. Как только родился Филипп, в бывшей комнате Эрика появилась двуспальная кровать. А сейчас на комод кто-то поставил маленькую рождественскую елку с гирляндами. Снова Рауль? Здесь еще были кое-какие компьютерные игры для Филиппа и множество отцовских сувениров и наград.
   Одна стена была полностью увешана фотографиями Эрика в разные годы жизни. На другой висели фотографии с крестин маленького Филиппа в церкви Святого Михаила, а также их совместные снимки.
   Кристал думала – она не выдержит это мучительное путешествие по дороге памяти, но ошиблась. Наоборот, прошло время – и ей стало легче смотреть на фотографии улыбающейся пары с ребенком. Рождение Филиппа и несколько недель после, когда Эрик больше времени проводил с ней и малышом, было самым счастливым временем в их браке. Ощутив груз ответственности, Кристал полностью посвятила себя ребенку и испытала такую радость, которую дает только материнство. Но именно это и стало причиной все возрастающего барьера между ней и Эриком. Со временем этот барьер стал непреодолим.

* * *

   Рауль первым зашел в палату. Он сразу заметил новые цветы. Это была чудесная рождественская красная пуансеттия. Открытка в цветах была от родителей Кристал.
   Жюлю будет очень приятно…
   Он подумал о Филиппе. Возможно, его испугает вид поседевшего дедушки с кислородной маской и капельницей. За последние несколько недель он скинул десять фунтов. Из-за своей худобы сейчас Жюль выглядел усталым.
   Врач сказал – он еще не в том возрасте, чтобы так серьезно болеть, но оба они сошлись во мнении, что двух трагедий в семье для него было достаточно. Несмотря на всю свою занятость, Жюль был хорошим семьянином и жил ради детей. Но смерть Эрика лишила его жизнерадостности. И помочь обрести ее вновь мог только Филипп, унаследовавший и манеры, и черты своего отца.
   – Papa…
   – Ах, Рауль! Тебя так долго не было. – Старик крепко сжал руку сына и прослезился.
   Ему было невыносимо видеть отца таким.
   – Я тут кое-кого привел к тебе. Ты не против компании?
   Веки больного дрогнули и приоткрылись.
   – Буду рад, – пробормотал он почти ровным голосом.
   – Я скоро вернусь.
   Он поспешил к двери и открыл ее. На него устремились три взволнованных пары глаз.
   – Как он? – спросила Арлетт.
   – Папа проснулся.
   – Можно мне к нему? – шепнул Филипп.
   – А сам как думаешь?
   Он взял племянника за руку, и они прошли к левому краю кровати. Кристал и Арлетт последовали за ними и встали справа.
   – Привет, grand-pere. Это я.
   Старческие веки снова приоткрылись на звук нового голоса в комнате.
   – Кто – я?
   Филипп хихикнул:
   – Ты знаешь, кто я.
   Чтобы Жюль мог лучше видеть, Рауль поднял Филиппа на руки.
   Старик увидел внука, и его серо-голубые глаза наполнились слезами.
   – Ох… мой мальчик, мой мальчик. Иди ко мне поближе и поцелуй grand-pere.
   Рауль поставил Филиппа на пол.
   – Эта кислородная маска тебя пугает?
   – Нет! – И Филипп звонко поцеловал деда в обе щеки, прежде чем Рауль снова взял его на руки. – У нас в школе учится одна девочка, ее зовут Талита. Она из Калифорнии, и ей приходится постоянно носить такую маску. Это потому, что горным воздухом тяжело дышать.
   Рауль ничего об этом не знал.
   – У тебя в руке иголка, дедушка. Тебе больно?
   – Нет. Я ее даже не чувствую.
   – А зачем она? – не унимался мальчик.
   – Чтобы меня подпитывать.
   – А почему бы тебе просто не поесть?
   Рауль уже очень давно не слышал, как смеется отец.
   – Мне не хочется.
   – А у нас сегодня наггетсы, – напомнил Филипп. – Дядя Рауль тебе принесет. – Он с мольбой посмотрел на Рауля: – Дедушке понравится.
   – Я не сомневаюсь. – Рауль старался сохранять серьезное лицо, а Кристал не выдержала и прыснула.
   Это привлекло внимание Жюля:
   – Ах, Кристал! Тебя так долго не было.
   – Слишком долго, – согласилась она и, склонившись, поцеловала старика в щеки.
   – Мы очень волнуемся за тебя.
   – Пустяки. Вы приехали на Рождество?
   В его голосе была такая надежда, что Рауль затаил дыхание.
   – Да. Мы с Филиппом не хотели провести еще одно Рождество вдали от вас с Арлетт.
   – Ты это слышала, mon amour? – Теперь Жюль заговорил с оживлением.
   Мать Рауля кивнула и нагнулась, чтобы поцеловать мужа в лоб:
   – Конечно, слышала. Вот почему тебе надо срочно поправляться.
   Филипп неожиданно вытащил что-то из кармана своей парки и вложил деду в ладонь.
   – Что это?
   – Пер Ноэль. Grand-mere разрешила мне снять его с елки. Я попросил его, чтобы ты поправился. Можешь хранить его у себя, пока не приедешь домой. Потом я его положу в свой тайник.
   – У тебя есть тайник? – удивился дед.
   – Да.
   – Хочу на него посмотреть.
   – Там много всякой всячины, тебе понравится.
   Произошло новое чудо. Когда Жюль открыл глаза, чтобы поблагодарить Кристал, Рауль заметил, что она еле сдерживает слезы. А первым чудом было ее возвращение во Францию вместе с ним.
   Та стена, которую Кристал медленно возводила за месяцы до гибели Эрика, была слишком высока, так что Рауль и не надеялся на волшебные перемены. Хотя если это было только ради Филиппа…

Глава 3

   Обратная дорога заняла всего пять минут. Кристал и Филипп залезли на заднее сиденье, Арлетт села вперед к Раулю. После посещения Жюля все находились в приподнятом настроении, но Кристал опасалась, что своим сюрпризом они порядком измучили старика.
   – Успокойся, Кристал. Ты и Филипп – это как раз то, что доктор прописал, – сказал Рауль.
   Он несколько раз взглянул на нее в зеркало заднего вида, словно читая ее мысли.
   – Его скоро выпишут? – спросил Филипп.
   Арлетт повернулась к нему:
   – Это решать врачу, но, зная твоего дедушку, могу сказать – он захочет вернуться уже завтра.
   – Было бы здорово!
   – Да, но, поскольку ему никто не разрешит, у меня для тебя сюрприз.
   – Что за сюрприз?
   – Приедем домой – узнаешь.
   Возле дома стояла еще одна машина. Не успели все выйти из автомобиля, как у парадного входа появилась Вивидж с детьми.
   – Там Алберт! Ура! – закричал Филипп.
   Вивидж поспешила вниз, чтобы обнять Кристал, а две ее старшие дочери-близняшки, Флер и Лиз, увязались за ней. Филипп в это время здоровался с Албертом.
   Все стали подниматься по лестнице в дом, но Кристал заметила – Рауль не присоединился к ним.
   Филипп повернулся к нему:
   – Пойдем, дядя Рауль!